введение - Тверской государственный университет
реклама
На правах рукописи ДАВЫДОВ Денис Павлович ИСТОРИЗМ КАК ТИП МИРОВОЗЗРЕНИЯ В НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ СЕРЕДИНЫ 19-ГО – НАЧАЛА 20-ГО ВЕКА Специальность 09.00.03. – история философии АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук Тверь - 2009 Диссертация выполнена на кафедре теории и истории культуры Тверского государственного университета. Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Губман Борис Львович Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Михайлова Елена Евгеньевна кандидат философских наук, доцент Буланов Владимир Владимирович Ведущая организация: Академия повышения квалификации и переподготовки работников образования (г. Москва) Защита состоится «9» октября 2009 года в 14 часов 00 мин. на заседании диссертационного совета по философским наукам (ДМ 212.263.07) в Тверском государственном университете по адресу: 170000, Тверь, ул. Желябова д.33 С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: 170000, Тверь, ул. Скорбященская, д.44а (с авторефератом диссертации можно ознакомиться на сайте ТвГУ: //http/www.university.tversu.ru/aspirants/abstracts) Автореферат разослан «2» сентября 2008 г. Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент 2 С.П. Бельчевичен ВВЕДЕНИЕ I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Историзм как тип мировоззрении, характерный для немецкой философии середины 19-начала 20 века и представленный именами И.Г. Дройзена, Л. фон Ранке, В. Дильтея, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Ф. Майнеке, Э. Трельча и др. специфичен своей сфокусированностью на индивидуальности и неповторимости культурно-исторической реальности и в этом отношении радикально противоположен эссенциальнохолистическим конструкциям гегельянско-марксистского типа, которые получили в терминологии К.Р. Поппера название «историцизм» 1. Представители этого направления зачастую сами были профессиональными историками (И.Г. Дройзен, Л. фон Ранке) и стремились в противовес мысли Просвещения и немецкой классической философии выявить онтологическую уникальность исторических феноменов, раскрыть специфику их познания и оценки. Именно это обстоятельство сделало их построения предметом повышенного внимания теоретиков неогегельянства, герменевтики, англо-американской аналитической философии и других направлений современной западной мысли. Актуальность темы исследования. Рассмотрение философии немецкого историзма имеет большое значение в онтологическом, эпистемологическом, аксиологическом и связанном с ним педагогическом планах. В противовес глобальным метанарративным конструкциям историцистского типа, сторонники историзма указали на онтологическую значимость индивидуальных исторических событий, их принципиальную нередуцируемость к общему и повторяющемуся. Их мысль и сегодня побуждает к размышлениям о специфике событийно-неповторимого, исторических ситуаций и открываемых ими альтернатив. В ее поле поновому решается проблема исторического бытия в горизонте времени. Эпистемологическая ценность построений представителей немецкого историзма выражается в проблематизации ими феномена исторического прошлого как самостоятельного объекта, что потребовало создания специфичных процедур его постижения. Разработка немецким историзмом этой проблематики позволила конституировать гуманитарное знание как самостоятельную группу наук с особым методологическим инструментарием. В аксиологическом плане историзм побуждает к осмыслению ценности уникальных культурно-исторических феноменов, взаимосвязи Малахов В.С. Историзм. // Современная западная философия. Энциклопедический словарь. Под ред. В.С. Малахова и В.П. Филатова. М, 2009. С. 147-148. 1 3 релятивно-значимого и универсального в ценностном опыте, транслируемом традицией. В педагогической перспективе сформулированные в рамках исследования выводы могут найти применение в преподавании целого ряда вузовских социально-гуманитарных дисциплин, таких как история философии, социальная философия, методология истории и др. Степень разработанности проблемы. Немецкий историзм второй половины 19-начала 20 столетия стал сюжетом пристального анализа теоретиков западной и отечественной мысли. Первыми исследователями этого направления, выявившими исторические условия его формирования, особенности предложенного им идейного поля стали теоретики, которые сами принадлежали к нему и стремились отрефлексировать его основания – Ф. Майнеке и Э. Трельч. В дальнейшем различные аспекты историзма нашли свое отражение в трудах Ф. Р. Анкерсмита, М. Вебера, Х.-Г. Гадамера, А. Данто, Р. Дж. Коллингвуда, Б. Кроче, Л. фон Мизеса, К. Р. Поппера, П. Рикера, Х. Уайта, М. Хайдеггера и др1. Л. фон Мизес применил методологию историзма к анализу истории экономики и предложил яркую критику тоталитаризма. В трудах К.Р. Поппера историзм как способ мысли, сфокусированный на индивидуальном и неповторимом, был противопоставлен историцизму холистски-эссенциального типа, наиболее ярко представленному в работах Г.В.Ф. Гегеля и К. Маркса. Историцизм воспринимался Поппером как своеобразное теоретическое оправдание тоталитаризма. В произведениях М. Вебера была разработана на базе неокантианской методологии теория идеальных типов, которая находит применение в науках о культуре. Неогегельянцы в лице Б. Кроче и Р.Дж. Коллингвуда задумались над вопросом о взаимосвязи истории и исторического самосознания, истории и философии. Теоретики герменевтики М. Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер, П. Рикер разработали проблему фундаментальной обусловленности понимания и интерпретации истории самой онтологией человеческого существования во времени. В произведениях А. Данто, Х. Уайта, Ф. Р. Анкерсмита наследие историзма рассматривается в ключе аналитической Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М, 2003; Он же. Возвышенный исторический опыт. М. 2007; Вебер М. Критические исследования в области логики наук о культуре // Вебер М. Избранные произведения. М, 1990; Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М, 1988; Данто А. Аналитическая философия истории. М, 2002, Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М, 1980; Кроче Б Теории и история историографии. М, 1998; Левит К. От Гегеля к Ницше. СПб, 2002; Мизес Л. фон. Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции. Челябинск, 2007; Поппер К. Нищета историцизма. М, 1993; Он же. Открытое общество и его враги. М, 1992; Рикер П. Конфликт интерпретаций. М, 2008; Уайт Х. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века. М, 2003; Хайдеггер М. Бытие и время. М, 1997 1 4 традиции как обладающие непреходящим значением для создания теории исторического нарратива. Многочисленные частные вопросы, связанные с рассмотрением концепций И.Г. Дройзена, Л. фон Ранке, В. Дильтея, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, рассматриваются в работах Г. Моммзена, Г. Риттера, Т. Шидера, Э. Гайнтеля, А. Кромби, К. Гемпеля, Г. Иггерса, К. Дженкинса, П. Гамильтона и др1. В них анализируются социокультурная обусловленность формирования историзма как типа мировоззрения, прослеживается особенности мировоззренческих концепций его представителей, их связь с конкретными проблемами гуманитарного знания. В советской исследовательской литературе проблема историзма в немецкой мысли второй половины 19-начала 20-го столетия не нашла должного рассмотрения, в связи с чужеродностью воззрений ее представителей официальной марксистской идеологии. Вместе с тем, некоторые аспекты изучения этого вопроса нашли достаточно адекватное отражение в трудах таких отечественных авторов, как В.Ф. Асмус, Б.Т. Григорьян, И.С. Кон, Б.Г. Могильницкий, А.И. Ракитов, А.И. Уваров, В.И. Салов и др2. Творчество отдельных ведущих представителей немецкого 1 Mommsen. H. Historische Methode. // «Das Fischer-Lexicon Geschichte». Frankfurt am Main und Hamburg, 1971; Ritter. G. Gegenwärtige Lage und zukunftsaufgaben deutcher Geschichtswissenschaft. // «Historische Zeitschrift», 1950, Bd.170, H.1; Schieder. Th. Die Entstehung von Rankes «Epochen der neueren Geschichte». // «Historische Zeitschrift», Bd. 199, 1964, H.1; Rothfela. H. Einleitung zu «Das Fischer-Lexicon Geschichte». Frankfurt am Main und Hamburg, 1971; Heintel. E. «Wie es eigentlich gewesen ist». Ein Geschichtsphilosophischer Beitrag zum Problem der Methode der Historike. // «Erkentnis und Verantwortung». 1960; Kuttig. L. Konstitution und Gegebenheit bei H. Rickert. Essen, 1997; Schnadelbach Y. Philosophie im Deutchland 1831-1933. Frankfurt am Mein, 1983; Sieder H. Wert und Wirktlichkeit in der Philosophie Heinrich Rickerts. Bonn, 1968; Appleby, J., Hunt, L., Jacob, M. Telling the Truth about History. New York, 1994; Crombie, A.C. Styles of Scientific Thinking in the European Tradition: The History of Argument and Explanation Especially in the Mathematical and Biomedical Sciences and Arts. London, 1994; Hempel, C.G. The Function of General Laws in history.// Theories of History, New York, 1959; Iggers, G. Progress Denied. // W.W. Wagar (Ed.) The Idea of Progress Since the Renaissance. New York, 1969, pp. 146-165; Jenkins, K. On «What is History?». New York, 1995; Jenkins, K. Postmodern History Reader. New York, 1997; Lorenz, C. Historical Knowledge and Historical Reality: a Place for 'Internal Realism'. // History and Theory, # 33, 1994, pp.297321; Putnam, H. Reason, Truth and History. Cambridge, 1981; Putnam, H. Realism and Reason: Philosophical Papers, Vol. 3. Cambridge, 1983; Putnam, H. Words and Life. Cambridge, 1994; Rorty, R. Contingency, Irony, and Solidarity. Cambridge, 1989; Hamilton, P. Historicism: The New Critical Idiom. New York, 1996; Morris, W. Toward a New Historicism. Princeton, N.J, 1972; Veeser, H. A. The New Historicism. New York, 1989; Antoni C.. From History to Sociology. The Transition in German Historical Thinking. Detroit, 1959. 2 Асмус В.Ф. Маркс и буржуазный историзм // Избранные философские труды. Т.2. М, 1971; Кон И.С. Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли. М, 1959; Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. М, 1989; Он же. О природе 5 историзма изучалась также в формате историографической литературы в трудах Н.И. Смоленского, А.И. Данилова, Л.Т. Мильской. С.П. Рамазанова, Е.И. Кириленко и др1. В период перестройки и в последующий посткоммунистический период российские авторы раскрыли ряд важных аспектов историзма как школы немецкой мысли в середине19-начле 20-го века. Подобная попытка предпринята в трудах В.Д. Губина, Б.Л. Губмана, В.С. Малахова, Ю.М. Мучника, Н.С. Плотникова, В.И. Стрелкова, Е.В. Фалева и др2. исторического познания. М, 1978; Григорьян Б.Т. Неокантианство: критические очерки. М, 1962; Он же. Философия и философия истории. // Философия и ценностные формы сознания. М, 1978; Хмылев П.Н. О целостной концепции историзма. // Методологические и историографические вопросы исторической науки (далее МИВИН). – Томск, 1990. Вып. 19; Салов В.И. Историзм и современная буржуазная историография. М, 1977; Буянова Н.В., Пернацкий В.И. Исторический опыт как критерий истины в историческом познании // Там же; Методологические вопросы социального познания. Калинин, 1986; Социальное предвидение как инструмент познания и действия. Казань, 1983; Ракитов А.И. Историческое познание. М, 1982; Александров В.Б. Понимание и социально-познавательный опыт субъекта // Опыт и его место в социальном познании. Калинин, 1984; Гурьянова А.Н. Опыт и его гносеологические функции в историческом познании // Там же; Иванов В.П. Человеческая деятельность-познание-искусство. Киев, 1977. 1 Смоленский Н.И. Л. Ранке и проблема метода в буржуазной историографии ФРГ // МИВИН – Томск, 1969. Вып. 6; Он же. Л. Ранке и Ф. Майнеке (значение Ранке для немецкого буржуазного неоидеалистического историзма) // МИВИН. – Томск, 1967. Вып. 5; Он же. Леопольд фон Ранке. Методология и методика исторического исследования. // МИВИН. – Томск, 1966. Вып. 4; Кречетова Н.С. Учение о «понимании» истории В. Дильтея. // МИВИН. – Томск, 1980. Вып. 14; Рамазанов С.П. Категория ценности в теории исторического познания Г. Риккерта. // МИВИН. – Томск, 1982. Вып. 16; Кириленко Е.И. Некоторые вопросы теории исторического познания И.Г. Дройзена. // Там же; Кириленко Е.И. И.Г. Дройзен в немецкой буржуазной историографии. // МИВИН. – Томск, 1982. Вып. 15; А.И. Данилов, Л.Т. Мильская. Э. Трельч и кризис буржуазного историзма. // МИВИН. – Томск, 1986. Вып. 18; Воробьев А.Я. Вильгельм фон Гумбольдт и немецкий идеалистический историзм. // МИВИН. Томск, 1983. Вып. 17; Он же. К генезису учения об историческом понимании в немецком идеалистическом историзме (по материалам сочинений Вильгельма фон Гумбольдта). – Томск, 1990. Вып. 19; Смоленский Н.И. Категория объективного познания в немецкой буржуазной историографии XIX века и теория «понимания» И.Г. Дройзена. // МИВИН. – Томск, 1982. Вып. 15; И.Ю. Гурьева. Проблемы исторической реальности в творчестве Вильгельма Дильтея. // МИВИН. – Томск, 1982. Вып. 15. 2 Малахов В.С. Историзм // Современная западная философия. Энциклопедический словарь. / Под ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова. М, 2009; Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. //Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. Т. 1. М. 2000; В.Д. Губин, В.И. Стрелков. Власть истории. Очерки по истории философии истории. М, 2007; Мучник Ю.М. Проблема субъективности исторического познания в раннелиберальной немецкой историографии. // Методологические и историографические вопросы исторической науки (МИВИН). – Томск, 1992. Вып. 20; Губман Б.Л. Ценностные основания иудео-христианского мировоззрения и философия истории постмодерна. // Ценностный дискурс в науке и 6 Одновременно с историко-философским анализом этой темы сегодня разрабатываются в позитивном ключе различные сюжеты, связанные с анализом специфики исторического познания гуманитарных дисциплин в целом. К их числу можно отнести работы В.В. Ильина, Л.А. Микешиной, О.М. Медушевской, В.В. Миронова, И.М. Савельевой, А.В. Полетаева, М.Ф. Румянцевой, Н.И. Смоленского, В.К. Финна, К.В. Хвостовой и др1. Вместе с тем, в существующей отечественной научной литературе до сих пор не сложилось целостного теоретического осмысления историзма как идейного течения немецкой мысли середины 19-начала 20 века, его типологических черт, объединяющих различные, принадлежащие к нему школы и концепции. Теоретическая неразработанность и практическая значимость этой проблемы обусловили выбор темы исследования, объектом которого является совокупность школ и концепций немецкого историзма конца 19-начала 20 века, а предметом – создание типологии, демонстрирующей черты их единства и нетождественности в понимании культурно-исторического мира, познавательных средств и ценностных представлений, связанных с конструированием его картины. Цель и задачи исследования. Целью диссертации является историко-философский анализ историзма как идейного течения немецкой философии конца 19 - начала 20 века и создание типологической модели, позволяющей проследить черты единства и различия, составляющих его школ и концепций в осмыслении ими культурно-исторического мира, эпистемологических и аксиологических оснований его воспроизведения. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач: – рассмотреть идейные предпосылки формирования историзма как течения немецкой философии конца 19-начала 20 века, выявить типологические онтологические, эпистемологические и аксиологические особенности, объединяющие его различные школы и направления, демонстрируя одновременно черты их различия; – выявить особенности мировоззрения Л. фон Ранке и основополагающие черты его исторического метода; теологии. Под ред. И.Т. Касавина и др. М, 2009. Он же. Смысл истории. М, 1991; Фалев Е.В. Неокантианство // Западная философия 19-го века. М, 2005 1 Савельева И.М., Полетаев А.В. Знание о прошлом: теория и история. Т. 1. Конструирование прошлого. СПб, 2003; т. 2. Образы прошлого. СПб, 2006; Хвостова К. В., Финн В.К. Гносеолологические и логические проблемы исторической науки. М, 1995; Смоленский Н.И. Теория и методология истории. М, 2007; Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М, 2008; Ми Кешина Л.А. философия познания: проблемы эпистемологии гуманитарного знания. М, 2009; Румянцева М.Ф. Теория истории. М, 2002; Семенов Ю.И. и др. Философия истории: проблемы и перспективы. М, 2007; Ильин В.В. Философия истории. М, 2003; Миронов В.В. Философия и метаморфозы культуры. М, 2005 7 – изучить сущностные черты исторического мировоззрения И.Г. Дройзена и сущности предложенного им метода понимания культурноисторической реальности; – проанализировать стратегию критики исторического разума в философии жизни В. Дильтея, ее значимость для создания разработанного им варианта герменевтики; – раскрыть способы построения исторического мира в науках о духе в философии В. Дильтея; – проанализировать подход к проблеме различения наук о природе и наук о культуре, представленной в неокантианской философии Г. Риккерта; – показать механизмы конструирования культурно-исторической реальности в интерпретации Г. Риккерта. Источниками исследования являются произведения И.Г. Дройзена, Л. фон Ранке, В. Дильтея, Г. Риккерта, Ф. Майнеке, Э. Трельча и других участников дискуссии по проблеме историзма и обоснования метода исторического познания, состоявшейся в немецкой философской мысли середины 19-начала 20-го века. К числу источников следует также отнести произведения философов античности, Нового времени и современности, релевантные теме исследования. Источниковая база диссертации включает также новейшие исследования современных отечественных и западных авторов, посвященные изучению воззрений представителей философской мысли конца 19-начала 20-го века на проблему историзма. Методологические основы исследования. Используемые методы исследования определены особенностями темы. В диссертационном исследовании используется герменевтическая методология, проблемнотематический способ анализа и изложения материала. При написании работы применялись структурный, структурно – функциональный, исторический и сравнительно – исторический методы. Структура диссертации и ее основное содержание. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень научной разработанности поставленной проблемы, определяются объект, предмет, цели и задачи диссертационной работы, раскрывается методологическая основа диссертации, а также ее научная новизна и положения, выносимые на защиту. Глава I «Формирование историзма как типа мировоззрения в немецкой философии первой половины 19-го столетия» посвящена анализу историзма как широкого идейного течения, выяснению типологических особенностей, объединяющих принадлежащие к нему школы и концепции, а также формированию идейных платформ, представленных в построениях И.Г. Дройзена и Л. фон Ранке. 8 В первом параграфе «Феномен историзма в европейской мысли 19го-начала 20-го века» дана характеристика социокультурной обусловленности, историко-философских истоков и сущности историзма как единого идейного направления, консолидировавшего различные школы и концепции. Во втором параграфе «Л. фон Ранке: уникальность исторических эпох и современность» раскрыты идейные основания взглядов Ранке на историю как процесс и показаны разработанные им методы исторического исследования. В третьем параграфе «И.Г. Дройзен: история и ее метод» выявлены представления Дройзена на процесс исторического познания как процедуру понимания и связь этих представлений с христианским и гегельянским образом истории. Глава 2 «Эволюция историзма как типа мировоззрения во второй половине 19-го-начале 20-го столетий» сфокусирована на особенностях развития историзма в Германии и обоснования истории как науки в духе философии жизни В. Дильтея и неокантианства Г. Риккерта. В первом параграфе «В. Дильтей: критика исторического разума и герменевтика» дан анализ трактовки критики исторического разума и попытки обоснования программы герменевтики Дильтеем. Во втором параграфе «В. Дильтей: понимание духовных миров истории» раскрыты пути искания Дильтея в завершающий период его творчества, когда он разработал собственное понимание исторических миров как целостностей. В третьем параграфе «Г. Риккерт: проблема демаркации наук о природе и наук о культуре» демонстрируются основания разграничения естественнонаучного и гуманитарного знания, их определяющих черт, предложенные Риккертом. В четвертом параграфе «Г. Риккерт: Конструирование культурно-исторической реальности как предмет философской рефлексии» проанализированы механизм формирования историком картины исторической реальности в ходе мыслительной реконструкции, ценностные основания этого процесса в истолковании Риккерта. В «Заключении» подведены итоги диссертационного исследования, сформулированы его основные выводы. II. НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ И ОБОСНОВАНИЕ ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ, ВЫНОСИМЫХ НА ЗАЩИТУ Научная новизна исследования заключается в следующих положениях: – впервые в отечественной историко-философской литературе всесторонне проанализирован историзм как широкое идейное течение немецкой мысли середины 19-начала 20-го столетия, выявлены историко9 культурные и философско-мировоззренческие предпосылки его становления, типологические характеристики, объединяющие формировавшие его школы и концепции, показаны черты их различия; раскрыто влияние историзма на такие течения западной философии 20-гоначала 21-го столетии как неогегельянство, герменевтика, англоамериканская аналитическая философия истории и др. – выявлены существенные черты историзма как определяющие тенденции мировоззрения Л. фон Ранке, в границах которого декларация самоценности исторических эпох совмещается с сохранением Абсолюта как универсального пункта отсчета исторического времени, которое всегда воспринимается в перспективе политически окрашенных интересов настоящего; – дан анализ трактовки историзма в философских воззрениях И.Г. Дройзена, сформировавшихся во многом под влиянием концепции Гегеля, но отмеченный неприятием тотализирующего мышления, исторической необходимости и сфокусированной на специфике индивидуальных исторических явлений, смысл которых высвечивается процедурой понимания, укорененной в принятии идеи неизменности человеческого начала истории и наличии духовной традиции; – предложено рассмотрение содержания имманентных противоречий программы критики исторического разума, в философии жизни В. Дильтея, в формате которой им обосновывается в психологистском ключе собственный вариант герменевтики, предполагающий сохранение идеи «вечного человека» как основы конгениальности понимания неповторимых по своей сути духовных миров; – дана развернутая интерпретация неокантианской концепции Г. Риккерта, распространившей трансцендентальную рефлексию на понимание противоположности наук о природе и наук о культуре, в свете которой продуктивно поставлена проблема конструирования исторической реальности в сознании историка, стимулирующая сегодня современные дискуссии о специфике исторического дискурса, его эпистемологических и ценностных оснований, о природе исторического опыта. Основные положения, выносимые на защиту: 1. Историзм как тип мировоззрения возник в немецкой философии в середине 19-го-начале 20-го века и во многом являет собой реакцию на эссенциально-холистические схемы мировой истории, присущие не только философии истории Гегеля, но и просвещенческой традиции, в той же степени, как и критикуемой Просвещением христианской. Его основными представителями были И.Г. Дройзен, Л. фон Ранке, В. Дильтей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, Ф. Майнеке, Э. Трельч и др. Отличительными чертами историзма, представляющих его разнообразных школ и концепций, являются в онтологическом плане акцент на значимости 10 индивидуального и неповторимого в деятельности индивидуальных субъектов и коллективных общностей, поиск адекватных задаче его воспроизведения эпистемологических средств, повышенный акцент ценностной значимости уникальных феноменов, возникающих в автономных культурно-исторических мирах. Характерные черты историзма как типа мировоззрения, его генетические предпосылки были выявлены уже Ф. Майнеке и Э. Трельчем, которые отрефлексировали их изнутри этого идейного направления немецкой мысли. В 19 веке в Европе, особенно в Германии, историзм расцвел не только в сфере собственно исторической науки, но и в различных дисциплинарных областях. Ф.К. фон Савиньи развивал основания немецкой исторической школы права в противоположность теоретикам естественного права Просвещения. Он полагал, что право, как и язык, есть отражение уникальной истории и обычаев каждого региона или народа. В экономике Ф. Лист критиковал идею всеобщего экономического права и полагал, что экономические принципы и конкретная политика должны быть разработаны с учетом уникального исторического контекста. Его идеи оказали также влияние на немецкого теоретика экономики Г. фон Шмоллера. В области филологии и герменевтики историзм как общий принцип был применен Ф. Астом к общей теории языка и Ф. Шлейермахером к толкованию текстов. Интердисциплинарная популярность историзма породила необходимость оформления его мировоззренческой платформы. Путь к историзму как типу мировоззрения был достаточно длинным и непростым, ибо уникальное и неповторимое в культурноисторическом мире отнюдь не сразу попадает в поле философской рефлексии. Становление историзма имеет своей социальной предпосылкой осознание значимости истории для обретения самотождественности общества и человека. История как специфичный способ рассказа о социуме возникла в Древней Греции как своеобразный заменитель религиозно-мифологической формы общественной и индивидуальной идентификации. Греки со времен логографов и Геродота стали описывать социум не через богов, а через прошлое. При этом циклизм мировоззрения античности, онтологическая устремленность ее мысли на постижение единства бытия приводили к своеобразной нечувствительности к исторически-уникальному. Иудео-христианская традиция совершает прорыв в осознании значимости истории. Христианское сознание исходит из переплетения сакральной и мирской истории. Одновременно, зачастую, история мыслилась как расшифровываемая при помощи платонизирующих универсальных схем, которые также нивелируют единичное. Новое время порождает в 17-м столетии лидерство натуралистической тенденции, интерес к истории возникает лишь после знаменитого спора «древних и новых» во Франции. Однако уникальность истории продолжает оставаться 11 на периферии философского сознания, о чем свидетельствуют просвещенческие теории прогресса, а затем и глобальные историцистские схемы Гегеля и Маркса. Немецкий историзм – своеобразное восстание против них, как отмечали Ф. Майнеке и Э. Трельч. Непосредственной предпосылкой возникновения историзма можно назвать романтизм с его стремлением к познанию прошлого как уникального феномена и отказом от постановки задачи выявить за ним всеобщую необходимость в той или иной форме. Он, в свою очередь, опирается, как подчеркивал Ф. Майнеке, на неоплатоническую в истоках традицию постижения Единого, которая как таковая существовала не только в период поздней античности, но и в несколько модифицированной форме на протяжении средневековья. Очевидно, что эта традиция пересеклась с протестантской практикой индивидуального толкования Священного писания и личного отношения верующего к Богу. Схематизируя понятие историзма, Ф. Майнеке утверждает, что он есть стремление изучать индивидуальное в его развитии и являет собою противоположность естественно-правовому подходу с его попыткой обнаружить всеобщую основу человеческих поступков в универсальной человеческой природе. Тезис о постоянстве человеческой природы встречается в построениях тех представителей историзма, которые обосновывают идею понимания как основной познавательной процедуры в ходе исторического исследования, как это делают, например, И.Г. Дройзен и В. Дильтей. И хотя историзм действительно уходит от прямого поиска универсальных тенденций в истории, в построениях его теоретиков довольно часто присутствует мысль о конечной референции исторического мира к Богу. По сути, историзм в подобном формате есть вера в онтологическое существование исторического прошлого при допущении метафизической идеи «вечного человека». В этом состоит его имманентное противоречие, заключающееся в референции к началам, которые отвергаются в заявленной программе постижения индивидуального. 2. Леопольд фон Ранке является историком, который в своем творчестве проявил практически все основные черты историзма. В его теоретически воззрениях историзм сосуществует на равных с теологическими посылками, ибо каждая эпоха выглядит индивидуальносамоценной лишь при соотнесении с Абсолютом. Поэтому критика Ранке Гегеля выглядит не вполне последовательной. Концепция Ранке строилась на идеях онтологически состоявшегося прошлого и завершенного исторического развития, что позволяло ему говорить о возможности фиксации некоторых исторических тенденций и претендовать на объективность такого рода построений. Рассматривая указанные тенденции как обладающие объективным статусом, он наделяет их характеристикой самостоятельных сущностей в историческом процессе. 12 Специфичной для Ранке мыслительной процедурой было соотнесение прошлого и настоящего: немецкий историк полагал свое время, время национальных европейских государств после наполеоновских войн, своего рода идеалом на все времена, и потому в прошлом его интересовали особенно те моменты, которые в той или иной степени способствовали установлению современного положения дел. Сущность ранкеанского видения истории определяется идеей связи каждой исторической эпохи с Богом. Ранке различает познание эмпирической действительности, чуждое стремлению разгадать непознаваемое в истории, и постижение плана провидения. Последнее не является познанием в чистом виде, но «предчувствующей замыслы провидения интуицией». В конечном счете, эмпирическое познание истории у Ранке является результатом союза теологии и истории. Созерцательный метод Ранке имеет неоспоримое родство с религиозным, мистическим созерцанием. Методика исторического исследования имеет в качестве своей предпосылки теологически предопределенное состояние развития культуры. Говоря о предпосылках формирования взглядов Л. фон Ранке, необходимо отметить, что исторические концепции немецкого Просвещения в большей степени были ориентированы на политическую историю, что в дальнейшем нашло свое выражение в развитии политической историографии. Исторические условия Германии 19 века способствовали интересу к политической истории и проблеме государства как самостоятельного субъекта. Представители национально-политической историографии были во многом солидарны по основным вопросам историописания и рассматривали историю сквозь призму категорий «государство» и «общество». В рамках указанной дихотомии очевидный перевес в значимости имело государство, что порождало и повышенный интерес именно к политической истории. Эта политическая историография носила идеалистический характер, история рассматривалась как сфера нравственности, а так как история есть история государства, то оно автоматически становилось носителем этого качества, что приводит к идеализации и сакрализации государства как такового. 3. Как философствующий историк-практик И.Г. Дройзен исходит из понимания исторической реальности как производной от присутствия в ней высшего духовного начала, что роднит его построения с мыслью Гегеля. Одновременно, в отличие от Гегеля, он полагает, что любой фрагмент духовной традиции сугубо индивидуален и неповторим, хотя эта установка приходит в противоречие с тезисом о существовании «вечного в человеке», в принципе делающего историю постижимой. Методология И.Г. Дройзена восходит к представлениям романтиков о специфическом тождестве субъекта и объекта познания, которое, по Ф. Майнеке, имеет своими корнями еще неоплатоническую процедуру постижения Единого. 13 Она сводится в своих основаниях к всеобщей аналогии в рамках человеческой истории, то есть используется идея «вечного человека», действия которого во все времена объясняются одним и тем же набором причин. В силу «конгениальности», то есть прямого отождествления историка и его объекта изучения, прошлое становится доступным исследователю в режиме «понимания». Подобное отождествление, в принципе, возможно только при написании биографий, то есть идея понимания не применима для характеристики социальных систем, которые сами достаточно абстрактны и не тождественны исследователю как индивиду. Специфичным дополнительным обоснованием указанного тождества является представление о природе времени, во многом позаимствованное Дройзеном у Гегеля. Вслед за автором «Философии истории» Дройзен мыслит историю как объективацию Духа и потому для Духа она есть одно сплошное настоящее. Время как различение неналичного прошлого, наличного настоящего и еще не наличного будущего исчезает в вечном «сегодня». Сама теория исторического познания Дройзена выстраивается на аналогии как познавательной процедуре, предполагающей принадлежность познающего и познаваемого к единому смысловому миру. Прагматическая интерпретация, интерпретация условий, психологическая интерпретация выстраиваются на допущении, что реакции на одни и те же обстоятельства у субъекта и объекта исследования будут одинаковы. Прагматическая интерпретация предполагает, что для достижения данной цели субъект и объект исследования будут выстраивать свои стратегии поведения одинаковым образом, что позволит переносить ход мысли субъекта на ход мысли объекта при сохранении статуса научности таких рассуждений. Поэтому, кстати, Дройзен считал доступной для изучения только историю Греции, Рима и Западной Европы, так как ход мысли древнего египтянина, например, по аналогии не просчитывается, что имплицитно, но не эксплицитно, предполагает «нечеловеческую» природу незападных обществ. Интерпретация условий есть так же суждение по аналогии применительно к тому, что субъект и объект при данных окружающих внешних обстоятельствах будут вести себя одинаковым образом. Соответственно, психологическая интерпретация утверждает, что объект при данной цели и окружающих условиях должен испытывать такие же переживания, как субъект. Понимание предстает у Дройзена как высший итог познания и, в таком случае, есть синтез этих интерпретаций, ведущий к отождествлению субъекта с объектом. В данной связи Ф. Майнеке справедливо указывал на неоплатоническую природу исторического чувства. 14 4. Философия жизни В. Дильтея в период написания «Введения в науки о духе» была нацелена на создание критики исторического разума и предполагала стать продолжением кантовского учения. Одновременно, на данном этапе творчества, находясь под воздействием идей Дж. С. Милля, он попытался в рамках философии жизни, подразумевая под жизнью непосредственную данность сознания, предложить обоснование идеи «понимания» при жестком отрицании метафизики как способа концептуализирования социального. Это достигалось, по мысли Дильтея, путем рационализации указанной процедуры, обоснования ее на базе «понимающей» психологии как метанауки для исторических исследований. Немецкий философ полагал, что ощущение есть факт сознания, потому вне анализа процедур мышления и перевода ощущений в мысли о предметах и явлениях невозможно никакое знание, особенно историческое как работающее с неявным объектом. Эта позиция накладывалась на трактовку Дильтеем настоящего времени в духе Августина как здесь-и-сейчас-бытия при фактическом признании небытийности прошлого и будущего. В силу этого, источник есть зафиксированное выражение прошлого настоящего и, работая с ним как с фактом психики, при условии принятия тезиса о «вечном человеке», который четко заявлен Дильтеем, можно переносить настоящее источника в настоящее исследователя. Так идея «понимания» получила рациональное обоснование. Философия жизни как выступающая с критикой метафизических описаний реальности, тем самым в некотором смысле смыкалась с требованием позитивного знания. В этом ключе можно рассматривать попытку построения В. Дильтеем истории как науки, работающей лишь с наблюдаемым и эмпирически данным. Дильтей доводит это требование до логического предела и заявляет, что конечной данностью является факт моего сознания. Данное существует постольку, поскольку я это сознаю как существующее. Так как вне сознания в такой логике нет ничего, то метанаукой является психология как наука о сознании. С другой стороны, крайний объективизм легко переходит в крайний субъективизм, ведь если в моем сознании есть ощущение фантомной боли или отсутствующего органа, то это факт сознания и потому предельно эмпирический факт. Если в моем сознании есть образ неналичного теперь человека прошлого, то он также эмпиричен, как и идея надиндивидуальных образований, метафизических по определению. 5. Идея «понимания» в чистом виде пригодна скорее для биографической истории, но для описания исторически длительных структур, «индивидуальных тотальностей» (В. Дильтей), она нуждалась в корректировке, доказывающей ее применимость к постижению смыслов духовных миров культуры. Это обстоятельство подвигло Дильтея к возврату к метафизическим конструктам, которые мыслились как 15 выходящие за границы психики конкретного человека реальности. Поэтому, в известном смысле, можно говорить о нереализованности замысла, изложенного во «Введении в науки о духе», создать критику исторического разума как обоснованную только эмпирическими данными теорию познания прошлого. Именно поэтому В. Дильтей периода написании «Построения исторического мира в науках о духе» приходит к проблематике духовных миров культуры как самостоятельных и замкнутых целостностей, воспроизводимых историком с точки зрения их смыслового единства. С другой стороны, эти метафизические конструкты с позиции самого Дильтея можно вписать в его же критику исторического разума, изложенную во «Введении в науки о духе». Дело в том, что общество как совокупность индивидов обладает определенным набором общепризнаваемых духовных констант, сплачивающих людей в некоторое единство. Это может быть право, эстетическое представление о прекрасном, признание государства как факта общественной жизни, Бога как факта жизни духовной. Так как факт индивидуального сознания есть факт вообще, то коллективное признание этих положений конституирует их как эмпирически наличные для данного общества в его нынешнем состоянии, то есть индивидуальной тотальности. 6. Баденская школа неокантианства в лице В. Виндельбанда и Г. Риккерта предложила анализ проблем эпистемологии истории в ключе трансцендентальной рефлексии. Риккерт полагает возможным рассмотреть естествознание и гуманитарное знание как два разных способа выделения предметности и концептуализации реальности исследователем. Так возникает противоположность наук о природе и наук о культуре, номотетических и идеографических дисциплин. Для неокантианской методологии баденской школы свойственен крайний исторический номинализм, что справедливо схватывается в полемике с ее положениями М. Вебером в границах разработанной им теории идеальных типов, достаточно релевантной практике гуманитарного исследования. В процессе познания, по Риккерту, создается в той или иной форме только операциональное знание, то есть реальность-для-себя, остается непознанной. Рассматривая историю и естествознание как два способа концептуализации одной и той же реальности, Риккерт фактически отрицает проблему исторического времени, с помощью которого в истории в общем-то и выделяется Другой как объект изучения. История, позиционируя себя как науку о прошлом, должна в той или иной степени признавать его реальность. В рамках изучаемого направления немецкой мысли середины 19-го-начала 20 столетия это осуществлялось по-разному. В философии Гегеля это происходит в форме снятия проблемы исторического прошлого в наличном состоянии Духа, и этот мыслительный ход принимается И.Г. Дройзеном при создании 16 методологии истории. В варианте В. Дильтея прошлым считается все, что не является моментом настоящего, что вполне в духе августинианской традиции. Тогда источник есть то, что содержит в себе момент настоящего автора источника, жившего в прошлом. При всей тонкости таких различений, они проблематизируют специфику прошлого и предлагают варианты постижения его как особого рода реальности. В построениях же Риккерта данная проблема не рассматривается вообще: есть одна наличная реальность, которая постигается генерализирующим или индивидуализирующим методом. Таким образом, если Дройзен снимает проблему времени, превращая его вслед за Гегелем в сплошное настоящее, а Дильтей вполне в духе Августина его релятивизирует, то Риккерт не замечает такового. Неокантианство отходит от того формата историзма, который представлен у Дройзена и Дильтея, то есть неокантианец Риккерт не предполагает онтологически бытийного прошлого или опыта переживания как условия понимания духовных миров. В подобном варианте история, в силу конструктивизма ее воспроизведения, не может быть эмпирически заданной. У Риккерта онтологическое бытие принадлежит только ценностям, но не самому прошлому, как это было в полном смысле у Дройзена или у Дильтея. Элементы конструктивизма, присущие Дильтею и, в меньшей степени, Дройзену, который признавал конструируемость факта историком, целиком побеждают в философии Риккерта. 7. На базе трансцендентализма Г. Риккерт предлагает собственное видение конструирования культурно-исторической реальности. Избирая номиналистическую установку, он исходит из неповторимости событийных реалий, воспроизводимых в историческом повествовании при помощи индивидуализирующих понятий. Риккерт достаточно глубоко ставит проблему отбора исторического материала с позиций его ценностной значимости. Им справедливо разграничиваются ценность и оценка. Мир ценностей наделяется им объективным статусом, в то время как оценка несет на себе печать субъективного предпочтения. Соответственно с ценностными ориентирами историк избирает реалии, которые затем упорядочиваются им в причинно-следственные связи. На этой основе конституируется историческое повествование. В подобном варианте, по сути дела, снимается вопрос о специфике и возможности разноплановых исторических генерализаций. В данном ключе, по мысли Риккерта, невозможным становится создание всеобщей истории, ибо для этого необходимо обнаружение всеобщего принципа конструирования подобного рода культурной целостности. Зато в свете конструируемых разумом идей возможно обнаружение смысловой целостности исторического процесса и создание философии истории. Идейное наследие Риккерта стало отправной точкой для построения теории исторического нарратива в сочинениях представителей неокантианства, аналитической 17 философии истории и герменевтики, унаследовавших его проблемы и имманентные противоречия. В построениях Риккерта содержательно проблематизируется воспроизведение исторически индивидуальных событий, но при этом Риккерт не уделяет должного внимания генерализациям, которые нацелены на раскрытие содержания таковых в их уникальности. Вместе с тем, подобного рода обобщения постоянно возникают, запечатлеваясь в идеально-типических конструкциях, на что справедливо указывал впоследствии М. Вебер. Прибегая к типологизациям, историки выстраивают идеализированные модели конструируемых объектов, предлагают многообразные типы объяснений, которые отнюдь не сводятся только к генетическим. Еще один проблемный тезис Риккерта сопряжен с анализом статуса ценностей, выяснением их источника, иерархической упорядоченности и социально-культурной обусловленности. Построения Риккерта относительно различных аспектов этой темы подчас выглядят весьма разнородным и несогласованными между собой, учитывая при этом эволюцию его аксиологических взглядов. Имманентные эпистемологические и аксиологические противоречия учения Риккерта накладывают свой отпечаток на его подход к возможности создания всеобщей истории и философии истории. Исходные постулаты его воззрений оказываются, по сути, несовместимыми с построением картины всеобщей истории, которая постоянно конструируется и изменяется в творчестве историков, побуждаемых к этому самой социальной практикой, меняющей перспективу видения минувшего в свете настоящего. Риккерт остановился перед проблемой постоянной трансформации герменевтического горизонта видения прошлого. Он осознал, что минувшее наделяется философским разумом смысловым содержанием в перспективе создаваемых им идей, но вне поля его внимания остался сам механизм их порождения и видоизменения в истории. III. ИСТОРИКО-НАУЧНАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ И АПРОБАЦИЯ ЕГО РЕЗУЛЬТАТОВ Научно-практическая значимость исследования. Работа представляет собою историко-философский анализ историзма как типа мировоззрения, сложившегося в немецкой философии середины 19-начала 20 века. Выводы осуществленного диссертационного исследования имеют научно-практическое значение при обсуждении вопроса о сущности гуманитарного познания и его социальной роли в современном обществе. Теоретические выводы диссертационной работы могут найти применение в практике преподавания истории философии, социальной философии, методологии истории, культурологии и ряда других вузовских курсов. Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 17 публикациях 18 автора. Они доложены на всероссийской научной заочной конференции «Образование в ХХI веке» (Тверь, 2006 и 2007 гг.), 6 конференциях в Тверском филиале Московского гуманитарно-экономического института, а также на постоянно действующем научно-практическом семинаре кафедры теории и истории культуры Тверского госуниверситета. 1. Давыдов Д.П. Историческое познание и проблема времени в философии И.Г. Дройзена и В. Дильтея. // Известия российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. № 33 (73): Аспирантские тетради. Ч. I. (Общественные и гуманитарные науки): Научный журнал. – Спб., 2008. – С. 158-161. 0,5 п.л. 2. Давыдов Д.П. Проблема демаркации естественно-научного и гуманитарного знания в историцистских концепциях 19-начала 20-го веков. // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. № 103: Научный журнал. – Спб., 2009. – С. 59-64. 0,8 п.л. 3. Давыдов Д.П.Познавательная деятельность субъекта и проблема конституирования исторической реальности в философии Г. Риккерта. // Развитие гражданского общества в России средствами образовательного процесса. Тезисы межрегиональной научнопрактической конференции 10 октября 2008 г. Тверь: ТФ МГЭИ, 2008. 0,2 п.л. 4. Давыдов Д.П. Социальное знание в понимании позднего Дильтея. // Проблемы развития гуманитарно-экономических и естественных наук. Материалы межвузовской научной конференции. 20 марта 2008 г. Часть 2. – Тверь: ТФ МГЭИ, 2008. 1 п.л. 5. Давыдов Д.П. Эволюция историцистских представлений В. Дильтея в «Построении исторического мира в науках о духе». // Проблемы развития гуманитарно-экономических и естественных наук. Тезисы межвузовской научной конференции. 20 марта 2008 г. Часть 2. – Тверь: ТФ МГЭИ, 2008. 0,2 п.л. 6. Давыдов Д.П. Феномен психофизического единства в философии раннего Дильтея. // Образование в XXI веке. Материалы Всероссийской научной заочной конференции. – Тверь: ООО Буквица, 2007. 0,5 п.л. 7. Давыдов Д.П. Проблема «понимания» в «Историке» И.Г. Дройзена. // Актуальные проблемы образования. Материалы межвузовской студенческой научно-практической конференции. 2 ноября 2006 г. – Тверь: ООО Буквица, 2007. 0,6 п.л. 8. Давыдов Д.П.Познавательная деятельность субъекта и проблема конституирования исторической реальности в философии Г. Риккерта. // Развитие гражданского общества в России средствами образовательного процесса. Материалы межрегиональной научно19 практической конференции 10 октября 2008 г. – Тверь: ТФ МГЭИ, 2008. 1 п.л. 9. Давыдов Д.П. Критика исторического разума В. Дильтея. // Актуальные проблемы развития социально-экономических, психологических и правовых знаний. Тезисы межвузовской научнопрактической конференции 30 ноября 2007 г. – Тверь: ТФ МГЭИ, 2007. 0,2 п.л. 10. Давыдов Д.П. Критика исторического разума В. Дильтея. // Актуальные проблемы развития социально-экономических, психологических и правовых знаний. Материалы межвузовской научно-практической конференции 30 ноября 2007 г. – Тверь: ТФ МГЭИ, 2007. 0,9 п.л. 11. Давыдов Д.П. Феномен историзма в европейской мысли XIXXX веков. // Роль научного знания в формировании специалиста гуманитарно-экономического профиля. Тезисы межвузовской научно-практической конференции 27 февраля 2009 г. – Тверь: ТФ МГЭИ, 2009 0.2 п.л. 12. Давыдов Д.П. Феномен историзма в европейской мысли XIXначала XX веков. // Роль научного знания в формировании специалиста гуманитарно-экономического профиля. Материалы межвузовской научно-практической конференции 27 февраля 2009 г. – Тверь ТФ МГЭИ, 2009 1 п.л. 13. Давыдов Д.П. Проблема демаркации естественно-научного и гуманитарного знания в историцистских концепциях XIX-начала XX веков. // Вестник Тверского государственного университета: Научный журнал. № 24(84). Серия «Философия». Вып. 6. – Тверь, 2008. 0,9 п.л. 14. Давыдов Д.П. Знание о прошлом и миссия историка в концепции И.Г. Дройзена. // Вестник Тверского государственного университета: Научный журнал. № 10(38). Серия «Философия». Вып. 2. – Тверь, 2007. 0,8 п.л. 15. Давыдов Д.П. Проблема обоснования гуманитарного знания во «Введении в науки о духе» Вильгельма Дильтея. // Вестник Тверского государственного университета: Научный журнал. № 31(61). Серия «Философия». Вып. 4. – Тверь, 2007. 1 п.л. 16. Проблемы осмысления кризиса историзма в творчестве Э. Трельча. //Актуальные проблемы социально-экономического знания. Тезисы межвузовской научно-практической конференции 29 мая 2009 г. – Тверь: ТФ МГЭИ, 2009. 0,2 п.л. 17. Давыдов Д.П. Историзм и его проблемы в творчестве Эрнста Трельча // Вестник Тверского государственного университета: Научный журнал. № 12. Серия «Философия». Вып. 2. – Тверь, 2009. 1 п.л. 20
