Историография (Ялтинская конференция)

Американский госсекретарь Стеттиниус писал: «В Ялте уступки Советского Союза Соединённым
Штатам и Англии были больше, чем их уступки Советам».
Г. Гопкинс, специальный советник Ф. Рузвельта, отозвался с ещё большим энтузиазмом: «В
глубине души мы действительно верили в душе, что это рассвет нового дня, о наступлении
которого молились и говорили в течение многих лет. Мы были абсолютно уверены в том, что
одержали первую великую победу мира, и под словом «мы» я подразумевал всех нас, всё
цивилизованное человечество. Русские доказали, что могут быть разумными и
дальновидными. У президента и у всех нас не было сомнений, что мы всегда в обозримом
будущем сможем с ними жить мирно и сохранять хорошие отношения. Должен сделать к этому
лишь одну поправку: мы все в глубине души боялись тех непредсказуемых событий, которые
могут последовать, если что-то случится со Сталиным. Мы были уверены, что можем
полагаться на его разумность, трезвость суждений и способность взаимопонимания, однако мы
никогда не знали, кто или какие силы стоят за ним в Кремле». У. Черчилль этот вывод
разделял. 19 февраля он сообщил Военному кабинету: у него твёрдая уверенность, что Россия
стремится к согласию с обеими англоязычными демократическими странами, Премьер Сталин
– человек могущественный, которому он вполне доверяет».
"Я уверен, что благодаря соглашениям, достигнутым в Ялте, Европа будет более стабильной в
политическом плане, чем когда бы то ни было ещё". (Ф.Д. Рузвельт, президент США. Послание
Конгрессу о Ялтинской конференции 1 марта 1945 г.)
У. Черчилль, премьер-министр Великобритании: "После встречи в Крыму и всех других
проведенных мной переговоров у меня осталось впечатление, что маршал Сталин и советские
лидеры хотят поддерживать честные дружеские отношения с западными демократиями и
разговаривать с ними на равных. У меня есть ощущение, что это не просто слова. Я не знаю ни
одно другое правительство, которое бы так твёрдо и последовательно выполняло свои
обязательства, причём иногда даже во вред собственным интересам, как правительство
советской России" (выступление в Палате общин 27 февраля 1945 г.)
Президент Ф.Д. Рузвельт писал Сталину:
"№ 273 Получено 13 февраля 1945 года.
ЛИЧНО И СЕКРЕТНО ДЛЯ МАРШАЛА СТАЛИНА ОТ ПРЕЗИДЕНТА РУЗВЕЛЬТА
Покидая гостеприимные берега Советского Союза, я желаю еще раз сказать Вам, как глубоко я
благодарен за многие любезности, которые Вы оказали мне, когда я был Вашим гостем в
Крыму. Я уезжаю весьма ободренным результатом совещания между Вами, Премьер-
Министром и мной. Народы мира, я уверен, будут рассматривать достижения этого совещания
не только с одобрением, но и как действительную гарантию того, что нашши три великие
нации могут сотрудничать в мире так же хорошо, как и в войне".
14 февраля, покидая Крым, У. Черчилль заявил: «Постоянная дружба и сотрудничество трёх
великих держав были провозглашены более точно и более авторитетно, чем когда-либо
раньше»[31].
В послании Сталину Черчилль писал: "№ 406 Получено 18 февраля 1945 года.
ПОСЛАНИЕ ОТ г-на ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ
От имени Правительства Его Величества выражаю Вам горячую благодарность за
гостеприимство и дружеский прием, оказанные британской делегации на Крымской
конференции. На нас произвело глубокое впечатление большое искусство организации и
импровизации, благодаря которым конференция протекала в такой приятной и
располагающей обстановке, и мы все храним самые счастливые воспоминания о ней. К этому я
должен добавить личное выражение моей благодарности и признательности. Ни одна из
предыдущих встреч не показала с такой ясностью тех результатов, которые могут быть
достигнуты, когда главы трех правительств встречаются друг с другом с твердым намерением
смело встретить трудности и преодолеть их. Вы сами сказали, что сотрудничество было бы
более трудным, если бы не существовало объединяющих уз борьбы с общим врагом. Я
исполнен решимости, так же как Президент и Вы, как я уверен, не допустить после победы
ослабления столь прочно установившихся уз дружбы и сотрудничества. Я молюсь о даровании
Вам долгой жизни, чтобы Вы могли направлять судьбы Вашей страны, которая под Вашим
руководством показала всё своё величие, и шлю Вам свои наилучшие пожелания и искреннюю
благодарность.
17 февраля 1945 года".
Сталин ответил лаконично: "№ 407 ЛИЧНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ гну У. ЧЕРЧИЛЛЮ
Получил Ваше послание от 18 февраля. Очень рад, что Вы остались довольны условиями в
Крыму.
20 февраля 1945 года".
У.С. Черчилль сказал палате общин 27 февраля 1945 г.:«Маршал Сталин и советские лидеры
желают жить в почётной дружбе и равенстве с западными демократиями… Мне неизвестно ни
одно правительство, которое бы выполняло свои обязательства, даже в ущерб самому себе,
более точно, нежели русское Советское правительство».
Однако спустя годы многие западные политические деятели и историки стали оценивать
Ялтинскую конференцию как мирную капитуляцию атлантических держав перед непомерными
требованиями Сталина. По их мнению, лидеры США и Англии позволили в тот момент
Советскому Союзу захватить слишком сильные позиции в послевоенном мире, и это якобы
послужило причиной «холодной войны».
Вcкоре после окончания Второй мировой войны правящие круги западного мира развязали
«холодную войну». Данью политике «холодной войны» явилась кампания против решений
Ялтинской (Крымской) конференции, начатая в западной историографии с поддержки
правящих кругов Запада. Некоторые из историков США, например Р. Тафт, А. Ванденберг, Г.
Крокер, Г. Киссинджер стали подавать решения конференции чуть ли как не предательство
интересов США со стороны Рузвельта.
Причины такого отношения точно подметил британский историк Второй мировой войны А.
Тэйлор: «Впоследствии Ялтинская конференция характеризовалась отрицательно. Сталин
якобы обманул западные державы. Но вернее было бы сказать, что они сами себя обманули.
Они воображали, что Советская Россия разгромит Германию для них, а затем отступит в
пределы собственных границ – на худой конец тех, какие существовали в 1941-м, а не в 1939 г.
Но у СССР были другие намерения. Когда рухнула власть немцев в Восточной Европе, в
образовавшийся вакуум двинулась советская власть – это было неизбежным следствием
победы. В политическом отношении русские во многом вели себя в Восточной Европе так же,
как американцы и англичане на Западе: сами заключали перемирие со странами-сателлитами,
как поступили в Италии англичане и американцы. Они отстраняли от власти антикоммунистов,
но англичане и американцы такие же меры принимали в Италии и Франции против
коммунистов».
«В феврале 1945 г. западные державы ещё предвидели тяжёлые и кровавые бои с немцами;
британские начальники штабов даже думали, что европейская война может про-длиться до
ноября, и поэтому на первое место ставилось единство. А потом, когда победа неожиданно
оказалась лёгкой, англичане и американцы жалели, что относились к Советской России так,
словно считали её равноправным партнёром. Не потому нарушилось объединённое
сотрудничество, что были заключены Ялтинские соглашения, а потому, что англичане и
американцы от них отреклись».
Историк Ю.Н. Жуков пишет, что Сталин был признан законным членом большой тройки,
наравне с британским премьером и президентом США, то есть признание его тем самым
главой одной из трёх великих держав мира.
Историки Г.А. Бордюгов и Д.А. Андреев пишут: "На Ялтинской конференции глав союзных
держав в феврале 1945-го Иосиф Сталин, опираясь на победный настрой народа, на равных
разговаривал с Уинстоном Черчиллем и Франклином Рузвельтом".
"Ялтинское соглашение 1945 г. стало ответом на конкретную тенденцию исторического
развития, когда конкуренция между национальными государствами подвигла их к созданию
долговременных, прочных и крупных альянсов. Три великие стороны в лице Сталина, Рузвельта
и Черчилля не только договорились об установлении новых границ внутри Европы (Одер–
Нейсе), которая рассматривала себя как центр мира, но и предписали всему миру некую
модель геополитического размежевания. Модель границы, разделившей Европу на блоки,
была «экспортирована» за ее пределы, на территорию так называемой мировой периферии.
Неевропейский мир стал как бы продолжением Европы и её внутренних конфликтов. Логика
Ялты – это, с одной стороны, возможность двух сверхдержав иметь развязанные руки в
собственной зоне влияния, с другой стороны, молчаливое согласие с механикой равновесия
расколотого на два полюса мира", - пишет политолог Р. Хестанов.
Существование национальных государств внутри крупных военных блоков позволило не только
нейтрализовать потенциальную враждебность отдельных наций, но и канализировать
региональные конфликты в пространство глобального конфликта двух систем –
капиталистической и социалистической. В апреле 1945 г. была создана Организация
Объединённых Наций, но не для того, чтобы учредить сильное правовое поле как гарантию
всеобщего мира, а ради гарантии сложившегося равновесия.
"Ялтинский порядок несколько раз подвергался опасности. Например, во время войн в Корее и
во Вьетнаме, а также в ходе Карибского кризиса. Для такой системы опасны были как
медленное истощение одной из сторон, так и фатальный для обеих сверхдержав прямой
термоядерный конфликт. Однако фактический демонтаж ялтинского порядка был
инициирован так, как этого никто не ожидал, – радикальной реформаторской политикой
Михаила Горбачёва. Отказ от прежней системы идеологических ценностей и от политики
военных блоков привёл к резкому ослаблению легитимности СССР как глобального лидера".
К 65-летию Ялтинской конференции состоялась международная научно-историческая
конференция. С докладами на ней выступили: Генеральный директор фонда «Историческая
память», А.Р. Дюков, главный редактор журнала «Международная жизнь», Председатель
Оргкомитета, А.Г. Оганесян, заместитель директора Ливадийского дворца-музея по научной
работе, доктор исторических наук, профессор С.В. Юрченко, заместитель Председателя РГРК
«Голос России», Ю.А. Минаев, первый заместитель Председателя СГГА В.П. Казарин,
заместитель руководителя Управления образовательных программ фонда «Русский мир», М.С.
Носов, старший научный сотрудник Научного центра историко-краеведческих исследований и
Свода памятников по АРК В.Н. Гуркович, главный специалист Государственного архива г.
Севастополя, В.Р. Авакян, председатель Центра социально-консервативной политики Ю.В.
Липчевский, обозреватель журнала «Международная жизнь», М.В. Грановская.
«Историю Второй мировой войны необходимо осмыслять честно», - заявил глава МИД РФ С.
Лавров в приветственном послании участникам. Глава МИД России указал, что после падения
Берлинской стены, положившего конец идеологическому расколу Европы, "попытки
политизации истории трудно расценить иначе, как стремление провести новые
разделительные линии на континенте".[40].
Главный редактор журнала «Международная жизнь» А. Оганесян говорит о доминирующей
роли советской дипломатии в созыве и проведении Ялтинской конференции 1945 г. Её
потенциал, как показало время, был чрезвычайно высок, но, к сожалению, оказался не
реализован, хотя и востребован. Был найден «ключ» к взаимодействию стран – принцип
единогласия и право вето. Это уберегло мир от сползания от «холодной» войны к войне
«горячей». И сам факт того, что такие подходы были намечены (ООН и право вето), - очень
важен. Мы должны объединить свои исследовательские усилия, подчеркнул А. Оганесян,
чтобы увидеть, какие же печальные вехи привели к тому, что «дух Ялты» был «перечёркнут», и
мы сползли к «холодной» войне.
"По существу, это был первый саммит в мировой политике, на котором решались глобальные
проблемы мироустройства. Ялтинская конференция явилась пиком сотрудничества СССР, США
и Великобритании в годы войны, и она открывала реальные перспективы для продолжения
этого сотрудничества в дальнейшем. Что бы ни говорили позднее, заложенная в Ялте и
закрепленная в Потсдаме система политического равновесия помогла сохранить мир в Европе
и на планете в целом на протяжении почти полувека... Ялтинская конференция едва ли не
самый яркий пример такого рода политических «манипуляций». С точки зрения её участников
и всех антифашистских сил, независимо от их национальной принадлежности, Ялта безусловно
показала и доказала умение и возможность государств, различных по социальному устройству
и идеологии, находить общий язык в ходе переговоров и достигать соглашений по наиболее
острым вопросам (будь то судьба Германии и многих европейских стран после краха фашизма
или координация планов по разгрому милитаристской Японии и установлению прочного мира
в Азии).
Невозможно представить, чтобы тогда – в канун Победы – кто-то публично позволил бы себе,
как это стало привычным в наши дни на Западе, поставить на одну доску нацизм и сталинизм,
охарактеризовать их как «две стороны одной медали».
Или, скажем, умалить решающую роль Советского Союза в борьбе с фашизмом. Или
истолковать долгожданное освобождение стран Европы от нацистской тирании как их
оккупацию Красной армией с последующим вторжением в Германию. Или подвергнуть
сомнению роль советских солдат в спасении оставшихся в живых узников нацистских лагерей
смерти.
Даже в эпоху "холодной войны" и биполярного мира и ядерного противостояния двух
сверхдержав – СССР и США – объективности в прочтении истории Второй мировой войны на
Западе было куда больше, чем сейчас. Сегодня же США, заявляя о своей победе в холодной
войне, делают все, чтобы свести до минимума вклад Советского Союза в разгром общего врага.
И прежде всего это касается освобождения народов Европы от фашизма, что торжества в
Нормандии по случаю 70-летия высадки западных союзников весьма ярко
продемонстрировали.
Порой складывается впечатление, что далеко не безупречна и позиция нынешнего
правительства Германии, несмотря на всю антинацистскую и демократическую риторику
Берлина. Бросается в глаза, что по мере приобретения экономического веса и влияния ФРГ,
исполняющая роль первой скрипки в Евросоюзе, всё больше тяготится нацистским прошлым и
ритуальным покаянием за грехи Третьего рейха и хотела бы теперь их «размыть» в своего рода
коллективной ответственности тоталитаризма вообще за развязывание и ужасы Второй
мировой войны. Самоуверенный тон немецких политиков, уроки демократии, которые они
пытаются давать современной России, порой выглядят так, будто Германия чуть ли не выиграла
ту войну.
Впрочем, все попытки переписать историю в угоду сегодняшней политической конъюнктуре –
неблагодарное дело. Исторические факты остаются фактами, и рано или поздно они
напоминают о себе. Как любят говорить сами американцы, «мнения свободны, но факты
священны». А за невыученные уроки истории приходится платить, и иногда весьма дорого", пишет доктор исторических наук, профессор МГИМО МИД РФ, Чрезвычайный и Полномочный
Посланник А. Борисов.