УДК 342.76 ББК 67.400 Р 82 ГОСУДАРСТВЕННОЕ

УДК 342.76
ББК 67.400
Р 82
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРАВОТВОРЧЕСТВО В КРИЗИСНУЮ ЭПОХУ
Рувинский Роман Зиновьевич, к.ю.н.
Работа посвящена характерным вызовам, встающим перед государственностью в
XXI веке, и опасностям, связанным с увлечением законодателей радикальными
охранительными мерами решения острых общественных проблем. Отмечая тенденцию к
сокращению пространства дозволенного поведения законопослушных индивидов, автор
предостерегает современные государства от угрозы утраты легитимности и возможности
обрушения существующего правопорядка.
Ключевые
слова:
государственность;
нестабильность;
правопорядок;
правотворчество; чрезвычайное положение.
То, что мир переживает не самые простые времена, нет смысла
доказывать: Евросоюз шатается под бременем долгов своих членов, арабские
страны увязли в гражданских войнах, Иран и Израиль стоят на пороге
вооруженного столкновения, вновь обострились территориальные претензии
Японии и Китая друг к другу. Это лишь наиболее заметные события дня
сегодняшнего, по которым можно судить о ломке прежней системы
международных отношений и общественных отношений внутри каждой
отдельной страны. Между тем, переломные периоды истории человечества
оставляют свой отпечаток не только на политике, но, разумеется, и на праве.
Уже сейчас соединение отдельных разрозненных фактов в общую картину
позволяет сделать определенные выводы о назревающих (или уже
назревших)
фундаментальных
изменениях
в
государственности,
правопорядке и в наших представлениях о них.
Бегло просмотрев содержание новостных лент российских и зарубежных
деловых СМИ за последние месяцы, можно выделить несколько довольно
1
примечательных фактов, полезных для понимания складывающихся в сфере
права тенденций. Среди них, конечно же, откровенная, идущая вразрез с
международно-правовым принципом невмешательства во внутренние дела
государства поддержка НАТО и ближневосточными монархиями одной из
воюющих сторон во внутрисирийском конфликте, а также просьба
правительства Мали о военной интервенции в эту страну соседних
африканских государств для борьбы с исламскими радикалами1. Оба примера
так или иначе связаны с идущими в последние десятилетия процессами
трансформации государственности: если первый пример является одним из
множества
доказательств
ослабления
концепции
национального
государственного суверенитета, то второй иллюстрирует далеко зашедший
процесс деградации государственности на обширных территориях Африки и
Азии. Все это – элементы в тенденциях, с которыми нельзя не считаться,
однако не меньший интерес должны вызывать и, казалось бы, сугубо
внутригосударственные события, за которыми, как оказывается, можно
различить гораздо более широкий, пугающий фон.
В начале июня 2012 г., в ужасной спешке, буквально за несколько дней,
был принят Федеральным Собранием и подписан Президентом РФ закон,
резко
ужесточивший
правила
проведения
массовых
мероприятий
и
ответственность за их нарушение (№65-ФЗ от 08.06.2012)2. Всего через
месяц, в июле 2012 г. было принято еще два закона, вызвавших громкую
дискуссию в обществе: Федеральный закон №121-ФЗ от 20.07.20123,
устанавливающий статус иностранного агента в отношении российских
некоммерческих организаций, получающих материальную помощь из-за
рубежа, и Федеральный закон №139-ФЗ от 28.07.2012 «О внесении
изменений в Федеральный закон „О защите детей от информации,
Mali’s PM calls for foreign intervention. // Al-Jazeera /
http://www.aljazeera.com/news/africa/2012/09/201292755022310928.html.
2
Федеральный закон от 8 июня 2012 г. № 65-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об
административных правонарушениях и Федеральный закон “О собраниях, митингах, демонстрациях,
шествиях и пикетированиях”» // Российская газета, № 5804 от 9 июня 2012 г.
3
Федеральный закон от 20 июля 2012 г. № 121-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные
акты Российской Федерации в части регулирования деятельности некоммерческих организаций,
выполняющих функции иностранного агента» // Российская газета, № 5839 от 23 июля 2012 г.
2
1
причиняющей вред их здоровью и развитию“ и отдельные законодательные
акты
Российской
Федерации
по
вопросу
ограничения
доступа
к
противоправной информации в сети Интернет»4, предусматривающий
создание реестра веб-сайтов с запрещенным контентом. Наконец, уже в
конце сентября, после резкой реакции верующих на демонстрацию в сети
фильма
«Невинность
мусульман»
(“The
Innocence
of
Muslims”)
в
Государственную Думу был внесен проект закона, предусматривающий
уголовную ответственность за оскорбление религиозных чувств5.
Упомянутые
законодательные
меры
вряд
ли
можно
назвать
необоснованными. Принятие таких нормативных актов, пожалуй, является
прямой обязанностью государства, всего лишь реализующего свои основные
функции. В то же время, не оценивая спорность или бесспорность
содержания того или иного закона (законопроекта), нужно отметить, что все
они имеют ярко выраженный охранительный, реактивный и… чрезвычайный
характер. Что имеется в виду? Как правило, законодательные инициативы,
вызывающие бурную общественную дискуссию, связаны с той или иной
острой проблемой, возникшей в специфически новых условиях последнего
времени.
Это
проблемы,
которые
вызывают
к
жизни
развитие
информационных технологий, популяризация среди молодежи западного
образа жизни, рост политической активности оппозиционных к действующей
власти общественных сил и т.д. Иными словами, правотворческая
деятельность конкретного – в данном случае Российского – государства
пытается реагировать на характерные вызовы текущего дня, и в этом нет
ничего ненормального или необычного. Однако принципиально важно то,
что правовое регулирование в таких случаях, как правило, носит
запретительный
характер
и
практически
полностью
исчерпывается
наложением на субъектов правоограничений того или иного рода.
Федеральный закон от 28 июля 2012 г. № 139-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О защите
детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" и отдельные законодательные акты
Российской Федерации» // Российская газета, № 5845 от 30 июля 2012 г.
5
См.: Шкель Т. Защитная реакция: Депутаты придумают строгое наказание за богохульство. // Российская
газета, № 5894 от 26 сентября 2012 г.
3
4
Пространство свободы, дозволенного поведения, тем самым, сокращается, а
пространство запретов, наоборот, расширяется. Повседневное поведение
гражданина в обществе в мирное время, связанное лишь с реализацией
фундаментальных конституционных прав и свобод (право на свободный
поиск и получение информации, свобода слова, собраний, передвижения и
т.д.), оказывается довольно-таки строго регламентированным, вписанным в
рамки многочисленных законодательных оговорок.
Так
требования
безопасности,
охраны
правопорядка
и
защиты
существующего конституционного строя постепенно берут верх над
нормальным
ходом
общественных
отношений.
Создание
специализированной базы данных обо всех пассажирах, перемещающихся
между субъектами Российской Федерации, в соответствии с приказом
Минтранса России от 19.07.2012 №2436, и введение комендантского часа для
несовершеннолетних в регионах – звенья той же цепи. В этой связи как
нельзя более уместным выглядит замечание современного итальянского
философа Дж. Агамбена о том, что «чрезвычайное положение все более и
более стремится стать доминирующей парадигмой современной политики» и
что такая ситуация в конечном итоге «угрожает радикально преобразовать –
и фактически уже ощутимо преобразовала – структуру и смысл различных
конституционных форм»7.
Благие намерения мостят дорогу чрезвычайному правопорядку, однако
было
бы
самообманом
считать
увлечение
полицейскими
мерами
особенностью, присущей лишь современному Российскому государству.
Вопреки возгласам многочисленных критиков существующего в России
политического режима8, необходимо констатировать, что описываемая
Приказ Министерства транспорта Российской Федерации от 19 июля 2012 г. № 243 «Об утверждении
Порядка формирования и ведения автоматизированных централизованных баз персональных данных о
пассажирах, а также предоставления содержащихся в них данных» // Российская газета, № 5894 от 26
сентября 2012 г.
7
Агамбен Дж. Homo sacer. Чрезвычайное положение. – М.: Издательство «Европа», 2011. – С. 9.
8
См., например: Словно феникс из пепла: О перспективах полицейского государства в современной России.
// Независимая газета. / http://www.ng.ru/ng_politics/2012-05-22/14_phoenix.html. Подробное исследование на
эту же тему: Taylor B.D. State Building in Putin’s Russia: Policing and Coercion after Communism. – Cambridge:
Cambridge University Press, 2011.
4
6
ситуация является общей для целого ряда развитых государств. Иначе
невозможно объяснить, почему в таких странах, как Франция, на первый
план
при
разработке
превентивных
арестов
изменений
в
(rétention
de
законодательство,
sûreté),
касающееся
выходит
критерий
предполагаемой общественной опасности лица, тогда как критерий вины
более не является определяющим для практики полицейского надзора9. Что
же касается современного мирового гегемона, США, здесь проблемы прав
человека и адекватности применяемых государством мер безопасности стоят
еще острее, что подтверждается, например, докладом правозащитной
организации “Human Rights Watch” о юридических основаниях тюремного
содержания подозреваемых в причастности к терроризму лиц10.
Как видим, внутри даже сравнительно устойчивых государств растет
социальная напряженность, накапливаются кризисные явления, возникают
различного рода угрозы стабильности и безопасности правопорядка. Те
внешние и внутренние вызовы, которые встают перед государством в эпоху
оружия массового поражения и Интернета, заставляют законодателей и
правительства
обращаться
административным
мерам.
к
достаточно
Эти
сугубо
жестким
юридическим
охранительные
и
шаги,
предпринимаемые зачастую в авральном режиме, после внезапного
обнаружения
пробелов
в
правовом
регулировании
тех
или
иных
общественных отношений, выливаются в итоге в неоправданное стеснение
политического
климата
в
стране
и
вторжение
в
частную
жизнь
законопослушных индивидов. Не исключены при реализации такой правовой
политики также многочисленные законотворческие и правоприменительные
ошибки. Складывающаяся ситуация ведет в конечном итоге к утрате
государством легитимности в глазах населения, а значит и к новым вызовам
существующему правопорядку, новым чрезвычайным мерам, еще большей
нестабильности.
Это
замкнутый
круг,
разорвать
который
мирным,
Saas C. Exceptional Law in Europe with Emphasis on “Enemies” (Draft) // Preventive Detention and Criminal
Justice. – Ravenna. – May 11-12, 2012.
10
Getting Away with Torture: The Bush Administration and Mistreatment of Detainees. – N.Y.: Human Rights
Watch, 2011.
5
9
реформистским путем с течением времени становится все труднее. Так или
иначе, увлечение охранительными полицейскими мерами и алармистский
правовой дискурс могут сыграть с властью злую шутку.
Но что же все-таки делать, если, с одной стороны, стоящие перед
государством вызовы никуда не исчезают, а с другой стороны, в самих
правоохранительных действиях государства заложена опасность? Пожалуй,
проблема не имеет однозначного простого решения. Очевидно, что любое
ужесточение законодательства должно быть серьезным образом обосновано,
а конъюнктурные соображения не должны подменять собой научно
выверенный анализ возможных последствий установления той или иной
нормы в долгосрочной перспективе. Не вызывает сомнений и то, что любая
правотворческая инновация должна соответствовать тем основополагающим
принципам, на которых строится вся система права того или иного
государства, – в противном случае решение частной проблемы способно
обрушить конструкцию правопорядка целиком. Это совершенно простые,
разумные требования к правотворческой деятельности, хотя порой факт
следования им законодателя и вызывает сомнения: например, в тех случаях,
когда с высоких трибун предлагается по умолчанию считать умышленными
все дорожные преступления, совершенные нетрезвыми водителями. Конечно,
жесткие законодательные меры могут казаться вполне справедливыми, но
вряд ли кому-то покажется заманчивой перспектива оказаться в государстве,
в котором пространство нормальных / мирных / естественных правовых
отношений практически неотличимо от пространства, в котором действует
режим чрезвычайного положения.
Исключительное становится все более привычным. Это особенность
переживаемой нами эпохи, которая уже определяет и будет определять
изменения в форме и содержании государственности, а также наше
отношение к государству и праву как социальным ценностям. Как бы то ни
было, озвученная проблема заслуживает подробного и разностороннего
6
изучения, ведь на повестке стоят вопросы организации жизни каждого члена
общества.
STATE’S LAWMAKING IN THE CRISIS TIMES
Roman Z. Rouvinsky
The paper is devoted to the distinctive challenges rising before the statehood in the
Twenty-First Century and to the dangers that law-makers’ radical protective measures imply.
Noticing the tendency towards shortening of permissible space for law-abiding persons the
author warns modern states against the loss of their legitimacy and the legal order’s collapse.
Keywords: statehood; instability; legal order; lawmaking; state of exception.
7