Великая война: "красная" и "черная" история

Великая война: "красная" и "черная" история
Память нации между двумя мифами о Великой Отечественной войне 1941—1945 годов
Сергей ГОНЧАРОВ
Есть очень красивая фраза: "Война заканчивается только тогда, когда похоронен последний из
погибших на ней солдат". Как и большинство красивых фраз, сочиненных демагогами, в жизни не
видевшими даже полигонных стрельб, она звучит очень эффектно, но если вдуматься —
оказывается трескучей чепухой. Если так рассуждать, ни одна большая война в мире до сих пор не
окончилась — слишком много безымянных могил каждая из них оставляет после себя. В
реальности все чуть иначе: любая война окончательно завершается, когда уходит из жизни
последний из тех, кто видел и помнит ее последних солдат. Так что, нравится нам это или нет,
"Вторая мировая в умах" будет продолжаться еще лет 50. И за этот период в историческое
беспамятство мы не сможем впасть при всем желании. Другой вопрос — что и как мы будем
помнить?..
Дело здесь обстоит, увы, не самым благополучным образом. Действительно, почему же большая часть
людей и слышать ничего не хочет о событиях 1939—1945 гг.? Причин тому много, но одна из них (далеко не
последняя по важности) — моральная усталость от "бреда с двусторонним движением". Общественное
сознание запуталось, измоталось, издергалось между "старым" ("красным") и "новым" ("черным") мифами о
Великой Отечественной. Причем, оба построения не только бесконечно далеки от исторической правды, но
еще и оскорбляют память погибших. И если именно "красный миф" в свое время стал благодатной почвой
для расцвета "черного", то теперь уже засилье исторической грязи порождает "ренессанс агитпроповских
фантазий".
Возможно, это выглядит парадоксально, но когда "исторические исследования" беглого подполковника
Резуна ("Виктор Суворов") и иже с ним писателей расходились по бывшему Советскому Союзу миллионными
тиражами (а они и вправду расходились), главную ответственность за это несли не "проклятые
империалисты", а советская идеологическая машина. Сотворившая такой миф о войне, который стал
питательной средой для настоящего комплекса исторической неполноценности, успешно развиваемого
последние 15 лет.
Конечно, и сами "объективные писатели" отлично ведают, что творят, но идейная зараза (в отличие от
гриппа) не может поразить хоть сколько-нибудь здоровый организм — она лишь обострила тяжкое
хроническое заболевание. А началось все давно — более полувека назад, когда перед историкопропагандистским аппаратом возникла неразрешимая задача: требовалось доказать себе и миру, что войну
мы выиграли не вопреки существовавшему в Советском Союзе режиму, а благодаря ему. Но это было еще
полбеды. Прошло время, процесс набрал инерцию, и растащили триумф и трагедию страны по
"ведомственным огородам". Почитав специальные исторические исследования 1960—1970-х годов, можно
уверовать в неполноценность собственного народа. Потому что, "согласно совокупности" этих толстенных
монографий, летом 1941-го у нас было решительно все — морально-политическое единство, мудрое
руководство (с оговорками), лучшие в мире танки (со временем даже БТ из "Трактористов" стал "хорошим"),
лучшие в мире пушки и так далее. В общем — все (ну почти все) было лучшее, правда, отступать с эти
"лучшим" пришлось до самой Волги. Но если все написанное в ученых монографиях — правда, тогда кто мог
быть в этом виноват? Только солдаты…
В массированной кампании перманентного косметического улучшения истории та "продукция передовой
социалистической индустрии", с которой наши воины 22 июня 1941 года вступили в бой с лучшей армией
своей эпохи, становилась все краше и краше. Чем дальше от реальных событий, тем быстрее и маневреннее
летали самолеты, становилась толще и прочнее броня танков, кучнее стреляли пушки. Каждое ведомство
заботилось о своей "незапятнанной исторической репутации". Некому было позаботиться только о репутации
тех десятков миллионов людей, которые эту победу сделали РЕАЛЬНО.
То есть на словах ритуальные заклинания "никто не забыт, ничто не забыто" произносили все. Но на практике
— каждый вбивал в память все новых и новых поколений лишь то, что хотелось Главному политуправлению
СА и ВМФ, "министерствам разных машиностроений" и далее по списку. А потом произошло то, что и должно
было произойти. Пара талантливых мерзавцев услужливо подсказали деформированной исторической
памяти выход из логического парадокса. Выход, который и так уже вызревал. Если "все было почти хорошо",
а в результате величайшая страна в мире оказалась на грани катастрофы — значит, не умеем мы воевать.
Ну и все остальное не умеем тоже…
Попутно выявилась отвратная вещь: многие творцы "красных мифов" очень быстро вошли с творцами "мифов
черных" в своего рода "негласный симбиоз". Во-первых, пока существуют оба лагеря — работой
переписыватели истории обеспечены. Так сказать, пока Резун-"Суворов" собственное отечество поливает
грязью, товарищ Мухин (наиболее "раскрученный" ныне историк "необольшевистского" направления) без
работы не останется.
Во-вторых, "черный миф" оказался в какой-то степени даже удобным. Переложить ответственность за
страшные катастрофы 1941—1942 гг. на "врожденные недостатки народа" и "субъективные ошибки
отдельных вождей" гораздо легче, чем признать: били нас в том числе и потому, что та самая "руководящая и
направляющая" сознательно подорвала основу боеспособности любой армии — единоначалие. Когда полком
одновременно командуют еле успевшие выучиться военному делу командир, полуграмотный замполит и
вовсе безграмотный "особист" — ни с какими, даже самыми лучшими, танками и пушками успеха не видать.
То есть победить можно (как и произошло — на счастье всего человечества). Но только если народ проявит
(вопреки своему "мудрому руководству") те самые чудеса массового героизма, о которых так любили писать.
И так не любили вспоминать — какой они крови стоили. Вообще, что из себя представляли штатные "творцы
светлых образов", можно увидеть на одном простом примере. Когда в 1991-м рухнул Союз, группа "спецов" по
научному коммунизму (была и такая "наука") Киевского университета внесла в Министерство образования
Украины предложение: давайте на базе кафедр научного коммунизма создадим кафедры по новому предмету
— "украинскому научному национализму". И если бы это был единичный пример!
Так бы и жили мы с "черным" восприятием истории, но выручили нас… те самые "черные историки". Впрочем,
это не их заслуга. Помощь из другого лагеря пришла, так сказать, против воли. Со свойственным
перекрасившимся красным пропагандистам холопством, ребята просто перестарались. И вылили на
собственный народ столько грязи, с таким количеством нудных повторов, что всех сколько-нибудь
нормальных людей просто начало тошнить. Казалось бы — вот оно, "историческое оздоровление"! Но
подстерегла новая беда. Как только у людей вновь возникло желание узнать наконец подлинную историю, им
опять пытаются "скормить" лубочные творения очередных "Резунов наоборот"…
В общем, имеем мы историю "красную", имеем мы историю "черную", имеем демагогические призывы с одной
стороны "простить и научить", с другой — "беспристрастно (но почему-то непременно под "манштейнов
стандарт") вникнуть", но до сих пор не имеем истории ЧЕСТНОЙ. Говорящей о том, какой ценой и за счет чего
действительно была достигнута Победа. Истории, в которой советский солдат прошел от Москвы до Берлина,
НЕСМОТРЯ на трепливого замполита, полуграмотного маршала-мясника, "замечательные" танки (чего стоят
одни прозвища, которыми их награждали: БМ-2, или "братская могила на двоих", — это о Т-60; "уроды" — это
уже о Т-34 выпуска завода "Красное Сормово"!). Истории, в которой действительно было все не как в книгах
(что "красных", что "черных"), а с точностью до наоборот.
Только "наоборот" не в том смысле, что "народ у нас неправильный", а в том, что этот народ проявил
исключительную способность побеждать даже тогда, когда для победы в его распоряжении имелась лишь
дефективная военная машина, созданная дефективным социально-политическим режимом. Можно сказать,
что в Великую Отечественную на стороне Германии были все шансы. В имперской канцелярии в Берлине
сидел куда более талантливый и смелый негодяй, чем тот, который стал впоследствии первым и последним
Генералиссимусом Советского Союза. И в распоряжении этого негодяя были отнюдь не гениальные, но все
же и далеко не бездарные Манштейн, Гудериан и другие (конечно, тоже не Наполеоны и не Александры
Македонские, но уж определенно также не Еременко и не Конев). Наконец, за "тысячелетний рейх" играло
еще много чего чисто материального — от ресурсов почти всей Европы до пресловутых "мессеров", по праву
считавшихся лучшими истребителями в мире до тех пор, пока в небе Второй мировой не появился "Мустанг".
Одним словом, за рейх в этой дуэли было если не все, то почти все. Уступал он в одном — в воле к победе.
Вот это-то, неизмеримое количественно, волевое превосходство и позволило превратить "тысячелетнюю
империю" в щебень и пепел. Закидать. Не шапками, а солдатскими телами, но закидать!
Вообще, есть очень хороший способ отличить правду о войне (с обеих сторон) от вымысла. Я имею в виду,
конечно, не тот художественный вымысел, на который имеет право каждый публицист, а вымысел лубочный,
пропагандистский, штампованный. Рецепт прост. Правда о войне всегда тяжелая и почти всегда — страшная.
В ней вовсе нет красивых поз и очень мало блестящих шахматных комбинаций. В ней не могут устоять против
двадцатикратно превосходящего противника (эта "двадцатикратность" прямо настоящая мания у немецких
мемуаристов) и не поют "Интернационал" в сжигаемых огнеметными танками дотах (это, как вы уже
догадались, из книг с другим цветом обложки) — отчего, впрочем, гарнизоны дотов совсем не становятся
меньшими героями. В ней очень много грязной, тяжелой и кровавой работы, которая снизу — на уровне
отделения, взвода, роты, батальона — иногда кажется невыносимо бессмысленной. В ней, идя в атаку, не
"примыкают к "трехлинейке" славный граненый русский штык", а (если нет под рукой автомата) берут
саперную лопатку и 5—10 штук гранат (когда идет рукопашная в окопах, "трехлинейкой" много "не
намахаешь").
В подлинной истории советский солдат часто воюет "шмайссером", а немецкий — "ППШ", ибо у обеих армий
хороших автоматов катастрофически не хватало и, захватив такое оружие в бою, как боец Красной Армии, так
и солдат вермахта, несмотря на любые строгие приказы "высокоидейных начальников" (кстати, у немцев тоже
были свои "запмолиты", только называвшиеся по-прусски тяжеловесно — "офицеры националсоциалистического руководства войсками"), всегда старался сохранить его при себе. Наконец, и шли-то в эту
самую атаку обычно не с лозунгами, а с матом… Или молча, стиснув зубы.
Так что на вопрос, "какой памяти мы должны быть верны", однозначного ответа нет до сих пор. Совершенно
очевидно, что это не должна быть "память", которую нам пытаются привить представители "помойного
направления" исторической науки. Но это не может быть и та память, которая угодна "ветеранам от генераллейтенанта и выше". Потому что и та, и другая в равной степени оскорбительна и для русского солдата, и для
русского народа, которые победили в Великую Отечественную не благодаря кому-то, а несмотря ни на что.
Как бы ни сопротивлялся вермахт и как бы ни путался под ногами "самый передовой общественный строй".
Просто нация решила — ТАК НАДО. В этом и есть весь "секрет" Победы. "Секрет", доступный каждому, кто
хоть чуть-чуть хочет его узнать.