В Свердловский районный суд г.Белгорода Истец: Дегтярева Ева Ивановна Ответчик: Редакция газеты «Наш Белгород» г.Белгород, ул.Фрунзе, дом18, тел.27-25-31 Исковое заявление о защите чести и достоинства В газете «Наш Белгород» №> 21 от 04.06 99г была опубликована статья «Пожар длиною в год», автором которой указан Игорь Поволяев. В данной статье содержатся сведения порочащие мою честь и достоинство, которые не соответствуют действительности. Прочитав эту статью можно сделать вывод, что автор статьи не знаком с материалами проверки, проводившейся ПЧ-2, по факту пожара, с гражданским иском, рассматривающимся в Октябрьском суде. Он беседовал со мной и очевидцами пожара. Статья была опубликована за несколько дней до годовщины пожара Мне пенсионерке, потерявшей почти все свое имущество в огне, обидно что меня, потерпевшую винят в том, что я требую возмещения причиненного мне ущерба согласно закона. В связи с появлением этой статьи у людей сложилось неправильное представление о происшедшем и обо мне лично. Я остро почувствовала это, когда пришла в РЭУ № 7 с заявлением о выписке меня из квартиры №105 по ул. Победы дом 83. Поэтому я вынуждена защитить себя, указать на допущенные автором статьи неточности. По всей видимости у автора статьи отсутствуют знания в области гражданского и уголовного права. В противном случае он не считал бы Перегудовых обвиняемыми, вина которых не доказана (как написано в статье). В данном случае Перегудовых никто к уголовной ответственности не привлекает, речь идет о гражданско-правовых отношениях, где я являюсь истцом по делу, а Перегудова Ж.В. и Перегудов II.B. ответчиками по делу. Вина Перегудова Саши по статье 168 УК РФ полностью доказана. Однако он не достиг возраста уголовной ответственности, именно поэтому 19.06.98г., а затем 21.08.98r. были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Из Постановлений видно, что по вине Перегудова Саши на балконе возник пожар, впоследствии перекинувшийся на балкон соседней квартиы. Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела мною обжаловались, я доказывала, что на балконе у Кузьминицких (квартира дедушки и бабушки С. Перегудова) хранился бензин. Однако, проведенными проверками этот факт доказан не был. Со слов свидетелей известно, что мальчик рассказывал о наличии бензина в канистрах на балконе. Пожарно-техническая экспертиза сразу не была проведена. Перегудовы не ставили вопроса о ее проведении. Теперь, по прошествии года, автор статьи указывает на то, что суд не удосужился провести пожарно-техническую экспертизу. Суду нет необходимости это делать т.к. на месте пожара проводилась видеосъемка и место возгорания на ней отражено четко. Судом, кстати, разъяснялось Перегудовым, что они могут обжаловать Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, но они этого не сделали. Ознакомившись с материалом проверки я не видела так называемого Акта предварительной экспертизы в котором было бы указано, что на балконе хранились две канистры с бензином (как написано в статье). В деле есть акт о пожаре, в котором ни слова не говорится о канистрах с бензином. Вывод о причине пожара, в котором ни слова не говорится о канистрах бензина. Вывод о причинах пожара сделано не на основании допроса несовершеннолетнего Саши Перегудова, а на основании имеющихся докуиентов, показаний свидетелей. Справедливости ради надо отметить, что мальчик не допрашивался, у него взяли объяснение в присутствии мамы Перегудовой Ж.В. В результате детской шалости Перегудова С. от пожара пострадала вся наша 3-х комнатная квартира, за исключением кухни. Выгорели и пострадали от огня: мебель, ковры, посуда, одежда, книги, документы. Сгорело то, что наживалось годами. Автор же статьи иронически спрашивает: «Откуда в выгоревшей комнате, а не квартире могло находиться 5 люстр, 8 ковров и прочих вещей на сумму 100000 рублей». Думаю, если бы И. Поволяев ознакомился с иском таких вопросов у него бы не возникло. В моем исковом заявлении речь идет о 4-х люстрах (но не пяти как указано в статье) они висели по одной в зале, спальне, детской комнате и коридоре. Точно также в исковом заявлении указано, что у меня сгорело 3 ковра. В статье же речь идет о 8 коврах. Из чего исходил автор статьи, указывая цифру 8, мне не известно. В перечне вещей пострадавших при пожаре перечислено все сгоревшее и поврежденное у меня в квартире имущество. Каждый лист этого документа скреплен печатью ПЧ-2. В ценах прошлого года у меня пострадало имущество на сумму 122000 рублей (по курсу доллара на июнь 1998г. -21 тыс. долларов США, но ведь курс доллара тогда был 1:6). В ценах 1998г. моральный вред нами был оценен в 100 000 рублей (17 тыс. долларов США). Если сложить 17+21 получится 38, но не 40 тыс. долларов США. И здесь пытаются меня обрисовать не в лучшем виде, представить хапугой. В предварительном заключении по техническому состоянию строительных конструкций квартиры жилого дома (квартиры Дехтяревой Е.И.) написано, что необходимо удалить имеющуюся плиту перекрытия и возвести новую, а все внутренние стены необходимо защитить армокирпичной стенкой с последующим оштукатуриванием. На день публикации статьи суд располагал только этим предварительным заключением. Никаких других строительнотехнических экспертиз проведено не было. В предварительном заключении экспертизы (оплаченной администрацией города, а не Перегудовыми) ни слова не говорится о том, «что квартира Дегтяревой Е.И. выгорела полностью и восстановлению не подлежит» (как написано в статье). Наоборот в нем указано какие работы необходимо выполнить, чтобы квартира могла быть пригодна для проживания. Основываясь на какой официальный источник автор статьи пишет о том, что крыша дома уже пять лет находится в аварийном состоянии? На основании определения суд, по просьбе Перегудовых, была назначена товароведческая и строительно-техническая экспертиза. В соответствии с ГПК сторона поставившая вопрос о проведении экспертизы, обязана ее оплатить. Проведение экспертизы постоянно затягивалось Перегудовыми. Оплату Перегудовы внесли лишь после вмешательства судебного пристава, но ни как не по собственной инициативе (как указано в статье). На день публикации статьи суд еще не располагал заключением товароведческой и строительной экспертизы, так как ее проведение еще не было завершено. Все сведения представленные в статье как выводы экспертов, явно носят вымышленный характер, так как экспертиза на том момент не была завершена и заключение экспертов не было представлено в суд, ведь только после этой процедуры обе стороны могут ознакомиться с результатами экспертизы. Мне 56 лет. У меня есть имя и отчество и поэтому считаю унизительным и оскорбительным для себя то, что меня именуют «Дегтярева старшая», «псевдопострадавшая». Я спасла из огня Перегудова Сашу, а также мой возраст, образ жизни позволяют требовать к себе уважительного отношения. В каждой строчке статьи либо неточности, либо сплошной обман и вымысел, которого быть не должно. И в заключении, моя семья действительно получила квартиру, после 10 месяцев проживания по знакомым и в гостинице. В результатеслучившегося прошлым летом пожара я вынуждена была отдать Администрации города свою квартиру в центре города и переехать в пустую, не обустроенную на окраине города, о чем автор статьи умалчивает. А что касается «пожать друг другу руки и разойтись красиво», за весь этот год скитаний, унижений, объяснений Перегудовы ни единого раза не предложили помощи. На основании изложенного прошу: 1) Обязать редакцию газеты «Наш Белгород» опровергнуть порочащие мою честь и достоинство сведения, так же через газету извиниться передо мной, опубликовав опровержение на статью «Пожар длинною в год». 2) Взыскать с ответчика редакции газеты «Hani Белгород» моральный вред в сумме 20 тысяч рублей. Приложение: 1. Квитанция об уплате госпошлины 2. Статья «Пожар длиною в год» из газеты «Наш Белгород» №21 от 04.06.99г. Подпись