Мензелинская ярмарка - Набережночелнинское Русское общество
реклама
1 Ермаков В.В. кандидат исторических наук Мензелинская ярмарка в системе общероссийской торговли. Ярмарочная форма торговли была одной из самых ранних и возникла еще в период первобытной общины. По мере развития товарного производства и обмена она продолжала развиваться, наряду с созданием и расширением постоянно действующей торговли. В1904 году, по данным Министерства финансов России, общее число ярмарок в России составляло 16452, а привоз на них товаров – 1065 млн. рублей (на 72% больше, чем в 1894 году). В общей сумме товарооборота страны, поддававшегося учету, оборот ярмарочной торговли составлял примерно 6-7%, а по ряду товаров – значительно больше[1]. Подавляющее количество ярмарок (около 87% общего числа) представляли собой торжки, на которых в течение одного – двух дней производилась розничная торговля сельскохозяйственными, кустарными и промышленными изделиями. Примерно 12% ярмарок были средними по размерам оборота (от 10000 до 100000 рублей) и являлись одновременно и розничными, и оптовыми центрами купли– продажи товаров. Лишь немногим более 1% ярмарок носили характер крупных оптовых торговых центров, с оборотом от 100000 рублей до нескольких десятков и сотен миллионов рублей. Именно такие ярмарки (Нижегородская, Ирбитская и др.) оказывали решающее влияние на развитие оптово-розничной торговли в России [2]. Мензелинская ярмарка относилась к числу последних и входила, как минимум, в первую десятку крупнейших ярмарок России. В документах её часто называли Рождественской ярмаркой, так как она проходила с конца декабря по начало января каждого года. 2 Представление о торговых оборотах ярмарки в ХIХ веке дает таблица 1. Таблица 1. Обороты Мензелинской ярмарки по привозу и продаже товаров, в руб. Годы Привезено Продано 1817 300000 400000 1832 657000 467500 1847 888394 730470 1861 5108320 3969205 1865 6135111 2200799 1870 7968870 5892270 1875 7536456 6325147 1880 12175719 10269669 Таблица составлена по: Список существующих в Российской империи ярманок. – СПб., 1834. – с.223; Н.С. Иванов. Сведения о городе Мензелинске и его округе // Журнал Министерства Внутренних Дел. Январь. Часть 29. 1850, с. 43-45; .Н.А.Гурвич. Ярмарки. К истории ярмарок вообще и к статистике ярмарок в Уфимской губернии. – Уфа, 1884. – с. 53-55. Торговые обороты Мензелинской ярмарки определялись целым рядом обстоятельств. В частности, газета «Казанский биржевой листок» отмечала в своей публикации, что «успех Мензелинской ярмарки всегда зависит от местного урожая хлебов и выгодного сбыта их на прилегающие к р.р. Каме, Белой и Вятке пристани …»[3]. Так, в 1883 году урожай ржи в Мензелинском уезде был крайне неудовлетворительным, а овес и гречка хотя и уродились, но закупочные цены на них на пристанях держались на низком уровне. В результате и покупательная способность крестьянского населения оставалась крайне низкой. Зная об этом, торговцы привезли на Мензелинскую ярмарку 1884 года товаров значительно меньше 3 обычного. Но и эти товары они так и не смогли распродать, и большинство купцов закончили торговлю на ярмарке с убытком. Довольно долго о времени основания этой ярмарки ничего не было известно. Как отмечал один из крупнейших краеведов и статистиков Уфимской губернии Н.А.Гурвич, «учреждение и начало этой ярмарки теряется во мраке неизвестности …» [4]. Высказывая предположение о зарождении ярмарки в первой половине ХVIII века, он утверждал, что главной причиной ее возникновения был запрос на башкирских лошадей, которые составляли главный предмет этого торжища. В Российском государственном историческом архиве (г. Санкт – Петербург) нам удалось обнаружить документы, содержащие донесения губернаторов на имя министра внутренних дел России об имевшихся на их подведомственных территориях ярмарках, по состоянию на 1817 год. Относительно Мензелинской ярмарки губернатор Оренбургской губернии сообщал, в частности, что она учреждена в 1798 году по указу Оренбургского губернского правления [5]. Ярмарка продолжалась с 1 по 7 января каждого года, а народа приезжего бывало на ней от 4 до 5 тыс. человек (при том, что в городе Мензелинске коренных жителей проживало в то время 1232 души). Торговля производилась разным товаром – кожевенным, шелковым, бумажным, а также чаем, сахаром, съестными припасами и, конечно, лошадьми. Привоз товаров в 1817 году оценивался в 800 тыс. рублей, а продажа – в 400 тыс. рублей. Причиной возникновения ярмарки явилось, на наш взгляд, выгодное географическое положение Мензелинска. Основанный во второй половине ХVI века, он располагался недалеко от важнейшего судоходного пути – реки Камы, на стыке нескольких губерний и ,что не менее важно, на границе разных хозяйственных систем. Жители 4 бескрайних башкирских степей предлагали покупателям выносливых и неприхотливых лошадей, сырые и выделанные кожи, мед, воск и т.п. А взамен предъявляли спрос на мануфактурные изделия, чай, сахар, посуду и другие готовые товары, поставлявшиеся из центральных губерний страны. Лошади, видимо, действительно составляли в первое время главный предмет торга на Мензелинской ярмарке. Их пригоняли в Мензелинск из различных местностей оренбургской и самарской степей, из Пермской, Казанской и Вятской губерний. Продавались на ярмарке и лошади с местных конных заводов. В 60-е годы ХIХ века в Мензелинском уезде таковых насчитывалось около десятка – штабсротмистра М. Султанова, есаула Ш. Султанова, помещиков Пасмуровых, князя Д.П. Горчакова, дворянина Н.Е. Пальчикова и др. [6]. Цены на лошадей были разные, в зависимости от породы. Крестьянская лошадь стоила обычно от 50 до 70 рублей, полукровный рысак – 150-300 рублей. Цена на чистокровных лошадей доходила до 1500 рублей. Купленные на Мензелинской ярмарке оптом лошади в большинстве случаев уводились на другие ярмарки центральных губерний России. Представление о Мензелинской ярмарке как преимущественно конной ярмарке поддерживалось довольно долго. Так, В.И.Денисов в своей книге «Ярмарки», изданной в 1911 году, повествует о ней в разделе «Конные ярмарки» [7]. Он называет Мензелинскую ярмарку самой крупной ярмаркой для всего Волжско-Камского края – как по количеству, так и по разнообразию пород приводимых на нее лошадей. На наш взгляд, представление о характере Мензелинской ярмарки как преимущественно конной, уже в середине ХIХ века не 5 соответствовало действительности. К этому времени она приобрела, как и большинство российских ярмарок, универсальный характер [8]. Смешанный характер торговли отвечал интересам всех заинтересованных сторон. Так, кустарям и крестьянам он позволял сбывать свою продукцию без участия посредников. Универсальность ярмарки была удобна и для купцов, которые выступали на ней одновременно и как продавцы, и как покупатели самых разнообразных товаров. Ярмарка 1883 –1884 года (с 25 декабря по 11 января) поражала разнообразием привезенных на нее товаров. Стоимость мануфактурных товаров составляла 3347500 рублей (39,3% от суммы всего привоза), чая – 978500 рублей (11,5%), кубовой краски – 378000 рублей (4,4%), бумаги – 287000 рублей (3,4%) и т.д. В то же время на ярмарку было приведено и продано сравнительно небольшое число лошадей – 1405, на сумму 66030 рублей (0,78%). География всероссийском Например, поступления характере товаров торговли мануфактурные, на шелковые, свидетельствовала о Мензелинской ярмарке. бумажные изделия привозились из г.г. Москвы, Нижнего Новгорода, Казани, Ирбита, а также из Владимирской, Пермской и Симбирской губерний. Кожи и овчины поступали в основном из Троицкого и Верхнеуральского уездов, изделия из металла – из Самары, Павлова, Тулы, с Тагильского и Ижевского заводов, фарфор и хрусталь – из Санкт–Петербурга, Москвы, Риги, Харькова, Екатеринбурга и т.д. Чай доставляли главным образом из Кяхты. Часть галантерейных товаров привозилась из-за границы – из Лондона и других европейских городов. Сведения о численности и составе торговцев значительно дополняют информацию о характере Мензелинской ярмарки. В 1883 – 1884 году сюда приехал 331 крупный оптовый торговец. В том числе 6 купцов 1-й и 2-й гильдии среди них было меньше половины – 155 человек. Остальные – торгующие крестьяне (92 чел.), мещане (58 чел.), дворяне (3 чел.) и т.д. Места их постоянного проживания и торговли представляли весьма обширную географию. Самая многочисленная группа торговцев была из Казани (96 чел.). Далее следовали торговцы из Мензелинска и его уезда (38 чел.), Сарапула (31 чел.), Елабуги (26 чел.), Москвы (23 чел.), Иваново-Вознесенска и Вятки (по 8 чел.), Чистополя и Оренбурга (по 6 чел.), Самары (7 чел.), Бирска, Симбирска, Троицка (по 4 чел.) и т.д. В целом тон на ярмарке задавало иногороднее купечество. Местное мензелинское купечество не могло составить им достойную конкуренцию, прежде всего в силу незначительности своих капиталов. Для большинства торговцев Мензелинская ярмарка являлась лишь очередным этапом в их предпринимательской деятельности. Дело в том, что ярмарка в Мензелинске была встроена в так называемые ярмарочные круги или цепи. Суть этого явления, по мнению Б.Н.Миронова, состоит в том, что несколько ярмарок в определенной последовательности сменяли друг друга в течение года, образуя своеобразную цепь или замкнутый круг. Получалось как бы ярмарочное колесо, медленно, с годичным циклом вращения на определенной территории, начиная и заканчивая свой путь нередко в одном и том же месте [9]. Мензелинская ярмарка была удачно встроена в череду самых крупных российских ярмарок: Нижний Новгород (1 июля – 1 сентября) - Бугульма (14 – 21 сентября) Мензелинск (25 декабря – 11 января) - Уфа (19 – 29 января) - Ирбит (15 февраля – 15 марта). Местные ярмарки пытались приспособиться к этим ярмарочным кругам. Так, городские общества г.г. Сарапула и Елабуги 7 в 1868 г. ходатайствовали о перенесении сроков проведения своих ярмарок с декабря месяца: первую – на 8 – 18 июля, вторую – на 15 – 25 августа [10]. Причина ходатайства заключалась в том, что основная масса купечества в декабре месяце направлялась на Мензелинскую ярмарку, оставляя в стороне ярмарки в Елабуге и Сарапуле. Властям эти особенности ярмарочной торговли были хорошо известны, и, принимая решения, они исходили из необходимости увязки сроков проведения наиболее значительных ярмарок. На ярмарках продавалось в лучшем случае от 60% до 70% привозимых товаров. Нереализованные, а также вновь купленные товары купцы были вынуждены везти на другие ближайшие ярмарки. Так, после окончания Мензелинской ярмарки 1883 – 1884 года купечество отправилось со своим товаром в Ирбит (49 чел.), Симбирск (15 чел.), Бирск (71 чел.), на сельские ярмарки (6 чел.) и т.д. Реальность ХIХ – начала ХХ веков заключалась в том, что купцы могли рассчитывать на коммерческий успех только в том случае, если постоянно находились в движении, покупая и перепродавая товар. Многим торговцам приходилось распаковывать и вновь упаковывать свои товары до 20 раз в году, проделывать до 2400 верст пути. Замедление и остановка в этом нескончаемом процессе часто грозили разорением и банкротством. Проведение ярмарки было выгодным предприятием не только для торговцев и покупателей, но и для города Мензелинска и для его жителей. Сборы с купцов за сдаваемые в аренду торговые помещения составляли главную статью дохода городской казны. 8 Таблица 2 Доходы г. Мензелинска от проведения ярмарки. Годы Доходы, руб. 1859 – 60 16289,99 1862 – 63 16155,125 1864 – 65 15002,00 1867 – 68 16591,21 1869 – 70 21424,775 Таблица составлена по: Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), ф. 11, оп. 1, д. 997, л. 49. При чем эти доходы постоянно увеличивались. Если в конце 60-х годов ХIХ века они вышли на уровень примерно 20000 рублей за ярмарку, то в 1882 – 1883 году доходы города составили уже 36267 рублей 67 коп. Доходы жителей Мензелинска за сдаваемые торговцам жилые помещения, склады для товаров, предоставление продовольствия, чай и т.д. достигали примерно таких же размеров. На период проведения ярмарки жизнь уездного города существенно изменялась. Вот так отражалась атмосфера этого события в публикациях начала 60-х годов ХIХ века: «В конце декабря в Мензелинске начинается хлопотливая, усиленная деятельность, появляются, бог весть откуда, груды досок и жердей, растут балаганы, которые загромождают площадь вдоль и поперек… Вот и тянутся в город возы, нагруженные товаром. Жизнь усиливается. Город, в продолжение года обыкновенно спокойный, глухой, вдруг усиливается, просыпается из своего летаргического сна, из своей апатии – к труду и деятельности, наполняется разнохарактерным, густым, бестолковым гулом … Дома, стоящие ближе к площади ярмарочной, дают очень большие доходы … За каждую лошадь с санями берут до 9 2 руб. 50 коп. ассигнациями на 2 или 3 дня… С наступлением вечера начинается страшная возня, шум, говор…, кроме того угар, газ, проходимый в двери и простенки от бесчисленного множества самоваров … Но вот ярмарка кончилась …Гул смолкает и город становится как будто вымершим»[11]. До следующей ярмарки… Кстати, те же авторы публикаций отмечали, что легкие заработки мензелинцев во время ярмарки порождают у жителей города такие качества, как леность, пассивность, безынициативность. Да и годовое количество потребляемых спиртных напитков в Мензелинске было в несколько раз выше среднего показателя по уезду. Тем не менее выгоды от проведения ярмарки были очевидны. Это явилось, в частности, одной из главных причин нескольких попыток перенести ярмарку в другие города. Первая такая попытка была предпринята в мае 1846 года. Казанский 2-й гильдии купец С.С.Пискунов обратился с письмом к Министру внутренних дел России с просьбой о переводе ярмарки из города Мензелинска в город Елабугу. К письму он приложил ходатайство некоторых иногородних купцов, торговавших на Мензелинской ярмарке, а также купцов и мещан г.Елабуги. Они, в частности, жаловались «на неудобства, встречаемые в торговле на ярмарке, от тесноты и ветхости гостиного двора и от бедности городских обывателей которые не имеют порядочных домов, где б можно торговцам квартировать и иметь для складки товаров, так что они принуждены бывают производить торговлю в лубочных балаганах и складывать товары в ветхих амбарах, опасаясь, что во время несчастного случая от пожара лишиться всего капитала, и при том от чрезмерного сбора за ярмарочные помещения и от 10 притеснительного управления ярмаркой, они чувствуют большое отягощение и ущерб по торговле.»[12]. В то же время г. Елабуга, по мнению ходатайствующих, могла предоставить больше удобств для ярмарки – по обширности Гостиного двора, а также наличию удобных квартирных помещений, так как в городе имелось до 30 каменных домов и при них каменные палатки для складирования и хранения товаров. Более того, елабужские купцы и мещане в своем приговоре объясняли, что если правительство удовлетворит их ходатайство о переносе ярмарки в Елабугу, то они возьмут на себя обязательство в течение трёх лет выстроить каменный Гостиный двор и брать с торговцев по мере возможности дешевую плату за ярмарочные помещения. В ходе разбирательства, в котором участвовали и Оренбургские губернские власти, выяснилось, что на самом деле оснований для переноса ярмарки не так уж много. В Мензелинске на ярмарочной площади и вблизи нее располагались 4 каменных дома, высотой от одного до трех этажей. Саму площадь окружали хотя и деревянные, но достаточно просторные дома мещан и чиновников, в которых размещалось приезжающее купечество. Много в городе имелось и других просторных домов. Торговых помещений тоже было достаточно. Так, в ярмарку 1847 г. торговцами было занято 514 лавок, в т.ч. 88 – в Гостином дворе, 98 – во дворе купца Пивоварова, в основном для торгующих кубовой краской, 324 – представляли собой торговые балаганы. Помимо 98 лавок с кубовой краской здесь имелось 78 лавок с бухарскими бумажными товарами, 12 - с москательным товаром, 11 – со сладостями и разными фруктами, 17 лавок с чаем, 19 кожевенным товаром и т.д. - с 11 Деревянным помещениям от пожара опасность, конечно, была, но не больше, чем на других ярмарках. Мензелинская ярмарка проводилась в зимнее время и в недалеком расстоянии от реки Мензели. Жалобы на обременительность сборов, как выяснилось, были связаны в основном с деятельностью содержателя временных ярмарочных помещений – Мензелинского 3-й гильдии купца Пивоварова. 5 ноября 1838 г. по распоряжению Оренбургского губернского правления с ним был заключен договор на содержание торговых помещений сроком на 10 лет. Пивоваров выплачивал городу ежегодно 3000 руб. серебром, притом, что сам он зарабатывал с каждой ярмарки не менее 10000 руб. Жалобы купечества на обременительность сборов начались именно с 1839 года, когда содержателем ярмарочных помещений стал Пивоваров. Причем выяснилось, что он взимал с торговцев за лавки более высокую плату, чем это предусматривалось договором. Срок содержания заканчивался 1 марта 1849 года и вследствие небрежного отношения Пивоварова торговые помещения действительно приходили в ветхость. С начала 40-х годов XIX века на ярмарке начал действовать ярмарочный комитет. С окончанием срока купеческой аренды он готов был взять всю полноту ответственности за проведение ярмарки на себя. Поверенный от граждан г. Мензелинска мещанин Леонтий Завьялов обратился к губернским властям с просьбой об уничтожении прошения о переводе ярмарки, «относя его к пронырству Елабужских жителей, которые всеми силами стараются перевести ярмарку из Мензелинска в Елабугу, для чего и сговорили иногородних купцов подать Министру просьбу [13]. Он же по сути изложил главную 12 причину беспокойства мензелинцев. Ярмарка представляла собой едва ли не единственный источник городских доходов. С перемещением ярмарки в Елабугу город лишался возможности покрывать свои общественные расходы, простиравшиеся до 2600 рублей серебром в год. Мензелинцы обосновали и перспективы развития ярмарки. За время существования временного Гостиного двора ежегодно отчислялись суммы на строительство в будущем постоянного каменного Гостиного двора. В результате в Оренбургском Приказе Общественного Призрения скопилась сумма почти в 20000 руб. серебром, которую жители города планировали использовать на то, чтобы началось строительство нового Гостиного двора. Губернские власти, в конечном итоге, поддержали мензелинцев. Также и Министр внутренних дел в письме от 2 декабря 1846 года соглашался «на счет оставления Мензелинской ярмарки на настоящем ея месте». Вместе с тем он настаивал, чтобы были сделаны распоряжения о скорейшем устранении тех неудобств, на которые жаловалось торгующее там купечество. Еще одна попытка решить судьбу Мензелинской ярмарки была предпринята в конце 60-х годов ХIХ века. Декабрем 1868 года датирована Записка Уфимского Губернатора С.П.Ушакова «О переводе уездного города Мензелинского уезда из Мензелинска в с. Челны.». По мнению губернатора, город Мензелинск, как внешне, так и по своему внутреннему содержанию «менее всего соответствует своему назначению и не только не приносит желаемой пользы развитию производительных сил местности, но ничего не обещает для этой цели и в будущем»[14]. Уездный центр предлагалось перенести в с. Бережные Челны, в населенный пункт, который, по мнению губернских властей, 13 представляет собой «важнейший рынок местной производительности, стоящий на распутии великого промышленного движения, под счастливым сочетанием благоприятнейших естественных условий местности, соединяет в себе задатки замечательного экономического развития в будущем и представляет пункт, как бы назначенный природою быть впоследствии богатым и значительным городом, обладая к устройству его всеми возможными удобствами». Именно сюда, в Челны, губернатор и предлагал перенести административный центр уезда, оставив Мензелинск в качестве заштатного города. В Челны же должны были перенести и ярмарку, что, по убеждению губернатора, не только не повлечет ее упадка, а напротив, облегчит и усилит прилив торгового движения в этот регион. Против перенесения уездного центра и ярмарки в с. Бережные Челны на этот раз решительно выступило Мензелинское дворянство. На своем собрании в апреле 1871 года дворяне обосновали свою позицию. По их мнению, г. Мензелинск занимает центральное место в уезде, а Челны находятся на его окраине и граничат с Елабужским уездом Вятской губернии. Такое соседство, по мнению мензелинских дворян, таило большую опасность. Сплоченное, обладающее мощным финансовым капиталом и влиянием елабужское купечество сделает все, чтобы в конечном счете перевести ярмарку в г. Елабугу. Но даже если бы ярмарка оставалась в Челнах, елабужское купечество, по мнению дворянства, могло сделать экономически невыгодным торговлю на ней казанского, нижегородского, владимирского, московского и прочего купечества. Дело в том, что купцы Елабуги заготавливали товар сравнительно более дешевым водным путем по Каме. Это ставило их в заведомо более выгодное положение по сравнению с другими купцами, завозившими товар в 14 Мензелинск зимой гужевым транспортом. Такая неравная конкуренция, скорее всего, привела бы к уменьшению интереса иногороднего купечества к ярмарке и соответственно – к ее упадку. Проведение же ярмарки в Мензелинске создавало более или менее равные условия для всех торгующих. Позиция уездного, а затем и губернского дворянства, а также целый ряд других обстоятельств способствовало тому, что и на этот раз никаких принципиальных решений, меняющих судьбу Мензелинской ярмарки, принято не было. Следующее испытание выпало на долю Мензелинской ярмарки в 1878 году. 1 мая этого года в Мензелинске произошел страшный пожар. В течение нескольких часов из 963 домов огнем было уничтожено 824. Сгорели почти все постройки Мензелинской ярмарки, кроме Мытного двора. Общий ущерб составил 1379000 рублей. Застрахована была лишь небольшая часть имущества: частных владельцев – до 100 тыс. руб. и общественных зданий – до 24 тыс. руб.[15]. В это время, воспользовавшись представившимся случаем, Уфимская городская дума в заседании 8 мая 1878 года постановила ходатайствовать о переносе ярмарки из Мензелинска в Уфу. В СанктПетербург с этой целью немедленно была направлена делегация. Позицию уфимцев в той или иной мере поддержали также Челябинская городская дума, Стерлитамакская городская управа, а также 35 торгующих фабрикантов из Московской и Владимирской губерний. Одновременно Троицкая городская дума, казанское и елабужское купечество, а также многие торгующие на Нижегородской ярмарке выразили свое несогласие с планами переноса Мензелинской ярмарки. По их мнению, Мензелинск, «лежащий ближе к месту 15 производства хлеба и сырых продуктов, составляющих преимущественный предмет торговли на местной ярмарке, удобнее для сбыта этих произведений, чем Уфа» …[16]. Все они выражали уверенность, что до 26 декабря (до открытия очередной ярмарки) мензелинцы успеют отстроить новые торговые ряды и балаганы. Так оно и произошло, и ярмарка 1879 –1880 года прошла обычным порядком в отведенные для нее сроки. В конце ХIХ – начале ХХ века в России продолжалось постепенное уменьшение роли ярмарок в экономической жизни страны. Кратковременные и периодические формы связей между районами при помощи ярмарочной торговли все более заменялись устойчивыми связями, осуществлявшимися посредством более современных и гибких форм обмена. Развитие транспортной сети, прежде всего железных дорог, непосредственно связало производителей и потребителей продукции, снизив, таким образом, значение ярмарочного посредничества. Это снижение оборотов ярмарочной торговли коснулось практически всех ярмарок региона. Например, оборот так называемой «Караванной» ярмарки в Лаишеве, где торговали почти исключительно уральским металлом, упал к концу ХIХ века до 1550 тыс. руб. против 8839 тыс. руб. в 1886 году [17]. Еще драматичнее была судьба Никольской ярмарки в г. Чистополе (6 – 18 декабря). Она существовала с незапамятных времен и в конце ХIХ века имела оборот торговли мануфактурным и пушным товаром в 115 тыс. рублей. А вот в 1916 году эта ярмарка в свои сроки не состоялась, поскольку на нее не прибыло ни одного торговца [18]. Судьба Мензелинской ярмарки не была столь драматичной, хотя ее торговые обороты также постепенно сокращались. Причинами этого стали, в частности, поведение железной дороги на Уфу, 16 чередование нескольких неурожайных лет, подорвавших покупательную способность населения, а также закрытие перегонов скота из Азии и ввоза оттуда сырых продуктов с целью уберечь центральные губернии страны от заноса из степей болезней скота. Устанавливались прямые связи производителей и потребителей, все большее значение приобретали стационарные формы торговли. Тем не менее в начале ХХ века Мензелинская ярмарка сохраняла роль крупного регионального торгового центра. В 1910 – 11 году привоз товаров на нее составил 7907000 руб., продажа – 5423000 рублей. Торгующим было выдано 45 свидетельств для оптовой торговли и 163 – для розничной. Доход городской казны от проведения ярмарки простирался до 20 тыс. руб.[19]. Заработки мензелинских жителей существенно сократились, но все же оставались для них заметным подспорьем. Ярмарка в начале ХХ века окончательно потеряла свой прежний сырьевой характер продаваемых товаров, и там находили сбыт преимущественно продукты фабрично-заводской промышленности центральных губерний России – ситец, суконные шерстяные ткани, обувь, металлоизделия, посуда, стекло, сельскохозяйственные орудия труда. Большой размах приняли на Мензелинской ярмарке операции по купле-продаже преимущественно непосредственно на на зерновых срок, камские а хлебов. поставка пристани, Они хлеба прежде совершались осуществлялась всего – на Набережночелнинскую. Также на ярмарке заключались крупнейшими хлебными торговцами контракты на фрахты пароходов и судов на доставку грузов с началом навигации в поволжские города, главным образом в Рыбинск. 17 Развивалось вексельное обращение, совершенствовалась система кредитования. На ярмарке проводили свои операции Мензелинский городской общественный банк, временное отделение Государственного банка, отделение Волжско - Камского Коммерческого банка. Жизнеспособность ярмарке придавали и некоторые новые способы торговли, например, торговля по образцам. Все это вселяло уверенность, что в осовремененном виде Мензелинская ярмарка может существовать еще достаточно долгое время. В начале ХХ века купцы явились инициаторами проекта проведения к Мензелинску железной дороги. Первый проект железной дороги, с переходом через реку Каму, был провален инженеромэкспертом, давшим отрицательное заключение. Официальная причина отказа – дороговизна перехода через Каму по затапливаемым местам со слабым грунтом. Поговаривали, правда, что фактической причиной неудачи стал отказ дать инженеру взятку в виде части дохода от ярмарки. Тогда стал разрабатываться проект прокладки железной дороги от Бугульмы. Городской голова г. Мензелинска Катанский пригласил специалистов, в том числе выпускников Санкт-Петербургского института инженеров путей сообщения. Были разработаны чертежи моста через р. Мензелю, заказано его изготовление в Сормово. Изготовленные мостовые формы баржами перевезли до пристани Курья на Каме, откуда зимой подводами – до места установки. Собрали мост сормовские клепальщики в 1912 году. Одновременно по трассе будущей железной дороги прорубали просеки, было построено станционное здание, были даже частично уложены шпалы. Но в 1914 году, в связи с началом первой мировой войны, все фонды на металл были отменены, прекращено 18 финансирование объекта. Железная дорога на Мензелинск так и осталась не построенной. Развитие ярмарки, как и других атрибутов мирной жизни, было прервано Октябрьским переворотом 1917 года и последовавшей за ним гражданской войной. Примечания. 1. См.: Г.А. Дихтяр. Внутренняя торговля в дореволюционной России. – М., 1960, с. 141. 2. Привоз товаров в конце ХIХ века на Нижегородскую ярмарку простирался до 200 млн. руб. в год., на Ирбитскую – 25 – 30 млн. руб., на Мензелинскую – до 20 млн. руб., на Меновническую (Оренбургская губерния) – до 14 млн. руб. и т.д. 3. Казанский биржевой листок. – 1884. – 20 января .- с.1. 4. Н.А.Гурвич. К истории ярмарок вообще и к статистике ярмарок в Уфимской губернии. – Уфа, 1884. – с. 41. 5. РГИА, ф. 18, оп. 4, д. 129, л. 382. 6. Памятная книжка Уфимской губернии / Под ред. Н.А.Гурвича. Часть 1. – Уфа, 1873. – с.112 – 113. 7. В.И.Денисов. Ярмарки. – СПб., 1911. – с. 53 – 54. 8. Об этом свидетельствуют, в частности, сведения о торговле на Мензелинской ярмарке в 1847-1848 годах, приведённые в статье Н.С. Иванова. – Журнал Министерства Внутренних Дел. Январь. Часть 29. 1850, с. 43-45. 9. Б.Н.Миронов. Внутренний рынок России во второй половине ХVIII века – первой половине XIX века. – Л., 1981. – с. 216. 10. Н.П.Лигенко. Купечество Удмуртии. Вторая половина ХIХ – начало ХХ века: Монография. – Ижевск, 2001. – с. 197. 11. Сборник статей, помещенных в «Оренбургских губернских ведомостях» за 1861 год. – Уфа, с. 155 – 156. 12. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО), ф.6, оп.6, д.12314, л.10. 13. Там же, л.28. 14. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), ф.И-11, оп.1, д.997, л.1. 15. ГАОО, ф.6, оп.6, д.14585, л.24 об. 19 16. Там же, л.48. 17. Вся Россия: Русская книга промышленности, торговли, сельского хозяйства и администрации. Адрес – Календарь Российской империи. Том второй. Изд. А.С.Суворина. 1899. – стлб. 392. 18. Камско-Волжская речь. – 1916. – 13 декабря. – с.3. 19. Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ), ф.552, оп.1, д.36, лл.15-18.
