Катынский расстрел в свете археологических и эксгумационных
advertisement
Анджей Кола \ Andrzej Kola Институт археологии университета имени Николая Коперника Торунь (Польша) КАТЫНСКИЙ РАССТРЕЛ В СВЕТЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ И ЭКСГУМАЦИОННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ НА СЕКРЕТНЫХ ЗАХОРОНЕНИЯХ НКВД В ХАРЬКОВЕ (ПЯТИХАТКИ) И КИЕВЕ (БЫКОВНЯ) Одна из самых острых проблем, касающихся Катынского вопроса, возникла в начале 90-х годов прошлого века и касается факта расстрела и захоронения поляков, которые пребывали в плену в Осташковском и Старобельском лагерях НКВД в 1939-1940 годах. Отсутствие какой-либо информации о более 10 тысяч офицеров, заключенных в этих лагерях в этот период времени, ввиду обнаружения немцами в апреле 1943 года братских могил в Катыни, под Смоленском, в которых находились тела заключенных, находившихся только в Козельском лагере, развеяли все иллюзии по поводу получения дополнительной информации о судьбе поляков из других лагерей. Из переписки заключенных с их семьями выяснилось, что с начала апреля 1940 г. руководство лагеря начало эвакуацию польских заключенных, лишь 400 из которых попали в Павлищев бор и, затем, - в Грязовец. Все они выжили. Остальные пропали без вести, и только в 1943 в Катынском лесу были найдены могилы козельских заключенных. И чтобы отыскать места захоронения поляков, заключенных в Осташковском и Старобельском лагерях, пришлось ждать более 50 лет. Во время и после Второй Мировой войны руководство Польши предпринимало попытки найти места казни и захоронения польских заключенных, которые находились в Осташкове и Старобельске. Согласно ряду свидетельств, конечным пунктом эвакуации старобельских заключенных был г. Харьков (Катынский расстрел …, с. 259). В то время считалось, что они были убиты и похоронены возле этого города. Это предположение впервые подтвердилось 22 июня 1957 г., после публикации, так называемого, «Рапорта Таркова» в западногерманском еженедельнике «Зибен Таге» в г. Карлсруэ (а затем и в других изданиях). В нем говорилось, что польские командиры из Старобельского лагеря были убиты харьковскими служащими НКВД недалеко от небольшого города Дергачи под Харьковом. Политические изменения в Центрально-Восточной Европе в 80-х – 90-х годах, включая изменения в Советском Союзе, известные как «перестройка», дали возможность польской стороне (под влиянием общественного мнения, а также семей убитых на востоке офицеров, которые объединились в Федерацию Катынских семей) попытаться пролить свет на «Катынский расстрел». Тем не менее только 13 апреля 1990 г. руководство Советского Союза в сообщении Информационном телеграфном агентстве России ИТАР-ТАСС признало, что Катынский расстрел был произведен весной 1940 по приказу высшего руководства Советского Союза. В дополнение к этой информации, советские власти передали Польше копии некоторых документов, касающихся этого преступления, включая списки заключенных Козельского и Осташковского лагерей (Катынь – Старобельск, Осташков, Козельск….,1990). К сожалению, в этих документах не говорилось о местах захоронения военнопленных, находящихся в Старобельском и Осташковском лагерях. Польская сторона усилила попытки начать расследования Катынского расстрела, когда в июле 1990 г. польская пресса опубликовала копии советских статей о намерениях исследовать харьковский регион, чтобы найти места захоронения и эксгумировать останки старобельских заключенных (С. Снежко \ S. Śnieżko 1992, с. 164 и далее), так как вопрос об их местонахождении вошел в программу расследования, которую развернула главная военная прокуратура СССР для того, чтобы узнать о судьбе польских заключенных в лагерях НКВД в Козельске, Осташкове и Старобельске. Длительные и сложные переговоры Генеральной прокуратуры Республики Польша с советской стороной закончились принятием соглашения, в результате которого был утвержден состав исследовательско-эксгумационной команды представителей Генеральной прокуратуры Польши и экспертов (в число которых вошли археологи, антропологи, судмедэксперты, специалисты по военным наградам и обмундированию и другие ученые). С июня по август 1991 г. были проведены работы в Харькове и Медном (недалеко от Твери) под руководством Стефана Снежко (Stefan Śnieżko) – заместитель Генерального прокурора Республики Польша. Исследовательско-эксгумационные работы проводились на местах предполагаемых захоронений жертв НКВД в Харькове и Калинине (Тверь), датируемых 30-40-ми годами. Предполагалось, что там будут также найдены тела польских заключенных. На эти места также указали представители отделов НКВД в Твери и Харькове. В Харькове есть, так называемый, 6-й квартал лесопарковой зоны, который расположен в северной части города, в 12 км от центра, недалеко от белгородской дороги, которая ведет от Харькова в Белгород, и далее в Москву. На сегодняшний момент на карте это место принадлежит району Пятихатки, который вошел в состав Харьковской области после Второй Мировой войны. В 40-х годах это небольшое поселение было известно под этим же названием и принадлежало административному центру – г. Дергачи, который находился в 10 км от него (это поселение упоминается в рапорте Тартакова, как место казни поляков). Эта зона, когда-то густой лиственный лес неподалеку от Харькова, после войны была отведена под рекреационные нужды города (она и сейчас впечатляет своей красотой), для возведения пионерских лагерей, рекреационных центров и дач. Именно здесь в 70-80-е года харьковский КГБ отвел 4,5 га под возведение курорта с минеральными водами и парка отдыха. На сегодняшний день нам известно, что парковые аллеи простирались прямо на массовых захоронениях жертв НКВД (с 1938 г.), в том числе польских военнопленных из Старобельского лагеря. Ранее НКВД хоронил своих жертв в центре города на старом еврейском кладбище, которое сейчас уже не существует. В начале 90-х годов в здании бывшего санатория жило 30 семей сотрудников Харьковского управления органов госбезопасности. Преобразование таких кладбищ в закрытые охраняемые санаторные объекты были привычным делом. Похожая ситуация наблюдалась в Катыни и селе Медное. В 1991 г. в Польше на территории площадью примерно 1,3 га, отведенной Харьковским НКВД в северной части парка бывшего санатория, были проведены исследовательские работы с целью обнаружения могил и эксгумации тел польских офицеров. Непосредственно перед прибытием исследовательской команды зона была отделена забором от остальной части парка, при этом какие-либо работы за пределами этого ограждения были запрещены. Впоследствии археологические заключения на основе польских исследований в 1994-1996 г. дали основания утверждать, что линия ограждения, возведенного в 1991 г. проходила прямо по линии кладбища в северной части парка. Поэтому возникают сомнения в том, что сотрудники Харьковского НКВД не знали о точном расположении кладбища, в чем они всеми силами пытались убедить польских экспертов. Впоследствии все эти факты были подтверждены результатами исследований польских археологов. В ходе археологическо-эксгумационных работ в 1991 г. в Харькове было вырыто 49 траншей различной глубины и ширины как вручную, так и при помощи экскаватора (Дж. Тучольский \ J. Tucholski 1991, с. 177-213). В ходе работ команде помогала группа солдат. С методологической и археологической точек зрения исследования в Харькове (а затем и в Медном) были направлены на поиск и изучение массовых захоронений и сопровождающих предметов. Предполагалось, что анализ содержимого могил предоставит информацию, которая поможет установить личности погибших. Для археологических работ топографические карты играют первостепенную роль, но команде экспертов они были недоступны. Поэтому, в ходе работ при помощи технических служб местного КГБ был составлен чертёжный план участка земли, подвергающийся исследованию, с указанием всех 49 траншей. Но , недостаток информации о месторасположении могил затруднял их поиски. Составленный план содержал описание каждой исследуемой траншеи и расстояние от нее до ограждения (каждому столбу на чертёжном плане был присвоен порядковый номер). Предполагается, что это было сделано для того, чтобы в будущем было легче восстановить поиски в исследуемых траншеях. Исследования проводились на глубине от 100 до 120 см. В основном, исследуемый участок представлял собой бесплодную почву в виде плотной лёссовой глины. Тем не менее, в четырех траншеях были обнаружены и тщательно исследованы места захоронений: 2 братские могилы с останками польских офицеров (всего 161 скелет) и две могилы с останками местных жителей (всего 19 скелетов). Все они были убиты выстрелом в затылок. В одной из траншей находилось военное снаряжение и личные вещи польского происхождения. Тщательное изучение этих предметов не оставило никаких сомнений в том, что они принадлежали офицерам Старобельского лагеря. На дне этой ямы на глубине 2 метров были обнаружены несгоревшие останки двух человек. Руководитель исследовательскиз работ Анджей Надольский (Andrzej Nadolski) считал, что в земле находились сожженные личные вещи убитых польских военнопленных. Тела 2 ранее убитых человек были сброшены в яму, после чего туда бросили их сожженные личные вещи. Также исследователи обнаружили отдельные части скелета в еще 3 траншеях; это были все захоронения, найденные в ходе данных раскопок. Эксгумированные останки польских и русских граждан были перезахоронены в новые братские могилы с соблюдением всех почестей. Чтобы почтить память польских погибших, была установлена мраморная плита и бетонное ограждение. В результате расследования, проведенного военным прокурором СССР в 1991 г., исследовательско-эксгумационные работы в Харькове, при участии польских специалистов, были успешными. Они подтвердили существование братских могил польских заключенных из Старобельска в 6-м квартале лесопарковой зоны. Но встал новый вопрос – почему, несмотря на такое большое количество исследованных траншей, было найдено так мало могил? В могилах поляков было найдено всего лишь 4% от общего числа польских офицеров Старобельского лагеря. Может быть, остальные жертвы были захоронены в других ненайденных местах? Польская сторона решила продолжить исследовательскую работу в Харькове с целью обнаружения других захоронений старобельских заключенных (как например, в Медном, где находились могилы жертв Осташковского лагеря), для эксгумации всех останков и создания польских военных кладбищ в Катыни, Медном и Харькове. Но после распада Советского Союза и провозглашения независимости Украины, польской стороне пришлось решать вопросы на уровне органов государственной власти в Киеве и региональной власти в Харькове. Организацию работ взял на себя Совет охраны памяти борьбы и мученичества во главе с новоизбранным секретарем совета Анджеем Пшевозником (Andrzej Przewoźnik). Несмотря на режим благоприятствования со стороны Украины, для продолжения работ в Харькове правительства Польши и Украины должны были достичь договоренности в отношении охраны памяти жертв войн и политических репрессий. Такое соглашение было подписано Министрами иностранных дел Польши и Украины 21 марта 1994 года (Umova …1995, с. 178 и далее). Месяцем ранее такое же соглашение было подписано между Польшей и Россией. По данным соглашениям в сентябре 1994 г. Совет охраны памяти борьбы и мученичества отправил археологические экспедиции в Катынь, Медное и Харьков. В их задачи входило произведение раскопок, выполнение археологических и топографических подготовительных работ на кладбищах НКВД, которые были необходимы для начала археологических и эксгумационных работ, запланированых на следующий год (прим. А. Кола, А. Пшевозник \ A. Kola, A. Przewoźnik). В Харькове первостепенной задачей было составить карту в масштабе 1:500, которая бы стала основой для исследований и проектирования геодезистов-картографов из кладбища. Польского Этим Военного занялась центра команда геодезии и дистанционного зондирования Земли. На карте был изображен план кладбища и его окрестностей в гектарах и арах, что было необходимо для качественного проведения исследовательских работ. Также, на карту были нанесены такие объекты, как ограждение кладбища, аллеи в парке бывшего санатория и деревья, а также деревья, растущие на его территории. После того, как зону кладбища расчистили от густого подлеска, на карту были нанесены обозначения выкопанных в 1991 г. траншей. Одновременно специалисты сравнили показатели карты 1991 г. с показателями новой карты и оказалось, что первоначальные данные отличались от реальных на 4-11 м. Но было невозможно установить, допустили ли сотрудники технической службы Харьковского КГБ ошибку или преднамеренно указали в плане ложную информацию. Во время раскопок в Харькове в 1994 г. польские исследователи, при помощи ручного бура диаметром 2,5 дюйма (приблизительно 65 мм) произвели в земле бурение, что позволило бы обнаружить существуюшие захоронения. Такой бур позволяет проникнуть на глубину 4-5 м, что достаточно для локализации могил и определения их размеров. Для точности исследования землю бурили через каждые 2 метра. В 1994 было проведено 440 исследований (416 в зоне, где в 1991г. по мнению КГБ находились кладбище, и 22 исследования – за пределами огражденной от парка территории). В результате работ, которые проводились на площади около 11 аров вокруг предполагаемого центра кладбища, было обнаружено 11 могил. Проведение бурильных работ каждые 2 метра не позволяет определить точные размеры захоронений, однако дает возможность определить их глубину. Глубина могил колебалась в пределах 2 м, как и было выяснено в ходе раскопок 1991 г. Тремя годами ранее было найдено несколько новых могил в исследуемых местах (о них, вероятно, ничего не сообщалось из-за того, что был снят поверхностный слой почвы (глубиной около 120 см). В некоторых случаях в ходе бурения были найдены пуговицы польской военной формы, что подтверждало возможность существования могил погибших поляков. В других могилах исследователи нашли фрагменты кирзовых сапог, которые, по предварительной версии, не пренадлежали полякам. Чтобы подтвердить первоначальные предположения, эксперты, используя различные археологические методы, изучили захоронения, предположительно, польских и советских военнопленных. Для проведения исследования было выкопано 2 ямы шириной в 2х2 м. В могиле польских заключенных на глубине 140 см рядом с останками исследователи нашли сгнившую военную форму польских офицеров. Исследования черепа показали, что в заключенных стреляли сзади: пуля вошла в затылок у основания черепа и вышла в районе лба. В могиле было найдено много предметов польского происхождения (пуговицы военной формы, военные кожаные ботинки, личные вещи), большое количество гильз и винтовок Мосина. Особый интерес вызвали военные ордена ЦПК («Центра подготовки кавалери» в Грудзёндзе). Таким образом, как и предполагалось, это была братская могила польских офицеров. Проведенные ранее исследования показали, что глубина данного захоронения достигала 22,20 м (тела были расположены в 6-7 слоев), хотя эксгумация тел не проводилась. В ходе изучения второго захоронения также была выкопана яма 2х2 м в ширину и 80 см в глубину. В ней были обнаружены останки молодых людей (по несколько тел в каждом ряду, с одинаковыми повреждениями черепа), засыпанных слоями земли. В яме были найдены военные полусапоги на резиновой подошве и пуговицы советской формы. Из этого можно сделать вывод, что это была братская могила расстрелянных советских солдат. В ходе исследования 1994 года эксперты пытались точно определить местонахождение на территории кладбища, так называемаой, «чёрной дороги», по которой перевозили тела убитых, а также проверить информацию, полученную польскими исследователями в 1991 году от единственного оставшегося в живых свидетеля тех событий, 80-летнего Митрофана Сыромятникова. Его нашли в небольшом городке Чугуев, который находится в 50 км от Харькова. При показаниях также присутствовал Стефан Снежко \ Stefan Śnieszko (B.Lojek 1995, с.64 и далее). Оказалось, что «черная дорога», которая огибала кладбище, украплялась черным шлаком, что позволяло перевозить тела убитых по влажному лессовому грунту в период весеннего снеготаяния (известно, что массовое уничтожение польских офицеров происходило в апреле – начале мая 1940). Археологические и картографические исследования, проведенные в 1994 г. в Харькове, помогли довести до конца программу, начатую Советом охраны памяти борьбы и мученичества, целью которой было найти захоронения (поляков и местного населения), эксгумировать и идентифицировать останки. Также важно было детально исследовать личные вещи и предметы военного обихода, которые были найдены рядом с останками. Эти работы проводились в Харькове на протяжении 8 месяцев в период между 1995 и 1996 г. Рабочую группу, в которую входили ученые и студенты Университета Николая Коперника в Торуне, возглавлял профессор Анджей Кола \ Andrzej Kola . В рамках реализации программы исследования были завершены работы по пробному бурению на всей территории кладбища, обозначенной Харьковским Управлением КГБ, с целью обнаружения всех мест захоронений. Согласно утвержденному плану бурение проводилось каждые 2 метра. В местах, где были найдены захоронения, бурение производилось через каждый метр или 0.5 метра. С учетом полученных данных были обозначены места археологических траншей c отступом приблизительно 0.5 метра от предполагаемых границ захоронений. Исследования проводились, как правило, до глубины 40-60 см, когда уже начинанали просмативаться очертания первоначальных могильных ям. Поверхностные слои почвы были перемешаны в результате грунтовых работ – первые изменения рельефа почвы были вызваны высыханием захороненных тел; на более позднем этапе сказались работы по расчистке территории парка. Дальнейшие исследования проводились только в пределах установленных захоронений. В период с 1994 по 1996 г. на площади 1,5 га бурили 4674 скважины, в результате чего по обе стороны «чёрной дороги», обнаруженной в 1994 г. (А. Кола, 2005) было выявлено 75 массовых захоронений, которые отличались по размеру и содержанию. Общая планиграфия захоронений позволила установить, что изначально кладбище имело форму прямоугольника размером100 х 50 м. Предположения исследователей о размерах кладбища и условно проведенной линии ограждения подтвердились после того, как была выкопана археологическая траншея в его северной части. В ней были найдены следы деревянного углового стола, который был частью забора, и фрагменты прогнивших досок, которые использовались при возведении стены кладбища (А. Кола 1996, с. 60 и далее) Рис. 1. Все обнаруженные останки были полностью или частично эксгумированы. Оказалось что, могилы, распологавшиеся на кладбище хаотично, имели правильную форму. Несмотря на то, что с течением времени происходили определенные деформации (например, проседание лессового грунта и воздействие корневой системы лесных деревьев), все могилы в горизонтальной проекции имели прямоугольную или квадратную форму. Они были выкопаны вручную, их глубина составляла 2 м, а дно было идеально ровным – все эти факты свидетельтсвуют о том, что работу выполняли подготовленные люди (Митрофан Сыромятников в своих показаниях утверждал, что могилы были выкопаны работниками Харьковского Управления НКВД). В целом было обнаружено 75 могил, в 15 были найдены останки польских офицеров; в остальных находились останки местных жителей. Практически все погребенные были убиты выстрелом в затылок, скорее всего, из лёгкого огнестрельного оружия (в земле исследователи нашли множество гильз патронов к оружию, которым пользовались в Красной Армии и НКВД, а также гильзы к Советской винтовке Мосина). Были также найдены (преимущественно в польских могилах) фрагменты другого оружия, Западноевропейского, в том числе образцы 19 века. В 60 «непольских» захоронениях было найдено останки 2098 тел местных жителей, преимущественно мужчин. Исследовательские и эксгумационные работы проводились в объеме, необходимом и достаточном для идентификации останков погибших. В основном, исследователи эксгумировали верхий ряд захоронений. В большинстве случаев данные захоронения были меньше, чем польские; число жертв колебалось от нескольких человек до нескольких десятков (исключением были два захоронення, в которых было обнаружено более сотни жертв). В «сухих» могилах останки погибших сохранились в виде целых скелетов, а большое количество найденных рядом гильз свидетельствует о том, что люди были расстреляны на территории кладбища. Этот вывод подтверждает одна из могил, в пласте горных пород которой были найдены пули патронов к лёгкому огнестрельному оружию, выстрелы из которого были произведены сверху вниз, - прямо в могильную яму. Это свидетельствует о том, что жертв еще живыми сбрасывали в ямы и расстреливали. Все эти захоронения можно считать братскими могилами жертв сталинских репрессий 1938-1939 гг. Этому есть как археологические (незначительное количество предметов польского происхождения, включая польское военное снаряжение, резина для обуви была произведена, в основном, на советских предприятиях), так и антропологические подтверждения (редкий зубной ряд, зубные пломбы из обычных металлов). В число жертв этнической чистки также могли входить поляки (в одном из советских захоронений был найден нож с надписью на польском языке - «Санаторий в Истебне»). Подсчёты антропологов показали, что в 15 польских могилах были похоронены 4302 человека (А. Флорковски \ A. Florkowski 1998, с. 57 и далее). Эти захоронения по размеру были больше советских. Самое крупное захоронение, которое, по некоторым данным, могло быть первым массовым захоронением НКВД, в горизонтальной проекции достигало 14 х 4 м. В результате проведенного антропологического исследования были обнаружены останки 1025 жертв, среди которых были только мужчины (работы по эксгумации останков были выполнены на 2/3). Это было единственное захоронение, в которое заезжали машины с телами поляков, расстрелянных в здании НКВД в Харькове. Археологи доказали существование склона, по которому машины могли подъехать прямо к захоронению. М. Сыромятников, который в числе первых прибыл на этих машинах, в своих показаниях упомянул о данной могиле. Он утверждал, что, по его подсчётам, могила могла вместить 500 человек. Как оказалось, он ошибался. Другие два польских захоронения были тоже крупными: в одном из них, размером 13 х 3.3 м, были обнаружены останки 718 человек, во втором – 673 человек (размер - 8 х 5 м). Еще 4 захоронения ученые обозначили как средние. В них было обнаружено 329, 303, 390 и 244 тела. Число жертв в наименьших по размеру захоронениях дотигало 35 и 48 человек. Во всех польских могилах, которые исследовали на протяжении1994-1996 годов, были найдены только тела мужчин. Один женский скелет был найден только в ходе исследовний, проводившихся в 1991 г. Состояние останков в могилах поляков было разным. В четырех захоронениях останки сохранились в виде целых скелетов. В остальных – останки были покрыты трупным воском. Это произошло из-за того, что выпадавшие осадки скапливались в могильных ямах в пространстве, которое появлялось в результате высыхания тел, и достигали водонепроницаемого лессового грунта в нижней части захоронений. Таким образом, тела оказывались в своеобразном наполненном водой резервуаре. Во время эксгумационных работ уровень воды достигал 60-75 см. Как показали археологические исследования, были предприняты несколько попыток разровнять участки с целью скрыть следы захоронений. Однако вода не стала просачиваться меньше. При проведении эксгумации необходимо было постоянно вычерпывать воду, которая собиралась в нижней части захоронений. Например, с каждого крупного захоронения пришлось вычерпывать по 300 ведер воды. Образование трупного воска также наблюдалось в захоронениях жертв Осташковского лагеря в Медном. В Харькове многим заключенным перед смертью связывали руки за спиной (похожая ситуация наблюдалась и в Медном). Чаще всего в этих целях использовалась пеньковая веревка определенной длины со специальной петлей на одном конце, реже – куски кабеля или проволоки. Рис. 2. Тела в могилах с влажной землей, и скелеты в могилах с сухой землей были рсположены рядами, обычно по 6–7 рядов, при этом толщина слоя на момент эксгумации достигала 70–80 см. Тела не были сложены ровными рядами (в отличие катынских захоронений). В некоторых захоронениях тела располагались в хаотичном порядке, иногда даже вертикально. Это говорит о том, что тела жертв были сброшены в яму. В одной из могил над останками 130 человек был обнаружен слой обгоревших предметов, которые принадлежали жертвам. Можно заключить, что личные вещи убитых сожгли перед тем, как закопать вместе с телами. Исследования показали, что в могилах были найдены все вещи, принадлежащие заключенным, в том числе многие предметы повседневного обихода (кружки, фляги, котелки, часы и пр.). Это свидетельствует о том, что действия носили запланированный характер и были направлены на сокрытие факта захоронения польских заключенных. Исключением послужили кожаные офицерские ботинки, голенища которых были отрезаны (вероятно, для вторичного использования качественной кожи). Рис 3. Попытки спрятать следы жестокой расправы над польскими офицерами на харьковском кладбище предпринимались и в 70-80-х гг., во время строительства санатория КГБ, что подтвердилось в ходе бурильных работ, проводившихся для взятия проб с почвы в тот период времени. Механическим буром диаметром 60-80 см было сделано 130 проб до уровня нижней части захоронениий, а иногда – до пласта каменных пород. Таким образом, стало ясно, что в этих местах захоронены многие польские жертвы. Мотивы таких действий еще не до конца выяснены, ходя подобные санатории строились и на других кладбищах НКВД, начиная с периода сталинских чисток 30-х годов. Рис 4. Индентификация польских захоронений не представила особых сложностей. Тела погибших были закопаны вместе с личными вещами и предметами военного обихода. Особенно в захороненнях с влажным грунтом состояние военной формы, шинелей и фуражек, личных вещей и документов было относительно удовлетворительным. Перед выездом из Старобельска документы обычно подлежали конфискации, однако не все заключенные выполняли приказ; некоторым удавалось спрятать документы при проверке. Поэтому во время эксгумации исследователи обнаружили более тысячи документов и записок разной степени сохранности, а также несколько тысяч польских злотых в банкнотах, спрятанных в военной форме. Как известно, по прибытии в Старобельский лагерь, у заключенных в обязательном порядке изымали деньги, часы, драгоценности и помещали в «сейф», содержимое которого никогда не возвращали владельцам. Как видно, не все офицеры придерживались этих указаний. Рис 5. Из нескольких тысяч предметов, найденных в польских захоронениях, было отобрано более 6 тысяч единиц в относительно хорошем состоянии и отправлено в Харьков для предварительной консервации. Когда археологические артефакты были перевезены в Польшу, команда экспертов Института археологии и этнологии Университета им. Н.Коперника в Торуне провела все этапы консервации и восстановления по заказу Совета охраны памяти борьбы и мученичества. Все артефакты были переданы Катынскому музею в Варшаве. Среди всех сохраненных предметов есть такие, которые представляют исключительный интерес. Например, разные шахматные фигуры, шашки, портсигары, табакерки, различные фигурки и резные поделки (например, с изображением Старобельской православной церкви), выполненные польскими заключенными Старобельского лагеря. На одних были подписи сокамерников, на других - надпись «souvenir» («подарок на память»). Рис. 6. Работы по установлению имен многих польских офицеров с помощью опознавательных знаков, документов, записок, дневников, различных предметов (включая различные поделки), фляг, котелков имели особое значение для реализации археологической и эксгумационной программы в Харькове. Большинство имен было расшифровано во время предварительных исследований в Харькове (А. Кола 1998, с. 50), в то время как обработка остальных данных продолжалась вплоть до завершения работ по консервации. К настоящему времени на основании данных, полученных в результате исследования польских захоронений в Харькове, установлено более 300 имен заключенных Старобельского лагеря (М. Група, Р. Казмерчак 2001 \ M. Grupa, R. Kaźmierczak). Из тех же источников исследователи также узнали имена более 20 польских заключенных, которые не были указаны в старобельском списке. Эти данные требуют дополнительных разъяснений. Другой, не менее важный вопрос, касается 4302 тел, похороненных на Харьковском кладбище, что на 500 человек больше по сравнению с количеством польских заключенных, эвакуированных из Старобельского лагеря в апреле-мае 1940 года (не считая выживших, которых перевезли в Грязовец). Рис 7. Археологические и эксгумационные работы в Харькове в период 19941996 г. (равно как и в Катыне и Медном на территории России) были не последними в рамках запланированных Советом исследованиий, касающихся Катынского преступления. Помимо поисков захоронения поляков из Козельского, Осташковского и Старобельского лагерей, с конца 90-х г были предприняты попытки найти тела 3435 поляков из, так называемого, «Украинского списка» (Катынские документы …, 1994 \ Listy Katyńskie; Ж. Гаёвничек – 1995 \ Z. Gajowniczek), и до сих пор неизвестного «Белорусского списка», в который входили поляки, расстрелянные по такому же решению высшего советского руководства от 5 марта 1940 г. Согласно этому решению к смертной казни были приговорены 11 000 человек, находившиеся в тюрьмах Восточной Польши. Основываясь на отчёте Председателя КГБ СССР А. Шелепина к Н. Хрущеву (от 9 марта 1959 г.), можно сделать вывод, что все 7305 заключенных, приговоренных к смертной казни, были расстреляны в 1940 г. (Katyń. Dokumenty ludobójstw 1992. стр. 26-27 \). Указом Генерального комиссара госбезопасности Л. Берия от 22 марта 1940 года 3000 поляков, содержавшихся в тюрьмах Западной Украины, были отправлены в тюрьмы центральных областей УССР (Киев, Харьков и Херсон), и такое же количество поляков из тюрем в Западной Беларусии были перевезены в тюрьму в Минске (Katyń. Dokumenty zbrodni 1998, стр. 83-84). Поляки, которые попали в те тюрьмы, были расстреляны и похоронены на секретных кладбищах НКВД возле указанных городов. Что касается Киева, то подобное кладбище находилось приблизительно в 15-и километрах на северо-восток от городского центра, на территории 19-го и 20-го кварталов Дарницкого лесничества, рядом с небольшим селом Быковня, расположенным в Киевской области. Эта территория в 4-5 гектаров по решению Киевского Городского Совета была отделена для особых назначений НКВД от 20 марта 1937. Однако ещё раньше, летом 1936 года, началось строительство кладбища вместе с ведущей к нему дорогой и высоким зеленым деревянным забором (так же как и в Харькове) (Память Быковни, 2000, с. 13). На этом “кладбище” обрели покой тысячи жертв сталинских репрессий, ‘враги народа’, жители Киева и Киевской области, расстрелянные в Киевских тюрьмах НКВД между 1937 и 1941 годами; среди них было много поляков. В послевоенное время открытое кладбище в Быковне стало местом мародерских раскопок, осуществляемых местными жителями – ‘искателями сокровищ’. Специальная комиссия, созданная в 1971 году, с целью объяснить “происхождение” кладбища, совершенно осознанно предоставила ложные сведения, заявив, что на этом кладбище обрели покой жертвы немецкофашистских оккупантов, тысячи советских граждан – военнопленные, женщины, пожилые и немощные люди. Эту версию приняли, несмотря на эксгумацию, тайно проведенную КГБ, в результате которой, останки 3805 человек были извлечены из 207 обнаруженных могил. Во второй половине 80-х годов в результате постепенной демократизации и «гласности» в СССР в общественном сознании вновь появился вопрос о происхождении кладбища в Быковне. С 24 декабря 1987 года в Быковне начала свою работу еще одна государственная комиссия, назначенная Министерством внутренних дел Украины. Эксгумационные работы проводились на отведенном участке кладбища размером в 4 га; было обнаружено 68 братских могил с останками 2518 человек. Несмотря на то, что на большинстве найденных черепов были обнаружены следы выстрелов, типичные для НКВД, было найдено много ценных вещей западноевропейского происхождения (в том числе и золотые изделия), большинство из раскопанных останков принадлежали полякам, было снова принято решение не разглашать правду о кладбище. 6 мая 1988 года на памятнике, воздвигнутом в Быковне в честь почивших здесь людей, появилась следующая надпись: “Вечная память. Здесь почило 6329 советских солдат, партизанов и мирных граждан, замученных до смерти фашистскими оккупантами в 1941-1945 гг.” Однако вскоре после этого, из-за возрастающего давления со стороны общественности Киева, требующей разглашения правды относительно Быковни, при поддержке представителей киевского “Мемориала” 8 декабря 1988 года Верховный Совет СССР принял решение продолжить расследование в отношении Быковни. Также были возобновлены работы Генеральной прокуратуры СССР. И только тогда команда исследователей “обнаружила” более 250 свидетелей, дающих показания о сталинских репрессиях в Киеве, и в ходе последующей эксгумации (!) в могилах были обнаружены вещи, принадлежавшие 14 репрессированным и убитым в 19371938 годах. В результате этих событий 21 марта 1989 года Государственная Комиссия впервые официально объявила, что в Быковне похоронены жертвы сталинских репрессий. Но лишь шесть лет спустя появилась возможность воздвигнуть в Быковне “мемориальный комплекс” как символ исторической памяти и справедливости. Во время проведения эксгумации в 1971 году стали известны факты относительно захоронения на кладбище в Быковне поляков из «украинского» катынского списка. Об этих фактах свидетельствуют документы об эксгумации, сохранившиеся фрагментарно до конца 80-х годов, и те немногие предметы, найденные при раскопках 1971 года, которые хранятся в прокуратуре Киева. В рамках нового расследования весной 1989 года эти предметы подлежали анализу с целью определения их происхождения, назначения и даты изготовления. Результаты экспертизы показали, что среди артефактов были польские вещи (А. Кола \ А. Kola 2011, с. 141, сноска10): монеты межвоенного периода – монета в один грош 1939 года, пуговица от формы с изображением орла и несколько фрагментов из польских документов (A. Кола 1999, с. 88-89). Рис. 8. Главной задачей Совета охраны памяти борьбы и мученичества стало доказательство существования польских захоронений из «Украинского катынского списка» на кладбище в Быковне. После долгих лет переговоров только в 2001 году стало возможным осуществить на кладбище в Быковне экскавационные и эксгумационные работы с участием польской экспедиции (А. Кола 2001). Помимо археологов и антропологов, в команду экспертов входили военные картографы, которые занимались составлением общей карты территории кладбища, как основы для запланированных систематических исследований этих мест. Выполнение работ в Быковне в 2001 году и их продолжение в 2006, 2007, 2011 и 2012 годах стало возможно в результате подписания соглашения между Польским Советом охраны памяти борьбы и мученичества и специальным органом, созданным при Кабинете Министров Украины – Государственной комиссией по делам увековечения памяти жертв войны и политических репрессий. Польская экспедиция в Быковне, в состав которой входила группа польских экспертов, работала в сотрудничестве с представителями Украинской стороны – группой экспертов из Севастополя (Крым). Представители комиссии, в том числе специалист по архивным документам Быковни, отставной военный прокурор, полковник Андрей Амонс, постоянно принимали участие в работах (с 15 октября по 3 ноября 2001 года). Задание специалистов заключалось в том, чтобы разработать методы точной локализации массовых захоронений, эксгумации и составления документации. На основе полученных знаний, Украинская Комиссия намеревалась разработать мемориальный проект, чтобы почтить память жертв Быковни. В течение первого года исследовательских работ на территории кладбища удалось определить местонахождение 41 захоронения, в 8 случаях были обнаружены следы предыдущей эксгумации; содержимое захоронений и останки были перемешаны. Найденные там артефакты подтверждали, что могилы принадлежали советским жертвам 1937-1938 годов. В другой траншее не было найдено никаких скелетных останков, однако во всей яме (площадью 3,5 x 3,5 м и глубиной около 2,3 м) ученые обнаружили предметы исключительно польского происхождения, принадлежащие к концу межвоенного периода, в основном – военное снаряжение. Оттуда извлекли 259 непарных военных и гражданских ботинок, в том числе и кожаных офицерских ботинок (70 пар) и простых солдатских ботинок с металлическими набойками и гвоздями на подошвах. На некоторых офицерских ботинках имеются признаки ремонта: на резиновых вставках, расположенных на подошвах и каблуках, можно было легко прочесть название фабрики по производству резины, например «Sanok» (Санок). На дне ямы были обнаружены фрагменты сильно поврежденных кожаных пальто, черной плотной шерстяной одежды и другие остатки ткани. Предметы польского происхождения: две монеты (выпущенные в 1923 и 1928 годах), пуговицы с надписью “Польша”, две металлические пуговицы с эмблемой в виде орла и надписью «PKP» \ "Польские государственные железные дороги" (черная ткань может свидетельствовать о том, что форма принадлежала работникам железнодорожного транспорта), кошелек с позолоченной надписью “Miejsce Piastowe”, кусочек кожи с эмблемой в виде орла и печатью „Stanisławów”(«Станиславов»), военный значок с изображением стреляющего солдата и надписью „Za III…Garn. Modlin 1934”. В этой яме, как полагают эсперты, были преднамеренно спрятаны вещи, принадлежавшие убитым полякам, в основном польским офицерам, которые, несомненно, являлись жертвами из «Украинского катынского списка». Рис.9. В результате морфологических и топографических анализов, проведенных на территории кладбища в Быковне, были обнаружены некоторые элементы прежней инфраструктуры. Была обнаружена и точно реконструирована внутренняя дорога, которая предназначалась для перевозки тел на кладбище. Она охватывает территорию приблизительно в 5.3 га. В ходе раскопок в нескольких местах внешней стороны дороги были обнаружены фрагменты столбов деревянного забора, который окружал кладбище. Согласно источникам этот забор, известый как «зеленый забор» (рус.) или «зелений паркан» (укр.), был в 3 метра высотой (Память Быковни 2000, с.13). Вся дорога протяженностью в несколько сотен метров и шириной в 2.5-3 метра была укреплена дорожным щебнем. Было установлено, что в северной части кладбища находилась сторожевая будка на пересечении с внешней лесной дорогой протяженностью 1 км., которая соединяется с трассой Киев – Москва. Эксгумационные и археологические работы, проведенные в 2001 году на местах захоронений в Быковне, показали изменения в составе почвы на исследуемых участках. Почти в каждой исследованной могиле обнаруживались следы антропогенного песочного верхнего слоя, толщина которого колебалась от 60 до 120 см, достигая местами 2-х метров. Первичный поверхностный слой чернозема, под которым эксперты обнаруживали следы захоронений, в итоге, оказался под слоем наносного песка. Следовательно, можно утверждать, что на могилы в Быковне перевозили, как минимум, тысячи кубических метров песка, возможно, для того, чтобы скрыть следы захоронений. Точно определить хронологические рамки очень трудно. Можно только предположить, что эти действия совершались после эксгумации 1971 года. Они были преднамеренными, так как верхний слой песка был покрыт 20 – 30сантиметровым слоем чернозема, что способствовало обильному произрастанию сеяной травы. Предполагалось, что трехнедельные археологические исследования, имевшие место в Быковне в 2001 году, будут проводиться на регулярной основе, и в следующем году их продолжительность увеличится до 4-х месяцев. Эксперты рассчитывали получить информацию, подтверждающую тот факт, что значительное число поляков из «Украинского катынского списка» расстреляли в Киеве, весной 1940 года, а их тела похоронили на секретном кладбище, существовавшем в те времена в Быковне. Однако, в связи с политическими волнениями на Украине в периоды 2006-2007 гг. и 2011-2012 гг. данные исследования проводились со значительными перерывами. В 2006 году в течение почти трех месяцев в Быковне продолжались исследовательские и эксгумационные работы. В результате пробного бурения было установлено местонахождение 155 массовых захоронений, обозначено, по меньшей мере, 196 ям с останками и 3 ямы, в которых были обнаружены только фрагменты одежды, обуви и личные вещи погибших). Захоронения были сосредоточены в центральной части кладбища на территории 1,5 га от всей площади кладбища, которая составляет приблизительно 5,3 га. В 1937 эта территория была отделена от лесной зоны и передана для использования НКВД. В ходе археологических и эксгумационных работ было исследовано 64 захоронения, 21 из которых были польскими. Все исследованные захоронения уже подвергались эксгумации, которая была проведена очень непрофессионально. Вывод о том, что 21 захоронение является польским, подтверждался большим количеством обнаруженных предметов исключительно польского либо западноевропейского происхождения, которые относятся к межвоенному периоду (самая поздняя монета датируется 1939 годом) – всего 1622 предмета. Среди них были фрагменты польской военной формы, пуговицы с эмблемой орла, монеты разного номинала, медали, ордена и знаки отличия, военные ботинки, личные вещи (гребешки, щетки, очки, металлические чашки) с надписями на латыни, с обозначениями польских торговых марок и т.п. Среди них были обнаружены две вещи с польскими фамилиями: Антони Карысь (Antoni Karyś) и Я. Лобаз (J. Łobaz). Последнее имя, которое было высечено на зубной щетке, значится в «Украинском катынском списке». Имени Антони Карысь (Antoni Karyś) в этом списке нет. Рис. 10. Анторопологические исследования скелетных останков, найденных в польских захоронениях, показали, что, количество жертв составляет, по меньшей мере, 562 человека, в том числе более десяти женщин (выводы были сделаны на основе количества нижних челюстей, длинных трубчатых костей, тазовых костей либо по числу обнаруженных ботинок). Это число не соответствует количеству раскопанных черепов; большинство черепов уже были эксгумированы, в результате чего они частично пострадали. На черепах были замечены пулевые отверстия от выстрелов из пистолетов, револьверов, а также из оружия малого калибра. Входные пулевые отверстия располагались чаще всего на затылочной части черепа, а выходные пулевые отверстия – на лобной. В большинстве случаев это были единичные выстрелы; но иногда на черепах обнаруживали два, три и более пулевых отверстий. Могилы поляков, найденные в 2006 году, находились в центральной части кладбища и были обнаружены методом пробного бурения. Планиграфия захоронений свидетельствовала о вероятном существовании других польских захоронений в данном секторе кладбища. Следовательно, в 2007 году было принято решение продолжать исследовательские и эксгумационные работы на вышеупомянутой территории. Исследования проводились в течение двух месяцев (с 31 июля по 30 октября 2007 года). Вместе с польскими экспертами все время работали несколько украинских специалистов из Севастополя. Исследовательские и эксгумационные работы, были направлены, как и в предыдущем году, на определение местоположения и размера захоронений, для чего использовался метод пробного бурения. В итоге, те могилы, которые изначально проведенным считались единичными, исследованиям, оказались окончательное двойными. количество Согласно захоронений, расположенных на данном кладбище, возросло до 205. Поэтому возникло предположение, что некоторые могилы, которые еще не исследовали, также могут оказаться двойными. Все 45 массовых захоронений, исследуемых в этот период времени, подвергались раннее эксгумации в 1971, 1987 или 1989 году. Из них 33 захоронения являются польскими. Как и в прошлом году, эксперты пришли к выводу о том, что в этих могилах были похоронены поляки – жертвы из «Украинского катынского списка», о чем свидетельствовали обнаруженные польские предметы межвоенного периода. Если предметы, принадлежащие советским военнослужащим и встречались, то происходило это в основном по причине ошибок, допущенных при проведении предыдущих эксгумаций. В результате проведенных работ было найдено 2345 предметов польского или западноевропейского происхождения (самые поздние польские монеты, 1 и 2 гроша, датируются 1939 годом, и это очередной раз подтверждает то факт, что польские захоронения появились после 1939 года). Несмотря на предыдущие эксгумации 1971, 1987 и 1989 годов, в 2007 году было обнаружено смещение многих останков, расположенных в более глубоких слоях. Антропологическое исследование останков показало, что в 33 польских захоронениях было похоронено, по меньшей мере, 962 человека, в том числе около 16 женщин. Такие данные были получены при подсчете тазо-бедренных костей и нижних челюстей (кости черепа были частично повреждены при предыдущей эксгумации). Из этих захоронений извлекли 1932 непарных ботинка, из чего можно сделать вывод о том, что они принадлежали 961 человеку. Стоит отметить значительное совпадение результатов (расхождение составляет около 3.5%) при сравнении с данными, полученными путем подсчета скелетных останков. Исследования в Быковне в 2007 году полностью подтвердили теорию о том, что на кладбище НКВД похоронены поляки, убитые в 1940 году в Киеве и внесенные в «Украинский катынский список». Найденные предметы, свидетельствующие о том, что захоронения являются польскими, были не единственным тому доказательством. Из 54 захоронений польских граждан было извлечено около 4000 предметов польского и западноевропейского происхождения, принадлежавших к межвоенному периоду. На нескольких предметах можно было прочесть польские фамилии из «Украинский катынского списка» (Я. Лобаза, Йозеф Наглик, Фр. Стрелецкий, Людв. Дворжак, капитан Гроновский \ J. Łobaza, Józef Naglik, Fr. Strzelecki, Ludw. Dworzak, captain Gronowski). Рис.11. По данным 2007 года, по меньшей мере, 1488 польских граждан, убитых в 1940 году в Киеве, были похоронены на кладбище в Быковне. Анализируя планиграфию польских захоронений, размещенных в Быковне (по данным 2007 года), и сравнивая их число с числом захоронений, не подвергавшихся эксгумации (в 2001, 2006, 2007 годах были эксгумированы останки 117 захоронений, что составляло около 60% от общего количества могил), можно предположить, что в центральной части кладбища находится еще 10-15 польских захоронений, тела из которых не были эксгумированы. В таком случае число поляков, похороненных здесь, было бы на 300-400 человек больше. Было принято решение продолжить исследовательские работы в Быковне с целью уточнения данных. Разрешение продолжить исследования еще 100 захоронений в Быковне, расположение которых было обозначено в 2001году и 2006-2007 годах, было получено только в 2011 году. В 2011 году, с апреля по июнь, проводилась эксгумация тел из 90 захоронений, 15 из которых оказались польскими. В них были обнаружены останки 492 жертв, которые могли относиться к «Украинскому катынскому списку». К сожалению, эксгумацию тел из последних 8-и могил, расположенных в пределах лесной дороги, проложенной поперек кладбища, не удалось удачно завершить из-за аномально жаркой погоды в июне. Работы завершились в 2012 году. Была найдена еще одна польская могила с останками 12-и человек, в которой эксперты обнаружили вещи, указывающие на национальную принадлежность похороненных людей. Таким образом, 70 из более чем 200 захоронений, расположенных на кладбище, оказались польскими. В 16 польских захоронениях, раскопанных в 2011 и 2012 годах, было обнаружено всего 1178 предметов польского происхождения, при этом вещи советских военнослужащих почти не встречались. Данные захоронения, вероятно, также подвергались эксгумации в 1971 году, но работы были выполнены некачественно. Раскопанные артефакты, среди которых, в основном, были предметы повседневного пользования и предметы польской военной формы, пуговицы с эмблемой орла, военные ботинки – были доставлены экспертам института археологии НАН Украины. Останки были перезахоронены на отдельной территории этого кладбища. Польская сторона организовала открытие мемориального комплекса, чтобы почтить память почти 2000 жертв катынского преступления. Польское военное кладбище в Быковне стало четвертым «Катынским кладбищем» – наряду с кладбищами в Катынском лесу, Медном и Харькове-Пятихатках. Рис.12. Литература Florkowski A., Niektóre aspekty badań antropologicznych cmentarzyska NKWD w Charkowie, (в:) Zbrodnia katyńska. Upamiętnienie ofiar i zadośćuczynienie, Zeszyty Katyńskie, no 9, Warszawa 1998, pp. 57-74.[Некоторые аспекты антропологических исследований кладбища жертв НКВД в Харькове] Gajowniczek Z. (elab.), Ukraiński ślad Katynia, Warszawa 1995. [След украинской Катыни] Grupa M., Kaźmierczak R., Dowody wydobyte z ziemi. Nazwiska oficerów Wojska Polskiego odczytane na dokumentach i przedmiotach wydobytych podczas prac archeologiczno-ekshumacyjnych w Charkowie w latach 1995-1996, Biblioteka „Przeszłości i Pamięci” Rady Ochrony Pamięci Walk i Męczeństwa, Warszawa 2001, p. 126. [«Доводы, добытые с земли». Имена польских офицеров, указанные в документах и на предметах, выкопанных во время проведения археологических и эксгумационных работ в Харькове в 1995-1996 гг.] Katyń. Dokumenty ludobójstwa. Dokumenty i materiały archiwalne przekazane Polsce 14 października 1992 r., transl. byW. Materski, Warszawa 1992, p. 183.[Катынь. Документы, подтверждающие геноцид. Документы и архивный материал, переданные Польше 14-го октября 1992 г.] Katyń. Dokumenty zbrodni, t. 2: Zagłada, marzec-czerwiec 1940, Warszawa 1998.[Катынь. Документы, подтверждающие преступление]. Katyń. Starobielsk, Ostaszków, Kozielsk. Najnowsze dokumenty NKWD, Edition Dembiński, Paryż 1990, p. 112.[Kатынь, Старобельск, Oсташков, Koзельск. Новые документы НКВД] Kola A., Wstępne wyniki prac sondażowo-ekshumacyjnych przeprowadzonych w 1995 roku w Charkowie, (в:) Zbrodnia nie ukarana. Katyń-Twer-Charków, Zeszyty Katyńskie, no 6, Warszawa 1966, pp. 60-77. [Предварительные результаты эксгумационных и исследовательских работ, проведенных в Харькове в 1995 г.] Kola A., Uwagi o identyfikacji nazwisk polskich jeńców ze Starobielska odnotowanych na przedmiotach wydobytych podczas prac archeologiczno- ekshumacyjnych w Charkowie, (в:) Zbrodnia katyńska. Upamiętnienie ofiar i zadośćuczynienie, Zeszyty Katyńskie, no 9, Warszawa 1998, pp. 34-56. [Замечания по поводу идентификации имен польских военнопленных в Старобельске, которые были обнаружены на предметах, выкопанных в ходе проведения археологических и эксгумационных работ в Харькове] Kola A., Czy w Bykowni pod Kijowem i we Włodzimierzu Wołyńskim spoczywają ofiary Zbrodni Katyńskiej z tzw. Listy Ukraińskiej, (в:) W przeddzień Zbrodni Katyńskiej. Agresja sowiecka 17 września 1939 roku, ed. byM. Tarczyński, Zeszyty Katyńskie, no. 10, Warszwa 1999, pp. 84-97. [Являются ли Быковня под Киевом и Володимир-Волынский местами захоронения жертв Катынской трагедии из «Украинского катынского списка »?] Kola A., Archeologiczne badania sondażowe i prace ekshumacyjne w Bykowni w 2001 roku, Przeszłość i Pamięć, Biuletyn Rady Ochrony Pamięci Walk i Męczeństwa, no 4 (21), 2001, pp. 123-125. [Археологические эксгумационные и исследовательские работы в Быковне, 2001 г.] Kola A., Archeologia zbrodni. Oficerowie polscy na cmentarzu ofiar NKWD w Charkowie, Toruń 2005, p. 442. [Археология преступлений. Польские офицеры на кладбище жертв НКВД в Харькове] Kola A., Prace archeologiczno-ekshumacyjne na cmentarzu ofiar NKWD w KijowieBykowni, (в:) Charków-Katyń-Twer-Bykownia. W 70. Rocznicę Zbrodni Katyńskiej. Zbiór studiów, ed. by A. Kola, J. Sziling, Toruń 2011, pp. 135-181. [Археологические и эксгумационные работы на кладбище жертв НКВД в Быковне (Киев)] Kola A., Przewoźnik A., (ed.), Katyń, Miednoje, Charków – Ziemia Oskarża. Z prac badawczych i ekshumacyjnych prowadzonych w 1994 roku na cmentarzach oficerów polskich zamordowanych na Wschodzie, Warszawa 1996. [Катынь, Mедное, Харьков – земля обвиняет] Listy Katyńskiej ciąg dalszy. Straceni na Ukrainie, ed. by M. Tarczyński, Zeszyty Katyńskie, no. 4, Warszawa 1994, p. 114. [«Список Катынский» - продолжение. Убитые в Украине] Łojek B., Zeznania Syromiatnikowa w sprawie wymordowania polskich jeńców, (in:) II półwiecze zbrodni. Katyń-Twer-Charków, Zeszyty Katyńskie, no 5, Warszawa 1995, pp. 64-73. [Свидетельство Сыромятникова по делу об убийстве польских военнопленных] Martini L., Prawda o Katyniu w świetle dokumentu, (в:) Katyń. Relacje, wspomnienia, publicystyka, Warszawa 1989, pp. 338-341. [Правда о Катыни. В свете документальных данных] Pamjat Bikiwni. Dokumienti ta materiłi, Kijów 2000, pp. 319.[Память Быковни. Документы и материалы] Śnieżko S., Zabiegi o wszczęcie śledztwa w sprawie katyńskiej oraz prac ekshumacyjnych w Charkowie I Miednoje, (в:) Zbrodnia Katyńska, Droga do prawdy, ed. by M. Tarczyński, Zeszyty Katyńskie, no 2, Warszawa 1992.[ Попытки начать раследование в Катыни и эксгумационные работы в Харькове и Медном] Tucholski J., Diariusz ekshumacji w Charkowie i Miednoje, (в:) Zbrodnia katyńska. Droga do prawdy, Zeszyty Katyńskie, no 2, ed. A. Tarczyński, Warszawa 1992, pp. 177-247. [Дневник с записями об эксгумации в Харькове и Медном] Umowa między Rządem Rzeczypospolitej Polskiej a Rządem Ukrainy o ochronie miejsc pamięci i spoczynku ofiar wojny i represji politycznych, (в:) II półwiecze zbrodni. Katyń-Twer-Charków, Zeszyty Katyńskie, no 5, Warszawa 1995, pp. 178183.[Соглашение между правительством Республики Польши и правительством Украины об Охране Памяти Борьбы и Мученичества Жертв Войны и Политических Репрессий] Zawodny K., Death in the Forest, Notre Dame 1962. Zbrodnia katyńska w świetle dokumentów, ed. 10, Londyn 1982. [Катынская трагедия в свете документальных данных]
