На одном дыхании

На одном дыхании.
Мини-пьеса в полупрозе.
Эрнсту-Теодору-Амадею-Ивану-Евгению посвящается.
Персонажи А:
Я
Мама
Человек-чудо
Яблоко
Персонажи Б:
Она
Автор
Текст
Прохожие
Часть первая.
Ничего кроме слов.
Текст:
Вначале было слово. Я не знаю, что это за начало, но все решили, что надо именно так. Что это
было за слово, никто не знает. Наверное, это было слово СЛОВО. Но речь не об этом.
Однажды Она читала книгу. На первый взгляд в книге не было ничего необычного, те же слова
буквы, имя автора на обложке, какое-то потрясающе длинное имя, но от этого очень красивое. В
общем, там были слова. Вернее, слово. Одно, большое слово, которое не влезло на обложку в
виде названия и растянулось внутри книжки на энное количество страниц, разбитое словами
помельче. Она читала и пыталась понять, что это за слово, но как только Она едва смутно
начинала догадываться о его смысле, он тут же ускользал из сознания и никогда больше не
возвращался.
Она (с закрытой книгой в руке): Печальная ситуация.
Текст: Тогда она перестала думать о смысле и просто начала читать
Она открывает книгу.
Текст: Подождите, вот тут самое интересное. Она начала замечать, что у этой книги странный
запах. Приятный, терпкий, волнующий. Его можно было бы описать, если бы люди умели
описывать запахи, если бы по описанию кто-то мог восстановить запах. Ну например.
Появляются прохожие.
Первый прохожий: Нет, это был определенно запах свежескошенный травы, о, нет-нет, запах
весны, утренней росы, как в то утро, в пять лет, когда ищешь в траве мокрый мячик, забытый
вечером, на даче, пока бабушка готовит чай.
Второй прохожий: Что вы меня обманываете, я абсолютно уверен, что так пахнет первая
прочитанная буква в начальной школе, а или б, Запах ластика, карандаша, первой учительницы…
Знаете, она курила, и от нее всегда пахло мятной жвачкой и табаком. Это был запах знаний.
Третий: Вранье. Совершенно ничего подобного. Представьте себе, зима, январь, мост через
железную дорогу и сумерки. Знаете, как пахнет дорога? Рельсами, шпалами, будущим,
незнакомым и неизведанным. Так вот так же пахнет первый поцелуй. Зима, шпалы, немного
цветочного аромата от ее волос и вот он, запах, неизведанного, манящего, будущего.
Она: Нет, это был совершенно незнакомый запах.
Прохожие покидают сцену.
Я: Никогда не пойму природу запаха. Вот нос, две ноздри, вроде все понятно. Но откуда берется
запах? Где его родина? Ну да, конечно запах берется из откуда-нибудь, из глубины бутона,
середины страницы, из подмышки, еще из чего-нибудь. Но почему он оттуда берется? Зачем? Что
он есть такое?
Она: Помню, что когда я ощутила этот запах, я подумала, что так пахнет слово.
Я: Разве слово может пахнуть? Оно абстрактное существительное, а пахнут только конкретные.
Она: Я помню, что никак не могла дать ему определение. Корица – это одно, Апельсин – другое,
Мыло – третье. А слово – что-то совсем непонятное.
Я: Или нет, оно все же конкретное. Но все равно пахнуть не может. Впрочем, какая разница.
Она: Впрочем, какая разница. В тот момент я начала расти. Я понимала, что расту все больше и
больше, что во мне распускаются какие-то цветы, очень большие и красивые, что я столько всего
знаю и в тот же момент не знаю ничего, но я такая большая, с целое небо, а внутри у меня дыра
размером с Бога. Я не помню, кто это сказал, но он это правильно придумал. А про Бога я правда
ничего не знаю, потому что он для меня еще ничем не пахнет. Хотя иногда мне кажется, что я сама
немного Бог. Когда мне хорошо, я – Бог. Когда мне плохо Бога нет.
Я: Я очень хорошо помню то утро, когда мне показалось, что я Бог. Я просто вышла из одного дома
утром и пошла в другой, к себе домой. В январе, пешком, от Курской до Аэропорта, дурында. Но я
шла, потому что мне было очень хорошо просто так идти. Прохожих не было, за исключением той
девушки, которая спросила меня, как ей пройти в такой –то храм. И вот это в пять утра в январе! Я
не знала дороги, но показала ей правильный путь. И тогда подумала, а вдруг я Бог. О, Господи,
сколько пафоса!
Нет, не хочу ковыряться в прошлом, возьмем сегодня, оно еще настоящее. Сегодня я Бог, мне
хорошо, я сдала все зачеты и экзамен, да и не в этом дело! Все вокруг такие приветливые,
красивые, новогодние. Мне даже эти елки нравятся, я ходила по Москве и улыбалась так, будто
выиграла главный приз, стучала каблуками по Камергерскому, и мне хотелось всех обнимать,
любить, желать им всего самого-самого, чего даже выдумать невозможно! Я денег аскерам дала,
за то что они Венечку Дыркина играли, да даже если бы и другое играли, тоже бы дала, потому что
распирает изнутри вот это вот все, эйфория! Ч то хочется на небо посмотреть, где луна светлаясветлая, морозная, крикнуть ей: «Эй, ну чего расселась, поднимай свою задницу, пошли со мной
танцевать по Москве!» Да и Москва какая-то другая, вся светится, и не в лампочках и фонарях
дело, просто светится, вся, целиком, мол, зачем тебе ехать куда-то на Неву в новый год, я не хочу
тебя отпускать, ты моя, моя! Когда кофе выпьешь много и не ешь ничего, тоже начинается, и когда
автобуса не ждешь, а он сразу приезжает, и все хорошо, все хорошо!
Текст: И все хорошо.
Она: И все хорошо.
Прохожие из-за кулис: И все хорошо.
Часть вторая.
Слово и буквы.
Она: Буквы с самого начала сыграли со мной злую шутку. Когда я была маленькая, на вестибюлях
всех станций я читала: Станция метрополитена имени В. И. Ленина. Тогда я вообще не замечала
этих точек, не знала, что это инициалы, что целое слово можно сократить до одной буквы. И
думала, что весь метрополитен построил один человек: Виленин. Я даже не помню, верила ли я в
деда Мороза, но в Виленина точно верила. Думала, вот какой великий человек Виленин, раз один
построил целое метро, и можно из дома в Люблино без проблем доехать до бабушки в
Алтуфьево. А потом, когда я выросла, я поняла, что это не Виленин, а Ленин, просто с точками, и
никакое метро он не строил. На самом деле, выросла я потом, когда почувствовала слово. А буквы
так и не полюбила.
Я люблю только букву М. С нее начинаются самые теплые на свете слова: мама, молоко, мир,
музыка.
Я: А как быть с плохими словами на М? Макдональдс, месячные, мокрота?
Прохожие, проходя по сцене:
- Мокрица.
- Мумиё.
- Мимонот.
- Мерзость.
- Мастурбация.
- Мудак.
- Ммммм…
Она: Они попали туда по ошибке. Не могут же они стоять в одном ряду со словами мама, музыка и
молоко.
Текст: И это правда.
Часть третья.
(которой не было)
Автор: Тссс, давайте только потише, нас могут услышать.
Я: Кто?
Автор: Мы сами. Мы же договорились, вот этого всего ничего нет.
Я: А.
Автор: Вам не кажется, что это эпигонство?
Я: В смысле?
Автор: В прямом. Если хотите, я сам могу показать, где в вашей пьесе Эрнст Теодор Амадей, где
Иван, а где Евгений. Ивана больше всего.
Я: А меня там нет?
Автор: Вы есть. Только у Вас нет имени. Вы пока только герой, а автор все равно я.
Я: Нет, не понимаю.
Автор: И слава Богу.
Часть третья
(которая была)
Я: Здравствуйте, мне тут одна книга нужна…
Человек-чудо: Какая же?
Я: Гришковец «Зима».
Человек-чудо (удивленно): Пять минут назад продал!..
Я: Да Вы что?! Правда?
Человек-чудо: Вот буквально пять минут назад…
Я: О Господи, а я всю Москву обегала, везде весь Гришковец есть, а «Зимы» нет. А именно она
нужна.
Человек-чудо: Вот у меня была, пять минут назад, стоила по-моему даже немного, рублей 180…
Я: Что же, получается, я опоздала всего на пять минут?
Человек-чудо: Не расстраивайтесь, если хотите я для Вас ее специально закажу.… У нас завоз
будет уже завтра, наверное…
Я: Ой, Вы бы мне очень помогли! Только мне побыстрее желательно, завтра… Ну или на крайняк
тридцатого… Но лучше завтра!..
Человек-чудо: Ну тогда давайте так: я запишу Ваш номер телефона и позвоню, если завтра нам
привезут. А сам закажу. Хорошо?
Я: Замечательно! 8 903 бла-бла-бла
Человек-чудо: Замечательно! Как Вас зовут?
Я: Юлия. (В зал: смотри, у меня появилось имя!)
Человек-чудо: А меня Петр.
Я: Очень приятно. Ладно, спасибо Вам большое, увидимся! Вы мне очень помогли, до свидания!
Человек-чудо: До свидания!
Стойте! Вам не кажется, что это чудо?
Я: Кажется. Я даже почувствовала себя героиней книги. Только на самом деле этого не было.
Человек-чудо: Моих слов? И Вашей последней реплики? Правда не было. Но Вы же все равно их
услышали.
Я: Точно услышала.
Часть четвертая.
Скандал.
Москва, квартира, семья.
Мама и Я.
Я: Мам, у меня такой сегодня хороший день, ты не представляешь, ну это просто невозможно, все
так здорово! Ну во-первых, я сдала славянку, она мне автомат поставила, ну в общем, все хорошо.
Потом я пошла на медицину, тоже сдала, она нас всех вместе посадила, мы что-то отвечали, а
потом она просто ставила зачет. И главное, она такая спрашивает всех, а я же на педагогику
тороплюсь, сижу вся на иголках. А тут Парунцева приходит, она ее начинает спрашивать, потом
вообще Чекановская приперлась, я мол с работы отпросилась, давайте я. В общем ждала, ждала,
ладно, поставила она мне зачет, я бегу на педагогику, захожу, значит, беру билет… А, билет номер
тринадцать был у меня, я так и говорю: «у меня счастливый тринадцатый билет». Она смотрит
туда, говорит, мол, ага, прекрасно. Я говорю, что мне тоже нравится, сажусь готовиться. Вот сижу я
такая, пишу, тут –бац- дверь открывается, заходит… Иванов. И я сразу такая… блин. Сижу,
улыбаюсь ему, здравствуйте.. И он мне мол, здравствуйте, сказал еще чего-то.. И сразу
нервничать начала, просто ужас. Думаю, вот пойду отвечать, как начну плавать, педагогика это же
не морфология, ну не мое и все тут… Он посмотрит на меня, подумает, вот дурочка, и чего я ей
автомат влепил сгоряча, расстроится, и в общем.. Катастрофа. Сижу и нервничаю. Ладно, пошла
отвечать, тут Иванов берет и выходит! Я думаю, ну слава Богу, додумался не портить себе мнение
обо мне. Ну Черкасова чего-то поворчала, полистала мою зачетку говорит ба, а чего вы так учитесь
хорошо, а в педагогике мол тупите. Ну в общем, обозвала меня двоечницей как раз когда Иванов
обратно зашел, поставила зачет, я выбежала и у меня истерика смеховая началась. Ладно, это еще
полбеды, потом смотрю, вечерники стоят, ну Инна давай со мной болтать, как чего, говорит, у нас
сейчас Сапожков… Я говорю, о, пойду с ним тоже поздороваюсь. Захожу, говорю, здравствуйте,
Сергей Вениаминович, я зашла с вами поздороваться! Сама сияю, ну чего, педагогику целую
сдала! А он мне такой, о, а я даже вам вот как сделаю. И целует меня в щеку! Я опешила сразу,
говорю: «Вы в следующий раз предупреждайте». А он мне щеку подставляет и говорит: «А меня?»
Ну и.. Думаю блин, лучше бы мне пять на экзамене поставил бы, чем сейчас целоваться лез! В
общем, ни день, а мужики какие-то.
(честно говоря, там еще больше было, слов, эмоций и экспрессии, просто незачем и лень,
правда-правда)
Это еще не все, мы потом поехали в РАМТ, купили билеты, зашли в ГУМ! Мам, ты только
представь себе ГУМ перед новым годом, они его всегда так украшают, это такая красота! ГУМ!
Потом я решила в театр поехать, думаю, для полного счастья. А, ну и приехала раньше Ольги,
пошла купить шоколадку, мы же не ели сегодня ничего, зашла в книжную палатку в переходе, а
там …. (Здесь, чтобы мне не печатать лишних символов на сцене снова диалог из третьей
части)
Мама: Что??? И ты дала свой телефон незнакомому человеку?!
Я: А что в этом такого? (повышая тон)
Мама: Как это что? Ты знаешь сколько сейчас мошенников?!
Человек-чудо достает табличку с надписью «Я – не мошенник!»
Я: С чего ты решила, что он мошенник?
Мама: А то! Сколько раз тебе говорить, никогда не давай свой номер незнакомым людям! Мало
ли что!
Я: Мама, мама, зачем ты портишь мое хорошее настроение! Так же хорошо все было!
Плачу.
Почему тебе обязательно нужно все испортить именно сегодня, сейчас? Когда все так хорошо?
Мам, ну это же человек из книжного магазина! Ты понимаешь, что это единственный человек в
этом городе, который меня понял!
Мама (повышает голос): Ты абсолютно легкомысленная, ты витаешь где-то в облаках, кто тебя
просил свой номер кому-то давать?
Я: Мама, а если тебе искусственное дыхание надо было бы сделать, ты бы тоже сказала, нет
спасибо, не надо, вы заразите меня гриппом, я лучше умру? Почему ты людям так не веришь, ну
почему?!
Человек-чудо закрывает лицо руками и садится на стул.
Ты черствая, ты бесчувственная, ты мерзкая, ты испортила мое хорошее настроение!
Мама: Ты как смеешь такое матери говорить?
Я: Матери, тоже мне! Походила девять месяцев с пузом и теперь думаешь, что можно мне
указывать?!
Мама: Роди сначала, а потом говори! Нет, ну что это такое, да как ты смеешь!
Я: Вот уж нет, у меня хватит ума! Это ты виновата, зачем портишь мне настроение!
Пауза.
Я: Мама, ну как ты не понимаешь! Это же знаешь как что, это как новогоднее чудо! Ну вот когда
ищешь, а потом находишь! Мам, ну человек мне помочь хочет, а ты говоришь мошенник! Мама,
из-за тебя я не верила в деда Мороза, ну почему? Почему все дети верили в него, а я сразу знала,
что его нет?
Мама: У меня тоже не было никакого деда Мороза, вот еще глупости! Я тоже знала, что это
воспитательницы переодеваются и ничего! Не умерла от этого.
Я: Вот ничего себе! Ну ты не знала, у тебя детства не было, но меня зачем было детства лишать?
Мама: Причем здесь детство? Не понимаю, ну вот он Дед Мороз, и что? Ну нет же его, просто нет!
И не надо! У Меня родители простые безо всяких выкрутасов. Зачем врать детям?
Я: Врать? Почему врать! Это не врать! Ты знаешь, ученые доказали, что детям надо верить в Деда
Мороза, понимаешь, надо.
Мама: Неа. Неа. Ерунда полная.
Я: Мама, из-за того, что ты не верила в Деда Мороза, ты теперь смотришь канал тв3 и веришь, что
мы умрем в 2012 году по календарю Майя. Вот это бред!
Мама: Это дед Мороз бред.
Я: А конец света не бред?
Мама: Слушай, иди ты в задницу, ты просто нахалка.
Я: Вот ничего себе! Нет, ну это как! Испортила мне настроение, и.. и.. Вообще. Человек пришел, в
хорошем настроении, а ему тут…
Пауза.
Из-за тебя я в кого угодно верила. Даже в Виленина. Лишь бы верить.
Мам. Посмотри, какое яблоко мне Ольга подарила!
Показываю яблоко.
На нем написано Мерри Кристмас, правда здорово?
А еще оно пахнет. Как настоящее.
Оно и есть настоящее.
Видишь?
А ты в деда Мороза не веришь…
Мама: Что, правда настоящее? (Берет яблоко)
Правда пахнет.
Настоящее.
Человек-чудо встает и улыбается.
Яблоко: Я вас люблю.
Часть пятая (которая будет)
Встреча 1.
Человек-чудо: Вот видите, как все удачно сложилось, и Вы все успели, я я книгу продал, никто не
остался без подарка…
Я: Спасибо… С наступающим Вас.
Человек-чудо: И Вас. Вы правда верите в то, что мы с Вами разговариваем в будущем?
Я: А Вы нет? Вы вообще во что верите?
Человек-чудо: В наше время верить опасно.
Я: Но ведь приходится?
Человек-чудо: Конечно. Иначе начнешь верить в то, что мы умрем в 2012 году по календарю
Майя.
Я: А мне кажется, что Вы мне снитесь.
Человек-чудо: Если снится будущее, это значит, что сон вещий.
Я: В будущем хорошо?
Человек-чудо: Сносно.
Встреча 2.
Автор: Напортачила. Форменное безобразие. Зря он тебе вляпал автомат по морфологии. Кто же
так делает?
Я: Как?
Автор: Ну зачем имена реальные? Можно же было заменить? Или фантазию ногами отбили?
Я: Фантазии нет. Смысла тоже, наверное не бывает. Есть только форма и… «как».
Автор: Постмодернизм что ли? Опять этот бред? Выпендриваемся? А как же высшие ценности?
Фабула? А где по Станиславскому сверхзадача? Без-дар-ность.
Я: Сами вы.
Автор: Не доросла еще. Сама сначала роди, а потом говори.
Я: Знаю, знаю. Дальше все будет по-другому.
Автор: В будущем? Экзистенциализм? Или календарь Майя?
Я: Поживем, увидим. Вы не знаете, что такое заново научиться дышать. А дыхание должно быть
одно. На двоих. У кого-то с кем-то. Я устала от того, что они до сих пор не встретились.
Автор: Еще не поздно. Пять минут – это не опоздание.
Встреча 3.
Текст: В Три Часа Ночи забываешь про то, что когда днем на обед был шоколад и кофе с
карамельной пенкой. Легко представляешь себе, что время вытекает из вечности как у Дали, что
люди умеют засыпать, что во сне им снятся многорукие женщины и туканы с цветными носами,
что Три Ночи, это не Пять Утра, когда летом на улице начинается восстание машин, шумят
мусоровозки, поливалки, и дворники разговаривают на своем неземном таджикском языке. Три
ночи – это не Пять утра. Три Ночи – это еще сегодня, а Пять Утра – уже другое сегодня. Что в Три
Ночи может закончиться одно дыхание и начаться второе, но второе – это другая песня.
Она не могла спать ночами, ей снился город из картона без единого человечка, который ничем не
пах, и даже не был раскрашен художником-декоратором. Она просыпалась, шла на кухню за
водой, не зная, что сейчас Три Ночи или Пять Утра, для нее это было все равно.
Я не знаю, было ли это, будет ли еще, но просто люди решили, что так надо, что в начале будет
Слово, а в конце еще одно. И вот в метро Виленина она стояла на перроне со своей книгой, ловила
слово, пускала бабочек по нутру, дышала запахом Слова. И вот тогда она почувствовала, что
сегодня настанет Сейчас.
Поезд подкатил к перрону и чихнул как простуженный ребенок.
Она: Будь здоров, пожалуйста.
Текст: Подумала Она. Странно, странно, сегодня запах сильнее, как будто Слово растет прямо изпод земли, будто поднимает Ее на огромном облаке над всей планетой. Может, это зовется
Эйфория?
(ну слава Богу, спалилась как надо)
Она зашла в простуженный поезд и увидела Автора.
Она: Я не помню, что сказала Маргарита, когда увидела Мастера. Что-то вроде
авамнравятсямоицветы?
Автор: Кажется так. Но у Вас нет цветов.
Она: По-моему, это был только повод. Одно дыхание на двоих можно найти и без повода.
Занавес всему. С новым годом.
Юлия Зу, декабрь ‘09