Кто я? Где я? За что? Наверное, именно эти мысли должны были первым делом прийти в голову Эрику, если бы у него осталась хоть какая-то способность к мозговой активности. Пока же оставалась только одно желание: сдохнуть. Хотя конец, казалось, был не так уж и далек: все его состояние говорило о предсмертной агонии. По голове явно били чем-то тяжелым, предположительно, женской логикой, а по телу совершенно точно с непередаваемым удовольствием проехались асфальтоукладочным катком раз так двадцать. Как всегда. Похмелье. С нечеловеческим усилием, потребовавшим невероятной концентрации и силы воли, он поднял руку ко лбу, заранее защищаясь от режущего света, и приоткрыл один глаз. Лучше бы он этого не делал. Никогда. Во-первых, выяснилось, что ощущение перелома некоторых жизненно важных для нормального функционирования организма костей в области груди было вызвано тем, что поперек его многострадального тела было перекинуты ноги. Две. Женские. Причем разные. Однако счастливой мысли о веселой расчлененке суждено было быстро пасть смертью храбрых: они дышали. В смысле, не ноги, а девушки, которым они принадлежали. Хотя в таком состоянии Эрик бы ничему не удивился. Во-вторых, одну из них он прекрасно знал, из чего, даже сильно поскрипывая заржавевшими извилинами, можно сделать вывод, что вчера они что-то натворили. Нет, не так: НАТВОРИЛИ, причем по-крупному. И, в-третьих, всю эту прекрасную картину «Местный клуб анонимных алкашей на привале» довершал общий разгром непонятно чей квартиры, отвалившийся кусок обоев и пять-шесть тушек, разбросанных с легкой руки художника в ассиметричную композицию с элементами декора. Внешний вид сих замечательных персонажей, которые вроде бы и были ему знакомы, но как их величать, тем более по батюшке, Эрик в упор не помнил, вызывал слишком много вопросов. На которые пока не хотелось искать ответа. То ли из цирка оптом сбежали, то ли с эротического хеллоуина, то ли с тематической вечеринки в стриптиз баре. И Эрик вместе с ними, ибо каким еще сказочным образом объяснить то отвратительное красное нечто, которое было на нем надето, он не знал. Ему никогда не верилось в байки, что взрослый, под два метра ростом, мужик после принятия на грудь большого количества огненной жидкости, может залечь в спячку прямиком в детской кроватке, ибо не укладывалось в сознании, что даже священный алкоголь сможет нарушить законы физики и человеческой анатомии. Проще говоря: нельзя впихнуть невпихуемое. Зря он верил. Можно. Про то, откуда невероятным образом взялась детская кроватка, причем такого обшарпанного вида, думать не хотелось. Как и про варианты, кто, собственно, ее так «общарпал»: они все вместе, мистер тянучка или же она была такой изначально. Эрик вздохнул. Чувство приближающегося пиз*ца – бесценно. Для всего остального есть master card. О том, как Эрик отчаянно пытался выбраться из-под сплетения своих и чужих конечностей – два морских узла и бантик – ибо душа отчаянно требовала буржуйских клозетов, лучше оставить за кадром, поскольку это однозначно требовало отдельного героического эпоса под названием «Миссия невыполнима», где герой в конце счастливо улыбается во все тридцать два зуба (сильно сжимает голову руками, дабы от туда, не дай бог, ничего не вывалилось), стирает с уголка рта каплю крови (не замечает размазанной по всему фейсу красной помады и прилипшего к щеке куска чипсов), любовно обнимает доставшуюся в награду прекрасную девушку (наступает ногой на чьи-то волосы, которые почему-то отдельно; нет, не голова – парик, хотя погодите – борода; господи, только не спрашивайте меня, откуда здесь накладная борода, я не знаю), и забирает чемодан с деньгами (спотыкается о порог – вот она, по-настоящему адская боль, а то отрубание ног, отрубание рук). Следом за Эриком очнулась мисс, до этого спавшая к кресле в позе недопрепарированной лягушки. Единственные ассоциации, возникающие в связи с ней заключались в: «давай, детка, ты это сможешь», «фигня, смотри, как надо» и «ну, не могу я больше пить». Точно! Дженни. Эрик бегущей строкой увидел у той на лбу те же мысли, что еще совсем недавно посещали его многострадальную голову. Джен многозначительно икнула и задала поистине гениальный вопрос: - А че вчера было? Эрик пожал плечами и отвел взгляд, ибо ее костюм, состоящий из обмотанной вокруг нижнего белья кусков тюли, закрепленные для надежности скотчем, и торчащие из волос две параллельные проволоки его сильно смущали. Юная леди, обнимавшаяся с подушкой на подоконнике, попросила, чтобы ее убили. Видимо, конструкция, сооруженная на ее голове, усиливала и без того страшные мучения. Майкл, друг детства, чьей помятой рожи Эрик сразу и не узнал, с грозным видом и обещанием в глазах исполнить прозвучавшую ранее просьбу встал и направился по тому же маршруту, что и недавно сам Эрик, волоча вслед за собой длинный огрызок чьей-то шубы, прикрепленный к филейной части, следовало надеяться, что все же к штанам. Блондинка, с чьими конечностями нашему герою удалось познакомиться весьма близко, но имени которой он в упор не помнил, возжелала тоже быть убиенной и направилась вслед за Майклом, видимо, для того, чтобы потребовать исполнение приговора. Два полотенца, пришитые на спине к футболке с красноречивой надписью “fuck me, I’m famous” довершали картину. Мужик, спавший под столом, вежливо матом попросил всех заткнуться. Почему-то наличие у него красного носа явно ненатурального происхождения (Эрик грешил всю на ту же помаду) и та же проволока, торчащая из головы, но гораздо более сложной конструкции, наводила на определенного рода мысли, каким-то особым образом связанные с нашествием инопланетян. Чудо-мужик всхрапнул и почесал пяткой переносицу, размазывая всю ту же красную помаду. - Вчера был Новый год! – Рейчел, соседство которой Эрик-то и боялся больше всего, резко выпрямилась на кровати с серьезным выражением лица, аки она-то все-все помнит и теперь никому не даст забыть. Особой серьезности ее виду придавал синий женский халат, разрисованный серебристой краской из баллончика. Предположительно, это должны были быть звезды. Вот теперь-то все понятно! Рейчел – Снегурочка. Дженни, видимо, снежинка. Блондинка – эээ.. дракон? «Я – фея, идиот» Майкл, как выяснилось, волк. Юная леди с подоконника – зайчик. Двое с рогами – северные олени. Так вот ты какой... бородатая шутка, но в тему. Кстати, про бороду, эта мочалка, судя по всему, принадлежала Эрику, что в комплекте с красными труселями, натянутыми поверх треников явно говорило о том, что ему на этом празднике жизни была отведена главная роль. Было решено провести срочное собрание через полчаса. Все дружно запили антипохмелин водкой, после чего чудо мужик с грозным «ха!» разложился звездочкой, доломав то, что еще не было доломано. Рейчел откашлялась и начала вещать. - Вчера, как вы все поняли, мы отмечали Новый год. Собственно, началось все по плану: сели, выпили, выпили, выпили, закусили. Потом Крис (которая блондинка) пришла в голову замечательная идея: раз такой праздник, нам нужны костюмы. Но поскольку с «магазином на диване» договаривался Майкл, то нам отказались их везти. По-моему, они не поняли его речи о сакральном значении посоха для древних народов. И тогда Клара (которая зайчик) предложила не отчаиваться и заняться хендмейдом. Фея всплакнула. Волк попытался оторвать хвост. Первый олень на пару с Дедом Морозом выпили. Снегурочка закусила огурцом. Второй олень попробовал оттереть от помады нос, на это раз рукой. И только заяц счастливо улыбался. - И что дальше было? – Сэм (который первый олень) задал вопрос, мучавший всех. - А что потом? – Рейчел продолжила. – Милли (которая фея, в чьей квартире все дружно и собрались) нарыла где-то старые труселя старого мужа и норковую шубу его матери, помада моя, полотенца из ванной, как и халат, уши, помню, клеили из бумаги, но я без понятия, где мы взяли проволоку и баллончик с краской. – Вопрос о костюме снежинки отпал сам собой, поскольку о нем явственно повествовал вид из окна со шторами, обрезанными почти ровно посередине. - А детская кроватка откуда? - Эрик еще хотел было спросить и про чудо-мужика, но потом вовремя опомнился, что пути замутненного алкоголем сознания неисповедимы. - От младшего брата осталось. – Милли для убедительности покивала головой. - Так на кой она нам понадобилась? - Ну... – Рейчел еще раз откашлялась и выпила для храбрости. – После третьей бутылки мы решили водить хоровод. Потом вспомнили, что елки-то у нас нет. Так что наряжали фикус. Игрушек у нас тоже не было, ибо глупые продавцы опять не поняли речь Майкла о значении изобретения стекла для истории человечества, так что все поснимали с себя, что было. - И где теперь этот фикус? – Надежда в голосе Дженни была очевидна чуть более, чем полностью. - Кое-кто внезапно решил, что мы не имеем права так безбожно издеваться над матушкойприродой и с криком «лети, друг, ты теперь свободен» выкинул фикус в окно. – Рейчел грозно сверкнула глазами в сторону чудо-мужика. Чудо-мужик стоически промолчал. Остальные выпили за кольца, брошки, сережки, цепочки и часы. В счет будущих оленьих поминок. - А дальше? - Дальше была экстренно собрана экспедиция по спасению фикуса. Милли быстро нашла и собрала кроватку, потом... - Стоп, зачем для экспедиции кроватка? - Ну, как зачем? Ты же Санта. А у Санты была повозка и северные олени. Так что было решено отправить тебя, как самого старшего и бородатого (читай: не жалко) с опасной миссией. В общем, олени сталкивали тебя в кроватке с лестницы, но ты застрял на первом же лестничном пролете, после чего... ТАК ВОТ ОНО ЧТО!!!! - ... после чего мы вынуждены были констатировать провал миссии. За что и выпили. Дальше уже я помню смутно. Эрик потирал ушибленные бока. Милли с выражением дикой печали осматривала квартиру. Рейчел уплетала за обе щеки огурцы. Майкл обнимался с бутылкой. Дженни наматывала на палец часть костюма. Сэм пробовал сложить из собственных рогов оригами. Чудо-мужик продолжал молчать. Первой тишину нарушила Клара: - Я вот помню, что Дженни пробовала продолжить в одиночку операцию по спасению елки путем прыжка с балкона, тюль - на костюм, шторы - на парашют. - Ага, а олени после затаскивания саней обратно в дом требовали пива, пожрать и стриптиз. - Рейчел уже было согласилась, но тут Клара по причине «это моя, бл*дь, женщина» сбила ту со стола четким ударом ноги. - Майкл читал нам по памяти Ницше, Эрик пытался налить в тазик зеленку и искупнуться, но не смог открыть ни тюбика, да и тазик не нашел. - Милли стенала, что мы должны ей новую люстру. Дженни перекрестилась. Клара покраснела. Рейчел отвела глаза. Милли подумывала об ущербе. Эрик вспомнил про зеленку. Майкл про Ницше. Сэм про стриптиз. Чудо-мужик все молчал. - Странно. А че нас не загребли-то? Вы представьте, сколько мы тут шуму наделали. - Ну, так кое-кто у нас сын министра. Один звонок – и пошли все лесом, - с умным видом изрекла Рейчел, которая по-прежнему все про всех знала. Чудо-мужик опять промолчал. И на это раз все были с ним солидарны. И тут-то Эрика осенило. - Так это... весна же. Чей-то мы Новый год-то отмечали? Остальные проявили внезапную синхронность и удивлением уставились на него. Клара хлопнула рукой по столу. - Нет, а кто вчера с утра стенал про то, что «ну, блииин, почему все Новый год отмечали, а я рабоооотал», «ну где справедливооость», «давайте, сегодня 1 апреееля, будет весело» - Как говорил Ницше, давать каждому свое - это значило бы: желать справедливости и достигать хаоса. - А я... это... в общем... сказать хотел... ну дык... папа нас обещался приехать проверить.