КУРС США И ИНДИИ НА «ГЛОБАЛЬНОЕ ПАРТНЕРСТВО»

КУРС США И ИНДИИ НА «ГЛОБАЛЬНОЕ ПАРТНЕРСТВО»
Летом 1996 г. вступили в финальную фазу продолжавшиеся почти два с
половиной года переговоры по ДВЗЯИ. Американские представители при
Конференции по разоружению прилагали значительные усилия для того,
чтобы достичь консенсуса по тексту договора (решения на Конференции
принимаются исключительно консенсусом). Администрация Клинтона
делала все возможное, чтобы переговоры завершились успешно до начала
намеченных на ноябрь президентских выборов в США.
Позиция Индии по отношению к черновому варианту договора была
категоричной: Индия настаивала на указание в тексте конкретных сроков
окончательного ядерного разоружения, выступала против разрешения
субкритических ядерных испытаний и отказывалась соглашаться с
механизмом вступления договора в силу (статья XIV).
Оставление за ядерными державами права на субкритические
эксперименты и компьютерную симуляцию ядерных взрывов позволяет
членам «ядерного клуба» модернизировать свои ядерные арсеналы, а также
поддерживать их надежность и безопасность. При сохранении данной
возможности ДВЗЯИ сможет остановить горизонтальное распространение
ядерного оружия, но-будет лишь способствовать вертикальному. С точки
зрения Дели, подготовленный для подписания проект ДВЗЯИ являлся
очередным шагом по укреплению системы «ядерного апартеида»: в то время,
как КРП ДНЯО узаконила факт бессрочного обладания ядерным оружием
пятью государствами, ДВЗЯИ сможет легитимизировать их право на
поддержание своих арсеналов в боеспособном состоянии.
Пожалуй, более всего индийцы были озабочены порядком вступления
ДВЗЯИ в силу. При согласовании договора было решено, что он сможет
вступить в. силу только при условии, что его членами станут все страны,
потенциально способные проводить испытания. Был составлен список из 44
государств, располагавших на своих территориях исследовательскими
реакторами или АЭС, хотя очевидно, что данное условие было направлено, в
первую очередь, на пять официальных ядерных держав и три пороговых Индию, Пакистан и Израиль. Причем, по условиям договора, в случае если
ДВЗЯИ не вступает в силу спустя три года после его открытия для
подписания, созывается конференция из подписавших стран, на которой
будет выработано решение о мерах, которые могут быть приняты для
ускорения процесса ратификации.
Несмотря на мощное международное давление официальный Дели
продолжал настаивать на исключении Индии из «списка 44-х». Индийские
представители неоднократно заявляли, что «насильственное» включение
Индии в список противоречит Венской конвенции о праве международных
договоров. Более того, в Дели опасались, что указанные в статье XIV
положения^ о принятии «мер для ускорения, процесса ратификации»
означают не что иное, как введение санкций против неприсоединившихся к
договору государств. В конце июля 1996 г. госсекретарь США Уоррен
Кристофер встречался с министром иностранных дел Индии Индером
Гуджралом с единственной-целью: убедить индийских коллег в том, что
условия вступления договора в силу не выльются во введение санкций или
какое-либо иное наказание, если Индия-не подпишет договор. [6, с.114]
Иными словами, Кристофер недвусмысленно дал понять, что США
необходима поддержка Индии для достижения консенсуса на Конференции
по разоружению, и Вашингтон готов смириться с тем, что Дели не подпишет
договор в обозримом будущем.
Тем временем, в Дели окончательно пришли к согласию относительно
действий индийской делегации в Женеве. В июне 1996 г. лидер индийской
делегации Арундхати Гхоуз была вызвана в Дели на встречу с премьерминистром и высокопоставленными чиновниками МИД для получения
конкретных директив. Ей было отдано распоряжение блокировать принятие
ДВЗЯИв случае, если Индия останется в «списке 44-х». 14 августа 1996 г.
Индия отказалась поддержать консенсус по ДВЗЯИ, после чего проект
договора был внесен на одобрение ГА ООН. По решению Генеральной
Ассамблеи, ДВЗЯИ был открыт для подписания 24 сентября 1996 г. США
стали первой страной, подписавшей договор.
После неудавшейся попытки Индии заблокировать принятие
консенсуса по ДВЗЯИ, «акции» Дели на международной арене котировались
крайне низко. Как писала «Тайме оф Индия»: «Вряд ли Индия была когдалибо ранее столь консолидирована изнутри и столь изолирована в
международном плане, чем по вопросу о ДВЗЯИ...» Неудивительно, что Дели
с большим отставанием (142 голоса против 40) проиграл Японии место среди
непостоянных членов СБ ООН во время голосования в ГА ООН в конце
октября. После чего Гуджрал вынужден был признать, что после ситуации с
заключением ДВЗЯИ у него не было иллюзий относительно исхода
голосования за места в СБ.
Официальный Дели, со своей стороны, осознал необходимость
нормализации- отношений с ведущими странами мирового сообщества и,
прежде всего, с США. Индийские СМИ значительно приглушили
антиамериканскую риторику. В конце сентября 1996 г. было проведено
заседание двусторонней Группы, по оборонной политике, на которой
представители и Вашингтона, и Дели сознательно избегали обсуждения
острых вопросов, договорившись об увеличении масштаба и технической
оснащенности совместных военных учений. На следующий день после
завершения встречи «Вашингтон пост» вышел со специальным
приложением, посвященным Индии. На страницах этого приложения Гоуда
отмечал значительное улучшение в американо-индийских отношениях в
последние годы и акцентировал внимание на привлекательности индийского
рынка для американских инвесторов, а Гуджрал разуверял скептиков в том,
что индийская позиция по ДВЗЯИ осложнила отношения между двумя
крупнейшими демократиями.
После переизбрания Клинтона на второй срок у сторонников
американо- индийского сближения вновь появилась надежда на преодоление
отчужденности между двумя странами. Строуб Тэлбот признавал, что
администрация Клинтона первые 6 лет уделяла Индии гораздо меньше
внимания, чем следовало. Это «невнимание» он оправдывал тем, что в
первые годы президентства главными заботами Клинтона были гражданские
войны в Сомали и на Балканах, политический кризис 1993 г. в России,
гуманитарная катастрофа на Гаити и ближневосточное мирное
урегулирование. Правда, затем он отмечал, что индийская позиция по ДНЯО
осложняла нормализацию отношений между странами. С явно
тенденциозной оценкой Тэлбота трудно согласиться. 1993 и 1994 гг. были
отмечены усилением контактов между американской и индийской
сторонами: Но в отношениях с Дели Вашингтон предпочитал сохранять
риторику «холодной войны». Было объявлено о «новом» подходе, однако
темы остались старыми: нераспространение, права человека, Кашмир.
Давление, оказанное США по этим вопросам вновь вернуло Дели к мысли о
том, что Вашингтон продолжает строить отношения с Индией на основе
принципа «Трех Д»: доминирование, дискриминация, двойные стандарты.
Неудивительно, что не имея практически никаких рычагов давления на
Индию, попытки Вашингтона добиться хотя бы частичных успехов в
налаживании ситуации вокруг Кашмира и ликвидации индийской ядернойбомбы потерпели фиаско.
После этой неудачной попытки диалога администрация Клинтона
поставила задачу на второй срок: начать политику «вовлечения»
(engagement) в, отношении Индии, за которой в американском политическом
лексиконе было закреплено определение: «держава, находящаяся в стадии
становления» (emerging power) в системе нового мирового порядка. Вскоре
после своего переизбрания Клинтон дал указание членам Совета
национальной безопасности: разработать пути и методы для того, чтобы
поставить отношениях Индией на более прочную более зрелую основу. [34]
Представляется необходимым уделить внимание комплексу причин,
побудивших Вашингтон к пересмотру своей политики в отношении Дели,
что вылилось в объявление в 1997 г. курса на «вовлечение» и начало
«стратегического диалога» между двумя странами.
Одним из основных побудительных мотивов являлся ядерный фактор.
С одной стороны, успешное решение поставленных администрацией
Клинтона задач в области нераспространения «расчищало» перед
американскими дипломатами поле для маневра. Сложно представить начало
сближения между двумя странами в атмосфере, когда одно государство
прилагает титанические усилия по укреплению режима нераспространения в
то время, как другое открыто обвиняет его в дискриминации и
неоколониализме, угрожая проведением ядерных испытаний. С другой
стороны, успехи администрации Клинтона по продлению ДНЯО и
заключению ДВЗЯИ нельзя назвать полными без решения индийской
проблемы.
Индия является главным противником ДВЗЯИ, но без ее участия
договор не сможет вступить в силу. Продление же ДНЯО «навечно» лишь
осложнило проблему его универсализации. Теперь у государств,
находившихся вне его рамок, не осталось легальных путей присоединения к
ДНЯО, не отказавшись от своих военных ядерных программ. И здесь
проблема Индии являлась ключевой (Пакистан неоднократно признавал, что
пойдет на принятие любых ограничений своей военной ядерной программы
при условии, что Индия предпримет аналогичные шаги; Израиль же гораздо
более податлив американскому влиянию). Политика вовлечения
представлялась единственным средством для обретения Вашингтоном
рычагов давления на Дели и сближения диаметрально противоположных
позиций США и Индии по проблемам ядерного нераспространения.
Представляется
неверным
ограничивать
объяснение
причин
возросшего американского интереса к Индии во второй половине 1990-х гг.
лишь ядерным фактором. Немаловажную роль играла и изменявшаяся
социально-экономическая составляющая двусторонних отношений.
Очевидным стимулом для США было успешное и стабильное развитие
индийской экономики, среднегодовые темпы роста которой составляли более
5% с начала рыночных реформ. По показателям ВВП по паритету
покупательной способности Индия вышла на четвертое место после США,
КНР и Японии. При сохранении положительной динамики к 2025 г. ВВП
Индии по абсолютным показателям также должен будет выйти на четвертое
место после перечисленных государств. На рубеже веков население Индии
перевалило отметку в 1 млрд. человек, а к 2025 г. она должна стать самой
густонаселенной страной мира, причем, с гораздо большей, нежели в КНР,
долей трудоспособного населения. Количество индийских представителей
«среднего класса», оценивавшееся, по разным подсчетам, от 100 до 300 млн.
человек, являлось дополнительным показателем привлекательности
индийского рынка для американских инвестиций.
В качестве точки отчета американской политики вовлечения Индии
можно принять появление в январе 1997 г. доклада под названием «Новая
политика США по отношению к Индии и Пакистану». Этот доклад был
подготовлен по настоянию- Строуба Тэлбота Советом по международным
отношениям — одним из основных «мозговых центров» демократов по
внешнеполитическим проблемам. Тэлбот лишь приветствовал помощь в
разработке эффективного политического курса по отношению к
проблемному региону, оказываемую со стороны не входящих, в,
правительство специалистов. Основная идея объемного доклада заключалась
в том, что Индия стала де-факто ядерной державой и имеет потенциал
превратиться в полноценную великую державу в течение ближайших
десятилетий, поэтому нельзя ограничивать отношения с Индией вопросами
нераспространения, а необходимо, прежде всего, экономическое и
политическое сближение между двумя странами. Авторы признавали, что
Индия и Пакистан не проявляют желания к сокращению- своих ядерных
программ, из чего делался вывод о том, что Вашингтону следует стремиться
к перемещению их ядерного противостояния на более стабильную основу
путем достижения двусторонних соглашений о запрете на- ядерные
испытания, размещение ядерного оружия и экспорт ракетных и ядерных
технологий. Причем именно политика «более тесного стратегического
сотрудничества» позиционировалась в качестве основной предпосылки для
решения указанных задач. Как отмечал сам Тэлбот, рекомендации,
сформулированные экспертами Совета по международным-отношениям,
были во многом продублированы в официальном докладе, подготовленном
сотрудниками Совета по национальной безопасности в середине 1997 г.
Однако в первой половине 1997 г. американо-индийские отношения
оставались в привычном русле разногласий относительно проблем
нераспространения. После того, как появилась информация о том, что США
провели подкритические ядерные испытания, разрешенные по ДВЗЯИ,
премьер-министр Гуджрал выступил с резкой критикой режима
нераспространения, еще раз подтвердив, что индийский ядерный выбор
остается открытым, и назвав ДВЗЯИ «шарадой», позволяющей ядерным
державам совершенствовать свои арсеналы другими способами.[49] В целом,
Вашингтон продолжал оказывать давление на Дели в вопросах о размещении
РМД «Притхви» и присоединении к ДВЗЯИ и выражать свое недовольство
объявленной в марте 1997 г. российско-индийской сделкой о строительстве
двух атомных энергоблоков в Кундакуламе. Дели, со своей стороны,
предпочитал сохранять неопределенность относительно размещения
баллистических ракет, но однозначно давал понять, что не присоединиться к
договору по ЗПРМ, не содержащему конкретных сроков полной ликвидации
ядерного оружия в мире.
Начало курса на вовлечение администрация Клинтона приняла
решение «приурочить» к празднованию 50-летия независимости Индии в
августе 1997 г. Клинтон отправил премьер-министрам Индии и Пакистана
Индеру Гуджралу и Навазу Шарифу поздравления в связи с полувековым
юбилеем независимости и выразил надежду на всемерное улучшение
отношений США с обеими странами.
В начале сентября Индию посетила делегация США во главе с Карлом
Индерфертом, помощником госсекретаря США по делам Южной Азии.
Индерферт встречался с премьер-министром Гуджралом и другими
высокопоставленными представителями администрации и, по его
собственным словам, «выяснил, что наше (т.е. США) желание укрепления
отношений было встречено с одобрением».
В конце сентябре Клинтон лично встречался с Гуджралом во время
сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Клинтон обратил внимание на то, что
Соединенные Штаты готовы проявлять осторожность и не вмешиваться в
проблемы между Индией и Пакистаном. Он также выразил надежду на то,
что Дели не будет принимать «поспешных шагов» в вопросе о проведении
ядерных испытаний, и предложил Гуджралу начать американо-индийский
«стратегический диалог» по ядерным вопросам.
После этой встречи премьер-министр выступил в Совете по
международным отношениям с речью, озаглавленной: «Американоиндийские отношения — начало новой дружбы». В своей речи Гуджрал
отметил возросшее значение Индии для США и мира в целом, наметил
сферы американо-индийских отношений, которые Индия хотела бы
«регенерировать», особенно отмечая сотрудничество в технологической и
энергетической областях. Не мог премьер-министр обойти вниманием и
«больные» темы: проблему расширения СБ ООН и проблему
нераспространения ядерного оружия. В свете последней Гуджрал не был
оригинален: он еще раз мотивировал неприсоединение Индии к ДНЯО
дискриминационностью договора, а также заявил, что Индия не хочет
становиться государством, обладающим ядерным оружием, «но в
сложившихся обстоятельствах необходимость сохранять возможность
ядерного выбора является неизбежной». В своем официальном выступлении
на ГА Гуджрал также выдал порцию критики в адрес ядерных держав,
отметив, что мировое сообщество слишком долго находилось на «диете из
пустых обещаний», а заключенные соглашения призваны лишь укрепить
ядерную монополию. Индийский премьер призвал членов «ядерного клуба»
проводить свою политику в соответствии с желанием мирового сообщества
добиться полного ядерного разоружения.
Индийские аналитики, в целом, весьма положительно оценили
результаты визита Гуджрала в США. Большинство исследователей
характеризовали встречу Клинтона и Гуджрала как начало «качественного
сдвига» в американо-индийских отношениях, как показатель американского
признания Индии в качестве одного из ведущих игроков на мировой арене.
В то же время, представители индийского ядерного истеблишмента
продолжали оказывать давление на Гуджрала. Как позже сообщал министробороны Индии Мулаям Сингх Ядав, в октябре 1997 г. ученые «закрутили
последний винт» на ядерных взрывных устройствах, собранных для
проведения испытаний. Индийские ядерщики, провели в октябре серию
успешных лабораторных тестов и находились в состоянии полной
готовности, ожидая лишь распоряжения руководства для начала испытаний.
В это же время, по словам Ядава, правительство в очередной раз взвесило все
последствия ядерных испытаний, в том числе и влияние экономических
санкций, и пришло к выводу, что открытая демонстрация ядерных
возможностей отвечает интересам национальной безопасности Индии.
С другой стороны, действия официального Дели не соответствовали
изложенной Ядавом информации. Гуджрал, несомненно, ощущал силу
давления проядерного лобби по поводу испытаний и размещения РМД
«Притхви», однако проблемы экономического развития Индии и
налаживания политического диалога с Вашингтоном являлись для него
приоритетными.
Об усилившимся интересе со стороны США к Индии свидетельствуют
слушания в Палате представителей Конгресса США от 22 октября 1997 г., на
которых были подведены итоги достигнутых на тот момент результатов и
намечены планы дальнейших действий администрации в отношении
южноазиатского региона. Члены палаты пришли к выводу, что
экономическое и политическое значения региона продолжает расти и требует
более активного и осмысленного подхода со стороны США, в особенности в
отношении Индии - самой многочисленной демократической страны мира.
Конгрессмены единогласно высказались за установление более тесных
связей между государствами, так как демократическая Индия является
гораздо более естественным партнером США, чем авторитарный Китай». В
своем выступлении на слушаниях Индерферт еще раз отметил возросшую
роль Индии на мировой арене и широкие возможности, которые может
предоставить Дели Вашингтону. «Много лет Южная Азия находилась на
обратной стороне американского дипломатического глобуса. Но только не
теперь» - добавил он.
До конца 1997 г. Индию посетил целый ряд высших должностных лиц
США, в том числе заместитель госсекретаря по политическим вопросам
Томас Пикеринг, чей визит должен был инициировать первую фазу
стратегического диалога между Дели и Вашингтоном. Пикеринг, ранее
занимавший должность посла в Индии, стремился побудить обе стороны
выслушать друг друга, наладить позитивный тон общения. Как отмечали
индийские исследователи, Вашингтон активно «обыгрывал» лозунг
«стратегического диалога» как демонстрацию увеличившегося интереса
США в отношении Индии, ожидая от индийских представителей
предложений по оздоровлению отношений. Однако порожденное «холодной
войной» недоверие к Вашингтону заставляло официальный Дели
воспринимать новую американскую инициативу «с волнением и
беспокойством».
Помимо задачи по началу стратегического диалога Пикеринг
занимался подготовкой визита в Индию госсекретаря США Мадлен Олбрайт
- первого официального визита госсекретаря США в Индию с 1983 г. Уже
находясь в Дели, Олбрайт была вынуждена прервать свою поездку в связи с
экстренным совещанием в Европе по поводу ситуации в Ираке, что лишний
раз дало повод скептикам говорить о второстепенной важности Индии для
американских интересов. Что же касается запланированного визита самого
президента, то, по словам Пикеринга, он был назначен на конец 1997 г., но
перенесен из-за правительственного кризиса в связи с отставкой кабинета
Гуджрала и роспуском парламента.