Лубянка в дни битвы за Москву. I

Донесение зафронтового разведчика «Верное» группы «Седого»
из района Можайска
Не ранее 15 декабря 1941 г. Совершенно секретно
При наступлении немцев на Можайск я работал и проживал на ж.
д. станции Кукаринская, находящейся в 7 км от города.
18/Х1-41 г. немцы подошли к ст. Кукаринская, я же по
предложению представителей Красной Армии со станции переехал на
жительство в деревню Аникино, которая находится в 7 км от станции.
20/Х1-41 г. в деревне стало известно, что немцы ст. Кукаринская
заняли 18 октября.
До 17 октября все железнодорожники работали на своих местах,
отправлены в гор. Москву последние поезда, а некоторые рабочие, в
частности Кулик, Пауков и Ларионов, бросили работу еще 14.Х-41 г. и
начали заниматься «личными делами» (грабить склады).
При отходе наших частей было оставлено много снаряжения и
обмундирования, которое население стало собирать для личных целей.
Особую «активность» в сборе снаряжения и обмундирования
проявили жители деревни Тупицын Иван Прокофьевич, Аксенов
Сергей Гр., Гаврилов и др.
22 октября я возвратился на станцию Кукаринскую, где лично
видел, что немцы при занятии станции ограбили все квартиры и
кладовые станционного поселка, а также имевшиеся там склады. В
моей квартире немцы забрали носильные вещи, все продукты питания
и зарезали 16 моих кур.
25 октября ко мне пришла группа немцев во главе с двумя
унтер-офицерами
и
заставили
меня
очистить
блокпост.
Расположившись в моей квартире, немцы начали приводить себя в
порядок (очищаться от вшей). После чего, забрав оставшиеся у меня
продукты, ушли.
26 октября отдельные группы немцев продолжали грабить
население, обходя все дома.
31 октября на станцию Кукаринская прибыло 60-70 человек
эсэсовцев, которые также обходили дома и, угрожая населению
расправой, забирали вещи и продукты питания. Заходя в деревню,
эсэсовцы, как правило, спрашивали, где находится «му», «бя», «хр»,
т.е. коровы, овцы и свиньи, которых по обнаружении уводили или
резали на месте.
Находившиеся в поселке немцы заставляли население чистить
мотоциклы, вытаскивать застрявшие машины, пилить дрова, таскать и
греть воду и убирать помещения. Всех, кто пытался протестовать
против этого, они всячески оскорбляли и избивали.
Местное население встретило немцев по-разному. Большинство
очень сожалело, что Красная Армия уходит, а отдельные лица
радовались приходу немцев и открыто заявляли, что они являются
освободителями. Так, например, гр-ка Крахалина Евдокия,
проживающая в деревне Шикилово, кричала на бойцов Красной
Армии: «Скорее, паразиты, уходите, а то из-за вас нашу деревню будут
обстреливать». Гр-ка Подмарева из этой же деревни среди населения
заявляла: «Немцы — наши освободители», при этом всячески
расхваливала их.
Немцы среди населения усиленно распространяли слухи, что
через два дня Москве будет «капут», что германский солдат «гут», т.е.
хороший, и что когда кончится война, то из Германии в Россию
привезут скот и продукты, раздадут их населению и в первую очередь
тем, кто помогал немцам и кто пострадал от войны.
Население в первые дни верило немцам, но после того, как немцы
стали грабить население и отбирать вещи, продукты и скот, то вера в
них быстро пропадала. Население молча выполняло все распоряжения
немцев. Отдельные лица деревни Шаликово активно помогали немцам
по своей инициативе, например:
1) Иванова Мария Фоминична, проживающая в Казенке № 14 —
105 км, она ходила к немецкому переводчику и показывала ему, где
население зарыло свои вещи.
2) Поросятникова, проживающая у Ивановой, ездила с немцами
по селам и помогала им грабить население, отбирая скот, вещи и
продукты. Она часто говорила мне, что «у вас зарыт хлеб, а мне есть
нечего, пойду приведу немцев и открою ямы».
3) Крутов Михаил, работающий в депо Ильича, в деревне грозил
населению: «Расстреляю полдеревни за то, что у меня описали
имущество и забрали корову за неуплату налога». Его сын Федор в
данное время проживает в Москве.
Немцы с первых дней занятия деревни издали ряд приказов,
регламентирующих
жизнь
местного
населения.
Приказы
предусматривали расстрел каждого, кто будет ходить по путям
железных дорог, укрывать пленных, партизан или ходить по улице.
В ноябре месяце немцы стали восстанавливать ж. д. пути,
разрушенные армией при отходе. В гор. Можайске по восстановлению
путей работали немцы, а также были привлечены к этой работе и
русские. Приказы немцев о запрещении хождения по путям не
распространялись на лиц, работающих на железной дороге, вследствие
чего я решил быстрее устроиться работать на жел. дорогу.
В конце ноября немцы приступили к восстановлению путей на
участке от г. Можайска до ст. Кукаринская, для чего 6/ ХП-41 г. стали
выгонять все мужское население на работу. Через два дня начатые
работы были прекращены, вследствие чего 9/ХП-41 г. русские рабочие
пошли в Можайск на поиски работы, в том числе пошел и я. Там нас
распределили по бригадам. Я был назначен работать в г. Можайске в
бригаду Назарова. За работу немцы платили по одной марке в день.
Кроме того, выдавали рабочим продукты. В декаду один раз можно
было получить буханку хлеба, 400 г пшеницы и 200 г мяса, за что
рабочий должен был уплатить 3-4 марки.
Первые три дня все были заняты по перешивке путей, а затем
очисткой снега. Восстановление путей шло медленно. 15/ХП-41 г.
немцы восстановленный ими путь стали вновь разбирать, причем
снятые рельсы грузили на платформы и отправляли к себе в тыл.
Гаечный ключ и железнодорожная лапа для выполнения
диверсионной работы в тылу у немцев мною не использованы, так как
из г. Можайска до ст. Кукаринская ни один поезд за этот период
времени не прошел. Желая выполнить задание, я в момент ремонта
стрелки ее поломал, в результате чего на 10-м километре пять вагонов,
груженных немецкими авиабомбами, сошли с рельс. Немцам
потребовалось 6 дней для перегрузки их в другие вагоны. Кроме того,
мною были отвинчены болты на рельсах, в результате чего сошел с
рельс немецкий мотовоз.
ЦА ФСБ РФ, ф. 3, оп. 8, д. 11, л. 14-16. Заверенная
копия.
«ВЕРНОВ»