Рейс на Новую Землю второй раз отложили на два часа

Инструктаж.
Рейс борта на Новую Землю третий раз отложили на два часа. На острове, видимо,
разыгралась обычная для этого времени года снежная буря.
-Ну, что будем делать, Оленька! Так мы с тобой можем просидеть на чемоданах целую
неделю,- обращается к своей дочери капитан 3 ранга Огонов.
Вместе с ней он возвращался к своему постоянному месту службы в Белушью Губу из
отпуска.
Оленька, худенькая, пятилетняя девочка с бледным лицом, утомленная переездом в поезде
из Питера в Архангельск и четырехчасовым ожиданием самолета, оторвала свои серые
глаза от куклы, уложенной на коленях спать, взглянула на отца и хныкнула:- Я к маме
хочу побыстрее.
-Ну, тогда может ты согласишься, не на самолете лететь, а на кораблике. Это, правда,
немножко дольше, чем на самолете. Но, с таким прогнозом погоды кораблик быстрее
доплывет. Тем более, ты еще ни разу на корабле и не была. Узнаешь поближе о моей
предыдущей службе, представишь себе, как папа ходил по морям на крейсере.
-Хорошо, папа, лишь бы к маме побыстрей! - без особого энтузиазма согласилась девочка.
В каюте «Яузы», корабля ледокольного типа, было очень уютно и тепло.
Николай Петрович помог дочери снять шубку, приготовил ей постель и на всякий случай
решил Оленьку проинструктировать по поводу возможной качки.
-Оля, послушай меня внимательно, когда мы выйдем в открытое море, корабль начнет
раскачивать. Я то это все проходил и хорошо подготовлен, а ты в первый раз, так что
послушай папу. Корабельная качка очень похожа на раскачивание на качелях. Ты,
наверное, помнишь, когда мы с мамой водили тебя на аттракционы, что ты чувствовала,
когда я раскачивал тебя на качелях? Они то взмывают вверх, то падают вниз…
Вспомнила? Когда летишь вверх, дух захватывает. А вниз - сердце обрывается… Это,
конечно, здорово! Но, иногда здесь может присутствовать: головокружение, ком к горлу
может подступить, в общем, не очень приятные ощущения. При качке в море происходит
то же самое. Чтобы эти неприятности уменьшить, лучше всего не наедаться, то есть
кушать по чуть- чуть, глубоко дышать, смотреть через иллюминатор куда- нибудь вдаль.
И не концентрировать внимание на своем самочувствии, а думать о чем-нибудь
отвлеченном. О маме, например, о своей кукле… Если это не помогает, то тогда лучше
подняться на верхнюю палубу, на свежий воздух и тоже глубоко дышать и смотреть
вдаль.
-Хорошо папа, я все поняла. А сейчас я хочу спать.
Николай Петрович помог раздеться дочери и уложил ее в койку.
-Ну, спи моя хорошая, а я схожу, узнаю, когда отплытие, да в буфете куплю минеральной
воды…
В портовом буфете Николай Петрович встретил сослуживца Бойцова Жору,
майора медслужбы, розовощекого крепыша с пышными пшеничными усами. Он, как и
Огонов, возвращался из отпуска на Новую Землю.
Увидев Огонова, он сразу басовито затараторил: - Колян! Ко-лян! Здо-рово! Просто здорово, что мы с тобой попали на эту шаланду. Ну, ты мо-ло-дец!
Дружески ткнув в огоновское плечо кулаком, и выстроив на лице гримасу неподдельной
радости, Жора напористо пробасил: - А я, думаю, с кем бутылку первача скушать. …Ты
один?!- кокетливо намотав на указательный палец кончик своего уса, и хитро сощурив
правый глаз, угадывает Бойцов.
Огонов без особого энтузиазма воспринял приглашение накушаться спиртного и на
вопрос, неопределенно пожал плечами.
-С женой?!- начинает гадать Бойцов, сощурив оба глаза и ткнув указательный палец в
живот Огонова.
Но, Николай Петрович, поджав губы и не проронив ни слова, отрицательно мотает
головой.
-С дочкой?!- снова ткнув указательный палец в живот Огонова, напористо выпытывает
Бойцов, - С Оленькой?! – и, заметив, что Огонов слегка кивнул головой, констатирует,- С
младшенькой! Есть! Есть! Попал!
Он весело щурится, слегка приседает, бьет себя ладонью по коленке и хихикает, - Это
здорово! Здорово! …А я вот один! Совсем один! …Но для Оленьки у меня найдутся
хрустящие рогалики. Ты когда нибудь угощал дочку хрустящими, засахаренными
рогаликами?
И не дождавшись ответа на свой вопрос, снова затараторил:- …А какой, Николя, я везу
первоклассный закусон!!!
…Бойцов откидывает голову назад, подкатывает глаза и целует кончики всех пальцев
правой руки: - Грузди соленые с лучком, …укропчиком, …лаврушечкой. А!? …Прикинь!
Отпотевший, из холодильничка стопарик первача - «слеза ребенка», да под груздочки.
А!?- Жора, зазывающе, подмигивает, и заглядывает в глаза Огонову.
-Ну, в принципе, можно,- как бы вытягивая из себя слова, нехотя, соглашается Огонов, правда, дочка…
-Да мы ж по чуть- чуть. Только губы промочим! Не переживай!- перебивает Огонова
Бойцов и быстро, нетерпеливо растирает ладони в предвкушении выпивки.
-Хорошо, давай Жора, выпьем,- опять как бы выдавливая из себя слова, и, кивая головой,
окончательно соглашается Огонов, - Дорога длинная. …У меня тоже и сало есть и
колбаска домашняя…
-Вот и отлично! Вот и хорошо! - дружелюбно хлопает по плечу Николая Петровича,
Бойцов и начинает суетливо вертеть головой,- Через полчаса, как раз отплывем, …в моей,
19-ой каюте встречаемся. …А сейчас я исчезаю, растворяюсь! – и уже сделав три шага в
сторону дверей, прокричал, - Надо свежим пивом затариться - подзаправиться…
Изобразив на лице гримасу человека только что проглотившего стакан уксуса, Бойцов
прошмыгнул в соседний зал…
Огонов зашел в свою каюту. Дочь спала, натянув одеяло на голову.
Вытащив из чемодана сверток с салом, он подошел к столу, развернул бумагу и отрезал
бело-розовый кусок. Свет в каюте выключать не стал, на всякий случай.
- Дочь проснется, - подумал он,- чтобы не испугалась спросонок новой обстановки.
Через три часа, выпив на двоих литр первача с пивом, и перемыв в разговоре «косточки»
общим знакомым, Огонов, держась за переборки, кое- как добрался до своей каюты.
Из-за сильной качки, выпитого и съеденного, его стало мутить.
Войдя в каюту, Николай Петрович увидел Олю за столом, раскрашивающую цветными
карандашами картинки в альбоме.
-Оленька,- стараясь правильно произносить слова, промямлил Николай Петрович,- ты уже
проснулась. Вот умница. Теперь папа ляжет, поспит.
Сбросив ботинки, Огонов в брюках и свитере завалился на свою постель.
Качка на этом судне была совершенно не такая, к какой привык Николай Петрович.
Крейсер во время шторма, как огромный утюг, протаскивал под собой три идущие друг за
другом волны и раскачивался неспешно, как гигантские качели. А на этом корабле, волна
тупо била в носовую скулу судна и, казалось, корабль от этого удара на секунду
останавливался. Потом его кто-то подхватывал за бока и быстро - быстро поднимал все
выше и выше. В этот момент содержимое желудка Николай Петровича так же начинало
подниматься вверх…
Потом судно зависало, его переборки начинало бить дрожью, от работы оголившихся
винтов. Но через несколько секунд оно вдруг срывалось в бездну и, опять казалось, этому
падению не будет конца… И в тот момент, когда уже угасала последняя надежда, что
падение прекратится, корабль снова получал тупой удар в скулу и, как в нокдауне боксер,
на несколько секунд замирал. А затем снова безостановочно летел вверх…
Николай Петрович сел на койку, так как почувствовал, что еще чуть- чуть и
его стошнит…
Оленька, посмотрев на папу, обеспокоилась: - Папа, у тебя очень бледное лицо. Тебя
видимо укачало. Постарайся взять себя в руки. Не думай о качке. Думай о чем-нибудь
приятном. В такой ситуации лучше не наедаться. Попробуй глубоко дышать и подойди к
иллюминатору…
Совет дочери несколько запоздал. Николай Петрович успел добежать до гальюна и в
долгом тягучем желудочном спазме завис над унитазом.
Оленька подошла к, стоящему на коленках над унитазом, отцу, погладила его по
судорожно вздрагивающей спине и с нежностью в голосе сказала:- Папа не думай о качке,
представь себе, что ты в нашем парке на качелях. Думай, о чем нибудь хорошем, …о
маме, о моей кукле. …Не концентрируй внимание на своем самочувствии, … сейчас тебе
лучше всего подняться на верхнюю палубу и глубоко подышать свежим воздухом. Это
должно помочь. Папа, и самое главное, обязательно смотри вдаль…