Харьков в годы войны

Харьков в годы войны
Мемориал в Лесопарке. Входные пилоны.
Саркофаг, посвященный жертвам среди
мирного населения.
Скульптура Родины-Матери
Саркофаг, посвящённый павшим воинам
Красной Армии.
Саркофаг, посвящённый партизанам.
Крест памяти
Надпись перед входом на кладбище.
Католический крест перед входом на
кладбище.
Стела перед входом на кладбище.
Имена жертв....
Надпись "Кладбище жертв тоталитаризма".
Высота Конева
Памятник на месте бараков станкозавода
Монумент в Дробицком яру
Часовня на высоте Конева
Имена, имена, имена...
Музей на высоте Конева
Что тут уже говорить, время берёт своё, ветераны
уже практически ушли из жизни, а новое поколение
интересуют вещи куда более приземлённые. Но, к
сожалению,
приходится
констатировать
тот
прискорбный
факт,
что
поколение
нынешних
школьников уже практически ничего про ту войну не
знает, даже при определённых усилиях преподавателей,
которые как граждане проявляют свою гражданскую
позицию. Несмотря на деньги, вложенные областной
администрацией в строительство музейного комплекса
«Высота Конева», память уходит... Наша задача хоть
немного этот процесс притормозить. Если получится...
В Харькове множество мест, связанных с военными
действиями. Оккупирован город был с 24 октября 1941
года по 13 августа 1943 с небольшим перерывом с 15
февраля по 16 марта 1943 года. За это время город
перенёс чудовищные разрушения, некоторые кварталы
после войны пришлось снести, так как они ремонту не
подлежали. Население города за это время сократилось
с примерно 800 тысяч человек до 190 тысяч. В период
войны были массовые расстрелы мирного населения, в
первую
очередь
доставалось
евреям.
Военному времени в городе посвящено несколько
мемориальных комплексов, в частности мемориал в
лесопарке, «Высота Конева», Польское мемориальное
кладбище, мемориальный комплекс «Дробицкий яр».
Другие памятные места мы в первом выпуске диска
рассматривать
не
будем.
Главный мемориальный комплекс находиться в
лесопарке – месте куда фашисты свозили душегубками
жителей города пойманных в центре, на базаре и в
других местах. Об этих облавах вспоминает известная
актриса Людмила Гурченко, которая чуть не попала в
душегубку при облаве на центральном рынке.
Возле входа со стороны Белгородского шоссе
находятся два пилона, обрамляющие вход на аллею,
замыкающейся
статуей
Родины-Матери.
Аллея
обсажена
строгими
елями,
подчёркивающими
торжественность места. В вечернее время траурное
впечатление усиливает искусственное освещение.
Справа вдоль аллей стоят гранитные тумбы –
саркофаги с приспущенными знамёнами и воинскими
атрибутами, отлитыми из бронзы. Они символизируют
погибших на войне воинов советской армии, мирных
жителей и партизан с подпольщиками. За статуей
Родины-Матери вытянулась стела из серого гранита с
горельефным изображением защитников Родины –
советских воинов, партизан, подпольщиков. На ней
изображены различные периоды войны: от оккупации
города до его освобождения. Слева мы видим
аллегорическую композицию из пяти берёзок, и
гранитной стелы вместо шестой; на Украине во время
войны погиб каждый шестой, а в Белоруссии каждый
четвёртый.
Рядом
представителями
харьковской
епархии
установлен
деревянный
крест,
символизирующий
место
упокоения
усопших.
Далее, по направлению к Белгороду – Москве
расположено польское мемориальное кладбище, на
котором захоронены солдаты и офицеры польской
армии, с которыми пришлось соприкоснуться советским
войскам в период оккупации западной Украины, бывшей
до
этого
польской
территорией.
Серьёзного
сопротивления поляки тогда не оказали, и после
окончания военных действий офицеры долгое время
проживали на территории Луганской области. Их особо
не преследовали, но и на родину не отпускали. А перед
началом войны, когда в воздухе уже запахло грозой, их
перевезли в Харьков, где расстреляли, опасаясь, что в
ходе войны эти люди могут выступить не на советской
стороне. Долгое время эта страница истории города
замалчивалась, и только в 1991 году покров тайны с
этих событий был снят, и начался процесс создания
польского
кладбища
и
Дробицкого
яра.
Путников, проезжающих по Белгородскому шоссе,
встречает композиция с католическим крестом,
указывающая на то, что, на этом кладбище покоятся
католики, которыми, как известно, являются поляки.
Далее стела с надписью: «Здесь покоятся остатки
безвинно погибших советских и польских граждан,
расстрелянных в застенках НКВД в 1938-1941 годах.
Памятный знак установлен по решению Харьковского
горисполкома в августе 1991 года. Сооружён на средства
управления КГБ по Харьковской области, Харьковской
епархии, общественных организаций и предприятий
Харьковщины».
На входе туристов встречает надпись, выполненная
на польском языке «кладбище жертв тоталитаризма», и
более 4300 офицеров войска польского пребывавших в
заключении под Старобельском, и советских узников
были замордованы частями НКВД весной 1940 года.
Народ польский». Далее при проходе по аллее мы
проходим мимо ряда крестов, как православного, так и
католического вида, а так же можно видеть и символы
мусульманской
веры.
Завершает
мемориальный
комплекс стена скорби, с колоколом у основания.
Памятные стелы выполнены из железа, которое со
временем
покрылось
ржавчиной.
Ржавчина
символизирует кровь, пролившуюся на землю здесь, в
этом лесу. Над кладбищем развеваются украинский и
польский
национальные
флаги.
Самым
молодым
музейным
комплексом
Харьковщины
является
музей
«Высота
Конева»,
открытый к 60-летию Победы. Музей призван
напомнить приходящим поколениям о том, что
харьковчане внесли весомый вклад в дело Победы, и то
время, когда в иных регионах памятники войны рушат
за ненадобностью, у нас в Харькове строят новые. При
музее находится также и выставка военной техники
времён войны. Холм венчает стилизованный блиндаж с
устремившейся
в
небо
стелой.
Сама экспозиция музея представляет напоминание о
войне: вещи тех времён, фотографии, карты военного
времени,
личные
вещи,
образцы
вооружения.
Представленные также образцы народной одежды
военного времени. Так же в зале музея мы видим салазки,
на которых будущие жертвы Дробицкого яра тянули на
ХТЗ
свой
нехитрый
скарб,
образцы
пехотного
стрелкового оружия, плакаты, распространённые в то
время, в частности плакат «Родина мать зовёт».
Особенно трогают фотографии жертв Дробицкого яра,
души которых как бы поднимаются над синагогой, в
которой
остались
их
бренные
тела.
Сама высота известна тем, что именно на ней
находился командный пункт маршала Конева, с
которого он отдал приказ о штурме города Харькова. В
определённом смысле Харькову повезло из за того, что
его освобождал именно Иван Степанович Конев. У другого
известного командарма –
Г.К.Жукова концепция
наступления была такова, что он не особо считался с
жертвами, и с разрушениями населённых пунктов.
Города он брал в лоб, уничтожая фашистов, где
придётся. Конев напротив, старался вынести боевые
действия в поля, для того, чтобы спасти города от
разрушения. Так было и с Харьковом. Перед штурмом
город был окружён практически на 90%. Из Харькова
осталась одна железная и одна шоссейная дороги,
ведущие на Красноград. Фашистам было куда бежать, и
наши войска били их в полях. Благодаря этому город
хоть и получил серьёзные разрушения, но, тем не менее,
не
был
разрушен
до
основания.
На высоте находится часовня, где можно поставить
свечку за упокой душ людей, которые недоучились,
недолюбили, не оставили после себя потомства, чья
жизнь
прервалась
трагическим
образом
в
оккупированном городе или на полях сражений.
Завершается экскурсия посещением Дробицкого яра,
который неоднократно упоминался ранее. В декабре
1941 года в оккупированном фашистами Харькове был
расклеен приказ немецкого военного коменданта,
согласно которому все евреи на протяжении двух дней
должны были покинуть свои квартиры, и переселится в
бараки так называемого 10-го района на восточной
окраине города. За невыполнение приказа – расстрел...
Уже зиял огромной кровавой раной на теле Украины
Бабий яр в Киеве, как и сотни других яров, урочищ, балок
в других городах, посёлках, что стали местами массовых
расправ нацистов над мирными людьми, «вина» которых
состояла только в том, что они были евреями... Вот и в
Харькове огромная людская река на два дня – 15 и 16
декабря
текла
по
Московскому
проспекту
«на
Тракторный».
То
были
униженные,
ограбленные,
изгнанные из своих домов люди, преимущественно
женщины, старики и дети. Лишь немногие сумели
найти для переезда подводы. Большинство людей шли
пешком, волоча за собой санки, тележки, корыта с
необходимыми вещами, собранными наспех. Матери
несли на руках детей, кто-то вёз парализованную мать,
старенького дедушку. Многокилометровый путь по
жёсткому морозу преодолели далеко не все – проспект
по пути изгнанников был усеян трупами. Некоторые
женщины, предвидя свою трагическую судьбу и желая
спасти детей, решались на отчаянный шаг – они
выталкивали на тротуар из толпы, что непрерывно
двигалась, своих детей, надеясь на то, что люди не
дадут
им
пропасть,
спасут.
В насквозь промёрзшие бараки станкостроительного
завода и 8-го треста гитлеровцы загнали тысячи семей.
Условия жуткие – барачные комнаты набиты людьми,
поэтому в первую ночь все, кто дошёл сюда, могли
только стоять, тесно прижимаясь друг к другу. По
сути, планомерное уничтожение узников началось уже с
первых дней их пребывания в гетто. И первыми
жертвами стали инвалиды, старики, те кто от
пережитого утратили рассудок. Остальных партиями
по 300-500 человек вели и везли к безлюдному
Дробицкому яру неподалёку от Чугуевского шоссе, и там
безжалостно расстреливали в двух заранее вырытых
котлованах. Ещё несколько дней после акции здесь
слышались стоны и шевелилась земля. Расстреляли
тут немцы и двенадцать жителей ближайшего от яра
село Малая Рогань, которые стали случайными
свидетелями
их
преступлений.
После войны долгое время властвовал «показушный»
интернационализм,
который
затушёвывал
факт
геноцида еврейского народа, обречённого гитлеризмом на
полное уничтожение. Но в тоталитарном обществе это
обстоятельство припрятывалось под расплывчатым
термином «мирные советские граждане – жертвы
фашистского террора». Впрочем, иногда допускалось и
упоминание об евреях, но только вместе с другими
народами, причём евреи, как правило, фигурировали в
конце этого списка. И только 12 декабря 2002 года при
участии президента Украины была открыта первая
очередь мемориала жертвам фашистского геноцида,
построенного по проекту архитектора Александра
Юрьевича
Лейбфрейда.
Сегодня на месте бараков станкозавода стоит
памятник, сооружённый в виде стены концлагеря, и
памятник
праведникам
мира.
При Ростовской трассе стоит стилизованная Менора
– еврейский религиозный символ. От неё в яр спускается
дорога к монументу жертвам холокоста, внутри
которого стоит камень с одной из десяти Христовых
заповедей – не убий. Рядом установленный ещё в
пятидесятых годах первый памятник, и памятник
жертвам холокоста. Внутри траурного зала списки
жертв, чьи имена были установлены.