первая секция
advertisement
CONSEIL DE L’EUROPE COUNCIL OF EUROPE COUR EUROPÉENNE DES DROITS DE L’HOMME EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS Неофициальный перевод (Верховный Суд Республики Бурятия) ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ (Жалоба N 9296/06) ШУМКОВА против РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Постановление от 14 февраля 2012 г. г. Страсбург Данное решение станет окончательным при обстоятельствах, изложенных в пункте 2 Статьи 44 Конвенции. Оно может быть подвержено редакционной правке. По делу Шумкова против Российской Федерации, Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе: Нина Вайич, Председателя Палаты, Анатолий Ковлер, Пьер Лоренсен, Элизабет Штейнер, Ханлар Гаджиев, Мирйяна Лазарова Трайковска, Юлия Лафранк - судей, а также при участии Сорен Нильсен, Секретаря Секции Суда, заседая за закрытыми дверями 24 января 2012 г., принял следующее решение, которое было принято этим числом: ПРОЦЕДУРА 1. Дело было инициировано жалобой (N 9296/06), поданной 3 марта 2006 г. в Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) против Российской 1 Федерации гражданкой России Марией Николаевной Шумковой (далее – заявительница) в соответствии со Статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция). 2. Заявительница, которой предоставили правовую помощь, была представлена А. Домолего, адвокатом, практикующим в г. Иркутск. Власти Российской Федерации были представлены Г.О. Матюшкиным, Уполномоченным по правам человека. 3. 4 ноября 2008 г. Председатель Первой Секции принял решение о рассмотрении жалобы в приоритетном порядке согласно Правилу 41 Регламента Европейского Суда. 4. Председатель Первой Секции принял решение коммуницировать жалобу властям Российской Федерации. Суд также принял решение рассмотреть жалобу одновременно по существу и по приемлемости (пункт 1 Статьи 29 Конвенции). ФАКТЫ I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА 5. Заявительница 1928 года рождения, проживает в г. Иркутск. А. Осуждение Владимира Шумкова и его смерть в тюрьме 1. Уголовное дело в отношении Шумкова и заключение его под стражу до начала судебных разбирательств 6. 8 декабря 1993 г. сын заявительницы, Владимир Шумков, был арестован по подозрению в убийстве и помещен в изолятор временного заключения. 10 декабря 1993 г. его перевели в СИЗО. 7. 9 марта 1995 г. Шумков был осужден и приговорен к девяти годам и шести месяцам лишения свободы за убийство и дачу ложных показаний. Наказание должно было истечь 7 июня 2003 г. 2. Исправительные учреждения, где Шумков отбывал свое наказание 8. 15 июля 1995 г. Шумков был переведен из СИЗО в исправительное учреждение ИTK-19 в г. Иркутск, чтобы отбывать свое наказание. 9. 14 января 1999 г. его перевели в исправительное учреждение ИK-6 в г. Иркутск для предотвращения конфликта с другими заключенными. 10. 6 февраля 1999 г. Шумков просил, чтобы его перевели в другое исправительное учреждение, так как у него был конфликт с другими заключенными и якобы они угрожали ему. 11. 13 июля 1999 г. Шумков был переведен из исправительного учреждения ИK6 в исправительное учреждение ИK-15 в г. Ангарск снова из-за конфликта с другими заключенными. 2 12. 10 апреля 2001 г. он был переведен в исправительное учреждение ИK-20 в г. Усть-Кут, опять же по причине предотвращения конфликта с другими заключенными. 3. Медицинские учреждения, где находился Шумков после его осуждения 13. В 1995 Шумкову был поставлен диагноз эпилепсия. Позже диагноз был изменен на психопатическое расстройство личности. Между 1995 г. и 2001 г. он регулярно проходил медицинские осмотры и стационарное лечение в тюремных больницах: - 2 августа 1995 г. Шумкова положили в тюремную больницу № 1 в г. Иркутск и ему был поставлен диагноз психопатическое расстройство личности и эпилепсия; - 26 августа 1995 г. его перевели в тюремную больницу № 2 в г. Ангарск с диагнозом эпилепсия; его выписали 13 сентября 1995 г. после того, как его состояние здоровья улучшилось; - 23 июля 1996 г. Шумкова поместили в тюремную больницу № 1 в г. Иркутск, где ему был поставлен диагноз психопатическое расстройство личности с ярко выраженной акцентуацией; его выписали 23 августа 1996 г. после того, как ему стало лучше; - 20 марта 1997 г. его снова положили в тюремную больницу № 1 в г. Иркутск с диагнозом психопатия взрывного и психопатического типа, и демонстративное шантажное поведение с имитацией экстрасенсорных способностей и параксиальным расстройством; его выписали 14 мая 1997 г. после улучшения его состояния здоровья; - 24 февраля 1998 г. Шумкова положили в тюремную больницу № 1 в г. Иркутск с диагнозом психопатия взрывного и психопатического типа; его выписали 12 марта 1998 г. после улучшения его состояния здоровья; - 7 июля 1998 г. его положили в тюремную больницу № 2 в г. Ангарск с диагнозом психопатия взрывного и психопатического типа с имитацией параксиального расстройства; его выписали 18 августа 1998 г. после того как ему стало лучше; - 1 апреля 1999 г. Шумкова поместили в тюремную больницу № 1 в г. Иркутск с диагнозом психопатия взрывного и психопатического типа и нейроциркуляторная дистония; его выписали 14 апреля 1999 г. после улучшения его состояния здоровья; - 9 марта 2000 г. Шумкова снова положили в тюремную больницу № 2 в г. Ангарск с диагнозом психопатия взрывного и психопатического типа с имитацией параксиального расстройства; его выписали 30 марта 2000 г. после улучшения его состояния здоровья; - 26 апреля 2000 г. его положили в тюремную больницу № 1 в г. Иркутск с диагнозом психопатия взрывного типа и дуоденальной язвы; его выписали 19 июня 2000 г. после того как ему стало лучше; - 28 февраля 2001 г. Шумкова снова положили в тюремную больницу № 1 в г. Иркутск с диагнозом дуоденальной язвы и гипертонии; его выписали 30 марта 2001 г. после его выздоровления; 3 - 23 мая 2001 г. Шумкова еще раз положили в тюремную больницу № 1 в г. Иркутск с диагнозом психопатия взрывчатого типа; его выписали 6 июня 2001 г. после улучшения его состояния здоровья. 4. Попытки членовредительства и смерть в исправительном учреждении ИK20 14. 17 июня 2001 г. Шумкова поместили в камеру, где 1 августа 2001 г. он порезал свое левое запястье. После того, как ему была оказана медицинская помощь, ему приказали вернуться в камеру. Когда Шумков отказался подчиниться, сотрудники исправительного учреждения Л. и С. использовали резиновые жезлы и физическую силу, чтобы вернуть его в камеру. 15. 4 августа 2001 г. в 2:00 ночи Шумков начал стучать в дверь своей камеры, чтобы привлечь внимание сотрудника тюрьмы, и когда сотрудник тюрьмы Ю. подошел, Шумков сказал, что ему нужны таблетки от давления. Сотрудник тюрьмы Ю. соответственно сообщил майору П., лицу дежурной смены, который сразу пошел в карцер, открыв дверь, он нашел, что Шумков вскрыл себе вены на локтях. Шумков сказал, что ему необходимо сделать перевязку, однако отказался принять медицинскую помощь от сотрудников тюрьмы и также сказал, что он не позволит никому войти в камеру кроме тюремного доктора. В 2:15 майор П. послал сотрудника тюрьмы Д. за тюремным врачом Г. Около 2:40 прибыл врач Г., перебинтовал раны и поставил укол с кардиамином и кофеином. Шумкова положили на носилки и отнесли в мед. часть; однако, он был мертв по прибытию в мед. часть в результате большой потери крови. Время смерти было зафиксировано в журнале как 2:40 ночи. В. Расследование по факту смерти Владимира Шумкова 16. 6 августа 2001 г. был составлен акт о смерти. Согласно этому отчету, причиной наступления смерти Шумкова была большая кровопотеря в результате порезов больших кровеносных сосудов на локтевой ямке и предплечье. 17. 10 августа 2001 г. начальник тюрьмы К. принял решение не возбуждать уголовное дело по факту смерти Шумкова в связи с отсутствием состава преступления. 18. 17 августа 2001 г. прокуратура Казачинско-Ленинского района отменила решение начальника тюрьмы и направила дело на дополнительную проверку. Он заявил, в частности, что в ходе проведенной проверке не было установлено, пытались ли лица дежурной смены оказать Шумкову медицинскую помощь, а также то, что ни лица дежурной смены, ни заключенные, находящиеся в соседних камерах, не были допрошены. 19. 20 августа 2001 г. тюремный врач Г. предоставил объяснительную относительно событий от 4 августа 2001 г. в районную прокуратуру КазачинскоЛенинского района. Он утверждал: 4 “В 2:30 ночи 4 августа 2001 г. ко мне домой приехала служебная машина, мне сказали, что я должен срочно прибыть в [исправительное учреждение], так как заключенный [потерял сознание] в карцере. Я немедленно сел в машину, и в 2:40 мы прибыли в [исправительное учреждение]. Войдя в крыло, где находились карцеры, я попросил открыть камеру, где находился Шумков. [Когда] сотрудник тюрьмы открыл дверь, я увидел, что [Шумков] лежит неподвижный на полу и кровь была по всей камере. Осмотрев локтевой сустав [Шумкова], я нашел, что вена и артерия были порезаны на левом локтевом суставе, подобные раны были и на правом локтевом суставе. Я немедленно перебинтовал раны и поставил укол кардиамина, кофеина..., глюкозы и глюконата и сделал искусственное дыхание. Так как предоставленная мной медицинская помощь не привела к положительным результатам, [Шумкова] направили в медицинскую часть и через пятнадцать минут после начала спасательной операции, я объявил его мертвым в результате большой потери крови. Перед моим прибытием в карцер сотрудники тюрьмы не предоставили Шумкову медицинскую помощь, так как он требовал, чтобы его осмотрел именно врач и отказался от медицинской помощи до прибытия [врача]. 1 августа 2001 г. Шумков совершил членовредительство, порезав малые кровеносные сосуды на его левой руке... Была наложена антисептическая повязка. Если бы [4 августа 2001 г.] я приехал на двадцать или тридцать минут раньше, то все равно было бы невозможно... спасти жизнь [Шумкова], так как он порезал артерии и вены на обеих руках.” 20. 21 августа 2001 г. начальник тюрьмы К. опять отказал в возбуждении уголовного дела, т.к. не было состава преступления. Он утверждал, что 4 августа 2001 г. заключенный попросил сотрудника тюрьмы вызвать врача, потому что у него было высокое давление. Сотрудники тюрьмы обнаружили, что заключенный порезал вены на обеих руках. Шумкова отправили в мед. часть, где он умер в результате большой кровопотери. 21. 24 августа 2001 г. прокуратура Казачинско-Ленинского района отказала в возбуждении уголовного дела по факту смерти Шумкова в связи с отсутствием состава преступления. 22. 4 июня 2002 г. Генеральная прокуратура отменила решение от 24 августа 2001 г. и возбудила уголовное дело. Прокурор отметил, что районная прокуратура не расследовала основания для заключения Шумкова в карцер, обстоятельства, которые привели его к самоубийству, и его психическое состояние, в частности, приняв во внимание медицинские заключения относительно его лечения с 1996 г. по 2001 г. И при этом они не определили предмет, которым Шумков порезал себе вены на руках. 23. Дело было направлено в Иркутскую Областную Прокуратуру. Заявителю сообщили об этом решении в письме от 7 и 25 июня 2002 г. 24. 8 июля 2002 г. был составлен другой акт о смерти на основе медицинского заключения Шумкова. Он подтверждал выводы отчета о смерти от 6 августа 2001 г. 25. 15 июля 2002 г. был допрошен тюремный врач Г. Он заявил, что знал Шумкова с июня 2001 г., когда последний обращался к врачу с жалобами на головные боли и высокое давление. Около 2:40 ночи 4 августа 2001 г. после звонка от лица дежурной смены он приехал в карцер, где нашел, что Шумков порезал вены. Врач Г. перебинтовал раны и поставил укол кофеина; однако, к тому времени Шумков уже был в полубессознательном состоянии. Шумкова отнесли в медицинскую часть, где согласно показаниям врача Г., он умер в 2:40 ночи. 26. В тот же день районная прокуратура г. Усть-Кут отказалась возбуждать уголовное дело в отношении сотрудников тюрьмы Л. И С. относительно событий от 5 1 августа 2001 г., и в отношении сотрудника тюрьмы Ю. и майора П. относительно событий от 4 августа 2001 г. В решении говорилось, среди прочего, что после того, как Шумков совершил действия членовредительства 1 августа 2001 г., его камера была обыскана несколько раз, и никакие запрещенные предметы не были найдены. 4 августа 2001 г. сотрудник тюрьмы Ю. и майор П. немедленно предоставили Шумкову первую медицинскую помощь. 27. В точно неустановленный день заявитель жаловался на длительность проведения уголовного расследования. 30 декабря 2002 г. районная прокуратура г. Усть-Кут дала ответ, в котором говорилось, что были допрошены все свидетели и изучены медицинские заключения и что была назначена экспертиза психического состояния Шумкова. 28. 27 января 2003 г. районная прокуратура г. Усть-Кут прекратила уголовное дело в отношении начальника тюрьмы К. и начальника оперативной части У. в связи с отсутствием состава преступления. По-видимому, в точно неустановленный день решение было отменено. 29. 31 января 2003 г. комиссия из четырех психиатров и одного психолога провела судебно-психологическую экспертизу в отношении Шумкова. Комиссия заключила следующее: «Заключение комиссии: Шумков страдал от хронического психического расстройства в форме психопатии смешенного типа. [Этот диагноз] подтвержден анамнезом, медицинскими документами и материалами уголовного дела: у [Шумкова] были такие черты характера как трудность в общении, вздорность, взрывной темперамент, раздражительность, агрессивность, эмоциональная неустойчивость, тенденции к истеричным и демонстративным реакциям с членовредительством в субъективно трудных ситуациях, тенденции к симулирующему поведению (его экспертиза и длительное наблюдение в ходе повторных психиатрических и неврологических лечений не подтвердили эпилептическую природу ‘судорог’)... Однако, вышеупомянутые особенности психического состояния [Шумкова] не сопровождались сильными нарушениями в интеллекте или беспорядком мыслей, бредом, галлюцинациями или нарушением критических и прогностических функций, так как в целом он мог управлять своими действиями (его поведение менялось в зависимости от места и окружающей среды, он учитывал социальное положение и должность собеседника), мог понимать значение его действий и управлять ими. За некоторое время до [действий членовредительства, совершенные Шумковым]..., у него не проявлялись симптомы временного расстройства психики или слабоумия, у него не было бреда или галлюцинаций, и он мог понимать значение своих действий и управлять ими. Заключение психолога: Психологический анализ, содержавшийся в материалах уголовного дела подтверждает, что у Шумкова проявлялись такие психологические особенности как эгоцентризм, эмоциональная нестабильность, взрывной темперамент, нарастающая раздражительность, злобность, агрессивность, трудности в межличностном общении, тенденции к конфликту в тесном контакте, тенденция к созданию конфликтных ситуаций, [тенденции к] асоциальным действиям, и импульсивность. В субъективно трудных ситуациях [он] продемонстрировал эмоциональные вспышки, демонстративное поведение, тенденцию к импульсивным поведенческим реакциям, симулирующему поведению и попыткам самоубийства... Анализ, 6 содержавшийся в материалах уголовного дела, подтверждает отсутствие чрезвычайных условий, которые могли бы привести к самоубийству, и условий, которые способствовали накоплению отрицательных эмоциональных событий и... нейропсихологической напряженности. Индивидуальные психологические особенности [Шумкова] способствовали совершению самоубийства». 30. 28 февраля 2003 г. районная прокуратура г. Усть-Кут вновь прекратила уголовное дело в отношении начальника тюрьмы К. и начальника оперативной части У. на тех же основаниях, что и раньше. 31. 31 марта 2003 г. заместитель прокурора Иркутской области отменил решение от 28 февраля 2003 г. как необоснованное и предварительное. Он утверждал, в частности, что следственные органы не установили обстоятельства, предшествующие смерти Шумкова, не выполнили указания генеральной прокуратуры, не сделали правовой оценки действий сотрудников исправительного учреждения, касающиеся проверки карцера, и не оценили действия врача Г. относительно не предоставленной своевременно медицинской помощи 4 августа 2001 г. С. Окончательное решение о прекращении уголовного дела 32. 28 мая 2003 г. районная прокуратура г. Усть-Кут прекратила уголовное дело на следующих основаниях. 33. Согласно решению Шумков был раздражительным, агрессивным, у него был взрывной характер и он постоянно находился в конфликтах с другими заключенными и сотрудниками тюрьмы. Он часто жаловался на свое здоровье и головные боли. Во время периода его заключения под стражей, то есть с декабря 1993 г. по август 2001 г., Шумкова одиннадцать раз помещали в тюремные больницы. В 1995 г. ему был поставлен диагноз – эпилепсия; однако, этот диагноз не был подтвержден, и в 1998 г. ему был поставлен диагноз - психопатия. С 23 мая по 9 июня 2001 г. Шумков проходил лечение в больнице № 1 в Иркутской области. Его выписали из больницы 9 июня 2001 г. по причине постоянной ругани и угроз физического насилия, его вернули в исправительное учреждение ИK-20. Между 10 апреля и 1 августа 2001 г. Шумкову назначили дисциплинарные меры в шести случаях. 34. 17 июня 2001 г. Шумкова определили в карцер по причине нарушения дисциплины. 1 августа 2001 г. он порезал себе вены. После того, как ему была оказана медицинская помощь, он отказался вернуться в свою камеру, оскорблял и угрожал сотрудникам тюрьмы Л. и С. и хватался за форму Л.. Чтобы остановить его незаконные угрозы, Л. и С. применили физическую силу и резиновые жезлы, и отвели его обратно в камеру. После того как Шумкова осмотрел один из сотрудников медицинской части, он отметил ушибы на теле и конечностях Шумкова. Согласно результатам проведенной проверки сотрудники тюрьмы Л. и С. законно применили резиновые жезлы и физическую силу в отношении Шумкова. В тот же день начальник тюрьмы приказал поместить Шумкова в карцер по причине действий членовредительства. 7 35. Около 2:10 ночи 4 августа 2001 г. Шумков, находясь в карцере № 20, порезал себе вены. Он отказался от медицинской помощи со стороны лиц дежурной смены и требовал, чтобы его осмотрел врач. Около 2:40 ночи тюремный врач Г. оказал Шумкову медицинскую помощь, перевязал раны и поставил уколы, после чего Шумкова перенесли в медицинскую часть, где он умер в 2:45 в результате большой потери крови. 36. Начальник тюрьмы К. утверждал, что 1 августа 2001 г. он распорядился о помещении Шумкова в карцер, так как он совершил действие членовредительства. 37. Свидетель, С-в заявил, что 4 августа 2001 г. он находился в соседнем карцере и слышал, как Шумков кричит и жалуется на высокое давление. Затем Шумков порезал вены. С-в не знал, почему он это сделал. 38. Майор П. заявил, что 4 августа 2001 г. он и сотрудник тюрьмы Ю. были дежурными в крыле, где находились карцеры. Около 2:10 ночи он услышал крик из камеры № 20, где находился Шумков. Около 2:15 ночи он и сотрудник тюрьмы Ю. вошли в камеру и увидели, что Шумков порезал вены. Они попытались оказать ему первую медицинскую помощь, чтобы остановить кровотечение, но он решительно отказался от помощи и не захотел покинуть камеру, также он требовал, чтобы они привели врача. Майор П. тогда вызвал врача, который прибыл в отдел карцеров в 2:40. Врач Г. перевязал раны и поставил уколы, после чего Шумков был немедленно переведен в медицинскую часть. Однако из-за потери крови он умер там около 2:45 ночи. В ходе дополнительного допроса майор П. утверждал, что поздно вечером 3 августа 2001 г. он и сотрудники тюрьмы Д. и Ю. провели осмотр карцеров и не нашли какие-либо запрещенные предметы. 39. Сотрудник тюрьмы Ю. дал подобные показания и добавил, что после того, как сказали, что Шумков умер, начальник оперативной части У. пошел в карцер и осмотрел камеру № 20. 40. Врач Г. утверждал, что 4 августа 2001 г. он был дежурным врачом в тюрьме. Около 2:40 ночи, после звонка от лица дежурной смены, он прибыл в карцер, где в камере № 20 он перевязал раны и поставил укол кофеина Шумкову, который порезал свои вены. В это время Шумков был в полубессознательном состоянии. Затем Шумкова перенесли на носилках в мед. часть, где он умер. Врач Г. объявил, что он умер в 2:45. 41. В акте о смерти говорилось, что смерть Шумкова произошла из-за большой потери крови в результате порезов больших сосудов на локтях и предплечьях. Также в отчете отмечалось, что у заключенного были ушибы на его теле и ногах. 42. Согласно психиатрическому и психологическому заключению экспертов, Шумков страдал от психопатического расстройства личности, постоянно находился в конфликте с другими людьми, и был склонен к истеричному поведению, членовредительству, попыткам самоубийства и симулированию приступов эпилепсии. Однако, он мог оценивать и управлять своим поведением и никогда не показывал симптомы имбецильности. Эксперты не устанавливали наличие какихлибо обстоятельств, которые могли бы побудить Шумкова совершить самоубийство. 43. В ходе расследования не были обнаружены доказательства того, что начальник тюрьмы К. и начальник оперативной части У. злоупотребляли официальными полномочиями и подстрекали Шумкова к самоубийству. 8 44. В ходе дополнительных проверок было установлено, что Шумков порезал вены частью лезвия от одноразовой безопасной бритвы, которая у него была в карцере, поскольку это разрешалось внутренними правилами. Когда сотрудник тюрьмы Д. спросил Шумкова, что он сделал с частью лезвия, он ответил, что выкинул ее в унитаз. 45. Дополнительная проверка также установила, что было составлено дежурное расписание для медицинского персонала на праздники и выходные дни. Ночью сотрудник медицинского персонала, оставшийся дежурным, находился в своем доме. Время, необходимое для сотрудника медицинского персонала, чтобы приехать в исправительное учреждение в ответ на срочное требование, зависело от расстояния между его домом и учреждением. Врач Г., который был дежурным врачом 4 августа 2001 г., приехал в исправительное учреждение в течение двадцати минут от выезда оперативной части, чтобы забрать его. Это было также подтверждено врачом Г. в ходе дополнительного допроса и начальником медицинской части K-в. 46. Сотрудник тюрьмы Д. заявил, что в течение ночи с 3 на 4 августа 2001 г. он был помощником лица дежурной смены. Около 22:00 3 августа 2001 г. он, майор П. и сотрудник тюрьмы Ю. провели осмотр карцеров и не нашли запрещенные предметы. Около 2:00 ночи 4 августа 2001 г. или немного позже, после звонка от сотрудника тюрьмы Ю., он прибежал в карцер № 20 и увидел, что Шумков порезал вены. Когда он спросил его, как он порезал вены, Шумков объяснил, что использовал часть лезвия от одноразовой безопасной бритвы, которую он выбросил в унитаз. Шумков отказался покинуть камеру, чтобы ему оказали первую медицинскую помощь и требовал, чтобы его осмотрел врач. Сотрудник тюрьмы Д. тогда поехал, чтобы привезти врача Г. и вернулся с ним через двадцать минут. Он не знал, какую медицинскую помощь оказывал врач Г., так как он пошел делать осмотр. Прибыв в мед. часть, он узнал от врача Г., что Шумков умер от потери крови. 47. Ссылаясь на (i) Приложение 1 к правилам внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом № 224 от 30 июля 2001 г. Министерством Юстиции Российской Федерации, согласно которому не запрещалось хранение одноразовой безопасной бритвы в карцере, и (ii) Инструкцию о надзоре за осужденными, содержащимися в исправительных колониях, утвержденных приказом № 83 от 7 марта 2000 г. Министерством юстиции РФ, которое предусматривает, что постоянный контроль за наличием и поведением содержащихся в них осужденных осуществляют путем постоянного наблюдения за ними через смотровые отверстия в дверях, что лицо дежурной смены должен вызвать врача для осужденного, если ему требуется медицинская помощь, районная прокуратура г. Усть-Кут пришла к заключению, что начальник тюрьмы К., начальник оперативной части У., майор П., сотрудники тюрьмы Д. и Ю. и тюремный врач Г. не совершали предполагаемых правонарушений, таких как подстрекательства к самоубийству, злоупотребление служебными полномочиями и пренебрежение обязанностей или не предоставление помощи в трудной ситуации, уголовное дело в отношении них было прекращено. D. Жалобы заявительницы относительно прекращения уголовного дела 9 48. 9 сентября 2004 г. Генеральная прокуратура отклонила жалобу заявительницы относительно прекращения уголовного дела, признав такое решение законным и обоснованным. 49. В точно неустановленный день заявительница обжаловала судебное решение от 28 мая 2003 г. в судебном порядке. Она также жаловалась, что избиение ее сына сотрудниками тюрьмы с использованием резиновых дубинок 1 августа 2001 г. было незаконно. 50. 29 октября 2004 г. районный суд г. Усть-Кут Иркутской области отклонил жалобу заявительницы. Заявительница не присутствовала на слушаниях. 51. 14 февраля 2005 г. Иркутский областной суд отменил решение и направили дело на новое рассмотрение на том основании, что заявительница не была должным образом уведомлена о слушаниях от 29 октября 2004 г. 52. 5 апреля 2005 г. районный суд г. Усть-Кут постановил, что решение прокурора было законным, и отклонил жалобы заявительницы. 53. 6 сентября 2005 г. Иркутский областной суд оставил судебное решение без изменения в кассационном порядке. Последующее заявление заявительницы о рассмотрении судебного решения в надзорном порядке было отклонено Иркутским областным судом 18 января 2006 г. E. Медицинские документы, касающиеся состояния здоровья Шумкова 1. Выписка из допроса врача П. 54. 29 июля 2002 г. был допрошен врач П., невропатолог в тюремной больнице № 2. Он утверждал, что в марте 2000 г. Шумков был госпитализирован с диагнозом эпилепсия. Однако диагноз не был подтвержден, и Шумкову поставили диагноз психопатическое расстройство. Во время его пребывания в больнице он показал себя как человека с неуравновешенным поведением и перепадами настроения, он был раздражительным и эмоционально нестабильным. Шумков прошел полный курс лечения. Его родителей никогда не просили приносить лекарства для него, так как все необходимые лекарства имелись в наличие в больнице. 2. Мнения экспертов без указания даты относительно медицинской помощи, доступной Шумкову в заключении 55. Изучив медицинскую карту Шумкова, невропатолог Г. заявил, что у него в детстве была черепно-мозговая травма. С 1988 г. он страдал от частых судорог, которые в основном происходили ночью. Ему был поставлен диагноз эпилепсия, он прошел стационарное лечение в 1992 г. Позже он проходил лечение в психиатрическом отделении тюремной больницы № 1. Там неоднократно он бился симулирующими полиморфными судорогами и был оставлен под постоянный контроль, который не показал мгновенных помутнений рассудка или конвульсивных сокращений, хотя раздражительность, взрывной темперамент и грубость проявлялись. Соответственно, диагноз эпилепсия был изменен на психопатию. В 10 течение всего периода заключения Шумкова ему были доступны и стационарное и амбулаторное лечение, а также он полностью находился под врачебным контролем. 56. Заведующий психиатрическим отделением Ш., изучив медицинскую документацию Шумкова, пришел к заключению, что находясь в заключении ему полностью предоставили необходимую медицинскую помощь для его умственного и физического состояния здоровья. Диагноз эпилепсия был исправлен и никогда впоследствии не подтверждался. 3. Заключение о смерти Шумкова, составленное начальником тюремной медицинской части 57. 30 апреля 2009 г. Л., начальник медицинской части исправительного учреждения ИK-20, написал заключение относительно обстоятельств смерти Шумкова. В заключении говорилось: “Около 2:00 часов ночи 4 августа 2001 г.... [Шумков] стучал в дверь карцера № 2, сказав [сотруднику тюрьмы Ю.], что у него высокое давление и попросил, чтобы он позвал дежурного врача. [Сотрудник Ю.] сообщил [майору П.], [который] немедленно послал [сотрудника тюрьмы Д.] на машине за [тюремным врачом Г.], который жил около исправительного учреждения, чтобы он срочно приехал в исправительное учреждение в связи с чрезвычайной ситуацией. В то же самое время за [Шумковым] постоянно наблюдали через смотровое отверстие в двери камеры. В 2:15 [сотрудники тюрьмы] открыли камеру № 20 после того, как заметили, что поведение [Шумкова] изменилось, они обнаружили, что он совершил действие членовредительства, порезав кровеносные сосуды на обеих руках. [Шумков] отказался покинуть камеру для оказания медицинской помощи и заявил, что будет ждать врача в камере. [Сотрудники тюрьмы] принесли бинты в камеру, чтобы перевязать раны. [Шумков] взял бинты, но отказался от медицинской помощи [сотрудников тюрьмы]. В 2:30 [врач Г.] прибыл и немедленно оказал [Шумкову] медицинскую помощь в камере. [Он] перевязал раны, чтобы остановить кровотечение, поставил уколы, чтобы поднять давление и стимулировать сердечную деятельность..., и сделал искусственное дыхание легкого и непрямой массаж сердца, после чего [Шумкова] перевезли в медицинскую часть..., где, несмотря на усилия реанимировать его, в 2:40 он умер в результате большой потери крови, вызванной повреждениями больших кровеносных сосудов.” F. Другие документы, представленные Властями Российской Федерации 1. Отчеты относительно заключения Шумкова под стражей 58. Согласно отчету от 21 апреля 2009 г., составленного тюремными властями во время заключения Шумкова под стражей в исправительном учреждении ИK-20 с 10 апреля по 23 мая 2001 г. и с 9 июня по 4 августа 2001 г., он содержался в условиях, которые соответствовали правилам. Не было никакого нарушения права 11 Шумкова на жизнь со стороны каких-либо сотрудников исправительного учреждения. 59. Другой отчет, составленный в тот же день, отмечает, среди прочего, что в ходе отбывания своего наказания Шумков нарушил дисциплину тюрьмы тридцать пять раз, в результате чего он шесть раз был помещен в дисциплинарное отделение и двадцать семь раз в карцер. В 2000 г. он был признан постоянным правонарушителем и помещен в более строгие условия заключения. Все эти меры были применены законно. Шумков был вспыльчив, был склонен создавать конфликты, вел себя вызывающе и не реагировал на замечания. 2. Показания относительно индивидуальности Шумкова 60. В показаниях сотрудника тюрьмы А. без указания даты отмечалось, что в течение всего периода заключения Шумков оказывал физическое сопротивление сотрудникам тюрьмы, провоцировал конфликты с другими заключенными, вел себя агрессивно и нарушал дисциплинарные правила. 61. В двух показаниях сотрудников тюрьмы У. и Е. утверждалось, что в 1999 г. они работали в исправительном учреждении ИK-6. Они утверждали, что Шумков был умственно нестабильным и неоднократно создавал конфликты с другими осужденными, что являлось причиной его последующего перевода в другое исправительное учреждение. Он несколько раз пытался совершить действия членовредительства, порезав себе руки. Также его неоднократно помещали для лечения в тюремную больницу № 1. 62. В показаниях от 16 апреля 2009 г. сотрудник тюрьмы Б. заявил, что в течение всего периода заключения Шумков несколько раз подвергался дисциплинарным санкциям за непослушание, оскорбление и конфликты с другими осужденными. Он часто был агрессивным и жестоким. Такое поведение было вызвано не только его психологическими особенностями, но и явным нежеланием следовать тюремным правилам. 63. В показаниях от 20 апреля 2009 г. сотрудник тюрьмы П-на заявляла, что с 1996 г. по 2000 г. она занимала пост инспектора жилых помещений. Она помнила Шумкова как частого правонарушителя, который вел себя вызывающе по отношению к другим осужденным, провоцируя частые конфликты. 3. Расследование событий от 1 августа 2001 г. 64. 2 августа 2001 г. инспектор К. исправительного учреждения ИK-20 составил внутренний отчет проверки относительно инцидента от 1 августа 2001 г. Согласно отчету, использование резиновых дубинок в отношении Шумкова было законно и пропорционально. 65. 15 августа 2002 г. прокуратура г. Усть-Кут отказалась возбудить уголовное дело в отношении сотрудников тюрьмы Л. и С. относительно событий от 1 августа 2001 г. В решениях говорилось, среди прочего: 12 “1 августа 2001 г. [осужденный Шумков] совершил действие членовредительства, порезав свои вены. Однако, ему во время предоставили медицинскую помощь. После [сотрудники Л. и С.] приказали Шумкову вернуться в его камеру, последний отказался, схватившись за форму [Л.], он начал кричать на него и угрожал ему физическим насилием. Чтобы предотвратить незаконные угрозы Шумкова, [Л. и С.], используя физическую силу и резиновые дубинки, поместили его обратно в камеру. [После этого] Шумков был осмотрен сотрудником мед. персонала, который отметил ушибы на его теле и конечностях. Приняв во внимание вышесказанное, так же тот факт, что [сотрудники Л. и С.] использовали [резиновые дубинки] и физическую силу в отношении Шумкова после того, как последний отказался выполнить их законный приказ, в возбуждении уголовного дела должно быть отказано в связи с отсутствием состава преступления.” II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРАВО А. Наблюдение за осужденными, склонных к суициду и медицинская помощь 66. Статья 20 Конституции Российской Федерации защищает право на жизнь. 67. Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 21 июля 1993 г. предусматривает, что лица, отбывающие наказание в местах лишения свободы имеют право на получение медицинской помощи в необходимых случаях в учреждениях государственной или муниципальной системы здравоохранения за счет средств соответствующих бюджетов (статья 29). 68. Закон «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы» от 21 июля 1993 г. предусматривает, что учреждения, исполняющие наказания, обязаны обеспечивать охрану здоровья осужденных (статья 13). 69. Статья 18 Уголовно-исполнительного кодекса РФ от 1997 г. предусматривает, что к осужденным, страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, учреждениями, исполняющими указанные виды наказаний, по решению суда применяются принудительные меры медицинского характера. Такие осужденные включают людей, которые представляют опасность для себя или других лиц, администрация учреждения, исполняющего указанные виды наказаний, направляет в суд представление о применении к такому осужденному принудительных мер медицинского характера. 70. Статья 101 УИК предусматривает, что в уголовно-исполнительной системе для медицинского обслуживания осужденных организуются лечебнопрофилактические учреждения (больницы, специальные психиатрические и туберкулезные больницы) и медицинские части (пункт 2). Медицинская помощь предоставляется в соответствии с законодательством Российской Федерации и нормативными актами Министерства Юстиции и Министерства Здравоохранения (пункты 1 и 5). 71. Согласно приказу № 330 «Об утверждении правил внутреннего распорядка исправительных учреждений», принятого Министерством Внутренних Дел Российской Федерации от 30 мая 1997 г., действовавшего до 7 сентября 2001 г., в ИУ осуществляется медицинское обследование и наблюдение осужденных в целях 13 профилактики у них заболеваний, диспансерный учет, наблюдение и лечение методами и средствами, рекомендованными Министерством здравоохранения Российской Федерации. В случаях, когда необходимая медицинская помощь не может быть оказана в лечебно - профилактических учреждениях и лечебных исправительных учреждения, осужденные могут быть направлены, как правило, в территориальные лечебно - профилактические учреждения органов здравоохранения (статья 19). 72. В правилах внутреннего распорядка также прописано, что осужденным запрещается брать с собой в штрафные и дисциплинарные изоляторы имеющиеся у них продукты питания и личные вещи, за исключением полотенца, мыла, зубного порошка или пасты, зубной щетки (статья 23). В приложении 1 к Правилам прописан перечень вещей, использование которых запрещается в ИУ, включая ножи и другие острые и колющие предметы. 73. В приложении 1 к Правилам внутреннего распорядка ИУ, принятого приказом № 224 Министерством Внутренних Дел от 30 июля 2001, которое с 7 сентября 2001 г. (новые Правила) заменили Правила Внутреннего распорядка, принятых 30 мая 1997 г., написан перечень вещей, использование которых было запрещено в исправительном учреждении, включая ножи, опасные бритвы и лезвия для безопасных бритв. Правила внутреннего распорядка были опубликованы в Бюллетене Законодательных актов федеральных органов исполнительной власти (№ 35 от 27 августа 2001 г.). 74. Согласно новым Правилам осужденным разрешалось брать с собой в штрафные изоляторы полотенце, мыло, зубную щетку, зубную пасту, туалетную бумагу, средства личной гигиены (для женщин), выписанные ими журналы и газеты, а также религиозную литературу и предметы культа (статья 23). 75. Инструкция о надзоре за осужденными, содержащимися в исправительных колониях, утвержденная приказом № 83 от 7 марта 2000 г. Министерством Юстиции, действовавшая в соответствующее время, предусматривает, что лица дежурной смены должны постоянно контролировать за наличием и поведением содержащихся в одиночных камерах осужденных, контроль осуществляется путем постоянного наблюдения за ними через смотровые отверстия в дверях. Лица дежурной смены должны вызывать медработника к осужденным, нуждающимся в медицинской помощи (статья 5.1.3). В случае внезапного заболевания, членовредительства или попытки самоубийства осужденного при одиночном содержании в камере младший инспектор (сотрудник) немедленно подает сигнал тревоги и по прибытии оперативного дежурного или инспектора-дежурного, убедившись в отсутствии факта симуляции, открывает камеру и оказывает осужденному необходимую помощь. Прибывшим на место происшествия оперативным дежурным принимается решение о дальнейших действиях (5.1.7.). В. Процедура расследования 76. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 1960 г., который действовал до 1 июля 2002 г., предусматривает, что компетентные власти обязаны в пределах своей компетенции возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков 14 преступления, принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию. Решение о возбуждении уголовного дела принимается в срок не более трех суток со дня получения заявления или сообщения соответствующих фактов (статьи 3 и 108109). 77. Уголовное дело не может быть возбуждено за отсутствием в деянии состава преступления (статья 5). Об отказе в возбуждении уголовного дела выносится мотивированное постановление. Отказ в возбуждении уголовного дела может быть обжалован заявителем соответственно надлежащему прокурору или в вышестоящий суд (статьи 113 и 209). 78. 1 июля 2002 г. УПК РСФСР 1960 г. был заменен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. 79. Статья 125 нового кодекса описывает судебный порядок рассмотрения жалоб. Постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования. ПРАВО I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ 80. Заявительница жаловалась согласно статье 2 Конвенции, что власти не смогли защитить жизнь ее сына, и были ответственны за его смерть. Она также жаловалась, что расследование по факту смерти Шумкова не было эффективным. Статья 2 предусматривает следующее: «1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. …» А. Доводы сторон 81. Согласно доводам Властей Российской Федерации, в течение всего периода заключения Шумков находился под постоянным медицинским наблюдением на основании его психического расстройства, что являлось фактором риска для совершения самоубийства. Несколько раз он ложился в больницу или для обычного лечения или после рекомендаций врачей, когда его состояние здоровья ухудшалось. Каждый раз его выписывали из больницы после того, как ему становилось лучше. Во время периода, предшествующего его самоубийству, не было никаких признаков ухудшения его состояния здоровья, таких как бред, галлюцинации или неспособность управлять своими действиями или понимать их значение. И при этом не было никаких признаков, что он мог бы совершить самоубийство. Ни один из психиатров, который осматривал Шумкова, никогда не заявлял, что он мог бы 15 сделать серьезную попытку самоубийства. Его предыдущие случаи членовредительства, включая инцидент 1 августа 2001 г., имели явно демонстративный характер, поскольку он не хотел умирать, а просто привлекал внимание. Поэтому, в соответствующее время сотрудники тюрьмы не могли знать о реальном риске самоубийства со стороны Шумкова. 82. Что касается медицинской помощи, оказанной Шумкову, то она была своевременной и соответствующей. После того, как сотрудники тюрьмы обнаружили, что он совершил действие членовредительства, они немедленно предложили ему медицинскую помощь, от которой он отказался, только взяв бинты и потребовав, чтобы его осмотрел тюремный врач. Врач прибыл вскоре после этого и оказал ему необходимую помощь. Однако, несмотря на усилия реанимировать его, Шумков умер от большой потери крови, что не являлось результатом плохо оказанной медицинской помощи. Соответственно, Власти Российской Федерации утверждали, что не было никакого нарушения статьи 2 Конвенции в этом отношении. 83. Власти Российской Федерации далее отметили, что после проверок, проводимых тюремной администрацией, в возбуждении уголовного дела было отказано 10 августа 2001 г. 24 августа 2001 г. в возбуждении дела вновь отказали. Однако это решение было отменено прокурором, и уголовное дело было возбуждено 4 июня 2002 г. В ходе расследования было установлено, что сотрудники тюрьмы не были ответственны за самоубийство Шумкова. Соответственно, 28 мая 2003 г. дело было закрыто за отсутствием в деянии состава преступления. После подачи кассационной жалобы заявительницей относительно этого решения, национальные суды обнаружили, что судебное решение было законным и обоснованным, так как следственные органы установили причины смерти Шумкова и провели надлежащую оценку действий врачей и сотрудников тюрьмы. Поэтому Власти Российской Федерации пришли к заключению, что расследование было эффективным в целях статьи 2 Конвенции. 84. Заявительница оспорила доводы Властей Российской Федерации. По ее мнению, довод Властей Российской Федерации, что сотрудники тюрьмы не могли знать о риске самоубийства Шумкова, был ненадежен. В частности, Шумков страдал от психопатического расстройства, что являлось фактором, увеличивающий риск совершения самоубийства. Кроме того, инцидент его членовредительства 1 августа 2001 г. должно был подтвердить, что риск был реальным и непосредственным. 85. Заявительница также утверждала, что медицинскую помощь, оказанную Шумкову, нельзя считать соответствующей. Скорая помощь не была вызвана для него, и Власти Российской Федерации не предоставили доказательств, что у врача Г. была соответствующая квалификация по реанимированию человека, а также, что в тюрьме на тот момент были доступны соответствующие средства. Кроме того, довод, что Шумков отказался от медицинской помощи со стороны сотрудников тюрьмы, не может служить оправданием неоказания первой медицинской помощи ими. 86. По мнению заявительницы, расследование по факту самоубийства Шумкова не была эффективной. Изначальна проверка была проведена самой администрацией тюрьмы, которая, возможно, была ответственна за самоубийство. В решении о 16 возбуждении уголовного дела от 4 июня 2002 г. упоминалось много недочетов в изначальных проверках. Однако, даже в ходе последующего расследования власти не смогли сделать соответствующую оценку состояния здоровья сына заявительницы до его самоубийства и установить ответственных, которые сначала не смогли предпринять меры, чтобы предотвратить совершение самоубийства и затем предоставить Шумкову соответствующую медицинскую помощь. Возможность того, что Шумков был убит, даже не рассматривалась. В целом, действия властей нарушили статью 2 Конвенции. В. Мнение Европейского Суда 1. Приемлемость жалобы 87. Европейский Суд отмечает, что эта жалобы не является явно необоснованной в пределах значения подпункта (а) пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-нибудь другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой. 2. Существо жалобы (а) Прямая обязанность согласно статье 2 Конвенции (i) Основные принципы 88. Европейский Суд повторил, что Статья 2, гарантирующая право на жизнь и определяющая обстоятельства, при наличии которых может быть оправдано лишение жизни, является одной из самых важных в Конвенции, отступление от которой не допускается. Вместе со Статьей 3 она закрепляет одну из главных ценностей демократических обществ, образующих Совет Европы. Объект и цель Конвенции, как инструмента защиты частных лиц, требуют также толковать и применять Статью 2 таким образом, чтобы предоставляемые ею гарантии были выполнимыми и эффективными (Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "МакКанн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. the United Kingdom), Series A N 324, §§ 146 - 147). 89. Первое предложение пункта 1 статьи 2 обязывает государство не только воздерживаться от намеренного и незаконного лишения жизни, но также и предпринимать соответствующие шаги, чтобы сохранить жизни тех, кто находится под его юрисдикцией (см. Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "L.C.B. против соединенного Королевства" (L.C.B. v. The United Kingdom), § 36, Reports 1998-III). Задержанные лица находятся в уязвимом положении, и власти обязаны защищать их. Следовательно, в тех случаях, когда лицо помещается под стражу в органы полиции в нормальном состоянии здоровья, а по освобождении у него обнаруживаются травмы, органы государственной власти обязаны предоставить убедительное объяснение относительно причин появления таких травм. Обязательство властей нести ответственность за обращение с задержанным становится практически неизбежным в том случае, если человек умирает или 17 "исчезает" впоследствии (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 99, ECHR 2000-VII). 90. Помня о трудностях, с которыми сталкивается любое современное общество, непредсказуемости поведения человека и выборе в связи с этим направлений оперативной деятельности, которые должны определяться с учетом приоритетов и возможностей, сферу действия прямого обязательства нужно понимать таким образом, чтобы она не представляла собой непосильную или несоразмерную ношу для властей. Следовательно, не всякая предполагаемая угроза жизни должна означать для властей требование Конвенции о принятии оперативных мер, чтобы помешать такой угрозе материализоваться. Чтобы встал вопрос о прямой обязанности, должно быть установлено, что власти знали или должны были знать в надлежащий момент о существовании реальной и непосредственной угрозы жизни какого-то конкретного человека и не смогли принять меры в рамках своих полномочий, которых, если судить здраво, можно было ожидать в целях избежания опасности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кинан против Соединенного Королевства" (Keenan v. United Kingdom), N 27229/95, ECHR 2001III). 91. Европейский Суд напоминает, тюремные власти должны выполнять свои обязанности так, чтобы их действия были совместимы с соблюдением прав и свобод конкретного человека. Существуют меры предосторожности общего характера, которые могут быть задействованы в целях ограничения возможностей совершения членовредительства без нарушения личной свободы и независимости. Вопрос о необходимости принятия более строгих мер в отношении заключенного или обоснованности их применения будет зависеть от обстоятельств конкретного случая (ibid., § 91). (ii) Применение в настоящем деле 92. В свете вышесказанного Европейский Суд вначале рассмотрит вопрос о том, знали ли или должны были знать власти о том, что Шумков реально и непосредственно находился на грани самоубийства, и если так, то сделали ли они все, что, предположительно, должны были сделать для предотвращения опасности. Затем Европейский Суд рассмотрит, являлось ли оказанная медицинская помощь в ночь смерти Шумкова адекватной и достаточной. (α) Предотвращение риска самоубийства 93. Сторонами не оспаривается тот факт, что Шумков страдал от психического расстройства. Диагноз эпилепсии, поставленный в 1995 г., был не подтвержден и впоследствии был изменен на психопатическое расстройство личности (см. параграф 13 выше). Согласно медицинским документам, у Шумкова была тенденция к демонстративным реакциям с членовредительством и симулирующим и шантажирующим поведением (см. параграфы 13 и 29 выше). Врачи также заявляли, что он был вздорным, раздражительным и агрессивным и имел трудности в общении (см. параграф 29 выше). 18 94. Таким образом, тюремные власти знали, что Шумков страдал от психического расстройства с антиобщественными чертами. По мнению Властей Российской Федерации, его состояние здоровья, возможно, являлось фактором риска для самоубийства. По этой причине Шумков находился под постоянным медицинским наблюдением и проходил стационарное лечение и на регулярной основе и по рекомендации врача, когда его состояние здоровья ухудшалось. Из медицинских документов, представленных Европейскому Суду, видно, что каждый раз Шумков был выписан из больницы после того, как его состояние здоровья улучшалось (см. параграф 13 выше). Поэтому Европейский Суд находит, что в течение периода его заключения Шумкову предоставляли регулярную и соответствующую психиатрическую помощь. 95. Что касается периода, предшествующего его самоубийству 4 августа 2001 г., Европейский Суд обращает внимание на тот факт, что 1 августа 2001 г. Шумков совершил действие членовредительства, порезав свое левое запястье. Несмотря на этот инцидент, 4 августа 2001 г. в его пользовании было лезвие, которым он порезал свои руки. Европейский Суд находит, доступность лезвия является поводом, чтобы задуматься. По-видимому, Шумков принес безопасную бритву в свою камеру и сказал сотрудникам тюрьмы, что выбросил лезвие в унитаз (см. параграфы 44 и 46 выше). Европейский Суд полагает, что ввиду предыдущего инцидента членовредительства Шумковым тремя днями ранее, тюремные власти должны были проявить осмотрительность в этом отношении. В частности, после обнаружения, что лезвие отсутствовало в бритве, они должны были предпринять меры, чтобы убедиться, что оно не будет использовано для самовреда. (β) Достаточность медицинской помощи 96. Европейский Суд далее рассмотрит своевременность и качество помощи, оказанной Шумкову в ночь его самоубийства. Из информации, представленной Европейскому Суду следует, что около 2:10 ночи 4 августа 2001 г. два сотрудника тюрьмы, Ю. и майор П., обнаружили, что Шумков порезал себе вены на руках. Они предложили ему медицинскую помощь, от которой он отказался, но он согласился взять бинты и настоял на том, чтобы его осмотрел врач. Сотрудники тюрьмы затем закрыли дверь и в 2:15 послали за доктором Г., который был дежурным в ту ночь, но находился за пределами исправительного учреждения. Врач Г. прибыл около 2:40 ночи, перевязал раны и поставил укол кардиамина и других лекарств. Затем Шумкова положили на носилки и отнесли в медицинскую часть, где по прибытию было обнаружено, что он умер в результате большой потери крови. Он примерно умер между 2:40 и 2:45 часами ночи, время смерти зафиксировано в журнале 2:40 ночи. 97. Европейский Суд полагает, что в данном деле он не призван решать, является ли график дежурства, по которому дежурный врач исправительного учреждения в течение ночных часов находится за пределами учреждения, соответствующим. Кроме того, нет никакой необходимости выяснять, прибыл ли врач Г. достаточно быстро, по следующим причинам. 19 98. В объяснительной врача Г. от 20 августа 2001 г. (см. параграф 19 выше) он заявил, что, когда он прибыл, Шумков лежал неподвижный на полу и по всей камере была кровь. Он далее заявил, что если бы он прибыл на двадцать - тридцать минут пораньше, он все равно не смог спасти Шумкову жизнь, так как были порезаны артерии и вены на обеих руках. Это заявление подталкивает сделать два заключения. Во-первых, оказание первой медицинской помощи имело жизненную важность, когда сотрудники тюрьмы обнаружили, что Шумков порезал руки. Во-вторых, они были обязаны понять, учитывая показания врача Г., что артерии и вены были порезаны и вся камера была покрыта кровью по его прибытию, что у Шумкова кровоточат раны, когда сотрудники тюрьмы открыли камеру, они должны были увидеть большую кровопотерю, и осознать всю серьезность ситуации. Однако, по общему мнению никакая медицинская помощь не была оказана. 99. Европейский Суд отмечает, что сотрудники тюрьмы предложили помощь Шумкову, от которой он устно отказался, взяв бинты и требуя, чтобы его осмотрел врач. Однако, Европейский Суд считает трудным принять словесный отказ Шумкова как достаточное оправдание неоказания сотрудниками тюрьмы первой медицинской помощи. 100. Во-первых, сотрудникам тюрьмы было известно, что Шумков страдал от психического расстройства, сопровождающееся демонстративными реакциями. Поэтому, едва ли можно придать какое-то значение его отказу от первой медицинской помощи в сложившейся ситуации. Кроме того, не было подтверждено, что Шумков пытался физически препятствовать тому, чтобы сотрудники тюрьмы перебинтовали его раны и, учитывая серьезность ран, он едва смог бы оказать сопротивление им, что делает их согласие с его отказом еще труднее объяснить. 101. Кроме того, статья 5.1.7 Инструкции о надзоре за осужденными, содержащимися в исправительных колониях, утвержденные приказом № 83 от 7 марта 2000 г. Министерством юстиции, предусматривает, что в случае попытки самоубийства осужденного младший инспектор (сотрудник) оказывает осужденному необходимую помощь. Статья 5.1.3 Инструкции предусматривает, что постоянный контроль за наличием и поведением содержащихся в них осужденных осуществляют путем постоянного наблюдения за ними через смотровые отверстия в дверях. Учитывая серьезность ран Шумкова и интенсивность потери крови, у Европейского Суда имеются сомнения в принятии, что его словесный отказ от первой медицинской помощи якобы оправдывает действия сотрудников тюрьмы, стоящих в стороне и наблюдающих как он буквально истекает кровью. 102. Европейский Суд также отмечает, что оказание первой медицинской помощи Шумкову, а именно перевязка раны бинтом для того, чтобы остановить потерю крови, не имела такого сложного характера, чтобы сотрудники тюрьмы не смогли этого сделать. Разве не разумно было ожидать от них таких действий, поскольку они были обучены для таких ситуаций, учитывая вышеупомянутую инструкцию внутреннего распорядка, согласно которой они должны оказывать первую медицинскую помощь в случае попытки самоубийства. 103. Ввиду вышеизложенного, Европейский Суд полагает, что обстоятельства требовали, чтобы сотрудники тюрьмы приняли меры, направленные на спасание 20 жизни Шумкову, несмотря на его отказ от первой медицинской помощи, все же они не предприняли таких мер. (γ) Заключение 104. Учитывая не проявление должной бдительности властей, касающейся доступности лезвия Шумкову и недостаточной помощи, оказанной сотрудниками тюрьмы ночью его фатальной попытки самоубийства, Европейский Суд находит, что государство не выполнило прямую обязанность защитить жизнь. 105. Соответственно, было нарушение статьи 2 Конвенции. (b) Процессуальная обязанность провести эффективное расследование (i) Основные принципы 106. Европейский Суд напоминает, что в случаях наступления смерти при обстоятельствах, потенциально влекущих ответственность государства, статья 2 Конвенции возлагает на государство-ответчика обязанность обеспечить всеми средствами, находящимися в его распоряжении, адекватное расследование судебное или иное, - с тем чтобы законодательная и исполнительная системы, призванные защищать право на жизнь, действовали надлежащим образом и любые нарушения этого права пресекались и наказывались (см. Постановление Большой Палаты по делу "Енерылдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 91, ECHR 2004-XII, и, mutatis mutandis, решение по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. the United Kingdom), N 46477/99, § 54, ECHR 2002-II). 107. В связи с этим Европейский Суд решал, что если нарушение права на жизнь или физическую неприкосновенность совершено не умышленно, позитивная обязанность создавать "эффективную судебную систему" не обязательно требует уголовного судопроизводства в каждом случае и может ограничиться гражданскоправовыми, административными и даже дисциплинарными мерами, если они приемлемы для жертв (см. Постановление Большой Палаты по делу "Мастроматтео против Италии" (Mastromatteo v. Italy), жалоба N 37703/97, § 90, ECHR 2002-VIII; Постановление Большой Палаты по делу "Во против Франции" (Vo v. France), жалоба N 53924/00, § 90, ECHR 2004-VIII). Однако минимальное требование для такой системы, что лица, отвечающие за проведение расследования, должны не зависеть от тех лиц, которые принимали участие в событиях. Это означает иерархическую или институциональную независимость, а также практическую независимость (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), § 70, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мастроматтео против Италии" (Mastromatteo v. Italy), § 91). 108. Европейский Суд далее повторяет, что в случае убийства толкование Статьи 2 Конвенции, как влекущее обязанность провести официальное расследование, оправданно не только потому, что любые заявления о таком 21 преступлении нормально приводят к уголовной ответственности, но также поскольку часто на практике истинные обстоятельства смерти во многом ограничены знанием государственных должностных лиц или органов или так может быть. Поэтому применимые принципы скорее могут быть найдены среди тех, которые Европейский Суд уже имел возможность развивать, особенно в отношении использования законной силы, принципов, которые сами по себе приспособлены для применения в других категориях дел (см. Постановление Европейского Суда от 5 июля 2005 г. по делу "Трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia), N 49790/99, § 87). 109. Соответственно, когда речь идет о позитивной обязанности охранять жизнь лиц, находящихся в заключении, система, требуемая Статьей 2 Конвенции, должна обеспечивать независимое и объективное официальное расследование, которое отвечает определенным минимальным стандартам эффективности. Таким образом, компетентные органы должны действовать с исключительным усердием и расторопностью и должны по собственной инициативе возбуждать производство по делу, которое должно позволить, во-первых, установить обстоятельства, при которых событие имело место, и любые недостатки в функционировании управленческой системы и, во-вторых, выявить государственных должностных лиц или органов, причастных к событию. Требование общественного контроля также уместно в данном контексте (см. Постановление Европейского Суда по делу "Келли и другие против Соединенного Королевства" (Kelly and Others v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 30054/96, § 114; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "МакКанн и другие против Соединенного Королевства", § 161; Постановление Европейского Суда по делу "Ильхан против Турции" (Ilhan v. Turkey), жалоба N 22277/93, § 63, ECHR 2000-VII; Постановление Европейского Суда по делу "МакКерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom), жалоба N 28883/95, § 148, ECHR 2001-III; упоминавшееся выше дело "Трубников против Российской Федерации", § 88). (ii) Применение в настоящем деле 110. Европейский Суд находит, что возникла процедурная обязанность расследовать обстоятельства смерти Шумкова. Он был заключенным, находясь под опекой и ответственностью властей, когда он умер, предположительно, в результате суицида. Расследование было необходимо, чтобы установить, во-первых, причину смерти для того, чтобы исключить, что это был несчастный случай или убийство и, во-вторых, поскольку был установлен факт суицида, были ли власти каким-либо образом ответственны за то, что не предотвратили его. Следствие должно было отвечать требованиям, указанным выше (см. параграфы 106-109). 111. Изначальные проверки были проведены в течение нескольких дней после инцидента. 10 августа 2001 г. начальник тюрьмы отказал в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления. Это решение было отменено 17 августа 2001 г. прокуратурой Казачинско-Ленинского района. 112. 21 августа 2001 г. начальник тюрьмы вновь отказал в возбуждении уголовного дела. Это решение было оставлено без изменения прокуратурой 24 22 августа 2001 г. Однако, 4 июня 2002 г. Генеральная Прокуратура отменила решение от 24 августа 2001 г. и возбудила уголовное дело, обнаружив, что районная прокуратура не расследовала, в частности, обстоятельства, повлекшие совершение суицида Шумкова, его умственное состояние и не установила предмет, которым он порезал себе вены. 113. Получив другой акт о смерти на основе медицинских заключений Шумкова и допросив врача Г., 15 июля 2002 г. прокуратура снова отказала в возбуждении уголовного дела. По-видимому, впоследствии это решение было отменено и уголовное дело было возбуждено; однако, оно было прекращено 27 января 2003 г., а позже было вновь возбуждено. 114. Получив результаты судебно-психиатрической экспертизы Шумкова, 28 февраля 2003 г. прокуратура прекратила уголовное дело. Это решение было также отменено 31 марта 2003 г., и дело было возобновлено. 115. 28 мая 2003 г. уголовное дело, наконец, было прекращено. Прокуратура полагалась на результаты судебно-психиатрической экспертизы, заключения психиатров и психологов, показания врача Г., сотрудников тюрьмы, которые были лицами дежурной смены в соответствующее время, и осужденного, и применимые правила внутреннего распорядка. 116. Европейский Суд отмечает, что начальная проверка по факту смерти была выполнена быстро, в течение нескольких дней после инцидента. Однако, она не отвечала минимальным требованиям независимости, так как проверкой занимался начальник тюрьмы, являясь заинтересованной стороной. Кроме того, 17 августа 2001 г. прокуратура отменила решение начальника тюрьмы от 10 августа 2001 г. о не возбуждении уголовного дела, на том основании, что ни сотрудники тюрьмы, ни другие осужденные не были допрошены. 117. Через четыре дня начальник тюрьмы снова отказал в возбуждении уголовного дела, на сей раз это решение было оставлено прокуратурой без изменения. Проверка, проведенная начальником тюрьмы, не отвечала требованиям Европейского Суда по вышеизложенным причинам. Не ясно, какие следственные меры, если таковые вообще имеются, были предприняты прокуратурой. Однако, в любом случае решение об отказе в возбуждении уголовного дела было отменно Генеральной Прокуратурой 4 июня 2002 г.; в решении указывалось, что в ходе проверки (i) не были установлены обстоятельства, повлекшие самоубийство Шумкова и не была проведена оценка его психического состояния, и (ii) не был установлен предмет, которым он порезал себе вены. Генеральная Прокуратура распорядилась о возбуждении уголовного дела. После нескольких раз приостановления и возобновления, дело было, наконец, прекращено 28 мая 2003 г. 118. Европейский Суд отмечает, что кроме установленных недочетов проверки, проводимой в 2001 г., по-видимому, проверка была проведена поверхностно, так как даже основные следственные меры, такие как допрос свидетелей, не были выполнены. 119. Европейский Суд также отмечает, что длительный период, около года, не предпринимались никакие следственные меры. После возбуждения уголовного дела в 2002 г., оно было прекращено и возобновлено несколько раз, что неблагоприятно повлияло на эффективность расследования. Предмет, которым Шумков порезал 23 руки, не был установлен в течение года после инцидента, также сотрудники тюрьмы и другие осужденные не были допрошены следственными органами до 2003 г. 120. Европейский Суд далее отмечает, что следственные органы не определили, соответствовали ли действия сотрудников тюрьмы разделу 5.1.7 Инструкции о надзоре за осужденными, содержащимися в исправительных колониях, утвержденных приказом № 83 от 7 марта 2000 г. Министерством юстиции РФ, согласно которой сотрудники тюрьмы должны оказать первую медицинскую помощь в случае попытки суицида. 121. В свете вышеизложенного, Европейский Суд считает, что власти не провели эффективное расследование обстоятельств самоубийства Шумкова, тем самым, нарушив статью 2 Конвенции в его процессуальном аспекте. II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ 122. Заявительница жаловалась, что расследование по факту смерти Шумкова не было эффективным, что являлось нарушением статьи 13 Конвенции, которая предусматривает: “Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве”. 123. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба затрагивает те же самые вопросы, рассмотренные выше в параграфах 110-121 в соответствии с процессуальными нормами статьи 2 Конвенции. Поэтому, жалоба должна быть признана приемлемой. Однако, учитывая выводы согласно статье 2 Конвенции, Европейский Суд считает, что нет необходимости рассматривать эти вопросы отдельно согласно статье 13 Конвенции. III. ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ СТАТЕЙ 3 И 13 КОНВЕНЦИИ 124. Заявительница жаловалась согласно статье 3 Конвенции, что Шумков был избит резиновыми дубинками 1 августа 2001 г., и этот инцидент не был эффективно расследован. Статья 3 Конвенции предусматривает следующее: “Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию”. 125. Оставив открытым вопрос, совместима ли жалоба ratione personae (пер. с лат. - ввиду обстоятельств относящихся к лицу, о котором идет речь) с положениями Конвенции, в зависимости от того, была ли связь между событиями от 1 августа 2001 г. и самоубийством Шумкова 4 августа 2001 г., Европейский Суд отмечает, что у заявительницы не было возможности обжаловать решение о не возбуждении уголовного дела районной прокуратуры г. Усть-Кут от 15 августа 2002 г. в судебном порядке. Такая жалоба может рассматриваться как возможное средство правовой защиты в случаях, когда прокуратура принимает решение не проводить 24 расследование по жалобам (см. Решение Европейского Суда по делу "Трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia) от 14 октября 2003 г., жалоба N 49790/99, Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2007 г. по делу "Князев против Российской Федерации" (Knyazev v/ Russia), N 25948/05, § 86). 126. Поэтому, Европейский Суд приходит к заключению, что заявительница не исчерпала доступные средства правовой защиты относительно своей жалобы согласно статье 3 Конвенции. 127. В связи с жалобой заявительницы на нарушение Статьи 13 Конвенции Европейский Суд ссылается на свои изложенные выше выводы о том, что заявительница располагала эффективным внутригосударственным средством правовой защиты в связи с ее жалобами на нарушение Статьи 3 Конвенции, которое она не использовала. Следовательно, жалоба заявительницы на нарушение Статьи 13 Конвенции является явно необоснованной. 128. Из этого следует, что данная часть жалобы подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 Статьи 35 Конвенции. IV. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ 129. Заявительница также жаловалась на перевод Шумкова в исправительное учреждение ИК-20 в городе Усть-Кут Иркутской области; на его якобы неверно поставленный диагноз и на отказ лечить его от эпилепсии; на его помещение в одиночные камеры в тюрьме и в больнице; и на якобы жестокое обращение со стороны сотрудников тюрьмы. 130. Европейский Суд рассмотрел эти жалобы и считает, что в свете всего имеющегося материала и поскольку эти жалобы находятся в пределах его компетентности, они не нарушают права и свободы, изложенных в Конвенции и ее Протоколах в отличие от вышерассмотренных жалоб. Соответственно, эти жалобы должны быть отклонены в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции. V. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ 131. Статья 41 Конвенции гласит: "Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне". А. Убытки 132. Заявительница потребовала 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного в связи с жестоким обращением по отношению к ее сыну, его переводом в другое исправительное учреждение, нарушением его права на жизнь и непроведением эффективного расследования по этому делу. 25 133. Власти Российской Федерации утверждали, что требование должно быть отклонено, т.к. по их мнению, не было никакого нарушения Конвенции в данном деле. Однако, если Европейский Суд вынесет решение в пользу заявителя, установление факта нарушения будет совершенно справедливой компенсацией по данному делу. 134. Европейский Суд замечает, что он установил выше, что власти Российской Федерации не защитили жизнь Шумкова и не провели быстрого и публичного расследования, отвечающего требованиям Статьи 2 Конвенции. Заявительница должна была испытывать страдания и горе от обстоятельств смерти ее сына и ее неспособности получить эффективное расследование по этому факту. В этих обстоятельствах Европейский Суд находит, что требование заявительницы является обоснованным и поэтому присуждает лично ей 24 000 евро в качестве компенсации морального вреда. В. Расходы и издержки 135. Заявительница потребовала 33 000 евро, за исключением уже выплаченной за правовую помощь в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных в ходе производства в Европейском Суде. Она приложила договор о юридической помощи, заключенный с ее адвокатом, который предусматривал вознаграждение в сумме 1 000 евро за оказание услуг в письменных слушаниях в Европейском Суде; 5 000 евро в качестве предоставления услуг в устных слушаниях в Европейском Суде; и 27 000 евро Европейский Суд должен присудить в качестве компенсации морального вреда. 136. Власти Российской Федерации отметили, что в соответствии с прецедентным правом Европейского Суда, чтобы в расходы была включена сумма согласно Статье 41 Конвенции, должно быть установлено, что они были действительно произведены и были необходимыми, а также разумными по количеству (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ротару против Румынии" (Rotaru v. Romania), жалоба N 28341/95, § 86 ECHR 2000V). 137. Европейский Суд напоминает, что расходы и издержки могут быть возмещены в порядке применения статьи 41 Конвенции только в части, в которой, как установлено, они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ятридис против Греции" (Iatridis v. Greece) (справедливая компенсация), жалоба N 31107/96, § 54, ECHR 2000-XI). В данном деле, учитывая все имеющиеся материалы и вышеупомянутые критерии, Европейский Суд отклоняет требование относительно возмещения расходов и издержек в устных слушаниях в Европейском Суде, так как никакое такое слушание не проходило по этому делу. Что касается суммы, предусмотренного в договоре между заявительницей и ее адвокатом в качестве доли присужденной суммы Европейским Судом в качестве компенсации морального вреда, с которой будет оплачено ее адвокату, Европейский Суд не считает эти расходы необходимыми или разумными. 26 138. Учитывая детали требований, представленных заявительницей, Европейский Суд присуждает заявительнице 1 000 евро за вычетом 850 евро, полученных в порядке освобождения от оплаты юридической помощи со стороны Совета Европы, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу. Присужденный размер компенсации судебных расходов подлежит выплате непосредственно представителю. C. Процентная ставка при просрочке платежей 139. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента. НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО: 1. Объявляет жалобу согласно статьям 2 и 13 Конвенции относительно смерти Шумкова и проводимого расследования приемлемой, в остальной части неприемлемой; 2. Постановляет, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с неисполнением властями своих обязательств защитить жизнь Владимира Шумкова; 3. Постановляет, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с неисполнением властями своих обязательств провести эффективное расследование обстоятельств смерти Владимира Шумкова; 4. Постановляет, что отдельный предмет рассмотрения применительно к жалобе на нарушение статьи 13 Конвенции отсутствует; 5. Постановляет (а) что государство-ответчик обязано выплатить заявительнице в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции следующую сумму в пересчете на российские рубли по курсу на день выплаты: (i) 24 000 евро (двадцать четыре тысячи евро), плюс любые возможные налоги, в качестве компенсации морального вреда; (i) 150 евро (сто пятьдесят евро), плюс любые возможные налоги, в качестве возмещения расходов и издержек; (b) что простые проценты по предельным годовым ставкам по займам Европейского центрального банка плюс три процента подлежат выплате по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты. 6. Отклоняет остальные требования о справедливой компенсации. 27 Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 февраля 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда. Сорен Нильсен Нина Вайич Секретарь Секции Суда Председатель 28
