МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени ШАКАРИМА г.СЕМЕЙ

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
имени ШАКАРИМА г.СЕМЕЙ
Документ СМК 3 уровня
УМКД
Учебно-методические
материалы по
дисциплине
«Теория политики»
УМКД
УМКД 042-18.1.06
/03-2014
Редакция № 1 от
02.09.2014 г.
УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС
ДИСЦИПЛИНЫ
«Теория политики»
для всех специальностей
УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ
Семей
2014
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 2 из 381
ПРЕДИСЛОВИЕ
1. РАЗРАБОТАНО
Составитель ____________ 02.09.2014 г.
Лекерова А.Ж., старший преподаватель;
2. ОБСУЖДЕНО
2.1. На заседании кафедры философии и политологии,
Протокол от 02.09.2014 г., № 1
Заведующий кафедрой ____________ /А.А. Мукатаева/
2.2. На заседании учебно-методического бюро гуманитарно - юридического
факультета
Протокол от 17.09.2013 г., № 1
Председатель ______________Ш.С. Кенесбаева
3. УТВЕРЖДЕНО
Одобрено и рекомендовано к изданию на заседании Учебно-методического
совета университета
Протокол от 18.09.2013 года, № 1
Председатель УМС_____________ Г. Искакова
ВВЕДЕНО ВПЕРВЫЕ
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Содержание
1
2
3
4
5
Глоссарий
Лекции
Практические и лабораторные занятия
Курсовая работа и дипломный проект (работа)
Самостоятельная работа студента
Страница 3 из 381
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 4 из 381
1. ГЛОССАРИЙ
Политология - это наука о государственно-организационном обществе как
функционирующей и развивающей политической системе на основе взаимодействия
составляющих ее элементов: политических субъектов, политических институтов и
политического сознания. Политология комплексная наука о политике во всех ее проявлениях.
Интегрирует и синтезирует выводы других наук о политике.
Власть - одна из форм социального взаимодействия между двумя сторонами
(субъектом и объектом), при котором одна из сторон (субъект) имеет возможность и
способность осуществлять свою волю по отношению к другой стороне (объекту) достигая при
этом поставленной цели.
Ресурсы власти - это реальные и потенциальные средства, которые используются или
могут быть использованы для укрепления власти и ее реализации. Ресурсы власти – это
принуждение, насилие, убеждение, поощрение, право, традиции, страх и т.д.
Организационные ресурсы – направлены на создание оптимальных организационных
структур управления, гарантирующих быстрое прохождение властных распоряжений,
приказов до исполнителя и обеспечения контроля.
Нормативные ресурсы – средства взаимодействия на ценностные ориентации,
морально- этические нормы объектов власти с целью построить надлежащие формы
взаимодействия с субъектом власти. Они ориентируют на социальное партнерство
руководителей и подчиненных, формируют определенный кодекс поведения, связанный с
выполнением профессионального долга.
Поощрительные ресурсы – это материальные и социальные блага, с помощью
которых, власть поддерживает определенные слои населения. Это может быть повышение
зарплаты, социальных выплат, улучшение условий труда и т.д.
Принудительные ресурсы – это комплекс мер силового административного
воздействия или угроза санкции за невыполнение распоряжений власти. Угроза потери
собственности, увольнение с работы и т.д.
Политический субъект – это конкретно- исторический носитель многообразной
активности, направленной на завоевание, защиту и использование власти с целью
осознанного удовлетворения своих социальных интересов.
Нация – это исторически возникшая социально- экономическая и духовная общность
людей с определенной психологией самосознания.
Политическая культура – это социально- психологическая установка, которая
определяет наиболее устойчивые и типичные образцы и правила политического поведения,
взаимодействия власти, индивида и общества в политической системе.
Политическая культура – это совокупность позиции, ценностей и образцов
поведения, затрагивающих взаимоотношения власти и граждан.
Язык – это система знаков и символов, наделенных определенным значением.
Политический институт – относительно устойчивый тип и форма социального
взаимодействия, посредством которых организуется политическая жизнь, обеспечиваются ее
стабильность и преемственность.
Политическая система – это универсальная управляющая и регулирующая система,
обеспечивающая единство функционирования как других подсистем единства на основе
использования государственной власти.
Политическое сознание – это многомерное, неоднородное образование,
обозначающее восприятие субъектом политической действительности.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 5 из 381
Государство – это сложное конструктивное, многофункциональное общественное
образование, может быть рассмотрено как организация политической власти, существующая в
определенной стране.
Территория – это географическое пространство, физическая основа государства.
Население – это сообщество людей, проживающее на территории государства, подчиняющее
его власти и составляющая народность или нацию.
Государство – это особая форма политической организации власти, образуемая
национальной или многонациональной общностью на определенной территории обладающая
суверенитетом и осуществляющая управления обществом на основе права с помощью
специального механизма (государственного аспекта) и материально-финансовых ресурсов
(налогов).
Форма правления – это способ организации верховной государственной власти,
принципы взаимоотношения его органов, степень участия населения в их формировании.
Монархия – форма правления, в соответствии с которой высшая власть в государстве
объединяет функции главы государства и во многом функции других властей:
законодательной и исполнительной и принадлежит одному лицу – монарху.
Республика – форма правления, в которой высшая власть в государстве принадлежит
выборным органам – парламенту, президенту.
Унитарное государство – это форма государственного устройства, которой
характерны: единая территория, единая конституция, централизованная судебная система,
единая система высших органов государственной власти, единое гражданство.
Федерация – союзная государство, состоящая из государственных образований,
обладающим определенным суверенитетом на своих территориях.
Конфедерация – постоянный союз независимых суверенных государств, созданный
для достижения каких-либо целей, внешнеполитических, оборонительных, экономических.
Политический режим – совокупность средств и методов осуществление
политической власти той или иной правящей элиты.
Политический режим - определенный социальный механизм соединения власти,
общества и граждан, который функционирует в рамках политической системы общества,
опираясь на социальные интересы и используя различные методы.
Гражданское общество – это негосударственная сфера общественной жизни,
совокупность тех межличностных, семейных, общественно-экономических, культурных,
религиозных отношении и структур, которые развиваются в обществе на добровольной
основе, без непосредственного вмешательства государства и обеспечивают условия для
удовлетворения потребностей и самореализации индивидов и коллективов.
Группы давления – это добровольные общественные объединения людей,
формирующие с целью выражения и отстаивания своих интересов с помощью
целенаправленного воздействия на институты публичной власти.
Политическая элита – это специализированная социальная группа, концентрирующая
в своих руках государственную власть, и занимающая командные посты в управлении
обществом.
Политический лидер – личность, оказывающее постоянное и решающее воздействие
на организацию, государство, общество в целом.
Политическое лидерство – это управленческий статус, социальная позиция субъекта,
связанная, прежде всего, с принятием властных решении.
Избирательная система – это совокупность правил приемов и процессов,
обеспечивающих и регулирующих легитимное формирование органов политической власти.
Идеология – это функциональная характеристика общественного сознания,
отражающая общественное бытие с позиции интересов тех или иных социальных групп,
классов, общностей и обслуживающая эти интересы.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 6 из 381
Социальный конфликт – это силовое, динамическое взаимодействие,
осуществляемое двумя или большим числом сторон, при котором действие одной стороны,
столкнувшись с противодействием другой, делает, невозможным реализацию ее целей и
интересов.
Политический конфликт – это разновидность социальных конфликтов,
представляющих собой силовые взаимодействия двух или большого числа сторон,
оспаривающих друг у друга распределением власти, ресурсов авторитета, влияния.
Конфликтное поведение – это действия направленные на то, чтобы прямо или
косвенно, блокировать достижения противоположной стороной ее целей, намерения,
интересов.
Политический процесс – особый вид социально-исторический процессов с такой
специфической чертой как достижение политическими субъектами общих целей при помощи
использования власти и существующих норм.
Политический процесс – последовательная смена состояния социально-политической
действительности, в первую очередь политической системы общества, происходящую в
результате совокупной деятельности социально-политических субъектов, направленной на
завоевание, удержание и использование политической власти.
Политическое решение – это сознательный выбор одного или не менее двух
возможных вариантов политических действий.
Артикуляция – процесс, в ходе которого социальные субъекты осознают свои
потребности и преобразуют их в определенные социальные притязания и устремления.
Гегемония – форма политического решения, когда правящая группа или общность
навязывает свое решение другим социальным группам или обществу в целом.
Международные отношения – это совокупность экономических, политических,
правовых, идеологических, дипломатических, военных, культурных и других связей и
взаимоотношении между субъектами, действующими на мировой арене.
Мировая политика – процесс выработки принятия и реализации решении,
затрагивающих жизнь мирового сообщества.
Дипломатия – это официальная деятельность государства в лице специальных
институтов и при помощи специальных мероприятии, приемов, методов, допустимых с
позиции международного права и имеющих конституционно-правовой статус.
Политическая философия – наука, изучающая ценностные аспекты властных
отношении, анализирующая способы и средства познания политики и категории
политической науки.
Политическая социология – наука, изучающая влияние гражданского общества на
распределении власти.
Политическая антропология – наука, изучающая влияние родовых качеств личности,
основополагающих потребностей человека в пище, одежде, духовном развитии, в
безопасности на политическое поведение.
Политическая география – изучает влияние климатических, географических и
природных факторов на политическую жизнь.
Политическая история – наука, изучающая изменение политических институтов и
норм в процессе эволюции общества.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 7 из 381
2. ЛЕКЦИИ
Лекция №1.
Тема:
ПОЛИТИКА
ИССЛЕДОВАНИЙ.
КАК
ОБЪЕКТ
И
ПРЕДМЕТ
ПОЛИТИЧЕСКИХ
1. Процесс формирования политической науки.
1.1. Структура политического знания
1.2. Функции политической науки
1.1. Структура политического знания.
Люди издавна интересовались политикой, не одно тысячелетие, постигая устройство
государства и партий, поведение правителей и масс, проведение выборов и многие другие
аспекты и проявления этого сложнейшего общественного феномена. Даже в трудах древних
китайцев, индийцев и греков, отдаленных от нас более чем 2,5 тыс. лет, можно найти
рассуждения о проблемах, сходных по существу с теми, которые занимают умы наших
современников: о способах организации публичной власти, условиях достижения
общественной стабильности, признаках совершенного способа правления, поведении
ответственных управляющих и т.д.
Однако в зависимости от уровня развития общества, характера собственных
потребностей, а также уровня развития знаний люди отображали политический мир с разной
степенью глубины и в разных формах, в частности в форме мифов, идеологий, религиозных
и научных воззрений. Многовековая история человечества выкристаллизовала три основных
способа (формы) постижения человеком мира политики.
На обыденном уровне познания рядовой гражданин, «человек с улицы» создает тот
первичный, фоновый облик политики, который позволяет ему приспосабливаться к
политически организованному сообществу, находить совместимые с собственными целями
способы взаимоотношения с властью и государством. Формирующийся на этом уровне
сознания образ политики по существу есть результат ее фактографического созерцания, не
претендующего на какое-либо специализированное отношение к ней или использование
приемов отражения, выходящих за рамки обычных наблюдений за действительностью.
Обыденное сознание рисует «естественную» картину политики на основе индивидуального
эмпирического опыта и традиционно сложившихся идей, обычаев, стереотипов.
Высшая форма специализированного отражения политики научно-теоретическая.
Специфика научно-теоретического познания, отображения мира политики состоит в
рационально-критическом осмыслении политической действительности и создании такой
картины политики, которая описывала бы и объясняла данное явление в целом. По сути —
это форма абстрактного мышления, с помощью которой человек выстраивает в своем
сознании представления о внешних и внутренних связях политики на основе обобщения и
систематизации не индивидуального, а интергруппового и универсального опыта.
Третьей специфической формой отображения политики является технологическое
отражение. В определенном смысле оно служит качественной разновидностью научного
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 8 из 381
сознания, формирующейся для решения конкретной политической задачи и представляющей
науку как особое «искусство», «ремесло», «мастерство». Это существенно влияет на методы
формирования и развития такого рода знаний, способы их организации и формы воплощения
(подробнее об этом см. разд. 2).
1.2. Функции политической науки
Функционирование и развитие политической науки в общественной жизни сочетается
с выполнением ею целого ряда определенных функций, связанных не только с познанием
политики, но и с реальной практической деятельностью в сфере публичной власти. Это
прежде всего дескриптивная функция, предполагающая необходимость всестороннего и
полного описания внутренних и внешних связей политических явлений, их характерных
признаков. Осуществление данной функции неразрывно связано с изменением и
обогащением способов и приемов познания, требования к которым определяются
состоянием объекта, потребностями общества в получении достоверных знаний о
политических изменениях, наличием профессиональных исполнителей и некоторых других
условий.
Политическая наука выполняет и оценочную функцию, предполагающую вынесение
суждений о политических объектах (и их свойствах) с точки зрения их приемлемости или
неприемлемости для того или иного общественного субъекта. Политическая наука
выполняет также сравнительную функцию, предполагающую обязательное сопоставление
различных политических явлений (систем власти, режимов правления, типов политической
культуры и т.п.), прежде чем будут сформированы выводы и оценки относительно тех или
иных явлений, тенденций их развития, типологий, закономерностей и т.д.
Весьма важна и преобразовательная функция политической науки. Она вызвана
потребностью общества в формировании таких знаний, которые, будучи включенными в
практическую деятельность в сфере власти, смогут снизить издержки государственного
управления, способствовать достижению большего соответствия результатов намеченным
целям и т.д. Таким образом, политическая наука в той или иной степени связана с
практическими преобразованиями в сфере власти, вплетена в целенаправленные действия
разнообразных политических сил.
Составной, но весьма специфической частью решения указанной задачи является
прогностическая функция политической науки. Она выражает потребность в разработке
вероятностного знания, предвосхищающего возможные последствия предпринимаемых
действий и пытающегося гипотетически определить изменения, сопутствующие достижению
целей. Благодаря реализации данной функции политического знания формируется некий
первичный облик политики будущего, способный скорректировать актуальные действия сил,
борющихся за власть.
Функция социализации направлена на формирование политического сознания у
людей, включающихся в сферу властных отношений. Сопровождая жизнедеятельность
индивидов, чью жизнь в той или иной мере затрагивают политические процессы, наука
способствует рационализации их политических представлений, повышению уровня их
компетентности при выполнении различных ролей в сфере власти, уточнению собственных
возможностей при использовании политической власти для защиты своих интересов.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 9 из 381
Таким образом, следует признать, что значение и роль тех или иных функций могут
меняться в зависимости от конкретных политических условий, уровня развития научных
знаний, чуткости правящей элиты к рекомендациям ученых, приоритетов ведущей группы
политических исследователей и ряда других факторов.
1.4. Этапы развития научно теоретического знания
Исторически политическая наука формировалась в процессе постепенного перехода
от способов обыденного восприятия политики к методам ее систематического
специализированного изучения и получения на этой основе все более упорядоченных
представлений о ней. С самого зарождения политическая наука формировалась как
междисциплинарная отрасль знания. Ее становление и развитие тесно переплетались с
философскими, этическими, историческими, а впоследствии социологическими и правовыми
исследованиями. К изучению политики постоянно привлекались и методы, характерные для
естественных наук. В процессе исторического развития она не раз меняла свои наименования
(политика, научная политика, политология, политическая наука, politicalscience,
sciencepolitique и т.д.).
Развиваясь как органическая составная часть гуманитарного знания и в более широком
понимании — духовной культуры общества, политическое знание постоянно стремилось к
влиянию на механизмы руководства и управления обществом. Сегодня уже невозможно
представить себе политическое развитие мирового сообщества без наложивших на него
неизгладимый отпечаток идей Н. Макиавелли, Дж. Локка, М. Вебера, И. Бентама и многих
других политических мыслителей. Причем судьбы многих государств существенно
изменялись под влиянием не только макрополитических концепций (например, марксизма),
но и частных технологических теорий типа «разделения властей» и др.
Решающее воздействие на эволюцию научного знания оказало развитие политики как
самостоятельной социальной сферы с присущими ей механизмами поддержания интеграции
общества, институтами, способами властного общения людей. В конечном счете, именно эта
эволюция предопределила превращение совокупности накопленных о политике знаний в
самостоятельную академическую дисциплину с собственными предметом и средствами
познания. Сегодня она занимает почетное место в системе обществознания.
Американский ученый Р. Даль полагал, что с логической точки зрения становление
политической науки прошло три основных этапа: философский (на нем превалировали
нормативно-дедуктивные подходы в толковании политической жизни), эмпирический (на
этом этапе непосредственный анализ данных превратился в основной источник пополнения
знаний и доминирующий способ анализа политических реалий) и этап ревизии
эмпирического знания (этап критического переосмысления источников развития теории,
обусловивший разнообразие методов исследования). Однако исторически этот процесс занял
не одно столетие. Если ретроспективно посмотреть на него, то можно выделить три самых
общих этапа эволюции политической науки.
Первые формы специализированного (протонаучного) отображения и осмысления
мира политики сформировались 2,5 тыс. лет назад и существовали преимущественно в
религиозно-мифологической форме. Их основу составляли идеи о божественном
происхождении и организации власти. Позже, примерно в середине I тысячелетия,
обнаружилась тенденция к большей рационализации политических представлений,
появлению отдельных систематизированных учений. Так, в цивилизациях Древнего Востока
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 10 из 381
доминировали идеи об устройстве отдельных государств, искусстве управления людьми.
Например, Конфуций (551—479 до н.э.) разрабатывал учение о «гуманном управлении»; в
нем государство трактовалось как средство перевоплощения идеальных семейных
отношений и насаждения таким способом в обществе справедливости, любви к людям,
благодарности к старшим. Наиболее видные представители древнегреческой мысли Платон
(427— 347 до н.э.) и Аристотель (384-322 до н.э.) в качестве основного объекта познания
рассматривали конкретные государства, формы господства отдельных правителей, наиболее
отчетливые проявления публичной власти. Однако нарастание рационального описания все
усложнявшихся политических явлений привело в XIII в. к созданию на основе схоластики
уже специфической политической науки, именуемой то «arspolitica», что означает
«политическое искусство» (Альберт Великий), то «scientiapolitica» — «политическая наука»
(Аквинат), то «doctrinapolitica» — «политическое учение» (Л. Гвирини) и даже
«sanctissimacivilisscientia» — «божественная гражданская наука» (С. Брент). Несмотря на
достаточно идеалистическую трактовку политики, она символизировала коренной поворот в
сторону формирования специализированных знаний об этой области жизни. Причем данная
совокупность представлений стала и непременной составной частью гуманитарного
образования того времени.
Новое время (XVI—XIX вв.), положившее начало второму этапу развития
политической науки, существенно изменило и формы, и темпы формирования политической
теории. Усложнение политической сферы, постепенно выявлявшее зависимость
государственной власти от области частной жизни человека, способствовало пониманию ее
как определенной социальной сферы со своими специфическими основами и механизмами.
Итальянский мыслитель Н. Макиавелли первым совершил этот прорыв, разделив
представления о политике и обществе. Введя в научный лексикон термин stato, он трактовал
его не как отображение конкретного государства, а как особым образом организованную
форму власти. В духе такого подхода Ж. Боден поставил вопрос о разработке методических
оснований особой политической науки. Громадный вклад в развитие этой отрасли знания
внесли Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж. Ж. Руссо, Ш. Монтескье, Д. Милль, И. Бентам, А. Токвиль, К.
Маркс и ряд других выдающихся
мыслителей, разрабатывавших идеи рационализма, свободы, равенства граждан.В конце XIX
- начале XX в. появилось множество специализированных теорий, посвященных
исследованию демократии, систем политического представительства интересов, элит,
партий, неформальных, психологических процессов. Эта эпоха дала миру имена А. Бентли,
Г. Моски, В. Парето, Р. Михельса, М. Вебера, В. Вильсона, Ч. Мерриама и других
выдающихся теоретиков. Конечно, в разных странах развитие научного знания о политике
шло неравномерно. Однако и в России труды Б. Н. Чичерина, П. А. Новгородцева, А. И.
Строгина, М. М. Ковалевского, М. Я. Острогорского, Г. В. Плеханова и других ученых
явились достойным вкладом в процесс формирования политической науки.
Мощный теоретический подъем на рубеже веков привел и к конституциализации
политической науки в качестве самостоятельной дисциплины в учебных заведениях США
(1857), а впоследствии в Германии и Франции. В 1903 г. была создана первая Американская
ассоциация политических наук, объединившая в своих рядах ученых, профессионально
исследовавших сферу политики. Все это позволяло говорить о становлении политической
науки в качестве особой отрасли знания, занявшей свое место в структуре гуманитаристики.
С первой четверти XX в. начинается современный, продолжающийся и поныне, этап
развития политической науки. Теперь ее развитие идет на основе все более усложняющихся
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 11 из 381
политических связей, дальнейшей политизации социальной жизни в целом, на фоне развития
всего обществознания, способствующего постоянному обогащению методов политических
исследований. Мир стал еще более политизированным, а число субдисциплин, изучающих
грани политического, стало неуклонно расти, демонстрируя громадное разнообразие
специализированных исследований, методов и приемов анализа политики. Расширение
областей, подвергающихся специализированным и систематическим исследованиям, привело
Г. Лассуэлла в 1951 г. к мысли о необходимости введения термина «политические науки»
(politicalscience).
Основной вклад в развитие современной политической науки внесли западные
теоретики: Т. Парсонс, Д. Истон, Р. Дарендорф, М. Дюверже, Р. Даль, Б. Мур, Э. Даунс, Ч.
Линдблом, Г. Алмонд, С. Верба, Э. Кэмпбелл и др. Современная политическая наука —
авторитетнейшая академическая дисциплина; соответствующие курсы читаются во всех
сколько-нибудь крупных университетах мира. В мире действует Международная ассоциация
политологов (IPSA), систематически проводятся научные конференции, симпозиумы.
Мнение профессиональных политологов-аналитиков является постоянным компонентом
разработки и принятия важнейших решений в национальных государствах и в
международных организациях.
2. Особенности и структура политической науки
2.1. Особенности политической науки
Ход исторического развития, фундаментальные свойства политики, а также
особенности процесса познания в этой сфере придают политической науке целый ряд
специфических черт.
Прежде всего, политическая наука представляет собой открытую систему знаний,
развивающуюся на основе постоянного уточнения и обновления теоретических образов
политики, расширения исследований ее социального пространства. Политическую науку
характеризует многоуровневый характер организации ее знаний. Она включает в себя:
общую (фундаментальную) политологию, изучающую глубинные сущностные связи и
отношения в мире политики, механизмы формирования и развития данной сферы во
взаимосвязи с общей картиной мира; теории среднего уровня, формулирующие принципы и
установки, рассчитанные на ограниченную сферу применения и исследование отдельных
областей политики (например, теории малых групп, бюрократии, организаций,
государственного управления, политической элиты и др.); а также прикладные теории,
которые формируются в связи с необходимостью решения типовых проблем,
обеспечивающих практические изменения в текущем политическом процессе (например, в
области принятия политических решений, партийного строительства, урегулирования
конфликтов, переговорном процессе и т.д.).
2.2. Проблема предмета политической науки
Особую сложность политической науке придает специфический предмет ее
исследования. В первом приближении можно сказать, что общественная наука в самом
широком плане может изучать как тенденции и закономерности развития той или иной
области жизни, так и ее отдельные институты, проблемы, факты, формы явлений.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 12 из 381
Традиционно ценность общественных наук, в том числе политической науки,
определялась их способностью вскрыть причинно-следственные связи в социуме и на этой
основе уловить повторяемость событий, в результате определив некие «объективные»,
постоянно воспроизводящиеся формы взаимной зависимости политики с другими областями
жизни, типы человеческого поведения в этой области жизни, способы организации
государства и т.д. Сторонники такого подхода считают, что найденные наукой
закономерности дают возможность получить истинное знание и сформировать строгую
систему универсальной политической науки.
В то же время многие ученые придерживаются противоположной точки зрения,
полагая, что нет особых оснований для открытия «вечных» истин и «неизменных»
политических законов. В принципе они не отрицают, что в отдельных областях
политического пространства могут складываться относительно устойчивые зависимости.
Однако этого явно недостаточно для того, чтобы признавать существование
закономерностей функционирования и развития политического мира в целом.
Сторонники поиска политических законов не учитывают главного — того, что
политические явления в принципе не могут быть подвержены однозначному толкованию и
оценке. То, что один теоретик рассматривает как «прогресс», для другого оказывается
«регрессом». По справедливому замечанию С. Липсета, «при многовариантности любой
причинно-следственной связи любые политические переменные неизбежно будут давать
противоречивые результаты». В силу этого невозможно объяснить все «конечные» факторы,
которые определяют повторяемость человеческих действий, лежащих в основе
закономерностей. И это тем более невозможно, поскольку политическое поведение граждан
формируется в сложнейших сочетаниях причинно-следственной и функциональной
зависимостей, круговых и линейных, волновых и циркуляционных типов политических
изменений. Все это существенно снижает возможности формирования устойчивых
зависимостей и тем более открытие универсальных закономерностей в политике.
2.3. Статус политической науки
По существу, отмеченные особенности предмета политической науки
свидетельствуют об особом, промежуточном характере ее статуса как отрасли
обшествознания. Так, В. Виндельбанд и Г. Риккерт, классифицируя научное знание как
таковое, разделяли так называемые идеографические, изучающие единичные явления, и
номотетические науки, ищущие общие законы отдельных классов явлений, среди которых
выделяются чистые науки — математика и символическая логика и науки, имеющие целью
подтвердить свои законы эмпирическим путем.
Политология по своим возможностям относится к классу номотетических наук, к их
второй разновидности. Однако сфера политики, в которой поступки человека в значительной
степени зависят от таких факторов, как приверженность долгу, следованию традициям,
групповой идентичности, подверженности неосознанным соображениям и т.п., нередко
разрушает рациональные основания его поведения, тем самым увеличивая
непрогнозируемость его действий. В силу этого даже действия, осуществляемые людьми в
типичных условиях, могут существенно отклоняться от типичных стандартов, изменяться
без видимых на то причин. Такая ситуация превращает политическую науку в систему
научных знаний, которая вечно стремится обрести определенность номотетического статуса,
но каждый раз дает повод сомневаться в основательности подобных претензий.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 13 из 381
2.4. Система политической науки
Как известно, большинство социальных наук исходит из различения объекта
исследований, т.е. области изучаемых явлений, и предмета исследований, т.е. особой
содержательной черты, того или иного аспекта соответствующего типа явлений. В
политической же науке подобное традиционное разделение имеет существенные
особенности, что, в свою очередь, отражается на структуре данной области научных знаний.
Так, политика, представляя собой определенную область
соответствующих явлений, вместе с тем обладает способностью «проникновения» в
иные сферы социальной жизни, включения в свои границы разнообразных фрагментов
различных сфер общественной жизни — экономической, правовой и др.
В силу этого приобретающие политический характер социальные институты и
отношения включаются в содержание объекта политических исследований, что объясняет
необходимость одновременно привлекать и «смежные» дисциплины. Так, например,
политические аспекты экономических отношений, становясь составной частью политики, в
то же время придают политэкономии статус «смежной» политической дисциплины.
Подобным образом складывается широкий круг самых разнообразных, причем не только
гуманитарных дисциплин, несущих на себе отпечаток политического знания.
Все это позволяет рассматривать политическую науку как интегративную область
знаний, собирающую под свои знамена все дисциплины, которые в той или иной мере
исследуют разнообразные предметные грани политического мира. В таком случае она
выступает в качестве совокупности различных (гуманитарных и естественных) дисциплин,
некой меганауки, объединяющей и одновременно создающей возможность для расширения
класса политических объектов.
Принимая во внимание связи, определяющие место политики в системе мироздания в
целом (а также рассматривая их в качестве наиболее важных предметных линий
разграничения политических субдисциплин), можно представить систему политической
науки. Эта система демонстрирует как ее внутреннее разнообразие, так и внешние отличия
от философии, социологии, юриспруденции и других гуманитарных наук, частично
исследующих политическую сферу.
Политика представляется как составная часть всего мироздания. Взаимодействуя с
космосом, природой, обществом и различными сферами последнего, политика тем самым
обозначает те свои важнейшие внешние связи, которые являются основанием для
возникновения специфических форм научного отображения ее определенных черт и граней.
Так, политика, рассмотренная в качестве органической составной части всей
совокупности социальных, природных и космических (символизирующих специфическую
часть природных) явлений, изучается политической философией. Эта и сопутствующие ей
дисциплины (политическая глобалистика, политическая гуманистика, политическая
антропология и др.) раскрывают наиболее общие и глубинные связи политически
организованного сообщества с различными сферами и уровнями жизни человека, выявляя
значение политики для его существования и развития.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 14 из 381
Связи политики со сферой космоса изучаются и описываются политической
астрологией, пытающейся установить зависимость политических явлений и изменений (в
поведении масс, стиле лидерства и др.) от расположения небесных светил, изменения
солнечной активности, звездных катастроф, галактических трансформаций.
Политика в ее взаимоотношениях с природой описывается целой группой наук —
политической географией, политической экологией, биополитикой, электоральной
географией, геоурбанистикой и др. Политику как составную часть социума, разновидность
общественных отношений исследует политическая социология, которая изучает воздействия
разнообразных социальных структур на политическую жизнь, а также обратное влияние
норм и институтов власти на общественные отношения.Взаимосвязи политики с отдельными
сферами социального — экономикой, правом, моралью и др. — изучаются
соответствующими дисциплинами: политической экономией, политико-правовой теорией,
политической этикой и др. Отдельные социальные явления (язык, средства массовой
информации, реклама и т.д.) в своих отношениях с политикой порождают целый круг
субдисциплин: политическую лингвистику, политическую информатику и др.
Внутренние связи и отношения, механизмы и институты политической жизни
изучаются политологией, или политической наукой в узком смысле слова. В ее рамках
формируется целый круг дисциплин, занятых сравнительным исследованием политических
систем (сравнительная политология), механизмов формирования политики (теория
государственного управления, принятия решений) и политических изменений (политическая
конфликтология, транзитология), неинституциональных аспектов политической жизни
(теория политической культуры, политической идеологии, теория международной политики
и т.д.). Взятая же в своем временном протяжении и рассматриваемая в качестве
хронологической последовательности событий, политика является уже предметом
политической истории.
Это системное понимание политической науки позволяет увидеть возможности
постоянного расширения теоретических представлений о политике, а также зафиксировать
внутренние демаркации между ее отдельными дисциплинами.
Конечно, в этом спектре политических знаний явным приоритетом обладает
политология, которая не только изучает внутреннее строение политики, но и дает ее
целостную интерпретацию, интегрируя все наиболее значимые результаты исследований
других субдисциплин. Именно поэтому она была и является неразмываемым ядром этой
глобальной и постоянно меняющей свой облик широкой системы научных знаний о мире
политики. Для того чтобы подчеркнуть ее особое значение, обычно различают политическую
науку в широком смысле слова, как объединяющую все политологические субдисциплины, и
политическую науку в узком смысле, т.е. как отрасль знаний, интегрирующую сведения об
этой сфере жизни и изучающую ее внутренние характеристики. Не случайно известный
американский теоретик Дж. Ганнел полагает, что следует различать политическую теорию
как «особую отрасль политической науки» и политическую теорию в качестве «более общего
междисциплинарного образования».
Наблюдаемое в настоящее время расширение сферы политики вызывает тенденцию к
неуклонному увеличению объема научных знаний. Причем в расширяющемся потоке
политических знаний кроется не только увеличение числа «смежных» дисциплин,
познающих тайны политики, но и сближение многих субдисциплин по методам познания.
Это не ведет к превращению политологии в «мать всех наук». И прежде всего потому, что в
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 15 из 381
обществе существуют механизмы, предотвращающие поглощение политикой общества.
Однако интенсивное развитие политических наук уже сегодня, буквально на глазах изменяет
структуру и форму общественной науки.
3. Методы политических исследований
3.1. Сущность и основные этапы эволюции методов изучения политики
Основным средством построения теоретических моделей, объясняющих сущностные
черты политических процессов, является метод. «Теория без метода, контролирующего и
расширяющего ее, — писал К. Бойме, — бесполезна, а метод без теории, которая приводит к
его осмысленному использованию, бесплоден». В принципе не существует строгого
соответствия теории и метода. Так, один и тот же метод может лежать в основе множества
теорий, а одна теоретическая конструкция способна использовать множество методов
описания и анализа политических явлений. В то же время существуют теории,
формирующиеся по преимуществу на основе какого-то определенного метода.
Понимаемый в самом общем виде как способ познания, метод чаще всего включает в себя
две переменные: определенные принципы, выражающие то или иное понимание политики и
тем самым обусловливающие основные подходы к постановке и решению политических
проблем, а также сумму определенных приемов, техник и процедур познания, применение
которых зависит от уровня и характера изучаемых явлений, от стоящих перед учеными задач
и условий текущего исследования. В силу сложности и многомерности политических
объектов при их изучении, как правило, применяется не какой-то один, а определенное
сочетание, комбинация различного рода методов, которые совпадают друг с другом лишь в
самом общем толковании природы политики. В свою очередь, способы и приемы,
используемые при описании и изучении политических явлений, служат одним из важнейших
показателей развития политической науки в целом.
Несколько упрощая положение вещей, можно сказать, что история становления
политической науки продемонстрировала вполне определенную эволюцию методов
познания, выявив широкие исторические этапы, на каждом из которых доминировали
определенные способы политического анализа. С этой логико-исторической точки зрения
хорошо видно, как политические исследования постепенно переходили от одного этапа
своего развития к другому. Так, безраздельно господствовавшие на протяжении I
тысячелетия философско-нормативные и теологические способы познания, основанные на
метафизических и априорно-дедуктивных подходах, постепенно утратили свою
лидирующую роль к наступлению Нового времени, уступив место более
рационализированным формально-юридическим, институциональным и историкосравнителъным приемам познания политики. Последние со второй половины XIX столетия
стали активно использоваться наряду или вместе с социологическими приемами изучения
политической жизни, в основе которых лежали разнообразные правила и принципы
индуктивной логики. В конце прошлого столетия это инициировало так называемую
«бихевиоральную революцию», возвестившую ориентацию политических исследований на
исключительно эмпирические методики, занимавшие практически монопольные позиции в
науке с 20-х по 60-е гг. XX в. Во второй половине XX столетия, ознаменовавшей
наступление постбихевиорального периода, было предложено более сложное сочетание
традиционных и новых, количественных и качественных способов исследования политики.
3.2. Противоречивость методов изучения политики
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 16 из 381
Нелинейный характер эволюции способов познания политики сформировал в
современной политической науке несколько точек внутреннего напряжения,
свидетельствующих о взаимном оппонировании самых разнообразных методов познания
политики. Эти методы таковы:
 количественные (эмпирико-аналитические, сциентистские) и качественные (нормативноонтологические, делающие акцент на феноменологической природе политических
явлений);

рациональные (рассматривающие рациональные мотивы в качестве единственного
источника поведения человека) и те, что настаивают на доминировании подсознательных
мотивов в человеческом поведении;

персоналистские (их сторонники рассматривают политику как отношения личности и
государства) и институциональные (рассматривающие институты и нормы в качестве
основных единиц политической деятельности человека);

социально ориентированные (утверждающие социальную природу фактов политики) и
технократически ориентированные (рассматривающие технику как основу создания
институтов власти).
В научном процессе многие способы толкования и изучения политической сферы,
вытекающие из того или иного понимания мира, Не только конкурировали между собой, но
и пытались занять доминирующие позиции в научных исследованиях. Желание создать
теоретические концепты, претендующие на монопольные позиции в науке, заметно, прежде
всего, в столкновении двух, возможно, ведущих тенденций в современной политической
науке: позитивистской (технико-рационалистской, в конечном счете ориентирующей
исследование политики на количественные методы и стремящейся превратить политологию
в точную науку) и политико-философской в широком смысле слова (теоретической,
ориентирующейся на разнообразные исторические, социокультурные, психологические,
антропологические и иные аналогичные подходы и методы исследований).
3.3. Бихевиоризм
В этом смысле крайне показательна борьба указанных тенденций в XX столетии, первые
два десятилетия которого знаменовали бурный натиск бихевиоризма, пришедшего в
политическую науку из психологии. А- Бен-тли, Э. Торндайк, Ч. Мериам, Г. Лассуэлл и их
единомышленники пытались на этой основе вытеснить господствовавший до того времени
теоретический формализм, институционально-юридические ограничения исследований
политики. Их «научный метод» предполагал необходимость эмпирического подтверждения
данных в качестве единственного основания конституциализации науки. Главным объектом
исследования объявлялось поведение человека, а в качестве условий превращения
теоретических
исследований
в
научные
предлагались
приемы
верификации
(интерсубъективной, т.е. доступной для других ученых, проверки полученных выводов),
квантификации (количественного измерения) и обеспечения операциональности
исследований (соблюдения последовательности в применении познавательных операций).
Оценочные суждения легче всего вытеснялись из научных исследований при изучении
тех областей политики, в которых можно было дать количественную интерпретацию
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 17 из 381
событиям. Поэтому основным предметом исследований сторонников бихевиоральной
методологии стали выборы, деятельность партий или — в более широком смысле —
индивидуальное и микрогрупповое поведение политических субъектов (акторов). Однако
основополагающая формула сторонников бихевиоризма «S (стимул) — R (реакция)»,
утверждавшая жесткую зависимость между побуждением и характером действия индивида,
оказалась слишком упрощенной для того, чтобы разгадать загадки человеческого,
чрезвычайно субъективного поведения в сфере политики. Более того, данная методология
была неспособна объяснить механизмы взаимодействия крупных социальных групп, дать
концептуальную оценку политики в мире в целом. Возникнув как антитеза чистому
теоретизированию и умозрению, бихевиоризм породил новые трудности познания,
одновременно продемонстрировав и ограниченность сугубо количественных измерений
политического.
3.4. Основные современные методы изучения политики
Уже в 30-х гг. американский теоретик Т. Парсонс, критически оценивая возможности
бихевиоризма, выступил против чрезмерного эмпиризма данного метода и направления
исследований политики, настаивая на том, что наука прежде всего должна
руководствоваться определенной теоретической мыслью, способной объяснить совокупность
фактов на основе каузальной (причинной) и нормативной зависимостей. Другой видный
американский ученый Д. Истон считал, что в силу чрезвычайной сложности политики
теоретическое описание событий должно базироваться на предварительных гипотезах,
опирающихся на общее видение ситуации. Он подчеркивал также, что для ученого крайне
важно истолковывать факты, наблюдая их в широком социальном контексте.
В этих условиях была востребована и философско-нормативная традиция, дававшая критику
ценностно нейтрального отношения к политике.
В русле этой же традиции во второй половине XX столетия были концептуализированы
важнейшие, лежащие теперь в основе политического анализа методы структурнофункционального анализа (Т. Парсонс, М. Леви, Р. Мертон), системного (Д. Истон),
информационно-кибернетического (К. Дойч), коммуникативного (Ю. Хабермас) и политикокультурного (Г. Алмонд) исследования политики.
Совокупность приемов исследования политики чрезвычайно усложнилась. Так,
ученые, использовавшие структурно-функциональный метод, рассматривали политику как
скоординированное взаимодействие элементов, составляющих ее сложную структуру и
обусловливающих выполнение ею определенных функций в рамках общественного целого.
Системный метод ориентировал исследователей на рассмотрение политики в качестве
определенной
саморегулирующейся
социальной
целостности,
постоянно
взаимодействующей с внешней средой. Ее точки контакта с внешней средой, так называемые
подсистемы «входа» и «выхода», фиксировали качественные особенности поведения
граждан при выражении ими требований к власти, а также при выполнении ее решений.
Политико-культурные методы заложили в основание исследований политики субъективные
ориентации элитарных и массовых субъектов на политические объекты, которые в
соответствии с ними видоизменяли формы своего поведения, характер деятельности
политических институтов и другие параметры функционирования власти.
Благодаря кибернетическим методам политика анализировалась через призму
информационных потоков, построенных на принципе обратной связи, и сети
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 18 из 381
целенаправленных коммуникативных действий и механизмов, обеспечивающих отношения
управляющих и управляемых на всех уровнях взаимоотношений внутри общества и с
внешней средой. Методы коммуникативного подхода требовали раскрывать свойства
политики через изучение складывающихся в политическом пространстве способов общения
людей, формирующихся между ними смыслозначимых контактов и т.д.
Наряду с указанными методами, способами изучения политики важное значение
имеют также социологические (объясняющие политические действия людей с точки зрения
различных параметров их общественного положения — социальных ролей, статуса и т.п.),
антропологические (интерпретирующие политические события в качестве разнообразных
проявлений человеческой природы), психологические (абсолютизирующие эмоциональночувственную детерминацию политических действий человека), институциональные
(квалифицирующие организационные структуры как основные звенья политики) и
некоторые другие методы.
Литература
Бро Ф. Политология. – М., 1992.
Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения.
– М., 1990.
Галкин А.Н. Становление политической науки: от философии политики к
политическому моделированию. – М., 1991.
Зеркин Д.П. Основы политологии. – Ростов н/Д., 1999.
Зотов А.Ф. Политология как учебная дисциплина // Политология и современный
политический процесс. – М., 1990.
Кравченко И.И. Введение в исследование политики. – М., 1998.
Макеев А.В. Политология. – М., 2000.
Мурадян А.А. Двуликий Янус. Введение в политологию. – М., 1994.
Основы политической науки. Под ред. В.П.Пугачева. – М., 1993.
Политология. Рабочая книга преподавателя и студента / Под ред. А.В.Миронова. – М.,
1998.
Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2000.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. – М.,
2000.
Вопросы для самоконтроля:
1. Что является предметом политики?
2. Какова структура политической науки?
3. Какие существуют методы и функции политической науки?
Рекомендуемая литература:
1. Гаджиев К.С Политическая наука. М., 1994 г.
2. Политология : Учебное пособие. А. 1993 г.
3. Основы политологии: Курс лекции. А. 1994г.
Тема №2 Лекция 2. ПОЛИТИКА КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ
1. Происхождение политики
1.1. Причины возникновения политики.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 19 из 381
В практической жизни человека никакие исторически устойчивые формы и способы
его существования не возникают в результате произвольного желания отдельных лиц или
групп. Все они являются своеобразными ответами на вызовы времени, изменение
обстоятельств и условий человеческой жизнедеятельности. Так произошло и с политикой,
сформировавшейся в результате пересечения целого ряда тенденций в развитии общества,
востребовавших этот способ обеспечения людских интересов и решения назревших проблем.
Политика и возникла в связи с необходимостью реализации таких интересов групп,
которые затрагивали их общественное положение и не поддавались удовлетворению без
вмешательства институтов публичной власти, предполагая использование методов
принуждения. Таким образом, политика стала регулировать не все групповые интересы, а
лишь те из них, которые затрагивали их властно значимые потребности и предполагали
вовлечение в конфликт «третьей» силы в лице государства. Из-за стихийного характера
такой конкуренции К. Мангейм называл политику «самостийной» величиной, т.е. явлением,
не способным возникнуть в результате искусственной реконструкции. Как глобальный
механизм регулирования социальных отношений политика есть способ рационализации
межгрупповых конфликтов и институциализации межгруппового диалога, придания
процессу конкуренции за власть в основном цивилизованных и мирных форм. По своему
характеру
политическое
регулирование
означает
использование
государством
принудительных способов урегулирования, как бы «поверх» находящихся в распоряжении
сторон ресурсов. Например, не зависимо от экономической обоснованности использования
материальных ресурсов государство может перераспределить их в пользу наиболее
нуждающихся членов общества или в силу политической целесообразности поддерживать
убыточные предприятия, строить и разрушать рыночные связи и т.д.
1.2. Политика как социальная сфера
Возникновение политического способа обеспечения межгрупповой конкуренции
сопровождалось формированием особого слоя управляющих государством, которые стали
профессионально заниматься регулированием социальных отношений, выработкой и
поддержанием соответствующих норм и правил социальной деятельности. Появление же
государства как нового центра социального притяжения качественно изменило и статусы
конкурирующих сторон, для которых возможности удовлетворения их нужд и запросов
стали зависеть не столько от имеющихся у них способностей или ресурсов, сколько от
степени их близости или удаленности от центра публичной власти.
Этот качественно новый тип зависимости давал группам шанс за счет одной лишь
помощи государства существенно расширить набор социальных благ для своих членов.
Для поддержания постоянных контактов с государством эти группы вынуждены были
создавать особые ассоциации, защищающие их властно значимые интересы и цели: партии,
лобби, группы интересов и др.
Таким образом, политика формировалась как особая система связей, сохраняющая
объединенность жизни людей и скрепляющая их социальные узы посредством публичной
власти. Она стала средством приведения разрушающих общество конфликтов к необходимой
для выживания общества форме и его продвижения вперед за счет повышения уровня
межгруппового согласия. Политика сформировалась как механизм перераспределения
важнейших материальных, информационных, духовных и иных ресурсов, находящихся в
распоряжении не только государства, но и всего общества в целом. Она преобразовала
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 20 из 381
разрушительные последствия межгрупповых противоречий в созидательные импульсы
общественного развития. Благодаря политике общество освободилось от варварского
способа удовлетворения групповых интересов — борьбы на уничтожение. С политикой
люди обрели возможность вести конкурентную борьбу по правилам, согласовывая свои
интересы с интересами социального целого.
Как особая социальная сфера политика демонстрирует различную степень
концентрации усилий власти в налаживании межгрупповых отношений. Если процессы
формирования органов государственной власти и принятия ими политических решений
составляют как бы эпицентр политики, ее ядро, то за его границами, на периферии этих
процессов могут решаться задачи, только приближающие те или иные силы к реальной
конкуренции за власть. Например, группы, не способные на очередных выборах выиграть
спор за власть, используют их не для борьбы за голоса избирателей, а для «обкатки» своего
имиджа в глазах общественного мнения, апробирования программ, т.е. для позитивного
закрепления своего курса в сознании избирателей в надежде использовать эту память на
следующих выборах.
В то же время невероятная сложность формирования политики, постоянно
существующая внутренняя возможность использования ее конструктивных возможностей в
узкоэгоистических интересах правящей группы порождают противоречивые и даже
противоположные оценки этого регулятивного механизма. Например, У. Бек делает упор на
«творческую, самовыражающуюся» сущность политики, которая извлекает из группового
противопоставления «новые содержания, формы, коалиции», что дает основание
рассматривать ее не как «политику политиков», а как «политику общественности», ищущую
новые социальные возможности для «самосогласования» интересов и развития социума. В то
же время другой немецкий ученый Т. Майер считает, что современная политика «парализует
общество», ставя свои возможности на службу не людям, а интересам политиков в области
их карьерного продвижения, повышения служебного и общественного статуса, увеличения
индивидуальных доходов и т.д.
1.3. Функции политики
Формируясь в процессе регулирования межгрупповых противоречий, поддержания
целостности социума и сохранения общественной стабильности, политика в своем развитии
получила статус важнейшего социального механизма, без которого ни одно
сложноорганизован-ное общество не способно воспроизводить и развивать свои социальные
порядки. В настоящее время роль и значение политики зависят от выполнения ею
следующих функций:
 выражения и реализации властно значимых интересов групп и слоев общества;

рационализации конфликтов, придания межгрупповым отношениям цивилизованного
характера, умиротворяющего противоборствующие стороны;

распределения и перераспределения общественных благ с учетом групповых
приоритетов для жизнедеятельности общества в целом;
УМКД 042-18.1.06/03-2014

Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 21 из 381
управления и руководства общественными процессами как главного метода
согласования групповых интересов посредством выдвижения наиболее общих целей
социального развития;
 интеграции общества и обеспечения целостности общественной системы;
 социализации личности, включения ее в жизнь сложноорганизованного государства и
общества.обеспечения коммуникации. Политика создает особые формы общения между
конфликтующими по поводу власти группами населения, формируя или используя для
этого специфические институты
 (СМИ), способы поддержания контактов между властью и населением (политическую
рекламу), стратегии информирования населения и борьбы с конкурентами (пропаганду,
агитацию, политический паблик рилейшнз — особые техники связи с
общественностью);
 созидания действительности (проективная функция). Политика способна формировать
новые отношения между людьми и государствами, преобразовывать действительность в
соответствии с планами различных политических субъектов, создавать новые формы
организации социальной жизни, формировать возможности для новых отношений
между человеком и природой.
Политика может обладать как явными, так и скрытыми (латентными) функциями,
например, при согласовании интересов в сфере принятия государственных решений.
В целом же функции политики могут трансформироваться в зависимости от времени,
места и субъектов политической деятельности.
1.4. Структура политики
Выполнение политикой столь специфических функций предполагает и наличие у нее
соответствующей внутренней структуры, которая, собственно, и предопределяет
возможность исполнения ею перечисленных задач. Эти структурные элементы в своей
совокупности обеспечивают формирование политики как целостной и качественно
определенной области социальной жизни.
К несущим опорам политики относится прежде всего ее политическая организация,
которая представляет собой совокупность институтов, транслирующих властно значимые
групповые интересы в сферу полномочий государства и поддерживающих конкуренцию их
субъектов в борьбе за власть.
Важнейшим элементом структуры политики является и политическое сознание. В
самом общем виде оно характеризует зависимость политического регулирования от
разнообразных программ, идеологий, утопий, мифов и других идеальных образов и целей,
которыми руководствуются субъекты борьбы за власть. С этой точки зрения политика
предстает как общественный механизм, специально приспособленный для реализации
разнообразных идейных проектов.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 22 из 381
Еще одним структурным элементом выступают политические отношения. Они
фиксируют специфические особенности деятельности, направленной на государственную
власть, а также устойчивый характер взаимосвязей общественных групп между собой и с
институтами власти. Например, политические процессы могут формироваться в рамках
обостренной борьбы сторонников противоположных целей или свидетельствовать об
установлении в обществе прочного консенсуса по основным целям общественного развития.
Не случайно Дж. Сартори считал, что политика может существовать либо в виде «войны», в
которой стороны не считаются со средствами достижения целей и ведут борьбу на
уничтожение, либо в виде «торга», где свои позиции в государственной власти
конфликтующие стороны укрепляют на основе сделок и договоров.
1.5. Уровни организации политики
Политика как особая сфера жизнедеятельности человека обладает способностью
организовывать свои порядки на различных уровнях социального пространства. Так,
регулируя межгосударственные отношения или связи национальных государств с
международными институтами (ООН, Евросоюзом, НАТО и др.), политика выполняет роль
своеобразного глобально-планетарного механизма регулирования мировых конфликтов и
противоречий. В этом случае политика выступает в качестве наиболее высокого по уровню
способа регулирования мировых и внешнеполитических отношений, или как мегаполитика.
Конфликтные взаимоотношения внутри отдельных государств формируют уровень
макрополитики. Это наиболее распространенный и типичный уровень организации
межгруппового диалога. Мезополитика характеризует связи и отношения группового
характера, протекающие на уровне отдельных регионов, локальных структур, институтов и
организаций. И наконец, властно значимые отношения индивидов могут воплощаться в
микрополитике, представляющей наиболее низкий (но отнюдь не самый простой) уровень
межличностных или внутригрупповых отношений, регулируемых институтами государства.
На каждом уровне своего протекания политические процессы формируют
специфические институты, отношения, механизмы и технологии рационализации
конфликтов и регулирования споров.
Причем каждый уровень обладает известной самостоятельностью, и его особые
механизмы не могут «автоматически» использоваться для разрешения конфликтов на нижеили вышестоящем уровне. Поэтому, например, международные институты зачастую не
способны урегулировать политические конфликты внутри страны. А действия федеральных
властей нередко бессильны для разрешения какого-нибудь регионального (в частности,
межэтнического) конфликта.
Соответственно, каждый из этих уровней организации политики предполагает и
особые способы изучения соответствующих процессов, создавая возможности даже для
концептуализации отдельных отраслей и субдисциплин в политической науке (теории
международных отношений, политическая регионалистика и т.д.).
2. Свойства политики
2.1. Структура политических свойств
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 23 из 381
Определенность политики как особой сферы человеческой жизнедеятельности
непосредственно выражается в наличии у нее соответствующих, специфицирующих черт и
характеристик. В своей совокупности они позволяют отличить политику от иных сфер
общества, увидеть границы ее существования. Прежде всего, следует отметить
онтологические, морфологические и процессуальные свойства политики. Так, к
онтологическим (раскрывающим сущностные черты данного типа человеческой активности)
относится свойство конкурентности, демонстрирующее, что политическое взаимодействие
является результатом столкновения различных групповых интересов и сопутствующих им
норм и правил, ценностей и традиций, одним словом, самых разных компонентов властного
противоборства. Важным свойством политики является и ее асимметричность, которая
выражает не столько временный характер достигнутого между участниками политической
игры баланса сил, сколько невозможность его постоянного поддержания, а следовательно, и
подвижность отношений за политическую власть. В силу этого политика предстает как
внутренне обратимое, принципиально неравновесное явление, в котором переплетены
сознательные и стихийные действия, организация и дезорганизация, порядок и хаос, баланс и
дисбаланс, стабильность и нестабильность, устойчивость и неустойчивость. На практике
часто можно наблюдать, как тот или иной режим быстро переориентируется с защиты одних
интересов и ценностей на поддержку и защиту противоположных, переходит от методов
убеждения и внушения к использованию силовых, принудительных средств, утрачивает и
вновь обретает легитимность.
2.2 Свойство проникновения
Политика, как уже говорилось, способна проникать в различные сферы социальной
жизни, придавая тем или иным проблемам подлинно государственный масштаб. Это
свойство инклюзивности свидетельствует о непостоянстве и подвижности круга тех
проблем, которые рассматриваются государственной властью в качестве политически
значимых. Ведь как писал Ф. Брауд, «ничто по своей природе не является политическим и
все им может стать»1. По этой причине, полагает Н. Фразер, «политизация социального» —
неотъемлемый процесс в сложноорганизованных обществах. Иными словами, наряду с
признанием проблем, требующих постоянного участия государства в регулировании
социальных процессов (обеспечение безопасности общества, поддержание международных
связей и др.), у политики в каждый данный момент существуют проблемные вопросы,
которые периодически включаются в поле власти или выключаются из него. Поэтому
политика в принципе способна изменять свой объем, вследствие чего ее границы имеют в
определенной степени условный характер и зависят от исторического контекста, а также
умения государства увидеть те групповые конфликты, которые требует его непременного
вмешательства. Данное свойство политики превращает искусство руководителей государства
в главный источник формирования политического пространства. От характера осознания
политически значимых интересов непосредственно зависит объем объектов государственновластного регулирования, а, следовательно, и объем политической сферы.
2.3. Пространственные свойства политики
Неотъемлемым
онтологическим
свойством
политики
является
ее
пространственность (топологичность). Эта черта характеризует политику как объемнопространственную среду, в которой деятельность борющихся за власть сил локализована в
определенных точках, местах, участках территории. Причем в каждом политическом
локалитете существуют собственные возможности для политического участия и
волеизъявления населения, а следовательно, складываются свои практики, конкретные
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 24 из 381
политические институты и структуры, способы их функционирования и другие параметры
организации политической жизни. Иными словами, с этой точки зрения политика
представляет собой разновидность физического пространства, в одних частях которого
складываются, предположим, интенсивные политические отношения, а в других
конкуренция за власть существенно ослаблена. Например, в Москве могут приниматься
важные политические решения, сталкиваться позиции правящей и оппозиционной партий, и
в то же время где-нибудь в сельских районах Сибири, являющихся неотъемлемой частью
российского государства, политическая активность населения проявляется спорадически, от
случая к случаю и по сути никак не влияет на расстановку сил, конкурирующих между собой
за влияние на Кремль. Или, предположим, в одном месте столицы могут идти митинги
оппозиции, а в других — люди будут лишь смотреть телерепортажи об этих событиях.
В силу этого политика обладает такими характеристиками, как глубина, ширина и
длина, которые фиксируют географические пределы и параметры политического
пространства, предоставляющего людям возможность бороться за власть. В рамках такой
географически протяженной территории и возникают реальные конкурентные процессы,
центры влияния и оппонирования. Таким образом, точки реального политического
напряжения могут не совпадать с официальными центрами власти, могут находиться по
отношению к ним на разном удалении, обладать тем или иным влиянием на государственные
решения.
В том случае, если точки политической активности будут сильно разнесены с
официальными центрами государственной власти и при этом не будут иметь достаточной
информационной связи, то политическое пространство такой страны может стать «рыхлым»,
подверженным воздействию других государств и центров политического влияния. Вот
почему при всех прочих условиях государства с большой территорией, для того чтобы
снизить возможности сепаратизма и развала страны, должны уделять особое внимание
проблемам (способам, путям) компенсации территориальной разорванности политики.
2.4. Темпоральные свойства политики
Способность политики разворачивать свои процессы во времени объясняется ее
свойством темпоральности. Это временное измерение политики демонстрирует особый тип
протяженности существования ее институтов, взаимоотношений правящей и оппозиционной
элит, индивидуальных и групповых акторов, государственных и международных
организаций. С одной стороны, политическое время качественно отличается от физического,
астрономического времени. Ведь люди существуют в политике не только в более жестком,
регламентированном режиме жизнедеятельности (например, лицам, избранным в парламент
или выдвинутым в правительство, полномочия даются на строго определенный срок;
граждане исполняют электоральные функции опять-таки в строго установленное время и
т.д.). Помимо своей функциональной «жесткости» политическое время обладает
способностью внезапно заканчиваться, «умирать моментальной смертью». Крах правящего
режима, внезапная отставка министра, политическое убийство лидера — эти и подобные им
факты говорят о чрезвычайной непредсказуемости временного завершения политических
событий. Иначе говоря, у каждого субъекта существует собственный срок и ритм жизни в
политике. А это ставит акторов перед необходимостью точнее соразмерять свои цели с
предоставленными на время условиями, мобилизовывать и концентрировать для этого
ресурсы, усилия, энергию.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 25 из 381
С другой стороны, время в политике поистине многолико. Реальные политические
процессы осуществляются сразу в нескольких временных диапазонах:
1)
в рамках реального времени (в них политические события воспринимаются
непосредственно с точки зрения их актуальной завершенности);
2)
в рамках исторического времени (предполагающего более укрупненную оценку
происходящего в его взаимосвязи с прошлыми событиями, т.е. требующего обобщения
фактов, определенной логики истолкования эволюции группы политических фактов);
3)
в рамках эпохального времени (оперирующего значительно более масштабными
критериями оценки событий, приспособленными для оценки больших этапов
политической истории не только отдельных государств, но и континентов).
Таким образом, одно и то же политическое событие может иметь различные
временные координаты, если его измеряют то мгновениями, то состояниями целых
политических систем, эволюционирующих в истории человечества. Это свидетельствует о
том, что политическая реальность существует одновременно в разных временных,
хрональных (от греч. hronos — время) полях, различающихся собственными диапазонами, а
следовательно, и специфическими критериями оценки событий, фазами и циклами
внутреннего развития. Реальная политика есть пересечение временных полей,
предполагающих разную степень интенсивности изменений.
Каждый временной диапазон имеет свои точки отсчета, обладает своими
возможностями «сжатия» и «переноса» событий. Так, в кризисных процессах, в истории тех
или иных государств (организаций) можно выделять различные этапы их формирования и
развития. «Судьбоносные» события в масштабе повседневности, будучи помещены в иное
измерение, меняют свое значение. Например, большевистскую революцию 1917 г. в России
современники называли «октябрьским переворотом», рассматривая его как эпизод в борьбе
за власть. Впоследствии приверженцы марксизма, героизировав это событие, стали
рассматривать его как «величайшее событие XX века». В то же время многие противники
советского режима оценивали его в более широком историческом масштабе как пролог
становления столь характерного для России очередного деспотического режима.
Дать точную оценку происходящему (и произошедшему), прибавив достоверности
собственным ощущениям, можно, лишь корректно соединяя масштабы представлений. По
сути дела, только осваивая научную логику, человек способен отделить основное от
наносного, рационально и непредвзято представить череду важнейших событий и тем самым
прозреть будущее.
2.5. Морфологические свойства политики
Морфологические свойства отражают базовые особенности строения и источники
формообразования политики. В этом смысле наиболее важным свойством является наличие
элитарных и неэлитарныхкругов как основных субъектов политики, чьи акции (поступки)
и интеракции (взаимодействия) в сфере публичной власти и формируют сферу политической
жизни. Каждая из указанных групп населения выполняет специализированные функции:
элиты — по представлению интересов населения и осуществлению управления государством
и обществом; неэлитарные группы — по влиянию на отбор элит, контролю за их
деятельностью, по воздействию на коррекцию проводимого государством курса.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 26 из 381
В силу этого политика формируется как результат взаимодействия властвующих и
подвластных, как плод соучастия управляющих и управляемых, итог контактирования
профессионалов и непрофессионалов. Причем на разных стадиях и фазах политического
процесса (например, при принятии решений или смене политического режима посредством
выборов) может меняться характер и степень согласования их действий, набор выполняемых
ими функций, их удельный вес и значение. Как будет показано далее, многие представители
различных школ и теоретических направлений в политической мысли нередко
абсолютизируют значение одного из двух субъектов политики. Элитисты, к примеру,
настаивают на том, что массовые слои населения не нужны для производства политики.
Эгалитаристы же, напротив, полагают, что массы способны самостоятельно формировать
поле политики, не прибегая к услугам групп, осуществляющих специальные функции
управления обществом. Однако практика дает более убедительные аргументы в пользу
необходимости и элитарных, и неэлитарных слоев для осуществления политики. Одним из
таких подтверждений является тот факт, что элитарные и неэлитарные слои соединяет
система представительства социальных интересов, наличие которых также характеризует
базовые свойства политики. Последняя, представляя собой слой специализированных
ассоциаций (партий, групп давления и т.п.) и их отношений, показывает, что реализация
политических целей не осуществляется непосредственно широкими социальными слоями, а
предполагает наличие особых объединений и лиц, призванных профессионально выражать и
защищать интересы населения.
Таким образом, необходимость и неизбежность постоянного выявления и реализации
интересов населения превращает политику в глобальный механизм представления
социальных запросов и потребностей групп. При этом реально сложившиеся
технологические приемы и способы такого представления интересов нередко влияют на
степень их реализации больше, чем сами конкретные требования людей.
2.6. Процессуальные свойства политики
Данная группа свойств характеризует политику как особый тип человеческой
деятельности. Сложность, а временами и неясность взаимоотношений элиты и неэлиты,
непредсказуемость последствий рационально предпринимаемых действий, наличие
разнонаправленных движений и многие другие аналогичные факты, свидетельствующие об
остроте и интенсивности конкуренции за государственную власть, — все эти факторы
придают политике характер динамичного явления, обусловливают исключительную
быстроту политических перемен, делают ее исключительно изменчивой. Политика
представляет собой наиболее интенсивно меняющуюся, внутренне подвижную область
общественной жизни, где постоянно сталкиваются энтузиазм и апатия, подъем и упадок,
возбуждение и депрессия. Подобные переломы создают возможность исключительно
быстрого, а то и внезапного крушения статусов субъектов, изменения норм и правил
политической игры, сужения или расширения объемов политических явлений.
Можно привести немало примеров того, как в одночасье рушились казавшиеся
вечными империи и режимы, как круто менялись судьбы отдельных стран и политиков.
Даже в новейшей политической истории России можно увидеть, как внезапно и
непредсказуемо для населения страны, росчерком пера трех руководителей прекратил свое
существование СССР; как летом 1991 г. в столице внезапно появились танки ГКЧП и как
через короткое время на обломках советской империи возник новый, ориентированный на
демократические ценности режим и т.д.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 27 из 381
В то же время важно отметить, что все, даже самые стремительные, политические
изменения, как правило, являются следствием реализации определенных целей и ценностей,
программ и концептов, учений и настроений действующих в политике сил. Иными словами,
политика органически связана с опосредованием любых действий институтов, групп,
структур, органов власти, оппозиции и других субъектов теми или иными идейными целями,
дающими качественную оценку настоящему и будущему, предполагающими ту или иную
направленность в проектировании общественных отношений. Таким образом, с
процессуальной точки зрения политика представляет собой совокупность идейно
ориентированных действий разнообразных субъектов. Наиболее отчетливо это свойство
проявляется в столкновениях целей и программ правящих и оппозиционных партий; курса
властей, не пользующегося поддержкой населения, и народных ожиданий;
противоположности поляризованных политических культур и идеологий и т.д.
3. Взаимоотношения политики с другими сферами общества
3.1. Характер отношений политики с другими сферами общественной жизни
Понимание природы и специфических свойств политики неизбежно предполагает
осознание ее связей и отношений с другими сферами общественной жизни. Испытывая
влияние экономики, морали, права, художественной культуры, политика и сама оказывает на
них определенное воздействие, обретая при этом новые свойства и качества. В настоящее
время в политической науке предпринимается немало попыток утвердить одностороннюю
зависимость политики от иных сфер общественной жизни или данных сфер от политики.
При сохранении случаев морализации политики, утверждения ее исключительной
зависимости от права, культуры, религии или экономики все же в большинстве своем ученые
предпочитают учитывать двойственный характер ее взаимоотношений с другими областями
жизни — причинно-следственный и функциональный. В частности, причинноследственные отношения раскрывают степень детерминированности политики (как в целом,
так и ее отдельных сторон и аспектов) экономическими, правовыми, нравственными или
иными факторами. Характерно, однако, что, наряду с такой гиперболизацией причинных
связей политики, в научной мысли сформировались и идеи ее самодетерминированности, т.е.
практической независимости от других областей жизни. Такие подходы присущи, в
частности, ряду элитаристских концепций, авторы которых видят в «правящем классе»
самодостаточный источник формирования политических отношений.
В свою очередь, функциональные связи и отношения политики с другими сферами
жизни отражают их взаимозависимость как определенных регулятивных подсистем
общества, обладающих собственными средствами разрешения конфликтов, стабилизации
социальных порядков, интеграции общества. Иначе говоря, политика, наряду с другими
общественными подсистемами, рассматривается как специфический способ решения
социальных проблем, предлагающий для этого собственные приемы, техники, процедуры.
Например, решение тех или иных конфликтов возможно не только военными средствами, но
и путем применения политических методов; при этом поиск компромисса, который способен
устранить острые формы противоборства, может осуществляться и под влиянием
экономических факторов и осуждения противоборствующих сторон общественным мнением
и т.д.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 28 из 381
3.2. Политика и экономика
Политика, как уже сказано, формируется на пересечении ряда исторических
тенденций, и потому сущностные причины ее возникновения не могут быть объяснены
исключительно экономическими причинами. В целом экономические процессы не являются
«прародителями» политической сферы. Зависимость от них сказывается на содержании
деятельности конкретных политических систем и режимов правления. Так, слабо развитая
экономика, как правило, предполагает централизацию власти и усиливает авторитарные
тенденции. Экономический же рост, повышение доходов на душу населения в целом
способствуют развитию демократических тенденций.
В основном экономика оказывает то или иное воздействие на политику через
социальную сферу, т.е. определяя материальное положение разных социальных групп и
обусловливая тем самым дифференциацию социальных статусов их членов. В то же время
как разновидность властно-государственного принуждения политика сохраняет
значительные регулятивные способности воздействия на экономические процессы. И прежде
всего в тех ситуациях, когда та или иная хозяйственная проблема приобретает значительный
социальный масштаб и начинает затрагивать интересы значительной части населения или
всего государства. В этом смысле характер политического влияния на экономику может быть
трояким: позитивным, негативным или нейтральным. Потребности современного
общественного развития, необходимость демонополизации и демилитаризации российской
экономики, борьба с коррупцией и теневой экономикой однозначно требуют повышения
роли политических методов регулирования этих сторон экономических процессов. В то же
время в зоне мелкого и семейного бизнеса, в сфере развития предпринимательства и других
секторах экономики, где сегодня можно руководствоваться внутриэкономическими
стимулами, принципами самоорганизации, государственно-политические методы должны
уступать свое место иным формам социального регулирования. В любом случае
политические методы регулирования должны использоваться лишь в тех секторах
экономики, где не хватает внутренних источников самодвижения или требуются серьезные
трансформации сложившихся порядков.
3.3. Политика и право
Как относительно самостоятельные сферы общественной жизни политика и право
формируются на основе влияния множества общественных факторов и не могут зависеть
лишь от взаимного воздействия друг на друга. По сути дела, их взаимоотношения
определяются особенностями присущих им способов регулирования социального порядка и
технологий применения государственной власти.
По существу политика как средство упрочения публичной власти по природе своей
рассчитана на некое превышение законодательных полномочий субъектов, выступающих от
лица государства. Эта способность политики поддерживается возможностью ее структур и
институтов опираться не только на правовые механизмы, но и на непосредственную
поддержку населения, его отдельных слоев, способных собственными средствами
поддерживать правительство, партии, лидеров и т.д. Подобная неформальная поддержка
населения, являясь показателем соотношения политических сил, и заставляет власти
зачастую считаться с ней больше, чем с нормами законов.
Такое положение свидетельствует о том, что политика всегда учитывает влияние
реальных, а не формальных социальных центров, тех сил, которые способны практически
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 29 из 381
воздействовать на перераспределение ресурсов и принятие решений. Иными словами,
политика прежде всего ориентирована на реальные ресурсы и силу участников,
оспаривающих власть, а не на их формальные статусы. В свою очередь, система правового
регулирования изначально сориентирована на регулирование всего социального
пространства в целом, без выделения каких-либо групповых приоритетов. Не случайно
главной регулятивной установкой в правовой сфере выступает равенство всех слоев
населения и граждан перед законом. В этом смысле для права ничего не значат ни групповая
солидарность, ни статусные интересы, ни локальные ценности, ни реальное влияние того или
иного субъекта на власть. Опыт многих стран показывает, что правящие круги не только не
подчиняются законам, но и активно используют их для борьбы с политическими
соперниками. Например, в нашей стране политические противники сталинского и
брежневского режимов объявлялись уголовными преступниками, испытывая на себе всю
мощь репрессивного аппарата. И лишь в правовых государствах, где существуют мощные
механизмы предотвращения произвола правящих кругов, исключена монополизация власти
той или иной группой населения, в них сложились традиции гражданской активности, право
выступает основным ориентиром политической деятельности, фактором, накладывающим
ограничения на неприемлемые для большинства общества приемы политического
противоборства, борьбы за власть.
Политика — это своеобразный поисковый механизм социального развития,
разрабатывающий его проекты, а право — механизм придания таким проектам
общезначимого характера. В целом добиться соответствия этих двух сфер и механизмов
общественного регулирования — значит сформировать законодательную базу,
закрепляющую основные цели и ценности политически лидирующих групп. В результате
такого соединения регулятивных возможностей обеих сфер государственная власть
приобретает необходимую стабильность, предотвращая общество от крайностей
политической конкуренции.
3.4. Политика и мораль
Проблема соотношения политики и морали занимала и занимает умы мыслителей на
протяжении не одного тысячелетия. Данная проблема ставилась еще легистами в Древнем
Китае, Платоном, Н. Макиавелли, Т. Гоббсом и другими учеными. В центре проблемы всегда
стояли вопросы нравственного воздействия на власть, способности общества к
одухотворению политической конкуренции. В процессе эволюции политической мысли
выкристаллизовались три крайних позиции по этим вопросам. Так, одна часть теоретиков (Н.
Макиавелли, Г. Моска, Р. Михельс, А. Бентли, Г. Кан и др.) стояла на позиции отрицания
возможностей сколько-нибудь серьезного влияния морали на политику. Вторая часть ученых
(Платон, Аристотель, Э. Фромм, Л. Мэмфорд, Дж. Хаксли и др.), напротив, практически
растворяли политические подходы в морально-этических оценках, считая последние
ведущими ориентирами для любой, в том числе политической, деятельности. Третья группа
ученых (А. Швейцер, М. Ганди, А. Эпштейн и др.) настаивала на необходимости
облагораживания политики моралью, соединения тех и других стандартов при
осуществлении государственной власти. Как же в действительности решается эта проблема?
Практический опыт показал, что в политике, как и в любой другой сфере общественной
жизни, понимание и реализация человеческих интересов изначально связаны с этикомировоззренческим выбором человека, с определением им собственных позиций
относительно справедливости своих притязаний на власть, допустимого и запретного в
отношениях с государством, политическими партнерами и противниками.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 30 из 381
Таким образом, в осознании политической реальности у человека всегда
присутствуют этические ориентиры. Потому-то в мотивации его поведения в сфере
государственной власти, как правило, всегда переплетаются две системы координат, оценок
и ориентации — нравственная и политическая.
Несмотря на то что и моральное, и политическое сознание имеют в принципе
групповое происхождение, тем не менее они представляют собой два различных способа
понимания людьми своей групповой принадлежности (идентификации), которые базируются
на различных способах чувствования, оценивания и ориентации в социальном пространстве.
Так, политическое сознание в целом имеет логико-рациональный и целенаправленный
характер. Моральное сознание представляет собой форму дологического мышления,
базирующегося на недоказуемых принципах веры, оно перемещает жизнь человека в мир
идеальных сущностей. Как писал С. Франк, не существует никакого единого постулата,
«исходя из которого можно было бы развить логическую систему нравственности чтобы она
охватывала все без исключения суждения, подводящие под категории "добра" и "зла"».
Мораль представляет собой дихотомический тип мышления, которое побуждает
рассмотрение всех социальных явлений сквозь призму двоичных, взаимоисключающих
оценок: благородство—низость, верность—предательство, сострадание—равнодушие и т.д.
В конечном счете эти противоположные образы-ценности концентрируются в понятиях
«добро» и «зло» — конечных для человеческого сознания представлениях о положительных
и отрицательных ограничениях возможного поведения людей.
Таким образом, если политика подчиняет человека приземленным целям и понятиям, то
мораль ориентирует на возвышенные смыслозначимые идеи и представления. В то время как
политическое сознание заставляет человека оценивать события и поступки с точки зрения
вреда или пользы, выгоды или убытка, которое принесет то или иное действие, моральное
сознание помещает эти же вопросы в плоскость взаимоотношений абстрактного Добра и Зла,
сущего и должного. Взаимодействие этих двух разных способов отношения к жизни
приобретает в политике неоднозначное выражение. Так, при рутинных действиях, связанных
с осуществлением повседневных гражданских обязанностей, не требующих обостренных
размышлений о сути происходящего, нравственные критерии не являются серьезным
внутренним оппонентом политических стандартов. Но данные противоречия существенно
обостряются, когда люди принимают принципиальные решения, связанные, к примеру, с
выбором перспектив социального развития, применением или неприменением насилия. Это
говорит о том, что не все процессы использования государственной власти в равной степени
испытывают на себе сложность соотношения морального и политического выбора, а
следовательно, конфликт политики и морали проявляется не во всех, а лишь в некоторых
зонах формирования и перераспределения государственной власти.
Вместе с тем качество используемых в политике моральных требований также бывает
различным. Например, значительные слои населения руководствуются в сфере
государственной власти только общеморальными оценками происходящего или, как говорил
М. Вебер, являются носителями «этики убеждения», рассматривающей политику в качестве
пространства воплощения неизменных принципов и идеалов. В то же время в политике
создаются условия для формирования иной разновидности морального сознания, или (опять
пользуясь веберовской терминологией) «этики ответственности». Содержание этих
моральных оценок и требований во многом предопределяется осознанием того, что
достижение «хороших» целей во множестве случаев связано с необходимостью их
примирения с использованием «нравственно сомнительных или по меньшей мере опасных
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 31 из 381
средств и с вероятностью скверных побочных последствий»1. Поэтому перед политиками,
руководствующимися этой формой моральных требований, стоит проблема выбора
«меньшего зла», т.е. достижения целей средствами, смягчающими неизбежные издержки
регулирования конфликтных ситуаций.
Таким образом, люди, руководствующиеся «этикой ответственности», делают свой
политический и моральный выбор, перенося акценты с оправдания целей на оправдание
методов их достижения. Более того, носители такого рода этических воззрений
интерпретируют моральную оценку, соотнося ее и с целями, и с ситуацией. Например, даже
насилие получает здесь моральное оправдание, если применяется в ответ на действия
агрессора или связано с пресечением деятельности режимов, открыто попирающих
общечеловеческие принципы морали.
Вывод: пока существуют политика и мораль, окончательно разрешить их противоречия,
определив оптимальные способы их взаимовлияния, попросту невозможно. Нельзя поставить
политику по ту сторону Добра и Зла, как нельзя лишить мораль возможности воздействовать
на политическое поведение людей. В то же время их вековечному конфликту можно придать
цивилизованную форму, поощряя гуманизацию политических отношений и способствуя
рационализации моральных суждений. Резервы такой стратегии действий находятся прежде
всего в русле формирования государственного курса, исключающего привилегированное
положение правящих элит или какой-нибудь иной социальной (национальной, расовой,
конфессиональной и т.д.) группы, постоянного поиска консенсуса между политическими
конкурентами.
Литература
Бурдье П. Социология политики. – М., 1993.
Зарубежная политическая наука: Методология, обучение, анализ политических
процессов. - М., 1994.
Зеркин Д.П. Основы политологии. – Ростов н/Д., 1999.
Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. – М., 1986.
Кравченко И.И. Введение в исследование политики. – М., 1998.
Российская политология. Под ред. К.Э.Голубева. – М., 1995.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. – М.,
2000.
Сморгунова В.Ю. Гносеологические проблемы политической философии. – СПб.,
1997.
Вопросы для контроля:
1. Причины возникновения политики?
2. Свойства политики?
Список рекомендуемой литературы.
1. Макеев А.В. Политология. – М., 2000.
2. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2000.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 32 из 381
Тема № 3
Лекция 3. ЦЕЛИ, МЕТОДЫ И СРЕДСТВА В ПОЛИТИКЕ
1. Соотношение целей и средств в политике.
1.1. Основные понятия.
Политика по своей сути является целеполагающей деятельностью. Это означает, что
она возникает и осуществляется ради определенных целей. Цель, средство и результат основные компоненты политической и любой другой деятельности. Цель представляет собой
выработанный человеческим мышлением идеальный результат, ради которого
осуществляется деятельность и который служит ее внутренним побудительным мотивом.
Она выполняет в политической деятельности организующую и мотивационную функции.
Цели политики внутренне противоречивы и разнообразны. Ее общая цель в социальной
системе
интеграция
внутренне
дифференцированного
общества,
увязывание
конфликтующих частных устремлений граждан с общей целью всего общества. Гарантией
гармоничного сочетания частных и общих целей призвано служить государство.
Средства политики представляют собой инструменты, орудия практического осуществления
целей, превращения идеальных мотивов в реальные действия. «Средства» и «методы»
политики близкие понятия. Средства -это конкретные факторы влияния ее субъектов на
объекты: пропагандистские кампании, забастовки, вооруженные действия, электоральная
борьба и т.д. Методы политики обычно характеризуют способы воздействия ее средств. К
ним относятся, прежде всего, насильственный и ненасильственный методы, принуждение и
убеждение.
Вопрос о влиянии целей и средств на результаты и нравственную оценку политики издавна
является предметом горячих споров. Среди различных воззрений на этот счет можно
выделить три основных: 1) нравственный характер политики определяется ее целью; 2)
приоритетное влияние на нравственную значимость политики оказывают используемые
средства; 3) как цель, так и средства одинаково важны для придания политике гуманного
характера, и они должны быть соизмеримы друг с другом и с конкретной ситуацией.
1.2. Сущность и содержание целей и средств в политике
Широко известными приверженцами первого, «целедоминирующего» подхода были
Макиавелли (больше как теоретик) и Ленин (преимущественно как практик). Оба они
оправдывали использование безнравственных средств для достижения благородных целей. И
все же наиболее детальное теоретическое обоснование и практическое воплощение тезис
«цель оправдывает средства» получил у иезуитов. Католический орден иезуитов,
основанный в 1534 г. в Париже, существует и сегодня. Это воинствующая организация,
использующая любые средства для утверждения своей веры. Орден построен на жестком
централизме, железной дисциплине, обязательном взаимном шпионаже. Идеологи иезуитов
разработали специальную систему доказательств морального оправдания своего права на
безнравственные действия -ложь, интриги, клятвопреступления, подлог, заговор, убийства и
т.п. Как утверждали, в частности, главные моралисты ордена Г. Безенбаум (1600-1688), а
затем Лагуори (1696-1787), нравственность поступков считается доказанной ссылкой на
церковный авторитет и обеспечивается с помощью ряда специальных приемов. Так, с
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 33 из 381
помощью «мысленной оговорки» произнесенной в уме приставки «не» («поп») морально
оправдывается любое клятвопреступление, нарушение обещаний, присяги и т.п. В целом же
любой поступок становится моральным, если он продиктован нравственно оправданной
целью. Теоретики этого ордена создали целую систему иезуитской морали, построенной на
оправдании любого преступления (в том числе и развязывания ядерной войны) высокой
религиозно-нравственной целью. В столь откровенно выраженной, как у иезуитов, форме
тезис «цель оправдывает средства» встречается довольно редко. Однако, облеченная в более
мягкие и привлекательные одежды, эта формула имеет широчайшее применение в политике
и очень часто служит для прикрытия аморальных политических действий. Обычно никто
даже из самых одиозных политиков не признается в полной безнравственности своих целей.
Все величайшие политические преступления -войны, массовый террор, кровавые революции
и т.п. -прикрывались великими с точки зрения их творцов целями, сулящими благо если не
всему человечеству, то, по крайней мере, своей нации или классу. Ложь, утаивание
информации, манипулирование сознанием людей широко распространены в мире
современной политики и считаются многими людьми вполне допустимыми средствами
политического противоборства. Хотя в целом наука и общественное мнение сегодня
относятся к этому отрицательно.
Второй, «средстводоминирующий» подход к соотношению целей и средств
политики, исходящий из нравственного приоритета средств над целью, представлен в
первую очередь идеологами ненасилия в политике. Так, один из виднейших представителей
этого движения, лидер национально освободительной борьбы Индии Махатма Ганди (18691948) считал, что уровень развития общества определяется в первую очередь моральным
совершенством людей. Нравственность же воплощается в реальность прежде всего через
используемые в политике средства. Именно средства выражают нравственную волю
человека. Средства имеют приоритет над целями и являются главным нравственным
критерием политики, ее человеческим измерением.
1.3. Соизмеримость целей и средств
Третий, «компромиссный» подход к соотношению целей и средств политики
пытается избежать крайностей, учесть нравственную значимость как целей, так и средств. В
реальной политике каждый из этих компонентов играет собственную, весьма важную роль.
Всякая политика начинается с цели. Цель объединяет все действия и их результаты в единую
систему, фактически предопределяет объект политического воздействия, противников и
союзников. Очевидно, что если, например, политическая партия ставит целью устранение
частной собственности и капитализма, то вряд ли она может рассчитывать на симпатии слоя
предпринимателей и крупных собственников даже тогда, когда она ограничивается
ненасильственными средствами борьбы. В лучшем случае эти слои будут терпимо
относиться к такой партии и то обычно до тех пор, пока не возникнет реальная угроза их
интересам и ценностям.
В конечном счете эффективное, ведущее к цели использование любых, в том числе
ненасильственных, средств в политике вызывает противодействие противников. Не случайно
такие виднейшие представители ненасильственных движений, как М. Ганди и Мартин Лютер
Кинг (проповедник, борец за расовое равноправие в США), пали от рук убийц. Важное
влияние цель оказывает не только на результат политической деятельности, но и на выбор
средств. Сами политические цели имеют иерархическую структуру и делятся на конечные и
промежуточные, краткосрочные и перспективные, общие и частные. Именно промежуточные
цели оказывают наибольшее воздействие на выбор методов и средств политической борьбы.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 34 из 381
Так, например, на развязывание гражданской войны в России после прихода
большевиков к власти повлияла не их конечная цель построение коммунизма, а прежде всего
промежуточная цель ликвидация в короткий срок частнособственнических классов, а также
упорство в достижении этой цели нежелание отказаться от нее или хотя бы отодвинуть сроки
ее осуществления. Хотя, конечно, непосредственной причиной гражданской войны явилось,
прежде всего, использование насильственного метода борьбы. Между целями и средствами
(в том числе и методами, характеризующими использование средств) существует
взаимовлияние.
С одной стороны, цель и условия ее реализации во многом предопределяют
используемые средства, с другой -средства, непосредственно влияя на достигнутый
результат, определяют реалистичность или утопичность цели, ее изменение или вообще
отказ от цели. Причем причиной несовпадения целей и результатов политики может быть
как утопичная цель, так и неадекватные ей и обстоятельствам средства. В целом же, будучи
выбранными, для реализации цели, именно средства оказывают непосредственное влияние
на результаты политики.
1.4. Пути разрешения противоречий между целями и средствами
Несмотря на негативное влияние на политику безнравственных действий, в
некоторых ситуациях полный отказ от них может иметь еще худшие последствия.
Противоречия между целями и средствами политики существуют реально и не всегда могут
разрешаться за счет отказа от целей из-за опасения применения сомнительных в
нравственном отношении средств. Разрешение таких противоречий может быть найдено в
процессе нравственного соизмерения целей и средств политики. Известно, что нравственные
ценности имеют иерархическую структуру. Одни из них более значимы, чем другие. Так,
например, пожертвовать жизнью ради спасения других людей несравненно более
нравственный поступок, чем пожертвовать для бедных небольшую часть своего дохода.
Точно так же и безнравственные дела существенно различаются на шкале моральных
ценностей: одно дело -убийство человека и совсем другое -безобидное лукавство.
Применительно к политике это означает, что в ней бывают ситуации, когда человек
должен действовать по принципу меньшего зла, подобно врачу, утаивающему от больного
губительную или вредную для него правду. Еще Платон в проекте своего совершенного
государства оправдывал применение лжи в «лечебных» для народа целях. «Правителям,
писал он, потребуется у нас нередко прибегать ко лжи и обману -ради пользы тех, кто им
подвластен. <...> Подобные вещи полезны в виде лечебного средства».
«Лечебность» безнравственных средств в политике в целом сомнительна. Единожды
солгав в благих намерениях, человек намного легче делает это вторично. С каждым разом у
него усиливается соблазн безнравственных действий. Длительное же применение
безнравственных средств в политике разлагающе действует как на самих лидеров, так и на
их сторонников, подрывает доверие и у оппонентов, и у союзников и в конечном счете не
только ведет к нравственной деградации людей, использующих такие средства, но и ставит
под сомнение эффективность проводимой ими политики. Не все мыслители прошлого были
столь решительны, как, например, Платон или Макиавелли, в оправдании применения в
политике лжи во спасение. Так.выдающийся философ-гуманист Иммануил Кант, в целом
отрицательно относясь ко всякому обману, советовал политикам избегать ситуаций, в
которых ложь более нравственна, чем правда.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 35 из 381
Современная наука не может определить, какие средства являются нравственными и
эффективными применительно ко всем случаям практики, но она в состоянии установить
гуманистические пределы в использовании средств для достижения определенных
политических целей. Так, например, наукой убедительно показано, а историей практически
подтверждено, что в современных демократических государствах использование
политического террора или вооруженных восстаний для достижения групповых интересов
или даже самых прекрасных и благородных целей не только безнравственно, но и преступно
перед обществом. Точно так же в современных условиях нравственно недопустимо
использование ядерного или других видов оружия массового уничтожения для решения
спорных международных вопросов.
Все это свидетельствует о том, что для реализации политических целей приемлемы
далеко не любые средства. От тех целей.достигнуть которые можно лишь с помощью явно
антигуманных действий, следует отказаться. Наиболее несовместимы с нравственностью
насильственные средства.
2. Насилие и ненасилие в политике.
2.1. Понятие и историческая роль насилия
Политика издавна связывается или даже отождествляется с насилием. Как уже
отмечалось, ее важнейшим отличительным признаком является применение организованного
насилия. Легальное политическое насилие на своей территории осуществляет лишь
государство, хотя его могут применять и другие субъекты политики: партии,
террористические организации, группы или отдельные личности. Насилие представляет
собой преднамеренное действие, направленное на уничтожение человека (или других живых
существ) или нанесение ему ущерба и осуществляемое вопреки его воле. Насилие может
быть физическим, экономическим, психологическим и др. Применительно к политике,
говоря о насилии, обычно имеют в виду физическое насилие (или ненасилие) как средство ее
осуществления. Политическое насилие отличается от других форм не только физическим
принуждением и возможностью быстро лишить человека свободы, жизни или нанести ему
непоправимые телесные повреждения, но также организованностью, широтой,
систематичностью и эффективностью применения. В относительно спокойные, мирные
времена его осуществляют специально подготовленные для этого люди, обладающие
оружием и другими средствами принуждения, объединенные жесткой организационной
дисциплиной и централизованным управлением, хотя в периоды восстаний и гражданских
войн круг субъектов насилия значительно расширяется за счет непрофессионалов.
Насилие — неотъемлемая сторона всей человеческой истории. В политической и
общественной мысли встречаются самые различные, в том числе прямо противоположные
оценки роли насилия в истории. Некоторые ученые, например Евгений Дюринг,
приписывали ему решающую роль в общественном развитии, сломе старого и утверждении
нового.
Близкую к такой оценке насилия позицию занимает марксизм. Он рассматривает
насилие как неотъемлемый атрибут классового общества. Согласно марксизму, на
протяжении всего существования частнособственнического общества движущей силой
истории является классовая борьба, высшим проявлением которой выступает политическое
насилие. С ликвидацией классов из жизни общества постепенно исчезнет и социальное
насилие. Попытки на практике реализовать марксистские идеи обернулись для человечества
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 36 из 381
эскалацией социального насилия, огромными людскими потерями и страданиями, но так и не
привели к безнасильственному миру.
Негативную оценку социальной роли всякого насилия дают пацифисты и сторонники
ненасильственных действий (о них речь пойдет ниже). В целом же в общественном
сознании, в том числе среди ученых и политиков, преобладает отношение к насилию как к
неизбежному злу, вытекающему либо из природного несовершенства человека (или его
«первородного греха»), либо из несовершенства социальных отношений.
2.2. Насилие, мораль и эффективность политики
Неразрывно связанное с политикой организованное насилие издавна считается
средством, наиболее трудно совместимым с нравственностью, связанным с «дьявольскими
силами» (Макс Вебер). «Не убий» — одна из важнейших библейских заповедей. В число
нравственных образцов христианского поведения входят также непротивление злу насилием
и любовь к врагу своему, хотя эти принципы носят характер скорее нравственных идеалов
святой жизни, чем требований, предъявляемых к обычным людям.
Проявление насилия и его масштабы определяются многими причинами:
экономическим и социальным устройством, остротой общественных конфликтов и
традициями их разрешения, политической и нравственной культурой населения и т.д. На
протяжении многих веков насилие выступало важнейшим способом разрешения острых
социальных противоречий, их оборотной стороной, особенно в отношениях между народами.
Политикам, не обладающим нравственной культурой, гуманными убеждениями, оно кажется
наиболее эффективным и соблазнительным методом достижения своих целей, поскольку
способно физически устранить противника. Как говорил Сталин, отдавая распоряжения об
уничтожении неугодных ему людей, «есть человек — есть проблема, нет человека — нет
проблемы». Насилие оказывает и разрушительное косвенное влияние на общество,
уничтожая его лучших представителей и подрывая генофонд нации. Как отмечал еще в 1922
г. известный русский социолог Питирим Сорокин, «судьба любого общества зависит, прежде
всего, от свойств его членов. Общество, состоящее из идиотов или бездарных людей,
никогда не будет обществом преуспевающим. Дайте группе дьяволов великолепную
конституцию, и все же этим не издадите из нее прекрасное общество». Оценивая ущерб
России от недавних мировой и гражданской войн, он продолжал: войны «всегда были
орудием отрицательной селекции, производящей отбор «шиворот-навыворот», т.е.
убивающей лучшие элементы Населения и оставляющей жить и плодиться худшие, т.е.
людей второго и третьего сорта. И в данном случае у нас погибли преимущественно
элементы: а) наиболее здоровые биологически, б) трудоспособные энергетически, в) более
волевые, одаренные, морально и умственно развитые психологически».
Еще более тяжелый урон генофонду русской нации нанесли сталинские репрессии и
вторая мировая война. Новая мировая война, если она будет развязана, может привести к
уничтожению или деградации всего человеческого рода. Все это свидетельствует о том, что в
целом насилие не только безнравственно, но и губительно для общества. И все же обойтись
без него пока еще человечеству не удается.
2.3. Право на насилие
Важнейшим фактором, непосредственно влияющим на размеры, формы проявления и
общественную оценку социального насилия как внутри отдельных стран, так и в отношениях
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 37 из 381
между ними, является характер политического строя: авторитарный, тоталитарный или
демократический. Первые два типа государств — авторитарные и тоталитарные — наделяют
власть, высшее руководство неограниченным правом на государственное принуждение,
демократия же признает источником законного принуждения лишь народ и его
представителей. Учитывая социальные реальности, гуманизм (и мораль) допускает
применение насилия лишь в качестве ответной или превентивной меры по отношению к
уголовным преступникам, террористам, злостным нарушителям законов и т.п.
С глубокой древности виднейшие мыслители-гуманисты считали неотъемлемым
право народа на ответное насилие — оборонительные, справедливые войны и восстания
против тиранов. «Во всех положениях и состояниях, — писал родоначальник либерализма
Джон Локк, — лучшее средство против силы произвола — это противодействовать ей силой
же. Применение силы без полномочий всегда ставит того, кто ее применяет, в состояние
войны как агрессора и дает право поступать с ним соответствующим образом».В
соответствии с этими идеями конституции демократических государств обычно признают
законным и нравственным право народа на применение силы, сопротивление против тех, кто
пытается насильственно устранить демократический порядок. Однако в конституционном
государстве это право действует лишь тогда, когда государственные органы оказываются
неспособными противостоять попытке переворота законными средствами.
Демократический строй создает важнейшие предпосылки для ограничения насилия,
разрешения конфликтов мирными, ненасильственными средствами. Это достигается прежде
всего в результате признания равенства прав всех граждан на управление государством,
выражение и защиту своих интересов. В условиях демократии каждая общественная группа
имеет возможность свободно выражать и отстаивать свое мнение, добиваться признания его
справедливым и принятия парламентом или правительством.
В конце XX в. с распространением ядерного и других видов оружия массового
уничтожения не только обострилась антигуманная сущность социального насилия, но и
появились благоприятные условия для его дальнейшего ограничения. Это связано с
распространением идеалов гуманизма: мира, свободы, демократии, прав человека и др. в
современном мире, а также с крахом большинства авторитарных и тоталитарных режимов,
непосредственно опирающихся на насилие.
2.4. Теория и практика ненасилия
Большой вклад в концепцию ненасилия внесли крупнейшие русские писатели и
философы, особенно Д.Н. Толстой, который создал целое учение о непротивлении злу
насилием и стремился воплотить его в жизнь, в том числе личным примером, а также Ф. М.
Достоевский, пытавшийся решить в своих произведениях проблему нравственной
недопустимости насилия. В Америке виднейшим представителем идей ненасилия,
обосновавшим использование ненасильственных действий в политике применительно к
конституционному государству, был известный писатель и философ Генри Торо (1817—
1862). Новый этап в развитии концепции ненасилия и особенно в ее внедрении в реальную
массовую политику связан с именем Махатмы Ганди. С помощью созданного им
Индийского Национального Конгресса он успешно воплотил в жизнь целостную стратегию
ненасильственной политической борьбы, получившую название «сатьяграхи» (в буквальном
переводе — упорство в истине). Эта стратегия была основана на объединении и вовлечении в
освободительное движение широких народных масс, независимо от их классовой или
кастовой принадлежности и осуществлялась исключительно методами ненасилия в основном
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 38 из 381
в двух формах — отказа от сотрудничества с колониальной администрацией и гражданского
неповиновения. Несотрудничество выражалось в бойкоте правительственных учреждений и
учебных заведений, отказе от титулов и званий, пожалованных английскими властями,
организации мирных шествий и демонстраций.
Гражданское неповиновение проявлялось в игнорировании законов и распоряжений
колониальной администрации, в проведении политических забастовок и харталов
(прекращение деловой активности, закрытие торговых заведений и т.п.), неуплате налогов.
Во взаимоотношении с колониальными властями использовалась тактика мирных
переговоров, компромиссов и поиска консенсуса.
2.5. Осо6енности ненасильственной политики
Суть концепции ненасилия в политике заключается в отказе от применения силы при
разрешении конфликтов и в урегулировании спорных вопросов на основе принципов
гуманизма и нравственности. Она рассчитана на действие более высоких мотивов
человеческого поведения, чем страх перед физическим наказанием или экономическими
санкциями, на силу духа, нравственной убежденности, героического примера. Основой
насилия, — пишет политолог Д. Фейхи, — является власть ненависти или, по крайней мере,
страха, в отличие от ненасилия, основой которого служит сила бесстрашия и любви.
Ненасилие «не ранит, не разрушает и не убивает, как физическое оружие, а исцеляет,
объединяет и содействует сближению судеб угнетенного и угнетателя».
Ненасилие в политике традиционно служило специфическим средством воздействия
на власть снизу. Его обычно применяют люди, не обладающие средствами насилия или
крупными экономическими ресурсами влияния. Очень часто ненасильственный метод
борьбы используют социальные, национальные и иные меньшинства для того, чтобы
обратить внимание властей и общественности на бедственность своего положения.
Ненасилие занимает центральное место среди средств влияния экологических движений,
например движения «Гринпис». Ненасильственные методы учитывают особенности
общественной субстанции — наличие у объектов их воздействия нравственного сознания,
совести и разума. Именно к ним апеллирует ненасилие. Если бы в обществе действовали
лишь разумные, но бесчувственные машины, роботы, то всякое ненасилие было бы
бессмысленным. Эффективность ненасилия основана на использовании внутренних
механизмов мотивации поведения и прежде всего совести, а также общественного мнения,
его авторитета и влияния.
Философия ненасилия утверждает верховенство личности, ее духовно-нравственного
мира по отношению к власти. Она исходит из того, что внутренний голос совести выше
законов государства. «Неужели гражданин должен, хотя бы на миг или в малейшей степени,
передавать свою совесть в руки законодателя? — писал Генри Торо. — К чему тогда
каждому человеку совесть? <...> Мы должны быть сперва людьми, а потом уж подданными
правительства.
Желательно воспитывать уважение не столько к закону, сколько к справедливости».
Философия политического ненасилия существенно отличается от пацифизма, пассивного
созерцания зла, непротивления насилию. Она предполагает активные действия, не только
вербальные, словесные, но и практические, однако при этом не должно быть никакого
физического воздействия (т.е. воздействия на тело человека) или ограничения свободы его
пространственного передвижения (заключения под стражу, в тюрьму). Хотя в определенных
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 39 из 381
условиях средством ненасильственного воздействия может быть отказ от выполнения своих
служебных или иных обязанностей, сознательное воздержание от тех или иных действий.
2.6. Ненасильственные действия
Концепция ненасилия претворяется в жизнь с помощью ненасильственных действий.
Сам этот термин — «ненасильственные действия» — употребляется как в широком, так и в
узком значениях. Ненасильственные действия в широком смысле — любая политическая
активность (или умышленная пассивность), исключающая насилие. Исходя из широкого
значения данного термина, все политические действия делятся на насильственные и
ненасильственные.
В узком значении понятие «ненасильственные действия» включает не всякую
ненасильственную деятельность, а лишь ту, которая направлена против властей и связана с
гражданским неповиновением, с нарушением буквы или духа закона или административных
норм (например, неуход из служебных зданий после завершения рабочей смены).
Понимаемые в этом смысле ненасильственные действия отличаются от осуществляемых в
соответствии с законом демократических способов политического соперничества:
организационно-партийной и пропагандистской работы, избирательных кампаний,
парламентской борьбы и т.п. В научной литературе понятие «ненасильственные действия»
обычно употребляется в узком смысле, хотя это создает и определенные неудобства,
связанные с несоответствием значения данной категории ее дословной трактовке в русском
языке. Способы (средства) ненасильственных действий разнообразны. Многие из них
применялись уже в глубокой древности. Так, еще в 494 г. до н.э., чтобы заставить правителей
Рима выполнить свои требования, проживавшие там плебеи оставили работу и покинули
город. В современном мире арсенал ненасильственных способов политической борьбы
чрезвычайно разнообразен. Американская исследовательница проблем ненасилия Джин
Шарп в своей получившей широкую известность книге «Политика ненасильственных
действий» (1973) описывает 198 ненасильственных способов борьбы. Это — публичные
выступления, заявления, письма протеста или поддержки, выставление лозунгов, депутации,
пикетирование, надоедание официальным лицам, остракизм отдельных людей, забастовки,
ненасильственная оккупация зданий, невыполнение законов, чрезмерная загрузка
административной системы и т.д.
2.7. Ненасильственные способы борьбы в правовом государстве
Все эти и многие другие способы ненасильственных действий этически нейтральны и
могут использоваться не только в нравственных, но и в безнравственных целях. В последнем
случае они прямо противоречат гуманистическому духу и сути концепции ненасилия.
Нравственная направленность ненасильственных средств политики во многом зависит от
характера общественного строя. В авторитарных и тоталитарных государствах, не
позволяющих гражданам свободно выражать свои требования, использование
ненасильственных средств борьбы служит, как правило, нравственным целям.
Установление в обществе демократии в значительной степени устраняет почву не
только для применения социального насилия, но и для ненасильственных средств
политической борьбы.. В условиях демократии каждому предоставляется формально равная
возможность открыто и на законных основаниях выражать и защищать свои интересы и
мнение с помощью специально предназначенных для этого институтов: выборов в
государственные органы, участия в деятельности партий, групп интересов и т.д.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 40 из 381
Взамен предоставления каждому гражданину таких прав и тем самым реализации
важнейших принципов политической справедливости правовое государство требует от
личности выполнения определенного минимума нравственных обязанностей. Как пишет
немецкий ученый Иосиф Изензее, «этический минимум, который гражданин должен вносить
в демократию, является как бы «спортивным» поведением: признание правил игры честного
политического соревнования и готовность, в случае чего, признать свое поражение».
Иными словами, правовое государство требует определенного уровня нравственного
развития общества, предполагающего уважение достоинства и равенства прав каждого
человека, готовность предъявлять к себе такие же нравственные требования, как к другим
законопослушание и ответственность перед обществом за использование предоставляемой
свободы.
Вместе с тем происходившие примерно в тот же период забастовки ряда социально
ущемляемых общественных групп (учителей, врачей и т.д.) были вполне справедливыми, не
только по методу борьбы, но и по характеру требований соответствовали идеалам ненасилия.
В зависимости от конкретной ситуации противоположную с точки зрения
нравственности оценку могут носить и кампании гражданского неповиновения. Они
предполагают неисполнение законов и распоряжений властей, а нередко включают активные
действия, нарушающие нормальную работу транспорта или других общественных и
государственных служб и учреждений. Такие действия, особенно когда они не влекут за
собой серьезного наказания, по существу есть нарушение нравственного обязательна
уважать закон как демократически выраженную или легитимированную волю большинства.
Они противоречат также принципу равноправия всех граждан, поскольку участники
гражданского неповиновения претендуют на особое право нарушать по своему усмотрению
правила политического поведения, соблюдаемые остальными людьми.
Несмотря на то, что ненасильственные средства могут использоваться не только в
нравственных, но и в безнравственных целях, в целом их применение несравненно гуманнее,
чем использование насилия. Их широкое внедрение в политику за счет вытеснения из нее
насилия было бы огромным шагом на пути ее очеловечивания. В последние десятилетия
такой процесс, несмотря на свою противоречивость, становится заметным политическим
явлением.
Литература
Бро Ф. Политология. – М., 1992.
Вятр Е. Социология политических отношений. – М., 1979.
Зеркин Д.П. Основы политологии. – Ростов н/Д., 1999.
Кравченко И.И. Введение в исследование политики. – М., 1998.
Макеев А.В. Политология. – М., 2000.
Мальцев В.А. Основы политологии. – М., 1998.
Основы политической науки. Под ред. В.П.Пугачева. – М., 1993.
Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2000.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. – М.,
2000.
Элементы теории политики. Под ред В.П.Макаренко. – Ростов н/Д., 1991.
Вопросы:
1. Насилие и ненасилие в политике?
2. Пути разрешения противоречий?
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 41 из 381
Лекция 4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ
1. Природа и сущность политической власти
1.1. Власть и ее исторические формы
Вся жизнь людей неразрывно связана с властью, которая является наиболее мощным
средством защиты человеческих интересов, воплощения планов людей, урегулирования их
противоречий и конфликтов. Ключевая разновидность власти — власть политическая —
обладает колоссальными конструирующими способностями, представляет самый мощный
источник развития общества, орудие социальных преобразований и трансформаций. Однако,
наряду с созидательными возможностями, политическая форма власти может не только
созидать или объединять общество, но и разрушать те или иные социальные порядки,
дезинтегрировать человеческие сообщества. Она может быть жестокой и несправедливой
силой, этаким злым демоном общества, потрясающим его устои и обрывающим судьбы
стран и народов.
По своей природе и происхождению власть, как таковая, — явление социальное.
Складываясь и существуя в различных областях человеческой жизни, она способна
проявляться в самых различных сферах общественной жизни и в разных формах: то в
качестве морального авторитета, то в виде экономического или информационного
господства, то в форме правового принуждения и т.д. При этом власть может различаться и
по объему (семейная, международная и др.), и по объекту (личная, партийная, общественная
и т.д.), и по характеру применения (демократическая, бюрократическая, деспотическая и
т.д.), и по другим признакам. Будучи неотъемлемой стороной социальной жизни, власть
развивается в процессе эволюции человеческого сообщества, приобретая те или иные формы
в зависимости от различных этапов исторической эволюции и общественных изменений. Как
непременный спутник развития общества власть возникла задолго до появления государства
и его политической сферы. Приблизительно 40 тыс. лет она существовала в
догосударственных и дополитических формах, выступая в качестве способа поддержания
баланса внутриклановых отношений в виде господства вождей, шаманов и других лидеров
первобытных обществ.
С момента образования государства, т.е. в течение последних 5 тыс. лет, власть
существует и в своей политической, публичной форме. Причем начальные, патриархальные
(традиционные) формы политической власти серьезно отличались от ее современных форм.
В частности, в политическом пространстве того времени отсутствовали какие-либо
посредники между населением и государственными структурами, институт разделения
властей или какие-либо иные элементы организации сложной межгрупповой конкуренции.
По сути дела власть, механизмы принуждения в значительной мере основывались на
примитивных отношениях «дарообмена» (М. Мосс), кумовства, протекционизма и других
аналогичных связях, которые и заложили традиции взяточничества и коррупции в развитии
государства. В настоящее время в обществе складываются формы надгосударственной
политической власти, сосуществующие с аналогичными способами регулирования
социальных отношений отдельными (национальными) государствами. Так, ООН формирует
всемирную систему международных, а Евросоюз — региональную систему властных
отношений, в рамках которых отдельные государства несут определенную ответственность
за соблюдение ими прав человека, выполнение межгосударственных договоренностей, за
охрану природы и т.д. Их соответствующие институты — Совет Безопасности и
Европарламент — контролируют исполнение отдельными государствами и частными
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 42 из 381
организациями обязательных для них решений, применяя для этого систему конкретных мер
воздействия: от торговых санкций и приостановки членства в международных организациях
до экономической блокады и проведения военных акций в отношении отдельных государств.
Парадоксально, но несмотря на громадный интерес к власти люди долгое время не
задумывались над ее источниками, соотношением различных форм, социальных
возможностях и пределах, удовлетворяясь метафорическими и мифологическими
представлениями об этом феномене. Практически только с XVI в. в социальной теории стали
дискутироваться вопросы о том, кто имеет, а кто не имеет право на власть, каковы ее
источники, пределы, атрибуты и признаки. Наряду с безраздельно господствовавшими в то
время теологическими подходами стали высказываться идеи, согласно которым источники
власти следует искать в живой и неорганической природе. Природа власти стала
непосредственно связываться с врожденными чувствами, стремлениями людей к
доминированию и агрессии. И хотя сегодня нет достоверных научных данных,
подтверждающих наличие такого рода чувств, тем не менее, в категориях власти достаточно
широко интерпретируются асимметричные отношения в живой природе или
биологизируются человеческие связи в политической сфере. Проникают в науку и
аллегорические представления о «власти природы над человеком» или «власти человека над
природой». Однако, относясь к власти как к сугубо социальному по происхождению
явлению, многие ученые, тем не менее, длительное время рассматривали ее не как
самостоятельный феномен, а как один из элементов государства (наряду с населением и
территорией) или средство доминирования в межличностных отношениях. И только со
временем к власти стали относиться как к самостоятельному, качественно определенному
явлению общественной жизни. В последнее время стали даже предприниматься попытки
создания единой науки о власти — кратологии. В сфере политической науки власть
превратилась в тот концептуальный фокус, через который стали изучаться и описываться
практически все политические процессы и явления: деятельность элит, организация системы
правления, принятие решений и т.д.
1.2. Современные теоретические трактовки политической власти
В настоящее время в научной литературе можно насчитать более 300 определений
власти. Большинство из них, трактуя ее как явление социальное, тем самым раскрывают и
природу политической власти. Многообразные теоретические представления о власти
делают акцент на ее разнообразных сторонах и аспектах, то представляя ее как особый тип
поведения (бихевиоральные концепции) или способ организации целенаправленной
деятельности (структурно-функциональные ; подходы), то подчеркивая психологические
свойства ее носителей, то указывая на функциональное значение принуждения, то выделяя
способности власти к силовому воздействию на объект и контролю; над ресурсами и т.д.
Если попытаться систематизировать все более-менее значимые представления о природе
власти с точки зрения ее основополагающих источников, то можно выделить два наиболее
общих класса теорий, на основе которых удается объяснить все ее атрибуты: основания,
объем, интенсивность, формы и методы принуждения, а также другие основные параметры.
Первое из этих направлений можно условно назвать атрибутивно-реляционистским. Его
сторонники связывают сущность власти с различными свойствами человека и сторонами его
индивидуальной (микрогрупповой) деятельности. По своей сути такой теоретический подход
развивает своеобразную «философию человека», заставляя его приверженцев усматривать
сущность власти в волевых (Гегель), силовых (Т. Гоббс), психологических (Л. Петражицкий)
и прочих свойствах и способностях индивида или в использовании им определенных средств
УМКД 042-18.1.06/03-2014
принуждения
Лассуэлл).
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
(инструменталистские
теории)
и
поведенческого
Страница 43 из 381
взаимодействия
(Г.
В качестве типичных примеров такого подхода можно назвать теорию «сопротивления»
(Д. Картрайт, Б. Рейвен, К. Леви), согласно которой власть возникает в результате
преодоления одним субъектом сопротивления другого. Такова же по существу и «теория
обмена ресурсов» (П. Блау, Д. Хиксон), авторы которой предполагают, что власть
формируется в результате обмена одним субъектом своих (дефицитных для контрагента)
ресурсов на необходимое ему поведение другого. Показательна и теория «раздела зон
влияния» (Дж. Ронг), интерпретирующая власть в качестве следствия контакта социальных
зон, которые находятся под контролем разных субъектов. В это же направление вписывается
и телеологическая концепция Б. Рассела (в которой власть рассматривается как форма
целенаправленной деятельности человека), и идеи школы «политического реализма»,
делающие акцент на силовом воздействии контролирующего ресурсы субъекта (Г.
Моргентау), и некоторые другие. Вместе с тем указанным позициям противостоит точка
зрения, трактующая власть в качестве анонимного, надперсонального, безличного свойства
социальной системы, обезличенной воли обстоятельств, принципиально несводимой к
характеристикам индивидуального или группового субъекта. И это направление (обозначим
его как системное) также представлено многочисленными теоретическими конструкциями.
Например, представитель структурно-функционального подхода Т. Парсонс трактовал
власть в качестве «обобщенного посредника» в социальном (политическом) процессе, а К.
Дойч видел в ней аналог денег в экономической жизни или «платежного средства» в
политике, который срабатывает там, где отсутствует добровольное согласование действий.
Для относящихся к этому направлению марксистских взглядов характерно представлять
политическую власть в качестве функции социального аппарата того или иного класса,
формирующего общественные отношения, предопределяющие его способность навязывать
свою волю другому классу (или обществу в целом) и тем самым обеспечивающие его
социальное господство. К данному направлению относятся и информационнокоммуникативные трактовки власти (Ю. Хабермас), рассматривающие ее как глобальный
процесс многократно опосредованного и иерархиизированного социального общения,
регулирующего общественные конфликты и интегрирующего человеческое сообщество.
Но наиболее ярко суть системного подхода выражена в постструктуралистских теориях
(М. Фуко, П. Бурдье). В крайних вариантах они интерпретируют власть как некую
модальность общения, «отношение отношений», изначально присущее всему социальному,
не локализуемое в пространстве и не способное принадлежать кому-либо из конкретных
общественных субъектов. Как пишет, к примеру, М. Фуко, «власть везде не потому, что она
охватывает все, а потому, что она исходит отовсюду»[1]. При таком подходе политическая
власть по сути отождествляется не только со всеми политическими, но и со всеми
социальными отношениями в целом. Ни в обществе, ни в политике не признается ничего
такого, что могло бы выйти за рамки власти. И при этом выходит, что не люди обладают
способностью присваивать власть, а сама власть присваивает на время того или , иного
субъекта (президента, судью, полицейского) для осуществления принуждения.
1.3. Сущность политической власти
Представители двух указанных крупных теоретических подходов, делая упор на реально
существующих сторонах и аспектах власти как общественного явления, исходят из
противоположных принципов в объяснениях ее сущности. Признание реальности тех
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 44 из 381
аспектов власти, которые используются в качестве основания для ее концептуальной
интерпретации, не устраняет необходимости выбора между этими подходами. При
определении сущности политической власти в качестве исходного начала наиболее
правомерной следует признать ее инструментальную трактовку, раскрывающую отношение
к ней как к определенному средству, которое использует человек в тех или иных ситуациях
для достижения собственных целей. В принципе власть вполне можно рассматривать и в
качестве цели индивидуальной (групповой) активности.
Но в таком случае нужны особые, пока еще отсутствующие доказательства, что такое
стремление присутствует если не у всех, то у большинства людей. Именно в этом смысле
власть может быть признана функционально необходимым в обществе явлением, которое
порождено отношениями социальной зависимости и обмена деятельностью (П. Блау,
X.Келли, Р. Эмерсон) и служит разновидностью асимметричной связи субъектов (Д.
Картрайт, Р. Даль, Э. Каплан). В качестве средства регулирования социальных
взаимоотношений власть может возникнуть лишь в тех типах человеческой коммуникации,
которые исключают сотрудничество, партнерство и аналогичные способы общения,
обесценивающие самою установку на превосходство одного субъекта над другим. Более
того, в условиях конкуренции власть также может возникнуть лишь в тех случаях, когда
действующие субъекты связаны между собой жесткой взаимозависимостью, которая не дает
одной стороне достичь поставленных целей без другой. Эта жесткая функциональная
взаимозависимость сторон есть непосредственная предпосылка формирования власти. В
противном случае, когда в политике, скажем, взаимодействуют слабо зависящие друг от
друга субъекты (например, партии различных государств), между ними складываются не
властные, а другие асимметричные отношения, раскрывающие дисбаланс их материальных
ресурсов, не позволяющий обеспечить доминирование одной из них.
Таким образом, власть может рассматриваться как разновидность каузальных отношений
или, по мысли Т. Гоббса, отношений, в которых «один выступает причиной изменения
действий другого». Поэтому власть выражает позицию субъективного доминирования,
возникающую при реальном преобладании тех или иных свойств (целей, способов
деятельности) субъекта. Следовательно, власть основывается не на потенциальных
возможностях того или иного субъекта или его формальных статусах, а на реальном
использовании им средств и ресурсов, которые обеспечивают его практическое
доминирование над другой стороной. В политике подчиняются не тому, у кого более
высокий формальный статус, а тому, кто может использовать свои ресурсы для
практического подчинения. Не случайно М. Вебер считал, что власть означает «любую
возможность проводить собственную волю даже вопреки сопротивлению, вне зависимости
от того, на чем такая возможность основана». При этом способы принуждения подвластной
стороны могут быть весьма различными, это — убеждение, контроль, поощрение,
санкционирование, насилие, материальное стимулирование и т.д. Особое место среди них
занимает насилие, которое, по мнению Ф. Нойманна, «есть самый эффективный в
краткосрочной перспективе метод, однако он малоэффективен в течение длительного
периода, поскольку принуждает (особенно в современных условиях) к ужесточению приемов
властвования и к их все более широкому распространению». Поэтому «самым эффективным
методом остается убеждение».
Таким образом, власть исходит из практического умения субъекта реализовывать свой
потенциал. Поэтому сущность власти неразрывно связывается с волей субъекта,
способствующей перенесению намерений из сферы сознания в область практики, и его
силой, обеспечивающей необходимое для доминирования навязывание своих позиций или
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 45 из 381
подчинение. И сила, и воля субъекта в равной мере являются ее неизменными атрибутами.
Поэтому, даже заняв выгодную позицию, субъект должен уметь использовать свой шанс,
реализовать новые возможности. Таким образом политическая власть как относительно
устойчивое в социальном плане явление обязательно предполагает наличие субъекта,
наделенного не формальными статусными прерогативами, а умениями и реальными
способностями к установлению и поддержанию отношений своего властного доминирования
(со стороны партии, лобби, корпорации и др.) в условиях непрерывной конкуренции. В
зависимости от того, насколько эффективны применяемые субъектом средства поддержания
своего доминирования, его власть может сохраниться, усилиться или, уравновесившись
активностью другой стороны, достичь равновесия взаимных влияний (состояние безвластия).
Достижение такого баланса сил (эквилибр) будет стимулировать к тому, чтобы заново
ставить вопрос либо о переходе сторон к формам сотрудничества, кооперации, либо о
вовлечении их в новый виток конкуренции для завоевания новых позиций доминирования.
Чтобы удержание власти было более длительным и стабильным, доминирующая сторона, как
правило, пытается институциализировать свою позицию доминирования и превосходства,
превратить ее в систему господства. Как самостоятельное и устойчивое политическое
явление власть есть система взаимосвязанных и (частично или полностью)
институциализированных связей и отношений, ролевых структур, функций и стилей
поведения. Поэтому она не может отождествляться ни с отдельными институтами
(государством), ни с конкретными средствами (насилием), ни с определенными действиями
доминирующего субъекта (руководством). Согласно такой интерпретации власти, она не
способна распространяться по всему социальному (политическому) пространству. Власть —
это некий сгусток социальности, формирующийся лишь в определенных частях общества
(политического пространства) и используемый людьми наряду с другими средствами
достижения своих целей лишь для регулирования специфических конфликтов и
противоречий. Ее источником является человек с присущими ему умениями и свойствами,
конкурирующий с другими людьми и использующий различные средства для обеспечения
своего доминирования над другими.
Учитывая, что в политической сфере главным субъектом власти является группа,
политическую власть можно определить как систему институционально (нормативно)
закрепленных социальных отношений, сложившихся на основе реального доминирования
той или иной группы в использовании ею прерогатив государства для распределения
разнообразных общественных ресурсов в интересах и по воле своих членов.
1.4. Процесс властвования
В политической жизни отношения властвования представляют собой сложный
процесс взаимодействия вовлеченных в них разнообразных структур, лиц, механизмов,
которые выражают различный характер доминирования/подчинения всевозможных
социальных групп. При этом властные взаимосвязи независимо от типа политической
системы всегда обладают некими способностями воздействия на поведение граждан. В
политической науке их принято называть «ликами власти». «Первое лицо» власти означает
ее способность побуждать людей к определенным действиям, заставлять их совершать
поступки в русле тех интересов и целей, которые исходят от господствующего субъекта. Так,
правящие партии, контролируя основные государственные структуры, побуждают граждан
придерживаться установленных ими законов и правил, заставляют их действовать в
направлении решения поставленных задач.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 46 из 381
«Второе лицо» власти демонстрирует ее умение предотвращать нежелательные
действия людей. В частности, правящие круги могут запретить экстремистские и
радикальные организации, вытеснить нежелательные партии на периферию политической
жизни, предотвратить контакты граждан с населением других государств. Власти способны
искусственно ограничить поле политических дискуссий, запретив контролируемым ими
СМИ обращаться к определенной тематике или введя строгую цензуру для прессы и
телевидения. Особенно ярко запретительный характер власти проявляется в условиях
чрезвычайного положения или ведения страной военных действий, а также при
тоталитарных и деспотических режимах. «Третье лицо» власти характеризует ее
возможность осуществлять господство определенных сил при отсутствии видимого и даже
смыслового контакта властвующих и подвластных. Например, авторитет политического
лидера может стимулировать действия его сторонников в духе определенных заветов и после
его смерти или тогда, когда он находится в заключении и его никто не видит. Невидимое
воздействие власти имеет место и при манипулировании общественным (групповым)
мнением. Это происходит тогда, когда люди становятся участниками инициируемых
властями процессов, не осознавая ясно истинных целей и замыслов правящих кругов.
Например, власти могут проводить определенные эксперименты над группами
военнослужащих или жителей страны, не ставя их в известность об опасности этих действий
для здоровья людей. Иначе говоря, манипулирование есть кратковременная форма
властвования, которая заканчивается, как только объект власти приобретает нужную ему
информацию. «Четвертое лицо» власти демонстрирует ее тотальность, т.е. способность
существовать в виде повсеместного принуждения, исходящего отовсюду и не сводящегося к
действиям какого-либо конкретного лица.
Власть выступает здесь как некая
предписывающая поведение людей матрица и даже демоническая сила, которая «никогда не
находится в чьих-то руках, никогда не присваивается». В этом случае власть не осознается
людьми как чье-то персональное господство. Чаще всего такая форма принуждения
отображает господство действующих в стране законов, норм, правил, традиций. Здесь очень
распространены методы символического принуждения, привычки, стереотипы, предрассудки
и проч.
2. Свойства политической власти.
2.1. Универсальные черты политической власти
Как относительно самостоятельное и качественно определенное явление
политическая власть обладает целым набором присущих ей свойств и характеристик. Среди
них можно выделить ряд универсальных черт, объединяющих политическую власть с
другими разновидностями социальной власти — экономической, нравственной, правовой,
информационной и др., а также специфические черты, присущие исключительно ей как
собственно политическому явлению.
Среди универсальных, базовых, первичных свойств политической власти следует
отметить прежде всего свойство асимметричности, которое не просто характеризует
доминирование воли властителя и неравенство его статуса со статусами подвластных ему, но
и отражает качественные различия их возможностей, ресурсов, прав, полномочий и других
параметров жизнедеятельности. По сути дела это свойство показывает, что в политике
борьба за обладание властью и удержание ее мотивируется не столько соображениями
престижа, идеями, ценностями и другими идеальными сущностями, сколько стремлением
конкретных людей к обладанию необходимыми им ресурсами и правами, которые
расширяют их социальные возможности.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 47 из 381
Такая изначальная несбалансированность отношений доминирования—подчинения
превращает политическую власть во внутренне неравновесное явление. В этом смысле
политическая власть обладает свойством инверсионности, которое свидетельствует о том,
что положение властвующих постоянно подрывается активностью подвластных, в результате
чего их статусы могут динамично изменяться и даже превращаться в противоположные. Это
значит, что при сопротивлении подвластных более интенсивно, нежели влияние
властвующих, субъект и объект власти могут поменяться местами.
Эта постоянно существующая возможность обратимости власти показывает, что
властное взаимодействие имеет комбинированный характер, т.е. власть формируется на
пересечении усилий, воль не только доминирующей, но и подчиненной стороны. Отношения
властвующих и подвластных простираются в широком диапазоне: от ожесточенного
сопротивления и готовности умереть, но не сдаться на милость победителя, до
добровольного, с радостью воспринимаемого повиновения. Однако при всем том власть
всегда представляет собой некое среднеарифметическое сочетание влияния субъекта и силы
сопротивления объекта власти. Принципиально важным свойством власти является и ее
ресурсность. В самом общем виде ресурс — это определенное основание власти или все те
средства, которые позволяют субъекту добиться доминирования. В качестве таких ресурсов
могут выступать знания и информация, материальные ценности (деньги, земля, техника и
др.), утилитарные средства (социальные блага, используемые для обеспечения текущих нужд
человека), правовые нормы и законы (предполагающие судебные санкции, меры
административного характера и т.п.), организационные, принудительные средства (военная и
физическая силы или угроза их применения), территориальные (определенные территории,
находящиеся в распоряжении субъекта власти), демографические (люди с их определенными
качествами) средства и др.
В зависимости от характера политической системы или сложившейся ситуации те или
иные ресурсы становятся либо эффективными, либо дисфункциональными. Например,
сегодня в демократических государствах одной только силой невозможно заставить
население подчиняться власти или, скажем, государству, располагающему большими
территориями, решить в свою пользу конфликт с соседней страной, обладающей
значительным экономическим превосходством. Американский футуролог О. Тоффлер
предсказывает, что в начале XXI в. важнейшим ресурсом станет информация. Она приведет
к «смещению власти», которое предопределит формирование «мозаичной демократии», где
главным субъектом будет «свободный и автономный индивид».
Власть обладает также свойством кумулятивности, означающим, что в сфере
властных отношений любой субъект ориентируется прежде всего на собственные интересы
(а не на потребности партнера), пытаясь расширить зону собственного влияния и контроля.
Это доказывает не только остроту и конфликтность властных отношений, но и то, что
изнутри, т.е. со стороны действующего субъекта (и при условии неизменности его
устремлений), власть по существу не имеет никаких ограничений. Поэтому она стремится к
постоянному расширению зоны своего распространения, к тому, чтобы вовлечь в отношения
господства/подчинения все имеющиеся в политике субъекты и связи.
С сугубо практической точки зрения признание такого рода свойства показывает, что
властные претензии и амбиции тех или иных лиц (групп) можно предотвратить только извне.
Иначе говоря, власти может быть поставлен предел только с внешней стороны — со стороны
объекта. Вот почему, например, гражданам, голосующим за очаровавшего их претендента на
какой-либо государственный пост, следует больше рассчитывать не на достоинства лидера, а
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 48 из 381
на создание системы сдержек и противовесов, способных контролировать, а в известных
случаях и предотвращать его действия, направленные на превышение данных ему
полномочий. Власть обладает и конструирующими способностями. Иными словами, она
является источником (если не всех, то большинства) социальных преобразований,
осознанного проектирования и корректировки общественных отношений. В этом смысле
власть является не просто регулятором, но и конструктором социальности, средством
преобразования социального (политического) пространства.
2.2. Специфические черты политической власти
Специфические свойства политической власти раскрывают ее особое измерение. В
этом смысле, прежде всего, следует принять во внимание, что политическая власть
формируется в условиях конкуренции групповых субъектов. Правда, сторонники
постструктуралистских подходов полагают, что нет принципиальных различий между тем,
как взаимодействуют индивиды, и тем, как взаимодействуют группы (М. Фуко). Однако вряд
ли это положение можно признать правомерным, учитывая, что группы не могут, как
отдельные личности, непосредственно осуществлять свое политическое господство или, так
же как они, конкурировать друг с другом. Группа не может стать участником конкуренции за
власть, если не сумеет организовать систему представительства интересов принадлежащих к
ней граждан. Ее доминирование неразрывно связано с созданием определенных структур и
институтов, с формированием известной системы законов, норм и правил действий,
предъявляемых обществу. При этом в структуре группового субъекта выделяются лица,
которые интерпретируют социально значимые категории (например, «интересы народа»),
публично озвучивают их, формулируют оценки явлений и отношений, обеспечивают выбор
необходимых средств политической борьбы, одним словом, выступают от имени группы.
В целом же доминирование группы выражается в создании системы отношений,
закрепленных соответствующими структурами и институтами. Эти последние в
совокупности являются для отдельного человека той объективно сложившейся системой
власти, которая господствует над ним. Таким образом, политическое властвование группы
неизбежно приобретает форму надперсонального давления, за которой с трудом удается
различить интересы реально доминирующего субъекта. Поэтому данное свойство
политической власти характеризует определенное отстранение системы установленного
господства от конкретного группового субъекта, внешний «отрыв» нормативной системы от
ее творцов, что создает трудности для установления конкретных властвующих сил.
Политическая власть есть система отношений, которые формируются на основе претензий
групповых сообществ на полномочия самого мощного социального института —
государства. В этом смысле у различных групп (представляющих их интересы партий,
движений, групп давления, политических объединений) может хватить собственных
возможностей на контроль за высшими органами государственного управления (например, в
форме политического господства) или за его отдельными (центральными, региональными
или же местными) структурами, распоряжающимися частичными (материальными,
информационными, организационными и др.) ресурсами. В результате в обществе
выстраиваются многомерные иерархии властных политических отношений, которые
особенно усложняются в рамках переходных процессов, способствующих появлению
различных центров влияния и власти. Именно государство придает политической власти
легальность использования силы на определенной территории, придает ей публичный и
всеобщий характер, давая возможность победившим группам выступать от лица всего
общества. Государство олицетворяет моноцентричность политической власти, т.е. наличие
того центра принятия решений, который формирует цели для всего населения.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 49 из 381
Однако политическая власть ни в коем случае не тождественна государственной
власти, которая представляет собой пусть самую мощную, но тем не менее лишь одну из ее
форм. Дело в том, что не все действия государства и не все принимаемые на
государственном уровне решения могут иметь политический характер. Существуют и другие
формы политической власти, например, партийная власть, фиксирующая доминирование
партийного аппарата и лидеров над членами партии, и т.д.
Политическая власть обладает также свойством полиресурсности, которое
свидетельствует о том, что политические структуры, и прежде всего государство, обладают
доступом практически ко всем ресурсам, имеющимся в распоряжении общества. Так,
государство может использовать не только экономическое стимулирование, например, с
целью создания нетипичных для традиционного общества рыночных отношений, но и силу
принуждения, информационного давления и иные способы поддержки собственных
решений. Политическая власть обладает также дополнительным источником социальной
энергетики, заложенным в амбициозных устремлениях элитарных кругов. Как показывает
практика, именно им органически присуще врожденное, иссушающее человека стремление к
власти, тот «властический инстинкт» (М. Бакунин), который присутствует у этой группы
лиц. То, чего нельзя было утверждать относительно всех людей и социальной власти в
целом, а именно съедающее людей желание властвовать, в полной мере применимо к ее
политической сфере. Если, например, в каком-нибудь коллективе властью может обладать
вполне случайный человек, волею случая поставленный на место лидера, то в политике
функции политической элиты (может быть, за исключением известной доли чиновников, по
долгу службы исполняющих ряд высших функций государственного управления), как
правило, исполняют люди, желающие и добивающиеся власти. Политическая история
изобилует примерами того, как эгоизм, амбиции, неуемное честолюбие лидеров становились
причинами крупных политических событий, оказавших влияние на историю целых
государств и народов. Принципиальное значение для атрибутивной характеристики
политической власти имеет и идеология. Она, по сути, символизирует роль всех
информационно-духовных компонентов политической власти, превращая все используемые
в ней идейные соображения, эмоциональные реакции, героизацию или циничную
конъюнктуру в форму систематического обоснования того или иного способа принуждения.
Таким образом, символизируя свободный выбор человека, идеология превращает власть и
политику во внутренне непредопределенные явления, в тот способ действий субъектов,
который не запрограммирован их статусами, оставляя место и полету фантазии, и сугубо
человеческой алогичности действий.
2.3. Явные и теневые формы политической власти
В реальном политическом пространстве власть выражается в различных формах
обеспечения группового доминирования. В связи с этим итальянский ученый Н. Боббио
выделил три формы политической власти, которые в той или иной степени присущи всем
политическим режимам. Так, власть в виде видимого, явного правления представляет собой
форму деятельности структур и институтов, ориентированных на публичное взаимодействие
с населением или другими политическими субъектами. Власть в этой форме осуществляется
в виде действий государственных органов, которые вырабатывают и на виду у всего
общества применяют определенные процедуры принятия и согласования решений;
политических лидеров, которые обсуждают с общественностью принятые меры;
оппозиционных партий и СМИ, которые критикуют действия правительства, и т.д. Таким
образом, политическая власть публично демонстрирует свою заинтересованность в
общественной поддержке собственных решений, она принципиально повертывается к
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 50 из 381
обществу, демонстрируя, что политические решения принимаются во имя интересов
населения и под его контролем. Публичная форма властвования характеризует политику как
взаимодействие властвующих (управляющих) и подвластных (управляемых), наличие у них
определенных взаимных обязательств, действие взаимно выработанных норм и правил
соучастия элит и неэлит в управлении государством и обществом.
Наряду с этим в политическом пространстве складываются и формы полускрытого
(теневого) правления. Они характеризуют или приоритетное влияние на формирование
политических целей каких-либо структур (отдельных органов государства, лобби),
формально не обладающих такими правами и привилегиями, или доминирование в процессе
принятия решений элитарных различных неформальных группировок. Наличие такого рода
властных процессов показывает не только то, что толкование государственных задач или
выработка правительственных решений на деле является процессом значительно менее
формализованным, чем это объявляется официально или видится со стороны. Теневой
характер данного профессионального процесса демонстрирует и то, что он открыт влиянию
разнообразных центров силы (ресурсов) и зачастую в принципе ориентируется на
отстранение общественности от обсуждения тонких и деликатных проблем, которые не
нуждаются в широкой огласке.
Третья форма политической власти обозначается итальянским ученым Боббио как
скрытое правление, или криптоправление. Оно демонстрирует те способы властвования,
которые практикуются либо органами тайной политической полиции, либо армейскими
группировками и другими аналогичными структурами, которые де-факто доминируют в
определении политических целей отдельных государств. К этому же типу властвования
можно отнести и деятельность криминальных сообществ, поставивших себе на службу
государственные институты и превративших их в разновидность мафиозных объединений.
Эти примеры показывают, что в структуру политической власти отдельных государств могут
входить институты и центры влияния, которые действуют против самого государства.
3. Легитимность политической власти
3.1. Понятие легитимности политической власти
Одним из основных специфических свойств политической власти является
легитимность. Она представляет собой форму поддержки, оправдания правомерности
применения власти и осуществления (конкретной формы) правления либо государством в
целом, либо его отдельными структурами и институтами.
Этимологически слово «легитимность» ведет свое начало от латинского legalis —
законность. Однако легитимность и законность не являются синонимами. Поскольку
политическая власть не всегда основывается на праве и законах, но всегда пользуется той
или иной поддержкой хотя бы части населения, легитимность, характеризующая опору и
поддержку власти реальными субъектами политики, отличается от легальности,
свидетельствующей о юридическом, законодательно обоснованном типе правления, т.е. о
признании его правомочности всем населением в целом. В одних политических системах
власть может быть легальной и нелегитимной, как, например, при правлении метрополий в
колониальных государствах, в других — легитимной, но нелегальной, как, скажем, после
свершения революционного переворота, поддержанного большинством населения, в третьих
— и легальной, и легитимной, как, к примеру, после победы определенных сил на выборах.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 51 из 381
В истории политической мысли высказывалось немало разноречивых взглядов
относительно самой возможности легитимации власти. Так, ученые, стоящие на
антропологических позициях и платформе естественного права, исходят из того, что
легитимность возможна и реальна, поскольку в человеческом обществе наличествуют некие
абсолютные, общие для всех ценности и идеалы. Это и дает гражданам возможность
поддерживать власть. В то же время немало ученых полагает, что как раз отсутствие таких
общих для всех идей в обществе является причиной невозможности возникновения
легитимности. Так, по мнению австрийского ученого Г. Кельсена, человеческое знание и
интересы крайне релятивны, а потому все свободны и в конструировании своей жизни, и в
отношении к власти. Вместе с тем сторонники договорных теорий утверждают, что
поддержка власти возможна до тех пор, пока существует совместная договоренность
граждан относительно ее целей и ценностей. Поэтому «любой тип легитимности
предполагает существование минимального социального консенсуса относительно тех
ценностей, которые приемлет большинство общества и которые лежат в основе
функционирования политического режима». Иной подход еще в XVIII в. предложил
английский мыслитель Э. Берк, который разделил теоретические и практические аспекты
легитимности. Легитимность он анализировал не саму по себе, а связывал ее только с
конкретным режимом, с конкретными гражданами. По его мнению, только положительный
опыт и привычка населения могут привести к построению такой модели власти, при которой
она удовлетворяла бы интересы граждан и, следовательно, могла бы пользоваться их
поддержкой. Причем этот опыт и соответствующие условия должны формироваться,
накапливаться эволюционно, препятствуя сознательному конструированию легитимности.
Источники легитимности в настоящее время в политической науке принято более
конкретно подходить к понятию легитимности, фиксируя значительно более широкий круг
ее источников и форм. Так, в качестве основных источников легитимности, как правило,
рассматриваются три субъекта: население, правительство и внешнеполитические структуры.
Легитимность, которая означает поддержку власти со стороны широких слоев
населения, является самой заветной целью всех политических режимов. Именно она в
первую очередь обеспечивает стабильность и устойчивость власти. Положительное
отношение населения к политике властей и признание им правомочности правящей элиты
формируются по любым проблемам, оказывающимся в фокусе общественного мнения.
Одобрение и поддержка населением властей связаны с разнообразными политическими и
гражданскими традициями, механизмами распространения идеологий, процессами
формирования авторитета разделяемых «верхами» и «низами» ценностей, определенной
организацией государства и общества. Это заставляет относиться к легитимности как к
политико-культурной характеристике властных отношений.
В то же время легитимность может инициироваться и формироваться не населением,
а самим государством побуждающими массовое сознание воспроизводить положительные
оценки деятельности правящего режима. Такая легитимность базируется уже на праве
граждан выполнять свои обязанности по поддержанию определенного порядка и отношений
с государством. Она непосредственно зависит от способности властей, элитарных структур
создавать и поддерживать убеждения людей в справедливости и оптимальности
сложившихся политических институтов и проводимой ими линии поведения. Для
формирования такой легитимности громадное значение приобретают институциональные и
коммуникативные ресурсы государства. Правда, подобные формы легитимности нередко
оборачиваются излишней юридизацией, позволяющей, в конечном счете, считать любое
институционально и законодательно оформленное правление узаконенным правом властей
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 52 из 381
на применение принуждения. Таким образом, легитимность, по сути, отождествляется с
легальностью, законностью, юридической обоснованностью государственной власти и
закрепленностью ее существования в обществе. Легитимность может формироваться и
внешними политическими центрами — дружественными государствами, международными
организациями. Такая разновидность политической поддержки часто используется при
выборах руководителей государства, в условиях международных конфликтов. Категория
легитимности применима и для характеристики самих политиков, различных институтов,
норм и отдельных органов государства.
Иными словами, и внутри государства различные политические субъекты могут
обладать разным характером и иметь разный уровень поддержки общественным или
международным мнением. Например, институт президента в Югославии пользуется широкой
поддержкой внутри страны, но решительно осуждается на международной арене, где многие
страны признают Милошевича военным преступником. Или наоборот, отдельные политики
или партии на родине могут подвергаться остракизму, а за рубежом пользоваться
поддержкой как представители демократического движения. Так, население может
поддерживать парламент и протестовать против деятельности правительства, а может
поддерживать президента и негативно относиться к деятельности представительных органов.
Таким образом, легитимность может обладать различной интенсивностью, давая
возможность устанавливать иерархические связи между отдельными политиками и органами
власти.
Типы легитимности.
Многообразие возможностей различных политических субъектов поддерживать
систему правления предполагает столь же разнообразные типы легитимности. В
политической науке наиболее популярна классификация, составленная М. Вебером, который
с точки зрения мотивации подчинения выделял следующие ее типы:
— традиционная легитимность, формирующаяся на основе веры людей в необходимость и
неизбежность подчинения власти, которая получает в обществе (группе) статус традиции,
обычая, привычки к повиновению тем или иным лицам или политическим институтам.
Данная разновидность легитимности особенно часто встречается при наследственном типе
правления, в частности, в монархических государствах. Длительная привычка к оправданию
той или иной формы правления создает эффект ее справедливости и законности, что придает
власти высокую стабильность и устойчивость;
— рациональная (демократическая) легитимность, возникающая в результате признания
людьми справедливости тех рациональных и демократических процедур, на основе которых
формируется система власти. Данный тип поддержки складывается благодаря пониманию
человеком наличия сторонних интересов, что предполагает необходимость выработки
правил общего поведения, следование которым и создает возможность для реализации его
собственных целей. Иначе говоря, рациональный тип легитимности имеет по сути дела
нормативную основу, характерную для организации власти в сложно организованных
обществах. Люди здесь подчиняются не столько олицетворяющим власть личностям,
сколько правилам, законам, процедурам, а, следовательно, и сформированным на их основе
политическим структурам и институтам. При этом содержание правил и институтов Может
динамично меняться в зависимости от изменения взаимных интересов и условий жизни;
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 53 из 381
— харизматическая легитимность, складывающаяся в результате веры людей в
признаваемые ими выдающимися качества политического лидера. Этот образ
непогрешимого, наделенного исключительными качествами человека (харизма) переносится
общественным мнением на всю систему власти. Безоговорочно веря всем действиям и
замыслам харизматического лидера, люди некритически воспринимают стиль и методы его
правления. Эмоциональный восторг населения, формирующий этот высший авторитет, чаще
всего возникает в период революционных перемен, когда рушатся привычные для человека
социальные порядки и идеалы и люди не могут опереться ни на бывшие нормы и ценности,
ни на только еще формирующиеся правила политической игры. Поэтому харизма лидера
воплощает веру и надежду людей на лучшее будущее в смутное время. Но такая
безоговорочная поддержка властителя населением нередко оборачивается цезаризмом,
вождизмом и культом личности.
Помимо указанных способов поддержки власти ряд ученых выделяют и другие,
придавая легитимности более универсальный и динамичный характер. Так, английский
исследователь Д. Хелд наряду с уже известными нам типами легитимности предлагает
говорить о таких ее видах, как: «согласие под угрозой насилия», когда люди поддерживают
власть, опасаясь угроз с ее стороны вплоть до угрозы их безопасности; легитимность,
основанная на апатии населения, свидетельствующей о его безразличии к сложившемуся
стилю и формам правления; прагматическая (инструментальная) поддержка, при которой
оказываемое властям доверие осуществляется в обмен на данные ею обещания тех или иных
социальных благ; нормативная поддержка, предполагающая совпадение политических
принципов, разделяемых населением и властью; и наконец, высшая нормативная поддержка,
означающая полное совпадение такого рода принципов. Некоторые ученые выделяют также
идеологический тип легитимности, провоцирующий поддержку властей со стороны
общественного мнения в результате активных агитационно-пропагандистских мероприятий,
осуществляемых правящими кругами.
3.2. Кризисы легитимности и способы их урегулирования
Легитимность обладает свойством изменять свою интенсивность, т.е. характер и
степень поддержки власти (и ее институтов), поэтому можно говорить о кризисах
легитимности. Под кризисами понимается такое падение реальной поддержки органов
государственной власти или правящего режима в целом, которое влияет на качественное из,
менение их ролей и функций. В настоящее время не существует однозначного ответа на
вопрос: есть ли абсолютные показатели кризиса легитимности или это сугубо ситуативная
характеристика политических процессов? Так, ученые, связывающие кризис легитимности
режима с дестабилизацией политической власти и правления, называют в качестве таких
критериев следующие факторы:
— невозможность органов власти осуществлять свои функции или присутствие в
политическом пространстве нелегитимного насилия (Ф. Били);
— отсутствие военных конфликтов и гражданских войн (Д. Яворски);
— невозможность
Циммерман);
правительства
адаптироваться
к
— разрушение конституционного порядка (С. Хантингтон);
изменяющимся
условиям
(Э.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 54 из 381
— отсутствие серьезных структурных изменений или снижение эффективности выполнения
правительством своих главных задач — составления бюджета и распределения политических
функций среди элиты. Американский ученый Д. Сиринг считает: чем выше уровень
политического участия в стране, тем сильнее поддержка политических структур и лидеров
обществом; указывает он и на поддержание социально-экономического статус-кво. Широко
распространены и расчеты социально-экономических показателей, достижение которых
свидетельствует о выходе системы власти за рамки ее критических значений.
Сторонники ситуативного рассмотрения причин кризисов легитимности чаще всего
связывают их с характеристикой социокультурных черт населения, ролью стереотипов и
традиций, действующих как среди элиты, так и среди населения, попытками установления
количественной границы легитимной поддержки (оперируя при этом цифрами в 20—25%
электората). Возможно, такие подходы в определенной степени опираются на идеи Л. С.
Франка, который писал: «Всякий строй возникает из веры в него и держится до тех пор, пока
хотя бы в меньшинстве его участников сохраняется эта вера, пока есть хотя бы относительно
небольшое число "праведников" (в субъективном смысле этого слова), которые бескорыстно
в него веруют и самоотверженно ему служат».
Обобщая наиболее значимые подходы, можно сказать, что в качестве основных
источников кризиса легитимности правящего режима, как такового, можно назвать уровень
политического протеста населения, направленного на свержение режима, а также
свидетельствующие о недоверии режиму результаты выборов, референдумов, плебисцитов.
Эти показатели свидетельствуют о «нижней» границе легитимности, за которой
следует распад действующего режима и даже полной смены конституционного порядка. К
факторам, определяющим ее «верхнюю» границу, т.е. текущее, динамичное изменение
симпатий и антипатий к властям, можно отнести: функциональную перегруженность
государства и ограниченность ресурсов властей, резкое усиление деятельности
оппозиционных сил, постоянное нарушение режимом установленных правил политической
игры, неумение властей объяснить населению суть проводимой им политики, широкое
распространение таких социальных болезней, как рост преступности, падение уровня жизни
и т.д.
В целом же урегулирование кризисов легитимности должно строиться с учетом
конкретных причин снижения поддержки политического режима в целом или его
конкретного института, а также типа и источника поддержки. В качестве основных путей и
средств выхода из кризисных ситуаций для государства, где ценится мнение
общественности, можно назвать следующие:
— поддержание постоянных контактов с населением;
— проведение разъяснительной работы относительно своих целей;
— усиление роли правовых методов достижения целей и постоянного обновления
законодательства;
— уравновешенность ветвей власти;
— соблюдение правил политической игры без ущемления интересов участвующих в ней сил;
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 55 из 381
— организация контроля со стороны организованной общественности за различными
уровнями государственной власти;
— укрепление демократических ценностей в обществе;
— преодоление правового нигилизма населения и т.д.
Литература
Ахвледиани А.А., Ковалев А.М. Собственность. Власть. Политика. – М., 1996.
Зеркин Д.П. Основы политологии. – Ростов н/Д., 1999.
Круглов М.Б. Технология власти: Мифы и реальность истории России. – М., 1997.
Мурадян А.А. Двуликий Янус. Введение в политологию. – М., 1994.
Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2000.
Политическая культура и власть в западных демократиях и в России. – М., 1997.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. – М.,
2000.
Халипов В.В. Власть. (Основы кратологии). – М., 1998.
Вопросы для самоконтроля:
1. Что такое политическая система?
2. В чем заключается содержание власти?
3. Что такое легитимность власти?
Рекомендуемая литература:
1. Гаджиев К.С. Философия власти. М.,1993 г.
2. Гегель Г. Политические произведения М., 1990 г.
3. Борисов В.К. Теория политической системы М., 1991г
Тема: № 5
Лекция 5. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЭЛИТЫ
1. Возникновение понятия и теории элит
1.1. Происхождение понятия «политическая элита»
Слово «элита» в переводе с французского означает «лучшее», «отборное»,
«избранное». В повседневном языке оно имеет два значения. Первое из них отражает
обладание какими-то интенсивно, четко и максимально выраженными чертами, наивысшими
по той или иной шкале измерений. В этом значении термин «элита» употребляется в таких
словосочетаниях, как «элитное зерно», «элитные лошади», «спортивная элита», «элитные
войска», «воровская элита» и т.п.
Во втором значении слово «элита» относится к лучшей, наиболее ценной для общества
группе, стоящей над массами и призванной в силу обладания особыми качествами управлять
ими. Такое понимание слова отражало реальности рабовладельческого и феодального
общества, элитой которого выступала аристократия. (Сам термин «аристос» означает
«лучший», соответственно, аристократия — «власть лучших».)
В политической науке термин «элита» употребляется лишь в первом, этически
нейтральном значении. Определяемое в самой общей форме, это понятие характеризует
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 56 из 381
носителей наиболее ярко выраженных политико-управленческих качеств и функций. Теория
элит стремится исключить нивелировку, усредненность в оценке влияния людей на власть,
отражает неравномерность ее распределения в обществе, соревновательность и конкуренцию
в области политической жизни, ее иерархичность и динамизм.
Научное употребление категории «политическая элита» основывается на вполне
определенных общих представлениях о месте „ роли политики и ее непосредственных
носителей в обществе. Теория политической элиты исходит из равноправности и
равноценности или даже приоритета политики по отношению к экономике и социальной
структуре общества. Поэтому эта концепция несовместима с идеями экономического и
социального детерминизма, представленного, в частности, марксизмом, трактующим
политику всего лишь как надстройку над экономическим базисом, как концентрированное
выражение экономики и классовых интересов. Из-за этого, а также вследствие нежелания
правящей номенклатурной элиты быть объектом научных исследований, понятие
политической элиты в советском обществоведении рассматривалось как псевдонаучное и
буржуазно-тенденциозное и в позитивном значении не употреблялось.
Первоначально в политической науке французский термин «элита» получил
распространение в начале XX в. благодаря трудам Сореля и Парето, хотя идеи
политического элитизма возникли вне Франции в глубокой древности. Еще во времена
разложения родового строя появляются взгляды, разделяющие общество на высших и
низших, благородных и чернь, аристократию и простой люд. Наиболее последовательное
обоснование и выражение эти идеи получили у Конфуция, Платона, Макиавелли, Карлейля,
Ницше. Однако такого рода элитарные теории сколь-нибудь серьезного социологического
обоснования еще не получили. Первые современные, классические концепции элит возникли
в конце XIX — начале XX в. Они связаны с именами Гаэтано Моски, Вильфредо Парето и
Роберта Михельса.
1.2. Теория элит Моски.
Выдающийся итальянский социолог и политолог Моска (1858—1941) попытался
доказать неизбежное деление любого общества на две неравные по социальному положению
и роли группы. В 1896 г. в «Основах политической науки» он писал: «Во всех обществах,
начиная с самых среднеразвитых и едва достигших зачатков цивилизации и кончая
просвещенными и мощными, существуют два класса лиц: класс управляющих и класс
управляемых. Первый, всегда относительно малочисленный, осуществляет все политические
функции, монополизирует власть и пользуется присущими ему преимуществами, в то время
как второй, более многочисленный, управляется и регулируется первым <...> и поставляет
ему <...> материальные средства поддержки, необходимые для жизнеспособности
политического организма».
Моска проанализировал проблему формирования политической элиты и ее
специфических качеств. Он считал, что важнейшим критерием вхождения в нее является
способность к управлению другими людьми, т.е. организаторская способность, а также
выделяющее элиту из остальной части общества материальное, моральное и
интеллектуальное превосходство. Хотя в целом этот слой наиболее способен к управлению,
однако не всем его представителям присущи лучшие, более высокие по отношению к
остальной части населения качества.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 57 из 381
Отмечая сплоченность группы управляющих и ее господствующее положение в
обществе, Моска называл ее политическим классом. Этот класс подвержен постепенным
изменениям. Существуют две тенденции в его развитии: аристократическая и
демократическая. Первая из них проявляется в стремлении политического класса стать
наследственным если не юридически, то фактически. Преобладание аристократической
тенденции приводит к «закрытию и кристаллизации» класса, к его вырождению и, как
следствие, к общественному застою. Это, в конечном счете, влечет за собой активизацию
борьбы новых социальных сил за занятие господствующих позиций в обществе.
Вторая, демократическая тенденция выражается в обновлении политического класса за
счет наиболее способных к управлению и активных низших слоев. Такое обновление
предотвращает дегенерацию элиты, делает ее способной к эффективному руководству
обществом. Равновесие между аристократической и демократической тенденциями наиболее
желательно для общества, ибо оно обеспечивает как преемственность и стабильность в
руководстве страной, так и его качественное обновление.
Концепция политического класса Моски, оказав большое влияние на последующее
развитие элитарных теорий, подвергалась критике за некоторую абсолютизацию
политического фактора (принадлежности к управленческому слою) в социальном
структурировании общества, за недооценку роли экономики. Применительно к
современному плюралистическому обществу такой подход во многом неправомерен. Однако
теория политического класса нашла неожиданное подтверждение в тоталитарных
государствах. Здесь политика приобрела главенствующее положение над экономикой и
всеми другими сферами общества и в лице номенклатурной бюрократии сформировался
прообраз «политического 'класса», описанного Моской. В тоталитарных государствах
вхождение в политическую номенклатуру, приобщение к власти и управлению стали
первопричиной экономического и социального господства «класса управляющих».
1.3. Концепции Парето и Михельса.
Независимо от Моски примерно в это же время теорию политических элит
разрабатывал Парето (1848—1923). Он, как и Моска, исходил из того, что миром во все
времена правило и должно править избранное меньшинство — элита, наделенная особыми
качествами: психологическими (врожденными) и социальными (приобретенными вследствие
воспитания и образования). В «Трактате по общей социологии» он писал: «Нравится это
некоторым теоретикам или нет, но человеческое общество неоднородно и индивиды
различны физически, морально и интеллектуально». Совокупность индивидов, чья
деятельность в той или иной сфере отличается эффективностью, высокими результатами, и
составляет элиту.
Она делится на правящую, прямо или опосредованно (но эффективно) участвующую в
управлении, и неправящую — контрэлиту — людей, обладающих характерными для элиты
качествами, но не имеющих доступа к руководству из-за своего социального статуса и
различного рода барьеров, существующих в обществе для низших слоев.
Правящая элита внутренне сплочена и борется за сохранение своего господства.
Развитие общества происходит посредством периодической смены, циркуляции двух
главных типов элит — «лис» (гибких руководителей, использующих «мягкие» методы
руководства: переговоры, уступки, лесть, убеждение и т.п.) и «львов» (жестких и
решительных правителей, опирающихся преимущественно на силу).
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 58 из 381
Изменения, происходящие в обществе, постепенно подрывают господство одного из
этих типов элиты. Так, властвование «лис», эффективное в относительно спокойные периоды
истории, становится непригодным в ситуациях, требующих решительных действий и
применения насилия. Это ведет к росту недовольства в обществе и усилению контрэлиты
(«львов»), которая с помощью мобилизации масс свергает правящую элиту и устанавливает
свое господство.
Крупный вклад в развитие теории политических элит внес Р. Михельс (1876—1936).
Он исследовал социальные механизмы, Урождающие элитарность общества. В основном
солидаризируясь с Моской в трактовке причин элитарности, Михельс особо уделяет
организаторские способности, а также организационные структуры общества, усиливающие
элитарность и возвышающие управляющий слой. Он сделал вывод, что сама организация
общества требует элитарности и закономерно воспроизводит ее.
В обществе действует «железный закон олигархических тенденций». Его суть состоит
в том, что неотделимое от общественного прогресса развитие крупных организаций
неизбежно ведет к олигархизации управления обществом и формированию элиты поскольку
руководство такими объединениями не может осуществляться всеми их членами.
Эффективность их деятельности требует функциональной специализации и рациональности,
выделения руководящего ядра и аппарата, которые постепенно, но неизбежно выходят изпод контроля рядовых членов, отрываются от них и подчиняют политику собственным
интересам, заботятся в первую очередь о сохранении своего привилегированного положения.
Рядовые же члены организаций недостаточно компетентны, пассивны и проявляют
равнодушие к повседневной политической деятельности. В результате любой, даже
демократической организацией всегда фактически правит олигархическая элитарная группа.
Такие наиболее влиятельные группы, заинтересованные в сохранении своего
привилегированного положения, устанавливают между собой различного рода контакты,
сплачиваются, забывая об интересах масс.
Из действия «закона олигархических тенденций» Михельс делал пессимистические
выводы относительно возможностей демократии вообще и демократизма социалдемократических партий в частности. Демократию же он фактически отождествлял с
непосредственным участием масс в управлении.
В трудах Моски, Парето и Михельса понятие политической элиты получило уже
достаточно ясные очертания. Были намечены ее важнейшие свойства, параметры,
позволяющие разграничивать и оценивать различные элитарные теории современности
(эти параметры будут использоваться ниже). К ним относятся:
1) особые свойства, присущие представителям элиты;
2)
взаимоотношения, существующие внутри элитарного слоя и характеризующие
степень его сплоченности, интеграции;
3) отношения элиты с неэлитой, массой;
4) рекрутирование элиты, т. е. как и из кого она образуется;
5)
роль (конструктивная или деструктивная) элиты в обществе, ее функции и
влияние.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 59 из 381
Тема №7 Политическая элита.
1 Понятие « политическая элита».
2. Теории политических элит.
Слово «элита» в переводе с французского означает «лучшее», «отборное»,
«избранное». В повседневном языке оно имеет два значения. Первое из них отражает
обладание какими-то интенсивно, четко и максимально выраженными чертами, наивысшими
по той или иной шкале измерений. В этом значении термин «элита» употребляется в таких
словосочетаниях, как «элитное зерно», «элитные лошади», «спортивная элита», «элитные
войска», «воровская элита» и т. п. Во втором значении слово «элита» относится к лучшей,
наиболее ценной для общества группе, стоящей над массами и призванной в силу обладания
особыми качествами управлять ими. Такое понимание слова отражало реальности
рабовладельческого и феодального общества, элитой которого выступала аристократия. (Сам
термин «аристос» означает «лучший», соответственно, аристократия - «власть лучших».)
Первые современные, классические концепции элит возникли в конце XIX – начале XX в.
Они связаны с именами Гаэтано Моски, Вильфредо Парето и Роберта Михельса. В трудах
Моски, Парето и Михельса понятие политической элиты получило уже достаточно ясные
очертания. Были намечены ее важнейшие свойства, параметры, позволяющие
разграничивать н оценивать различные элитарные теории современности (эти параметры
будут использоваться ниже). К ним относятся: 1) особые свойства, присущие представителям
элиты; 2) взаимоотношения, существующие внутри элитарного слоя и характеризующие
степень его сплоченности, интеграции; 3) отношения элиты с неэлитой, массой; 4)
рекрутирование элиты, т. Е. как и из кого она образуется; 5) роль элиты в обществе, ее
функции и влияние. (12, стр. 78) Концепции элит Моски, Парето и Михельса дали толчок
широким теоретическим, а впоследствии (преимущественно после второй мировой войны)
и эмпирическим исследованиям групп, руководящих государством или претендующих на
это. Современные теории элит разнообразны. Исторически первой группой теорий, не
утративших современной значимости, являются уже вкратце рассмотренные концепции
макиавеллистской школы (Моска, Парето, Михельс и др.). Их объединяют следующие идеи:
1. Особые качества элиты, связанные с природными дарованиями и воспитанием
и проявляющиеся в ее способности к управлению или хотя бы к борьбе за власть. 2.
Групповая сплоченность элиты. Это сплоченность группы, объединяемой не только
общностью профессионального статуса, социального положения и интересов, но
и элитарным самосознанием, восприятием себя особым слоем, призванным руководить
обществом. 3. Признание элитарности любого общества, его неизбежного разделения на
привилегированное властвующее творческое меньшинство и пассивное, нетворческое
большинство. Такое разделение закономерно вытекает из естественной природы человека
и общества. Хотя персональный состав элиты изменяется, ее господствующие отношения
к массам в своей основе неизменны. Так, например, в ходе истории сменялись вожди племен,
монархи, бояре и дворяне, народные комиссары и партийные секретари, министры
и президенты, но отношения господства и подчинения между ними и простым людом
сохранялись всегда. 4. Формирование и смена элит в ходе борьбы за власть. Господствующее
привилегированное положение стремятся занять многие люди, обладающие высокими
психологическими и социальными качествами. Однако никто не хочет добровольно уступать
им свои посты и положение. Поэтому скрытая или явная борьба за место под солнцем
неизбежна. 5. Руководящая и господствующая роль элиты в обществе. Она выполняет
необходимую для социальной системы функцию управления, хотя и не всегда эффективно.
Стремясь сохранить и передать по наследству свое привилегированное положение, элита
имеет тенденцию к вырождению, утрате своих выдающихся качеств.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 60 из 381
Теория элиты Вильфредо Парето
Вильфредо Парето родился 15 июля 1848 г. в Париже в семье итальянского маркиза,
выходца из Генуи, вынужденного эмигрировать из-за своих либеральных и республиканских
убеждений. Мать Парето была француженкой, и он с детства одинаково хорошо владел
языками обоих родителей; однако всю жизнь он ощущал себя прежде всего итальянцем.
В 1858 г. семья Парето возвращается в Италию. Там он получает прекрасное образование,
одновременно классическое гуманитарное и техническое; большое внимание он уделяет
изучению математики. После окончания Политехнической школы в Турине Парето в 1869 г.
защищает диссертацию «Фундаментальные принципы равновесия в твердых телах». Тема эта
воспринимается как предзнаменование, учитывая важное место понятия равновесия в его
последующих экономических и социологических трудах. В течение ряда лет он занимал
довольно важные должности в железнодорожном ведомстве и в металлургической компании.
В 90-е годы он предпринимает неудачную попытку заняться политической деятельностью.
В это же время он активно занимается публицистикой, чтением и переводами классических
текстов. В первой половине 90-х годов Парето публикует ряд исследований в области
экономической теории и математической экономики. С 1893 г. и до конца жизни он был
профессором политической экономии Лозаннского университета в Швейцарии, сменив
в этой должности известного экономиста Леона Вальраса. В последний год жизни Парето
в Италии уже установился фашистский режим. Некоторые видные деятели этого режима,
и прежде всего сам дуче, считали себя учениками лозаннского профессора. В связи с этим
в 1923 г. он был удостоен звания сенатора Италии. Парето выразил сдержанную поддержку
новому режиму, одновременно призвав его быть либеральным и не ограничивать
академических свобод. Умер Парето 19 августа 1923 г. в Селиньи (Швейцария), где он жил
последние годы своей жизни; там он и был похоронен. Как уже отмечалось, первые научные
труды Парето были посвящены экономике. В качестве экономиста он занимает видное место
в истории науки. Он внес важный вклад в исследование распределения доходов,
монополистического рынка, в становление эконометрии и т. д. [1, 248–260]. Но постепенно
он осознает недостаточность и неадекватность представлений о человеке как о homo
oeconomicus. В свою очередь это осознание было связано с его общим отрицательным
отношением к рационалистическим концепциям человека, которое со временем усиливалось.
В поисках более адекватной и целостной модели человека Парето обращается к социологии.
Обращение это происходит сравнительно поздно, когда он был уже зрелым и известным
ученым, но происходит оно не сразу, не вдруг, а исподволь, постепенно. Оно заметно еще
в его несоциологических по жанру научных трудах, таких, как «Курс политической
экономии» (1896–1897), «Социалистические системы» (1902) и «Учебник политической
экономии» (1906). Уже в 1897 г. Парето читал курс социологии в Лозаннском университете,
который он продолжал читать и впоследствии, даже тогда, когда из-за болезни был
вынужден отказаться от преподавания экономики. Самое крупное сочинение В. Парето,
в котором представлены его социологические теории, - «Трактат по общей социологии».
Автор писал его с 1907 по 1912 г. В итальянском оригинале «Трактат» был впервые
опубликован в 1916 г., во французском варианте, проверенном и одобренном автором, он
вышел в 1917–1919 гг. Это огромное и весьма громоздкое по своей структуре сочинение
написано в нарочито наукообразном стиле; оно насчитывает около 2 тыс. страниц текста
большого формата, 13 глав, 2612 параграфов, не считая приложений.
Правящая и неправящая элиты
Согласно Парето, индивиды неравны между собой в физическом, интеллектуальном,
нравственном отношениях. Поэтому и социальное неравенство представляется ему
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 61 из 381
совершенно естественным, очевидным и реальным фактом. Люди, которые обладают
наиболее высокими показателями в той или иной области деятельности, составляют элиту.
В каждой сфере деятельности существует своя элита. Парето различает два вида элиты:
правящую, т. е. принимающую участие в осуществлении политической власти,
и неправящую [23, § 2032 и др. ]. В целом социальная стратификация изображается в его
теории в виде пирамиды, состоящей из двух слоев: ее вершину составляет немногочисленная
элита («высший слой»), а остальную часть - основная масса населения («низший слой») [23,
§§ 2034, 2047 и др. ]. Элиты существуют во всех обществах, независимо от формы
правления. В качестве синонимов этого термина Парето использует термины «правящий
класс», «господствующий класс», «аристократия», «высший слой», это просто объективно
«лучшие» в определенной области деятельности: «Может быть аристократия святых или
аристократия разбойников, аристократия ученых, аристократия преступников и т. п». [23,
§103]. Проблема, однако, остается: как определить «лучших», наиболее компетентных и т. п.
? Парето, по существу, игнорировал относительность «элитарных» качеств и их тесную связь
с определенными социальными системами, каждая из которых вырабатывает свои
специфические критерии оценки этих качеств. Парето стремится к чисто описательной
трактовке термина «элита», не внося в него оценочного элемента. Тем не менее ему не
удалось избежать известной противоречивости в истолковании этого понятия. С одной
стороны, он характеризует представителей элиты как наиболее способных
и квалифицированных в определенном виде деятельности, как своего рода результат
естественного отбора. С другой стороны, в «Трактате» встречаются утверждения, что люди
могут носить «ярлык» элиты, не обладая соответствующими качествами. Очевидно, что
вторая трактовка противоречит первой. По-видимому, в первом случае Парето имеет в виду
общество с открытой классовой структурой и совершенной системой социальной
мобильности, основанное на принципе «естественного отбора». В этом случае элитарные
качества и элитарный статус должны совпасть, но подобная ситуация, разумеется, в истории
встречается нечасто. И все-таки в целом у Парето доминирует представление о том, что
элиты формируются из людей, действительно обладающих соответствующими качествами
и достойных своего высшего положения в обществе. Характерные черты представителей
правящей элиты: высокая степень самообладания; умение улавливать и использовать для
своих целей слабые места других людей; способность убеждать, опираясь на человеческие
эмоции; способность применять силу, когда это необходимо. Последние две способности
носят взаимоисключающий характер, и управление происходит либо посредством сипы,
либо посредством убеждения. Если элита неспособна применить то или иное из этих качеств,
она сходит со сцены и уступает место другой элите, способной убедить или применить силу.
Отсюда тезис Парето: «История - это кладбище аристократий» [23, §2053]. Как правило,
между элитой и остальной массой населения постоянно происходит обмен: часть элиты
перемещается в низший слой, а наиболее способная часть последнего пополняет состав
элиты. Процесс обновления высшего слоя Парето называет циркуляцией элит. Благодаря
циркуляции элита находится в состоянии постепенной и непрерывной трансформации.
Циркуляция элит
Циркуляция элит функционально необходима для поддержания социального
равновесия. Она обеспечивает правящую элиту необходимыми для управления качествами.
Но если элита оказывается закрытой, т. е. циркуляция не происходит или происходит
слишком медленно, это приводит к деградации элиты и ее упадку. В то же время в низшем
слое растет число индиви-дов, обладающих необходимыми для управления чертами
и способных применить насилие для захвата власти. Но и эта новая элита утрачивает
способность к управлению, если она не обновляется за счет представителей низшего слоя.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 62 из 381
Согласно теории Парето, политические революции происходят вследствие того, что либо изза замедления циркуляции элиты, либо по другой причине элементы низкого качества
накапливаются в высших слоях. Революция выступает как своего рода альтернатива,
компенсация и дополнение циркуляции элит. В известном смысле сущность революции
и состоит в резкой и насильственной смене состава правящей элиты. При этом, как правило,
в ходе революции индивиды из низших слоев управляются индивидами из высших, так как
последние обладают необходимыми для сражения интеллектуальными качествами и лишены
тех качеств, которыми обладают как раз индивиды из низших слоев [23, §§ 2057, 2058].
Типы элиты
В историческом развитии постоянно наблюдаются циклы подъема и упадка элит. Их
чередование, смена - закон существования человеческого общества. Но изменяются не
просто составы элит, их контингент; сменяют друг друга, чередуются сами типы элит.
Причина этой смены состоит в чередовании, точнее, в поочередном преобладании в элитах
«осадков» первого и второго классов, т. е. «инстинкта комбинаций» и «настойчивости
в сохранении агрегатов» [23, §§2178, 2227 и др. ]. Первый тип элиты, в котором преобладает
«инстинкт комбинаций», управляет путем использования убеждения, подкупа, обмана,
прямого одурачивания масс. Усиление «осадков» первого класса и ослабление «осадков»
второго приводят к тому, что правящая элита больше заботится о настоящем и меньше о будущем. Интересы ближайшего будущего господствуют над интересами отдаленного
будущего; интересы материальные - над идеальными; интересы индивида - над интересами
семьи, других социальных групп, нации. С течением времени «инстинкт комбинаций»
в правящем классе усиливается, в то время как в управляемом классе, напротив, усиливается
инстинкт «настойчивости в сохранении агрегатов». Когда расхождение становится
достаточно значительным, происходит революция, и к власти приходит другой тип элиты
с преобладанием «осадков» второго класса. Для этой категории элиты характерны
агрессивность,
авторитарность,
упорство,
непримиримость,
подозрительность
к маневрированию и компромиссам. Первый тип правящей элиты Парето называет
«лисами», второй - львы. Каждая из двух категорий выполняет в обществе особую полезную
функцию. «Лисы» часто «служат причиной изменений и экономического и социального
прогресса». Рантье. наоборот, составляют мощный фактор стабильности. Общество,
в котором почти исключительно преобладают «рантье», остается неподвижным и склонно
к застою и загниванию; общество, в котором доминируют «спекулянты», лишено
стабильности; оно находится в состоянии неустойчивого равновесия, которое легко может
быть нарушено изнутри или извне.
Теория олигархии и понимание элиты Роберто Михельса
Роберт Михельс (1876–1936) -немецкий политолог и социолог. Наряду с Г. Моской, В.
Парето считается одним из основателей элитологии, а также социологии политических
партий. Первые политологические сочинения Михельса отличались руссоистскосиндикалистским максимализмом; в них утверждалось, что подлинная демократия непосредственная, прямая, а представительная демократия несет в себе зародыш
олигархичности. В своем главном труде «Социология политической партии в условиях
демократии» (1911) Михельс приходит к выводу, что олигархия - неизбежная форма жизни
крупных социальных структур. Известность Михельса связана прежде всего со
сформулированным им «железным законом олигархических тенденций»: демократия, дабы
сохранить себя и достичь стабильности, вынуждена создавать организацию, а это связано
с выделением элиты - активного меньшинства, которому масса должна довериться, так как
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 63 из 381
не может осуществлять свой прямой контроль над этим меньшинством. Поэтому демократия
неизбежно превращается в олигархию. Демократия не может существовать без организации,
управленческого аппарата, элиты, а это ведет к закреплению постов и привилегий, к отрыву
от масс, к несменяемости лидеров, к вождизму. Функционеры левых партий, особенно
избранные членами парламентов, меняют свой социальный статус, превращаются
в правящую элиту. Харизматических лидеров, поднимающих массы к активной
политической деятельности, сменяют бюрократы, а революционеров и энтузиастов консерваторы и приспособленцы. Многие современные политологи находят в концепциях
Михельса аргументы против прямой демократии, против возможности существования
общества без элиты. В последних работах склонялся к апологии фашизма и авторитаризма.
Но самое главное - Михельс исследовал социальные механизмы, порождающие элитарность
общества. В основном солидаризируясь с Моской в трактовке причин элитарности, Михельс
особо выделяет организаторские способности, а также организационные структуры
общества, стимулирующие элитарность и возвышающие управляющий слой. Он сделал
вывод, что сама организация общества требует элитарности и закономерно воспроизводит ее.
В обществе действует «железный закон олигархических тенденций». Его суть состоит в том,
что неотделимое от общественного прогресса развитие крупных организаций неизбежно
ведет к олигар-хизации управления обществом и формированию элиты, поскольку
руководство такими объединениями не может осуществляться всеми их членами.
Эффективность их деятельности требует функциональной специализации и рациональности,
выделения руководящего одра и аппарата, которые постепенно, но неизбежно выходят изпод контроля рядовых членов, отрываются от них и подчиняют политику собственным
интересам, заботятся в первую очередь о сохранении своего привилегированного положения.
Рядовые же члены организаций недостаточно компетентны, пассивны и проявляют
равнодушию к повседневной политической деятельности. В результате любой, даже
демократической организацией всегда фактически правит олигархическая, элитарная группа.
Такие наиболее влиятельные группы, заинтересованные в сохранении своего
привилегированного положения, устанавливают между собой различного рода контакты,
сплачиваются, забывая об интересах масс. Из действия «закона олигархических тенденций»
Михельс делал пессимистические выводы относительно возможностей демократии вообще
и демократизма социал-демократических партий в частности. Демократию же он фактически
отождествлял с непосредственным участием масс в управлении.
3.2. Типология элит
Эти и некоторые другие факторы обусловливают элитарность общества. Сама
политическая элита неоднородна, внутренне дифференцирована и существенно различается
на разных исторических этапах и в разных странах. Это, а также специфика
исследовательских подходов усложняют ее классификацию.
В зависимости от источников влияния элиты подразделяются на наследственные,
например аристократия, ценностные — лица, занимающие высокопрестижные и
влиятельные общественные и государственные позиции, властные — непосредственные
обладатели власти и функциональные — профессионалы-управленцы, имеющие
необходимую для занятия руководящих должностей квалификацию.
Среди элит различают правящую, непосредственно обладающую государственной
властью, и оппозиционную (контрэлита); открытую, рекрутирующуюся из общества, и
закрытую, воспроизводящуюся из собственной среды, например, дворянство.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 64 из 381
Сама элита делится на высшую и среднюю. Высшая элита непосредственно влияет
на принятие решений, значимых для всего государства. Принадлежность к ней может быть
обусловлена репутацией, например, неофициальные советники президента, его «кухонный
кабинет», или положением в структурах власти. В западных демократиях на каждый
миллион жителей приходится примерно 50 представителей высшей элиты. Среди самой
высшей элиты часто выделяют ядро, характеризующееся особой интенсивностью
коммуникаций, взаимодействия и насчитывающее обычно 200—400 человек.
К средней элите относят примерно 5 процентов населения, выделяющихся
одновременно по трем признакам — доходу, профессиональному статусу и образованию.
Лица, обладающие высшими показателями лишь по одному или двум из этих критериев,
относятся к маргинальной элите. Как отмечает Карл Дойч, «в целом люди, чей
образовательный уровень гораздо выше, чем их доход, обычно более критичны к
существующим отношениям, в своих политических убеждениях тяготеют к центризму или
левому радикализму. Лица, чей доход заметно превышает уровень образования, также
зачастую не удовлетворены своим положением, престижем и, как правило, занимают правые
политические позиции. Таким образом, взгляды 5 процентов взрослого населения страны,
составляющего элиту общества, определяемые соотношением доходов, профессионального
статуса и образовательного уровня, могут многое поведать о том, что политически
приемлемо и что не приемлемо для данной страны».
Многие политологи отмечают тенденцию возрастания роли средней элиты, особенно
ее новых слоев, называемых «субэлитой», — высших служащих, менеджеров, ученых,
инженеров и интеллектуалов — в подготовке, принятии и реализации политических
решений. Эти слои обычно превосходят высшую элиту в информированности,
организованности и способности к единым действиям.
К политической элите, непосредственно участвующей в процессе принятия
политических решений, примыкает элита административная, предназначенная для
исполнительской деятельности, однако на деле обладающая большим влиянием на политику.
Одной из достаточно содержательных классификаций политической элиты в
демократическом обществе является выделение в зависимости от степени развитости и
соотношения вертикальных (социальная представительность) и горизонтальных (внутригрупповая сплоченность) связей элиты ее четырех основных типов: стабильной
демократической («этаблированной») элиты — высокая представительность и высокая
групповая интеграция; плюралистической — высокая представительность и низкая
групповая интеграция; властной— низкая представительность и высокая групповая
интеграция и дезинтегрированной — низкие оба показателя (см. табл.).
Социальная представительность
высокая
низкая
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Групповая
интеграция
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 65 из 381
высокая
стабильная
демократическая
властная
низкая
плюралистическая
дезинтегрированная
Оптимальной для общества является стабильная демократическая элита, сочетающая тесную
связь с народом с высокой степенью групповой кооперации, позволяющей понимать
политических оппонентов и находить приемлемые для всех, компромиссные решения.
3.4. Социальная представительность элиты.
Выражение элитой запросов и мнений населения зависит от многих причин. Одна из
них — социальное происхождение ее представителей. Оно в значительной степени влияет на
политические ориентации.
Ясно, что выходцам из среды крестьян, рабочих, определенных этнических и других
групп легче понять специфические запросы соответствующих слоев, найти с ними общий
язык. Однако совсем не обязательно, чтобы интересы рабочих защищали рабочие, фермеров
— фермеры, молодежи — молодежь и т.п. Часто это могут лучше делать политикипрофессионалы, выходцы из других групп общества.
В современных государствах непропорциональность представления в элите населения
достаточно велика. Так, среди элиты стран Запада намного шире, чем другие группы,
представлены выпускники университетов. А это, в свою очередь, обычно связано с
достаточно высоким социальным статусом родителей. В целом же непропорциональность
представительства различных слоев в политической элите обычно растет по мере повышения
статуса занимаемой должности. На первых этажах политико-управленческой пирамиды
низшие слои населения представлены значительно шире, чем в высших эшелонах власти.
Непропорциональность в социальных показателях политических элит и всего населения еще
не означает непредставительности политических ориентации руководителей.
Более важной, по сравнению с формальным отображением-элитой социальной
структуры, гарантией социальной представительности элиты выступает ее организационная
(партийная, профсоюзная и т.п.) принадлежность. Она прямо связана с ценностными
ориентациями людей. Кроме того, партии и другие организации обычно имеют достаточные
возможности для воздействия на своих членов в нужном направлении.
В современном демократическом обществе партийные механизмы контроля за
элитами дополняются государственными и общественными институтами. К таким
институтам относятся выборы, СМИ, опросы общественного мнения, группы давления и т.д.
Литература
Ашин Г.К. Элитология. – М., 1995.
Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России. – М., 1998.
Миллс Р.И. Властвующая элита. – М., 1959.
Нарта М. Теория элит и политика. – М., 1978.
Охотский Е.В. Политическая элита и российская действительность. – М., 1996.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 66 из 381
Основы политической науки. Под ред. В.П.Пугачева. – М., 1993.
Понеделков А.В. Политическая элита: генезис и проблемы ее становления в России. Ростов н/Д., 1995.
Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2000.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. – М.,
2000.
Вопросы для самоконтроля.
1.Раскрыть понятие «политическая элита».
2.На какие типы делится политическая элита?
3.Что такое циркуляция элит?
Список использованной литературы
1.«Антология мировой политической мысли» в 5 томах, т. 2., М., 1997
2.Арон Р., «Этапы развития социологической мысли», М., 1993
3.Гофман А., «Лекции по истории социологии», М., 1997.
4.«История теоретической социологии» под редакцией Девятко И. Ф. в 3 томах, т. 2, 3, М.,
1998.
5.Макиавелли Н. Избр. сочинения. М" 1982.
Лекция 6. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО
1. Понятие лидерства.
1.1. Идеи лидерства в истории.
Лидерство есть везде, где есть власть и организация. Само слово «лидер» в переводе с
английского («leader») означает «ведущий», «руководящий». В этом, сохраняющемся и
сегодня значении оно уже издавна знакомо всем народам. Интерес к лидерству и попытки
осмыслить этот сложный и важный социальный феномен восходят к глубокой древности.
Так, уже античные историки Геродот, Плутарх и другие уделяли политическим лидерам
главное внимание, видя в героях, монархах и полководцах творцов истории.
Значительный вклад в исследование политического лидерства внес Макиавелли. В его
трактовке политический лидер — это государь, сплачивающий и представляющий все
общество и использующий любые средства для поддержания общественного порядка и
сохранения своего господства. Разработанные Макиавелли практические советы для
правителей, предполагающие искусное сочетание хитрости и силы, высоко ценили
Кромвель, Наполеон и многие другие выдающиеся политики. Яркими представителями
волюнтаристской теории лидерства рассматривающей историю как результат творчества
выдаются личностей, явились Томас Карлейль (1795—1881) и Ральф Уолдо Эмерсон (1803—
1882). Первый из них считал основную массу населения «убогой во всех отношениях», не
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 67 из 381
способной нормально существовать без направляющего воздействия лидеров. Именно в
«пестрой одежде» выдающихся личностей проявляется божественное провидение и
творческое начало в истории. Подобные взгляды на политическое лидерство выражал и
Эмерсон. «все глубокие прозрения,— писал он, — удел выдающихся индивидов».
Концепцию лидерства, оказавшую заметное влияние на последующую политическую мысль
и практику, разработал Фридрих Ницше (1844—1900). Он пытался обосновать
необходимость формирования высшего биологического типа — человека-лидера,
сверхчеловека. «Цель человечества,— писал Ницше,— лежит в его высших представителях
<...> Человечество должно неустанно работать, чтобы рождать великих людей — в этом, и
ни в чем ином, состоит его задача». Сверхчеловек не ограничен нормами существующей
морали, стоит по ту сторону добра и зла. Он может быть жестоким к обычным людям и
снисходительным, сдержанным, нежным, дружелюбным в отношениях с равными себе, со
сверхчеловеками. Его отличают высокие жизненные силы и воля к власти. Это сильная,
волевая, развитая и красивая личность, возвышающаяся над человеком так же, как тот
превосходит обезьяну. В представлениях Ницше о сверхчеловеке отразилась дарвинистская
идея об эволюции биологических видов.
Непосредственное воздействие на современные концепции лидерства оказал Габриель
Тард (1843—1904), один из основоположников теории социализации. Тард пытался доказать,
что основным законом социальной жизни является подражание последователей лидеру.
Большинство населения не способно к самостоятельному социальному творчеству.
Единственный источник прогресса общества — открытия, сделанные инициативными и
оригинальными личностями.
С многовековой традицией, рассматривающей лидеров как локомотив истории,
принципиально расходится марксизм. Он ограничивает возможность активности
политических лидеров исторической необходимостью и классовыми интересами.
Политический лидер выступает здесь наиболее последовательным, со- звательным и умелым
выразителем воли класса, т.е. играет по отношению к классу в общем-то вспомогательную,
служебную роль. И если Маркс и Энгельс отмечали возможность обособления политических
лидеров от представляемого ими класса и предупреждали рабочих о необходимости
обезопасить себя от собственных чиновников, то у Ленина и, особенно, у Сталина
возобладали еще более упрощенные представления о соотношении масс и политических
лидеров. «Массы, — писал Ленин, — делятся на классы <...> классами руководят обычно
<...> политические партии <...> политические партии в виде общего правила управляются
более или менее устойчивыми группами наиболее авторитетных, влиятельных, опытных,
выбираемых на самые ответственные должности лиц, называемых вождями».
Подавляющее большинство современных исследователей лидерства не разделяют
подобные точки зрения, недооценивающие автономию и активность политических лидеров,
их многообразное воздействие на общество. Богатство феномена лидерства отражается в его
определениях.
1.2. Определения лидерства.
В современной науке, при наличии общности исходных позиций, лидерство
характеризуется неоднозначно. Можно выделить следующие основные подходы к его
трактовке:
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 68 из 381
1. Лидерство — это разновидность власти, спецификой которой является направленность
сверху вниз, а также то, что ее носителем выступает не большинство, а один человек или
группа лиц. Политическое лидерство, пишет Жан Блондель, — это «власть, осуществляемая
одним или несколькими индивидами, с тем, чтобы побудить членов нации к действиям»1.
2. Лидерство — это управленческий статус, социальная позиция, связанная с принятием
решений, это руководящая должность. Такая интерпретация лидерства вытекает из
структурно-функционального подхода, предполагающего рассмотрение общества как
сложной, иерархически организованной системы социальных позиций и ролей. Занятие в
этой системе позиций, связанных с выполнением управленческих функций (ролей), и дает
человеку статус лидера. Иными словами, как отмечает Даунтон, лидерство - это «положение
в обществе, которое характеризуется способностью занимающего его лица направлять и
организовывать коллективное поведение некоторых или всех его членов»2.
3. Лидерство — это влияние на других людей (В. Кац, Л. Эдингер и др.) Однако это не любое
влияние, а такое, для которого характерны четыре особенности:
Во-первых, необходимо, чтобы влияние было постоянным. К политическим лидерам нельзя
причислять людей, оказавших хотя и большое, но разовое воздействие на политический
процесс, историю страны. Так, например, Ли Освальд, официально признанный убийцей
американского президента Джона Кеннеди, своим поступком оказал существенное влияние
на последующее политическое развитие Америки, да и мира в целом. Однако было бы
нелепо вследствие этого считать его политическим лидером.
Во-вторых, руководящее воздействие лидера должно осуществляться на всю группу
(организацию, общество). Известно, что внутри любого крупного объединения существует
несколько или даже множество центров локального влияния. Причем постоянному влиянию
со стороны членов группы подвергается и сам лидер. Особенностью политического лидера
является широта влияния, распространение его на все общество или крупные группы.
В-третьих, политического лидера отличает явный приоритет 80 влиянии. Отношения лидера
и ведомых характеризует асимметричность, неравенство во взаимодействии, однозначная
направленность воздействия — от лидера к членам группы.
В-четвертых, влияние лидера опирается не на прямое применение силы, а на авторитет или
хотя бы признание правомерности руководства. Диктатор, силой удерживающий группу в
подчинении, — это не лидер, как не является лидером, например, террорист, захвативший
заложников, или тюремный надзиратель. Следует отметить, что не все авторы считают
несовместимым лидерство и постоянное насилие. Отдельные ученые, например Ж. Блондель,
допускают использование принуждения.
4. Политическое лидерство — это особого рода предпринимательство, осуществляемое на
специфическом рынке, при котором политические предприниматели в конкурентной борьбе
обменивают свои программы решения общественных задач и предполагаемые способы их
реализации на руководящие должности (Дж. Опенгеймер, Н. Фролих и др.). При этом
специфика политического предпринимательства состоит в персонализации «политического
товара», его отождествлении с личностью потенциального лидера, а также в рекламировании
этого «товара» как общего блага. Такая интерпретация политического лидерства вполне
возможна. Однако она применима главным образом лишь к демократическим организациям:
государствам, партиям и т.п.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 69 из 381
5. Лидер — это символ общности и образец политического поведения группы. Он
выдвигается снизу, преимущественно стихийно, и принимается последователями.
Политическое лидерство отличается от политического руководства, которое, «в отличие от
лидерства, предполагает достаточно жесткую и формализованную систему отношений
господства—подчинения».
Эта точка зрения до сих пор достаточно широко распространена в российском
обществоведении и связана с его длительной оторванностью от мировой науки и, в
частности, с узким, преимущественно психологическим пониманием лидерства как
главенствующего положения личности, возникающего стихийно в ходе межличностных
отношений в малой группе. Применительно к социологии и политологии с такой трактовкой
лидерства никак нельзя согласиться из-за ее односторонности, неучета объективной,
антропологической и социальной основы этого феномена, недооценки ведущей роли
властного статуса в выполнении функций политического лидерства, связанного с
воздействием на большие массы людей.
1.3. Объективная и субъективная стороны лидерства.
Феномен лидерства коренится в самой природе человека и общества. Явления, во
многом схожие с лидерством и называемые «протолидерством», встречаются в среде
животных, ведущих коллективный, стадный образ жизни, например стадах обезьян или
оленей, в волчьих стаях и т.д. Здесь всегда делается наиболее сильная, достаточно умная,
упорная и решительная особь — вожак, руководящий стадом (стаей) в соответствии с его
неписанными законами, продиктованными взаимоотношениями со средой и биологически
запрограммированными. Лидерство основывается на определенных потребностях сложно
организованных систем. К ним относится прежде всего потребность в самоорганизации,
упорядочении поведения отдельных элементов системы в целях обеспечения ее жизненной и
функциональной способности.
Такая упорядоченность осуществляется через вертикальное (управление—
подчинение) и горизонтальное (коррелятивные одноуровневые связи, например разделение
труда и кооперация) распределение функций и ролей и прежде всего через выделение
управленческой функции и осуществляющих ее структур, которые для своей эффективности
требуют, как правило, иерархической, пирамидальной организации. Вершиной такой
управленческой пирамиды и выступает лидер (протолидер). Четкость выделения
лидирующих позиций зависит от типа общности, составляющей систему, и ее
взаимоотношений с окружающей средой. В системах с низкой групповой интеграцией и
высокой степенью автономии и свободы различных элементов и уровней организации
функции лидера выражены слабо. По мере же усиления потребностей системы и самих
людей в сложно организованных коллективных действиях и осознания этих потребностей в
форме коллективных целей — спецификация функций лидера и его структурное,
институциональное обособление повышаются.
В малых группах, основанных на непосредственных контактах их членов,
институциализация лидирующих позиций может не происходить. Здесь на первый план
выдвигаются индивидуальные качества личности, ее способность объединить и повести и
собой группу. В крупных же объединениях, эффективность коллективных действий которых
требует четкой функционально-ролевой дифференциации и специализации, а также
оперативности Убавления и жесткости подчинения (например в армии), институциализация
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
и формализация (официальное закрепление) лидирующих
сравнительно больших властных полномочий обязательны.
Страница 70 из 381
позиций,
придание
им
Именно к такому типу объединений относится политика. В ней действуют огромные
массы людей, ставящие перед собой вполне определенные, ясно осознанные цели и
испытывающие непрерывное противодействие со стороны политических оппонентов. В силу
этого институциализация лидирующих позиций проявляется в политике особенно отчетливо.
Институциализация руководящих функций отражается в понятии формального
лидерства. Оно представляет собой приоритетное влияние определенного лица на членов
организации, закрепленное в ее нормах и правилах и основывающееся на положении в
общественной иерархии, месте в ролевых структурах обладании ресурсами влияния. В
противоположность формальному, неформальное лидерство характеризует субъективную
способность, готовность и умение выполнять роль лидера, а также признание за ним права на
руководство со стороны членов группы (общества). Оно основывается на авторитете,
приобретенном в результате обладания определенными личными качествами.
Оба этих аспекта — формальный и неформальный — характеризуют политическое
лидерство. Причем в политике формальный, институциональный аспект является ведущим,
поскольку здесь реализация потребностей в самоорганизации и упорядочении деятельности
огромного количества людей зависит не столько от индивидуальных качеств (хотя это тоже
очень важно), сколько от силы и влияния организации. В современном обществе, не
опираясь на организацию, на СМИ, даже личность, обладающая выдающимися
способностями, не сможет стать политическим лидером. Как писал в «Лженероне» Л.
Фейхтвангер, «власть даже пустого человека наполняет содержанием». И в этом смысле,
даже находясь в полувменяемом состоянии, такие советские руководители, как Л.И. Брежнев
и К.У. Черненко, объективно выполняли роль политических лидеров. Именно от них
непосредственно зависело принятие важнейших государственных решений.
Таким образом, понятие политического лидерства включает два аспекта: формальнодолжностной статус, связанный с обладанием властью, и субъективную деятельность по
выполнению возложенной социальной роли. Причем первый аспект, предполагая хотя бы
минимальную личностную активность, имеет ключевое значение для оценки индивида как
политического лидера. Второй же аспект — личностные качества и реальное поведение на
занимаемом посту — определяет главным образом лишь сохранение властной должности, а
также служит для оценки лидера как результативного или нерезультативного, великого или
ординарного, как «хорошего» или «плохого» руководителя. Учитывая все это, отделение
политического лидерства оего институционально закрепленной руководящей позиций
которой приданы властные полномочия, представляется неправомерным.
Из всех определений политического лидерства, рассмотренных выше, характеристика
лидерства как особого рода влияния представляется наиболее плодотворной, поскольку она,
в отличие, например, от властной трактовки лидерства, охватывает не только властные, но и
более «мягкие», опирающиеся лишь на авторитет и убеждение виды руководящего влияния,
предполагающие не столь жесткое, однонаправленное воздействие, как власть.
Итак, политическое лидерство представляет собой постоянное приоритетное и
легитимное влияние одного или нескольких лиц, занимающих властные позиции, на все
общество, организацию или группу. В структуре лидерства обычно выделяют три главных
компонента: индивидуальные черты лидера; ресурсы или инструменты, которыми он
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 71 из 381
располагает; ситуацию, в которой он действует и которая оказывает на него влияние. Все эти
компоненты прямо влияют на эффективность лидерства.
2. Природа политического лидерства.
2.1. Теория черт.
Феномен лидерства пытаются объяснить многие теории. Пожалуй, старейшей из них,
не утратившей и сегодня своей актуальности, является теория черт. Она создавалась на
основе выявления качеств, присущих идеальным лидерам — героям. Суть этой теории
состоят в объяснении феномена лидерства выдающимися качествами человека. Как писал
один из основателей этой теории Э. Богардус, «превосходящие интеллектуальные дарования
доставляют личности выдающееся положение, рано или поздно приводящее к лидерству».
Среди черт, присущих политическому лидеру, обычно называют острый ум, твердую волю и
целеустремленность, кипучую энергию, незаурядные организаторские способности и,
особенно, компетентность и готовность брать на себя ответственность К обязательным
качествам современных политических лидеров в демократических странах все чаще
добавляют фото- и телегеничность, внешнюю привлекательность, способность внушать
людям доверие и т.п.
Для проверки теории черт были проведены обширные конкретные исследования. Они
в значительной мере поставили под сомнение эту концепцию, так как оказалось, что при
детальном анализе индивидуальные качества лидера почти в точности совпадают с полным
набором психологических и социальных признаков личности вообще. Кроме того, в
некоторых сферах деятельности, прежде всего в области предпринимательства, высокие
интеллектуальные и моральные качества являются скорее препятствием для занятия
лидирующих позиций, чем условием успеха. К тому же часто выдающиеся способности
людей на протяжении многих лет, а порой и всей жизни, оказываются невостребованными,
не находят применения.
Все это вовсе не означает полного отрицания теории черт. Очевидно, что для занятия
лидирующих позиций в условиях конкуренции действительно нужны определенные
психологические и социальные качества. Однако их набор значительно меняется в
зависимости от исторических эпох, отдельных государств и конкретных ситуаций. Даже в
наши дни личностные качества, дающие шансы на политический успех, существенно
отличаются, например, в Швеции, Афганистане, Корее и Сомали. К тому же во многих,
главным образом недемократических, государствах политическими лидерами часто
становятся заурядные, серые личности, не обладающие яркой индивидуальностью.
Учет всего этого породил вторую волну развития теории черт, или ее факторноаналитическую концепцию. Она различает чисто индивидуальные качества лидера и
характерные для него черты, стиль поведения, связанные с достижением определенных
политических целей. Между этими двумя группами свойств лидера могут быть
существенные различия. Это можно проиллюстрировать на примере Ленина. Его
индивидуальные черты, проявляющиеся в отношениях с близким окружением, никак не
предвещали жестокого деспота, жаждущего насилия и равнодушного к страданиям людей.
Однако его упорство и даже одержимость в стремлении к в общем-то гуманной, но
утопической цели построения коммунизма делали из него диктатора, отрицающего
общечеловеческие нормы морали и ради удержания власти не останавливающегося перед
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 72 из 381
преступлениями, что проявилось, например, в его приказах о расстрелах заложников,
жестоких расправах над священниками и т.д. Факторно-аналитическая концепция вводит в
теорию лидерства понятие целей и задач, связанных с определенной ситуацией. В результате
взаимодействия индивидуальных качеств лидера и стоящих перед ним целей и условий их
осуществления вырабатывается стиль его поведения, составляющий его «вторую природу».
Стиль поведения и целевая ориентация лидера несут на себе отпечаток определенных
социальных условий.
2.2. Ситуационная концепция..
Идею зависимости лидерства от определенных социальных условий обосновывает и
развивает его ситуационная концепция (Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Голдиер и др.). Она
исходит из относительности и множественности лидерства. Лидер — функция определенной
ситуации. Как писал Р. Стогдилл, «лидерство есть связь, которая существует между людьми
в какой-то социальной ситуации, и люди, являющиеся лидерами в одной ситуации, не
обязательно будут ими в других ситуациях»1. Именно сложившиеся конкретные
обстоятельства определяют отбор политического лидера и детерминируют его поведение.
Так, например, ситуация в исламском Иране неизбежно отвергнет политиков европейского
или американского типа. Точно так же и религиозный лидер-пророк не сумеет проявить себя
на политической арене Запада. Очевидно, что требования к лидеру значительно различаются
и в зависимости от того, находится данное государство в состоянии кризиса или развивается
стабильно.
С точки зрения ситуационного подхода лидерские качества релятивны, относительны.
Один человек может проявить черты лидера на митинге, другой — в повседневной
политико-организационной работе, третий — в межличностном общении и т.п. В Целом же
лидеров отличают главным образом целеустремленность, готовность взять на себя
ответственность за решение той или иной задачи, а также компетентность.
Ситуационная теория не отрицает важную роль индивидуальных качеств личности,
однако не абсолютизирует их, отдает приоритет в объяснении природы политического
лидерства обстоятельствам. На основе этой концепции, подтверждаемой эмпирическими
исследованиями, ряд ученых (Э. Фромм, Д. Рисмэн и др.) пришли к выводу, что в
современном западном обществе большие шансы на успех имеет беспринципный человек,
ориенирующийся на политическую конъюнктуру и не задумывающийся о нравственной
значимости своих действий.
Однако такие выводы, как и ситуационная теория в целом подтверждаются далеко не
полностью. Ограниченность этой концепции состоит в том, что она недостаточно отражает
активность лидера, его способность правильно и своевременно оценить и изменить
ситуацию, найти решение острых проблем.
2.3. Теория конституентов.
Уточнением, развитием и качественным обогащением ситуационной концепции
явилась теория, объясняющая феномен лидерства через последователей и конституентов.
«Именно последователь, утверждает Ф. Стэнфорд, — воспринимает лидера, воспринимает
ситуацию и в конечном счете принимает или отвергает лидерство».
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 73 из 381
Достоинством такого подхода является рассмотрение лидерства как особого рода отношений
между руководителем и его конституентами, выступающих в виде цепочки взаимосвязанных
звеньев: конституенты — последователи — активисты — лидер. Лидер и его конституенты
составляют единую систему. В современной науке круг конституентов лидера понимается
достаточно широко. В него включаются не только политические активисты и все достаточно
четко определившиеся приверженцы (последователи) лидера, но и его избиратели, а также
все те, кто взаимодействует с ним, оказывает на него влияние. Анализ конституентов во
многом позволяет понять и предсказать политическое поведение лидера, зачастую
действующего вопреки своим собственным политическим привычкам, симпатиям и
антипатиям.
В формировании и функционировании отношений «лидер-конституенты» особенно
велика роль активистов. Именно они достаточно компетентно оценивают личные качества и
возможности лидера, организуют кампании в его поддержку, выступают «приводным
ремнем», связывающим его с массами, т.е. «делают» лидера.
Через конституентов проявляется воздействие на политику господствующей
политической культуры и прежде всего ценностных ориентации и ожиданий избирателей. В
демократическом государстве претенденты на роль политических лидеров могут
рассчитывать на успех лишь в случае совпадения их имиджа с ожиданиями большинства
народа.
Имея немалые достоинства, трактовка лидера как выразителя интересов и экспектаций
конституентов, подобно его ситуационной интерпретации, плохо работает при объяснении
инноваций, самостоятельности и активности лидера. История свидетельствует, что
некоторые весьма важные действия руководителей идут вразрез с интересами и ожиданиями
приведших их к власти социальных слоев и сторонников. Яркий пример тому —
политическая деятельность Сталина, который примерно за полтора десятилетия своего
господства почти полностью уничтожил большевиков, ранее приведших его к власти, а
заодно и свыше половины членов собственной партии.
Взаимодействие лидера и его конституентов — обоюдонаправленное, двустороннее
движение. Причем лидеры могут в значительной мере менять свою социальную опору.
Самостоятельность лидера по отношению к конституентам прямо зависит от характера
политического строя, от степени концентрации власти в руках руководителя и от
политической культуры общества в целом. Наибольшие возможности для субъективистской
и волюнтаристской политики имеют лидеры в авторитарных и тоталитарных системах, где
они могут порою поставить под угрозу само существование всей нации, как это пытался
сделать, например, Гитлер накануне поражения нацистской Германии.
2.4. Психологические концепции и интерактивный анализ.
Природа политического лидерства достаточно сложна и не поддается однозначной
интерпретации. Прояснить его субъективные механизмы помогают психологические теории
и, в частности, психоаналитическое объяснение лидерства. Как считал основоположник
психоанализа 3. Фрейд, в основе лидерства лежит подавленное либидо — преимущественно
бессознательное влечение сексуального характера. В процессе сублимации оно проявляется
в стремлении к творчеству, в том числе и к лидерству.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 74 из 381
У многих людей обладание руководящими позициями выполняет субъективнокомпенсаторские функции, позволяет подавлять или преодолевать различного рода
комплексы, чувство полноценности и т.п. Определенные психологические потребности
отражает и подчинение лидеру. Субъективное принятие лидерства закладывается еще в
детстве, когда ребенок нуждается в покровительстве и авторитете родителей. И в этом
смысле авторитет руководителя государства подобен авторитету отца семейства.
Заметный вклад в развитие психоанализа внесли ученые франкфуртской школы Эрих
Фромм, Теодор Адорно и другие. Они выявили тип личности, предрасположенный к
авторитаризму и стремящийся к власти. Такая личность формируется в нездоровых
общественных условиях, порождающих массовые фрустрации и неврозы и стремление
человека убежать от всего этого в сферу господства и подчинения. Для авторитарной
личности власть является психологической потребностью, позволяющей избавиться от
собственных комплексов путем навязывания своей воли другим людям.
Обладание безграничной властью над другими, их полное подчинение доставляет
такому человеку особое наслаждение. Оно является формой своеобразного садизма.
Одновременно авторитарная личность имеет мазохистские черты – при столкновении с
превосходящей силой такая личность восхищается ею и поклоняется ей. Слабость же других
вызывает у индивидов авторитарного типа презрение и желание унизить их.
Такой тип поведения в психологическом смысле служит проявлением не силы, а
слабости. Авторитарная личность, не имея подлинной внутренней силы, пытается убедить
себя в обладании ею с помощью господства над другими. Эта личность иррациональна,
склонна к мистике, руководствуется в первую очередь эмоциями и не терпит равенства и
демократии. Она воспринимает других людей и мир в целом сквозь призму отношений силы
– слабости, садомазохизма.
Эмпирические исследования, проведенные Ардоно и другими учеными, подтвердили
реальное существование авторитарного типа личности, выявили ее некоторые новые черты.
В целом же это направление психоанализа значительно расширило представления о
внутренних мотивациях стремления к лидерству, хотя, конечно же, не исчерпывает все типы
таких мотиваций. Как уже отмечалось, существуют и некоторые другие типы
психологического отношения к лидерству, например игровой, инструментальный и др.
Совокупность различных интерпретаций позволяет увидеть разноодразные стороны
политического лидерства, однако еще не дает его целостной картины. Попытку решить эту
задачу, осуществить комплексное исследование лидерства представляет собой
интерактивный анализ. Он учитывает четыре главных момента лидерства: черты лидера;
задачи, которые он призван выполнять; его последователей и конституентов; систему их
взаимодействия, механизм взаимоотношений лидера и его конституентов. И все же создать
единую, универсальную концепцию лидерства, по всей вероятности, невозможно, поскольку
это явление чрезвычайно многообразно по своим проявлениям и функциям, зависит от
исторических эпох, типов политических систем, особенностей лидеров и их конституентов и
других факторов.
3. Классификация, функции, тенденции развития лидерства.
3.1.Типы лидерства.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 75 из 381
Существуют различные классификации феномена лидерства. Одной из наиболее
общих является деление всех лидеров на обычных («реальных»), и великих (как великих
«героев», так и великих «злодеев»). Первые, реальные лидеры, не оставляют заметного
личного следа в истории, не изменяют обычного хода событий. Вторые, лидеры – герои
(злодеи) имеют собственное видение политики и пытаются осуществить в ней свои замыслы,
влекущие большие социальные и политические перемены.
Широко распространено деление лидерства в зависимости от отношения
руководителя и подчиненных наавторитарное и демократическое. Авторитарное лидерство
предполагает единоличное направляющее воздействие, основанное на угрозе санкций,
применении силы. Демократическое лидерство выражается в учете руководителем интересов
и мнений всех членов группы или организации, в их привлечении к управлению.
Одна из «классических» типологий лидерства восходит к учению М. Вебера о
способах легитимации власти. В соответствии с этими способами, лидеров подразделяют на
традиционных (вожди племен, монархи и т.п.) – их авторитет основан на обычае, традиции;
рационально-легальных, или рутинных, - это лидеры, избранные демократическим путем;
и харизматических – наделенных, по мнению масс, особой благодатью, выдающимися
качествами, необычайной способностью к руководству. Харизма складывается из реальных
способностей лидера и тех качеств, которыми его наделяют последователи. При этом
индивидуальные качества лидера нередко играют второстепенную роль в формировании его
харизмы. Харизматическими лидерами были, например, Ленин, Сталин, Ким Ир Сен, Фидель
Кастро.
Данная классификация лидерства достаточно проста и удобна, хотя, как и любая
другая классификация, ограничена в применении. В основе первого типа лежит привычка,
второго – разум, третьего – вера и эмоции. Основоположник этой классификации Вебер
особое внимание уделял анализу харизматического лидерства. Он оценивал лидера этого
типа как важнейшего движителя, генератора обновления общества в кризисные периоды,
поскольку харизматический вождь и его авторитет не связаны с прошлым, способны
мобилизовать массы на решение задач социального обновления. В относительно же
спокойные периоды развития для общества предпочтительно рационально-легальное
лидерство, оберегающее исторические традиции и осуществляющее необходимые реформы.
В целом же в истории многих государств наблюдается определенная последовательность в
смене типов политического лидерства. Вождь-основатель (харизматик) сменяется
традиционным лидером-охранителем, который, в свою очередь, уступает место
реформатору-законодателю.
В современной политологии нередко называются четыре собирательных образа
лидера: знаменосца (или великого человека), служителя, торговца и пожарного. Лидера –
знаменосца отличает собственное видение действительности, привлекательный идеал,
«мечта», способная увлечь массы. Яркими представителями такого типа лидерства были
Ленин, Мартин Лютер Кинг, Хомейни. Лидер-служитель всегда стремится выступать в роли
выразителя интересов своих приверженцев и избирателей в целом, ориентируется на их
мнение и действует от их имени. Для лидера-торговца характерна способность
привлекательно преподнести свои идеи и планы, убедить граждан в их преимуществе,
заставить «купить» эти идеи, а так же привлечь массы к их осуществлению. И, наконец,
лидер-пожарный ориентируется на самые актуальные, жгучие общественные проблемы,
насущные требования момента. Его действия определяются конкретной ситуацией. В
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 76 из 381
реальной жизни эти четыре идеальных образа лидерства обычно не встречаются в чистом
виде, а сочетаются у политических деятелей в различных пропорциях.
Имеются и другие классификации лидеров. Так, они делятся на правящих и
оппозиционных; крупных и мелких; кризисных и рутинных; буржуазных, мелкобуржуазных
и т.п. (марксизм).
3.2. Функции лидера.
Разнообразие типов лидеров во многом объясняется широким кругом решаемых ими
задач. При характеристике основных этапов, стадий деятельности лидеров можно выделить
их три общих функции: 1. Политический диагноз, предполагающий анализ и оценку
ситуации; 2. Определение направления и программы деятельности, служащей решению
общественной проблемы; 3. Мобилизация исполнителей (должностных лиц, бюрократии и
масс) на реализацию целей.
Что же касается более конкретной, содержательной характеристики функций лидера,
то к ним можно отнести следующие:
1. Интеграция общества, объединение масс. Лидер призван воплощать в себе и представлять
во взаимоотношениях с другими государствами национальное единство, объединять граждан
вокруг общих целей и ценностей, подавать пример служения народу, отечеству.
2. Нахождение и принятие оптимальных политических решений. И хотя лидеры не
застрахованы от ошибок, часто действуют не лучшим образом, все же именно способностью
найти наиболее приемлемые пути решения общественных задач обычно оправдывается их
пребывание в руководстве.
3. Социальный арбитраж и патронаж, защита граждан от беззакония, самоуправства
бюрократии, различного рода нижестоящих руководителей, поддержание порядка и
законности с помощью контроля, поощрения и наказания. Хотя социальный патронаж на
деле реализуется далеко не всегда, вера в «хорошего царя», «отца народов», «народного
президента» и т.п. до сих пор широко распространена не только в массовом сознании
народов с преимущественно патриархальной политической культурой, но и в странах с
вековыми демократическими традициями.
4. Коммуникация власти и масс, упрочение каналов политической и, особенно,
эмоциональной связи и тем самым предотвращение отчуждения граждан от власти. В
условиях сложной, многоступенчатой иерархии государственных органов и их
бюрократизации личностное восприятие власти особенно значимо для преодоления
недоверия к ней, формирования у населения гражданского сознания, патриотизма. С
помощью телевидения и других СМИ, в ходе встреч с избирателями и других мероприятий
политические лидеры имеют достаточно широкие возможности непосредственного общения
с народом.
5. Инициирование обновления, генерирование оптимизма и социальной энергии,
мобилизация масс на реализацию политических целей. Строго говоря, в этой группе
объединены несколько близких по своей направленности функций. Лидер призван охранять
народные традиции, обеспечивать прогресс общества, вселять в массы веру в социальные
идеалы и ценности. В большей мере выполнение этих функций присуще Призматическим
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 77 из 381
лидерам, однако, не только им. Так, например, достаточно успешно справился с задачей
преодоления «вьетнамского синдрома», национального пессимизма и апатии,
распространившихся в США после поражения в войне с Северным Вьетнамом,
американский президент Рональд Рейган.
6. Легитимация строя. Эта функция присуща главным образом лидерам в тоталитарных и
авторитарных государствах. Когда политический режим не может найти своего оправдания в
исторических традициях, национализме и демократических процедурах, он вынужден искать
его в особых качествах харизматических лидеров, которые наделяются необыкновенными,
пророческими способностями и в большей или меньшей мере обожествляются Так было в
нашей стране, когда большевистская власть, безжалостно разрушая многовековые традиции,
узаконивала свои действия гипертрофированным авторитетом Маркса, Ленина и Сталина,
наделяя их чертами земных божеств и усиленно насаждая культ их личностей.
3.3. Культ личности.
Крайняя, максимально завышенная оценка функций и роли политического лидера в
истории — культ личности. Он представляет собой чрезмерное возвеличивание и даже
обожествление человека. Наиболее часто он встречается в тоталитарных и авторитарных
государствах, хотя его элементы порою складываются и в странах демократических,
например во Франции во времена президентства Шарля де Голля.
Культ политических руководителей — неотъемлемый элемент сакрализации власти.
По своей сути он является воскрешением языческого идолопоклонства и, в частности, таких
его атрибутов, как памятники, мавзолеи, мемориальные комплексы, сложные религиознополитические ритуалы и т.п. В тоталитарных государствах идейные истоки культа личности
лежат в идеологии, ее претензии на монопольное обладание социальной истиной,
универсальную, всеобщую значимость. «Отцы» такой «единственно верной идеологии»
наделяются качествами пророков и ясновидцев.
Благоприятной субъективной питательной средой культа личности являются
патриархальная и подданническая политические культуры, которые исходят из веры в
«хорошего царя» или руководителя, из принятия жесткой иерархической организации
общества. Однако важнейшей непосредственной причиной культа обычно служит огромная
концентрация политической, духовной, экономической и социальной властей в руках одного
человека, а также тотальная личная зависимость всех нижестоящих не столько от
результатов своей деятельности, сколько от благосклонности начальства.
В тоталитарном обществе сфера такой зависимости по существу ничем не ограничена.
Это и поступление на работу, и карьера, и получение жилья, премий и других социальных
благ, и различного рода санкции к непослушным. Отражаясь в массовом сознании и
сопровождаясь соответствующей систематической идеологической обработкой, все это
порождает у населения веру во всемогущество руководителя, страх перед ним, рабскую
покорность и угодничество. Тяжелое наследие такого отношения к политическому лидерству
до сих пор проявляется во многих государствах мира, особенно в странах Востока.
3.4. Тенденции развития политического лидерства.
Социальная значимость, функции и весь социальный облик лидеров прямо зависят
прежде всего от характера политического строя. Очевидно, что они будут коренным образом
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 78 из 381
расходиться, например, в теократическом государстве, тоталитарном и демократическом
обществах. Демократия, понимаемая в своем прямом, этимологическом значении как власть
народа, большинства, вообще плохо совместима с политическим лидерством,
предполагающим руководство одного лица.
В современных государствах примирение принципов лидерства и народовластия
осуществляется на пути представительной демократии, оставляющей избранникам народа
свободу действий в пределах, очерченных законом. Здесь отчетливо проявляются две
главные тенденции, во многом изменяющие традиционные, преимущественно
харизматические представления о лидерстве. Эти тенденции — институциализация и
профессионализация лидерства.
Институциализация лидерства сегодня проявляется, прежде всего, в том, что процесс
рекрутирования, подготовки, движения к власти и сама деятельность политических
руководителей осуществляются в рамках определенных институтов — норм и организаций.
Функции лидеров ограничены разделением законодательной, исполнительной, судебной и
информационной властей, конституциями и другими законодательной актами. Кроме того,
лидеры отбираются и поддерживается собственными политическими партиями,
контролируются ими, а также оппозицией и общественностью. Все это значительно
ограничивает их власть и возможности маневра, повышает влияние среды на принятие
решений. В силу развития демократического контроля, а также отсутствия разного рода
революционных ситуаций в современных индустриально развитых государствах
практически не появляются политики, которые оставляли бы такой же глубокий след в
истории, как, например, Наполеон, Бисмарк, Петр Первый, а также Гитлер или Сталин.
Современные лидеры больше, чем прежде, подчинены решению обыденных, повседневных
созидательных задач.С этим связана вторая тенденция в развитии лидерства - его
профессионализация. Еще в 1919 г. М. Вебер в известной работе «Политика как призвание и
профессия» отмечал растущее «превращение политики в «предприятие», которому
требуются навыки в борьбе за власть и знание ее методов, созданных современной
партийной системой». В нынешних условиях усложнения общественной организации и
взаимодействия государственных органов с партиями, группами интересов, СМИ и широкой
общественностью важнейшими функциями политики и политиков становятся не применение
насилия и даже не борьба за власть, а «преобразование общественных ожиданий и проблем в
политические решения».
Политик фактически превратился в специалиста в области общественных
коммуникаций, предполагающих обеспечение четкой формулировки требований населения,
налаживание необходимых для принятия коллективных решений и их реализации контактов
с парламентскими и правительственными органами, СМИ, общественными организациями и
отдельными людьми, разрешение конфликтов и нахождение согласия. Сегодня эффективно
реализовать эти функции не может человек, не обладающий специальной квалификацией:
знаниями, навыками и опытом.
Политический труд постепенно превращается в профессию, аналогичную профессии
врача, конструктора или адвоката. Он становится главным и постоянным источником
дохода. Хотя профессиональные политики занимают выборные должности, большинство из
верхнего эшелона обычно сохраняет род своих занятий даже после смены правящей партии.
Этому способствует аккумуляция ими ряда политических должностей в парламенте, партии,
органах местного самоуправления, других учреждениях.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 79 из 381
В ряде стран (Японии, Франции, США) учет профессионализации политической
деятельности проявляется в отборе будущих политических лидеров еще в детском или
подростковом возрасте и их подготовке в специальных школах и университетах.
Политические лидеры и элиты занимают руководящие позиции и осуществляют свои
функции в рамках определенных политических систем, выступающих реальным
воплощением, материализацией механизма власти в обществе.
Литература
Блондель Ж. Политическое лидерство. – М., 1992.
Зеркин Д.П. Основы политологии. – Ростов н/Д., 1999.
Основы политической науки. Под ред. В.П.Пугачева. – М., 1993.
Парыгин Б.Д. Руководство и лидерство. – Л., 1973.
Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2000.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. – М.,
2000.
Херман М. Составные части лидерства. Политология вчера, сегодня, завтра. Вып.
второй. – М., 1991.
Вопросы для самоконтроля:
1. Понятие политического лидерства?
2. Природа политического лидерства?
3. Типы политического лидерства?
Лекция 7. ГОСУДАРСТВО
1. Признаки государства как политической системы.
2. Государство и гражданское общество.
3. Государство и идеология.
Возникновение государства как социального института отразило процессы усложнения
общественной жизни, дифференциации экономических, социальных, культурных интересов
и потребностей, составляющих общество индивидов и их групп. Образование государства
обусловлено необходимостью отражения общих потребностей и интересов, которые прежние
институты удовлетворить не могли (соблюдение прав и свобод индивидов, правопорядок и
др.). Преимущества государства в реализации общих целей и интересов были связаны с тем,
сто оно отличается высокой специализацией и разделением труда между правящими. Так,
законодатели вырабатывают правовые нормы, администраторы применяют их к членам
общества, суд контролирует их выполнение.
Государство как политический институт обладает рядом качественных признаков,
которые отличают его от негосударственных политических организаций (партий, движений
и т.д.), оказывающих существенное влияние на общество.
1) Государство выступает как единая территориальная организация политической власти
в масштабах всей страны. Государственная власть распространяется на все население в
пределах определенной территории. Целостность общества и взаимосвязь его членов
обеспечивает институт гражданства или подданства. Именно в наличии института
гражданства выражается сущность государства для отдельного индивида.
Осуществление власти на определенной территории требует установления его
пространственных пределов – государственной границы, отделяющих одно государство
от другого. В пределах данной территории государство обладает верховенством и
полнотой законодательной, исполнительной судебной власти над населением.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 80 из 381
Государство представляет собой особую организацию политической власти,
обладающую специальным механизмом, системой органов и учреждений, которые
непосредственно управляют обществом. Механизм государства представлен
институтами законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти. Органы
принуждения – армия, службы охраны порядка и безопасности.
3) Государство организует общественную жизнь на основе права. Только государство
обладает правом на регулирование жизни общества с помощью законов, имеющих
обязательный характер.
4) Государство выступает в качестве суверенной организации власти. Суверенитет
государственной власти выражается в ее верховенстве и независимости от любых
других властей внутри страны или во взаимоотношениях с другими государствами.
5) Государство располагает системой принудительного взимания налогов и иных
обязательных платежей, которая обеспечивает его экономическую самостоятельность.
2. Государство и гражданское общество.
Становление и развитие гражданского общества сопровождалось и сопровождается
существенным изменением государства. Важную роль в переходе от сословного общества к
гражданскому играли сложившиеся в позднее Средневековье централизованные
национальные государства,
стремившиеся к
устранению
разнообразия прав,
существовавшего в период феодальной раздробленности.
Гегель подчеркивал, что гражданское общество «создано впрочем, лишь в современном
мире», т.е., по сути, речь у Гегеля идет о том буржуазном обществе, которое на первых порах
расцвело в Европе в начале 19в.
Отделение государства от общества и обособление общества от государства выражены
в различии их структур, принципов организации и строения.
В широком смысле гражданское общество включает всю непосредственно не
охватываемую государством и его структурами часть общества, т.е. все то, до чего не
доходят руки государства. Гражданское общество в широком значении совместимо не
только с демократией, но и с авторитаризмом, и лишь тоталитаризм означает полное или
частичное поглощение политической властью.
Гражданское общество в узком, собственном значении выступает оборотной стороной
правового государства, они не существуют друг без друга. Гражданское общество
представляет собой многообразие не опосредованных государством взаимоотношений
свободных и равноправных индивидов, в условиях рынка и демократической правовой
государственности. Этот сфера свободной игры частных интересов и индивидуализма.
Любое государство организовано как руководимая единым центром вертикальная
система, иерархия государственных органов и должностных лиц, связанных отношениями
подчиненности и государственной дисциплины. Эта система содержится за счет общества
(налоги, сборы, государственные займы). Постоянная и главная цель государства, его
оправдание и легитимация – охрана общества и управление им.
В отличие от государства гражданское общество представляет собой горизонтальную
систему связей и отношений граждан, их объединений, союзов, коллективов, отношений
основанных на равенстве и личной инициативе, в том числе и на самостоятельности добычи
средств к существованию (это относится и к объединениям, которые содержаться за счет
добровольных взносов их участников). Цели граждан и их объединений разнообразны и
изменчивы в соответствии сих интересами.
Одним из принципов этого общества, по Гегелю, является конкретное лицо, имеющее
свои особенные цели, т.е. индивид. Другим принципом – «всеобщность», т.е. «соотношение
лиц между собой», т.е. все тот же глобальный вопрос о взаимодействии индивида и общества
и об ограничении свободы одного индивида свободой другого в обществе, об ограничении
свободы индивида интересами общества.
2)
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 81 из 381
Обособление гражданского общества от государства привело кряду государственноправовых последствий, обуславливающих особенности современного государства.
Во-первых, разграничение сфер личных (частных) и публичных (общих) интересов
находит отражение в системе прав, в делении его на частное и публичное.
Во-вторых, развитие гражданского общества порождает представление о конституции
как о законе, определяющем не только устройство высших органов власти, но также права и
свободы граждан (билль о правах, декларация прав). В результате сама конституция
становится соглашением общества и государства о разграничении сфер и деятельности
(государство – публичная власть, сфера общих интересов, общество – сфера
индивидуальных свобод, частных интересов).
В-третьих, возникновение и развитие представительной демократии, т.е. появление и
установление в структуре высших органов государства Нового времени постоянных
общенациональных (а не только сословных) учреждений парламентского типа, обладающих
правами утверждения налогов и сборов, поступающих в казну государства, а также принятие
наиболее важных нормативно-правовых актов.
В-четвертых, природе гражданского общества соответствует “принцип законности” как
строгого соответствия закону, прежде всего деятельности государства и его органов,
принцип, лежащий в основе идеи “правового государства”.
Государство и идеология.
Идеология представляет собой особый тип верования, интеллектуального орудия
оправдания существования определенного порядка или его изменения.
В политических системах идеологии играют существенную роль, поскольку они
используются элитой, контр-элитой и массами для выражения своих коллективных
интересов. Идеологическая борьба является важной составной частью политической жизни.
Очевидно, что содержание идеологий различных групп, входящих в состав политических
систем, может существенно различаться, однако элита при этом пытается осуществлять и
идеологическое господство. Это господство для элиты чрезвычайно существенно, поскольку
посредством него она обеспечивает легитимность своей власти в рамках политической
системы, добиваясь также, чтобы угнетенные примирились со своим положением. Поэтому в
самых разных политических системах элиты стимулируют создание и распространение
идеологий, выражающих интересы их и тех, кого они представляют. Одновременно они
пытаются дискредитировать соперничающие идеологии, создаваемые контр-элитой и
представителями масс. Поэтому идеология в политических системах не является чем-либо
«безобидным», так как от нее, по крайней мере, частично зависит их стабильность.
Идеологии выполняют двойную функцию ориентации, и оправдания действий тех, кто
входит в соответствующую политическую систему (государство, элиты, конт-элиты, массы).
Однако для этого они должны создать целостную картину политической системы, выявить ее
существенные черты, объяснить ход ее функционирования и, возможно тенденции ее
развития.
Политические идеологии имеют познавательные цели в той мере, в какой они
характеризуют политическую деятельность, претендуя на ее объективное отражение такой,
какова она есть. В данном отношении они имеют определенное сходство с научными
теориями и даже могут опираться на них. Идеологии выдают себя за интерпретации
политической действительности, основанные на объективных посылках и имеющие
межсубъектное значение.
Идеологии имеют познавательную цель, главной является их прагматическая функция
оправдания действия. В любом случае познавательная цель подчинена политическому
действию. Политические идеологии, прежде всего, являются инструментами действия,
поэтому они стремятся не столько к научной объективности, сколько к эффективному
обоснованию целей и интересов своих защитников.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 82 из 381
Таким образом, политические идеологии имеют два аспекта: познавательный (описание
и объяснение политической системы) и прагматический (ориентация действия в
определенном направлении). Оба аспекта тесно связаны между собой, однако в
политических идеологиях преобладающим является прагматический аспект
Государство – действительно важнейший элемент политической системы общества, но
свои функции выполняет во взаимодействии с другими социальными институтами:
партиями, профсоюзами, другими общественными организациями. В политическую систему
в целом оно входит как политическое, структурное, территориальное образование общества.
Вопросы для самоконтроля.
1. Современная трактовка государства?
2. Какие существуют признаки государства?
3. Связь между государством и гражданским обществом?
Список рекомендуемой литературы.
1. Рассолов М.М., Лучин В.О., Эбзеев Б.С. Теория государства и права – М.: Закон и
право, 2000.
2. Венгеров А.Б. Теория государства и права, 3-е-изд. – М.: Юриспруденция, 2000.
3. Марченко М.Н. Теория государства и права, 3-е-изд. – М.: Зеркало, 2000.
4. Пугачев В.П. Основы политической науки, 1-я и 2-я части. – М.,1993.
5. Белов Г.А. Функции политической системы // Кентавр. 1995, № 3, ст. 152 – 160.
Тема № 8
Лекция 8. ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
1. Понятие, структура, функции политической системы общества.
2. Теории политической системы
3. Типология политических систем.
Способность общества реагировать на растущие потребности индивидов,
адаптироваться к изменяющимся условиям своего функционирования обеспечивается
политической системой, которая понимается как совокупность государственных, партийных
и общественных органов и организаций, участвующих в политической жизни той или иной
страны. Политическая система представляет собой совокупность взаимодействующих
подсистем. В структуре политической системы выделяют три подсистемы:
институциональная, информационно-коммуникативная и нормативно-регулятивная.
Институциональная подсистема состоит из таких институтов, как государство,
политические партии, группы интересов. Ведущим институтом, сосредотачивающим в себе
максимальную политическую власть, является государство. Велико значение политических
партий и групп интересов в политической системе. В демократических обществах они
автономны и успешно осуществляют свои функции. Политические партии и группы
интересов влияют на формирование государственных структур, осуществляют
корректировку политических целей, направляют политическое развитие. В авторитарных и
тоталитарных обществах группы интересов и политические партии строго подчинены
правящей элите и бюрократическому аппарату, их естественные функции деформированы.
В структуру политической системы входит информационно-коммуникативная
подсистема, которая устанавливает связи между институтами политической системы. К
элементам данной подсистемы можно отнести каналы передачи информации правительству
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 83 из 381
(процедура слушания дела на открытых заседаниях, комиссии по расследованию,
конфиденциальные консультации с заинтересованными группами и т.д.), а также средства
массовой информации, под которыми подразумевается телевидение, радио, газеты, журналы,
книги, глобальная сеть Internet, рассчитанные на огромную аудиторию.
Значения этой подсистемы велико, ибо люди, как известно, способны оценивать
действия, в том числе и политические, лишь при наличии определенного объема знаний и
информации. Если в демократических обществах средства массовой информации достаточно
независимы, то в авторитарных и тоталитарных они полностью подчинены правящей элите.
Нормативно-регулятивную подсистему образуют всевозможные нормы, которые
определяют поведение людей в политической жизни, а именно их участие в процессах
выдвижения требований, превращения этих требований в решения, осуществления решений.
Эти нормы – основные правила участия во всех типах политического процесса. Нормы
можно разделить на два типа: нормы-привычки и нормы-законы. В демократических
странах, например, привычной нормой можно назвать участие граждан в политике через
политические партии и группы интересов. Привычным является также то, что граждане
чувствую внимание со стороны власти.
Нормы-привычки во многом определяют форму политической системы, внутри
которой оперируют нормы-законы. В тоталитарных системах, например, привычным
правилом является то, что победитель получает все. В Советском Союзе после смерти
Сталина, когда преемственность новых лидеров устанавливалась без физического
уничтожения должностных лиц, стало очевидным, что фундаментальная форма системы
изменилась.
Нормы-законы
определяют процесс законодательства, устанавливают (или не
устанавливают в зависимости от режима) права: голоса, свободы слова, создания ассоциаций
и др. Оба типа норм способствуют политическому взаимодействию, без них едва ли можно
избежать беспорядка или хаоса.
Под функциями понимается любое действие, которое способствует сохранению
достигнутого состояния общества, власти, их эволюции во времени.
Американский политолог Г. Алмонд (р.1911) детально и последовательно анализировал
функции политической системы. Он утверждает, что все системы выполняют два базовых
набора функций – функции «ввода» и функции «вывода». Алмонд выделяет четыре функции
«ввода»: 1) политическая социализация и привлечение к участию; 2) артикуляция интересов;
3) агрегирование интересов; 4) политическая коммуникация; и три функции «вывода»: 1)
разработка норм-законов; 2) применение норм; 3) контроль над соблюдением норм. Функции
«ввода» осуществляются преимущественно неправительственными подсистемами, функции
«вывода» – прерогатива правительства.
По мнению Г. Алмонда, политическая система, которая в состоянии артикулировать
интересы, способна и агрегировать их, т.е. превращать требования в альтернативы
государственной политики. Политическая партия считается специализированной
агрегирующей структурой в современной политической системе.
Политическая коммуникация – это процесс передачи информации и убеждений. Сам
акт коммуникации американский политолог Лассуэл описал следующим образом: «Кто? Что
сообщил? С каким результатом?». Посредством этой функции обеспечивается связь между
различными структурами политической системы. Для руководства и реализации политики
обычно требуется вертикальный поток информации от народа к правительству и от
правительства к народу. Кроме того, необходим и горизонтальный поток информации между
уровнями и органами власти. Благодаря коммуникационному процессу стихийные действия
по овладению властью облекаются в определенную форму взаимоотношений между людьми,
формируется уважение к власти, создается государственность.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 84 из 381
В результате нормотворчества разрабатываются законы, которые определяют
поведение граждан в обществе. Обычно процесс нормотворчества включает ряд этапов:
выработку политики и выбор общих целей, разработку решений и конкретных правил для
достижения целей. Данную функцию выполняют законодательные, а также исполнительные
и судебные органы.
2. Теории политической системы.
Термин «политическая система» был введен в политологию в 50 – 60-х гг. 20в. и отражал
нарастающее понимание системного характера политики.
Понятие «система» ввел в научный оборот немецкий биолог Л.фон Берталанфи (1901-1972)
в 20-х годах 20в. для обозначения процессов обмена клетки с внешней средой. Он
рассматривал систему как совокупность взаимозависимых элементов, как целостность,
состоящую из «элементов, находящихся во взаимодействии», т.е. изменение даже одного
элемента системы изменит ее целостность.
Понятие «система» перенес на общество американский социолог Т. Парсонс (1902-1979),
представивший общество как взаимодействие четырех подсистем, которые находятся в
отношениях взаимозависимости и взаимообмена: экономической, политической, социальной
и духовной. Каждая из подсистем выполняет определенные функции, реагирует на
требования, которые поступают изнутри или извне, а вместе они обеспечивают
жизнедеятельность общества в целом.
Теория политической системы Д. Истона.
Основателем системного подхода в политической науке принято считать
американского политолога Д. Истона (р.1917), который определял политику как «волевое
распределение ценностей». В этом контексте политическая система представляет собой
механизм формирования и функционирования власти в обществе по поводу распределения
ресурсов и ценностей.
Системный подход позволил более четко определить место политики в жизни общества
и выявить механизм социальных изменений в нем. С одной стороны, политика предстает как
относительно самостоятельная сфера, основное назначение которой – распределение
ресурсов и побуждение к принятию этого распределения в качестве обязательного для
большинства общества. С другой стороны, политика есть часть более широкой целостности –
общества. Она должна реагировать на импульсы, поступающие в систему, предотвращать
конфликты, возникающие по поводу распределения ценностей между индивидами,
группами.
Следовательно, полагал Д. Истон, системный анализ политической жизни основан на
понятии «системы, погруженной в среду» и подверженной воздействиям с ее стороны…
Такой анализ предполагает, что система, чтобы выжить, должна иметь способность
реагировать.
Постоянно поддерживая связи с внешней средой, компонентами которой могут
выступать природа, экономика, культура, социальная структура, политическая система при
помощи регулирующих механизмов вырабатывает ответные реакции на поступающие
импульсы, приспосабливается к внешним условиям функционирования.
Теория политической системы Г. Алмонда.
Иной подход к анализу политических взаимодействий предложил американский
политолог Г. Алмонд. Он исходил из того, что способность политической системы
осуществлять преобразования в обществе и одновременно поддерживать стабильность
зависит от специализации ролей и функций политических институтов, выступающих как
совокупность взаимозависимых элементов. Каждый элемент целостности (государство,
партии, группы давления, элиты, право и др.) выполняет жизненно важную для всей системы
функцию. Следовательно, система может рассматриваться не только в терминах
«сохранение», «изменения» и «адаптация», но и «взаимодействие» структур,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 85 из 381
осуществляющих определенные функции. Все вместе они обеспечивают удовлетворение
основных потребностей системы.
Теория К. Дойча.
Переход развитых стран к информационным технологиям, приведший к массовому
внедрению компьютерной техники в различные сферы жизнедеятельности общества,
способствовал использованию в анализе социальных систем механистических моделей.
Кибернетика отмечала сходство между поведением человека и «поведением» машины.
Сходство моделей их поведения обусловлено тем, что самоорганизующиеся системы
обладают способность самостоятельно реагировать на информацию, изменяя свое поведение
или расположение. Если изменения эффективны и система достигает цели, то часть ее
энергии, или внутреннего напряжения, обычно уменьшается. Эффективность действия
системы зависит от двух переменных: передачи информации и механизмов подачи команд,
направляющих и контролирующих действия.
Первым уподобил политическую систему кибернетической машине американский
политолог К. Дойч (р.1912). Он рассматривал политическую систему в контексте
коммуникационного подхода, при котором политика понималась как процесс управления и
координации усилий людей по достижению поставленных целей. Формулировка целей и их
коррекция осуществляется политической системой на основе информации о положении
общества и его отношении к данным целям; о расстоянии, которое осталось до цели; о
результатах предыдущих действий.
Следовательно, функционирование политической системы зависит от качества
постоянного потока информации, поступающей из внешней среды, и информации о ее
собственном движении. На основе двух потоков информации принимаются политические
решения, предполагающие последующие движения на пути к искомой цели. Поэтому
управление К. Дойч уподоблял процессу пилотирования («вождения»): определение курса
(например, корабля) на основе информации о его движении в прошлом и местонахождении в
настоящее время по отношению к намеченной цели.
3. Типология политических систем.
Многообразие политических систем, существующих в современном мире, указывает на
то, что, на процесс их формирования оказывает влияние на процесс их формирования и
функционирования оказывает влияние многих факторов: исторические традиции, культура,
экономическое развитие, зрелость гражданского общества, геополитические условия и т.д.
Преобладание тех или иных факторов обуславливает их особенности и неповторимость.
Однако теоретический и практический интерес представляет то, что их сближает, позволяет
выявить роль универсальных механизмов и закономерностей их функционирования.
Практическое значение классификаций политических систем состоит в определении
достаточности
условий,
позволяющих
политическим
институтам
эффективно
функционировать и успешно выполнять свои политические роли.
Типология политических систем осуществляется на основе учета различных признаков
(признаков).
Одна из первых классификаций (типологий) исходит из характера их
взаимоотношения с внешней средой. По этому критерию политические системы
подразделяются на закрытые и открытые. Закрытые политические системы имеют
ограниченные связи с внешней средой, невосприимчивы к ценностям иных систем.
Открытые системы активно обмениваются ресурсами с внешним миром, успешно
усваивают передовые ценности иных систем, подвижны и динамичны. Примерами закрытых
систем могут служить бывшие страны социализма (СССР, Венгрия, Болгария и др.).
Развитые демократические государства Запада представляют собой пример открытых
политических систем.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 86 из 381
Распространена классификация политических систем по политическому режиму, т.е.
на основе характера и способов взаимодействия власти, личности и общества. По этому
критерию выделяются тоталитарные политические системы, авторитарные и
демократические.
Для тоталитарной политической системы характерны полное подчинение личности и
общества власти, регламентация и контроль за всеми сферами жизни людей со стороны
государства. Авторитарная политическая система основана на неограниченной власти
одного лица или группы лиц при сохранении некоторых экономических, гражданских,
духовных свобод граждан. Демократическая политическая система предполагает приоритет
прав личности, контроль общества над властью.
Современный французский политолог Ж. Блондель различает политические системы по
содержанию и формам управления.
Он выделяет пять основных их разновидностей:
1) либеральные демократии, в которых понятие политических решений
ориентировано на ценности индивидуализма, свободы, собственности;
2) коммунистические системы, или авторитарно-радикальные, ориентирующиеся на
ценности равенства, социальной справедливости;
3) традиционные политические системы, опирающиеся на олигархические формы
правления и ориентирующиеся на неравномерное распределение экономических
ресурсов и социальных статусов;
4) популистские политические системы, преобладающие в развитых странах; они
используют авторитарные методы управления и стремятся к большему равенству в
распределении благ;
5) авторитарно-консервативные политические системы, преследующие цели
сохранения
социального
и
экономического
неравенства,
ограничения
политического участия населения.
В основу классификаций политических систем может быть положен классовый
принцип, т.е. интересы какого класса выражает политическая система. Подобная типология
характерна для марксизма, который рассматривал политическую систему в качестве
инструмента в руках экономически господствующего класса. По этому признаку выделялись
рабовладельческая,
феодальная,
капиталистическая
и
коммунистическая
(социалистическая) политические системы.
4.Типология политических систем Г. Алмонда.
Общепризнанной в западной политической науке является типология политических
систем Г. Алмонда, различавшего их по типу политической культуры и разделению
политических ролей между участниками политического процесса. Г. Алмонд выделил четыре
типа
политических
систем:
англо-американская,
европейско-континентальная,
доиндустриальная и частично индустриальная, тоталитарная.
Для англо-американской политической системы (США, Великобритания) характерна
высокая степень разделения политических ролей и функций между участниками
политического процесса: государством, партиями, группами интересов и т.д. Власть и
влияние распределены между различными звеньями политической системы. Политическая
система функционирует в рамках однородной культуры, ориентированной на защиту
общепризнанных в обществе либеральных ценностей: свободы, безопасности, собственности
и т.д.
Европейско-континентальная политическая система (страны Западной Европы)
отличается расколотостью политической культуры, наличие противоположных ориентаций,
идей, ценностей присущих какой-либо группе индивидов. Поэтому разделение политических
ролей и функций происходит не в масштабах общества, а внутри этой группы. Согласие
между субкультурами на основе либеральных ценностей не дает разногласия в обществе.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 87 из 381
Доиндустриальные и частично индустриальные политические системы имеют
смешанную политическую культуру. Она состоит из местных политических субкультур, в
основе которых лежат ценности клана, рода, общины, племени. Поэтому найти согласие и
компромисс здесь, не прибегая к насилию, практически невозможно. Интеграция общества с
помощью насилия приводят к концентрации власти и влияния у узкого круга лиц.
Тоталитарные политические системы функционируют на основе приоритета
классовых, национальных или религиозных ценностей. Власть сконцентрирована в руках
монопольно правящей партии или группы лиц. Она контролирует все стороны
жизнедеятельности общества и индивида.
5. Нормативная основа политической системы общества.
Политическая система общества имеет свою экономическую, политическую,
социальную, идеологическую и нормативную основы. Последние представляют собой
соответствующий – экономический, политический и иной базис, на котором собственно
возникает и развивается политическая система.
Нормативная основа выступает в качестве важнейшей формы регулирования
политических отношений, обеспечивающих определенный уровень организованности,
стабильности и устойчивости, как политических институтов, так и всей системой в целом.
Нормативная основа функционирует на правовых и социальных принципах. Она
выступает как весьма сложное образование, состоящее из следующих компонентов:
- правовые принципы и нормы, имеющие политическое содержание;
- принципы и нормы, содержащиеся в актах партийных органов и общественных
организаций;
- политические традиции;
- политические обычаи;
принципы и нормы морали (нравственности
Политическая система общества представляет органическое единство государства и
других социальных элементов, объективно имеющих различные политические функции, но
объединяющихся вокруг целей и идеалов, господствующих в данном обществе, вокруг
главного – завоевания, удержание и использование власти и связанных с ней ценностей.
Политическая система обеспечивает проведение внутренней и внешней политики,
формирует, выражает и защищает интересы классов, социальных групп. Ее характер (тип,
виды) определяются главным образом той социальной средой, в которой возникает и
функционирует политическая система.
Вопросы для самоконтроля.
1. Что такое политическая система?
2. Какие существуют теории политической системы?
3. На какие типы делится политическая система?
Список рекомендуемой литературы.
6. Рассолов М.М., Лучин В.О., Эбзеев Б.С. Теория государства и права – М.: Закон и
право, 2000.
7. Венгеров А.Б. Теория государства и права, 3-е-изд. – М.: Юриспруденция, 2000.
8. Марченко М.Н. Теория государства и права, 3-е-изд. – М.: Зеркало, 2000.
9. Пугачев В.П. Основы политической науки, 1-я и 2-я части. – М.,1993.
10. Белов Г.А. Функции политической системы // Кентавр. 1995, № 3, ст. 152 – 160.
11. Андреев С.С. Политические системы и политические организации общества //
Социально-политические науки. 1992, № 1, ст. 23 – 34.
12. Журавлева Л.К. Политические партии и партийные системы // Социальнополитический журнал. 1996, № 3, ст. 67 – 72.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 88 из 381
13. Цыганков А.П. Политический режим // Социально-политический журнал. 1996, № 1,
ст. 82 – 85.
14. Санистебан Л. Политика и идеология // Диалог. 1993, № 8/9, ст. 40 – 43.
15. Сапунов Н.Р., Парфенов А.С. Учебно-метадические разработки по курсу: “Теории
государства и права” – Томск: ТГУ, 1993.
Тема №9
Лекция 9. Политический режим
1. Сущность политического режима
1.1.
Понятие и определение.
В политической науке для описания социального характера и порядка отношений
правителей и управляемых, а также методов и эффективности властвования в целом
используется категория политического режима. Политический режим рассматривается как
властный порядок. Т.е. свое воздействие на общество власть осуществляет через политический режим, под которым подразумеваются конкретные формы и методы реализации
власти, определенная структура властных институтов, полномочия которых обусловлены
принципами организации ветвей власти.
Термин политический режим — производный от латинского слова regimen, т.е.
направление, в переносном смысле кормило, правитель — появился в западной литературе
еще в XIX в., а в широкий научный оборот вошел после Второй мировой войны. Но по сей
день есть немало вариантов употребления и трактовок этого понятия.
Понятие «политический режим» является важнейшим в европейской политологии, в
отличие от американской, отдающей предпочтение по фундаментальности категории
«политическая система». Произвольное использование категории «политический режим» не
сохранило за ним достаточно четкого содержания. Вследствие этого она до сих пор
относится к сущностно оспариваемым понятиям и в рамках различных парадигм трактуется
неоднозначно. Так, сторонники системного подхода расширительно интерпретируют
понятие «политический режим» и отождествляют его с категорией «политическая система».
Это создает известные теоретические сложности, поскольку возникает опасность
терминологического дублирования двумя понятиями одного ряда политических явлений.
Термины «политическая система» и «политический режим» характеризуют
политическую жизнь с разных сторон: «политическая система» выявляет характер связей с
внешней средой, а «политический режим» определяет средства и методы реализации
общезначимых интересов. Некоторые исследователи ограничивают его содержание формой
правления. Эта точка зрения доминирует в конституционном праве. Согласно ей
классификация политических режимов основывается на различии законодательной и
исполнительной функций государства и выяснении их соотношения. По такому принципу
выделялись режим слияния властей (абсолютная монархия), режим разделения властей
(президентская республика) и режим сотрудничества (парламентская республика).
Акцентируя внимание на деятельности правительственных структур, подобное толкование
игнорирует влияние других политических институтов (партийной системы, групп давления).
Форму правления было бы точнее представить как один из компонентов политического
режима.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 89 из 381
В политической науке одно из первых определений политического режима дал
французский ученый Морис Дюверже. Он понимал политический режим как особый социальный механизм, способ управления обществом, соединяющий, с одной стороны, базовые
модели выборов, голосования и принятия решений, а с другой — способы политического
участия партий и групп интересов.
Французский политолог Жан-Луи Кермонн (автор одного из самых популярных во
Франции учебников по политологии «Западные политические режимы») уточнил формулу
М. Дюверже: «Под политическим режимом понимается совокупность элементов идеологического, институционального и социологического порядка, которые способствуют
формированию политического управления данной страны на известный период». Данное
понимание политического режима стало общепризнанным в европейской политической
науке.
Ориентируясь именно на реальное отражение процесса отправления политической и
государственной власти, политический режим можно охарактеризовать как совокупность
наиболее типичных методов функционирования основных институтов власти, используемых
ими ресурсов и способов принуждения, которые оформляют и структурируют реальный
процесс взаимодействия государства и общества. Как подчеркивают Г. О'Доннел и Ф.
Шмиттер, режим — это совокупность явных или скрытых структур, «которые определяют
формы и каналы доступа к ведущим правительственным постам, а также характеристики
[конкретных] деятелей, ...используемые ими ресурсы и стратегии...». В этом смысле, когда
говорят о политическом режиме, то имеют в виду не нормативные, задаваемые, к примеру,
идеальными целями того или иного класса, а реальные средства и методы осуществления
публичной политики в конкретном обществе.
Именно режимы проводят и одновременно олицетворяют собой определенную
государственную политику, вырабатывают и осуществляют тот или иной политический курс,
целенаправленно проводят конкретную линию поведения государства во внутри- и внешнеполитической сферах. Как показывает исторический опыт наиболее развитых
индустриальных государств, с точки зрения самосохранения наиболее выгодной и
предпочтительной для правящих режимов является политика центризма. Независимо от ее
идеологической нагрузки, именно такая политика способствует минимизации конфликтов в
сложноорганизованных обществах, помогает наиболее конструктивно использовать
политический потенциал всего общества, поддерживает взаимоуважительные отношения
между элитарными и не элитарными слоями.
В то же время большинство режимов в качестве одного из наиболее
распространенных средств укрепления собственных позиций выбирает популизм. Так
называется тот тип политики, который основывается на постоянном выдвижении властями
необоснованных обещаний гражданам, на использовании демагогических лозунгов, методов
заигрывания с обществом ради роста популярности лидеров.
Однако независимо от того, режим какого типа складывается в той или иной
конкретной стране или какой политический курс предлагается стране, вся деятельность
властей в конечном счете подчиняется целям сохранения стабильности контролируемых ими
политических порядков в стране.
Для обобщения вышесказанного можно попытаться свести вместе разные подходы к
определению политического режима. Политический режим — это совокупность различных
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 90 из 381
видов отношений между властью и обществом, среди которых нужно отметить следующие
показатели: 1) институциональный способ взаимодействия правительства и гражданина
(соблюдение конституционных норм, в т.ч. уровень уважения к фундаментальным правам и
свободам человека; соответствие мероприятий административных органов государственноправовым основам; значение официально-легальной сферы в общем объеме действий
правительства);2) степень политического участия населения и его включенности в процесс
принятия государственных решений, отражающая социальное представительство, народный
контроль и волеизъявление; 3) уровень возможности свободного соперничества между
правящей и оппозиционной группировками при формировании органов государственной
власти; 4) роль открытого насилия и принуждения в государственном управлении. Другими
словами, речь идет о том, что между правителями и управляемыми заключается своего рода
«общественный договор» о правилах их отношений, а динамика осуществления
государственного управления постоянно отражает состояние дел при поддержании властного
порядка и сам характер регулирования отношений между государством и человеком.
1.2.
Признаки политического режима.
Политический режим (внутреннее состояние) определяет как осуществляется власть,
как функционируют политические институты и политические отношения, какова динамика
политической системы, как соотносятся между собой власть и общество, кто кого контролирует, а также обеспечивает достижение целей политики, реализацию интересов
властвующей элиты.
Тип политического режима определяется уровнем развития и интенсивностью
общественно-политических процессов, структурой правящей элиты, механизмом ее
формирования, состоянием свобод и прав человека в обществе, состоянием отношений с
бюрократией (чиновничий аппарат), господствующим в обществе типом легитимности,
развитостью общественно-политических традиций, доминирующим в обществе
политическим сознанием и поведением.
Признаками политического режима являются:

механизмы властвования, способ функционирования государственных органов,
процедуры отбора правящих групп и политических лидеров;

порядок распределения власти между различными социальными силами и
выражающими их интересы политическими организациями;

реализация принципа разделения властей на законодательную, исполнительную
и судебную; существование системы сдержек и противовесов;

система методов осуществления политической власти (разрешительные —
запретительные, убеждение — принуждение, экономические — внеэкономические);

характер отношения населения к политическому участию: активное,
индифферентное, пассивное; каковы формы этого участия: организованные, стихийные;

состояние прав и свобод в обществе; признание или непризнание властью
естественных неотчуждаемых прав личности и гражданина; реальность их гарантий;
 способы урегулирования социальных и политических конфликтов;

характер влияния, оказываемого политической культурой основных групп
общества на динамику и направленность политического процесса;
 наличие политических партий в обществе, их внутреннее устройство и принципы
взаимоотношений с государством; существование оппозиции, ее статус, взаимоотношения с
государственной властью;
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 91 из 381
 политический и юридический статус и роль армии в обществе;
 политический и юридический статус средств массовой информации, наличие или
отсутствие цензуры, степень гласности в обществе.
2. Характеристика политического режима
2.1. Политическая стабильность.
По мнению многих ведущих теоретиков, стабильность, позволяющая добиваться
повышения управляемости общественных процессов, является наиболее важной характеристикой не только политического режима, но и социального порядка в целом. Учитывая же,
что политические институты, будучи своеобразным продолжением и закреплением
социальных норм и отношений, в первую очередь призваны упорядочивать общественные
связи, достижение ими политической стабильности приобретает исключительную
значимость в деятельности режима.
Стабильность политического режима представляет собой сложное явление,
включающее такие параметры, как сохранение системы правления, утверждение
гражданского порядка, сохранение легитимности и обеспечение надежности
(эффективности) управления. Поэтому в самом общем виде она может означать
определенный характер политических процессов (например, отсутствие войн и вооруженных
конфликтов), степень адаптации правительства к социальным изменениям, характер
уравновешенности отношений элитарных кругов, достигнутые равновесие и баланс
политических сил. При этом критериями стабильности могут быть: срок нахождения
правительства у власти, его опора на партии, представленные в законодательных органах,
степень многопартийности, раздробленность сил в парламенте и т.д. Используемые для
достижения стабильности средства могут располагаться в широком диапазоне: от убеждения
и поощрения свободной политической активности граждан до применения насилия.
Стабильность не исключает изменений или реформ, но предполагает наличие
определенных условий их осуществления. Прежде всего она предполагает отсутствие в
обществе нелегитимного насилия, господства не признаваемых обществом сил. Иными
словами, власть стабильна постольку, поскольку обладает возможностью предотвратить
доминирование нелегитимных сил. В этом смысле стабильность как способность общества к
самозащите способствует сохранению такой организации власти, которая соответствует
социальной системе, адекватна настроениям общественности, обеспечивает его интеграцию
в процессе социально-экономического развития, делая его более эффективным.
К факторам стабилизации можно отнести следующие: наличие поддерживаемого
властями конституционного порядка и легитимность режима; эффективное осуществление
власти; гибкое использование силовых средств принуждения; соблюдение общественных
традиций; отсутствие серьезных структурных изменений в организации власти; проведение
продуманной и эффективной правительственной стратегии; устойчивое поддержание
отношений власти с оппозицией и уровня терпимости (толерантности) населения к
нестандартным идеям; выполнение правительством своих основных функций.
В противоположность стабильности нестабильность чаще всего сопровождает
процессы качественного реформирования, принципиальных преобразований в обществе и
власти. К факторам нестабильности относятся: культурные и политические расколы в
обществе; невнимание к нуждам граждан со стороны государства; острая конкуренция
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 92 из 381
партий, придерживающихся противоположных идеологических позиций; предложение
обществу непривычных идей и форм организации повседневной жизни.
Американский ученый Д. Сандрос пришел к выводу, что нестабильность прямо
пропорциональна действию таких факторов, как рост урбанизации и перенаселения;
индустриальное развитие, которое разрушает естественные социальные связи; ослабление
механизмов социально-политического контроля; торговая и финансовая зависимость страны
от внешних источников. В то же время она обратно пропорциональна уровню легитимности
режима; развитости политических институтов; повышению социально-экономической
мобильности, темпам экономического развития; совершенствованию сети политических
коммуникаций; консенсусу внутри элиты и прочим аналогичным факторам.
2.2. Политическая оппозиция.
Одним из наиболее распространенных факторов дестабилизации политического
режима является деятельность оппозиции. Оппозиция представляет собой политический
институт, имеющий целью выражение интересов и ценностей, не представленных в
деятельности правящего режима. Тем самым оппозиция выражает и консолидирует
протестную активность населения, формулирует требования, оппонирующие или
корректирующие поведение властей. Оппозиция — это носитель «критического духа» в
политике.
Наличие оппозиции органически связано как с разнородностью общества,
обусловливающей невозможность постоянно сохранять в нем устойчивость и неизменность
политических отношений, так и со свойствами самого человека. Ведь в природе человека как
социального существа заложено стремление предлагать в затрагивающих егоинтересы
областях жизни альтернативные проекты, осуществлять поиск нового, преодолевать
установленные ограничения. Поэтому в политическом смысле наличие оппозиции означает
принципиальную невозможность утверждения в обществе единого, монолитного, раз и
навсегда установленного отношения к выдвигаемым властью целям, окончательной
ликвидации всякой почвы для конфликтных отношений.
В таком положении есть как отрицательные, так и положительные стороны. Так,
оппозиция предотвращает монополизацию власти. Без нее политический режим утрачивает
возможности к саморазвитию и, напротив, стремится к окостенению власти. При демократических режимах наличие оппозиции является важнейшим атрибутом власти, это ее «визитная
карточка». В государствах этого типа у оппозиции существует свой статус, права,
возможности влияния на власть. Например, в Великобритании «оппозиция Ее Величества
Королева» — это один из основополагающих политических институтов. В то же время
оппозиция выступает и в роли фактора, дестабилизирующего общественные порядки.
В качестве основных причин формирования политической оппозиции правящему
режиму, как правило, называют: социальное расслоение в обществе, национальное
неравенство, несовершенство избирательной системы, разочарование населения (элит) в
идеалах господствующего строя, раскол элит и неудовлетворенные амбиции отдельных
деятелей. Соответственно типу оппозиции формируются и средства, способы ее
политической деятельности: от критики режима узкой группой инакомыслящих,
диссидентов (олицетворяющих духовную оппозицию власти и не прибегающих к какимлибо активным политическим действиям, организации протеста) до политического террора и
насилия со стороны партий и движений, находящихся на нелегальном положении. В
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 93 из 381
сочетании с реакцией властей на свою деятельность оппозиционные силы различаются
степенью влияния на принимаемые в государстве решения, объемом допуска к СМИ, характером критики властей. Они могут инициировать разрушительные для государства формы
нелегального вооруженного сопротивления властям, революции, мятежи, бунты,
гражданские войны. Но оппозиция может играть и роль «клапана» для «выпускания пара»,
снижения степени протеста в целях стабилизации власти и даже выполнять чисто
декоративные функции для «облагораживания» режима в глазах зарубежного общественного
мнения. Нередки случаи, когда общественный протест передается от прежнего режима и
усиливается в совершенно другой ситуации, действуя независимо от позитивных,
реформаторских усилий властей. В такие периоды режим может оказаться в положении
частичной изоляции, а оппозиция играть роль защитницы общественных интересов.
Самые значительные проблемы для режима создает непримиримая оппозиция, не
признающая ценностей правительства, постоянно призывающая к пересмотру итогов
выборов, не считающаяся с нормами политической игры и имеющая тенденцию переходить
к вооруженным формам протеста. Непримиримые оппозиционеры нередко отказываются от
участия в выборах, используют провокации, ведут поиск союзников за рубежами страны,
обращаются к международной поддержке своих требований, убеждают общество в том, что
правящий режим является проводником чуждых зарубежных интересов и получил власть в
результате противоправных действий или международного тайного заговора («масонов»,
«мирового сионизма» и т.д.). Характеризуя стиль поведения непримиримой оппозиции,
известный политолог X. Линц в этот арсенал средств включает: систематическую клевету на
политиков, представляющих партии системной ориентации; постоянную обструкцию
парламенту; поддержку предложений, сформулированных специально в целях усугубления
кризиса; действия, направленные на потерю правительством авторитета; выдвижение
заведомо неприемлемых требований для переговоров с правительством. Такая деятельность
объективно ведет к идейно-политической поляризации, фрагментаризации и даже распаду
общества. Особенно большие проблемы в этом смысле создают сепаратистские движения,
радикальные, экстремистские и анархистские группировки, противостоящие не только
властям, но и всему обществу.
В принципе при конкурентной демократии даже непримиримая оппозиция может
встроиться в политическую систему (как, например, европейская социал-демократия в XX
в.). Но она может стать и лидером сопротивления режиму, возглавить протест и добиться
смещения властей (как, например, антикоммунистические силы в странах Восточной Европы
в 80-90-х гг. XX столетия). В то же время непримиримая оппозиция, когда общество
отказывает ей в доверии, нередко подвергается политическим репрессиям, а правительственные решения принимаются в целях ее окончательного разгрома.
Особый тип политической оппозиции представляет собой центризм. Формулируемые
им задачи не имеют агрессивного характера, а ориентированы на принципиальное
соглашательство, т.е. на предпочтение стабильности перед инновациями, на рациональнопрагматический учет всего позитивного, что формулируется как властями, так и на
противоположных флангах политического спектра. Политические требования центризма
неразрывно связаны с легальными механизмами передачи власти, отрицанием насилия,
отказом от разжигающей противоречия риторики, стремлением добиться реальной
ответственности властей за принимаемые решения. Однако рациональные и примиренческие
позиции не всегда ясны избирателям, ориентирующимся на крайние позиции, что снижает
возможности примиренческой стратегии в странах, где идет интенсивная политическая
борьба.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 94 из 381
В условиях демократических систем, как правило, осуществляется гибкая тактика по
отношению к оппозиции, она определяется в зависимости от степени ее лояльности власти.
При этом активно используются технологии политического логроллинга (заключения сделок, ведения торга с конкурентами), частичного блокирования и создания коалиций с
отрядами оппозиции. Широкое распространение получают механизмы согласования
интересов, образования согласительных комитетов, арбитражных комиссий парламента, проведения «круглых столов». При таком подходе оппозиция никогда не остается единой, накал
противоречий снижается, а угроза для власти уменьшается, уровень интеграции общества
повышается. В тоталитарных же и авторитарных режимах, которые не заинтересованы в
определении степени лояльности оппозиции и однозначно негативно относятся ко всем ее
слоям, расценивая как потенциально опасную любую протестную деятельность граждан,
любое взаимодействие с нею чревато провоцированием насилия, усилением отчуждения
граждан от политики и власти.
Партийные системы.
В реализации общественных интересов государство активно взаимодействует с
другими политическими силами, которые выражают потребности гражданского общества.
Среди них особое значение имеют партии. Они берут свое начало в гражданском обществе и
отстаивают интересы его различных групп. Партийные системы определяют сущность
политических режимов. До появления партийных систем институты демократии
формировались на основе принципа разделения властей, однако с появлением партий
ситуация изменилась. Мажоритарные, или доминирующие, партии, т. е. обладающие большинством депутатских мандатов, которые контролируют парламентское большинство и
правительство, превращают принцип разделения властей в символ. Они единолично определяют политический курс, способы его реализации.
Роль партий в парламентской и президентской формах политического устройства
неодинакова. В парламентских демократиях правительство формируется из представителей
одной или нескольких партий, а парламентские выборы превращаются в соперничество
партий. Для победы партий необходимы единство действий, строгая дисциплина.
Победившая партия или коалиция партий формируют правительство, и без их одобрения
член партии или коалиции (депутат парламента) не может войти в кабинет.
Формирование институтов законодательной и исполнительной ветвей власти в
президентских демократиях осуществляется путем прямых выборов, а не в результате
продвижения кандидата усилиями какой-либо партии, поэтому влияние партий на
предвыборную борьбу невелико, сама же борьба становится соперничеством ярких
личностей.
Избирательные системы.
Взаимоотношения
между
парламентом,
правительством
и
электоратом
(избирателями) устанавливаются на основе конкретных правил, которые называются
избирательной системой, или избирательным режимом (их еще называют электоральной
системой). Это те правила, с помощью которых подданные назначают правителей,
определяют соотношение законодательной и исполнительной ветвей власти, достигается или
изымается их легитимность. Избирательные системы не являются нейтральными, они
оказывают существенное влияние на политический режим.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 95 из 381
Стабильные демократии представляют собой политические режимы, в которых
правители получают доступ к власти и право принимать решения в результате свободных
всеобщих выборов. Однако механизмы избрания парламента и формирования правительства
отличаются друг от друга в зависимости от национальной формы правления. Структуру
сложившихся демократических институтов не следует рассматривать как простое отражение
общественных предпочтений, поскольку сами эти предпочтения неопределенны.
Предпочтения индивидов, их способность различать всевозможные альтернативы
колеблются от самых лучших до самых худших. Выбор же возможных альтернатив
осуществляется в обществе, состоящем из многообразных групп, интересы и мнения
которых вступают в конфликт друг с другом.
Исход выборов определяется, с одной стороны, предпочтениями избирателей, а с другой правилами подсчета их голосов. Избирательные системы в различных странах отличаются
друг от друга, что не может не порождать известное многообразие институциональных типов
демократии. Рассуждения по поводу достоинств и преимуществ существующих избирательных систем обычно сводятся к доказательству того, какое правительство
предпочтительнее - сильное или более представительное, хотя существуют избирательные
режимы, стремящиеся сочетать оба принципа - представительности и эффективности власти.
В конечном счете, в зависимости от исторических особенностей, содержания и однородности
социокультурной среды, зрелости политической инфраструктуры избирательные системы
различными путями пытаются обеспечить политическую стабильность в обществе.
Основными электоральными системами, используемыми в различных странах с теми
или иными модификациями, являются мажоритарная и пропорциональная. Различия между
ними сводятся к способу голосования для избрания кандидатов в высшие органы власти;
количеству партий и их роли; способу формирования парламентского большинства.
При мажоритарной системе (основанной на принципе большинства) от каждого
избирательного округа избирается один депутат, поэтому победителем на выборах
признается тот, кто набрал наибольшее число голосов. Большинство голосов может быть
абсолютным (т. е. 50% + 1 голос) и относительным (т. е. больше, чем у соперника). При
выдвижении нескольких кандидатов на выборах достичь абсолютного большинства в первом
туре очень сложно, и в странах, где используется мажоритарная система в один тур
(например, в Великобритании), а баллотируются в одном округе два кандидата, победителем
может считаться тот, кто набрал не менее 50% голосов.
В тех же странах (например, во Франции), где ни один кандидат не получает
требуемого числа голосов (50% + 1 от всех участвующих в голосовании), проводится второй
тур, в который выходят два кандидата, набравших наибольшее количество голосов. Во
втором туре победителем признается тот кандидат, за которого отдано относительное
большинство голосов избирателей. В ряде стран (например, в США), если кандидат набрал
абсолютное большинство голосов (50% + 1), он получает все голоса выборщиков данного
избирательного округа, проигравший же претендент не получает ни одного голоса в этом
избирательном округе.
Система пропорционального представительства предполагает распределение мест в
парламенте в соответствии с количеством полученных на выборах голосов по партийным
спискам. Каждая партия получает в парламенте то число мест, которое строго соответствует
количеству поданных за ее список голосов на общенациональных выборах. Общее число
мест складывается из количества мандатов, полученных ею в каждом избирательном округе.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 96 из 381
Например, данный избирательный округ должен представлять в парламенте семь депутатов.
Каждая партия получает от семи мест столько, сколько пропорционально соответствует
набранным голосам избирателей. Та партия, которая получила 50% голосов, располагает
четырьмя мандатами (применяется принцип округления), остальные партии также получают
в парламенте то количество мест, которое пропорционально набранному на выборах числу
голосов. В ряде стран (включая Россию) существует смешанная, пропорциональномажоритарная избирательная система. Так, в Германии одна половина парламентариев
избирается по мажоритарной системе в один тур (система относительного большинства), а
вторая половина депутатов бундестага - на основе пропорциональной системы по партийным
спискам.
Различия между пропорциональной и мажоритарной системами М. Дюверже
усматривал в том, что они формируют различные партийные системы. Взаимосвязь
электоральной и партийной систем он выразил в следующих социологических законах:
1) мажоритарная система в один тур способствует установлению двухпартийности с
чередованием независимых партий;
2) мажоритарные выборы в два тура ведут к объединению многочисленных,
относительно стабильных партий в две коалиции;
3)
пропорциональное
представительство
способствует
процветанию
многопартийности, т. е. становлению системы многочисленных и независимых партий.
М. Дюверже отмечал и обратное влияние партийной системы на характер
избирательного режима. Естественно, что двухпартийная система ведет к установлению
выборов в один тур. Сам М. Дюверже не настаивал на том, что эти законы выявляют все
взаимосвязи между избирательной и партийной системами. Скорее, речь идет о тех
вероятностях, которые вытекают из их взаимосвязи. Например, принцип пропорционального
представительства никак не влияет на количество партий, в то время как принцип
относительного большинства вытесняет из парламентской борьбы мелкие партии и обрекает
их на исчезновение. Однако замечено, что число партий при системах пропорционального
представительства больше, чем при мажоритарных системах в один тур.
Мажоритарная и пропорциональная системы голосования во многом определяют
эффективность исполнительной власти. Сильное правительство характерно для
мажоритарной системы, при которой однопартийное правительство формируется
победившей на выборах партией, в то время как пропорциональная система порождает
раздробленность политических сил и, как следствие, ведет к созданию коалиционных
кабинетов.
Эффективность исполнительной власти зависит от того, каким способом формируется
парламентское большинство. В парламентских режимах правительство может быть сильным,
если опирается на парламентское большинство, которое формируется либо коалицией малых
партий, либо партией большинства, контролирующей парламент. Однопартийное правительство характерно для мажоритарных систем, поскольку оно опирается на однопартийное
большинство в парламенте. При пропорциональном представительстве правительство
обычно формируется на основе коалиции партий, совместно представляющих основную
массу избирателей.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 97 из 381
В президентской системе парламентское большинство может придерживаться иных
взглядов, чем партия президента, однако это не мешает политической системе быть
устойчивой, что подтверждает опыт США. Следовательно, мажоритарная и
пропорциональная избирательные системы устанавливают определенные отношения между
парламентом, правительством и электоратом. Для тех стран, которые только выбирают
избирательную модель, важно представлять эффективные и неэффективные сочетания
электоральных систем с формами правления.
Два первых сочетания обеспечивают сильное и эффективное правительство. Первый
вариант - британский, представляющий собой парламентскую форму правления с
мажоритарной системой представительства: в избирательной борьбе участвуют две партии,
одна из которых побеждает. Победившая партия контролирует парламент и правительство.
Однопартийное правительство опирается на парламентское большинство, что позволяет ему
проводить самостоятельный политический курс. Правда, мажоритарная система в условиях
двухпартийности имеет тот существенный недостаток, что колебания в электоральных
предпочтениях могут привести к власти оппозиционную партию, а чередование партий у
власти порождает смену политического курса, слабую преемственность в развитии общества.
Второй вариант - это сочетание мажоритарной системы с президентской формой
правления. Здесь возможности исполнительной власти определяются прямым
формированием ее на общенациональных выборах. Примером такой практики являются
США. При слабости политических партий избирательная борьба становится состязанием
сильных лидеров, которые получают мандат на правление не от парламента, а от народа.
Третий вариант - парламентская модель с системой пропорционального
представительства. Она не формирует эффективного правительства, однако позволяет ему
быть достаточно дееспособным при определенных условиях. Эта модель распространена во
всех западноевропейских странах (за исключением Франции и Великобритании). В них
правительства формируются на основе коалиции партий, и пока сохраняется коалиция
партий, правительство способно опираться на нее и проводить свой курс.
Наиболее
неустойчива
такая
комбинация:
президентская
система
с
пропорциональным представительством. Поскольку голосование происходит по партийным
спискам, постолькубудущий парламент изначально политически неоднороден и раздроблен.
Партия президента в этих условиях не является доминирующей в парламенте. Президент
формирует правительство без участия парламента, поэтому у последнего нет стремления
поддерживать его. Изначально в подобной системе заложен конфликт исполнительной и
законодательной власти. Но коль скоро президент не может управлять без поддержки
парламента, то он должен либо договориться с ним, либо править без него. В последнем
случае опасность состоит в том, что не развиваются представительные институты
демократии.
Классификация политических режимов
Подходы к определению содержания категории политического режима можно
использовать в качестве оснований для их классификации. Совокупность средств и методов,
используемых государством при отправлении власти, отражает степень политической
свободы в обществе и правовое положение личности. В зависимости от степени социальной
свободы индивида и характера взаимоотношений государства и гражданского общества
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 98 из 381
различают три типа режимов: тоталитарный, авторитарный и демократический. Между
демократией и тоталитаризмом, как крайними полюсами данной классификации,
располагается множество промежуточных форм власти. Например, полудемократические
режимы характеризуются тем, что фактическая власть лиц, занимающих лидирующие
позиции, заметно ограничена, а свобода и демократичность выборов настолько сомнительны,
что их результаты заметно расходятся с волей большинства. Кроме того, гражданские и
политические свободы урезаны настолько, что организованное выражение политических целей и интересов просто невозможно.
Различают следующие основания для классификации политических режимов: наличие
политических партий, их внутреннее устройство и принцип взаимоотношений в партийной
системе; соотношение управления и самоуправления, роль местных органов власти в
политическом процессе; место и роль армии, полиции, спецслужб в политической жизни
общества; степень разделения законодательной, исполнительной и судебной власти; степень
и характер вовлеченности граждан в политику и управление общественными процессами;
уровень гласности в работе органов власти, их открытости для контроля и воздействия со
стороны общественного мнения; наличие возможностей выражения и реализации различных
интересов, контроля гражданского общества за деятельностью государства; способ
формирования государственных органов, процедуры отбора правящих групп и политических
лидеров.
В более частном смысле различаются режимы государственного правления –
либеральный, диктаторский, жесткий, жестокий и другие. С точки зрения форм правления
различаются режимы парламентского типа, президентского правления, монархические,
республиканские, режим чрезвычайного правления и т. п. Оценки политического режима
могут носить символический смысл и поэтому позволяют создавать образ страны,
государства, тип правления без их конкретного анализа (абсолютистский, царский и т. п.),
нередко просто в персонифицированной форме, по имени главы государства – сталинский
режим, гитлеровский режим, режим Хусейна и т. д. Поэтому политический режим –
типологическая, стилистическая и образная характеристика государства и общества.
Роберт Даль (род. 1915) с помощью двух критериев — конкурентности в борьбе за
власть и степени вовлеченности граждан в управление — выделяет четыре идеальных типа
политических режимов: закрытую гегемонию, открытую гегемонию, соревновательную
олигархию и полиархию. Гегемонии отличаются наиболее жесткими ограничениями,
запретом оппозиции любого рода независимо от преданности (лояльности) подвластных.
Соревновательные олигархии разрешают конкуренцию, но только в рамках элиты.
Полиархии ближе всех к демократическому идеалу. Существует и большое количество
смешанных режимов, приближающихся к одному из данных идеальных типов.
Некоторые авторы относят к отдельным группам военные, однопартийные,
либерализирующиеся, квазидемократические, переходные режимы. Сэмюэл Хантингтон
(род. 1927) обозначил четыре типа недемократических режимов: однопартийный, военный,
личная диктатура и расовая олигархия. Таким образом, в зависимости от задач
политологического анализа можно выбрать одну из многих классификаций.
Литература
Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 99 из 381
Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
Политология. Под ред. А.Ю.Мельвиля. М., 2004.
Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф.
Ю.Г.Волкова. – М., 1999.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред.
С.А.Кислицын. – Ростов/Д, 1998.
Селезнев Л.И. Политические системы современности: сравнительный анализ. – СПб,
1995.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Сумбатян Ю. Г. Политические режимы в современном мире: сравнительный анализ.
Учебно-методическое пособие. - М., 1999.
Вопросы для самоконтроля.
1. Что такое политический режим?
2. Каковы характерные черты политического режима?
3. Классификация политических режимов?
Список рекомендуемой литературы:
1. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.
2. Вятр Е. Лекции по политологии Т- 1. Типология политических режимов. 1991.
3. Карл Поппер. Открытое общество и его враги. М., Культурная инициатива.
4. Стародубский Б.А. Политические режимы европейских стран. Свердловск., 1989.
5. Политологический словарь. М., 1991.
Тема 10. Тоталитарный режим
1. Теоретические основы тоталитаризма
1.1. Формирование теории тоталитаризма.
Термин «тоталитаризм» происходит от латинского слова «totalis», что означает
«весь», «целый», «полный». Тоталитаризм - это полный (тотальный) контроль и жесткая регламентация со стороны государства над всеми сферами жизнедеятельности общества и
каждым человеком, опирающиеся на средства прямого вооруженного насилия. При этом
власть на всех уровнях формируется закрыто, как правило, одним человеком или узкой
группой лиц из правящей элиты. Осуществление политического господства над всеми
сферами жизнедеятельности общества возможно лишь в том случае, если власть широко
использует развитую карательную систему, политический террор, тотальную идеологическую обработку общественного мнения.
Однако значительно раньше тоталитаризм развивался как направление политической
мысли, обосновывающее преимущества этатизма (неограниченной власти государства),
автократии (от греческого «самовластный», «имеющий неограниченное право»). В далекой
древности идеи тотального подчинения индивида государству были реакцией на
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 100 из 381
развившееся многообразие человеческих потребностей и форм разделения труда. Считалось,
что примирить различные интересы и тем самым достичь справедливости можно только с
помощью сильного государства, которое будет управлять всеми социальными процессами.
Представитель одной из основных философских школ Древнего Китая - школы закона
(«фа-цзя») Шан Ян (середина 4 тыс. до н. э.) отмечал, что истинная добродетель «ведет свое
происхождение от наказания». Установление добродетели возможно лишь «путем смертных
казней и примирения справедливости с насилием». Государство, по Шан Яну, функционирует на основе следующих принципов: 1) полное единомыслие; 2) преобладание наказаний над
наградами; 3) жестокие кары, внушающие трепет, даже за мелкие преступления (например,
человек, обронивший по дороге горящий уголек, карается смертью); 4) разобщение людей
взаимной подозрительностью, слежкой и доносительством.
Автократическая традиция в управлении обществом была свойственна политической
мысли не только Востока, но и Запада. Тоталитарные идеи обнаруживаются в политической
философии Платона и Аристотеля, Так, для формирования нравственно совершенного
человека, по Платону, необходимо правильно организованное государство, которое
способно обеспечить общее благо. Для правильно организованного государства главное
состоит не в том, «чтобы лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было
счастливо все в целом». Ради блага целого, т. е. справедливости, запрещается или упраздняется все, что нарушает государственное единство: запрещается свободный поиск истины;
упраздняются семья, частная собственность, поскольку они разобщают людей; государство
жестко регламентирует все стороны жизни, в том числе частную жизнь, включая половую;
утверждается унифицированная система воспитания (после рождения дети не остаются с
матерями, а поступают в распоряжение специальных воспитателей).
Всякий раз, когда в развитии человеческого общества происходили заметные сдвиги в
системе разделения труда и появлялись новые группы потребностей, это приводило к
определенной потере управляемости социальными процессами. Заметно усложненное и
дифференцированное общество далеко не сразу находило адекватные способы регуляции,
что вызывало рост социальной напряженности. Власти на первых порах пытались
преодолеть возникающий хаос начального этапа структурных изменений системы простыми
решениями, поиском идеи, способной объединить все группы общества. Так происходило
теоретическое приращение идей тоталитаризма.
Позже, в началеXX в., тоталитарная мысль воплотилась в политическую практику в
ряде стран, что позволило систематизировать и выделить признаки тоталитаризма,
сформулировать его видовую специфику. Правда, практика социально-экономического и
политико-культурного развития тоталитарных систем привела ряд ученых к выводу о том,
что тоталитаризм представляет собой не только политический режим, но и определенный
тип общественной системы. Однако доминирующей в политической науке является
трактовка его как политического режима.
Термин «тоталитаризм» появился в 20-х гг. XX столетия в Италии, в политическом
словаре социалистов. Его широко использовал Бенито Муссолини(1883—1945) - глава
итальянской фашистской партии и итальянского фашистского правительства в 1922-1943 гг.,
который придавал ему положительный смысл в своей теории «органистского государства»
(statototalitario), олицетворявшего мощь официальной власти и призванного обеспечить
высокую степень сплочения государства и общества. Муссолини говорил: «Мы первыми
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 101 из 381
заявили, что чем сложнее становится цивилизация, тем более ограничивается свобода
личности...»
В более широком смысле положенная в основу данной теории идея всесильной и
всепоглощающей власти разрабатывалась теоретиками фашизма Дж. Джентиле и А.
Розенбергом, встречалась в политических сочинениях «левых коммунистов», Л. Троцкого.
Параллельно представители «евразийского» течения (Н. Трубецкой, П. Савицкий) выработали концепцию «идеи-правительницы», освещавшую установление сильной и жестокой
по отношению к врагам государства власти. Настойчивая апелляция к сильному и могучему
государству способствовала вовлечению в теоретическую интерпретацию этих идеальных
политических порядков и трудов этатистского содержания, в частности, Платона с его
характеристикой «тирании» или произведений Гегеля, Т. Гоббса, Т. Мора, создавших модели
сильного и совершенного государства. Но наиболее глубоко предлагавшаяся система власти
описана в антиутопиях Дж. Оруэлла, О. Хаксли, Е. Замятина, которые в своих
художественных произведениях дали точный образ общества, подвергшегося абсолютному
насилию власти.
Однако самые серьезные теоретические попытки концептуальной интерпретации
этого политического устройства общества были предприняты уже в послевоенное время и
основывались на описании сложившихся в действительности гитлеровского режима в Германии и сталинского в СССР. Так, в 1944 г. Ф. Хайек написал знаменитую «Дорогу к
рабству», в 1951 г. вышла книга X. Арендт «Происхождение тоталитаризма», а спустя
четыре года американские ученые К. Фридрих и 3. Бжезинский опубликовали свой труд
«Тоталитарная диктатура и автократия». В этих работах впервые была сделана попытка
систематизировать признаки тоталитарной власти, раскрыть взаимодействие социальных и
политических структур в этих обществах, обозначить тенденции и перспективы развития
данного типа политики.
В частности, Ханна Арендт утверждала, что нацизм и сталинизм — новая
современная форма государства. Тоталитаризм стремится к тотальному господству внутри
страны и вне ее. В качестве характерных черт тоталитаризма выделяла единую идеологию и
террор.
Причинами возникновения тоталитаризма она называла империализм, породивший
расистские движения и претензию на мировую экспансию, превращение европейского
общества в общество людей, настолько одиноких и дезориентированных, что их можно было
легко мобилизовать с помощью идеологии.
Впоследствии на базе все более широкого включения в анализ тоталитаризма
разнообразных исторических и политических источников в науке сложилось несколько
подходов к его трактовке. Ряд ученых, занявших наиболее радикальные позиции, не
относили тоталитаризм к научным категориям, усматривая в нем пусть и новую, но всего
лишь метафору для отображения диктатур. Иными словами, они рассматривали
тоталитаризм как средство художественного отражения хорошо известных в теории явлений.
Другие ученые, как, например, Л. Гумилев, разделяя сходные представления, не считают
тоталитаризм какой-то особой политической системой, и даже системой вообще, усматривая
в нем «антисистемные» качества или свойства антигомеостатичности, т.е. наличие
способности к сохранению своей внутренней целостности только под влиянием
систематического насилия.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 102 из 381
И все же большинство ученых полагало, что концепт тоталитаризма все же
теоретически описывает реальные политические порядки. Однако ряд ученых видели в нем
лишь разновидность авторитарной политической системы. Американский историк А. Янов
представил тоталитаризм как проявление универсальных, общеродовых свойств
государственной власти, которая постоянно пытается расширить свои полномочия за счет
общества, навязывания ему своих «услуг» по руководству и управлению. Наиболее яркие
исторические примеры такой экспансии государства, его стремления к всевластию виделись
в поползновениях персидской монархии на захват греческих республик, в наступлении
Оттоманской империи (XV—XVI вв.), в расширении абсолютизма в европейских монархиях
XVIII столетия и т.д. Данный подход в целом позволял рассматривать гитлеровский и
сталинский режимы как обычные формы проявления тенденции к перманентной тирании
государства.
Тем не менее, наряду с такими подходами, большинство ученых придерживается
мнения, что тоталитаризм представляет собой весьма специфическую систему организации
политической власти, соответствующую определенным социально-экономическим связям и
отношениям. Как полагал М. Симон, использование самого термина «тоталитаризм» вообще
имеет смысл только в том случае, если не подгонять под него все разновидности
политических диктатур. Поэтому перед учеными и стоит задача вскрыть базовые, системные
черты данного типа организации власти, уяснить те исторические условия, при которых
возможно возникновение данных политических порядков.
1.2. Особенности тоталитарных идеологий и политического сознания.
Несмотря на различия социальных целей, формулируемых в различных тоталитарных
режимах, их идейные основания были по сути идентичными. Все тоталитарные идеологии
предлагали обществу свой собственный вариант установления социального счастья,
справедливости и общественного благополучия. Однако установление такого идеального
строя жестко увязывалось и основывалось на утверждении социальных привилегий
определенных групп, что оправдывало любое насилие по отношению к другим общностям
граждан. Например, советские коммунисты связывали установление общества «светлого
будущего» с определяющей ролью пролетариата, рабочего класса. В то же время немецкие
нацисты вместо класса ставили в центр созидания нового общества нацию, германскую расу,
которая должна была занимать центральное место в построении «рейха». Таким образом,
независимо от занимаемого этими идеологиями места в идейно-политическом спектре, все
они становились орудием обеспечения интересов социальных лидеров и, следовательно,
средством оправдания репрессий и насилия над их противниками.
Тоталитарные идеологии относятся к типу мифологических идейных образований,
поскольку делают акцент не на отображение реальности, а на популяризацию искусственно
созданной картины мира, повествующей не столько о настоящем, сколько о будущем, о том,
что необходимо построить и во что требуется свято верить. Конструируя образ будущей
светлой жизни, идеологи тоталитаризма действуют по принципу «упрощения» реальности,
т.е. схематизации живых социальных и политических связей и отношений и подгонки действительности под заранее созданные образы и цели.
Такие идеологемы оказываются чрезвычайно далекими от действительности, но
одновременно и крайне привлекательными для нетребовательного или дезориентированного
сознания масс.Учитывая, что тоталитарные идеологии выходят на политический рынок в
годы тяжелейших общественных кризисов, их влияние, переориентирующее общественное
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 103 из 381
мнение с реальных противоречий на будущие и потому легко решаемые чисто
умозрительным путем, как правило, усиливается.
Непременным фактором роста влияния тоталитарных идеологем на общественное
мнение является и их неразрывная связь с авторитетом сильного лидера, партии, которые
уже успели продемонстрировать обществу свою решительность в достижении намеченных
целей, особенно в борьбе с врагами «народного счастья».
Мифологические идеологии чрезвычайно конфронтационны. Они безапелляционно
настаивают на своей правоте и бескомпромиссно настроены против идейных противников.
Одна из их главных задач — развенчание идей противников и вытеснение конкурентов из
политической жизни. Именно с этой интенцией, как правило, связываются идеи внешней
экспансии соответствующих сил, их стремление «осчастливить» жизнь не только своему, но
и другим народам. Исходя из понимания непримиримости тоталитарной идеологии с ее оппонентами и стремления сохранить идейную чистоту общества, власть видит в качестве
своей основной задачи искоренение инакомыслия и уничтожение всех идейных конкурентов.
Главный лозунг, которым она пользуется в этом случае, — «кто не с нами, тот против нас».
Поэтому все тоталитарные режимы формировались как яростные борцы за чистоту идей,
направляя острие политических репрессий прежде всего против идеологических
противников.
Примечательно, что интенсивность репрессий не менялась из-за признания
«внешнего» или «внутреннего» врага. Так, для советских коммунистов политическими
противниками была не только «мироваябуржуазия», но и представители целого ряда
социальных кругов: сторонники царского режима (белогвардейцы), служители культа (священники), представители либеральной гуманитарной интеллигенции («прислужники
буржуазии»), предприниматели, кулачество (воплощавшие непереносимый коммунистами
дух частной собственности). Германские нацисты внутренними врагами объявляли евреев и
других представителей «низших рас», которые якобы несли угрозу рейху.
Характерно, что, несмотря на различие в идеологических целях режимов, методы,
применявшиеся ими для борьбы с идейными противниками, были практически одними и
теми же: изгнание из страны, помещение в концентрационные лагеря, физическое уничтожение. Непрерывность идеологической борьбы за чистоту помыслов выражалась в
систематическом применении репрессий против целых социальных и национальных слоев.
Уничтожив или подавив на время конкурентов в обществе, правящие партии неизменно
переносили острие очистительной идейной борьбы внутрь своих рядов, преследуя
недостаточно лояльных членов, добиваясь более полного соответствия их поведения и
личной жизни провозглашаемым идеалам. Такая важнейшая для сохранения режимов
политика сопровождалась кампаниями «по промыванию мозгов», поощрению
доносительства, контролю над лояльностью.
В угоду укоренению новой системы ценностей тоталитарные режимы использовали
собственную семантику, изобретали символы, создавали традиции и ритуалы,
предполагавшие сохранение и упрочение непременной лояльности к власти, умножение
уважения и даже страха перед нею. На основе идеологий не только проектировалось
будущее, но и переосмыслялось, а точнее, переписывалось прошлое и даже настоящее. Как
метко писал В. Гроссман, «...государственная мощь создавала новое прошлое, по-своему
двигала конницу, наново назначала героев уже свершившихся событий, увольняла
подлинных героев. Государство обладало достаточной мощью, чтобы наново переиграть то,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 104 из 381
что уже было однажды и на веки веков совершено, преобразовать и перевоплотить гранит,
бронзу, отзвучавшие речи, изменить расположение фигур на документальных фотографиях.
Это была поистине новая история. Даже живые люди, сохранившиеся от тех времен, поновому переживали свою уже прожитую жизнь, превращали самих себя из храбрецов в
трусов, из революционеров в агентов заграницы».
Однако, не имея возможности подкрепить пропагандируемые цели и идеалы
устойчивым ростом народного благосостояния, раскрепостить гражданскую активность,
утвердить атмосферу безопасности и доверительности к власти, тоталитаризм неизбежно
«вымывал» собственно идейное, смысловое содержание своих высоких целей, стимулировал
поверхностное и формальное восприятие этих идеалов, превращал идейные конструкции в
разновидность некритически воспринимаемых вероучений. Так создаваемая солидарность
государства и общества поощряла не сознательную заинтересованность населения в
укреплении и поддержке режима, а бездумный фанатизм отдельных индивидов. И ни
жесткая фильтрация, ни контроль за информацией не приносили успеха. «Железный
занавес» не спасал людей от их привычки к свободному мышлению.
Тоталитарный политический режим может существовать десятилетия, поскольку формирует
такой тип личности, который не мыслит иного способа правления и постоянно
воспроизводит черты политической культуры и механизм функционирования тоталитаризма
даже в резко изменяющихся политических условиях.
Характерными чертами тоталитарного политического сознания личности я вляются
абсолютизм, дихотомизм мышления: «свой—чужой», «друг—враг», «красные-белые»;
нарциссизм, самолюбование: «лучшая нация», «лучшая страна»; односторонность,
одномерность: «одна идея», «одна партия», «один вождь», некритическое отношение к
существующим порядкам и шаблонам, стереотипность мышления, пропитанного
стереотипами пропаганды; ориентация на власть и силу, жажда этой власти, авторитарная
агрессия с одной стороны, а с другой — постоянная готовность к подчинению; упрощение,
сведение сложного к более простому, схематизм, однолинейность мышления: «Кто не с нами
— тот против нас», «Если враг не сдается— его уничтожают», «Есть человек — есть
проблема. Нет человека — нет проблемы ...»; фанатизм; исступленная ненависть,
подозрительность, перерастающие в моральный и физический террор против сограждан,
друзей и даже родственников; ориентация на «светлое будущее», игнорирование ценностей
сегодняшнего дня.
2. Сущность и условия функционирования тоталитарного режима
2.1. Предпосылки
тоталитаризма.
возникновения,
сущность
и
отличительные
свойства
Отдельные элементы тоталитарной системы исторически обнаруживаются во многих
типах диктатур. Так, в восточных деспотиях можно было видеть жесткость правления и
абсолютный авторитет владыки, в средневековых государствах Европы требования церкви
придерживаться одних и тех же верований от рождения до смерти и т.д. Однако в целостном
виде все то, что органично присуще этому политическому порядку, проявилось только в
определенный исторический период.
Как самостоятельные и качественно целостные тоталитарные политические системы
исторически сформировались из соответствующих диктаторских режимов, которые
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 105 из 381
искусственно выстроили однотипные юридические, социальные и экономические
отношения. В целом тоталитаризм явился одной из тех альтернатив, которые были у стран,
оказавшихся в условиях системного (модернизационного) кризиса. Общими
отличительными чертами такого рода кризисов являются: депрессия и утрата населением
социальных ориентиров, экономический упадок, резкое социальное расслоение,
распространение нищеты, преступности и т.п. В сочетании с наличием мощных пластов
патриархальной психологии, культом сильного государства, деятельностью хорошо
организованных партий с их железной дисциплиной и крайне амбициозными лидерами, а
также распространением остро конфронтационных идеологических доктрин и некоторых
других факторов указанные характерные особенности кризисов способствовали тому, что
эти общества и встали на путь создания тоталитарных систем.
Особым фактором, способствовавшим ориентации обществ на построение
тоталитарных порядков и обладавшим существенным значением именно в России, были
традиции
подпольной
деятельности,террористических
организаций,
революционизировавших политическую активность населения и легитимизировавших в
общественном мнении идеи насильственного передела власти и богатства, избавления от
лиц, мешавших и прогрессу и установлению справедливости. Эти традиции, утверждавшие
презрение к ценности человеческой жизни и авторитету закона, впоследствии послужили
одним из самых мощных источников распространения повседневного «стукачества»,
бытового доносительства, оправдывавшего предательство людьми своих родных и близких
во имя «идеалов», из страха и уважения к власти. Не случайно Павлик Морозов, предавший
своих близких, на долгие десятилетия стал в нашей стране символом преданности идеям
социализма и гражданского долга.
Первоначально системная характеристика тоталитарных политических порядков шла
по пути выделения наиболее важных и принципиальных черт тоталитаризма. Так, Фридрих и
Бжезинский в упоминавшейся работе выделили шесть его основных признаков: наличие
тоталитарной идеологии; существование единственной партии, возглавляемой сильным
лидером; всесилие секретной полиции; монополию государства над массовыми
коммуникациями, а также над средствами вооружения и над всеми организациями общества,
включая экономические.
Основываясь на выводах К. Фридриха и 3. Бжезинского и обобщая практику
франкистского режима в Испании, X. Линц выделил следующие элементы тоталитарного
режима:
1) сильно централизованная, монистическая структура власти, в которой
господствующая группа «не несет ответственности ни перед каким выборным органом и не
может быть лишена власти институциональными мирными средствами». Структура власти в
таких режимах имеет пирамидальную форму, вершину которой венчает лидер (вождь) или
группа. Все виды власти (законодательная, исполнительная, судебная) фактически
сконцентрированы в руках правящей группы или вождя. Непременным условием
функционирования пирамидальной структуры власти является сакрализация вождя;
2) монопольная, детализированная идеология, легитимирующая режим и
пронизывающая его неким величием исторической миссии. Значение монопольной
идеологии в подобных системах велико, поскольку именно она выступает в качестве
механизма, формирующего потребности и мотивации индивидов, интегрирует общество
вокруг приоритетных целей. С подчинения общества достижению общей для всех идеи,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 106 из 381
коллективной цели начинает формироваться тоталитарный режим. Сведение всего
многообразия потребностей к достижению единой цели не оставляет места для свободы и
автономности отдельной личности;
3) активная мобилизация населения на выполнение политических и социальных задач
с помощью целого ряда монополистических институтов, включая единственную, массовую
партию, которые практически душат в зародыше любую форму автономной общественной и
политической организации.
Известный теоретик К. Поппер усматривал черты тоталитарной организации власти и
общества в строгом классовом делении последнего; в отождествлении судьбы государства с
судьбой человека; в стремлении государства к автаркии, навязывании государством обществу ценностей и образа жизни господствующего класса; в присвоении государством
права на конструирование идеального будущего для всего общества и т.д.
В этих описаниях тоталитарных порядков главный упор делался на определенных
характеристиках государства. Однако само по себе государство не может стать системой
тотального контроля, поскольку в основе своей ориентировано на закон и установленную им
систему регламентации поведения граждан. Тоталитаризм же делает ставку на власть,
рождаемую волей «центра» как специфической структуры и института власти. При данном
политическом устройстве в обществе формируется система власти, стремящаяся к
абсолютному контролю над обществом и человеком и не связанная ни законом, ни
традициями, ни верой. Диктатура становится здесь формой тотального господства над
обществом этого «центра» власти, его всепоглощающего контроля за социальными
отношениями и систематического применения насилия. То есть тоталитаризм — это
политическая система произвола власти.
Установление тоталитарных политических порядков не является непосредственным
продолжением деятельности предшествующего легитимного режима власти и связанных с
ним общественных традиций. Тоталитарные режимы, а впоследствии и системы рождались
как воплощение определенных политических проектов, предусматривавших построение
властью «нового» общества и отметавших при этом все то, что не соответствует или мешает
реализации таких замыслов. Главный акцент в этой политике делался на отрицание старого
порядка и утверждение «нового» общества и человека. Например, советский режим
последовательно пытался полностью уничтожить во всех сферах общественной жизни
любые проявления буржуазных отношений, образцы складывавшейся в обществе предпринимательской культуры, либерально-демократические идеи, не регламентированную
властью гражданскую активность населения.
Наиболее важным механизмом формирования таких политических и социальных
порядков, подлинным движителем этого процесса являлись идеологические факторы.
Именно идеология определяла социальные горизонты развития общества на пути
утверждения того или иного политического идеала, формировала соответствующие институты и нормы, закладывала новые традиции, создавала пантеоны своих героев, ставила цели
и задавала сроки их реализации. Только идеология оправдывала реальность, привносила
смысл в действия властей, в социальные отношения, культуру. Все, что отрицалось
идеологическим проектом, подлежало уничтожению, все, что предписывалось им, —
непременному воплощению. Занимая центральное место в политических механизмах,
идеология превращалась из инструмента власти в саму власть. В силу этого и тоталитарный
политический режим, и тоталитарная система политической власти становились разновид-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 107 из 381
ностью идеократии, или, с учетом священного для властей характера этой доктрины,
«обратной теократией» (Н. Бердяев).
В качестве условий формирования тоталитаризма выделяются следующие: резкая
ломка устоявшихся структур, маргинализация различных социальных групп; разрушение
или отсутствие сфер деятельности гражданского общества; появление современных СМИ;
деформация
политического
сознания;
отсутствие
демократических
традиций,
предрасположенность массового общественного сознания к насильственным способам решения вопросов; накопление государственного опыта решения социальных проблем путем
мобилизации многомиллионных масс населения; наличие возможностей для создания
разветвленного аппарата репрессий и насилия.
В обощенном виде можно выделить следующие характерные черты тоталитаризма:
— высокая концентрация власти, ее проникновение во все сферы жизни общества.
Власть претендует на роль выразителя высших интересов народа; общество отчуждено от
власти, но не осознает этого. В тоталитарном сознании власть и народ предстают как единое,
неразделимое целое;
— формирование органов власти осуществляется бюрократическим путем и
неподконтрольно обществу. Управление осуществляет господствующий слой —
номенклатура;
— существует единственная правящая партия во главе с харизматическим лидером.
Ее партийные ячейки пронизывают все производственно-организационные структуры,
направляя их деятельность и осуществляя контроль. Попытки создания альтернативных
политических и общественных объединений подавляются. Происходит слияние госаппарата
с аппаратом правящих партий и общественных организаций;
— демократические права и свободы носят декларативный, формальный характер.
Вместе с тем государство выполняет определенные социальные функции, гарантируя право
на труд, образование, отдых, медицинское обслуживание и пр.;
— в обществе функционирует только одна идеология, претендующая на монопольное
владение истиной. Все иные идейные течения подвергаются преследованию, оппозиционные
взгляды проявляются преимущественно в форме диссидентства;
— в тоталитарных идеологиях история предстает преимущественно как закономерное
движение к определенной цели (мировое господство, построение коммунизма), во имя
которой оправдываются любые средства;
— власть обладает монополией на информацию и полностью контролирует средства
массовой информации, которые используются для манипулирования общественным
сознанием. Политическая пропаганда служит целям прославления режима, сакрализации
верховной власти;
— власть располагает мощным аппаратом социального контроля, принуждения и
запугивания населения. Репрессивный аппарат имеет особые полномочия;
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 108 из 381
— государственные органы жестко контролируют экономику, обладая достаточно
высокой способностью мобилизации ресурсов и концентрации усилий для достижения узко
ограниченных целей, например военного строительства, освоения космоса;
— политическая социализация имеет целью воспитать «нового человека», преданного
режиму, готового на любые жертвы во имя «общего дела». Подавляются проявления
индивидуальности, насаждаются представления о государстве как источнике распределения
всех благ, поощряются угодничество и доносительство;
— государственное устройство носит унитарный характер. Права национальных
меньшинств декларируются, но на деле ограничены.
Тоталитарные системы относятся не к саморазвивающимся образованиям,
основывающимся на естественно-исторических механизмах эволюции (частный интерес,
свободный индивид, частная собственность, неравенство), а к мобилизационным.
Мобилизационные системы функционируют за счет использования ресурсов страха и
принуждения. Они даже могут достигать определенных успехов в решении стратегических
задач (например, в проведении индустриализации, структурной перестройки, прорыва в
космос и т. д.).
Однако ресурсы страха и принуждения недостаточно долговечны и требуют
постоянного внешнего стимулирования. Для этого правящая элита формирует «образы
врага» (внутреннего и внешнего) для концентрации социальной энергии масс при решении
конкретных задач. Не случайно несущей конструкцией тоталитарных режимов оказываются
массовые партии, обладающие монополией на власть. Они становятся элементами
государства, сращиваясь с ним.
Конечно, нельзя ограничивать ресурсы тоталитарных режимов только принуждением
и страхом в чистом виде. Кроме того, тоталитарный тип власти апеллирует и к ценностям
(либо классовым, либо национальным), проводит тотальное промывание мозгов. Однако
мобилизационные системы должны формировать и собственную социальную базу, на
которую могли бы опереться. Поэтому можно выделить и третий ресурс, который
используют тоталитарные режимы - вознаграждение индивидов, групп или целых
социальных классов символическими или статусными знаками отличия (повышение статуса,
предоставление экономических или материальных преимуществ определенным категориям
или населению в целом).
2.2. Социальные источники тоталитаризма.
Однако объяснить установление тоталитаризма только способностью правящей элиты
подчинить все общественные процессы реализации коллективной цели недостаточно.
Оказывается, что эта способность подпитывается ментальностью и культурой населения,
историческими традициями, социальной и экономической структурой общества.
До XX в. установление тоталитаризма осложнялось отсутствием условий, которые
могли бы обеспечить тотальный контроль государства за обществом и личностью. Только с
вступлением человеческого общества в индустриальную фазу развития, ознаменовавшуюся
появлением системы массовых коммуникаций, предоставившей возможности для
идеологического контроля за обществом и тиражирования определенных ценностей,
государство оказалось в состоянии целиком подчинить себе общество.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 109 из 381
Растущее разделение и специализация индустриального труда разрушали
патриархальные, традиционные коллективистские связи и ценности, прежние формы
социально-культурной идентификации. Усиливалась отчужденность личности, ее
беззащитность перед безжалостным миром рыночной стихии и конкуренции. Рынок создал
иную систему ценностей и предпочтений - индивидуально-достижительную, к которой
доиндустриальный или зависящий от государства работник не сразу адаптировался.
В этих условиях у работника, выбитого из прежней системы социальных связей
(коллективистско-корпоративных), но пока не вошедшего в индустриально-рыночную
систему, возрастает желание найти защиту в лице сильного государства. Более обостренно
данную потребность ощущают маргиналы, т. е. промежуточные слои, потерявшие
социальные связи со своей прежней средой и группой. Им свойственны повышенная
чувствительность, агрессивность, озлобленная завистливость, честолюбие, эгоцентричность.
Именно маргиналы и крайняя форма их проявления - люмпены становятся социальной базой
тоталитарных режимов. Следовательно, тоталитаризм явился реакцией социального и
этнического маргинала на индивидуализм, на возрастающую сложность социальной жизни,
жесткую конкуренцию, глобальное отчуждение индивида, бессилие перед окружающим
враждебным миром. Маргинальные слои прельщали лозунги массовых партий
(социалистических или национал-социалистических), которые обещали гарантировать
социальную защищенность, стабильность, повышение жизненного уровня, уравниловку (под
видом равенства).
Громадный управленческий аппарат государства, бюрократия, чиновничество, служит
своеобразным «приводным ремнем» политики правящих кругов. Свою роль в
распространении подобных социальных стандартов и предрассудков сыграли и
определенные слои интеллектуалов (интеллигенции), которые систематизировали эти
народные чаяния, превратив их в морально-этическую систему, оправдывающую эти
ментальные традиции и придавшую им дополнительный общественный резонанс и значение.
Дифференциация социальных ролей и функций, обусловленная разделением труда в
индустриальных обществах, усиливала взаимозависимость индивидов и групп в рамках
социума. Потребность в преодолении этого многообразия и обеспечении целостности
социально-дифференцированного общества заметно повышала интегративную роль
государства и сокращала объемы индивидуальной свободы.
Объективно благоприятные предпосылки для формирования тоталитарных режимов
вовсе не означают фатальной неизбежности их установления - все зависит от зрелости гражданского общества, наличия демократической политической культуры, развитых
демократических традиций. Названные факторы позволили большинству индустриально
развитых стран преодолеть кризис 1929 - 1933 гг. и сохранить институты демократии.
Исторический опыт показывает, что тоталитарные режимы чаще всего возникают при
чрезвычайных обстоятельствах: в условиях нарастающей нестабильности в обществе;
системного кризиса, охватывающего все сферы жизни; необходимости решения какой-либо
стратегической задачи, чрезвычайно важной для страны. Так, возникновение фашизма в
странах Западной Европы было реакцией на кризис либеральных ценностей и институтов
парламентаризма, оказавшихся не в состоянии обеспечить стабильность и интеграцию
системы в условиях глубокого кризиса 1929 - 1933 гг. Формирование коммунистического
тоталитаризма в советском обществе было обусловлено, при всех прочих причинах,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 110 из 381
необходимостью проведения индустриализации в исторически сжатые сроки, что было
возможно при условии концентрации власти в руках лидера и узкого круга его сторонников.
2.3. Институциональные и нормативные свойства тоталитаризма
Необходимость сохранения идейной чистоты и целеустремленности в построении
«нового» общества предполагала и совершенно особое построение институциональной и
нормативной сферы тоталитарной системы.
Потребность в жесткой идейной ориентации государственной политики, поддержании
постоянного идеологического контроля за деятельностью всех органов власти
предопределила срастание государства и правящей партии и образование того «центра»
власти, который невозможно было идентифицировать ни с государством, ни с партией.
Такой симбиоз государственных и партийных органов не давал возможности «развести» их
функции, определить самостоятельные функции и ответственность за их исполнение. СССР
дал значительно более богатый исторический опыт тоталитарного правления, чем другие
страны, показав образцы тех социальных и политических отношений, к которым вела логика
развития тоталитаризма.
Именно на его примере хорошо видно, как партийные комитеты направляли
деятельность практически всех государственных структур и органов власти. Закрепленная в
конституции страны руководящая роль коммунистической партии означала полный
приоритет идеологических подходов при решении любых общезначимых (государственных)
экономических, хозяйственных, региональных, международных и прочих проблем.
Полное политическое господство этого государства-партии проявилось в безусловном
и неоспоримом господстве централизованного контроля и планирования в экономической
сфере. Полное господство крупных предприятий, недопущение частной собственности ставило государство в положение единственного работодателя, самостоятельно определявшего
и условия труда, и критерии оценки его результатов, и потребности населения.
Хозяйственная инициатива отдельных работников признавалась лишь в рамках укрепления
этих отношений, а все виды индивидуального предпринимательства («спекуляции»)
причислялись к криминально наказуемым.
Монолитность политической власти предполагала не разделение, а практическое
срастание всех ветвей власти — исполнительной, законодательной и судебной.
Политическая оппозиция как публичный институт полностью отсутствовала. Механизмы
самоуправления и самоорганизации утратили присущие им автономность и самостоятельность. Власть делала акцент только на коллективные формы и способы социальной и
политической активности. Выборы целиком и полностью подвергались беззастенчивому
режиссированию, выполняя, таким образом, сугубо декоративную функцию.
Для контроля за этим монопольным политическим порядком власти создавалась
мощная секретная политическая полиция (в Германии - отряды СС, в СССР - ВЧК, НКВД,
КГБ). Это был механизм жесткого всепроникающего контроля и управления, не имевшего
исключений и зачастую использовавшийся для решения конфликтов внутри правящего слоя.
Одновременно это была и наиболее привилегированная область госслужбы, работники
которой наиболее высоко оплачивались, а инфраструктура интенсивно развивалась, усваивая
и воплощая самые передовые мировые технологии. В сочетании с усилением механизмов
административного контроля потребность в постоянном контролировании общества
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 111 из 381
обусловила тенденцию к возрастанию и усилению массовости аппарата власти. Таким
образом, в обществе все время присутствовала потребность в увеличении численности
служащих. На этой основе в СССР сложился мощный слой номенклатуры, служебнопрофессиональной касты, обладавшей колоссальными социальными привилегиями и
возможностями.
В силу этих базисных свойств тоталитаризм функционировал как система, наиболее
ярко противостоявшая плюрализму, множественности агентов и структур политической
жизни, разнообразию их мнений и позиций. Самый страшный враг тоталитаризма —
конкуренция, ориентированная на свободный выбор людьми своих идейных и политических
позиций. Боязнь не только политического протеста, но и социального разнообразия,
стремление к унификации всех социальных форм поведения не ограничивали только формы
выражения поддержки властей, где, напротив, поощряли разнообразие и инициативу.
Универсальная и по сути единственная политико-идеологическая форма регулирования всех
социальных процессов стерла при тоталитаризме границу и между государством и
обществом. Власть получила неограниченный доступ во все сферы общественных
отношений, вплотьдо личной жизни человека, активно используя для этого методы террора,
агрессии, геноцида против собственного народа.
Несмотря на постоянно провозглашаемый «народный» характер власти, система
принятия решений в тоталитарных системах оказалась абсолютно закрытой для
общественного мнения. Формально провозглашенные законы, нормы, конституционные
положения не имели никакого значения по сравнению с целями и намерениями властей.
Конституция 1936 г. была одной из самых демократических в мире. Но именно она
прикрывала массовые репрессии коммунистов против собственного народа. Наиболее же
типичным и распространенным основанием реального регулирования общественных
отношений служила ориентация институтов власти на мнение вождей и сакрализация их
позиций.
Безусловным приоритетом в регулировании общественных отношений обладали
силовые и принудительные методы и технологии. Но на достаточно высоком уровне
зрелости это всепроникающее силовое регулирование социальных связей предопределило
утрату тоталитарными системами их собственно политического характера, вырождение в
систему власти, построенную на принципах административного принуждения и диктата.
3. Исторические формы тоталитаризма
3.1. Разновидности тоталитарного режима.
Мировая практика позволяет выявить две разновидности тоталитарного режима:
правую и левую.
Правая разновидность тоталитаризма представлена двумя формами - итальянским
фашизмом и германским национал-социализмом. Правыми они считаются потому, что
обычно сохраняли рыночную экономику, институт собственности, опирались на механизмы
экономического саморегулирования.
С 1922 г. интеграция итальянского общества происходила на основе идеи
возрождения былого могущества Римской империи. Установление фашизма в Италии
явилось отрицательной реакцией мелкой и средней буржуазии на отставание в процессе
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 112 из 381
складывания национальной и экономической целостности. В фашизме воплотился
антагонизм мелкобуржуазных слоев по отношению к старой аристократии. Итальянский
фашизм во многом обозначил признаки тоталитаризма, хотя и не развил их в полной мере.
Классической формой правого тоталитаризма служит национал-социализм в
Германии, возникший в 1933 г. Его установление было ответом на кризис либерализма и
утрату социально-экономической и национальной идентичности. Возрождение былого
могущества и величия Германии пытались преодолеть путем объединения общества на
основе идей превосходства арийской расы и покорения других народов. Массовой
социальной базой фашистского движения являлась мелкая и средняя буржуазия, которая по
своему происхождению, ментальности, целям и уровню жизни была антагонистична как
рабочему классу, так и аристократии, крупной буржуазии. Вследствие этого участие в
фашистском движении для мелкой и средней буржуазии представлялось возможностью
создать новый социальный порядок и приобрести в нем новый статус и преимущества - в
зависимости от личных заслуг перед фашистским режимом. Следует отметить, что на рост
национального и социального самосознания немцев оказывало существенное влияние
поражение в Первой мировой войне (1914 - 1918) и глубокий экономический кризис 1929 1933 гг.
Левой разновидностью тоталитаризма был советский коммунистический режим и
подобные режимы в странах Центральной и Восточной Европы, Юго-Восточной Азии, на
Кубе. Он опирался (а в ряде стран до сих пор опирается) на распределительную плановую
экономику, уничтожает рынок, если тот существует. В СССР предполагалось достигнуть
социальной однородности и нивелировки социального многообразия интересов.
Прогрессивным признавалось только то, что соответствовало интересам рабочего класса.
Правда, в действительности рабочий класс в СССР был маргинализирован, поскольку его
основу составляли вчерашние крестьяне. Разрушение прежнего уклада жизни, привычной
упрощенной картины мира, которая делила мир на белое и черное, хорошее и плохое,
сформировало у них дискомфорт, страх перед будущим, показало их неспособность
существования в условиях многообразных социальных взаимодействий.
Формирование коллективной цели общества в виде идеала «светлого будущего»,
который воплощал вековую мечту о справедливом и совершенном обществе, совпадало с
ожиданиями широких слоев тогдашнего советского общества. Предполагалось, что
осуществить этот идеал можно только с помощью сильного государства. Таким образом,
тоталитаризм был своеобразной реакцией отторжения патриархальным сознанием
социальных маргиналов таких общечеловеческих ценностей, как рынок, конкуренция,
частная собственность, свобода личности.
3.2. Тоталитаризм и современность.
Фридрихом и Бжезинским была высказана мысль о том, что с течением времени
тоталитаризм будет эволюционировать в сторону большей рациональности, сохранив свои
основополагающие конструкции для воспроизводства власти и общественных порядков.
Иными словами, источник опасности для тоталитаризма они видели во вне системы. Жизнь в
основном подтвердила эту мысль, хотя продемонстрировала и внутренние факторы дестабилизации этого порядка.
Как показала история, система власти, построенная на главенстве моноидеологии и
соответствующей ей структуре политических институтов и норм, не способна гибко
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 113 из 381
приспосабливаться к интенсивной динамике сложносоставных обществ, с выявлением гаммы
их разнообразных интересов. Это — внутренне закрытая система, построенная на принципах
гомеостаза, борющаяся с внутренним вакуумом, которая движется по законам самоизоляции.
Поэтому в современном мире тоталитаризм не может обеспечить политические предпосылки
ни развития рыночных отношений, ни органичного сочетания форм собственности, ни
поддержку предпринимательства и экономической инициативы граждан. Это политически
неконкурентная система власти.
В условиях современного мира ее внутренние источники разложения связаны прежде
всего с распадом экономических и социальных основ самовыживания. Социальная база
тоталитарных режимов узка и не связана с повышением общественного положения наиболее
инициативных и перспективных слоев общества. Действуя только мобилизационными
методами, тоталитаризм не способен черпать необходимые для общественного прогресса
человеческие ресурсы. Складывающаяся в этих обществах крайняя напряженность
статусного соперничества, ненадежность повседневного существования личности,
отсутствие безопасности перед лицом репрессивного аппарата ослабляют поддержку
данного режима. У последнего же, как правило, отсутствует способность к критической
саморефлексии, способной дать шанс для поиска более оптимальных ответов на вызовы
времени.
Страх и террор не могут вечно преследовать людей. Малейшее ослабление репрессий
активизирует в обществе оппозиционные настроения, равнодушие к официальной
идеологии, кризис лояльности. Вначале, сохраняя ритуальную преданность господствующей
идеологии, но и не в силах сопротивляться голосу рассудка, люди начинают жить по
двойным стандартам, двоемыслие становится признаком рефлексирующего человека.
Оппозиционность воплощается в появлении диссидентов, чьи идеи постепенно
распространяются и подрывают идеологический монополизм правящей партии.
Но, видимо, главным источником разрушения и невозможности воспроизводства
тоталитарных порядков является отсутствие ресурсов для поддержания информационного
режима моноидеологического господства. И дело не только в социальных основаниях этого
глобального для современного мира процесса, когда развитие личности и человечества
неразрывно связано с конкуренцией мнений, постоянным переосмыслением индивидами
программ, духовным поиском. Существуют и чисто технические предпосылки
нежизнеспособности тоталитарных систем. К ним относятся, в частности, современные
процессы обмена сообщениями, нарастание интенсивности и технической оснащенности
информационных потоков, развитие коммуникативных контактов различных стран, развитие
технической инфраструктуры, связанное с появлением массовых электронных СМИ,
развитием сети Интернет. Коротко говоря, качественное изменение информационного рынка
не может не вовлечь в новые порядки даже те страны, которые пытаются искусственно
изолировать свое информационное пространство от проникновения «чуждых» идей. А
разрушение системы единомыслия и есть основная предпосылка крушения тоталитаризма.
Таким образом, можно заключить, что тоталитарные политические системы
характерны в основном для стран с пред- и раннеиндустриальными экономическими
структурами, дающими возможность организовать монополизацию идейного пространства
силовыми методами, но абсолютно не защищенных перед современными экономическими и
особенно информационно-коммуникативными процессами. Поэтому тоталитаризм — это
феномен только XX в., данный тип политических систем смог появиться лишь на узком
пространстве, которое предоставила история некоторым странам.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 114 из 381
Тем не менее, и у тоталитаризма есть некоторые шансы на локальное возрождение.
Ведь многие десятилетия террора сформировали у населения этих стран определенный тип
культурных ориентации, который способен воспроизводить соответствующие нормы и
стереотипы, независимо от сложившихся политических условий. Не удивительно, что на
постсоветском
пространстве
сегодня
нередко
складываются
своеобразные
протототалитарные режимы, при которых не действуют оппозиционные СМИ, руководители
оппозиции подвергаются репрессиям и даже физическому уничтожению, безраздельно
властвует партриархальщина и откровенный страх перед властью. Поэтому окончательное
уничтожение призрака тоталитаризма органически связано не только с наличием
демократических институтов и вовлечением стран и народов в новые информационные отношения. Колоссальное значение имеют и понимание людьми ценностей демократии и
самоуважение, осознание ими как гражданами своей чести и достоинства, рост их
социальной ответственности и инициативы.
Литература
Арендт Х. Начала тоталитаризма// Антология мировой политической мысли. Т.2 /
Отв. ред. Т.А. Алексеева. - М., 1997.
Арон Р. Демократия и тоталитаризм. - М., 1994.
Бердяев Н.А. Истоки русского коммунизма. – М., 1990.
Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.
Джилас М. Лицо тоталитаризма. - М., 1993.
Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.
Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное
пособие. – М., 2000.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Тоталитаризм в Европе ХХ в. Из истории идеологий, движений, режимов и их
преодоления. - М., 1996.
Фридрих К., Бжезинский З. Тоталитарная диктатура и автократия // Тоталитаризм: что
это такое? Т.2 / Ред. кол. Л.Н. Верчёнов и др. М., 1992.
Хайек Ф. Дорога к рабству // Антология мировой политической мысли. Т.2 / Отв. ред.
Т.А. Алексеева. М., 1997.
Тема 11. Авторитарный режим
1. Сущность и особенности авторитарного политического режима
1.1. Понятие и сущность авторитаризма.
Авторитаризм обычно характеризуется как тип режима, который занимает
промежуточное положение между тоталитаризмом и демократией. Однако подобная
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 115 из 381
характеристика не указывает на сущностные признаки явления в целом, даже если четко
вычленить в нем черты тоталитаризма и демократии.
Сущностно значимым при определении авторитаризма является характер отношений
власти и общества. Эти отношения построены больше на принуждении, чем на убеждении,
хотя режим либерализирует общественную жизнь, и уже не существует четко разработанной
руководящей идеологии. Авторитарный режим допускает ограниченный и контролируемый
плюрализм в политическом мышлении, мнениях и действиях, мирится с наличием
оппозиции.
Авторитарный режим — государственно-политическое устройство общества, в
котором политическая власть осуществляется конкретным лицом (классом, партией, элитной
группой и т.д.) при минимальном участии народа. Авторитаризм присущ власти и политике,
но основания и степень его различны. В качестве определяющих могут выступать
природные, прирожденные качества политического лидера ("авторитарной", властной
личности); разумные, рациональные, оправданные ситуацией (необходимостью особого
рода, например, состоянием войны, общественного кризиса и т.п.); социальные
(возникновение социальных или национальных конфликтов) и т.д., вплоть до
иррациональных, когда авторитаризм переходит в его крайнюю форму - тоталитаризм,
деспотизм, создание особо жестокого, репрессивного режима. Авторитарным является
всякое навязывание воли власти обществу, а не принятое добровольно и осознанное
повиновение. Объективные основания Авторитаризм могут быть связаны с активной
преобразовательной деятельностью власти. Чем меньше таких оснований и бездеятельнее
власть, тем очевиднее выступают субъективные, личные основания авторитаризма.
В настоящее время во многих современных странах мира установились авторитарные
политические порядки. Причем немало ученых, как в прошлом, так и в настоящем весьма
позитивно оценивали и оценивают данный тип организации власти.
Исторически авторитаризм существовал в разных формах в самые разные эпохи и в
различных странах (например, античные греческие и восточные деспотии и тирании Персия, Спарта, многие другие феодальные абсолютистские режимы и т.д.). Его теория была
впервые разработана ультраконсервативными и реакционными теоретиками начала XIX в.
как ответ на Французскую революцию и социалистические движения Ж. де Местром и Л. де
Бональдом. С развитием индустриального общества идея авторитаризма стала принимать
оттенки конструктивной политической идеологии. Контрреволюционная (у Ж. де Местра)
идея порядка утратила монархическую ориентацию, отпала концепция абсолютистского
авторитаризма: абсолютная и независимая от людей власть короля - это причина политики;
его министры (аппарат власти) - это средства; общество подданных, которые повинуются, это следствие (Л. де Бональд).
Авторитаризм стал в XIX веке постоянным и важным течением немецкой
политической мысли и пополнился идеями национального и государственного единства,
которые он предназначен реализовать. К концу века авторитаризм стал рассматриваться как
средство мощной национальной и социальной мобилизации и управления сверху процессом
государственного строительства (Г.Трайчке). Испанец Д. Кортес видел в авторитарном
политическом порядке, обеспечивающем святость повиновения, условие сплоченности
нации, государства и общества. О. Шпенглер также считал, что, в отличие от либерализма,
порождающего анархию, авторитаризм воспитывает дисциплину и устанавливает в обществе
необходимую иерархию. Многие ученые и политики рассматривают данный тип
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 116 из 381
властвования (как, например, И. Ильин, в виде «авторитарно-воспитывающей диктатуры») в
качестве наиболее оптимальной формы политического обеспечения перехода отсталых стран
к современной демократии.
В первой половине ХХ века показательна авторитарная доктрина крайне правого
французского идеолога и политика Ш.Морраса, для которого индустриализация,
проникновение государства в общество, высокая мобилизация народа как средство
осуществления политики - объективные и неизбежные условия авторитаризма. Авторитаризм
XX века в подобных трактовках стал все чаще принимать националистический
антидемократический характер, связывался с борьбой против внутренних и внешних врагов.
Фашизм довел теорию и практику авторитаризма до крайних тоталитарных форм.
В послевоенный период появились новые представления об элитарном и
технократическом авторитаризме, в котором роль авторитарного правления отводится
высшей администрации государства, обладающей превосходящей другие уровни
политической системы высокой профессиональной компетенцией. Авторитаризм стал, в
конечном счете, формой решения политических проблем (реформ, преобразований,
перестроек) сверху, силами власти, и оказался в этом смысле весьма уязвимым и зависимым
от отношения общества к действиям авторитарной власти, перед выбором:
демократизировать режим и получить поддержку народа, либо ужесточить политику и
перейти к принуждению и диктату. Более распространенный вариант авторитаризма - режим
замедленного развития, устоявшихся иерархических отношений, репрессивного контроля,
экономической стагнации.
Богатство и разнообразие авторитарных политических систем, по сути являющихся
промежуточным типом между демократией и тоталитаризмом, обусловили и ряд
универсальных, принципиальных отличительных черт этих политических порядков.
В самом общем виде за авторитаризмом закрепился облик системы жесткого
политического правления, постоянно использующей принудительные и силовые методы для
регулирования основных социальных процессов. В силу этого важнейшими политическими
институтами в обществе являются дисциплинарные структуры государства: его силовые
органы (армия, полиция, спецслужбы), а равно и соответствующие им средства обеспечения
политической стабильности (тюрьмы, концентрационные лагеря, превентивные задержания,
групповые и массовые репрессии, механизмы жесткого контроля за поведением граждан).
При таком стиле властвования оппозиция исключается не только из сферы принятия
решений, но и из политической жизни в целом. Выборы или другие процедуры,
направленные на выявление общественного мнения, чаяний и запросов граждан, либо
отсутствуют, либо используются сугубо формально.
Блокируя связи с массами, авторитаризм (за исключением своих харизматических
форм правления) утрачивает возможность использования поддержки населения для
укрепления правящего режима. Однако власть, не опирающаяся на понимание запросов
широких социальных кругов, как правило, оказывается неспособной создавать политические
порядки, которые выражали бы общественные запросы. Ориентируясь при проведении
государственной политики только на узкие интересы правящего слоя, авторитаризм
использует в отношениях с населением методы патронирования и контроля над его
инициативами. Поэтому авторитарная власть способна обеспечить лишь принудительную
легитимность. Но столь ограниченная в своих возможностях общественная поддержка
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 117 из 381
сужает для режима возможности политического маневра, гибкого и оперативного управления в условиях сложных политических кризисов и конфликтов.
Устойчивое игнорирование общественного мнения, формирование государственной
политики без привлечения общественности в большинстве случаев делают авторитарную
власть неспособной создать какие-либо серьезные стимулы для социальной инициативы населения. Правда, за счет принудительной мобилизации отдельные режимы (например,
Пиночет в Чили в 70-х гг.) могут в короткие исторические периоды могут вызывать к жизни
высокую гражданскую активность населения. Однако в большинстве случаев авторитаризм
уничтожает инициативу общественности как источник экономического роста и неизбежно
ведет
к
падению
эффективности
правления,
низкой хозяйственной результативности власти.
Узость социальной опоры власти, делающей ставку на принуждение и изоляцию
общественного мнения от центров власти, проявляется и в практическом бездействии
идеологических инструментов. Вместо систематического использования идеологических
доктрин, способных стимулировать общественное мнение, обеспечивать заинтересованное
участие граждан в политической и социальной жизни, авторитарно правящие элиты в
основном используют механизмы, направленные на концентрацию своих полномочий и
внутриэлитарное согласование интересов при принятии решений. В силу этого главными
способами согласования интересов при выработке государственной политики становятся
закулисные сделки, подкуп, келейный сговор и другие технологии теневого правления.
Дополнительным источником сохранения такого типа правлений является
использование властями определенных особенностей массового сознания, менталитета
граждан, религиозных и культурно-региональных традиций, которые в целом
свидетельствуют о достаточно устойчивой гражданской пассивности населения. Именно
массовая гражданская пассивность служит источником и предпосылкой терпимости
большинства населения к правящей группировке, условием сохранения ее политической
устойчивости.
Однако систематическое применение жестких методов политического управления,
опора властей на массовую пассивность не исключают определенной активности граждан и
сохранения их объединениям некоторой свободы социальных действий. Свои (пусть скромные) прерогативы и возможности влияния на власть и проявления активности имеют семья,
церковь, определенные социальные и этнические группы, а также некоторые общественные
движения (профсоюзы). Но и эти социальные источники политической системы, действующие под жестким контролем властей, не способны породить сколько-нибудь мощные
партийные движения, вызвать массовый политический протест. В подобных системах
правления существует скорее потенциальная, чем реальная оппозиция государственному
строю. Деятельность оппозиционных групп и объединений больше ограничивает власть в
установлении ею полного и абсолютного контроля за обществом, нежели пытается реально
корректировать цели и задачи политического курса правительства.
Авторитарные режимы формируются, как правило, в результате государственных
переворотов или «ползучей» концентрации власти в руках лидеров или отдельных
внутриэлитарных группировок. Складывающийся таким образом тип формирования и
отправления власти показывает, что реально правящими силами в обществе являются
небольшие элитарные группировки, которые осуществляют власть либо в форме
коллективного господства (например, в виде власти отдельной партии, военной хунты), либо
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 118 из 381
в форме режима единовластия того или иного, в том числе харизматического, лидера.
Причем персонализация правящего режима в облике того или иного правила выступает
наиболее часто встречающейся формой организации авторитарных порядков.
Но в любом случае главной социальной опорой авторитарного режима, как правило,
являются группы военных («силовиков») и госбюрократия. Однако, эффективно действуя в
целях усиления и монополизации власти, они плохо приспособлены для обеспечения
функций интеграции государства и общества, обеспечения связи населения с властью.
Образующаяся в результате дистанция между режимом и рядовыми гражданами имеет
тенденцию к увеличению.
В настоящее время наиболее существенные предпосылки для возникновения
авторитарных режимов сохраняют переходные общества. Как отмечает А. Пшеворский,
«авторитарные соблазны» в обществах этого типа практически неискоренимы. Осознание
повседневных трудностей вызывает искушение у многих политических сил «сделать все
прямолинейно,
одним
броском,
прекратить
перебранку,
заменить
политику
администрированием, анархию — дисциплиной, делать все рационально». Например, в
современном российском обществесклонность к авторитарным методам правления
постоянно подпитывается потерей управляемости общественными преобразованиями,
фрагментарностью реформ, наличием резкой поляризации сил на политическом рынке,
распространением радикальных форм протеста, являющихся угрозой целостности обществу,
а также не сложившимся национальным единством, распространенными консервативными
представлениями, массовым желанием быстрого достижения социальной эффективности.
1.2. Признаки авторитарного политического режима.
Руководство различными сферами жизни общества при авторитаризме не столь
тотально, нет строго организованного контроля над социальной и экономической
инфраструктурами гражданского общества, над производством, профсоюзами, учебными
заведениями, массовыми организациями, средствами массовой информации. Автократия не
требует демонстрации преданности со стороны населения, как при тоталитаризме, ей
достаточно отсутствия открытого политического противостояния. Однако режим
беспощаден к проявлениям реальной политической конкуренции за власть, к фактическому
участию населения в принятии решений по важнейшим вопросам жизни общества, поэтому
авторитаризм подавляет основные гражданские права.
Для того, чтобы сохранить неограниченную власть в своих руках, авторитарный
режим производит циркуляцию элит не путем конкурентной борьбы на выборах, а
кооптацией (волевым введением) их в руководящие структуры. В силу того, что процесс
передачи власти в подобных режимах происходит не путем установленных законом
процедур замены руководителей, а насильственно, эти режимы не являются легитимными.
Однако, даже несмотря на то что они не опираются наподдержку народа, это не мешает им
существовать в течение длительного времени и достаточно успешно решать стратегические
задачи. Примером эффективных с точки зрения проведения экономических и социальных
реформ могут быть названы авторитарные режимы в Чили, Сингапуре, Южной Корее,
Тайване, Аргентине, странах арабского Востока.
Авторитаризм не оспаривает права на автономное, разнообразное самовыражение
общества, его групп. Это дало основание X. Линцу интерпретировать авторитаризм как
способ правления «с ограниченным плюрализмом». Он определил авторитаризм как
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 119 из 381
консервативный тип власти, который, будучи не в состоянии сегодня лишить права голоса
широкие массы населения, прибегает с этой целью к глобальному или избирательному
запрещению партий и массовых организаций. Причем запрещаются те организации, которые
нарушают социальное равновесие между государством, бизнесом, церковью и т. д.
Разрешается деятельность тех сил, которые поддерживают существующий статус-кво.
В обощенном виде наиболее характерными чертами авторитарных режимов являются
следующие:
— сосредоточение власти в руках одного человека или группы. Носителем власти
может быть харизматический лидер, монарх или военная хунта. Как и при тоталитаризме,
общество отчуждено от власти, отсутствует механизм ее преемственности. Элита формируется путем назначения сверху;
— права и свободы граждан ограничены главным образом в политической сфере.
Законы преимущественно на стороне государства, а не личности;
— в обществе доминирует официальная идеология, но проявляется терпимость по
отношению к другим идейным течениям, лояльным к правящему режиму;
— политика монополизируется властью. Деятельность политических партий и
оппозиции запрещена или ограничена. Профсоюзы подконтрольны власти;
— государственный контроль не распространяется на неполитические сферы —
экономику, культуру, религию, частную жизнь;
— обширный государственный сектор жестко регламентируется государством. Как
правило, он функционирует в рамках рыночной экономики и вполне уживается с частным
предпринимательством. Экономика может быть как высокоэффективной, так и
малоэффективной;
— осуществляется цензура над средствами массовой информации, которым
разрешается критика отдельных недостатков государственной политики при сохранении
лояльности по отношению к системе;
— власть опирается на силу, достаточную, чтобы в случае необходимости принудить
население к повиновению. Массовые репрессии, как при тоталитаризме, не проводятся;
— при положительных результатах деятельности режим может поддерживаться
большинством общества. Меньшинство борется за переход к демократии. Гражданское
общество может существовать, но зависит от государства;
— режиму свойственны унитарные формы государства с жесткой централизацией
власти. Права национальных меньшинств ограничены.
1.3. Популизм как идеологическая стратегия авторитаризма.
Популизм является атрибутом демократического развития общества, но нередко он
приводит к созданию авторитарного режима в обществе. Для популизма характерны вера в
возможность простейшего решения социальных проблем, выражающихся в пристрастиях к
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 120 из 381
экономическим и политическим панацеям, вере в то, что одно или несколько простых
мероприятий могут радикально улучшить всю общественную ситуацию. Политик-популист
не думает ни о последствиях, ни о своих возможных действиях в случае прихода к власти.
Для него главное - получить как можно больше голосов в данный момент, не заботясь о
будущем. Так как настроения толпы переменчивы, популистская политика со стороны
выглядит бесцельным метанием из стороны в сторону. На самом же деле здесь точный и
тонкий расчет, состоящий в том, чтобы всегда быть в фарватере большинства. Различные
меньшинства - политические, религиозные, национальные - популистов не интересуют, т. к.
не определяют результаты выборов.Именно поэтому популизм, одержав победу, приводит
зачастую к авторитаризму с явными тенденциями на установление тоталитарной диктатуры,
потому что самый простой способ борьбы с недовольными - их физическое устранение.
Основными популистскими принципами являются следующие: развитие демократии,
борьба против господства монополистического капитала, объединение на межрасовой
основе, трудящиеся массы как главная социальная ценность, создание сильного государства,
действующего в интересах и под контролем трудящегося народа, главная задача государства
- счастье рядового человека, его материальное благосостояние и духовная гармония,
обеспокоенность экологическими проблемами, личностная самореализация рядового
гражданина в общественной деятельности, отрицание насильственных способов решения
социальных проблем.
Популизм является характерной чертой политического радикализма с его
категоричными требованиями, нежеланием ждать, отсутствием выполнимых программ
решения общественных проблем. Чем более радикален политик, тем в большей мере он
пользуется популистскими приемами.
В зависимости от развития демократических политических институтов в государстве
сценарий развития популизма также может быть различным.
В обществе с высоким уровнем развития демократии: политик, пришедший к власти с
использованием популистской технологии, реально проводит в жизнь экономические и
социальные программы, прилагает усилия для повышения жизненного уровня населения,
являющегося основным критерием деятельности политического лидера в демократическом
обществе. Если его слова расходятся с делами, то на очередных выборах повторить свой
успех такому политику вряд ли удастся, так как оппонентами будут использованы все
механизмы демократического воздействия на избирателей.
В обществе со слабо развитыми демократическими традициями: в виду отсутствия реальных
программ, популистский политик начинает искать виновных в ухудшении жизни, крахе
декларируемых преобразований, а затем за поддержкой обращается к избравшему его
народу, указывая истинных, на его взгляд, виновников сложившегося положения. В таких
условиях он идет дальше и предлагает обществу усилить нажим на «виновников», добиваясь
их ухода с политической арены. При этом используется, в том числе, репрессивный аппарат.
Все эти деяния прикрываются вывеской «для блага народа». Реально страна скатывается к
авторитаризму с последующим возможным переходом к тоталитарному режиму. Причем
пока народ будет ориентироваться не на реальное положение дел в экономической и
социальной сфере, а на красноречивые высказывания политиков, не подкрепленные делами –
опасность авторитаризма будет существовать.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 121 из 381
Популярность не имеет отрицательного содержания. Более того, завоевание
популярности в определенных сферах деятельности, например, в сфере публичной политики
является необходимым условием поддержания высокого реноме.
Однако, популярность достигается различными методами. Под популистскими
методами понимаются приемы, способы, образ действия, используемый политическими
субъектами для того, чтобы заручиться поддержкой народных масс. Суть популизма
заключена в таких методах достижения популярности, которые имеют отрицательную
природу с точки зрения норм жизнедеятельности общества. А так как под популизмом
понимается деятельность, основанная на манипулировании в народе ценностями и
ожиданиями, то по своей сущности популизм есть метод социально-управленческого
воздействия на общество, основанный на отклоняющихся нормах и использующий
поддержку народа для завоевания успеха.
Основными популистскими методами являются: попытки подстроиться под
требования народа; использование податливости больших человеческих масс на
примитивные громкие лозунги; использование черт обыденного сознания масс:
упрощенность представлений об общественной жизни, непосредственность восприятия,
максимализм, тягу к сильной личности; игра на “ожиданиях” народа; апелляция к простоте и
понятности предлагаемых мер, приоритет простых решений сложных проблем;прямой
контакт между лидерами и массами без посредства политических институтов; спекуляция на
вере людей в быстрые и легкие пути выхода из кризиса; выступление от имени простого
человека; переориентация гнева и обид людей на действующие институты власти и элиты;
использование нерешенности самых злободневных на данный момент проблем в целях
получения статуса борца за народные интересы; манипулирование общественным мнением.
Популистская деятельность, как правило, имеет отрицательные результаты, которые могут
привести к тяжелым последствиям для общества. Популизм подрывает доверие народа к
институтам власти, служит орудием для сведения политических счетов, обусловливает
снижение гражданской активности, отчуждение людей от власти, экономические и
политические потрясения, социальный беспорядок.
В ряде стран сложилась парадоксальная политическая ситуация: при наличии всех
формальных признаков демократии власть в стране принадлежит бюрократической системе,
которая сама устанавливает правила политической игры, поведения своих граждан, в том
числе в области политического участия. Несмотря на предпринимаемые меры, все более
усиливается отчуждение граждан от государственной власти и государственной власти от
граждан, что приводит к возрастающей пассивности граждан при проведении выборов.
В этих условиях популизм используется политиками в качестве одной из форм
прикрытия этого отчуждения, а также как набор своеобразных правил деятельности самой
политической элиты. В популизме субъектов политической деятельности заключается одна
из причин политических кризисов: политики не решают реальных проблем, потому что
граждане не имеют возможности их заставить этосделать, а популизм позволяет политикам
оставаться у власти и побеждать на очередных выборах. Этот путь без реального
преодоления отчуждения власти и граждан ведет к социальному взрыву.
Низкий уровень жизни населения является социальной базой распространения
популистских устремлений политиков. Чем беднее люди, тем более они податливы
примитивному популизму. Поэтому необходимым условием противодействия популизму
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 122 из 381
является продуманная государственная социально-экономическая политика, направленная на
решение, в первую очередь, проблем большинства населения, создания среднего класса, а
также класса собственников, у которых гражданская ответственность возрастает
одновременно с заботой об этой собственности.
Популистский стиль деятельности - это механизм завоевания поддержки избирателей,
основанный на нестандартных приемах, способах и образе поведения политического лидера.
Для популистского стиля характерны следующие черты: “заигрывание” с массами,
говорить только то, что они хотят услышать; “хождение в народ” (апелляция к широким
массам в стране); “народная дипломатия” (апелляция к широким массам за рубежом);
создание имиджа решительного, уверенного в себе политика; умение коротко и доходчиво
излагать свои программы; создание видимости человека из народа: “я такой же, как и вы”;
использование национальных и патриотических чувств народа; демонстрация поддержки со
стороны известных личностей, “звезд” эстрады, актеров и т.д.; создание привлекательного
имиджа с помощью средств массовой информации; принародное подписание
государственных документов, раздача денег; отклоняющееся поведение: нестандартная одежда,
вызывающее поведение, демонстративные жесты, общественные скандалы, ненормативная лексика.
Для минимизации последствий популизма необходимо становление полноценных
механизмов народовластия, стабильных демократических норм и традиций, утверждение
высокой политической и правовой культуры, как должностных лиц, так и граждан.
1.4. Общее и особенное авторитарных и тоталитарных политических режимов.
Авторитарный режим можно рассматривать как своего рода компромисс между
тоталитарным и демократическим политическими режимами. Он мягче, либеральнее, чем
тоталитаризм, но жестче, антинароднее, чем демократический.
Рассмотрение тоталитарных и авторитарных политических режимов позволяет выявить
основные отличия между ними. Самое существенное различие между ними состоит в
характере отношений власти с обществом и индивидом. Если при авторитаризме эти
отношение дифференцированы и опираются на «ограниченный плюрализм», то
тоталитаризм вообще отвергает плюрализм и разнообразие социальных интересов. Причем
тоталитаризм стремится ликвидировать не только социальный, но и идеологический
плюрализм, инакомыслие.
Тоталитаризм — это диктатура государства, а авторитаризм — диктатура личности
или группы. При авторитаризме роль лидера высока, но в отличие от тоталитаризма лидер,
как правило, не харизматический.
По своему историческому назначению тоталитаризм связан с утопической идеей и
претендует на вечное существование, а авторитаризм ставит задачу вывода страны из
тупика.
При тоталитаризме устанавливается всеобщий контроль за обществом, а
авторитаризм предполагает наличие сфер, неподконтрольных государству, значительную
автономию политической системы по отношению к экономической, возможность ее
сочетания как с централизованной, так и с рыночной.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 123 из 381
При авторитаризме отсутствует всепроникающий характер государственного
воздействия на общество, тотальное регулирование общественными процессами, поощряется
самостоятельность и инициатива граждан, государство отказывается от вмешательства в
частную жизнь.
Авторитаризм допускает размежевание и даже поляризацию сил и интересов в
обществе. При тоталитаризме террор носит массовый характер по отношению к
противникам, а в авторитарном обществе проводится избирательный террор с целью предотвратить возникновение оппозиции. При авторитаризме главным аргументом
политической власти является авторитет, а не сила.
Для авторитарного режима характерна необязательность четко разработанной единой
идеологии.
2. Структурные особенности авторитарной политической системы.
Обобщая и систематизируя исторический опыт функционирования авторитарных
систем и режимов, можно выделить наиболее устойчивые структурные особенности организации этого типа власти. Так, в институциональной сфере авторитаризм отличается прежде
всего организационным закреплением власти узкой элитарной группировки (или лидера).
Соперничество конкурирующих элитарных группировок за власть, как правило,
осуществляется в форме заговоров, путчей, переворотов. Стремление власть предержащих
утвердить свое положение подкрепляется полным доминированием структур
исполнительной власти над законодательной и судебной. Недооценка и игнорирование
представительных органов, означающая разрыв государства с интересами широких социальных слоев, обусловливает низкий уровень гражданской самодеятельности и слабость
горизонтальных связей внутри общества. Такое постоянное усечение механизмов
представительства интересов населения сокращает социальные источники власти и способы
ее легитимизации, в конечном счете, предопределяя и слабость вертикали власти.
Политический плюрализм в политических системах авторитарного типа строго
дозирован. Множественность политических сил инициируется властями и не способна
вызвать угрозу сложившимся порядкам. В то же время концентрация в руках собственных
прав и полномочий практически означает полное устранение оппозиции с политической
арены. Жесткий стиль властвования не дает возможности институциализировать компромисс
в политической жизни, наладить поиск консенсуса при принятии государственных решений.
С нормативной точки зрения авторитаризм отличается постоянным и
преимущественным использованием силовых методов регулирования социальных и
политических конфликтов. Как указывает X. Линц, для этого типа власти характерна четко
очерченная компетенция властей и их функций во вполне предсказуемых границах. Правила
игры строго поддерживают господство одной группы. Концентрация власти предполагает
систематическое использование по преимуществу закрытых от общественности способов
принятия решений, стремлением поставить под контроль основные формы общественной
самодеятельности, в том числе в экономической сфере. Ввиду того что в таких обществах,
как правило, складываются политические отношения сверхбогатых и сверхбедных слоев
населения, власть характеризуется высоким уровнем нестабильности.
В информационно-коммуникативной сфере для авторитаризма характерен низкий
статус идеологических способов удержания и укрепления власти, засилье односторонних
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 124 из 381
каналов в основном официального информирования общества. На информационном рынке
полностью доминируют проправительственные СМИ, отсутствуют свобода слова, гарантии
равной конкуренции. В общественном мнении, в силу осознания широко распространенной
коррупции и продажности властей, складываются мощные настроения пассивности и
разочарованности во власти.
3. Основные типы авторитарных политических режимов.
Среди множества авторитарных порядков можно выделить следующие их основные
типы: партийные, корпоративные, военные, национальные и режимы личной власти.
Особенность партийных режимов заключается в осуществлении монопольной власти
какой-либо партией или политической группировкой, не обязательно формально
представляющей институт партии. Чаще всего это однопартийные режимы, но к ним могут
быть отнесены и формы правления аристократических (Марокко, Непал) или семейных
(Гватемала) групп, а также правление первых лиц государства с их сплоченными
политическими «командами» (Белоруссия). Обычно такие режимы либо устанавливаются в
результате революций, либо навязываются извне (как, например, в послевоенных условиях в
странах Восточной Европы, где были установлены коммунистические режимы с помощью
СССР). Но в отдельных случаях режимы этого типа могут представлять собой и результат
эволюции легитимного режима.
Достаточно массовой разновидностью авторитарных режимов являются военные
режимы. Они стали возникать после Второй мировой войны в развивающихся странах. Это
был период освобождения их от колониальной зависимости и формирования национальных
государств. Военные оказывались в традиционных обществах наиболее сплоченной и просвещенной социальной группой, способной объединить общество на основе идеи
национального самоопределения. Поведение военных после захвата власти было различным.
В одних странах они отстраняли от власти коррумпированную гражданскую политическую
элиту и проводили политику в интересах национального государства (как, например, в Индонезии, на Тайване). В других случаях сами военные оказывались исполнителями воли более
могущественных финансовых групп и государств (так, большинство военных режимов в Латинской Америке финансировалось США).
В современное время военные режимы, как правило, возникают в результате переворотов, заговоров и путчей. Наибольшее число примеров установления военных режимов
дали страны Латинской Америки, Африки, а также Греция, Пакистан, Турция. Такие
политические порядки отличаются подавлением значительной части политических и
гражданских свобод, широким распространением коррупции и внутренней нестабильностью.
Государственные ресурсы используются в основном для подавления сопротивления,
снижения социальной активности граждан. Заданные правила игры поддерживаются
угрозами и принуждением, не исключающим использование физического насилия.
Модели национального авторитаризма возникают в результате доминирования в
элитарной группировке национальной или этнической группы. В настоящее время такие
системы характерны для ряда стран на постсоветском пространстве (Узбекистан,
Туркменистан,Казахстан). Они еще не обрели законченности, но уже явно демонстрируют
стремление создать социальные и политические преимущества представителям одной
группы населения, этнизировать органы государственной власти, представить активность
инонациональных групп населения как политическую оппозицию. В этих странах прово-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 125 из 381
дится негласная политика вытеснения инонациональных групп. В то же время в ряде стран
отдельные круги оппозиции (в основном конкуренты в этнически господствующей среде)
скатываются к применению методов политического террора. Отсутствие многих механизмов,
способствующих либо ужесточению власти правящего режима, либо, напротив, сохранению
баланса политических сил, вызывает особую нестабильность, чреватую возможностью
обвального развития событий.
Корпоративные
режимы
олицетворяют
собой
власть
бюрократических,
олигархических или теневых (неформальных, криминальных) группировок, совмещающих
власть и собственность и на этой основе контролирующих процесс принятия решений.
Государство становится прибежищем сил, которые используют прерогативы официальных
органов для защиты своих узкогрупповых интересов. Экономическим основанием такой
системы власти является разветвленная в госуправлении система квот, разрешительный
порядок регистрации предприятий, отсутствие контроля за деятельностью государственных
служащих.
Наиболее распространенной экономической предпосылкой корпоративного
авторитаризма является госпредпринимательство, в результате которого чиновники
получают огромные личные доходы. Государственные институты, обладающие
формальными правами, не могут противостоять этим группам, контролирующим принятие
решений и девальвирующим значение легитимных каналов участия населения во власти.
Корпоративное перераспределение ресурсов, как правило, исключает политические партии и
другие специализированные группы интересов из процесса принятия решений.
В 1990-х гг. в российском обществе сложился олигархически-корпоративный тип
политической системы, при которой влияние на рычаги власти имели представители
наиболее богатых кругов общества, крупного капитала. По официальному признанию властей, теневые, криминальные структуры контролировали более половины государственной
экономики и частного сектора. Корпоративные принципы отношений элитарных групп
качественно снизили влияние на власть идеологически ориентированных ассоциаций
(партий), представляющих интересы различных широких слоев населения.
Режимы личной власти (Индия при И. Ганди, Испания при Франко, Румыния при
Чаушеску) персонализируют все политическиеотношения в глазах общественного мнения.
Это может привести к гражданской диктатуре, для которой характерна единоличная власть
гражданского лица. Обычно такой личностью становится национальный лидер или лидер
«группы по интересам», пришедший к власти с помощью государственного переворота. Он
может либо проводить относительно самостоятельный политический курс, опираясь на
собственную харизму, либо обслуживать интересы своих сторонников. Жесткий характер
правления в сочетании с определенными традициями некритического восприятия власти
нередко дает экономический эффект, приводит к активизации населения и росту
легитимности режима. Однако такая система власти нередко провоцирует политический
террор со стороны оппозиции.
Еще одну разновидность авторитаризма представляют теократические режимы,
подобные режиму аятоллы Хомейни в Иране.
Авторитарные режимы не следует рассматривать как орудие выражения интересов
меньшинства. Современные авторитарные режимы используют достаточно широкую
палитру ресурсов, а не только средства принуждения и политические репрессии. Их
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 126 из 381
особенностью является заметное сокращение удельного веса методов идеологической
обработки и политического принуждения. Авторитаризм чаще использует экономические
стимулы: создание возможностей роста благосостояния для широких слоев общества,
проведение эффективной социальной политики. Практическая эффективность ряда
авторитарных режимов (например, в Южной Корее, Сингапуре, Тайване) позволила им не
только решить задачи технологической модернизации, заметно повысить уровень жизни
населения, но и привлечь на свою сторону широкие слои общества.
В связи с этим можно отметить, что авторитарные режимы обладают значительными
мобилизационными и ориентационными возможностями благодаря способности
концентрировать ресурсы на стратегических направлениях развития. Достигая
экономической и социальной эффективности, авторитарные режимы формируют
демократическую систему ценностей, заинтересованность граждан в политических и
гражданских правах и свободах, потребность в свободе информации, независимости
мышления, нетерпимости к произволу и насилию.
В конце 1980-х — начале 1990-х гг. научный и политический интерес к авторитаризму
значительно возрос в связи с крахом преимущественно тоталитарных политических систем в
Советском Союзе и ряде стран Восточной Европы. Попытки многих из них, в том числе и
России, быстро, в духе большевистских «кавалерийских атак» ввести демократию без
наличия необходимых для нее общественных предпосылок, не увенчались успехом и
повлекли за собой многочисленные разрушительные последствия.
Стало очевидным, что для проведения радикальных общественных реформ
необходима власть, обладающая высокой способностью обеспечивать политическую
стабильность и общественный порядок, мобилизовывать общественные ресурсы,
преодолевать сопротивление политических противников.
В современных условиях постсоциалистических стран «чистый» авторитаризм, не
опирающийся на активную массовую поддержку и ряд демократических институтов, едва ли
может быть инструментом прогрессивного реформирования общества. Он способен
превратиться в криминальный диктаторский режим личной власти, не менее
разрушительный для страны, чем тоталитаризм.
Поэтому сочетание авторитарных и демократических элементов, сильной власти и ее
подконтрольности гражданам — важнейшая практическая задача конструктивного
реформирования общества.
Литература
Авторитаризм и власть // Социально-политический журнал. 1997. №3.
Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. – М., 1996.
Баранов Н.А. Эволюция взглядов на популизм в современной политической науке. –
СПб., 2001.
Баранов Н.А. Популизм как политическая деятельность. – СПб., 2002.
Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.
Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.
Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное
пособие. – М., 2000.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 127 из 381
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Сумбатян Ю. Г. Политические режимы в современном мире: сравнительный анализ.
Учебно-методическое пособие. - М., 1999.
Фридрих К., Бжезинский З. Тоталитарная диктатура и автократия // Тоталитаризм: что
это такое? Т.2 / Ред. кол. Л.Н. Верчёнов и др. - М., 1992.
Тема 12. Демократический режим
1. Основные теории демократии
1.1. Эволюция значения и термина «демократия».
Самый сложный и многозначный по формам реализации тип политического режима демократия. Уже семь столетий, начиная с 1260 г., когда это слово было впервые
употреблено в переводе аристотелевской «Политики», и до настоящего времени, не
смолкают споры о значении термина «демократия».
Возникнув в античности и обозначая «власть народа» (от греческих слов demos «народ» и kratos - «власть»), термин «демократия» стал самым распространенным в
политической науке. Однако массовое использование термина не оставило за ним
определенного однозначного содержания. До сих пор в политологии не выработаны
общепринятые представления, позволяющие сформулировать четкое определение демократии. Различные авторы акцентируют внимание на отдельных составляющих демократии,
например, на власти большинства, на ее ограничении и контроле над ней, на основных
правах граждан, на правовой и социальной государственности, наконец, на разделении
властей, всеобщих выборах, гласности, конкуренции различных мнений и позиций,
плюрализме, равенстве, соучастии и т. д.
Соответственно демократия интерпретируется в нескольких смыслах: во-первых,
расширительно, как общественная система, основанная на добровольности всех форм
жизнедеятельности индивида; во-вторых, более узко, как форма государства, при которой
все граждане обладают равными правами на власть (в отличие от монархии, где власть
принадлежит одному лицу или аристократии, где управление осуществляется группой лиц).
Это античная традиция трактовки демократии, берущая начало с Геродота (V в. до н. э.); втретьих, демократия понимается как идеальная модель общественного устройства, как
определенное мировоззрение, основанное на ценностях свободы, равноправия, прав
человека. Индивиды, группы, исповедующие данные ценности, формируют движение за их
реализацию. В этом значении термин «демократия» трактуется как социальное движение,
как тип политической ориентации, воплощенный в программах определенных партий.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 128 из 381
Эволюция значения термина «демократия» происходила одновременно с развитием
человеческого общества. Первоначально, с момента возникновения, демократия
рассматривалась как прямое правление граждан в отличие от правления монарха или
аристократов. Однако уже в античности демократия была признана «худшей формой»
правления. Ибо низкий уровень культуры граждан греческих полисов-государств позволял
правителям манипулировать подобным «народовластием», вследствие чего режимы
демократии были недолговечны и переходили в охлократию (власть толпы); а те, в свою
очередь, порождали тиранию. Глядя на это, Аристотель не проводил различий между
демократией и охлократией и отрицательноотносился к первой. Такая оценка демократии
повлияла на дальнейшую ее судьбу: демократия воспринималась негативно и была
вытеснена из политического обихода.
Новый этап в развитии концепции демократии начинается с Великой Французской
революции, когда демократия стала рассматриваться как направление общественной мысли,
которое формирует цели социально-политического движения, отвергающего монархию и
элитарность. Становление концепции демократии связано с потребностью обоснования
нового характера отношений между правителями и подданными, вызванного появлением
институтов гражданского общества, а также требований автономии и социального равенства
индивидов.
Однако негативное отношение к демократии не было преодолено даже в ХVIII в. Это
объясняется тем, что идеальная модель демократии как повседневного и непосредственного
участия в управлении всех граждан в больших политических образованиях, подобных
национальным государствам (а не маленьким городам-полисам), практически невозможна.
Первоначальный смысл демократии трансформировался, приспосабливаясь к новым
потребностям жизни. На процесс трансформации оказывали влияние культура конкретного
общества, политические и исторические традиции, демократический опыт. Первоначальный
смысл демократии как народовластия существенно расходился с многообразием
практических форм ее реализации, что и привносило известную путаницу в понимание
данного термина.
Различия в интерпретации демократии, как и различия в механизмах ее реализации в
конкретных обществах, обусловлены отсутствием единства методологических принципов ее
анализа. В первом случае, с точки зрения нормативного подхода, формируется идеальная
модель демократического правления, соответствующая ментальности населения, его
представлениям о справедливом правлении. Однако реальные условия приспосабливают
идеальную модель демократического правления к запросам практики. Во втором случае, с
позиций эмпирически-описательного подхода, демократия оказывается совокупностью
принципов, процедур и политических структур, которые обнаружили свою эффективность в
реализации общественных и индивидуальных потребностей и целей.
Различные теории демократии исходят либо из приоритета принципа
долженствования, либо апеллируют к практике при формировании системы правления.
1.2. Основные трактовки демократии.
На протяжении веков опыт становления и развития демократических порядков в
различных странах анализировался в философско-теоретическом плане, кроме того, исследователи давали эмпирическое описание ее разнообразных практик. При этом нередко
отображение практического опыта тех или иных государств превращалось в создание
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 129 из 381
нормативных моделей демократического устройства. Сегодня в политической мысли
сложился не один десяток авторитетных теоретических представлений об этой форме
организации власти. Однако, несмотря на разнообразие имеющихся теоретических трактовок
демократии, все они, в конечном счете, могут быть сведены к двум наиболее общим
интерпретациям природы.
Так, сторонники, условно говоря, «ценностного» подхода, при всех их
идеологических разногласиях, рассматривают демократию как политическую конструкцию,
призванную воплотить во власти совокупность совершенно определенных идеалов и
принципов, т.е. тех высших ценностей, которые и выражают ее социальный смысл и
предназначение. К этой группе, прежде всего, относятся авторы трактовки демократии как
системы народовластия, что вполне соответствует ее этимологии (греч. demos — народ,
cratos — власть). Наиболее емко и кратко суть такого понимания демократии выразил А.
Линкольн, обозначив ее как «власть народа, власть для народа, власть посредством самого
народа». Исходя из идеи народного суверенитета, приверженцы такого подхода расценивали
демократию как форму власти народа над самими собой, т.е. по сути дела сближали ее с
понятием общественного самоуправления.
Еще в Древней Греции в качестве ценностных предустановок, обусловливающих
понимание демократии, выступали идеи, отождествлявшие государство с обществом,
отрицавшие понятие свободного индивида и признававшие равенство по отношению к
власти только за частью общества («гражданами»). Иначе говоря, демократия
рассматривалась в то время как форма правления неимущего большинства ради
собственного блага. Такое понимание вызывало резко критическое отношение к
демократической форме правления, проявившееся, впрочем, и на более поздних этапах
истории политической мысли.
К сторонникам ценностного подхода относятся и приверженцы философии Ж.Ж.
Руссо, понимавшие демократию как форму выражения всевластия суверенного народа,
который как политическое целое отрицает значение индивидуальных прав личности и
предполагает исключительно прямые формы народного волеизъявления, так как любое
представительство интересов и граждан уничтожает народный суверенитет. Марксисты
также исповедовали ценности коллективистской демократии (идентитарной); они опирались
на идею отчуждения прав индивида в пользу коллектива, но при этом делали упор на
классовых ценностях пролетариата, которые, по их мнению, выражали интересы всех
трудящихся и обусловливали построение «социалистической» демократии.
Характерно, что такого рода идеи, приведшие на практике к установлению
коллективистских диктатур, по своей природе не отличаются от образцов либеральной
мысли, для которой главным условием формирования здания демократии также являются
определенные ценности, но ценности, отражающие приоритет не народа (коллектива), а
человека. Так, Д. Локк, Т. Гоббс, Т. Джефферсон и другие основоположники либерального
учения, исходя из способности народа к рационально-нравственному «самоопределению и
волеобразованию» (Кант), положили в основу интерпретации демократии идею индивида,
обладающего внутренним миром, изначальным правом на свободу и защищенность своих
прав. Таким образом, равенство на участие во власти они распространяли на всех людей без
исключения. Государство же при таком понимании демократии рассматривалось как
нейтральный институт, основные функции и полномочия которого определяются
совместными решениями граждан и направлены на защиту индивидуальных прав и свобод.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 130 из 381
Сторонникам такого предзаданного ценностями понимания демократии оппонируют
приверженцы так называемого «рационально-процедурного» подхода. Философская база
такой позиции основана на том, что демократия возможна лишь в условиях, когда распространение ресурсов власти в обществе приобретает столь широкий характер, что ни одна
общественная группа не в состоянии подавить своих соперников или сохранить властную
гегемонию. В таком случае наиболее рациональным выходом из ситуации является
достижение компромисса и взаимное разделение функций и полномочий, обусловливающих
чередование групп у власти. Эти-то процедуры и технологии установления подобного
порядка и выражают существо демократической организации политики.
Одним из первых такое понимание демократии закрепил М. Вебер в своей
плебисцитарно-вождистской теории демократии. По его мнению, демократия представляет
собой «средство» властвования, полностью обесценивающее все понятия «народного
суверенитета», общей «воли народа» и т.п. Немецкий ученый полагал, что характерные для
нее прямые формы политического волеизъявления возможны только в строго ограниченных
пределах (например, в древнегреческих городах-государствах). Любая же организация
представительства интересов граждан в сложных, больших обществах неразрывно связана с
их вытеснением из политики и установлением контроля над властью со стороны
бюрократии. Для защиты своих интересов граждане должны передать свое право контроля за
властью и аппаратом управления всенародно избранному (харизматическому) лидеру. Имея
такой независимый от бюрократии источник легитимной власти, люди и будут иметь
возможность реализовывать свои интересы. Поэтому демократия, по Веберу, есть
совокупность процедур и соглашений, «когда народ выбирает лидера, которому он
доверяет».
Акцентируя процедурные и процессуальные аспекты демократии, Вебер практически
полностью снимал идею участия масс в управлении. По сути дела, подобное устройство
власти невольно оправдывало ослабление контроля за лидером со стороны общественности,
его дистанцированность от населения и их интересов, предполагало утверждение
цезаристского стиля управления, установление режима личной власти лидера. Однако Вебер
считал такое развитие событий либо необязательным, либо сравнительно небольшой платой
за подчинение обществу и власти пагубному влиянию бюрократии.
1.3. Современные теории демократии.
В современных условиях в политической науке сохранили свое место многие идеи,
выработанные в рамках указанных подходов в более ранний исторический период.
Либеральная теория демократии основывается на англосаксонской традиции, которая
рассматривает демократию как ответственное и компетентное правление. В либеральной модели принцип ответственности доминирует над принципом соучастия. Источником власти
является народ, выражающий свою волю не прямо, а посредством своих представителей,
которым он делегирует на определенный срок полномочия. С одной стороны, управлением
занимаются специально подготовленные люди, но, с другой стороны, их деятельность может
быть эффективной лишь постольку, поскольку она опирается на поддержку большинства
населения. Отношения между представителями народа и самим народом основаны на полномочиях и доверии, и определяются конституцией. Конституция закрепляет перечень тех
полномочий, которые народ передает своим избранникам, и определяет меру ответственности за принимаемые ими решения.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 131 из 381
Теория прямой (или идентитарной) демократии, одним из авторов которой был Ж.-Ж.
Руссо, отрицает принцип представительности. Демократия рассматривается как прямое
правление народа, который сам способен выразить свою единую волю. В этой теории нет
деления на управляющих и управляемых. Общая воля народа, выраженная на собраниях,
является основой деятельности правительств и составления законов.
Теория социалистической демократии трактует ее как форму классового господства.
Правда, в рамках данной концепции развивались две традиции - ортодоксальная (К. Маркс,
Ф. Энгельс, В. И. Ленин) и реформистская (Э. Бернштейн, К. Каутский). Парадокс
демократии в ортодоксальной интерпретации состоит в том, что, с одной стороны, только
социалистическая демократия устанавливает власть народа, но, с другой стороны, при
коммунизме демократия вообще отмирает. Идеологически фиксированная цель
(построение коммунизма), оторванная от реальной жизни, жестко определяет потребности
общества. Права и свободы личности приносятся в жертву «общественному интересу».
Однако «общественный интерес»-, который не основан на личном, превращается в фикцию.
В связи с этим практические попытки сформировать общую волю, политическое единство
путем устранения многообразия социальных интересов привели к краху режимов
социалистической демократии.
Социал-реформисты понимали демократию как определенную форму компромисса,
соглашения разнородных социальных сил, не отрицая при этом, что цели общества
изменяются по мере изменения условий жизни личности.
Наряду с перечисленными теориями демократии в современный период появился и
ряд теорий, развивших основные идеи обозначенных концепций с учетом изменившихся
реалий, динамикой демократических процессов.
Так, сторонники теории партиципаторной демократии (т. е. основанной на соучастии
граждан непосредственно в политическом процессе) отрицают принцип разделения политического труда. Они исходят из идеала индивидуального самоопределения автономной
личности. Самоопределение личности рассматривается как право на всестороннее
политическое участие в масштабах всего общества и в различных его сферах. При таком
подходе фактически выравнивается и ответственность профессионалов и непрофессионалов
в управлении государством, что снижает особую ответственность избираемых обществом
элитарных слоев.
В 60-х годах в западных странах демократия участия стала активно развиваться в
различных формах самоуправления, новых социальных движениях (например, движении
«зеленых»), общественных инициативах, отрицающих государственное принуждение.
Однако в условиях практического расширения демократических порядков в мире
наиболее активно развивались теоретические конструкции в рамках процедурного подхода.
Так, американский ученый И. Шумпетер в книге «Капитализм, социализм, демократия»
(1942) сформулировал основные положения теории эгалитарного элитизма. В соответствии с
ее основными положениями свободный и суверенный народ обладает в политике весьма
ограниченными функциями. Рядовые граждане лишь избирают промежуточный институт,
который впоследствии формирует правительство, а затем полностью отстраняются от
управления. Поэтому демократия представляет собой не что иное, как сугубо
институциональное мероприятие, обеспечивающее соревнование элит за поддержку и голоса
избирателей.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 132 из 381
Демократия — это форма правления при посредстве народа, форма осуществления
власти профессиональными политиками. Это не процесс формирования «общей воли»
народа, а конкурентная борьба групповых интересов, представляемых лидерами; механизм,
позволяющий рядовым гражданам определять состав руководства социальной структурой, а
руководству — легализовывать свою власть. В силу этого демократия понималась как
институциональное мероприятие, важнейшими нормами которого признавались те, которые
регулировали избирательное право, осуществление выборов, а также конкуренцию партий и
элит.
Понимая демократию таким образом, Шумпетер видел ее главную проблему в отборе
квалифицированных
политиков.
Сущностно
важным
для
функционирования
демократической формы правления он считал и стиль деятельности управляющих. В
частности, по его мнению, правящие элиты должны принимать решения не только в
понятных, но и в доступных для народа формах. Однако, учитывая профессиональный
характер процесса управления, руководители не должны излишне вовлекать в разработку
целей не готовых для этого людей. Политики должны обладать и определенными
свойствами, в частности, обусловливающими самоограничение власти и препятствующими
ее подчинению их корпоративным интересам. Для обеспечения такого характера
деятельности властей и бюрократия должна строго придерживаться норм своей
профессиональной деятельности, дорожа честью мундира и сохраняя приверженность
интересам населения.
Данные идеи хоть и подчеркивают выдающуюся роль правящих кругов, но
одновременно признают необходимость участия масс в процессе формирования
демократического строя. В этом смысле они коренным образом отличаются от широко
распространившихся в XX столетии элитистских теорий, связывающих сущность
демократии только с деятельностью управляющих. Так, П. Барах, Дж. Сартори, X. Кене и
ряд других ученых полагали, что самоуправляющийся демос — это миф, а его склонность к
политическому насилию представляет угрозу общественным интересам. Поэтому, оценивая
неуклонное возрастание роли элит в качестве предпосылки демократии, они расценивали
расширение дистанции между управляющими и управляемыми как залог стабильности, а не
порок этой системы власти.
Значительный вклад в развитие теории демократии внесли и сторонники плюрализма.
Хотя впервые данный термин был введен в научный оборот еще X. Вольфоном (1679-1754),
для выработки демократической теории его стали использовать лишь в первой половине XX
в. (Г. Ласки, Д. Трумэн, Р. Даль). В плюралистической концепции демократия
рассматривается как тип организации власти, формирующийся в условиях ее распыления
(диффузии) между различными силами. В этом смысле демократия предполагает свободную
игру, соревнование различных групп, являющихся основной движущей силой политики, а
также связанных с их деятельностью институтов, идей, воззрений. Формирование и
функционирование демократических порядков происходит по мере использования
механизмов и процедур («сдержек и противовесов»), позволяющих конкурирующим за
власть группам избегать монополизации какого-либо одного объединения за счет сплоченных действий ее оппонентов; достигать своих интересов благодаря заключению
разнообразных компромиссов; поддерживать баланс отношений и таким путем снижать
напряженность межгруппового противостояния. Следовательно, демократия как система
поддержания динамического равновесия конкурирующих сил представляет собой власть
постоянно изменяющего свои очертания большинства, включающего в себя различные
группы с совпадающими позициями по тем или иным вопросам.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 133 из 381
Практический опыт показал, что, при всех преимуществах такого понимания
демократии, применение данной модели власти возможно только за счет распространения в
обществе единых, базовых для всех групп идеалов и ценностей, отсутствие которых
превращает межгрупповые различия в непреодолимое препятствие для принятия
государственных решений. В рассматриваемой трактовке демократиислабо учитываются
степень и характер влияния на власть различных групп, а также роль личности в
политическом процессе.
Существенный вклад в развитие теории демократии внес А. Лейпхарт, предложивший
идею консоциальной (consociational) демократии. Он также усматривал сущность
демократии в процедурных мероприятиях и, исходя из этого, разработал оригинальную
модель «разделения власти», предусматривающую обеспечение представительства
интересов меньшинства, не способного получить доступ к рычагам государственного
управления. В связи с этим Лейпхарт выделил четыре важнейших механизма, которые могут
дать им доступ к власти.
Такая модель предполагает прежде всего создание коалиционного правительства с
участием всех партий, представляющих основные слои общества. Крайне принципиальной
является и роль технологий, обеспечивающих пропорциональное представительство разных
групп населения при назначении на ключевые посты и распределении ресурсов (в виде
сохранения определенных квот для представителей меньшинств). В качестве принципиально
важного условия перераспределения власти рассматривается и обеспечение максимальной
автономии группам в решении ими своих внутренних вопросов (например, в форме
федерализма или культурной автономии). Исключительное значение для выработки этой
модели демократии придается также предоставлению группам при выработке политических
целей права вето, что предполагает при принятии окончательного решения не обычное, а
квалифицированное большинство (в две трети или три четверти голосов), что давало бы
представителям меньшинств дополнительные шансы на защиту своих интересов.
Однако на практике такая модель демократического соучастия во власти,
направленная против оттеснения меньшинств на политическую периферию и в оппозицию,
применима лишь в том случае, если группы имеют свою политическую организацию и
проводят относительно самостоятельную политику. При этом характерно, что решающая
роль здесь также признается за элитами, которые должны получить большую свободу и
независимость от давления рядовых членов для заключения соглашений и компромиссов,
которые могут не вполне одобрять их приверженцы. Это дает возможность избежать обострения противоречий, даже если на низовом уровне существуют непонимание между
людьми, разногласия, а то и враждебность. Однако и при данном подходе предполагается
наличие минимального консенсуса относительно основных общественных ценностей
(например, недопущения насилия или процветания государства). Потому-то особую
важность такой автономный элитизм приобретает в глубоко разделенных обществах
(например, в Северной Ирландии). В то жевремя особое положение элит провоцирует их
эгоизм, ведет к неподотчетности руководителей членам группы. Вследствие этого
консоциация как практическая модель демократии может применяться в основном в тех
странах, в которых действует высоко ответственная элита.
Существенное распространение в последние годы получили и теории рыночной
демократии, представляющие организацию данной системы власти как аналог
экономической системы, в которой происходит постоянный обмен «товарами», в котором
продавцы—носители власти меняют свои выгоды, статусы, привилегии на «поддержку»
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 134 из 381
избирателей. Таким образом, под политическим действием понимается только электоральное
поведение, в рамках которого акт подачи голоса трактуется как своего рода «покупка» или
«инвестиция», а избиратели в основном рассматриваются как пассивные «потребители». Так
что главная задача демократии состоит в применении избирательных стратегий, которые
должны связывать кандидата во власть с позициями избирателей. И хотя это создает простор
для манипулирования волей граждан, такая «сфабрикованная воля» не меняет сути этой
«демократии напрокат» (У. Грайдер).
Современное видение процедурных основ демократии не может игнорировать
техническое развитие современного общества. Появление и нарастание роли электронных
систем в структуре массовых коммуникаций неизбежно вызвало к жизни идеи
теледемократии («киберократии»). В данном случае наличие традиционных для демократии
процедур неразрывно связывается с уровнем технической оснащенности власти и
гражданских структур системами интерактивного взаимодействия (ТВ, Интернет) во время
выборов, референдумов, плебисцитов и т.д. Эта виртуализация политики ставит новые проблемы в области обеспечения интеграции общества, налаживания отношений с новыми
общностями граждан (имеющих или не имеющих такие технические средства), изменения
форм контроля власти за общественностью и, наоборот, снятия ряда ограничений на
политическое участие, оценки квалифицированности массового мнения, способов его учета
и т.д.
Признание того факта, что в политическую жизнь вовлекаются широкие слои
населения, подтолкнуло ряд ученых значительно усилить в рамках процедурного подхода
роль рядовых граждан. Так, А. Этциони предложил концепцию «восприимчивой»
общественной системы, при которой власть чутко реагирует на импульсы и табу,
поступающие из недр общества. Именно такая восприимчивость, готовность к диалогу с
гражданами и соответствует, по его мнению, демократической политике. Идеи Этциони,
более высоко оценивающего роль общественности, нашли отражение и в концепции
рефлексирующей (размышляющей) демократии. Основной упор в ней делается на
процедуры, обеспечивающие не выполнение функцийвластью, а включенность в
политическое управление общественного мнения и полную подотчетность ему властных
структур. Включение идущей в обществе дискуссии об устройстве общественной и частной
жизни и, следовательно, возникающих при этом размышлений, неформальных рефлексий,
оценок, убеждений, в которых риторика соединяется с разумом, в процесс принятия
решений и формирует, по мысли сторонников данной идеи, те механизмы «народной автономии», которые и составляют суть демократии в политической сфере.
Каждая из рассмотренных моделей демократии имеет свои достоинства и недостатки.
Как политический режим демократия менее всего подходит для радикального решения
стратегических проблем, поскольку требует постоянного согласования интересов,
проработки различных общественных альтернатив, толерантности и т. д. Обращая внимание
на сложность подобных процедур, У. Черчилль заметил: «Демократия - очень плохая форма
правления, но, к сожалению, не придумало пока ничего лучшего».
Демократия, как сложная форма взаимоотношений власти и граждан, представляется
уязвимой
в изменяющихся
условиях,
но
достаточно
эффективной
в
высокоорганизованных, плюралистических и стабильных обществах.
2. Особенности демократического политического режима
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 135 из 381
2.1. Сущность и признаки политической системы демократического типа.
Демократия как определенная система власти по существу представляет собой форму
организации политической жизни, отражающую свободный и конкурентный выбор
населением той или иной альтернативы общественного развития. За счет соучастия во
власти всех слоев населения демократия открыта одновременно всем вариантам социального
выбора. Как подчеркивает X. Линц, «демократия... это законное право формулировать и
отстаивать политические альтернативы, которым сопутствует право на свободу
объединений, свободу слова и другие главные политические права личности; свободное и
ненасильственное соревнование лидеров общества с периодической оценкой их претензий на
управление обществом; включение в демократический процесс всех политических
институтов; обеспечение условий политической активности для всех членов политического
сообщества независимо от их политических предпочтений... Демократия не требует
обязательной смены правящих партий, но возможность такой смены должна существовать,
поскольку сам факт таких перемен является основным свидетельством демократического
характера режима».
Что касается нормативной базы, то демократия организует и упорядочивает
конфликтное соперничество интересов, сохраняя право потерпевших поражение групп на
продолжение участия в оспаривании власти. При демократии каждая группа имеет
возможность самостоятельного выбора стратегии своего поведения, ведущей к самым
разным и непрогнозируемым последствиям. Причем результаты применения подобных
стратегий могут быть и разнонаправленными. Таким образом, данная форма организации
политического порядка, как очевидно, содержит и альтернативу себе самой, источник
социального саморазрушения. Поэтому свободный выбор гражданами пути политического
развития, исключающего саму идею соревновательности за власть (как это случилось в
Веймарской республике, где Гитлер на законных основаниях стал главой государства),
способен уничтожить даже воспоминания о демократической форме политической жизни.
Однако в целом постоянство применения различных политических стратегий,
непрерывное соперничество групп исключает ситуации, в которых победу одерживает кто-то
один раз и навсегда. Условием динамики, постоянства балансирования интересов групп
является согласие участников конкуренции с правилами, ясными и доступными для всех
желающих принять участие в этой «политической игре». Причем данные правила исключают
постоянное использование силы для решения конфликтов в процессе конкуренции, а случаи
ее применения, как правило, оговариваются отдельно.
Демократия – это способ функционирования политической системы, организации
общественной жизни, основанный на признании народа в качестве источника власти, на его
праве участвовать в решении государственных и общественных дел и наделении граждан
достаточно широким кругом прав и свобод.
Характерными чертами демократического политического режима являются: избрание
представительных органов государственной власти и местного самоуправления путем
всеобщих равных и прямых выборов при тайном голосовании; наличие у парламента
исключительного права издавать общегосударственные законы; разделение законодательной,
исполнительной и судебной властей, наличие механизма сдерживания и противовесов в
отношениях между ними; многопартийность, наличие в партийной системе политических
партий, как стоящих на почве существующего строя, так и отрицающих его, но действующих
в рамках Конституции; принятие политических решений большинством при уважении
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 136 из 381
интересов и прав меньшинства; отсутствие у политических партий непосредственных
публично-властных отношений;
Гарантии
функционирования
демократического
политического
режима
предусматривают создание системы контроля со стороны гражданского общества за
деятельностью государственных органов и аппарата; ликвидацию системы привилегий,
связанных с обладанием властью; наличие возможностей для своевременного полного
политического информирования граждан; упрощение процедуры отзыва депутатов и смены
чиновников; гарантии равноправия граждан, признание права каждого человека на критику
властей и любых ее представителей.
К признакам демократического политического режима следует отнести следующие:
участие населения в формировании и осуществлении государственной власти посредством
прямой и представительной демократии; принятие решений большинством с учетом
интересов меньшинства; развитое гражданское общество; существование правового
государства; выборность и сменяемость центральных и местных органов государственной
власти, их подотчетность избирателям; легитимность государственной власти;
демократический контроль общества над силовыми структурами; доминирование методов
убеждения, согласования, компромисса над методами насилия и принуждения;
провозглашение и реальное обеспечение прав и свобод человека и гражданина; действуие
принципа «дозволено все, что не запрещено законом»; политический плюрализм, в том числе
многопартийность, соревнование политических партий, существование на законных основаниях политической оппозиции, как в парламенте, так и вне его; гласность, отсутствие
цензуры в средствах массовой информации; реальное осуществление принципа разделения
властей.
2.3. Универсальные свойства демократии.
Специфика и уникальность демократического устройства власти выражаются в
наличии у нее универсальных способов и механизмов организации политического порядка.
В частности, такая политическая система предполагает обеспечение равного права всех
граждан на участие в управлении делами общества и государства; систематическую
выборность основных органов власти; наличие механизмов, обеспечивающих относительное
преимущество большинства и уважение прав меньшинства; абсолютный приоритет
правовых методов отправления и смены власти (конституционализм); профессиональный
характер правления элит; контроль общественности за принятием важнейших политических
решений; идейный плюрализм и конкуренцию мнений.
Действие таких всеобщих способов формирования власти предполагает наделение
управляющих и управляемых особыми правами и полномочиями, важнейшие из которых
связаны с действием механизмов прямой, плебисцитарной и представительной демократии.
Так, прямая демократия предполагает непосредственное участие граждан в процессах
подготовки, обсуждения, принятия и реализации решений. В основном такие формы участия
используются тогда, когда от граждан не требуется какой-либо специальной подготовки.
Например, такие формы участия во власти широко распространены при решении вопросов
местного значения, проблем, возникающих в рамках самоуправления, урегулирования
локальных конфликтов.
Близка по значению к данной форме власти плебисцитарная демократия, которая
также предполагает открытое волеизъявление населения, но связана только с определенной
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 137 из 381
фазой подготовки решений, например, одобрением (поддержкой) или отрицанием вынесенного руководителями государства или группой граждан проекта закона или какого-то
конкретного решения. При этом результаты голосования не всегда имеют обязательные,
правовые последствия для структур, принимающих решения, т.е. могут только учитываться
правящими кругами, но отнюдь не предопределять их действия.
Представительная демократия является более сложной формой политического
участия граждан. Она предполагает опосредованное включение граждан в процесс принятия
решений через их представителей, выбираемых ими в законодательные или исполнительные
органы власти, либо различные посреднические структуры (партии, профсоюзы, движения).
Эти механизмы в основном и составляют структуру демократического правления. Однако
главная проблема представительной демократии связана с обеспечением репрезентативности
политического выбора, т.е. с созданием условий, при которых выбор тех или иных лиц
соответствовал бы настроениям и интересам населения. Так, при мажоритарных системах
голосования могут создаваться значительные преимущества партиям, которые победили
своих соперников с незначительным отрывом.
Универсальные свойства современной демократии относятся не только к ее
важнейшим институтам и механизмам, но равно и к идейным основаниям власти.
Современный опыт политического развития показывает, что единственным средством
предотвращения перерастания демократии в ту или иную форму диктатуры является подчинение деятельности ее институтов власти ценностям, утверждающим приоритет прав и
свобод индивида. В конечном счете, именно такая ориентация деятельности институтов
власти предотвращает использование выборов и других демократических процедур для
создания политических преимуществ отдельным (социальным, этническим и др.) группам
населения или силам, заинтересованным в сломе демократических порядков. Наличие
подобных идейных оснований функционирования государственных институтов цементирует
все здание демократии, позволяет характеризовать ее как особый тип политической системы,
обладающей качественными (в отличие от тоталитаризма и авторитаризма) отличиями в
организации власти и выполнении необходимых общественных функций.
Политическая система, построенная на этих принципах, не несет никаких
ограничений для многочисленных национальных моделей демократической организации
власти, которые могут иметь многообразные различия, обусловленные цивилизационной
спецификой, традициями народов, теми или иными историческими условиями и
обстоятельствами. В этом смысле могут существовать образцы как западной
(Великобритания, Германия, США), так и восточной демократии (Индия, Япония), в
условиях которой в деятельности институтов власти сложилось различное соотношение
между индивидуалистическими и коллективистскими ценностями. Однако данным странам
присуши те идейные ориентиры, которые, в конечном счете, направляют деятельность
государственных институтов на защиту прав и свобод отдельной личности, предохраняя
общество от произвола власти и гарантируя всем гражданам и их объединениям свободу
выражения их интересов. В то же время, как показывает практический опыт, все попытки
утверждения вроде бы гуманистических идеалов «социалистической» демократии с ее
принципами «демократического централизма» или механизмами обеспечения «моральнополитического единства общества» были неразрывно связаны с массовым попранием гражданских прав населения и установлением диктаторских режимов. То же самое можно сказать
и о стремлении некоторых стран утвердить особые образцы «исламской», «конфуцианской»
и прочих разновидностей демократии, опирающихся на приоритет тех или иных коллективистских ценностей.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 138 из 381
3. Формирование и развитие демократического политического режима
3.1. Механизмы формирования политической демократии.
Формирование и функционирование демократического политического режима
осуществляется благодаря соответствующим политическим, экономическим, социальным,
культурным, религиозным, внешнеполитическим и другим условиям.
К политическим условиям относятся развитое гражданское общество, стабильность
политической власти, существование и функционирование политических партий и движений
как мощных рычагов влияния на общественно-политические и социальные процессы,
политический плюрализм.
Экономические условия включают в себя высокий уровень индустриального и
экономического развития, высокую степень урбанизации, развитость массовых коммуникаций, рыночную конкурентную экономику, плюрализм форм собственности.
Внешнеполитические условия предусматривают прямое военное, политическое,
экономическое, культурно-информационное воздействие; влияние примера демократических
государств; стабильные дружественные отношения с другими государствами, отсутствие
военной угрозы.
Социальные
условия
характеризуются
относительно
высоким
уровнем
благосостояния граждан, сглаживанием социального неравенства, рассредоточением в
обществе различных социальных благ (декомпозиция социального неравенства), социальным
плюрализмом, наличием многочисленного и влиятельного среднего класса, предпринимателей.
В качестве культурных условий выступают грамотность населения, его образованность в целом, гражданская политическая культура, демократические традиции.
Особенностью религиозных условий являются наличие религии с установками на
индивидуальную свободу, равенство, трудолюбие, отрицание церковной иерархии
(протестантизм).
Обоснование предпосылок и механизмов построения политических порядков
демократического типа, определение условий перехода к данному способу организации публичной власти в той или иной стране являются крайне сложными проблемами политической
теории. В современной политической обстановке их решение во многом связано с
пониманием специфики развивающихся стран, переходящих к этому типу власти в рамках
так называемой «третьей волны» демократии. Однако у этих проблем существуют и более
общие основания.
В настоящее время в науке сложились два основных подхода, которые по-своему
интерпретируют условия формирования демократических систем и режимов. Так,
сторонники структурного направления исходят из того, что демократические порядки
складываются под доминирующим влиянием макрофакторов, к которым относятся
экономические и социальные структуры, правовые порядки в обществе, соответствующие
традиции, обычаи и т. д. Например, марксисты основным фактором становления
политических порядков считали отношения собственности, те качественные сдвиги, которые
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 139 из 381
происходили в процессах производства, распределения, обмена и потребления в обществе.
Согласно такому подходу, демократия должна быть подготовлена соответствующим
социально-экономическим развитием общества, служить политическим оформлением тех
базовых процессов, которые протекают в социальной сфере.
Оппонирующие подобным идеям приверженцы процедурного подхода хотя и
полагают, что «не следует игнорировать предварительные условия для осуществления
демократии», тем не менее считают, что главными условиями перехода к демократии и
утверждения ее являются характер правящих элит, их политические ценности и идеалы,
важнейшие тактики и технологии властвования, используемые ими. В этом смысле, как
утверждают, например, А. Пшеворский, Ф. Шмиттер, Д. Линц и др., демократия выступает в
качестве своеобразного «политического проекта», который реализуется в уже сложившихся
условиях той или иной страны. Степень же внутренней готовности страны к установлению
демократического политического порядка рассматривается как сопутствующий фактор,
способный либо ускорить, либо затормозить формирование такого рода системы власти.
Классическим примером процедурного утверждения демократии может служить
становление соответствующих порядков в послевоенной Германии, когда, несмотря на
определенную приверженность населения прежним ценностям, новому руководству страны
удалось сознательно сформировать необходимые структуры и механизмы власти, установить
соответствующие
конституционно-правовые
порядки,
институциализировать
демократические отношения между государством и обществом. В настоящее время эта
система «конституционной демократии» является одним из лучших образцов данной
системы власти в Европе и мире.
В то же время многочисленные факты, свидетельствующие о недостаточности одних
только волевых усилий правящих кругов для утверждения демократических порядков,
вызвал к жизни и некий компромиссный вариант, когда пытались синтезировать постулаты
того и другого подходов. В частности, американский ученый Д. Кэмпбелл в работе
«Американский избиратель» (1960) предложил методологию описания становления
демократических порядков, образно названную им «воронкой причинности». Суть его идеи
состояла в последовательном учете различных факторов, оказывающих влияние на данный
процесс. Российский исследователь А.Ю. Мельвиль, используя данную идею, предложил
учитывать позиции, сужающие факторный анализ с макро- до микрозначений. В частности,
он выделил следующие семь уровней переменных, влияющих на становление демократии:
• внешняя международная среда (международная экономическая
межправительственные и неправительственные связи и отношения);
ситуация,
• государство- и нациеобразующие факторы (единая территория, единое государство,
чувство национальной идентичности и т.д.);
• общий социально-экономический уровень развития страны;
• социально-классовые процессы и условия (степень социальной дифференциации и
развития общества, отношения между классами и социальными группами);
• социокультурные и ценностные факторы, культурно-политические ценности и
ориентации, доминирующие в обществе;
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 140 из 381
• политические факторы и процессы (взаимодействие партий, общественнополитических движений и организованных групп, их политические стратегии и тактики);
• индивидуальные, личностные и политико-психологические факторы (конкретные
решения и действия ключевых акторов).
Такая методология дает наиболее широкие возможности для учета самых
разнообразных условий и факторов, влияющих на становление демократических
политических порядков в различных странах.
Если же судить по сложившейся на сегодня практике, то можно сказать, что
конкретными предпосылками становления демократии как относительно устойчивого
политического порядка являются: достаточно высокий уровень экономического развития
страны; наличие рыночных отношений и индустриальной экономики; урбанизация;
развитость массовых коммуникаций; помощь уже воплотивших демократию зарубежных
государств.
Демократия, как правило, невозможна и без довольно высокого уровня
благосостояния граждан, наличия определенных духовных традиций, соответствующих
политико-культурных оснований.
Последние два-три десятилетия выявили еще один мощный фактор демократизации, а
именно демонстрационный эффект западных демократий, чьи экономические и социальные
успехи не только вызывают уважение со стороны многих народов, но и воспринимаются во
многих странах как прямое следствие демократического типа политических порядков.
3.2. Теория «волн демократизации».
Одним из видов политического процесса является демократизация, которая привлекает все
большее внимание со стороны как западных, так и российских исследователей. Это связано с
тем, что последние десятилетия характеризуются падением авторитарных режимов и попыткой утверждения демократических институтов во многих государствах мира. Известный
исследователь С. Хантингтон, характеризует этот процесс как третью волну демократизации,
охватившую большую группу стран. Характеризуя этот процесс как мировую демократическую революцию, он отмечает, что к началу 90-х годов «демократия рассматривается как
единственная легитимная и жизнеспособная альтернатива авторитарному режиму любого
типа».
По мнению С. Хантингтона, начало первой волны связано с распространением
демократических принципов в США в XIX в.; она продолжается до окончания первой
мировой войны (1828—1926). За подъемом демократизации, как правило, следует ее откат.
Первый спад датируется 1922—1942 гг. Вторая волна демократизации наступает с победой
над национал-социализмом и становлением демократии, прежде всего, в Западной
Германии, Италии, Японии. Эта волна продолжается до середины 60-х гг. (1943—1962).
Второй спад захватывает временной интервал между 1958 и 1975 г. 1974 год становится
началом третьей (современной) демократической волны, с момента падения салазаровской
диктатуры. Она захватила такие государства Южной Европы, как Испания и Греция, затем
распространилась на Латинскую Америку. К середине 80-х демократизация
распространяется на ряд стран Азии, Центральной и Восточной Европы, а затем и СССР.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 141 из 381
Опыт политического развития стран, переживающих третью волну демократизации,
явился в некотором роде опровержением оптимистических выводов С. Хантингтона, показав
всю неоднозначность и противоречивость этого процесса. Речь, прежде всего, идет о том, что
во многих странах демократизация привела к установлению отнюдь не демократических
режимов (ярким примером этому может служить большинство стран бывшего СССР).
Многие ученые признают волновой характер демократизации и согласны с
предлагаемой С. Хантингтоном периодизацией. Однако при этом они отмечают, что третья
волна характеризовалась рядом особенностей, которые явились подтверждением сложности
и многозначности рассматриваемого процесса. Среди них выделяются следующие:
специфика итогов: «демократические транзиты» третьей волны в большинстве случаев не
заканчиваются созданием консолидированных демократий; значительное отличие исходных
характеристик трансформирующихся политических режимов: от классического авторитаризма и военных хунт в Латинской Америке до посттоталитарного режима в странах
Восточной Европы; более благоприятный международный контекст.
3.3. Внутренние противоречия демократии
Все факторы, влияющие на становление демократии, так или иначе проявляются в
волевом замысле элитарных кругов, ставящих целью создание в собственной стране демократических политических порядков. Это определяет центральную роль тех идеальных
представлений, которые закладываются в основание практической политики и являются
источником созидания социальной реальности.
Однако, несмотря на различия в подходах к демократии или оценках первоочередных
задач, любая создаваемая модель ее должна непременно учитывать наличие у нее
внутренних противоречий. Игнорирование внутренних противоречий или неготовность к
ним при практических преобразованиях способны поставить под сомнение проектируемые
цели, вызвать истощение государственных ресурсов, спровоцировать разочарование масс
или элит в идеалах демократического строя и даже создать условия для преобразования
демократических режимов в тоталитарные и авторитарные.
Данные противоречия вызваны не только несовпадением формальных и реальных
оснований демократии, но и теми внутренними конфликтами, которые заложены в самой
природе публичной власти и которые не способна окончательно разрешить даже эта форма
политического устройства (реальное неравенство людей и их способностей, преимущества
статусов институтов власти перед статусом личности и т.д.). Итальянский теоретик Н.
Боббио образно называл эти противоречия «невыполняемыми обещаниями» демократии, к
наличию которых надо относиться как к неизбежным политическим трудностям.
Так, с точки зрения этого ученого, идеальная модель демократии, предполагая
достижение баланса в принципиально асимметричных отношениях политического рынка,
одновременно предполагает и сохранение гарантий четырех основных свобод: свободы
убеждений, их выражения, собраний и ассоциаций. В идеале это может быть обеспечено за
счет прямых связей индивида с институтами государственной власти, но в действительности
политические контакты граждан опосредуются многочисленными структурами и
ассоциациями (партиями, движениями и т.п.), которые зачастую видоизменяют их
отношения, узурпируют права и свободы индивидов, оттесняют их от участия в
политической жизни. Этому же нередко способствует и автономизация бюрократического
аппарата, становящегося центром власти и стремящегося осуществлять ее без всякого учета
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 142 из 381
мнений широких социальных кругов. В силу этого демократия может противиться
открытости власти, сохраняя ореол секретности принятия решений, выработки
государственной политики. Так что, даже предполагая осознанность выполнения
гражданами своих прав и обязанностей, власть нередко сталкивается с отчуждением людей
от политики и государства. А в ряде случаев демократические принципы не
распространяются на социальную сферу, препятствуя формированию системных оснований
демократического типа власти.
Призванная воплощать приоритет общественных интересов над частными,
демократическая власть в то же время наполняется активностью многочисленных групп,
действующих зачастую в прямо противоположном направлении и подчиняющих ее (власти)
механизмы собственным замыслам и потребностям. К тому же общественные интересы
способны служить пристанищем стихийных сил, охлократической волны, подминающей под
себя рационализм институтов власти. Таким образом, демократия, добиваясь
сбалансированности политических отношений, таит в себе двоякую опасность: она может
либо стать исключительной формой предпочтения частных, корпоративных интересов (элит,
бюрократии, отдельных групп граждан) над общественными, либо скатиться к
охлократическим формам правления, предающим забвению любые частные интересы.
Но, возможно, одним из самых существенных противоречий демократии является
несовпадение политических возможностей обладателей формальных прав и реальных
ресурсов. Этот описанный еще Токвилем парадокс свободы и равенства означает, что,
несмотря на провозглашение и даже законодательное закрепление равенства в распределении прав и полномочий граждан, демократия не в состоянии обеспечить это
равноправие на деле. И не может по той причине, что разные группы и разные граждане
реально обладают неравновесными для системы власти и управления ресурсами. В силу
этого, к примеру, рядовой гражданин и медиа-магнат в действительности обладают разным
весом при демократическом принятии решений. Иными словами, демократия не может
уничтожить преобладающего влияния на власть групп, объединений или отдельных граждан,
владеющих важнейшими экономическими, информационными, силовыми и иными
ресурсами, перераспределение которых, так или иначе, затрагивается государственными
решениями. Вот почему сохранение демократии напрямую зависит от примирения интересов
и позиций обладателей формальных прав и владельцев (даже теневых) реальных ресурсов. А
это, в свою очередь, требует большого искусства от правящих кругов в создании разного
рода балансирующих механизмов, согласительных комитетов, в проведении
соответствующей информационной политики, в утверждении определенных образцов политической культуры в обществе. Применительно к российской демократии 1990-х гг. широко
использовался термин «номенклатурная демократия». Такая демократия служит интересам
привилегированных групп – старой и новой бюрократии, крупного бизнеса, генералитета,
партийно-политической элиты.
Практическое решение внутренних конфликтов этого типа осложняется и рядом
других, в частности, функциональных противоречий демократии. Например, при
формировании демократических политических порядков, как правило, хорошо известны
служебные задачи и роли правящих кругов (управляющих), но фактически никогда не
бывает полной ясности относительно повседневных функций основной массы населения
(управляемых). Такая неопределенность в понимании рутинных форм политического
поведения рядовых граждан практически всегда сочетается с абсолютизацией роли институтов власти, снижением влияния на власть широких социальных слоев населения, а
следовательно, и определенной невыявленностью их политических интересов.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 143 из 381
Существенные сложности для приверженцев демократических порядков создают и
противоречия в духовной сфере общества. Так, необходимость проведения единой
государственной политики неизбежно должна опираться на известную систему ценностей,
совокупность идеалов и принципов, определяющих приоритеты государства вобласти
экономических или иных общественных преобразований. В то же время такая явная или
неявная опора на единство духовныхориентации населения противоречит принципам
идейного плюрализма, являющегося базовым элементом всего здания демократии. Иными
словами, если, как предупреждал еще А. Хайек, духовная свобода неизбежно предполагает
расширение информационного поля власти, то это неизбежно уменьшает возможности
целенаправленного информационного регулирования поведением людей. Поэтому,
постоянно порождая многомыслие, диверсифицируя (делая разнообразным) духовное
пространство общества, демократия подрывает свои возможности к выстраиванию единой
линии политического развития социума.
Серьезные трудности испытывает демократия и в области международных
отношений, ставящих сегодня вопрос о выживаемости ее принципов в этой области
политических отношений. В данном смысле даже те колоссальные успехи, которых
добились многие развитые страны в плане установления данных политических порядков, не
способны решить данные проблемы. В частности, возникновение и обострение на рубеже II
и III тысячелетий глобальных кризисов (экологического, а также угрозы перенаселения
планеты, голода, распространения оружия массового поражения и т.д.), необходимость
упорядочивания и регулирования мировых финансовых (в том числе криминальных)
потоков в рамках складывающегося нового мирового разделения труда и ряд других
аналогичных явлений настоятельно ставят вопрос о пересмотре государствами границ своего
демократического контроля за внутренними и внешними политическими процессами. Как
справедливо указывает известный американский исследователь Д. Хелд, «глобальные
зависимости изменяют демократию».
Поскольку эти процессы затрагивают практически все государства, мировое
политическое сообщество вынуждено вырабатывать некие общие подходы, оценки и
структуры, способствующие выходу из создавшегося положения. Но при этом наиболее
обеспеченные ресурсами страны отнюдь не желают поступаться своими стандартами и
подходами, реально доминирующим положением даже в рамках действующего
международного права. Таким образом, в условиях такого складывающегося порядка
отдельные демократические государства, нарушающие или отклоняющиеся от тех или иных
международных стандартов (например, соблюдения прав человека или применения силы для
урегулирования своих внутренних конфликтов), начинают испытывать серьезное давление
международных и региональных сил, не исключающего ограничение ими части своего внешнего суверенитета. В результате возникают острые противоречия между этими
государствами и политическими структурами, которые обладают либо формальными
полномочиями, позволяющими им выступать от лица мирового сообщества (ООН), либо
мощными силовыми ресурсами (НАТО), позволяющими им брать на себя миссию силового
решения возникающих проблем (даже нередко нарушая при этом сложившуюся систему
международного права).
В рамках такого рода процессов в современном мире фактически начинает
формироваться никем не избранное «мировое правительство» (из руководителей наиболее
развитых стран мира), появляются и реализуются на практике оправдывающие его действия
концепции «ограничения суверенитета» или «транснациональной демократии». Такая
политико-идеологическая линия воспринимается в мире неоднозначно. Если, например,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 144 из 381
действия европейских стран, оказавших помощь Кувейту в отражении иракской агрессии,
были поддержаны подавляющим большинством демократических государств, то военная
операция НАТО по разрешению этнического конфликта в Косово вызвала многочисленные
возражения и осуждения.
Тот факт, что многие национальные государства не желают ориентироваться на
подобные
космополитические
модели
демократии,
подчиняться
влиянию
межгосударственных и транснациональных центров силы, показывает, что складывающийся
новый международный порядок способствует формированию в мире качественно иного
политического баланса, который потребует и новых механизмов примирения большинства и
меньшинства, согласования интересов в области перераспределения суверенных прав
государств и народов, степени их влияния на процессы разрешения международных
конфликтов. Но в любом случае эти проблемы в настоящее время создают препятствия для
укрепления демократических порядков не только в мире, но и в отдельных странах. Так что,
еще не выработав единого отношения к урегулированию подобного рода конфликтов,
человечество уже ставит под сомнение основополагающие принципы демократического
порядка, право государств, опираясь на общественное мнение своих граждан,
самостоятельно определять вектор собственного политического курса.
Противоречия и проблемы развития демократии показывают, что она представляет собой
принципиально открытое различным альтернативам и вместе с тем весьма несовершенное
устройство власти. Более того, она не является единственно возможной и тем более
привлекательной для всех стран и народов формой правления. К тому же ущербная,
несовершенная демократия может принести обществу не меньшие трудности, чем
деспотические и тоталитарные режимы. И все же именно демократия является сегодня
единственной и наиболее оптимальной формой политического согласования и обеспечения
разнообразных интересов и гарантии основополагающих прав граждан в сложносоставных
обществах. В тех странах, где элиты и рядовые граждане стремятся к соблюдению прав
человека, где высок авторитет закона, где люди пытаются с пониманием относиться к
интересам других народов, там демократия может буквально преобразить их повседневную
жизнь, открыв дорогу к материальному и социальному благополучию.
Литература
Арон Р. Демократия и тоталитаризм. - М., 1993.
Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.
Гуттенберг Б. Теория демократии // Полис. 1991. № 4.
Даль Р. Введение в теорию демократии. - М., 1992.
Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.
Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование.
- М., 1997.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
Пантин И. Посткоммунистическая демократия в России: основание и особенности //
Вопросы философии. 1996. № 6.
Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 145 из 381
Салмин А. М. Современная демократия: история, структура, культурные конфликты.
- М., 1992.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации //
Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 6.
Тема 13. Гражданское общество
1. Определение гражданского общества
1.1. Понятие гражданского общества
Важнейшей предпосылкой и одновременно фактором формирования политической
системы демократического типа является наличие гражданского общества. Гражданское
общество характеризует всю совокупность разнообразных форм социальной активности
населения, не обусловленную деятельностью государственных органов и воплощающую
реальный уровень самоорганизации социума. Описываемое понятием «гражданское
общество» состояние общественных связей и отношений является качественным
показателем гражданской самодеятельности жителей той или иной страны, основным
критерием разделения функций государства и общества в социальной сфере.
Реальная свобода личности становится возможной в обществе подлинной демократии,
где не государство, политическая власть господствует над обществом и его членами, а
общество имеет безусловное первенство по отношению к государству. Переход к такому
обществу — исторически длительный процесс, и он связан с формированием гражданского
общества.
Между понятием«гражданское общество» и однопорядковым ему понятием
«общество» есть не только очевидная взаимосвязь, но и весьма существенные различия.
Общество как совокупность отношений между людьми становится гражданским лишь на
определенной стадии своего развития зрелости, при определенных условиях. В этом плане за
прилагательным «гражданское», несмотря на некоторую его неопределенность, стоит вполне
конкретное и весьма емкое содержание. Категория гражданского общества отражает новое
качественное состояние общества, основанное на развитых формах его самоорганизации и
саморегуляции, на оптимальном сочетании публичных (государственно-общественных) и
частных (индивидуально-личностных) интересов при определяющем значении последних и
при безусловном признании в качестве высшей ценности такого общества человека, его прав
и свобод. Поэтому гражданскому обществу противостоит не просто «не гражданское»
общество, т. е. общество, не обладающее качествами гражданского, а общество насилия
подавления личности, государственного тотального контроля за общественной и личной
жизнью его членов.
Сам термин «гражданское общество» употребляется как в широком, так и в узком
значениях. В широком смысле гражданское общество включает всю непосредственно не охватываемую государством, его структурами часть общества, т.е. то, до чего «не доходят
руки» государства. Оно возникает и изменяется в ходе естественно-исторического развития
как автономная, непосредственно не зависимая от государства сфера. Гражданское общество
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 146 из 381
в широком значении совместимо не только с демократией, но и с авторитаризмом, и лишь
тоталитаризм означает его полное, а чаще частичное поглощение политической властью.
Гражданское общество в узком, собственном значении неразрывно связано с
правовым государством, они не существуют друг без друга. Гражданское общество
представляет собой многообразие не опосредованных государством взаимоотношений
свободных и равноправных индивидов в условиях рынка и демократической правовой
государственности. Это сфера свободной игры частных интересов и индивидуализма.
Гражданское общество — продукт буржуазной эпохи и формируется преимущественно
снизу, спонтанно, как результат раскрепощения индивидов, их превращения из подданных
государства в свободных граждан-собственников, обладающих чувством личного
достоинства и готовых взять на себя хозяйственную и политическую ответственность.
Гражданское общество имеет сложную структуру, включает хозяйственные,
экономические, семейно-родственные, этнические, религиозные и правовые отношения,
мораль, а также не опосредованные государством политические отношения между
индивидами как первичными субъектами власти, партиями, группами интересов и т.д. В
гражданском обществе в отличие от государственных структур преобладают не
вертикальные (подчиненности), а горизонтальные связи — отношения конкуренции и солидарности между юридически свободными и равноправными партнерами.
Для современного понимания гражданского общества недостаточно представление о
нем лишь с позиции его противопоставления государственной власти и, соответственно,
сфере реализации публичных интересов. Главным в современной, общедемократической
концепции гражданского общества должно быть определение собственных качественных
характеристик тех реальных общественных отношений, которые в системном единстве могут
быть определены как современное гражданское общество.
Гражданское общество — это не просто некое объемное понятие, характеризующее
определенную сферу общественных отношений, пределы которых определяются лишь тем,
что это «область действия частных интересов» (Гегель). В то же время «гражданское
общество» — это и не юридическое, не государственно-правовое понятие. Государство не
может, не в состоянии «учредить», «декретировать», «установить» своими законами
желательный для него образ гражданского общества.
Гражданское общество — это закономерный этап, высшая форма самореализации
индивидов. Оно вызревает по мере экономического, политического развития страны, роста
благосостояния, культуры и самосознания народа. Как продукт исторического развития
человечества гражданское общество появляется в период ломки жестких рамок сословнофеодального строя, начала формирования правового государства.Обязательным условием
возникновения гражданского общества является появление возможности у всех граждан
экономической самостоятельности на базе частной собственности. Важнейшей
предпосылкой формирования гражданского общества являются ликвидация сословных
привилегий и возрастание значения человеческой личности, человека, который превращается
из подданного в гражданина с равными юридическими правами со всеми другими
гражданами. Политическим фундаментом гражданского общества служит правовое
государство, которое обеспечивает права и свободы личности. В этих условиях поведение
человека определяется его собственными интересами и на него ложится ответственность за
все действия. Такая личность превыше всего ставит собственную свободу, уважая вместе с
тем и законные интересы других людей.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 147 из 381
Так как в руках у государства сосредоточена большая власть, то оно с помощью
чиновников, армии, полиции, суда может легко подавить интересы социальных групп,
классов и целого народа. История установления фашизма в Германии и Италии является
ярким примером того, как государство поглощает общество, как происходит огосударствление его сфер, осуществляется всеобщий (тотальный) контроль над личностью.
В этом плане гражданское общество есть объективно сложившийся порядок реальных
общественных отношений, который основан на признанных самим обществом требованиях
справедливости и меры достигнутой свободы, недопустимости произвола и насилия. Данный
порядок складывается на основе внутреннего содержания этих отношений, что превращает
их в критерий «справедливости и меры свободы». Тем самым отношения, составляющие
гражданское общество, обретают способность нести в себе определенные требования,
нормативные модели поведения граждан, должностных лиц, государственных органов и
государства в целом в соответствии с идеалами справедливости и свободы.
Это означает, что в отношениях, составляющих гражданское общество, воплощаются
идеи права как высшей справедливости, основанной на недопустимости произвола и
гарантировании равной для всех членов гражданского общества меры свободы. Это те
нормативные (общеобязательные) требования, которые складываются и существуют в
гражданском обществе независимо от их государственного признания и закрепления в
законах. Но следование им со стороны государства является залогом того, что закон в таком
обществе и государстве приобретает правовой характер, т. е. они не только воплощают в
себе государственную волю, но эта воля в полной мере соответствует требованиям
справедливости и свободы.
Повседневная жизнь индивидов, ее первичные формы составляют сферу
гражданского общества. Однако многообразие повседневных потребностей и первичных
форм их реализации требует согласования и интеграции устремлений индивидов и
социальных групп для поддержания целостности и прогресса всего общества. Равновесие,
взаимосвязь общественных, групповых и индивидуальных интересов осуществляет
государство посредством управленческих функций. Следовательно, глобальное общество, т.
е. всеохватывающая человеческая общность, состоит из гражданского общества и
государства.
Гражданское общество и государство представляют собой социальные универсалии,
идеальные типы, отражающие различные стороны и состояния жизни общества,
противостоящие друг другу.
Гражданское общество составляет сферу абсолютной свободы частных лиц в
отношениях друг с другом. По определению Ж-Л. Кермонна, «гражданское общество
слагается из множественности межличностных отношений и социальных сил, которые
объединяют составляющих данное общество мужчин и женщин без непосредственного
вмешательства и помощи государства».
Гражданское общество предстает в виде социального, экономического, культурного
пространства, в котором взаимодействуют свободные индивиды, реализующие частные
интересы и делающие индивидуальный выбор. Напротив, государство представляет собой
пространство тотально регламентированных взаимоотношений политически организованных
субъектов: государственных структур и примыкающих к ним политических партий, групп
давления и т. д. Гражданское общество и государство взаимно дополняют друг друга. Без
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 148 из 381
зрелого гражданского общества невозможно построить правовое демократическое
государство, поскольку именно сознательные свободные граждане способны к рациональной
организации человеческого общежития. Таким образом, если гражданское общество
выступает прочным опосредующим звеном между свободным индивидом и
централизованной государственной волей, то государство призвано противодействовать
дезинтеграции, хаосу, кризису и упадку через создание условий для реализации прав и
свобод автономной личности.
1.2. Научные концепции гражданского общества.
Идея гражданского общества является одной из важнейших политических идей
Нового времени. Возникнув в середине ХVII в. в Европе, понятие «гражданское общество»
претерпело известную эволюцию, породив несколько концепций и интерпретаций. Однако
оно неизменно рассматривается в противопоставлении понятию «государство».
Либеральная трактовка гражданского общества восходит ко временам Т. Гоббса и Дж.
Локка. Понятие «гражданского общества» было введено ими для отражения исторического
развития человеческого общества, перехода человека от природного к цивилизованному
существованию. Человек в «диком», «природном» состоянии, не знающий ни цивилизации,
ни государства, развивается в хаосе всеобщей взаимной вражды и непрерывных войн.
Естественному,
догосударственному
состоянию
общества
противопоставляется
цивилизованное, общественно-политическое, олицетворяющее порядок и гражданские
отношения.
Естественным началом общества и жизни человека становятся не природа и
необузданные природные страсти человека, а цивилизованность, т. е. исключительная
способность человека сознательно объединяться с себе подобными для совместного
проживания. Гражданское общество было признано условием удовлетворения базовых
человеческих потребностей в пище, одежде, жилье. Гражданское общество появилось в
результате процессов дифференциации и эмансипации различных сфер общественной жизни
(экономической, социальной, культурной), в рамках которых происходит удовлетворение
повседневных потребностей индивида.
Становление самостоятельных сфер общественной жизни отражало процессы
возрастающего разнообразия деятельности индивидов и усложнения социальных отношений.
Разнообразие социальных отношений было следствием становления автономной личности,
не зависимой от власти и обладающей таким уровнем гражданского самосознания, который
позволял ей строить свои отношения с другими индивидами разумно и целесообразно. В
основе процесса кристаллизации независимого индивида, по Дж. Локку, лежит частная
собственность. Она является экономической гарантией его свободы и политической
самостоятельности.
Отношения между государством и гражданским обществом строились на договорной
основе. По своей сущности эти отношения были цивилизованными, поскольку государство и
гражданское общество вместе создавали условия для удовлетворения базовых человеческих
потребностей и обеспечения жизнедеятельности индивидов. Государство охраняет неотчуждаемые права граждан и с помощью власти ограничивает природную вражду, снимает страх
и тревогу за родных и близких, за свое богатство; а гражданское общество сдерживает стремление власти к господству.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 149 из 381
Другую традицию представляет подход Г. Гегеля, который рассматривал гражданское
общество как совокупность индивидов, удовлетворяющих с помощью труда свои
повседневные потребности. Основой гражданского общества выступает частная
собственность. Однако не гражданское общество являлось, по Г. Гегелю, движущей силой
прогресса, а государство. Примат государства по отношению к гражданскому обществу был
связан с тем, что, как считал Г. Гегель, основой развития всего и вся является «Мировой
Дух», или «Абсолютная Идея». Гражданское общество было «инобытием» духа-идеи, а
именногосударство олицетворяло все добродетели и было наиболее совершенным
воплощением мировой саморазвивающейся идеи, самого могучего проявления человеческой
личности, всеобщности политического, материального и духовного начал.
Государство защищало человека от случайностей, обеспечивало справедливость и
реализовывало всеобщность интересов. Гражданское общество и индивид были подчинены
государству, ибо именно государство интегрирует отдельные группы и индивидов в
органическую целостность, задавая смысл их жизнедеятельности. Опасность существования
всеобъемлющего государства состоит в том, что оно поглощает гражданское общество и не
стремится гарантировать гражданам их права и свободы.
Отвергая тезис Г. Гегеля о первичности государства по отношению к гражданскому
обществу, К. Маркс рассматривал последнее фундаментом глобального общества, а
жизнедеятельность индивидов - решающим фактором исторического развития. Это вытекало
из материалистического понимания истории, согласно которому эволюция общества
является результатом эволюции материальных условий жизни. Гражданское общество
представляет собой совокупность материальных отношений индивидов. К. Маркс
рассматривал гражданское общество как общественную организацию, развивающуюся непосредственно из производства и обращения. Совокупность экономических,
производственных отношений индивидов (т. е. отношения, в которые вступают индивиды
между собой в процессе производства) и соответствующих им производительных сил
(средства производства и рабочая сила) составляют базис. Экономический базис
обусловливает надстройку, политические институты (в том числе и государство), право,
мораль, религию, искусство и т. д. Государство и политика является отражением
производственных отношений.
Следуя тезису о зависимости надстройки от базиса, К Маркс считал государство
инструментом политического господства класса, обладающего средствами производства.
Следовательно, буржуазное государство является, по К. Марксу, механизмом реализации и
защиты интересов экономически господствующего класса-собственника, включающего
промышленников, предпринимателей, финансистов, землевладельцев. В таком государстве
гражданами оказываются лишь имущие классы и социальные группы. Буржуазное
государство, реализуя волю экономически господствующего класса, препятствует
свободному развитию автономных индивидов, поглощает или чрезмерно регулирует гражданское общество. Следовательно, взаимоотношения между государством и гражданским
обществом не являются равными и договорными.
Возможность преодоления разрыва между гражданским обществом и государством в
условиях капитализма К. Маркс видел в создании нового типа общества коммунистического общества без государства, где индивидуально-личностные начала
полностью растворятся в коллективном.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 150 из 381
Надежды К. Маркса на то, что пролетарское государство создаст условия для развития
ассоциаций свободных граждан, оказались несбыточными. На практике социалистическое
государство подчинило себе общественную собственность и лишило гражданское общество
его экономической основы. На базе государственной собственности возник новый
политический класс - партийная номенклатура, который не был заинтересован в
формировании автономной и свободной личности, а следовательно, и зрелого гражданского
общества.
Анализируя последствия реализации марксистской доктрины в России, приведшей к
установлению тоталитарного режима и уничтожения ростков гражданского общества, А.
Грамши отстаивал идею гегемонии гражданского общества. Под последним он понимал все,
что не является государством. В условиях зрелого гражданского общества, каковым оно
было на Западе, процесс социального переустройства следует начинать не с политической
революции, а с достижения гегемонии передовыми силами внутри гражданского общества.
Это утверждение А. Грамши вытекает из его определения самостоятельной роли надстройки
как существенного фактора исторического развития.
Рассматривая процесс формирования гражданского общества на Западе, А. Грамши
обратил внимание на большое значение идеологии и культуры в утверждении политического
господства буржуазии. Установив интеллектуальное и моральное господство над обществом,
она заставила другие классы и группы принять свои ценности и идеологию. Особое значение
в надстройке, по А, Грамши, принадлежит гражданскому обществу, которое тесно связано с
идеологией (наукой, искусством, религией, правом) и институтами, создающими и
распространяющими ее (политическими партиями, церковью, средствами массовой
информации, школой и т. д.). Гражданское общество, как и государство, служит
господствующему классу в упрочении его власти.
Взаимоотношения государства и гражданского общества зависят от зрелости
последнего: если гражданское общество расплывчато и примитивно, то государство является
его «внешней формой». Государство может уничтожить гражданское общество и выступить
единственным инструментом власти. И лишь в условиях зрелого гражданского общества, как
на Западе, его отношения с государством имеют сбалансированный характер. В последнем
случае, согласно А. Грамши, под государством надо понимать «частный аппарат»
«гегемонии» гражданского общества.Следовательно, анализ концепций гражданского
общества позволяет сделать ряд выводов.
Во-первых, долгое время в политической науке понятия «государство» и
«гражданское общество» не различались, использовались как синонимы. Однако, начиная с
середины ХVII в., процессы дифференциации различных сфер общества, освобождения их
из-под всеохватывающей государственной власти, обособления автономного и независимого
индивида с неотъемлемыми правами и свободами актуализировали поиск сбалансированного
представительства двух тенденций в историческом развитии: с одной стороны, стремления
индивида к автономии и свободе и, как следствие, нарастания спонтанности и стихийности в
социальном развитии, что в политической науке отразило понятие «гражданское общество»,
а с другой стороны, потребности в упорядочении, целостности, нейтрализации конфликтов в
постоянно усложняющихся социальных взаимодействиях, что отразило понятие «государство». Чаще всего государство и гражданское общество противопоставлялись друг другу.
Во-вторых, гражданское общество (в основе своей буржуазное) приходит на смену
традиционному, феодальному обществу. В западной политической науке при всех вариациях
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 151 из 381
доминируют две интерпретации гражданского общества. Первая рассматривает гражданское
общество как социальную универсалию, обозначающую пространство межличностных
отношений, противостоящих государству в любой его форме. Как сфера реализации
повседневных потребностей индивидов гражданское общество включает весь исторический
комплекс взаимодействий частных лиц друг с другом.
Во второй интерпретации гражданское общество предстает как феномен западной
культуры, как конкретно-историческая форма существования западной цивилизации.
Особенностью западной культуры является удивительная адаптивность к меняющимся
условиям и повышенная выживаемость в инокультурном окружении. Уникальность
цивилизации обусловлена балансом трех сил: раздельных институтов власти, гражданского
общества и автономной личности. В качестве основания для сбалансированного
взаимодействия этих сил была признана идея прогресса, выраженная в направленности
сознания на постоянное совершенствование человека, гражданского общества и государства.
В-третьих, современная политологическая интерпретация рассматривает гражданское
общество как сложную и многоуровневую систему невластных связей и структур.
Гражданское общество включает всю совокупность межличностных отношений, которые
развиваются вне рамок и без вмешательства государства, а также разветвленную систему не
зависимых от государства общественных институтов, реализующих повседневные
индивидуальные и коллективные потребности. Поскольку повседневные интересы граждан
неравнозначны, постольку и сферы гражданского общества имеют определенную
соподчиненность, которую условно можно выразить следующим образом: базовые
человеческие потребности в пище, одежде, жилье и т. д. удовлетворяют производственные
отношения, составляющие первый уровень межличностных взаимосвязей. Они реализуются
через такие общественные институты, как профессиональные, потребительские и иные
объединения и ассоциации. Потребности в продолжении рода, здоровье, воспитании детей,
духовном совершенствовании и вере, информации, общении, сексе и т. д. реализует
комплекс социокультурных отношений, включающих религиозные, семейно-брачные, этнические и иные взаимодействия. Они образуют второй уровень межличностных взаимосвязей
и протекают в рамках таких институтов, как семья, церковь, образовательные и научные учреждения, творческие союзы, спортивные общества.
Наконец, третий, высший уровень межличностных отношений составляют
потребности в политическом участии, что связано с индивидуальным выбором на основе
политических предпочтений и ценностных ориентаций. Этот уровень предполагает
сформированность у индивида конкретных политических позиций. Политические
предпочтения индивидов и групп реализуются с помощью групп интересов, политических
партий, движений.
Если рассмотреть современное гражданское общество в развитых странах, то оно
предстанет как общество, состоящее из множества самостоятельно действующих групп
людей, имеющих различную направленность. Так, структура гражданского общества в США
представляет собой всеохватывающую сеть различных добровольных ассоциаций граждан,
лоббистских групп, муниципальных коммун, благотворительных фондов, клубов по
интересам, творческих и кооперативных объединений, потребительских, спортивных и
других обществ, религиозных, общественно-политических и иных организаций и союзов,
отражающих самые разнообразные социальные интересы в производственной,
политической, духовной сферах, личной и семейной жизни.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 152 из 381
Эти самостоятельные и не зависимые от государства общественно-политические
институты подчас напряженно противостоят друг другу, борясь за доверие граждан, остро
критикуют и разоблачают социальное зло в политике, экономике, нравственности, в
общественной жизни и на производстве. В свое время А. Токвиль как одну из особенностей
США назвал наличие разветвленной системы институтов гражданского общества, ставшей
гарантом стабильности американской демократии.
1.3. Характеристика гражданского общества.
Правовой характер гражданского общества, его соответствие высшим требованиям
справедливости и свободы является первой важнейшей качественной характеристикой такого общества. Эта особенность гражданского общества воплощается в нормативных
требованиях, заложенных в содержании категорий справедливости и свободы. Свобода и
справедливость представляют собой в условиях гражданского общества социальный фактор,
нормирующий (упорядочивающий) деятельность людей, коллективов и организаций. С
другой стороны, сам человек как член гражданского общества обретает свободу в результате
своей способности подчиняться нормативным требованиям свободы как познанной
необходимости.
Вторая качественная характеристика гражданского общества носит функциональный
характер. Она связана с тем, что основой функционирования такого общества является не
просто создание определенного поля (пространства) реализации частных интересов,
формально-юридически независимого от государственной власти, но достижение высокого
уровня самоорганизации, саморегуляции общества. Основные функции по налаживанию
совместной деятельности членов гражданского общества в отдельных сферах
(предпринимательства и других форм экономической деятельности, семейных отношений,
личной жизни и т. п.) должны осуществляться в этом случае не с помощью орудий и средств
стоящей над обществом государственной власти как «особой публичной власти», а самим
обществом на подлинно демократических, самоуправленческих началах, а в сфере рыночной
экономики — прежде всего на началах экономической саморегуляции. В этом плане новая
функциональная характеристика гражданского общества заключается не в том, что
государство «великодушно уступает» определенную сферу частных интересов самому
обществу, отдает ему на откуп решение тех или иных проблем. Напротив, само общество,
достигая нового уровня своего развития, приобретает способность самостоятельно, без
вмешательства государства осуществлять соответствующие функции. И в этой части уже не
государство поглощает общество, устанавливая тотальные государственные формы
руководства и контроля за развитием соответствующих сфер, а происходит обратный
процесс поглощения государства гражданским обществом: возникает (по крайней мере, в
этих областях «гражданской жизни») примат гражданского общества над государством.
В соответствии с этим можно выделить и третью качественную особенность гражданского
общества, которая характеризует его высшие ценности и главную цель функционирования. В
отличие от первоначальных представлений о гражданском обществе, основанных на
абсолютизации частных интересов (их главные носители, естественно, частные
собственники), современная общедемократическая концепция постиндустриального
гражданского общества должна быть основана на признании необходимости обеспечения
оптимального, гармонического сочетания частных и общественных интересов.
Свобода, права человека и его частные интересы должны рассматриваться в этом
случае не с позиции эгоистической сущности «экономического человека», для которого
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 153 из 381
свобода есть собственность, а, наоборот, сама собственность во всем многообразии ее форм
становится средством утверждения идеалов освобожденной личности. И это должно
происходить на основе безусловного признания в качестве высшей ценности гражданского
общества человека, его жизни и здоровья, чести и достоинства политически свободной и
экономически независимой личности.
В соответствии с этим следует подходить и к определению главной цели
функционирования современного гражданского общества. Главная цель заключается в
удовлетворении материальных и духовных потребностей человека, в создании условий,
обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. А государство в этом
случае (в условиях правового гражданского общества) неизбежно приобретает характер
социального государства. Речь идет об обогащении природы государства социальными
началами, которые в значительной мере трансформируют его властные функции. Утверждая
себя как социальное, государство отказывается от роли «ночного сторожа» и берет на себя
ответственность за социокультурное и духовное развитие общества.
С учетом отмеченных качественных характеристик можно определить понятие гражданского
общества как основанную на самоорганизации систему социально-экономических и
политических отношений, функционирующих в правовом режиме социальной
справедливости, свободы, удовлетворения материальных и духовных потребностей человека
как высшей ценности гражданского общества.
Основами гражданского общества в экономической сфере являются многоукладная
экономика, разнообразные формы собственности, регулируемые рыночные отношения; в
политической сфере – децентрализация властных полномочий, разделение властей,
политический плюрализм, доступ граждан к участию в государственных и общественных
делах, верховенство закона и равенство всех перед ним; в духовной сфере – отсутствие
монополии одной идеологии и мировоззрения, свобода совести, цивилизованность, высокая
духовность и нравственность.
2. Условия возникновения и функционирования гражданского общества
2.1. Структура и основные элементы.
Современное гражданское общество имеет следующую структуру:
1. Добровольно сформировавшиеся первичные общности людей (семья, кооперация,
ассоциация, хозяйственные корпорации, общественные организации, профессиональные,
творческие, спортивные, этнические, конфессиональные и другие объединения).
2. Совокупность негосударственных неполитических отношений в обществе:
экономических, социальных, семейных, духовных, нравственных, религиозных и других: это
производственная и частная жизнь людей, их обычаи, традиции, нравы.
3. Сфера самопроявления свободных индивидов и их организаций, огражденная
законами от прямого вмешательства в нее со стороны государственной власти.
Таким образом, структура гражданского общества развитых стран представляет собой
широкую сеть общественных отношений, различных добровольных организаций граждан, их
ассоциаций, лоббистских и иных групп, муниципальных коммун, благотворительных
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 154 из 381
фондов, клубов по интересам, творческих, кооперативных объединений, потребительских,
спортивных обществ, общественно-политических, религиозных и иных организаций и
союзов. Все они выражают самые различные социальные интересы во всех сферах жизни
общества.
Из этого вытекает и конкретный анализ основных элементов гражданского общества.
Во-первых, экономическая организация гражданского общества — это общество
цивилизованных рыночных отношений. Рынок как своеобразный «компонент» экономической свободы невозможен без развития самостоятельной предпринимательской деятельности,
направленной на систематическое получение прибыли.
Второй структурный элемент гражданского общества — его социальная организация.
В рыночных условиях она носит весьма сложный характер, что отражает прежде всего
различия отдельных социальных групп. Можно выделить три основные группы населения
гражданского общества: наемные работники, предприниматели и нетрудоспособные граждане. Обеспечение взвешенного баланса экономических интересов и материальных
возможностей этих групп — важное направление социальной политики.
Наемным работникам необходимо создавать экономические, социальные и правовые условия
для эффективного труда, справедливой оплаты своего труда, широкого участия в прибылях.
В отношении предпринимателей должны приниматься меры, направленные на
гарантирование им свободы всех форм экономической деятельности, на стимулирование их
капиталовложений в развитие эффективного, прибыльного производства товаров и услуг.
Что же касается нетрудоспособных граждан, то им должна быть обеспечена адресная
социальная защита, определены нормы социального обеспечения и обслуживания, которые
позволят поддерживать приемлемый уровень их жизни.
Третий структурный элемент гражданского общества — его общественнополитическая организация. Ее нельзя отождествлять с государственно-политической организацией, с государственным управлением обществом. Напротив, реальный демократизм
гражданского общества как основы обеспечения действительной свободы личности
становится возможным именно тогда, когда общество, приобретая качества гражданского,
правового, вырабатывает свои собственные, негосударственные общественно-политические
механизмы саморегуляции и самоорганизации. В соответствии с этим происходит так
называемая политическая институционализация гражданского общества, то есть общество
самоорганизуется с помощью таких институтов, как политические партии, массовые
движения, профессиональные союзы, женские, ветеранские, молодежные, религиозные
организации, добровольные общества, творческие союзы, землячества, фонды, ассоциации и
другие, добровольные объединения граждан, создаваемые на основе общности их
политических, профессиональных, культурных и иных интересов. Важной конституционной
основой политической институционализации гражданского общества является принцип
политического и идеологического плюрализма, многопартийность. Гражданскому обществу
чужд политический и идеологический монополизм, подавляющий инакомыслие и не допускающий никакой другой идеологии, кроме официальной, государственной, никакой иной
партии, кроме правящей — «партии власти». Важным условием обеспечения политического
и идеологического плюрализма, а, следовательно, и институционализации гражданского
общества является свобода организации и деятельности средств массовой информации.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 155 из 381
Это, однако, не означает тождества свободы личности «и правового положения гражданина.
Свобода, как уже отмечалось, обладает таким свойством, как нормативность. Из этого
следует, с одной стороны, что человек обретает свободу в результате своей способности
подчиняться ее нормативным требованиям (общеобязательным правилам поведения). С
другой стороны, это означает, что внешней формой бытия свободы личности являются
социальные нормы, определяющие меру, допустимые границы свободы. И только в наиболее
важных, имеющих повышенную значимость для общества или для самого человека областях
меру свободы определяет, нормирует само государство. Это делается при помощи правовых
норм, законов. Законы, если они носят правовой характер, являются в этом плане, по словам
Маркса, «библией свободы». Главным же юридическим средством закрепления, признания
со стороны государства достигнутой свободы личности является конституция.
При этом сами права и свободы, в том числе конституционные, с одной стороны,
определяются уровнем развития гражданского общества, зрелостью его экономической,
социальной, общественно-политической организации; ведь гражданское общество —
социальная среда, где реализуется большинство прав и свобод человека и гражданина. С другой стороны, от полноты прав и свобод человека и гражданина, степени их
гарантированности, последовательности реализации во многом зависит развитие, углубление
важнейших характеристик гражданского общества как правового, демократического
общества, как общества подлинной свободы и социальной справедливости. Права человека н
гражданина являются в этом плане инструментом саморазвития гражданского общества, его
самоорганизации. Эта двуединая взаимосвязь находит свое закрепление и на государственноправовом, юридическом уровне, когда Конституция и другие законы устанавливают
ответственность не только гражданина перед государством, но и государства перед
личностью.
2.2. Функции гражданского общества.
Основная функция гражданского общества — наиболее полное удовлетворение
материальных, социальных и духовных потребностей его членов. Разнообразные
экономические, этнические, региональные, профессиональные, религиозные объединения
граждан призваны содействовать всесторонней реализации индивидом его интересов,
устремлений, целей и т. д.
В рамках выполнения этой основной функции гражданское общество выполняет ряд важных
социальных функций:
1. На основе законности оно обеспечивает защиту частных сфер жизни человека и
гражданина от необоснованной жесткой регламентации государства и других политических
структур.
2. На базе ассоциаций гражданского общества создаются и развиваются механизмы
общественного самоуправления.
3. Гражданское общество является одним из важнейших и мощных рычагов в системе
«сдержек и противовесов», стремления политической власти к абсолютному господству. Оно
защищает граждан и их объединения от незаконного вмешательства в их деятельность
государственной власти и тем самым способствует формированию и упрочению демократических органов государства, всей его политической системы. Для выполнения этой
функции у него есть немало средств: активное участие в избирательных кампаниях и ре-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 156 из 381
ферендумах, акциях протестов или поддержки тех или иных требований, большие
возможности в формировании общественного мнения, в частности, с помощью независимых
средств массовой информации и коммуникаций.
4. Институты и организации гражданского общества призваны обеспечивать реальные
гарантии нрав и побед человека, равный доступ к участию в государственных и общественных делах.
5. Гражданское общество выполняет также функцию социального контроля по
отношению к своим членам. Оно независимо от государства, располагает средствами и санкциями, с помощью которых может заставить индивиды соблюдать общественные нормы,
обеспечить социализацию и воспитание граждан.
6. Гражданское общество выполняет также коммуникационную функцию. В
демократическом обществе проявляется многообразие интересов. Широчайший спектр этих
интересов является результатом тех свобод, которыми располагает гражданин в условиях
демократии. Демократическое государство призвано максимально удовлетворять интересы и
потребности своих граждан. Однако в условиях экономического плюрализма эти интересы
столь многочисленны, столь разнообразны и дифференцированны, что государственная
власть практически не имеет каналов информации обо всех этих интересах. Задача
институтов и организации гражданского общества информировать государство о конкретных
интересах граждан, удовлетворение которых возможно лишь силами государства.
7. Гражданское общество выполняет стабилизирующую функцию своими
институтами и организациями. Оно создает прочные структуры, на которых держится вся
общественная жизнь. В сложные исторические периоды (войны, кризисы, депрессии), когда
государство начинает шататься, оно «подставляет свое плечо» — прочные структуры
гражданского общества.
Одной из функций гражданского общества является также обеспечение некоторого
минимального уровня необходимых средств к существованию всем членам общества, особенно тем, кто сам не может этого добиться (инвалиды, престарелые, больные и т. п.).
2.3. Формы взаимодействия государства и гражданского общества
Переход от традиционного, феодального общества к гражданскому, в основе своей
буржуазному, означал появление гражданина как самостоятельного социального и политического субъекта с неотъемлемыми правами и обязанностями. Развитие горизонтальных
невластных социальных связей, образующихся автономными ассоциациями граждан,
наталкивалось на противодействие централизованного государства. Однако государство
было вынуждено не только считаться с возникающими ассоциациями граждан, но и встать на
путь правового упорядочения отношений с населением, существенно перестроить
собственные властные структуры.
Не во всех странах конфликт между гражданским обществом и государством,
который в ряде случаев выливался в столкновения между парламентом как органом
народногопредставительства и королевской властью по поводу их политической роли и
объемов полномочий, разрешался установлением конституционно-правовых принципов их
взаимоотношений. Эта борьба была отражением продолжавшегося поиска конкретных
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 157 из 381
политико-организационных форм обеспечения стабильного и умеренного правления, при
котором распределение политической власти в обществе было бы сбалансированным.
Переход от абсолютистско-монархического правления к демократии начинался,
как правило, с подчинения государства и гражданского общества правовым нормам, с
введения
принципа
разделения
властей,
составляющих
единую
систему
конституционализма. Конституционализм, как политико-правовой принцип, имеет
различное толкование в силу, вероятно, его длительной эволюции. Согласно классическому
правовому определению, конституционализм, как и парламентаризм, и абсолютизм,
представляет собой конкретную форму правления. Абсолютизм - форма государства, в
котором вся полнота власти сосредоточена у монарха. В этом смысле конституционализм
противостоит абсолютизму как форма правового государства, в котором отношения между
государством и гражданским обществом регламентированы правовыми нормами.
Характер отношений между народным представительством (парламентом) и
правительством (исполнительной властью) зависит от доминирования в механизме власти
либо принципа парламентаризма, либо принципа конституционализма. Парламентаризм
означает зависимость правительства от решений парламента. Конституционализм
предполагает независимость правительства от воли парламента. Примером такого
распределения власти может служить система министерского правления в рамках
конституционной монархии. В этом случае за переведение конкретного направления
политики несет ответственность министр, назначаемый монархом и ответственный перед
ним. Формально-правовая сторона конституционализма означает наличие в обществе
основного закона государства (конституции), определяющего народное представительство,
разделение и объемы полномочий различных ветвей власти и гарантии прав граждан.
По способу возникновения, определяемому соотношением политических сил
(прогрессивных и традиционалистских, реакционных), конституционализм может иметь
договорной характер, т. е. быть результатом взаимного согласия общества и государства, или
октроированный, т. е. «спускаться» сверху государством. Во втором случае монарх «дарует»
обществу конституцию, сознательно ограничивая собственные полномочия, отказываясь от
них в пользу правительства и парламента.
Договорный конституционализм преобладал в странах классической, хаотической
модернизации, где процессы формирования гражданского общества и правового государства
шли параллельно и постепенно. Эти процессы имели экономические, социальные и
культурные предпосылки и естественным образом сформировали социальную структуру
гражданского общества в лице среднего класса (мелких торговцев, предпринимателей,
ремесленников, фермеров, лиц свободных профессий и т. д.), обеспечили экономическое
господство буржуазии. Затем экономическое господство буржуазии через революцию было
дополнено политическим - переходом в ее руки власти. В процессе модернизации
государство и гражданское общество тесно взаимодействуют.
Октроированный конституционализм характерен для стран запаздывающей
модернизации, в которых отсутствуют некоторые предпосылки (экономические, социальные,
культурные, правовые) перехода от традиционного к гражданскому обществу. Так,
отсутствие зрелого среднего класса приводит к тому, что реформы может проводить часть
либеральной буржуазии в союзе с просвещенной бюрократией и с использованием институтов государства. Догоняющий тип развития таких стран требует интенсификации
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 158 из 381
процесса преобразований, использования авторитарных методов модернизации. Это
приводит к постоянным конфликтам между государством и гражданским обществом.
Выбор конкретных политических форм перехода от абсолютизма к демократии, во
время которого изменялось соотношение государства и гражданского общества, кроме
исторических, национальных особенностей был обусловлен борьбой трех политических сил:
королевской власти, народного представительства (парламента) и правительственной
бюрократии. Зрелость гражданского общества, выражавшаяся в наличии разветвленной
партийной системы, способной выражать интересы граждан в парламенте, ограничивала
власть монарха. Однако процесс рационализации управленческой деятельности заметно
усилил роль бюрократии. Практически к ней переходила вся исполнительная власть, а
монарх лишь формально оставался ее вершиной.
Исходя из этого, распределение полномочий между тремя политическими силами
определял выбор той политической формы правления, которая должна была прийти на смену
абсолютизму. Естественно, что длительный период абсолютистско-монархического
правления сформировал политические традиции, которые влияли на выбор политической
организации. Не случайно политическая модернизация абсолютистских режимов в
большинстве западных стран, за исключением США, породила смешанную форму конституционную монархию. Однако удельный вес и объемы политического доминирования
в механизмах власти короля, парламента и правительственной бюрократии различны. Они
определялись характером политической коалиции, которую предпочитали эти силы.
Направленность интересов участников коалиции определял тип режима.
Первый тип режима в рамках конституционной монархии - парламентскую монархию
- дала английская революция. Она стала результатом коалиции всесильного парламента и
безвластного монарха. Англия первой реализовала классический вариант политической
системы конституционализма. Ее смысл состоял в переходе реальной власти от монарха к
правительству и премьеру, полностью зависимых от парламента. Особенностью британского
конституционализма является отсутствие писаной конституции и наличие особых средств
регулирования отношений законодательной и исполнительной власти средствами обычноправовых прецедентов.
Большинство стран Западной Европы пыталось перенести английский вариант в свои
общества. Однако наличие двух противоборствующих политических потоков республиканско-демократического, стремившегося к установлению принципа народного
суверенитета, и абсолютистско-монархического, предпочитавшего сохранение в полном
объеме королевскойвласти, не позволило воспроизвести английскую систему. В результате
там установилась конституционная монархия в дуалистической форме. Это означало
появление самостоятельной законодательной власти в лице парламента, но с сохранением
законодательных и исполнительных функций за монархом (король оставался главой
исполнительной власти, верховным главнокомандующим и верховным арбитром). Наличие
монархической и представительной власти создавало систему сдержек и противовесов,
которая, правда, не была устойчивой в силу культурной и политической неоднородности
общества. Политическая коалиция монарха и бюрократии против парламента дала третий
тип конституционной монархии, именуемый монархическим конституционализмом. Если
английский вариант политической модернизации означал изменение сущности и целей
политического порядка при сохранении традиционных институтов, то при данном варианте
сущность правления оставалась прежней, а трансформировались лишь политические
институты. Этот вариант политической модернизации был олицетворением мнимого
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 159 из 381
конституционализма. Дарованные монархами конституции были лишь узаконением
традиционных носителей власти. Установление мнимого конституционализма в странах
Центральной и Восточной Европы, в России было следствием незрелости гражданского
общества.
Как показала политическая история мировой демократии, активности общественных
ассоциаций и росту их членов, прежде всего, способствуют следующие структурные
факторы: повышение образовательного уровня населения; развитие общественных
коммуникаций; периоды активизации политического протеста, привлекающие новых
рекрутов в социальные объединения; реакция общественности на вновь выдвигаемые
правительственные программы преобразований и т.д.
В то же время извечными трудностями становления и развития гражданского
общества являются не только активность государства, стремление правящих элит к
усилению своих позиций в социуме и даже превышению собственных полномочий.
Серьезную опасность для формирования и существования гражданского общества
представляет и деятельность различного рода корпоративно-бюрократических структур
внутри государства, неизменно принижающих статус самодеятельной активности граждан и
стремящихся усилить государственную опеку над нею. Самостоятельными и крайне
важными причинами ослабления позиций гражданского общества служат и непроясненность
для населения ценностей социальной самодеятельности, отсутствие приверженности
общественного мнения ценностям идеологии прав человека. Поэтому гражданское общество
не возникает там, где люди не борются за свои права и свободы, где отсутствуют традиции
критического анализа общественностью деятельности властей и, наконец, где политические
свободы воспринимаются людьми как своеволие и отсутствие ответственности за свои
поступки.
3. Принцип первичности индивида
3.1. Происхождение принципа.
Обратимся к либерально-демократическому принципу "не человек для общества, а общество
для человека". Если понимать его буквально, то любые моральные добродетели из
абсолютных непременно превращаются в относительные: они обязывают индивида лишь в
той мере, в какой полезны ему лично. Мало того, этот принцип исключает такие признанные
виды гражданского долга, как, например, защита Отечества.
Следовательно, этот принцип является не реальным, а нормативно-идеальным: он
позволяет отстаивать достоинство личности перед обществом и утверждать ее гражданский
суверенитет.
Последний
раскрывается
в
принципе
гражданского
договора,
предполагающего, что люди вступают в отношения между собой и государством в той мере,
в какой находят это для себя приемлемым и целесообразным. Принцип гражданского
договора означает, что никто никого не может принудить к тем дли иным общественным
связям и соглашениям; они действительны для человека лишь в той мере, в какой он
добровольно их принял как субъект равноправных договорных отношений.
Во-вторых, этот принцип означает апологетику так называемого естественного
состояния: если человека предоставить его собственной природе, не перевоспитывать, не
насиловать его волю, то во всех отношениях результаты окажутся лучше, чем при
противоположных условиях.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 160 из 381
Принцип естественного состояния имеет сугубо нормативный смысл: он является тем
идеальным допущением, без которого нельзя обосновать автономию личности перед лицом
общества и ее гражданское достоинство
Нормативное допущение, ставшее основой западных демократий, отражало
социальное мироощущение и статус одного определенного сословия - третьего. Именно
этому частному и специфическому мироощущению суждено было стать цивилизованной
нормой, которую Запад демонстрирует и пропагандирует в качестве "естественной", т.е.
всеобщей.
Но наряду с этим сословным опытом на принятие указанного принципа повлиял и
национальный исторический опыт стран Запада. Вопреки представлениям о естественности
самого принципа и его органической свойственности западному человеку и западной
культуре, исторический опыт свидетельствует, что речь, скорее, шла о трудном и
проблематичном выборе. С одной стороны, проблема состояла в том, чтобы прекратить
нескончаемые гражданские распри и войны ценой уступки местных и индивидуальных прав
и свобод деспотически-централизованному государству, способному железной рукой
навести мир и порядок. С другой стороны, проблема была в том, чтобы избежать
злоупотреблений самого этого государства в виде посягательств безудержного и бесконтрольного политического деспотизма на жизнь человека, его личное благополучие и
достоинство.
3.2. Современное политическое воплощение принципа.
Индивидный принцип со всеми вытекающими из него постулатами означает
первичность гражданского общества по отношению к государству. Гражданское состояние
основано на отношениях обмена между суверенными и равными индивидами. При этом
нормальным признается такое состояние, когда равные в правах и свободные граждане все
свои потребности без исключения удовлетворяют в ходе партнерского обмена - по принципу
"ты - мне, я - тебе". То есть, для обеспечения тех или иных благ государство гражданам не
нужно - они удовлетворяют свои нужды на основе принципа индивидуальной
самодеятельности.
Основной парадокс современной западной демократии заключается в том, что она
предполагает неполитический образ жизни дня большинства граждан и потому называется
представительской. Классическая античная демократия Древней Греции и Рима была демократией участия. Она реально объединяла граждан полиса, сообща участвующих в решении
основных вопросов жизни своего города-государства.
То есть, речь идет о выборе: либо устанавливается полная свобода частной жизни
ценой утраты личного участия в решении общественных дел, передоверенных определенным
лицам - профессионалам в области политики, либо граждане непосредственно решают общие
коллективные вопросы. Но тогда у них уже нет ни времени, ни даже права на частную
жизнь.
Для человека античного полиса государство не было монстром, нависающим
"сверху": он сам был и полноценным самодеятельным участником и воплотителем всех его
решений. Это в Новое время в Европе возникли два полюса: на одной стороне - конкретный
человек, выступающий во всем многообразии социальных ролей, но при этом не равноправный с другими, часто страдающий от эксплуатации и неравенства, а на другой -
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 161 из 381
абстрактный гражданин государства, имеющий равные права, но при этом социально пустые,
удаленные от нужд и забот повседневности. Это положение и получило название
формальных свобод и формальной демократии.
Современное общество развело в стороны самодеятельный и политический образы
жизни, повседневный авторитаризм и формальную демократию. В повседневной
гражданской жизни самодеятельно-индивидуалистический образ жизни ведет в основном
только предпринимательское меньшинство, тогда как жизнь остальных отдана на откуп
неполитическому авторитаризму действительных хозяев жизни - руководителей
производства и собственников компаний. Напротив, в политическом отношении все
граждане признаются равными, но это равенство не затрагивает их содержательные
повседневные роли, а касается только права раз в несколько лет прийти к избирательным
урнам.
Надо сказать, что потребительство представительской демократии, заставляющей
большинство людей принимать антидемократизм гражданской жизни в обмен на высокую
заработную плату и технический комфорт, не сводится только к собственно материальной
стороне. Дело еще и в том, что частный, общественно-пассивный образ жизни, стал
своеобразной привычкой и даже ценностью современного потребительского общества.
Гражданин, в повседневности слагающий с себя дела и заботы гражданства, наслаждается
своим неучастием - тем, что "компетентные лица" освобождают его от ответственности,
связанной с принятием повседневных социальных решений. Многие люди ценят свое право
не участвовать в решениях не меньше, чем другие - право участвовать. Куда именно ведут
современные тенденции, какая из этих разновидностей граждан растет быстрее, остается
спорным.
Демократия участия требует такой мобилизованности вовне профессиональной
жизни, такого напряжения и ответственности, какие не всегда оказываются психологически
приемлемыми для людей.
Еще одним функциональным свойством принципа первичности индивида, делающим
его незаменимым в системе представительской демократии, является его экс-групповой
характер.
Если бы люди на выборах голосовали как устойчивые члены тех или иных
социальных общностей, то распределение голосов избирателей в общих чертах было бы
известно заранее (на основе численного соотношения соответствующих групп общества), и в
таком случае выборы как процедура открытой воли большинства были бы вообще излишними. Вся система предвыборных манипуляций, агитации и пропаганды исходит из того,
что связи индивидов с соответствующими группами не являются устойчивыми, поэтому
избирателей можно переманивать, добиваясь их голосов.
В то же время без минимальной межгрупповой мобильности общество было бы, по
существу, сословным или даже кастовым, а нация, в свою очередь, не могла бы обрести
устойчивое единство и идентичность.
3.3. Издержки принципа.
В современной политологии есть такое понятие, как парадигма Г.Бэккера. Бэккер представитель чикагской школы, получивший Нобелевскую премию за работу "Челове-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 162 из 381
ческий капитал" (1964). Как последователь либеральной традиции Бэккер исходит из того,
что сфера властно-политических отношений будет непрерывно сужаться, уступая место
отношениям гражданского партнерского обмена.
Буквально все общественные отношения он интерпретирует как экономические,
связанные с ожиданиями максимально возможной экономической отдачи на вложенный
капитал. Экономический закон экономии времени Бэккер применяет не только к сфере
производства, но и к сфере потребления; именно этот прием позволяет ему объявить
экономическую теорию универсальной, объясняющей все человеческие отношения без
исключения.
Согласно Беккеру, подобно тому как в сфере производства действует закон сокращения времени изготовления товаров, так и в сфере потребления действует закон
сокращения времени удовлетворения потребностей. Потому современный человек
предпочитает купить холодильник и хранить пищу в нем, вместо того чтобы готовить
ежедневно, предпочитает приглашать друзей в ресторан, вместо того чтобы принимать их
дома, и т.п. Собственно, современное потребительское общество описывается как общество,
которое всеми силами экономит время потребления, что означает неуклонное обесценение
тех сфер жизни и человеческих отношений, которые чреваты излишними тратами времени.
Почему падает рождаемость в современном обществе? Бэккер объясняет это законом
предельной полезности. Дети в традиционном обществе, во-первых, быстро становились на
ноги, во-вторых, оставались в семье в качестве подручных работников отца и матери.
Поэтому известное чадолюбие традиционных обществ на самом деле, считает Бэккер,
является экономически рациональным поведением, ибо речь идет в действительности о детях
как о капитале, который давал скорую и значительную отдачу. Поскольку в современном
обществе дети не скоро становятся самостоятельными и надежд на них как на кормильцев в
старости теперь нет, то современный экономический человек предпочитает иметь их мало
или не иметь вовсе.
В теориях чикагской школы не политика отступает перед экономикой, а социум
отступает перед миром коммерции. Чикагская школа не просто освобождает гражданское
общество от мира политики; она освобождает гражданские отношения от всего того, что
было в них и гражданским, и интимно-личностным, и моральным, и духовным. Если теория
Маркса в свое время все подчинила производственным отношениям, то чикагская школа все
подчиняет отношениям обмена и объявляет потребителя тем типом, перед которым должны
стушеваться все высшие сферы, ценности и отношения.
Вторым недостатком либертаристской трактовки гражданского общества является
отношение к социально незащищенным - всем тем, кому нечего предложить в рамках
отношений эквивалентного обмена. Никто не может отрицать, что по мере победного
шествия по миру либерализма как нового великого учения отношение к социально
незащищенным заметно ухудшилось.
Либеральная теория считает культуру, образованность, квалификацию, развитый
интеллект, профессиональную этику ценными не сами по себе, не как предпосылку
цивилизованного существования, а как средство немедленной рыночной отдачи и пользы.
Какое же общество может получиться в результате последовательного социального
применения данной теории? Общество, в котором лучшие - не только в собственно духовном
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 163 из 381
и моральном, но и в профессионально-интеллектуальном смысле - отступают перед
худшими, высшие измерения человеческого бытия перед низшими, так что рыночное общество постепенно сползает к доцивилизованному состоянию, к дикости. Если даже
отодвинуть собственно духовные критерии прогресса, оставив только материальнопрактические, то даже и тогда приходится признать, что чикагская теория не соответствует
его критериям, ибо разработанные ею механизмы последовательно выбраковывают все
развитое и высокосложное в пользу примитивного и одномерного. Именно лидирующие по
обычным социологическим критериям профессиональные и социальные группы
сокращаются и теряют в статусе, уступая дорогу примитивным хищникам рынка.
Бэккеру также принадлежит заслуга открытия, предопределившего переход от теории
индустриального общества к теории постиндустриального. Речь идет о человеческом
капитале как главной форме общественного богатства. В постиндустриальном обществе
возрастает значение нематериальных источников общественного богатства, относящихся в
первую очередь к человеческому фактору. Бэккер одним из первых теоретически доказал и
обосновал математически, что рентабельные вложения в науку, образование,
здравоохранение, систему комфорта и гигиены дают в несколько раз более высокую
экономическую
отдачу,
чем
привычные
для
капитализма
инвестиции
во
внутрипроизводственные факторы.
В целом можно заключить, что основной недочет современной либеральной теории
такой же, как и у марксизма - она предполагает экономически оцениваемыми и
исчисляемыми такие факторы общественной жизни, которые имеют применительно к
собственно экономическому использованию стохастический, неопределенный характер.
Литература
Бутенко А.П., Миронов А.В. Государство и гражданское общество // Социальнополитический журнал. 1997. № 1.
Васильев В.А. Гражданское общество: идейно-теоретические истоки // Социальнополитический журнал. 1997. № 4.
Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.
Государство и гражданское общество // Социально-политический журнал. 1997. №4.
Давлетшина Н.В., Кимлика Б.Б., Кларк Р.Дж., Рей Д.У. Демократия: государство и
общество. - М., 1995.
Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.
Левин И.Б. Гражданское общество на Западе и в России // Полис. 1996. № 5.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Панарин А.С. Политология. Учебник. Издание второе переработанное и дополненное.
– М., 2001.
Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф.
Ю.Г.Волкова. – М., 1999.
Политология для юристов: Курс лекций. / Под ред Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.,
1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Соловьев А.И. Три облика государства — три стратегии гражданского общества //
Полис. 1996. №6.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 164 из 381
Тема 14. Партии и партийные системы
1. Генезис политических партий
1.1. Природа и отличительные признаки партий.
Среди реальных политических сил, открыто действующих на политической сцене, самой
влиятельной являются партии. В смысле представительства и выражения групповых и индивидуальных интересов политические партии составляют главный элемент гражданского
общества. Трудно себе представить общество, его политическую систему без
взаимодействия партий и партийных группировок. Институт партий - результат социальноэкономической и социокультурной эволюции общества. Место и роль партий в конкретной
политической системе, характер отношений между ними обусловливаются влиянием этнокультурных и демографических процессов, исторических традиций, религии и т. д.
Значимость партий привела к образованию внутри политологии самостоятельной отрасли
знания - партологии, изучающей партии и партийные системы.
То, что организованное действие более эффективно, чем индивидуальное, было
замечено давно. Уже во времена Аристотеля стихийно образовывались политические
группы, которые и назывались партиями (в переводе с латинского «pars/partis» означает
«часть чего-либо»). Партии представляли собой временные объединения для поддержки
какой-либо личности. Группируясь вокруг политического деятеля, его сторонники и
последователи обеспечивали координацию действий, что позволяло им достигать
поставленных целей. Однако политическая борьба оставалась соперничеством отдельных
индивидов, опиравшихся на свои клиентелы (объединение сторонников вокруг лидера).
Партии в современном понимании начали формироваться в ХУШ в. в
Великобритании и США. На начальных этапах отношение к ним было негативным. Защищая
интересы определенных групп общества, они раскалывали его, служили источниками
конфликтов. По замечанию А. Токвиля, «партия есть неизбежное зло свободных
правительств». Но еще до появления первых политических партий в Великобритании - тори
и вигов - с конца ХУЛ в. английские мыслители начали готовить общественное мнение к
положительному восприятию партий.
Первоначально им было предписано выражать национальные интересы. Английский
мыслитель Э. Берк отмечал, что «партия представляет собой организацию людей,
объединенных с целью продвижения совместными усилиями национального интереса,
руководствуясь некоторым специфическим принципом, относительно которого все они
пришли к согласию». Нараставшая дифференциация интересов различных групп общества
обусловила изменение первоначальной функции представительства общенациональных
интересов и превратила партии в механизм выражения групповых предпочтений. Появление
партий как новой политической реальности превратило политическую борьбу из
противостояния индивидов во взаимодействие заинтересованных групп, находящихся в
сложных отношениях соперничества и союза.
Естественно, не всякую группу организованных интересов можно назвать партией.
Признаки, отличающие партии от других политических сил, сформулировали Дж.
Лапаломбара и М. Вебер в работе «Политические партии и политическое развитие». Первым
признаком политической партии является то, что это организация, т. е. достаточно
устойчивое во времени объединение людей. Долговременность действия организации
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 165 из 381
позволяет отличать ее от клиентелы, фракции, клики, которые возникают и исчезают вместе
со своими вдохновителями и организаторами.
Второй признак - наличие устойчивых местных организаций, поддерживающих
регулярные связи с национальным руководством.
Третий признак - существование конкретной цели завоевания и осуществления
власти. Стремление к власти позволяет отличить партии от групп давления. Последние не
стремятся к захвату власти, а пытаются воздействовать на нее, оставаясь в тени.
Четвертый признак - обеспечение народной поддержки, начиная от голосования и
кончая активным членством в партии. По этому признаку партии отличаются от
политических клубов, которые не участвуют в выборах и парламентской деятельности.
Вероятно, набор конституирующих признаков партии мог бы быть дополнен, например,
идеологическим критерием: партия является носителем определенной идеологии,
мировосприятия. Однако и приведенное определение Док. Лапаломбары и М. Вейнера
оказалось достаточно практичным, чтобы объяснить логику политических изменений на
основе тех ролей и функций, которые выполняют различные политические силы, и прежде
всего партии.
Между тем понимание партии в отличие от других форм политической организации,
которое сформулировали Дж. Лапаломбара и М. Вейнер, не привело к однозначному
определению партии в современной политической науке. Так, французский политолог Ж.-Л.
Кермонн считает, что «партия есть организованная сила, объединяющая граждан одной
политической тенденции для мобилизации мнения по определенному количеству целей и для
участия в органах власти либо для ориентирования власти на достижение своих требований».
Если Ж.-Л. Кермонн акцентирует внимание на идее общей солидарности (т. е.
общности идеологических предпочтений), лежащей в основе партии, то Р.-Ж. Шварценберг
склонен рассматривать партию как механизм, аппарат. В частности, он отмечает, что
«политическая партия - это непрерывно действующая организация, существующая как на
национальном, так и на местном уровнях, нацеленная на получение и отправление власти и
стремящаяся с этой целью к народной поддержке»-.
Политические партии в их современном понимании заметно изменили мир политики,
создав новые возможности для влияния граждан на власть. Дело в том, что прежде права избирателей «заканчивались» вместе с завершением выборов. Избранный кандидат вовсе не
был обязан подчиняться воле своих избирателей. Он - просто представитель общества.
Собразованием же партий депутат не проявляет собственную инициативу, а передает волю
партии, опирается на ее поддержку. В силу своей организованности партии оказались гораздо эффективнее по сравнению с отдельным, парламентарием в вопросах мобилизации
общественного мнения, представительства и реализации политических интересов
социальных групп.
Партии как новая политическая реальность возникают при достижении обществом
определенного уровня зрелости, а возникнув, сами становятся доминирующим фактором
политической жизни. Следовательно, партии являются одновременно результатом и
фактором развития. С одной стороны, как отмечали Дж. Лапаломбара и М. Вейнер, партии это результат процесса развития, но с другой стороны, партии можно рассматривать как
«независимую институциональную силу, порождающую само политическое развитие».
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 166 из 381
2. Функционирование и типология политических партий
2.1. Функции политических партий.
От всех других политических институтов партию отличают свойственные ей функции
и характерные способы их осуществления, определенная внутренняя организация и
структура, наличие политической программы действий, та или иная идеологическая система
ориентации, а также ряд других, менее значимых признаков.
Появившись на политической сцене, партии превратились в важный фактор
общественного развития. Их роль обусловливается теми функциями, которые они
выполняют в обществе. Количество функций может варьироваться по странам и зависит от
уровня экономической, социальной, культурной и политической зрелости общества. В
индустриально развитых странах, где высока специализация ролей и функций политических
институтов, партии выполняют в представительной системе относительно ограниченные
функции, и прежде всего такие, как формирование общественного мнения, отбор кандидатов
и обеспечение условий деятельности депутатов. Названные функции вычленяются с
акцентом на электоральное и парламентское направление деятельности партий.
В модернизирующихся обществах, где специализация политических ролей и структур
еще ограниченна, партии выполняют широкий спектр функций и оказываются включенными
в многочисленные виды деятельности. По своей природе они заметно отличаются от
парламентских партий в развитых странах и напоминают деятельность тоталитарных партий.
В политической науке, однако, не существует единства мнений по вопросу о
функциях партий. Различные авторы рассматривают функции партии, используя разные
теоретические подходы.
Классический подход (М. Дюверже) акцентирует внимание на такой функции партий
в развитых странах, как формирование общественного мнения. Обеспечивая население
информацией о программах и возможностях кандидатов, партии не только стимулируют
свободный выбор каждым гражданином того или иного кандидата, но и сплачивают
избирателей и кандидатов на определенной идеологической основе. В результате выбор
избирателя происходит осмысленно, а не на основе веры.
Некоторые авторы называют эту функцию партий электоральной и считают ее
наиболее важной. В частности, Д. Эптер отмечал, что «основная функция политических
партий - структурировать общественное мнение, измерять его состояние и сообщать
ответственным членам правительства и руководству так, чтобы руководители и
подчиненные, общественное мнение и власть разумным образом сблизились друг с другом.
Принцип представительной власти целиком основан на этих связях».
Отбирая кандидатов на выборы и предлагая их избирателям, партии выполняют
функцию политического рекрутирования. Кадровые партии проводят рекрутирование
закрыто, на заседаниях руководящих органов. Массовые партии отбирают кандидатов
посредством прямого или косвенного участия рядовых членов партии. И в первом, и во
втором случаях заметны олигархические тенденции. Однако отмеченные недостатки
нейтрализуются теми преимуществами, которые партии предоставляют политической
системе.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 167 из 381
Прежде всего, целенаправленным отбором кандидатов партии обеспечивают
циркуляцию элит. «Система позволяет, - отмечал М. Дюверже, - создать правящий класс,
вышедший из народа и приходящий на смену прежнему... Самый глубокий смысл
политических партий в том, что они пытаются создать новые элиты... Всякое правительство
олигархично по природе, однако, источники олигархии и пути их образования могут быть
весьма различными… Режим без партий увековечивает правящие элиты, пришедшие к
власти благодаря деньгам или положению... Режим без партий - это обязательно консервативный режим... Исторически партии зародились, когда народные массы начали реально
участвовать в политической жизни: они создали необходимые рамки, позволяющие им
набирать из своих рядов собственные элиты...»
Партии выступают связующим звеном между избирателями и депутатами. Влияние на
избирателей они оказывают, разъясняя позицию депутатов и одновременно информируя
последних о чаяниях избирателей. Не менее важно и то, что партии создают среду, в которой
действуют депутаты-парламентарии. Партии объединяют депутатов одной политической
ориентации и обеспечивают их согласованные действия, задавая дисциплину голосования.
Так называемые «мягкие» партии не заставляют голосовать своих депутатов одинаково, а
«жесткие» партии предписывают своим депутатам четко соблюдать дисциплину
голосования.
В отличие от структурного Г. Алмонд и Д. Пауэлл используют системный подход к
анализу функций партий. С их точки зрения, партии выступают элементом, обеспечивающим
жизнеспособность социальной системы благодаря эффективному реагированию на
импульсы, поступающие из внешней среды. Следуя такой исходной посылке, они
расширяют список функций, выполняемых партиями. Наиболее важной им представляется
функция агрегирования интересов (т. е. согласования и обобщения разнородных интересов).
Данная функция явно преобладает у партий, действующих в условиях значительного
многообразия интересов.
Обобщенные интересы формулируются в программах, требованиях, лозунгах и
представляются властным структурам. Это функция артикуляции (представительства)
интересов. Наряду с двумя указанными партии могут выполнять и «правительственные»
функции, участвуя в разработке, внедрении и применении правил взаимодействия
политических институтов, подчиняя или контролируя органы власти.
Представляя интересы и требования социальных групп власти, партии выполняют
функцию коммуникации, т. е. взаимосвязи властных структур и общества, обеспечивая их
устойчивый диалог, способствуя сближению их позиций. Приспособление социальной
системы к постоянно изменяющимся условиям своего функционирования, обеспечение
динамического равновесия групп интересов партии осуществляют путем реализации
функций политического рекрутирования и политической социализации. Отбирая наилучших
кандидатов на руководящие должности, партии способствуют улучшению качественного
состава элиты. Добровольное принятие гражданами целей и установок политической
системы происходит благодаря культивированию партиями определенных ценностей и
стереотипов поведения.
Функции партий могут варьироваться в зависимости от политического режима. Для
тоталитарных партий (коммунистического и фашистского толка) одной из наиболее важных
функций является функция политической мобилизации. Мобилизация означает обеспечение
форсированной поддержки политических целей со стороны широких слоев населения. Вы-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 168 из 381
сокий уровень участия масс в политике осуществляется с помощью идеологической
обработки населения, манипулирования общественным сознанием, выдвижения лозунгов,
соответствующих ожиданиям масс, контроля за информацией, наконец, применения насилия
к инакомыслящим.
В тоталитарных системах партия непосредственно выполняет функцию реализации
власти. Поскольку представительная система отсутствует либо имеет декоративный
характер, постольку именно партия концентрирует в своих руках весь объем властных
функций, вмешиваясь во все сферы жизнедеятельности человека. Властвующая партия, и в
этом ее особенность, не отделена от государства, она сращивается с ним и является его
несущей конструкцией. Негативные последствия всеохват-ности функций партий, их
сращивания с государством показала политическая практика СССР в 20 - 40-х годах и
Германии в 30 - 40-х годах, где сложились тоталитарные системы.
Партия выполняет также внутренние функции, к которым относятся формирование
партийного бюджета, выборы руководства, поддержание отношений партийной бюрократии
и рядовых членов и др.
2.2. Типология политических партий.
Мир политических партий многообразен и изменчив: одни из них доминируют на
политической сцене, другие только обозначают свое присутствие на ней; одни партии
включают в свои ряды миллионы граждан, другие довольствуются несколькими тысячами
членов. Никакая типология не может исчерпать всего богатства данного явления. Однако
осмысление природы партий обусловило попытки их классифицировать и
систематизировать. Переход от описательности на уровень теоретических обобщений
позволил глубже проникнуть в природу партий и выявить их наиболее характерные
признаки.
В политической науке существуют различные системы классификации партий. В
качестве основания типологизации используются различные факторы - функции, идеологии,
социальная база, методы деятельности и т. д.
Общепризнанной и наиболее продуктивной является классификация М. Дюверже,
основанная на различиях в структуре партий и организации их внутренней жизни. Структура
представляет собой наиболее синтетичный компонент, испытывающий влияние
значительного числа факторов (идеологии, целей, социальной базы и т. д.). В то же время
именно структура способствует адаптации партии к изменяющимся условиям, выступает
необходимым элементом выживания партий в политической борьбе. Среди структурных
характеристик М. Дюверже выделил общее организационное строение, систему членства,
органы руководства. На основе этих переменных он различал кадровые и массовые партии.
Кадровые партии восходят к периоду зарождения демократии, когда избирательное
право было еще ограничено. В том замкнутом политическом пространстве кадровые партии
служили средством выражения политических интересов господствующих классов, прежде
всего буржуазии. Их деятельность была нацелена на победу на выборах. Для этого они
стремились не к увеличению своих рядов, а к объединению элит, которые могли бы влиять
на избирателей.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 169 из 381
Основным структурным элементом кадровых партий являются комитеты. Комитет
создается по территориальному принципу, и численность его, как правило, невелика. Он
имеет постоянный состав активистов, обновляющийся в случае необходимости путем
кооптации, и не стремится к расширению своих рядов. Комитеты представляют собой
сплоченные, авторитетные группы, обладающие навыками работы среди населения.
Проведение и организация предвыборных кампаний составляет их основное назначение.
Члены комитета подбирают кандидатов для выборов в органы власти, изучают общественное
мнение, симпатии и интересы избирателей, их ожидания и требования, помогают лидерам в
формировании предвыборных программ.
Деятельность комитетов обычно имеет, как говорят, «сезонный» характер: она резко
активизируется в преддверии и ходе избирательной кампании в парламент или местные органы власти и затухает после ее окончания. Комитеты автономны и слабо связаны между
собой. Вся их деятельность концентрируется вокруг кандидата на выборный пост. Такую
партию идеологические вопросы волнуют постольку, поскольку могут помочь их
кандидатам. В партиях, построенных на основе комитетов, которые можно рассматривать
как их первичные организации, отсутствует система членства с соответствующей
регистрацией и регулярной уплатой членских взносов. Это дало основание М. Дюверже
назвать такие партии кадровыми. Европейские либеральные и консервативные партии в
большинстве своем являются именно кадровыми партиями.
Массовые партии возникают с введением всеобщего избирательного права. Это
партии нового типа, имеющие массовый характер, ориентированные на политическое
воспитание масс и формирование элит из народа. Первичные организации партии строятся
как по территориальному, так и по производственному принципу, но в отличие от комитетов
являются открытыми для новых членов. Более того, первичные организации массовых партий заинтересованы в пополнении своих рядов. Это связано с тем, что партия существует за
счет членских взносов.
Увеличение числа членов партии, необходимость заниматься финансовыми
вопросами привели к формированию в структуре массовых партий соответствующих
органов, стремящихся к распространению своего влияния и ведущих учет и контроль расходования финансовых средств. Возникает сложная иерархическая структура подчинения
первичных организаций и громоздкая система управления. Партийная дисциплина,
призванная укреплять единство партии, распространяется не только на рядовых членов, но и
на парламентариев. М. Дюверже выделил три типа массовых партий: социалистический,
коммунистический и фашистский.
Разделение на кадровые и массовые партии соответствует делению партий на правые
и левые. Правые партии - «буржуазные», а левые - «пролетарские». Исключение, составляют
фашистские партии, являющиеся массовыми, но имеющие правый уклон.
Кроме этого, деление партий на массовые и кадровые совпадает с их делением на
партии с сильной и слабой организацией. Кадровые партии имеют децентрализованный
характер и слабую организацию. В них высока степень автономности местных комитетов
(первичных организаций), а центральные органы партии, как правило, не служат для них
авторитетом.
В массовых партиях преобладают «вертикальные связи» между руководством и
первичными организациями. Централизованный характер и наличие сильной организации,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 170 из 381
неукоснительное соблюдение партийной дисциплины обусловлены необходимостью
демонстрировать свою эффективность в отстаивании интересов трудящихся, успешно
осуществлять политическое воспитание масс.
Тип связей между руководящими органами и рядовыми членами определяет характер
деятельности партии, преобладание тех или иных методов работы, тех или иных звеньев
партийного механизма. Если образно представить партию в виде концентрических
окружностей, то в ней можно выделить:
1) круг «симпатизирующих» (т. е. «твердых избирателей» и сочувствующих, чье
отношение к партии ограничивается голосованием в ее пользу);
2) круг членов партии (т. е. выплачивающих членские взносы, пропагандирующих
доктрину партии, соблюдающих партийную дисциплину);
3) круг активистов и функционеров (т. е. тех, для кого партия представляет смысл
жизни, хотя их роль в массовых и кадровых партиях неодинакова). В кадровых партиях
активисты являются членами комитетов, в массовых они составляют ядро каждой базовой
группы и выполняют решения руководителей.
Единственным показателем силы или слабости кадровых партий является число
избирателей, поддерживающих их на выборах, поэтому кадровые партии приспосабливают
свою программу и политику к электоральным предпочтениям с целью увеличения числа
своих избирателей. Главными действующими лицами в кадровых партиях становятся
парламентарии. Они являются своеобразными лидерами, ориентирующимися на голоса
избирателей, от которых зависит не только их успех, но и положение партии. «Активисты, замечает М. Дюверже, - слишком малочисленны в этих кадровых партиях, чтобы стать их
основой, они слишком зависимы от избираемых депутатов, раздатчиков благ и привилегий,
они преисполнены почтения к парламентским и министерским функциям».
Массовые партии имеют разветвленную и жесткую бюрократическую систему
управления, позволяющую вовлекать в партию большие массы людей и контролировать
первичные организации. Партийная бюрократия оказывает решающее влияние на рядовых
членов партии и парламентариев. Если в кадровых партиях ее парламентарии обеспечивают
руководство партией, не встречая серьезного сопротивления со стороны ее членов, то в
массовых партиях действует принцип подчинения депутатов партийным руководителям,
выбранным членами партии.
Эффективность деятельности массовых партий обеспечивается благодаря активности
членов партии, входящих в нее на основе индивидуального членства. Коллективное членство
(характерное для кадровых партий) в отличие от индивидуального не предполагает ни
действительного включения в политическую жизнь, ни персональных обязательств перед
партией. Данное обстоятельство глубоко трансформирует природу партий.
Кроме этого, массовые партии всех типов отличает групповая сплоченность и высокая
результативность, которые достигаются благодаря принципам организации первичных
звеньев. Так, первичными организациями социалистических партий являются секции по
месту жительства численностью в несколько сотен человек. Они объединяются в федерацию.
Партия превращается е своеобразный государственный аппарат с разделением властей, где
законодательная власть принадлежит конгрессу (или национальному совету),
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 171 из 381
исполнительная - исполкому (или национальному секретариату), а юридическую власть
проводит контрольная комиссия.
Коммунистические партии создают свои первичные организации (ячейки) по месту
работы. Они более однородны и ограничены по размеру. Это позволяет партиям
контролировать свой социальный состав, регулировать численность и устанавливать
жесткую партийную дисциплину. Организационным принципом партий является
«демократический централизм» пытающийся совместить свободу (например, выборность
руководителей всех уровней) и принуждение (подчинение меньшинства большинству). На
практике иерархическая и централизованная организация существенно ограничивает
демократию. Выборы руководителей превращаются в формальность, поскольку их подбор,
как и принятие решений, осуществляет центральное руководство партии.
Фашистские партии имеют много сходных черт с коммунистическими: вертикальные
связи, централизация власти, жесткая структура. Однако фашистские партии отличаются от
коммунистических по социальному составу, доктрине, философии. Возникая из
полувоенных формирований, они культивировал жестокость и насилие. Первичной
организацией фашистских партий является штурмовой отряд численностью от 4 до 12
человек;; Входя в более многочисленную группу, штурмовые отряды создают партийную
пирамиду по типу кадровой армии.
Как видим, бинарная классификация партий М. Дюверже на кадровые и массовые
была достаточно универсальной и прагматичной. Однако уже сам М. Дюверже отмечал, что
она является «приблизительной, описывающей скорее тенденции, чем дающей четкое
различие». Ряд партий оставался за пределами данной классификации, некоторые имели
промежуточный характер. Например, лейбористская партия, насчитывающая 6,5 млн.
человек, причем среди них с коллективным членством через профсоюзы - 5,8 млн., не может
быть, однозначно отнесена ни к кадровым, ни к массовым. Или такая особенность кадровых
партий США, как плотная организационная сеть на уровне избирательного округа
(демократическая партия имеет 2, 5 тыс. ячеек, республиканская -2 тыс.), заметно отличает
их от классических партий нотаблей (людей, чье положение в обществе обеспечивает им
авторитет в политике). Впрочем, не менее сложно классифицировать и партии, являющиеся
объединением разнородных фракций, течений, клиентел, как, например, либеральнодемократическую партию Японии. Поэтому предпринимались попытки усовершенствовать
классификацию М. Дюверже. Они происходили под влиянием социальных перемен в
индустриально развитых странах.
Структурные изменения в экономике западных стран подорвали социальную базу
массовых партий и обусловили их упадок. Работники индустриальных производств, бывшие
прежде клиентурой массовых партий, теряли работу и перемещались из добывающего и
обрабатывающего секторов экономики в сектор услуг. Заметно улучшались условия труда,
повышалась зарплата квалифицированных рабочих, что изменяло их политические взгляды.
Вследствие этого значение классового сознания и политической идеологии в формировании
партийных предпочтений заметно упало.
Более того, в постиндустриальных обществах существенно трансформировался
механизм выработки политических предпочтений. Согласно классической модели
американских политологов С. Липсета и Д. Роккана, на политический выбор граждан влияет
сочетание пяти переменных величин: общественного положения, уровня доходов, качества
образования, места жительства и религиозной принадлежности. По традиционной модели
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 172 из 381
Липсета-Роккана считалось, что граждане со скромным материальным достатком,
невысоким уровнем образования, со статусом рабочего или мелкого служащего тяготеют к
партиям левого спектра. Например, они выбирают социал-демократию за ее приверженность
материальным ценностям. Напротив, граждане с престижным образованием и высоким
социальным статусом, материально обеспеченные образуют массовую базу консервативных
партий. Религиозная часть населения отдает свои предпочтения соответствующим
религиозным партиям.
Переход к постиндустриальным технологиям в развитых странах приводит к
вытеснению в общественном сознании традиционных (материальных) ценностей. Их
заменяют такие нематериальные ценности, как образ жизни, возможности самореализации
личности, солидарность, качество среды обитания и т. д., носителями которых являются
высокообразованные и приспособленные к жизни в условиях информационной революции
социальные группы.
Экономический рост сглаживает социальные различия, устраняет существенные
классовые антагонизмы. Общество переходит от конфликта как способа развития к
согласию. В условиях возросшего многообразия социальных интересов политические партии
вынуждены отказываться от притязаний на идеологическое и интеллектуальное руководство
массами. Они предпочитают непосредственно обращаться к избирателям, а не к членам
партии.
Следует учитывать, что упадок партий отчасти вызван и разочарованием
определенной части населения развитых стран в партиях, как механизмах представительства
интересов. Поэтому многие граждане стремятся быть независимыми, идеологически
неангажированными.
Произошедшие в западных странах социальные перемены послужили основанием для
дополнения бинарной классификации, М. Дюверже новым типом партии - партии
избирателей. Taк итальянский политолог Д. Сартори различает уже три типа партий:
парламентско-электоральную, организационно-массовую (которые близки кадровой и
массовой партиям М. Дюверже) и электорально-массовую. Французский политолог Ж.
Шарло определяет партии избирателей как межклассовые и межидеологические движения,
целиком обращенные к электорату.
Партии избирателей (их еще называют «универсальными» или «интерклассовыми»)
стремятся выражать общенациональные интересы, отстаивают идеи солидарности, согласия
и прогресса. Подобная тенденция присуща, в частности, голлистской партии Объединение в
поддержку Республики, европейским социал-демократическим партиям, республиканской
партии США, партиям «зеленых» и др.
И все же, несмотря на эти изменения, по-прежнему сохраняет свое значение деление
партий по политическим целям и идеологии на праворадикалъные (фашистские),
консервативные, либеральные, реформистские, социал-демократические, социалистические
и леворадикалъные (коммунистические).
3. Партийные системы
Партийные системы представляют собой совокупность устойчивых связей и
отношений партий различного типа друг с другом, а также с государством и иными
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 173 из 381
институтами власти. Партийные системы противостоят апартийным, т.е. таким формам
организации политической власти, где-либо совсем не существует партийных объединений,
либо их наличие имеет сугубо декларативный характер (как это было, например, в СССР,
Албании, а сегодня также на Кубе, в Северной Корее).
К числу факторов, оказывающих наибольшее влияние на формирование партийных
систем,
относятся:
характер
социальной
структуры
общества,
действующее
законодательство (прежде всего избирательные законы) и социокультурные традиции.
Например, в странах, где сложились значительные крестьянские слои, как правило,
возникают аграрные партии. В странах же, где определяющую роль играет какой-либо один,
например средний, класс, существуют предпосылки для создания системы с доминирующей
партией. Если социальная структура общества пронизана полярными противоречиями между
теми или иными стратами, то и партийная система будет иметь конфликтный характер, лишь
подогревая напряженность общественных отношений. Но если социальные группы
ориентируются на единую систему ценностей и идеалов, то и партийная система будет
характеризоваться более мягкими формами межпартийных и партийно-государственных
отношений.
Законы также могут влиять на характер партийных систем, накладывая, например,
ограничения на деятельность немногочисленных партий, препятствуя допуску к выборам
оппозиционных партий радикальной направленности, разрешая насильственные действия по
отношению к нелегальным партийным объединениям. Там, где действуют избирательные
системы мажоритарного типа (определяя одного победителя по большинству полученных
голосов), как правило, формируются двухпартийные системы или системы с одной
доминирующей партией. Пропорциональные избирательные системы, напротив, давая
шансы на представительство в органах власти большему числу политических сил,
инициируют создание многопартийных систем и партийных коалиций, облегчают
возникновение новых партий.
В обществах с множеством экономических укладов, разнообразием культур и языков,
многочисленными каналами и институтами артикуляции социальных, национальных,
религиозных и прочих интересов, как правило, больше предпосылок для создания
многопартийных систем. Именно последние, как показал мировой опыт политического
развития, выступают наиболее оптимальной формой и одновременно условием
демократического развития общества.
В зависимости от собственно межпартийных взаимоотношений характер партийных
систем в значительной мере обусловливается типом тех вопросов («проблемных
измерений»), которые становятся источником политических разногласий между ними, а
также расстановкой политических сил, предопределяющей особенности борьбы отдельных
партий за электорат. В настоящее время в науке, как правило, выделяют семь типов
проблемных измерений, к которым относятся: культурно-этнические проблемы;
противоречия между государством и церковью; городом и деревней; социальноэкономические
противоречия;
проблемы,
связанные
с
поддержкой
режима;
внешнеполитические и, на что специально обращает внимание Р. Инглхарт, распространение
постматериальных ценностей.
Что касается межпартийных отношений по вопросам завоевания электоральной
поддержки, то партийные системы складываются с преобладанием гетерогенной
(означающей борьбу партий за различные сегменты электората) или гомогенной
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 174 из 381
(выражающей их борение за одни и те же слои электората) конкуренции. В зависимости от
характера межпартийной конкуренции содержание партийных систем формируется под
влиянием:
различного типа смычек, т.е. краткосрочных объединений партий для решения строго
определенных задач, когда главную роль берут на себя партийные элиты, а мнение рядовых
членов не учитывается;
блоков, т.е. иерархических союзов, в которых взаимодействуют четыре вида
партнеров: гегемоны, навязывающие всем остальным свои базовые ценности, интересы и
цели; партии «второго плана», входящие в эти союзы., блоки на условиях лидеров; «партииреле», еще более зависимые от основных «игроков» и придающие союзу более масштабный
характер; «статисты», на чьи интересы практически не обращают внимания;
коалиций, т.е. долгосрочных объединений, сформированных на основе рациональных
представлений о возможностях партнеров обеспечить выигрыш и предполагающих более
равноправные отношения всех участников, а также других форм объединений партий,
складывающихся как в период выборов, так и после них.
В зависимости не только от межпартийных, но и иных политических отношений
партий (партийно-государственных, с группами давления, гражданским обществом и т.д.)
партийные системы принято классифицировать прежде всего по качественным
характеристикам этих связей, а также по количественному составу партий. Так, по числу
действующих в стране партий выделяют следующие партийные системы:
- однопартийные, внутри которых различают деспотические и демократические
разновидности;
- полуторапартийные, в которых действует коалиция, состоящая из доминирующей
партии и близкой ей по взглядам, но менее популярной организации;
- двухпартийные с
конкурирующими партиями;
двумя
относительно
равноценными
по
популярности
- двух с половиной партийные системы, в которых наличие двух авторитетных партий
сочетается с деятельностью посреднической, но одновременно альтернативной организации,
играющей роль «третьей» силы, которая позволяет примирять этих двух противников;
- многопартийной, с числом партий более трех.
У каждой из перечисленных типов партийных систем есть свои преимущества и
недостатки. Так, опыт Японии, Сирии, Испании и ряда других стран свидетельствует в
пользу преимуществ многопартийной системы с монопольно правящей партией. А
политически стабильное развитие Нидерландов, Дании, Бельгии, Австрии и некоторых
других государств говорит в пользу многопартийности без доминантной партии.
Двухпартийная модель, установившаяся в США,
Англии, Ирландии, Канаде, Австралии и некоторых других странах, предоставляет
гражданам возможность выбора, правительствам — смены курса, обществу — стабильности,
но одновременно затрудняет появление на политическом рынке новых партий. Если же она
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 175 из 381
действует в обществах с разделенными базовыми ценностями, то практически доводит
социокультурные противоречия до острейшего политического противостояния. Там, где
«третья партия все же может вносить существенные коррективы в установившийся
политический порядок (т.е. отбирать значительную часть голосов у партий, которым отдают
предпочтение 70—80% избирателей), в обществе складываются все предпосылки для
устойчивой центристской политики.
Однако, несмотря на то, что сложившиеся в том или ином государстве партии легко
подсчитать, количественный метод типологизации партийных систем несовершенен:
демонстрируя численность партийных институтов, он не выявляет, сколько партий
действительно включено в процесс принятия государственных решений. (Например, во
Франции в избирательных кампаниях участвуют более 20 партий, в то время как реально
правят одна-две, предпочитаемые обществом.)
Таким образом, типологизация партийных систем по качественным характеристикам
деятельности партий является более предпочтительной. В связи с этим, учитывая характер
правления, можно говорить о партийных системах, действующих в демократических и
авторитарных государствах, о партиях, различающихся по идеологическим основаниям.
Наряду с устоявшейся типологизацией (исламские, буржуазно-демократические и
другие системы), итальянский политолог Дж. Сартори дает более сложную классификацию,
основанную на идеологической дистанции («полярности») между партиями. В капитальном
труде «Партии и партийные системы» итальянский политолог Дж. Сартори предлагает
семиступенчатую классификацию: система с одной партией, система с партией-гегемоном,
система с доминирующей партией, двухпартийная система, система ограниченного плюрализма, система крайнего плюрализма и атомизированная система. По существу, речь идет
о разных типах однопартийности и многопартийности.
Однопартийная система характеризуется монополией на власть со стороны одной
партии. Создание других партий запрещено законом. В такой системе партия срастается с
государством. Основные политические решения принимаются высшими партийными
руководителями, роль государственных деятелей в основном исполнительская.
Опыт функционирования однопартийных систем в XX веке показал их неэффективность и
антидемократичность. Монополизация властных функций одной партией неизбежно ведет к
волюнтаризму и преобладанию командных методов управления, в конечном счете — к
отчуждению граждан от политики.
Однопартийные системы существовали при тоталитарном режиме в СССР и
нацистской Германии, в Албании, Румынии. В настоящее время они существуют в КНДР и
на Кубе.
Система с партией, осуществляющей гегемонию по отношению к другим партиям,
существует в настоящее время в Китае, до недавнего времени была в Мексике и в
большинстве стран Восточной Европы.
«Квазимногопартийность» также порождает тенденцию к сращиванию партийного и
государственного аппарата, хотя и не в такой степени, как при однопартийности. Являясь
вариантом однопартийности, такая система не предоставляет достаточных возможностей для
выражения различных идей и интересов, что приводит к ее кризису.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 176 из 381
Система с доминирующей партией характеризуется длительным пребыванием у
власти одной партии при наличии малоэффективной оппозиции. До начала девяностых годов
такими были Либерально-демократическая партия Японии и Индийский национальный
конгресс. В Швеции доминирующей партией является социал-демократическая. Система
доминации позволяет сформировать стабильное однопартийное правительство, но несет
опасность косности и застоя для правящей партии.
Двухпартийная система (бипартизм) предполагает наличие в стране двух сильных
партий, каждая из которых способна к самостоятельному принятию власти и ее осуществлению в результате выборов. Эти партии периодически сменяют друг друга у власти.
Бипартизм не исключает существования в стране и других, менее влиятельных
партий. Они также участвуют в политическом процессе, но не в состоянии реально претендовать на власть.
Классическая модель двухпартийной системы сложилась в США, где периодически
сменяют друг друга у кормила государственной власти Демократическая и Республиканская
партии. В Великобритании борьбу за власть ведут консерваторы и лейбористы.
Классификацию Дж. Сартори целесообразно дополнить системой «двух партий с
половиной». Для нее также характерна конкуренция двух крупных партий, но ни одна из них
не может получить абсолютное большинство на выборах в парламент и для формирования
правительства должна войти в коалицию с третьей партией. Эта партия играет роль баланса
для обеспечения перевеса одной из ведущих партий. Такая система существует в Германии,
где ведущие партии ХДС/ХСС и Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) могли
сформировать правительство, только вступив в блок со Свободными демократами. Подобная
система существует также в Канаде, Австралии, где «третьи» партии располагают
возможностью выступать в качестве регулятора власти.
Бипартизм позволяет обеспечить относительную стабильность власти, так как создает
однопартийное правительство, свободное от неустойчивости коалиционных соглашений.
Оппозиционные партии действуют здесь в русле одних и тех же базовых ценностей.
Двухпартийная система упрощает процесс артикуляции и агрегации интересов,
поскольку каждая из соперничающих партий стремится обобщить требования различных
социальных групп с целью максимального расширения своей электоральной базы. Вместе с
тем двухпартийность подвергается критике за то, что отстраняет от участия в принятии
решений мелкие партии, выражающие требования меньшинства.
Главным признаком ограниченного, или умеренного, плюрализма является
конкуренция нескольких политических партий, каждая из которых не в состоянии завоевать
большинство мест в парламенте и самостоятельно осуществлять политическую власть. Как
правило, при таких системах остро стоит проблема поиска союзников и партнеров с целью
создания коалиций. В условиях умеренного плюрализма идеологические различия между
партиями невелики. Система умеренного плюрализма существует в таких странах, как
Австрия, Бельгия, Нидерланды, где конкурируют три-четыре партии.
Система крайнего (поляризованного) плюрализма существует в таких странах, как
Франция и Италия.Онаимеет ряд признаков.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 177 из 381
Во-первых, она включает партии, выступающие против существующей системы. Эти
партии придерживаются полярно противоположных идеологий — троцкизма, анархизма,
фашизма и прочих.
Во-вторых, функционирует несколько политических партий, объединенных в два или
более крупных блока. Эти блоки способствуют консолидации политических сил, преодолению дробности политического процесса. Так, например, во Франции противостоят друг
другу блок левых сил, возглавляемых социалистической партией, и блок правых сил во главе
с Объединением в поддержку Республики (ОПР).
В-третьих, доступ к формированию правительства возможен только для партий
центра — правого и левого. Крайние же партии, выступающие против существующей системы, не могут принять участие в правительстве.
Наконец, для атомизированной партийной системы характерно существование
десятков и даже сотен партий (Малайзия, Боливия).
Практика показала, что не существует единого стандарта в оценках эффективности
тех или иных партийных систем, хотя важнейшим основанием сопоставления их
деятельности считается обеспечиваемая политической системой чуткость к социальным
запросам и нуждам населения, возможность включения в процесс принятия решений как
можно большего числа властно значимых интересов граждан, способность населения к
демократическому контролю за деятельностью правящих элит.
Литература
Абрамов Ю.К. Американская партийная модель // США: ЭПИ. 1992. №2.
Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения.
– М., 1990.
Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.
Голосов Г.В. Форматы партийных систем в новых демократиях: институциональные
факторы неустойчивости и фрагментации // Полис. 1998. №1.
Исаев Б. А.Зарождение, становление и функционирование партийной системы
современной России. - Петродворец, 1997.
Исаев Б. А.Теория партий и партийных систем и методология исследования
российской партиомы. - Петродворец, 1998.
Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
Острогорский М. Демократия и политические партии. – М., 1997.
Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных
материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Хрестоматия: Пособие для вузов, юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 178 из 381
Шмачкова Т.В. Мир политических партий // Полис. 1992. №1,2.
Тема 15. Политические сообщества
1. Группы интересов
Группы интересов — организации, целью которых является объединение граждан для
выражения и защиты каких-либо специальных, конкретных интересов. Их основное отличие
от партий лежит не только в организационной области. Оно также заключается в способах
взаимодействия с государственной властью: группы интересов не ставят перед собой задачу
прийти к власти и бороться за ее завоевание. Они пытаются лишь оказывать воздействие на
механизм принятия политических решений с целью реализации групповых интересов.
В политической науке и политической мысли существуют два основных подхода, поразному трактующих роль групп интересов в политической жизни и дающих разную
нормативную оценку этому институту представительства.
Представители первого подхода считают их существование явлением отрицательным,
оказывающим негативное влияние на функционирование демократической политической
системы в силу того, они служат проводниками частного влияния на принятие политических
решений. Все, что происходит в мире политики, рассматривается представителями этого
подхода как следствие махинаций различных бизнес-групп, корпораций, мафии и т.п.
Аргументы, приводимые сторонниками данного подхода, можно целом свести к
следующим.
Во-первых, существование групп интересов создает неравенство возможностей различных
групп относительно влияния на процесс принятия политических решений; в частности, таких
возможностей больше у бизнес-групп, в то время как у групп, не обладающих достаточными
ресурсами, они значительно ниже.
Во-вторых, существование групп интересов способствует неэффективности
экономической политики и препятствует проведению aктивной социальной политики: более
«сильные» группы интересов добиваются экономических и прочих благ, начинают в
дальнейшем препятствовать перераспределению и переменам, а действительно
нуждающиеся так и остаются без поддержки.
В-третьих, существование групп интересов может привести к утверждению
монополии на представительство групповых интересов или неокорпоративизма, когда
заинтересованные группы присваивают право на монопольное представительство интересов
общества. При этом извращается сам принцип представительства, который сводится к
сделкам заинтересованных групп и бюрократии. Заинтересованные группы начинают
представлять скорее самих себя, чем граждан. Наиболее точную характеристику этому
явлению дал Ф. Шмиттер, описавший неокорпоративизм как «систему представительства
интересов, составные части которой организованы в несколько особых, принудительных,
неконкурентных, иерархически упорядоченных, функционально различных разрядов,
официально признанных или разрешенных... государством, наделяющим их монополией на
представительство в своей области в обмен на известный контроль за подбором лидеров и
артикуляцией требований и приверженностей». Такая монополия характерна, как правило,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 179 из 381
для недемократических политических режимов. Вместе с тем элементы корпоративизма
отмечаются и в странах развитой демократии.
Представители другого направления признают объективный характер существования
заинтересованных групп и отмечают их положительную роль в политическом процессе. В
целом сторонниками данного подхода выдвигаются три основных аргумента.
Во-первых, не все общественные группы имеют возможность участвовать в ресурснозатратных видах политической деятельности: в выборах, в правительственных структурах и
т.п. Существование групп интересов не подрывает принцип представительства, а, напротив,
повышает его эффективность, так как предоставляет шанс мелким группам влиять на
процесс принятия политических решений.
Во-вторых, существование заинтересованных групп является одним из элементов
обеспечения необходимого для демократического правления плюрализма интересов.
В-третьих, группы интересов, так же как и партии, способны выполнять
посреднические функции между государством и гражданским обществом, обеспечивая при
этом не только реализацию собственных интересов, но и лояльность со стороны отдельных
социальных групп. Представители данного направления считают, что чем более
демократическим является общество, тем больше в нем существует различных механизмов,
способов, организационных форм, облегчающих влияние на процесс государственного управления, тем больше в нем разнообразных групп интересов.
В политической науке и смежных дисциплинах разработано несколько типологий
групп интересов. Типологией, в наибольшей степени отражающей эволюционные
особенности того или иного типа, является типология Ж. Блонделя. Ее основанием
выступает способ связи между членами группы и характер деятельности. Он выделяет два
противоположных «идеальных типа» групп, которые не встречаются в действительности в
чистом виде: группы общинные и группы ассоциативные. Их конструкция построена на
противопоставлении традиционного современному (институтов, практик и т.д.).
Члены общинной группы связаны между собой, прежде всего, принадлежностью к
сообществу, а только затем — своими мыслями и стремлениями. Можно сказать, что человек
рождается, будучи ужечленом группы. Близкими к таким группам можно считать
существующие в действительности племенные и некоторые этнические группы.
Ассоциативные группы создаются людьми вполне сознательно для реализации достаточно
ограниченных интересов. Например, похожей на явления такого типа можно считать
организацию, созданную в целях ликвидации атомной электростанции или химического
завода. Остальные типы групп интересов располагаются между этими двумя по мере их
удаления от традиционных форм и приближения к современным: группы «по обычаю»,
институциональные группы, группы защиты, группы поддержки.
Группы «по обычаю» чаще всего встречаются в странах «третьего мира», где
обладание властным статусом рассматривается, прежде всего, как средство обеспечения
своих родных и близких доходными местами и привилегиями. При этом к группам «по
обычаю» относятся и группы, созданные с менее корыстными целями, например религиозные. Главная особенность этих групп заключается в том, что они действуют в обход
формальных институтов, используя личные контакты с представителями государственной
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 180 из 381
власти. В современных обществах роль таких групп невелика, исключение составляют
некоторые религиозные организации.
Институциональные группы — группы, чья деятельность базируется на формальных
организациях внутри государственного аппарата (органах исполнительной власти,
законодательных органах, армии, силовых структурах и т.п.). Их влияние связано с
близостью к процессу принятия политических решений. Эти группы интересов (кланы),
имеющие влияние внутри каких-либо организаций (партий, армии и т.д.), выполняют
посредническую роль между государством и обществом в основном в странах «третьего
мира». Однако существование подобного типа групп имеет место и в странах развитой
демократии.
Группы защиты и поддержки — наиболее распространенные в странах развитой
демократии типы заинтересованных групп. Например, в США около 50% взрослого
населения состоит в различных ассоциациях. Группы защиты — это, прежде всего,
предпринимательские ассоциации и профсоюзы. Они призваны отстаивать, в первую
очередь, материальные интересы своих сторонников. В силу распространения
государственного вмешательства в экономическую и социальную сферы эти группы
достаточно активно взаимодействуют с государством для решения основных вопросов.
Некоторые из них являются постоянными участниками двухстороннего диалога с
правящими структурами или трехстороннего диалога групп защиты (предпринимательских и
профсоюзных) с участием государства.
Необходимо отметить, что роль групп защиты в настоящее время в странах развитой
демократии постепенно эволюционирует, а их влияние неуклонно снижается. Наблюдается
кризис профсоюзного движения, а трехсторонние отношения бизнеса, профсоюзов и
государства постепенно утрачивают свое значение. Эти тенденции обусловлены, в первую
очередь, социальными процессами, связанными с переходом к постиндустриальной стадии
общественного развития: с изменением социальной структуры, с эволюцией отношений в
сфере производства, с индивидуализацией массового сознания и социального протеста.
Группы поддержки — такие группы, которые стремятся к достижению определенных
ограниченных целей. К ним относятся различные экологические движения, антивоенные
организации и т.п. Эти группы, как правило, отличаются аморфной структурой, отсутствием
четкого членства, иногда им присуще спонтанно организованное руководство. Вместе с тем
некоторые из них с течением времени могут превращаться в постоянно действующие
структуры, обладающие значительной степенью организованности и более/менее
разветвленной структурой управления. Иногда группы поддержки оказывают существенное
влияние на политический процесс и обладают солидным политическим весом.
Следует отметить, что разные группы интересов используют различные каналы
влияния на принятие политических решений. Можно отметить определенную
закономерность: чем «современнее» группа интересов, тем меньше она использует
непосредственные каналы и механизмы воздействия на государственные институты, тем
больше она стремится воздействовать на общественное мнение.
Следует отметить, что способы воздействия на власть, так же как и сами группы
интересов, претерпевают эволюцию с течением времени. В частности, как отмечают
исследователи, многие заинтересованные группы успешно осваивают роль активного
участника электорального процесса, выступая помощником определенных политических
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 181 из 381
партий в обмен на поддержку групповых целей. Другой тенденцией является то, что группы
интересов активно интегрируются в систему «функционального представительства»,
созданную во многих странах в XX в. (комитеты, советы и проч. при исполнительных
органах власти, состоящие из представителей групп интересов, трипартистские органы и
проч.). Причем в настоящее время эта система активно используется не только группами
защиты, но и группами поддержки. Третьей тенденцией является широкое распространение
лоббирования и профессионализация лоббистской деятельности.
2. Группы давления
2.1. Теории заинтересованных групп.
Идея рассмотрения политического процесса в контексте взаимоотношения
заинтересованных групп, оказывающих давление на правительство с целью принудить его
подчиниться их воле, принадлежит американскому политологу А. Бентли (1870-1957). Он
является родоначальником теории заинтересованных групп, которую сформулировал в
работе «Процесс правления. Изучение общественных давлений» (1908).
Анализ политики как взаимодействия реальных участников политического процесса,
введение в политологию понятия «группа давления» было вызвано стремлением преодолеть
ограниченность институционального подхода. Согласно последнему, политическая жизнь
сводится к деятельности официальных институтов власти, которые принимают решения на
основе своих конституционных полномочий. Однако анализ конституционного устройства
власти не позволял понять, почему принимаются те или иные решения и кто действительно
контролирует власть. Эмпирически наблюдаемая политическая реальность оказывалась
намного сложнее и динамичнее, была пронизана противоречивым взаимодействием
предпочтений, установок, стереотипов поведения ее участников.
В основе теории А. Бентли и его подхода к изучению государственного управления
лежит понятие «деятельность людей». В жизни эта деятельность обусловлена интересами
людей и направлена на их реализацию. Свои цели люди достигают не индивидуально, а
через группы, в которые они объединены на основе общности интересов. Таким образом,
политика предстает как взаимодействие заинтересованных групп, преследующих, свои цели.
Эти группы (т. е. олицетворяемые ими общественные силы) понуждают правительство
принимать выгодные для них решения.
По существу, политические решения властей являются результатом соотношения сил
между соответствующими группами. «Все явления государственного управления, - замечал
А. Бентли, - есть явления групп, давящих друг на друга, образующих друг друга и
выделяющих новые группы и групповых представителей (органы или агентства
правительства) для посредничества в общественном соглашении». Поскольку правительственные институты, считал А. Бентли, выступают как бы частью деятельности групп,
постольку эти институты невозможно рассматривать в качестве изолированных образований,
они должны быть описаны лишь в терминах «глубинных интересов», выражающих цели
соответствующих групп. Следовательно, анализ государственного управления должен
основываться на эмпирическом наблюдении результатов взаимодействия заинтересованных
групп.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 182 из 381
Развитие теории заинтересованных групп было продолжено американским
политологом Д. Трумэном в работе «Управленческий процесс» (1951). Он исходил из того,
что политика есть сфера отношений властвования, в которой взаимодействуют
соответствующие заинтересованные группы. Для понимания механизма и логики властного
взаимодействия Д. Трумэн ввел в анализ политики три новых понятия: «группа», «потенциальная группа» и «равновесие».
«Группа, - писал Д. Трумэн, - это множество индивидов, взаимодействующих между
собой с определенной степенью частоты». Ключевым понятием при определении групп
является «взаимодействие». Саму «группу» он подразделял на собственно «группу» и
«заинтересованную группу». Для каждой из них характерно наличие интереса, который
обусловливается основными установками членов группы. Особенностью «заинтересованной
группы» является существование у нее требований к другим группам, выдвигаемых на
основе базовых установок ее членов с целью формирования и закрепления определенных
типов поведения.
«Потенциальная группа» представляет собой конгломерат индивидов с
определенными общими установками, но не взаимодействующих между собой,
следовательно, не представляющих собой фактической группы. Таковой она не будет являться до тех пор, пока в действиях других групп этими индивидами не будет усматриваться
покушение на их общий интерес. «Потенциальные группы» в одном случае представляют
интересы местного или профессионального значения, в другом -. выражают более широкие
интересы, вытекающие из общих моральных и ценностных идеалов и принципов общества
(права и свободы личности, демократия, справедливость и т. д.). Во втором случае
«потенциальные группы» устанавливают «правила игры», в соответствии с которыми
должны взаимодействовать различные группы и строиться их внутренняя организация.
Стабильность взаимодействия различных групп обеспечивает состояние социального
равновесия в обществе.
Таким образом, теория заинтересованных групп представляет общество как
взаимодействие групп друг с другом, а политический процесс - как борьбу групп за власть,
возможность распределять ресурсы. Заинтересованные группы действуют через
государственные структуры власти, которые являются отражением борьбы групп и зависят
от их деятельности. Групповая сплоченность обеспечивается взаимодействием участников, в
ходе которого формируются групповые предпочтения индивида. Группа может навязывать
свои нормы посредством взаимодействия индивида с другими членами группы, но чаще
всего он принимает их сознательно или подсознательно, стремясь сохранить
принадлежность к группе.
Политический процесс в современных обществах все больше становится
взаимодействием соперничающих групп, в котором ни одна из них не верховенствует
абсолютно. Это дало возможность американскому политологу Р. Далю назвать модель
власти в них не демократией, а полиархией.
Нарастание разнородности социальных интересов приводит к появлению
многообразия заинтересованных групп, автономных по отношению друг к другу (например,
групп от бизнеса, профсоюзов, фермеров, интеллектуалов, ВПК). Политические решения
перестают быть прерогативой официальных институтов власти, а становятся результатом
компромиссов противостоящих групп.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 183 из 381
Р. Даль провел эмпирическое исследование в городе Нью-Хейвен с целью
определения места заинтересованных групп в механизме властвования. Свои результаты он
изложил в работе «Кто правит? Демократия и власть в американском городе» (1961).
Главными субъектами политики Р. Даль считал заинтересованные группы, представляющие
собой объединение индивидов с едиными ценностями, требованиями и целями. Среди них
выделяются как относительно стабильные группы, так и группы, подверженные текучести.
Степень влияния соперничающих групп на политический процесс обусловлена
объемом ресурсов (богатств, статусов, информации и т. д.), которыми они располагают.
Однако политическая инициатива и реальное политическое влияние осуществляются не
самой группой, а ее лидером, опирающимся на поддержку узкого круга лиц. Препятствием
на пути узурпации власти какой-либо группой являются, по мнению Р. Даля, признание
гражданами и элитами демократических ценностей и следование их нормам и «правилам
игры» (закрепленным в конституции и других правовых актах).
Следовательно, нарождавшееся многообразие социальных интересов потребовало
специфических механизмов представительства и защиты частных, групповых интересов и
предпочтений. Это послужило причиной появления групп давления.
2.2. Классификация и признаки групп давления.
Классификация групп давления как политической силы, отличной от других сил,
требует вычленения их характерных признаков. Не всякая группа, воздействующая на
власть, представляет собой группу давления. Она должна обладать следующими признаками:
- оформленностью организационной структуры;
- защитой собственных интересов (т. е. цели давления являются ее собственными
целями);
- существованием ее как автономного центра принятия решений, а не как
инструмента в руках другой организации;
- оказанием группой эффективного давления.
Остановимся на сформулированных признаках подробнее.
Первый признак. Для оказания давления необходима организация. Например,
демонстрации, митинги, шествия имеют, как правило, эфемерный характер, хотя также
сплачивают людей для воздействия на власть. После стихийных демонстраций люди обычно
расходятся, а политический процесс продолжает идти своим чередом. Если же демонстрация
организована группой, то она выступает в качестве одного из способов действия группы
давления. Невозможно квалифицировать как группы давления и такие группы, которые
периодически собирают людей, не имеющих общих интересов и постоянных контактов
между собой.
Американские политологи Г. Алмонд и Д. Пауэлл выделили четыре типа групп
интересов по степени их специализации и организованности:
1) спонтанные группы интересов, включающие стихийные, эфемерные и часто
ориентированные на насилие интересы (например, интересы, выявляющиеся во время
бунтов, манифестаций);
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 184 из 381
2) неассоциативные группы интересов, объединяющие интересы неформальных,
непостоянных и ненасильственных группировок (складывающихся, например, на основе
родственных связей, веры), характеризующихся отсутствием непрерывности существования
и организованности;
3) институциональные группы интересов, т. е. интересов формальных организаций
(партий, собраний, администрации,армии, церкви), наделенных помимо выражения
интересов и другими функциями (например, сплоченная группа офицеров, руководящий
орган партии);
4) ассоциативные группы интересов добровольных и специализирующихся на
выражении интересов организаций: профсоюзов, группировок деловых людей или
промышленников, этнических или религиозных ассоциаций граждан.
Следовательно, общность интересов в некоторых случаях вызывает их спорадические
и преходящие проявления, в других же вызывает образование настоящей и крепкой
организации, которая специально берет на себя отстаивание общих интересов. Таким
образом, устанавливаются стабильные, коллективные связи вместо спонтанных и взрывных
действий. Именно ассоциативные группы интересов обладают такой степенью
организованности и специализации, которая характерна для эффективных групп давления.
Второй признак. Для того, чтобы назвать ту или иную организацию группой давления,
она должна иметь пристрастный характер, т. е. не должна быть нейтральной и безразличной
по отношению к целям, ради которых она оказывает давление. Пристрастность выражается в
наличии собственной политической цели, отражающей интересы группы. В американской
политической науке, откуда, собственно, и пришла теория «заинтересованных групп»,
достаточно широко трактуется понятие «интерес»-. В частности, признается, что интерес
может быть как материальным, так и моральным, соответственно могут быть группы,
которые отстаивают первые - материальные интересы, и группы, которые борются за идеи. В
первом случае политические цели группы обусловлены материальными требованиями, во
втором - моральными предпочтениями.
Третий признак. На политической сцене могут действовать организованные группы,
однако не самостоятельные с точки зрения возможности принятия решений. Например,
коллективы редакций газет, выражающие мнение партий, не являются независимыми
группами, оказывающими давление по своему усмотрению. Большинство газет выступают
рупорами групп, которые их содержат. Связи групп информации с группами,
отстаивающими свои особые интересы, иногда прокламируются, а чаще всего скрываются.
Обычно независимые газеты, влияющие на общественное мнение и власть, обладают собственной политической ориентацией. В этом смысле можно говорить об их автономности и
способности быть инструментами определенных групп давления.
Четвертый признак. Группы давления, обладая общностью интересов, стремятся их
защитить. Всякая группа, постоянно сталкиваясь с интересами других групп, вынуждена
заботиться о сохранении своих. Для этого она использует все средства воздействия на
внешний мир. Поэтому всякая группа, отстаивающая свои интересы, оказывается в
действительности группой давления. Однако эффективность действий у различных групп
неодинакова.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 185 из 381
Следовательно, группу давления можно определить как организацию, созданную для
защиты интересов и оказания давления на власть с целью добиться от нее принятия таких
решений, которые соответствуют ее интересам,
Группы давления заметно различаются по направленности и формам влияния на
власть. Их типология может иметь различные основания, например, по целям (группы,
защищающие материальные интересы и группы идей), по масштабу и значимости интересов
и по типу носителя (общественные и частные группы). Естественно, подобные
классификации могут использоваться в развитых странах, где существует устойчивая
дифференциация интересов, а заинтересованные группы являются неотъемлемым элементом
политической жизни (например, в ФРГ насчитывается около 5 тыс. специализированных
групп).
Первая система классификации основана на различении целей, которые преследуют
группы. На этом основании проводится различие между организациями, отстаивающими,
прежде всего, материальные интересы, стремящимися к завоеванию новых выгод, и
организациями, поддерживающими преимущественно идеологические или моральные
принципы, борющимися за справедливое дело. Эта классификация не позволяет четко
разделить процессы отстаивания идей и защиты материальных интересов.
Объединения по сходству условий жизни. Обычно такие объединения включают
людей, проживающих в одинаковых социальных или социально-демографических условиях.
К ним относятся молодежные организации, феминистское движение, ассоциации ветеранов
(войны, труда). Их специфика состоит в том, что они одновременно защищают материальные
интересы (например, назначение пенсий по инвалидности, повышение размера стипендий,
одинаковые условия найма женщин и мужчин) и моральные (например, возможности
достижения высокого социального статуса в обществе).
Конфессиональные объединения. Церковь также играет роль группы давления, хотя
иногда еще может обладать и политической властью, как, например, в Иране. Церковь
оказывает влияние через свои официальные органы, через объединения верующих, прессу.
Обычно она отстаивает общечеловеческие ценности и нормы, но может защищать и свои
специфические интересы (например, открытие своих школ, вузов).
Организации, отражающие специфические интересы. Эти группы давления борются
за права человека (правозащитные организации), против расизма, за европейскую
интеграцию, разоружение, защиту окружающей среды (например, организация «Гринпис»),
за уважение общественной морали, свободу абортов и т. д. Их влияние очень существенно,
поскольку они способны объединять людей различных политических ориентации.
Гуманистическая направленность целей и деятельности таких организаций привлекает
внимание к ним значительной части избирателей. Вот почему политические партии стремятся влиять на эти объединения и использовать их в политической борьбе.
К специфическим политическим организациям относятся философские общества и
политические клубы.
Философские общества возникли в ХVШ в. как объединения интеллектуалов,
совместно обсуждавших злободневные социальные проблемы и ставших идейными
вдохновителями многих революций. Например, именно они разработали идеологические
основы Французской революции и подготовили ее. Философские общества способствуют
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 186 из 381
созданию политических клубов (например, Якобинского клуба во Франции). В период
революций ХVIII - XIX вв. политические клубы выполняли функции идеологического
обоснования социальных изменений, выработки стратегии и тактики движения и другие.
Возрождение политических клубов в середине XX в. связано с Упадком партийных систем.
Обычно клубы объединяли социально активных людей, которые считали партию устаревшей
формой организации с архаичным стилем работы. Члены клуба не участвуют в качестве
кандидатов на выборах и в парламентской деятельности. Их цель состоит в выдвижении
идей, содействии обновлению доктрины, структур, механизмов деятельности партии. За
редким исключением политические клубы рано или поздно трансформируются в партии. Так
как клубы создаются политическими деятелями, они выступают средством политической
борьбы: через них проводится отбор политических лидеров, они взращивают политическую
элиту.
Группы давления различают по значимости отстаиваемых интересов и субъектуносителю. Существует общественный (всеобщий) интерес, который защищает государство, и
частный. Частный интерес (например, интерес профессиональной группы, феминистского
или молодежного движения) защищают «частные группы
2.3. Функции групп давления.
Как и любая политическая сила, группы давления создаются для выражения
требований определенных групп, индивидов. «Процесс, посредством которого индивидуумы
и группы формулируют свои требования, предъявляемые политикам, принимающим
решения», Г. Алмонд и Д. Пауэлл назвали функцией «артикуляции интереса». Обеспечивая
публичное выражение интересов людей, группы давления выступают связующим звеном
между институтами власти и обществом.
Влияние группы давления обусловлено в значительной мере тем, как она
формулирует требования. Г. Алмонд и Д. Пауэлл выделяют четыре стиля артикуляции
интересов: 1) требования могут быть выражены явно или неявно; 2) они могут быть
сформулированы расплывчато (выражая общую неудовлетворенность, но не указывая на
средства решения проблемы) или в конкретных просьбах (например, указывать, на сколько
процентов увеличить зарплату и т. д.); 3) требования могут быть общими (т. е. выражать
скорее принципы, подходы) или частными, конкретными; 4) выражение интересов может
быть детально проработанным и реалистичным или эмоциональным (в форме возмущения,
недовольства, протеста или, наоборот, прославления, выражения благодарности).
Четко сформулированные требования и подходы к решению актуальных для группы
проблем позволяют примирить интересы различных общностей и принять эффективные политические решения. Расплывчатые же намерения или слишком идеологизированные цели,
частные требования и излишне эмоциональная форма выражения их, напротив, затрудняют
обобщение и согласование разнородных требований и предъявление их власти.
Функция агрегирования (согласования) интересов. У групп давления данная функция
выражена менее явно, чем у партий. Это обусловлено тем, что разброс требований в
заинтересованных группах не столь значителен, поскольку они выражают специфические
интересы.
Функция интеграции. Являясь носителями глобальных тенденций в той или иной
области общественного мнения, группы давления обеспечивают публичное выражение
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 187 из 381
устремлений тех общностей, которые иначе не могут заявить о них, например, верующих,
молодежи, ветеранов войны. Рационализируя и публично представляя групповые
предпочтения, они позволяют власти находить консенсус между ними и тем самым
обеспечивать интеграцию общества.
Функция адаптации. Политическая система, в которой группы давления играют
незначительную роль, обладают тенденцией к нестабильности из-за внезапного
рассогласования интересов. Дело в том, что, выставляя требования к власти, группы
давления не только связывают общество и государство, но и обеспечивают организованные
формы представительства обобщенных интересов. Обладая подобной информацией, власть
реагирует на требования групп и тем самым способствует адаптации системы к новым
условиям функционирования.
Однако группы давления могут выполнять и деструктивную функцию, настаивая на
одностороннем преобладании только корпоративных интересов.
2.4. Средства воздействия групп давления.
Эффективность воздействия групп давления на власть зависит от ряда переменных: от
средств, используемых организацией; от точки приложения усилий; от наличия
специализированных органов, способных влиять; от типа вмешательства (косвенное или
непосредственное давление на власть).
Разные группы, отстаивающие интересы, по замечанию Г. Алмонда и Д. Пауэлла,
используют различные способы оказания давления в зависимости от характера конкретной
организации. Добиться от политической власти решений, удовлетворяющих группу
давления, можно, например, используя насильственные методы. Обычно подобные средства
применяют спонтанно возникающие группы (например, стихийные манифестации).
Неформальные и непостоянные группировки осуществляют давление, используя
личные связи (семейные, общественные, местные). Наконец, ассоциативные и
институциональные группы предпочитают использовать представительские процедуры
(например, добиваться избрания их представителей в парламент).
Деление групп давления по средствам воздействия в значительной мере условно,
поскольку конкретные организации не замыкаются на каком-то одном, а пытаются
использовать весь набор формальных и организационных средств давления (средства
массовой информации, партии, законодателей, администрацию и т. д.). Обозначенные
каналы коммуникации с политической элитой позволяют группам давления вступать с ней в
контакт и влиять на характер и содержание принимаемых ею политических решений.
Возможности групп давления различны. Одни из них пользуются авторитетом в
обществе, к ним прислушиваются, а потому они могут непосредственно обращаться к тем,
кто принимает решения. Другие же группы давления, которые не имеют каналов прямого
доступа к элите, вынуждены влиять опосредованно. Первоначально они оказывают влияние
на общественное мнение, чтобы затем уже оно воздействовало на тех, кто принимает политические решения. В зависимости от характера влияния различают три типа воздействия:
воздействие на тех, кто принимает политическое решение (т. е. на власть); воздействие на
партии, удерживающие или контролирующие власть; воздействие на общественное мнение,
которое влияет на власть.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 188 из 381
Эффективность давления зависит и от точки его приложения. Дело в том, что в
политических системах различных стран значение тех или иных элементов, участвующих в
принятии конкретных решений, неодинаково. В одних странах центр принятия решений
находится в сфере законодательной власти, в других он располагается в структурах
исполнительной власти, в третьих, немалую роль в этом процессе играют местные органы,
обладающие, ввиду их известной автономии, значительными полномочиями и ресурсами.
Знание того, с кем и как необходимо вступать в контакт, чтобы было принято
решение, учитывающее интересы группы давления, привело к образованию органов,
специализирующихся на способах воздействия. Например, в США людей, входящих в такие
органы, называют лоббистами, хотя в Европе предпочитают использовать термин «группы
интересов».
3. Лоббизм
3.1. Понятие, цели и виды лоббизма.
Лоббизм — одна из актуальнейших политико-правовых проблем современности,
неотъемлемая составная часть политической и правовой жизни России. Лоббизм (от англ. —
«кулуары») — термин, обозначающий разветвленную систему контор и агентств монополий
или организованных групп при законодательных органах, оказывающих давление (вплоть до
подкупа) на законодателей и чиновников с целью принятия решений (определенных
законопроектов, получения правительственных заказов, субсидий) в интересах
представляемых ими организаций.
Само слово «лоббизм» неоднозначно оценивается общественным сознанием, ибо
имеет как «световой», так и «теневой» смысл. Если говорить о последнем, то, как правило,
термин «лоббизм» здесь приобретает сугубо отрицательное звучание, в чем-то
напоминающее эффект от слов «блат», «протекционизм», «подкуп», «покупка голосов» в
чьих-либо корыстных или узкопартийных интересах в ущерб интересам другим, прежде
всего общественным. Крайним выражением негативного лоббирования могут выступать
незаконное давление на представителей власти, взяточничество, коррупция — все, с
помощью чего принимаются управленческие решения в интересах определенных групп или
лиц. Отрицательное отношение к лоббизму формируется именно благодаря подобной
практике «влияния» на управленческие решения. Разумеется, это лишь одна сторона медали,
показывающая не только силу и возможности различных социальных структур, но и
уязвимые, слабые места власти.
«Световой» же смысл характеризует лоббизм как здоровое, нормальное, жизненно
необходимое явление, выступающее в качестве института демократического процесса. Ведь
лоббизм как система организационного оформления, выражения и представительства
разнообразных групповых интересов столь же неотъемлемый элемент общества, как и
наличие в нем этих разнообразных групповых интересов, каждый из которых настойчиво
стремится привлечь к себе внимание властей. Лоббизм в этом позитивном смысле есть
форма законного влияния «групп давления» на управленческие решения государственных
органов с целью удовлетворения интересов определенных социальных структур
(организаций, территориальных образований, слоев граждан и т.п.).
Лоббистская деятельность отличается следующими чертами.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 189 из 381
Во-первых, лоббизм весьма жестко связан с политической властью. Можно даже
вывести такую закономерность: лоббизма больше, как правило, там, где сконцентрирована
реальная власть. То есть лоббизм — своего рода признак власти, ее специфическая отметина.
И наоборот, он не будет проявляться там, где власть отсутствует или где она выступает лишь
в качестве номинальной силы. Органы власти и должностные лица выступают объектами
воздействия лоббистов.
Во-вторых, лоббистская деятельность всегда ведется в чьих-либо интересах (классов,
слоев, регионов, партий, общественных организаций, наций, конфессий и т.п.).
В-третьих, лоббисты выполняют функцию посредничества между влиятельными
заинтересованными группами, финансовыми корпорациями, коммерческими организациями,
политическими партиями, общественными объединениями (блоками), гражданами и государственными структурами (законодательными и исполнительными органами власти).
В-четвертых, лоббизм допускает возможность отстаивания интересов не только
организаций и объединений, но и отдельных лиц. Ведь у определенных граждан и их
коллективов могут быть как общие, так и сугубо индивидуальные интересы. И те, и другие
важно научиться законно отстаивать.
В-пятых, лоббизм представляет отдельным гражданам и группам граждан
возможность косвенно участвовать в создании и подготовке правовых и политических
решений, и это весьма важно, поскольку большинство этих групп может не иметь
представителей в парламенте, заинтересованных в отстаивании их интересов, аналогично и в
органах исполнительной власти. Таким образом, через лоббистскую деятельность возможно
реализовать различные интересы, которые в ином случае могли бы остаться
невостребованными.
Лоббизм как полноценный институт появляется тогда, когда уже существуют два
необходимых условия: большое многообразие интересов в обществе, возникающее
вследствие его социальной дифференциации, расслоения, «специализации»; расширяется
доступ к власти на основе политического плюрализма, что характерно прежде всего для
демократических режимов. В связи с тем что власть объективно не в состоянии
удовлетворить одновременно и наиболее полно все интересы сразу, возникает проблема
очередности, приоритета осуществления тех или иных интересов. Отсюда закономерно
стремление различных групп и слоев общества воздействовать на поведение государства с
целью переориентации политики в свою пользу, стимулировать его, принимать выгодные
для себя управленческие решения.
Цели лоббизма разнообразны. Однако даже в странах с богатыми демократическими
традициями лоббизм преследует преимущественно социально-экономические цели,
связанные с решением вопросов собственности и прав распоряжения ею; предоставлением
прав на ведение конкретной деятельности (экспорта сырьевых ресурсов, производства
вооружения и т.д.); государственным заказом; квотами, лицензиями; дотациями, кредитами;
тарифами на энергоресурсы; экономическими и налоговыми льготами; финансированием
социальных программ.
Цели, которые преследует лоббизм, могут достигаться различными средствами и
методами. Их выбор зависит от политико-правовой ситуации, складывающейся в данной
стране, потенциальных возможностей субъекта и особенностей объекта лоббирования. В
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 190 из 381
мировой и российской практике распространены следующие формы лоббизма: выступление
на слушаниях в профильных комитетах законодательного органа; составление
законопроектов и вынесение их на обсуждение парламента; организация пропагандистских
кампаний в средствах массовой информации по поводу готовящихся или принятых решений;
проведение научно-практических конференций с участием представителей законодательной
и исполнительной властей; психологическое давление на депутатов и представителей исполнительной власти (звонки, письма, телеграммы в их адрес, личные визиты влиятельных
деятелей и местных избирателей); митинги, забастовки, демонстрации, пикеты и т.п.
Для наиболее эффективной реализации целей лоббизма в тех же США существуют
развитые материальные структуры.
Во-первых, практически все крупные корпорации, предпринимательские союзы,
профессиональные ассоциации, общественные и различные специализированные
организации имеют в своем составе особые, занимающиеся только лоббистской
деятельностью подразделения, насчитывающие до нескольких десятков и даже сотен человек
(как правило, бывших советников, сенаторов, министров, чиновников, юристов и прочих
специалистов, имеющих крепкие связи, соответствующие способности и качества).
Во-вторых, заинтересованные группы, особенно монополии, активно пользуются
услугами наемных лоббистов, в роли которых чаще всего выступают влиятельные
юридические, пропагандистские и консультативные (профессионально-лоббистские) фирмы
или их ведущие сотрудники. Наконец, нередко создаются организации типа
предпринимательских, профессиональных или общественных почленству и другим
признакам, но целиком или преимущественно лоббистские по назначению.
В зависимости от того, в каком управленческом решении достигаются цели
лоббирования, оно может подразделяться на правотворческое (лоббизм в законодательных
органах через нормативные акты), правоприменительное (лоббизм через акты применения
права) и правоинтерпретационное (лоббизм через акты толкования права).В зависимости от
характера интереса, который «продавливается», можно выделить политическое, социальное,
экономическое, финансовое, правовое и т.п. лоббирование. В зависимости от времени
действия бывает «одноразовый» и постоянный лоббизм.
В зависимости от того, на каком уровне власти происходит лоббирование, оно может
классифицироваться на федеральное (осуществляется в системе высших органов
государственной власти и управления) и местное (осуществляется в республиканских,
краевых, областных органах).
В зависимости от того в чью пользу решается вопрос, лоббирование может
подразделяться на следующие разновидности: лоббирование различных социальных
структур: общественных организаций, движений, партий, групп, слоев; ведомственное
лоббирование; региональное лоббирование; иностранное лоббирование — влияние
зарубежных «групп давления» либо национальных общин на те или иные государственные
органы с целью добиться от них определенных решений.
3.2. Характерные особенности и последствия лоббизма.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 191 из 381
Лоббизм вносит в жизнедеятельность общества как определенные позитивные, так и
негативные последствия. К плюсам лоббизма следует отнести следующие.
Влияя на управленческие решения, он заставляет «держаться в форме» органы
государственной власти и управления, в определенном смысле конкурирует, соревнуется с
ними, придает им большую динамику и гибкость. В условиях разделения властей каждая из
ветвей может использовать то или иное лобби в своих интересах. Так, в Конгрессе США
законодатели официально сотрудничают с лоббистскими кадрами определенных
заинтересованных групп, что, бесспорно, только усиливает позиции законодательной власти.
Лоббизм выступает инструментом самоорганизации гражданского общества, с
помощью которого мобилизуется общественная поддержка или оппозиция какому-либо
законопроекту, оказывается влияние на политику. Лоббизм в этой ситуации — своего рода
соперник бюрократии. Учитывая также, что государство в условиях становления рыночных
отношений все больше и больше оставляет многое из своих позиций в сфере защиты
интересов различных социальных групп и слоев, этот вакуум должен быть заполнен
соответствующими структурами гражданского общества.
Он создает возможности для обеспечения интересов меньшинства, ибо выступает в
качестве специфической формы проявления политического плюрализма.
Лоббизм воплощает собой принцип свободы социальных негосударственных
структур: ассоциаций, общественных организаций, слоев и т.п. С помощью лоббирования
они сами пытаются решать свои проблемы, обладая определенным выбором путей и средств
подобного решения.
Он применяется как своеобразное социально-политическое стимулирование,
направленное на ускорение претворения в жизнь тех или иных целей и интересов, на
побуждение к конкретным действиям. При таком подходе лоббизм выступает как способ
активизации каких-либо процессов и явлений в сфере политики.
Лоббизм позволяет расширить информационную и организационную базу
принимаемых решений, обратить внимание на первостепенные проблемы. Лоббисты
обеспечивают органы государственной власти потоком информации по тому или иному
вопросу, который вносится на парламентское слушание, информируют законодателей о том,
что происходит на самом нижнем общественном уровне (и на других уровнях). Поэтому они
больше походят на торговцев информацией. Через лоббирование придается интересам
различных групп и слоев большая злободневность, актуальность, социальная значимость,
убеждаются властные структуры в приоритетном, оперативном и более полном их
удовлетворении. То есть лоббирование выступает в виде системы аргументации, механизма
подготовки и принятия соответствующих актов.
Лоббизм можно рассматривать как инструмент взаимодействия представительной и
исполнительной власти. Разделение властей не противопоставляет их друг другу, оно
должно иметь рабочий характер. Поэтому взаимопомощь министерских лоббистов и
депутатских комитетов идет на пользу делу, она лишена корыстного интереса и вполне
укладывается в рамки нормальной политической жизни.
Лоббизм можно оценивать и как более широкое, средство достижения компромисса,
способ взаимного уравновешивания и примирения между собой разнообразных интересов.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 192 из 381
Общепризнанно, что лоббистские группы, отстаивающие порою диаметрально
противоположные интересы своих «хозяев» (государственных, классовых, частных и т.п.),
как это ни странно, на первый взгляд, способствуют сохранению своего рода равновесия
различных сил, нахождению точек соприкосновения и достижению консенсуса при принятии
управленческих
решений, т.к. стержнем
лоббизма
является
взаимовыгодное
сотрудничество.
К минусам лоббизма следует отнести следующие.
Он может стать инструментом приоритетного удовлетворения иностранных интересов
в ущерб интересам государственным, т.е. реализоваться подчас как «непатриотическое»
средство.
Лоббизм выступает иногда проводником неправового воздействия (давления) на
государственные органы. Здесь уже надо говорить о преступных видах лоббизма
(взяточничестве, коррупции и т.п.), которые подтачивают фундамент власти.
Он может служить фактором развития и защиты ведомственности, местничества,
национализма и т.п., усиливать крайние формы удовлетворения специальных интересов.
Лоббизм таит в себе немалую опасность «размывания» народовластных устоев
общества, превращения демократических институтов в мощный инструмент отдельных
властных групп.
Лоббистские мероприятия выступают в определенных условиях и в форме проявления
социальной несправедливости. Как показывает социальная практика некоторых западных
государств, результативность лоббизма большого бизнеса несравненно выше (в виду
главным образом финансово-материальных возможностей), чем у других групп и структур.
Подобная ситуация, повторяющаяся постоянно, способна дестабилизировать обстановку,
дисбалансировать интересы, содействовать росту социальной напряженности.
Лоббизм может использоваться и в более прозаичных целях — как инструмент
обогащения отдельных слоев, элит. Лоббизм как таковой — это существование мощных
групп людей у власти, предпринимающих все возможные меры для перераспределения материальных ресурсов и благ в свою пользу.
Лоббизм, как и всякое иное социальное средство, может быть употреблен как на благо всего
общества (в конечном счете, разумеется), так и в узкопартийных, узкогрупповых и т.п.
«узких» интересах. Все зависит от социально-экономического, политического и культурного
фона, от ряда обстоятельств, которые способны наделить лоббизм как плюсами, так и
минусами.
Для того чтобы он приносил пользу всему обществу, необходимы соответствующие
условия: реальное действие демократических институтов и норм, экономическая и
политическая стабильность, свобода средств массовой информации, устойчивое гражданское
общество и т.д. Только при наличии данного набора факторов расширяются шансы на
использование лоббизма в общественных интересах, он начинает «работать» в
общесоциальных (общечеловеческих) режимах.
4. Общественные организации и движения.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 193 из 381
Заметную роль в общественно-политической жизни играют общественные
организации и движения. В отличие от партий, они не претендуют на непосредственное
участие в осуществлении власти и не берут на себя связанных с этим обязательств. Однако,
реализуя свои специфические задачи и функции, общественные организации и движения
оказывают существенное воздействие на власть или добиваются ее замены. Они
представляют собой разновидности групп интересов и групп давления.
Разветвленная система общественных организаций и движений является показателем
развитости гражданского общества, свидетельством структурированности его интересов.
Общественная организация — это добровольное объединение граждан на основе
общности интересов, имеющее относительно устойчивую организационную структуру,
фиксированное индивидуальное или коллективное членство. Для общественной организации
характерны наличие устава, управленческого аппарата, относительная стабильность состава,
материальное участие ее членов в создании имущественной основы (членские или целевые
взносы).
Согласно этим признакам к общественным организациям можно отнести профсоюзы,
союзы предпринимателей, кооперативные, молодежные, женские, ветеранские организации,
творческие союзы (писателей, художников, композиторов и т. д.), разнообразные
добровольные общества (научные, технические, культурно-просветительные и др.).
Общественно-политические движения представляют собой солидарную активность
граждан, направленную на достижение общей цели. Ядром таких движений являются
инициативные группы, клубы, союзы.
Общественные движения отличаются массовостью, широкой социальной базой,
организационной и идейной аморфностью, нестабильностью ориентации и состава, нередко
стихийностью и спонтанностью действий.
Общественные движения можно классифицировать по различным основаниям. В
зависимости от отношения к социальному строю движения делятся на консервативные и
реформаторские, революционные и контрреволюционные.
Для консервативных движений характерно стремление сохранить существующий
строй, прибегая к минимальным и абсолютно необходимым изменениям. В социальном
плане основу этих движений составляют представители элиты, усматривающие в переменах
опасность ослабления или утраты своих позиций.
Для реформаторских движений характерны действия в рамках существующего
социального порядка, направленные на его постепенное изменение. Большинство движений
в современном мире относится к этому типу.
Социальную базу реформаторов в значительной степени составляют представители
интеллектуальной элиты (ученые, преподаватели, юристы и т. д.), которые видят недостатки
существующего строя и считают необходимым проведение реформ в сотрудничестве с
властями.
Революционные движения отличаются жестким противостоянием существующему
порядку и власти, стремлением к насильственному переустройству самих основ
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 194 из 381
общественного бытия, ориентацией на насильственное продвижение к власти новой элиты.
Социальная база революционеров — чаще всего маргинальная интеллигенция,
претендующая на роль лидера массовых движений, ориентирующаяся на усиление в народе
настроений, оппозиционных по отношению к власти.
Наконец, контрреволюционные движения направлены против общественного строя,
сформировавшегося в результате победы революционных или реформаторских движении,
стремятся заменить его прежним строем.
Можно провести классификацию общественно-политических движений и по иным
критериям.
По масштабам движения бывают локальные, региональные, в пределах государства
или группы государств, глобальные.
По целям и сферам выделяют движения антивоенные, экологические, женские,
молодежные, правозащитные, в защиту потребителей и т. д.
По
степени
организации
движения
могут
делиться
на
стихийные,
слабоорганизованные и движения с высокой степенью организации; по способам действия —
на насильственные и ненасильственные; по количеству участников — на массовые и
элитарные; по продолжительности действия — на кратковременные и существующие
длительное время.
Общественные движения могут формироваться на различной социальной основе.
Некоторые (антивоенное, экологическое, правозащитное и др.) носят межклассовый характер.
Другие движения имеют ярко выраженный социально-классовый характер —
рабочие, крестьянские, движения интеллигенции, фермеров, мелких собственников. Общественные движения могут группироваться по половозрастным признакам — молодежные,
женские, движения пенсионеров и др. По профессиональному признаку создаются движения
ученых, врачей, шахтеров и т. п.
Общественные движения по мере усиления организационных начал зачастую
становятся основой для образования общественных организаций и даже политических
партий. Так, экологическое движение вызвало к жизни различные союзы и ассоциации, а
затем и партии «зеленых» во многих странах.
Народные движения и фронты в ряде бывших республик СССР эволюционировали в
национально-демократические партии.
К числу основных функций всех организаций и движений относятся:
1. Выявление и удовлетворение интересов и потребностей членов объединения. Эти
интересы и потребности первоначально могут выступать в весьма неопределенной
личностной и эмоциональной форме. Общественные организации и движения преобразуют
такие расплывчатые взгляды и мнения в четкие требования, программы, способствуя тем
самым артикуляции интересов своих членов.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 195 из 381
Наряду с политическими партиями общественные организации и движения в
определенной степени решают и задачу агрегации интересов, то есть согласования
посредством дискуссий множества частных требований и установления между ними
определенной иерархии и приоритетов. Особое значение эта функция организаций и
движений приобретает в условиях неразвитой партийной системы.
2. Функция социальной интеграции и мобилизации. Она предполагает объединение и
организацию членов группы и их сторонников вокруг целей данного формирования. Эта
функция может иметь и более широкий контекст вследствие того, что общественные организации и движения привлекают внимание населения к острым проблемам, выдвигают свои
варианты их решения, добиваются поддержки своих начинаний.
3. Функция социализации. Привлекая своих членов к решению общественно
значимых проблем, организации и движения способствуют формированию их жизненной
позиции, повышению политической образованности и культуры.
4. Репрезентативная функция предполагает представительство и защиту интересов
членов общественных объединений во взаимоотношениях с политическими институтами.
Воздействие общественных объединений на властные структуры может
осуществляться двумя путями: 1) посредством электорального представительства (через
избирательные системы); 2) посредством прямого представительства организованных
интересов.
Основными формами и методами давления общественных организаций и движений
на органы власти являются следующие: непосредственное выдвижение своих кандидатов в
состав представительных и исполнительных органов; поддержка на выборах близких
политических партий и их кандидатов; участие в разработке законодательных и других
нормативных актов; участие в работе парламентских комиссий, совещательных и
консультативных органов, экспертных групп при различных государственных органах;
организация пропагандистских кампаний в средствах массовых информации, сбор подписей
под различными требованиями; забастовки, митинги, демонстрации и пр.
5. Функция моделирования новых общественных структур, поиск и испытание
нетрадиционных форм социальных связей и стиля жизни.
Эта функция особенно отчетливо проявляется в деятельности так называемых
альтернативных движений, стремящихся найти нестандартные решения глобальных и многих конкретных проблем. Их активность направлена прежде всего на проблемы экологии,
войны и мира, защиты прав человека, качества жизни и т. п.
Участники этих движений стремятся на собственном примере реализовать систему
гуманистических, постматериальных ценностей. С этой целью на принципах равенства,
справедливости, солидарности и самореализации создаются своеобразные типы
кооперативов, сельскохозяйственных коммун, жилищных сообществ, производственных и
культурных учреждений.
К альтернативным движениям близки так называемые гражданские инициативы. Это
форма локальной, спонтанной коллективной самореализации граждан для защиты своих
интересов от действий власти, для организации взаимопомощи. Гражданские инициативы
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 196 из 381
добиваются реализации конкретных требований, претворения своих проектов в области
жилья, образования и воспитания, транспорта, культуры, экологии.
Социальную базу альтернативных движений составляют главным образом «новые
средние слои» — интеллигенция, студенчество. Это объясняется нестабильностью их
положения при переходе к новому типу цивилизации — постиндустриальному,
заинтересованностью в обеспечении достойного качества жизни.
Есть два типа динамики общественно-политических движений. Один из них связан с
возникновением, подъемом, расцветом, ослаблением и умиранием движения. Другой имеет
циклический, пульсирующий характер, выражающийся в волнообразном развитии
движений. Этот тип динамики характерен для движений, имеющих основательную
социальную базу и корни в человеческой природе. К нему могут быть отнесены
пацифистские, экологические, феминистские, студенческие и прочие движения, переживавшие периоды подъемов и спадов.
Литература
Джордан Г. Группы давления, партии и социальные движения: есть ли потребность в
новых разграничениях? // МЭ и МО. 1997. №1.
Зяблюк Н.Г. Лоббизм в США как политический институт // США: ЭПИ. 1995. №1,2.
Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.
Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное
пособие. – М., 2000.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
Перегудов С.П. Политическое представительство интересов: опыт Запада и проблемы
России // Полис. 1993. №4.
Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных
материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.
Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Тема 16. Социальные группы как субъекты политики
1. Система социального представительства
1.1. Понятие и основные элементы.
Группы, будучи основным субъектом политики, специфическим образом включаются
в конкурентные отношения по поводу государственной власти. В целом понятие «группа»
фиксирует сходство людей, как по врожденным, так и по приобретаемым в процессе жизни
признакам. При этом, обладая одинаковыми чертами и качествами с другими людьми,
каждый человек одновременно принадлежит к разным социальным группам (например, в
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 197 из 381
одно и то же время является отцом семейства, членом определенной профессиональной, а
также национальной группы, жителем тогоили иного города и т.д.). В то же время для
человека характерна какая-либо наиболее существенная групповая принадлежность, выражающая его основные интересы и ценности, отношение к жизни.
Люди, живя и воспринимая действительность в соответствии с этими групповыми нормами и
стандартами, вступают в определенные конфликтные отношения с представителями других
общностей, групп, имеющих иные потребности, взгляды на жизнь, возможности и ресурсы.
Эти межгрупповые отношения, выражая различия между людьми по тем или иным
признакам, фиксируют тот уровень общественной дифференциации, которая сложилась в
каждом конкретном обществе. Как показывает опыт, именно переплетение интересов групп,
их различные связи и взаимоотношения оказывают существенное воздействие на содержание
политических процессов.
Однако не все конфликтные отношения между группами могут проявляться в
политической сфере и оказывать влияние на институты власти. Далеко не каждая группа
стремится использовать политические средства для решения своих проблем, предпочитая
строить свои отношения с оппонентами на идеях сотрудничества, взаимопонимания или
заключения различного рода договоров и сделок. В ряде случаев стремление включиться в
политику для защиты своих интересов сочетается у некоторых групп с неспособностью
использовать институты государственной власти для укрепления своей целостности, завоевания новых ресурсов или достижения более высокого общественного положения. А в
отдельных, например тоталитарных, системах группы и вовсе лишены возможности
претендовать на политическое участие и, как правило, являются объектами, а не субъектами
власти.
Таким образом, социальная группа с политической точки зрения — это только
потенциальный субъект отношений в сфере государственной власти. Становление ее
реальным, действующим субъектом политических отношений, практически использующим
свои ресурсы в целях изменения характера функционирования государственной власти и
управления, представляет собой длительный и сложный процесс, который зависит от многих
внутренних и внешних для группы причин.
Процессы политического оформления и выдвижения групповых интересов в сферу
публичной власти, обусловливающие формирование особых институтов и механизмов,
которые способны оказывать постоянное воздействие на государство в целях соответствующего общеколлективным потребностям перераспределения социальных статусов и ресурсов,
составляют содержание системы социального представительства.
Основными элементами такой системы являются: источники и причины
политического
участия;
процесс
групповой
самоорганизации;
формирование
представительных структур и их взаимодействие с властью.
1.2. Сущность и типы социальной стратификации.
Наличие источников и причин политического участия групп обусловлено характером
социальной стратификации, которая выражает различия возможностей, прав и обязанностей
людей, обусловленных их принадлежностью к конкретным общественным группам.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 198 из 381
Термин «страта» характеризует группу в качестве единицы анализа социального
положения людей. Под ней может пониматься устойчивая социальная общность, класс или
часто складывающаяся структура совместного действия людей. В основании ее выделения
лежит тот или иной показатель (общественный ресурс), по которому сравнивается и
сопоставляется положение людей в социальном пространстве. Степень обладания группой
теми или иными ресурсами, с одной стороны, фиксирует ее положение в обществе (статус), а
с другой — позволяет ранжировать статусы групп, т.е. дифференцировать последние в
зависимости от обладания конкретными ресурсами. В силу этого стратификация
характеризует общественную дистанцию между людьми не только по вертикали (например,
между министром и рядовым служащим), но и по горизонтали (между министром и
соответствующим ему по рангу генералом). Таким образом, стратификация, фиксируя все
реальные отношения равенства и неравенства людей в конкретном обществе, которые
вытекают из занимаемого группами социального положения, позволяет сопоставлять
групповые статусы, права и возможности людей, выстраивать социальные иерархии.
Социальная стратификация характеризует дифференциацию общества, которая
складывается под воздействием социально-экономических и всех других отношений и
связей. По мнению В. Парето, социальная стратификация, будучи показателем
асимметричности общественных отношений и изменяясь по форме, «существовала во всех
обществах» и даже в тех, которые «провозглашали равенство людей от рождения». При этом
содержание стратификации всегда определялось и определяется до сих пор во
взаимодействии двух основных социальных тенденций: к расслоению населения и к его
преодолению. Как писал социолог П. Сорокин, «в любом обществе в любые времена
происходит борьба между силами стратификации и силами выравнивания».
Идеи дифференциации общественного положения людей имеют долгую историю.
Так, одним из первых ученых, который «мыслил в терминах классов» (Поппер), был Платон,
констатировавший расслоение людей на богатых и бедных и полагавший, что
правильноегосударство должно иметь другую дифференциацию: чиновников, правителей и
воинов. В XVII в. А. Смит, Э. Кондильяк и ряд других экономистов и историков ввели в
научный оборот понятие «класс», которое К. Маркс и Ф. Энгельс впоследствии жестко
связали с производственными отношениями. М. Вебер же, полагая, что только экономические критерии слишком узки для анализа социального положения людей, предложил
рассматривать более широкий круг источников неравенства: богатство, определяющее
положение социальной группы в зависимости от величины присваиваемых ею благ (в связи с
чем он выделял «имущие» и «приобретающие классы»); престиж, выражающий принятые в
обществе оценки и стандарты относительно предпочтительного образа жизни того или иного
слоя; власть, характеризующую способность различных групп оказывать преимущественное
воздействие на сферу управления, сущность общества в усилении разнообразия.
В дальнейшем в соответствии с пониманием неизменного усиления разнообразия
общества, повышения его «социальной гетерогенности» (Г. Спенсер) ученые значительно
усложнили основания стратификации. Т. Парсонс и другие «интеграционисты» выдвинули
идею, согласно которой стратификация представляет собой набор статусов и ролей,
обозначающих гибкую, подвижную и временную принадлежность людей к тем или иным
группам. Таким образом, жесткая (ригидная) принадлежность к группе стала сочетаться с
гибкой, подвижной приобщенностью к ней людей.
Ряд ученых, в частности Р. Парк и Э. Богарадус, интерпретировали
стратификационные различия сугубо психологически: чем больше люди испытывают
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 199 из 381
симпатию друг к другу, тем они более социально близки, и наоборот, люди, испытывающие
взаимную неприязнь и даже ненависть, социально отдалены. У. Уорнер определял
стратификационные различия на основе «репутационного метода», предполагающего
самоидентификацию граждан, т.е. отнесение ими себя к определенному слою: высшему слою
высшего класса, низшему слою высшего класса, высшему слою среднего класса, низшему
слою среднего класса, высшему слою низшего класса и низшему слою низшего класса.
В последние годы исследователи обратили внимание на прогрессирующее значение
различий в образовании людей, в религиозной принадлежности, а также различий
родственных, этнических и особенно социокультурных характеристик. Под влиянием
культурных ориентиров в среде молодежи постоянно формируются группы приверженцев
альтернативным, контркультурным ценностям; ряд традиционных социальных различий
перестал отражаться на образе жизни отдельных групп (например, многие рабочие в силу
повышения материального благосостояния стали вести образ жизни буржуазных слоев); в
области семейных отношений появляются формы однополовыхсвязей, ломаются привычные
стандарты поведения людей, ослабляется привязанность людей к традиционным нормам и
стандартам классов, слоев, семейных групп. Причем такие тенденции устойчиво коррелируют с рядом тенденций политической жизни, например, с расширением форм
индивидуального политического участия, ослаблением партийной идентичности, ростом
поддержки независимых политических деятелей и т.д.
Обобщая сложившиеся подходы в определении социальных различий, способных
приобрести остроту в восприятии группами своих интересов и инициировать их
политическое участие, можно выделить следующие типы социальной стратификации:
— территориальную, отражающую различия между жителями отдельных территорий
(например, Приморья и Воркуты, Башкирии и Москвы и т.д.);
— демографическую, характеризующую половозрастные особенности различных
слоев населения (молодежи и пенсионеров, женщин и мужчин, детей из полных и неполных
семей и т.д.);
— этнонациональную, выделяющую различия родственных и этнических общностей
(между теми или иными семейными группами, людьми, принадлежащими, например, к
казахской нации и калмыцкой народности, коренной и некоренной нациям и т.д.);
— конфессиональную, отражающую различия между людьми, которые
придерживаются различных религиозных убеждений (между верующими и атеистами,
представителями различных вероисповеданий);
— социокультурную, фиксирующую различия в стилях поведения людей, их
жизненных ориентациях, доминирующих традициях и иных культурно значимых
компонентах их поведения;
— социально-экономическую, обозначающую разницу в доходах,
образования, профессиональной компетенции тех или иных групп работников;
уровне
— социально-психологическую, отображающую различия между людьми с точки
зрения общественного признания важности и значимости их статусов и форм поведения
(например, в виде престижа и уважения разнообразных человеческих объединений);
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 200 из 381
— позиционную, указывающую на различия между людьми по степени их властного
могущества, влияния на принятие управленческих решений.
Наличие разных страт непременно включает в себя и субъективное ощущение людьми
своей принадлежности к данной конкретной общности (идентификацию). Она означает
уровень освоения человеком групповых ценностей, норм, притязаний и потому является показателем и фактором внутренней сплоченности группы, ее целостности и
интегрированности. При этом овладение нормами и ценностями группы способно выступать
самостоятельным источником активности человека, его продвижения в обществе. Не
случайно К. Дэвис и В. Мур видели в социальном расслоении «баланс» затрат (на которые
человек идет ради завоевания притязаний) и вознаграждения (получаемого им статуса).
Каждый из перечисленных типов групповых различий свидетельствует о реально
существующем расслоении населения и может стать источниками политической активности
граждан. Однако отдельные виды социальных различий могут быть преодолены за счет
использования группами механизмов самоорганизации, более полного использования
внутренних возможностей для роста экономических показателей жизни своих членов,
укрепления солидарности с другими социальными общностями и т.д. При этом мотивация к
использованию политических форм урегулирования межгрупповых противоречий и, более
того, социальная напряженность в поведении людей могут возникать даже при понимании
одной только разницы социальных статусов. Как отмечает С. Липсет, «когда люди занимают
несовместимые социальные положения, два взаимопротиворечивых статуса могут... даже
вызвать к жизни... экстремистскую реакцию».
Как показывает практика, первостепенной причиной политической активности
группы выступают ее наиболее существенные, властно значимые интересы, которые она не
может реализовать без привлечения механизмов государственного управления. Наличие
властно значимых групповых интересов свидетельствует как о дефиците жизненно важных
ресурсов, без которых человек не способен достичь своих целей, так и об остроте
потребности в этих средствах существования. Как заметил Ф. Бро, задача политологии и
состоит в констатации тех или иных различающихся по определенным основаниям
объединений людей с целью выявления их специфических интересов по отношению к
власти, поняв при этом «политические ресурсы», которыми они располагают, чтобы
заставить государство услышать свои требования.
1.3. Социальная мобильность и декомпозиция.
Социальная стратификация включает в себя и другие источники и причины
политического участия групп.
К ним относятся разнообразные виды социальной мобильности, означающей процесс
изменения общественного положения человека. В целом преодоление социальной дистанции
между группами означает как повышение (восходящая мобильность), так и
понижение(нисходящая мобильность) статуса. Оно характеризует при этом изменение
положения групп, не только занимающих различные места в общественной иерархии
(вертикальная мобильность), но и функционирующих на одном социальном уровне
(горизонтальная мобильность).
В принципе любые социальные перемещения могут вызвать обращение групп к
государству как главному регулятору статусных отношений. Однако, как показывает
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 201 из 381
практический опыт, наибольший политический потенциал заключен в нисходящей
мобильности вертикального типа. Такие процессы, как правило, всегда вызывают рост
политической напряженности, поскольку не только ведут к утрате людьми устойчивости их
социального положения (маргинализации) или абсолютному понижению социальных
возможностей определенных слоев населения (люмпенизации), но нередко связаны и с
уничтожением конкурирующих групп (предполагающим как качественное изменение
условий существования групп, так и физическое устранение представителей той или иной
общности). Это повышает уровень социального сопротивления последних, провоцирует
активизацию сил правого и левого экстремизма, вызывает массовое распространение
зависти, предубежденности к другим людям и группам.
Обострение политических отношений непременно вызывает и восходящая динамика
слоев, находящихся на самых нижних этажах социальной лестницы. Их известная
«невстроенность» в общество, отсутствие должных качеств у принадлежащих к ним людей
для продвижения «наверх» заставляют их ориентироваться на политические средства как на
едва ли ни единственные для улучшения своего общественного положения. Нередкая в таких
случаях озлобленность по отношению к высшим, привилегированным слоям дополняет
стремление к успеху с устойчивой готовностью к постоянному перевертыванию статусов.
Конечно, в обществе всегда есть группы, чье социальное положение отличается
большей устойчивостью, и потому такие группы в основном политически инертны. Однако в
условиях экономической конкуренции, преобразований в различных областях жизни, динамики межнациональных отношений, которые способны существенно перестроить
иерархические связи в социальной сфере, «ведущее» положение любых групп в любой
момент может стать достаточно условным. Как показали исследования, если групповые
перемещения в области социально-экономических отношений не превышают привычных для
общества показателей, т.е. совершаются в естественных для него пределах неравенства, то
это обходится без существенных политических потрясений. Если же экономические
изменения приобретают резкий и скачкообразный характер, то политическая стабильность
подвергается сильнейшему давлению, а отдельные режимы могут даже рухнуть под
тяжестью таких противоречий.
Негативные последствия социальной мобильности усиливаются в государствах,
переживающих распад доминирующих социальных ценностей (аномию), особенно в тех
случаях, когда социальная стратификация жестко ограничивает возможности овладения
символами общественного успеха (Р. Мертон).
Опыт свидетельствует о сильной обратной связи между неравенством в доходах и
стабильностью, поэтому любое государство независимо от уровня экономического развития
страны обязано последовательно стремиться к постепенному уменьшению неравенства в
социальной сфере. Позитивное влияние на динамику стратификации оказывают
демократические институты, длительное существование которых, как показала практика,
приводит к постепенному уменьшению различий в доходах.
В международной практике сформировалось понятие о минимальных социальных
показателях, наличие которых свидетельствует о должной степени политической
стабильности в обществе (так называемая «красная линия»). Например, считается, что 4-5кратное расхождение в доходах основных групп населения служит нижней границей политического протеста и во многом является критическим показателем для существующего
режима. Наличие такого расхождения должно послужить предостережением для молодой
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 202 из 381
российской демократии, которая уже давно перешла многие критерии среднестатистической
стабильности (на рубеже веков сложился 15-кратный разрыв в доходах между 10% самой
обеспеченной части населения и 10% самых бедных слоев общества).
Специфическим источником политического участия является резкое расхождение
между различными статусами людей, принадлежащих к различным группам (социальная
декомпозиция). Например, люди могут принадлежать к группам, обладающим высоким
социальным престижем (в данной стране), но в то же время иметь не соответствующие этой
высокой социальной позиции реальные денежные доходы. Такое несоответствие статусов,
прав и возможностей стимулирует высокую активность подобных слоев населения, заставляя
их оказывать воздействие на государственную власть с целью устранения подобного
разрыва.
Исключительно важным фактором, определяющим политический потенциал
социальной мобильности, является поддерживаемый государством характер межгрупповых
отношений. В данном случае речь идет о степени открытости стратификации, поощряющей
или, напротив, затрудняющей перемещения отдельных граждан как внутри групп, так и
между ними. Именно открытость социальных перемещений служит показателем
соотношения усилий общества, создающего условия для подобных перемещений,
субъективных устремлений людей, стремящихся изменить свое общественное положение
ввиду ориентации на новые ценности, изменения жизненных планов, повышения
образования и т.д.
Так, государство может стремиться к поддержанию непроницаемости,
законсервированности социальных статусов, препятствуя свободному переходу из одной
группы в другую. Например, в ряде государств власти ограничивают социальные и
гражданские права людей по национальному признаку, социальному происхождению,
идеологической ориентации и т.д. Отсутствие условий для свободной социальной
мобильности может дополняться действиями по искусственному формированию социальной
структуры, насильственному изменению социальных иерархий (например, проводившаяся в
20-х гг. в СССР политика раскулачивания). В таких случаях люди лишаются возможности,
благодаря собственным индивидуальным усилиям, изменить свое общественное положение,
и потому конфликты в этой сфере будут неизменно усиливать политическую напряженность.
Характерно, что приблизительно до середины XIX в. даже в капиталистических
странах, как правило, доминировали идеи, оправдывавшие стабильность занимаемого
человеком положения и тем самым ратовавшие за сохранение неизменности социальной
структуры. В противовес подобным идеям К. Маркс выдвинул мысль о социальной
революции, способной сломать неподвижную стратификацию буржуазного общества.
Однако его последователи попытались установить на ее месте не менее устойчивую
структуру, в которой представители рабочего класса обладали социальными привилегиями
перед другими слоями населения.
В противоположность такому характеру социальных отношений открытость
стратификации, неограниченность вертикальной и горизонтальной мобильности снимают
значительную часть причин для возникновения политических конфликтов между группами.
В целом становление подобного типа структурирования общества соответствует основным
тенденциям развития индустриального общества, которое резко расширяет возможности
преодоления социальных дистанций за счет поощрения государством индивидуальных
перемещений людей благодаря их способностям и активности. Такая «идеология» от-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 203 из 381
крытости исходит из того, что индивидуальная мобильность является неотъемлемым правом
личности, утверждениям политической свободы и важнейшей предпосылкой развития
общества.
При государственной поддержке социальной открытости не только «победители»
обретают новый общественный статус, но и не сумевшие по какой-либо причине преодолеть
социальную дистанцию не остаются «за бортом» жизни. Лишь на времясмиряя свои
притязания, они сохраняют все возможности для социального роста на основе повышения
квалификации, овладения новыми ценностями, оказания помощи со стороны институтов
власти в борьбе с безработицей и т.д.
Следовательно, обеспечение государством доступности ресурсов и статусов на основе
открытой (групповой и индивидуальной) мобильности служит важнейшей предпосылкой
политической стабильности общества. При таком условии в обществе действуют естественные механизмы образования социальных слоев, укореняются демократические ценности и
идеалы. Противоположная стратегия неизбежно ведет к нарастанию политической
напряженности, чреватой самыми непредвиденными трудностями для правящего режима.
1.4. Основные тенденции эволюции социальной структуры.
В связи с переходом общества в постиндустриальную стадию развития в социальной
структуре западных стран, начиная примерно с 60-х гг. XX в., стали происходить заметные
изменения, которые сказываются на характере институтов политического представительства.
Сокращение сферы материального производства по сравнению со сферой нематериального
производства, кризис традиционных отраслей промышленности наряду с развитием высоких
технологий и третичного сектора экономики, потребности рынка в новой рабочей силе (как
правило, высококвалифицированной), внедрение новых форм занятости (предполагающих не
коллективные, а индивидуальные трудовые соглашения) оказали значительное влияние на
характер и динамику социальной стратификации.
В качестве основных тенденций эволюции социальной структуры можно выделить
следующие: распад традиционных социальных групп (рабочий класс, мелкая буржуазия,
крестьянство и т.д.); дальнейшая социальная дифференциация, образование новых
социальных групп и возникновение сложной, мозаичной социальной структуры; изменение
критериев социальной стратификации и появление новых средних и высших слоев общества;
возрастание социальной и географической мобильности и изменение образа жизни, большая
открытость социального пространства; кризис традиционной социальной идентификации и
индивидуализация социального протеста.
Увеличение доли наемных работников при сокращении доли рабочего класса (то есть
лиц преимущественно физического труда, занятых преимущественно в индустриальной
сфере) было замечено еще в 60-х гг. Именно тогда в среде исследователей стали говорить о
«закате пролетариата». Вместе с тем речь следует вести не только о значительном
сокращении доли рабочего класса, но и дифференциации, происходящей в его среде, а также
об изменении его социальных характеристик.
Ученые отмечают, что в настоящее время многие виды труда требуют, при всей их
рутинности, значительной подготовки, а работники, занятые таким трудом, по своему
профессиональному уровню и жизненным стандартам могут быть отнесены к средним слоям
населения. Кроме того, отличительной чертой многих представителей данной социальной
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 204 из 381
группы является участие трудящихся в акционерном капитале своих предприятий, а в
некоторых случаях и в процессе управления.
Наряду с этой группой «рабочих» существует и другая категория —
неквалифицированные и низкоквалифицированные работники, потребность в которых
остается и по сей день. По своим характеристикам они также не подпадают под
традиционное понятие пролетариата. Их интеллектуальный потенциал оказался обесценен
современной технической организацией труда. Они лишены определенной классовой
принадлежности и находятся под постоянной угрозой потерять работу. Эту категорию
трудящихся А. Горц называл «неклассом нерабочих» или «неопролетариатом».
Исследователи также отмечают сокращение доли других традиционных социальных
групп (например, крупной и мелкой буржуазии, крестьянства), а также распад локальных
сообществ. Этот распад, в первую очередь, происходит под влиянием возрастающей
географической мобильности.
Возникающие многочисленные социальные группы «нового среднего класса» (речь
идет именно о многочисленности социальных групп в силу аморфного характера понятия
«новый средний класс») включают в себя высококвалифицированных специалистов,
занятых, в первую очередь, в высокотехнологичных отраслях. Кроме того, по жизненным
стандартам, а часто и по характеру труда к этой социальной группе можно отнести
некоторых представителей традиционных средних слоев населения, таких как
преподаватели, врачи, адвокаты и т.п.
К новым высшим слоям населения исследования 60—80-х гг. относили тех людей,
которые концентрировали знания и информацию о производственном процессе, развитии
общества в целом, а также участвовали в принятии управленческих решений («высшие
кадры», менеджеры и проч.). Они получили название технократы (Д. Белл, Дж. Гелбрейт, Э.
Тоффлер, А. Турен и др.). Господствующие позиции в обществе технократов («нового
высшего класса») основываются уже не на собственности на «видимые вещи», такие как
земля, фабрики, капитал и т.п., а на знаниях и информации, которые тоже могут рассматриваться как своеобразный капитал. Влияние данной социальной группы
обуславливается, в первую очередь, доминирующим положением в социальной иерархии,
сложившейся в различных областях человеческой деятельности. Хотя принадлежность к
этой группе определяется, в первую очередь, научной компетентостью, а «новый
высшийкласс» считается более открытым, чем традиционные высшие слои общества, не
всякий человек может попасть в эту страту в силу переплетенности различных социальных
институтов.
В 90-х гг. концепция «нового высшего класса» получила свое дальнейшее развитие в
рамках теории «постэкономического общества». В рамках этой теории «новый высший
класс» описывается следующим образом: «мы видим новую доминирующую социальную
группу, обладающую контролем за информацией и знаниями, стремительно
превращающимися в основной ресурс производства... Представители господствующего
класса во все большей мере руководствуются мотивами нематериалистического типа: вопервых, потому, что их материальные потребности удовлетворены в такой степени, что
потребление становится одной из форм самореализации; во-вторых, потому, что
пополняющие его творческие работники стремятся не столько достичь материального
благосостояния, сколько самоутвердиться в качестве уникальных личностей... В новых
условиях господствующий класс не только, как прежде, владеет средствами производства,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 205 из 381
либо невоспроизводимыми по своей природе (земля), либо созданными трудом подавленного
класса (капитал) на основе сложившихся принципов общественной организации, но сам
создает эти средства производства, обеспечивая процесс самовозрастания информационных
ценностей».
2. Самоорганизация группы как политического субъекта
2.1. Процесс артикуляции групповых интересов.
Действие причин, побуждающих политическое участие группы, влечет за собой
создание необходимых механизмов и институтов, обеспечивающих ее реальное вступление в
политическое пространство. Основными составляющими этого сложного и многогранного
процесса являются процедуры и технологии артикуляции и агрегирования интересов, а также
формирование представительных структур.
Процесс артикуляции представляет собой преобразование исходящих от
принадлежащих группе граждан социальных эмоций и ожиданий в четкие и определенные
политические цели и требования. При этом, как считают Г. Алмонд и А. Пауэлл,
артикуляции подвергаются не только явные, но и латентные (внешне не выраженные)
интересы. Поэтому артикулированы могут быть и рационально понятая солидарность с
властями, выражающая, к примеру, удовлетворенность граждан своим уровнем жизни, и
смутно ощущаемый людьми социальный дискомфорт, чувства социального одиночества,
жизненной неустроенности и т.д.
Артикуляция направлена на то, чтобы донести до принимающих государственные
решения лиц пожелания различных частей населения и тем самым включить последних в
политический процесс как равноправных носителей властных прав, утвердив их в качестве
субъектов политики. За счет артикулирования групповые интересы начинают «снизу»
встраиваться в систему сложившихся в стране политических взаимоотношений. В целом,
способствуя выдвижению перед правительством массы разнородных, не скоординированных
между собой запросов различных групп, процесс артикуляции усложняет и одновременно
оптимизирует принятие государственных решений. Это связано с тем, что правящие
структуры получают возможность видеть наиболее тревожащие общество проблемы,
определять соответствующие приоритеты в разрешении социальных конфликтов,
координировать свой курс в соответствии с изменяющейся ситуацией и оценками
общественного мнения.
Способностью к артикуляции обладают практически все социальные группы,
независимо от уровня их самоорганизации. В качестве субъектов групповой артикуляции
могут выступать и представители данного слоя населения, и даже отдельные лица,
действующие вне рамок посреднических структур. В литературе обычно выделяют
следующих субъектов артикуляции: все население (макросоциальная группа); корпус
граждан (особая часть населения); компетентная группа (посредническая структура) и лидер.
Каждый из них обладает собственными возможностями в деле политической трансформации
групповых потребностей, придания этим интересам той субъективной формы, которая
наиболее точно выражает чаяния и замыслы людей.
В основе субъективного оформления групповых требований лежит задача вычленения
подлинной проблемы, которая является источником либо политического протеста, либо
поддержки властей. Например, в качестве причины падения своего уровня жизни, застав-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 206 из 381
ляющего людей обращаться к государству, могут быть признаны следующие факторы:
неэффективное управление экономикой со стороны центральных властей, ошибки местного
руководства, внешнеполитические причины, предполагающие необходимость несения дополнительных расходов в связи с ведением военных действий за рубежом, и т.д. Понятно,
что в зависимости от признания той или иной причины ухудшения своего положения люди
будут выдвигать и различные требования к власти, т.е. по-разному трактовать вызвавшую их
недовольство проблему.
Политические требования, как правило, связаны с наличием у группы многих
нерешенных вопросов, поэтому артикуляция предполагает селекцию ее властно значимых
потребностей, которая заканчивается выстраиванием определенных проблемных иерархий и
отбором наиболее важных и значимых запросов к власти.
Политически оформленные интересы могут иметь и самые разнообразные формы
выражения. Они могут быть представлены не только в виде конкретно выраженных просьб,
требований, лозунгов или ясно сформулированных программных целей той или иной партии,
но и в виде неопределенных деклараций.
Принципиальным требованием к артикуляции интересов является приведение
выдвигаемых к власти требований в соответствие с наиболее общими, принятыми в
конкретном обществе «правилами игры». В большинстве случаев такое соответствие
предполагает, что требования солидарности или протеста со стороны групп будут иметь
конвенциональный характер и не выходить за рамки правового пространства. Однако
потребность в соответствии политических требований принятым в данном государстве
нормам имеет несколько более широкий характер, поскольку поставленные цели могут
исходить от партий, пытающихся осуществить полномасштабный пересмотр конституции и
потому не считающих для себя возможным придерживаться установлений прежней правовой
системы. В таком же положении могут оказаться и партии, находящиеся на нелегальном
положении.
Таким образом, требование соответствия выдвигаемых группой требований правилам
политической игры предусматривает поиск и нахождение ею такого способа оформления
своих политических претензий, который заставил бы власть реально реагировать на них, а
следовательно, признать группу в качестве партнера, оппонента, политического противника
и даже врага. Это предполагает установление довольно широких, но вместе с тем весьма
определенных критериев оценки групповых требований. С одной стороны, они должны быть
достаточно «громко» заявлены, чтобы обратить на себя внимание властей, заставить
государственные органы реагировать на выдвигаемые требования. С другой стороны, они не
должны переходить границы превращения даже самого радикального протеста в такие
формы социального поведения (например, в террористические), которые заставили бы
государство обратиться уже не к политическим, а к административно-силовым формам
ведения диалога с этой группой.
2.2. Процесс агрегирования групповых интересов.
Любые группы — это общности, в которых плотность социальных отношений или
субъективная приверженность людей к групповым ценностям неравномерна, поэтому внутри
них всегда складываются какие-то отдельные микрогруппы. Как правило, эти
внутригрупповые объединения занимают специфическое положение в группе и
соответственно имеют особое отношение к общеколлективным интересам и понимание
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 207 из 381
общегрупповых целей. В силу этого артикуляция властно значимых интересов чаще всего
приводит к возникновению нескольких различающихся позиций, которых придерживаются
микрообъединения внутри того или иного социального слоя.
Противоречивость
артикулированных
интересов,
способствуя
внутренней
раздробленности группы, уменьшает ее возможности в сфере политики, снижает ее
политический вес в отношениях с властью. Как показывает практический опыт, та часть
населения, которая не может консолидаризироваться в качестве внутренне единой и сплоченной группы, располагает весьма незначительными шансами на политической арене.
Итак, задача усиления внутренней сплоченности, интеграции группы предполагает
дополнение артикуляции механизмами и процедурами агрегирования, которое выступает как
процесс координации и согласования частных внутригрупповых требований, установления
между ними определенной иерархии и выработки на согласованной основе единых
общегрупповых целей, обеспечивающих целостность группы и повышение ее политического
влияния на власть.
В качестве наиболее характерных для агрегирования способов согласования
внутригрупповых целей выступают проведение дискуссий, различных обсуждений по типу
направленных на выяснение позицийи поиск компромиссов «круглых столов», применение
консенсусных технологий и др. Как правило, агрегирование в основном касается поиска
консенсуса относительно понимания первостепенных и второстепенных целей и особенно
определения основных средств решения задачи. Это предполагает отбор не только наиболее
политически значимых требований, но и таких, которые имеют наибольшие шансы для
своего практического воплощения. Таким образом, в процессе агрегирования политические
требования проходят дополнительный отбор по их практической целесообразности.
2.3. Формирование представительных структур.
Особый механизм, обеспечивающий процессы артикуляции и агрегирования,
образуют представительные органы и структуры. В принципе эти специальные объединения,
формирующиеся на основе выдвижения отдельных представителей граждан, которым
передаются дополнительные права на выдвижение и отстаивание общегрупповых
требований и целей, создаются в связи и по мере артикуляции интересов.
Последующая институциализация этих представительных структур способствует
формированию особых «вторичных ассоциаций» (Токвиль), которые опосредуют отношения
власти и населения. Неизбежность возникновения подобных представительных образований
свидетельствует о том, что широкие социальные слои как самостоятельно выходящие на
политический рынок субъекты не могут непосредственно участвовать в отношениях с
властью.
Иными словами, социальные группы как политические субъекты участвуют в
отношениях с государственной властью опосредованно, через деятельность особого слоя
медиаторов (посредников). В качестве таких посредников выступают многочисленные
группы интересов, партии, СМИ и другие аналогичные образования. От их активности
зависит эффективность трансляции и реализации групповых интересов. При этом интересы
одной социальной группы могут быть представлены как одним, так и несколькими
посредниками.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 208 из 381
Политические ассоциации подобного типа могут формироваться самостоятельно, за
счет последовательной организации действий принадлежащих к группе граждан, например,
на основе таких наиболее распространенных процедур отбора и выдвижения представителей,
как жребий, голосование, ротация, референдум, плебисцит. В то же время группы могут
делегировать право представительства и ранее сформированным объединениям,
действующим на политическом рынке.
В целом деятельность представительных структур способствует повышению
самоорганизации группы, социальному сближению ее членов. Но существуют и негативные
последствия их деятельности. Скажем, амбициозность разных представителей группы может
существенно усложнить процесс ее политической консолидации. Например, среди
работников той или иной отрасли производства может быть создано несколько профсоюзов,
каждый из которых, претендуя на выражение интересов всех тружеников, будет неизбежно
способствовать росту напряженности, усилению противоречивости внутригрупповых
отношений. Более того, автономность этих ассоциаций такова, что они могут защищать
социальные группы, которые существуют только в пропагандистских лозунгах. В таком
случае под прикрытием интересов несуществующих общностей эти объединения реализуют
в основном собственные потребности.
Формирование посреднических структур свидетельствует о трансформации
социальных источников и причин групповой активности в политическую деятельность, а
следовательно, дополняет социальную стратификацию стратификацией политической.
Дифференциация внутри политической стратификации определяется следующими различиями между посредниками: степенью их влияния на власть (правящие и оппозиционные
партии); различиями в идеологических ориентациях (группы, исповедующие различные —
левые, правые, нейтральные и пр. — ценности и цели); функциональными различиями
(наличие специфических объединений: заинтересованных групп, лобби, партий и т.д.).
Российский исследователь С. П. Перегудов в связи с характеристикой политической
стратификации разделяет структуры, относящиеся, во-первых, к ее функциональной (лобби,
корпорации) и, во-вторых, собственно политической (выражающей функционирование
партий, их территориальных организаций и т.д.) составляющим системы представительства.
3. Динамика социальной структуры в современном мире
3.1. Социальные
переходных обществах.
источники
политических
изменений
в
стабильных
и
Многообразные тенденции развития социальной структуры в разных странах мира
определяют динамику политических отношений, порождают множественные формы
организации власти, активно влияют на внешнеполитические связи и контакты государств.
Наиболее яркие и принципиальные различия в политических последствиях социальной дифференциации можно видеть в высокоразвитых, стабильных демократических государствах, а
также переходных обществах.
Как показывает опыт последних десятилетий, в развитых индустриальных
демократических странах социальная стратификация осуществляется прежде всего на основе
общего роста материального благосостояния населения, повышения уровня его жизни,
усиления ценностных ориентации людей в пользу свободного времени и освоения
культурных достижений и ценностей. Существенным показателем социальной динамики,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 209 из 381
оказывающим самое позитивное влияние на динамику политических отношений в этих
странах, является и возрастание уравновешенности межнациональных и расовых отношений.
В то же время на фоне этих общих положительных тенденций усложняется положение
«негативно привилегированных» групп (И. Ваккарини), например, молодежи, женщин,
неквалифицированных слоев и некоторых других, для которых характерны наибольшие
расхождения между ожиданиями, социальными притязаниями и реально достигнутыми в
обществе результатами. Такие группы с большим, нежели другие группы, трудом
встраиваются в социально-экономические отношения, достигают среднестатистических
жизненных стандартов и собственных целей.
При наличии основных циклических тенденций развития капитала, дальнейшего
углубления разделения труда и разработки новых производственных и информационных
технологий осуществляется определенная переструктуризация и в профессиональной сфере
этих стран. В частности, на фоне динамичной перестройки во «вторичном» (промышленном)
секторе существенно уменьшается доля населения, занятого в «первичном» (включающем
сельское и лесное хозяйство, горнодобывающую промышленность и т.д.) секторе, и
качественно возрастает численность работающих в «третичном» (непроизводственном)
секторе, где увеличивается доля населения, занятого предоставлением услуг, обслуживанием
информационных потоков и коммуникаций, банковскими операциями и т.д.
В результате интернационализации капиталистических отношений, усиления и
развития мирохозяйственных связей между странами, формирования региональных и
межгосударственных рынков труда практически во всех западных странах образовалась
весомая страта иностранных рабочих. С одной стороны, это способствует экономической
интеграции и упрочению политических связей и контактов между государствами. Правда,
представляя собой, как правило, более дешевую рабочую силу и конкурируя с местным
населением на рынке труда, иностранные рабочие способствуют увеличению безработицы, а
следовательно, и усилению политической напряженности. С другой стороны, статус
иностранных рабочих нередко провоцирует нарушение их прав со стороны работодателей,
вызывает дискриминацию по национальному и демографическому признаку. Не случайно, во
многих странах действуют экстремистские группировки, требующие ограничения въезда
иностранцев, лишения эмигрантов права на работу. Нередко регулирование такого рода
конфликтов также выходит на политический уровень и даже вызывает обострение межправительственных отношений соответствующих стран.
С 70-90-х гг. в ряде стран (Канаде, США, Германии, Швеции и некоторых других)
неуклонно растет численность дееспособного населения, существующего благодаря
социальной помощи со стороны государства (учащиеся, пенсионеры, инвалиды, безработные
и т.п.). Такая внутренняя политика, означая расширение перераспределительных функций
государства и сочетаясь с ростом затрат на различные социальные программы, реализацию
проектов и целей, направленных на повышение народного благосостояния, однозначно
способствует упрочению и стабилизации политических порядков в этих странах.
В условиях такой социально направленной политики государства, на основе роста
благосостояния населения, расширения возможностей информационных и культурных
контактов между населением разных стран, стимулирующих постоянный поиск новых
стилей жизни, в этих странах наблюдается значительный рост разнообразия
социокультурной специфики в жизнедеятельности групп. Формирование соседских общин,
конфессиональных и нонконформистских объединений молодежи, досуговых объединений
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 210 из 381
граждан,
непрерывных
культурных
экспериментов
в
сфере
свободного
времяпрепровождения и иные аналогичные процессы влекут за собой образование
множества различных устойчивых групп, различающихся по ценностным и стилевым
особенностям жизни.
В последние десятилетия появился ряд работ, авторы которых пытаются объяснить
социальные позиции стилем жизни и выделяют на этой основе различные социокультурные
группы. Ярким примером такой позиции является типология социостилей французского
исследователя Б. Катля, положившего в основу своей типологии различия в условиях жизни
и системах ценностей, определяющих, по его мнению, социальный выбор. В каждый из
выделенных пяти типов социально-культурного менталитета автор включает
представителейразличных социально-статусных групп. Именно стиль жизни, сочетание
социальных и ценностных факторов определяет, по мнению Б. Катля, политические
предпочтения избирателей и характер их политического поведения.
В целом можно говорить о явном доминировании тенденций к формированию более
гомогенной социальной структуры, сближению (с экономической точки зрения) положения
групп, занятых в разных отраслях хозяйственной жизни, выравниванию различий экономических классов.
3.2. Роль среднего класса в индустриально-развитых странах
Наиболее убедительно подтверждает тенденцию к снижению социальной асимметрии
положение и динамика среднего класса, представляющего подавляющее большинство населения данных стран.По существу средний класс составляет экономическую основу стран
данного типа. Характерно, что его позитивную роль еще в древности отмечал Платон,
который полагал, что «среднее сословие» призвано прежде всего экономически обеспечивать
содержание основных классов общества — как управляющих государством, так и воинов.
В настоящее время в состав среднего класса входит часть собственников и хорошо
оплачиваемые профессионалы в различных отраслях экономики. Это те экономически
независимые, с достаточно высокими стандартами потребления люди, которые относительно
свободно выбирают сферу приложения своих сил и не расходуют свою энергию на
добывание «куска хлеба». Напротив, это те, кто занимается самостоятельным и во многом
творческим трудом, обладающим для них большим внутренним смыслом.
Таким образом, люди, относящиеся к среднему классу, — это те, которым есть, что
терять, а следовательно, и защищать в своей жизни. Поэтому принадлежащие к данной
социальной группе люди в основном заинтересованы в укреплении существующего строя и,
как правило, придерживаются консервативных политических воззрений. Однако, благодаря
стабильности порядков в своих государствах, они нередко политически пассивны и
представляют собой то электоральное «болото», за которое идет постоянная борьба
соперничающих партий.
Положение среднего класса характеризуется и определенной неравновесностью,
промежуточностью, предполагающей, что принадлежащие к нему люди обладают статусом,
размещающимся между высшими и низшими слоями населения. Трактуя эту промежуточность статуса средних слоев с точки зрения перехода капитализма к социализму, марксисты
исходили из того, что их ждет перспектива слияния или с буржуазией, или рабочим классом
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 211 из 381
либо перспектива социального распада и исчезновения. Но жизнь не подтвердила это
предположение К. Маркса. В настоящее время средний класс занимает центральное место в
социальной структуре западного индустриального общества. Благодаря своему положению,
именно он стабилизирует политические порядки, способствует защите идеалов свободы и
прав человека. Менталитет и поведение принадлежащих к данному классу граждан
уравновешивают крайности социально-политических противоречий между бедными и
богатыми слоями населения. А его социально лидирующая роль демонстрирует, что различия в собственности или других экономических показателях жизни являются временными
различиями и не способны инициировать существенные политические потрясения.
Конечно, не все процессы формирования и функционирования среднего класса имеют
политически нейтральный характер. Политическим значением обладают и проблемы,
связанные с поиском рабочих мест людьми, получившими добротное образование. Вызывает
отдельные политические колебания и переток населения из среднего в более низкие слои
общества, т.е. судьба людей, которые уже вкусили «хорошую жизнь», но не смогли
удержаться на завоеванных позициях. Это нередко сопровождается возникновением
массовых стрессов и разочарований, вызывающих определенные изменения в политической
атмосфере общества.
Т.е. высокоразвитые индустриальные общества отнюдь не бесконфликтны.
Социальные противоречия, вызванные безработицей, перестройкой экономических
отношений, национальными и расовыми проблемами, способствуют возникновению подчас
довольно острых политических противоречий. В то же время наличие такого мощного
социального стабилизатора, каким является средний класс, господство разделяемых
подавляющим большинством общества идеалов и ценностей, доминирование законов и
уважение традиций ограничивают уровень политических притязаний различных групп и
слоев отдельными поправками к политическому курсу режимов. Политические требования
групп не подрывают стабильности существующего строя, а смены кабинетов министров,
парламентов, правящих партий осуществляются при незыблемой власти закона.
В противоположность этой группе стран, в государствах, осуществляющих
переходные преобразования, возникающие там социальные противоречия групп вызывают
значительно более острые политические последствия.
3.3. Социальные факторы и основные тенденции политических изменений в
переходных обществах.
В переходных государствах социальная дифференциация общества складывается под
влиянием целого ряда противоречивых, а зачастую и взаимоисключающих тенденций и
факторов. В самом общем виде наибольшую роль здесь играют две противоположных
тенденции. Одна из них связана с социальными последствиями становления и развития
рыночных отношений, появлением нетрадиционных источников роста доходов и
завоеванием людьми новых статусов в обществе, структурной перестройкой экономики,
дальнейшей урбанизацией, расширением хозяйственных и культурных взаимосвязей с
другими странами, а также рядом других аналогичных факторов. В целом их действие
способствует усилению вертикальной и горизонтальной социальной мобильности,
укреплению открытости социальной структуры, а также распространению и укоренению в
общественном сознании либерально-демократических ценностей.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 212 из 381
Вместе с тем в переходных общественных системах большое влияние имеют и
унаследованные от прошлого тенденции, в частности, к воспроизводству отношений,
связанных с функционированием дотационных и неконкурентных секторов экономики, со
старой инфраструктурой хозяйствования и разделения труда, прежним привилегированным
положением ряда национальных групп и т.д. В основном такие тенденции выражаются в
усилении влияния интересов низкодоходных групп общества, в том числе работников
неквалифицированного физического труда, части управленческого аппарата, пенсионеров,
работников малорентабельных и нерентабельных предприятий и учреждений госсектора,
слабо вписывающихся в рыночную экономику, жителей малых городов и сельской
местности, где менее всего заметны результаты реформ, некоторых категорий учащейся
молодежи и др.
В целом их влияние усиливает требования социальной справедливости и равенства,
укрепления порядка и усиления государственного патернализма. В конечном счете оно
способствует сохранению закрытости социальной структуры в этих странах, сдерживанию
хозяйственной инициативы населения и в конечном счете направлено на усиление
перераспределительных процессов в государстве. Неизбежным последствием такого
социального влияния выступает и воспроизводство в политическом пространстве
консервативных и даже реакционных идей, ценностей, институтов.
В результате взаимодействия этих двух макросоциальных тенденций в переходных
обществах формируются три типа стратификационных противоречий, которые вызывают
наиболее значимые политические последствия. К ним относятся, прежде всего, социальные
конфликты внутри традиционной стратификации, т.е. унаследованные от прежних
общественных отношений противоречия между группами внутри дотационной сферы;
внутри новой, рыночной стратификации (например, между группами крупного и среднего
капитала), а также между этими двумя типами социальности (к примеру, между мелкими
торговцами и работниками государственной сферы обслуживания). В контексте
взаимодействия этих трех типов противоречий отношения равенства и неравенства
одновременно способствуют и усложнению социальной дифференциации, например, за счет
возникновения противоречий между работниками, занятыми в разных отраслях и сферах, и
упрощению социальной структуры, связанному, в частности, с формированием бедных и
богатых слоев.
Наличие противоречивых тенденций ведет к маргинализации общества, образованию
множества промежуточных социальных слоев, существующих не как устойчивые общности,
а как размытые множества не определившихся со своим положением людей. В силу этого
стратификационные процессы сопровождаются множественными кризисами идентификации,
освоения людьми новых ценностей и целей. В конечном счете такие социальные процессы
неизменно усиливают политизацию общественной жизни, способствуют нарастанию
несбалансированности групповых отношений и росту политической нестабильности.
Одна из тенденций социального развития западных стран, наблюдавшихся примерно
до 80-х гг., — тенденция сокращения социального неравенства и разрыва уровня жизни
различных слоев населения, характерная для экономического общества. В настоящее время
наблюдается противоположная тенденция: усиление дифференциации доходов и социальной
поляризации.
В целом не подтверждаются выводы некоторых исследователей, сделанные ими в
70—80-х гг. о стирании социальных различий и сглаживании социальных противоречий.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 213 из 381
Вероятно, речь следует вести о формировании нового социального раскола наряду с
существованием старых социальных противоречий. Новый социальный раскол формируется
между новым высшим классом и низшим классом. С одной стороны, это высший класс
постиндустриального (формирующегося постэкономического) общества, представители
которого происходят, как правило, из образованных и обеспеченных семей, сами отличаются
высоким уровнем образованности, являются носителями постматериальных ценностей,
заняты в высокотехнологичных отраслях хозяйства, имеют в собственности или свободно
распоряжаются необходимыми им условиями производства и при этом либо являются
руководителями промышленных или сервисных компаний, либо занимают высокие посты в
корпоративной и государственной иерархии. С другой стороны, это низший класс нового
общества, представители которого происходят в большинстве своем из среды рабочего
класса или неквалифицированных иммигрантов, не отличаются высокой образованностью и
не рассматривают образование в качестве значимой ценности, движимы главным образом
материальными мотивами, заняты в массовом производстве или примитивных отраслях
сферы услуг, а зачастую являются временно или постоянно безработными. Необходимо
отметить, что эти две группы не являются социально однородными образованиями; они
включают в себя множество разнообразных социальных подгрупп, отличающихся друг от
друга некоторыми социальными характеристиками. Не представляет собой целостного
образования, как отмечалось выше, и средний класс.
Для социальной структуры посткоммунистических обществ также характерна
значительная динамика, оказывающая существенное влияние на массовое сознание,
политическое поведение и участие. Среди основных тенденций можно выделить следующие:
значительное социальное расслоение и образование «новых богатых» и «новых бедных»;
несформированность среднего класса; значительное перераспределение занятости по
отраслям экономики; высокая социальная мобильность и нестабильность социальной
структуры в целом; массовая маргинализация.
Как отмечают некоторые исследователи, основным критерием статусности в России и во
многих других посткоммунистических странах является в настоящее время (и, вероятно,
будет являться в ближайшем будущем) обладание капиталом или уровень дохода.
Новые параметры социальной структуры, характерные для постиндустриального и
постэкономического обществ, лишь начинают вырисовываться. Это обуславливает то, что
трансформация социальной структуры в посткоммунистических странах оказывает другое,
отличное от западных стран влияние на политический процесс:
1. Нестабильность социальной структуры затрудняет процесс агрегирования и
артикуляции групповых интересов и формирование институтов политического
представительства;
2. Происходящая социальная поляризация способствует поляризации политических
акторов;
3. Отсутствие сложившегося «среднего класса» затрудняет процесс формирования
центристских политических сил и неблагоприятно сказывается на перспективах
демократического развития;
4. Массовая маргинализация
политических партий и организаций.
способствует
усилению
позиций
радикальных
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 214 из 381
Особая роль материальных критериев статусности свидетельствует о значительном
преобладании в посткоммунистических странах ценностных расколов, характерных для
индустриальных обществ, а также обуславливает значительное влияниепредставителей
экономической элиты на процесс принятия политических решений.
Литература
Бурдье П. Социология политики. М., 1993.
Васильев В.А. Социальные интересы: единство и многообразие // Социальнополитический журнал. 1995. №3.
Вятр Е. Социология политических отношений. – М., 1979.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.1. –
М., 1995.
Панарин А.С. Политология. Учебник. Издание второе переработанное и дополненное.
– М., 2001.
Панферова В.В., Мечников М.А. Социальная стратификация // Социальнополитический журнал. 1995. №5.
Перегудов С.П. Организованные интересы и государство: смена парадигм // Полис.
1994. №2.
Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных
материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.
Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Стариков Е.Н. Социальная структура переходного общества: «горизонтальный срез»
// Полис.1995. №5.
Тема 17. Политическая социализация личности
1.
Индивид как субъект политики
1.1.
Особенности индивида как субъекта политики.
В своем реальном, повседневном выражении политика всегда представляет собой
совокупность различного рода действий (акций) и взаимодействий (интеракций) конкретных
субъектов (акторов) в сфере их конкурентной борьбы за государственную власть. Чаще всего
в качестве критериев выделения политических субъектов называются либо их конкретные
действия в данной сфере, либо степень их реального влияния на принятие политических
решений и их реализацию и государственную политику в целом, либо степень их
организационной оформленности. Если же руководствоваться наиболее широким и
прагматичным подходом, то под субъектами (акторами) политики можно понимать всех тех,
кто принимает реальное участие во властном взаимодействии с государством, независимо от
степени влияния на принимаемые им решения и характер реализации государственной
политики. Каждый из действующих субъектов способен применять специфические способы
и методы воздействия на центры принятия политических решений, а следовательно,
обладает и собственными возможностями влияния на власть и относительно
самостоятельной ролью в формировании и развитии самых разных политических процессов.
Как известно, в политике действует множество всевозможных субъектов. Однако к
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 215 из 381
основным можно отнести лишь субъекты трех типов: индивидуального (микроактора),
группового (макроактора) и институционального (организационного актора).
Роль индивида в политике крайне специфична. По сути дела, олицетворяя статус
человека как относительно самостоятельного и свободного существа, чьи интересы и
возможности так или иначе противостоят обществу и государству, индивид (личность)
символизирует смысл и ценность любой коллективной деятельности. В этом плане
отношения государства и индивида выражают отношения власти и человека — этих двух
противоположных начал социальной жизни и двух самостоятельных источников
общественной власти.
Организуя совместную жизнь людей, государство тем не менее всегда выступает как
начало подавления и принуждения людей к поддержанию определенных политических
порядков и форм поведения. Государство — это символ повиновения и принуждения
человека к обязательному для него поведению и в этом смысле является агентом
неизбежного ограничения его свободы и прав. Со своей стороны, индивид выступает как
начало свободного и естественного волеизъявления. Имея определенные притязания к
государству, связывая с ним возможности реализации своих интересов и перспективы,
человек все же остается тем существом, которое обладает собственной программой
жизнеутверждения и самовыражения. И если государство способно избрать любой путь
своей эволюции, то человек всегда будет стремиться к защите собственного достоинства и
свободы, счастья и жизни.
Государство и индивид взаимодействуют между собой как два взаимосвязанных и
одновременно в известной степени взаимооппозиционных начала социальной жизни.
Каждый из них не только обладает различными правами и возможностями, но и
олицетворяет два различных источника и принципа организации власти в обществе.
Конечно, человек и власть меняются, меняются и их интересы, а главное — возможности в
преобразовании социума. И все же сложившаяся практика говорит о том, что
принципиальные отношения между ними сохраняются. Государство остается внешней для
индивидуальной жизни силой, обладающей по отношению к личности важнейшими
принудительными прерогативами, правами и полномочиями. Однако и человек в ряде
демократических стран становится высшей социальной ценностью политических
отношении, направляя государственною политику
1.2. Права человека: основные теоретические трактовки и типология.
Конкретным выражением значимости для политических систем гуманистических
принципов и ценностей применения власти являются права человека. Права человека
представляют собой совокупность норм и принципов, которые закрепляют систему
политических отношений, гарантирующих предоставление индивиду определенных свобод и
социальных благ.
Впервые свое юридическое выражение права человека получили в 1776 г. в
Вирджинской Декларации, которая впоследствии была положена в основу Билля о правах
(конституции) США и французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. В
настоящее время права человека закреплены во Всеобщей Декларации прав и свобод
человека и гражданина, принятой Генеральной Ассамблеей ООН (1948), в Европейской
конвенции о защите прав и свобод человека (1950), Международном Пакте о гражданских и
политических правах (1966) и других международных документах.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 216 из 381
Все названные международные и внутриполитические документы исходят из того,
что происхождение прав и свобод человека не связано с волей конкретного государства. Их
базой являются неотъемлемые свойства людей, лежащие в основании свободы,
справедливости и всеобщего мира. Таким образом, человек признается равноправным с
государством субъектом власти, при этом его права неразрывно связываются с
определенными видами гражданских обязанностей.
Проблема прав человека как самостоятельная политическая проблема
актуализировалась по мере развития общества и усложнения взаимоотношений между
обществом, государством и индивидом. Впервые представления о правах человека
сформировались в VI—V вв. до н .э. в рамках теорий естественного права, которые
развивали китайские мыслители Мао-Цзы, софисты, Аристотель и др. Их основные идеи
состояли в признании равенства людей от рождения и справедливости наделения их
одинаковыми, обусловленными человеческой природой правами. Такое естественное право
утверждалось в качестве основания условного (позитивного, писаного) права,
предполагающего его законодательное закрепление. В то же время сторонники этих идей
осознавали изменчивость юридических установлений, способных и не утвердить равенства
всех людей в конкретном государстве. Поэтому впоследствии свои важнейшие надежды они
связывали с договорным характером государственности. В средние века сложились основы
юридически-позитивистского подхода, приверженцы которого отрицали всякое
негосударственное происхождение человеческих прав. Они исходили из рациональной
природы государства, его неизменности и независимости от социально-экономических
предпосылок, не различали право (человека) и закон (государства), а права личности не
имели в их глазах никакого приоритета над правами государства. По их глубокому
убеждению, права граждан должны были изменяться в зависимости от целесообразности и
государственных потребностей.
Творцы либеральных теорий настаивали на том, что естественные, священные для
человека права существуют независимо от государства. Более того, сам этот институт власти
несет, по их мнению, угрозу социально обретенным качествам и правам личности. В
качестве основных они рассматривали политические и гражданские права индивида, не
придавая особого значения его социально-экономическим возможностям. Но, видя свою
главную задачу в ограждении человека от внешней агрессии со стороны государства,
либералы чрезмерно изолировали личность от общества и государства, не замечая, что
формальное равенство лишает наименее защищенные слои населения возможности реально
пользоваться его плодами.
В рамках современных концепций прав и свобод человека также утверждается их
неотъемлемый и универсальный характер. Однако, несмотря на признание противоречивости
отношений индивида и государства, в них допускается частичное изменение его прав и
свобод содержания. И все же, даже временно подавляя некоторые из прав, государство не в
силах отнять их у человека. Поэтому современные политологи приводят аргументы против
чрезмерной концентрации прав «наверху», а тем более против группового диктата правящей
элиты в вопросах определения объема и характера предоставляемых человеку прав и свобод.
Но и при этом особый упор делается все-таки на взаимную ответственность человека и
государства за гарантированность и использование прав.
Длительная борьба человечества за соблюдение прав и свобод личности, динамика
представлений о ее месте и роли в политически организованном сообществе, а также
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 217 из 381
многообразие исторических условий породили богатую палитру прав человека. В самом
широком понимании права человека распадаются на негативные и позитивные.
К первым из них относятся такие права и свободы, которые основаны на
препятствовании необоснованному вмешательству государства и других лиц в суверенные
дела индивида, это права, лежащие в основании индивидуальной свободы личности. Они не
требуют от государства накопления и распределения материальных и иных ресурсов и
вообще каких-либо специальных созидающих действий, кроме исключения несправедливого
вмешательства в дела и интересы личности, посягательства на ее свободный выбор.
Негативные права ограждают личность от ограничений и принуждения со стороны
государства, мешающих ей действовать самостоятельно. К таким правам можно отнести
практически все либеральные права человека. Они абсолютны и не зависят от уровня
развития конкретной страны, предполагая лишь признание суверенности человеческой
личности и уважительное отношение к ее самостоятельному выбору со стороны государства.
В свою очередь, позитивные права основываются на ответственности государства за
предоставление личности определенных социальных благ, например, прав на образование,
охрану здоровья, доступ к культурным ценностям и т.д. В данном случае гарантированность
этих прав непосредственно зависит от уровня социально-экономического развития
государства, от заинтересованности правящих кругов в реальном проведении
соответствующей государственной политики и, что немаловажно, от профессионализма
государственных служащих, способных обеспечить такой характер управления обществом.
С более содержательной точки зрения права и свободы человека разделяются на
гражданские, политические, социально-экономические, культурные и экологические.
Гражданские, или личные, права — это тот круг присущих человеку от рождения
прав, которые конституируют его автономность и индивидуальность, достоинство и
самобытность, предохраняют его от посягательств и произвола власти. К ним, как правило,
относят право на жизнь и достоинство личности, свободу и личную неприкосновенность.
Обеспечение данных прав государство гарантирует на основе законодательного закрепления
презумпции невиновности, публичного и независимого суда, неприкосновенности жилища,
тайны переписки, свободы передвижения, выбора места жительства, а также свободы любых
действий, не противоречащих закону.
Политические права обеспечивают возможности участия граждан в управлении
делами государства и общества. Ктакого рода правам относятся свобода слова, печати,
совести, право на получение информации, право на объединение с единомышленниками
(создание политических ассоциаций), свобода избирать и быть избранным в
представительные органы государства, свобода союзов, демонстраций и т.д.
Социально-экономические права — это права и возможности граждан в сфере
производства, обмена и потребления материальных ресурсов, в области распоряжения
продуктами своего труда и факторами материальной деятельности. Их называют правами
«второго поколения», которые стали результатом борьбы за социальные гарантии и защиту
личности в сфере производства, активно начатую еще со второй половины XIX в.
К таким правам относятся право на собственность, свободу экономической
деятельности, индивидуальные трудовые права (право на труд, справедливую оплату труда,
защиту от безработицы, выбор профессии) и право на коллективные действия по защите
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 218 из 381
трудовых прав, а также право на жилище, охрану здоровья, образование, участие в
культурной жизни. В настоящее время наиболее полно эта группа прав обеспечивается в
правовых социальных государствах — Швеции, Германии, Канаде, США и некоторых
других, где достигнут самый высокий уровень социально-экономического обеспечения
населения.
Проблемы общественного развития последней трети XX в., связанные, к примеру, с
усилением взаимозависимости государств в современном мире и, как следствие,
формированием новой системы международных отношений или экологическим кризисом,
вызвали к жизни права «третьего поколения», делающие акцент на отношения между
государством и личностью в сфере культуры и экологии. К этим правам можно отнести
право человека на мир и социальное развитие, здоровую экологическую внешнюю среду,
приобщение к понимаемым как общее достояние человечества культурным ценностям,
свободное передвижение по миру и т.д.
2. Сущность и содержание политической социализации
2.1. Назначение и основные концепции политической социализации.
Осмысление и самостоятельное участие личности в политике предполагает наличие у
нее политических знаний, опыта, культуры. Они помогают ей, как политическому субъекту,
эффективно исполнять политические роли и функции, не становясь заложником
политических игр различных сил. Люди не рождаются с заранее усвоенным политическим
опытом и культурой, а приобретают их на протяжении всей своей жизни. То же можно
сказать и о группе как субъекте политики. Процесс усвоения индивидом, группой ценностей
и норм политической культуры, присущих конкретному обществу и позволяющих эффективно выполнять политические роли и функции и тем самым обеспечивать сохранение
самого общества и политической системы, называется политической социализацией.
Концепция политической социализации стала активно разрабатываться в США с
конца 50-х годов. Ее появление было вызвано кризисом традиционных институтов
политической системы западного общества, которые уже не могли обеспечивать
добровольное принятие новыми поколениями декларируемых демократических ценностей.
Кризис был реакцией индивидуального и массового сознания на растущую коррумпированность власти, ее неспособность удовлетворять новые потребности новых социальных
групп, появившихся в постиндустриальном обществе.
Становление концепции политической социализации происходило под влиянием
различных научных школ и направлений. Однако процесс вхождения человека в политику
чрезвычайно сложен и опосредован огромным числом факторов. Выбор той или иной модели
политической социализации диктуется типом господствующей в обществе политической
культуры, которая предписывает определенную схему отношений власти и личности.
В западной классической политической мысли отношения власть - индивид
трактовались двояко в зависимости от определения природы человека. Согласно первой
точке зрения, которая восходит к Платону и Аристотелю, а затем была фундаментально
представлена Т. Гоббсом, человек есть существо эгоистичное и властолюбивое.
Необходимость подчинения власти Т. Гоббс обосновывал тем, что в природе человека заложено «вечное и бесконечное желание все большей и большей власти, желание, которое
прекращается лишь со смертью». Вследствие этого естественным условием нормального
функционирования общества является правление просвещенного меньшинства.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 219 из 381
Большинство, лишенное элементарных знаний и управленческих навыков, должно
подчиняться элите. Поэтому, согласно данной точке зрения, в основе политической
социализации лежит модель «подчинения» индивида власти и усвоение им целей и
ценностей, декларируемых правящим режимом.
Иную точку зрения на проблему взаимоотношений власти и индивида отражает
модель «интереса», в которой потребности и интересы личности ставятся выше интересов
государства. Ее разрабатывали А. Смит, Г. Спенсер и другие мыслители, рассматривавшие
человека как существо рациональное, движимое во всех своих поступках интересом.
Стремление к реализации собственных интересов заставляет индивидов осознавать выгоду
от объединения своих усилий в удовлетворении личных потребностей. Государство стало
необходимым только как социальный институт, реализующий преимущества кооперации
индивидуальных интересов и обеспечивающий порядок при их осуществлении.
Эти идеи были положены в основу современной концепции политической
социализации, в которой существует две версии данного процесса, соответствующие двум
классическим подходам в трактовке личности в политике. В результате по-разному
трактуется и сущность процесса политической социализации, и ее технология.
Первая версия политической социализации исходит из модели «подчинения». К этой
версии тяготеют бихевиористы Ч. Мерриам, Г. Лассуэл и создатели системного подхода к
политике Д. Истон, Дж. Деннис, Г. Алмонд, С. Верба, К. Дойч. С работами последних
исследователей связан наиболее существенный вклад в концепцию политической
социализации в 60-х годах XX в. Они рассматривали политическую социализацию в качестве
процесса воздействия политической системы на индивида с целью создания у него
положительных установок на систему. Данное понимание вытекает из трактовки личности
как элемента политической системы, который не является целью политики, а служит лишь
средством поддержания системного равновесия.
Вторая версия политической социализации разрабатывалась в рамках теории
конфликта (М. Вебер, Г. Моска, Ф. Паркин, У. Гуд, П. Блау), теории плюрализма (Р. Даль, В.
Хорт) и теории гегемонии (Р. Милибенд, Р. Даусон, К. Превитт). Сторонники этой версии
выводят сущность политической социализации из взаимодействия власти и индивида.
Последний не является пассивным объектом влияния политической системы: его активность
во взаимодействии с властью обусловлена интересами, способностью действовать
осознанно, поддержкой этноса, класса, политической партии, частью которых он может
выступать.
В рамках первой версии политической социализации рассмотрим теорию
«политической поддержки» уже упоминавшихся нами Д. Истона и Дж. Денниса - теории,
которая оказала существенное влияние на развитие всей концепции и претендовала на
универсальность, т. е. практическое использование данной модели во всех западных странах.
Теорию «политической поддержки» следует рассматривать в более широком
контексте, а именно с точки зрения способности политической системы поддерживать
стабильность и динамическое равновесие посредством взаимообмена с окружающей средой
(с экономической, социальной, культурной системами). Взаимодействие политической
системы с окружающей средой происходит через механизм «входа - выхода». На «вход»
системы поступают требования и поддержка, а на «выходе» они воплощаются в
политические решения и действия власти.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 220 из 381
Силовыми методами добиться принятия политических целей и ценностей, как
показала практика, невозможно, поэтому новый метод стабилизации системы был призван
помочь людям добровольно принять политические цели. Это оказывается возможным в том
случае, если система способна создавать и поддерживать веру индивидов в легитимность и
законность власти. Иначе говоря, добиться поддержки граждан политическая система может,
лишь задавая психологическую установку на добровольность принятия норм и ценностей
господствующей в обществе культуры. Положительная установка личности на систему
формируется под воздействием агентов социализации, учитывающих индивидуальный
уровень зрелости.
Наиболее существенный аргумент против универсализации модели «политической
поддержки» состоит в том, что американское общество отличается от европейских обществ
своей культурной однородностью, что приводит к обратным результатам.
Процесс политической социализации представляет собой взаимодействие власти и
личности, которая воспринимает декларируемые системой ценности активно и избирательно.
Активность личности обусловлена не только ее интересами, но и генезисом мышления.
Закономерности становления мышления были сформулированы швейцарским психологом
Ж. Пиаже в теории когнитивного развития, в которой он выделил четыре стадии генезиса
мышления.
На первой стадии (сенсорномоторной - от рождения до 2 лет) у ребенка формируется
способность воспринимать окружающий мир в образе предметов. Переход на вторую стадию
(предоперациональную - от 2 до 7 лет) связан с тем, что действия ребенка отражаются в
форме мысли. На этом этапе преобладает мышление с точки зрения «Я». Третья стадия
(стадия конкретных операций - от 7 до 11 лет) характеризуется тем, что мышление ребенка
освобождается от непосредственных восприятий. И, наконец, на четвертой стадии, в
возрасте от 12 до 15 лет мышление ребенка переходит в стадию формальных операций, когда
подросток способен к дедуктивным умозаключениям, осмыслению нравственных проблем,
размышлениям о будущем.
Основываясь на идеях Ж. Пиаже, американский психолог Дж. Адельсон выявил
тенденции развития политического мышления у молодежи Англии, США и ФРГ в возрасте
от 11 до 18 лет.
По мере умственного развития личности самым важным изменением для
политического мышления оказывается усиление абстрактности и расширение временной
перспективы. Годы отрочества отмечены быстрым ростом политического знания, в том
числе усвоением традиционных политических взглядов и установок. В середине отроческого
периода у индивида формируется автономная система этико-политических принципов. С
возрастом укрепляется влияние принципов на политические суждения, которые оказываются
сильнее сиюминутного интереса.
Политическая практика и результаты эмпирических исследований показывают, что
политическая социализация не ограничивается позициями, сформированными первичной социализацией (т. е. приобретенными в детстве), а предполагает продолжение этого процесса в
течение всей жизни человека. На новой стадии интеллектуального развития привычные политические стандарты и нормы воспринимаются иначе, чем на предыдущей, поэтому
вторичная социализация (социализация вотрочестве) играет значительную роль, хотя
сформированные ею позиции также не остаются неизменными. И даже социализация в
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 221 из 381
зрелом возрасте, когда индивид способен самостоятельно выполнять политические роли и
функции, не означает окончательной сформированности политических пристрастий, хотя
изменить их становится все труднее.
Подвижность политических ориентаций и многообразие агентов политической
социализации обусловлены сложностью и противоречивостью самой политической жизни,
где сиюминутные и перспективные интересы, общественные и личные потребности
неразрывно взаимосвязаны и причудливо переплетены.
2.2. Характеристика политической социализации.
Политическая социализация, как отмечалось, представляет собой процесс
взаимодействия власти и индивида, отражающий уровень политической самостоятельности
участников политической жизни. С одной стороны, политическая социализация отражает
меру перехода требований и предписаний политической системы во внутреннюю структуру
личности в форме усвоенных ею политических ролей и функций, принятых ценностей и
стандартов политической жизни. С другой стороны, она характеризует сформированность
политических позиций индивида, позволяющих избирательно усваивать предлагаемые
властью политические цели и ценности. Взаимодействия власти и индивида могут быть
основаны на диалоге, консенсусе или конфликте, что обусловливается типом политической
культуры, доминирующей в обществе, ее однородностью или существованием разнородных
субкультур внутри нее. Степень культурной однородности наряду с историческими,
национальными традициями, конфессиональной средой, при известном влиянии
экономических и социальных отношений, позволяет выявить наиболее устойчивые черты
политической социализации конкретных обществ. В западной политологии на основе
характера политических ценностей и норм, предписывающих индивидам определенные
образцы политического поведения, выделяются несколько типов политической
социализации.
Гармонический тип политической социализации предполагает наличие культурной
однородной среды, зрелых демократических традиций и гражданского общества, которые
обеспечивают уважительный диалог индивида и власти. Подобным образом можно
охарактеризовать британо-американскую культуру. Власть и индивид привержены
общепринятым идеалам, нормам и ценностям, что позволяет новым поколениям безболезненно входить в политическую жизнь.
В странах Западной Европы преобладает плюралистический тип политической
социализации, которому свойственен опосредующий характер взаимодействия личности с
властью. Существование значительного числа разнородных субкультур предполагает
первоначальную политическую социализацию индивида в границах идеалов и ценностей
своей культурно-этнической группы или партии. Однако наличие конфессиональнокультурного многообразия не препятствует достижению консенсуса участников
политического взаимодействия благодаря существованию единого культурного «кода»,
представленного ценностями либеральной цивилизации (свободой, частной собственностью,
индивидуализмом, правами человека, демократией, плюрализмом и т. д.), соответствующего
высокому уровню жизни большинства социальных групп. Приверженность идеалам либерализма исторически обеспечивала способность индивида воспринимать ценности иных
политических субкультур, подвижность и изменчивость политических пристрастий.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 222 из 381
Общества незападной цивилизации характеризуются конфликтным типом
политической социализации. Высокий уровень нищеты большинства населения, жесткая
приверженность индивида местническим ценностям клана, рода, племени всегда затрудняли
достижение согласия между носителями различных ценностей и властью. В этих обществах
высока степень политического насилия из-за значительной культурной неоднородности.
Усвоение индивидом местнических ценностей и норм политической жизни происходило и
происходит, как правило, до сих пор в жесткой борьбе с носителями иных политических
субкультур.
Западные авторы выделяют еше гегемонистский тип политической социализации,
предполагающий вхождение человека в политику исключительно за счет признания им
ценностей какого-либо класса (например, буржуазии или пролетариата), ценностей
определенной религии (например, ислама) или политической идеологии (например,
коммунизма, фашизма или либерализма). Этот тип политической социализации характерен
скорее для закрытых политических систем, которые не приемлют иных ценностей. Так
осуществлялась политическая социализация в России в советское время, в странах социалистической системы, и некоторых странах Азии и Африки.
3. Политическое поведение
3.1. Формы, факторы и типы политического поведения.
Для описания феномена политического поведения используются такие понятия, как
«политическое участие», «политическая активность», «политическая деятельность».
Политическое поведение можно определить как субъективно мотивированный
процесс, в котором воплощается тот или иной вид политической деятельности. При этом под
политической деятельностью понимается вся совокупность форм действий политических
акторов, обусловленных занятием определенной политической позиции и связанных с
целедостижением, реализацией властных интересов.
Тесно связанным с понятием политического поведения является понятие
политического участия. Политическое участие мы можем определить как более или менее
регулярное и, прежде всего, инструментальное применение акторами различных форм
политической деятельности, посредством которого граждане пытаются влиять на процесс
принятия политических решений.
При этом известно, что разные люди могут участвовать в политике с различной
интенсивностью: одни люди только читают газеты, другие еще и ходят на выборы, а третьи
ведут активную политическую работу. Для обозначения этих различий существует понятие
политическая активность. Под политической активностью следует понимать интенсивность
участия субъекта в политическом процессе в целом, а также в рамках отдельных форм
политической деятельности.
Некоторые индивиды могут не проявлять никакой активности в политике. Для
обозначения такого типа политического поведения существует понятие абсентеизм. Однако
про этих граждан нельзя сказать, что они совсем не участвуют в политическом процессе:
отсутствие политической активности не означает тот факт, что человек не является
субъектом политических взаимодействий. В качестве самого простого примера можно
привести неучастие избирателей в выборах с целью сорвать их проведение. Другие формы
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 223 из 381
абсентеизма также не свидетельствуют о том, что человек не участвует в политической
жизни.
В политической науке существуют различные способы типологизации политического
поведения и политического участия.
Чаще всего выделяют типы политического поведения и политического участия в
зависимости от экстенсивного (количество участников; например, отличают поведение
индивида, группового актора и «толпы») и интенсивного (степень активности индивидов,
количество затраченных им ресурсов: денег, времени и т.п.) характера. Другим критерием
типологизации политического участия может быть уровень институционализации (от
единичных
нетрадиционных
акций
до
участия
в
деятельности
высокоинституциализированных политических организаций, например, «традиционных»
политических партий). Кроме того, конвенциональный (то есть деятельность в рамках
существующих в обществе правил и норм) и неконвенциональный (деятельность вне этих
правил и норм) характер деятельности также может выступать критерием типологизации
политического поведения и участия.
Наиболее распространенной является следующая типология форм политического
участия:
1. Конвенциональные формы: абсентеизм, чтение о политике в газетах, обсуждение
политических сюжетов с друзьями и знакомыми, голосование, работа по продвижению
имиджа политической партии или кандидата, убеждение окружающих голосовать
определенным образом, участие в митингах и собраниях, обращение во властные структуры
или к их представителям, активность в качестве политического деятеля (выдвижение
кандидатуры, участие в выборах, работа представителя руководящего звена партии или
другой организации, работа депутата, министра и т.д.).
2. Неконвенциональные формы: подписание петиций, участие в неразрешенных
демонстрациях, участие в бойкотах, отказ от уплаты налогов, участие в захвате зданий,
предприятий и сидячих забастовках в их стенах, блокирование дорожного движения, участие
в стихийных забастовках.
Влияние статусных показателей на характер политического поведения и участия в
политике исследовалось многими учеными. В настоящее время факт такого влияния не
подвергается сомнению, речь идет лишь о выделении этих характеристик, анализе характера
и силы их влияния, а также о национальной специфике.
Наиболее распространенной классификацией мотивов политического поведения
является типология Д. Маклелланда и Дж. Аткинса. Они выделили три основные группы
мотивов: мотив обладания властью и/или мотив контроля над людьми и ситуацией; мотив
достижения (цели, успеха, избежания провала и т.д.); мотив аффилиации (налаживание
теплых, дружественных отношений с другими).
По мнению авторов данной типологии, преобладание того или иного мотива
обуславливает тот или иной тип политического поведения человека. Например,
преобладание мотива аффилиации у политика может способствовать достижению
компромисса на переговорах, стремлению получить одобрение партнеров и т.п.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 224 из 381
Теория рационального выбора, трактует политическое поведение и участие с точки
зрения соотношения выгод и затрат политических акторов. Согласно теории рационального
выбора, участвуя в политической жизни, индивидуальные акторы стремятся получить
какую-то выгоду, пользу, достичь позитивного результата.
На обобщенном (не индивидуальном) уровне на особенности политического
поведения и участия большое влияние оказывает специфика социально-политического
развития той или иной страны, а также особенности национальной политической культуры.
Речь идет не только о том, что в отдельных странах разные формы активности, имеют
различную степень распространения, но и о различном значении той или иной формы
политического участия.
3.2.
Протестное политическое поведение
Одной из форм политического поведения является протестное поведение. В качестве
одной из форм политического протеста может рассматриваться электоральный абсентеизм,
точнее абсентеизм, связанный с определенной протестной мотивацией неучастия в выборах
(недоверие или неудовлетворенность правилами игры, неверие в возможность повлиять на
процесс принятия политических решений, недоверие основным политическим силам).
Другой формой протестного поведения на выборах является голосование за
определенные оппозиционные политические силы либо голосование «против всех». Такое
голосование может являться выражением недоверия (протеста) не только к проводимому
политическому курсу, но и ко всему политическому режиму в целом и его отдельным
институтам (например, политическим партиям). Яркий пример такого голосования —
например, значительная поддержка ЛДПР на выборах 1993 г.
Для того чтобы различить степень недовольства, готовности принять участия в
протестных акциях и действительный уровень протестной активности в науке существуют
понятия «протестная активность» и «протестный потенциал». Под протестной активностью
понимают охват (вовлеченность) граждан различными формами протестной активности и его
динамику. Под протестным потенциалом понимают намерение (склонность) граждан
участвовать в протестных акциях при определенных условиях.
Какие же факторы влияют на формирование протестного потенциала и протестной
активности?
Наиболее распространенной теорией, объясняющей формирование протестного
потенциала, является теория относительной депривации. Представители этой теории исходят
из того, что в основе формирования протестного потенциала лежит депривация, то есть
«субъективное чувство недовольства по отношению к своему настоящему». Основными
причинами такой неудовлетворенности является то, что субъект не обладает каким-либо
объектом, стремится к его обладанию, при этом сравнивает себя с другими субъектами,
обладающими этим объектом, и рассматривает возможность обладания им как вполне реальную. Таким образом, для возникновения депривации важен не столько сам факт не
обладания чем-либо, сколько желание обладать объектом, а также надежда на возможность
изменения положения с помощью изменения социального и политического порядка. При
этом большую роль играет то, что депривация возникает в определенной социальной среде:
оценивая свое положение и формируя свои запросы, индивид сравнивает себя с
окружающими. Если уровень потребления у окружающих невысок, то это будет
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 225 из 381
способствовать занижению притязания и приглушению депривации. Если уровень
потребления у окружающих существенно отличается, это способствует формированию
чувства несправедливости и является одной из предпосылок депривации. Поэтому говорят
об относительной депривации.
На протестный потенциал, помимо относительной депривации, влияют такие
факторы, как способность субъектов к концептуализации социальных и политических
отношений и неудовлетворенность деятельностью органов власти.
Исследователи отмечают и такой важный политический фактор, как способность
системы представительства канализировать социальные интересы и социальное
недовольство. Речь идет о том, что уровень протестной активности повышается там, где
система представительства оказывается неспособной интегрировать те или иные социальные, этнические, религиозные и т.п. группы, либо институты политического
представительства оказываются неспособными выполнять свою основную функцию. Таким
образом, к различным видам протестной политической активности граждане прибегают в
том случае, если традиционное политическое участие оказывается неэффективным, или в
случае необходимости привлечь внимание властей и общественности к какому-либо
событию. Но при этом большую роль играет также уверенность граждан в эффективности
протестных действий.
3.3. Модели электорального поведения граждан
В настоящее время существуют несколько концептуальных подходов (моделей)
электорального поведения, объясняющих природу электорального выбора влиянием
определенных факторов. Каждая модель делает акцент на каком-либо факторе
электорального выбора, считая его основным. Ни одна модель не отрицает полностью
влияния других факторов, но, в силу их второстепенности, не уделяет им должного
внимания. Остановимся на трех основных таких моделях.
1.
Социологическая модель электорального поведения одна из «классических»
моделей электорального поведения, долгое время во многом определявшая содержание
работ по этой теме. Ее авторы исследовали партийно-политическое соревнование и
поведения избирателей, учитывая фактор социальной дифференциации. Представители
данного направления подчеркивали групповую основу голосования, фактически игнорируя
индивидуалистическую трактовку формирования электорального выбора. Они объясняли
групповые особенности голосования положением групп в обществе и влиянием этого положения на связи групп с политическими партиями. Таким образом, представители данного
направления пытались ответить не на вопрос, как избиратель голосует, а пытались выяснить,
почему он голосует за ту или иную политическую силу.
«Классическая» работа, раскрывающая положения этого направления, — статья С.
Липсета и С. Роккана, посвященная обоснованию влияния социально-групповых конфликтов
на идеологическую и партийную дифференциацию. По мнению авторов, различия между социальными группами обеспечивают потенциальную основу для политических конфликтов,
создавая одновременно проблемное пространство политики и социальную базу партий. Они
выделили несколько таких различий (социальных расколов): классовый (между собственниками и рабочими), религиозный и поселенческий раскол, а также различие между центром и
периферией.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 226 из 381
2.
Социально-психологическая
модель
электорального
поведения.
Взаимовлияние институтов политического представительства и политических ориентаций
послужило одной из посылок другой классической модели электорального поведения —
социально-психологической, представители которой считали голосование инструментом демонстрации избирателями своей политической идентификации, длительного чувства
преданности, которые избиратели испытывают к отдельным политическим партиям.
Представители данного направления исходили из следующих посылок: для
большинства избирателей характерно ощущение близости к какой-либо партии (партийная
идентификация); главным агентом формирования партийной идентификации является семья,
где формируется партийная лояльность; функция партийной идентификации — помочь
избирателю справиться с политической информацией и выяснить, за какую партию
голосовать.
Влияние социальных параметров на политические предпочтения не отрицается,
однако оно опосредуется главным фактором: партийной идентификацией. Партийная
идентификация играет роль своеобразного фильтра, через который пропускается
информация, относящаяся к трем названным аспектам (кандидатам, политическим курсам,
связям между партиями и социальными группами). В долгосрочной перспективе эти
установки являются своеобразными каналами, через которые осуществляется влияние
партийной идентификации на электоральный выбор. Таким образом, ощущая себя условно
коммунистом, избиратель склонен верить, что коммунистическая партия (кандидат, курс)
наилучшим образом защищает интересы его социальной группы по сравнению с другими
партиями. В данном случае срабатывает партийная идентификация, в то время как
рационализации на уровне конкретных проблем или кандидатов не происходит.
3. Модель рационального выбора. Представители этой теории при анализе
политического поведения людей исходят из двух основных постулатов. Во-первых, индивид
эгоистичен, то есть стремится к достижению собственных целей. Во-вторых, индивид рационален, то есть он сопоставляет получаемый им результат и затраты, стараясь
максимизировать свою выгоду при минимизации результатов. Фундаментальное положение
для рационально-инструментальной модели, выдвинутое Э. Даунсом в работе
«Экономическая теория демократии», состоит в том, что каждый гражданин голосует за ту
партию, которая, как он полагает, предоставит ему больше выгод, чем любая другая.
Данный подход был развит в теории «ретроспективного голосования» М. Фиорины.
Несколько упрощая, основные идеи данного подхода можно свести к следующим: обычным
гражданам не надо знать в деталях внутреннюю и внешнюю политику действующей
администрации, чтобы судить об этой политике, реально они располагают лишь одним
видом данных — они знают, как им жилось при данной администрации. Иными словами,
существует прямая связь между положением в экономике и результатами выборов, и при
голосовании избиратель исходит из того, что именно правительство несет ответственность за
экономическое состояние страны.
Литература
Вятр Е. Социология политических отношений. – М., 1979.
Гончаров Д.В. Теория политического участия. – М., 1997.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 227 из 381
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.1,2.
– М., 1995.
Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных
материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.
Политология для юристов: Курс лекций. / Под ред Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.,
1999.
Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Преснякова Л.А. Структура личностного восприятия политической власти //
Полис.2000. №4.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Тема 18. Политическая жизнь
1. Политическая жизнь: общетеоретический аспект
1.1. Сущность, содержание и условия формирования.
В общесоциальном контексте в литературе выделяются различные формы
жизнедеятельности: финансовая и экономическая, духовная и научная, семейная и бытовая,
религиозная и нравственная, государственная и политическая и т.п. Еще В.О. Ключевский
отмечал, что «природа страны направляет хозяйственную жизнь; физическая природа
человека завязывает и направляет жизнь частную, домашнюю; личность есть сила
творческая в умственной и нравственной жизни, а обществом создается жизнь политическая
и социальная». Так или иначе названные сферы исследовались и исследуются различными
науками.
В частности, политическая жизнь стала анализироваться как научная категория лишь
во второй половине XX столетия. С середины 50-х гг. в политологии активно используется
введенное в научную терминологию Дэвидом Лэйном понятие «политическая жизнь». Оно
позволяет рассматривать политику в неразрывном единстве институционального и
поведенческого аспектов бытия.
Политическая жизнь — это совокупность духовных, чувственных, эмоциональных и
практических предметных форм политического бытия человека и общества, которая
характеризует их отношение к политике и участие в ней; это реальный процесс
воспроизводства политической деятельности и политических отношений, обусловленный
общественными и личными интересами, удовлетворение которых зависит от механизма
функционирования политической власти и реализуемой ею политики.
Будучи многомерным явлением, политическая жизнь включает в себя способ
политической жизнедеятельности общества, связанный с формированием определенного
политического сознания, с тем или иным уровнем политической культуры людей и
удовлетворением их интересов. Развитая политическая жизнь предполагает политическое
осознание данных интересов, способность к определению в них такого содержания, которое
не может быть реализовано без вмешательства государственной власти, а также готовность
субъектов политической жизни вступить в диалог с институтами власти.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 228 из 381
Политическая жизнь общества, устойчивость политических структур в значительной
мере зависят от сущности и формы государства, его ресурсов и возможностей.
Политическая жизнь — это непрекращающийся процесс деятельности множества
индивидов, которые направляют свои совместные (кооперированные) усилия на решение
политически значимых задач с помощью системы политических средств. В политической
жизни можно выделить ее важнейшие элементы: субъекты и объекты, направления и
специфические средства политической деятельности. Они показывают, кто действует, на что
направлены политические усилия и каким образом они осуществляются.
Ядро политической жизни составляют политическая деятельность и политические
отношения. В политическую жизнь включаются также политическое поведение, политический процесс, политические конфликты и политические ситуации. Если представить себе
структурный срез оптимальной модели политической жизни, то можно сделать вывод, что
входящие в нее компоненты обладают относительной самостоятельностью, их взаимосвязи и
взаимодействия предполагают наличие механизма, обеспечивающего их равновесие и
эффективное функционирование, направленное на достижение баланса интересов и
политической стабильности общества.
Таким образом, политическая жизнь — это реальный процесс воспроизводства
политической деятельности и политических отношений, обусловленный общественными и
личными потребностями и интересами, удовлетворение которых зависит от механизма
функционирования политической власти и реализуемой ею политики.
Политическая жизнь реализуется посредством политической деятельности граждан,
государственных структур, партийных и общественных организаций, движений, т.е. всей
совокупности субъектов политики, каждый из которых стремится удовлетворить свои
интересы. Таким образом, политическая жизнь является по сути политической
деятельностью индивидов и их групп, политических структур общества во имя достижения
целей, обусловленных их интересами.
1.2. Характеристика политической жизни.
Политическую жизнь характеризуют следующие признаки:
1) выступает в качестве сферы и результата взаимодействия социальных и
политических институтов, организаций, структурированных политических отношений, но
может проявляться и в качестве действий субъектов политических отношений;
2) служит областью действия публичного интереса и управления, главным
инструментом которых становятся власть, принуждение, авторитетное влияние,
использующие практически всегда силу организации, в роли которой могут выступать и
государства, и партии, и союзы, и движения, и социальные институты;
3) позволяет субъектам активно влиять на многие стороны иных разновидностей
общественной жизни: экономической, духовной, нравственной, правовой и т.п.;
4) в политическую жизнь всегда вовлечены большие массы людей — классы,
этнические и профессиональные общности, от инициативы и энергии которых зависят
направленность, облик, результативность политических событий;
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 229 из 381
5) центр, узел политической жизни — многообразные взаимосвязи между личностью
и государством.
Рассмотрение политики именно в таком аспекте принципиально важно для
демократического общества и становления его институтов. Ведь демократия невозможна без
человеческого участия, а оно, чтобы быть полезным демократическому обществу, должно
быть квалифицированным и активным.
Основными элементами политической жизни оказываются политические действия,
среди которых можно выделить, например, государственные перевороты и революции,
крестьянские погромы и гражданские войны, лоббирование и избирательные кампании,
демонстрации и забастовки, митинги и шествия, петиции и дискуссии и т.д.
Государственная власть — главный объект политических интересов, и поэтому
направленность на нее политической деятельности представляет собой сущностную черту
данной деятельности, главную особенность, придающую ей собственно политическое
качество. Можно даже сказать, что эта направленность политической деятельности людей на
государственную власть — та ось, на которой держится вся политическая жизнь общества в
ее различных проявлениях. Политическое отношение как форма связи отражает положение
субъектов политики относительно друг друга в процессе их политической деятельности.
Положение это определяется их политическими интересами, а точнее, тем, совпадают они
или нет. В зависимости от названного обстоятельства между людьми складываются
разнообразные в своем сочетании политические отношения, которые, однако, можно свести
к двум крайним, ярко выраженным проявлениям: политическому сотрудничеству и
политическому соперничеству. Последние, в зависимости от уровня развития общества в
целом, имеют конкретные воплощения, свидетельствующие об особенностях политической
жизни данного общества.
В политической жизни принимают участие различные субъекты: государство,
политические партии, движения и иные общественные объединения, которые, оказывая
активное влияние на политическую жизнь общества и осуществляя политическую власть,
объединяются в политическую систему.
От характера осознания субъектами политически значимых интересов
непосредственно зависят границы той политической сферы, которая составляет объект
государственно-властного регулирования. Если эти границы расширяются искусственно в
целях вмешательства государства в сферу гражданского общества, то последнее теряет свои
преимущества. От степени политической подготовленности субъектов зависит сила,
эффективность властного регулирования (либо осуществляется рациональная политика, либо
происходит неоправданное проникновение политики во все сферы общественной жизни).
Содержание политических интересов складывается в процессе их анализа,
осуществляемого как группой в целом (на уровне политических программ, целей,
идеологий), таки каждым отдельным субъектом политической жизни на основе
политической самоидентификации, путем осознания своей принадлежности к той или иной
общности, группе, партии.
В политическую жизнь постоянно включаются новые субъекты политической
деятельности со своими специфическими потребностями и интересами, которые обладают
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 230 из 381
способностью воспроизводиться. Этот процесс сопровождается появлением новых
политических партий, движений, что придает политической жизни динамичный характер.
Политической жизни присуща противоречивость. Это обусловлено многообразием
политических интересов и сложностью политических отношений, время от времени
приходящих в столкновение и порождающих политические конфликты. При отсутствии
должного механизма их регулирования возникает кризис, обострение которого может
привести к социальному взрыву.
Зависимость социально-политических субъектов друг от друга, политических
институтов от субъектов политической деятельности придает политической жизни комплексный характер. Она может восприниматься не только как целое, но и как части целого
(институты, нормы, ценности, реальные события, цели и средства).
Политическая жизнь демократического общества отличается открытостью. При
наличии широкого спектра политических проблем в обществе действуют эффективные механизмы свободного обсуждения разнообразных политических вопросов, выработки
оптимальных программ реализации политических интересов различных социальных слоев, а
также есть реальная возможность свободной политической коммуникации.
2. Функционирование политической жизни
2.1. Институциональный уровень.
Функционирование политической жизни осуществляется
институциональном, представительном и индивидуальном.
на
трех
уровнях:
Институциональный уровень — это государственно-правовая сфера политической
жизни. Здесь осуществляется профессиональная политическая деятельность и складываются
политические отношения в рамках государственного механизма, функционирующего по
принципу рациональной целесообразности. Профессиональная политическая деятельность
основывается на государственных интересах и направлена на обеспечение единой
политической воли в целях удержания и укрепления власти, с одной стороны, и достижения
политической лояльности к существующей власти и поддержки ее политики большинством
граждан, — с другой. На этом уровне политическая деятельность сосредоточивается на
утверждении и распространении политических ценностей (национальная безопасность,
экономическое развитие, права и свободы граждан, конституционный порядок,
общественный прогресс), На выработке политической стратегии и тактики, закреплении их в
соответствующих законах.
Главная цель политической деятельности в рамках институциональных структур —
достижение политической стабильности, которая включает в себя гражданский мир,
легитимность, эффективность и прочность власти. Политическая стабильность служит
нормой, определяющей политическую деятельность по упорядочению общественных отношений. Достижение политической стабильности является условием нормального
функционирования политических отношений, их прогрессивного развития. Если отношения
урегулированы, они укрепляют любой способ производства. Если же порядка нет, то
случайные факторы и мотивы поведения получают возможность прорыва в политику,
снижают уровень защищенности личности, дискредитируют авторитет государства и власти.
Все это порождает неуверенность и напряженность в обществе.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 231 из 381
Политическая стабильность — состояние общества, характеризующееся
относительным согласием основных социальных и политических сил по поводу целей и
методов общественного развития. Она основывается на балансе совпадающих и
противостоящих интересов действующих социальных групп, на разрешении возникающих
противоречий и конфликтов в результате консенсуса. Такого рода политическая
стабильность характерна для демократических обществ.
К условиям, обеспечивающим политическую стабильность, относят: экономический
рост, сопровождаемый увеличением численности средних слоев населения («среднего
класса») и соответствующими изменениями в их политической культуре; высокий уровень
политической культуры, позволяющий согласовывать противоречивые интересы, цели,
позиции; наличие демократических традиций, толерантности, уважительного отношения к
закону и лояльного—к политическим институтам, соблюдение определенных правил
участниками политического процесса; обеспечение свободного доступа к политическим
институтам нетрадиционных социальных групп (ранее не участвовавших в политике), что
позволяет сохранять лояльность масс по отношению к политической системе в целом;
возможность реализации экономических интересов большинством социальных групп.
Отсутствие стабильности порождает стремление «обиженных» «нажать» на государственные
органы с целью получения материальных преимуществ. Возникает цепная реакция: группы
втягиваются в своеобразное соревнование по «выколачиванию» материальных благ, а поскольку власти не могут обеспечить всех в одинаковой мере, открывается широкое поле для
конфликтов, конфронтации, социальной напряженности.
Политическая стабильность — предмет особой заботы правящей политической элиты.
Для этого она использует следующие меры.
1. Социально-политическое маневрирование. Оно включает различные средства для
ослабления противодействия властям самой ущемленной части общества. Наиболее распространенным средством социального маневрирования выступает перераспределение
общественного богатства с учетом интересов «проигрывающих» групп, что позволяет
частично ослабить социальную напряженность. Спектр методов социально-политического
маневрирования достаточно широк— от сепаратных сделок, временных политических
блоков до провозглашения популистских лозунгов, способных отвлечь общественное
внимание.
2. Политическое манипулирование. Это массированное воздействие через средства
массовой информации с целью формирования общественного мнения нужной направленности.
3. Введение оппозиционных сил в политическую систему и постепенная их адаптация
и интеграция.
4. Применение силы. Эта мера, как показывает практика, наименее эффективна.
Позитивную роль в достижении политической стабильности могут сыграть:
формирование коалиционного правительства (правительства национального доверия),
переговоры между противостоящими политическими силами и т. п. Не менее важное
значение имеет и учет допущенных в свое время ошибок, порождавших дестабилизационные
процессы. Например, использование в политической деятельности средств, не адекватных
цели. Известно, что средства, применяемые в политике, могут искажать цель. Вольное
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 232 из 381
обращение со средствами в социально-политических преобразованиях (попытки сократить
путь развития или выпрямить его и т. п.) ведет к абсолютизации политических претензий
отдельных деятелей в ущерб интересам человека и общества. Если средства для достижения
цели не созрели, то деятельность, как правило, переводится в сферу идеологической
полемики. Для реализации новых целей нужен и новый уровень культуры политической
деятельности, ее цивилизованности. Если этого нет, степень упорядоченности политического
процесса резко снижается. Реакция не подготовленного к переменам большинства населения
на неблагоприятные ситуации может оказаться разрушительной. Ориентация на разрушение
особенно опасна. Она приводит к тому, что разрешение проблем растягивается на
десятилетия и достигается слишком высокой ценой для народа. Опыт показывает, что
страны, отдающие предпочтение ценностям порядка, достигают наибольших успехов в своем
развитии.
На институциональном уровне политическая жизнь, функционируя на основе
определенных принципов, поддается программированию и регулированию. Однако для ее
оптимального
функционирования
необходимы
механизмы,
противостоящие
государственному регулированию и выражающие многообразные интересы социальнополитических общностей.
2.2. Представительный уровень.
В любом демократическом обществе политическая жизнь находит свое
проявление и на представительном уровне. Субъектами политической жизни в рамках
внегосударственных институтов и организаций являются группы по интересам,
политические партии, профсоюзы, корпоративные объединения и др. На этом уровне
формируются специфические групповые интересы и потребности различных социальных
субъектов. Группы по интересам пытаются оказывать влияние на тех, кто управляет, и
добиться принятия соответствующих решений. Широкое представительство интересов
может гарантировать эффективность воздействия общественности на политические
процессы. Адекватное представление у правительства об актуальных интересах населения и
своевременная ответная реакция на них предотвращают социальные взрывы и обеспечивают
поддержку населением правящей элиты.
Группы по интересам со временем могут оформиться в политические партии на
основе превращения групповых интересов в политические. Так, в Великобритании в конце
XIX в. тред-юнионы были группами интересов, а в 1900 г. они помогли сформировать
лейбористский комитет по выдвижению рабочих в парламент, который в 1906 г. стал
лейбористской партией. Сформировавшиеся политические партии стремятся закрепить свои
интересы политической властью, обеспечивая свое представительство во властных
структурах, и создать условия для свободной деятельности оппозиции.
На представительном уровне осознанные интересы преобразуются в альтернативные
политические программы по отношению к правительству, активизируется деятельность по
их реализации на государственном уровне. Внегосударственные образования являются
интегрирующим звеном между государством и обществом (заметим, что при господстве в
обществе одной политической партии политическая система отождествляется с политикой
конкретных руководителей, а потому критика руководства механически переносится на
систему в целом.В многопартийной системе обвинения правящей партии не
распространяются на систему).
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 233 из 381
В представительной системе корпоративизма политика вырабатывается посредством
взаимодействия между государственным аппаратом и ограниченным кругом влиятельных
организаций (бизнеса, профсоюзов). Корпоративные организации получают монопольное
право на представительство своих интересов в обмен на их подчинение определенным
ограничениям со стороны государства. Складывается своеобразное «партнерство» бизнеса,
профсоюза и государства на основе объединения узкогрупповых и общегосударственных
интересов.
Особо следует выделить деятельность криминальных структур. Она направлена на
дезорганизацию регулятивных функций политического режима, что подрывает доверие населения к легальным средствам реализации назревших потребностей.
Сам факт существования криминальных интересов подрывает доверие граждан к
политическим ценностям. Человек отчуждается от политики, контакт гражданина с
государством становится возможным лишь на принудительной основе, что особенно опасно
в кризисных ситуациях.
Таким образом, представительные институты являются необходимым инструментом
реализации политического процесса, через них происходит своеобразное проникновение
специфических групповых интересов в государственную политику.
2.3. Индивидуальный уровень.
Если на институциональном уровне формируется общая политическая воля и
приоритетным является государственный интерес, на представительном — групповой, то на
индивидуальном — частный. Субъектами политической жизни на этом уровне выступают
независимые граждане, способные объединяться в массовые движения. Эти движения
приобретают встречный характер по отношению к институциональным властным
структурам.
Особенностью политической жизни на индивидуальном уровне является
спонтанность и стихийность ее проявления — свободное формирование и изложение
интересов,мнений, воли неорганизованных людей. Возможность протекания спонтанных
процессов в жизни общества обеспечивается наличием суверенитета народа и автономности
личности. Независимые граждане не приемлют организации и давления сверху, и потому
движения, в которые они объединяются, развертываются спонтанно на основе естественной
целесообразности.
Одной из форм спонтанного движения является гражданское неповиновение. Это —
символическое нарушение некоего правила, ультимативное средство обращения к
большинству с тем, чтобы оно еще раз оценило свое решение и по возможности
пересмотрело его. Это возможно в правовом государстве, так как нарушители обосновывают
свой протест в свете конституционных принципов. Кроме того, широко распространены
массовые протесты, связанные с ухудшением жизненного уровня, отравлением окружающей
среды и т. д.
Спонтанные процессы власть имущие стремятся использовать в своих интересах (с
помощью бюрократического аппарата), добиваясь иногда бюрократизации массового
движения и выхолащивания из него свободных импульсов. Само по себе спонтанное
движение может приводить к негативным результатам. Более того, возможно проникновение
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 234 из 381
в структуры неорганизованного движения деструктивных эгоистических индивидуальных и
групповых интересов, в результате чего спонтанный процесс может быть направлен в
разрушительное русло. Отсюда следует, что спонтанное движение нуждается в
саморегуляции и самозащите. Высвобождение спонтанных сил снизу не должно сводиться к
выражению лишь частных интересов, оно должно вести к раскрепощению парализованной
политической энергии. Административная политическая власть не может ограничивать себя
сама, ее надо ограничивать властью тех, кто выражает интересы других. Кроме того,
свободные формы жизни общества должны иметь возможность трансформироваться.
Самоорганизующееся движение приобретает свой нормативный фундамент, определенный
уровень правосознания и политической культуры и становится способным добиваться
выражения своих требований и их удовлетворения.
Для неорганизованной политической жизни характерно самодеятельное
политическое творчество (производство новых идей, концепций). Спонтанное движение
подпитывает официальную политическую жизнь нововведениями, приближает власть к
насущным потребностям и интересам той части населения, которая не поддается
целенаправленному воздействию, обеспечивает динамизм политическойжизни. В
современных условиях новые формы спонтанного движения выступают в качестве
противовесов бюрократическим официальным институтам.
Для спонтанного развития политической жизни необходима свобода, поскольку, вопервых, у государства нет возможности рационально оценить все то, что происходит в
общественной жизни; во-вторых, порядок, организуемый сверху, не может предусмотреть
все правила управления обществом; в-третьих, через спонтанную политическую жизнь
осуществляется «вхождение» в политику требований естественной целесообразности и
обеспечивается учет естественных потребностей людей.
Существуют два способа регулирования взаимодействия и развития социальнополитических интересов: конфликтный и консенсусный.
Конфликтный — преодоление или даже ликвидация определенной группы интересов.
При таком способе исключается совместный поиск истины, сотрудничество невозможно,
единственное средство — насилие. Разрушив групповые интересы, власть все-таки не в
состоянии уничтожить объективные условия, которые их породили, а потому рано или
поздно подавленные интересы все равно воспроизводятся.
Консенсусный способ основан на признании наличия разнообразных интересов и, их
носителей естественным состоянием общества. Сторонники этого способа исходят из
необходимости согласования интересов. Они ведут совместный поиск и отбор
целесообразных форм социально-политической организации. Этот способ направлен на
регулирование интересов.
Общая характеристика политической жизни не исключает ее конкретизации с учетом
исторической судьбы народа, государственного устройства, политического режима,
национальной психологии, состояния культуры.
3. Демократические параметры политической жизни
3.1. Политический плюрализм.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 235 из 381
Важной характеристикой современной политической жизни России выступает
политический плюрализм.
Политический плюрализм — это принцип, содействующий существованию
многообразия политических сил с конкуренцией между ними за представительство в органах
государственной власти. Он предполагает столкновение интересов, дискуссии между
сторонниками различных точек зрения.
Суть политического плюрализма составляет множественность мнений, взглядов,
позиций, отражающих многообразие интересов различных групп общества. Политический
плюрализм проявляется не только в общественном сознании, но и в политической практике,
затрагивая определенные структуры общества и воплощаясь в различных политических
институтах: партиях, движениях, фронтах, ассоциациях, фракциях, а также в
представительных органах всех уровней.
Политический плюрализм во многом вытекает из разнообразия форм собственности,
из необходимости многообразия самой жизни. Его основой являются конкретные
социальные позиции и интересы групп людей, занятых в производстве, обмене,
распределении, других сферах жизнедеятельности.
Социальная ценность плюрализма состоит в том, что благодаря ему обеспечивается
способность к выражению индивидом своего мнения, определенное равенство
возможностей, терпимость по отношению ко всем группам в обществе.
Политический плюрализм связан с многопартийностью, конкуренцией идей,
предполагает легальную борьбу всех политических сил за умы людей в рамках конституции
и законов, дает возможность меньшинству сохранить свои структуры, включая оппозицию, и
осуществлять деятельность за отмену не устраивающих его решений.
Политический плюрализм означает многообразие политических идей и
организационных форм, отрицание моноцентризма, свободу объединения людей в партии и
иные законные организации, уважительное отношение к противоположным взглядам, инакомыслию, наличие оппозиционных сил и их беспрепятственную деятельность, ограничение
центральной власти, разделение властей, возможность смены политических структур у
власти и т.п.
3.2. Организация контроля за политической властью.
Одной из необходимых предпосылок демократии выступает гласность. Гласность —
русское слово, которым обозначается общепринятое представление об открытости и
публичности как условиях демократического принятия решений.
В историческом прошлом российского государства гласности не было. Во времена
административно-командной системы информационный запрет лежал на всем, что касалось,
например, истинного объема национального производства, размеров военного бюджета,
катастроф, личности вождей, привилегий и т. п. Особая тайна лежала на способах
управления и принятия решений партийно-государственным аппаратом. Поэтому начало
перестройки не без основания связывается с гласностью, когда достоянием общественности
стали события текущей политической жизни.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 236 из 381
Одним из способов осуществления гласности являются отчеты выборных или
исполнительных органов перед гражданами. В нашей стране многие годы отчеты носили
формальный характер. Они выполняли лишь информационную функцию, ибо отсутствовала
обратная связь, и отчеты не переходили в форму обсуждения деятельности выборных и
исполнительных органов.
Гласность — это та область политической жизни, в которой общественность
осуществляет контроль за политической властью. Это тот институт, который открыт для
граждан и защищает их во время обсуждения общественно значимых вопросов от любого
давления извне, дает гарантии свободы собраний и создания организаций, выражения и
распространения в печати своего мнения. Закрепленное в Конституции РФ разделение
властей устанавливает законность общественного контроля над политической властью.
Безраздельная власть бесконтрольна. Она недоступна влиянию населения, а
принимаемые ею решения носят элитарный характер. Еще классики политической мысли
утверждали, что гласный характер власти служит границей между абсолютной монархией и
деспотизмом, с одной стороны, и республикой — с другой.
Контроль власти со стороны народа ставит границы произволу государственной
власти, множеству «секретных» законодательств, «закрытых» нормативных актов: на смену
государственной тайне приходит правовое государство. Политическая власть вынуждена
подчиняться контролю общественности, а это предполагает существование независимого
гражданского общества и институтов, способных обеспечить выражение его интересов.
По справедливому мнению французского политолога М. Ферретти, с появлением
свободы печати общественный дух превращается в общественное мнение, обеспечивающее
гласность власти и придающее истинное содержание политическому представительству.
Гласность изменяет облик власти, реальное соотношение между «верхами» и «низами»:
достояние общественности приобретает признанное и узаконенное влияние на политическую
власть. Процесс ликвидации тайного характера политики и власти противоречив, сложен,
переплетается с интересами государства, раскрытие которых не всегда целесообразно.
Поэтому победа гласной власти над тайной не гарантирована. Практика политической жизни
показывает, что чаще всего происходит процесс непрерывного перемещения границ
гласности (например, по вопросам о привилегиях).
Гласность, характеризующая облик политической жизни общества, не должна
оставлять государственной власти широкого поля для тайных, секретных маневров или осуществления контроля за СМИ посредством их монополизации.
Способом осуществления гласности выступает и обсуждение проектов тех или иных
решений, документов, которые затрагивают интересы граждан страны. Это обеспечивает
информацию населения об обсуждаемых государственных документах, привлекает внимание
людей к наиболее значительным социальным процессам. Одним из важнейших способов
осуществления гласности выступает деятельность прессы.
Функция обеспечения политической гласности присуща парламенту. Современный
парламент — главный форум политической гласности, ее концентрированное выражение,
тот институт, где парламентские фракции, депутаты, правительство, парламентские
комиссии открыто заявляют о своих позициях, намерениях, профессионально аргументируя
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 237 из 381
и развивая их. Если этого не происходит, то любую комиссию или фракцию, любого
депутата, члена правительства можно заставить открыто аргументировать свою позицию.
Парламент, как форум политической гласности, требует от партий, депутатов, правительства
открытой политической полемики. Ограничение парламентской гласности (на пленарных
заседаниях, заседаниях комиссий) допустимо только в чрезвычайных случаях и должно быть
строго оговорено определенными законами.
3.3. Политический порядок.
Важной составляющей политической жизни выступает политический порядок, под
которым можно понимать комплекс условий, создающих благоприятные условия для
эффективного и целесообразного функционирования и развития политической системы
общества, состояние урегулированности политических процессов.
Политическая система, соответствующая критериям оптимальности (наивысшей
эффективности), достигшая в своей структуре равновесия политических сил и стабильности,
способна обеспечивать политический порядок.
Политический порядок предполагает определенный алгоритм действия политической
системы, т.е. последовательность реализации ее основных задач и ценностей;
согласованность работы элементов системы управления; наличие эффективных гарантий и
средств поддержания всех аспектов безопасности (военных, правовых, экологических,
технологических, экономических); обеспечение высокой степени независимости общества от
случайных и деструктивных обстоятельств, облегчение жизни личности.
Значимость упорядочения политических процессов определяется самой природой
политики, направленной как вид деятельности на реализацию противоречивых, но
взаимосвязанных целей: обновления, необходимого с точки зрения учета и приспособления к
изменяющимся условиям, и стабилизации — фактора сохранения социальной целостности.
Этим определяется естественность присутствия в политических процессах двух
противоположных тенденций — к порядку и беспорядку. Эффективно действующая
политическая власть должна обеспечить как развитие, так и стабильность социальной
системы. Отсутствие такого сочетания вызывает состояние хаоса (неупорядоченности) в
политических отношениях.
При отсутствии порядка увеличивается возможность прорыва в сферу политики чисто
случайных факторов и мотивов поведения, снижается уровень защищенности личности,
значительно обесценивается авторитет государства, растет неустроенность и напряженность
в обществе. И как следствие этого политическая система лишается способности
упорядочивающего влияния на политические процессы.
Таким образом, политический порядок есть состояние политической системы,
характеризующее ее способность к политической мобилизации и осуществлению
запланированных акций.
Литература
Западная демократия: основы стабильности. – М., 1990.
Краснов Б.И. Политическая жизнь общества и ее демократические параметры //
Социально-политический журнал. 1995. №4.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 238 из 381
Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное
пособие. – М., 2000.
Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Чудинова И.М. Политическая жизнь // Социально-политический журнал. 1994. №1112.
Тема 19. Политический процесс
1. Сущность и типы политических процессов
1.1. Понятие политического процесса.
Характеристика политики как процесса, т.е. процессуальный подход, позволяет увидеть
особые грани взаимодействия субъектов по поводу государственной власти. Однако в силу
того, что по своим масштабам политический процесс совпадает со всей политической
сферой, некоторые ученые отождествляют его либо с политикой в целом (Р. Доуз), либо со
всей совокупностью поведенческих акций субъектов власти, изменением их статусов и
влияний (Ч. Мэрриам). Сторонники же институционального подхода связывают
политический процесс с функционированием и трансформацией институтов власти (С.
Хантингтон). Д. Истон понимает его как совокупность реакций политической системы на
вызовы окружающей среды. Р. Дарендорф делает акцент на динамике соперничества групп
за статусы и ресурсы власти, а Дж. Мангейм и Р. Рич трактуют его как сложный комплекс
событий, определяющий характер деятельности государственных институтов и их влияние
на общество.
Все эти подходы так или иначе характеризуют важнейшие источники, состояния и
формы политического процесса. Однако их наиболее существенные отличия от иных
основополагающих трактовок мира политики состоят в том, что они раскрывают постоянную
изменчивость различных черт и характеристик политических явлении Ориентируясь на
рассмотренные подходы, можно считать, что политический процесс представляет собой
совокупность всех динамических изменений в поведении и отношениях субъектов, в
исполнен ими ролей и функционировании институтов, а также во всех ин элементах
политического пространства, осуществляющихся под влиянием внешних и внутренних
факторов. Иными словами, категория «политический процесс» фиксирует и раскрывает ту
реальную с состояний политических объектов, которая складывается как в соответствии с
сознательными намерениями субъектов, так и в результате многообразных стихийных
воздействий. В этом смысле политический процесс исключает какую-либо заданность или
предопределенность в развитии событий и делает акцент на практических видоизменениях
явлений. Таким образом, политический процесс раскрывает движение, динамику, эволюцию
политических явлений, конкретное изменение их состояний во времени и пространстве.
В силу такой интерпретации политического процесса его центральной характеристикой
выступает изменение, которое означает любые модификации структуры и функций,
институтов и форм, постоянных и переменных черт, темпов эволюции и других параметров
политических явлений Изменения означают как трансформацию свойств, которые не
затрагивают основных структур и механизмов власти (например, могут меняться лидеры,
правительства, отдельные институты, но ведущие ценности, нормы, способы отправления
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 239 из 381
власти сохраняются в прежнем качестве), так и модификацию несущих, базовых элементов,
которые в совокупности способствуют достижению системой нового качественного
состояния.
В науке сложилось множество представлений об источниках, механизмах и формах
изменений. Например, Маркс видел основные причины политической динамики во влиянии
экономических отношений, Парето связывал их с циркуляцией элит, Вебер — с деятельностью харизматического лидера, Парсонс — с исполнением людьми различных ролей и т.д.
Однако чаще всего в качестве основного источника политических изменений называют
конфликт.
Конфликт — один из возможных вариантов взаимодействия политических субъектов.
Однако из-за неоднородности общества, непрерывно порождающего неудовлетворенность
людей своим положением, различия во взглядах и иные формы несовпадения позиций, как
правило, именно конфликт лежит в основе изменений поведения групп и индивидов,
трансформации властных структур, развития политических процессов. Как источник
политического процесса конфликт представляет собой разновидность (и результат) конкурентного взаимодействия двух и более сторон (групп, государств, индивидов),
оспаривающих друг у друга распределение властных полномочий или ресурсов.
1.2. Структура и акторы политического процесса.
Некоторые исследователи полагают, что политический процесс — стихийное явление,
имеющее иррациональный характер, зависящее от воли и характера людей, прежде всего
политических лидеров. Значимость случайных явлений и событий особенно заметна на
микроуровне. Однако общий характер политической деятельности как целедостижения, а
также институциональный и прочие контексты данной деятельности (правила, определенные
формы и способы поведения, традиции, господствующие ценности и т.п.) делают
политический процесс в целом упорядоченным и осмысленным. Он представляет собой
логически разворачиваемую последовательность взаимодействий между акторами.
Таким образом, политический процесс — целостное явление, поддающееся
структурированию и научному анализу. Непредсказуемость и кажущуюся необъяснимость
тех или иных событий следует рассматривать в основном как следствие несовершенства
научного аппарата и инструмента.
Структура политического процесса может быть описана с помощью анализа
взаимодействия между различными политическими акторами, а также посредством
выявления динамики (основных фаз политического процесса, смены этих фаз и т.п.) этого
явления. Большое значение имеет также выяснение факторов, влияющих на политический
процесс. Таким образом, структуру политического процесса можно определить как
совокупность взаимодействий между акторами, а также их логической последовательности
(«сюжета» политического процесса). Каждый отдельно взятый политический процесс имеет
свою собственную структуру и, соответственно, свой собственный «сюжет». Акторы,
совокупность их взаимодействий, последовательность, динамика или сюжет, временные
единицы измерения, а также факторы, влияющие на политический процесс, обычно носят
название параметры политического процесса.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 240 из 381
Основными акторами политического процесса являются политические системы,
политические институты (государство, гражданское общество, политические партии и т.д.),
организованные и неорганизованные группы людей, а также индивиды.
Политический институт — воспроизводимая с течением времени совокупность норм
и правил, а также организационного потенциала, упорядочивающих политические
отношения в определенной сфере политической жизни.
Основным властным институтом, одним из основных акторов политического
процесса, выступает государство. Другим важным актором политического процесса является
гражданское общество, которое тоже может рассматриваться как политический институт.
Следует заметить, что государство и гражданское общество как политические акторы
формируются в Европе и США примерно в период Нового времени под влиянием
происходящих модернизационных изменений. Именно с этого времени складывается
основной институт власти в обществе, обладающий монополией на принуждающее насилие
на определенной территории, — государство. В то же время, под влиянием этого процесса
происходит формирование своеобразной антитезы государства — гражданского общества.
Менее масштабными акторами политического процесса являются партии, группы
интересов, а также индивиды и группы людей.
Индивиды и группы могут участвовать в политике не только в институциональной
форме, например голосуя на выборах, но и в неинституциональных формах, в форме
стихийных массовых выступлениях.
Люди отличаются различной степенью активности в политике. Многие не слишком
активны, но в целом участвуют в большей части институциализованных процессов.
Некоторые лишь наблюдают со стороны, не только не принимая активного участия в политической жизни, но и не участвуя в выборах, не читая газет и т.п. Другие же, обычно это
меньшинство граждан, напротив, принимают самое активное участие в политической жизни.
Для достижения групповых целей индивиды могут создавать специальные группы,
отличающиеся различной степенью институциализации — от случайной группы,
образованной на митинге, до высокоорганизованной, носящей постоянный характер и
действующей по строгим правилам группы интересов. От степени институциализации
политической деятельности зависит не только достижение конкретных целей (оно, как
правило, тем эффективнее, чем выше степень институциализации), но и воспроизводимость,
повторяемость, регулярность каких-либо политических отношений, их закрепление в
правилах и нормах.
При анализе политического процесса следует учитывать характер взаимодействия
между его субъектами. Здесь важно отметить, что характер взаимодействия во многом
зависит от масштаба политического процесса и акторов. В частности, характер взаимодействия между политической системой и средой будет определяться уровнем
эволюционного развития системы и среды, например степенью внутренней
дифференциации. В то же время характер взаимодействия между акторами, в частности
между гражданином и определенной партией, будет определяться другими параметрами:
институциональными условиями, особенностями партийного развития, местом партии
вполитический системе, социально-психологическими особенностями развития личности и
т.п. В целом, абстрагируясь от специфики политических процессов и акторов, чаще всего
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 241 из 381
характер взаимодействия между акторами описывается в терминах конфронтации,
нейтралитета, компромисса, союза, консенсуса.
Можно выделить две группы факторов политического процесса: «внутренние» и
«внешние». К «внешним» относятся среда (социально-экономические, социокультурные и
прочие условия) и ее воздействие, системные, но «внешние» для данного политического
процесса политические обстоятельства, такие как правила и условия политической игры,
«внешние» политические события и т.п. К «внутренним» можно отнести такие параметры,
как характеристика акторов, их целей и намерений, распределение властных ресурсов,
логика и «сюжетика» политического процесса.
Важным параметром политического процесса является его членение на этапы.
Политические процессы различного рода дают пример сочетания разных этапов.
Разнохарактерность и равномерность процессов приводит к тому, что выделить какие-либо
этапы, общие для всех типов процессов, достаточно сложно. Различными будут этапы
функционирования политической системы, электорального процесса или процесса создания
и функционирования политической партии. Поэтому выделение конкретных этапов
целесообразно, применительно к определенным типам политических процессов.
Большинство взаимодействий политических акторов касаются осуществления
публичной власти. В силу этого обстоятельства особенно велика значимость процесса
принятия и реализации политических решений. Анализ этого процесса является одной из наиболее популярных тем зарубежной политической науки. Среди исследователей нет единого
мнения относительно количества и содержания его этапов. Обобщая различные подходы,
можно выделить следующие основные фазы:
- постановка проблемы (сбор необходимой информации о существующих проблемах,
общественных запросах и возможных путях решения, определение первостепенных и
второстепенных проблем);
- формулирование альтернативных решений;
- сравнительный анализ и выбор наиболее эффективного решения;
- формулирование государственного решения и его легитимация (путем принятия
законов, голосования и проч.);
- реализация принятых решений;
- контроль за реализацией и осуществление «обратной связи».
Если обратиться к процессу функционирования всей политической системы, то набор
этапов будет существенно отличаться, так как будет учитываться взаимодействие системы со
средой. Вместе с тем известные в науки попытки выделения основных этапов этого процесса
также сконцентрированы на принятии и реализации управленческих решений.
«Классическим набором» фаз является выделение основных этапов Г.Алмондом и
Г.Пауэлом:
1. Артикуляция индивидуальных и групповых интересов.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 242 из 381
2. Агрегирование этих интересов (их объединение в единой позиции).
3. Выработка политического курса.
4. Реализация принятых решений.
5. Контроль за исполнением этих решений.
Необходимо отметить, что данная модель отражает лишь один из типов
политического процесса и не может рассматриваться как универсальная.
1.3. Политические изменения и их типы.
Политические изменения представляют собой специфический тип социальных
изменений, связанный, прежде всего с переменами в механизме властной регуляции
общества. Политическая система под воздействием качественных изменений в социальной
среде постоянно находится в движении и развитии. Фактически не существует двух
идентичных друг другу состояний одной и той же политической системы. Следовательно,
политические изменения представляют собой трансформации институциональных структур,
процессов и целей, затрагивающие распределение и отправление властных полномочий по
управлению развивающимся обществом. Политические изменения могут происходить либо
путем приспособления системы к новым требованиям социальной среды, либо путем смены
одной системы, неспособной сохранить себя, другой. В рамках одного общества
политические изменения, оказывающие широкое и устойчивое воздействие на общество,
можно определить как революцию. Революция представляет собой радикальный тип
политических изменений, в результате которых прерывается прежняя политическая
традиция и воспроизводится новая политическая система. В XX веке политический процесс
России неоднократно менялся под воздействием революций. В 1905 г., дважды в 1917 г. и в
1991 г. произошли революционные изменения в политической системе общества, в
результате которых трансформировались государственные и политические структуры,
процессы и цели, затрагивающие распределение и отправление властных полномочий по
управлению российским обществом.
Революцию как тип политических изменений следует отличать от государственного
переворота. Последний есть внезапная и неконституционная смена правящих элит, которая
сама но себе не сопряжена с какими-либо глубокими переменами в общественных
отношениях. Революции и государственные перевороты не представляют собой наиболее
распространенный тип политических изменений, хотя и всегда вызывают постоянный
общественный интерес. Наиболее распространенным типом изменений является
приспособление системы к новым требованиям или переменам в социальной среде. Такого
рода изменения происходят постоянно в любой нормально функционирующей политической
системе. Они могут быть связаны с перераспределением политического влияния в рамках
данного общества, с внесением конституционных изменений в структуру властных
отношений в пределах одной и той же политической системы и т.д.
Сознательные, системные изменения, оказывающие широкое и устойчивое
воздействие на общество, но воспроизводящие прежнюю политическую систему, можно
определить как реформу. Реформы приводят к изменению состояния общественных и политических отношений в рамках сложившейся политической системы. Поэтому важнейшей
характеристикой политического процесса является способ или режим осуществления
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 243 из 381
политической власти (воспроизводства политической системы). Реформа политических
отношений, изменяющая конституционно-правовые методы и способы осуществления
политической власти в рамках одной политической системы, создает определенный
политический режим. Следовательно, понятие политического режима характеризует политический процесс с точки зрения функционирования и самовоспроизводства определенной
политической системы данного общества.
В зависимости от выбора постоянных и переменных характеристик политических
изменений в политической науке сложилось два подхода: контекстуальный и
институционалистский. Первый подход основывается на идеи первичной роли социального
контекста, социальной среды, социально-экономической, социокультурной обусловленности
политико-институциональных изменений (Р. Арон, Р. Даль, С. Липсет). Второй подход
акцентирует внимание на внутренней институциональной структуре политического
процесса. Характер и успех социальных изменений прежде всего зависит от уровня
политической институционализации. Возможны самые разнообразные колебания социальной
среды, экономические кризисы и общественные выступления, но все в конечном
итогезависит от эффективности и адаптивной реакции институциональных механизмов
управлять обществом, поддерживать в нем стабильность (С. Хантингтон, Т. Сколпол, Д.
Марч).
Многообразие источников и форм политических изменений выражается в определенных
способах существования политических явлений, а именно: функционировании, развитии и
упадке.
Функционирование политических явлений не выводит взаимоотношения, формы
поведения граждан или исполнение институтами государственной власти их
непосредственных функций за рамки сложившихся базовых значений. Например, на уровне
общества в целом - это способ поддержания сложившейся политической системы,
воспроизводства того равновесия сил, которое отражает их базовые отношения,
продуцирования основных функций структур и институтов, форм взаимодействия элиты и
электората, политических партий и органов местного самоуправления и т.д. При таком
способе изменений традиции и преемственность обладают неоспоримым приоритетом перед
любыми инновациями.
Второй способ политических изменений — это развитие. Он характеризует такие
модификации базовых параметров политических явлений, которые предполагают
дальнейший позитивный характер эволюции последних. Например, в масштабе социума
развитие может означать такие изменения, при которых политика государства выводится на
уровень, позволяющий властям адекватно отвечать на вызовы времени, эффективно
управлять общественными отношениями, обеспечивать удовлетворение социальных
требований населения. Такой характер политических изменений содействует повышению
соответствия политической системы изменениям в других сферах общественной жизни,
совершенствованию ее способностей к применению гибких стратегий и технологий
властвования с учетом усложнения интересов различных социальных групп и граждан.
И, наконец, третья разновидность изменений — это упадок, характеризующий такой
способ трансформации сложившихся базовых форм и отношений, который предполагает
негативную перспективу эволюции политического явления. По мысли П. Струве, упадок есть
«регрессивная метаморфоза» политики. В состоянии упадка политические изменения
характеризуются нарастанием энтропии и преобладанием центробежных тенденций над
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 244 из 381
интеграционными. Поэтому упадок по существу означает распад сложившейся политической
целостности (например, падение политического режима, роспуск партии, захват государства
внешними силами и т.д.). В масштабах общества такие изменения могут свидетельствовать о
том, что принимаемые режимом решения все меньше помогают ему эффективно управлять и
регулировать социальные отношения, вследствие чего режим теряет достаточную для своего
существования стабильность и легитимность.
1.4. Особенности политических процессов
Совпадая по своим масштабам со всем политическим пространством, политический
процесс распространяется не только на конвенциональные (договорные, нормативные) изменения, которые характеризуют поведенческие акции, отношения и механизмы
конкуренции за государственную власть, отвечающие принятым в обществе нормам и
правилам политической игры. Наряду с этим политические процессы захватывают и те
изменения, которые свидетельствуют о нарушении субъектами их ролевых функций, зафиксированных в нормативной базе, превышение ими своих полномочий, выход за пределы
своих политических ниш. Тем самым в содержание политического процесса попадают и
изменения, которые имеют место в деятельности субъектов, не разделяющих общепринятые
стандарты в отношениях с государственной властью, например, деятельность партий,
находящихся на нелегальном положении, терроризм, криминальные деяния политиков в
сфере власти и т.п.
Отражая реально сложившиеся, а не только планируемые изменения, политические
процессы обладают ярко выраженным ненормативным характером, что объясняется
наличием в политическом пространстве разнообразных типов движения (волнового,
циклического, линейного, инверсионного, т.е. возвратного, и др.), обладающих
собственными формами и способами трансформации политических явлений, сочетание
которых лишает последние строгой определенности и устойчивости.
С этой точки зрения политический процесс представляет собой совокупность
относительно самостоятельных, локальных трансформаций политической деятельности
субъектов (отношений, институтов), которые возникают на пересечении самых
разнообразных факторов и параметры которых не могут быть точно определены, а тем более
спрогнозированы. При этом политический процесс характеризует дискретность изменений
или возможность модификации одних параметров явления и одновременно сохранения в
неизменном виде других его черт и характеристик (например, изменение состава
правительства может сочетаться с сохранением прежнего политического курса). Уникальность и дискретность изменений исключает возможность экстраполяции (перенесения
значений современных фактов на будущее) тех или иных оценок политического процесса,
затрудняет политическое прогнозирование, ставит пределы предвидению политических
перспектив.
В то же время каждый тип политических изменений обладает собственной ритмикой
(цикличностью, повторяемостью), сочетанием стадий и взаимодействий субъектов, структур,
институтов. Например, электоральный процесс формируется в связи с избирательными
циклами, поэтому политическая активность населения развивается в соответствии с фазами
выдвижения кандидатов в законодательные или исполнительные органы власти, обсуждения
их кандидатур, избрания и контроля за их деятельностью. Собственный ритм политическим
процессам могут задавать решения правящих партий. В периоды же качественной
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 245 из 381
реформации общественных отношений решающее влияние на характер функционирования
государственных учреждений и способы политического участия населения оказывают не
решения высших органов управления, а отдельные политические события, изменяющие
расстановку и соотношение политических сил. Такой «рваный» ритм способны задать
политическому процессу военные перевороты, международные кризисы, стихийные
бедствия и т.д.
Отражая реальные, практически сложившиеся изменения в политических явлениях,
политический процесс непременно включает в свое содержание и соответствующие
технологии и процедуры действий. Иными словами, политический процесс демонстрирует
тот характер изменений, который связан с деятельностью конкретного субъекта,
применяющего в то или иное время и в том или ином месте привычные для него способы и
приемы деятельности. Поэтому применение разных технологий решения даже однородных
задач предполагает различные по характеру изменения. Таким образом, без этого
технократического звена политические изменения приобретают абстрактный характер, теряя
свою специфичность и конкретно-историческую оформленность.
1.5. Типология политических процессов
Проявление указанных особенностей политического процесса в различных временных
и прочих условиях предопределяет и возникновение его разнообразных типов. Так, с содержательной точки зрения выделяются внутриполитические и внешнеполитические
(международные) процессы. Они различаются специфической предметной сферой, особыми
способами взаимодействия субъектов, функционирования институтов, тенденциями и
закономерностями развития.
С точки зрения значимости для общества тех или иных форм политического
регулирования социальных отношений политические процессы можно подразделить на
базовые и периферийные. Первые из них характеризуют те разнообразные изменения в
различных областях политической жизни, которые касаются модификации ее базовых,
системных свойств. К ним можно отнести, например, политическое участие,
характеризующее способы включения широких социальных слоев в отношения с
государством, формы преобразования интересов и требований населения в управленческие
решения, типичные приемы формирования политических элит и т.п. В таком же смысле
можно говорить и о процессе государственного управления (принятии решений,
законодательном процессе и др.), определяющем основные направления целенаправленного
использования материальной силы государства. В то же время периферийные политические
процессы выражают изменения в не столь значимых для общества областях. Например, они
раскрывают динамику формирования отдельных политических ассоциаций (партий, групп
давления и т.д.), развитие местного самоуправления, других связей и отношений в
политической системе, не оказывающих принципиального влияния на доминирующие
формы и способы отправления власти.
Политические процессы могут отражать изменения, протекающие в явной или
скрытой форме. К примеру, явный политический процесс характеризуется тем, что интересы
групп и граждан систематически выявляются в их публичных притязаниях к государственной власти, которая в свою очередь делает доступной для общественного контроля фазу
подготовки и принятия управленческих решений. В противоположность открытому
скрытый, теневой процесс базируется на деятельности публично не оформленных
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 246 из 381
политических институтов и центров власти, а также на властных притязаниях граждан, не
выраженных в форме обращения к официальным органам государственного управления.
Политические процессы разделяются также на открытые и закрытые. Последние
означают тот тип изменений, который может быть достаточно однозначно оценен в рамках
критериев лучшее/худшее, желательное/нежелательное и т.д. Открытые же процессы
демонстрируют такой тип изменений, который не позволяет предположить, какой —
позитивный или негативный для субъекта — характер имеют сложившиеся трансформации
или какая из возможных в будущем стратегий более предпочтительна. Например, при
развитии международных кризисов или реформировании переходных общественных отношений нередко в принципе невозможно понять, несут ли субъекту выгоду совершаемые
им действия, как вообще оценить складывающуюся обстановку, какие в связи с этим
предпочесть альтернативы и т.д. Иначе говоря, такой тип процессов характеризует
изменения, совершающиеся в предельно неясных и неопределенных ситуациях, которые
предполагают повышенную гипотетичность как свершаемых, так и планируемых действий.
Важным является и подразделение политических процессов на стабильные и
переходные. Стабильные политические процессы выражают ярко очерченную
направленность изменений, преобладание определенного типа властных отношений, форм
организации власти, предполагающих устойчивое воспроизведение политических отношений даже при сопротивлении тех или иных сил и тенденций. Внешне они могут
характеризоваться отсутствием войн, массовых протестов и других конфликтных ситуаций,
грозящих свержением или изменением правящего режима. В нестабильных же процессах отсутствует четкое преобладание тех или иных базовых свойств организации власти,
исключающих возможность качественной идентификации изменений. В этом смысле
отправление власти осуществляется в условиях как неравновесности влияния основных
(экономических, социальных, ценностных, правовых) предпосылок, так и несбалансированности политической активности основных субъектов в политическом пространстве.
В науке представлены и попытки типологизировать политические процессы на
цивилизационной основе. Так, Л. Пай выделял «незападный» тип политического процесса,
относя к его особенностям склонность политических партий претендовать на выражение
мировоззрения и представление образа жизни; большую свободу политических
руководителей в определении стратегии и тактики структур и институтов, наличие резких
различий в политических ориентациях поколений; интенсивность политических дискуссий,
слабо связанных с принятием решений, и т.д.
Л. Пай разграничил политические процессы западного и незападного типа. В статье
«Незападный политический процесс» он формулирует 17 пунктов, по которым различаются
политические процессы в западных и незападных обществах.
1. В незападных обществах нет четкой границы между политикой и сферой общественных и
личных отношений.
2. Политические партии склонны претендовать на выражение мировоззрения и
представительство образа жизни.
3. В политическом процессе преобладают клики.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 247 из 381
4. Характер политических ориентации предполагает, что руководству политических
группировок принадлежит значительная свобода в определении стратегии и тактики.
5. Оппозиционные партии и стремящиеся к власти элиты часто выступают в качестве
революционных движений.
6. Политический процесс характеризуется отсутствием интеграции среди участников,
что является следствием отсутствия в. обществе единой коммуникационной системы.
7. Политический процесс отличается значительными масштабами рекрутирования
новых элементов для исполнения политических ролей.
8. Для политического процесса типично резкое различие в политических ориентациях
поколений.
9. Незападные общества отличаются незначительностью консенсуса в отношении
узаконенных целей и средств политического действия.
10. Интенсивность и широта политической дискуссии мало связаны с принятием
политических решений.
11. Отличительной чертой политического процесса является высокая степень
совмещения и взаимозаменяемости ролей.
12. В политическом процессе слабо влияние организованных групп интересов,
играющих функционально специализированные роли.
13. Национальное руководство вынуждено апеллировать к народу как к единому
целому, не различая в нем социальные группы.
14. Неконструктивный характер незападного политического процесса вынуждает лидеров
придерживаться более определенных взглядов во внешней, а не во внутренней политике.
15. Эмоциональные и символические аспекты политики оттесняют на второй план поиски
решений конкретных вопросов и общих проблем.
16. Велика роль харизматических лидеров.
17. Политический процесс обходится в основном без участия «политических
брокеров».
2. Методологические подходы к анализу политических процессов
2.1. Институциональный подход
Институциональный подход к анализу политических процессов — один из самых
«старых» методологических подходов. Достаточно продолжительное время (примерно до 30х гг. 20-го столетия) институциональный подход составлял одну из доминирующих методологических традиций в США и Великобритании. Основное внимание его представители
уделяли изучению весьма важного аспекта политического процесса — политических
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 248 из 381
институтов. Вместе с тем, анализу подвергались только институты, носящие формальноправовой
характер. Институционалисты изучали
формально-правовые аспекты
государственного управления, в частности конституционные документы и реализацию их
положений на практике.
С течением времени институционализм претерпел значительную эволюцию, общая
тенденция которой заключалась в восприятии некоторых принципов других
методологических подходов. В рамках современного институционализма иногда выделяют
три основных подхода, для каждого из которых характерна в той или иной степени эта
тенденция: конституционные исследования, publicadministration (в российской политической
науке чаще всего его переводят как государственное и муниципальное управление) и так
называемый новый институционализм.
Конституционные исследования, пережившие в 70-х гг. значительный подъем, в
настоящее время представлены, главным образом, в Великобритании. Это направление
сохранило сочетание формально-легального и либерально-реформистского подходов.
Основное внимание конституционалисты уделяют изменениям в британской
политике, сравнению практики конституционных соглашений и т.п. Несмотря на сохранение
традиционного подхода, конституционалисты пытаются избежать былого формализма в исследовании институтов, анализируя «институты в действии», то есть то, как в институтах
реализуются цели и намерения людей. Кроме того, исследования современных
конституционалистов, в большей степени по сравнению с их предшественниками, опираются
на обобщающие теории.
Представители publicadministration основное внимание уделяют изучению
институциональных условий для государственной службы. Помимо изучения формальных
моментов, а также истории, структуры, функций и «членства» в государственных структурах
управления, эти ученые анализируют также вопросы эффективности государственной
службы. С задачами выявления эффективности государственных структур связано и
сочетание анализа формальной организации с поведенческими аспектами. Вместе с тем
признается, что изучение поведенческих аспектов может дать плодотворные результаты
лишь в том случае, когда учитываются институциональные условия.
Новый институционализм в отличие от других направлений подчеркивает более
самостоятельную роль политических институтов в политическом процессе. Это направление
также значительно отличается от традиционного институционализма тем, что
неоинституционализм воспринял ряд принципов других методологических подходов. От
«классического» институционализма его отличает, в первую очередь, более широкая
трактовка понятия «институт», пристальное внимание к теории развития и использованию
количественных методов анализа.
Неоинституционалисты не ограничиваются простым описанием институтов, а
пытаются выявить «независимые переменные величины», определяющие политику и
административное поведение. В частности, большое внимание уделяется исследованию неформальной структуры политических институтов, а также предпринимаются попытки
дополнить анализ поведенческим подходом. Так, например, неоинституционалистов волнует
вопрос: влияет ли форма правления (парламентская или президентская) на поведение
политических акторов или она представляет собой лишь формальное различие. Некоторые
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 249 из 381
неоинституционалисты концентрируют внимание также на результатах деятельности институтов.
Заслугой неоинституционалистов является то, что благодаря ему, можно вести речь об
институтах с более широких компаративистских позиций. Он представляет исследователям
возможность выяснить, имеет ли институциональная динамика разных режимов больше
сходства между собой, чем это может показаться из отдельных описаний, предпринятых
учеными, ориентированными на исследование одной страны или даже региона. Применение
одного из вариантов институционального анализа не гарантирует успеха такого сравнения,
но вооружает ученого необходимым набором средств для его проведения.
2.2. Бихевиорализм.
Преодолеть недостатки нормативного и институционального подхода было призвано
так называемое бихевиоральное научно-методологическое направление. С его появлением
связана настоящая революция в области политических исследовании, произошедшая в 1930х гг. и изменившая их облик. Основной расцвет бихевиорального направления пришелся на
1950—1960 гг. нынешнего столетия, когда оно занимало одно из ведущих позиций в социальных науках.
Инициаторами и последователями бихевиорального подхода к анализу политических
процессов были, в первую очередь, представители Чикагской школы американской
политической науки. Это такие ученые, как Б. Берельсон, П. Лазерсфельд, Г. Лассуэл, Ч.
Мерриам, Л. Уайт и др.
Основное внимание представители бихевиорального направления уделяли не
политическим институтам (например, государству), а механизмам осуществления власти.
Предметом их анализа явилось политическое поведение на индивидуальном и социальноагрегированном уровне (в группах, социальных институтах и т.д.). В поле зрения
бихевиоралистов оказались многочисленные аспекты политического процесса, связанные с
политическим поведением, такие как голосование на выборах, участие в других различных
формах политической активности, в том числе и в неконвенциональных формах
(демонстрации, забастовки и т.п.), лидерство, деятельность групп интересов и политических
партий и даже субъектов международных отношений. Изучая эти разнообразные аспекты,
они пытались ответить на вопрос: почему люди в политике ведут себя определенным
образом.
Помимо особенностей предмета исследования, отличительными признаками
бихевиорализма были и его основные методологические принципы: исследование поведения
людей путем наблюдения и эмпирическая проверка выводов.
Как отмечает Д. Истон, «бихевиоралисты были в гораздо большей степени, чем их
предшественники, склонны к теоретическим изысканиям. Поиск систематических
объяснений, основанных на объективном наблюдении, привел к изменению самого понятия
теории. В прошлом теория традиционно имела философский характер. Главной ее
проблемой было достижение «достойной жизни». Позднее теория приобрела по
преимуществу историческую окраску, и ее целью стал анализ происхождения и развития
политических идей прошлого. Бихевиоралистская же теория была ориентирована на
эмпирическое применение и видела свою задачу в том, чтобы помочь нам объяснить,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 250 из 381
понимать и даже, насколько это возможно, предсказывать политическое поведение людей и
функционирование политических институтов».
Необходимость проверки гипотезы с помощью исследования всех случаев или их
репрезентативного
количества
обусловила
использование
бихевиоралистами
количественных методов анализа, таких как статистические методы, моделирование,
опросные методы, метод наблюдения и т.п. Во многом благодаря бихевиоралистам эти
методы получили широкое применение в рамках политической науки. Постепенно их
применение стало рассматриваться представителями данного научного подхода как одна из
основных проблем науки. Появились специальные учебные курсы, пособия и т.п.
Вместе с тем бихевиорализм был несвободен от некоторых недостатков и спорных
моментов. Чаще всего это методологическое направление подвергали критике за следующие
типические особенности, которые выделяет Д. Истон:
- попытку дистанцироваться от политической реальности и абстрагироваться от
«особой ответственности» по практическому применению знаний, которую накладывают
занятия профессиональной наукой;
- концепцию научности процедуры и методов, которая уводила исследователя от
изучения самого индивида, мотивов и механизма его выбора («внутреннего» поведения) к
исследованию условий, которые влияют на действия («внешнее» поведение людей). Это
могло привести к тому, что политическая наука превратится в «бессубъектную и нечеловеческую» дисциплину, в рамках которой изучение человеческих намерений и целей занимает
достаточно скромное место;
- «предположение, что одна только бихевиоральная политическая наука свободна от
идеологических посылок»;
- неспособность к изучению ценностных аспектов политических отношений;
- индифферентное отношение к возникающей фрагментации знания, несмотря на
необходимость его использования для решения комплекса социальных проблем.
Кроме того, среди недостатков данного подхода необходимо отметить отсутствие
системного взгляда на политические процессы и игнорирование историко-культурного
контекста.
Отмеченные недостатки бихевиорализма, его неспособность дать ответы на многие
вопросы политической жизни, предсказать некоторые политические события вызвали кризис
этого направления и породили, по меткому замечанию Д. Истона, так называемую
«постбихевиоральную революцию», которая ознаменовалась возникновением некоторых
новых методологических направлений.
В то же время часть исследователей продолжила работу в бихевиоральной традиции,
пытаясь адаптировать основные положения этого методологического подхода к велению
времени. В настоящее время «постбихевиоральному бихевиорализму» присущи следующие
характерные черты: признание значения не только тех теорий, которые имеют эмпирическое
происхождение, но и остальных при сохранении принципа верификации; отказ от принципа
полной верификации, признание значимости частичной верификации; отсутствие
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 251 из 381
абсолютизации технических приемов, допущение использования качественных методов
анализа и исторического подхода; признание неизбежности и значимости ценностного
подхода (возможности оценки изучаемого явления).
2.3. Структурно-функциональный анализ.
Другой попыткой преодолеть недостатки бихевиорализма стало развитие структурнофункционального подхода.
Сторонники структурно-функционального анализа представляют общество как
систему, включающую в себя устойчивые элементы, а также способы связей между этими
элементами. Эти элементы, а также способы связи между ними образуют структуру системы.
Каждый из элементов выполняет определенную функцию, которая является важной для
поддержания системы в целостности.
Согласно структурно-функциональному подходу, общество можно представить как
совокупность крупных элементов (подсистем), а также как совокупность отдельных позиций,
занимаемых индивидами, и ролей, соответствующих этим позициям. Состояние и поведение
крупных элементов и индивидов объясняется, в первую очередь, потребностями в
выполнении функций и ролей. Поэтому главной задачей исследования, по мнению,
представителей данного подхода, является выявление элементов системы, их функций и
способов связи между ними.
Основателем структурно-функционального анализа считают Т. Парсонса,
положившего начало системному взгляду на политический процесс. Т. Парсонс выделяет
четыре крупных элемента общества: экономическую, политическую, социетальную и культурную подсистемы. Каждая подсистема выполняет определенную функцию, важную для
поддержания целостности системы. Экономическая подсистема выполняет функцию
адаптации к внешней по отношению к обществу среде; политическая выполняет функцию
достижения общих для общества целей; социетальная — функцию интеграции; культурная
— воспроизводство культурных образцов. В свою очередь, каждая из подсистем может быть
также представлена как система с соответствующими характеристиками.
Структурно-функциональный подход явился основой для создания теории политических систем, уделявший большое внимание факторам, которые обуславливают
стабильность политической системы.
Основные заслуги данного методологического подхода заключаются в следующем.
Возникновение теорий политической системы и структурно-функционального подхода в
целом сделало возможным появление теории, основанной на вычленении универсальных
компонентов политического процесса. Структурный функционализм способствовал
включению в сферу анализа политического процесса макропоказателей и макроструктур и
созданию исследовательского инструмента, пригодного для научного кросснационального
сравнения. Возникновение этого подхода благоприятствовало также значительному
расширению сферы сравнительных исследований, в которую была включена, в частности,
большая группа стран Азии, Африки и Латинской Америки (страны «третьего мира»). Кроме
того, его появление благоприятно сказалось на развитии исследований неформальных
механизмов функционирования государства и других политических институтов.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 252 из 381
Вместе с тем структурно-функциональный подход был несвободен от некоторых
недостатков: недостаточно внимания уделялось микроуровню анализа политических
процессов; политическое поведение людей рассматривалось как производное от их
функционального статуса, недооценивалась самостоятельность и активность политических
акторов, а также влияние социальных факторов; недостаточное внимание уделялось
изучению причин и механизма конфликтов, что послужило причиной неспособности
объяснить конфликтные политические процессы (например, войны и социальнополитические конфликты 60-х гг.)
Вместе с тем наличие несомненных достоинств структурного функционализма
обусловило то, что данный методологический подход, несмотря на пережитый им в 60—70-х
гг. кризис, и по сей день широко применяется при анализе политического процесса. Как показывает практика, наилучшие результаты дает его применение в совокупности с элементами
других методологических подходов.
2.4. Социологический подход.
Одним из подходов к исследованию политических процессов, уделяющих
значительное внимание анализу среды, является социологический подход. Он предполагает
анализ воздействия социальных и социокультурных факторов.
Влияние социальных и социокультурных факторов может проявляться не только в
особенностях индивидуальных или групповых политических акторов в виде интересов,
политических установок, мотивов, способов поведения и т.п. Это влияние может также
проявляться в виде специфики «разделения» труда в политике, распределения властных
ресурсов, а также особенностей отдельных политических институтов. Социальные и
социокультурные факторы могут оказывать влияние и на структурные характеристики
политической системы. Социальный и социокультурный контекст во многом определяют
значения («смыслы») тех или иных действий, а также специфику сюжета политического
процесса. Поэтому анализ этих факторов является неотъемлемой частью исследования
политического процесса.
Как правило, такой анализ проводится в рамках такой субдисциплины, как
политическая социология. Эта субдисциплина моложе политологии и социологии, на стыке
которых она и появилась: ее официальное признание произошло в 50-е гг. 20 в. Нередко
крупные политологи являются одновременно и политическими социологами. Среди них
можно назвать такие имена, как С. Липсет, X. Линц, Дж. Сартори, М. Каазе, Р. Арон и
многие другие. Специфика этой субдисциплины заключается в том, что, она представляет
собой, по меткому выражению Дж. Сартори, «междисциплинарный гибрид», использующий
социальные и политические независимые переменные для объяснения политических
явлений.
2.5. Теория рационального выбора.
Теория рационального выбора была призвана преодолеть недостатки бихевиорализма,
структурно-функционального анализа и институционализма, создав теорию политического
поведения, в которой человек бы выступал независимым, активным политическим актором,
теорию, которая позволяла бы посмотреть на поведение человека «изнутри», учитывая
характер его установок, выбор оптимального поведения и т.п.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 253 из 381
В политическую науку теория рационального выбора пришла из экономической
науки. «Отцами-основателями» теории рационального выбора считаются Э. Даунс
(сформулировал основные положения теории в своем труде труд «Экономическая теория
демократии»), Д. Блэк (ввел в политическую науку понятие предпочтений, описал механизм
их трансляции в результаты деятельности), Г. Симон (обосновал концепцию ограниченной
рациональности и продемонстрировал возможности применения парадигмы рационального
выбора), а также Л. Шаплей, М. Шубик, В. Райкер, М. Олсон, Дж. Бьюкенен, Г. Таллок
(разрабатывали «теорию игр»).
Сторонники теории рационального выбора исходят из следующих методологических
посылок:
Во-первых, методологический индивидуализм, то есть признание того, что
социальные и политические структуры, политика и общество в целом вторичны по
отношению к индивиду. Именно индивид производит своей деятельностью институты и
отношения. Поэтому интересы индивида определяются им самим, так же как и порядок
предпочтений.
Во-вторых, эгоизм индивида, то есть его стремление максимизировать собственную
выгоду. Сторонники теории рационального выбора считают, что избиратель решает, прийти
ли ему на избирательные участки или нет, в зависимости от того, как он оценивает выгоду от
своего голоса, голосует также исходя из рациональных соображений пользы.
В третьих, рациональность индивидов, то есть их способность располагать свои
предпочтения в соответствии со своей максимальной выгодой. Как писал Э. Даунс, «каждый
раз, когда мы говорим о рациональном поведении, мы имеем в виду рациональное
поведение, изначально направленное к эгоистическим целям». При этом индивид соотносит
ожидаемые результаты и затраты и, стремясь максимизировать результат, пытается
одновременно минимизировать затраты.
В-четвертых, обмен деятельностью. Индивиды в обществе действуют не одни,
существует взаимозависимость выборов людей. Поведение каждого индивида
осуществляется в определенных институциональных условиях, то есть под влиянием
действия институтов. Сами эти институциональные условия создаются людьми, но
исходным при этом является согласие людей на осуществление обмена деятельностью. В
процессе деятельности индивиды скорее не приспосабливаются к институтам, а пытаются их
изменить в соответствии со своими интересами. Институты же, в свою очередь, могут
изменить порядок предпочтений, но это означает лишь то, что измененный порядок оказался
выгодным для политических акторов при данных условиях.
Недостатки данного методологического подхода заключаются в следующем:
недостаточный учет социальных и культурно-исторических факторов, влияющих на поведение индивида; допущение сторонниками данной теории рациональности поведения
индивидов (часто люди действуют иррационально под влиянием краткосрочных факторов,
под влиянием аффекта, руководствуясь, например, сиюминутными порывами).
Несмотря на отмеченные недостатки, теория рационального выбора обладает рядом
достоинств, которые и обуславливают ее большую популярность. Первое несомненное
достоинство заключается в том, что здесь используются стандартные методы научного
исследования. Аналитик формулирует гипотезы или теоремы на основе общей теории.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 254 из 381
Методика анализа, применяемая сторонниками теории рационального выбора, предлагает
конструирование теорем, включающих альтернативные гипотезы относительно намерений
политических субъектов. Потом исследователь подвергает эти гипотезы или теоремы
эмпирическому тестированию. Если реальность не опровергает теоремы, эта теорема или
гипотеза считается релевантной. Если результаты тестирования неудачны, исследователь
делает соответствующие выводы и повторяет процедуру заново. Использование этой
методики позволяет исследователю сделать вывод о том, какие действия людей, институциональные структуры и результаты обмена деятельностью будут наиболее
вероятными при определенных условиях. Таким образом, теория рационального выбора
решает задачу верификации теоретических положений путем тестирования предположений
ученых относительно намерений политических субъектов.
Теория рационального выбора имеет достаточно широкую область применения. Она
используется для анализа поведения избирателей, парламентской деятельности и
формирования коалиций, международных отношений и т.д., широко применяется при
моделировании политических процессов.
2.6. Дискурсный подход
Основы теории политического дискурса были заложены представителями
кембриджской и оксфордской философской школы в 50-е гг. XX в., которые анализировали
лингвистический контекст общественной мысли. Первые результаты исследования
политического дискурса были опубликованы в серийном издании П. Ласлетт «Философия,
политика и общество», начатом в 1956 г. В 70-е гг. термин «дискурсы» начинает широко
использоваться в анализе политических процессов. В 80-е гг. возникает центр семиотических
исследований, связанный с анализом дискурсов. Он концентрируется вокруг Т. Ван Дейка.
Исследователи центра начинают уделять внимание не только содержательным аспектам, но
и технике анализа политического дискурса. С этого момента можно говорить о становлении
самостоятельного методологического подхода анализа политических процессов.
Для изучения политического дискурса представители данного методологического
направления широко используют методы семиотического анализа (изучение дискурсарамки), а также риторики и литературоведения (анализ конкретного дискурса-произведения).
Дискурс-рамка по выражению Дж. Поккока и К. Скиннера - это «порождающая система».
Для обозначения этого явления часто используются термины «язык», «идеология»; именно в
этом значении говорят о дискурсе либерализма, консерватизма и т.п. Дискурс-произведение
обладает определенным сюжетом, например дискурс выборов Президента РФ 2000 г.
Анализ знаковых систем предполагает выделение уровней их сложности.
Простейшим уровнем является словарь, образуемый набором знаков. Это уровень
семантики. Далее возникает более сложное построение, когда знаки объединяются с
помощью кода. Это переход на уровень синтактики. Подъем еще на один уровень связан с
включением в сообщение его субъектов с их особыми намерениями и ожиданиями. Это
уровень прагматики. Именно данный уровень особенно важен для анализа дискурса.
Одним из наиболее развитых направлений анализа в рамках данного подхода является
контекстный анализ политического дискурса, а точнее его отдельных составляющих. В
результате такого контекстного анализа выявляются особенности смыслов отдельных
составляющих политического дискурса, формирующиеся под воздействием внешних для
него факторов (социально-экономических, культурных и политических условий). При этом
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 255 из 381
признается, что дискурс не является простым отражением процессов, происходящих в
других областях социального мира, например в экономике. Он объединяет смысловые
элементы и практики всех сфер общественной жизни. Для объяснения процесса его
конструирования используется концепция артикуляции. Соединись, разнородные элементы
образуют новую конструкцию, новые смыслы, новую череду смыслов или дискурс.
Например, лейбористское правительство, пришедшее к власти в Англии в 1950-х гг.,
выстроило свою программу, используя различные идеологические компоненты: государство
всеобщего благосостояния, обещания всеобщей занятости, кейнсианская модель управления,
национализация определенных индустрий, поддержка предпринимательства, холодная
война. Эта стратегия была не просто выражением интересов определенных социальных
слоев общества, ответом на изменения в экономике; она явилась результатом объединения
различных политических, идеологических и экономических моделей, в результате чего был
сконструирован новый дискурс.
Обращение при анализе дискурса-произведения к достижениям риторики и
литературоведения предполагает, в первую очередь, использование методов, связанных с
анализом сюжета. Здесь существуют хорошо зарекомендовавшие себя схемы и модели,
которые позволяют представить отдельные политические события и процессы (митинг,
избирательный процесс и т.п.) как дискурс со своим сюжетом, смыслами и прочими
параметрами и спрогнозировать его развитие. Большое внимание уделяется исследованию
альтернативных сюжетов на основе одной исходной модели, а также изучению сюжетов с
открытыми концами. Эта техника и позволяет получить хорошие результаты при анализе
политического процесса как динамической характеристики политики.
Практическое применение теории дискурса можно продемонстрировать на примере
анализа тетчеризма (С. Холл). Проект тетчеризма состоял из двух, во многом
взаимоисключающих друг друга сфер идей и теорий: это элементы неолиберальной
идеологии (артикулировались концепты «личные интересы», «монетаризм», «конкуренция»)
и элементы консервативной идеологии («нация», «семья», «долг», «авторитет», «власть»,
«традиции»). Он был основан на соединении политики свободного рынка и сильного государства. Вокруг термина «коллективизм», который не укладывался в рамки этого проекта,
идеологами тетчериэма была выстроена целая цепь ассоциаций, которая привела к
возникновению социального неприятия этого понятия. Коллективизм в массовом сознании
стал ассоциироваться с социализмом, застоем, неэффективным управлением, властью не
государства, а профсоюзов в ущерб государственным интересам. Итогом этой политики
стало внедрение представлений, что социальные институты, выстроенные в соответствии с
идеологемой «коллективизм», несут ответственность за кризисное состояние экономики и
затянувшийся застой в обществе. Тетчеризм стал ассоциироваться с индивидуальными
свободами и личным предпринимательством, моральным и политическим омоложением
британского общества, восстановлением закона и порядка.
Одним из направлений анализа политического дискурса является постмодернистский
подход. О постмодернизме в дискурсивном анализе нельзя не упомянуть в силу того, что
данное направление получает все более широкое распространение в социальных науках, в
том числе и в политологии и считается одним из «модных» направлений социального и
политического анализа. Остановимся кратко на его характеристике.
При анализе политического дискурса постмодернисты исходят из следующих
посылок. Они отрицают возможность существования единого и разделяемого всеми образа
реальности, который можно точно изучить и объяснить. Окружающий мир создается ве-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 256 из 381
рованиями и поведением людей. По мере распространения идей, люди начинают верить в
них и действовать в соответствии с ними. Будучи закрепленными в определенных правилах,
нормах, институтах и механизмах социального контроля, эти идеи тем самым создают
реальность.
Большинство представителей данного направления полагают, что смыслы
необходимо искать не в окружающем внешнем мире, а только в языке, который является
механизмом создания и транслирования индивидуальных представлений. Поэтому исследование языка объявляется главной задачей науки. Провозглашается необходимость понять,
каким образом происходит формирование и конструирование объектов реальности;
единственным путем достижения этой цели считается интерпретация языка посредством
текста. Как считают представители постмодернистского направления, для понимания
дискурса достаточно проанализировать только сам текст.
Таким образом, в рамках постмодернизма отсутствует полноценный анализ
политического дискурса, поскольку анализу подвергаются лишь получаемые
исследователями его субъективные смыслы. В этом отношении показательно, что в рамках
постмодернизма даже не дается определения понятия дискурс, хотя сам термин используется
достаточно широко. В целом постмодернистский подход к анализу политического дискурса
нельзя признать особенно плодотворным, хотя несомненно то, что в рамках данного направления анализируется немало фактического материала, обращение к которому
представляет несомненный интерес для дальнейших исследований.
Литература
Ильин М.В. Ритмы и масштабы перемен: о понятиях «процесс», «изменение» и
«развитие» в политологии // Полис. 1993. №2.
Курс политологии: Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2002.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
Политический процесс: вопросы теории. – М., 1994.
Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных
материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.
Политология для юристов: Курс лекций. / Под ред Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.,
1999.
Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Шутов А.Ю. Политический процесс. – М., 1994.
Тема 20. Политическое развитие и модернизация
1. Содержание и факторы политического развития
1.1. Политическое изменение и политическое развитие.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 257 из 381
Понятие «политический процесс» тесно связано с понятиями «политическое
изменение» и «политическое развитие». Политический процесс как динамическая
характеристика политики существует в виде политического изменения и политического
развития. Чем же эти два понятия отличаются друг от друга?
Политическое изменение мы можем представить как появление новых характерных
черт (новой характерной черты) в способе и характере взаимодействия между
политическими субъектами, между политической системой и внешней средой. Говоря о
политическом изменении, мы подразумеваем, что эти перемены происходят в рамках одной
и той же политической системы с одними и теми же качественными характеристиками. В
ходе него происходит воспроизводство политической системы в целом и его отдельных
частей. Однако это воспроизводство не является полным, новое состояние политической
системы и его составляющих отличается от предыдущего. Появляющиеся новые
характерные черты в способе и характере взаимодействия мы можем рассматривать в
основном как количественные изменения. Масштабом политических изменений является
масштаб повседневной жизни и истории.
Политическое развитие мы можем охарактеризовать как последовательную смену
качественных состояний политической системы в целом и ее отдельных составных частей.
Другими словами, политическое развитие основано на качественных изменениях. Масштаб
политического развития — это в основном масштаб эволюции.
Необходимо отметить, что четкую границу между политическим изменением и
политическим развитием провести достаточно сложно. Сложность заключается не только в
том, что исследователям, живущим в повседневности, трудно оценить изменения в более
крупных масштабах, но и в расплывчатости границы между этими масштабами, а также в
том, что все эволюционные процессы происходят в результате накопления повседневных и
исторических перемен. Политическое развитие непосредственно недоступно простому
наблюдателю, поскольку на практике оно проявляется и реализуется в политических
изменениях.
Например, смена монарха на троне в результате смерти предыдущего, несмотря на
разницу в политических качествах этих личностей, на разницу в проводимых политических
курсах, это событие может рассматриваться как политическое изменение. Оно принесло в
политический процесс новые качества в способе и характере взаимодействия между
политическими субъектами и, возможно, между системой и средой, но не принесло с собой
качественных изменений самой политической системы и ее составляющих. Другой пример
— победа на выборах очередного Президента. Такая победа знаменует собой политические
изменения в рамках очередного электорального цикла. Она, несомненно, принесла новые
качества в способе и характере взаимодействия между политическими субъектами, но эти
изменения осуществлялись в рамках воспроизводства политической системы, а не ее
качественной смены.
В качестве примера политического развития можно привести создание нацийгосударств с республиканской формой правления в Западной Европе в период Нового
времени в результате буржуазных преобразований и революций. Здесь уже речь идет о
серьезных качественных изменениях, носящих эволюционный характер. Вместе стем эти
длительные эволюционные процессы реализовывались посредством накопления
количественных политических изменений, постепенно перешедших в качественные.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 258 из 381
Следует отметить, что термином «политическое развитие» целесообразно обозначать
не однонаправленное развитие, имеющее логический конец (то есть не реализацию некого
христианского, просвещенческого, коммунистического и т,п. проекта). Политическое
развитие — процесс, имеющий несколько эволюционных альтернатив, выбор которых
зависит от конкретной совокупности влияющих на него факторов. Тем более у
политического развития нет единого заданного алгоритма. Кроме того, политическое
развитие осуществляется не линейно. Исследователи отмечают его циклический,
волнообразный, дискретный и т.д. характеры. Таким образом политическое развитие можно
охарактеризовать как процесс, идущий разными путями с различными конкретными
результатами.
1.2. Основные подходы в исследовании политического развития.
Вместе с тем при всей разности путей и результатов можно выделить основные
элементы политического развития, а также факторы, на него влияющие, анализ которых
позволяет проводить научное сравнение «путей и результатов». Какие же факторы влияют на
политическое развитие и в чем заключается его основная движущая сила?
В целом основные подходы можно сгруппировать следующим образом.
Первая группа авторов исходит из того, что политическое развитие осуществляется,
либо однолинейно, либо в результате развития различных политических систем достигается
одинаковый результат. В свою очередь, в рамках данного направления можно выделить три
основных подхода, представители которых различаются во взглядах на основные факторы и
движущие силы политического развития.
Авторы, которых можно условно объединить в рамках первого подхода, в качестве
основной причины политического и в целом всего общественного развития выделяют
развитие экономики (У. Ростоу, С. Липсет и др.). Вместе с тем в работах некоторых из них
подчеркивается значение не только уровня развития экономики, но и связанных с ним
социальных факторов. В частности, С. Липсет в качествефакторов политического развития
(точнее демократизации, поскольку он фактически отождествляет понятия политическое
развитие и демократизация) выделяет, наряду с собственно экономическими, и такие, как
степень урбанизации и уровень образования.
Представители второго подхода в качестве основного фактора называют изменение в
системе ценностей и моделях поведения (ранний Д. Аптер, К. Дойч, А. Инкельс, Р.
Инглехарт и др.). Например, К. Дойч полагал, что основным фактором политического
развития (в данном случае — модернизации) является «мобилизация» населения, то есть
включение граждан в политический процесс в качестве активных акторов в результате
экономических инноваций, изменений в социальной структуре и системе ценностей и
моделях поведения.
Авторы, которых объединяют в рамках третьего подхода, считают основной причиной
политического развития функциональную дифференциацию внутри общественной системы в
целом и политической в частности (как правило, в числе этих ученых называют Т.
Парсонса). В качестве основных причин и «главных процессов» развития, «которые,
взаимодействуя друг с другом, составляют «прогрессивную» эволюцию к более высоким
системным уровням», Т. Парсонс помимо функциональной дифференциации выделяет
«повышение адаптивной способности, включение и генерализация ценностей». Таким
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 259 из 381
образом, согласно Т. Парсонсу, основное содержание общественного развития состоит в
повышении адаптивной способности системы в результате функциональной
дифференциации и усложнения социальной организации.
Представители второй группы авторов исходят из посылки нелинейного развития с
возможностью достижения разных результатов (Ф. Риггз, Г. Алмонд и Г. Пауэлл, С.
Хантингтон, Л. Пай, Б. Мур и др.). Эти исследователи также не отличаются единством
мнений в отношении основных факторов и аспектов политического развития. В частности,
группа ученых в качестве основных причин развития отмечает внутриполитические. При
этом в качестве важного параметра этого процесса рассматривается взаимодействие политической системы (или ее элементов) с внешней средой и роль политических институтов в его
осуществлении. Так, С. Хантингтон отмечает, что основным фактом политического развития
является степень институциализации интересов и специфика политических институтов в той
или иной стране. При этом он отмечает, что характер политического развития зависит от
того, отвечает ли характер институциализации уровню участия граждан в политике и
степени социальной мобилизации. Отставание процесса институциализации от темпов роста
мобилизации и участия, по его мнению, является основной причиной политических кризисов
и нестабильности в переходных обществах. Ведущую роль политических институтов в
процессе политического развития подчеркивают и другие авторы (Г. О'Доннел, Ф.Шмиттер,
А. Пшеворский, Т. Скокпол, Дж. Мач, Д. Олсен и др).
Другие авторы — Г. Алмонд и Г. Пауэлл — взяв за основу идеи структурного
функционализма о дифференциации и повышения адаптивности как о движущих силах и
основных проявлениях общественного развития, предложили свою концепцию политического развития (в их интерпретации — концепцию эволюции политических систем), имеющую
не однолинейный характер. Для этого они построили матрицу, основанную на трех основных
показателях:
возрастание
субсистемной
автономии,
увеличение
структурной
дифференциации и культурной секуляризации. Существующие и существовавшие
политические системы (а точнее модели систем или идеальные типы) они расположили в
этой системе координат.
Авторы данной теории отмечают, что возможны различные варианты перехода от
одного типа политической системы к другой, возможны периоды деградации распада
политических систем, а также нелинейные варианты развития. В частности,
бюрократические империи часто рождались в результате эволюции патримониальных систем, феодальных систем, а также и городов-государств. В целом схема политического
развития выглядит таким образом: повышается структурная дифференциация и, как
следствие, — субсистемная автономность и т.д. Далеко зашедшее развитие субсистемной
автономности приводит к распаду политической системы.
Все названные авторы не отрицают того, что на политическое развитие влияют
многие факторы, а сам этот процесс является многаспектным. Так, например, С. Хантингтон
в своей работе «Третья волна» выявляет зависимость существования демократических
режимов от уровня экономического развития страны. Тем не менее они выделяют главные, с
их точки зрения, факторы и движущие силы этого процесса, сосредотачивая на них основное
внимание.
В целом необходимо отметить, что представители различных подходов
рассматривают лишь отдельные аспекты политического развития и общественного развития
в целом. Построение обобщающей схемы этого процесса, основанной на учете множества
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 260 из 381
разнообразных факторов, — дело достаточно сложное, требующее интеграции различных
подходов. Имеющиеся в настоящее время попытки создания многофакторных моделей не
отвечают критериям универсальности, актуализируя проблему такой интеграции.
Политические процессы весьма разнообразны по своим основным параметрам. В
политической науке существует несколько вариантов типологии политического развития. В
частности, выделяют типы политического развития на основе его содержания: модернизация,
демократизация, глобализация и др. Специфика двух из них рассматривается в данном
пособии.
1.3. Кризисы политического развития.
Переход к современной политической системе не представляет собой необратимый и
непременно поступательный процесс изменения системных качеств политической жизни и
становления политической демократии. Создание нового политического порядка
сталкивается с противоречиями, которые обусловлены переходом на иные принципы и
механизмы социальной эволюции.
Во-первых, рационализация общественных отношений, переход к универсальным
принципам эффективности, целесообразности и индивидуализма, формирующиеся
демократические институты наталкиваются на коллективистские ценности, иррациональную
картину мира, традиции и обычаи, выражающие самобытность данного сообщества. В
традиционном обществе индивид осознает свою идентичность за счет поклонения святыням,
авторитетам, веры в уникальность национального единства. Иные системы ценностей он
отвергает и враждебно относится ко всему, что не соответствует его укладу жизни. Вовторых, рыночные отношения дифференцируют общество по видам деятельности, уровню
жизни, социальному статусу, ожиданиям и устремлениям. Динамично развивающиеся
потребности и связанное с этим появление новых видов разделения труда наталкиваются на
прежние политически институты, ориентирующиеся на политическое единство общества, на
ценности равенства и коллективизма.
Данные противоречия объясняют, почему переход от традиционной политической
системы к современной происходит через кризисы политического развития.
Рассмотрим их на примере политической модернизации России: хотя советская
политическая система и не является в строгом смысле слова традиционной, но ей
свойственны многие превращенные черты последней.
Переход от тоталитаризма к демократии в конце 80-х годов XX в. в России обусловил
кризис легитимности. Обычно легитимным считается режим, который соответствует
ценностям не только правящей элиты, но и большинства общества. Прежний режим
обеспечивал свою легитимность средствами насилия и тотальной идеологической обработки
населения. Советская система создала легитимность на уровне государственно-зависимый
работников, которые содержались на средства государства. Власть формировалась закрыто,
узким кругом руководителей властвующей коммунистической партии, затем
идеологическими средствами (иногда и принуждением) обеспечивалась поддержка решений
власти со стороны государственно-зависимых работников. Создание демократического
политического порядка обусловило изменение способов обеспечения легитимности через
свободные выборы.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 261 из 381
Однако сформированные демократическим путем институты власти оказались
малоэффективными в удовлетворении социальных ожиданий населения. Правящая элита в
России радикально стала внедрять ценности рационализма и индивидуализма, что привело к
имущественному расслоению населения, прежде ориентирующегося на ценности равенства.
Дискомфорт, который испытывает значительная часть общества от неолиберального курса
правящей элиты, толкает эти группы на противостояние режиму. Правящему режиму все
еще не удалось наладить диалог между носителями традиционных и индивидуалистических
ценностей.
Преодоление кризиса легитимности связано с решением двух задач. Во-первых,
необходимо повысить доверие к институтам власти, чего можно достичь с помощью
реального улучшения материального положения основных социальных групп. Это, в свою
очередь, осуществляется через поэтапное внедрение рыночных механизмов при обеспечении
высокой степени социальной защищенности основных групп населения. Во-вторых,
необходимо создать механизм преодоления социокультурных противоречий, для чего нужно
в первую очередь определить социальные группы, ориентирующиеся на ценности рационализма, эффективности или равенства. Затем создаются относительно равные экономические
возможности представителям разных социокультурных ориентации через свободу выбора
форм собственности. Для наиболее социально уязвимых групп населения (пенсионеров,
инвалидов, учащихся) следует предусмотреть социальные амортизаторы в виде пособий,
новых рабочих мест и т. д. Наиболее важной частью механизма преодоления
социокультурных противоречий является формирование срединной культуры, которая
органично соединяет на принципах уважения и диалога традиционные и современные ценности. Это возможно в том случае, если ценности рационализма будут выражаться в
национальной, самобытной форме.
Формирование современной политической системы в России проходит через
институциональный кризис. Советская политическая система ориентировалась на единство
экономических, политических и культурных интересов общества. В ее основе лежал
принцип сращенности всех видов власти и концентрации их в руках властвующей
коммунистической партии. Хотя формально в России существовала представительная
система в лице Верховного Совета (парламента), была судебная власть, но они имели
вторичный характер и контролировались властвующей партией. В условиях монополизации
власти компартией отсутствует четкая регламентация и институциализация политического
процесса, принятия политических решений решения принимались анонимно от имени
партии, государства, народа.
В процессе формирования нового политического порядка выяснилось, что динамично
растущее многообразие социальных интересов не имеет механизмов и структур их
представительства в институтах власти. Вследствие того, что политические структуры все
еще представляют собой некую нерасчлененную целостность, они оказались неспособными
ни вырабатывать .эффективный политический курс, ни интегрировать нарастающее
социальное, экономическое и политическое разнообразие. Формальное разграничение
властей и закрепление их функций в новой Конституции страны не преодолело институционального кризиса. До сих пор обнаруживается стремление каждой из ветвей власти
(законодательной, исполнительной и судебной) превысить свои полномочия, основанное на
иллюзии, будто увеличение полномочий позволит эффективно решать сложные проблемы.
Современный институциональный кризис в первую очередь связан с тем, что в
формировании политической системы акцент сделан на достижение четкого разграничения
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 262 из 381
властей и совсем отсутствуют механизмы их взаимодействия. Вследствие этого
политическая система обладает ограниченными мобилизационными способностями.
Немаловажным обстоятельством, углубляющим институциональный кризис, является
и несформированность социальной структуры. В России формирование политических партий, общественных движений заметно обгоняет процессы становления четкой социальной
структуры и столь же четкого определения интересов различных социальных групп. Преобладание маргинальных слоев в российском обществе делает процесс структурной
дифференциации иллюзорным. Обычно партии и движения реально не представляют никого,
кроме руководящего ядра этих организаций, потому-то и вес их в политической жизни
России крайне ограничен. Соответственно и процесс создания автономных политических
институтов, реально представляющих интересы .социальных групп и общностей, не может
быть быстрым, а должен иметь естественные темпы.
Переход к современной политической системе предполагает преодоление кризиса
участия. Для того, чтобы политический процесс был успешным, необходимо наладить
эффективное взаимодействие всех политически значимых сил, и прежде всего
взаимодействие власти и общества. Крушение коммунистического режима привело к
исчезновению прежней системы социального представительства.
Носители появившихся специализированных групп интересов в лице банкиров,
предпринимателей, служащих новых госучреждений и т. д. оказались лишенными каналов
передачи своих требований властям, участия в процессе принятия политических решений.
Процесс включения их в политическую деятельность без наличия разветвленной системы
социального представительства порождал повышенную конфликтность в обществе и
нестабильность в силу невозможности контролировать и координировать действия скрытых
заинтересованных групп. В этих условиях правящая элита не обладала информацией о реальных требованиях различных социальных групп, которые не могут организованно донести их
до официальной власти.
Разрешение кризиса участия предполагает последовательную интеграцию
вступающих в политическую жизнь новых групп интересов посредством создания развитой
системы социального представительства и политической коммуникации, что позволит
правящей элите своевременно реагировать на эти интересы. Перед правящей элитой стоит и
другая задача, решение которой позволит создать условия для политической стабильности и
обезопасит ее от неожиданных сценариев политической модернизации. Она состоит в
необходимости обеспечения легитимности оппозиции и включения ее в процесс принятия
решений. Тем самым оппозиция окажется связанной политической ответственностью за
принимаемые решения.
2. Теории политической модернизации
Теория политической модернизации в политической науке начала формироваться в
50—60-х гг. XX в. Ее создатели опирались на теоретическое наследие известных
исследователей XIX— начала XX вв., в частности М. Вебера (выдвинувшего идею развития
европейской цивилизации в направлении от традиционного общества к современному на
основе рационализации поведения), Ф. Тенниса и Э. Дюркгейма (предложившего концепцию
эволюции от обществ с «механической солидарностью» к обществам с «органической
солидарностью» на основе разделения труда). В качестве теоретической базы, на которую
опирались теоретики модернизации, выступали также основные положения структурно-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 263 из 381
функционального анализа, представления структурных функционалистов об общественном
развитии.
Особый вклад в разработку теории модернизации внесли работы Г. Алмонда и Д.
Пауэлла «Сравнительная политология. Подход с позиций "концепции развития"»(1966), Д.
Аптера «Политика модернизации» (1965), С. Липсета «Политический человек» (1960), Л.
Пая «Аспекты политического развития. Аналитическое исследование» (1966), Д. Растоу
«Мир наций» (1967), Ш. Эйзенштадта «Модернизация: протест и изменение»(1966), С.
Хантингтона «Политический порядок в меняющихся обществах»(1968) и другие. В своем
развитии теория модернизации прошла условно три этапа: 50—60-е гг., 60—70-е гг. и 80-90е гг.
2.1. Первый этап модернизации.
Теория модернизации «образца 50—60-х гг.» основывалась на таком
методологическом допущении, как универсализм. Развитие всех стран и народностей
рассматривалось как универсальное, то есть происходящее в одном направлении, имеющее
одни и те же стадии и закономерности. Признавалось наличие национальных особенностей,
однако считалось, что они имеют второстепенное значение.
В целом модернизация представлялась как процесс развития в направлении от
традиционного общества к современному. Большинство авторов теории модернизации в
50—60-х гг. исходили из идеи технологического детерминизма. Они считали, что в основе
общественного развития лежит прогресс в экономике и технологии, ведущий к повышению
жизненного уровня и решению социальных проблем (необходимо отметить, что в этот же
период создавались теории индустриального общества, основанные на сходных
допущениях; эти теории развивались в трудах У. Ростоу, Р. Арона, Д. Белла и др.). Благодаря научно-техническому прогрессу происходит «осовременивание» общества путем
перехода от традиционных ценностей и общественных структур к современным,
рациональным ценностям и структурам.
Наиболее развитой, «современной» страной представители теории модернизации
считали США, за которыми выстраивались европейские страны. Однако отсталые страны
также имели шанс достичь уровня «современности» передовых держав. Теория
модернизации объясняла пути и способы решения этой задачи. Для этого выяснялось,
насколько «отсталые» общества соответствуют «идеалу», выявлялись некоторые
национальные особенности и намечались пути решения проблем.
Таким образом, одной из основных черт теории модернизации первого этапа был
телеологизм и евроцентризм (точнее американоцентризм). Об этом свидетельствуют и
некоторые определения модернизации, родившиеся в этот период. В частности, один из
крупных исследователей Ш. Эйзенштадт определял модернизацию следующим образом:
«Исторически модернизация — это процесс изменения в направлении тех типов социальной,
экономической и политической систем, которые развивались в Западной Европе и Северной
Америке с XVII по XIX в. и затем распространились на другие европейские страны, а в XIX
и XX вв. — на южноамериканский, азиатский и африканский континенты». Схожее
определение дает и В. Мур: «Модернизация является всеохватывающей трансформацией
традиционного домодернистского общества в социальную организацию, которая характерна
для передовых, экономически процветающих западных наций, характеризующихся
относительной политической стабильностью».
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 264 из 381
Благодаря этим особенностям теория имела большую прикладную значимость: ее
положения, например, с успехом применялись для обслуживания внешней политики США.
Эти особенности обусловили и специфику взглядов исследователей на содержание
политической модернизации как части общего процесса «осовременивания». Политическая
модернизация на первом этапе развития теории сводилась к следующему:
— демократизация развивающихся стран по западному образцу (образование или
усиление национальных государств, создание представительных органов власти, разделения
властей, введение института выборов);
— изменение системы ценностей (развитие индивидуальных ценностей) и способов
легитимации власти (традиционные способы должны вытесняться современными).
Представители теории политической модернизации выделяли благоприятные и
неблагоприятные факторы этого процесса в развивающихся странах. Среди благоприятных
называлось успешное социально-экономическое развитие стран «третьего мира», а также
активное сотрудничество с развитыми государствами Западной Европы и США. Среди
неблагоприятных отмечались сохранение элементов традиционного общества, нежелание
правящих элит поступиться своими интересами ради обновления страны, неграмотность,
отсутствие рационального сознания у большинства населения, существование традиционных
социальных слоев и традиционного сектора производства. В ходе модернизации должно
было, по мнению сторонников данной теории, происходить постепенное устранение
неблагоприятных факторов.
Политические события 60-х гг. продемонстрировали несовершенство теории
модернизации и необходимость ее дальнейшей доработки. Эти события вызвали волну
критики, в рамках которой условно можно выделить два направления:
1) радикальная критика модернизации, осуществляемая в основном представителями
развивающихся стран, а также левого движения 60-х гг. в Западной Европе. По их мнению,
теория модернизации оправдывала колонизацию. Они выступали против западной
экспансии, за антимодернизацию (против модернизации по западному образцу);
2) критика модернизации, развиваемая в рамках «теории отсталости»,
представителями которой были в основном левые радикалы западных и некоторых
развивающихся стран. Они критиковали теорию модернизации за упрощение картины
развития, за то, что данная теория недостаточно учитывала специфику рассматриваемых
обществ, особенности культуры и не объясняла механизм торможения насаждавшихся новых отношений, институтов и т.п. Эти исследователи считали, что модернизация по
западному образцу ведет к консервации отсталости, зависимости, нарушению
экономической структуры, разрушению экологической среды и социальным конфликтам.
2.2. Второй этап модернизации.
Второй этап развития теории модернизации характеризовался появлением более
взвешенных трактовок, основанных на разнообразных факторах политического,
социального и экономического развития (в частности, таком факторе, как политическая
культура). В целом многим работам данного периода был свойственен отход от
евроцентризма. Под вопрос был поставлен тезис об эффективности демократизации в
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 265 из 381
странах «третьего мира» с точки зрения реализации целей экономического роста и
социально-экономического прогресса в целом.
Многие представители теории модернизации этого времени основное внимание
сосредоточили на проблеме «стабильности» политического развития как предпосылки для
социально-экономического прогресса. Ученые находили различные рецепты поддержания
такой стабильности. В целом в литературе, посвященной теориям модернизации, выделяется
условно два направления, представители которых давали разные ответы на вопрос о
факторах стабильности: «консервативное» и «либеральное».
Представители «консервативного» направления (С. Хантингтон, Дж. Нельсон, X.Линц
и др.) считали, что главной проблемой модернизации является конфликт между
мобилизованностью населения, его включенностью в политическую жизнь и
институционализацией,
наличием
необходимых
структур
и
механизмов
для
артикулирования и агрегирования их интересов. В то же время неподготовленность масс к
управлению, неумение использовать институты власти, а следовательно, и
неосуществимость их ожиданий от включения в политику способствуют дестабилизации
политического режима.
В работе «Политический порядок в меняющемся обществе» С. Хантингтон писал, что
главная задача политической модернизации — способность политических институтов
приспособиться к изменяющимся условиям, основанная не на уровне их демократизации, а
на прочности и организованности. На стадии перемен только жесткий авторитарный режим,
контролирующий порядок, способен аккумулировать необходимые ресурсы для
трансформации и обеспечить переход к рынку и национальное единство. С. Хантингтон
выделил и ряд условий, благоприятных для преобразований, а также сформулировал ряд
«советов» для авторитарных правителей переходных эпох, которым, по его мнению,
необходимо следовать в целях эффективности реформистской политики. В целом условия и
«советы» сводятся к компетентной политике, учитывающей конъюнктуру и расстановку
политических сил.
Сторонники «либерального» направления (Р. Даль, Г. Алмонд, Л. Пай и др.) под
основным содержанием модернизации понимали формирование открытой социальной и
политической системы путем интенсификации социальной мобильности и интеграции
населения в политическое сообщество. Главным критерием политической модернизации они
считали степень вовлеченности населения в систему политического представительства:
характер и динамика модернизациизависят от открытой конкуренции свободных элит и
степени вовлеченности рядовых граждан в политический процесс. Условием успешной
модернизации, по их мнению, являлось обеспечение стабильности и порядка (с помощью
диалога между элитой и населением) и мобилизации масс. При этом представители данного
направления выделяли следующие варианты развития событий:
— при приоритете конкуренции элит над участием рядовых граждан формируются
наиболее оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и
осуществления реформ;
— в условиях значительного усиления роли конкуренции элит при низкой
активности основной массы населения складываются предпосылки установления
авторитарных режимов и торможения преобразований;
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 266 из 381
— доминирование политического участия населения над соревнованием элит может
способствовать нарастанию охлократических тенденций, что провоцирует ужесточение
режима и замедление преобразований;
— одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия
населения ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также
способствует установлению диктатуры.
В русле либерального подхода Р.Даль выдвинул теорию полиархии,
обосновывающую необходимость достижения полиархической формы организации
политических порядков протодемократического характера. С одной стороны, она отличалась
от демократии некоторыми ограничениями свободы создания организаций, выражения
гражданами своих мнений, избирательных прав, содержала сокращенный перчень
альтернативных источников информации, не гарантировл проведения честных и свободных
выборов, демонстрировала невысокую зависимость государственных институтов от голосов
избирателей. В то же время она выступала как более достижимая и реальная модель
организации власти, которая, несмотря ни ни что, обеспечивала открытое политическое
соперничество лидеров и элит, высокую политическую активность населения, создавая тем
самым политические условия и предосылки для осуществления реформ.
Р.Даль выделял семь условий, влияющих на движение стран к полиархии:
установление сильной исполнительной власти для проведения социально-экономических
преобразований в обществе; последовательность в осуществлении политических реформ;
достижение определенного уровня социально-экономического развития, позволяющего
производитьструктурные преобразования в государстве; установление отношений
равенства/неравенства, иключающих сильную поляризацию в обществе; наличие
субкультурного разнообразия; интенсивная иностранная помощь; демократические
убеждения активистов и лидеров.
2.3. Третий этап модернизации.
Оба эти подхода, как и теории модернизации на первом этапе объединял взгляд на
модернизацию не как на спонтанный саморазвивающийся процесс, а как на процесс,
инициаторами и проводниками которого выступают, в первую очередь, политические элиты,
проводящие соответствующую политику модернизации.
Еще на втором этапе развития теорий модернизации сформировались предпосылки
для более сложного понимания этого явления, отвергающего однозначное
противопоставление современности и традиционности в общественном развитии. Многие
авторы теории модернизации стали полагать, что модернизация, напротив, предполагает не
искоренение традиционности, а развитие с использованием традиции, которая определяет
сам характер модернизационного процесса, а также выступает его стабилизирующим
фактором.
Дальнейшая эволюция теорий модернизации на третьем этапе выражалась во все
большем распространении идеи о несостоятельности строгого противопоставления
традиции и современности. Многие авторы, не отрицая важность таких факторов, как
технологический прогресс, внедрение «западных» институтов и норм, отмечают
вторичность этих факторов и их зависимость от господствующих том или ином обществе
социальных отношений и социокультурных ценностей.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 267 из 381
Во второй половине 80-х годов получает свое развитие концепция «модернизации в
обход модернити», то есть концепция политического развития, основанного на сохранении
социокультурных традиций без навязывания чуждых (западных) образцов (А. Абдель-Малек,
А. Турен, С. Хантингтон, Ш. Эйзенштадт и др.). «Модернити» связывалась с
приверженностью западноевропейскому рационализму, идеям индивидуальной свободы и
социального равенства, либеральной демократии и социального государства, правового
государства и гражданского общества; с ориентацией социальных субъектов на
инновационные формы деятельности как основой экономического роста и благосостояния.
В рамках этой концепции не отрицается универсальность общественного и политического
развития. Вместе с тем принцип универсализма сочетается с партикуляризмом, а их
органичный синтез рассматривается как залог успеха модернизационного процесса.
Модернизация рассматривается как саморазвивающийся процесс, зависящий не только от
деятельности политических элит, но и, в первую очередь, от влияния объективных обстоятельств и поведения рядовых членов общества.
В рамках этой концепции получают свое развитие термины «контрмодернизация» и
«антимодернизация» (А. Турен). Контрмодернизация обозначает альтернативный вариант
модернизации по незападному образцу (например, сталинскую модернизацию), а антимодернизация обозначает активное противодействие этому процессу. По мнению А Турена,
эти два варианта и составляют главную тенденцию общественно-политического развития XX
в., основанную на утрате веры в принцип универсальности. Приобретает новое звучание вопрос о соотношении политической и социально-экономической модернизации, ответ на
который становится в целом еще более неоднозначным, чем в предыдущие десятилетия.
3. Содержание политической модернизации
3.1. Определение и составляющие.
Политическую модернизацию можно определить как формирование, развитие и
распространение современных политических институтов, практик, а также современной
политической структуры. При этом под современными политическими институтами и
практиками следует понимать не слепок с политических институтов стран развитой
демократии, а те политические институты и практики, которые в наибольшей степени
способны обеспечивать адекватное реагирование и приспособление политический системы к
изменяющимся условиям, к вызовам современности. Эти институты и практики могут как
соответствовать моделям современных демократических институтов, так и отличаться в
различной степени: от отвержения «чужих» образцов до принятия формы при ее наполнении
изначально несвойственным ей содержанием.
Однако единства мнений относительно движущей силы процесса политической
модернизации в западной политологии не существует. Наиболее общепризнанной является
позиция Г. Алмонда и Л. Пая, утверждающих, что политическое развитие опирается на
процесс постоянного совершенствования функций, которые должна выполнять политическая
система для обеспечения стабильности и эффективности всего социального организма.
Исходя из функционального подхода, они установили, что «изменение системных качеств и
функций политических институтов включает три процесса: 1) структурную
дифференциацию институтов политической системы и специализацию их функций; 2)
возрастание способности политической системы к мобилизации и выживанию» (Л. Пай); 3)
тенденцию к равноправию.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 268 из 381
Рассмотрим подробнее обозначенные Г. Алмондом и Л. Паем процессы, отражающие
содержание политической модернизации.
Структурная дифференциация институтов политической системы отражает процесс
усложнения социальных отношений вследствие реализации закона возрастающего
многообразия деятельности людей и появления новых групп интересов. Чтобы
удовлетворить новые экономические и социальные потребности, политическая система
должна быстро реагировать на их появление. Это достигается с помощью структурной
дифференциации и высокой специализации функции институтов политической системы.
Каждая политическая структура (законодательная, исполнительная, судебная) выполняет
четко очерченную функцию. При этом все специализированные структуры тесно
взаимосвязаны и составляют внутренне интегрированную систему. Подобного разделения
труда между политическими структурами не существует в политически неразвитых
обществах. Обычно все властные и управленческие функции в традиционных обществах
сосредоточены в руках узкого круга лиц и институтов.
Мобилизационная способность политической системы также формируется в
определенных условиях. Возрастающее многообразие интересов и потребностей социальных
групп и индивидов заметно повышает конфликтность и интенсивность столкновения
интересов политических сил, преследующих свои цели. Для урегулирования конфликтов,
обеспечения общественного порядка и социального прогресса политическая система должна
быть способна мобилизовать материальные и людские ресурсы для выполнения
общезначимых целей - в этом и обнаруживается мобилизационная способность политической системы. Обычно в традиционных обществах способность к мобилизации
осуществляется с помощью политического насилия.
О способности политической системы к выживанию свидетельствует ее стремление к
модернизации. Более сложные политические системы обладают значительным потенциалом
к выживанию, поскольку располагают различными формами коммуникации и социализации
(школа, вузы, церковь, армия и т. д.). Через эти каналы политическая система культивирует
определенные образцы политического поведения и внушает доверие к власти, поддерживает
веру в ее законность и справедливость. Естественно, что традиционные политические
системы реализуют свою способность к выживанию не формированием положительной
установки на систему, а принуждением, опорой на силу обычаев, традиций, верований.
Тенденция к равноправию проявляется в снятии всех ограничений (социальных,
политических, национальных) на политическое участие различных социальных групп,
предоставление всем гражданам возможности свободного занятия государственных постов.
Традиционные политические системы характеризуются отчуждением широких слоев
населения от политической деятельности, наличием кастовых, племенных, партийных и
иных ограничений на занятие государственных должностей.
Наиболее часто используемый механизм
заимствование (копирование, имитация) образцов.
политической
модернизации
—
Обычно выделяют два типа имитации:
имитация алгоритма, когда копируется механизм какого-либо процесса,
включая его содержание или функциональную нагрузку (например, процесса
взаимодействия трех ветвей власти);
-
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 269 из 381
- имитация результата или формы, другими словами, «симуляция» (например,
провозглашение свободных и соревновательных выборов как принцип, то есть dejure, при их
несвободном и несоревновательном характере defacto или создание трех ветвей власти без
фактической реализации принципа разделения властей).
При этом, как верно отмечают некоторые видные политологи, наилучшие результаты
с точки зрения решения задач модернизации дает имитация алгоритмов.
Следует учесть, что имитация осуществляется не в пустом пространстве, а в
конкретно-историческом и социокультурном контексте той или иной страны под влиянием
национальных традиций. Более того, имитационные институты и практики не только
изменяются под влиянием традиций, но и перерабатываются под эти традиции. В
целомможно утверждать, что происходит взаимовлияние традиций и заимствований и их
изменение в ходе этого процесса.
Несмотря на то что модернизация может осуществляться различными способами с
использованием различных механизмов, можно выделить универсальные составляющие
политической модернизации: создание дифференцированной политической структуры с высокой специализацией политических ролей и институтов; создание современного
государства, обладающего суверенитетом; усиление роли государства, расширение сферы
действия и усиление роли закона, связывающего государство и граждан; рост численности
граждан (лиц с политическими и гражданскими правами), расширение включенности в
политическую жизнь социальных групп и индивидов; возникновение и увеличение
рациональной
политической
бюрократии,
превращение
рациональной
деперсонифицированной бюрократической организации в доминирующую систему
управления и контроля; ослабление традиционных элит и их легитимности; усиление
модернизаторских элит.
3.2. Типы политической модернизации.
В зависимости от используемого механизма модернизации в политологической
литературе принято выделять следующие типы этого процесса:
- «органическая», или «первичная», характерная для таких стран, как
Великобритания, США, Канада, некоторые другие европейские страны (модернизационное
ядро). Ее начало охватывает эпоху первой промышленной революции, разрушения
традиционных наследственных привилегий и провозглашения равных гражданских прав,
демократизации и т.д. В этих странах модернизация осуществлялась преимущественно
эволюционным путем на основе собственных культурных традиций и образцов;
- «неорганическая» или «вторичная», «отраженная», «модернизация вдогонку»
(Россия, Бразилия, Турция и др.), основным фактором которой выступают социокультурные
контакты «отставших» в своем развитии стран с модернизационным ядром, а основным
механизмом — имитационные процессы.«Вторичная», «догоняющая» модернизация
предполагает, что одни элементы общества «убежали» вперед, более или менее
соответствуют развитию в «передовых» странах, а другие — еще не «вызрели», отстают в
своем развитии или вовсе отсутствуют. Развитие общества при «вторичной» модернизации
напоминает, по мнению бразильского историка Н. Вернек Содре, «движение квадратного
колеса». Варьируется в разных странах лишь систематичность «встрясок», глубина «ухабов»
да скорость движения. «Движение квадратного колеса» — удачный образ циклического
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 270 из 381
процесса «догоняющей» модернизации, когда чередуются эволюционные и революционные
начала.
Следует отметить, что данная типология основана на выделении неких идеальных типов. В
действительности в рамках «классического» модернизационного ядра развитие также
происходит с использованием имитационных механизмов, а в странах «догоняющей модернизации», как уже отмечалось, имитация может носить различный характер и не играть
главную роль в политическом развитии. Более совершенной типологией представляется
выделение трех типов модернизации:
- эндогенная, то есть осуществляемая на собственной основе (Европа, США и т.п.);
- эндогенно-экзогенная, осуществляемая на собственной основе, равно как и на
основе заимствований (Россия, Турция, Греция и т.д.);
- экзогенная модернизация (имитационные, имитационно-симуляционные и
симуляционные варианты), осуществляемая на основе заимствований при отсутствии
собственных оснований.
По сравнению со странами первого типа в обществах «догоняющей» модернизации
(или эндогенно-экзогенной, экзогенной модернизации) политический фактор играет более
существенную роль. Это вполне объяснимо, так как здесь не сложилось достаточно
предпосылок для спонтанной трансформации традиционных экономических, социальных,
социокультурных и политических структур, поэтому государство вынуждено в некоторых
случаях выступать как «толчок» и организатор процесса трансформации. С этим часто
связывают и установление авторитарного режима в этих странах, который получил название «авторитаризм развития». Несмотря на то что дискуссии обэффективности
отдельных политических режимов с точки зрения успешности процесса модернизации
имеют научную и практическую значимость, следует отметить их второстепенный характер.
Это объясняется тем, что модернизация представляет собой достаточно длительный
процесс, измеряемый в масштабе эволюции в то время, как существование авторитарного
режима происходит в масштабе повседневности и истории; оно может лишь повлиять на
специфику отдельного момента модернизационного процесса. Кроме того, сама постановка
вопрос об эффективности режима может говорить о намерении исследователя представить
модернизацию как результат реализации определенного политического курса, результат
деятельности политических элит, то есть может свидетельствовать об однобокой трактовке
исследователем самого понятия модернизации.
3.3. Стадии политической модернизации.
Некоторыми исследователями выделяются различные этапы или стадии
модернизации. В частности, весьма распространенным в настоящее время является
выделение Раннего, Среднего и Зрелого Модерна.
Так, М.В. Ильин конструирует идеальную модель модернизации, включающую три
ее фазы, специфика содержания каждой из которых обусловлена особым набором
функциональных задач. Эта идеальная модель иллюстрируется на примере процесса
модернизации стран Западной Европы.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 271 из 381
Под Ранним Модерном понимается фаза политического развития, включающая в себя
становление суверенного национального государства (Nation-State), а также выделение и
развитие гражданского общества как зоны, свободной от принуждающего насилия
государственной власти. Итогом этой фазы является закрепление позиций государства и
гражданского общества в так называемых «конституциях первого порядка» (например,
британская неписанная конституция).
В период Среднего Модерна происходит дифференциация внутри гражданского
общества и государства, что выражается в появлении групп интересов, протопартий, а также
разделение властей. Плодом этой дифференциации является создание системы
политического представительства, посредующих отношения государства и гражданского
общества. Эта система создается в целях реализации принципа народного суверенитета,
выборного и ответственного правления. Для этой фазы политического развития характерно
появление конституций «второго порядка», закрепляющих принципы республиканского
устройства.
Зрелый Модерн характеризуется решением задач, связанных с созданием механизма
чередования, сменяемости, легитимации и делегитимации политических курсов и дискурсов.
Эти задачи решаются с помощью дальнейшей демократизации, точнее, процесса консолидации демократии, в процессе которой закрепляются институты и механизмы такой
соревновательности (например, институт выборов).
В целом анализ современных концепций модернизации, содержания этого процесса и
выявление его отдельных составляющих позволяет утверждать, что модернизация (в том
числе и политическая) не является движением к какому-либо образцу. Этот процесс имеет
многовариативный и альтернативный характер. Поэтому имеющиеся типологии
модернизации, а также характеристики отдельных типов и этапов могут рассматриваться
только как рабочие варианты, нуждающиеся в дальнейшем уточнении и дополнении.
Вместе с тем эти типологии и модели обладают значительной теоретической и эвристической ценностью, так как позволяют выделить некоторые основные элементы модернизации
и, таким образом, формируют предпосылки для анализа единичных случаев и сравнения
этого процесса в разных странах и регионах, в том числе в России.
3.4. Этапы преобразований в эволюции переходных обществ.
Исследование опыта преобразований в странах, характеризующихся переходным
этапом развития, позволяет выделить некоторые устойчивые тенденции и этапы в их эволюции. Например, С. Блек выделял этапы «осознания целей», «консолидации
модернизируемой элиты», «содержательной трансформации» и «интеграции общества на
новой основе». Ш. Эйзенштадт писал о периодах «ограниченной модернизации» и
«распространении преобразований» на все общество. Но наиболее развернутую этапизацию
переходных преобразований дали Г. О'Доннел, Ф. Шмиттер, А. Пшеворский и некоторые
другие ученые, обосновавшие наличие следующих трех этапов:
- этап либерализации, который характеризуется обострением противоречий в
авторитарных и тоталитарных режимах и началом размывания их политических основ.
Возникновение кризиса идентичности, падение авторитета теряющей эффективность власти,
выявление изъянов институциональной системы способствуют разложению правящего
режима. Разногласия между сторонниками демократии и правящими кругами провоцируют
идейную и политическую борьбу вобществе, нарастание активности общественных
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 272 из 381
движений и усиление оппозиции. В результате начальной стадии борьбы устанавливается
«дозированная демократия», легализующая сторонников преобразований в политическом
пространстве. В обществе начинается широкая дискуссия по вопросам демократизации,
формируются новые правила «политической игры»;
- этап демократизации отличается институциональными изменениями в сфере власти.
Идет вживление демократических институтов (выборов, партий) и соответствующих
ценностей в политическую систему. Стимуляция общественных инициатив ведет к
формированию основ гражданского общества. Это время поиска «политического синтеза»,
при котором традиционные институты власти сочетают свои действия с универсальными
приемами и методами государственного управления.
Кардинальное значение на этом этапе имеет вопрос о достижении согласия между
правящими кругами и демократической контрэлитой. Отстраняемые от власти чиновники,
генералитет представляют собой серьезную угрозу демократии в силу оставшихся связей,
влияния на конкретные институты власти. В результате возникает проблема организации
союза тех, кто находился у власти, и тех, кто пришел на смену. В целом для успешного
реформирования государств необходимо достичь трех основных консенсусов между этими
двумя группами: относительно прошлого развития общества (дабы избежать «охоты на
ведьм»); по поводу установления первостепенных целей общественного развития; по
определению правил «политической игры» правящего режима. Формами установления
такого типа консенсусов могут быть: внутриэлитарный сговор, общественный договор,
исторический компромисс, заключение пакта. Наиболее типичной и распространенной
формой согласия между элитарными кругами с учетом новой перспективы развития является
пакт. Он предполагает синтез элитарных слоев на базе признания ими новых ценностей,
заключение идеологического союза. Итоговым документом, ставящим черту под этим
соглашением, является демократическая конституция;
- третий этап переходных преобразований — консолидация демократии, когда
осуществляются
мероприятия,
обеспечивающие
необратимость
демократических
преобразований в стране. Это выражается в обеспечении лояльности основных акторов
(оппозиции, армии, предпринимателей, широких слоев населения) по отношению к демократическим целям и ценностям, в процессе децентрализации власти, осуществлении
муниципальной реформы. Как считает английский ученый М. Гарретон, критериями
необратимости демократии являются: превращение государства в гаранта демократического
обновления и его демилитаризация; автономность общественныхдвижений и трансформация
партийной системы; быстрый экономический рост, повышение уровня жизни населения;
рост политической активности граждан, приверженных целям демократии.
Опыт описания «перехода» сделал общепризнанным фактом признание
альтернативного характера модернизации, ее острой конфликтности, асинхронного
характера преобразований. Ярким показателем сложности переходных трансформаций
явилось возникновение в ряде стран режимов «делегативной (нелиберальной) демократии»
(Г. О'Доннел), где использование демократических институтов перестроено с прав личности
на права лидера; снижена роль правовых норм и представительных органов власти;
систематически игнорируются интересы широких слоев населения; выборы являются
инструментом разрешения конфликтов между кланами внутри правящей элиты, а коррупция
и криминал становятся едва ли не важнейшим механизмом властвования.
Литература
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 273 из 381
Дарендорф Р. Дорога к себе: демократизация и ее проблемы в Восточной Европе //
Вопросы философии. 1990. № 9.
Ильин М.В. Идеальная модель политической модернизации и пределы ее
применимости. – М., 2000.
Ильин М.В. Политическая модернизация: неоконченная драма в трех действиях //
Стратегия. 1998. №1.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
От аграрного общества к государству всеобщего благоденствия: модернизация
Западной Европы с XVIII века до 1980-х гг. – М., 1998.
Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных
материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.
Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф.
Ю.Г.Волкова. – М., 1999.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Эйзенштадт М. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение
цивилизаций. – М., 1999.
Тема 21. Международный политический процесс
1. Теории мировой политики
Теоретическое исследование международных политических процессов имеет богатую
историю. В качестве первых попыток объяснения сложных взаимоотношений между
государствами можно назвать «Историю Пелопоннесской войны» Фукиннида (V в. до н.э.),
размышления Цицерона о «справедливых войнах», ведущихся против вторгшегося в страну
врага, многочисленные хроники действий различных правителей и т.д. Долгое время в
политической мысли центральное место занимали вопросы войны и мира, нередко
рассматривавшиеся в качестве главных орудий революционной трансформации мира,
построения нового мирового порядка, изменения баланса сил и т.д. В XX в. теоретические
дискуссии о природе и специфических характеристиках мировой политики велись в
основном между реалистами и идеалистами (в 20-30-х гг.), традиционалистами и
модернистами (в 50—60-х гг.), государственниками и глобалистами (в 70-80-х гг.). В чем же
суть расхождений между ними и представляемыми ими школами и направлениями?
1.1. Реалистическая и идеалистическая теории мировой политики.
Реалисты (Дж. Кеннан, Дж. Болл, У. Ростоу, 3.Бжезинский и др.) исходили из того,
что основным и естественным стремлением всякого государства служит проявление силы,
направленное на достижение собственных интересов. С этих позиций международная
политика представляется как поле борьбы суверенных государств, ориентированных на
национальные интересы и потому борющихся за достижение тех целей, которые постоянно
находятся в сфере их внимания. К ним относится прежде всего достижение безопасности,
поскольку из-за отсутствия верховного арбитра в международных отношениях каждое
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 274 из 381
государство вынуждено главное внимание уделять собственной защите. Следовательно,
каждое государство, соперничая сдругим, обязано стремиться к созданию такого баланса
сил, которое выступало бы в качестве сдерживающего механизма в условиях конкуренции,
силового противостояния и при котором это государство может получить превосходство,
гарантирующее ему безопасность. Логика такого взаимодействия требовала создания
коалиций, блоков, союзов, которые способствовали бы умножению силы и, соответственно,
решению входящими в них государствами своих задач.
По мнению реалистов, ориентируясь на защиту своих интересов, государства не
могут руководствоваться альтруистическими принципами и пренебрегать своими
потребностями ради той или иной жертвы агрессии. Любые морально-этические и даже
нормативные установления для государства должны рассматриваться им не иначе, как
средства ограничения его суверенитета. При этом признается, что любые средства
достижения цели — убеждения, шантаж, сила, торговля, дипломатия и т.д. — изначально
оправданы, если умножают могущество государства и создают возможность решения
поставленных задач. В то же время главными ценностями поведения государств на
международной арене должны быть осторожность и ответственность при принятии решений.
Иными словами, квинтэссенцией такой линии поведения государств на мировой арене
выступала формула прусского генерала XIX в. К. фон Клаузевица «хочешь мира — готовься
к войне». Правда, теоретическим отцом политического реализма принято считать
американского ученого Г. Моргентау (1904-1980). В книге «Политические отношения между
нациями: борьба за влияние и мир» (1948) он попытался обосновать идею о том, что власть,
которую он связывал с неизменностью человеческой природы, является основой поведения
государства на мировой арене. «Международная политика, — писал Моргентау, — подобно
любой политике, есть борьба за власть. Какие бы конечные цели ни преследовались в
международной политике, непосредственной целью всегда является власть».
При таком подходе идея власти концентрировалась в понятии интереса, а «концепция
интереса», определенного с помощью термина «сила», позволила выяснить сущность как
внутренней, так и внешней политики государства. Поэтому, по мнению Моргентау, интерес
всегда должен господствовать над любыми, даже самыми привлекательными абстрактными
идеями. Так что только такая рациональная политика способна увеличить выгоды
государства и минимизировать риск при их получении. Высшими добродетелями
объявлялись способность правителей к учету последствий политических действий и
благоразумие.
Идеалисты (Д. Перкинс, В. Дин, У. Липпман, Т. Кук, Т. Мюррей и др.), напротив,
рассматривали мировую политику с помощью правовых и этических категорий,
ориентируясь на создание нормативных моделей мировых отношений. В основе их
убеждений лежал отказ от признания силовых и военных средств как важнейших
регуляторов межгосударственных отношений. Предпочтение же полностью отдавалось
системе и институтам международного права. Вместо баланса сил идеалисты предлагали
другой механизм урегулирования межгосударственных отношений, а именно — механизм
коллективной безопасности. Эта идея базировалась на том соображении, что все государства
имеют общую цель — мир и всеобщую безопасность, поскольку нестабильность силового
баланса сил и войны причиняют государствам огромный ущерб, ведут к бессмысленной
трате ресурсов. Агрессия же даже одного государства против другого приносит ущерб всем.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 275 из 381
В 1918 г. американский президент В. Вильсон, сформулировав 14 пунктов
послевоенного урегулирования, практически концептуализировал взгляды идеалистов. В
частности, в качестве основных механизмов урегулирования мировых политических
отношений он предложил: проведение открытых мирных переговоров; обеспечение гарантий
свободы торговли в мирное и военное время; сокращение национальных вооружений до
минимального достаточного уровня, совместимого с национальной безопасностью;
свободное и основан^ ное на принципе государственного суверенитета беспристрастное
разрешение всех споров международными организациями.
Тогда практически впервые была озвучена идея создания системы коллективной
безопасности в мире. Предполагалось, что арбитром межгосударственных споров станет
международный политический орган, наделенный исключительным правом принимать
решения о коллективном наказании агрессора. Однако сформированная тогда Лига Наций,
олицетворявшая собой устремления людей к справедливости, порядку и миру, не смогла
предотвратить агрессию СССР против Финляндии, Италии против Эфиопии и ряд других
военных конфликтов. Бессильной оказалась она и в предотвращении Второй мировой войны.
1.2. Традиционалистская и модернистская теории мировой политики.
В послевоенное время в науке на первый план вышла дискуссия модернистов и
традиционалистов. Те и другие пытались выработать более систематизированные
представления о международных политических отношениях. При этом модернисты (М.
Каплан, Р. Норт, Р. Снайдер, Г. Алиссон и др.), которые рассматривали национальные
государства в качестве самостоятельных властных систем, испытывающих влияние со
стороны других субъектов, основное внимание уделяли моделированию их действий на
мировой арене. В их исследованиях основной акцент делался на изучении процедур и
механизмов принятия решений, на описании поведения различных сегментов правящих элит
и правительств, разработке технологий бюрократических компромиссов и других
компонентах выработки внешней политики государств. Учет влияния даже малейших
акторов, принимавших участие в разработке внешнеполитического курса, позволял им
моделировать конкретные системы международных отношений, составлять прогнозы
взаимодействия государств на различных политических уровнях.
В свою очередь, традиционалисты (Р. Мейер и др.) акцентировали внимание на
необходимости учета влияния тех действующих на внешнюю политику факторов, которые
транслируют характерные для конкретных стран традиции и обычаи, выражают особенности
личностного поведения политиков, роль массовых и групповых ценностей и т.д.
1.3. Государтвенная и глобалистская теории мировой политики.
Дискуссия о значении различных компонентов внешнеполитической деятельности
государств постепенно сменилась спором ученых о том, осталось ли государство
центральным элементом в мировой политике или интеграционные процессы преобразовали
эту сферу в качественно иное, взаимозависимое и взаимосвязанное мировое сообщество. Так
называемые государственники (К. Дойч, К. Уолтц и др.) полагали, что, несмотря на все
перемены, государства остались центральными субъектами мировой политики, изменились
лишь формы отношения между ними. Поэтому и природа сферы мировой политики осталась
той же: ее насыщают прежде всего внешнеполитические действия государств,
руководствующихся принципом реализма, силового сдерживания конкурентов и достижения
устраивающего их внешнюю политику баланса сил. К. Уолтц даже ставил под сомнение
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 276 из 381
тезис о взаимозависимости государств в современном мире, которая, как он считал,
возрастает лишь на уровне отдельных корпораций и фирм, но не государств. По его мнению,
великие державы в настоящее время менее зависимы от партнеров, чем в начале XXв. При
этом растет политическая роль финансовых и экономических центров в мире, влияние
которых также не укладывается в формулу взаимозависимости государств. Их роль в
мировой политике только затемняет неравенство стран, их реальные и будущие
возможности. Поэтому разговоры о взаимозависимости мира только идеализируют
перспективы международного сообщества, ориентируя его на абстрактные цели и идеи.
В противоположность государственникам глобалисты (Э. Хаас, Д. Пучала, Л.
Линдберг и др.), своеобразно продолжая линию идеализма, настаивали на снижении роли
национальных государств в мире. По их мнению, современные изменения в сфере
транспорта, связи, информации сделали национальное юсударство неэффективным орудием
достижения собственной безопасности и обеспечения благосостояния своих граждан.
Спрессованность мировых отношений, «сжатие мира» (О. Янг) явились наиболее
адекватным отражением динамики современных международных отношений. Жизнь
показала, что многие проблемы не имеют чисто национальных решений даже для крупных
государств, предполагая тем самым кооперацию, сотрудничество и объединение ресурсов
различных государств. К таким проблемам глобалисты относили многие проблемы охраны
окружающей среды, формирования трудовых ресурсов, предотвращения гуманитарных
катастроф, народонаселения, использования космоса, борьбу с терроризмом и др.
Объективная потребность в кооперации действий сближает страны и народы. Свою роль в
таком сближении играет и получившая общую признательность деятельность ООН, ОБСЕ и
других организаций, которые внесли упорядоченность во многие международные процессы,
приучили многие страны действовать в духе норм международного права, создали
определенные традиции, привили элитарным кругам во многих странах мира определенные
этические принципы и стандарты. Все это, по мысли глобалистов, способствовало созданию
надежных предпосылок для формирования более управляемого мирового порядка,
повышения контроля над проблемами безопасности, усиления интеграции.
В настоящее время сложность современных политических процессов на мировой
арене, переплетение разнообразных тенденций и традиций постепенно привели многих
ученых к убеждению в том, что в рамках того или иного теоретического направления очень
трудно интегрировать достижения различных противоборствующих школ. Такое положение
заставило многих представителей политической науки обратиться к социологическим
конструкциям, более «свободным от односторонних теоретических предпочтений» и
открывающим «более плодотворные пути к использованию накопленных знаний», всей
совокупности методологических приемов, включая в себя традиционные и инновационные
способы истолкования этой сложнейшей области мира политики.
2. Характеристика международного политического процесса
2.1. Понятие и особенности.
Международные отношения представляют собой весьма специфическую область мира
политики. Их особый облик стал складываться по мере возникновения и развития
государств, которые не только оформили сложившиеся к тому времени отношения между
различными этносами и народностями, но и стали постепенно формировать внешние
отношения друг с другом. Действуя за рамками собственных границ, в которых они обладали
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 277 из 381
полным внутренним суверенитетом, государства должны были решать и целый ряд
дополнительных задач: устанавливать контроль за деятельностью на своей территории
иностранных сил и структур, усложнявших достижение стабильности; отражать угрозы
своей целостности и безопасности; учиться согласовывать интересы с более сильными
противниками; пополнять ресурсы, несмотря на сопротивление своим императивным
стремлениям, и т.д. Безраздельные владыки в собственном государстве постепенно учились
налаживать отношения с не менее коварными и грозными властителями в других державах.
Постепенно создавались и развивались такие механизмы взаимодействия государств
на международной арене, как союзничество и конфронтация, протекторат (покровительство)
и партнерство и т.п., которые выстраивали особую логику межгосударственных связей и
отношений. В ходе длительной истории развития последних сформировалась специфическая
конфигурация внешнеполитической сферы как самостоятельной области политики, посвоему преломляющей ее общие черты и свойства, демонстрирующей специфические
источники своих изменений и развития.
В целом специфичность международных политических процессов проявляется
прежде всего в том, что в этой области политики не существует единого легитимного центра
принуждения, единого источника власти, который обладал бы непререкаемым авторитетом
для всех участников этих связей и отношений. Если в области внутренней политики
государства в основном опираются на законы и нормы, то в сфере отношений с другими
обладателями внутреннего суверенитета им приходится ориентироваться в основном на
собственные интересы и находящиеся в их распоряжении механизмы локального
принуждения, способствующие их реализации.
Как относительно самостоятельная область политических отношений международная
сфера политики регулируется различными нормами. Главным ее собственно политическим
регулятором является складывающийся баланс сил между государствами (блоками
государств), подчиняющими свою деятельность по реализации национальных интересов на
международной арене. В этом смысле стоящие перед государствами цели нередко влекут за
собой одностороннюю трактовку ими норм международного права, провоцируют
отклонения и нарушения от соответствующей системы требований. Даже в настоящее время,
с учетом всего положительного опыта сотрудничества государств в рамках ООН и иных,
региональных систем международного сотрудничества (ОБСЕ), можно говорить об
ограниченных возможностях международного права в деле регулирования отношений
государств, не только имеющих различные интересы, но и обладающих несоизмеримыми
ресурсами для их обеспечения. Как показывает практический опыт, эффективность правовых
регуляторов зависит не столько от политической поддержки институтов международного
права, сколько от влияния обладающих мощными экономическими или военными ресурсами
конкретных стран.
Однако, несмотря на приоритеты собственно политических структур и механизмов в
регулировании международной сферы, здесь сохраняются определенные возможности как
для правовых, так и для нравственных регуляторов. В середине 70-х гг. в Хельсинки
(Финляндия) в заключительном акте СБСЕ были сформулированы принципы современных
международных отношений, которые включали в себя: признание суверенного равенства
государств; нерушимость установленных границ; принцип неприменения силы или угрозы
силы в межгосударственных отношениях; признание территориальной целостности
государств; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела других
государств; уважение прав человека и основных свобод; равноправие и право народов
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 278 из 381
распоряжаться собственной судьбой; необходимость сотрудничества между государствами и
добросовестного выполнения обязательств по международному праву.
Выполнимость сформулированных принципов и их реальная поддержка
европейскими государствами обусловлены их соответствием долгосрочным интересам всех
государств, стремящихся к обеспечению собственной безопасности. Прошедшее после
подписания Хельсинкского акта время показало, что европейское сообщество в целом
поддерживало и практически ориентировалось на данные принципы. Соответственно
изменились и этические стандарты в сторону осуждения агрессии, территориальной
экспансии, нарушения прав человека.
Однако изменение границ в конце 80-х — начале 90-х гг. в связи с «бархатными
революциями» в Восточной Европе, приведших к власти новые политические силы, и
распадом СССР существенно видоизменило баланс сил в мире. В результате западные
государства, объединенные в блок НАТО, предложили миру критерии урегулирования
международных политических отношений на основе собственных идеологических
стандартов и приоритетов. Выступая от лица «мирового сообщества», эти государства
оформили данные притязания в концепции транснационализма, предусматривающей и
оправдывающей их вмешательство в дела суверенных государств не только в случае
проведения ими экспансионистской политики, но и нарушения норм и принципов прав
человека, применения вооруженной силы против мирного населения внутри страны.
Несмотря на стремление выдвинуть в качестве правовых оснований международной
политики более гуманистические требования, способные остановить наиболее
разрушительные для человека действия государств как на международной арене, так и по
отношению к собственным народам, такие действия тем не менее встретили решительное
противодействие со стороны целой группы государств. Многие страны были не согласны не
столько с содержательной стороной политико-правовых требований, сколько с тем, что
право на соответствующие оценки государственной политики было явочным порядком
присвоено совершенно определенной группой стран, проигнорировавших тем самым
сложившиеся международные институты, способные более взвешенно проводить подобную
политику. Однако, получив практическое выражение в действиях НАТО в урегулировании
этнического конфликта в Косово, такая линия поведения на мировой арене практически
возвестила о сломе сложившейся системы международного права.
Постоянный плюрализм государственных суверенитетов делает межгосударственные
отношения достаточно непредсказуемыми, хаотичными, неуравновешенными. В такой
атмосфере ни одно государство не способно постоянно сохранять четко выраженные и
неизменные позиции по отношению другу к другу, находясь, к примеру, с кем-либо в
постоянной конфронтации или в столь же устойчивых союзнических отношениях. Не
случайно в этой политической области бытует неписаное правило: «у государства нет друзей
и врагов, а есть только неизменные интересы».
2.2. Субъекты международного политического процесса.
Субъектами международного политического процесса являются государства,
межгосударственные объединения и неправительственные международные объединения.
В сфере международной политики одновременно складываются системы
международных отношений различного уровня. Например, в настоящее время в мире
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 279 из 381
сложились тесные межгосударственные отношения между семью наиболее развитыми
странами — США, Англией, Канадой, Германией, Японией, Италией и Францией,
оказывающими наиболее существенное влияние на состояние мировых экономических
связей. Кроме того, сформировались различные международные системы регионального
характера в Юго-Восточной Азии, Африке и других районах мира. Как правило, в этих
международных системах формируются различные конфигурации в отношениях между
государствами, не исключающие временных иерархических отношений, доминирования,
равноправия и т.д.
Наличие такого рода международных систем показывает и то, что взаимодействия
разнообразных и разнопорядковых субъектов международной политики всегда отличает
различная плотность складывающихся отношений, неодинаковая насыщенность
политических контактов и связей. Например, постоянные отношения союзников или стран,
вовлеченных в устойчивые торгово-экономические связи друг с другом, соседствуют с
непостоянными, спорадически возникающими отношениями между другими государствами,
формирующими зону как бы разреженных международных контактов. Страны же, вообще не
поддерживающие отношений друг с другом, и вовсе создают вакуум в зоне мировой
политики. Таким образом, сфера международных отношений представляет собой область
неравновесных и неравномерных политических взаимодействий.
Как показывает практика, в последние десятилетия несбалансированность
международных отношений возрастает в связи с тем, что на международную политическую
арену помимо государств вышли и иные самостоятельные субъекты: различные социальные
(национальные, конфессиональные, демографические и прочие) группы, налаживающие
самостоятельные отношения со своими сторонниками за рубежом; международные
организации, регулирующие те или иные отношения между политическими субъектами;
транснациональные кампании, ведущие экономическую деятельность в различных
государствах; разнообразные корпоративные структуры (СМИ, общественные организации,
туристические фирмы, террористические группировки и т.д.) и даже отдельные лица (в
частности, бывшие политики, играющие посреднические роли в урегулировании
конфликтов). Благодаря современной системе международного права даже рядовой
гражданин может выступить оппонентом своих властей, предъявить претензии другим
государствам или международным организациям.
Сложность и неоднозначность отношений участников мировой политики
обусловлены также тем, что их поведение в данной сфере инициируются самыми разными и
неоднозначными причинами. Так, для отдельных государств такими источниками их
поведения, как правило, всегда являются одновременно действующие: внутриполитические
(обусловленные отношениями власти и общества), локальные (выражающие, к примеру,
соображения региональной безопасности) и глобальные изменения (в частности,
экологический кризис, распространение терроризма и др.). На уровне отдельных
организаций (корпораций) или индивидов мотивация участия в мировой политике еще более
усложняется.
Динамика мотивов и установок участия в мировых политических процессах
сочетается с постоянным изменением действующих в них стандартов и ценностей
безопасности, эволюцией норм международного права, морально-этических стереотипов,
оправдывающих достижение государствами внешнеполитических целей, и т.д. Нередко
меняется и соотношение внутри- и внешнеполитических приоритетов граждан. Например, в
отдельных странах люди иногда боятся собственных правительств больше, чем
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 280 из 381
иностранного вторжения, больше доверяют не собственным политикам, а международным
организациям и структурам.
3. Международные отношения и мировая политика
3.1. Природа международной политики.
Международная политика составляет ядро международных отношений и представляет
собой политическую деятельность субъектов международного права (государств,
межправительственных и неправительственных организаций, союзов и т. д.), связанную с
решением вопросов войны и мира, обеспечения всеобщей безопасности, охраны
окружающей среды, преодоления отсталости и нищеты, голода и болезней. Таким образом,
международная политика направлена на решение вопросов выживания и прогресса
человеческого сообщества, выработки механизмов согласования интересов субъектов
мировой политики, предотвращения и разрешения глобальных и региональных конфликтов,
создания справедливого порядка в мире. Она является важным фактором стабильности и
мира, развития равноправных международных отношений.
Международная политика является наиболее важной частью
отношений, она способна обеспечивать прогресс и развитие. Но почему
большую часть времени провело в войнах, а не в мире? Для ответа
необходимо выявить сущность международной политики. Анализ
невозможен без уяснения связей между внешней и внутренней политикой.
международных
же человечество
на этот вопрос
этой проблемы
В современной политологии существуют по крайней мере три точки зрения на
проблему соотношения внутренней и внешней политики. Сторонники первой точки зрения,
как правило, отождествляют их. Так, профессор Чикагского университета Г. Моргентау
полагает, что «сущность международной политики идентична политике внутренней. И
внутренняя, и внешняя политика есть борьба за господство, которая модифицируется лишь
различными условиями, складывающимися во внутренней и международной сферах».
Вторая точка зрения представлена работами австрийского социолога Л. Гумпловича
(1833 - 1909), считавшего, что внешняя политика определяет внутреннюю. Считая борьбу за
существование главным фактором социальной жизни, Л. Гумплович сформулировал систему
законов международной политики, среди которых важнейший - закон постоянной борьбы
между соседними государствами из-за пограничной линии. Из этого основного закона он
вывел и второй, заключающийся в том, что любое государство должно препятствовать
усилению могущества соседа и заботиться о политическом равновесии. Кроме того, любое
государство стремится к выгодным приобретениям, например, получить выход к морю для
достижения морского могущества. Наконец, смысл третьего закона выражается в том, что
внутренняя политика должна быть подчинена целям наращивания военной силы, с помощью
которой обеспечивается выживание государства.
Третья точка зрения на проблему соотношения внутренней и внешней политики
представлена марксизмом, согласно которому внешняя политика определяется внутренней и
является отражением и продолжением внутриобщественных отношений. Содержание
последних обусловлено господствующими в обществе экономическими отношениями и
интересами правящих классов.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 281 из 381
Очевидно, что в каждой из представленных точек зрения существует рациональное
зерно. Однако реальное доминирование внешней или внутренней политики зависит в каждом
случае от конкретно-исторических обстоятельств.
Сущность международной политики также по-разному понимается в политологии.
Так, сторонники «силовой» концепции сводят политику к борьбе за господство.
«Международная политика, как и всякая другая, - замечает Г. Моргентау, - есть борьба за
господство. Каковы бы ни были абсолютные цели международной политики, господство
всегда является непосредственной целью». «Силовое» начало политики, по мнению ученого,
органично вытекает из внутренне присущего человеку стремления доминировать,
господствовать. Это начало определяет и поведение государств. При этом саму
политическую силу Г. Моргентау классифицирует как «психологическое отношение между
теми, кто ею обладает, и теми, кто испытывает ее воздействие». Однако представляется, что
важное значение психологического фактора в международной политике сторонники данного
подхода все-таки явно преувеличивают.
Другим, весьма распространенным, является утверждение о биологической природе
международной политики. «Неизбежность» политической агрессивности государств авторы
подобных утверждений обосновывают «врожденной агрессивностью» человека,
«естествешшй инстинкт» которого «убивать при помощи оружия». По замечанию
современного французского ученого Г. Бутуля, «международный авторитет государства
измеряется его способностью нанести ущерб».
Психологическим и биологическим трактовкам сущности международной политики
противостоит понимание ее как общественного явления, обусловленного влиянием на него
экономических, социальных, культурных и иных факторов. Однако забывать о значении
психологических, личностных начал в международной политике, конечно же, не следует.
Цели международной политики всякий раз определяются специфическим контекстом
конкретно-исторической ситуации, в которой оказывается мировое сообщество, а также
характером отношений, существующих между государствами. В той же мере, в какой
внешние факторы влияют на условия жизни конкретного государства, они определяют и
содержание международной политики.
3.2. Содержание и принципы международной политики.
Содержание международной политики невозможно раскрыть без анализа
национального интереса. В самом деле, что движет деятельностью государства на
международной арене, во имя чего оно вступает во взаимоотношения с другими странами? В
политике всегда выражаются общезначимые или групповые интересы, а в международной
политике - преимущественно национальные интересы. Национальный интерес представляет
собой осознание и отражение в деятельности его лидеров коренных, потребностей
национального государства. Эти потребности выражаются в обеспечении национальной
безопасности и условий для самосохранения и развития общества. Концепция
«национального интереса» была разработана Г. Моргентау. Он определил понятие интереса с
помощью категорий власти. В его концепции понятие национального интереса состоит из
трех элементов: 1) природы интереса, который должен быть защищен; 2) политического
окружения, в котором действует интерес; 3) рациональной необходимости, ограничивающей
выбор целей и средств для всех субъектов международной политики.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 282 из 381
Внешняя политика независимого государства, по мнению Г. Моргентау, должна
опираться на физическую, политическую и культурную реальность, помогающую осознать
природу и сущность национального интереса. Такой реальностью выступает нация. Все
нации мира на международной арене стремятся к удовлетворению своей первоочередной
потребности, а именно потребности физического выживания. В разделенном на блоки и
союзы мире, где не прекращается борьба за власть и ресурсы, все нации озабочены защитой
своей физической, политической и культурной идентичности перед лицом вторжения извне.
Вероятно, это утверждение было актуальным для времен «холодной войны», когда
мировое сообщество было разделено на два противостоящих друг другу лагеря:
социалистический и капиталистический. В современном мире, где с «холодной войной»
вроде бы покончено, а страны в силу различных причин становятся все более
взаимозависимыми и взаимосвязанными, их выживание и развитие может быть обеспечено
лишь при условии всестороннего сотрудничества и взаимодействия.
Любое государство, защищая собственный национальный интерес, должно уважать и
учитывать интересы других государств, лишь тогда оно может не только обеспечить
собственную безопасность, но и не нарушить безопасность других государств. Национальная
безопасность означает состояние защищенности жизненно важных интересов личности,
общества и государства от внутренних и внешних угроз, способность государства сохранять
свой суверенитет и территориальную целостность и выступать субъектом международного
права. Понятие безопасности для личности, общества и государства не во всем совпадает.
Безопасность личности означает реализацию ее необъемлемых прав и свобод. Для общества
безопасность состоит в сохранении и умножении его материальных и духовных ценностей.
Национальная безопасность применительно к государству предполагает внутреннюю
стабильность,
надежную
обороноспособность,
суверенитет,
независимость,
территориальную целостность.
В наши дни, когда сохраняется опасность ядерной войны, национальная безопасность
является неотъемлемой частью всеобщей безопасности. До недавнего времени всеобщая
безопасность основывалась на принципах «сдерживания путем устрашения», конфронтации
и противостояния ядерных держав (СССР, США, Франции, Великобритании, Китая). Но
подлинно всеобщую безопасность невозможно обеспечить за счет ущемления интересов
каких-либо государств, ее можно достичь лишь на принципах партнерства и сотрудничества.
Поворотным пунктом в формировании новой системы всеобщей безопасности стало
признание мировым сообществом невозможности победы и выживания в мировой ядерной
войне.
3.3. Теория и практика международных отношений
Отношения между государствами на международной арене никогда не были
равноправными. Роль каждого государства определялась их экономическими,
технологическими, военными, информационными возможностями. Эти возможности
обусловливают характер и тип системы международных отношений. Типология
международных отношений имеет практическую значимость, поскольку позволяет выявить
глобальные факторы, влияющие на развитие как мирового сообщества, та и конкретной
страны.
Существуют классификации международных отношений, основанные на
хронологическом принципе. Так, американские исследователи Дж. Модальский и П. Морган,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 283 из 381
рассматривая исторический процесс с точки зрения доминирования в нем той или иной
«мировой державы» и характера формируемой ею «глобальной системы», разделили всю
историю международных отношений на определенные циклы. Согласно данной точке
зрения, начиная с XV в. и до наших дней история международных отношений распадается на
пять циклов, в течение которых поочередно господствовали четыре «великие державы»:
Португалия, Нидерланды, Великобритания и США. Пятый цикл, который, по мнению
авторов, начался в 1914 г., они назвали «американским веком». Один из современных
сторонников данной концепции американский политолог Р. Кокс так определяет смысл
«мировой гегемонии»: «Гегемония на мировом уровне - не просто порядок между
государствами. Это порядок внутри мировой экономики с доминирующим способом
производства, который проникает во все страны и ставит зависимость от себя другие
способы производства. Это также комплекс международных социальных отношений,
который связывает социальные классы разных стран. Мировую гегемонию можно описывать
как социальную, как экономическую или как политическую структуру, однако она не может
быть только одной из них, но обязательно совокупностью всех трех. Более того, мировая
гегемония выражается в универсальных терминах, институтах и механизмах, которые
устанавливают общие правила поведения для государств и сил гражданского общества,
выходящих за пределы национальных границ, - правила, которые поддерживают
доминирующий способ производства».
Другие авторы в качестве основания типологии международных отношений
используют расстановку сил и характер отношений, складывающийся между его
участниками. Американский ученый М. Катан различает соответственно шесть типов
международных систем: система «баланса сил», свободная биполярная система, жесткая
биполярная система, универсальная система, иерархическая система и система «вето». Так, в
системе «баланса сил» основными участниками международных отношений являются только
национальные государства с широкими военными и экономическими возможностями, а
устойчивой системой является та, в которую входят пять или больше государств.
Представляется, что при всех достоинствах, которые существуют у данных
классификаций, они страдают одним недостатком - умозрительностью. История
международных отношений всегда отражала соотношение сил и возможности конкретных
стран в реализации национальных интересов. В зависимости от концентрации могущества и
ресурсов в руках одной страны или распределения их среди группы стран международные
политические отношения знали одного субъекта моровой политики - сверхдержаву, или
группу таких субъектов - соперничающих между собой развитых стран.
На
первых
стадиях
истории
государств
международные
отношения
характеризовались наличием сверхдержавы, которая доминировала над другими
государствами благодаря своей военной мощи, экономическому потенциалу,
психологической сплоченности в пределах отдельных регионов и познанного ими мира.
Примерами таких сверхдержав могут служить Древний Египет, Персия, Древний Китай,
Древняя Индия и т. д. Эти сверхдержавы возвышались и приходили в упадок.
Выход на международную арену в XVII - XVIII вв. одновременно нескольких
соперничавших в могуществе государств сделал международные отношения более
сложными и конфликтными. Борьба за ресурсы привела к тому, что в мировой политике
восторжествовал блоковый принцип. Мир стал разделяться на два полюса. Особенно
отчетливо это проявилось в началеXX в., когда сформировались два блока: Антанта (Англия,
Франция, Россия) и Тройственный союз (Германия, Австро-Венгрия, Турция).
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 284 из 381
После Октябрьской революции двухполюсность мировой политики сохранилась, но
теперь этими полюсами стали система социализма и система капитализма. Могущество
указанных систем олицетворяли СССР и США - две сверхдержавы, в руках которых после
1945 г. появилось ядерное оружие. Противостоящие системы вступили в период «холодной
войны» и сдерживали развитие друг друга путем наращивания своей военной мощи. Весь
мир был поделен на сферы «жизненных интересов» двух сверхдержав, которые опирались на
созданные ими военные блоки - НАТО (1949) во главе с США и Варшавский Договор (1955)
во главе с СССР. Другие государства мира лишь следовали за внешней политикой той или
иной сверхдержавы.
В 1991 г. период «холодной войны» был завершен, а с ним ушла в прошлое и
двухполюсная модель международных отношений. Противостояние НАТО и Варшавского
Договор закончилось. Мир стал многополюсным, т. е. в нем сосуществуют государства с
разнообразными интересами, стремящиеся реализовать их преимущественно мирными
способами, обладающие разными возможностями и ресурсами, - государств малые и
большие, бедные и богатые, ядерные и неядерные.
3.4. Тенденции развития мировой политики.
Исторический рубеж II и III тысячелетий знаменует собой ряд существенных
изменений в развитии международных политических процессов. Окончание «холодной
войны», расширение численности стран, развивающихся в рамках «третьей волны
демократизации», повышение авторитета ООН и других международных организаций
существенно изменили международный климат, сделав его более благоприятным для
межгосударственного сотрудничества, расширения влияния норм и принципов гуманизма,
упрочения культуры мира.
Однако произошедшие политические изменения сняли только часть противоречий
между восточными и западными странами, ближневосточными государствами и некоторыми
другими державами, длительное время находившимися в состоянии конфликта. Расширение
числа стран, обладающих ядерным оружием и космическими средствами его доставки,
превратило некоторые регионы в источник потенциальной угрозы для всего мира.
Современная мировая политика стала ареной обостряющейся борьбы глобального и
внутриполитических начал. С одной стороны, на мировой арене последовательно
уменьшается роль национальных государств. При этом не просто растет их зависимость от
международного сообщества в плане решения проблем, требующих соединения усилий
многих государств, или при решении крупных международных конфликтов,
предполагающих выработку интегрированных позиций, но и от политики группы наиболее
развитых и мощных в экономическом и военном отношениях стран и их военнополитических союзов.
Под влиянием интеграционных факторов в мире активно формируются предпосылки
для дальнейшего сплочения национальных государств, создания более гуманистического
мирового порядка, постепенного складывания глобального гражданского общества,
утверждения норм и принципов культуры мира в отношениях между народами. Все больше
государств переносят акценты сотрудничества из военной сферы в финансовую и
экономическую области. Практическими результатами таких интеграционных связей уже
сегодня можно назвать: подрыв монопольного положения великих держав как единоличных
вершителей
судеб
мира;
демократизацию
международного
сотрудничества,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 285 из 381
подразумевающую увеличение доступа населения к информации и вовлечение в принятие
касающихся их решений; реальное углубление сотрудничества стран в рамках объединенной
Европы, ряд центростремительных тенденций внутри СНГ.
С другой стороны, расширение ресурсной базы отдельных государств, действие норм
международного права, способствующих соблюдению их равноправия на мировой арене,
усиление влияния цивилизационных факторов на внешнюю политику правительств и
некоторые другие причины, напротив, обусловливают укрепление позиций национальных
правительств в лоне мировой политики. Такие тенденции, укрепляющие роль различных
политических и культурных центров влияния в международной сфере, усиление их
самодостаточности, в конечном счете ведут к формированию логики развития
многополярного мира.
Вместе с тем под влиянием этих же тенденций отдельные государства (коалиции
государств) стремятся заявить на мировой арене свои интересы и цели в авторитарной
манере, пытаясь диктовать другим странам свою волю и навязывать им свои интересы.
Угрозы такой авторитарной политики возрождают имперские, неототалитарные тенденции в
мировой политике, заставляя интерпретировать международные отношения в старой
стилистике биполярного мира.. В результате многополярность как принцип организации
нового мирового порядка начинает подвергаться серьезным испытаниям, трансформируясь в
ряде случаев в конфигурацию монополярного мира, основанного на диктате отдельных
участников международных отношений.
Как следствие глобализации мировой политики в современном мире существенно
изменилось понимание силы и безопасности. В частности, усиление разносторонности
межгосударственных отношений в сфере обмена технологиями, информационных обменов
или транспорта, предусматривающих собственные правила игры и баланс ресурсов,
превращает понятие силы в характеристику как преимуществ, так и уязвимости отдельных
стран. В соответствии с этим и понятие безопасности стало выявлять не только большую
зависимость от позиций иных государств, но и свою внутреннюю структурированность. В
настоящее время ученые говорят о наличии политических, экономических, гуманитарны,х,
экологических компонентов государственной безопасности на мировой арене.
Сложный и многообразный мир международной политики качественно расширил
число политических субъектов на мировой арене. Деятельность международных
организаций, культурные и туристические обмены, механизмы народной дипломатии,
укрепляющей отношения между народами, и другие формы деятельности придают
международным политическим процессам новый, еще более содержательный характер,
делают их многообразными. Конечно, не все из них пронизаны гуманистическим и
демократическим началами. Многие современные международные процессы строятся на
основе усиления лояльности людей к авторитарным государствам, стимулируют рост
расизма и шовинизма, настроения превосходства и гегемонизма, опасности и уязвимости
людей в политическом мире.
Неуклонное расширение субъектов международной политики влечет за собой и
разрастание мотиваций поведения во внешнеполитической сфере. Сила, престиж,
выживание, усиление контроля над ресурсами, освобождение от действительной или мнимой
гегемонии, мифы, цинизм и многое другое становятся источниками постоянных и
непрогнозируемых подвижек в мировой политике.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 286 из 381
Складывающийся единый, пронизанный противоречиями глобальный мир сегодня —
это еще далеко не однородный социум. В нем постоянно возрастает роль локальных
источников напряженности, а как следствие, растет и цена региональных конфликтов. Опыт
международных отношений показывает, что некоторые стандарты и клише традиционно
понимаемой рациональной внешней политики государств становятся сегодня просто
неприемлемыми. Об ограниченности ориентации государств и блоков преимущественно на
собственные, прежде всего военные, ресурсы свидетельствовало применение атомного
оружия в Хиросиме и Нагасаки, которое явилось «кульминацией традиционной
рациональности в отношениях между нациями», показавшей, к каким разрушительным
последствиям может привести «здравый смысл» государственного могущества».
Реальность современных международных отношений предполагает первостепенную
ориентацию государств на правовые нормы и регуляторы внешнеполитических связей.
Одновременно нуждается в качественном обновлении и система международного права,
требуются изменения структуры ООН и других международных организаций в соответствии
с произошедшими изменениями и целями гуманизации и демократизации мировой политики.
3.5. Глобальные проблемы современности.
Усиливающееся воздействие на мировое развитие, включая и международные
отношения, оказывает комплекс глобальных проблем. Эти проблемы можно подразделить на
следующие основные группы:
- проблемы преимущественно социально-политического характера: предотвращение
ядерной
войны;
прекращение
гонки
вооружений;
разрешение
региональных
межгосударственных конфликтов; поддержание мира путем утверждения доверия между
народами, создания системы всеобщей безопасности;
- проблемы преимущественно социально-экономического характера: преодоление
слаборазвитости и связанных с ней нищеты и культурной отсталости; обеспечение
эффективного производства и воспроизводства мирового валового продукта; поиск путей
разрешения энергетического, сырьевого и продовольственного кризисов; оптимизация
демографической ситуации в развивающихся странах; освоение в мирных целях
околоземного пространства и Мирового океана;
- социально-экологические проблемы, обусловленные ухудшением природной среды
обитания людей; обеспечение экологической безопасности предполагает разработку ресурсеи энергосберегающих технологий, создание безотходных производств, рационализацию
землепользования, сохранение уникальных природных зон, проведение экологического
мониторинга и т. д.;
- проблемы человека: соблюдение социальных, экономических и индивидуальных
прав и свобод; ликвидация голода, эпидемических заболеваний; преодоление отчуждения
человека от природы, общества, государства и результатов собственной деятельности.
Глобальные проблемы разрешимы лишь благодаря объединению интеллектуальных,
материальных и финансовых ресурсов всего человечества, впервые в истории начинающего
осознавать свою родовую сущность, приоритетность общечеловеческих интересов и
ценностей. Этот процесс оказывает влияние на сферу международных отношений, на
разработку и реализацию внешней политики. Он сопровождается переоценкой ценностей,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 287 из 381
переосмыслением сущности и критериев общественного прогресса. Перспективы
человечества во многом зависят от нахождения акторами мировой политики баланса
собственных и общепланетарных интересов.
4.
Геополитика
4.1. Возникновение и сущность геополитики.
Существенный вклад в развитие теории международных отношений внесли авторы
геополитических теорий, которые предложили целый круг идей, раскрывающих зависимость
внешней политики государств от факторов, позволяющих им контролировать определенные
географические пространства. В истории политической мысли идеи о влиянии
географической среды на общество развивались еще Гиппократом, Аристотелем, Платоном.
Французские мыслители Ж. Боден (XVI в.) и Ш. Монтескье (XVIIIв.) многие свои работы
посвятили анализу влияния климата на политическое поведение людей, укрепив тем самым
эту исследовательскую тенденцию. Однако как самостоятельное направление в теории
международных отношений геополитика сложилась лишь в конце XIX — начале XX
столетия. В 1900 г. шведский ученый Р. Челлен (1864-1922), попытавшийся рассмотреть
государство в качестве особого географического организма, сформулировал и сам термин
«геополитика», характеризовавший одно из направлений его политических действий. Однако
от всей его теории, обозначившей круг специфических проблем, с которыми сталкивалось в
этом отношении государство, остался только соответствующий термин, им стали обозначать
ту область исследований, которая описывала государство в качестве «географического
организма или феномена пространства».
В целом геополитика, показывавшая органическую взаимосвязь пространственных
отношений и исторической причинности действий государств, хорошо вписывалась в
сложившуюся к тому времени теорию международной политики, базировавшуюся на
ценностях «суверенитета», «территории», «безопасности государств». И это неудивительно,
ибо многочисленные факты действий Римской империи, Золотой Орды, Британской и других
мировых империй, менявших по своему усмотрению облик целых континентов, убедительно
демонстрировали приоритет ресурсов, позволявших им навязывать свой императив другим
государствам и контролировать значительные территории («географические пространства»).
В то же время через геополитические построения в науку стало интенсивно проникать
понятие «естественно-исторические законы», идеи социал-дарвинизма, органицизма и
географического фатализма, вытеснявшие человека из объяснения причин политических
изменений на международной арене и абсолютизировавшие влияние географической среды
на силовые отношения в мировой политике.
В целом же под влиянием такого рода представлений ведущее место в теоретическом
объяснении природы и тенденций развития международной политики стали занимать идеи
сохранения и расширения границ, выхода государств к морю, контроля правительств над
собственными территориями и навязывания воли соседним государствам. В интерпретациях
межгосударственных отношений стали оперировать категориями «континентального
могущества», нескончаемого противодействия сухопутных и морских держав, а смысловым
ядром внешнеполитических связей стали ценности территориального расширения
государств, обоснование средств и путей раздела и передела ими мирового пространства.
4.2. Основные геополитические теории.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 288 из 381
Наиболее заметный вклад в формирование и развитие геополитики в тот период
внесли английские, немецкие и американские теоретики. Свой след в развитии этого
научного направления оставили и россияне, в частности, Н. Данилевский («Россия и
Европа», 1869), С. Трубецкой («Европа и человечество», 1921), Г. Трубецкой («Россия как
великая держава», 1910), Е. Трубецкой («Война и мировая задача России», 1917) и ряд
других ученых, исследовавших в своих работах соотношение исторического и
географического начал в политическом процессе, раскрыли особенности отечественного
стратегического мышления на международной арене, показали связи национального и
государственного интересов с ценностями русского народа.
Наиболее заметным событием в геополитических изысканиях явились идеи
английского ученого X. Макиндера (1869-1947), который в работах «Физические основы
политической географии» (1890) и «Географическая ось истории» (1904) сформулировал
концепцию «Хартленда», оказавшую существенное влияние на всю последующую историю
геополитики. По его мнению, часть суши, искусственно разделенная на Азию, Африку и
Европу,
представляет
собой
«мировой
остров»,
являющийся
«естественным
местоположением силы». Его сердцевину составляла в то время Российская империя с
частью прилегающих территорий Казахстана, Узбекистана и некоторых других стран,
которые были отделены от стран «внутреннего полумесяца» (куда входили государства
Евразийского континента, не принадлежащие к его материковой части) и «внешнего
полумесяца» (Австралия, Америка и ряд других государств). Эта «срединная земля», или
Хартленд (Евразия), не проницаемая для влияния морских империй, и представляла собой
«ось мировой политики». А тот, кто, согласно Макиндеру, контролировал Хартленд,
контролировал и «мировой остров» и, следовательно, весь мир.
Подобные идеи закрепляли преимущество сухопутных держав в сложившемся
мировом балансе сил по отношению к морским и приокеаническим государствам. Однако
такое положение последних должно было побуждать их к ослаблению могущества стран,
контролирующих Хартленд, препятствуя, в частности, их выходу к морю и объединению
наиболее крупных государств на данной территории (в частности, Германии и России),
способствуя дроблению государств на этом пространстве и созданию противостоящих им
блоков и коалиций.
Помимо обоснования таких глобальных геополитических раскладов Макиндер
сформулировал и положение о том, что в будущем расстановку политических сил в мире
может существенно изменить развитие технологий, которые способны активно видоизменять
физическую среду. Поэтому решающее мировое влияние должно сохраниться за теми
странами, которые поощряют изобретательство и технический прогресс, а также способны
наиболее оптимально организовать для этого и всю общественную систему.
Ряд немецких ученых, в частности Ф. Ратцель (1844—1901) и К. Хаусхофер (1868—
1945), предложили собственное видение геополитических реалий той эпохи, существенно
отличающееся от воззрений представителя Великобритании, мечтавшего о возвышении
былого величия «владычицы морей». Так, Ратцель в работе «Политическая география»
(1897) сформулировал ряд положений, легших впоследствии в обоснование
экспансионистских стремлений Германии, превратившейся из аграрной в промышленную
державу. Так, рассматривая государство как действующий по биологическим законам
организм, чьи жизненно значимые компоненты определяются «положением страны,
пространством и границей», он полагал, что условием сохранения его жизнестойкости
является наращивание политической мощи, суть которой состоит в территориальной
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 289 из 381
экспансии и расширении «жизненного пространства». Поэтому немецкие политики должны
развивать у себя «дар колонизации» ради обретения страной былого могущества.
Взяв за основу идею расширения жизненного пространства, которая должна
гарантировать государство от автаркии и зависимости от соседей, Хаусхофер попытался
обосновать мысль, что завоевание новых территорий и обретение таким путем свободы и
есть показатель величия государства. Важнейшим же способом территориального
распространения своего могущества он признавал поглощение мелких государств более
крупными. Именно на этих идеях мюнхенского профессора руководство гитлеровской
Германии разрабатывало свои «геополитические оси» наступления на соседние государства
и создания «третьего рейха». Характерно, что, по мнению Хаусхофера, «ни континентальная,
ни морская сила поодиночке не создадут мировую державу», поэтому ее «создание зависит
от комбинации этих двух факторов». Существенной новацией в геополитических
построениях Хаусхофера можно считать выдвинутое им положение, согласно которому
доминирующее положение в мире могут занять только державы, способные продуцировать
некие «панидеи», в частности, американскую, азиатскую, русскую, тихоокеанскую,
исламистскую и европейскую. Именно такое духовное обрамление придает
территориальным притязаниям государств должную силу и оправдание их действий.
К середине XX столетия в условиях территориально поделенного мира акценты в
геополитических доктринах в основном сместились на обеспечение безопасности как для
отдельных государств, так и для мира в целом. Собственный взгляд на геополитические
перспективы «законченного мира» выдвинул американский ученый Н. Спайкман (1893—
1944), который исходил из того, что глобальная безопасность в мире может быть обеспечена
за счет контроля за «материковой каймой», т.е. прибрежными государствами Европы и Азии,
расположенными между материковой сердцевиной и морями. Это пространство
представляло, по его мнению, зону постоянного конфликта между континентальными и
морскими державами. И тот, кто будет контролировать этот римленд (побережье), тот будет
осуществлять и контроль над Евразией и всем миром. Будучи ярым сторонником
расширения американского влияния в мире, Спайкман развил концепцию доминирования на
мировой арене «океанических» держав. Он утверждал, что потребность в построении
системы глобальной безопасности в мире поставила эти страны, и в первую очередь США,
перед необходимостью решения прежде всего технологических задач (например, создания
военных баз наземного базирования на материковой части суши, всестороннего развития
транспортных коммуникаций, дающих возможность своевременно перемещать людей и
ресурсы), которые, как предполагалось, и позволят создавать сдерживающий «обруч» вокруг
материковой сердцевины в целях полноценного контроля за соответствующим
пространством. По сути дела Спайкман старался не просто обосновать лидирующую роль
США в послевоенном устройстве мира, но и стал первым теоретиком, сконструировавшим
геополитическую концепцию поведения этой сверхдержавы на международной арене.
Однако развитие мира после Второй мировой войны внесло существенные
коррективы в геополитические проекты. «Холодная война», развитие новых
информационных технологий, транспортных коммуникаций, а главное — появление в
арсеналах некоторых государств ядерного оружия (особенно космического базирования) по
существу стерли разницу между сухопутными и морскими державами. В таких условиях уже
не работал принцип уменьшения влияния военной и политической силы государства по мере
удаления от его территории. Кроме того, стала ярко проявляться регионализация
сотрудничества различных государств. В связи с этим некоторые ученые стали
рассматривать международные отношения как многослойные геополитические процессы.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 290 из 381
Так, С. Коэн выделял в послевоенном мире «геостратегические регионы» мирового
масштаба (представленные морскими державами и странами евразийско-континентального
мира), между которыми существовали «зыбкие пояса» (их составляли страны Ближнего
Востока и Юго-Восточной Азии), а также более мелкие «геополитические районы» (которые
образовывали отдельные большие страны в совокупности с рядом более мелких государств).
В этом ансамбле международных отношений различной сложности, по его мнению, и стали
выкристаллизовываться глобальные политические системы — США, прибрежная Европа,
СССР и Китай. Данные процессы отражали тенденции к формированию блоковых систем,
государств и коалиций, способных к наиболее мощному влиянию в мировой политике.
Крупный вклад в развитие геополитических идей внес Дж. Розенау, выдвинувший
концепцию о том, что мир глобальной политики стал складываться из двух
взаимопересекающихся миров: во-первых, полицентричного мира «акторов вне
суверенитета», в котором наряду с государствами стали действовать разнообразные
корпоративные структуры и даже отдельные лица и который стал способствовать созданию
новых связей и отношений в мировой политике; а во-вторых, традиционной структуры
мирового сообщества, где главное положение занимают национальные государства.
Пересечение этих двух миров демонстрирует рассредоточение властных ресурсов,
возникновение противоборствующих тенденций, например: нарастание способностей
индивида к анализу политического мира сочетается с крайним усложнением политических
взаимосвязей, эрозия традиционных авторитетов соседствует с усилением роли
цивилизационных начал в обосновании политики государств, поиск идентичности идет
наряду с постоянной переориентацией политических лояльностей и т.д. В то же время
признанными, по мнению Розенау, факторами стали в этом мире децентрализация
международных связей и отношений, а главное — размывание понятия «сила» и, как
следствие, изменение содержания и смысла понятия «угроза безопасности».
В 60-80-х гг. XX столетия геополитические теории практически не использовались
для обоснования и объяснения новых географических конфигураций, для расширения сфер
влияния и экспансии представителей двух враждовавших блоков. «Политика железного
кулака», проводившаяся США во Вьетнаме и других районах мира, или агрессия СССР в
Афганистане обосновывались в основном идеологическими положениями. И только с
середины 80-х гг. (в основном в американской науке) стали вновь конструироваться
геополитические обоснования внешнеполитических действий.
В современных условиях трактовки геополитических принципов получили новое
развитие, они значительно обогатились. Так, С. Хантингтон рассматривает в качестве
источника геополитических конфликтов спор цивилизаций. Концепция «золотого
миллиарда», согласно которой блага цивилизации смогут достаться только ограниченному
числу людей в силу нехватки мировых ресурсов, прогнозирует обострение
межгосударственных конфликтов из-за ресурсов и территории, делая при этом акцент на
необходимости создания благополучными государствами искусственных препятствий в
отношениях с менее развитыми странами. Наряду с такими конфронтационными прогнозами
ряд политиков и теоретиков предлагают «бесполярную» трактовку мира, основанного на
всеобщей гармонии и сотрудничестве государств, выдвигают модели типа
«общеевропейского дома», подразумевающие создание системы коллективной безопасности
государств и народов, существующих во взаимосвязанном, безъядерном и взаимозависимом
мире.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 291 из 381
Существенные изменения происходят и в трактовке самих геополитических
принципов, которые стали применяться для анализа внутриполитических процессов.
Литература
Актуальные проблемы глобализации. Круглый стол // МЭ и МО. 1999. №4,5.
Вятр Е. Социология политических отношений. – М., 1979.
Гаджиев К.С. Введение в геополитику. - М., 1999.
Лебедева М.М. Мировая политика. М., 2003.
Мировое политическое развитие: век ХХ / Под ред. Н.В.Загладина. – М., 1995.
Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных
факультетов. – М., 2000.
Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. –
М., 1995.
Политология для юристов: Курс лекций. / Под ред Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.,
1999.
Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология. Энциклопедический словарь. М., 1993.
Сирота Н.М. Основы геополитики: Учебное пособие. – СПб, 2001.
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Цыганков П.А. Международные отношения. – М., 1996.
Тема 22. Национальный фактор политики
1. Нации в политическом измерении
1.1. Основные подходы в трактовке наций.
Специфическим субъектом политики в трактовке наций, придающим процессам
формирования и распределения государственной власти исключительную сложность и
своеобычность, является нация. Связанные с нею образы Отечества, Родины, патриотизма
присутствуют сегодня в требованиях практически любых — левых или правых — партий,
инициируя существенные изменения в политических процессах. В то же время, как показал
практический опыт, характер формулируемых в данном аспекте целей, а также осознание
способов их достижения непосредственно зависят от понимания нации как специфической
общественной группы.
Современное, специализированное понимание нации сложилось в конце XVIII в. в
связи с получившим политическое значение во времена Великой Французской революции
требованием государственного суверенитета и начавшимся процессом формирования
национального самосознания. Революционеры называли себя патриотами, и с тех пор слово
«родина» (лат. patria) стало символом нации, которая стала непосредственно связываться с
государственностью и гражданской идентичностью. Это особое проявление чувства
общности, возникшее в раннебуржуазную эпоху, впоследствии обогащалось новыми
смыслами под влиянием процессов формирования национальных государств, национальноосвободительной борьбы и распада колониальной системы, перекройки границ в расселении
этносов на разных континентах.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 292 из 381
Одновременно наряду с развитием теоретических представлений, признающих нацию в
качестве специфического и весьма важного политического актора, в научной мысли
сложилась н традиция истолкования ее как порождения обыденного сознания, не только не
проясняющего, но и запутывающего анализ реальных; политических процессов. Например,
К. Поппер полагал, что «нации, расы, лингвистические группы» представляют собой
«чистый вымысел», не имеющий научного и политического значения. Его последователи, в
частности К. Вердери, также считают, что использование этого понятия в научном анализе
весьма затруднительно. Такого же мнения придерживается и группа российских ученых (В.
Тишков, Г. Здравомыслов), отрицающих реальное существование нацизма и
рассматривающих это понятие в качестве метафорического отображения этнокультурной
реальности.
Однако для людей, участвующих в диалоге с властью, приобщенность ктакого рода
объединениям служит основой: для выдвижения реальных требований к государству,
нередко ведущих к изменению форм правления и организации совместной жизни граждан, к
переселению крупных слоев населения и другим масштабным политическим последствиям.
Поэтому вряд ли можно говорить о виртуальном характере национальных групп.
1.2. Нация и этнос.
Повышенное внимание к национальным проблемам дало толчок развитию этнологии
(или этнографии) - науке, изучающей состав, происхождение, расселение и культурноисторические взаимоотношения народов, их материальную и духовную культуру,
особенности быта. В этнологии разделяются понятия этноса и нации, являющейся типом
этноса.
Подходы к определению этноса: первый - отдается предпочтение социальным
аспектам в генезисе и существовании этносов, а его функционирование связывается и
определяется ими уровнем развития производительных сил и производственных отношений
(Ю.В.Бромлей, В.И.Козлов, М.В.Крюков, С.А.Токарев); второй ориентирован в большей
степени на анализ природных аспектов этногенеза и его дальнейшее функционирование и
связывает возникновение и существование этноса и его сущностных черт с воздействием
биологических и генетических последствий эволюции человека, процессом расообразования
и адаптационными механизмами к окружающей среде и представлен такими авторами, как
С.М.Широкогоров, В.П.Алексеев, Л.Н.Гумилев, О.Хантингтон и другими.
Так, по мнению Ю.В.Бромлея, этническую общность представляет “только та
совокупность людей, которая осознает себя как таковую, отличая себя от других
аналогичных общностей”. Если рассматривать проблему выделения, обособления
этнических общностей в ее генезисе, то начальным этапом было выделение, обособление
человека от природы, давшее ему возможность осознать свое отличие от мира животных и
растений, тем самым осознать самого себя как человека.
Обособление этнических общностей было не только причинно-обусловленным, но и
исторически прогрессивным явлением, так как процесс этнической консолидации общности
начинается с обособления, в ходе которого она обретает собственное неповторимое,
своеобразное бытие, самоопределяется в качестве самостоятельного социального субъекта,
обладающего своими сущностными силами, этнической индивидуальностью.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 293 из 381
В теории создания этногенеза огромная роль принадлежит Л.Н.Гумилеву. В его
видении "этнос - устойчивый,
естественно сложившийся коллектив людей,
противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам и отличающийся
своеобразным стереотипом поведения, который закономерно меняется в историческом
времени". Этнос является как бы чисто природной общностью, которая, с одной стороны,
зависит от ландшафта и природных условий, с другой стороны, - характеризуется местными
нравами, обычаями, культом.
Этническая принадлежность, обнаруживаемая в сознании людей, не является
продуктом самого сознания. Она отражает какую-то сторону природы человека, гораздо
более глубокую, внешнюю по отношению к сознанию и психологии, под которой мы
понимаем форму высшей нервной деятельности.
Любой этнос, живущий в привычном для него ландшафте, находится почти в
состоянии равновесия. Этнос по объективным основаниям - явление природное, а по
способам самоорганизации - социокультурный феномен. Он обладает рядом общих
закономерностей, которые действуют в нем на всех этапах функционирования и развития.
Вместе с тем на каждом этапе развития этнос подвергается целому комплексу
взаимосвязанных и взаимозависимых природных и социокультурных воздействий, что
определяет специфику его проявления, а также фактор психологических особенностей в
соответствии с данными конкретными условиями.
Нация есть нечто непременно предполагающее опыт государственно-правового
строительства, что составляет уже не просто нравы и обычаи, но государственное право и
систематизированную нравственность. Необходимая предпосылка нации - развитая
культура.
Основа этноса - фольклорно-этнографическая, национально-духовная основа развернутый культурный принцип. Если в первом случае отношения между людьми
регулируются посредством обычаев, традиций, то во втором случае посредством
государственно-правовых норм. Нация полиэтнична.
Нация, в отличие от этноса, - это то, что существует не в человеке, а вне человека,
что дано ему не фактом его рождения, а собственными усилиями и личным выбором. Если
в принадлежности к этносу у индивидуума нет никакой личной заслуги, этнос он не
выбирает, то нацию можно выбрать. Нацию можно также сменить.
В любом случае этническая принадлежность еще не характеризует принадлежность к
той или иной нации. Можно быть литовцем по своему этническому происхождению и
считать себя принадлежащим к американской нации. Нация же - это государственная,
социальная, культурная принадлежность индивида, а не его антропологическая и этническая
определенность.
Для гражданина, проживающего в западно-европейской стране или в Северной
Америке, принадлежность к нации и этническая принадлежность - разные вещи. По мнению
профессора Э.Геллнера, "два человека принадлежат к одной нации лишь только в том
случае, если их объединяет одна культура, которая в свою очередь понимается как система
идей, условных знаков, связей, способов поведения и общения", или "если они признают
принадлежность друг друга к этой нации. Иными словами, нации делает человек, нации это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей".
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 294 из 381
Национальная принадлежность личности как специфическая форма общественных
связей - явление более сложное, чем этничность личности. Она включает специфику
социальных отношений, социальных институтов, традиций, имеющих место в данной
национальной общности. Национальная принадлежность - это показатель того, что
национальное как общественное образование индивидуализировано, в характеристику
личности включены национальные ценности, система национальных традиций в различных
сферах общественной жизни, обычаи, обряды, социальные символы.
Этническая принадлежность личности, оторванной от основной массы своего
народа, живущей в составе иных наций и в других государствах, передается в силу инерции
от одного поколения к другому. Среди данной категории людей происходит заимствование
языка, обычаев, норм поведения других народов. Если это продолжается в течение ряда
поколений, то речь идет об ассимиляции человека из одного этноса в другой. Самым
существенным в этом случае является изменение этнического сознания личности. Только
тогда можно говорить об ассимилировании, когда образуются новые признаки и создаются
новые этнические варианты.
В.Тишков предложил отказаться от термина “нация” в его этническом значении и
сохранить то его значение, которое принято в мировой научной литературе и
международной политической практике, то есть нация - это совокупность граждан одного
государства. Подобную точку зрения высказал французский философ Жак Деррида. В
понятии “нация”, по их мнению, объединяются все люди, проживающие на данной
территории, признанные гражданами расположенного на ней государства и считающие себя
таковыми. Против понимания нации как согражданства выступают иногда представители
национальных меньшинств. С их точки зрения, только “собственные” национальнотерриториальные образования предохранят этнические меньшинства от утраты их прав.
Таковы основные характеристики этноса и нации, имеющие место в настоящее время
в научной среде. Круг этих понятий гораздо шире, но здесь приведены наиболее часто
встречающиеся.
1.3. Конструктивистская и примордиалистская теории.
Несмотря на обилие теоретических трактовок нации в социально-политической
мысли, в настоящее время можно говорить о безусловном преобладании двух основных
теоретических подходов к ее пониманию — конструктивистском и примордиалистским.
Приверженцы конструктивистского направления рассматривают нацию в качестве
результата целенаправленной осознанной деятельности того или иного субъекта. В этом
смысле нация трактуется либо как «воображаемая общность» (Г.Б. Андерсон), либо как итог
деятельности интеллектуальной элиты, создающей образы национальной солидарности (К.
Касьянова), либо как следствие культивируемой властями общегосударственной
солидарности (В. Розенбаум).
Наиболее видный представитель этого подхода Э. Геллнер полагает, что в качестве
основного продуцирующего нацию субъекта выступает государство, как таковое. Только
твердо признав устанавливаемые им «определенные общие права и обязанности по
отношению друг к другу, «группы людей становятся нацией». Поэтому именно сознательные
действия госструктур по формированию национальных движений и рождают нации. Его
единомышленник Э. Хобсбаум также указывает на центральную роль в процессе
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 295 из 381
формирования наций механизмов мобилизации государственными элитами этнических
чувств своих граждан и переноса этнической идентичности на уровень государства.
Таким образом, в данном случае политическая деятельность, направленная на защиту
воображаемой нации, признается главным фактором, созидающим нацию как определенную
общность. Признается, что на формирование этой группы государство влияет больше, чем
биологическая или какая-либо иная предопределенность, Но в то же время утверждается и
то, что такая конструирующая деятельность государства должна сочетаться с наличием
доброй воли граждан, а также с наличием необходимых предпосылок, в частности
определенного уровня культурной гомогенности (сплоченности) и образованности общества.
По сути дела, исторически данное понимание национальной общности, которое
предполагает объединение людей, проживающих на всей территории государства, коренится
в практических образцах так называемой французской (западной) модели образования
нации. Созданный в XVIII—XIX вв. во Франции образец гражданского общества
исторически предопределил первое понимание нации как определенной формы
согражданства, включающей всех проживающих на определенной территории людей и не
зависящей от употребляемого ими языка, цвета кожи и религиозных убеждений. Такое
либеральное понимание нации ориентировано на определенное идеологическое родство и
политический выбор граждан, которые наряду с государственными институтами выступали
как механизмы поощрения групповой солидарности и интеграции общества. В силу этого в
основание национальных интересов закладывались главным образом материальные
интересы, требующие точной и рациональной оценки. В целом же таким пониманием нации
утверждалась формула «один народ — одна территория — одно государство», которая
послужила первичным ориентиром формирования национальных государств в Европе XIX в.
Примордиалистские трактовки нации исходили из ее признания в качестве
органической общности, спаянной общей для людей культурой. При таком понимании и
способе нациестроительства особое значение приобретали этногенетические факторы, и,
прежде всего, язык, традиции и обычаи, акцентирующие внимание на общности
происхождения людей, факторах кровного родства и духовной солидарности данной группы
населения. В свою очередь, это неизменно стимулировало появление трудно
рационализируемых интересов, активизировало у людей иррациональные эмоции и чувства,
в которых слышался «голос крови», «зов предков», «дыхание почвы и т.п.
Нa основе этой исторической и духовной практики постепенно сложился
примордиалистский подход, согласно которому нация есть объективно сложившаяся
общность (группа) людей, которая обладает вполне определенными интересами и
существование которой не зависит от чьих-либо сознательных действий. В этом смысле
нация стала определяться в основном через совокупность тех или иных черт, раскрывающих
ее природу и сущность. Наиболее показательной в этом отношении является трактовка нации
известным немецким ученым конца XIX в. О. Бауэром. С его точки зрения, нация есть
группа, для которой характерна «общность территории, происхождения, языка, нравов и
обычаев, переживаний и исторического прошлого, законов и религии. «Нация, — писал он,
— это вся совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности
судьбы».
В дальнейшем в рамках примордиалистского подхода сложилось немало различных
концепций, в которых был не только предложен свой набор свойств, присущих
национальным группам, но и выдвинуты более оригинальные идеи. Так, социобиологические
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 296 из 381
трактовки (В. Рейнпольдс, В. Фалгер, Я. Вин), развивавшие также расистские идеи Ж.
Гобино, X. Мейнерса и др., делали акцент на расовой принадлежности людей, факторах их
кровнородственной близости, настаивали на естественно-генетическом характере
происхождения нации. В этом смысле, например, признававшиеся унаследованными
человеком от рождения те или иные взгляды и стереотипы понимались как неизменяемые со
временем и сохраняющими либо комплиментарное, либо негативное отношение к
представителям других наций.
Русский ученый Л. Гумилев предложил рассматривать этнические (национальные)
движения (общности) с точки зрения наличия в них двух форм движения. Одна из них,
биологическая, включала в себя воздействия географического ландшафта, культурных
факторов, взаимоотношений с соседями и т.п., другая, социальная, предполагала наличие
особого источника развития, так называемой «пассионарности», концентрирующей
напряженность человеческой энергии и проявляющейся в поведении конкретных людей,
задающих тон и направление развития данной общности.
Особая позиция сложилась в марксизме, интерпретировавшем нацию как
специфическую общность, обладавшую вторичным по отношению к классам значением, а
национальный вопрос представлявшем в качестве составной части классовой борьбы в
период капитализма. Отмечая значение интегрирующих нацию определенных
экономических отношений, объединяющих ее представителей, а также присущего им
литературного языка и известных духовных традиций, приверженцы этой концепции
важную роль отводили государственно оформленной территории. В результате такого
подхода место той или иной нации в жизни общества определялось в зависимости от степени
ее политического самоопределения. Соответственно национальные группы подразделялись
на те, которые способны к государственной организации (собственно нации), и те, которые
еще не готовы ктакого рода организации совместной жизни (народности). Поскольку на
практике степень зрелости национальных и этнических общностей определялась высшей
политической организацией рабочего класса — коммунистической партией, то в обществе по
сути устанавливалась субъективная иерархия наций, которая усиливала социальное
неравенство в обществе и закрепляла негласное лидерство людей одного происхождения над
другими.
Прямо противоположные идеи предложены авторами культурологического подхода
(М. Вебер, Дж. Бренд), рассматривавшими нацию как анонимное сообщество людей,
принадлежащих к одной культуре. Современный сторонник данной идеи норвежский ученый
Ф. Барт считает, что этничность (в данном случае как одно из проявлений нации)
представляет собой форму организации культурных отличий, которые являются
своеобразными «маркерами», отличающими ее (этничность) принципиальные черты;
последние же, по его мнению, сложились под влиянием традиций, исторических,
экономических и других факторов. Осознание этой совокупности черт проявляется в
понимании людьми своей национальной идентичности, т.е. в признании персональной
значимости своей принадлежности к этому групповому объединению.
Теоретические различия конструктивистских и примордиалистских подходов в
известной степени сложились сугубо исторически. Первые, так называемые большие,
европейские нации, формировавшиеся в эпоху складывания капиталистических отношений,
в значительной степени опирались на естественные механизмы интеграции, действовавшие
на основе не только культурных, но и территориальных, а также экономических факторов. В
более поздний период, когда уже сформировался определенный опыт строительства наций,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 297 из 381
когда были продемонстрированы образцы их функционирования в рамках тех или иных
государств, такие механизмы интеграции общества стали использоваться и в тех странах,
которые еще только начинали решать задачи укрепления своей целостности, улаживать
территориальные споры и т.д.
В этом смысле создание наций стали рассматривать и как реализацию определенных
политических проектов, ориентированных на сознательное конструирование подобных
общностей и инициируемых правящими или иными кругами политической элиты. Причем
такие процессы шли не только в XIX, но и в конце XX столетия (например, на территории
бывшей СССР).
Таким образом, не только примордиализм, базирующийся на констатации
объективных факторов внутренней сплоченности наций, но и конструктивизм представляет
собой вполне реалистическую формулу теоретического истолкования процесса
формирования наций, особенно в современных условиях.
Практическое политическое значение конструктивистских и примордиалистских
трактовок наций выражается, прежде всего, в том, что предложенные ими идеи создают
различные концептуальные рамки для формулировки требований к государственной власти
от имени национальных групп, выделяют важнейшие механизмы формирования и развития
наций, урегулирования межнациональных отношений. Так, конструктивистские подходы
делают основной упор на возможностях государства, партий, движений и располагаемых
ими ресурсах. В рамках объективистских идей акцентируются иные цели и приоритеты.
Например, социобилогические подходы, базирующиеся на идеях психопатического
превосходства крови, неизбежно предопределяют этногегемонистскую систему
политических требований, выражающих превосходство одной нации над другой, желание их
представителей к абсолютному господству на соответствующей территории, стремление к
утверждению стиля жизни той или иной группы за счет другой и т.д.
Марксизм, как показал практический опыт строительства социализма в странах
бывшего «социалистического лагеря», со своей трактовкой национального вопроса
способствовал крайней политизации процесса образования и развития наций, который
постоянно сочетался с политикой государственного террора по отношению к народам,
заподозренным «в связях с врагом» или недостаточной лояльности к властям, массовыми
переселениями народов и даже геноцидом граждан определенной национальности.
Наиболее полно политическое значение разного рода теоретических и идеологических
подходов выражается в тех или иных формах и типах национализма.
2. Содержание и сущность национализма
2.1. Сущность национализма.
Идея нации, используемая для выражения особых требований к власти, неизбежно
порождает специфические политические акции, в систематизированном виде и
представляющие собой национализм. В самом общем виде национализм — это политическое
движение, направляемое определенной доктриной на выражение и защиту интересов
национальной общности в отношениях с государственной властью.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 298 из 381
Почти 90% современных государств полиэтничны, поэтому по своему значению и
политическому весу национальные движения данного типа вполне соотносимы со
стремлением людей к демократии, формированию гражданского общества. В то же время в
силу специфического происхождения наций, наличия в поведении принадлежащих к ним
людей множества предрассудков, иррациональных мотиваций, ложных оценок и установок
национализм выступает как крайне неоднозначное и противоречивое политическое явление.
Объективно национальные движения направлены на использование политических
механизмов как внутри государства, так и на международной арене для повышения уровня
общности граждан одной национальности (или всего населения той или иной страны в
целом) и зашиты их интересов. Национализм выходит на политическую арену тогда, когда
властные отношения требуют большей культурной и социальной сплоченности общества
или отдельных слоев его населения. Как говорил еще Ш. Монтескье, «дух нации», любовь к
Родине являются единственной основой существования «органического» общества.
В то же время практический опыт показал, что национализм не просто исходит из
признания наличия нации и ее особых интересов, но в известной степени и претендует на
превосходство национально ориентированных потребностей над всеми иными чаяниями и
замыслами людей. Высокая оценка национальных приоритетов, как правило, всегда
сопрягается с идеями независимости, что в свою очередь практически постоянно вызывает к
жизни требования получения определенной части государственного суверенитета и его
политико-административного закрепления. Конкретно это может означать предоставление
нации определенной автономии в рамках государства и даже создание самостоятельного
государственного образования.
В ряде случаев целью национализма становится и повышение эффективности
деятельности государства, проведение в нем реформ, способных качественно повысить
уровень культурной и социальной защищенности граждан той или иной национальности.
Еще одна достаточно распространенная цель национальных движений — получение
национальными группами «национально-культурной автономии», гарантирующей
приобретение гражданами той или иной национальности качественно иных возможностей
выражения своей идентичности (например, за счет развития сети школ с образованием на
родном языке, расширения возможностей отправления религиозных обрядов, развития
национальных печатных изданий и т.д.), расширения прав на особые формы политического
представительства, законодательные инициативы.
Учитывая высокое политическое значение национальных движений в современных
государствах, их широкий общественный резонанс, в ряде случаев национализм
используется как политическое прикрытие для получения власти совершенно иными
социальными силами. Такая инструментальная форма национализма чаще всего становится
орудием проникновения на политический рынок тех сил, которые не заинтересованы в
публичной огласке и предъявлении общественному мнению своих подлинных целей.
2.2.Характеристика национализма
Национализм как политическое движение представляет собой крайне сложное,
внутренне структурированное явление. В его структуру входит ряд компонентов, от
содержания каждого из которых существенно зависят возможности реализации
национальной общностью своих целей в области государственной власти.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 299 из 381
Основополагающее значение здесь имеет национальная идеология, в которой
формулируются цели национального движения, а также указываются пути и средства их
достижения. Как определенная система идеально выстроенных целей она провоцирует
активность недовольных, придавая целевую направленность их действиям, как правило,
ослабляющим целостность государства. Но главное заключается в том, что идеология
выступает идейной и духовной основой массовой национальной идентификации, т.е.
осознания широкими слоями населения своей приобщенности к данной национальной
группе, понимания людьми уникальности и непреходящего значения разделяемых ими
групповых норм и ценностей для собственной жизнедеятельности.
В свою очередь, степень распространения и характер поддержки идеологических
целей национальных движений непосредственно зависит от уровня и характера массового
национального самосознания. Существует такое определение данного феномена;
национальное самосознание есть совокупность представлений, характеризующих реальное
освоение людьми общегрупповых идеалов, культурных норм и традиций той или иной
национальной общности, а также обусловленных ими ее интересов.
Национальное самосознание, как правило, формируется с учетом специфического
влияния ряда особых коллективных представлений. В частности, на уровень осознания
идеалов и интересов нации существенное влияние оказывают этнические приоритеты,
обусловливающие коллективную идентичность на базе общности «крови и почвы»,
некритического освоения ряда сложившихся традиций, смыслов и ценностей. В силу своего
во многом подсознательного характера эти установки могут драматизировать
действительность, приобретая разрушительные для рационального отношения к жизни
формы. К числу факторов, влияющих на формирование национального самосознания,
относятся и религиозные воззрения как один из важнейших факторов народного
менталитета, сплавленный с историей становления и развития данной общности и ее
мировосприятием в цивилизационном контексте. Аналогичными факторами являются
социальные идеи, формирующиеся под воздействием более широких, чем государственные,
современных экономических процессов, коммуникаций и институтов культурной жизни, а
также собственно политические чувства и представления, отражающие отношение людей к
реальным властно-перераспределительным процессам в их странах и мире в целом. Все
перечисленные факторы являются компонентами структуры национального самосознания.
Значение каждого из этих компонентов зависит от конкретных условий и
особенностей эволюции конкретного народа. Например, национальное самосознание
большинства жителей Северной Ирландии обусловливается религиозными установками,
определяющими их принадлежность к католикам и протестантам; в осознании
послевоенного разделения граждан немецкой национальности, проживавших в ФРГ и ГДР,
решающую роль играли политические оценки; в понимании подавляющим большинством
современных жителей Германии, стран Бенилюкса и многих других государств своей
принадлежности к европейской общности главное значение имеют социальные
представления и т.д.
В целом названные компоненты национального самосознания способны формировать
не только позитивную идентичность, связанную с ростом межгруппового уважения и
взаимоответственности, наличием у людей высоких чувств долга и патриотизма. Те же, но
иначе воспринятые идеи могут перерастать в шовинизм (ультранационализм,
ориентированный на разжигание вражды и ненависти между народами), способствовать
распространению ксенофобии (недоброжелательства к иностранцам), расистских и
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
фашистских настроений, придавая,
деструктивный для общества характер.
таким
образом,
Страница 300 из 381
национальным
движениям
Принципиальное значение в структуре национализма имеют также институты и
нормы, упорядочивающие массовую активность представителей определенной нации,
организующие и формализующие стихийные акции (практики) граждан, координируя их с
сознательно конструируемыми целями и задачами на политической арене. В качестве таких
важнейших институтов могут выступать национальные государства, национальные партии,
соответствующие группы давления и СМИ. Нередко институциональные формы принимает
деятельность вооруженных группировок и партизанских отрядов (а иногда даже
террористических организаций), борющихся за специфически понятые национальные
интересы.
Особое место в структуре национализма принадлежит национальным элитам,
играющим ключевую роль в формировании политического облика движения. В силу
исключительного
значения
субъективных
компонентов
для
концептуализации
национализма, как такового, громадную роль играют идеологические (интеллектуальные)
слои элитарного слоя. Именно они продуцируют ценности, интегрирующие национальные
общности, проясняют современное значение исторических традиций и обычаев,
формулируют национальные интересы, лежащие в основе повседневной деятельности этих
политических сил.
2.3. Национальный интерес.
Национальный интерес представляет собой наиболее важный ориентир
самостоятельной политической деятельности национально ориентированных сил в сфере
государственной власти. Национальный интерес является одним из основополагающих
условий обретения людьми национальной и культурной идентичности, кроме того, он в
концентрированной форме выражает те цели и способы их достижения, которые закрепляют
за национальными движениями тот или иной политический статус как внутри государства,
так и на международной арене. Наконец, как основание деятельности национального
государства национальный интерес выступает и в качестве показателя определенности
внешней и внутренней политики страны.
Однако, несмотря настоль весомую роль национального интереса, в науке до сих пор
не достигнуто согласия не только в его трактовке, но и в признании его существования.
Например, ряд ученых {Б. Капустин) отрицает значение национальных интересов в силу их
содержательной неопределенности, что, по их мнению, создает условия для навязывания
социально разрозненному обществу ложной и заранее заданной общности интересов,
широкие возможности для спекуляций и манипулирования общественным мнением. Тем не
менее, большинство теоретиков все же использует данное понятие для анализа политической
реальности, расходясь, правда, в понимании его природы и назначения.
Так, одна группа ученых исходит из идеологической трактовки национального
интереса, предполагающей формулировку политических целей в рамках заранее заданных
ценностей и культурных значений. При таком понимании национальные интересы нередко
выступают в виде разнообразных духовных конструкций — «русской идеи», «американской
мечты», «духа фатерланда»; имперских установок, предполагающих создание «великой
страны (России, Боснии, Германии и т.д.); антизападных или антироссийских убеждений,
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 301 из 381
рассматриваемых отдельными элитарными слоями в мусульманских и недружественных нам
государствах как не подлежащие критике сверхценности.
Данная трактовка национальных интересов программирует прежде всего
эмоционально-чувственные
мотивации
политического
поведения
представителей
определенных наций (государств), закрепление в их политических программах и лозунгах
неких вневременных оценок, подходов, стереотипов. При определенной позитивности такого
понимания национальных интересов и соответствующих действий, демонстрирующих, к
примеру, «принципиальность» политики, ее «приверженность идеалам и принципам»,
подобные формы общеколлективных целей, как показывает практический опыт, только
усугубляют разногласии с конкурентами и драматизируют видение политической ситуации.
Более того, такое положение ставит государство как политический институт в заведомо
проигрышное положение в борьбе с конкурентами, способными более гибко относиться к
оценке ситуации, маневрировать, корректировать свои цели и т.д.
Другая трактовка национальных интересов предполагает прагматическое отношение к
ним, характеризующее соответствующие цели как непременно позитивное, но
содержательно разнообразное общеколлективное благо. При таком подходе не существует
никаких окончательных представлений о том, что и как надо достигать. Все содержательные
параметры национальных интересов зависят от обстановки. Поэтому у носителей таким
образом понимаемых национальных интересов постоянно меняются и «вероятные»
союзники, и «потенциальные» противники нации (национального государства), и
позитивные, и негативные оценки внешней и внутренней ситуации. Однако при всем этом
сохраняются две универсальные цели: процветание граждан и усиление мощи государства.
Причем средствами обеспечения этих целей в основном признаются экономический
потенциал и военная сила.
На примере внешней политики такой подход к пониманию национальных интересов
ярко продемонстрировал известный немецкий теоретик Г. Моргентау. Он писал: «Цели
внешней политики должны определяться в контексте национального интереса и
поддерживаться определенной силой. При этом содержание самого национального интереса
определяется самим государством и не предполагает каких-либо иных ограничений кроме
силы, которой оно располагает по отношению к силе взаимодействия с ней других
государств».
В сфере практической политики понимание национального интереса, как правило,
сочетает известные элементы прагматики и идеологических предустановок, которые
изменяют приоритетные цели и задачи национальных движений (государств). Наряду с этим
национальные интересы обладают и другими характеристиками, к которым, в частности,
относятся следующие: временные (долгосрочность, краткосрочность), приоритетные
(первостепенность, второстепенность), степень устойчивости (постоянство, изменчивость),
предметность (относятся к внутриполитическим или внешнеполитическим процессам),
направленность (включают действия, направленные как на повышение благополучия своих
граждан, так и на проведение политики национального гегемонизма и разрушения
существующей государственности).
2.4. Место национализма в политике.
Национализм исторически выступает не только средством дезинтеграции
традиционных обществ и их перехода в современное состояние, но и составной частью
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 302 из 381
неравномерного процесса развития индустриальных государств. В рамках этих политических
процессов разнятся как причины возникновения национализма, так и его цели, а также его
роль в политическом развитии тех или иных стран.
Так, в XIX в., по мере разложения империй и формирования политической карты
мира, требования наций к власти переместились с культурных на политические цели, что
привело к созданию самостоятельных национальных государств. В переходных процессах
XX в. национальные движения в основном возникали в русле национально-освободительной
борьбы угнетенных народов, многочисленные примеры которой дал опыт разрушения
колониальной системы в середине нынешнего столетия, что также сопровождалось
формированием ряда национальных государств. Помимо задач, связанных с обеспечением
государственного строительства, национализм в данных условиях способствовал внутренней
консолидации общества, мобилизации его населения на осуществление целей модернизации
и даже психологической компенсации страданий, вызванных отсталостью страны и резкими
внутриполитическими противоречиями (X.Винклер).
Весьма типичной причиной, инициирующей национальные движения в переходных
условиях, является и динамика развития отдельных национальных общностей в процессе
изменения их масштаба и роли внутри конкретного государства. Например, «малые» нации
перерастают в «большие», приобретая системообразующее для государства значение, что
предполагает и соответствующее перераспределение прав и ресурсов власти.
В политических же процессах развитых современных государств национализм в
основном складывается в рамках урегулирования межнациональных конфликтов, например,
на основе возникновения нарушении прав жителей определенной национальности или
несправедливого распределения социальных благ между различными национальными
группами. Существенной причиной возникновения национальных движений является и
стремление «малых» наций к самостоятельности, базирующееся на преувеличении своей
культурной и политической роли в обществе, что провоцирует сепаратизм и, как следствие,
инициирует центробежные тенденции, ведет к дезинтеграции государства и общества, к
нарастанию обособленности и изоляционизма отдельных групп населения. Помимо
постоянного появления на политической карте современных государств новых
национальных меньшинств, которые выступают со своими политическими требованиями, в
качестве причин, провоцирующих возникновение национальных движений, могут выступать
и влияние родственных зарубежных групп, борющихся за права соплеменников в других
странах, и политика ирредентизма (сознательного объединения людей одной
национальности в рамках единого государство), и противоречия между титульными и
нетитульными нациями и т.п.
Столь же распространенной причиной активизации национальных движений является
и низкая эффективность государства, не способного к должному регулированию
межгрупповых отношений. Например, в конце 80-х — начале 90-х гг. XX в. во многих
странах Восточной Европы и республиках СССР всплеск национальных движений был
вызван, прежде всего, резким ослаблением государственного контроля за
межнациональными отношениями, а равно — крайне низкой эффективностью его действий в
социально-экономической сфере, сопровождавшейся резким падением уровня жизни
населения. Одновременно активизации национализма способствовали и возросшие на волне
перемен амбиции национальных элит, что также можно рассматривать в качестве
относительно самостоятельной и весьма серьезной причины политической активности
наций.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 303 из 381
Значение этой особой причины формирования национализма тем более велико, что
деятельность элитарных кругов нередко придает ему радикальные и разрушающие
государственность формы путем пропаганды идей исключительности своей нации,
утверждения ее особой миссии в развитии страны, разжигания межнационального недоверия
и розни. Нередко под национальными лозунгами скрывается и сознательная установка
определенных элитарных группировок, в том числе поддерживаемых из-за рубежа, на
дезинтеграцию государства и общества, на изменение государственных границ, нагнетание
региональной и международной напряженности.
Хорошей питательной средой для формирования политической поддержки такого
рода разрушительных для государства целей становится и недостаточный уровень
национального самосознания граждан, низкий уровень образования гуманитарной
интеллигенции «малых» наций, массовое распространение в элитарных и неэлитарных слоях
межнациональных предрассудков, отсутствие у широких слоев населения склонности к
компромиссам, терпимости к религиозным и иным характерным отличительным чертам
жизни представителей другой национальности.
2.5. Национальный популизм.
Вспышка национализма наряду с развитием демократии в посттоталитарных странах
привела к возникновению такой ситуации, когда эксплуатация национальной идеи стала
пересекаться с популизмом и использоваться национальными лидерами в политических
целях. Это привело к появлению политического феномена - национального популизма.
Под национальным популизмом понимается разновидность политической
деятельности, основанной на эксплуатации национальных чувств людей и использовании
популистских методов в политической борьбе. Термин “этнопопулизм” означает, что под
народом как доминирующей ценностью понимается этнос - исторически сложившаяся
устойчивая группировка людей - племя, народность, нация. Националистический популизм крайне агрессивный национальный популизм.
Сопоставление популизма и национализма выявляет как сходные черты, так и
существенные различия. Общая природа того и другого связана с наличием
консолидируемой общности. И в том, и в другом случае определенный тип общественных
связей начинает наделяться исключительным значением, подчиняя себе все остальные
принципы общественной группировки. И в национализме, и в популизме (тем более в
этнопопулизме) наиболее сильной мотивационной функцией, устойчивой ориентацией,
ролью определяющего критерия в оценках наделяется ядро, базовая общность. Однако в
обоих случаях имеются ощутимые черты специфики, качественно отличающие один
рассматриваемый феномен от другого.
Национализм, как более широкое понятие обозначает главным образом названную
сущностную черту - декларирование собственного объекта (нации) в качестве высшей
формы коллективности, надсоциальной безоговорочно главенствующей по отношению ко
всему остальному.
Если национализм означает прежде всего акцентирование единства, сплоченности,
надсоциальной сущности объекта, то этнопопулизм отличают некоторые коренные
особенности. Этнопопулизм - тоже национализм, но социально ангажированный, «социально
озабоченный», пронизанный обостренным вниманием к проблематике справедливости
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 304 из 381
внутри сплачиваемой общности. Национализм самоопределяется по отношению ко всему
“другому”, ко всему инонациональному, иноэтничному. При этом образ конкретного
внешнего врага необязателен. Достаточно широко распространен национализм, для которого
наличие определенного противника не является безусловным. В качестве непременного
атрибута этнопопулизм в своей мировоззренческой структуре должен иметь образ внешнего
врага. Этот противник пребывает не только вовне, но и в рамках базовой общности. То есть к
образу внешнего врага добавляются мощные мотивы борьбы с внутренними отступниками.
Как и любая другая разновидность популизма, этнопопулизм оперирует внутренними
противоречиями, раздирающими единство сплачиваемой общности. Ряд подобных
антиномий достаточно протяжен: “элита - неэлита”, “имущие - неимущие”, “правящие подвластные”, “аристократия - плебс” и как наиболее концентрированное противостояние “народ - антинарод”. То есть вся общая аргументация национализма дополняется новыми
линиями напряжения.
Этнопопулизм отличается от самых одиозных, враждебных проявлений национализма
тем, что он делит “народ” на этнически лояльное большинство и некое внутреннее
меньшинство. В роли последнего могут оказаться самые разные группы, обвиняемые в
своеобразном этническом и социальном перерождении. Обычно в роли такого меньшинства
оказываются те, кому легче всего вменить в вину внезапные обвалы в привычном
социальном порядке. Часто подобными признаками этнопопулизм характеризует роль
модернизаторски ориентированного меньшинства. Наиболее подходящей мишенью для
такого критицизма являются инициаторы реформ (“западники”, “реформаторы”). Таким
образом, создается своеобразная платформа, которая за счет этнопопулистской риторики
пытается объединить ретроградные слои элиты, традиционно господствующие силы, с одной
стороны, и широкие непривилегированные массы, рискующие из одного типа отчуждения
перейти в новый, - с другой. Типичный адресат этнопопулистской мобилизации - “простой”
человек из средних и нижних слоев, испытывающий панику перед грядущим и ностальгию
по безвозвратно ушедшему прошлому.
Национальный популизм заключает в себе потенциально двигательную силу
возможного этнического конфликта. Национальная форма конфликта избирается его
организаторами как наиболее удобная, лучше всего маскирующая истинные цели
политических сил, стоящих за этими конфликтами.
Методы национального популизма включают в себя, наряду с популистскими,
дополнительно специфические методы, связанные с этнической принадлежностью тех
людей, к которым обращена политическая деятельность национального лидера: обращение к
национальным чувствам людей; использование религии как характерной особенности
данного этноса; использование психологических особенностей этноса; апелляция к лестному
для этноса историческому прошлому; восхваление обычаев, традиций, реликвий;
возвеличивание национальных символов: флага, герба, гимна, героев; определение статуса
родного языка как единственного государственного на территории проживания этноса; опора
на творческую интеллигенцию как выразителя национальных идей; спекуляция на
национальной гордости людей; поиск “врагов нации” и борьба с ними; создание иллюзии,
что национальное государство - панацея от всех бед.
2.6. Принцип национального самоопределения.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 305 из 381
Самое существенное влияние на характер целей, реально формулируемых в рамках
национальных движений, оказывает один из важнейших принципов внутренней
самоорганизации национализма — принцип национального самоопределения.
Исторически сложилось в основном политическое понимание данного принципа. Как
уже отмечалось, представители ряда научных школ рассматривали государственнополитическое самоопределение наций в качестве важнейшего условия их
конституциализации. Однако при этом совершенно не принимался в расчет исторический и
даже тактический характер выдвижения подобных требований. Иными словами, независимо
от степени развития национальной общности требование государственно-политического
оформления территории, на которой она проживала, рассматривалось как универсальное,
внеисторическое.
Понимая, что реальные межнациональные отношения неизбежно включают в себя
естественно складывающиеся процессы сближения, ассимиляции или, наоборот, взаимного
дистанцирования отдельных общностей, можно утверждать, что оправдание стремления
национальных групп, особенно «малых», к политическому самоопределению неизбежно
подрывает целостность многосоставных в этническом плане государств. Иными словами,
универсализация этого требования, его применение к национальным группам разного
масштаба, веса и значения в политической жизни конкретных стран не дали бы сложиться ни
одной крупной национальной группе и ни одному крупному полиэтническому государству.
На практике стремление придать первостепенное значение принципу национального
самоопределения в его сугубо политической форме противоречит и некоторым другим
принципам, в частности принципу территориальной целостности государства. Как показал
практический опыт развития целого ряда многонациональных государств, некоторые
титульные нации, получив право на самоопределение, нередко опираются на принцип
территориальной целостности, чтобы не допустить возможности самоопределения
национальных меньшинств в уже обретших самостоятельность государствах.
Формируя свои цели, лидеры национальных движений должны исходить из того, что
по своему содержанию принцип национального самоопределения не сводится только к своей
политической составляющей. Помимо этого он одновременно является и специфическим
показателем культурной общности людей, и правовым принципом, и критерием достижения
нацией конкретной стадии в своем развитии, и свидетельством наличия известных
психологических процессов и т.д. Вот почему в зависимости от конкретной исторической и
политической ситуации следует руководствоваться теми его ориентирами, которые
позволяют наиболее оптимально обеспечить общеколлективные интересы представителей
той или иной национальной группы.
Это требует применения соответствующих механизмов и технологий достижения
целей национализма: ресурсов и возможностей партий, прокламации программ, выдвижения
лозунгов, использования СМИ и т.д. В частности, конструируемые в рамках национализма
действия могут способствовать эмоциональной драматизации мнимых и действительных
национальных притеснений, ориентируясь на политизацию данных конфликтов, т.е. на
активное вовлечение власти в решение данных противоречий. В то же время используемые
способы и техники реализации целей могут помочь сделать основной упор на компенсацию
морального ущерба и минимизацию национальных предрассудков, способствовать усилению
внутренней солидарности и культурного сплочения данной общности без обращения к
институтам власти.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 306 из 381
3. Национальные движения в современном мире
3.1. Типы национализма.
В зависимости от характера поставленных и решаемых задач, типов действующих лиц
и множества других факторов в современном мире формируются различные типы
национальных движений, различающихся своими внешними и внутренними параметрами.
Как уже указывалось, широкое распространение получило выделение и описание
«гражданского» и «этнического» национализмов, делающих акцент соответственно либо на
общеполитических, либо на кровнородственных, «почвенных» критериях групповой
идентификации. Наряду с этим известный американский исследователь Дж. Брейли выделяет
национализм сепаратистский, направленный на отделение той или иной нации от
существующего государства: реформаторский, стремящийся придать более национальный
характер структурам и отношениям уже существующего государства; и ирредентистский,
предпочитающий объединение нескольких государств или присоединение части одного
государства к другому. Другой западный ученый Дж. Хол выделяет и описывает
«интегральный» национализм, ориентированный на усиление монолитности как
полинациональных, так и мононациональных обществ. А Б. Андерсон вычленил
«официальный», или «правительственный», национализм, направленный на большее
соответствие интересов нации интересам государства.
Несколько иные основания для классификации национализма предлагает российская
исследовательница Л. Дробижева, которая выделяет следующие типы национализма:
имперский (т.е. традиционный государственный национализм крупной нации, стремящейся
навязать свои ценности и установки другим национальным группам, в том числе за счет
насильственной ассимиляции), макрорегиональный (демонстрирующий деятельность
интеграционных национальных образований, например ТНК, направленную на
противостояние имперской политике отдельных государств и доказательство своей
самодостаточности) и, наконец, микрорегиональный (национализм «малых» наций и
этнических групп, стремящихся обеспечить себе политические привилегии).
Весьма распространенным является также выделение различных типов национализма
в зависимости от его политической программы, например: либерального (предполагающего
сочетание национальных и государственных ценностей), радикального (ориентирующегося
на резкий разрыв этих идеалов и даже на уничтожение части прежней элиты), реакционного
(испытывающею недоверие к новым, демократическим ценностям и пытающегося всеми
методами сохранить прежние идеалы) и т.д.
Однако наиболее политически значимым основанием для типологизации
национализма в настоящее время является его отношение к демократии. Такое основание
стало особенно актуальным в последние десятилетия, когда обозначился кризис
современных национальных государств, а также выявились серьезные политические
противоречия в связи с резким ростом национального самосознания в посттоталитарных
странах Восточной Европы и СНГ. С точки зрения отношения к демократии, как правило,
выделяются три типа национализма: враждебного демократии, нейтрального и
соответствующего ее базовым принципам и задачам.
3.2. Характеристика национальных движений: национализм и демократия.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 307 из 381
Выделение национальных движений, находящихся в разном отношении к демократии,
безусловно, имеет под собой реальную почву. Однако теоретическая проблема заключается
не столько в констатации указанных типов национализма и их распространенности, сколько
в понимании путей и методов демократизации национальных движений. А это, в свою
очередь, зависит от понимания совместимости национальных и демократических процессов.
Возникновение и существование принципиально нечувствительных к нормам
демократии национальных движений некоторые представители многих научных школ
традиционно объясняли на основе аксиологического подхода, выражавшего однозначно
негативное отношение к этому политическому движению, как таковому. По сути дела
сторонники их позиций отождествляли национализм с его наиболее гипертрофированной
формой — шовинизмом, т.е. идеями и действиями, направленными на обеспечение
превосходства прав нации над правами человека, на достижение национального
превосходства, дискриминацию меньшинств и установление этногегемонизма. В настоящее
время внутренняя несовместимость демократии и национализма нередко объясняется
наличием острых, интенсивных этнических чувств, присущих представителям различных
национальностей в плюральном обществе, которые неизбежно раскалывают гражданское
общество и обрекают его на недемократизм.
Сторонники противоположных взглядов полагают, что демократия как достаточно
формальная система обеспечения равенства групп не препятствует, но и не гарантирует
равные статусы и возможности, к примеру, национальным меньшинствам. В то же время
такие гарантии возможны только на основе дополнения формальных процедур
определенными конституционными порядками, создания специальных политических
механизмов, если не устраняющих, то существенно смягчающих межнациональные
противоречия (например, в виде предоставления нацменьшинствам специальных квот для
участия их представителей в работе законодательных и исполнительных органов власти).
Существеннейшую роль в совмещении национализма и демократии играет и установление
определенной избирательной системы (например, смешанной), не позволяющей
нацменьшинствам трактовать результаты выборов как выражение «тирании большинства».
Важнейшее значение в демократизации национальных движений имеет и массовое
распространение чувств толерантности, инонациональной терпимости, взаимоуважения
представителей различных наций, пропаганда в обществе образцов культуры и достижение
компромисса. При этом СМИ не должны становиться на защиту интересов только лиц
определенной национальности, усугубляя различия между национальными группами,
способствуя расширению чувств инонациональной неприязни, распространению
националистических фобий и предрассудков.
Но главным условием внутреннего совмещения демократии и национализма является
деполитизация национальных отношений, утверждение в обществе принципа национальной
экстерриториальности (отрицающей жесткую зависимость существования нации от
территории, на которой она проживает в настоящее время) и, следовательно, укоренение
общегражданского характера наций, принципа «одна нация — один народ — одна
территория — одно государство».
В этом смысле политические требования отдельных наций и этносов будут неизбежно
пересекать границы различных общностей. 11о тогда и борьба за национальное
самоопределение будет борьбой отдельных наций и этносов не за часть государственного
суверенитета, а за дальнейшую демократизацию государственно единого и многообразного в
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 308 из 381
этническом отношении общества, предоставляющего всем национальностям равные права
для культурного и политического развития.
Центральная роль в придании демократического характера национальным движениям
принадлежит государству, его целенаправленной политике в области межнациональных
отношений. Государство не должно ослаблять контроль за развитием межнациональных
отношений, гибко подстраивая под них свои административно-территориальные границы,
принципы и задачи своей социально-экономической политики. Полиэтнизм общества
должен предполагать соответствующее организационное обеспечение государством,
адекватные изменения в строении его политической системы. Объективные этнообразующие
тенденции должны стать для государства основой для сохранения единых, стабильных и
демократических отношений. Как показал опыт Югославии (в послевоенных границах),
моноэтнический национализм в полиэтнической стране, когда едва ли ни каждая из
национальных групп выказывала стремление к доминированию, способен разрушить даже
вполне развитое демократическое государство.
В русле формирования демократизирующей национальные движения политики
государство должно оперативно и радикально пресекать любые формы этнического насилия,
попытки оправдания даже самого незначительного национального превосходства, исходящие
от представителей любых, в том числе титульных, национальностей. При этом особое
внимание следует уделять национальным «группам риска», т.е. тем группам, которые либо в
прошлом подвергались незаслуженным репрессиям, либо сегодня испытывают явную
несовместимость с представителями других национальностей, ущемление своих прав на
культурную самобытность и активно противятся ассимиляционным процессам и т.д.
Крайне внимательное отношение государства ко всем проживающим на его территории
нациям и этническим группам, последовательность его интегрирующей общество политики
особенно важны для таких стран, как Россия, которая является исторической родиной для
автохтонных (зародившихся в ней), но существенно различающихся религиозными или
иными компонентами национального самосознания народов, землей, с которой связана их
историческая память, психологическое восприятие Отечества.
Литература
Абдулатипов Р.Г. Природа и парадоксы национального «Я». – М., 1991.
Абдулатипов Р.Г. Человек, нация, общество. – М., 1991.
Баранов Н.А. Эволюция взглядов на популизм в современной политической науке. –
СПб, 2001.
Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. – М., 1983.
Вятр Е. Социология политических отношений. – М., 1979.
Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. – М., 1995.
Геллнер Э. Нации и национализм. Пер. с англ. – М., 1991.
Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – Л., 1989.
Национализм: (Взгляд из-за рубежа). – М., 1995.
Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.
Политология для юристов: Курс лекций. / Под ред Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.,
1999.
Политология. Энциклопедический словарь. - М., 1993.
Поздняков Э.А. Нация, национализм, национальные интересы. – М., 1994.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 309 из 381
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии:
Учебник для студентов вузов. – М., 2001.
Тема 23. Политическая культура
1. Сущность и содержание политической культуры
1.1. Понятие и сущность политической культуры
Многое из того, что в настоящее время относится к политической культуре,
содержалось еще в Священном Писании, анализировалось и описывалось мыслителями
древности Конфуцием, Платоном, Аристотелем. Однако сам термин появился много позже
— в XVIII в. в трудах немецкого философа-просветителя И. Гердера. Теория же,
описывающая эту группу политических явлений, сформировалась только в конце 50-х —
начале 60-х гг. XX столетия в русле западной политологической традиции.
Американский теоретик Г. Алмонд, исследуя политическую систему, выделил два
уровня ее анализа: институциональный, характеризовавший институты и их функции, нормы
и механизмы формирования государственной политики, и ориентационный, выражающий
особые формы ориентации населения на политические объекты. Эти ориентации содержали
в себе «познавательные» (представая как знания о строении политической системы, ее
основных институтах, механизмах организации власти), «эмоциональные» (выражающие
чувства людей к тем, кто обеспечивал функционирование властных институтов и
олицетворял власть в глазах населения), а также «оценочные» (выступающие как суждения,
опирающиеся на ценностные критерии и стандарты оценки политических явлений) аспекты.
В совокупности эти ориентации и характеризуют, по мнению Алмонда, такое специфическое
явление, как политическая культура.
Анализ этих сторон отношения человека к политической системе, сосредоточивая
внимание на разделяемых людьми ценностях, локальных мифологиях, символах, ментальных
стереотипах и прочих аналогичных явлениях, давал возможность понять, почему, например,
одинаковые по форме институты государственной власти в разных странах действуют порой
совершенно по-разному. Таким образом, идея политической культуры позволяла глубже
исследовать мотивацию политического поведения граждан и институтов, выявить причины
множества конфликтов, которые невозможно было объяснить, опираясь на традиционные
для политики причины: борьбу за власть, перераспределение ресурсов и т.д.
Впоследствии американцы С. Верба, Л. Пай, В. Розенбаум, англичане Р. Роуз и Д.
Каванах, немецкий теоретик К. фон Бойме, французы М. Дюверже и Р. Ж. Шварценберг,
голландец И. Инглхарт и другие ученые существенно дополнили и развили учение о
политической культуре. Причем, несмотря на то, что практически всеми учеными
политическая культура связывалась с наличием ценностной мотивации, верований,
присущих национальному характеру идеалов и убеждений, вовлекающих человека в
политическую жизнь, тем не менее для многих из них данное понятие стало символом
обобщенной характеристики всего субъективного контекста политики.
И все же понятие политической культуры постепенно завоевало свое место в науке,
все больше и больше проявляя свой специфический характер в отражении политических
явлений. В настоящее время в политологии сложилось три основных подхода в трактовке
политической культуры. Одна группа ученых отождествляет ее со всем субъективным
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 310 из 381
содержанием политики, подразумевая под ней всю совокупность духовных явлений (Г.
Алмонд, С. Верба, Д. Дивайн, Ю. Краснов и др.). Другая группа ученых видит в
политической культуре проявление нормативных требований (С. Байт) или совокупность
типичных образцов поведения человека в политике (Дж. Плейно). В данном случае она
предстает как некая матрица поведения человека (М. Даглас), ориентирующая его на
наиболее распространенные в обществе нормы и правила игры и, таким образом, как бы
подтягивающая его действия к сложившимся стандартам и формам взаимодействия с
властью.
Третья группа ученых понимает политическую культуру как способ, стиль
политической деятельности человека, предполагающий воплощение его ценностных
ориентации в практическом поведении (И. Шапиро, П. Шаран, В. Розенбаум). Такое
понимание раскрывает практические формы взаимодействия человека с государством как
выражение им своих наиболее глубинных представлений о власти, политических целей и
приоритетов, предпочтительных и индивидуально освоенных норм и правил практической
деятельности. Характеризуя неразрывную связь практических действий человека в сфере
власти с поиском своих политических идеалов и ценностей, политическая культура
интерпретируется как некая постоянно воспроизводимая на практике духовная программа,
модель поведения людей, отражающая самые устойчивые индивидуальные черты поведения
и мышления, не подверженные мгновенным изменениям под влиянием конъюнктуры или
эмоциональных переживаний.
В этом смысле стиль политической деятельности человека раскрывает политическую
культуру как совокупность наиболее устойчивых форм, «духовных кодов» его
политического поведения, свидетельствующих о степени свободного усвоения им
общепризнанных норм и традиций государственной жизни, сочетании в его повседневной
активности творческих и стандартных для конкретного общества приемов реализации прав и
свобод и т.д. В этом смысле политическая культура представляет собой форму освоенного
человеком опыта прошлого, того позитивного наследия, которое оставлено ему
предшествующими поколениями. И поскольку в мышлении и поведении человека всегда
сохраняется определенный разрыв между освоенными и неосвоенными им нормами и
традициями политической игры, сложившимися в обществе традициями и обычаями
гражданской активности, то у него сохраняется и мощный источник переоценки и уточнения
своих ориентиров и принципов, а следовательно, и развития своей политической культуры.
В настоящее время понятие политической культуры все больше обогащается
смыслами, производными от «культуры» как особого явления, противопоставляемого
природе и выражающего целостность жизненных проявлений общества. В силу этого и
политическая культура все больше рассматривается как политическое измерение культурной
среды в конкретном обществе, как характеристика поведения конкретного народа,
особенностей его цивилизациейного развития. В этом смысле политическая культура
выражает движение присущих народу традиций в сфере государственной власти, их
воплощение и развитие в современном контексте, влияние на условия формирования
политики будущего. Выражая этот «генетический код» народа, его дух в символах и
атрибутах государственности (флаге, гербе, гимне), политическая культура по-своему
интегрирует общество, обеспечивает в привычных для людей формах стабильность
отношений элитарных и неэлитарных слоев общества.
Так понятые политические культуры различных обществ взаимосвязаны не по типу
«низшая—высшая», а как самостоятельные духовные системы, отторгающие или
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 311 из 381
поглощающие (ассимиляция) одна другую либо взаимопроникающие и усваивающие язык и
ценности друг друга (аккомодация). Поэтому невозможно признавать наличие высоких или
низких политических культур; считать, что одна культура может быть ступенькой или целью
развития другой; что культуры в обществе может быть больше или меньше. Политическая
культура — это органически присущая обществу характеристика его качественной
целостности, проявляющаяся в сфере публичной власти.
Рационально обобщая описанные подходы, политическую культуру можно
определить как совокупность типичных для конкретной страны (группы стран) форм и
образцов поведения людей в публичной сфере, воплощающих их ценностные представления
о смысле и целях развития мира политики и закрепляющих устоявшиеся в социуме нормы и
традиции взаимоотношения государства и общества.
Однако, несмотря на свою нейтральность (невозможность применять критерии одной
культуры для оценки другой), политико-культурные явления все же обладают некой
ценностной определенностью. Иными словами, если субъект руководствуется идеями,
пренебрегающими ценностью человеческой жизни, чувствами неприязни и ненависти,
ориентируется на насилие и физическое уничтожение другого, то распадается сама ткань
политической культуры. В этом случае в сфере власти культурные ориентиры и способы
политического участия уступают место иным способам политических взаимоотношений.
Поэтому фашистские, расистские, шовинистические движения, геноцид и терроризм,
охлократические формы протеста и тоталитарный диктат властей не способны поддерживать
и расширять культурное пространство в политической жизни.
Таким образом, констатируя невозможность построения всех форм участия граждан в
политике на образцах культуры, а также признавая разную степень обусловленности
институтов власти принятыми в обществе ценностями, следует признать, что политическая
культура способна сужать или же расширять зону своего реального существования.
Вследствие этого она не может быть признана универсальным политическим явлением,
пронизывающим все фазы и этапы политического процесса. Развиваясь по собственным
законам, она способна оказывать влияние на формы организации политической власти, строение ее институтов, характер межгосударственных отношений.
В то же время политическая культура вмешает в себя чрезвычайно широкий круг
гуманистически ориентированных ценностей (и обусловленных ими форм поведения),
которые отличают разнообразие жизни конкретных обществ, слоев населения, их обычаев и
традиций. Применительно к отдельному обществу это означает и то, что его политическая
культура содержит разнообразные субкультуры, т.е. локальные, относительно
самостоятельные группы ценностей, норм, стереотипов и приемов политического общения и
поведения, поддерживаемых отдельными группами населения.
1.2. Функции политической культуры
Воплощая целостно-смысловую детерминацию активности человека в сфере власти,
политическая культура характеризует его способность понимать специфику своих властно
значимых интересов, действовать при достижении целей не только в соответствии с
правилами политической игры, но и творчески перестраивая приемы и способы деятельности
при изменении потребностей и внешних обстоятельств. Сочетая ценностную мотивацию с
чувственными и рациональными побуждениями человеческих действий, политическая
культура не просто содержит в себе элементы, позволяющие человеку одновременно
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 312 из 381
выглядеть «логичным», «нелогичным» и «внелогичным» (В. Парето), но и проявляется в
самых разнообразных формах. В частности, она может существовать в виде духовных
побуждений и ориентации человека, в опредмеченных формах его практической
деятельности, а также в институциализированном виде, т.е. будучи закрепленной в строении
органов политического и государственного управления, их функциях. Поскольку не все
ценности одновременно воплощаются практически и уж тем более институционально,
постольку между названными формами проявления политической культуры всегда имеются
определенные противоречия.
Политической культуре свойственны определенные функции в политической жизни.
К важнейшим можно отнести следующие функции:
идентификации, раскрывающей постоянную потребность человека в понимании своей
групповой принадлежности и определении приемлемых для себя способов участия в
выражении и отстаивании интересов данной общности;
ориентации, характеризующей стремление человека к смысловому отображению
политических явлений, пониманию собственных возможностей при реализации прав и
свобод в конкретной политической системе;
предписания (программирования), выражающей приоритетность определенных
ориентации, норм и представлений, задающих и обусловливающих определенную
направленность и границы конструирования поведения человека;
адаптации, выражающей потребность человека в приспособлении к изменяющейся
политической среде, условиям осуществления его прав и властных полномочий;
социализации, характеризующей приобретение человеком определенных навыков и
свойств, позволяющих ему реализовывать в той или иной системе власти свои гражданские
права, политические функции и интересы;
интеграции (дезинтеграции), обеспечивающей различным груп-там возможность
сосуществования в рамках определенной политической системы, сохранения целостности
государства и его взаимо-этношений с обществом в целом;
коммуникации, обеспечивающей взаимодействие всех субъектов и институтов власти
на базе использования общепринятых терминов, символов, стереотипов и других средств
информации и языка общения.
В процессе реализации своих функций политическая культура способна оказывать
тройственное влияние на политические процессы и институты. Во-первых, под ее
воздействием могут воспроизводиться традиционные для общества формы политической
жизни. Причем в силу устойчивости ценностных ориентации в сознании человека такая
возможность сохраняется даже в случае изменения внешних обстоятельств и характера
правящего режима. Поэтому и в периоды проводимых государством реформ целые слои
населения могут поддерживать прежние политические порядки, противодействуя новым
целям и ценностям. Такая способность политической культуры хорошо объясняет то, что
большинство революций нередко заканчивается либо определенным возвратом к прежним
порядкам (означающим невозможность населения внутренне освоить новые для себя цели и
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 313 из 381
ценности), либо террором (только и способным принудить людей к реализации новых для
них принципов политического развития).
Во-вторых, политическая культура способна порождать новые, нетрадиционные для
общества формы социальной и политической жизни, а в-третьих, комбинировать элементы
прежнего и перспективного политического устройства.
В различных исторических условиях, а чаще всего при нестабильных политических
процессах некоторые функции политической культуры могут затухать и даже прекращать
свое действие. В частности, может весьма значительно снижаться коммуникативная способность политических норм и традиций государственной жизни, в результате чего неизбежно
обостряется полемика между различнымиобщественными группами, и особенно теми из них,
которые придерживаются противоположных позиций относительно правительственного
курса. Вместе с тем в переходных процессах нередко возрастает способность политической
культуры к дезинтеграции систем правления, основанных на непривычных для населения
целях и ценностях.
1.3. Структура политической культуры
Политическая культура — явление полиструктурное, многоуровневое. Многообразные связи политической культуры с различными социальными и политическими
процессами предопределяют ее сложное строение и организацию. Разнообразные внутренние
структуры политической культуры отражают технологию формирования политического
поведения субъектов, этапы становления политической культуры конкретной страны,
наличие разнообразных субъектов (элит, электората, жителей отдельных стран и регионов),
но главное — различный характер и удельный вес различных ценностей.
Так, В. Розенбаум считает, что ориентации людей относительно политической
системы есть «базовые компоненты политической культуры». В частности, он предлагает
дифференцировать ориентации на следующие блоки:
ориентации относительно институтов государственного управления; в этот блок
входят ориентации относительно режима (государственных институтов, норм, символов,
официальных лиц) и относительно «входов» и «выходов» политической системы, выражающих оценку различных требований к государственной власти, ее решений, эффективности
их реализации;
ориентации относительно «других» в политической системе, включающие
политическую идентификацию (осознание принадлежности к нациям, государствам,
жителям определенных районов и др.), политическую веру (означающую убежденность
человека в позитивных или негативных последствиях действий взаимодействующих с ним
людей) и выработку субъективных предпочтений относительно «правил игры» и
господствующего правопорядка;
ориентации относительно собственной политической деятельности, включающие
оценку своей политической компетентности (при участии в политической жизни,
использовании при этом определенных ресурсов), веру в свою способность оказывать
реальное воздействие на институты власти.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 314 из 381
Политические ориентиры и ценности могут структурировать политическую культуру
и с учетом их различного значения и роли для формирования политической деятельности
человека. В этом смысле могут выделяться мировоззренческие, гражданские и собственно
политические ценности.
Так, ценностная ориентация человека на мировоззренческом уровне встраивает
представления о политике в его индивидуальную картину мира, индивидуальное восприятие
жизни. Это заставляет его соотносить свои нравственно-этические представления (о добре,
смысле жизни) с особенностями политической сферы, формировать представления о роли
политики в достижении им своих главных жизненных целей. В рамках гражданских
ориентиров человек осознает свои возможности как участника публичных отношений, в
которых действуют особые органы и институты (органы государственного управления, суд и
др.), чья деятельность влияет на наличие и реализацию его прав и свобод. С точки зрения
собственно политических представлений человек вырабатывает свое отношение к
практическим формам деятельности конкретного правительства, партий, официальных лиц и
т.д.
На каждом из этих уровней у человека могут складываться довольно противоречивые
представления. Причем отношение к конкретным политическим событиям изменяется, как
правило, значительно быстрее, нежели мировоззренческие принципы, в силу чего
восприятие новых целей и ценностей, переосмысление истории и т.д. осуществляются
крайне неравномерно. Все это придает процессам формирования и развития политической
культуры дополнительную сложность и противоречивость. А степень соответствия уровней
ценностной ориентации непосредственно определяет характер целостности и внутренней
неравновесности политической культуры.
Типичным способом структуризации политической культуры является различение
ценностных ориентиров и способов политического поведения в зависимости от
принадлежности людей к социальным, национальным, демографическим, территориальным,
конфессиональным, ролевым (элита и электорат) и другим общественным группам. Тем самым политическая культура предстает как совокупность субкультурных образований,
характеризующих наличие у их носителей существенных (и несущественных) различий в
отношении к власти и государству, правящим партиям, в способах политического участия и
т.д.
Такой подход позволяет увидеть, что в конкретных странах и государствах
наибольшим политическим влиянием могут обладать, например, религиозные (в Северной
Ирландии и Ливане), этнические (в Азербайджане) или элитарные (в переходных обществах)
субкультуры. В этом смысле наиболее важными элементами субкультурной
дифференциации политической культуры являются личностные особенности лидеров и
элиты, характеризующие их способности к выражению интересов рядовых граждан и
эффективному управлению и росту легитимации власти.
1.4. Концепции политической культуры
Активная разработка идеи политической культуры в западной политологии началась в
50-х годах XX в. Предполагалось, что она станет той универсалией, которая окажется в
состоянии объяснить природу стремительных политических изменений в мире и поможет
предотвратить их негативные последствия. Глобальным фактором мирового развития того
времени стало массовое вовлечение широких слоев ранее пассивного населения в активную
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 315 из 381
политическую деятельность. Однако политическое участие масс наталкивалось на низкий
уровень их политической культуры, что порождало политическую напряженность в
западных странах. Насыщение материальных потребностей большинства населения
промышленно развитых стран сопровождалось ростом их многообразия, структурными
сдвигами в пользу нематериальных ценностей. Институты парламентской демократии не
всегда эффективно реагировали на процессы усложнения, возрастания числа,
дифференциации интересов и потребностей, что порождало к ним недоверие со стороны
населения. Наконец, неудачные попытки перенести западные политические институты в
новые независимые государства Африки, Азии, Латинской Америки, находившиеся в
ситуации выбора форм правления, заметно активизировали внимание к культурной
составляющей политического развития. Предрасположенность одних обществ к идеям
демократии и невосприимчивость других к принципам толерантности, политической
конкуренции, плюрализму были обусловлены господствовавшими в них идеалами,
установками, убеждениями, предписывавшими населению ориентацию на определенные
образцы политического поведения. Использование методологии компаративных
(сравнительных) исследований взаимодействий власти и индивида, практики
функционирования политических институтов различных стран способствовали быстрому
становлению концепции политической культуры.
Однако стремление представить политическую культуру как универсальный
объяснительный принцип всех процессов политической жизни привело к тому, что само
содержание понятия постепенно размывалось и грозило оказаться вовсе неуловимым. Об
этом свидетельствует наличие в западной политологии около 50 определений термина.
Контекст исследования политической культуры достаточно широк. Она рассматривается и
как составная часть общей культуры, и как психологический феномен (т. е. как совокупность
ориентации на политические объекты), и как элемент политической жизни (т. е. как
совокупность норм и стандартов политического поведения), и как свойство социальной
группы, класса и т. д. Очевидно, что в каждом из подходов на первый план всякий раз
выходят различные ее стороны и характеристики.
Политическая культура является качественной характеристикой политической сферы,
критерием ее зрелости. Введение термина «политическая культура» в свое время было
вызвано
потребностью
измерения
направленности
политической
деятельности
(конструктивная или негативная, созидательная или разрушительная). Определяя характер и
содержание политических взаимодействий, политическая культура является конечной
детерминантой политики, основополагающим объяснительным принципом.
Наибольшие споры в процессе становления концепции политической культуры
вызвала проблема определения ее содержания. Дискуссия выявила две точки зрения:
согласно первой, политическая культура есть совокупность политических позиций;
сторонники второй рассматривали политическую культуру через поведение. Определение
природы политической культуры либо через позиции, либо через поведение сохраняет свою
актуальность для политической науки и сегодня. Кроме того, непреодолимого препятствия
на пути сближения указанных точек зрения не существует. Если политическую культуру
рассматривать как ценностно обусловленный тип отношения субъекта политики к
политическим объектам - политическому режиму, политическим силам, обществу и т. д., то
нетрудно заметить, что это отношение может приобретать форму познавательной,
эмоциональной, оценочной и практической деятельности.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 316 из 381
Приоритет в разработке идеи политической культуры принадлежит американскому
политологу Г. Алмонду, создавшему оригинальную концепцию, в разработке которой
активное участие принимали члены возглавляемого Г. Алмондом Комитета по
сравнительной политике при Исследовательском совете по социальным наукам Л. Пай, С.
Верба, Дж. Пауэлл.
В анализе политической культуры Г. Алмонд использовал функциональный подход, с
позиций которого политическая культура рассматривалась преимущественно как
психологический феномен. «Каждая политическая система, - отмечает Г. Алмонд, включена в особый образец ориентации на политические действия. Я счел полезным назвать
это «политической культурой». Наиболее полное определение политической культуры с
перечнем ее важнейших компонентов предложил С. Верба: «Политическая культура
общества состоит из системы эмпирических убеждений, экспрессивных символов и
ценностей, определяющих ситуацию, в которой происходит политическое действие. Она
формирует субъективную ориентацию на политику». Признавая наличие в обществе
множества конкурирующих политических ориентаций, авторы концепции обнаружили, что
различные политические культуры определяются через превосходство некоторых основополагающих
политических
позиций.
Политическая
позиция
обусловливает
предрасположенность к определенным типам поведения в рамках существующей
политической системы.
Политические ориентации (или политические позиции) индивида, по Г. Алмонду и
Дж. Пауэллу, включают три вида компонентов: 1) когнитивный компонент, т. е. знания,
полученные индивидом о политиках, политических институтах и партиях; 2) аффективный
компонент, т. е. чувства, обусловливающие реакцию индивида (чувства симпатии или
антипатии, влечения или отвращения, восхищения или презрения); 3) оценочный компонент,
т. е. ценности, верования, идеалы, идеологию. В зависимости от доминирования одного из
трех компонентов Г. Алмонд и Дж. Пауэлл выделили в большей или меньшей степени
секуляризованные культуры, т. е. то, в какой мере политическое поведение индивида
основано на рациональных знаниях или верованиях.
1.5. Критерии типологизации политической культуры
На протяжении развития разнообразных государств и народов выработано множество
типов политической культуры, выражающих преобладание в стиле политического поведения
граждан определенных ценностей и стандартов, форм взаимоотношений с властями, а также
иных элементов, сложившихся под доминирующим воздействием географических,
духовных, экономических и прочих факторов.
В основании типологии политических культур могут лежать достаточно
приземленные факторы, отражающие, к примеру, специфику разнообразных политических
систем (X.Экстайн), стран и регионов (Г. Алмонд, С. Верба), типов ориентации граждан в
политической игре (в частности, моралистских, индивидуальных или традиционных — Д.
Элазар), открытость (дискурсивность) или закрытость политических ценностей к
инокультурным контактам (Р. Шварценберг), внутреннюю целостность культурных
компонентов (Д. Каванах), идеологические различия (Е. Вятр) и др.
Особую известность в науке получила классификация политической культуры,
предложенная Г. Алмондом и С. Вербой в книге «Гражданская культура» (Нью-Йорк, 1963).
Анализируя и сопоставляя основные компоненты и формы функционирования политических
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 317 из 381
систем Англии, Италии, ФРГ, США и Мексики, они выделили три «чистых» типа
политической культуры: парохиальный (приходской, «местечковый», патриархальный); подданнический; партиципаторный (от англ, participation — участие). Авторы подчеркивали, что
на практике данные типы политической культуры взаимодействуют между собой, образуя
смешанные формы с преобладанием тех или иных компонентов. Причем самой массовой и
одновременно оптимальной, с точки зрения обеспечения стабильности политического
режима, является синтетическая культура «гражданственности», в которой преобладают
подданнические установки и соответствующие формы участия людей в политике.
Учитывая различную степень освоения гражданами различных ценностей, норм,
стандартов, характерных для разных стран, в науке выделяют консенсуальный и
поляризованный типы политической культуры. В политической культуре консенсуального
типа отмечается наличие весьма высокой сплоченности населения на базе
относительноведущих ценностей, целей, которые стоят перед государством и обществом.
Поэтому здесь, как правило, высока и лояльность граждан к правящим кругам и целям
режима.
В поляризованной политической культуре сложившиеся в обществе субкультуры
отличаются резким несовпадением базовых ценностей и ориентиров политической
деятельности населения (разрывом горизонтальных субкультур), элиты и электората
(разрывом вертикальных субкультур). В странах с фрагментированной политической
культурой у населения чаще всего отсутствует прочное согласие относительно целей
общественного развития, основных методов реформирования страны, моделей будущего.
Степень и глубина взаимонепонимания обычно не совпадают, поэтому в рамках этого
типа политической культуры выделяются и своеобразные подтипы. Например, можно
говорить о фрагментированных (сегментированных) политических культурах, в рамках которых, в отличие от отношений внутри поляризованной политической культуры, существует
определенный общественный консенсус по поводу самых основных — национальных —
ценностей. В то же время, как подчеркивает В. Розенбаум, здесь местная лояльность нередко
превалирует над национальной, слаба действенность правовых, легитимных процедур,
распространено острое недоверие социальных групп друг к другу, и поэтому приходящие к
власти правительства нестабильны и недолговечны.
Наличие сегментированных политических культур весьма типично для переходных
обществ или тех, в которых идет процесс формирования титульной нации. В этих условиях
велика доля апатичных и отчужденных от власти слоев населения, ведутся острые
политические дискуссии относительно целей и способов общественных преобразований.
Учитывая особую роль государства и других политических институтов в
воспроизводстве образцов политического мышления и поведения, в науке различают также
официальную, поддерживаемую институтами государства, и реальную политическую
культуру, воплощающую ценности и соответствующие им формы практического поведения
большинства или значительной части населения. Так, в ряде стран Восточной Европы, где
идеи социализма в значительной мере внедрялись под давлением государства, при первых же
демократических преобразованиях («бархатных революциях») они уступили место
официальных показателей приверженности этих стран марксизму-ленинизму реальным
ориентирам и ценностям граждан.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 318 из 381
В то же время типы политической культуры могут определяться и на более общих
основаниях, способных обнажить самые универсальные черты разнообразных стилей
политического поведения граждан в тех или иных странах. Например, можно говорить о
рыночной политической культуре, в которой политика понимается людьми как
разновидность бизнеса и рассматривается в качестве акта свободного обмена деятельностью
граждан, и этатистской, которая характеризуется главенствующей ролью государственных
институтов в организации политической жизни и определении условий политического участия индивида (Э. Баталов).
2. Типы политической культуры
2.1. Классификация Г.Алмонда и С.Вербы
В 1958 - 1962 гг. Г. Алмонд и С. Верба предприняли сравнительное эмпирическое
исследование политических культур Великобритании, США, Западной Германии, Италии и
Мексики. В каждой стране было опрошено в среднем около тысячи человек,
принадлежащихк разным социальным слоям общества. Предметом исследования стали
политические ориентации (когнитивные, аффективные, оценочные) индивидов на четыре
основных объекта - политическую систему в целом, правительство, общенациональные
выборы, саму личность. Направление анализа соответствовало гипотезе авторов,
согласно
которой
под
политической
культурой понимались «специфические
политические ориентации - установки относительно политической системы и ее различных
частей, а также относительно собственно роли политической культуры в этой системе»-. По
версии Г. Алмонда и С. Вербы, политическая культура состоит из трех видов политической
ориентации, которые могут доминировать в конкретном обществе, - патриархальной,
подданнической и ориентации на активное участие. Эти три «чистых» (идеальных) типа
ориентации, в свою очередь, выступают основой трех типов политической культуры патриархальной, подданнической и культуры участия.
Патриархальная политическая культура характеризуется ориентацией на местные
ценности (ценности клана, племени, рода) и может проявляться в форме местного
патриотизма, семейственности, коррупции. Индивид маловосприимчив к глобальной
политической культуре, не выполняет конкретных политических ролей. Данный тип
культуры характерен для молодых независимых государств, в которых политическая
культура оказывается наслоением местных субкультур.
Подданническая политическая культура предполагает пассивное и отстраненное
отношение индивида к политической системе. Он ориентируется на традиции, хотя
политически сознателен. Подчиняясь власти, индивид ожидает от нее различных благ
(социальных пособий, гарантий и т. д.) и опасается ее диктата,
Культура участия отличается политической активностью, вовлеченностью и
рациональностью. Граждане стремятся активно воздействовать на политическую власть,
направлять ее деятельность с помощью законных средств влияния - выборов, демонстраций
и т. д.
Однако идеальные типы политической ориентации в чистом виде на практике не
встречаются, они сосуществуют и не вытесняют друг друга. Например, для политической
культуры Великобритании XX в. характерно сочетание подданничества (олицетворяющегося
институтом монархии) и участия.
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 319 из 381
Согласно концепции Г. Алмонда и С. Вербы, политическая культура исследуемых
стран представляет особый вид смешанной культуры, которую они назвали «культурой
гражданственности». Наиболее характерная черта культуры гражданственности рационально-активное поведение граждан, которое соответствует демократической
политической системе.
Результаты эмпирического исследования внесли значительные коррективы в
теоретические предположения Г. Алмонда и С. Вербы. Утопией оказалось предположение о
всеобщем участии граждан в политике. Как они заметили, «в идеальной культуре
гражданственности активность и вовлеченность граждан должны уравновешиваться
некоторой дозой пассивности и неучастия». Итоги обследования выявили «несовершенство»
и «неидеальность» американской и английской моделей политической культуры, которые
наделялись статусом самых развитых культур.
Так, носитель культуры гражданственности характеризовался целым рядом достоинств: 1)
общей положительной оценкой значения деятельности национального правительства для
него лично и глубоким осознанием этого факта; 2) высоким уровнем интереса к
деятельности правительства и хорошей осведомленности в этой области; 3) чувством
гордости за политические институты своей нации; 4) ожиданием того, что ему будет оказано
равное и внимательное отношение со стороны официальных лиц; 5) желанием обсуждать
вопросы политики публично или в кругу друзей и знакомых; 6) открытым и лояльным
проявлением оппозиционных настроений; 7) чувством удовлетворенности в связи с
проведением общенациональных политических мероприятий, например, избирательных
кампаний; 8) компетентностью суждений по поводу правительственной политики и четким
пониманием обязанности оказывать воздействие на эту политику лично или совместно с кемнибудь из сограждан; 9) компетентностью в использовании законов для успешного
противодействия актам произвола; 10) верой в то, что демократия участия является
необходимой и желательной системой государственного управления.
Критика концепции политической культуры Г. Алмонда, а она сводилась к
неудовлетворенности преимущественно психологической трактовкой феномена, не умаляет
ее революционного влияния на политическую науку. Введение идеи политической культуры
в политологический анализ позволило сформулировать универсальный объяснительный
принцип: «конечной причиной политики является система культуры конкретного общества».
Тем самым был дан толчок развитию сравнительной политологии. В контексте концепции
политической культуры оказалось возможным объяснить различную эффективность схожих
политических институтов, действующих в разных странах. Она объясняется доминирующей
в обществе политической культурой, уровнем ее однородности. Это позволило Г. Алмонду
выделить, в зависимости от характера культуры, четыре типа политических систем:
1) англо-американские политические системы, характеризуемые гомогенной и секуляризованной политической культурой;
2) континентальные западноевропейские системы с фрагментарной политической
культурой, состоящей из смешанных политических субкультур;
3) доиндустриальные и частично индустриальные политические системы с
дифференцированными политическими культурами;
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 320 из 381
4) тоталитарные политические системы с гомогенной политической культурой,
«гомогенность в которых искусственна».
Например, при всей автономности участников политического процесса в
Великобритании стабильность и эффективность политической системы объясняется
приверженностью граждан одним политическим ценностям: традиционализму, элитаризму,
индивидуализму, политической лояльности, законопослушанию, политической активности и
викторианским ценностям.
Не менее важно и то, что определение политической культуры через совокупность
политических ориентации позволяло логически различать переменные величины
политических взаимодействий и предоставляло возможность их качественного и
количественного измерения.
2.2. Марксистская типология политической культуры
Альтернативную концепцию политической культуры развивали марксистские авторы.
В выявлении природы политической культуры они акцентировали внимание на
экономических и классовых основах политической культуры. Политическая культура
определялась через политические действия. Марксистская концепция односторонне
превозносила достоинства политической культуры рабочего класса как исторически
прогрессивного, а также его союзников. Содержание политической культуры социализма
сводилось к способности трудящихся подняться «до самостоятельного участия не только в
голосованиях и выборах, но и в повседневном управлении» (В. И. Ленин). При этом
структура политической культуры социализма рассматривалась как сплав классово
ориентированного политического сознания (идеологии) и правосознания отдельных граждан.
Упрощенная модель классовой политической культуры строилась на возможности
поголовного участия населения в политике, взаимозаменяемости политических ролей и
функций, которые могут, как предполагалось, выполняться каждым индивидом. И наиболее
существенные изъяны концепции состояли в упрощении процесса политической
социализации, недоучете сложной взаимосвязи переменных, влияющих на формирование
политических ориентаций, включая индивидуальные воззрения и переживания.
Политические предпочтения автоматически не вытекают из материальных основ жизни,
жестко не детерминируются господствующей идеологией и не «вносятся в сознание»
индивида исключительно средствами пропаганды. Наличие этих изъянов в концепции
обусловили существенные расхождения ее выводов с мировыми тенденциями политического
развития.
2.3. Особенности политических культур западного и восточного типов
В содержательном отношении существуют и более общие критерии типологизации
политической культуры, заданные, в частности, спецификой цивилизационного устройства
особых полумиров — Востока и Запада, Юга и Севера, ценности и традиции которых
являются фундаментом практически всех существующих в мире типов политической
культуры.
Идеалы политической культуры западного типа восходят к полисной (городской)
организации власти в Древней Греции, предполагавшей обязательность участия граждан в
решении общих вопросов, а также к римскому праву, утвердившему гражданский
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
Страница 321 из 381
суверенитет личности. В целом ценности и стандарты западной политической культуры
формировались по мере и на основе последовательного повышения роли и значения
личности в политической жизни общества, установления контроля гражданского общества
над государством. Огромное влияние на содержание этих ценностей и стандартов оказали и
религиозные ценности христианства, прежде всего его протестантской и католической
ветвей, а также особая роль философии, выступавшей в качестве автономной духовной силы
и воплощавшей критическое отношение как к социальной действительности, так и к
религиозной картине мира.
Экономическим фундаментом западного образа жизни, в лоне которого
формировались основные идеи, институты и отношения политической жизни, стал
индустриальный тип производственных отношений, который в сочетании с духовным
влиянием католицизма, и особенно протестантизма, утвердил важнейшие принципы
социального и политического взаимодействия. Для человека греко-римской цивилизации
базовым принципом его отношения к действительности было отношение к труду как к залогу
жизненного преуспевания. Рациональное отношение к жизни, идеи состязательности,
стремление к прогрессу: «трудись и преуспеешь», «соревнуйся и прославишься» — вот те
этические максимы, которые господствовали в отношениях государства и общества, двигали
развитие западной цивилизации, заставляли Запад постоянно совершать рывки в развитии
производства, вели к неуклонному росту благосостояния его населения.
В силу такого типа цивилизационного развития основные ценности и ориентиры
политической культуры Запада прежде всего отражали понимание самодостаточности
человека для осуществления власти и отношение к политике как разновидности
конфликтной, но вполне рационально организованной деятельности, в которой люди
выполняют различные роли и функции. Государство воспринималось как институт,
защищающий права и свободы человека, поддерживающий его социальные инициативы.
При этом не существовало никаких ценностных ограничений, закрывавших для обычного
человека возможности исполнения управленческих функций. Статус важнейшего регулятора
политической игры утвердился за правом и законом. Ориентация на главенство законов и
конституции сформировала преобладание консенсусных технологий властвования,
центристский тип государственной политики.
Такая ценностная мотивация политических действий элитарных и неэлитарных слоев
обусловила развитие демократической формы организации власти, закрепилась в разделении
властей, создании системы сдержек и противовесов, направленных на систематический
контроль общественности за правящими кругами. В настоящее время устойчивые
демократические традиции позволяют западным странам гибко адаптироваться ко многим
изменениям в мире, решать конфликты в духе целостности и интеграции своих сообществ.
Специфика же восточных норм и традиций политической культуры коренится в
особенностях жизнедеятельности общинных структур аграрного азиатского общества,
складывавшихся под воздействием ценностей арабо-мусульманской, конфуцианской и индобуддийской культур. Базовые ценности данного мира формировались при постоянном
доминировании в жизни общества властвующих структур, господстве коллективистских
форм организации частной жизни, подавлении централизованными структурами условий для
индивидуальной предпринимательской деятельности, возникновения и развития частной
собственности. Безраздельное господство религиозных идей, воплощавших в себе не только
сакральные идеи, но и мораль, право, эстетику, социальные учения, привело к тому, что
УМКД 042-18.1.06/03-2014
Ред. № 1 от 02.09.2014 г.
религиозные доктрины практически
философской науки в этих странах.
поглотили
критическую
Страница 322 из 381
функцию
светской
Разрешение конфликтов в таких условиях предусматривало не поощрение
юридических норм, а апелляцию к моральному авторитету старших начальников. Поэтому
этической максимой политической культуры восточного типа стал не закон, а обычай, не
конституция, а мнение руководства. В целом длительное господство патриархальноклановой структуры общества привело к крайней слабости индивида перед лицом общины и
особенно государства. Статус человека определялся его полезностью для конкретной
общности, а потому власть, политика всегда воспринимались как сфера деят