Магистерская диссертация

1
ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ
УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
“САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ”
(СПбГУ)
Институт истории
Руководитель магистерской программы
(«История Нового и новейшего времени»)
______________________Ф.И.О.
Председатель ГАК,
профессор
____________/____________/
«ПРОБЛЕМЫ ИНТЕГРАЦИИ ТУРЦИИ В ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ:
ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ»
Диссертация
на соискание степени Магистра по направлению 030600 – История (Всеобщая история)
магистерская программа – История Нового и новейшего времени
1-ый рецензент:
Член-корреспондент РАН, главный
научный сотрудник Санкт-Петербургского
Института истории РАН Ганелин Р. Ш.
_____________ (подпись)
Исполнитель:
студент Бекмурзина Ж.Т.
___________________ (подпись)
2-ой рецензент:
д. и. н., профессор Смолин А. В.
_____________ (подпись)
Научный руководитель:
д.и.н., профессор Возгрин В.Е.
___________________ (подпись)
Работа представлена в комиссию
«____» ___________ 2014 г.
Секретарь комиссии:
Санкт-Петербург
2014
1
2
Оглавление
Введение………………………………………………………………………………………….3
Глава 1. Европейский Союз как форма наивысшей региональной экономической,
политической
интеграции………………………………………………………………………………………..8
1.1 История создания Европейского Союза: этапы, причины и предпосылки. Идея
паневропеизма……………………………………………………………………………………8
1.2 Расширение границ Европейского союза: предпосылки, проблемы и перспективы.....23
II. Характеристика начальных этапов европеизации Турции как фактор потенциального
членства в ЕС......................................................................................................................42
2.1 События в Османской империи в начале XVI – конца XIX вв. как причины и
предпосылки модернизации……………………………………………………………………...
2. 2 Создание Турецкой Республики и трансформации курса на европеизацию:
идеологические особенности и исторические условия............................................................63
III. Продвижение
ЕС на восток и турецкая проблема: препятствия осложняющие
сближение Турции с Европейским Союзом ........................................................................82
3.1 Проблема соответствия Турции Копенгагенским критериям. .........................................82
3.2 Турция и проблема неразделенного Кипра.......................................................................105
3.4 Курдский вопрос. …………………………………………………………………………122
Список использованной литературы………………………………………………………131
Заключение...............................................................................................................................135
2
3
Введение
Проблема отношений Турции с Европейским Союзом – одна из наиболее
актуальных и острых для современного турецкого и европейского общества. Это
объяснимо, поскольку попытки Турции добиться статуса полноправного члена Евросоюза
отражают стратегический выбор в пользу европеизации как магистрального пути развития
страны.
Вступление Турции в ЕС является ключевым моментом для Турецкой республики
и определяет ее будущее политическое и экономическое развитие.
Вопрос о полноправном членстве Турции в ЕС начал ставиться очень давно, но его
решение передается от одного поколения политиков к другому. Сам выбор прозападного
пути развития, отделение религии от государства является весомым аргументом в пользу
решения вопроса об интеграции Турции в Европу.
Турция впервые постучалась в двери объединенной Европы еще в 1959 году.
Спустя полвека она все еще стоит на пороге европейского дома. Движение этой страны к
членству в ЕС оказалось мало похожим путь, пройденный другими кандидатами. Помимо
стандартных требований Евросоюза, здесь поднимаются цивилизационные вопросы,
связанные с принадлежностью Турции к миру ислама, звучат сомнения в правомерности
её отнесения к «европейской семье» народов.
Вопрос о вступлении в ЕС является важнейшей социально-политической,
экономической и даже мировоззренческой проблемой для Турции. Принять решение по
данному вопросу - значит определить дальнейшее направление развития Турецкой
Республики.
Антизападные
и
прозападные
силы
ориентируют
Турцию
в
противоположные стороны. Для Турции наиважнейшей задачей является проблема
выбора, проблема самоопределения. Если этого не произойдет, то оппозиционно
настроенные друг к другу силы прозападной и антизападной ориентации в состоянии
идеологически расчленить страну.
Основой для определения актуальности темы явилось теоретическое решение
актуального вопроса современности - возможности интеграции Турции в ЕС и изучение
вопросов
противодействия
данному
процессу.
Турция
-
страна
с
особым
цивилизационным путем развития, которая даже географически находится на перекрестке
Европы и Азии. Борьба «за» или «против» Европы это лишь отражение глубокого
процесса самоидентификации турецкого общества.
3
4
Объектом исследования работы являются ретроспектива и актуальные вопросы
отношений ЕС и Турции. Поскольку взаимоотношения сторон непосредственно
замыкаются на характер и динамику политико-экономической трансформации Турции, в
работе последовательно рассматривается эволюция внутриполитической и социальноэкономической ситуации в стране в связи с проблемой ее вступления в ЕС.
Предметом исследования является анализ проблем взаимовлияния Евросоюза и
Турции как в общеполитическом аспекте, так и по отдельным направлениям с учетом
того, что каждая из сторон преследует собственные выгоды и цели.
Целью исследования является анализ взаимодействия Турции как наследницы
Османской империи и Европы, исторически оформившейся в Европейский Союз. На этой
основе исследуются современные процессы региональной интеграции. Понимание
международных тенденций глобального уровня, в свою очередь, дает возможность выйти
на четкое представление о политике расширения ЕС как системообразующего фактора в
стратегическом контексте регионального развития. Для достижения этой цели в работе
были поставлены следующие задачи:
1).
Рассмотреть
процесс
генезиса
европейских
государств
в
политическое
и
экономическое объединение Европейский Союз;
2). Показать тесное взаимодействие Турции (до начала ХХ века) и Европы как во внутри –
так и внешнеполитическом векторе развития. В этой многогранной проблеме
вычленяются
ряд
аспектов.
Имеет
смысл
проследить
историю
зарождения
западнического, вестернизационного вектора в истории Турции нового времени.
3). Рассмотреть наиболее сложные причины отказа Турции в членстве ЕС. Показать явное
и скрытое в данных аспектах.
Диссертация
написана
по
проблемно-хронологическому
принципу
и
охватывает период с начала ХVI века до сегодняшних дней. Отправным событием
исследования является период начала активных контактов Османской империи
и
европейских государств – XVI веку.
В
числе
общих
работ
по европейской
интеграции автор
опирался
на
фундаментальные исследования проблем ЕС, которым посвящены труды ведущих
российских, зарубежных ученых, как политологов и международников, так и социологов,
правоведов и экономистов. Среди российской научной литературы по проблемам
европейской интеграции следует отметить работы таких авторов как Ю. Борко, О. Ю.
Потемкина, А. Г. Браницкий, Н. Ю. Кавешников, С. А. Трыканова и т.д. В их
4
5
исследованиях представлен глубокий анализ предыстории и современной деятельности
ЕС в различных областях, включая ее международные аспекты, приведены полезные
справочно-статистические данные, а также проанализирована история европейской
интеграции. Сформировать концепцию диссертации помогли общие работы по
европейской интеграции таких зарубежных авторов как Д.Сиджански, М.Фуше,
Т.К.Хартли, К.Хиллион, Э.Штадтмюллер, Р.Шуман и другие.
В отечественной исторической науке данная проблема в комплексной постановке
не разрабатывалась. Имеется ряд статей по проблеме интеграции Турции в Европейский
Союз, но все они в основном касаются желания официальной Анкары быть полноправным
членом Европейского сообщества, и преодоления проблем, препятствующих данному
процессу. На тему отношений Турции и Евросоюза имеется множество статей, несколько
монографий: В.В.Кунакова «Турция и ЕС: проблемы экономической интеграции». Но
данная работа рассматривает лишь экономический аспект взаимоотношений формата
«Турция-ЕС», тогда как политическая составляющая взаимоотношений была рассмотрена
в работе Ю. С. Кудряшовой «Турция и Европейский союз: история, проблемы и
перспективы взаимодействия». В данной работе сделан акцент на новые явления и
тенденции в сфере внутриполитических и экономических преобразований в Турции с
целью вступить в ЕС.
Труды отечественных ученых по вестернизации Османского периода представлены
гораздо шире, чем по интеграции современной Турции в ЕС.
В решении многих вопросов касающихся развития политической системы
Турецкой республики в XX в. важную роль сыграли работы Б.М. Поцхверии - членакорреспондента
Турецкого
исторического
общества,
сотрудника
Института
востоковедения РАН. Работа «Эволюция исламизма в республиканской Турции» Б.М.
Поцхверии дает обстоятельный анализ причин трансформации взглядов исламистов.
Крайне полезной в нашей работе была монография Б.М. Поцхверии «Внешняя политика
Турции в 60-х-начале 80-х годов XX в.»,9в которой имеется параграф посвященный
углублению экономических связей Турции с Западом и отношениям формата Турция«Общий рынок».
В нашей работе были проанализированы материалы монографии «Турция между
Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX века». Данная работа написана
коллективом авторов под редакцией доктора экономических наук Н.Г.Киреева. Работа
освещает важнейшие, фундаментальные изменения в экономике, политике, идеологии
5
6
турецкого государства на исходе XX века, как итоги европеизации, провозглашенной
кемалистской властью после победы в национально-освободительной борьбе. Особое
внимание уделено идеологическим, политическим и экономическим аспектам отношений
Турции с Россией и другими странами СНГ.
Кроме того, Киреев Н. Г. является также автором монографии «История Турции
ХХ век», данная работа также была использована при написании магистерской
диссертации. В ней описаны главные исторические события эпохи.
Французский исследователь Ментер Шахинлер в своей работе «Кемализм:
зарождение, влияние, актуальность» сделал попытка показать зарождение, эволюцию и
принципы кемалистского движения, отразить его значение и действенность его
принципов в современной Турции.
Говоря о турецких авторах, нужно отметить, что основным источником мнений
турецких ученых-историков для данной диссертации является фундаментальный труд
«История османского государства, общества и цивилизации» в 2 томах. Данный
двухтомник отражает шестивековой период истории Османской империи, начиная от
образования Османского бейлика в 1299 г. и кончая провозглашением Турецкой
Республики в 1923 г. этот проект является результатом сотрудничества турецких ученых,
специализирующихся в различных областях османской истории.
Ведущий турецкий историк-османист крымско-татарского происхождения Халил
Иналджик в своей работе «Turkey and Europe in history» описывает взаимоотношения
Османской империи и Европы начиная с XVI века.
Для исследования темы диссертации и сбора необходимого фактологического
материала автором были привлечены статьи как российских, так и зарубежных
специалистов из периодических изданий. Из российских журналов были, в основном,
использованы такие научные издания, как Азия и Африка сегодня, Дипломат,
Европейский Союз: факты и комментарии, Журнал Европейского Союза, Компас,
Международная жизнь, Мировые дискуссии, Национальные интересы, Новая Политика,
Обозреватель, Полярная Звезда, Россия в глобальной политике, Свободная мысль.
Отдельные материалы были найдены в газетах Вестник Кипра, Версия, Время новостей,
Завтра, Известия, Коммерсантъ, Красная звезда, Московские новости, Независимая газета,
Новые известия, Российская газета. Из зарубежных: Today Zaman, The International Journal of
Kurdish Studies и другие.
6
7
Научная значимость исследования состоит в том, что в диссертации впервые
предпринята попытка проследить взаимосвязь событий Османского периода истории
Турции в области вестернизации с вопросами вступления страны в ЕС.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее основные
положения могут быть использованы при создании научных работ по истории Турции и
Европейского Союза, также при написании учебников, учебных пособий, сводных трудов.
Результаты исследования могут найти практическое применение при совершенствовании
учебных программ по истории Турции и Европейского Союза, подготовке к чтению
специальных курсов в вузах.
Структура диссертации: Диссертация состоит из введения, 3 глав, объединяющих
семь параграфов, заключения, списка источников и литературы.
7
8
Глава 1. Европейский Союз как форма наивысшей региональной экономической,
политической интеграции.
1.2 История создания Европейского Союза: этапы, причины и предпосылки.
Идея паневропеизма.
На территории Европы едиными государственными образованиями, сравнимыми по
размерам с Евросоюзом, были Западная Римская империя, Франкское государство, Священная
Римская империя германской нации. В течение последнего тысячелетия Европа была
разобщена.
У
Европейские
истоков
политики
учреждения
старались
Европейского
найти
Союза,
способ
который
объединить
формирует
Европу. 1
европейские
сообщества, находятся европеистские общественные движения. Именно это отличает это
объединение от межгосударственных образований в других частях мира, которые своим
появлением обязаны инициативе правительств и других официальных организаций. Конечно,
все это частично имеет место и в Западной Европе, но путь к открытому союзу через создание
сначала Совета Европы, а затем Европейского сообщества был начат данными движениями.
Истоки проектов и великих европейских чаяний об объединении европейских народов
восходят к средневековью, к «Монархии» Данте, в которой он призывал наднациональную
власть уважать разнообразие народов и обычаев, или к Христианской республике Пьера Дюбуа.
С того времени, проекты сменяли друг друга, а их авторы предлагали создать конфедерации с
общими учреждениями, парламентами, а то и армиями. Но эти призывы не нашли понимания у
первых лиц государства, к которым они были обращены, и соответственно, не были
реализованы. Однако их значение неоспоримо: они способствовали внедрению в сознание
людей мысли о единой Европе.
Как политическая концепция, отражающая одновременно проблемы своего времени,
природу политической власти и тягу к гармонии и миру, мысль о единении европейских
народов
продолжала
демократизацию
утверждавшего
развиваться,
общества.
Она
необходимость
совершенствуясь
обогатилась
в
борьбе
«Вечным
республиканских
за
миром»
режимов
права
человека
Эммануила
стран-участниц
и
Канта,
будущей
конфедерации, а затем воплотилась в идею европейской федерации или Соединенных Штатов
Европы у мыслителей, поэтов и некоторых деятелей: Гюго, Прудона, Ламартина, Мадзини. В
основе этих проектов – права человека и всех участников, объединившихся добровольно. С тех
1
Метка А. Европейский Союз: видение политического объединения; пер. с словенского. – М.: ОАО Изд-во
«Экономика», 1998. – 467 с. – с. 50
8
9
пор авторы данных концепций противостоят объединению Европы силой, как это пытались
сделать Наполеон и Гитлер, и признают добровольный союз1.
К федералистскому и политическому измерению французский философ Анри Сен-Симон
добавил экономические и технические аспекты, которые отражали индустриализацию XIX в.
Его план имел экономическую основу, в нем предусматривалась и организация европейского
сообщества в целом. Сен-Симон перенес европейскую идею в сферу универсальных интересов
и твердых обязательств будущих стран-участниц Европейского Союза. Так, он констатировал,
что к общим для европейского общества интересам может быть отнесено все, что связано с
науками,
искусством,
законодательством,
торговлей,
административным
аппаратом
и
промышленностью. В центр своей эвентуальной организации он поставил европейский
парламент, полагая, что все нации, управляемые каждая своим законодательным институтом,
должны будут признавать главенство общего органа власти, возвышающегося над всеми
национальными правительствами и обладающего соответствующими полномочиями. От
каждого миллиона человек, умеющих писать и читать, делегируется в палату общин главного
парламента негоциант, ученый, администратор и судья. Выборы каждого депутата должны
проводиться той корпорацией, которую он представляет. Даже если данная процедура внесет
путаницу в процедуру проведения мероприятий такого рода из-за того, что предусматривает
выборы европейских депутатов одновременно избирательным участком в миллион человек и
профессиональными корпорациями, тем не менее, ясно, что двойная цель – учет как народных,
так и профессиональных интересов – достигается именно в европейском парламенте,
находящемся над национальными правительствами.
Переход от идеи к её воплощению отмечен публикацией
книги «Pan-Europe», автор
которой граф Рихард Куденхове-Калерги. опубликовав в Вене, и обратился с призывом создать
паневропейское движение. Годом позже был опубликован «Паневропейский манифест»,
который призывал все «демократические государства» Европы объединиться, создать механизм
обязательного арбитража для предотвращения угрозы войн, устранить таможенные границы и
ввести свободное движение товаров. Куденхове-Калерги подразумевал под пан-Европой
континентальную Европу, которой угрожают три могущественных соперника – США,
Британская империя и Россия. Мирные соглашения с ними, а также с Дальним Востоком,
Сиджански, Душан. Федералистское будущее Европы : От Европ. сообщества до Европ. Союза : [Перевод]
/ Д.Сиджански ; [Рос. гос. гуманитар. ун-т]. - М. :РГГУ, 1998. - 417,[2] с. – с. 24
1
9
10
удовлетворяющие интересы Европы, по его мнению, стали бы возможными лишь при условии
ее объединения1.
В течение ряда лет это паневропейское движение набрало силу. В 1927 г. в Вене состоялся
впервые Паневропейский конгресс, вызвавший заметный международный резонанс. Его
почетным председателем был избран известный политический деятель, в ту пору министр
иностранных дел Франции, Аристид Бриан, ставший горячим сторонником паневропеизма. В
сентябре 1930 г. он представил Лиге Наций «Меморандум об организации европейского
федерального союза». Таким образом, в многовековой истории «европейской идеи» произошло
знаменательное событие: впервые она воплотилась в официальный документ, принятый на
правительственном уровне. Однако это не сделало его судьбу более удачной, чем участь всех
предшествующих проектов. В Лиге Наций он был принят равнодушно. Ни одно из европейских
государств, входивших в эту организацию, не было готово отказаться от концепции
«абсолютного суверенитета». В это же время появились некоторые идеи, получившие
распространение в европейских кругах: «федеративный наднациональный орган» (впервые
выражение было использовано в предисловии к официальному документу); «общий рынок»,
«таможенный союз», «перемещение товаров, капиталов и граждан», «забота об экономически
менее развитых регионах», «фактическая солидарность», «сообщество европейских народов»,
«непрерывный процесс созидания» и другие понятия2.
Обреченность проекта была предопределена ситуацией, сложившейся в Европе и во всем
мире к началу 1930-х гг. Разразившийся экономический кризис потряс в большинстве
европейских стран общественные структуры, еще не совсем оправившиеся после событий 19171923 гг. Стремительно набирал силу идейный и политический экстремизм. В том же сентябре
1930 г., когда А. Бриан представил свой меморандум, национал-социалисты добились первого
крупного успеха на выборах в парламент, чему в немалой степени способствовало отсутствие
единства между немецкими коммунистами и социал-демократами. В январе 1933 г. Гитлер
пришел к власти, а вскоре пламя над рейхстагом возвестило миру об установлении нацистского
тоталитарного режима. Образно говоря, в этом пламени сгорел французский проект панЕвропы3.
Национал-социализм имел свои представления о «единой Европе», идейной основой
которых стал фашизм. Согласно «Майн кампф» Адольфа Гитлера, арийская раса, проявившаяся
Браницкий, А. Г. Erit una Europa?: история объединения Европы: противоречия, проекты, перспективы :
монография / - Нижний Новгород : ННГУ, 2006 (Н.Новгород : ОЛИВЕР). - 320 с. – с. 22
2
Там же, с. 25
3
Морозов В. Е. Европейский союз в международных отношениях: Учебно-методическое пособие/ Отв. Ред.
Проф. К. Х. Худолей. – СПб: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2002. – 80 с. – с. 11
1
10
11
в немецкой нации, была призвана господствовать в Европе. После того, как нацистская
Германия оккупировала или подчинила себе большинство европейских стран, эта идея
воплотилась в политику установления «нового порядка» в Европе: гитлеровская программа
предусматривала перекройку политической карты Европы, ликвидацию одних независимых
государств, расчленение других, частичное физическое уничтожение или переселение ряда
народов. Остальным государствам надлежало послушно быть в фарватере «Третьего рейха». В
экономическом плане предусматривалось «разумное» разделение труда: таможенный и
валютный союз наиболее развитых европейских стран при безусловном доминировании
германского капитала; превращение остальных стран (Восточной, Юго-Восточной и Южной
Европы) в аграрный придаток Германии, частично колонизируемый арийцами1.
В годы Второй мировой войны стало окончательно ясно, что Европе необходимо
свободное объединение демократических народов, а Соединенные Штаты Гитлера или Римская
империя Муссолини. Французский социалист Леон Блюм заявил в 1939 г., в самом начале
войны: «Наши решения предусматривают переход от интеграции Германии к такой
организации Европы, которая сама служила бы надежной гарантией против агрессий. Мы
возвращаемся снова к тем же формулам, к одному и тому же заключению: независимость наций
в рамках федеральной и разоруженной Европы»2. Движение Сопротивления нарастало, причем
одновременно выдвигались все новые проекты федеральной Европы, освобожденной от
национал-социализма и фашизма. В странах «оси» множились свои диссиденты. Альтьеро
Спинелли и Эрнесто Росси, депортированные итальянским фашистским режимом на остров
Вентотен в июне 1941 г., сочинили знаменитый «Вентотенский манифест» и основали
Европейское федералистское движение. На заседании ЕФД в Милане в августе 1943 г. была
выработана четкая программа действий организации. Целью было объявлено создание
«европейской федерации, которая взяла бы на себя суверенные полномочия, касающиеся общих
интересов всех европейцев». Далее говорилось, что «жители различных государств должны
иметь европейское гражданство, то есть обладать правом избирать и контролировать
федеральные власти и непосредственно подчиняться федеральным законам»3.
Первый номер журнала «Политические тетради», вышедший в апреле 1943 г. в
оккупированной Франции, был посвящен не только положению в стране, но и европейской
идее. А в январском номере 1944 г. было заявлено следующее: « … политика не должна
Борко, Ю. А. От европейской идеи - к единой Европе / Ю.А. Борко ; Рос. акад. наук, Ин-т Европы. - М.:
Деловая лит., 2003. - 463 с. – с. 73
2
Там же, с. 74
3
Там же, с.75
1
11
12
ограничиваться узкими рамками отдельных государств… Одним из первых действий должно
стать создание Соединенных Штатов Европы. Речь идет не об утопии: Соединенные Штаты
Европы уже в пути»1. Эти призывы нашли отклики в различных статьях и выступлениях в
Бельгии, Голландии, Польше и даже в Германии. Европейское сопротивление, действительно,
становилось надеждой Европы и «цементом завтрашнего объединения» (по меткому
выражению сотрудника газеты «Комба» и члена Общего комитета исследований Анри Френэ).
31 марта 1944 г. в Женеве состоялось первое заседание участников Движения Сопротивления
девяти государств с участием группы антинацистских немецких активистов. Затем прошли еще
четыре подобные встречи, результатом которых стало принятие проекта декларации
европейских движений Сопротивления и создание постоянного бюро для координации
действий по освобождению стран-участниц (а также, в перспективе, для организации
Федерального союза европейских народов)2.
Европейское федералистское движение – не единственное течение в Сопротивлении, но в
отличие от коммунистического и националист кого
направлений
оно
оказало
решающее
влияние на новую ориентацию европейской политики. Действительно, многие руководители и
участники Сопротивления, занимавшие правительственные посты, смогли использовать
систему контактов и взаимосвязей на европейском уровне. Выйдя из подполья, участники
европейских движений сыграли главную роль в инициировании процесса объединения 3.
События и процессы, развернувшиеся после 9 мая 1945 г., очень быстро доказали то, что
можно было предположить заранее: мирное устройство Европы как единого целого невозможно
из-за несовместимости двух общественных систем. Собственно говоря, это подразумевалось
уже в Ялтинских соглашениях трех держав, лидеры которых – Иосиф Сталин, Франклин
Рузвельт и Уинстон Черчилль – фактически санкционировали раздел Европы, оставивший в
зоне интересов и господства СССР почти все страны и территории, освобожденные от
гитлеровской оккупации советскими войсками. В советской историографии начало «холодной
войны» обычно ассоциируется с речью У. Черчилля, произнесенной им в марте 1946 г. в
Фултоне (США). В сущности, эта речь, как и выступление министра иностранных дел СССР
Вячеслава Михайловича Молотова, месяцем раньше заклеймившего «подстрекателей войны»,
Браницкий А. Г. Erit una Europa?: история объединения Европы: противоречия, проекты, перспективы :
монография / - Нижний Новгород : ННГУ, 2006 (Н.Новгород : ОЛИВЕР). - 320 с. – с. 94
2
Браницкий, Андрей Геннадьевич (1963-). Erit una Europa?: история объединения Европы: противоречия,
проекты, перспективы : монография / - Нижний Новгород : ННГУ, 2006 (Н.Новгород : ОЛИВЕР). - 320 с. – с.
96-97
3
Сиджански, Душан. Федералистское будущее Европы : От Европ. сообщества до Европ. Союза : [Перевод]
/ Д.Сиджански ; [Рос. гос. гуманитар. ун-т]. - М. :РГГУ, 1998. - 417,[2] с. – с. 31
1
12
13
лишь удостоверили факт «холодной войны», начавшейся сразу после капитуляции нацистской
Германии1.
В этих условиях идея «единой Европы» трансформировалась в проекты объединения
западноевропейских государств, приверженных ценностям западного общества, рыночной
экономике и политической демократии. Из ведущих государственных деятелей в Западной
Европе первым призвал к такому объединению У. Черчилль. В короткой речи, произнесенной в
сентябре 1946 г. в Цюрихе по случаю присвоения ему степени доктора наук, он напомнил о
«серии страшных националистических ссор», которые привели Европу к трагедии, и призвал
«воссоздать европейскую семью». По словам Черчилля, следовало создать «федеральную
систему» в духе давней идеи Соединенных Штатов Европы, и первым шагом в этом
направлении должно было стать франко-германское партнерство2.
Цюрихское выступление Черчилля вызвало широкий международный резонанс и
стимулировало развитие федералистского движения в Западной Европе. Свидетельством
высокой оценки этой речи служит, в частности, тот факт, что в официальных изданиях
Европейского сообщества, опубликованных уже в 1980-е гг., летопись истории европейской
интеграции начинается именно с этого события3.
Подготовительный период интеграции занял пять лет - 1945-1950 гг. Это было время
мобилизации общественного мнения, создания и консолидации множества организаций в
поддержку объединения Западной Европы, разработки конкретных идей на общественном и
государственном
взаимоприемлемых
уровнях,
уточнения
вариантов.
позиций
заинтересованных
стран
и
поисков
Центральным событием этого периода стал конгресс
сторонников объединения Западной Европы, состоявшийся в Гааге в 1948 г. Он собрал более
700 делегатов из 16 стран, в том числе государственных деятелей, политических лидеров,
ученых, деятелей культуры и т. д., а также сотни наблюдателей, журналистов и гостей. После
Гаагского форума подготовка к объединению вступила в практическую фазу4.
В ходе дискуссий выяснилось, что между двумя ведущими западноевропейскими
государствами того времени – Францией и Великобританией существуют непреодолимые
разногласия относительно целей и формы будущего союза, объема его компетенций и их
Соскина С. Н. The European Union. 1950-2002. Европейский союз. 1950-2002: Хрестоматия. – Калиниград:
Изд-во КГУ, 2003. – 126 с. – с. 54
2
Там же. - с. 60
3
Сиджански, Душан. Федералистское будущее Европы : От Европ. сообщества до Европ. Союза : [Перевод]
/ Д.Сиджански ; [Рос. гос. гуманитар. ун-т]. - М. :РГГУ, 1998. - 417,[2] с. – с. 30
4
Борко Ю. А. От европейской идеи - к единой Европе / Ю.А. Борко ; Рос. акад. наук, Ин-т Европы. - М.:
Деловая лит., 2003. - 463 с. – с. 77
1
13
14
соотношения с принципом национально-государственного суверенитета. Великобритания и ряд
других государств не соглашались идти так далеко, как предлагала Франция, которую
поддержали ФРГ, Италия, а также Нидерланды, Бельгия и Люксембург, уже создавшие свой
тройственный союз – Бенилюкс.
Решающий шаг был сделан Францией. 9 мая 1950 г., ровно через пять лет после
окончания войны в Европе, французский министр иностранных дел Роберт Шуман выступил с
официальной Декларацией, обращенной в первую очередь к правительству ФРГ. В ней
предлагалось положить конец длительному франко-германскому антагонизму и начать с
чистого листа новую главу в отношениях между двумя государствами на принципах мира,
дружбы и сотрудничества. В качестве первого шага предусматривалось создание франкогерманского объединения угля и стали. 1
Однако значение Декларации Шумана выходило далеко за рамки двухсторонних
отношений между государствами. Франция обратилась ко всем западноевропейским странам с
призывом принять участие в предполагаемом сообществе, чтобы вместе начать осуществление
давней идеи – строительства единой Европы мира, демократии, экономического и социального
прогресса. Сам по себе этот призыв не был чем-то новым и оригинальным, но, в отличие от
множества других предложений и проектов, Декларация Шумана предлагала цельную
концепцию европейского строительства, разработанную при самом активном участии другого
французского политического деятеля – Жана Моне.2
Именно эта концепция (разумеется, со всеми более поздними уточнениями и
дополнениями)
легла в основу всего последующего развития европейской интеграции. Ее
основные положения могут быть сформулированы следующим образом.
1. Вместо Европы, раздираемой националистическими распрями, социальными конфликтами и
тоталитарными идеологиями, должна быть создана единая демократическая и миролюбивая
Европа. Иной альтернативы у европейских народов нет.
2. Европа не будет создана сразу или по единому плану. Она будет строиться на основе
конкретных достижений, благодаря которым возникает сначала фактическая солидарность.
3. Строительство единой Европы должно быть начато в сфере экономики. Не будучи
самоцелью, экономическое сотрудничество в наибольшей степени отвечает повседневным
практическим потребностям участников, способствует росту благосостояния народов,
меньше затрагивает такие чувствительные – особенно на первых порах – сферы
Браницкий А. Г., Каменская Г. В. История европейской интеграции: Учебное пособие/ Под общей ред. О.
А. Колобова. – М. – Н. Новгород: ИМЭМО РАН, ФМО ННГУ, 2003. – 234 с. – с. 12
2
История европейской интеграции (1945-1994 гг.) – М., ИВИ РАН, 1995. – 308 с. – с. 55
1
14
15
государственного суверенитета, как национальная безопасность, оборона, внешняя политика
и т.п.
4. Движение к единой Европе не может не быть поэтапным – от первоначальных и
ограниченных форм региональной интеграции к более сложным и широкомасштабным.
Объединение угля и стали – это начало продвижения к «экономическому сообществу»,
«первый этап европейской федерации». Позже этот общий принцип был конкретизирован в
виде следующей схемы: от таможенного союза и общего рынка товаров – к единому
внутреннему рынку со свободным движением товаров, услуг, капиталов и лиц – затем к
экономическому и валютному союзу – и наконец, к политическому союзу.
5. Важнейшим условием успешного продвижения к единой Европе является формирование
правовой базы
интеграции и системы общих институтов, имеющих отчасти
межгосударственный, отчасти наднациональный характер, т. е. наделенных правом
принятия обязательных решений и правом контроля за их исполнением государствами и
всеми другими участниками интеграционного процесса. Иными словами, этим институтам
делегируются некоторые полномочия, составляющие часть суверенных прав государств –
членов объединения. Именно эта уникальная особенность в наибольшей мере отличает
Европейское сообщество от всех других объединений интеграционного типа, созданных в
различных регионах современного мира1.
Поддержанная Западной Германией, странами Бенилюкса и Италией, Декларация Шумана
положила начало практической подготовке объединения, завершившейся подписанием в
Париже Договора об учреждении Европейского объединения угля и стали - ЕОУС(официально
он именуется Европейским сообществом угля и стали). Дата подписания – 18 апреля 1951 г. –
стала официальным днем рождения европейской интеграции. Многовековая идея «единой
Европы» наконец, из области утопий перешла в реальную жизнь.
В марте 1957 г. создавшая ЕОУС «шестерка» закрепила первый успех подписанием в
Риме еще двух основополагающих договоров, учредивших Европейское экономическое
сообщество (ЕЭС) и Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом).
Далеко не все страны Западной Европы приняли стратегию, предложенную Шуманом.
Разделяя ее основополагающие цели и принципы, они придерживались иных взглядов на
конкретные формы и методы «европейского строительства». Спустя десять лет, в 1960 г.,
Великобритания вместе с шестью другими государствами – Австрией, Данией, Норвегией,
Борко, Юрий Антонович (1929-). От европейской идеи - к единой Европе / Ю.А. Борко ; Рос. акад. наук,
Ин-т Европы. - М.: Деловая лит., 2003. - 463 с. – с. 78
1
15
16
Португалией, Швейцарией и Швецией – создали Европейскую ассоциацию свободной торговли
(ЕАСТ), поставившую перед собой гораздо более скромную задачу, обозначенную в самом
названии этого объединения (позже к нему присоединилась Исландия и Финляндия).
Понадобилось более 40 лет, чтобы два направления западноевропейской интеграции
окончательно слились в рамках Европейского Союза, возникшего на базе трех Европейских
сообществ, начало которым было положено в 1951 г. 1
Российский ученый Андрей Геннадьевич Браницкий, давая суммарную характеристику
истории развития паневропеизма, претерпевшего за семь столетий множество метаморфоз,
выделяет пять основных тенденций2.
Во-первых, от века к веку «европейская идея» становилась все более содержательной.
Весьма простая мысль, что христианская Европа должна объединиться, чтобы противостоять
«иноверцам», превратилась в развернутое идеологическое обоснование уникальности и
целостности европейской цивилизации, сохранение и развитие которой требует единства
народов, разделяющих ее ценности. «Европейская идея» впитала в себя многовековой
исторический опыт Европы, духовное наследие эпох Возрождения, Реформации, Просвещения,
достижения общественной мысли XIX и XX столетий. В итоге она обрела силу духовной
традиции, что и сказалось после Второй мировой войны.
Во-вторых, при наличии отмеченной выше общей основы «Европейская идея» принимала
различные формы и толкования – клерикальное, гуманистическое, пацифистское, реакционнореставраторское,
консервативное,
либеральное,
утопическое,
социал-демократическое,
европоцентристское, националистическое. И все же к середине ХХ века возобладала
либерально-демократическая и интеграционистская интерпретация «европейской идеи»,
учитывавшая трагический опыт, предшествующий истории Европы.
В-третьих, в «европейской идее» почти всегда присутствовало два начала
–
оборонительное и наступательное. Соотношение между ними многократно изменялось, но в
общем можно выделить три больших исторических периода, для каждого из которых было
характерно преобладание одного из этих начал. В течение в XIV-XVI вв. ведущей была
защитная функция европеизма, причем в качестве противников, угрожающих европейской
цивилизации, воспринимались арабы, турки-османы, а иногда «московиты». В XVII в. оба
начала более или менее уравновешивали друг друга.
Сиджански, Душан. Федералистское будущее Европы : От Европ. сообщества до Европ. Союза : [Перевод]
/ Д.Сиджански ; [Рос. гос. гуманитар. ун-т]. - М. :РГГУ, 1998. - 417,[2] с. – с. 50
2
Браницкий, Андрей Геннадьевич (1963-). Erit una Europa?: история объединения Европы: противоречия,
проекты, перспективы : монография / - Нижний Новгород : ННГУ, 2006 (Н.Новгород : ОЛИВЕР). - 320 с. – с.
86
1
16
17
Второй период охватывал XVIII, XIX и начало XX столетий. Именно в этот период
сложилась
европоцентристская
концепция,
связанная
с
развитием
промышленного
капитализма, растущей мощью сложившихся в Европе национальных государств и их
колониальной экспансией. Ключевой пункт этой концепции – представление об изначальном и
неодолимом превосходстве европейской цивилизации над другими цивилизациями и
культурами.
После Первой мировой войны в «европейской идее» вновь на первый план вышла
защитная функция, что, однако, было ответом не только на вызовы, исходившие из-за пределов
Европы (соперничество с Соединенными Штатами и империалистической Японией), но и на
ситуацию
в
самой
Европе
(установление
коммунистической
диктатуры
в
России,
преобразованной в СССР; приход к власти фашизма в Италии и особенно нацизма в Германии).
После Второй мировой войны защитный характер европеизма обусловлен опять-таки
коммунистическим экспансионизмом СССР и соперничеством с Соединенными Штатами, а
также новыми вызовами со стороны национально-освободительного движения в колониях и
полуколониях, выросшей в экономического гиганта Японии и некоторых группировок
развивающихся государств – арабских стран Ближнего Востока и новых индустриальных
государств в Юго-Восточной Азии.
В-четвертых, вся история «европейской идеи» распадается на два резко различных по
продолжительности периода – шесть с половиной столетий утопий и каких-то полвека после
Второй мировой войны, когда утопия стала становится практикой. Суть дела не в утопизме
самой идеи, а в огромном разрыве между всей совокупностью нравственных и социальных
идеалов, которыми руководствовались выдающиеся деятели европейской культуры, и реальной
жизнью. Понадобились столетия, чтобы европейская цивилизация достигла той ступени
развития, когда стало возможным осуществление этих идеалов. Такова была одна предпосылка
реализации «европейской идеи». Другой предпосылкой стало осознание западноевропейскими
политиками неотвратимости выбора: либо единство и мир, либо полная утрата всех позиций в
мире, превращение в придаток одной из двух «сверхдержав». Жесткая альтернатива заставила
принять радикальное решение энергично действовать1.
В-пятых, возможно, и этого было бы недостаточно, если бы не проявилась с необычной
силой еще одна тенденция, а именно: превращение «европейской идеи» из достояния одиночекутопистов, пусть даже выдающихся, в лозунг широкого общественного движения. Эта
Ильин Ю. Д.Лекции по истории и праву Европейского Союза /Ю. Д. Ильин. - М. : Спарк, 2002. - 115 с. – с.
56
1
17
18
эволюция началась сравнительно поздно. Ее первые признаки проявились в середине XVIII в.
Но только после 1945 г. идея «единой Европы» стала одной из основных политических идей
большинства наиболее влиятельных партий и массовых общественных организаций в целой
группе западноевропейских государств. Это обеспечило ей успех. 1
Конечно, история Европейского союза на этом не заканчивается. И на сегодняшний день
ученые-историки выделяют несколько этапов развития данной организации. После создания
ЕОУС завершается первый этап строительства данной организации.
В следующем, то есть во втором, этапе происходило немало важных исторических
событий.
В январе 1960 года Великобритания и ряд других стран, не вошедших в ЕЭС,
сформировали альтернативную организацию — Европейскую ассоциацию свободной торговли.
Великобритания, однако, вскоре поняла, что ЕЭС — гораздо более эффективное объединение, и
приняла решение о вступлении в ЕЭС. Её примеру последовали Ирландия и Дания, чья
экономика существенно зависела от торговли с Великобританией. Аналогичное решение
приняла и Норвегия.
Первая попытка в 1961—1963 гг., однако, закончилась неудачей в связи с тем, что
французский президент Шарль де Голль наложил вето на решение о вступлении новых членов в
ЕЭС. Аналогичным был результат и переговоров о вступлении в 1966—1967 гг.
В 1967 году
три
европейских
сообщества
(Европейское
объединение
угля
и
стали, Европейское экономическое сообщество и Европейское сообщество по атомной энергии)
объединились в Европейское сообщество2.
Дело сдвинулось с мёртвой точки лишь после того, как генерала Шарля де Голля в 1969 г.
сменил Жорж Помпиду. После нескольких лет переговоров и адаптации законодательства к
стандартам ЕС Великобритания вступила в ЕС 1 января 1973 году. В 1972 г. прошли
референдумы о вступлении в ЕС в Ирландии, Дании и Норвегии. Население Ирландии (83.1 %)
и Дании (63.3 %) поддержали присоединение к ЕС, но в Норвегии это предложение не
получило большинства (46.5 %). Однако в Дании народ проголосовал на референдуме о
вхождении лишь после обещаний правительства не переходить на единую валюту Евро,
поэтому в Дании до сих пор в обращении датские кроны. Предложение о вступлении в 1973
году поступило и Израилю. Однако из-за войны «Судного дня» переговоры были прерваны. А в
Браницкий, Андрей Геннадьевич (1963-). Erit una Europa?: история объединения Европы: противоречия,
проекты, перспективы : монография / - Нижний Новгород : ННГУ, 2006 (Н.Новгород : ОЛИВЕР). - 320 с. – с.
86
2
Европа: новое начало. Декларация Шумана 1950-1990 гг. Европа и проблема расширения. Москва:
Международная издательская группа «ПРАВО», 1994. – с. 79 – с. 44
1
18
19
1975 году вместо членства в ЕЭС, Израиль подписал договор об ассоциативном сотрудничестве
с данной организацией.
Греция подала заявку на вступление в ЕС в июне 1975 г. и стала членом сообщества 1
января 1981 года. В 1979 году были проведены первые прямые выборы в Европейский
парламент. В 1985 году Гренландия получила внутреннее самоуправление и после референдума
вышла из ЕС. Португалия и Испания подали заявки в 1977 г. и стали членами ЕС с 1
января 1986 г. В феврале 1986 г. в Люксембурге был подписан Единый европейский акт1.
Третий этап европейской интеграции ознаменован подписанием Договора о создании
Европейского союза - в 1992 году всеми государствами, входящими в Европейское
сообщество. Маастрихтский договор учредил три опоры ЕС:
1. Экономический и валютный союз (ЭВС),
2.
Общую внешнюю политику и политику безопасности (ОВПБ),
3.
Общую политику в области внутренних дел и юстиции2.
В 1994 г. в Австрии, Финляндии, Норвегии и Швеции были проведены референдумы о
вступлении в ЕС. Большинство норвежцев проголосовало против3.
Австрия, Финляндия (с Аландскими
островами)
и Швеция стали
членами
ЕС
с1
января 1995 г.
Членами
Европейской
ассоциации
свободной
торговли
остаются
лишь Норвегия, Исландия, Швейцария и Лихтенштейн.
В 1997 г. участники Европейского сообщества подписали Амстердамский договор
(вступил в силу в 1999 г.). Основные изменения по Амстердамскому договору касались:

общей внешней политики и политики безопасности;

создания "пространства свободы, безопасности и правопорядка";

координации в области правосудия, борьбы с терроризмом и организованной
преступностью.4
Начало ХХI века внесло бурное развитие ЕС.
9 октября 2002 г. Европейская
комиссия рекомендовала 10 государств-кандидатов на вступление в ЕС в 2004 г.: Эстонию,
Латвию, Литву, Польшу, Чехию, Словакию, Венгрию, Словению, Кипр, Мальту. Население
История возникновения Европейского союза//
http://euroclub.odsgomel.org/index.php?Itemid=60&catid=41:ist&id=105:2011-08-11-14-0823&option=com_content&view=article (Дата обращения 15.08.2013 год)
2
Там же.
3
Там же.
4
Там же.
1
19
20
этих 10 стран составило около 75 млн.; их совместный ВВП по паритету покупательной
способности — примерно 840 млрд. долларов США, примерно равный ВВП Испании.
Это расширение ЕС можно назвать одним из самых амбициозных проектов ЕС на
настоящее время. Необходимость такого шага была продиктована желанием подвести черту под
разъединением Европы, длившимся с момента окончания Второй мировой войны, и прочно
привязать к Западу страны Восточной Европы, чтобы не допустить их отката обратно к
коммунистическим методам правления. Кипр был включён в этот список, поскольку на этом
настояла Греция, которая в противном случае угрожала наложить вето на весь план в целом.
По завершении переговоров между «старыми» и будущими «новыми» членами ЕС
положительное окончательное решение было объявлено 13 декабря 2002 г. Европейский
парламент утвердил решение 9 апреля 2003 г.
16 апреля 2003 г. в Афинах 15 «старыми» и 10 «новыми» членами ЕС был подписан
Договор о присоединении. В 2003 г. в девяти государствах (за исключением Кипра) были
проведены референдумы, а затем подписанный Договор был ратифицирован парламентами.
Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Словения, Кипр, Мальта
стали членами
Евросоюза 1 мая 2004 года. Вступление Кипра в ЕС произошло после
референдума, проводившегося одновременно в обеих частях острова, и в то время как
население непризнанной Турецкой Республики Северного Кипра в большинстве своём
проголосовало за реинтеграцию острова в единое государство, процесс объединения был
заблокирован именно греческой стороной, в итоге вступившей в ЕС в одиночку.
После присоединения к ЕС десяти новых стран, уровень экономического развития
которых заметно ниже среднеевропейского, лидеры Евросоюза оказались в положении, когда
основной груз бюджетных расходов на социальную сферу, дотации сельскому хозяйству и т.д.
ложится именно на них. В то же время эти страны не желают увеличивать долю отчислений в
общесоюзный бюджет сверх определённого документами ЕС уровня в 1 % ВВП.
Вторая проблема состоит в том, что после расширения Евросоюза менее эффективным
оказался действовавший до сих пор принцип принятия важнейших решений консенсусом. На
референдумах во Франции и в Нидерландах в 2005 году проект единой Конституции ЕС был
отклонён.1
1 января 2007 года состоялось очередное расширение Евросоюза — вхождение в
него Болгарии и Румынии. Евросоюз прежде предупреждал эти страны, что Румынии и
Болгарии предстоит ещё немало сделать в области борьбы с коррупцией и реформирования
1
Там же.
20
21
законодательства. В этих вопросах Румыния, по мнению европейских чиновников, отставала,
сохраняя пережитки социализма в структуре экономики и не отвечая стандартам ЕС.
17 декабря 2005 года официальный статус кандидата на вступление в ЕС был
предоставлен Македонии.
21 февраля 2005 года Европейский союз подписал план действий с Украиной. Вероятно,
это стало результатом того, что к власти на Украине пришли силы, внешнеполитическая
стратегия которых была направлена на вступление в Евросоюз. В то же время, по мнению
руководства ЕС, о полноправном членстве Украины в Евросоюзе пока говорить не стоит, так
как новой власти необходимо сделать очень много, чтобы доказать, что на Украине существует
полноценная демократия, отвечающая мировым стандартам, и провести политические,
экономические и социальные реформы. 1 июля 2013 года 28-ым государством-членом ЕС стала
Хорватия. 1
Оглядываясь назад, нельзя не удивляться динамизму процессов европейской интеграции,
которая на отдельных временных отрезках нередко порождала скептицизм и откровенный
пессимизм. Всего лишь за чуть более 50 лет – а это меньше, чем одна человеческая жизнь –
европейская интеграция прошла путь от узкопрофильных структур до многофункционального и
тесно интегрированного Европейского союза (ЕС), возникшего после Маастрихтского договора.
Вначале ХХI в. ЕС берет на себя функцию объединителя Европы.
И все же, несмотря на то, что эта идея воплощена ныне в Европейский Союз,
объединяющий уже 28 европейских стран, и намеревающийся принять в течение ближайших
10-15 лет еще несколько государств Центральной, Восточной и Южной Европы, несмотря на
осуществляемую программу перехода к экономическому и валютному союзу, а также
распространение компетенции ЕС на сферы внешней политики и безопасности, внутренних дел
и социальной политики – несмотря на все это, будущая судьба «единой Европы» отнюдь не
безоблачна. Трудности внутреннего и внешнего характера, не говоря уже об острейших
глобальных проблемах, могут затормозить или временно заблокировать дальнейшее развитие
европейской интеграции, а при некоторых обстоятельствах – даже поставить под угрозу
прежние достижения.
Успехи ЕС несомненны, они детально исследованы отечественными и зарубежными
учеными европеистами. Анализ существующих трендов позволяет заглянуть в будущее
европейской интеграции и обратиться к стратегическим проблемам, которые способны
затруднить развитие Европейского Союза либо трансформировать его в принципиально иную
1
Там же.
21
22
организацию. Кризис европейской модели мультикультурализма заставляет задуматься о
пределах расширения ЕС, о новых способах обеспечения социальной стабильности, об
опасности призыва «Единство в разнообразии», поскольку разнообразие может возобладать
над единством. Гибкая интеграция дает рецепт продвижения интеграции вперед при
неготовности стран принять новые инициативы. Но не окажется ли лекарство опаснее болезни,
не станет ли Евросоюз «ядра и периферии» новой формой разделения стран Европы на страны
первого и второго сорта? Сложности в реализации политики экспорта норм не только
затрудняет проведение внешней политики ЕС. Они ставят под сомнение краеугольный камень
самосознания современного европейца – восприятие ЕС как «пилотного проекта», по пути,
проложенному которым, будет двигаться весь мир. В отсутствие этого «Европа Евросоюза»
рискует оказаться островком стабильности, консенсуса и благоденствия в бушующем океане
окружающего мира. А от островка – один шаг до осажденной крепости.
Шестидесятилетняя история европейской интеграции демонстрирует умение европейцев
преодолевать кризисы, не отказываясь от достигнутого, но накапливая новый опыт и
совершенствуя свой общий дом, который, зародившись на западе континента, расширяет свои
стены. Сегодняшний день также сочетает серьезные риски и новые возможности.
22
23
1.2 Расширение границ Европейского союза: предпосылки,
проблемы и перспективы.
«Расширение» и «углубление» европейской интеграции – это два сравнительно
обособленных, но тесно связанных друг с другом процесса, которые определяют
динамику развития Европейского Союза. Патриарх российской европеистики Ю. А. Борко
утверждает: «В двучлене «углубление - расширение» ведущим началом является
углубление, т.е. процесс экономической интеграции как таковой. Он создает и по мере
развития усиливает гравитационное поле. Однако и расширение, в свою очередь,
увеличивает общий потенциал региональной группировки и, тем самым, силу ее
притяжения»1. Соглашаясь в целом с таким подходом, отметим, что под «углублением»
следует понимать, по нашему мнению, не только экономическую, но и политическую (и
военно-политическую) интеграцию. Кроме того, нужно учитывать, что расширение в
какой-то степени тормозит углубление: чем больше стран, тем они разнороднее, а
«новички», как правило, не способны сразу же присоединиться к таким продвинутым
формам интеграции, как ЭВС или Шенгенское пространство. С другой стороны
расширение обычно требует той или иной трансформации институциональной структуры
Европейского Союза, т.е. косвенно способствует углублению интеграции2.
Полноценная европейская федерация если и будет создана, то лишь в отдаленном
будущем. Концепт «Соединенных Штатов Европы», известный с первой половины XIX в.,
отражает именно федералистские устремления отдельных европейских политиков.
Данный концепт был использован в ХХ в. самыми разными политическими силами – от
крайне левых (Л. Троцкий) до крайне правых (А Гитлер)3. При этом надо учитывать, что
одни страны (в частности, Франция и Германия, которые с самого начала занимали
центральное место в европейском интеграционном поле) могут предпочитать углубление,
а другие (например, Великобритания, которая имела всегда собственное мнение и желала
учавствовать в интеграции «по-своему») – расширение.
Обычно различают несколько принципиальных подходов к соотношению
процессов расширения и углубления. Одни считают приоритетным, что расширение
Борко Ю. Взаимосвязь процессов расширения и углубления европейской интеграции// Расширение
Европейского Союза и Россия/ Под ред. О. В. Буториной, Ю. А. Борко. М., 2006. С. 13
2
Кавешников Н. Ю. Влияние расширения ЕС на процессы институциональной реформы // Расширение
Европейского Союза и Россия/ Под ред. О. В. Буториной, Ю. А. Борко. С. 43-102; Кавешников Н. Ю.
Трансформация институциональной структуры Европейского Союза – Москва, 2010
3
Браницкий А. Г. Erit una Europa? История объединеия Европы: проекты, противоречия , перспективы. Н.
Новгород, 2006. С. 78-91
1
23
24
затрудняет или даже делает невозможным создание федерального европейского Союза.
Такой позиции придерживаются, например, многие политики Великобритании и Дании.
Другие провозглашают приоритет углубления интеграции, которое превращает ЕС в
действительно сильный экономический и политический Союз. При этом расширение
должно проходить медленно и поэтапно. Такую позицию неоднакратно занимали лидеры
Франции, Испании, Португалии, Греции и Ирландии. Третьи рассматривают углубление
как средство для расширения. Они полагают что, с одной стороны, нельзя допускать
«размывания» успехов интеграции, а, с другой стороны, расширение должно проходить
достаточно эффективно. Это мнение периодически озвучивали политические деятели
Германии, Италии, Австрии, Швеции, Финляндии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга.
Однако в последнее время германские политики в целом солидаризируются с
французскими – и тоже предпочитают «взять паузу», предлагая пройти определенную
«фазу консолидации».
Подчеркнем политический характер принципиального решения о принятии новых
стран, в том числе – из Центрально-Восточной Европы, в состав Европейского Союза. Это
решение, продиктованное желанием укрепить демократию и стабильность в странах,
покончивших с тоталитарными режимами, было фактически неизбежным. Уже в Договоре
о Европейском Союзе содержалось положение, открывавше возможность вхождения в ЕС
любой европейской стране, разделяющей основные политические и экономические
принципы функционирования Союза, такие как демократия и рыночная экономика:
«Любое европейской государство может обратиться с просьбой о принятии в члены
Союза». При этом решение насущных практических вопросов подталкивает и расширение
ЕС, и углубление интеграции в гораздо большей степени, чем теоретические концепции.
Но в то же время с этим вопросом связаная другая проблема – о сосуществовании
развитых и развивающихся стран в одном интеграционном комплексе. Широко
распространено мнение, будто реальная интеграция возможна лишь в результате
объединения близких по уровню развития индустриальных государств. До сих пор это в
полной степени относилось к ЕС. Действительно, никогда еще в Европейский Союз,
представляющий собой объединение развитых в экономическом отношении стран, не
входили государства, которые международные организации (МВФ, Всемирный банк,
Объединение
экономического
сотрудничества
и
развития)
включают
в
группу
развивающихся стран Европы. Иными словами, расширение ЕС на восток приводит к
возникновению парадоксальной ситуации, когда заметный сегмент одного из трех
24
25
основных центров силы будут составлять государства ЦВЕ, официально признанные как
принадлежащие к перефирии мирового хозяйства1.
Ситуация с расширением Евросоюза на сегодняшний день такова: 27 государств
уже являются полноправными членами ЕС, с одной страной (Хорватией) подписан
договор о вступлении, который еще не вступил в силу: четыре страны (Турция,
Македония, Исландия, Черногория и Сербия) официально признаны кандидатами.
Средний уровень благосостояния в ЕС будет продолжать снижаться, ибо многие
нынешние кандидаты не обладают высокими показателями социально-экономического
развития. К проблемам, которые сегодня создают Румыния и Болгария, прибавятся
совершенно аналогичные, которые вызовут Македония и Черногория. В этом плане
настоящей катастрофой было бы вступление ЕС Молдовы и Албании. Однако есть все
основания полагать, что в ближайшем будущем такого расширения не произойдет. С
другой стороны, в результате кризиса видимо обеднели и те страны ЕС, которые еще
недавно считались сравнительно благополучными (Ирландия, Испания, португалия,
Греция). Определенные трудности испытывает даже Италия – старейший участник
европейской интеграции.
Расширение ведет к закреплению разноскоростной интеграции в качестве
доминанты европейского интеграционного процесса. «Новички» довольно медленно
интегрируются в Шенгенское пространство и еврозону. Так, Румыния, Болгария и Кипр
все еще не вошлив шенгенскую зону, а Латвия, Литва, Польша, Чехия, Венгрия – в зону
евро. Эстония перешла на евро только 1 января 2011 г. Переход на евро, кроме очевидных
выгод, несет и дополнительные расходы, бремя которых хорошо ощущается населением
(в целом цены заметно растут). Кроме того, устойчивость самой зоны евро сегодня
ставится под вопрос. Можно отметить, что в связи с последними событиями в Греции
единая европейская валюта утратила значительную часть своей привлекательности для
стран-«новичков»2.
Лингвистическое и культурное разнообразие внутри Евросоюза постоянно
нарастает. В частности, ЕС уже использует в качестве официального мальтийский язык.
Кроме того, после пятого расширения резко возросло чисто славянских, балтийских и
финно-угорских официальных языков в ЕС. Вскоре расширение в направлении Западных
Расширение ЕС на восток: Предпосылки, проблемы, последствия/ Ин-т мировой экономики и междунар.
отношений. – М.: Наука, 2003. – с. 15
2
Европейский Союз в XXI веке: время испытаний. Под ред. О. Ю. Потемкиной (отв. ред.), Н. Ю.
Кавешникова, Н. Б. Кондратьевой – Москва, Издательство «Весь Мир», 2012 – 652 - с. 74
1
25
26
Балкан
принесет
в Евросоюз
новые славянские языки
(хорватский, сербский,
македонский).
С другой стороны, список официальных языков ЕС со временем может
дополниться иза счет таких «региональных языков», как баскский, каталонский,
галисийский, сардинский, корсиканский, бретонский, уэльский. Немецкий язык, наиболее
широко распространенный в Евросоюзе, сравнительно редко используется в качестве
рабочего языка в институтах ЕС, а оригинальные слова Фридриха Шиллера к гимну
Евросоюза – «Оде к радости» Л. ван Бетховена – не имеют официального статуса. В целом
отсутствие единственного общеевропейского языка существенно затрудняет расширение
Евросоюза, с этой точки зрения, явно не будет способствовать углубление европейской
интеграции.
Социальное пространство ЕС формируется медленно. В ходе расширения
Европейского Союза выявились как сильные так и слабые стороны Европейской
социальной модели. В странах Центральной и Восточной Европы неторопливо
создавались новые для этих стран организационные формы социальной защиты тех групп
населения,
которые
больше
всего
пострадали
от
рыночных
преобразований.
Возникновение рынка труда в условиях глубокого спада производства, либерализации
экономики и процессов структурной перестройки породило массовую безработицу, что
стало причиной динамичного развития инфраструктуры и рынка труда в странахпретендентах, и прежде всего, многочисленных бюро по трудоустройству, выполняющих
сегодня административно-социальные функции по отношению к безработным. В странах
ЦВЕ имелись серьезные трудности бюджетного финансирования расходов на социальные
нужды. Процессы трансформации, протекавшие в условиях экономического кризиса,
сопровождались кризисом общественных финансов, частично связанным с изменением
источников бюджетных поступлений. После вступления в ЕС многие страны ЦВЕ с
трудом входили в европейское социальное пространство. В частности, Польша
первоначально выговорила для себя существенные уступки в данном вопросе. Однако,
несмотря на серьезные различия между европейскими странами до сих пор все
государства – члены ЕС декларируют стремление соответствовать Европейской
26
27
социальной модели, которая в свою очередь, постоянно совершествуется и отражает
изменения, происходящие в обществе1.
Необходимо отметить отсутствие принципиального влияния со стороны государств
«новой Европы» на процесс трансформации общеевропейской социальной политики (в
силу ограниченного развития национальных социальных систем в упомянутых странах).
Напротив, имело место существенное воздействие на социальные структуры стран ЦВЕ со
стороны Европейского Союза с целью включения новых стран-членов в социальное
пространство и выравнивания уровней социальной защищенности на всей территории ЕС.
При этом расширение на Восток не только обострило некоторые социальные проблемы (в
частности, цыганский вопрос), но и дало Европейскому союзу
новые возможности.
Например, сравнительно дешевая рабочая сила стран-«новичков» позволила перевести
часть предприятий из Западной Европы в ЦВЕ – и заполнить центральноевропейскими и
восточноевропейскими рабочими многие вакансии в западноевропейских странах.
С 1 мая 2011 г. Евросоюз снял ограничения на свободу передвижения трудящихся
из восьми государств присоединившихся к ЕС в 2004 г. При вхождении в Союз этих
государств,
15 «старых» стран – членов ЕС предусмотрели возможность введения
семилетнего транзитного периода. Нужно отметить, что при этом часть из них сразу
открыла свой рынок для трудящихся из стран-«новичков». Однако Германия и Австрия не
сделали этого, продержав мораторий на свободу передвижения в течение максимально
возможных семи лет. Определеннные возможности испытывали трудовые мигранты из
«новой Европы» и в Великобритании. Основной причиной принятия транзитного периода
послужило стремление защитить национальную рабочую силу от дополнительной
конкуренции на рынке труда2.
С другой стороны, только по официальным данным в начале 2011 г. в Германии
существовало более 460 тыс. вакансий. А глава Федерального объединения немецких
работадателей Дитер Хундт в конце апреля заявил, что эта цифра сильно занижена,
потому что не все компании официально регистрируют свои вакансии. По мнению
Хундта, на самом деле Германия нуждалась в 2011 г. в 1 млн работников, особенно в
технической сфере и отраслях, связанных с естествознанием. Кроме того, ФРГ постоянно
Каргалова М. В. Европейская социальная модель: содержание и перспективы. 03.03.2009
(http://www.lawinrussia.ru/evropeiskaya-sotsialnaya-model-soderzhanie-i-perspektivy) Дата обращения:
22.03.2014
2
Европейский Союз в XXI веке: время испытаний. Под ред. О. Ю. Потемкиной (отв. ред.), Н. Ю.
Кавешникова, Н. Б. Кондратьевой – Москва, Издательство «Весь Мир», 2012 – с. 74
1
27
28
не хватает специалистов по уходу за больными и престарелыми людьми. Как известно, на
заработки в Германии приезжают в основном граждане Польши. Некоторые из них не
являются трудовыми мигрантами в традиционном смысле, ибо продолжают жить в
приграничных регионах на территории своей страны.
В целом число трудовых мигрантов из «новых» восьми стран ЕС выросло
примерно с 1 млн человек в 2004 г. (0,3 % от общего числа жителей ЕС) до примерно 2,3
млн в 2010 г. (0,6 %). При этом в конце 2010 г. в 15 «старых государствах Евросоюза,
вырастет до 3,3 млн человек в 2015 г. и до 3,9 млн – к 2020 г., а их доля увеличится до 0,8
% и 1 % соответственно. И это без учета трудовых мигрантов из Румынии, Болгарии и – в
ближайшем будущем – Хорватии1.
Еще в ноябре 2006 г. Великобритании и Ирландия ввели ограничения на право
работать в этих странах для граждан Болгарии и Румынии. Дело в том, что за два
предыдущих года в Британию и Ирландию въехади более 600 тыс. человек, в основном из
Польши (и это не считая тех, кто работает не по найму). Только Ирландия, все население
которой составляет 4,2 млн, за эти два года приняла 200 тыс. иммигрантов. Такая
ситуация вызвала на Британских островах серьезную озабоченность, поскольку такой
приток рабочей силы серьезно перенасытил рынок труда и отнял ряд рабочих мест у
британцев и ирландцев. В 2007 г. Великобритания согласилась принять лишь 19,75 тыс.
неквалифицированных рабочих из Румынии и Болгарии, причем исключительно для
работы в сельском хозяйстве и пищевой промышленности, без права получения какихлибо пособий. Кроме того, срок их пребывания в стране ограничивался шестью месяцами.
Квалифицированным
рабочим,
чтобы
получить
возможность
трудоустройства
в
Великобритании, нужно сначала доказывать, что их работу не могут выполнять британцы,
а также проходить ряд тестов. Исключение составляют только те квалифицированные
рабочие, которые работают не по найму. Студенты могут устраиваться на работу на
полставки при условии, что они учатся в колледже. Нелегально работающие румыны и
болгары в Великобритании должны заплатить штраф в размере 1000 фунтов стерлингов,
причем крупные штрафы налагаются и на их работадателей2. Таким образом, граждане
самых бедных страны ЕС – Болгарии и Румынии – оказались на Британских островах в
Миграционные процессы в современной Европе: эволюция миграционных взаимодействий ЕС и
государств Центральной и Восточной Европы //http://migrocenter.ru/publ/konfer/m_odessa.php (Дата
обращения 1.03.2014 г.)
2
Миклашевская А. Новых европейцев не ждут на островах: Великобритания и Ирландия ввели ограничения
на работу для болгар и румын// Газета «Коммерсантъ». 9.04.2014 (http://www.kommersant.ru/doc/716484)
1
28
29
неравном положении с гражданами тех «стран-новичков», которые вступили в ЕС в
2004 г.
В июле 2011 г. Испания также ужесточила правила переезда с свою страну граждан
Румынии. Вновь прибывшим румынам теперь снова придется запрашивать разрешение на
работу, которое с 2008 г. давалось им автоматически при регистрации проживания в
Испании. Главной причиной закрытия испанского рынка труда от иностранцев остается
растущая в стране безработица. При этом ужесточение правил получения прав на работу
коснулась только румын, потому что их число постоянно пополняется молдаванами,
тысячи которых ежемесячно получают гражданство Румынии и с новыми паспортами тут
же отправляются на жительство и на работу в Западную Европу, преимущественно –
именно в Испанию. Впрочем, ограничение румын в праве на работу имеет и
политическую предвыборную подоплеку. В Испании близились выборы 2012 г., и
правящим социалистам приходится подстраиваться под мнение избирателей, в частности
о виновности иностранцев в росте безработицы. «Еврососедей», проживающих в
Королевстве, теперь 2, 4 млн человек , что на 5,85 больше, чем в начале 2010 г. Обильнее
всего среди них представлены как раз граждане Румынии (817 460 человек), за которыми с
ощутимым отрывом следуют британцы и итальянцы (соответственно, 228 108 и 167 402
человек).
В
целом
интеграция
в
принимающие
общества
Германии,
Франции,
Великобритании, Испании и Италии трудящихся и членов их семей из стран ЦВЕ,
безусловно, проходит гораздо успешнее, чем скажем, турок, пакистанцев или арабов.
Таким образом, расширение способствует решению демографических проблем в ЕС,
связанных с низкой рождаемостью и старением населения. Но данный ресурс не
бесконечен, ибо надо учитывать, что страны ЦВЕ в среднем тоже не отличаются высокой
рождаемостью. При этом Евросоюз не приветствует
увеличение миграции из
неевропейских стран.
Основной проблемой, которая возникала и козникает на этапах расширения ЕС в
связи с трудовой миграцией, стала проблема значительной разницы в заработной плате в
старых и новых государствах-членах. Хотя в долгосрочной перспективе благодаря
свободному движению можно было бы ожидать повышения уровня зарплат в ЕС в целом,
избежать первичного шока от открытия рынков труда с большей заработной платой не
удавалось, что оказывало негативное влияние на экономику принимающих стран в
краткосрочной перспективе. С целью противодействия этим факторам государствам-
29
30
членам было разрешено ограничивать свободное передвижение рабочей силы из новых
государств в течение 5-7 лет. Эти переходные механизмы предназначены для сглаживания
и минимизации рисков для рынков труда в процесс расширения1.
Однако следует отметить, что пока ни одна из стран-членов ЕС не выражала
намерения покинуть Союз. Возможно, такие мысли возникнут рано или поздно у
некоторых руководителей «государств-доноров», ибо благодаря Лиссабонскому договору2
появился соответствующий механизм. «Первой на выход» в ситуации полномасштабного
кризиса ЕС явно запишется Великобритания, но даже в этом – довольно маловероятном –
случае британцы не уйдут из Европейского союза в пустоту: их страна, безусловно,
останется членом Европейского экономического пространства (ЕЭП). Для европейской
интеграции в целом это может оказаться ударом, так как, во первых, будет создан
прецедент, а, во вторых, уйдет одна из важных стран-доноров. Следовательно, Союз еще
больше «обеднеет», а его способность помогать экономическому росту «новичков»
ослабнет.
Евросоюз периодически сотрясают мощные кризисы – и не только финансовоэкономические. Один их них – кризис европейской идентичности. Так, из проекта
договора, учреждающего Конституцию, было изъято упоминание о «христианских
корнях» современной Европы. На православно-католической конференции, которая была
посвящена
миссии
Церквей
в
сохранении
христианского
наследия
Европы,
организованной в Вене в мае 2006 г. Папским советом по культуре и отделом внешних
церковных связей Московского Патриархата, была предпринята попытка помочь Европе
ответить на ее поиски своей идентичности и смысла «на заре третьего тысячелетия» 3.
Однако сугубо практический вопрос о том, принимать ли в ЕС проблемную Турцию ( с ее
постоянно растущим и слабо европеизированным населением, а также нерешенными
курдской, кипрской и многими другими проблемами), может окончательно расколоть
европейское общественное мнение. Для сравнения: Турция подала свою заявку на
вступление в ЕС еще в 1987 г., но только в 1999 г. получила статус официального
Билозир О. В. Проблемы развития правового урегулирования свободы передвижения рабочей силы в
рамках Европейского Союза/ О. Билозир// журнал Евразийская адвокатура. – 2013. - № 6(7) – с. 90
2
Лиссабонский договор (официальное название — «Лиссабонский договор о внесении изменений в Договор
о Европейском союзе и Договор об учреждении Европейского сообщества») — международный договор,
подписанный на саммите ЕС 13 декабря 2007 года в Жеронимуше в Лиссабоне.
3
В Вене открылась православно-католическая конференция, посвященная миссии Церквей в сохранении
христианского наследия Европы http://www.patriarchia.ru/db/text/109595.html (Дата обращения - 13.02.2014
г.)
1
30
31
кандидата, в то время как Хорватия подала заявку в июле 2009 г. и была признана
кандидатом в июне 2010 г. Другими словами, на процесс признания официальным
кандидатом у Турции ушло 12 лет, у Хорватии – год с небольшим, а у Исландии – меньше
года.
Исландия начала переговорный процесс только 27 июля 2010 г. и еще не успела
достичь серьезных успехов. Однако у непредвзятого наблюдателя складывается
впечатление, что Исландия может вступить в ЕС гораздо раньше Турции (которая, очень
вероятно, вообще никогда не станет полноправным членом Союза). В конце 2011 г.
Еврокомиссия дала положительное заключение относительно Сербии, а вот Боснии и
Албании она пока не рекомендовала представлять статус кандидата. Таким образом,
именно Западные Балканы являются сегодня наиболее перспективным направлением
расширения Евросоюза.
Однако возможны и «сюрпризы», подобные тому, что преподнесла Исландия,
задумавшая переход из Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ) в ЕС.
Напомним, что в ЕАСТ входят еще Норвегия, Лихтейшн и Швейцария, причем все эти
страны участвуют в Шенгенском соглашении1, а первые две интегрированы Единое
Экономическое Пространство (ЕЭП). Кроме того, ряд малых европейских стран
используют единую европейскую валюту (Сан-Марино, Монако, Андорра, Ватикан),
причем Сан-Марино и Монако де-факто вообще находятся внутри ЕС, не вступив туда деюре. Разумеется, Ватикан никогда не станет членом Евросоюза, который в современной
Европе играет роль главного «интегратора». Но следует помнить, что очень многие
лидеры исторического процесса объединения Европы ( Ж. Моннэ, Р. Шуман, К. Аденауэр,
А. Де Гаспери, Ж. Делор и пр.) были католиками, а принцип субсидиарности был прямо
заимствован европейскими из учения Римско-католической церкви2.
Будущее процесса расширения ЕС во многом зависит от общественного мнения,
ибо любой подписанный договор о вступлении какой-либо новой страны в Союз должен
пройти процедуру ратификации в каждом отдельном государстве-члене. И здесь надо
заметить, что европейское общественное мнение отнюдь не гомогенно. Граждане ЕС
Шенге́нское соглаше́ние — соглашение об отмене паспортно-визового контроля на границах ряда
государств Европейского союза, изначально подписанное 14 июня 1985 года пятью европейскими
государствами (Бельгией, Нидерландами, Люксембургом, Францией и Германией). Оно вступило в силу26
марта 1995 года и прекратило существование 1 мая 1999 года, будучи замещено Шенгенским
законодательством ЕС.
2
Бутченко В. В., Браницкий А. Г. Исландия, Евросоюз и Россия: проблемы интеграции и взаимодействия/
журнал Власть// - 2014. - № 1 - с. 134
1
31
32
очень по-разному относятся к процессу расширения Союза – в зависимости от
национальности,
конфессиональной
принадлежности,
политических
пристрастий,
социального положения и целого ряда других факторов.
Безусловно, тождество понятий «Христианский мир» и «Европа» действительно
лишь для эпохи Средневековья. Однако и в начале третьего тысячелетия от Рождества
Христова концепт Христианской Европы все еще сохраняет актуальность не только для
Ватикана, но и для довольно многочисленных христианских демократов, объединенных
на европейском уровне в самую большую группу Европарламента – Европейскую
народную партию. Основным критерием расширения ЕС по-прежнему остается
религиозный фактор, а именно – преобладание христианского населения в странахкандидатах. И с этой точки зрения полноправное членство Турции в ЕС недопустимо.
С другой стороны, европейские христианские демократы выражают умеренную
поддержку вступления Хорватии и Исландии в Евросоюз. Присутствие Хорватской
Республики в Союзе будет означать, по их мнению, политическую стабилизацию в ЮгоВосточной Европе, что положительно отразится на всем ЕС. При этом германские
христианские демократы явно желают реконструировать страну-кандидата изнутри,
акцентируя внимание на крайне тяжелой криминальной обстановке в данной стране и тяге
хорватов к национализму «с бытовыми корнями» 1.
В то же время во Франции близкий к христианским демократам блок Союза за
народное движение (СНД) и Союза за французскую демократию (СФД) относится к
вступлению Хорватии в Союз исключительно потребительски, демонстрируя слабую
юридическую поддержку. С негативным образом экономически слабого, со значительной
долей
безработного
населения,
коррумпированного
адриатического
государства
правоцентристские силы Франции готовы мириться, только если присоединение Хорватии
будет способствовать дальнейшему политическому евростроительству. Однако после
принятия Лиссабонского договора председатель Сената Франции Жерар Ларше заявил,
что вступление Хорватии в Европейский Союз стало приоритетом для Франции2.
Концепция «Социальной Европы», которая зародилась в XIX в. в среде
революционных демократов, республиканцев и социалистов, а окончательную форму
приобрела только во второй половине ХХ в в ходе западноевропейского интеграционного
Европейский Союз в XXI веке: время испытаний. Под ред. О. Ю. Потемкиной (отв. ред.), Н. Ю.
Кавешникова, Н. Б. Кондратьевой – Москва, Издательство «Весь Мир», 2012 – с. 81
2
Расширение ЕС на восток: Предпосылки, проблемы, последствия/ Ин-т мировой экономики и междунар.
отношений. – М.: Наука, 2003. – с. 144
1
32
33
процесса, выдвигается в качестве наиболее «современного» способа определения
европейской
идентичности
второй
по
численности
группой
Европарламента
–
Прогрессивным альянсом социалистов и демократов (С & Д, до 2009 г. – Партия
европейских социалистов). Основной критерий расширения ЕС для социалистов разного
рода – это уровень социально-экономического развития страны-кандидата (ВВП на душу
населения). С этой точки зрения такие страны, как Молдова и Албания, в ближайшее
время не могут войти в ЕС. По мнению социалистов последнее расширение Союза
вызвало новые сложные проблемы связанные, прежде всего, с низким уровнем социальноэкономического развития стран-«новичков» и, следовательно, с угрозой углублению
интеграционного процесса.
Отношение левых сил ФРГ к вступлению Хорватии можно охарактеризовать как
нейтральное. В частности, германские социал-демократические масс-медиа утверждают,
что если балканские страны хотят сотрудничать с ЕС, то сначала им нужно начать
сотрудничать между собой. Главные проблемы всех балканских государств, по их
мнению, это отсутствие регионального сотрудничества и жесткая борьба «национальных
интересов». Французские социалисты и коммунисты, в отличие от немецкой СДПГ,
занимают по отношению к Республике Хорватии более жесткую негативную позицию.
При этом левые силы Франции убеждены в том, что эпоха широкомасштабных
расширений ЕС прошла. По мнению ФСП/ФКП, в Хорватии война разрушили всю
экономику, усилила связи между политикой, бандитами, олигархами, разведывательными
спецслужбами, посеяла хаос, который помог Балканам стать опорным пунктом
наркотрафика в Евросоюз.
Концепт Европы как «континента свободы», который зародился еще в эпоху грекоперсидских войн, а в результате деятельности просветителей в XVIII в. распространился
почти повсеместно (Европа стала восприниматься как континент свободомыслия и
прогресса, противостоящий «азиатской» отсталости и деспотизму), сон и сейчас сохраняет
актуальность для сторонников атлантической интеграции и либералов, объединенных на
европейском уровне
в Альянс либералов и демократов за Европу («третья сила» в
Европарламенте). Современная Европа противостоит миру ислама еще и в качестве
светской системы власти, не допускающей ограничений свободы личности, слова и
печати. Основной критерий расширения ЕС– соблюдение прав человека и основных
свобод в странах-кандидатах. С этой точки зрения и Беларусь – при «диктаторе»
Лукашенко А. Г. – не является европейским государством.
33
34
22 января 2012 года произошло событие, которое заранее преподносилось как
очень важное для Европы и, как минимум, судьбоносное для одной из входящих в нее
стран, Хорватии. Речь идет о прошедшем в этой балканской стране референдуме, на
котором граждане получили возможность высказать свое мнение о том, поддерживают ли
они идею вступления Хорватии в Европейский Союз.
С одной стороны, это казалось формальной процедурой, поскольку официальный
Загреб еще с 2003 года целенаправленно движется в сторону ЕС, а подобные
референдумы во всех странах-членах союза всегда проходили «без сучка, без задоринки»,
с другой стороны – все, прежде всего в Брюсселе, понимали, что сейчас не самый лучший
момент для расширения «европейского дома», нет уже былого энтузиазма, да и реноме
недавно еще блестящего проекта заметно подпорчено долговым кризисом. Поэтому
хорватский референдум должен был ответить на вопрос: популярна ли еще сама идея
Европейского Союза или нет1?
Отношение либеральных сил ФРГ к вступлению Хорватии в ЕС было негативное,
это обусловлено не столько стереотипным образом этой адриатической республики
(слабая экономика, трудности в сотрудничестве с трибуналом ООН по бывшей
Югославии, коррупция, нарушение принципов правового государства), сколько тем
обстоятельством, что у Хорватии есть альтернатива – тесное сотрудничество с США. В
частности, по мнению масс-медиа СвДП, Хорватия рассматривает процесс вступления в
ЕС лишь как средство значительного повышения престижа страны в глазах США. В самой
идее сотрудничества с Америкой нет ничего плохого, напротив, европейские либералы –
всецело «за». Но можно предположить, что они выступают только за контролируемое в
рамках ЕС сотрудничество стран-кандидатов с США, особенно в сфере вооружения.
Поэтому либеральные политики европейских стран часто оценивают отрицательно любые
прямые и неподконтрольные попытки взаимодействия Америки и какого-либо кандидата
на вступление в ЕС. Однако Договор о вступлении Хорватии с некоторыми изменениями,
как ожидалось, был подписан в 2012 году. После процесса ратификации парламентами
всех 27 государств-членов ЕС, договор вступил в силу, и присоединение Хорватии к ЕС
произошло 1 июля 2013 года.
В последнее время
спал
энтузиазм и относительно рекордно быстрого
присоединения к Евросоюзу Исландии, географически находящейся «на полпути» между
Новости с европейским акцентом. Хорватия
– Европейский
http://euroua.com/europe/eu/977-2012-01-25-22-38-45(Дата обращения 13.04.2014)
1
34
Союз:
что
дальше?
35
Европой и Америкой. Впрочем, главной причиной здесь послужил отказ страны 5 января
2014 года от выплаты компенсации британским и голландским вкладчикам исландских
банков, которые потеряли средства в результате краха кредитных учреждений
(финансовой группы Landsbanki и ее дочернего онлайн-банка Icesave). Своих сбережений
лишились более 350 тыс. граждан Великобритании и Нидерландов. Власти этих двух
стран выплатили пострадавшим вкладчикам компенсации из своих бюджетов, а затем
стали требовать от Рейкьявика компенсацию. Одновременно они пригрозили, что
заблокируют заявку Исландии о вступлении в ЕС. В феврале 2011 г. президент Исландии
Олафур Рагнар Гримссон отказался подписать законопроект о выплате компенсации в
размере 5,5 млрд. долл. британским и голландским вкладчикам интернет-банка Icesave.
Решение было отчасти политическим: против подписания законопроекта выступили 62
тыс. исландцев, обеспокоенных тем, что жесткость условий выплат вкладчикам Icesave
грозит разорить экономику Исландии 1.
На тот момент по мнению доцента МГИМО А. Тэвдой-Бурмули, серьезных
последствий решение Исландии не платить по счетам не должно было быть:
«Теоретически ЕС может оказать давление на Исландию в этом вопросе, ведь
Великобритания – член Евросоюза. То, что гражданам страны ЕС отказывают в выплате
долга, для перспектив вступления Исландии в Евросоюз несколько тревожно, но
учитывая, что Исландия – небольшая и в общем беспроблемная страна, которой
симпатизирует ЕС, я думаю, что решение будет найдено: возможно, будут продлены
сроки выплат долга или реструктурирована задолженность. То, что произошло, может
незначительно отодвинуть процесс вступления Исландии в ЕС 2. Однако оздоровление
банковской системы страны являлось одним из важнейших условий вступления Исландии
в ЕС.
Хотя процесс присоединения Исландии к Евросоюзу был запущен, еще одной
преградой в тот период являлся отказ этой скандинавской страны запретить китобойный
промысел в своих водах в соответствии с квотами ЕС. К тому же, согласно опросам
общественного мнения, сами жители Испании в большинстве своем против вступления их
страны в Евросоюз, одобрение же гражданами страны этого шага является обязательным
условием вступления Исландии в ЕС. Данный сценарий событий аналогичен тому, что
В Исландии отказались выплачивать $5 млрд долл. США компенсаций иностранным вкладчикам//
Newsru.com. 5 января 2010 г. (http://www.newsru.com/finance/05jan2010/iceland.html)
2
Тэвдой-Бурмули А. И. Исландию не впустят в ЕС. 7 января 2010 г.
(http://www.mgimo.ru/news/media/document139436.phtml)
1
35
36
произошло в Норвегии и Швейцарии, а именно: подписание договора о вступлении – и
провал его ратификации1.
Так и случилось: «Исландия откажется от планов на вступление в ЕС, не проводя
референдум, как планировалось ранее» - заявило 21 февраля правительство страны.
Центристская Партия прогресса и правая Партия независимости достигли соглашения по
отзыву заявки на вступление в Евросоюз, поданной Исландией в 2010 году. Министр
иностранных дел Гуннар Браги Свейнссон сообщил исландскому ТВ, что внесет
соответствующее предложение на заседании кабинета министров. Подобное решение не
стало неожиданностью, учитывая прекращение переговоров по вступлению страны в ЕС в
сентябре 2013 года. Во время парламентской кампании весной того года партии, позднее
сформировавшие
коалиционное
правительство,
обещали
что
вынесут
вопрос
евроинтеграции на референдум. Опросы общественного мнения показали, что населения
островного государства настроено скептически. «Новая заявка» не будет выдвинута без
предварительного
присоединиться
референдума,
к
который
Европейскому союзу»,
решит,
—
желает
гласит
ли
исландский
законопроект,
народ
одобряемый
парламентским большинством. Исландия входит в Шенгенскую визовую зону и
Европейскую экономическую зону. Одним из главных препятствий для вступления
страны в ЕС остается вопрос рыбной ловли, до сих пор не поднимавшийся на переговорах
по присоединению2. Исландские сторонники евроинтеграции возлагают надежды по
стабилизации национальной экономики на принятие евро в качестве валюты 3.
Еще более серьезные испытания выпали на долю македонцев. Как мы уже
отмечали, переговорный процесс с Македонией – этим давно признанным кандидатом –
все еще не открыт. Подготовка страны к вступлению осложнялась как напряженными
отношениями с албанским
меньшинством на западе страны, получившим права
автономии, так и возражениями Греции против названия республики. Пока ЕС вынужден
иметь дело со страной под именем «Бывшая югославская республика Македония». Как
показывали опросы общественного мнения в 2008 г., три четверти жителей Греции
выступали против того, чтобы в названии соседней страны вообще присутствовало слово
«Македония», в то же время 80 % жителей Республики Македония выступали против
Бутченко В. В., Браницкий А. Г. Исландия, Евросоюз и Россия: проблемы интеграции и взаимодействия/
журнал Власть// - 2014. - № ¹ - с. 135
2
Исландия отказывается от вступления в ЕС и референдума
/http://www.newsru.com/world/22feb2014/island.html (10. 03.2014 г.)
3
Исландия отозвала заявку на вступление в ЕС/ Мир и политика//9.04.2014
(http://bessnews.ru/politika/zarub/8573-es-islandiya)
1
36
37
того, чтобы менять конституционное название своей страны. При этом ультраправые
движения, выдвигающие территориальные претензии к соседям, в обеих странах
немногочисленны и не пользуются серьезной общественной поддержкой.
ООН по настоянию Греции с 1993 г. использует официальное значение «Бывшая
югославская республика Македония» (FYROM). В 2008 г. посредник ООН Мэтью Нимиц
предложил следующие пять возможных названий для страны со столицей в Скопье:
Конституционная республика Македония; Демократическая республика Македония;
Новая республика Македония; Республика Верхняя Македония, "Независимая республика
Македония". Но «кризис имени» до сих пор не определен. Более 120 стран, включая
Россию
и
США,
признали
Республику
Македонию
под
ее
конституционным
наименованием, но обязались признать также любое решение, к которому сообща придут
Афины и Скопье1.
5 декабря 2008 г. Черногория подала заявку на вступление в ЕС, а 1 мая 2010 г.
вступило в силу соглашение о стабилизации и ассоциации этой страны с Евросоюзом. В
данном документе были прописаны общие права и обязанности сторон при постепенном
создании зоны свободной торговли с ЕС. Кроме того, черногорские власти обязались
проводить внутренние политические реформы для соответствия европейским стандартам.
21 мая 2010 г. вице-председатель подкомитета по правам человека британец Чарльз
Таннок сообщил, что «Черногория реально может ожидать начала переговоров о
вступлении в ЕС в 2011 г. Положение дел в Черногории гораздо лучше, чем в некоторых
других странах». 17 декабря 2010 г. Черногория получила официальный статус страныкандидата на вступление в ЕС. В марте 2011 г. премьер-министр Черногории Игор
Лукшич провел переговоры с комиссаром Европейского Союза по вопросам расширения.
В рамках встречи обсуждались вопросы европейской интеграции Черногории. А 12
октября 2011 г. Еврокомиссия заявила об открытии переговорного процесса о вступлении
с Черногорией – в обмен на начало серьезной борьбы с организованной преступностью и
коррупцией. Сдав Гаагскому трибуналу бывшего командующего армией боснийских
сербов Ратко Младича, обвиняемого в военных преступлениях, Сербия включила себе на
пути в Евросоюз «зеленый свет». На заседании 1-2 марта 2012 г. Европейский совет
предоставил Сербии статус кандидата в члены ЕС2.
Посредник ООН предложил новые названия для Македонии / http://kommersant.ru/doc/1004440 (1.03.2014
г.)
2
ЕС принимает Черногорию/ Все о Европе. http://www.euromag.ru/specprojects/no_visa/21754.html
(13.01.2014)
1
37
38
Среди экспертов бытует мнение, что после вхождения Хорватии в Европейский
союз в 2013 году двери ЕС будут закрыты для новых членов на длительный период. Об
этом в середине мая на конференции «Региональное развитие и фонды ЕС - польский
опыт» в хорватском городе Сплит заявил маршал (председатель) Сената Польши Богдан
Борусевич. По его словам, «Хорватия входит в Евросоюз в последний момент», после чего
последует пауза, что связано с неблагоприятной экономической конъюнктурой.
При этом Польша активно поддерживает присоединение к союзу новых государств
Юго-Восточной Европы, и, как сообщил хорватский вице-премьер Бранко Грчич, страна
уже во второй половине 2013 года ожидает получить на цели развития 450 млн. евро из
фондов ЕС, а в 2014 - 1,08 млрд. евро1. Не сочетаются между собой «неблагоприятная
экономическая конъюнктура» и огромные суммы, выделяемые Хорватии на движение по
«европейскому
пути».
Хотя экономика Европы действительно хромает, но, думается, истинные причины
неопределенно длинной «европаузы» кроются не только, а, может быть, и не столько в
этом.
Как было уже отмечено, что в качестве первоочередных кандидатов на участие в
ЕС после 2013 г. рассматривались, прежде всего, страны бывшей Югославии: Сербия,
Македония и Черногория. И есть основания полагать, что упомянутое решение ЕС связано
с опасениями относительно «разлагающей роли» развивающегося сербско-македонского
сотрудничества в транснациональной структуре и политике ЕС2. Безусловно, в Евросоюзе
учитывают и тот факт, что Сербия и Черногория имеют зону свободной торговли с
Россией и Таможенным союзом РФ, Беларуси и Казахстана. А также то, что, судя по
динамике российско-македонских отношений в 2011-2012 годах, в аналогичной зоне
заинтересована и Македония. И одновременно набирает обороты кампания (к примеру, на
Украине) за создание экономического или даже экономико-политического блока всех этих
стран, включая также Грецию и Республику Кипр. Тем самым, «вакуум», который
появится в результате предстоящей приостановки расширения ЕС, может быть заполнен
блоком-антиподом и ЕС, и НАТО. Во всяком случае, похоже, что политикоидеологическая и экономическая платформа для такого блока уже формируется.
Итак, европейскую интеграцию начали всего шесть стран – сегодня их 28, а дальше
– больше (очередь только растет). 28 членом ЕС стала Хорватия, которой удалось
Евросоюз примет Хорватию и закроется для новых членов надолго/ Новости в мире
http://newsru.com/world/14may2012/croatia.html (13.14.2014)
2
Там же.
1
38
39
успешно преодолеть такие серьезные препятствия, как возражение Международного
уголовного трибунала по бывшей Югославии и пограничные споры со Словенией. В
общем, Хорватия уже стала полноправным членом ЕС. Исландия, вероятно, вступит чуть
позже, - или не вступит совсем. Затем будет черед Черногории, которая может завершить
переговорный процесс примерно к 2015 г. и вступить в 2017 г. Впрочем, ЕС в данном
случае может ускорить процесс, чтобы Черногория, де-факто давно перешедшая на евро,
вступила, наконец, в зону евро и де-юре.
Македония, вероятно, постарается «догнать» Черногорию, при поддержке
Евросоюза устранив возражения Греции. Сербия, вероятно, откажется от Косово – и
сможет вступить в 2018-2020 гг. При этом вполне вероятен распад Боснии и Герцеговины
на две или три части. Наконец, Турция в обозримой перспективе членом ЕС не станет.
Когда-нибудь договор с Турцией, видимо придется подписать, но его ратификация не
состоится. В ЕС всегда найдется целый ряд стран, готовых заблокировать вступление
Турции в Евросоюз.
Законодательство и судебная система Турции все еще не соответствуют
европейским нормам. Кроме того, Турции из-за ее огромного (по европейским меркам)
населения придется выделять очень большие квоты во всех институтах ЕС (практически
наравне с ФРГ). Следует также иметь в виду, что многие влиятельные европейские
лидеры вовсе не жаждут вместе укреплением позиций ЕС в Средиземноморье получить
«в
нагрузку»
курдскую
проблему,
многомиллионное
мусульманское
население
(являющееся «питательной средой» для деятельности разного рода экстремистов и
террористов), а также «европейскую» границу с нестабильными Ираком и Сирией. По
всей видимости, Союз для Средиземноморья1 станет именно альтернативой вступления
Турции в ЕС – желает она этого
или нет. С другой стороны, при помощи данного
института Турция вполне может вырасти в «субрегиональную державу». В ЕС вынуждены
считаться и с тем, что вступление Турции в Союз открыло бы новые возможности для
роста турецкой миграции – прежде всего, в ФРГ. В целом проблема интеграции мигрантов
из стран Ближнего Востока в принимающие общества европейских стран в обозримой
перспективе только обострится. Уже сегодня ясно, что расширение ЕС на Восток не
сможет до конца решить проблему регулирования миграционных потоков. В частности,
рабочие из стран ЦВЕ не смогут вытеснить с рынков труда в западноевропейских странах
Средиземномо́рский сою́з (MU; фр. Union méditerranéenne / Union pour la Méditerranée, англ. Mediterranean
Union) — международная организация, объединяющая страны Средиземноморья и страны, входящие
в Европейский союз. Существует с 2008 года.
1
39
40
трудовых мигрантов из Северной Африки. А дальнейший наплыв ближневосточных
мигрантов угрожает не только нормальному функционированию Шенгенской зоны, но и
стабильности европейского социального пространства1.
Расширение Европейского Союза, как мы видим, влияет на углубление
европейской интеграции неоднозначно: позволяет решать одни проблемы (чаще всего частично) и тут же создает новые. В частности, все сложнее становится координировать
усилия стран-членов в самых разных областях. И здесь самый яркий пример – общая
внешняя политика и политика безопасности. Хотя, согласно Лиссабонскому договору, в
ЕС появилась должность Высокого представителя Союза по иностранным делам и
политике безопасности и полномочия члена Комиссии по внешним связям, саму общую
внешнюю политику Евросоюза вырабатывать становится все труднее и труднее.
Согласование национальных интересов и внешнеполитических подходов 27 стран с
собственными дипломатическими традициями – весьма непростая задача, и по мере
дальнейшего расширения ЕС трудности в данной сфере будут только расти.
Следует учитывать и влияние США на европейскую интеграцию, которое всегда
было существенным. Современный Евросоюз часто рассматривается как структура внутри
Атлантического сообщества, либо как противостоящий США самостоятельный центр
силы. Окончательный выбор в пользу одного из этих путей развития еще не сделан. Если
Великобритания перейдет на евро и войдет в Шенгенскую зону (что весьма
проблематично), не исключено более тесное взаимодействие Евросоюза и США. Если
Великобритания покинет ЕС (а процедура выхода из Союза санкционирована
Лиссабонским договором), то единая Европа сможет стать полноценной федерацией и со
временем избавиться от американского влияния.
По мнению Председателя Комиссии Ж. М. Баррозу, трансатлантические отношения
должны гармонично дополнять европейский интеграционный процесс. Однако есть и
другое мнение: единая Европа часто выступает прямым конкурентом США в борьбе за
влияние в третьих странах, не наблюдается никакой гармонии между сторонами ни в
области торговых взаимоотношений, ни в соревновании евро и доллара. Возможность
создания независимой «европейской армии» до сих пор беспокоит некоторых
американских генералов. С одной стороны, единая Европа, безусловно, медленно, но
верно превращается в самостоятельный «центр силы» - и все менее нуждается в опеке
Кудряшова Ю. С. Турция и Европейский Союз: история, проблемы и перспективы взаимодействия. М.,
2010. – с. 108
1
40
41
«большого брата», а европейская интеграция (в некоторых случаях) может быть прямо
противопоставлена евро-антлантическому сотрудничеству. С другой стороны, именно
постоянное
расширение
ЕС
способствует
сохранению
(а
иногда
-
усилению)
американского влияния в единой Европе. Какая тенденция победит – вопрос открытый.
Страны-«новички» в значительной степени зависят от США в экономической,
военно-политической и идеологической областях. По нашему мнению, не только в
краткосрочной, но и в среднесрочной перспективе сотрудничеству американских стран
(не только США, но и Канады, государств Латинской Америки) с ЕС альтернативы нет. И
в связи с этим важно помнить, что США заинтересованы не в углублении европейской
интеграции, а в максимальном расширении Евросоюза, в том числе – за счет Турции и
Западных Балкан. Внутри ЕС американскую точку зрения часто продвигают не только
британские политики, но и политические элиты стран ЦВЕ (так называемая «новая
Европа»).
С точки зрения национальных интересов России, расширение ЕС – процесс
достаточно неприятный, но терпимый, в отличие от расширения НАТО. В целом в
результате расширения на Восток Единая Европа получила как комплекс проблем,
связанных с транзитом в Калининградскую область, так и новые возможности для
плодотворного сотрудничества с Российской Федерацией. Однако выработка единой
внешнеполитической линии ЕС в отношении России затруднена различиями в подходах
стран – членов ЕС.
Итак, расширение Европейского Союза – процесс сложный, имеющий как
положительные, так и отрицательные последствия (и для самого ЕС, и для современного
мира). «Усталость от расширения», которая так отчетливо ощущается сегодня в
западноевропейских столицах, в перспективе, вероятно, будет преодолена. Но ЕС,
безусловно, ждут новые трудности, связанные с необходимостью координации усилий все
возрастающего числа стран-членов. И, вполне возможно, уже в ближайшее время
потребуется ревизия Лиссабонского договора и новая реформа институтов Евросоюза.
41
42
Глава 2. Характеристика начальных этапов европеизации Турции как фактор
потенциального членства в ЕС.
2.1 События в Османской империи в начале XVI – конца XIX вв. как причины и
предпосылки модернизации.
Европа и Османская империя в XVI – первой половине XVII в. К началу XVI в.
Османская империя превратилась в сильнейшую мировую державу. Утвердившись в
Восточном Средиземноморье и на Балканах, она стала непосредственно угрожать
Центральной и Западной Европе. Вплоть до 70-х годов XVII в. Порта предпринимала
завоевательные походы против Европы. Она лишила Венецию большинства ее морских
владений, захватила значительную часть Венгерского королевства, нападала на
итальянские берега, австрийские и польские земли, подчинила дунайские княжества.
Только к концу века Европа смогла перейти в контрнаступление. Османская империя
стала важным фактором в жизни европейских государств. Они должны были выработать
свою
внешнеполитическую
Особенности
дипломатических
позицию
перед
лицом
отношений между Портой
и
Порты.
Европой. В
европейской политической фразеологии османы фигурировали как "естественный враг"
(hosUs naturale), который должен быть изгнан из Европы. Однако на протяжении столетий
отношения с ним не ограничивались войной. Все большая роль отводилась дипломатии.
Процесс возникновения дипломатической службы затронул и Порту» С середины XV до
конца XVI в. в Стамбуле появились постоянные дипломатические миссии наиболее
значительных европейских государств: Венеции, Франции, австрийских Габсбургов,
Польши, Англии, Голландии и т.д. Наряду с Венецией и Римом, Стамбул превратился в
важнейший дипломатический центр, куда сходились нити международной политики и
информация
о
том,
что
происходило
в
мире.
Однако дипломатические связи между европейскими государствами и Портой
носили односторонний характер, ибо вплоть до конца XVIII в. Османская империя не
имела своих постоянных дипломатических представительств за рубежом. Многие
исследователи объясняют этот факт господствовавшими в мусульманском мире, и в
частности в Османской империи, религиозно-правовыми концепциями, согласно которым
на Земле может быть лишь один государь — султан (подобно Аллаху) и только его,
основанное на Коране, право. Положение дел, не соответствовавшее этому идеалу,
рассматривалось как временное. Военные успехи османов в XIV—XVI вв. вполне
подкрепляли эти представления, позволяли султану чувствовать себя хозяином положения
42
43
в
дипломатических
отношениях
с
другими
государствами.
Война, особенно с немусульманами, считалась нормой не только с точки зрения
права. Она составляла основу существования и необходимое условие для выживания
военизированного Османского государства. При этом мир и -г в случае необходимости —
даже союз с немусульманами допускались, но воспринимались как временные и
заключались на ограниченный срок (на 5—6 лет в XVI в. — во время наивысшего
могущества османов, до 20 лет в XVII в. — в период их ослабления)- В эпоху турецких
завоеваний правительство султана особенно строго следило за тем, чтобы инициатива
заключения мира исходила от противоположной стороны, и чтобы для этого послы
заинтересованных стран прибывали в Стамбул. Посольства от султана отправлялись к
европейским дворам лишь в редких случаях. Порта считала правомерным в удобных для
нее случаях нарушать в одностороннем порядке договоры о мире и перемирии. Впрочем,
позицию христианских государей в этой сфере нельзя считать более принципиальной или
последовательной: они соблюдали договорные обязательства перед Портой лишь
постольку, поскольку в военном отношении уступали султану и были связаны
европейской
политикой1.
Нормальному функционированию европейско-османской дипломатии, помимо
прочего, препятствовал тот факт, что Порта считала все государства, идущие на
заключение с ней мира, как бы подчинившимися ей, и в знак признания этого требовала
от них уплаты регулярной (обычно ежегодной) дани, или налога. Это требование нередко
становилось камнем преткновения на переговорах, а в случае их заключения — основой
для споров о статусе вступившего в мирные отношения со Стамбулом государства или о
характере передаваемого Порте налога. Не случайно в переводах текстов османскогабсбургских договоров о мире для одного и того же понятия габсбургская сторона
использовала слово "подарок", а османская — "дань". Османская дипломатия
предпочитала заключать сепаратные договоры, не допуская включения в них в качестве
гарантов мира других государств Европы. Более слабые европейские государства,
например
Венгрия,
стремились
как
раз
к
обратному.
В правление Сулеймана I Кануни (1520—1566) сложился обычай приема
иностранных посольств при дворе султана. Сам султан почти не появлялся на приемах, а
если и присутствовал, то восседал на троне в полутьме, вдалеке от всех и редко вступал в
Европа и Османская империя//Публичная историческая библиотеке. http://www.istmira.com/karpov-spistoriya-srednix-vekov-tom-2/1831-evropa-i-osmanskaya-imperiya-v-xvi-pervoj.html - 06.06.2014 г.
1
43
44
переговоры, препоручая это визирям. Увеличивая дистанцию между султаном и послами,
представлявшими персону пославших их суверенных государей, османская сторона
подчеркивала таким образом превосходство Порты над другими государствами с тем,
чтобы диктовать им свои условия. Османской дипломатией был разработан целый арсенал
средств давления на иностранных дипломатов (подкуп, лесть, обман, шантаж, запугивание
и т.д.) с целью достижения желаемых результатов на переговорах. Иностранным
дипломатам могла грозить тюрьма и даже смерть в случае, когда султан начинал войну
против страны, приславшей посла, или был недоволен действиями его государя,
расцененными Портой как враждебные. Между тем в Европе иностранные дипломаты, как
правило, уже обладали статусом неприкосновенности: случаи его нарушения между
европейскими
государствами
рассматривались
как
вопиющие1.
По вполне понятным причинам христианская сторона не доверяла турецкому
султану и его дипломатии, обвиняя их в коварстве к злоумышлении. В землях,
подвластных христианским государям, неохотно встречали подданных турецкого султана,
подозревая в каждом из них шпиона. Мусульманам доступ в европейские христианские
страны
был
практически
закрыт.
К началу XVI в. в Европе начинает складываться такая система международных
отношений, в которую в большей или меньшей степени включаются почти все
европейские страны. Главный узел конфликтов, как уже говорилось выше, завязался
между Францией и Габсбургами в борьбе за европейскую гегемонию. В соответствии с
этой
осью противоречий
в Европе формировался обладавший
уже некоторой
устойчивостью расклад политических сил, реализовавшийся в случае необходимости в
военно-политических союзах, которые в конечном счете были направлены против
Габсбургов или против Франции. Геополитическое положение Османской империи делало
ее неотъемлемой частью действующей европейской политической структуры, в которую
она постепенно интегрировалась. Любое ее движение в направлении Европы —
дипломатического или военного характера — не оставалось незамеченным и влияло на
европейские дела (военные действия, союзы, мирные договоры и т.п.). Порта в своих
интересах
использовала
франко-габсбургские
противоречия
в
своей
борьбе
с
Габсбургами.
Уже в начале XVI в. для европейских государств очевидным становится тот факт,
что ни одно из них не обладает достаточным потенциалом для того, чтобы в одиночку
1
Там же.
44
45
справиться с османской агрессией. Венецианская республика и Польша в этой ситуации
сочли за благо поддерживать мир с опасным соседом и неоднократно подтверждали свою
позицию мирными договорами с Портой и обязательством не вступать ни в какие
антиосманские союзы. Тем не менее Венеция нередко финансово поддерживала
антитурецкие военные предприятия, а иногда включалась в них с оружием.
В начале XVI в. Венгерское королевство перешло на своих южных рубежах к
оборонительной политике. Мирные договоры с турками периодически продлевались, но
становились все короче и не гарантировали незыблемости южных границ. Своими силами
королевство также не могло решить турецкий вопрос. В этих условиях короли из
династии Ягеллонов обращались к европейскому сообществу за помощью против турок.
Но "европейского сообщества" в его средневековом понимании — как христианского
универсума — к XVI в, уже не существовало, а в современном понимании — как системы
государств с устойчивыми военно-политическими и экономическими союзами — еще не
возникло. Процесс образования национальных государств именно в это время вступил в
противоречие с доставшимися в наследство от средневековья
универсальными
христианскими монархиями типа империи Габсбургов. Этот процесс временно
максимально разобщил старую Европу, в то время как османам удалось создать огромное,
опирающееся на мощные человеческие и материальные ресурсы, жестко подчиненное
единой
власти
султана
государство.
Инициаторами большинства антитурецких акций и планов в XVI—XVII вв.
выступали Габсбурги и римские папы. Но даже Габсбурги, которых турецкий вопрос
затрагивал сильнее других европейских государей, не поступались интересами
западноевропейской
политики
ради
изгнания
турок.
Европейские
государства,
участвовавшие в Итальянских войнах, заключали между собой союзы, в которых время от
времени звучали антитурецкие лозунги. Однако на деле они не заходили так далеко.
Например, декларированный как антитурецкий союз 1508 г. между Максимилианом I,
Людовиком XII и Фердинандом Арагонским был по сути направлен против Венеции.
Подобные союзы образовывались почти ежегодно, их состав и направленность постоянно
менялись, но турецкий вопрос в них не ставился серьезно. Без ответа остались папские
буллы об организации крестового похода против турок в 1511 и 1514 гг. Более того,
европейские государства стали обращаться к турецкому султану за помощью против
своих противников в Итальянских войнах. Так, в 1510 г. император Максимилиан I
предложил султану Селиму I выступить против Венеции и захватить ее заморские
45
46
владения, пока Венеция связана делами на Западе. В 1513—1514 гг. уже Венеция просила
султана
о
помощи
против
своих
европейских
противников.
В 1528 г. Янош Запольяи, выбранный в Венгрии королем одновременно с
Фердинандом I Габсбургом и боровшийся с ним за Венгрию, заключил с Портой договор
о дружбе и помощи, который по сути открыл туркам дорогу для завоевания Венгрии.
Таким образом, с начала XVI в. Порта выступила перед европейскими
государствами не только как враг, но и как их потенциальный союзник в европейских
конфликтах. Поэтому и подписанный в 1536 г. между Сулейманом I и французским
королем Франциском I договор (т.н. "капитуляции"), вызвавший бурю негодования и
осуждение в европейских политических кругах и в обществе под влиянием папской и
габсбургской
пропаганды,
продолжал
уже
начатую
другими
христианскими
государствами линию и был вполне закономерен в политических реалиях того времени.
Фердинанд I Габсбург, владения которого в Центральной Европе оказались под
непосредственной угрозой турецкого завоевания, постоянно обращался к Западу,
особенно к империи и своему брату Карлу V как императору. Но имперские князья и
сословия ставили вопрос о помощи Фердинанду против турок в зависимость от уступок в
религиозных делах. Что касается Карла V, то из-за ухудшения дел в Италии в 1528 г., зная
о готовящемся походе турок, он не только отказал младшему брату в обещанной ранее
помощи, но и потребовал от него войск для своей новой экспедиции в Италию. В
критический для судьбы Габсбургов момент — во время осады Сулейманом I Вены
осенью 1529 г. — Фердинанду удалось выставить против 100-тысячной турецкой армии
только 20-тысячное войско, собранное им преимущественно в своих наследственных
владениях.
Падение столицы Венгерского королевства в 1541 г. произвело сильное
впечатление на Европу. Помощь Фердинанду против турок обещали, кроме католических
князей и папы, также протестантские князья и даже Франциск I. Однако из этих
намерений ничего не вышло. Фердинанд I был вынужден в 1547 г. пойти на подписание
мира с султаном. Первый мирный договор между Габсбургами (Фердинандом I) и
Османской империей закреплял за турками завоеванные ими в Венгрии территории и
предусматривал выплату Фердинандом турецкой стороне ежегодно налога в 30 тысяч
золотых флоринов. Мир 1547 г. прекращал войну также между Сулейманом и Карлом V,
поэтому
имел
европейское
значение.
Он
развязал
императору
руки
против
Шмалькальдекского союза, вторая война с которым, однако, закончилась поражением
46
47
Карла. Адрианопольский мир 1568 г., завершивший эпоху экспансии Сулеймана 1,
устанавливал отношения между Габсбургами и Портой на более стабильной основе, но
одновременно означал, что в ближайшее время нельзя рассчитывать на изгнание турок из
Европы.
Вторая
половина
XVI
—
начало
XVII
в.
были
отмечены
двумя
крупномасштабными столкновениями между Европой и Портой: военной кампанией на
Средиземном море в 1570—1572 тт. и Пятнадцатилетней войной (1593—1606 гг.).
События 1570—1572 гт. были спровоцированы нападением турок на Кипр,
принадлежавший "дружественной" туркам Венеции, и захватом его главных крепостей.
Новая
акция
Порты
создала
угрозу
для
многих
европейских
государств
Средиземноморского региона» в первую очередь для испанских владений в Италии. Было
ясно, что турки не ограничатся Кипром, поскольку уже в 1565 г. их армия и флот
осаждали, правда, безуспешно, Мальту. Временное затишье в Европе сделало возможным
создание по инициативе папы Пия V сильного международного союза ("Священной
Лиги") против турок. Его ядро составили Венеция, Испания, папа, поддержали союз
большинство итальянских государств и Мальтийский орден. Объединенные морские силы
христиан под командованием Дона Хуана Австрийского встретились с турецким флотом в
Коринфском заливе близ местечка Лепанто (1571). Флот султана был наголову разбит, а
вместе с ним и легенда о непобедимости турок. Победой при Лепанто была отведена
угроза полного захвата турками Средиземноморья и положено начало закату морского
могущества Османской империи. Однако союзники не смогли воспользоваться
результатами своей победы: военная кампания следующего года сложилась для них
неудачно. Лига распалась, Кипр остался в руках турок. Венеция заключила мир с Портой.
В 70—90-е годы XVI в. в отношениях между Османской империей и Европой
наблюдалось некоторое затишье. Одной из важных причин этого было появление нового
узла противоречий: между австрийскими Габсбургами и Польшей. В 1576 г. польский
престол занял, победив претендентов из дома Габсбургов, князь Трансильвании Стефан
Баторий. Это означало изменение расстановки сил в Центральной Европе. Новый
польский король занял антигабсбургскую позицию и потянул за собой Трансильванию,
которую планировал объединить унией с Польшей, В Вене боялись, что Баторий, будучи
кроме прочего крупным венгерским магнатом, заявит претензии на Венгрию. Поэтому в
1577 г. Габсбурги склонились к миру с Портой. Позже Стефан Баторий сблизился с
Рудольфом II Габсбургом, строя планы создания широкой международной коалиции для
47
48
войны с Портой. Это была новая концепция, предполагавшая объединение сил Польши,
Трансильвании, привлечения австрийских Габсбургов, империи, народов Балканского
полуострова, Московии, Грузии и Персии. Смерть Батория в 1586 г. помешала
переговорам.
В 1593 г, турки развязали новую войну против Габсбургов. Во время
Пятнадцатилетней войны (1593—1606) опять встал вопрос о создании европейской
коалиции против Порты. Попытки папы Климента VIII возродить "Священную Лигу"
1571 г. результатов не дали. Сам папа выделил большие средства для ведения войны,
обложив специальным налогом церковные доходы в Италии. Папская дипломатия
трудилась над тем, чтобы сдержать противоречия между европейскими государствами.
Не рассчитывая на помощь западных государств, Габсбурги вернулись к идеям
Стефана Батория. Но в конечном счете им удалось вовлечь в союз только Трансильванию,
Молдавию и Валахию. В войне участвовали многочисленные добровольцы из всех стран
Западной Европы. Венеция помогала финансами. Однако для победоносной войны с
турками оказалось недостаточно сил коалиции, внутри которой к тому же возникли
серьезные
разногласия.
В 1604 г, в Венгрии началось открытое антигабсбургское выступление под
предводительством Иштвана Бочка и, грозившее отложением Венгрии. Рудольф II был
вынужден принять условия сословий (Венский мир 1606 г.), одним из которых было
заключение мира с Портой. Житваторокский мир 1606 г. подытожил Пятнадцатилетнюю
войну, обозначив новый межвоенный период в отношениях между Османской империей и
Европой, продолжавшийся более полувека, Европа переживала новую внутреннюю войну
— Тридцатилетнюю — и турецкая проблема надолго отодвинулась на задний план. Она
возникала лишь в связи с Трансильванским княжеством, которое, будучи вассалом Порты,
с
разрешения
последней
участвовало
в
Тридцатилетней
войне
на
стороне
антигабсбургской коалиции.
XVI век стал эпохой наивысшего могущества Османской империи. Однако уже к
концу века относятся первые внешние признаки упадка – военные поражения на суше от
России и на море (битва у Лепанто). На рубеже XVI-XVII вв. начали проявляться слабости
в её социально-экономическом и политическом развитии. В XVII в. упадок продолжался,
что привело к затяжному социально-политическому кризису. Главной причиной этого
48
49
явления был начавшийся в конце XVI в. процесс разложения тимарной системы1. Среди
различных категорий турецкого феодального землевладения наибольшее значение по
своему воздействию на общий ход исторического процесса имели так называемые
сипахилики – условные держания военных ленников (сипахи). Именно эта военно-ленная
система
землевладения
способствовала
военным
успехам
турок
в
период
их
стремительной экспансии в Европе, Азии, Африке. Некоторое время военно-ленная
система функционировала чётко и безотказно, обеспечивая военные нужды Османской
империи. Военные ленники (тимариоты и заимы), как и янычары, посвящали себя
целиком военному делу и рассматривали свои лены как средство кормления, а войну – как
способ получения военной добычи, рабов, дани – как главный источник обогащения.
Однако в этой же военной организации были заложены причины последующего упадка
Османской империи. Созданная в войне и для войны военно-ленная система
автоматически толкала государство к новым и новым войнам. Между тем даже успешные
войны сопровождались разрушением производительных сил, а извлекаемые из
завоёванных стран материальные ценности непроизводительно растрачивались2.
Глубокое расстройство главных отраслей экономики Турции и прежде всего
сельского хозяйства, разорение основных налогоплательщиков – крестьян – были
причиной финансового кризиса. После русско-турецкой войны 1787-91 гг. финансовое
положение Османской империи ещё более ухудшилось. В то же время большие богатства
были сосредоточены в султанской кассе, а также кассе духовного казначейства. Попытки
Порты получить хотя бы незначительную часть доходов духовенства и султана успеха не
имели3.
Тяжёлое экономическое положение сочеталось с политическими неурядицами,
которые происходили и в столице, и в провинциях. В правящих верхах не прекращалась
борьба за власть между отдельными группировками. Особой остроты достигла борьба
между великим везиром, представителем светской власти, и шейх уль-исламом, который
выражал стремление высшего духовенства – улемов – оказывать решающее влияние на
государственные дела. Озлобление улемов усилилось в связи с попытками Порты изъять
из их ведения часть доходов мечетей. Чрезвычайным бедствием для страны были мятежи
крупных феодалов-сепаратистов. Среди пашей – управителей провинций, захвативших в
История османского государства, общества и цивилизации: В 2 т. – Т. 1. – c. 39
Там же – с.19
3
Там же, с. 76
1
2
49
50
свои руки огромную власть, большое влияние приобрели аяны1. Они должны были
наблюдать за тем, чтобы местные представители власти не чинили произвол над
населением. Аяны избирались знатью провинциальных городов и со временем приобрели
большую силу и влияние. В конце XVII – начале XIX вв. сепаратистские выступления
провинциальных пашей и аянов имели место во всей Османской империи – в Румелии.
Малой Азии, Сирии и др. Причём наибольшую опасность представляли сепаратисты в
Румелии (Европейской Турции). Среди румелийских феодалов особенно выделялись Алипаша в Янине, Кара Махмуд-паша в Скутари. Используя собственное войско они разоряли
целые области, создавали политический хаос в стране, способствовали ухудшению
финансового и военного положения Турции. Неспокойно было и в арабских странах.
Здесь
почти
повсюду
действовали
сепаратисты.
В
Египте
власть
фактически
принадлежала мамлюкским беям, в Сирии – паше Акки Ахмед-паше. Султана беспокоило
и движение в центральной Аравии, во главе которого стояла мусульманская секта
ваххабитов, возникшая в середине XVIII века2.
Положение дел в стране очень негативно сказывалось на состоянии военного
могущества Турции. Лучше всего это продемонстрировали русско-турецкие войны в 176874 и 1787-91 гг. Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г. (по которому Крымское
ханство объявлялось независимым, и предоставлялся свободный проход во всех морях,
омывающих берега владений султана для русских торговых судов) демонстрировал всему
миру слабость некогда могущественной империи османов, выявил её экономическое и
военно-техническое отставание от европейских стран3. Следующая русско-турецкая война
только подтвердило это (разгром 100-тысячной турецкой армии под Рымником, успешный
штурм войсками Суворова мощнейшей крепости Измаил и др.).
Победы русского оружия в войнах с Турцией в последней трети XVIII в. имели ещё
один чрезвычайно важный политический результат: они стимулировали национальноосвободительное движение балканских и кавказских народов, находившихся под властью
Турции. Другой фактор, определивший конец XVIII в. как переломный в истории
национально-освободительного движения балканских народов – внутренний. Социальнополитический кризис в империи содействовал на Балканском полуострове, как ни
1
2
Аян - мусульманин, пользующийся авторитетом в своей общине.
Там же, с. 15-16
50
51
парадоксально, ускорению социального, культурного развития, а в конечном итоге –
зарождению
капиталистических
отношений.
Первые
представители
балканской
буржуазии тяготились господством турецких феодалов. Они сыграли важную роль в
распространении идей национального освобождения. Идеалы свободы и национального
суверенитета, рождённые Французской революцией, получили на Балканах широкий
отклик. Что нашло своё отражение в создании тайных обществ – этерий. Их участники
ставили своей задачей борьбу за свержение турецкого господства1.
В 1770 г. в связи с действиями русской средиземноморской эскадры в некоторых
прибрежных
районах
Греции
вспыхнуло
сильное
национально-освободительное
восстание, но оно было жестоко подавлено турецкими войсками. Однако его продолжали
партизаны-клефты. Серьёзные затруднения причиняли султану Селиму III черногорцы.
Его попытка превратить формальную независимость Черногории в фактическую вызвала
войну 1792-96 гг., во время которой турецкие войска понесли ряд крупных поражений.
Наибольшие масштабы приняла национально-освободительная борьба сербского народа.
Дошло до того, что янычары, обеспокоенные возможностью массового восстания сербов.
В январе 1804 г. задумали уничтожить всех сербских кнёзов (деревенских старшин),
священников и монахов. В значительной мере этот замысел был осуществлён, но
вспыхнуло всенародное восстание (первое сербское восстание 1804-1813 гг.), во главе
которого стал гайдук (партизан) Кара Георгий. Сербы неоднократно наносили поражения
турецким войскам, в 1806 г. они изгнали турок из Белграда и создали там своё
собственное управление. Временами борьба утихала, но затем возобновлялась с новой
силой и продолжалось до 1830 года2.
Именно национально-освободительная борьба покорённых народов породила
«восточный вопрос», на протяжении многих десятилетий XIX в. находившийся в центре
европейской политики. В него были втянуты такие государства, как Россия, Англия,
Франция, Австрия и касались данные «вопросы» судьбы территорий Османской империи,
в первую очередь её балканских владений, а также режим проливов в Средиземное море.
Екатериной II был впервые поставлен вопрос о полном изгнании турок с европейской
территории и разделе «османского наследства». Однако ведущие европейские державы,
обеспокоенные быстрым ростом могущества России и опасавшиеся её выхода на Балканы
и Средиземное море, выступили против планов Екатерины, в защиту «целостности и
1
2
Там же, с. 197
История османского государства, общества и цивилизации. -М., 2006 – с. 65
51
52
неприкосновенности» Османской империи1.
Обстановка в стране и война 1768-74 гг. дала толчок для начала программ
преобразований, которые начались при султане Абдул-Хамиде I. Усилия реформаторов
были сосредоточены главным образом на модернизации османской армии. С этой целью в
страну прибыла целая группа специалистов-артиллеристов, сапёров, военных инженеров.
С помощью иностранных инструкторов были реорганизованы артиллерийские части,
восстановлены или созданы вновь училища, готовившие военных инженеров. Наиболее
дальновидные реформаторы во главе с великим везиром Халилем Хамид-пашой (1782-85)
понимали необходимость более серьёзных преобразований, в частности ликвидации
сипахийской системы и реорганизации янычарского корпуса. Однако, стремясь
заручиться поддержкой европейских держав в отношении своих планов, реформаторы
закрывали глаза на тот факт, что для Франции и других европейских государств помощь
реформам была лишь прикрытием их политики, направленной на усиление своих
экономических позиций и политического влияния на Ближнем Востоке. Реакционные
силы во главе с мусульманским духовенством умело использовали недовольство народа
ухудшением его материального положения в связи с расширившимся проникновением
европейского торгового капитала в страну. Присоединение Крыма к России в 1783 г. стало
сигналом к началу выступлений в Стамбуле против «изменников», которые, войдя в
сговор с иностранцами – «гяурами», замыслили погубить империю. В 1785 г. Хамид-паша
был свергнут, а затем казнён вместе с группой своих сторонников2.
Сознание необходимости серьёзных перемен в государственных делах всё шире
распространялось в правящих кругах Османской империи, но именно Селиму III суждено
было стать первым султаном-реформатором. Желание сделать нечто серьёзное для блага
государства было у молодого султана не случайной прихотью. Ещё будучи принцем,
Селим старался узнать о том, как ведутся государственные дела в европейских странах.
Первый же хатт (указ) нового султана отразил его серьёзную озабоченность положение
страны. В нём говорилось о неполадках и злоупотреблениях в административной и
судебной системе. Султан призывал своё правительство – Высокую Порту – доложить ему
всю правду о состоянии дел в государстве и изыскать путь к его спасению3.
Подготовку к проведению реформ Селим III начал сразу после окончания военных
действий, ещё до подписания мирного договора с Россией. В своём рескрипте султан
Еремеев, Д.Е., Мейер, М.С. История Турции в средние века и новое время. - М. : Изд-во МГУ, 1992. – с.195
Там же, с. 196
3
Mufassal Osmanlı Tarihi. Istanbul, 1962. V.S. 2697, 2700-2701
1
2
52
53
потребовал, чтобы высшие светские и духовные чины – риджалы и улемы представили
ему ляйиха (докладные записки) о желательных преобразованиях в устройстве империи.
Были предоставлены 22 записки, наиболее интересной из которых была ляйиха
Татарджика Абдуллы. Он предлагал отказаться от государственной монополии на
некоторые товары (хлеб, табак) и ввести свободную торговлю ими; отменить хотя бы в
некоторых отраслях хозяйства откупную систему; высказываясь против феодального
сепаратизма, требовал «сделать единую империю»1.
Реформы, проведённые при Селиме III, получили турецкое название «Низам-и
Джедид», т.е. «новый порядок» или «новая система». В более узком смысле этот термин
стал применяться для обозначения одних лишь военных реформ Селима. Султана и его
правительство больше всего волновало совершенно неудовлетворительное состояние
армии. Поэтому первые акты Селима были направлены на проведение армейских реформ.
Он пошёл по стопам султана Абдул-Хамида I (1774-1789 гг.). В сентябре 1792 г. был
издан так называемый «Новый закон о тимарах и зеаметах». Прежде всего, в законе
отмечено, что сипахи не соблюдали касающихся их старых законов, и по этой причине в
их среде наступило полное разложение. Заимы и тимариоты Румелии и Анатолии
уклоняются от участия в войне: алай-беи (командиры полков сипахи) за взятки раздают
лены лицам, не имеющим на них права; владельцы этих ленов не живут в своих санджаках
и не участвуют в походах.
Алай-беи, нарушившие порядок распределения ленов и другие предписания
«Нового закона о тимарах и зеаметах», рассматривались как изменники и подлежали
смертной казни, их имущество переходило в казну, а их дети лишались права получить
лены
своих
отцов.
Все
тимариоты,
которым
исполнилось
15
лет,
считались
военнообязанными и должны были жить при своих ленах.
Новшеством было следующее установление: сипахи, тимары которых приносили
доход менее 250 курушей в год, вправе были отказаться от своего тимара. «Новый закон о
тимарах
и
зеаматах»
Селима
III
был
последним
актом
турецких
султанов,
преследовавшим цель укрепить старую феодальную систему2.
Для осуществления армейской реформы в начале 1792 г. при султане был создан
Миллер, А.Ф. Турция : актуальные проблемы новой и новейшей истории / А.Ф. Миллер. - М. : Наука, 1983.
– с. 23
1
2
Türk toplumunda kadın. 2-nci baskı. İstanbul, 1982 – s. 41
53
54
тайный совет. Были высказаны три точки зрения на её проведение. Одни сановники
считали, что янычарский корпус следует сохранить, необходимо повысить его
боеспособность, добиваясь выполнения законов, принятых при Сулеймане Кануни (1520 –
1566). Сторонники второй точки зрения предлагали превратить янычарский корпус в
модернизированное по-европейски войско. Отвергнув мнение сторонников первой точки
зрения, как несоответствующее времени, и предложение других, как нереальное,
сторонники третьей точки зрения, наиболее радикальной, предлагали создать новое поевропейски обученное войско численностью в 15 тыс. человек, пригласить для этой цели
на службу в качестве инструкторов 50-100 европейских офицеров, а способных молодых
турок послать на выучку в европейские армии1.
В основу армейской реформы легли предложения сторонников третьей точки
зрения. В 1793 г. приступили к созданию нового войска. Численность нового войска была
установлена в 12 тыс. солдат. Для организации его, а также для возведения крепостей, и
руководства военными заводами были приглашены инструктора и инженеры из Франции,
Англии, Швеции. Несмотря на большие усилия Селима, новое войско создавалось
медленно (запланированная численность была достигнута только к 1798 г.). Оно
комплектовалось на добровольных началах. Попытки привлечь в это войско молодых
янычар провалились.
Предметом больших забот Селима был военный флот. Сама система его
комплектования безнадёжно устарела и, подобно военно-ленной системе, находилась в
состоянии развала. Этой проблемой занялся фаворит султана Кючук Хюсейн-паша. По его
инициативе в 1792 г. был принят специальный закон о флоте – его составе, снабжении,
экипаже. Для определения годности капитанов кораблей своему назначению их обязывали
сдавать экзамены. Не выдержавшие лишались своих должностей. За несколько лет было
построено 45 кораблей с личным составом в 20 495 человек.
Реформы в армии и флоте требовали по-новому обученных командиров, военных
инженеров. При Селиме III одновременно с военными реформами были приняты меры по
улучшению деятельности и расширению военно-инженерного и морского училищ. В
морском училище под руководством европейских инструкторов стали готовить офицеров
флота и инженеров-кораблестроителей (всего 200 юношей). В 1794 г. было основано
артиллерийское училище, вскоре объединившееся с военно-инженерным2.
1
2
Там же, с. 27
Там же, с. 31
54
55
На создание новых пехотных и артиллерийских частей требовалась ежегодно
сумма в 20 тыс. кесе, т. е. 10 млн. курушей1. Обычные источники доходов государства
столько дать не могли. Селим III и его советники не нашли иного выхода. Как обложить
население новыми налогами. На нужды реформ были обращены и некоторые другие виды
доходов. Поступления по всем новым источникам доходов были переданы специальной
кассе, названной «казна новых доходов». Новая касса имела двойное назначение:
обеспечить реформы в армии средствами и создать резерв на случай войны.
В 1793 –98 гг. Селим осуществил несколько прогрессивных мер. Одни из них
привели к расширению связей Турции с западными странами и возникновению слоя
турецкой интеллигенции, воспринявшей культуру и идеи западных стран. Были открыты
постоянные турецкие посольства в Лондоне (1793 г.), Вене (1794 г.), Париже (1796 г.).
Возобновила деятельность первая турецкая типография, начали печататься французские
книги светского характера.
К 1798 г. военные реформы уже начали приносить первые плоды. Но внутренние, а
затем и внешние препятствия помешали Селиму и его сторонникам осуществить все свои
замыслы.
В самый разгар военных реформ Селима III ареной бесчинств банд кырджалиев2
стала вся Румелия. Их поддержали и заодно с ними действовали некоторые феодалысепаратисты, в частности широко известный видинский аян Осман Пазванд-оглу. Много
хлопот правительству приносили и анатолийские феодалы-сепаратисты. В ряду событий,
усложнивших положение реформаторов и общее положение Османской империи, была
франко-турецкая война 1798 – 1802 гг.
В 1798 г. Наполеон Бонапарт, желая ослабить английские позиции на Ближнем
Востоке, предпринял экспедицию в Египет, т.е. вторгся во владения султана. Однако
поход окончился неудачно. Английский флот разгромил французов в битве у Абукира; в
Сирии французские войска были остановлены у г.Акки и вынуждены были вернуться в
Египет. Антитурецкая политика Бонапарта привела к сближению Турции с его
противниками, в частности с Россией. По просьбе Селима III Павел I направил эскадру
для совместных с турками действий против французов, занявших Ионические острова 3.
Кесе (турец., от перс. «кисе») — «мешочек», «кошелек», а в турецком казначействе — счетная единица,
равная 500 курушам (пиастрам) или 60 000 ахча (аспр).
Куруш — название серебряных европейских монет в Османской Турции, например левендальдера — асадикуруш, рейхсталера — риял-куруш. Позднее — собственная монета.
2
Жители болгарского города Кырджали, бывшей части Османской империи.
3
История Османского государства, общества и цивилизации. – М., 2006 – с. 68
1
55
56
В 1802 г. Турция заключила мирный договор с Францией, по которому Османской
империи были возвращены все земли, захваченные французами в Египте. Правда взамен
Франция получила в Египте те возможные льготы, которые могли быть дарованы другим
государствам.
Осложнение внешне- и внутриполитической обстановки (начавшееся национальноосвободительное движение на Балканах) активизировало противников реформ Селима III.
Они организовали выступления против властей, в частности бунт янычар в Эдирне.
Султан пошёл на уступки реакционерам и отозвал из Румелии в столицу новый воинский
контингент. Враги султана использовали проявленную им слабость. Улемы стали открыто
доказывать, что реформы идут вразрез с установлениями Корана и шариата. Наконец,
позиции султана и его сторонников резко ослабила начавшаяся Русско-турецкая война
(1806 – 1812). Группа сановников составила заговор против Селима III. 25 мая 1807 г.
заговорщики подняли бунт против султана. 29 мая он отрёкся от престола, на трон был
возведён сын Абдул-Хамида султан Мустафа IV (1807—08).
Между тем сторонники реформ, которым удалось уцелеть во время бунта, не
потеряли надежду вернуть Селиму III трон. Эту группу сановников возглавил крупный
государственный деятель Мустафа-паша Байрактар. После совершившегося в Стамбуле
Байрактар выступил против попытки янычар расправиться со сторонниками реформ в
Силистре. Вскоре ставка Байрактара в Русе стала центром всех уцелевших сторонников
Селима III1. Эта тайная группа известна в турецкой историографии как кружок
«рущукских друзей». Его участники действовали очень осторожно, опасаясь, что, если
Мустафа IV и янычары узнают об их намерениях раньше времени, они прежде всего
расправятся с самим Селимом2.
Заговорщикам благоприятствовало положение на русско-турецком фронте, где
летом 1807 г. наступило затишье. В июле 1808 г. Байрактару удалось, объединив самые
разные политические группировки из числа сторонников Селима, подготовить военный
поход на Стамбул. Большая армия, собранная «рущукскими друзьями», 18 июля подошла
к столице, а 28 числа сего месяца 15-тысячное войско вступило в Стамбул. В тот же день
Байрактар двинулся ко дворцу султана, намереваясь восстановить Селима III на троне. Но
когда войска Байрактара ворвались во дворец, Селим был мёртв: по приказу Мустафы IV
2
История Османского государства, общества и цивилизации. – М., 2006 – с. 69
56
57
он был задушен. Байрактару оставалось лишь одно – возвести на престол принца Махмуда
(1808 – 1839).
Силы феодальной реакции были очень значительны, они довольно быстро
оправились от поражения. В ночь с 14 на 15 ноября 1808 г. в столице вспыхнул бунт
янычар против Байрактара и его сторонников. Байрактар не сумел организовать
сопротивление, проявив лишь личное мужество при осаде янычарами его дома и погиб.
Махмуд II приказал немедленно казнить Мустафу, что сделало его единственным
представителем династии и сохранило ему трон в этой опасной для него обстановке.
Султан Махмуд II и его приближённые и далее проявили решительность в борьбе с
восставшими янычарами. Против них были двинуты части новых войск. И хотя
численность последних была значительно меньше войска бунтовщиков, они смогли
нанести им несколько столь внушительных ударов, что накал янычаров угас и возникла
возможность переговоров с ними. Тем не менее через день бунт вспыхнул с новой силой,
янычары предъявили султану перечень подлежавших немедленной казни лиц. Султану
пришлось идти на уступки, он лишь осмелился помочь бежать ненавистным янычарам
сановникам.
Поражение и гибель Байрактара и «рущукских друзей» завершили тот период в
истории Османской империи, который характеризуется первыми попытками реформ в
различных областях государственной жизни на основе европейского опыта.
Начало правления нового султана – это не только время крайне неспокойной
внутриполитической обстановки, но и тяжёлая внешнеполитическая ситуация. Русскотурецкая война продолжалась. Русские войска заняли Молдавию и Валахию, после чего в
войну вступила и Англия. Эскадра под командованием английского адмирала Декуорта
прорвалась через Дарданеллы и едва не дошла до Стамбула. Свержение Селима III стало
удобным предлогом для Наполеона, который в надежде организовать континентальную
блокаду Англии, стремился сблизиться с Россией. В ходе Тильзитского свидания (1807 г.)
с Александром I император Франции обманул своего союзника, дав устное согласие на
раздел Османской империи. Одновременно французские дипломаты в Стамбуле делали
всё возможное, чтобы затянуть русско-турецкую войну. При их активном участии были
сорваны мирные переговоры в 1807 и 1809 гг. Возобновившиеся после этого военные
действия шли довольно успешно для России, но лишь победы, одержанные в 1811 г. у
Слободзеи и Рущука под руководством нового главнокомандующего М.И. Кутузова,
обеспечили условия для подписания в мае 1812 г. в Бухаресте мирного договора. Согласно
57
58
договору к России отошли Бессарабия и ряд районов Закавказья до реки Арпачай,
Аджарских гор и Чёрного моря; подтверждая право России на покровительство Молдавии
и Валахии, Порта обязалась предоставить внутреннюю автономию Сербии1.
В 1821 г. против турецкого владычества под руководством тайной революционной
организации «Филики Этерия» восстали греки, чьё выступление в течение ряда лет играло
определённую роль во внутриполитическом и международном положении османского
государства. Первоначально ареной восстания стала Морея, но в короткий срок оно
распространилось на всю континентальную Грецию. Порта ответила жестокими
репрессиями (резня и погромы греков и их кварталов в Стамбуле, в ходе которых погибло
10 тыс. человек). К началу 1822 г. повстанцы овладели почти всей Мореей. В январе они в
г.Эпидавре созвали Национальное собрание Греции, которое приняло греческую
конституцию, провозгласившую независимость страны. В июле Махмуд II попытался с
помощью крупных военных соединений подавить главный очаг восстания, но турецкая
армия в Морее была наголову разгромлена2.
Греческое восстание не только резко обострило внутриполитическое положение
Османской империи, но вновь включило Восточный вопрос в повестку дня европейской
политики. Разногласия великих держав в отношении к греческому восстанию привели к
фактическому распаду Священного союза, который
ставил одной из главных целей
подавление в Европе различных революционных выступлений.
Султан Махмуд II придавал столь большое значение подавлению греческих
повстанцев, что обратился за военной помощью к вассалу, правителю Египта Мухаммеду
Али. Согласившись предоставить султану армию и флот, Али обусловил свою помощь
передачей Мореи в управление сыну Ибрагим-паше, который был назначен командующим
египетскими вооружёнными силами, направленными в Грецию. Несмотря на героическое
сопротивление греческих повстанцев, в ноябре 1824 г. войска Ибрагим-паши разгромили
их на Крите, а в феврале 1825 г. захватили Наварин. Летом войскам Ибрагим-паши
удалось подавить сопротивление повстанцев в большей части Мореи3.
В июне 1827 г. его войска завладели Афинами. Вскоре великие державы по
инициативе России потребовали от султана предоставления Греции автономии, но он был
отклонён, в уверенности, что расхождения великих держав помогут империи
противостоять их нажиму. В результате назрел военный конфликт, который вылился в
Ahmed L ütfi. Tarih. İstanbul, 1209, I, 205.
История Османского государства, общества и цивилизации. – М., 2006 – с. 65
3
Там же, с. 93
1
2
58
59
знаменитое Наваринское морское сражение. 20 октября 1827 г. эскадра из турецких и
египетских судов была наголову разгромлена значительно меньшей по численности
флотилией англо-франко-русских кораблей. После этого поражения войска Ибрагим-паши
были эвакуированы из Греции, а на берегах Мореи появились французские войска. Все
эти события до предела накалили русско-турецкие отношения, тем более, что султан
видел в России главного виновника гибели своего флота и неудач в Греции. В конце 1827
г. Махмуд издал указ об объявлении войны России.
В 1828 г. 150-тысячная русская армия форсировала р. Прут и заняла территорию
Дунайских княжеств. В мае 1829 г. на фронте активизировались действия русских войск
как на балканском, так и на кавказском театре военных действий. Русский
главнокомандующий на Балканах генерал И.И. Дибич сумел, несмотря на значительный
численный перевес противника, нанести туркам ряд сокрушительных ударов. 20 августа
русская армия овладела Адрианополем и перед ней была открыта дорога на Стамбул,
однако русское правительство сознавало, что штурм Стамбула чреват вооружённым
столкновением с коалицией европейских держав. 14 сентября 1829 г. в Адрианополе
между Россией и Турцией был подписан мирный договор, по которому к России был
присоединён ряд грузинских и армянских земель. Османская империя обязывалась
предоставить Греции и Сербии автономию и вывести свои войска из Дунайских
княжеств1.
Именно русско-турецкая война 1829 – 1830 гг. окончательно решила судьбу
Греции. Под усиленным дипломатическим нажимом европейских держав 24 апреля 1830
г. указом султана объявлена независимость Греции, а 26 августа Сербии предоставлен
статус автономного княжества.
Махмуд II решил ускорить проведение военной реформы. Весной 1826 г. султан и
Порта стали обсуждать проект создания новых пехотных частей. Эти части (до 8 тыс.
солдат) должны быть организованы и обучены по европейской системе. Проект
обсуждён, одобрен положенной в таких случаях фетвой шейх-уль-ислама, оформлен
указом султана. Указ предписывал каждому янычарскому полку направить в новую
армию 150 человек. В короткий срок в корпус было зачислено около 5 тыс.новобранцев.
Действия султана-реформатора вызвали возмущение янычар, увидевших в создании
нового войска посягательство на свои традиционные привилегии. 15 июня 1826 г. начался
бунт янычар. Бунтовщики нападали на дома тех сановников, которых считали
1
H. Inalcık. Tanzimat ve Bulgar Meselesi. Ankara, 1943. – s. 20
59
60
инициаторами проведения реформы. Однако в этот раз янычары оказались без поддержки
горожан, которые видели в них источник смуты и поражений в Греции1.
Махмуд II проявил решительность в отпоре бунтовщикам. Около 14 тыс. солдат из
новых военных формирований и верных султану артиллерийских частей было брошено на
подавление бунта. Стамбульская площадь Этмейдан, на которой собрались бунтовщики,
была окружена султанскими войсками. Бунтовщики отказались сложить оружие. Тогда из
пушек буквально в упор начался расстрел непокорных янычар. Люди гибли тысячами на
площади и в казармах, где попытались укрыться. По приказу султана эти казармы были
преданы огню вместе с оставшимися там янычарами. Всего во время бунта погибло или
было казнено по решению специальных судов не менее 7 тыс. янычар, а около 20 тыс.
было выслано из столицы. 17 июня 1826 г. собрание высших сановников приняло
историческое для Османской империи решение об упразднении янычарского корпуса и
запрету этого традиционного государственного института. Во всех провинциях империи
предавали казни янычар, выражавших непокорность. Были уничтожены десятки тысяч
человек2.
Уничтожив янычарский корпус, Махмуд II упразднил подразделения ямаков и
регулярную сипахийскую конницу, бывшие также источником постоянных смут. Памятуя
о судьбе янычар, ямаки и сипахи не сделали даже попытки воспротивиться султанскому
указу. Ликвидация янычар позволила султану пойти на уничтожение могущественного
мусульманского дервишского ордена бекташи, с которым корпус янычар был связан
вековыми узами. Решение это было принято высшими светскими и духовными
сановниками во главе с шейх-уль-исламом. В июле 1826 г. руководители ордена бекташи
были публично казнены, имущество ордена конфисковано3.
Устранив
основные
военные
и
социально-религиозные
институты,
препятствовавшие военной реформе, Махмуд II издал указ о создании пехотных
соединений, которые надлежало организовать, вооружить и обучить по-европейски. Он
распорядился сформировать 8 полков нового войска, численность которого за короткое
время была доведена до 12 тыс. человек. Для обучения нового войска использовались
иностранные военные инструкторы, в основном французские офицеры. Махмуд направил
большую группу турецкой молодёжи для обучения в военных, инженерных и
медицинских учебных заведениях Франции. Несмотря на первые успехи военной
История Османского государства, общества и цивилизации. – М., 2006 – с. 70
Там же, с. 74
3
Там же, с. 78
1
2
60
61
реформы, в столице и провинциях комплектование нового войска оказалось нелёгким
делом и понабилось ещё 30 лет, прежде чем Османская империя стала располагать
сравнительно современной регулярной армией1. Новые регулярные воинские части, части
султанской гвардии, редифные подразделения (территориальная милиция) составили
основу пехотных войск Османской империи. В середине 30-х гг. постепенно стала
формироваться и регулярная конница. В 1836 г. общая численность турецкой регулярной
армии достигла 60 – 70 тыс. человек2.
Военные реформы Махмуда стали ещё одной вехой в ослаблении тех слоёв,
которые выступали за сохранение феодальных институтов и раздробленности страны. Но
они не были полными, так как социально-экономическое развитие Турции настоятельно
требовало реформ в земельных отношениях и государственном строе. В таких реформах
была прежде всего заинтересована нарождающаяся турецкая буржуазия. И они
последовали в 1831 – 39 гг.
Реформы Махмуда II сопровождались усилением личной власти монарха, но мало
способствовали прогрессу турецкого общества. Турки по-прежнему считались хозяевами
империи, но на деле сфера их влияния оказалась весьма ограниченной из-за всё более
явственного отставания в экономическом, культурном и этническом развитии не только от
населения Западной Европы, но и от ряда народов, находившихся под властью османских
султанов.
Ограниченность преобразований 20 – 30-х гг. XIX в. была понятна и наиболее
дальновидным представителям правящей верхушки Османской империи. Их взгляды
выражали члены двух высших государственных советов – Консультативной ассамблеи и
Высшего совета юридических предписаний, которые были созданы в 1838 г. из лиц,
принадлежавших к высшей столичной бюрократии и знакомых с европейскими
порядками. Главную роль в организации их деятельности играл Мустафа Решид-паша
(1800 – 1858), пользовавшийся доверием султана Махмуда II.
В последние месяцы жизни султана Махмуда была начата подготовка указа о
новых реформах. Сам документ был обнародован в ноябре 1839 г. и получил название
Гюльханейский хатт-и-шериф (священный указ). Он ознаменовал собой новый виток
реформ в Османском государстве, известный как танзимат.
К концу XIX столетия Османское государство охватывает глубокий кризис во всех
Гасратян, М.А. Очерки истории Турции / М.А. Гасратян, С.Ф. Орешкова, Ю.А. Петросян. - М. : Наука,
1983. – с. 95
2
Там же, с. 99
1
61
62
сферах государственной жизни. Это уже не та мощная военная система, которая диктует
свои правила в европейском мире. Из-за несовершенства законов империя не может
включиться в капиталистическое развитие, уже несколько веков шедшее во многих
странах Европы. В итоге мы видим всё более отстающее государство с отжившими
формами управления в экономике, социальной сфере, с дряхлеющей и разлагающейся
армией. В этот период истории Османская империя могла быть просто поделена на части,
если бы не вмешательство ведущих западноевропейских стран, преследующих свои цели
в отношении государства османов и региона в целом. Необычайно поднялось значение
Босфора и Дарданелл; европейские державы чувствовали, что захват Стамбула одной из
них нанесёт непоправимый удар остальным, и поэтому сохранение слабой Османской
империи считали для себя более выгодным.
Реформы султанов Селима III и Махмуда II были крайне необходимы для спасения
государства. Они составляют первый этап преобразований в Османской империи, когда
реформы
осуществлялись
представителями
верховной
власти
(шли
«сверху»),
олицетворявшими в своём лице в тот период политическую силу, не связанную впрямую с
социально-политическими интересами какой-то определённой части представителей
высших сословий. Другое дело, что эти самые реформы не стали причиной столь
глубокой перемены в жизни государства по той причине, что их ходу весьма мешали как
внутренние конфликты, так и внешнее воздействие со стороны европейских стран.
В общем, империя всё-таки разлагалась, и Николай I справедливо называл её
больным человеком Европы; но гибель Османского государства была отсрочена на
неопределённое время.
62
63
2. 2 Создание Турецкой Республики и трансформации курса на европеизацию:
идеологические особенности и исторические условия.
Только
военная
победа
над
интервентами
позволила
национальным,
патриотическим силам страны обеспечить право выбора качественно нового продолжения
реформации, модернизации турецкого общества и государства. Как писал в 1930-е годы
один автор-кемалист, «за успех турецкой революции мы более всего признательны
военному происхождению этой революции, безусловно, самой большой нашей опорой
стала военная победа и стали возможными последующие формы»1.
Принимая во внимание исторический опыт страны, кемалисты не сомневались, что
первым политическим условием модернизации будет создание светского государства. Но,
как часто бывает, в лагере победителей начались конфликты вокруг выбора пути развития
страны, заканчивавшиеся иногда трагическими последствиями, даже виселицами.
Во время одного из визитов в Вашингтон недавний президент Турции Сулейман
Димерель счел необходимым напомнить своему стратегическому союзнику, что Турция –
«единственная в своем регионе светская, демократическая страна»2. Если судить не по
европейским меркам, а по меркам региона, в основном мусульманского, Демирель прав,
особенно когда речь идет о Турции как о светской стране. Огромная заслуга в этом,
безусловно, принадлежит Кемалю Ататюрку и его соратникам. Вместо вынужденного
дрейфа исламского общества прежней, османской Турции в сторону Европы он избрал
европеизацию как осознанную стратегию нового государства, причем одним из
главнейших идеологических средств исполнения этой стратегии была секуляризация.
После Лозаннского договора3 уже первые меры кемалистов после в отношении
религиозных
учреждений
свидетельствовали,
что
исламизм
перестает
быть
идеологической основой нового государства и – что самое главное – шариат уже не будет
источником правового регулирования жизни государства, общества и личности. Как
известно, реформация империи имела два изъяна: во-первых, характер и направление
Saffet E. Kemalism Inkilabinin Prensipleri. Cilt I. İstanbul, 1938, c. 12
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М. – с. 9
3
Лозаннский мирный договор (1923) - Подписан представителями Великобритании, Франции, Италии,
Японии, Греции, Румынии, с одной стороны, и Турции, с другой. Представители Королевства сербов,
хорватов и словенцев подписали договор, но он не был ратифицирован. Договор провозглашал мир между
АНТАНТОЙ и Турцией и устанавливал границы Турции. Турция сохранила за собой Восточную Фракию и
Измир, отторгнутые по Севрскому мирному договору 1920 г. Проливы Босфор и Дарданеллы объявлялись
демилитаризованными, устанавливался свободный проход всех судов через них. По договору Турция брала
на себя выплату части долга Османской империи, но взамен отменялся режим капитуляций, при котором
иностранцы, находясь на территории Турции, были вне ее юрисдикции. Л.М.Д. закрепил международное
признание нового национального турецкого государства, укрепил престиж АТАТЮРКА - президента
Турции.
1
2
63
64
реформ
навязывались
ведущими
европейскими
державами,
покоились
на
полуколониальных принципах, во-вторых, не предусматривалась замена религиозных
правовых основ сосуществования государства, общества и личности на светские – так, как
это вынуждена была в свое время проделать Европа, чтобы вырваться из средневековья.
Движущий принцип европейского возрождения, залог последующего поступательного
развития – «богу – богово, кесарю - кесарево» - в исламской Турции так и не пришел в
должное действие даже после младотурецкой революции 1908 года. Несмотря на
модификации, исламский свод законов – Меджелле – продолжал во многом определять
жизнь общества и государства в сфере гражданского права1.
Объявляя себя сторонниками западных идей, кемалисты оставались прагматиками,
приспосабливая эти идеи к внутренним условиям страны. Чем больше они упрочивали
свои позиции, тем чаще они заявляли о необходимости европеизации и секуляризации.
Уже 29 октября 1926 г., в день провозглашения Турции республикой и избрания Мустафы
Кемаля президентом нового государства, он в интервью французскому журналисту
Морису Перно заявил: «Наша политика, наши традиции, наши устремления будут
направлены на то, чтобы Турция стала европейской страной, или точнее, страной
ориентирующейся на Запад»2. Вместе с тем сам Кемаль подчеркивал, что «турецкая
демократия, хотя и следовала по пути, начатом французской революцией, но развивалась
в соответствии со своими, присущими ей особенностями. Каждый народ осуществляет
свою реформацию согласно закономерностям развития собственного общества, в
соответствии с внутренней обстановкой и требованиями времени»3.
Весьма далекая от консолидации новая власть по горячим следам после победы над
интервентами оказалось способной поддержать Кемаля и его сподвижников в проведении,
казалось бы, немыслимых в отсталой мусульманской стране секуляристских мер. Уже в
первые годы кемалисткой реформации был установлен республиканский строй, мечеть
отделена от государства, принят светский гражданский кодекс и т. д. Речь, безусловно,
идет здесь об учете европейского исторического опыта избавления от средневекового
засилья церковников и реализации упомянутого выше принципа «богу – богово, кесарюкесарево». Но вряд ли именно эти меры в первую очередь
заслужили поддержку
мусульман не только в самой Турции, но и во всем исламском мире. Из многочисленных
выступлений Кемаля и его соратников, очевидно, что представленный в Турции ислам,
1
Üçok C., Mumcu A. Türk hukuk tarihi. Ankara, 1985, c. 322-330
Atatürk’ün söylev ve demeçleri. I-III. Ankara, 1989, c. 91 (III)
3
Там же, с. 97
2
64
65
как религиозный институт в то время ассоциировался не просто с соглашательским,
беспомощным перед колониальными империями халифатским, султанским режимом, но и
со всем косным, отсталым, консервативным, что привело Турцию к окончательному
разгрому и территориальному разделу. Как считают современные турецкие историки,
появление уже в 1921 г. в первой конституции нового государства положения о том, что
«власть безо всяких условий принадлежит нации» означало, что «новое турецкое
государство провозгласило свой идеологический выбор – умета была передана нации»1.
Чтобы там не говорили, но действительно началось пробуждение Азии, движение колоний
и полуколоний к независимости.
29 февраля 1924 г. состоялась последняя традиционная церемония пятничного
посещения последним халифом Турции мечети в Стамбуле. А на следующий день, 1
марта, но уже в Анкаре, открывая очередное заседание Великого национального собрания
Турции (ВНСТ), Мустафа Кемаль произнес обвинительную речь по поводу векового
использования исламской религии в качестве политического инструмента, потребовал
вернуть ее к истинному, сакральному предназначению, «срочно и самым решительным
образом спасти наши священные религиозные ценности» от разного рода «темных целей и
вожделений»2. Под его председательством на заседании ВНСТ 3 марта были приняты,
среди других, законы о ликвидации халифата, отмене в Турции учреждения шариатского
судопроизводства, передаче вакуфного имущества, весьма обширного, создаваемому
генеральному управлению вакуфами. Турецкий автор пишет по этому поводу: «Вакуфные
доходы стали поступать в распоряжение не тарикатов и религиозных общин, а в
распоряжение государства; над землями, имуществом и торговыми заведениями,
принадлежавшими религиозным организациям, был установлен контроль»3. Учреждалось
государственное Управление по делам религии – ведомство, и сегодня являющееся
непосредственным исполнителем религиозной политики государства. Предусматривалась
также передача всех научных и учебных заведений в распоряжение министерства
просвещения, устанавливалось, что это министерство «для подготовки специалистов
высокой квалификации в области религиозной деятельности примет меры по открытию
при Стамбульском университете богословского факультета (действовал до 1933 г.), а
Atatürk, Mustafa Kemal: A Speech, Leipzig, 1929 – p. 25
Шахинлер М. Кемализм: зарождение, влияние, актуальность . М. 1998 – с. 55
3
Там же, с. 56
1
2
65
66
также по созданию специальных школ для подготовки имамов и хатибов и тому подобных
профессиональных кадров в сфере религиозных услуг»1.
Важной и примечательной мерой на начальном этапе деисламизации общества стал
принудительный «перевод» населения на ношение европейской одежды. Отправившись в
конце августа 1925 г. в поездку по северным регионам страны, Кемаль оделся в дорогу в
европейскую одежду, а вместо традиционной папахи или фески на голове он держал в
руке панаму. Визиты местным властям он наносил в маршальской форме. На встрече в
одном из муниципалитетов он заявил: «Мы должны стать цивилизованными людьми,
изменить полностью все наши мысли, все сознание… Мы уже не можем остановиться.
Цивилизация – столь сильное пламя, что оно сожжет, уничтожит, если мы будем к нему
безучастны»2. Здесь же Кемаль поднял вопрос об одежде: нигде не сказано, что
мусульманин должен носить особую одежду. В поездке постоянно вел об этом разговор:
почему турки одеваются не как во всем мире, почему женщина наравне с мужчиной не
может открывать свое лицо? Позже, турецкий военачальник, политик, второй президент
Турции и преемник Ататюрка, Исмет Иненю напишет в своих воспоминаниях, что в то
время ношение европейской одежды турками, прежде всего горожанами, имело особый
смысл для Кемаля – оно наглядно свидетельствовало о том, как население поддерживает
секуляризацию3.
Уже возвращаясь в Анкару, М. Кемаль заявил о еще одной мере секуляризации:
«Турецкая республика не может быть страной шейхов, дервишей, мюридов и их
приверженцев. Самый верный, самый истинный путь («тарикат») – путь к цивилизации. У
цивилизации одно требование, одно веление – быть человеком и этого вполне
достаточно»4. По итогам поездки в конце ноября того же 1925 г. были приняты законы: о
запрете носить фески и папахи, переход к европейской одежде, а также об ограничении
доступа таких мест религиозной деятельности и поклонения, как текке и завие (обители
дервишей), и тюрбе (надгробия и усыпальницы дервишских святых), об упразднении
общественного статуса их смотрителей. Таких «святых мест» местного паломничества
было немало распространено по всей стране.
Для исследователей новейшей истории Турции остается феноменом тот факт, что
секуляризм в Турции, в отличие от западных стран, был осуществлен в короткий отрезок
İnönü İsmet. Hatıralar. 1 kitap. Ankara, 1987. – s. 74
Atatürk, Mustafa Kemal: A Speech, Leipzig, 1929 – p. 31
3
İnönü İsmet. Hatıralar. 1 kitap. Ankara, 1987. – s. 82
4
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М., 2001 – с. 11
1
2
66
67
времени, прежде всего, в результате прямых и решительных акций сравнительно
немногочисленной элиты, представленной государственной бюрократией и молодыми
армейскими офицерами. Объектом вмешательства кемалистов была, казалось бы, не
поддающаяся переменам и даже им враждебная, учитывая «прохристианский» характер
нововведений, социально-культурная среда, в которой по самой ее природе преобладали
суеверие, догматизм и невежество. Американские туркологи также согласны с тем, что
секуляризм был и остается «наиболее примечательным аспектам ататюркизма», имея в
виду, что до этого, в течение девяти веков ислам в Турции был определяющим
идеологическим фактором общественного развития»1. Разумеется, историкам еще
предстоит объективно установить ту цену, которой был оплачен этот осуществленный
кемалистами
рывок
турецкого
общества
из
средневекового
обскурантизма
в
современность, однако и сейчас очевидно, что эта плата была высока. Правда, и
обстановка в Европе, средоточии колониальных империй, тогда была иная, авторитарные,
диктаторские режимы скорее были правилом, нежели исключением, редко кто мог
позволить себе обвинять кемалистов в антидемократизме, преследовании религии.
Важно отметить, что народность является важным элементом, отличающим
кемализм от иных идеологических систем. Его ближайшей целью было принести
образование и культуру всему народу, независимо от классовых различий. Для создания
общества равноправных граждан кемалисты предполагали отменить аристократические
титулы и привилегии, унаследованные от Османской империи.
Принцип народности усилил стремление к социальному равенству, сделав его
главным приоритетом. Именно своей глубокой верой в народ кемалисты завоевали
симпатии населения и сумели слиться с ним.
Уже в 1926 г. были приняты два важнейших закона, утверждавших и защищавших
светский путь Турции. Новый гражданский кодекс был переписан с текста швейцарского
кодекса, считавшегося тогда самым передовым в Европе. Он устанавливал в Турции
светские принципы частного и семейного права, отменял Меджелле (свод законов,
основанные на Шариате). Защите светских правовых принципов были посвящены и
некоторые положения Уголовного кодекса. Так, его статья 163-я, периодически
модифицируемая и сохранявшаяся в силе до 1991 г., запрещала использование религии в
политических и личных целях, определяла различные сроки наказания за нарушение
статьи – от 5 до 12 лет. Для государственных служащих эти сроки увеличивались до 1/3.
1
Там же, с. 13
67
68
Одновременно
этот
документ
до
сих
пор
содержит
целых
четыре
статьи,
предусматривающие уголовное наказание различной тяжести (от денежного штрафа или
месяца тюрьмы до трех лет тюремного заключения) за разного рода действия,
предпринимаемые кем-либо с целью помешать верующему любой конфессии отправлять
свои религиозные обязанности, либо оскорбляющие его религиозные чувства – словом,
поступком, публикацией и т.д. Аналогичные наказания были предусмотрены и для тех,
кто препятствует служителям культа выполнять свои, предусмотренные законом
обязанности перед верующими. В конституционные права также вносились изменения,
направленные на упрочнение светских принципов в законодательстве. В 1928 г. из
конституции было изъято положение о том, что ислам – государственная религия Турции,
а в 1937 г. в ее тексте был назван среди важнейших и не подлежащих отмене принцип
светского государства. С тех пор и до настоящего времени именно вокруг этого принципа
идет борьба между противниками и сторонниками светскости в Турции.
Здесь уместно хотя бы кратко отметить особую значимость секуляризации для
создания кемалисткой властью светской правовой базы с целью уравнивания в обществе
права женщин наравне с правами мужчины. Исследовательница этой проблемы Бинназ
писала в одной из своих работ: «Положение женщины в исламе, по сравнению с другими
монотеистическими религиями, отличается необходимостью подчиняться авторитету
мужчины. Поскольку исламские принципы, не ограничиваясь сферой теологии,
распространяются и на правовую систему, ислам вдвойне ограничивает женщину – и в
общественной деятельности, и в области права»1. Она отмечает первые важные шаги в
светской реформации прав женщин: признание равных прав в получении образования – по
упомянутому закону 1924 г. о Министерстве просвещения; запрет многоженства;
признание равных прав в семье по гражданскому кодексу 1926 г.; право женщин наравне
с мужчинами избирать депутатов Великого Национального Собрания Турции и быть
избранными в депутаты, согласно изменениям в 1934 г. конституции2.
Правда, этот же автор пишет о том, сколь трудно, десятилетиями, внедрялись эти
права в жизнь турецкого общества, остававшегося долго сельским, верным вековым
исламским традициям. Так, еще в 1921 г. министр просвещения Х. С, Танрыовер
подвергся резкой критике в меджлисе за то, что на организованном им съезде по
проблемам образования были представлены не только преподаватели мужчины, но и
1
2
Там же, с. 24
Türk toplumunda kadın. 2-nci baskı. İstanbul, 1982, c. 363-364, 367
68
69
женщины. Уже в 1936 г., пишет автор, один из активных деятелей в области просвещения
Дж. Онур выпустил книгу, в которой утверждал, что по духу и по интеллекту женщины
от рождения отличаются психологией рабыни и не в состоянии воспользоваться
предоставленными им правами1.
Жесткая политика властей в отношении исламистов привела к формированию
системы разрешенного, официального, «государственного» ислама, действия которого
«вне мечети» строго лимитировались. Это проявилось и в системе подготовки
религиозных кадров: в 1924 г. школы имамов-ваххабитов действовали в Стамбуле и в
других 28 местах, и в них насчитывалось 2258 учащихся; в 1932 г. число этих школ
уменьшилось до 2-х с числом учащихся до 10 (!)2. Народный же ислам со своими
шейхами, орденами и пр., сохраняясь на бытовом уровне, частично ушел в подполье, был
лишен
возможности
расширять
свою
деятельность
из-за
угрозы
уголовного
преследования, а если и заявлял о себе открыто через вооруженные выступления под
религиозными лозунгами, беспощадно подавлялся властями. В предвоенные годы в
результате всех названных мер «штаб-квартиры» некоторых религиозных орденов и
общин вынуждены были покинуть Турцию. Так, руководство ордена бекташей3
перебралось в Албанию, последователи учения мевлеви 4
обосновались в Сирии,
сторонники орденов накшбенди, кадири и кюбреви оказались в Средней Азии, часть
идеологов «народного ислама» пыталась найти убежище в Боснии и Герцеговине.
Нет сомнения, что секуляризация первоначально была принята лишь небольшой
частью турецкого общества, в то время в основном сельского, потребовался период
долгой трансформации общественной идеологии в условиях диктатуры кемалистов, когда
вековые шариатские каноны в умах населения постепенно уступали место национализму
и европеизации либо с ними синтезировались. Кемалистская элита предложила обществу
новую «религию» - национализм (тюркизм), правящая Народно-демократическая партия
через свои «приводные ремни» - местные парторганизации, народные дома и другие
идеологические институты, через учебные заведения, через создаваемые в условиях
всеобщей этатизации госпредприятий и госучреждения, социальные службы, наконец
через армию – школу обучения крестьянской молодежи – внедряла эту новую «религию»
Там же, с.366
Tarhanlı Iştar. Müslüman Toplüm, «Laik» Devlet . Türkie”de Diyanet işleri Başkanlığı. Istanbul, 1993, s. 79-80
3
Бекташи - исламский дервишский орден, основанный в Турции Хаджи Бекташи в XV веке. Официально
закрыт в 1826 году. Существовал в Турции до 1925 года, затем переместился в Албанию.
4
Мевлеви — суфийский тарикат, основанный в XIII веке в Турции Руми. Отличительной особенностью
Мевлеви является практика ритуальных танцев с целью достижения единства с Богом.
1
2
69
70
с немалым успехом. Эти учреждения были не только идеологической, но и достаточно
эффективной социальной сферой формирования светского мировоззрения. Во всяком
случаи социальные (и финансовые) возможности государства долгое время, вплоть до
перехода к многопартийности в конце 40-х годов, намного превышали возможности
исламистов, преследуемых властями, лишившихся, как уже отмечено, доступа к вакуфной
собственности. Напомним, что и мировое исламское сообщество в условиях колониальной
системы было разобщено, лишено тех обогащения, к которым оно получило доступ после
краха
колониальной
системы,
обретения
независимости
нефтедобывающими
мусульманскими странами.
Мустафа Кемаль также подчеркивал в одной из своих речей, что Турецкая
Республика представляет собой общество без социальных и классовых различий: «… не
существует классовых интересов. Я сейчас встречаюсь с торговцами, фермерами,
рабочими и ремесленниками. Они не могут противостоять друг другу»1.
Принимая коммунистический идеал, кемализм пытался основать такое общество
без классов и социальных различий между пролетариями, буржуазией и капиталистами,
исходя из новой модели национальной экономики. Экономика Турции, все еще не
имевшая собственной промышленности, представляла собой в те времена экономику
аграрного типа, крестьянство составляло преобладающую часть населения. Развитие
экономики
аграрного
типа
происходило
следующим
образом:
было
проведено
перераспределения плодородных земель среди крестьян и некоторое социальное
смешение,
которое
должно
было
сделать
общество
более
однородным.
Эти
идеалистические начинания свидетельствуют о желании кемалистов передать решение
проблем социальной действительности в руки народа.
Однако в 1923 году Великому Национальному Собранию Турции в ходе
голосования
не
удалось
принять
закон
о
земле,
который
предусматривал
перераспределение земель, поскольку многие депутаты, особенно из курдов, сами были
крупными землевладельцами. Земледельцы, таким образом, были лишены экономических
основ осуществления своего суверенитета.
В 1926 году, когда официально было введено право частной собственности на
землю, у большинства крестьян ее не было. А то социальное смешение, к которому
стремились кемалисты, пока еще не было достаточно эффективным, и, следовательно,
сохранялось разделение общества на классы.
1
Prof. Büllent Daver, “Atatürk ve Sosyo-politik Sistem Gürüsü”İstanbul, 2010. - s. 263
70
71
Мустафа Кемаль призывал интеллигенцию идти в народ и агитировать за идеалы
революции: «Долг интеллигенции – сблизиться с народом и слиться с ним в единое
целое», - говорил он и также подчеркивал: «Есть вещи, которые могут привести одну
нацию к процветанию, а другую к катастрофе. Одни и те же причины и условия могут
сделать одного человека счастливым, а другого – несчастным. Чтобы начертать путь
нации, надо воспользоваться всеми достижениями научно-технического прогресса,
известными человечеству. Но не будем забывать и о том, что сами должны заложить
основы нашего развития с учетом нашей специфики»1.
Мустафа Кемаль и его сторонники стремились к популяризации идеи развития, то
есть представления ее с учетом специфических черт турецкого народа, по их мнению,
нужно было чтобы интеллигенция также включилась в эту акцию. С момента отмены
халифата кемалисты закрыли медресе – религиозные школы, где преподавание велось, в
основном на арабском и персидском языках: вместо этого они ввели систему
национального народного образования. Эта реформа, установившая равное право на
получение образования позволила всем (и особенно крестьянским детям) получать
образование на турецком языке в государственных школах.
В 1926 году кемалистское правительство приняло закон о введении современной
системы образования. Однако использование арабского алфавита при помощи которого
порой невозможно было даже передать на письме некоторые турецкие слова, оставалось
существенным препятствием на пути развития турецкого языка и культуры. В период
существования Османской империи арабская философия и культура была достоянием
привилегированного класса, а собственно турецкая культура ограничивалась лишь
средним классом.
1 августа 1928 года кемалисты приняли закон, положивший начало культурной
революции. Очень быстро, всего за шесть месяцев, турецкий народ превосходно
адаптировался к смене алфавита и процессу переоценки места турецкого языка и
культуры в обществе2. Эта переоценка была, конечно же, детищем кемалистской
интеллигенции.
Турецкий
народ,
не
имевший
необходимого
образования
для
использования арабского языка (который, в любом случае, не вполне отвечал строю
турецкого языка), внес свой вклад в эту очень популярную и сразу же принятую им
реформу. Процесс, поначалу направлявшийся интеллигенцией, превратился в подлинно
1
2
Adnan Binyazar, Atatürk Yolunda, Istanbul, 1973, p. 263
Там же, с. 267.
71
72
народное движение. Жорж Дюамель в этой связи писал: «Эта акция ни в коей мере не
сравнима с теми, которые проводили революционеры Англии, Франции или России: ни
одна их этих стран не коснулась в своих реформах языка или системы письма. Ни
Кромвель, ни Ропеспьер, ни даже Ленин и наследники его идей не предпринимали
попыток привести народ, которым они руководили, к изменению научной философии,
интеллектуальной методологии и всей судьбы»1.
Кемалисты отвергли язык, условно называемый «османским», который на деле
представлял собой смесь арабского, персидского и турецкого языков; они искали пути для
очищения турецкого языка. С этой целью они создали «Турецкое лингвистическое
общество»
и
«Турецкое
историческое
общество»,
начав
настоящую
научно-
исследовательскую работу в области изучения турецкой цивилизации. История тюркских
народов, уходящая своими корнями в Центральную Азию, в известном смысле была
остановлена созданием Османской империи: имперских историков интересовала лишь
история империи, и они проявляли полное безразличие к истории ранее существовавших
тюркских государств2. Несмотря на кемалистские реформы, способствовавшие научным
исследованиям в области истории, в Турции вплоть до наших дней мало обращались к
истории республик Центральной Азии и Кавказа, таких как Узбекистан, Азербайджан и
Туркменистан. И только с приходом к власти в СССР Михаила Горбачева и утверждением
принципа
гласности
турецкое
общественное
мнение
действительно
осознавало
существование связей с тюркоязычными советскими республиками.
По распоряжению кемалистов впервые на турецкий язык был переведен Коран, а
также призывы к молитве. Это было сделано для того, чтобы уменьшить влияние
арабского языка и мусульманской культуры в стране. Кемалисты стремились к
исправлению того ложного образа турецкого языка и культуры, которые воспринимались
как простое продолжение арабской цивилизации. Османская империя, использовавшая
османский язык, представлявший ислам, интересовалась лишь мусульманской культурой
и цивилизацией, связанными, в основном, с арабо-мусульманским наследием. Этьен Копо
перечисляет причины изменения образа арабов в глазах кемалистов. Подчеркивая здесь
роль предательства шерифа Мекки, который в 1961 году присоединился к английскому
лагерю, он уточняет, что подлинная причина заключалась в желании кемалистов
«туркизировать» прошлое своего народа и «стереть» из его сознания историю ислама
1
2
Georges Duhamel, La Turquie Nouvelle, Puissance d”Occident, Paris, Mercure, France, 1954, p. 35
Ahmet Mumcu, Türk Devriminin Temelleri ve Gelisimi, Inkilap ve Aka, Istanbul, 1993, p. 157
72
73
посредством утверждения новой культурной идеологии, называемой турецко-исламским
синтезом1.
Реформа алфавита предполагала также
и более серьезные политические
последствия: «туркизация» алфавита позволила формально предать светский характер
новому турецкому государству. Воздавая должное культуре и языку, кемалисты
стремились через культуру утвердить суверенитет народа путем восстановления
национальной
самобытности,
отличающейся
от
арабо-мусульманского
наследия.
Турецкий народ, не знавший реформ в области культуры на протяжении нескольких веков
власти Османской империи, оказался в самой гуще подлинно народного движении за
обновления культуры.
9 сентября 1923 года кемалисты создали Народную партию, совершенно
народническую по своему духу организацию, члены которой стремились быть ближе к
народу и обеспечить ему счастливое будущее. Эта партия вела происхождение от
Комитета «Единение и прогресс», в который Мустафа Кемаль вступил в 1908 году.
В 1924 г. процесс выработки новой республиканской конституции завершился,
был принят ее окончательный текст, представленный в 105 статьях. В правовой
литературе Турции именно этот документ, принятый 23 апреля 1924 г., считается первой
подлинной «полнокровной» конституцией нового государства. Самые первые его статьи
подтверждали, что Турция – республика, ее религия – ислам, государственный язык –
турецкий и столица – Анкара. Устанавливались такие публичные права и свободы ,
характерные для общечеловеческого права, как право и свобода договора, передвижения,
трудовой деятельности, приобретения и владения имуществом, создания торговых
товариществ.
Без сомнения, принятая таким образом структура новой власти основывалась на
вере значительной части национальной элиты в Кемаля как лидера рождавшейся новой
Турции, вождя который успешно спасает турецкий народ от грозящей ему катастрофы.
Это обеспечивало Кемалю, вплоть до ухода его из жизни в 1938 г. возможность
авторитарного руководства страной в первые, самые трудные десятилетия становления
нового государства, что не исключало дискуссий, конфликтов и даже предательств в
среде, которая его окружала. Важно отметить – эта среда была представлена в немалом
числе грамотными, опытными чиновниками – гражданской и особенно военной
Ментер Шахинлер. Кемализм: зарождение, влияние, актуальность. Пер. с франц. – М.: Издательство
«Московский писатель», 1998. – с. 92
1
73
74
верхушкой, в которой весомо были представлены (как и сам Кемаль) бывшие
иттихадисты, пережившие успехи и неудачи партии. К этому времени самый опасный
конкурент Кемаля Энвер расстался с жизнью, участвуя в одной из своих авантюр на
поприще пантюркизма-панисламизма, что тоже было воспринято соратниками Кемаля как
исторический урок.
Кемалистская власть, набирая силу в борьбе с оппозицией, корнями уходившей в
младотурецкое прошлое, приобретала черты однопартийного авторитарного режима во
главе с президентом Ататюрком. Эта власть представляла собою интересы двух самых
влиятельных элит – военной и гражданской, высшие руководители страны – президент,
премьер-министр – были недавние военные, герои боёв с западными интервентами. В
турецком парламенте – ВНСТ – также было представлено много военных, в
министерствах, госучреждениях, на госпредприятиях прослойка отставных военных
оставалась значительной еще многие годы. Перед такой «военизированной» властью во
главе с недавним генералом, освободителем страны, в то время даже в условиях
внутренней политической нестабильности не возникала нужда в замене ее прямым
военным режимом – в этом не было необходимости.
Важно отметить, что одним из важных признаков новой власти является этатизм,
который понимается кемалистами как политика активного вмешательства государства во
все сферы общественной и частной жизни. По их мнению, это должно способствовать
подъему в культурной, социальной и экономической жизни.
Война за независимость полностью разорила страну. Мелкие торговцы и
землевладельцы, конечно же, сражались на стороне кемалистов, но они не располагали
большими капиталами, необходимыми для того, чтобы сделаться влиятельно силой в
обществе.
В 1923 году, стремясь обойтись как без капиталистических, так и без
социалистических идеологий, кемалисты, приняв во внимание реальное положение дел в
стране, создали смешанную систему экономики.
Первый съезд, посвященный экономике, который состоялся в 1923 году в Измире,
позволил кемалистам определить те структуры, которые они хотели видеть в
национальной экономике. Министр экономики дал следующее определение этатизма:
«Экономика новой Турции не может повторять уже существующие модели. Мы должны
построить самобытную политическую экономию, которая будет связана с турецкой
экономической историей, потребностями Турции и турецким менталитетом. В истории
74
75
различных идеологических течений мы не принадлежим ни к одной из известных школ:
ни к либерализму, ни к авторитаризму, ни к социализму, ни к коммунизму или
протекционизму. Мы создаем новую систему экономической мысли и называем нашу
школу Экономической Школой новой Турции. Частные предприниматели и государство
должны, каждый со своей стороны, нести общую ответственность за подъем экономики
страны. Кредитная система и преобразование индустрии должны находиться под
руководством государства. Иными словами, некоторые области будут представлять собой
сферу государственного вмешательства в экономику, в то время как другие будут отданы
на откуп частным предпринимателям»1.
Одна из причин, подтолкнувших кемалистов высказаться в пользу участия
государства в управлении хозяйством, содержится в положения Мудросского перемирия2.
Эти
положения
были
выражением
экономического
колониализма
со
стороны
империалистических держав. Делая выбор в пользу этатизма, кемалисты отвечали на эти
положения и, косвенно, на присутствие иностранных капиталов в экономике. Опасаясь
оказаться под гнетом эксплуатации со стороны империалистических держав, они в
течение долгого времени считали капитализм системой угнетения.
Индустриализация страны стала первостепенной целью, но решение следовать по
пути этатизма было принято только в 1929 году. Это было обусловлено двумя причинами:
с одной стороны, турецкое государство должно было взять в руки все средства для
проведения политики эффективного развития страны, а с другой – политика либеральной
индустриализации 20-х годов потерпела неудачу, усугубленную кризисом 1929 года.
В
1931
году
принцип
этатизма
был
включен
в
программу
Народной
Республиканской Партии. И наконец, с принятием первого пятилетнего плана
индустриализации в 1934 году государство стало непосредственно участвовать в
управлении
экономикой
через
национализированные
предприятия.
Этот
план,
проводимый в жизнь с 1934 по 1938 гг., был успешным: он позволил начать стабильный
подъем экономики, без инфляции и дефицита внешней торговли, что заложило основы
индустриализации3.
К важнейшим меркам кемалистской европеизации следует отнести создание
единой светской системы национального образования. Это не означает, что в Османской
Kongar E., Ataturk Uzerine, Istanbul, 1983 – s. 112-113
Мудросское перемирие 1918, подписано 30 октября представителями Великобритании и султанского
правительства Турции на борту английского крейсера "Агамемнон" в порту Мудрос (греч. Múdros, остров
Лемнос) после поражения Турции в 1-й мировой войне 1914—18.
3
Eroglu H., Atatürkçülük, Ankara, 1981. – s. 195
1
2
75
76
империи не существовало светских школ. В рамках реформ танзимата, особенно при
последней османской власти – младотурках, принимались меры по внедрению, при
сохранении
шариатской
школы,
также
и
светских
принципов
обучения.
Капитуляционным режимом пользовались иностранные, как правило, миссионерские,
учебные заведения различных степеней, автономией – школы для национальных
меньшинств – армян, греков, евреев. Как отмечают авторы работы по истории
просвещения в Турции, «реформированные начальные школы, находившиеся в ведении
светских властей, став центрами обучения элементарной грамоте, являлись по-прежнему
рассадниками религиозного фанатизма и ограниченности». Они приводят высказывание
русского исследователя И. М. Голобородько, относящееся к 1908 г., - «Турок кончает
начальную школу совершенным невеждой во всем, что не касается Корана, и еле-еле
разбираясь в письме и грамоте»1. Реформированные учебные заведения, включая
иностранные – школы, колледжи, университет в Стамбуле – были доступны только детям
– выходцам из османской элиты. На уровень европейского образования могли
претендовать лишь военные учебные заведения. Недаром большинство кемалистких
лидеров – военные.
Первым законодательным актом, определившим систему образования в новой
Турции, был закон № 430 «О едином образовании», принятый 3 марта 1924 г.
одновременно с законом о ликвидации халифата. Статья 1-я постановляла – «Все научные
и учебные учреждения, находящиеся в пределах Турции, управляются Министерством
просвещения». 2-я статья предписывала перейти в подчинение этого министерства «всем
медресе и школам, руководимым Министерством по делам шариата и вакуфов». Далее
закон предписывал министерству просвещения учредить при Стамбульском университете
факультет по подготовке специалистов-богословов, а также создать школы по обучению
иманов и хатибов2. Принятая вскоре, в апреле 1924 г., первая республиканская
конституция своей статьей 87 обязывала всех турок независимо от пола, овладеть
начальным образованием в государственных школах.
Реализовать это право могли далеко не все как из-за отсутствия школ, так и потому,
что все мусульмане считались турками и преподавание для них велось только на турецком
языке. Все религиозные учебные заведения подлежали закрытию, преподавание
Желтяков А. Д., Петросян Ю. А. История просвещения в Турции (конец XVIII-начало XX века). М., Наука,
1965, с. 104
2
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М.: Институт востоковедении
РАН - Крафт+, 2001. – с. 24
1
76
77
религиозных дисциплин запрещалось, однако это положение для большей части районов
страны носило чисто формальный характер, так как из-за отсутствия новых программ,
учебников
и
учителей
преподавание
носило
вначале
декларативный
характер,
преподавание длительное время оставалось в руках мусульманского духовенства.
Большинство иностранных учебных заведений было закрыто, а деятельность оставшихся
значительно ограничена, все они также перешли под контроль Министерства
национального просвещения. Обучение детей национальных меньшинств (греков, армян,
евреев) регулировалось также и Лозаннским мирным договором. Статья 41-я его гласила:
«В деле народного образования турецкое правительство даст в городах и округах, в
которых живет значительное число немусульманских граждан, подобающие льготы в
обеспечение того, чтобы в начальных школах обучение детей этих турецких граждан
велось на их родном языке. Это постановление не воспрепятствует турецкому
правительству сделать обязательным в названных школах обучение турецкому языку»1.
Процесс подготовки национальных кадров Турции прошел в своем развитии
несколько этапов. Первым следует считать период принятия и осуществления названных
выше реформ кемалистского правительства по созданию новой, единой светской
государственной системы образования, т.е. 20-40-е годы. Второй этап – это начало 50-х –
первая половина 60-х годов, когда были осуществлены первые попытки политехнизации
средней и высшей школы. И третий этап – последние десятилетия – наиболее
интенсивное,
по
сравнению
со
всеми
предшествующими,
расширение
сети
профессионального обучения, расширенная его политехнизация. На последнем этапе с
увеличением темпов развития национальной экономики наиболее ярко обнаружилось
несоответствие
между
потребностями
развивающихся
отраслей
экономики
в
квалифицированных специалистах и слишком ограниченными возможностями их
подготовки в системе профессионально-технического обучения, представленного сетью
профессионально-технических школ, курсов ремесленного обучения и вузов.
Научно-технический прогресс, внедрение современных достижений науки и
техники
в
промышленность
высококвалифицированных
и
кадров,
сельское
что
хозяйство
определяется
зависит
общим
от
наличия
подъемом
уровня
грамотности трудоспособного населения. Формирование национальных кадров включает
в качестве последовательных стадий общеобразовательную и профессиональную,
квалифицированную подготовку.
1
Tarhanlı I. Müslüman Toplüm, «Laik» Devlet . Türkie”de Diyanet işleri Başkanlığı. Istanbul, 1993, s. 15
77
78
За последние десятилетия национальные высшие учебные заведения освоили
подготовку специалистов в таких областях, как радиоэлектроника, атомная физика,
производство синтетических материалов, программирование в промышленности и
торговле. В университетах воспитываются национальные кадры ученых-исследователей,
заложены основы научного потенциала страны. Ныне трудно назвать область знаний в
ряде естественных и технических дисциплин, которые бы не значились в программе
обучения турецких вузов. Правда, специалисты по новейшим отраслям техники и
технологии, как правило, стажируются и получают ученые степени за рубежом.
В целом наблюдение за состоянием подготовки национальных кадров в период
республиканского развития позволяет сделать вывод, что к концу 70-х годов подготовка
профессиональных кадров в большей степени стала отвечать практическим запросам
социально-экономического и культурного развития страны.
Сотрудничество Турции с западными странами в сфере образования отмечается
последними периодами ее истории как в Османской империи, так и в эпоху
республиканского развития – последовательно Франции, Англии, Германии и США. В
османский период особенно значительным было влияние Франции, которое стало заметно
ослабевать после поражения последней во франко-прусской войне, что нанесло
значительный урон вестернизации системы образования в Османской империи и привело
к усилению ислама, особенно в рамках высшего образования. В начале ХХ века на
систему школьного обучения оказывали определенное воздействие элементы английской,
немецкой и американской культуры, естественно наряду с французской культурой,
влияние, которой уже невозможно было искоренить. В стране функционировало 69
иностранных школ, число которых доведено до минимума лишь после 1923 года. В их
числе были и американские школы, прежде всего Роберт-колледж в Стамбуле. Он
просуществовал до 1971 г., когда на его базе был создан Босфорский (Богазичи)
университет – ныне – один из крупнейших в стране1.
Уже в годы национально-освободительной борьбы Мустафа Кемаль инициировал
созыв специализированного Совета по проблемам просвещения – с целью создания
принципиально новой единой системы образования – «глубоко национальной, но в то же
время включающей в себя современный опыт западных образцов». Доминирующее
воздействие на формирование учебного процесса в 30-40-х годах оказали деятели
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М.: Институт востоковедения
РАН – Крафт +, 2001. – с. 29
1
78
79
немецкой культуры, которые спасаясь от фашизма, нашли приют и работу в школах и
институтах Турции. Именно в этот период в учебных заведениях немецкая интеллигенция
помогла местным коллегам: появилось четкое разграничение учебного года на семестры,
введен академический час, система оценок, переводных, выпускных экзаменов и т.п.
В 80-х годах в Турции произошла не только полная перестройка образовательных
структур, коренным образом изменились и цели и задачи системы образования, которой
отводится функциональная роль в осуществлении национальной политики технического
прогресса: интенсификация хозяйства в ряде случаев на основе импорта технологий,
выбора технических средств, привязки заимствований технологии к имеющимся
сырьевым ресурсам, обеспечение наиболее выгодных рынков сбыта. В осуществлении
перечисленных задач весьма существенной оказалась доля помощи западных стран, США
и международных организаций.
Говоря об образовании нужно еще раз подчеркнуть, что воздействие внешних
факторов на решение проблем в данном сегменте отражено в характере программы общей
помощи Турции со стороны развитых капиталистических государств во имя ее
вестернизации. Западная помощь в сфере образования обусловлена, с одной стороны,
наличием долговременных и тесных политико-экономических контактов, с другой –
важным в стратегическом отношении положении Турции на перекрестке путей между
Западом и Востоком.
Кемализм – комплекс политических и идеологических установок, разработанных
или санкционированных к применению основателем республики Мустафой Кемалемпашой – остается «священной коровой» официальной идеологией и сегодняшнем мире, и
в этой связи имеет смысл несколько подробно остановиться на рассмотрении периода
образования новой Турции и разработки идеологических установок, определивших весь
дальнейший ход общественно-политической мысли страны, точнее официального ее
пласта. Основным содержанием этого периода на срезе интересующей нас тематики
является
коренная
трансформация
этнической
самоидентификации
населения,
выразившаяся, во-первых, в становлении самого понятия «нация Турции» и, во-вторых, - в
распространении национального самосознания как по вертикали – от интеллигенции к
самым широким слоям народа, так и по горизонтали – среди масс населения.
Согласно широко распространенному взгляду на турецкий национализм, Мустафа
Кемаль Ататюрк – творец новой турецкой нации, отказавшийся от имперских
пантюркистских амбиций предшествующего режима в пользу государственного принципа
79
80
этнической консолидации. В целом, так и оно есть. Но не совсем. «Мы отказались от
пантуранизма1…Вместо того, чтобы этим лозунгом множить ряды наших врагов, давайте
удовлетворимся нашими естественными границами»2. Мы знаем, что Ататюрк, по
крайней мере, хотел добиться культурного единства тюркского мира..
Национальная принадлежность определялась общностью культуры граждан.
Формально считается, что все граждане Турции – турки. Таким образом, до сведения
мировой общественности было доведено, что Турция – не агрессивное, а светское
гомогенное государство. С этих позиций удалось договориться с Европой о нормализации
отношений, а в дальнейшем – и о масштабном сотрудничестве. Одновременно кемалисты
оставили задел и на будущее, не проведя четкого разграничения между понятиями
«турок» и «тюрок» и оставив открытым вопрос о форме и степени соотношения этих
понятий. Решили пока просто не акцентировать на этом внимания, предоставив поиск
ответа следующим поколениям.
На сегодняшний день нужно согласиться с тем, что за республиканский период, к
началу ХХI века в Турции произошли важнейшие, фундаментальные изменения в
экономике, политике, идеологии. В целом эти изменения можно считать успешным
итогом реализации грандиозной исторической задачи – европеизации турецкого общества,
провозглашенной Кемалем Ататюрком и его сподвижниками в 20-е годы. Особенно
первые, поистине революционные и самые трудные шаги в этом направлении обеспечили
создание основ светского государства, национальной промышленности и в целом
национальной экономики. Османизм и исламизм были заменены новой идеологией
тюркизмом, призванной вдохновить население страны и прежде всего ее элиту на
модернизацию всех сторон жизни общества.
За сравнительно короткое время Турция превратилась в одну из крупнейших
региональных индустриально-аграрных держав Евразии с населением 65 млн. человек, ее
внутренний валовой продукт достиг 200 млрд. долл., ВНП на душу населения превысил 3
тыс. долл. Страна все успешнее выполняет роль экономического, торгового и
транспортного моста между Европой и Азией. По некоторым экономическим показателям
Турция приблизилась к таким «аутсайдерам» европейского сообщества, как например,
Пантуранизм (Пантюркизм) — культурное и политическое течение, идеология, распространенная в
государствах, населенных тюркскими народами, в основе которой лежат идеи о необходимости их
политического объединения на основе этнической, культурной и языковой общности. Сформировалось во
второй половине XIX века.
2
Saray Mehmet. Atatürk ve Türk dünyası. Ankara, 1995, c. 3
1
80
81
Португалия и давно претендует на место в ЕС. По степени самообеспеченности
продуктами питания и одеждой она заметно опережает Россию.
Вместе с тем ныне и в Турции, и вне ее задаются вопросом – выполнен ли завет
Ататюрка, стала ли Турция интегрированной, демократической частью Европы, разделяет
ли европейские принципы в области прав человека, успешно ли «вписалась» в
стремительные
процессы
глобализации,
сопровождаемые
технологической
и
информационной революцией? Оценивая данную ситуацию нужно отметить, что
ахиллесовой пятой турецкой европеизации являются острые противоречия в духовной
жизни общества, затрудняющие его приобщение к современному мировому сообществу,
интеграцию в его духовные ценности, в процессы демократизации, формирования
гражданского
общества.
Мировоззрение
весьма
значительной
части
турецкой
интеллектуальной элиты не свободно от крайностей национализма, шовинизма,
милитаризма, что наиболее отчетливо проявляется в нерешенности курдской проблемы, в
первую очередь из-за отказа признать за курдами прав национального меньшинства.
Почти девяносто лет назад национализм помог турецкой элите поставить отношения с
Западом на новый уровень, обеспечить независимость стране. Но не в национальных
интересах страны сохранять его в воинственном виде, использовать уже не как средство
национального спасения, а как воинственную идеологию, навязываемую окружающему
миру.
Подводя итоги развития Турции в ХХ в., мы убеждаемся в главном – после развала
Османской империи, лишившейся главного ориентира своего развития – бесконечных
завоеваний – политическая элита Турции нашла в себе силы отстоять на новых основах
свою
государственность
и
независимость.
При
этом
османская
эклектическая
европеизация XIX в. сменилась республиканской модернизацией, а новая идеология,
основанная на принципах светскости и национализма, сменила прежнюю с ее остатками
газавата,
османизма
и
шариата.
Провозглашенная
Кемалем
Ататюрком
и
его
сподвижниками грандиозная историческая задача – подлинная модернизация всех сторон
жизни
турецкого
общества,
генерируемая
импульсами
догоняющего
развития,
реализована менее чем за столетие. Особенно первые, поистине революционные и самые
трудные шаги в этом направлении обеспечивали создание основ светского государства,
национальной промышленности и в целом национальной экономики. Это время было
наполнено не только успехами в секуляризации общества и его духовных ценностей, но и
неудачами, крайностями национализма, переходящего в пантюркизм.
81
82
Глава 3. Продвижение
ЕС на восток и турецкая проблема: препятствия
осложняющие сближение Турции с Европейским Союзом
3.1 Проблема соответствия Турции Копенгагенским критериям.
Турция впервые постучалась в двери объединенной Европы еще в 1959 году.
Спустя полвека она все еще стоит на пороге европейского дома. Движение этой страны к
членству в ЕС оказалось мало похожим путь, пройденный другими кандидатами. Помимо
стандартных требований Евросоюза, здесь поднимаются цивилизационные вопросы,
связанные с принадлежностью Турции к миру ислама, звучат сомнения в правомерности
её отнесения к «европейской семье» народов, не остается забытой и застарелая кипрская
проблема. В 2009 году процесс переговоров Турции с Брюсселем практически зашел в
тупик. Однако Анкара отнюдь не намерена отказываться от своих европейских амбиций.
Переговоры по присоединению Турции к ЕС, в последнее десятилетие являвшиеся
для страны важнейшим стимулом к модернизации и реформированию, в 2009 г.
практически зашли в тупик и оказались на грани свертывания. Это вызвано как особым
подходом к Турции со стороны ЕС, так и резким замедлением после 2004 г. процесса
демократизации турецкого общества. Продвижение этого государства к членству в
Евросоюзе оказалось мало похожим на путь, пройденный другими кандидатами. Помимо
стандартных требований ЕС к стране-кандидату здесь поднимаются цивилизационные
вопросы, связанные с принадлежностью Турции к миру ислама, звучат сомнения в
правомерности её отнесения к семье европейских стран, Германия и Франция предлагают
альтернативную модель отношений - «привилегированное партнёрство», наконец, не
остаётся забытой и застарелая тупиковая ситуация вокруг кипрского урегулирования.
31 июля 1959 г. Турция впервые постучалась в двери объединённой Европы, тогда
Европейского экономического сообщества (ЕЭС), с заявлением о приёме. Как пишет
известный турецкий обозреватель Али Биранд, «сам тогдашний премьер-министр Аднан
Мендерес не представлял себе масштабов начатого дела. В начале июня 1959 г. в Анкару
из Брюсселя поступила информация о том, что Греция подала заявку на вступление в
ЕЭС. В Анкаре запаниковали, так как не были готовы к подобному развитию событий.
Ближайшее окружение А. Мендереса полагало, что Афины нельзя оставлять в
одиночестве в европейском клубе, ибо, если Греция будет одна, то она станет проводить
82
83
антитурецкую политику»1. Ревнивое соперничество с Грецией долго оставалось главным
движущим мотивом стремления Турции в «объединённую Европу».
В решении проблемы присоединения Турции к Евросоюзу особое значение имели
критерии ЕС по отношению к странам-кандидадатам. Представляется необходимым
рассмотреть Копенгагенские критерии Евросоюза непосредственно по отношению к
Турции и подробно проанализировать факторы, препятствовавшие их выполнению.
За прошедшие полвека претерпела изменения цель, которую вначале преследовала
Турция. Первоначально это было членство в Таможенном союзе - его Турция получила в
1995 г. Но к тому моменту многое изменилось – ЕЭС превратилось в Европейский союз
(ЕС), место Римского договора (1957 г.) занял Маастрихтский договор (1992 г.), – и
простое пребывание в Таможенном союзе без полноправного членства в Евросоюзе уже
не удовлетворяло Турцию. Борьбу за присоединение к ЕС в качестве полноправного члена
она повела ещё с 1987 г., когда тогдашний премьер-министр и «создатель турецкого
экономического чуда» Тургут Озал подал соответствующую заявку. Но за последующее
десятилетие, несмотря на геополитическое положение страны, её стратегическое значение
для Запада и многолетнее членство в НАТО, Турция смогла добиться довольно скромных
результатов. Время существенных подвижек наступило лишь в конце 1990-х годов.
Комиссия ЕС представила свое мнение по данному вопросу в форме отчета, одобренного
Советом ЕС. В документе указывалось, что экономическая и политическая ситуация в
стране
не
убедила
Комиссию
в
способности
Турции
преодолеть
сложности
экономических процессов при ее присоединении к сообществу и, что несмотря на
позитивные достижения, остаются проблемы в сфере демократизации и прав человека.
18 декабря 1989 г. Комиссия Европейских Сообществ (КЕС) опубликовала два
документа: «Мнение Комиссии по заявке Турции о вступлении в Сообщество» и в
качестве приложения к нему доклад «Турецкая экономика: структура и развитие»,
который представлял собой развернутый анализ состояния экономики Турции, в том
числе ее сравнение с Грецией, Испанией и Португалией как наименее развитыми членами
ЕС. В документе указывалось, что начало переговоров о вступлении любой страны в
Европейское Сообщество обусловлено двумя принципами. Страна-кандидат должна быть
в состоянии принять на себя ряд ограничений, обязательных для членов Сообщества, и
выдержать груз проблем, которые могут возникнуть в связи с поэтапной интеграцией
стран ЕС. Отмечалось, что особенно важны эти положения для Турции как страны,
1
Шлыков В. И. Турция на рубеже ХХ-ХХI веков – Москва, 2008. – с. 95
83
84
обладающей значительной территорией и быстрорастущим населением, но уровень
экономического развития которой, однако, в целом ниже общего уровня Сообщества1.
7 февраля 1992 г. был подписан Маастрихтский договор о Европейском Союзе.
Статья 49 данного документа предусматривает возможность присоединения к Союзу
любого европейского государства при условии соблюдения им принципов, установленных
в части 1 статьи 6 Договора, т.е. принципов свободы, демократии и уважения прав
человека и основных свобод, а также наличия правового государства2. Помимо указанных
требований, государство должно соответствовать по своим экономическим показателям
странам – членам ЕС и провести гармонизацию своего законодательства, то есть привести
нормы своего внутреннего права в соответствие с нормами права ЕС. В свою очередь,
Европейский Союз подразумевает три уровня: первый представляет собой таможенный
союз между государствами – членами ЕС и государствами-кандидатами при наличии
необходимых экономических условий; второй уровень представлен государствами –
участниками единого рынка, готовыми регулировать свои отношения согласно
соответствующим нормам ЕС (т.е. теми же государствами, что и на ранее рассмотренном
уровне, возможно, за исключением некоторых государств-кандидатов); третий, более
интегрированный уровень, формирует наиболее узкий круг участников, экономика
которых отвечает критериям конвергенции для валютного союза. В соответствии с таким
подходом комплексный анализ преимуществ и потерь от членства в ЕС должен включать
в себя оценку последствий присоединения к Таможенному союзу; свободного движения
услуг; миграции рабочей силы; свободного движения капитала; присоединения к
валютному союзу; снятия нетарифных барьеров, гармонизации стандартов; введения
единых правил регулирования внутреннего рынка ЕС; бюджетной политики ЕС, в
частности, его структурных фондов; общей аграрной политики и других согласованных
акций; влияния на индустриальную и региональную структуру национальных экономик.
В июне 1993 г. в Копенгагене Европейский Совет определил общие критерии,
которым должны соответствовать страны-кандидаты, как предварительные условия
вступления в ЕС: стабильность институтов, гарантирующих демократический процесс,
силу
закона,
права
функционирование
человека,
рыночной
уважение
экономики,
и
а
защиту
также
меньшинств;
способность
наличие
противостоять
Уразова Е. И К характеристике турецкой экономической модели. // Турция. Современные проблемы
экономики и политики. – М.: Институт востоковедения РАН, 1997. С. 59
2
Кудряшова Ю. С. Турция и Европейский Союз: история, проблемы и перспективы взаимодействия. М.,
2010. – с. 108
1
84
и
85
конкуренции и рыночным силам внутри ЕС; способность выполнять обязательства,
вытекающие из членства в ЕС, включая содействие достижению целей политического
объединения,
а
также
экономического
и
валютного
союза1.
Крайне важно максимально использовать период до вступления с тем, чтобы
кандидат мог вести общую политику и соблюдать правила Европейского Союза сразу же
после вступления или после соответствующего переходного периода. Следование
предварительной стратегии вступления объединит вместе различные формы помощи,
предоставляемой ЕС в единых рамках партнерства по вступлению. Это также позволит
кандидатам ознакомиться с основами политики и процедурами ЕС и принимать участие в
его программах. Значительные инвестиции будут необходимы в области охраны
окружающей среды, транспорта, энергетики, промышленной реструктуризации, в
сельскохозяйственной инфраструктуре и в сельской местности. Европейская комиссия
ожидает от стран-кандидатов соблюдения всех элементов «Белой книги» в период до
вступления. Ожидается, что кандидаты решат все спорные пограничные проблемы со
своими соседями или, если это необходимо, передадут их в Международный суд.
Подписанный в конце ноября 1993 г. протокол Совета Ассоциации обусловил
переход Турции к режиму Таможенного союза принятием и введением в действие ряда
отвечающих нормам ЕС законов, связанных с защитой прав потребителя, охраной
авторских прав и интеллектуальной собственности, защитой конкуренции, мерами
государственной поддержки и антидемпинговыми мерами, государственными закупками,
а также новым Таможенным кодексом. Одновременно Турция должна была принять в
качестве национальных нормативных актов технические директивы ЕС по промышленной
продукции2.
После вступления в силу соглашения о Таможенном союзе Турция, не участвуя в
руководящих органах ЕС и не имея возможности влиять на принимаемые решения,
обязана выполнять их и с этой целью изменять национальное законодательство. Речь идет
о серьезном ограничении закрепленных в конституции принципов национального
суверенитета при том, что Евросоюз не берет на себя адекватных обязательств в
отношении
Турции.
В экономическом и социальном аспектах, позиция Турции слабее, чем у всех
других кандидатов на вступление. Турция опережает наименее развитые страны ЕС –
Критерии вступления (Копенгагенские критерии)// http://n-europe.eu/glossary/term/47 - 3.06.2014 год
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М.: Институт востоковедения
РАН. – с. 343
1
2
85
86
Испанию, Португалию и Грецию – лишь по темпу роста ВВП, экспорта и размерам
дефицита государственного бюджета. Ее доходы на душу населения достигают всего
лишь 22% от среднего уровня ЕС и, таким образом, все еще сильно отстают от доходов
беднейших из десяти государств, которые были приняты в ЕС в 2004 г.: в Латвии,
например, этот показатель равняется 33%. Доля сельского хозяйства в создании бруттостоимости достигает в Турции 12,1%, в ЕС – в среднем 2,1%. Инфляция в Евросоюзе
составила в 2001 г. 2,3%, в Турции – 57,6%. Дефицит бюджета равнялся в том же году в
ЕС
0,8%,
в
Турции
–
28,7%1.
Экономические показатели Турции свидетельствуют о том, что пока она не может
в полном объеме принять на себя экономические обязательства перед ЕС. Нестабильность
турецкой экономики, высокий уровень инфляции, огромный дефицит бюджета,
диспропорции
территориального
социально-экономического
развития,
гипертрофированное вмешательство государства в экономику не позволяют Турции
участвовать в валютном союзе. Турция – слишком большая, бедная, густонаселенная
страна с высоким уровнем безработицы. Кроме того, в случае вступления в ЕС, Турция
будет угрожать другим его членам притоком дешевой рабочей силы, и структурные
фонды Союза будут вынуждены ее кредитовать. Вполне естественно, что наименее
развитые государства ЕС – Греция, Испания, Португалия и Ирландия – не хотели бы
видеть Турцию в качестве члена ЕС, а следовательно, – делить с нею помощь из фондов
этой
организации2.
В докладе Еврокомиссии от 13 декабря 1995 г. были сформулированы основные
положения, требующие внимания Турции для ее вступления в ЕС: Конституция страны
1982 г., соблюдение прав человека и поиск политического решения курдского вопроса.
Главное препятствие процессу демократизации в Турции видится в роли турецких
военных в политике. Любая угроза кемализму сталкивается с агрессивной реакцией со
стороны военных. Именно из-за этого они выступают и против повышения политической
роли ислама, который угрожает лаицизму, и деятельности курдских сепаратистов,
угрожающих территориальной целостности Турции. Нынешняя ситуация в стране больше
не таит в себе опасности военного переворота, для нее характерна вездесущая роль
военных в обществе. 90-е годы свидетельствуют об интеграции турецких военных в
повседневную политическую жизнь через Совет национальной безопасности, который
1
2
Там же, с. 137
Turkish Daily News, 24.04.1994
86
87
действует как контролирующий орган. Членами СНБ являются президент, премьерминистр и высшие должностные лица вооруженных сил Турции. Совет, согласно
Конституции 1982 г., играет особую роль в национальной политике, а совет министров
отдает приоритет его рекомендациям и решениям. Такая структура и ее роль
контролирующего органа не принимаются ЕС: в либеральных демократических
государствах военными должны управлять гражданские власти, а не наоборот. ЕС
выступает против этого всемогущего военного присутствия в политике и расценивает его
как доказательство того, что турецкая демократия находится далеко позади европейских
стандартов.
Также одним из главных препятствий для полноправного вступления Турции в ЕС
является нерешенность курдской проблемы. В отношении курдского населения
проводится политика, направленная на отрицание национальной идентичности курдов.
Конституция Турецкой Республики, принятая в результате референдума 7 ноября 1982 г.
во времена правления военного режима, содержит ряд статей, отражающих политику
государства в данной сфере. На военный конфликт с курдами расходуются огромные
ресурсы, которые можно было бы эффективно использовать в иной области. Кроме того,
курдская проблема является одной из важных причин высоких темпов инфляции в
Турции1.
Европейский парламент многократно осуждал Турцию за кровопролития. В ряде
случаев ЕС обращался к турецкому правительству с призывами облегчить напряженную
ситуацию на Юго-Востоке и вступить в диалог с курдскими боевиками с целью
достижения мирного соглашения, гарантирующего соблюдение основных прав курдов. ЕС
старался повлиять на турецкое правительство, которое понимало, что вступление страны в
Европейский Союз в значительной степени зависит от поддержания демократического
порядка, и поэтому налицо потребность в поиске политического решения курдской
проблемы,
а
не
только
военным
способом2.
В сентябре 1996 г. Европейский парламент решил приостановить всю финансовую
помощь Турции за исключением той, что пойдет на восстановление демократии. Кроме
того, в июле 1997 г. КЕС заявила, что соблюдение прав человека в Турции не
соответствует
стандартам
ЕС.
В результате, 8 декабря 1997 г. правительство Турции приняло пакет законов о
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М.: Институт востоковедения
РАН – Крафт+, 2001 - с. 304
2
Еремеев Д. Е. Турция на рубеже веков ХХ и XIX (2001-2007) – Москва, 2007 – с. 153
1
87
88
правах человека. Основные его положения касались условий содержания заключенных.
Согласно мнению ЕС, частые случаи пыток и практика вынесения смертных приговоров в
Турции свидетельствовали о неспособности правительства страны контролировать
собственные
органы
безопасности
и
управлять
их
действиями.
Ранее, 29 апреля 1997 г., Европейский Совет подтвердил, что Турция будет оценена
по тем же объективным стандартам и критериям, что и другие претенденты. Однако в
декабре 1997 г. на Люксембургской встрече ЕС не включил Турцию в число кандидатов.
Такое решение было обосновано беспокойством относительно войск Турции на Кипре и
ее напряженных отношений с Грецией. Европейский Совет напомнил, что конфликт
между Грецией и Турцией в Эгейском море может быть преодолен только в соответствии
с
международным
правом.
Европейский Совет подчеркнул, что стратегии Турции на вступление в ЕС следует
основываться на развитии возможностей, провозглашенных в Анкарском соглашении,
интенсификации участия в таможенном союзе, проведении финансовой кооперации,
сближении с законодательством ЕС. Приоритетами в области прав человека должны
являться статус женщины, права и защита ребенка, информации и образования. Комиссия
рассматривала
в
качестве
важнейших
областей
сотрудничества
с
Турцией
интенсификацию промышленного взаимодействия и привлечение инвестиций, поддержку
в реформировании сельского хозяйства, повышение роли таможенного союза через
техническое
содействие
и
административное
сотрудничество,
установление
макроэкономического диалога, в основном по вопросам либерализации движения
капитала, поддержку Турции Сообществом в области охраны окружающей среды,
телекоммуникаций и защиты потребителя. Для укрепления взаимодействия с ЕС
подчеркивалась необходимость проведения в Турции политических и экономических
реформ, продолжение переговоров, проводимых под наблюдением ООН с целью поиска
решения
проблемы
Кипра.
В декабре 1999 г. на заседании Европейского Совета в Хельсинки Турции был
предоставлен статус страны-кандидата на принятие в ЕС. Но она осталась при своем
особом мнении, заявив, что принимает предложение о соблюдении критериев вступления,
но категорически не согласна с необходимостью уступок по спорным вопросам с
Грецией1. Участники Европейского Совета в Хельсинки одобрили позитивные изменения
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М.: Институт востоковедения
РАН – Крафт+, 2001 - с. 112
1
88
89
в политической жизни Турции, а также ее четко выраженное намерение продолжать
реформы, направленные на достижение соответствия Копенгагенским критериям.
На саммите в Ницце в 2000 г. было принято решение, согласно которому
переговоры о вступлении Турции не начнутся до тех пор, пока страна не достигнет
соответствия предварительным политическим требованиям, а именно: не улучшит
коренным образом положение с правами человека, не ограничит роль армии во
внутренней политике, не прекратит дискриминацию национальных меньшинств. «Для
вступления в Европейский союз Турции необходимо превратиться в демократическое
государство современного типа», – так прокомментировал председатель Европейской
комиссии Романо Проди перспективы Турции в вопросе вступления в ЕС. По мнению
Проди, Турция движется в правильном направлении, но стране еще очень далеко до
полного соответствия стандартам Евросоюза. «Для того, чтобы «подтянуть» Турцию к ЕС,
– отметил Проди, – будут подписаны соглашения о партнерстве, которые станут для
турецких
властей
своего
рода
программой
действий»1.
В том же году Турция приступила к постепенной практической реализации
требований и условий ЕС для приобретения статуса полноправного члена данной
организации.
Правительство
Турции
оперативно
разработало
законопроект
о
создании
«Генерального секретариата по делам ЕС», который был утвержден парламентом страны в
июне
2000
г.
В декабре 2000 г. на очередном саммите ЕС в Брюсселе был обнародован и передан
турецкой делегации подготовленный Комитетом по расширению ЕС «Документ о
партнерстве в вопросах вступления Турции в ЕС». Он конкретизировал условия в
политической и экономической областях, которые должны быть выполнены турецкой
стороной в «посткандидатский» период, который подразделялся на краткосрочную (до
2002
г.)
и
долгосрочную
(2006
г.)
перспективу2.
«Документ о партнерстве» содержал перечень критериев, которым Турция должна
четко соответствовать. Для выхода на решение сложных проблем (кипрскую;
территориального
размежевания
с
Грецией
в
Эгейском
море;
права
курдов)
предусматривался «расширенный политический диалог», причем были определены сроки,
в которые Турцию призывали уложиться. Компромисс подразумевал, что турецкое
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М.: Институт востоковедения
РАН – Крафт+, 2001 - с. 114
2
Там же, с. 115
1
89
90
правительство никто не заставляет поступаться национальными интересами, но оно само
должно соразмерять свои действия и приоритеты с хорошо известными т.н.
Копенгагенскими
критериями
вступления
в
ЕС.
В ряду наиболее острых вопросов – проблема кипрского урегулирования.
«Документ о партнерстве» обязывал Турцию «активно поддерживать усилия генсека
ООН», направленные на решение кипрского вопроса. Особое отношение Турецкой
Республики к кипрской проблеме проистекает из того, что Анкара рассматривает остров в
качестве ключевого элемента обеспечения своих военно-стратегических интересов в
Восточном
Средиземноморье.
Одной из наиболее острых политических проблем Турции, отраженных в
«Документе о партнерстве», явилась курдская тема. Требования ЕС на первоначальном
этапе (краткосрочная перспектива) сводились к «устранению всех законодательных
предпосылок, запрещающих турецким гражданам использовать родной язык на
телевидении и радиовещании»1. Проблема в том, что в конституции Турции нет понятия
«меньшинство» по отношению к какому-либо этносу, и курдское население страны
искусственно лишено юридических предпосылок, чтобы добиваться удовлетворения
своих прав. Курдский язык запрещен, на юго-востоке страны сохраняется чрезвычайное
положение, любые попытки повлиять на изменение этой ситуации приводят к острой
полемике в политических кругах Турции. Тем не менее, в обществе и властных
институтах под влиянием международного сообщества и осознания необходимости
признавать реальности (программа вступления в ЕС послужила дополнительным
катализатором) постепенно вызрело понимание необходимости реформ в этой области.
Была избрана, в частности, линия на заимствование соответствующих законодательных
норм
западных
соответствующих
стран
для
прав
определения
минимальных
нацменьшинствам
лимитов
предоставления
в
Турции.
«Документ о партнерстве» предписывал Турции в среднесрочной перспективе
свести полномочия Совета национальной безопасности к «совещательному органу при
правительстве». Это представляется весьма сложным, с учетом традиционной роли Совета
национальной безопасности (СНБ), на которую не посягал ни один турецкий политик за
последние 20 лет. В Конституции Турции зафиксировано, что «Кабинет министров
придает приоритетное значение решениям СНБ, касающимся мер, которые он считает
необходимыми для сохранения существования государства и его независимости, единства
1
European Strategy for Turkey 1999//Official Journal of the European Communities. – 24.03.2001
90
91
и неделимости страны и мира и безопасности в обществе». Формулировка как раз и
вызывает, по мнению Турции, критику со стороны ЕС, предлагающего турецкому
правительству взять на себя четкое обязательство придать СНБ статус именно
совещательного органа.
После обнародования Турцией в конце марта 2001 г. своей Национальной
программы Комиссия Европейских сообществ приветствовала ее как «важную веху на
пути к адаптации к законодательству ЕС» и принятию Acquis communautaire
(институциональная и юридическая нормативная база европейской интеграции), –
отправной точки процесса коренной трансформации в современное демократическое
государство. В ЕС считают, что Национальная программа – прочная основа для того,
чтобы
турецкое
В
течение
правительство
2001
г.
приступило
продолжались
к
работы
широкомасштабным
по
реализации
реформам.
приоритетов,
предусмотренных в Национальной программе, а затем в начале октября 2001 г. турецкие
депутаты подавляющим большинством голосов внесли поправки в статью 34
Конституции, среди которых право на радиовещание на языках нацменьшинств (что в
значительной мере касается курдской общины). Однако приняты они были с
существенной оговоркой: «Право использования любого языка может быть ограничено
для защиты национальной безопасности, общественного порядка». По-прежнему статья 42
объявляет турецкий язык единственным языком преподавания. Была отменена смертная
казнь, хотя этот вид наказания может быть применен в случаях государственной измены и
участия в терроризме. Сняты ограничения в отношении партий и профсоюзов. В
гражданском праве закреплено равноправие мужчин и женщин. Законы времен военной
диктатуры могут быть опротестованы в суде. Число закрепленных за военными мест в
Совете национальной безопасности ограничено пятью, а число мест его гражданских
членов увеличено с пяти до девяти. Решения этого органа объявлены юридически
необязывающими. При этом парламент и правительство могут отклонить любое
предложение Совета. И, наконец, законодатели впервые получают право требовать от
министерства
обороны
подробного
отчета
о
военных
расходах.
Премьер-министр Турции Бюлент Эджевит расценил произошедшие перемены как
шаг на пути к приему в ЕС. «Теперь больше никто не сможет сказать, что Турция не
заслуживает полноценного присутствия в ЕС, – заявил он. – Теперь Турция стала более
свободной, более демократической, более европейской». По его словам, «Турция
соответствует
всем
политическим
критериям,
91
которые
требовал
ЕС»21.
92
Европейская Комиссия, со своей стороны, приветствовала реформы, принятые в
Турции и направленные на демократизацию страны. Представитель исполнительного
органа ЕС назвал произошедшее «очень позитивным шагом вперед». При этом он
напомнил Турции о необходимости представить некоторые «разъяснения», прежде всего
относительно порядка проведения в жизнь принятых реформ. «Мы должны очень четко и
в мельчайших подробностях изучить всю совокупность решений, – заявил он. – Надо
прояснить ряд тем, прежде всего должны быть приняты некоторые декреты о проведении
реформ в жизнь. Например, это касается теле- и радиовещания на иных языках, кроме
турецкого». По его словам, эта информация может быть получена в ближайшее время, и
на основании ее изучения Европейская Комиссия может дать «глобальную оценку»
реформам и «предоставить рекомендации к «копенгагенской встрече в верхах»22.
В то же время 13 ноября 2001 г. Комиссией был опубликован Отчет о развитии,
касающийся Турции. В качестве мотивировки задержки с переходом к заключительному
этапу заявлялось, что многие члены ЕС считают равноценными начало заключительного
этапа и переговоры о вступлении, а поскольку Турция не удовлетворяет политическим
критериям для начала переговоров, она также не может приступить к заключительному
этапу. В сфере прав человека особое внимание уделено свободе слова, условиям
содержания в тюрьмах, судопроизводству и борьбе с беззакониями. В отчете
приветствовалась работа правительства по изменению Конституции в целях расширения
демократических прав и свобод в соответствии с Копенгагенскими критериями для
вступления в ЕС. Авторы документа особо подчеркнули значение подготовительных
мероприятий до непосредственной реализации на практике поправок, внесенных в
Основной
закон.
национальным
Высоко
оценены
меньшинствам,
и
новые
права
увеличение
доли
и
свободы,
гражданских
предоставленные
членов
Совета
национальной безопасности. В то же время по-прежнему критикуется широта полномочий
этого государственного органа. Отмечается также сохранение в Конституции смертной
казни и небольшой прогресс в деле прав и свобод личности, в борьбе с практикуемым
жестоким отношением к заключенным. В тупике пока процесс решения кипрской
проблемы, однако констатируется, что в основном действия Анкары на международной
арене находятся в русле общеевропейской внешней политики. В целом подчеркивается,
что Турция является единственной страной-кандидатом, не выполнившим Копенгагенские
политические
критерии,
несмотря
на
предпринятые
изменения23.
Кроме того, в Лакейской декларации 2001 г. было подчеркнуто, что «одним из
92
93
основных принципов членства в Европейском Союзе являются демократия и права
человека. Союз открыт только для тех стран, которые поддерживают такие базовые
ценности, как свободные выборы, толерантность по отношению к меньшинствам и
господство закона»24. Протокол по вступлению Турции в ЕС 2001 г. установил
следующие требования: поддержание фактического моратория на высшую меру наказания
в Турции, а в дальнейшем отмена смертной казни и ратификация Протокола № 6
Европейской
Конвенции
по
правам
человека25.
Выступая на смешанной турецко-европейской парламентской комиссии, министр
иностранных дел Турции И.Джем заявил о неприятии им критики ЕС по поводу
несоблюдения прав человека. В частности, он не согласен с обвинениями в пытках
заключенных в турецких тюрьмах и считает, что ограничения на свободу собраний и
шествий
существуют
и
в
других
европейских
странах.
Процесс подготовки к вступлению в ЕС стал для Турции важным катализатором
правозащитных реформ. Турецкий парламент принял новый Гражданский кодекс,
который вступил в силу 1 января 2002 г. и включил в себя изменения, рекомендованные
ЕС. В феврале Великое национальное собрание Турции одобрило «минимальный пакет»
реформ, пытаясь успеть в срок выполнить взятые на себя краткосрочные обязательства.
Пакет законодательных актов, принятый в апреле 2002 г., расширил границы свободы
мысли, слова, печати и мирных собраний. Он ужесточил меры по предотвращению пыток.
В нем определены эффективные средства для сдерживания нарушений прав человека
государственными властями. Укрепляется гражданская администрация. Заседание
Европейского совета, проведенное 21–22 июня 2002 г., одобрило шаги, предпринятые
Турцией,
и
постановило,
что
«осуществление
необходимых
политических
и
экономических реформ увеличит перспективы вступления Турции в соответствии с теми
же принципами и критериями, которые применяются к другим странам-кандидатам».
Как видим, Турция пошла на крупные внутренние реформы, призванные
обеспечить соответствие ее законодательства и повседневной практики критериям и
нормам ЕС. Пакет законодательных актов, который вступил в силу в августе 2002 г.,
отменил смертную казнь, снял юридические ограничения культурных прав индивидумов,
сделал возможным повторное слушание дела в Европейском суде по правам человека,
укрепил законодательные гарантии свободы слова и печати, сократил ограничения на
право собраний, обеспечил право собственности на общественные учреждения,
принадлежащие национальным меньшинствам Турции, разработал законодательную базу,
93
94
необходимую для деятельности иностранных организаций в Турции, регламентировал
новые меры по борьбе с незаконной иммиграцией. Таким образом, страна стала
технически
готова
к
переговорам
о
вступлении
в
ЕС.
Новое турецкое правительство, возглавляемое Абдуллой Гюлем, который пришел к
власти в октябре 2002 г., продолжило курс на реформы. Оно установило одним из
приоритетов своей деятельности отмену пыток заключенных, а также издало новый
государственный нормативный акт, направленный на расширение прав человека.
Правительство,
поддерживаемое
лидером
правящей
партии
Реджепом
Тайипом
Эрдоганом, рассматривает возможность теле- и радиовещания на курдском языке.
Однако в списке десяти стран-кандидатов на вступление в ЕС в 2004 г. Турции
снова не оказалось. Очевидно, что в нынешнем состоянии Турция все еще не
удовлетворяет требованиям ЕС. Это касается экономических показателей и политической
нестабильности в стране. В Копенгагенском заключении Европейского Совета 2002 г.
было отмечено, что «Евросоюз поощряет энергичные реформы в Турции. Если
Европейский Совет в декабре 2004 г. решит, что Турция соответствует Копенгагенским
политическим критериям, Европейский Союз начнет переговоры о вступлении Турции без
промедления».
Ожидания Турции стали казаться близкими к исполнению спустя два года.
«Европейская
комиссия
считает,
что
Турция
в
достаточной
степени
отвечает
политическим критериям, и рекомендует начать переговоры о приёме её в Европейский
союз», – такие слова произнес 6 октября 2004 г. в Европейском парламенте председатель
Европейской комиссии Романо Проди1. Депутаты Европарламента призвали руководство
ЕС начать переговоры с Турцией о вступлении. Турции было рекомендовано продолжать
политические реформы, укреплять законодательную власть за счет ослабления
политической роли Совета национальной безопасности и армии, признать Республику
Кипр, улучшить отношения с Арменией и привести в соответствие с европейским
законодательством правовое положение национальных и религиозных меньшинств,
включая их право на информацию и получение образования на родном языке2.
17 декабря 2004 г. саммит Евросовета, проходивший в Брюсселе, в соответствии с
принципом консенсуса единогласно принял решение о дате начала переговоров (3 октября
Address given by Romano Prodi on Turkey’s application for accession. Brussels, 6 October 2004. Fact Sheet, Text
n 5680. http:// ena.lu
2
Европейский Союз: факты и комментарии. Вып. 39, декабрь 2004 – февраль 2005. М., АЕВИС, 2005, с. 7.
1
94
95
2005 г.) и рекомендовал Еврокомиссии представить «Рамки для переговоров с Турцией»1.
На принятие этого решения повлиял опубликованный в сентябре 2004 г. доклад
Независимой комиссии по Турции, возглавлявшейся бывшим президентом Финляндии М.
Ахтисаари. Как сказал известный американский дипломат Строуб Тэлбот, «доклад убедил
многих европейцев и ряд правительств назначить дату открытия переговоров»2. Это ясно
выраженное решение получило твёрдое одобрение в Европейском парламенте (407
голосов «за» при 262 «против»).
Застой в переговорах, возникший в декабре 2006 г. в связи с решением
Европейского совета об их «замораживании», негативно сказался на проведении реформ в
Турции, последовавших после признания за ней статуса страны-кандидата.
2000–2005 гг. стали для Турции «золотым веком» реформ, по масштабу
сопоставимых с началом модернизации и принятием европейского законодательства в
1920-х годах при Кемале Ататюрке. Как пишет Али Усуль, «после того как ПСР
сформировала правительство, активизация усилий по гармонизации с ЕС оказалась
непосредственным приоритетом для руководства ПСР во внешней и во внутренней
политике»3. Фактор Евросоюза играет исключительно важную роль во внутренних
преобразованиях и обеспечивает руководство правящей ПСР аргументами для их
оправдания. Чтобы соответствовать копенгагенским критериям, было принято девять
пакетов законодательных реформ – «мер по адаптации». Эти изменения привели к
переписыванию
одной
трети
статей
Конституции,
принятию
международного
законодательства по правам человека, отмене смертной казни, улучшению положения с
правами
женщин,
введению
новых
гарантий
против
применения
пыток
и
реформированию пенитенциарной системы4. Новые законы существенно смягчают
прежние драконовские ограничения свободы слова, ассоциаций и СМИ. Более прозрачные
военные бюджеты, уменьшение полномочий Совета национальной безопасности (СНБ) и
упразднение судов государственной безопасности свидетельствуют о дальнейшем
сокращении прежде доминирующей роли армии в государстве.
Ощущение, что Турция является теперь частью реального европейского проекта,
дает ей уверенность в себе, смягчает турецко-курдский конфликт, способствует более
1
European Commission, Enlargement Newsletter 21 Dec. 2004, p. 6.
Today’s Zaman, 14.03.2005.
3
Z. Kütük, «Turkey and the European Union: The Simple Complexity»//Turkish Studies, Vol. 7, n. 2, June 2006 .p.
275-292
4
Шлыков В.И. Эволюция партийной системы Турции в период Третьей Республики (1983-2007)//Турция на
рубеже веков. М., 2008, с. 95-117
2
95
96
открытым дебатам по армянскому вопросу. Доверие к новому курсу подкреплялось 7процентным экономическим ростом на протяжении 6 лет и беспрецедентным притоком
иностранных инвестиций. Партнёрство с ЕС подтолкнуло Анкару внести крупный вклад в
международные
миротворческие
миссии
и
сделать
шаги
к
урегулированию
замороженного конфликта на острове Кипр.
По иронии судьбы драматический закат этой эры реформ наступил с началом
переговоров о присоединении в октябре 2005 г. Причинами стали, с одной стороны,
негативная позиция ряда европейских лидеров, о чем уже говорилось, замешательство в
Европе в связи с провалом ратификации Европейской конституции, рост числа
препятствий в ходе переговорного процесса. С другой стороны – турецкое правительство
упустило возможности и оказалось не в состоянии поддерживать инерцию реформ ещё до
того, как столкнулось с множеством внутренних неурядиц.
Начиная с 2007 г. правящей партии пришлось отвечать на многочисленные вызовы
со стороны спонтанной кемалистской коалиции своих консервативных оппонентов,
включая армию, часть судейского корпуса и основную оппозицию в лице Народнореспубликанской партии.
Комиссия Ахтисаари в своём новом докладе выразила убеждение в необходимости
для Турции возобновить ряд важных проектов, чтобы встать на уровень европейских
норм. В первую очередь речь идет о подготовке к принятию новой конституции,
призванной заменить существующий Основной закон, одобренный в 1982 г. ещё при
военном правлении1.
Предстоит также сузить излишне широкое определение терроризма в Законе о
противодействии террору и обеспечить европейские стандарты при интерпретации и
применении его ограничительных положений судами и службами безопасности. На этом
пути нынешняя администрация ПСР предпринимает отдельные шаги. Одним из реальных
примеров является пересмотр статьи 301 УК «об оскорблении турецкой нации,
государства
и
государственных
институтов»,
жертвами
которой
стало
немало
представителей турецкой интеллигенции. C апреля 2008 г. усложнена процедура
возбуждения судебного преследования по данной статье в отношении тех, кто, например,
выступит с признанием факта геноцида армян в годы Первой мировой войны, как это
сделал всемирно известный писатель Орхан Памук. Уменьшено также наказание и
изменена формулировка, чтобы сделать эту статью более приемлемой с точки зрения
1
Там же, с. 100
96
97
Евросоюза. Однако даже в исправленном виде она сохраняет простор для нарушения прав
человека1.
В стране назрело принятие нового закона о политических партиях – в целях
усиления внутрипартийной
демократии, поощрения молодёжи к
вступлению
в
политический процесс, привнесения прозрачности в дело финансирования партий и
искоренения системы, при которой партийные лидеры слишком легко способны подавить
внутрипартийную оппозицию2.
Особое место занимает вопрос о чрезмерной роли армии в политической жизни
Турции. Хотя армия демонстрирует признаки постепенного ухода из политики, особенно
после того, как на парламентских выборах в июле 2007 г., всего лишь три месяца спустя
после угроз Генштаба в адрес правительства, 47% турок проголосовало за ПСР, до её
полного отказа от вмешательства в политику ещё далеко. Следует, в частности, покончить
с практикой пространных высказываний и публичных заявлений высших офицеров и
особенно начальника Генштаба на политические темы, – получая широкое освещение в
СМИ, эти
высказывания
также являются инструментом влияния на политический
процесс 3.
В докладе комиссии Ахтисаари подчеркивается: «Если Турция хочет полностью
встать в один ряд с европейскими демократиями, она должна вновь вернуться к процессу
преобразований и отказаться от авторитарного наследия и устаревшей враждебности к
внешним влияниям. Турецкие лидеры должны проделать свою часть работы, чтобы
интенсифицировать усилия по принятию EU acquis communautaires». «Всесторонний,
последовательный и неустанный прогресс в направлении большей демократии внутри
страны, - заверяют члены комиссии, - является лучшим способом убедить большинство
европейцев в совместимости Турции с ЕС»4.
Во второй половине 2008 г., в условиях начинавшегося мирового экономического
кризиса, руководство страны осознало необходимость покончить с «усталостью от
реформ» и предпринять энергичные меры. Требовалось придать новый импульс
переговорам с ЕС, устранить препятствия на их пути, вселить оптимизм в сердца
Шлыков В.И. Эволюция партийной системы Турции в период Третьей Республики (1983-2007) // Турция
на рубеже веков. М., 2008, с. 95-117.
2
Шлыков В.И. Армия в жизни турецкого общества в начале 2000-х гг. // Турция накануне и после
парламентских и президентских выборов 2007 г. М., 2008, с.54-90
3
Там же, с 101.
4
A. Usul. «Turkey-EU relations: the return of “high politics”. Today’s Zaman 06.10.2009.
1
97
98
сторонников европейского выбора Турции и повысить градус общественного доверия к
правящему режиму.
Внутри страны, в частности, в конце декабря 2008 г. была принята «Новая
национальная программа гармонизации с ЕС», предусматривающая серьёзные реформы в
различных сферах турецкого законодательства, включая предоставление возможности
парламентского представительства малочисленным политическим партиям. В январе 2009
г. правительство открыло на государственном телевидении специальный канал с
круглосуточным вещанием на курдском языке. Кроме того, началось серьёзное
обсуждение
вопроса
о
создании
курдских
факультетов
в
университетах.
Предпринимаются новые меры для включения в систему религиозного образования и
другие официальные сферы, наряду с суннитским исламом, исповедуемым большинством
мусульман Турции, алевитского культа1. В июле 2009 г. Турция сделала ещё один шаг в
области расширения прав человека и сужения автономии армии, ограничив юрисдикцию
военных судов принятием поправок к военно-процессуальному законодательству,
наделяющих гражданские суды правом преследования военнослужащих за невоенные
преступления.
В сфере внешней политики произошли кадровые замены в руководстве МИД,
появилась отдельная структура, ответственная за переговоры с ЕС, Анкара выдвинула
целый ряд внешнеполитических инициатив. В январе 2009 г. был учрежден пост
ответственного за переговоры с ЕС в ранге государственного министра, на который был
назначен Эгемен Багыш. В январе 2009 г., впервые за четыре года, премьер-министр
Турции нанес визит в Брюссель, а затем и президент страны (А. Гюль) впервые за всю
историю посетил штаб-квартиру ЕС.
Состоявшиеся в марте 2009 г. муниципальные выборы в Турции выявили падение
популярности ПСР. Это событие заставило Эрдогана и его ближайшее окружение
обратить еще более пристальное внимание на застопорившийся диалог с ЕС.
Активизировался поиск компромиссного решения по кипрскому вопросу. Резко
возросла интенсивность контактов между президентами Республики Кипр и непризнанной
Турецкой Республики Северного Кипра.
В этом же ключе можно оценивать и «футбольную дипломатию» президентов
Армении и Турции. 10 октября 2009 г. в Цюрихе она была подкреплена подписанием
Алевиты — самое крупное религиозное меньшинство в Турции: по разным оценкам их насчитывается от
10 до 14 млн — это примерно 20% населения.
1
98
99
«швейцарских протоколов» – «дорожной карты» по урегулированию межгосударственных
взаимоотношений. Однако консервативные политические слои двух стран оказались не
готовы к тому, к чему, казалось, пришли политические лидеры Турции и Армении. В
Турции посчитали, что власти, размораживая отношения с Ереваном, бросают на
произвол судьбы своего стратегического партнера – Азербайджан с неразрешенной
карабахской проблемой. Ту же точку зрения выразил официальный Баку, начавший
ужесточать ценовую политику в отношении газовых поставок в «братскую Турцию».
Спасать стратегическое партнерство взялся премьер-министр Эрдоган, отметившийся в
тот период жесткими заявлениями в ереванском направлении, смысл которых свелся к
тому, что нормализации не будет, пока армянская сторона не вернет под азербайджанскую
юрисдикцию Нагорный Карабах с прилегающими территориями и принципиально не
откажется от международной кампании по признанию геноцида 1915 г.. В ответ и Ереван
ужесточил свою позицию. Армянская сторона ультимативно объявила, что парламент
ратифицирует «швейцарские протоколы» только после того, как это сделают турецкие
коллеги. В свою очередь, парламент Турции «потерял» «швейцарские протоколы» в
одном из комитетов. Масла в огонь подлило заключение Конституционного суда (КС)
Армении, в котором содержалось напоминание о геноциде и утраченных по Карскому
договору 1921 г. армянских землях. Турецкая сторона объявила, что КС Армении внес
изменения в содержание «швейцарских протоколов», а потому процесс примирения
замораживается. Не помогло даже вмешательство госсекретаря США Хилари Клинтон,
призвавшей Анкару не искать повода для блокировки примирения1. Пока протоколы все
ещё ждут ратификации парламентом Армении и турецким меджлисом, поскольку в обеих
странах слишком могущественны силы, не желающие идти на компромиссы.
Неурегулированность же армяно-турецких отношений является одной из претензий,
выдвигаемых в адрес Турции Францией, где существует весьма влиятельная армянская
диаспора. И попытку Анкары «разрулить» ситуацию в армяно-турецких отношениях
следует рассматривать именно в свете процесса переговоров с ЕС.
Перечисленные действия повысили уровень доверия к Турции в Европе. Теперь
турецкое правительство должно действовать быстро и эффективно. Чтобы выиграть
следующие парламентские выборы, ему надо улучшить свой имидж в турецком обществе,
Шлыков В. И. Турция на пути в Евросоюз: надежды и разочарования Анкары//
http://www.perspektivy.info/print.php?ID=57954 – 3.06.2014 год
1
99
100
а для этого необходимо предъявить ему в качестве результата прогресс в деле
присоединения к ЕС.
Появился еще один важный момент, усложняющий эту задачу Турции. Евросоюз,
как и сама Турция, не стоит на месте – он развивается, и не только за счёт расширения, но
и в качественном отношении. Об этом, в частности, напомнила А. Меркель на прессконференции в Анкаре: «Евросоюз изменился. Изменились и правила игры»1. Завершился
процесс ратификации Лиссабонского договора, знаменующего собой ещё один шаг на
пути создания «Соединённых штатов Европы».
19 ноября 2009 г. у ЕС появились президент - им стал премьер-министр Бельгии
Херман Ван Ромпей, которого нельзя отнести к числу друзей Турции, - и верховный
представитель ЕС по внешней политике и безопасности в лице английской баронессы
Кэтрин Эштон. Грядут некоторые процедурные изменения, затрагивающие, в частности,
основополагающий принцип консенсуса при принятии решений, в том числе и по
кандидатурам будущих членов ЕС. Центральное направление этой реформы –
обеспечение выработки единой внешней и оборонной политики. Решения ЕС, принятые
большинством,
станут
носить
обязательный
характер.
Это
может
затрагивать
суверенитеты отдельных стран. Готова ли Турция в будущем поступиться хотя бы
частицей того, что было завоёвано в 1918–1922 гг.?
Есть
и
другой
нюанс:
Турция нащупала слабое
место
ЕС, проблему
энергетической безопасности. Поэтому сейчас она не только ведёт переговоры, но и
пытается, по мере возрастания своей значимости в этой области, оказывать давление на
европейские страны. Столкнувшись с серьёзными проблемами, связанными с поставками
энергии из России и созданием стратегических запасов, а также с провозглашением
Россией новой энергетической политики, ЕС пытается диверсифицировать источники
поставок энергоресурсов. На первый план выступает проект «Набукко» – не как полная
альтернатива поставкам газа из России, но как дополнение к ним. Когда 19 января 2009 г.
премьер-министр Т. Эрдоган впервые после 2004 г. посетил штаб-квартиру ЕС, он
недвусмысленно заявил, что «Турция может пересмотреть свою поддержку проекта
строительства газопровода «Набукко», если не будет прогресса в переговорах по разделу
энергетики, которые до сих пор были заблокированы Францией и Кипром» [66]. В
нынешних условиях ценность Турции для ЕС возрастает многократно. Этот факт
подтвердил и министр иностранных дел Великобритании Д. Милибэнд, указавший, среди
1
Там же.
100
101
прочих преимуществ членства Турции в ЕС, на её роль в обеспечении поставок энергии в
Европу, а также в деле пресечения транспортировки наркотиков и криминальных
маршрутов.
Для переговорного процесса настал критический этап. События 2009 г. показали,
что каждая из сторон ждёт уступок от другой. Как пишет авторитетный турецкий
журналист М. Али Биранд, «2009 год был годом больших надежд…. Мы находились в
состоянии
возбуждения…Однако
Меркель
и
Саркози,
постоянно
твердя
о
«привилегированном партнёрстве» вместо полного членства, добились своего, расхолодив
Анкару. Кстати, нам не следует полностью винить ЕС за подобное поведение. Позиция ЕС
убила возбуждение среди турецких масс, но Турция также несет ответственность за это.
Самым важным фактором стали действия правительства ПСР в области экономики и
политики, вызвавшие отчуждение со стороны Евросоюза. Экономический и финансовый
кризис сократил ресурсы страны. Администрация не хотела забирать ресурсы из
государственного или частного секторов на реформы, необходимые для соответствия
стандартам ЕС. В такой трудный период, тем более не имея видимой перспективы
полного членства, правительство не захотело тратить какие-либо деньги ради ЕС... 2009 г.
был плохим для отношений между Турцией и ЕС. Де-факто переговоры зашли в тупик.
Нынешняя ситуация не внушает оптимизма …»1.
На сегодняшний
день
главной проблемой
является неурегулированность
кипрского вопроса. Это в очередной раз подтвердила А. Меркель в ходе своего визита в
Турцию 29-30 марта 2010 г., назвав ситуацию с Кипром основным препятствием к
членству в Евросоюзе. Однако для Турции возможность пойти на односторонние уступки
и полностью капитулировать на условиях ЕС исключена. Слишком чувствительным
является этот вопрос с точки зрения как безопасности, так и, особенно, национальной
гордости и престижа.
Визит канцлера ФРГ в Турцию лишний раз стал подтверждением неизменности
позиции Германии и в отношении «привилегированного партнёрства» для Турции.
Однако внутри германского правительства нет единства по этому вопросу. Так, наиболее
активным сторонником формулы «привилегированное партнерство» является младший
партнёр возглавляемого А. Меркель ХДС - баварский ХСС, в то время как министр
иностранных дел Гвидо Вестервелле, лидер Свободной демократической партии, настроен
1
«Turkey’s chief negotiator: “Privileged partnership” is an insult». Today’s Zaman 08.10.2009.
101
102
в отношении Анкары весьма лояльно и в ходе своего визита в Турцию 7 января 2010 г.
поддержал её стремление вступить в Евросоюз.
Настойчивые попытки Германии и Франции решить вопрос в туманном формате
«привилегированного партнёрства» могут быть объяснены и серьёзным финансовым
бременем, которое ляжет на ЕС в случае приема Турции, и страхом перед турецкой
иммиграцией, но в первую очередь - причинами политическими. Париж и Берлин не хотят
изменения расстановки сил внутри ЕС и ослабления позиций ФРГ и Франции в органах,
определяющих
политику
и
вырабатывающих
стратегический
курс
ЕС.
Суть
«привилегированного партнёрства» в том, что Турция должна сотрудничать с Европой в
вопросах торговли, иммиграции и энергоснабжения, но в то же время её по-прежнему не
следует допускать к европейским механизмам принятия решений.
Тем не менее отношения между ЕС и Турцией принимают все более реальный
политический характер. Вот одно из свидетельств: лица, осуществляющие турецкую
внешнюю политику, включая министра иностранных дел Ахмеда Давутоглу, начинают
считать, что конфликтные ситуации 2008 года на Среднем Востоке и Кавказе, как и
активная политика России, сделали Турцию геополитически более важной для
всеобъемлющей европейской безопасности и обеспечили ее новыми «козырными
картами», которые она может использовать в ходе переговоров. Поэтому аргументация
турецких правящих элит в отношениях между ЕС и Турцией начала сдвигаться из
плоскости нормативной логики в сферу геостратегических расчётов. Этот сдвиг, конечно,
не означает, что критерии демократической консолидации и улучшения положения с
правами человека потеряли значение, но доминировать начали реальные вопросы
«большой политики».
Вот как высказался об этом в одном их своих интервью Э. Багыш: «Десять лет
назад наша экономика была 27-й в мире - теперь мы находимся на 16-м месте. Мы можем
стать одной из наиболее экономически развитых и благополучных стран мира, даже не
становясь членом ЕС. Поэтому членство в ЕС – очень важный якорь, но не единственный
выбор для нас. Турция согласится только на полное членство. Не больше и не меньше.
Европа не представляет для нас единственно возможный выбор. Мы очень терпеливая
нация, но я не думаю, что мы сможем ждать ещё 45 лет».
С 1 января 2010 г. председательство в Евросоюзе перешло на очередные полгода
от Швеции к Испании, которая является активной сторонницей приёма Турции в ЕС. В
эти полгода Турция надеется сдвинуть переговорный процесс с мёртвой точки и открыть
102
103
по меньшей мере два новых раздела, рассчитывая, в частности, на испанского премьерминистра Хосе Луиса Сапатеру, назвавшего Турцию «великой страной, которая слишком
долго ждёт у ворот Европы» Посол Испании в Турции Хуан Клос в интервью газете
«Тудэйз заман» отметил: «Турции следует принять во внимание, что, помимо разделов
переговоров, имеются также другие пути для продвижения процесса приёма, главным
образом через проведение политических реформ. Я полагаю, что самый главный аргумент
в пользу принятия Турции в ЕС должен быть не экономическим и не геостратегическим, а
политическим. Ведь Европа сегодня несколько равнодушна к геостратегии, но отнюдь не
к демократическим ценностям и acquis communautaires. В аналогичном духе высказался и
бывший премьер-министр Дании, а ныне лидер партии Европейских социалистов Пол
Нируп Расмуссен: «Обе стороны должны прояснить свои ожидания и пожелания в
отношении друг друга. Наш сигнал Турции: пожалуйста, продолжайте модернизацию
общества, обеспечьте соблюдение в стране основополагающих демократических
принципов. Они должны соблюдаться безусловно. Мы говорим туркам: с нашей точки
зрения ваши стандарты свободы несовершенны. Так совершенствуйте их, и тогда мы
приступим к конкретным переговорам о сближении».
Руководство Турции во главе с Р. Эрдоганом, в свою очередь, вновь
продемонстрировало решимость продвигаться в сторону дальнейшей демократизации
турецкого общества, ослабления влияния армии и кемалистского истеблишмента в лице
судебной системы. 5 апреля 2010 г. в Конституционную комиссию меджлиса был
представлен пакет из 26 конституционных поправок. Изменения должны в первую
очередь коснуться судебной системы страны. Правительство намерено изменить состав
Высшего совета судей и прокуроров – органа, ответственного за назначение старших
членов судов. Кроме того, предполагается, что большую часть судей Конституционного
суда будет назначать президент страны. Судебным властям станет сложнее налагать
запрет на деятельность политических партий. Евросоюз неоднократно критиковал
действующий в Турции закон о политических партиях, с помощью которого под запрет
попали около 20 партий. Предполагается также разрешить судить в гражданских судах
военных за преступления против государственной безопасности и конституционного
порядка. В результате реформы начальник Генерального штаба и другие высшие чины
подпадут под юрисдикцию гражданского суда. Правительство намерено лишить
неприкосновенности организаторов военного переворота 1980 г.
103
104
В поддержку пакета конституционных поправок высказался Мартин Шульц, лидер
европейских социалистов, второй по количеству депутатов фракции в Европарламенте,
посетивший Турцию накануне визита А. Меркель. Ожидается, что именно М. Шульц
станет в 2012 г. председателем Европарламента. По его словам, «эти поправки на шаг
приблизят Турцию к ЕС и европейским ценностям».
В заключение мы можем констатировать, что сегодня не лучшие времена для
европейских амбиций Турции: Евросоюз устал от расширений, да и угроза краха Греции
говорит не в пользу принятия Турции в ЕС. Однако премьер-министр Р. Эрдоган, многое
поставивший на вступление в ЕС, нацелен на борьбу, и, судя по всему, его не
останавливают препятствия. Вот что он сказал в своём интервью: «Но независимо от того,
что они делают (Германия и Франция) и какого рода препятствия они ставят перед нами,
мы будем терпеливо продолжать идти по этому пути. Конечно, этому может быть
положен конец, если все страны-члены ЕС скажут: «Мы не принимаем Турцию». Но пока
они этого не скажут, мы не остановимся».
104
105
3.2 Турция и проблема неразделенного Кипра
Однажды премьер-министр Англии, Бенджамин Дизраэли, граф Биконсфилд, в
разговоре с королевой Викторией, сказал: «Ваше Величество, Кипр – это ключ к Западной
Азии, и этот ключ должен быть в ваших руках!» Эти слова многое объясняют в сложной
многовековой истории острова. Кипр, расположенный на пересечении важнейших
торговых путей, всегда привлекал к себе внимание соседей и играл в истории
Средиземноморья значительную роль, о чем свидетельствует богатая событиями судьба
острова.
Республика Кипр с территорией 9251 кв. км расположена на одноименном острове
в восточной части Средиземного моря, на стыке международных торговых путей.
Кипр по праву называют Жемчужиной Средиземноморья – настолько он красив и
притягателен. Удивительное сочетание лазурного моря и ярко синего неба, изумрудной
зелени гор и равнин, ослепительно белых песчаных пляжей влечет сюда тысячи туристов
из разных стран мира. Лето на Кипре длится с апреля по октябрь. В этот период дождей
практически не бывает, а ртутный столбик зачастую переваливает отметку +40 С.
Недостаток воды – одна из важнейших проблем острова. Основа снабжения пресной
водой – дождевые и паводковые воды, которые бережно собираются в водохранилища. В
горах острова с давних времен разрабатываются залежи меди1, есть месторождения
пиритов, асбеста, гипса, мрамора и других полезных ископаемых2[2, c. 5].
Географическое положение Кипра – один из определяющих факторов его
исторического развития. Рельеф, природа и социально-демографическое лицо Кипра
также имеют большое значение при рассмотрении военных событий 1955-1959, 1964-1974
годов, как факторы, сформировавшие театр военных действий.
По своему географическому положению Кипр, лежащий в Восточной части
Средиземного моря, может быть отнесен как к Европе, так и к Азии. Решающее значение
при определении принадлежности к континенту играют, естественно, не широта и
долгота, а совокупность традиционных, научных и культурно-исторических факторов.
Вопрос определения географической принадлежности Кипра к тому или иному
континенту имеет принципиальное значение для киприотов, поскольку является скрытым
элементов противоречий между греческим и турецким влиянием на остров.
1
2
От латинского обозначения меди – cuprum и происходит название Кипр.
Егоров Б. Г. Кипр: тревоги и надежды. – М.: Знание, 1986. – с. 5
105
106
Понятно, с политической точки зрения Европа – понятие растяжимое и в
значительной степени условное, к которому, при известном искусстве, может быть
отнесен хоть Тибет. Чисто географически же мы традиционно воспринимаем Кипр, как
составную часть греческих островов, логически завершающую вытянувшуюся на ЮгоВосток от Пелопоннеса цепь островов Крит, Родос. При этом не вызывает сомнений
европейская доминанта культурно-исторических корней населения острова и более, чем
трехтысячелетняя история развития на нем Европейской цивилизации, а следовательно,
считать остров географической частью Европы, представляется более правильным1.
Чтобы лучше понять суть происходящих сегодня событий, необходимо совершить
короткий экскурс в историю Республики Кипр.
С первых следов человека на Кипре, относящихся к эпохе неолита (VI тысячелетие
до н. э.), остров с нарастающей частотой переходил из рук одних завоевателей в руки
других по праву сильного. Наиболее ярко эта печальная летопись прослеживается со
времени колонизации острова ахейцами, положившими в конце ХV века до н.э. начало
распространению здесь греческой культуры и языка.
Известный исследователь истории острова З. Россидес отмечает, что религия
древнего Кипра не отличалась от исповедовавшейся в Греции, о чем свидетельствуют
обнаруженные на его территории развалины алтарей и храмов, возведенных в этот период.
И здесь и там поклонялись одним и тем же богам: Зевсу, Афродите, Аполлону, Гермесу.
Жители острова по подобию Греции имели даже свою гору Олимпос.
Созданные на Кипре ахейцами по микенской модели города-государства Курион,
Пафос, Саламис, Епия просуществовали до прихода на остров римлян. Нередко
воевавшие друг с другом, эти независимые города-государства объединялись, тем не
менее, с континентальными греческими городами-государствами в борьбе против общих
врагов.
В IX веке до н.э. ахейцы были вытеснены финикийцами; в конце VIII века Кипр
подпал под власть ассирийских царей; около 560 года остров был завоеван египетским
фараоном Яхмосом II, а около VI сюда пришли персы из династии Ахеменидов. С 333
года остров ненадолго вошел в состав государства Александра Македонского, а с 294 года
находился в руках египетской династии Птолемеев вплоть до его завоевания в 58 году до
н. э. Римом, провозгласившим его одной из провинций своей империи. С распадом
последней Кипр отошел к Византии.
1
Ошлаков М. Ю. Сага о Свободе. Современная история Кипра. – М.: ООО «ИПЦ ''Маска''», 2009. - с. 9-10
106
107
Систематические набеги арабов на остров, отмеченные историей в период с VII по
Х век, принесли разорение, вызвали резкое сокращение населения, численность которого
уменьшилась с 200 тыс. до 168 тыс. человек. В конечном итоге произошло полное
подчинение им Кипра в 648 году. Власть Византии над островом была вновь
восстановлена лишь в 965 году.
Византийская эпоха – время расцвета Православной церкви, когда на Кипре были
основаны знаменитые на весь христианский мир монастыри Киккос, Махерас, Неофитас.
Заметную роль в истории Кипра сыграло распространение и укрепление на острове
христианства, которое проходило в период римского и византийского владычества. В
результате длительной, напряженной борьбы в 488 г. кипрская церковь получила статус
автокефальности1 и приобрела важные привилегии, имевшие большое значение для
последующей истории Кипра.
В VII-X вв. Кипр неоднократно испытывал на себе опустошительные набеги
арабских завоевателей. В 965 г. остров получил самостоятельность, по указу
византийского императора Романа II, однако, по существу, еще долго оставался частью
Византии2.
В 1191 году остров завоевали крестоносцы английского короля Ричарда I Львиное
Сердце, участвовавшие в 3-м Крестовом походе. Однако сам он править им не стал, а
продал его рыцарскому ордену Тамплиеров. Вскоре договор Ричарда с орденом был
аннулирован, и остров перешел во владение его вассала, низложенного короля
Иерусалима французского рыцаря Ги де Лузиньяну, брат которого провозгласил себя
главой Кипрского королевства, созданного в 1192 году. При власти французов Кипр
превратился в феодальное государство. Иноземные захватчики при помощи Римской
католической церкви жестоко эксплуатировали местное население, которое было
структурировано и закрепощено по европейскому образцу Оно сохраняло свою
самостоятельность до 1489 года, когда вдова последнего короля из династии Лузиньянов
Катерина Корнаро уступила остров Венеции, откуда и сама была родом.
Французы не только не смогли оказать существенного влияния на культуру Кипра,
но и сами, по свидетельству современников, почти ассимилировались, предпочитая
греческий язык и культуру
Автокефальная церковь — (от греч. αυτός сам и κεφαλή голова) в православии самостоятельная
поместная церковь, административно (канонически) полностью независимая от других поместных церквей.
2
Егоров Б. Г. Кипр: тревоги и надежды. – М.: Знание, 1986. – с. 9
1
107
108
Кипр, окруженный со всех сторон владениями сарацин, являлся форпостом
Христианского мира на Востоке. Постоянная угроза острову исходила со стороны
набирающей силу к концу ХVI века силу Османской империи, что привело к сооружению
на острове большого количества фортификационных сооружений, в числе которых
городской обвод Никосии, замок Кирении и сторожевые башни не могли, разумеется,
остановить экспансию молодой Османской династии.
Империя под предлогом защиты своих судов от кипрских корсаров начала в 1570
году войну против Венеции, итогом которой стало завоевание ею Кипра в 1571 году.
Около трех десятков тысяч турецких солдат получили тогда в дар от султанского
правительства земли коренных жителей острова, которые были обложены данью.
Некоторые турецкие военоначальники стали владельцами феодальных имений на Кипре, а
султанские наместники – паши – его фактическими правителями. Именно к этому периоду
относится формирование турецкого населения Кипра.
Верховная власть отныне принадлежала бейлербею1, назначаемому Великим
визирем Османской империи. В административном отношении остров делился на 6
округов, управляемых судьями – кадиями2. Одна из колыбелей демократии и
Христианства на долгие годы превратилась в заштатное бейлербейство.
К моменту турецкого нашествия на Кипр иного, кроме греческого, населения на
острове не существовало. В этот период и началось формирование турецкой общины
острова, а численность греческого населения неуклонно уменьшалось. Так, если в 1571
году оно достигало 290 тыс. человек, то к середине XVIII в. сократилось до 100-200 тысяч
человек. Стремясь усилить на острове турецкое присутствие, завоеватели принудительно
переселили на Кипр около 30 тысяч крестьян из турецкой Анатолии. Эти переселенцы и
примерно тридцатитысячный военный гарнизон положили начало формированию
турецко-кипрской общины.
В 1878 г. ослабленная войнами Турция была вынуждена уступить Кипр
Великобритании,
рвавшейся
к
распространению
своего
влияния
в
Восточном
Средиземноморье и получившей право на «оккупацию и управление» регионом.
Киприоты подвергались жестокому гнету в Османской империи и поэтому первоначально
Бейлербей (беглербег или беклербек) (от тур. Beylerbeyi, букв. бек всех беков) — наместник в
государстве Сефевидов и
в Османской
империи,
подчинявшийся
только
монарху
(шаху и султану соответственно), соединявший в своих руках гражданскую и военную власть. Возглавлял
административно-территориальную единицу (бейлербейство или беглярбегство).
2
Кадий - мусульманский духовный судья
1
108
109
приветствовали приход англичан на остров, так как надеялись, что Великобритания
поможет осуществить популярную в тот период среди греко-кипрской общины идею
«энозиса» - объединение Кипра с Грецией. Однако у Великобритании были совсем иные
цели. Заполучив контроль над Кипром, Лондон начал методичное превращение острова в
свой опорный пункт, стратегический плацдарм на подступах к Ближнему Востоку.
В 20-е годы в общине греков-киприотов нарастало недовольство британским
правлением на Кипре. Однако в отличие от других движений за деколонизацию ХХ в.
Желание свободы не приводило к требованию независимости. Вместо этого, рассматривая
самих себя и материковых греков как один народ, греки-киприоты активнее выражали
свое стремление в форме присоединения или союза с Грецией.
Греция стала активно заниматься кипрским вопросом десять лет спустя. Она уже
объявляла Кипр неотделимой частью Греции в начале 20-х годов. Но после своей
катастрофической военной экспедиции в Анатолию в 1922 г. и последующего Договора о
дружбе между турецким президентом Мустафой Кемалем Ататюрком и греческим
премьер-министром Элефтериосом Венизелосом, Афины в 20-е и 30-е годы откладывают
в сторону свои ирредентистские амбиции. Они активно начинают втягиваться в дела
Кипра в начале 40-х годов. Эта вовлеченность первоначально приняла форму
дипломатического нажима на Великобританию, сопровождаемого выступлениями в ООН.
Однако после того как греческая дипломатия потерпела фиаско, движение грековкиприотов прибегло к вооруженной борьбе. Бойцы ЭОКА1 во главе с Георгиосом
Гривасом и развернули партизанскую борьбу против колониального режима, и в апреле
1955 г. прозвучали взрывы первых бомб ЭОКА.
Вплоть до середины 50-х годов ХХ в. англичане реагировали на требования
энозиса применением силы и репрессиями. На самом деле англичане поддержали борьбу
турок-киприотов против энозиса2 для греков и, исходя из своих собственных
колониальных целей, Великобритания поощряла ответную мобилизацию этой общины.
Тем временем во внешнеполитической сфере она выдвигала на первый план
стратегические интересы Турции на Кипре и неприятие энозиса.
ЭОКА (Εθνική Οργάνωσις Κυπρίων Αγωνιστών, Этники Органозис Киприон Агонистон, «Этническая
организация за освобождение Кипра») — террористическая организация греков-киприотов, основанная в
середине 1950-х годов. Ставила целью изгнать британцев, и присоединить Кипр к Греции (энозис).
2
Энозис (также «эносис» от греч. Ένωσις — союз, объединение, единство) — ирредентистское движение за
воссоединение с исторической родиной, а также идейные и военные установки на присоединение к
сувереннойГреции в XIX—XX веках в регионах с преобладающим греко-христианским населением,
находящихся под управлением других государств (в первую очередь, Османской империи, позднее Турции,
а такжеВеликобритании, Италии, Болгарии, Албании и др.).
1
109
110
Обеспокоенность турок-киприотов по поводу энозиса нарастала в течение 40-х
годов ХХ в. и особенно после плебисцита 1950 г., на котором община греков-киприотов
единодушно проголосовало за него. Элита турок-киприотов и их население в целом были
все еще сравнительно довольны британским правлением. Однако, хорошо зная о
дискриминации
турок/мусульман
в
бывших
областях
Османской
империи,
присоединенных к Греции, турки-киприоты яростно отвергали союз с Грецией. Этот
спонтанный отпор, поощряемый англичанами, привел к образованию единого фронта
англичан и турок-киприотов против ЭОКА в середине 50-х годов ХХ в. В 1956 году
турки-киприоты начали противодействовать ЭОКА, создав вооруженное движение
«Волкан», а затем, в 1957 г., Тюрк мукавемет тескилати (ТМТ). К 1957 г. община туроккиприотов и Турция сформулировали свою собственную позицию в противовес энозису:
таксим, или разделение острова на зоны греков и турок-киприотов.
К концу 50-х годов ХХ в. главные стороны находились в натянутых отношениях.
Греки-киприоты и Греция стремились к энозису, в то время как турки-киприоты и Турция
отвечали требованиям таксима. Англичане тем временем были преисполнены решимости
удержать за собой полный суверенитет над островом. Путь к компромиссу был, однако,
расчищен с изменением британской позиции: в конце 1957 г. был выбран средний путь
между крайностями энозиса и таксима являлось предоставление общинам независимости1.
Таким образом, на деле оказалось, что обещание Великобритании поддержать
лозунг самоопределения кипрского народа понадобилось лишь для того, чтобы добиться
от него содействия ей и союзным державам в войне. Иначе не объяснить тот факт, что на
Лозаннской конференции 1923 года вопреки ясно выраженной воле народа Кипра
Великобритания добилась дальнейшего закрепления своей власти над ним.
Известно, что согласно ст. 16 Лозаннского договора2, Турция отказывалась от всех
прав на какие бы то ни было территории острова, выходящие за пределы определенных
для нее государственных границ, а в специальной ст. 20 Заключительного акта
Европеизация и разрешение конфликтов: конкретные исследования европейской перифирии. / Бруно
Коппитерс, Майкл Эмерсон, Мишель Хейссен, Тамара Ковзиридзе, Гергана Нутчева, Натали Точчи, Мариус
Валь, с комментариями Нику Попеску, Гиа Нодиа; с англ. – М.: Издательство «Весь мир», 2005 – с. 76
1
Лозаннский мирный договор 1923 года — один из основных итоговых документов Лозаннской
конференции
1922—1923,
подписан 24
июля 1923 годаВеликобританией, Францией, Италией, Японией, Грецией, Румынией, Королевством сербов,
хорватов и словенцев, с одной стороны, и Турцией — с другой. Заменил Севрский мирный
договор 1920 года. Договор установил новые границы Турции, юридически оформив распад Османской
империи и закрепив территорию Турции в её современных границах. Договор провозглашал мир между
Турцией и державами Антанты.
2
110
111
конференции указывалось еще конкретнее: «Турция заявляет, что она признает аннексию
Кипра, провозглашенную Британским правительством 5 ноября 1914 года»1.
Резюмируя, можно сказать, что потенциал для межобщинного, а затем
международного конфликта на Кипре был заложен в период владычества Османской
империи и возникновения на острове отдельных общин. Семена нынешнего раздора были,
однако, реально посеяны в годы британского колониального господства в начале ХХ
столетия и в период антиколониальной борьбы 20-50-х годов2. В 50-е годы в Греции и на
Кипре среди киприотов-греков наблюдалось стремление к энозису, а в Турции и у
киприотов-турок в ходу были лозунги «Кипр - турецкий» и «Раздел или смерть».
Кроме того нужно отметить, что начиная с 1950-х гг. на Ближнем Востоке были
открыты огромные запасы нефти, отчего Кипр, благодаря своему местоположению в
непосредственной близости от данного региона, приобрел важнейшее геостратегическое
значение. Другим, не менее важным, определяющим моментом заинтересованности в
обладании островом была возможность вмешиваться с его территории в конфликты в
регионе.
Как известно, Кипр получил независимость в соответствии с ЛондонскоЦюрихскими соглашениями, подписанными в феврале 1959 г., гарантами киприотской
конституции и территориальной целостности острова становились Греция, Турция и
Великобритания. При этом турки-киприоты особенно настаивали на том, чтобы их
рассматривали не как меньшинство, а как одну из двух равноправных общин,
соучредительниц нового государства. Поэтому Великобритания во избежание конфликтов
после провозглашения независимости попыталась разработать для будущей республики
такую конституцию, которая позволила бы обеим общинам сосуществовать на острове,
создав систему юридических противовесов. С принятием конституции Кипра в августе
1960 г. остров был объявлен двухнациональной республикой. Энозис был запрещен.
Кроме того, Кипру запрещалось вступать в любые союзы, куда не входили Турция и
Греция. Президентом Кипра был избран архиепископ Макариос (Макариос ІІІ (в миру –
Михаил Христодулос Мускос) (1913-1977 гг.), архиепископ, глава автокефальной
православной церкви и лидер греческой общины Кипра с 1950 г. Участник борьбы за
независимость Кипра против английского господства, Первый Президент Республики
Анисимов Л. Н. Проблема Кипра. Исторический и международно-правовой аспекты. – М.:
«Международные отношения», 1986. – с. 15
2
Европеизация и разрешение конфликтов: конкретные исследования европейской перифирии. / Бруно
Коппитерс, Майкл Эмерсон, Мишель Хейссен, Тамара Ковзиридзе, Гергана Нутчева, Натали Точчи, Мариус
Валь, с комментариями Нику Попеску, Гиа Нодиа; с англ. – М.: Издательство «Весь мир», 2005 – с. 74
1
111
112
Кипр (с декабря 1959 г.)), а вице-президентом лидер турецкой общины острова Фазиль
Кучук. Оба они избирались на пять лет: президент – греческой общиной, а вице-президент
– турецкой. По всем решениям, касающимся вопросов внешней политики, обороны и
безопасности, они оба имели право вето. Конституция Кипра предполагала создание
Палаты Представителей, состоящей из 35 депутатов – представителей греко-кипрской
общины, и 15 депутатов, представлявших турок-киприотов. Каждая из общин должна
была выбирать своих представителей независимо. Кроме того, туркам-киприотам
гарантировалось представительство в государственных службах и министерствах,
включая министерство внутренних дел и обороны. Обе общины сохраняли автономию в
решении своих внутренних вопросов. Однако тот факт, что турки получили
непропорциональное 30%-е представительство в государственных органах, подготавливал
почву для новых конфликтов. Ситуация усугублялась тем, что между Турцией и Грецией
отношения были достаточны напряженные1.
Однако 30 ноября 1963 года Президент Макариос, стремясь преодолеть
несоответствия и не прошедшие проверку практикой статьи Конституции, предложил
внести серьезные поправки, которые лишали турецкую общину многих полномочий и
сокращали ее представительство в государственных органах, что, по мнению туроккиприотов, противоречило Конституции 1960 года. Уже тогда Турция была готова к
силовым действиям против греческой стороны ради укрепления своих геополитических
позиций в регионе под предлогом защиты турецкой общины на острове. Эту политику
турецкая сторона назвала «апартеидом», поскольку турецким киприотам было запрещено
проживать в крупнейших городах острова, большинство турок было перемещено в зоны
компактного проживания расположенные в северной части Кипра. Тогда же им было
запрещено
осуществлять
многие
доходные
торговые
операции,
участвовать
в
туристическом бизнесе, а также создавать рынки и магазины рядом с греческими
торговыми точками. Таким образом, политика греческих властей была направлена на
полную изоляцию турецкой общины. Сразу после вспыхнувшего конфликта вицепрезидент, турецко-киприотские министры, члены палаты представителей и чиновники
перебрались в турецкую часть Никосии и отказались участвовать в управлении страной. С
тех пор Кипр управлялся правительством в неполном составе, при этом конституция 1960
г. оставалась в силе. Однако турецкая община лишилась всех источников материальной
Кудряшова Ю. С. Турция и Европейский Союз: история, проблемы и перспективы взаимодействия. М.,
2010 – с. 194
1
112
113
государственной
поддержки.
Фактически
она
должна
была
находиться
в
административном и экономическом вакууме. Спустя месяц начались переговоры
госсекретаря США Дина Ачесона с представителями Турции и Греции. Согласно плану
Ачесона, в северо-восточном регионе острова, где проживали турки-киприоты, Турция
имела право разместить свои войска. Однако Макариос отклонил это предложение, и
соглашение достигнуто не было. Вмешательство США, по оценке американского
дипломата Генри Киссинджера, спасало Кипр от кровавых межэтнических противоречий.
К концу 1963 года Макариос предложил 13 поправок к Конституции Кипра, которые вели
к созданию единого кипрского государства под властью большинства – греков-киприотов.
Это была попытка преодолеть застой власти, в силу невозможности следовать ЛондонскоЦюрихским договоренностям1.
4 марта 1964 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию о введении на остров
Сил по поддержанию мира. Генеральный секретарь ООН в своем отчете от 10 сентября
1964 г. (С5/5950) писал: «После вспышки насилия 21 декабря 1963 г. был введен ряд
ограничений, ущемляющих права турок-киприотов. В результате ограничения свободы
передвижения по дорогам турецкая община оказалась в изоляции. Это принесло лишения
и нужду членам общины и серьезно сказалось на их экономической деятельности». В
следующем отчете генерального секретаря ООН от 8 декабря 1967 г. (С/8286) отмечалось:
В связи с беспорядками, которые начались в декабре 1963 г. и продолжались в первой
половине 1964 г., тысячи турок-киприотов бежали из своих домов, унося с собой только
то, что могли увезти в машине или нести в руках. Они искали убежища в турецких
деревнях или районах, считая эти места более безопасными. Под давлением ООН, США и
Великобритании Макариос согласился на неофициальные предварительные переговоры с
представителями турецкой общины. Одновременно с этим он принял решение убрать
заграждения и открыть дороги, ведущие в турецкие районы.
В 1968 г. начались переговоры между двумя общинами. Греки-киприоты
выступали за сохранение государственного единства, тогда как турки-киприоты
предпочитали федеративную систему и предоставление им равного статуса с греческой
общиной.
Существовала
и
небольшая
немедленного энозиса с Грецией.
1
Там же, с. 195
113
группа
греков-киприотов,
требовавшая
114
Ситуация на острове к 1974 г. резко обострилась, и на Кипр прибыл 20-тысячный
греческий корпус1. 15 июля архиепископ Макариос был свергнут с поста президента
греческими националистами из организации ЭОКА при поддержке греческой хунты с
целью присоединения острова к Греции. Премьер-министр Турции Бюлент Эджевит
прилетел 17 июля в Лондон с попыткой убедить британское правительство в том, что как
гаранты обе стороны должны совместно вмешаться в ход событий для предотвращения
полного захвата Кипра Грецией. Однако Великобритания предпочла бездействовать. 20
июля Турция ввела свои войска в северо-восточную часть острова. По ее версии, это была
миротворческая операция. Анкара обосновала вторжение своим правом гаранта в
соответствии со статьей 4 (2) Договора о гарантии, чтобы отстоять независимость острова,
восстановить конституционный порядок и положить конец уничтожению людей и
материальных ценностей. Конфликт между двумя общинами приблизила и резня в
турецких кварталах Никосии, организованная преступником Никосом Самсоном, который
впоследствии сыграл ключевую роль в перевороте 1974 года.
23 июля обе хунты в Греции и на Кипре пали. Совет Безопасности ООН в
соответствующих резолюциях призвал к выводу иностранных войск с острова. Министры
иностранных дел Турции, Греции и Великобритании провели переговоры в Женеве с 25
по 30 июля, в результате которых была подписана совместная мирная Декларация по
Кипру.
В
ней
признавалось
существование
на
острове
двух
автономных
административных общин.
На следующем саммите, который прошел в том же составе 8 августа, выяснилось,
что ни одно из положений Женевской Декларации не было выполнено. Как следствие
этого началась вторая турецкая операция. 14 августа турецкая армия заняла 37 %
территории Кипра. Вслед за прекращением огня Турция пригласила Грецию и
представителей греческой общины острова на новую конференцию по урегулированию
кипрского вопроса с участием трех государств-гарантов и представителей обеих общин
Кипра. Турки требовали автономии в составе федеративного Кипра, состоящего из двух
зон. Премьер-министр Турции Эджевит заверил, что его страна проявит понимание и
гибкость в вопросе пересмотра демаркационной линии и ускорит поэтапное сокращение
своих вооруженных сил. Тем не менее, Греция и община греков-киприотов отвергли
данное предложение. 21 июля было подписано перемирие между руководителями
Шакарян А. Проблема Кипра в отношениях Турция –
Евросоюз//http://noravank.am/rus/articles/detail.php?ELEMENT_ID=2910 – 3.06.2014
1
114
115
турецкой общины острова и Турцией с одной стороны и правительством Республики
Кипр, в которое тогда входили только представители греческой общины, и Грецией – с
другой. В результате с 1974 г. греческих и турецких киприотов разделяет «зеленая линия»,
контроль над которой осуществляет ООН. На острове размещены более 30 тысяч
турецких военных, а Никосия остается последней европейской столицей, разделенной на
две части1.
Армия первоначально овладела узкой десятимильной полосой береговой линии
вокруг Кирении, которая затем была присоединена к треугольному по форме анклаву,
находившемуся под управлением турок-киприотов. После вторжения обе стороны в
августе 1974 г. встретились в Женеве. Они согласились осуществить обмен пленными и
поставить анклавы турок-киприотов под охрану ООН. Турецкая и турко-кипрская
стороны в ультимативной форме предложили ввести в действие двухзональную
федеративную систему. Когда исполняющий обязанности президента Глафкос Клеридес
попросил об отсрочке на 36-48 часов для консультации, Турция напала во второй раз и
заняла 37% территории острова.
В ходе и сразу после завершения первой турецкой военной интервенции
государства-члены ЕС в рамках Европейского политического сотрудничества (ЕПС)
предприняли ряд демаршей в Афинах и Анкаре, призывая к прекращению огня и выступая
в
поддержку
переговоров
в
Женеве.
Внутриевропейские
разногласия,
однако,
блокировали действия ЕПС во время и после второй интервенции. Между первым и
вторым турецким вторжением греческая хунта распалась, и новый премьер-министр
Константин Караманлис сразу же высказал намерение подать заявку на прием в ЕС.
Франция была благосклонна к греко-кипрской стороне. Другие государства, такие как
Германия и Великобритания, одинаково отнеслись к Греции и Турции. В результате,
начиная с 1974 г. Европейское Сообщество воздерживалось от активного коллективного
вмешательства в усилия по разрешению конфликта.
Совершив интервенцию, турецкие войска остались на Кипре, и конституционный
порядок 1960 г. восстановлен не был. Вместо этого в каждый части Кипра установился
свой порядок. Турки-киприоты ныне контролировали 37 % острова, включая 57 %
береговой линии, т. е. 70 % экономического потенциала острова, более чем 50 % его
промышленных предприятий, 60 % природных ресурсов , 65 % общей хозяйственной
Кудряшова Ю. С. Турция и Европейский Союз: история, проблемы и перспективы взаимодействия. М.,
2010 – с. 197
1
115
116
земли и 73 % туристской инфраструктуры. Интервенции и последующие Венские
соглашения об обмене населением, заключенные в апреле мае 1975 г., привели к изгнанию
140-160 тысяч греков-киприотов с Севера и 60 тысяч турок-киприотов с Юга. Таким
образом, оба района подверглись этнической чистке.
Остров Кипр в результате оказался разделённым на Север, контролируемый
турками-киприотами а в действительности Турцией, и Юг, контролируемый грекамикиприотами. Европейский суд по правам человека признал Турцию ответственной за
нарушения прав греков-киприотов, вынужденных покинуть свои дома и земли на севере
Кипра.
Во время совещаний по кипрской проблеме в Лондоне, а затем в Женеве Турция
угрожала военным вмешательством, если туркам-киприотам не будет предоставлена
автономия и не будут соблюдаться их политические права. Однако американский
президент Линдон Джонсон резко ответил официальной Анкаре и заявил, что НАТО не
будет оказывать помощь Турции в случае возможного конфликта с СССР, если Турция
будет вести себя агрессивно на южном фланге альянса. Такой язык подействовал на
Турцию, и она отошла от края пропасти, за которой была уже война с Афинами. Греция
ответила на турецкие угрозы посылкой 12 тыс. военных на остров. В 1967 году после
очередных межобщинных столкновений Турция была вновь готова прибегнуть к силе.
Однако очередное послание Джонсона вновь помешало началу конфликта в Восточном
Средиземноморье. В этой связи важно отметить, что и правительство СССР проявило
серьезную обеспокоенность событиями на острове. Это в немалой степени подтолкнуло
Вашингтон охладить пыл своего слишком решительного союзника1.
Линию, разделяющую остров на два сектора, охраняет контингент Вооружённых
сил ООН по поддержанию мира на Кипре. Осенью 2004 Генеральный секретарь ООН
Кофи Аннан рекомендовал Совету Безопасности продлить мандат этих сил, но сократить
на треть численность их военного компонента — с 1230 до 860, укрепив при этом
политический и гражданский компоненты миссии. Интересно, что в отличие от других зон
длительного пребывания миротворцев ООН, таких как Кашмир или Синай, вдоль линии
разграничения в течение всего периода присутствия миссии почти не наблюдаются
боевые контакты между сторонами конфликта. Но на этой линии был в упор расстрелян
турками в 2003 году, в присутствии миротворцев, безоружный Соломос Солому
попытавшийся сорвать турецкий флаг.
1
Рытов А. Кипр: на пути к объединению. – М.: Издательство «Икар», 2005. – с. 8-9
116
117
В 1983 году турецкий сектор провозгласил себя Турецкой Республикой Северного
Кипра, однако это государство признала только Турция. Согласно международному праву,
Республика Кипр сохраняет суверенитет над всей территорией, входившей в её состав до
1974 года. Республика Кипр вошла в Европейский Союз в 2004 году, и ЕС также признаёт
её суверенитет над всей территорией, считая, что север острова находится временно вне
контроля законного правительства.
В
1984
г.
ТСРК
согласилась
на
вывод
иностранных
войск,
открытие
международного аэропорта в Никосии и обсуждение проблем свободы передвижения,
свободы выбора местожительства и прав на собственность. Однако принятие этих
принципов ТСРК поставила в зависимость от согласия Республики Кипр на трактовку
термина «федерация» как образования, в котором каждая община будет располагать
особыми правами, входящими в компетенцию центрального правительства. В итоге
переговоры зашли в тупик, и в 1985 г. турецкая община приняла свою конституцию.
В 1990 г. правительство Кипра заявило о своем стремлении вступить в
Европейский Союз. В ЕС к этим планам отнеслись положительно. Но Анкара с самого
начала заявила о своем неодобрительном отношении к стремлению правительства Кипра к
членству в Евросоюзе. Власти Турции аргументировали свою позицию тем, что заявку в
ЕС подало правительство, за которым турецкая община не признавало право представлять
ее интересы. Но несмотря ни на что, в 1998 году Кипр стал полноправным членом ЕС.
Стоит упомянуть об очередном
раунде переговоров, которые возобновились в
Вене в августе 1984 г. В 1984-1986 гг. ООН разработала три соглашения под эгидой
Генерального секретаря Хавьера Переса де Куэльяра. Предложения включали создание
федерации, состоящей из двух провинций, причем турко-кипрская провинция должна
была занять 23-30% острова. Предполагалось, что законодательный орган имел две
палаты, а нижняя палата будет избираться либо по принципу пропорционального
представительства, либо соотношением общин в пропорциональности 70:30 (как в
Конституции 1960 г.). Исполнительная власть мыслилась как президентская система,
которая должна была следовать Конституции 1960 г., либо была бы введена ротация
президентства в соответствии с числовым соотношением в кабинете министров 70:30.
Федеральный орган должен был отвечать за внешнюю политику, политику в сфере
безопасности, федеральные финансы, валютную политику, инфраструктуру и социальную
политику. Обе провинции имели бы остаточные компетенции. Переговоры также касались
117
118
«трех свобод», вывода турецких войск, переселения в Варошу1 и возобновление
функционирования Никосийского аэропорта. Турко-кипрская сторона признала первый и
третий проект соглашений по федеративному урегулированию, но греко-кипрская сторона
отвергла данные соглашения.
Перемены к лучшему начали чувствоваться в августе 1988 г., когда в Женеве
возобновились
переговоры
между
президентом
самопровозглашенной
Турецкой
республики Северного Кипра Рауфом Денкташем и новоизбранным президентом грековкиприотов Василиу, который считался значительно более умеренным, чем его
предшественник Киприану. В июле 1989 г. Перес де Куэльяр обнародовал свою
концепцию урегулирования, которая предусматривала создание нового «общего дома»
для обеих общин, чьи отношения отныне должны быть проникнуты духом политического
равенства и перестанет быть отношениями большинства и меньшинства. Переговоры на
основе идей Генерального секретаря продолжались до 1990 г. и завершились встречей на
высшем уровне в марте 1990 г., которая, однако потерпела провал, когда Денкташ
потребовал права на отдельное самоопределение и получил отказ со стороны Василиу.
Тем не менее Резолюция Совета Безопасности № 649 призвала к заключению обеими
сторонами соглашения на равноправной основе на базе идей Генерального секретаря. В
резолюции стороны призывались «воздержаться от любых действий, которые могли бы
усугубить ситуацию»2.
В начале 1992 г. новый Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали
оперативно продолжил решение кипрского вопроса с того места, где его оставил его
предшественник. Кульминацией процесса явилось в 1992 г. всесторонне разработанное
предложение ООН об урегулировании, известное как «Комплекс идей». Совет
Безопасности ООН поддержал этот документ в резолюции № 750 от 10 апреля 1992 г.В
«Комплексе идей» были детально изложены прежние идеи и предложения ООН о
двухзональной и двухобщинной федерации, которые, в свою очередь, были основаны на
положениях соглашений на высшем уровне и договоренностей 1960 г. Делегация грековкиприотов во главе с Василиу приняла «Комплекс идей» за основу на переговорах. Туркокипрская сторона поддержала 91 из 100 пунктов документа. Тем не менее переговоры
В 1974 году турецкая армия высадилась на острове и заняла северо-восточную его часть. В том числе, под
турецкую оккупацию попала и Вароша. Греческое население в спешке покинуло этот район, оставив внутри
вещи, мебель, имущество.
2
Европеизация и разрешение конфликтов: конкретные исследования европейской перифирии. / Бруно
Коппитерс, Майкл Эмерсон, Мишель Хейссен, Тамара Ковзиридзе, Гергана Нутчева, Натали Точчи, Мариус
Валь, с комментариями Нику Попеску, Гиа Нодиа; с англ. – М.: Издательство «Весь мир», 2005 – с. 87
1
118
119
завершились в ноябре 1992 г. заключением Генерального секретаря о том, что мирный
процесс страдает от «глубокого кризиса доверия» между сторонами. К тому же в феврале
1993 г. Георгис Василиу проиграл президентские выборы более непримиримому Глафкосу
Клеридесу, который отверг «Комплекс идей». Прямые переговоры об окончательном
статусе застопорились до 1997 г.
Уже в ноябре 2001 года были попытки договориться между Рауфом Денкташем и
Глафкосом Клеридесом, но и они зашли в тупик.
Публикация плана ООН или плана Аннана в ноябре 2002 года вдохнула новую
жизнь в процесс, поскольку он представлял собой всеобъемлющее предложение по
воссоединению острова в рамках ЕС. Стороны, тем не менее, не смогли достичь
соглашения к очередным крайним срокам – 13 декабря 2002 г. (т. е. к сессии Совета
Европы в Копенгагене), 28 февраля 2003 г., 11 марта 2003 г. и, наконец, во время
возобновления мирного процесса в феврале-апреле 2004 года1.
План представлял собой наиболее детальную – и единственную всеобъемлющую с
1960 г. попытку продвинуть урегулирование. План создавался на базе «Комплекса идей»
1992 г., который в свою очередь основывался на предыдущих предложениях, связанных с
соглашениями на высшем уровне разных лет и Конституцией 1960. Но, к сожалению,
претворить в жизнь данный план не удалось.
В ХХI веке проблема разделенного Кипра остается одной из наиболее важных и
неразрешенных. Демаркационная линия, введенная с 1964 года, разделяет остров и
сегодня. Никосия – единственная разделенная столица на планете, однако и киприоты, и
мировая общественность очень надеются, что эта печальная достопримечательность скоро
перестанет существовать.
Для тех, кто ратует за скорейшее урегулирование внутри ЕС (по обеим сторонам от
«зелёной линии», в Греции и Турции), план Аннана остается единственно реальным
подходом.
Благодаря
взаимосвязанные
(хотя
тому,
и
что
он
подробно
несовершенные)
разработан
компромиссные
и
включает
положения,
тесно
любая
альтернатива, существенно отличающаяся от нынешнего предложения, не может быть
реально выработана сторонами в краткосрочном плане. Скорое решение означало бы, что
независимо от того приведут ли возобновившиеся переговоры к взаимно согласованным
изменениям плана, слегка модифицированный план будет вновь вынесен на референдум в
1
Там же, с 91
119
120
обеих частях острова либо нынешний – пятый – вариант плана будет вынесен на
референдум только на Южном Кипре.
План Аннана – единственно возможное «решение» в ближайшей перспективе, но
ввиду того, что план отвергнут греко-кипрской стороной, маловероятно, что мирный
процесс в скором времени возобновится. Во первых, трудно убедить Секретариат ООН
вновь поучаствовать в мирном процессе после очередных неудач марта 2003 г. и апреля
2004 г. во вторых, если предположить, что мирный процесс возобновится, но не будет
выдвинут существенно новый иной план, нынешний план Аннана вряд ли будет принят
греко-кипрской общественностью (учитывая, что число его сторонников должно было
возрасти более чем на 25 %). В третьих, даже если будет предложен план, более
благоприятный для греко-кипрской стороны, турко-кипрская и турецкая сторона вряд ли
примут его.
Плюсы кипрского урегулирования были бы весьма значительны для обеих сторон.
Турки-киприоты обрели бы полноценные права гражданства и интеграцию в ЕС со всеми
экономическими и политическими преимуществами, которые следуют из этого. Грекикиприоты смогли бы жить без страха перед турецкими солдатами, занимающими позиции
вдоль 180-километровой «зелёной линии», проходящей через середину разделённого
острова, и получили бы все выгоды свободного доступа к обширному турецкому рынку.
Кипр мог бы превратиться в крупнейший восточно-средиземноморский транспортный
хаб. По расчетам Института изучения мира (Осло), воссоединение принесло бы острову
дополнительный рост ВВП на 10% за 7 лет). Оно усилило бы проевропейский настрой
Турции, а это способствовало бы урегулированию конфликтов вокруг разграничения
территориальных вод в Эгейском и Средиземном морях. Для Турции было бы снято одно
из препятствий на ее пути к членству в ЕС. Улучшились бы ее позиции в Европе,
турецкий язык получил бы официальный статус в ЕС. В то же самое время Анкара
избавилась бы от финансового бремени содержания своих гарнизонов на Кипре и
субсидий на турецкую администрацию непризнанной Республики Северного Кипра.
Показывая эскалацию конфликта, мы ставили целью разобраться в причинах,
истоках и истории проблемы. Резюмируя краткие итоги и выводы данной работы:
1. Без вмешательства ООН конфликт приобрел бы более масштабный и глубокий
характер.
2. Война длилась всего 30 дней.
120
121
3. Многие жители (греки и турки) оказались совершенно в противоположной части
острова после переселения, а так же их искусственное заселение "антиисторично".
4. Сложно определиться "кто виноват", тем не менее, каждая из сторон утверждает,
что другая "первая начала, и было сложно не ответить на агрессию".
5. Это один из самых затяжных конфликтов в истории человечества.
6. 3 основных повода разделения - территориальный, национальный и по признаку
веры.
7. Много факторов свидетельствуют о том, что причины «Кипрской болезни» берут
свое начало с 50-х годов, а после обретения независимости Кипра греческое большинство
начало притеснения в отношении турецкого меньшинства.
8. Не будет соглашения по Северному Кипру – не будет членства для Турции в ЕС.
9. В данном конфликте фактически участвует Турция, Греция, Республика Кипр, и
самопровозглашенная Турецкая Республика Северный Кипр, при этом абсолютно не
схожие между собой традиционно народы, тем не менее, схожи по притязаниям.
В общем, нетрудно догадаться, что в евро-турецких отношениях проблема Кипра
может стать той миной, которая взорвется при неправильных шагах Турции. В этом
отношении от Турции можно ждать максимальной бдительности в отношении инициатив
Греции и Республики Кипр. Очевидно, Анкара будет стремиться по возможности затянуть
всеобъемлющее решение проблемы Кипра, однако при этом, по всей вероятности, пойдет
на уступки в некоторых вопросах, которые, пожалуй, не будут столь принципиальными.
Надо также помнить, что любые подвижки в проблеме Кипра весьма остро
воспринимаются во внутриполитическом поле Турции.
121
122
3.3 Курдская проблема Турции.
В настоящее время межэтнические конфликты стали весьма традиционным
явлением в общественно-политической жизни многих стран. В ряду таких конфликтов
особое
место
независимости,
занимает
которая
проблема
стала
обретения
самым
курдским
крупным
народом
неразрешенным
национальной
межэтническим
конфликтом на территории Турции, получившим широкий международный резонанс.
Развитие национального самосознания связано с проблемами межнациональных
взаимоотношений.
Это
сложный,
длительный,
противоречивый
процесс.
И
на
современном этапе он приобретает особую значимость и остроту. Национальное сознание,
ориентированное на замкнутость и самолюбие, на «чистоту нации» является одной из
главных причин возникающих конфликтов. Будучи плохо управляемыми, они стали
одним из наиболее распространенных источников общественных противоречий и
политической нестабильности в мире и создают серьезную угрозу не только тем, кто
непосредственно оказался вовлеченным в конфликт.
Курдский вопрос существенным образом затронул национальные интересы
Турции, создав зону нестабильности в данном регионе, угрожающую национальной
безопасности страны. В связи с этим изучение этой проблемы необходимо для
обеспечения региональной безопасности, экономической и геополитической стабильности
страны.
Одной из многочисленных причин конфликта является экономическая отсталость
района, политическое бесправие курдского населения, медленное развитие его
общественной и культурной жизни, игнорирование национальных прав. Стремление
курдов к национальному самоопределению и желание играть подобающую их
численности роль в стране также способствует развитию конфликта.
Курды населяют юго-запад азиатского материка, занимая смежные территории
юго-восточной Турции площадью более 200 тыс.кв.км., северо-западного Ирана – свыше
160 тыс.кв.км., северного Ирака – до 75 тыс.кв.км и северной Сирии – до 15 тыс.кв.км. В
настоящее время курды один из самых больших по численности населения народов (около
40 млн.), лишенный права на самоопределение и не имеющий своей государственности 1.
С древнейших времен курдский народ ведет непрерывную борьбу за свою свободу
и независимость. Эта борьба не сопровождалась как у большинства других народов
Жигалина
О.
И.
Курдский
вопрос
в
Сирии
отношения//http://www.iimes.ru/rus/stat/2012/09-08-12b.htm (08.06.2014)
1
122
и
турецко-курдские
123
установлением государственности. Этому процессу мешали, в первую очередь, внешние
условия, так как Курдистан, занимая центральное геостратегическое положение на
Ближнем Востоке, был постоянной ареной бесконечных войн. В процессе этих войн
курды несли огромные людские и материальные потери.
Курдский вопрос как политическое явление возник на Ближнем Востоке после
распада Османской империи и ее разделения между странами-победительницами в
Первой мировой войне Англией и Францией на сферы экономического и политического
влияния. Начался новый этап в жизни народов Ближнего Востока. Раздел императорской
Турции, определенный договорами Сайкс-Пико (1916), Версальским (1919), Севрским
(1920) и Лозаннским (1923), привел к тому, что курдский народ оказался не по своей воле
в четырех странах региона — Турции, Иране, Ираке и Сирии. Курды, чья численность
превышает 30 миллионов человек, проживающих на суммарной площади 400 000 кв. км,
являются самым многочисленным народом в мире, не имеющим своего собственного
государства.
Между четырьмя странами, на территории которых компактно проживают курды,
существуют острейшие противоречия. Пожалуй, единственное, что их объединяет, — это
последовательное проведение антикурдской политики.
Курдское национальное движение, борьба за обретение независимости прошли
через ряд этапов. В XIX веке курды выступали за создание независимых курдских
княжеств. По мере усиления и распространения курдского национализма сформировалась
главная политическая цель движения – борьба за единое государство, независимый
Курдистан.
Во второй половине 20-го века в связи с обострившимся противоборством между
арабским миром и Израилем и стремлением двух противостоящих друг другу в мире
военно-политических блоков использовать его в своих интересах, появились предпосылки
для возрождения курдского национального движения.
В Турции курды лишены элементарных прав национальных меньшинств со времен
Ататюрка. Идеологическая концепция Турции состоит в создании моноэтнического
общества, поэтому нет предпосылок для развития культуры, языка, традиций
национальных меньшинств, представители которых официально считаются турками
(курды — "горными турками"). Турецкий шовинизм состоит не только в официальном
непризнании проблемы курдов и Курдистана, но и в запрещении отправления
традиционных обрядов и обычаев. Один из последних примеров — запрет празднования
123
124
национального курдского праздника Науроз 21 марта 1998 г. в центре турецкого
Курдистана городе Дирбакыр. Этот праздник отмечается как день свободы и борьбы
против угнетения. В результате подавления выступления курдов было убито 8, ранено
более 50 человек, сотни были арестованы. Подобные события повторяются из года в год.
Как известно, в Юго-Восточной Турции уже 30 лет действует положение о чрезвычайной
ситуации, осуществляется строгий контроль за действиями национальных курдских
общественных организаций, нарушаются права человека, свобода слова и печати.
Экономический уровень жизни населения в этих районах страны в 4—5 раз ниже среднего
уровня, высока доля безработных, в некоторых поселениях нет элементарных удобств —
электричества, средств связи и т. д. Экономическая политика Турции не имеет
приоритетов для развития отстающих районов страны, где проживает в основном
курдское
население1.
В Иране курды также лишены права национального самоопределения. Лидеры и
активисты курдских оппозиционных организаций преследуются не только на территории
страны, но и за ее пределами. Например, были совершены убийства лидера
Демократической партии иранского Курдистана Абдурахмана Касемло во время
официальных переговоров в Вене в 1989 г. и сменившего его преемника Шарафа Канди в
Берлине в 1994 г. Согласно догматическим исламским концепциям, в мусульманском
обществе не может быть национальных различий, поэтому политические права курдов
при
сложившейся
ситуации
не
могут
быть
реализованы
в
Иране.
Положение курдов в Ираке сопряжено с политикой геноцида по отношению к
национальному курдскому меньшинству и с насильственной арабизацией и депортацией
из районов традиционного проживания с целью изменения национального состава в этих
регионах. Двухмиллионное население курдов в Сирии также ощущает на себе элементы
национальной дискриминации: половина сирийских курдов не имеют даже гражданства,
хотя родились и живут на территории Сирии всю жизнь. Такие люди называются
"иностранцами", "некоренным населением" и не имеют элементарных прав на высшее
образование, службу в госучреждениях и в армии, не имеют избирательных прав и т. д.
Судьба курдского народа сверхтрагична. Вот уже более столетия, до сегодняшнего
дня, 30 миллионов человек этого народа живут в различных странах, где традиционно
подвергаются
дискриминации
и
геноциду,
ощущают
на
себе
проявление
целенаправленной политики подавления национального самосознания и в ближайшее
1
The International Journal of Kurdish Studies, New York. 1995, № 1-2, vol. 8 p. 160
124
125
время
не
имеют
реальной
возможности
государственного
самоопределения.
Как уже отмечалось выше, такие разные по своей ориентации страны, как Турция,
Иран, Ирак и Сирия, едины в своем стремлении не допустить создания независимого
курдского государства. При этом каждая из них использует курдскую проблему в своих
интересах, как своеобразный инструмент давления во взаимоотношениях друг с другом.
Проблема курдского кризиса самым тесным образом связана с межгосударственными
отношениями между Ираном, Ираком и Турцией и международными отношениями на
Ближнем и Среднем Востоке.
Турция не является многонациональным государством. На ее территории
проживают представители многих национальностей, преобладающим этносом, однако,
являются турки. Со времени Кемаля в основе интеграционных процессов в Турции
находился принцип «одна страна – одна нация». «Единство» турецкой нации
зафиксировано во всех турецких конституциях, включая ныне действующую. На практике
это выливалось в то, что всякие проявления национального самосознания нетурецких
народов карались как «сепаратизм». Эта позиция вызывает протест нетурецких народов. К
их числу, естественно, принадлежат курды. Поэтому в Восточной Анатолии, где
большинство составляет курдское население, межнациональные отношения сохраняют
весьма острый характер.
Сосредоточенность курдов в турецкой части Курдистана составляет 51%1.
Турецкие курды всегда стремились к национальному самоопределению, однако до сих пор
этот вопрос не получил какого-либо решения. Причем в современной Турции курдский
вопрос имеет не только важное внутриполитическое значение, но и в определенной
степени оказывает
важное внутриполитическое влияние на межгосударственные
отношения, как в регионе, так и в мире, в целом.
Оказывается, в Турции, согласно турецкой конституции, живут только турки.
Конституция, по существу, всех граждан Турецкой Республики любой национальности
пытается также приписать к туркам, хотя в стране проживает около 30 различных
народов, население которых превышает 10 млн. однако, ст. 66 гласит: «Каждый, кто
связан узами гражданства с турецким государством, - турок». Далее, ст. 42 устанавливает
«Никакой иной язык, кроме турецкого, не может изучаться и преподаваться в учебных
1
The International Journal of Kurdish Studies, New York. 1995, № 1-2, vol. 8 p. 161
125
126
заведениях в качестве родного языка». Иными словами, дети национальных меньшинств
не имеют права обучаться на родном языке1.
Острота
курдского
вопроса
в
самой
Турции
во
многом
связана
с
бескомпромиссностью позиции властей в отношении принятой ими концепции по
национальному вопросу, а также в отношении функционеров некоторых оппозиционных
правительству курдских политических партий. Так правящие круги Турции запрещают
критиковать пропагандируемую ими политику отрицания курдской идентичности и
существования курдов как особого этноса. Курдский язык, курдские обычаи, даже
использование слов «курд» и «Курдистан» были запрещены, курдов объявили «горными
турками», т. е. неким этносом, утратившим свою национальную идентичность. Курдский
язык официально стали считать механической смесью турецкого, персидского и арабского
языков, не имеющий права на существование. Запрещалось даже устное использование
курдского языка в школах2. Все это свидетельствует о том, что официальный курс в
курдском вопросе основан на концепции пантюркизма, поощряющей процесс тюркизации
курдского населения. Хотя важным аспектом этой концепции, зафиксированной в
конституции
и
юридической
системой
страны,
является
сохранение
принципа
«равноправия», на практике он действует только для лиц турецкой национальности или
тех, кто признает родным турецкий язык и культуру. Лишь отказавшегося от своей
идентичности, языка и культуры курда могут принять на работу или учебу в Турции.
Насильственное навязывание курдам чуждой им культуры, языка, обычаев
осложняет ситуацию в т.н. Турецком Курдистане. Район является одним из наиболее
отсталых в экономическом отношении, курдское население остается в состоянии нищеты
и упадка. В то же время на подавление курдского движения отвлекаются огромные
финансы, туда направляется хорошо оснащенная и обученная турецкая армия. Идеи
пантюркизма активно внедряется в общественное сознание турецкого населения, тем не
менее некоторые оппозиционные правительству политические партии (например,
Социалистическая рабочая партия Турции, Рабочая партия Турции и ряд других), в той
или иной степени признавали существование курдского вопроса в Турции.
Народом, отличающимся от турок, персов , арабов и христианских общин
проживающие в Восточной Анатолии курды осознавали себя еще несколько веков тому
назад. Хотя основные факторы преодоления идентичности и единения – язык и религия –
Конституция Турции// http://www.zarubejye.com/law/law11c.htm
Van Bruinessen M.M. Kurdish Society, Ethnicity, Nationalism and Refugee problem. – In: Kurdish Culture and
Identity. L., 1996.
1
2
126
127
у курдов далеко не одинаковы, им удалось на протяжении довольно длительного
исторического периода консолидироваться на территории, именуемой Курдистаном и
оградить этот «вмещающий ландшафт» от поглощения культурой народов, претендующих
на доминирующую роль в этом регионе (турок, персов, арабов). Как бы выполняя роль
культурного буфера между суннитской Турцией и шиитским Ираном, курды явились
выразителем особой системы социально-политических и духовных ценностей, отличных
от классических исламских. Противоречия между различными идейными группировками
стали основой будущих сект и самостоятельных общин (например, езидизм). Стремление
к
противопоставлению
себя
суннитам-туркам
и
шиитам-иранцам
привело
к
распространению в Курдистане мусульманского мистицизма и суфизма. Благодаря
чувству обостренной этничности курды защищают традиции сложившейся в Курдистане
уникальной культуры, эволюцию которой именно они внесли важную лепту. Они
ожесточенно борются против поглощения их культуры, всеми силами сопротивляясь
распространению в Курдистане пантюркизма1.
В своей внутренней политике Турция выступает за искоренение курдского
движения, политическое лицо которого определяют многочисленные политические
организации турецких курдов. Наиболее значительные из них являются Демократическая
партия Турецкого Курдистана (ДПТК), Социалистическая партия Турецкого Курдистана
(СПТК), Рабочая партия Курдистана (РПК, движение Национальные освободители
Курдистана и ряд других (КУК). В программах и политических установках этих и других
нелегальных партий турецких курдов содержится немало позитивных положений,
способных изменить статус курдов как бесправного и угнетенного народа 2. Вместе с тем,
также содержат лозунги, которые можно считать утопичными для практического
воплощения в современных условиях. Так, например, поначалу они считали возможным
добиться своих целей путем вооруженной борьбы. Поэтому многие из них создавали
вооруженные отряды. К примеру численность вооруженных формирований РПК в 80-ых
составляла 10 тыс. человек. Кроме того, турецкие курды обладают многочисленной
диаспорой в ряде стран Западной Европы. В Швеции, Германии, Франции и др.
государствах имеются курдские культурные центры, издается периодика, с помощью
которой идеи курдского национально-демократического движения распространяются в
мировом общественном мнении.
Жигалина О. И. Проблема идентичности курдов, взаимоотношения этносов и конфликтности в
Курдистане. – Новый Курдистан. С-Петербург, октябрь 1998, № 8 (15) с. 4-5
2
Гасратян М. А. Курды в Турции в новейшее время. Ереван, 1990. с. 284-293
1
127
128
Эти организации издавали на турецком и курдском языках газеты и журнала:
«Рожа велят» («Солнце Родины»), «Озгерлюк йолу» («Путь свободы»), «Рызгари»
(«Освобождение»), «Жина-ну» («Новая жизнь»), «Девримджи демократ генчлик»
(«Революционно-демократическая
молодежь»),
«Озгерлюк»
(«Свобода»).
Текошип
(«Борьба») и некоторые другие. В этих изданиях в рамках закона рассматривались
различные аспекты курдской проблемы в Турции, критиковалась политика официальных
властей и буржуазных партий по отношению к курдам, освещались социальные и
национальные требования курдского народа.
Вместе с тем некоторые курдские организации (КУК, РПК и др.) стали создавать
подпольные отряды боевиков, которые оказывали сопротивление турецким властям, а
также некоторым курдским агам и шейхам, жестоко притеснявших трудящихся курдов.
Несмотря на разрозненность в целом политических сил в курдском движении, к
началу 80-х годов наметилось сближение между некоторыми курдскими политическими
организациями. Наряду с этим наблюдались политические контакты между курдскими
национально-демократическими организациями и турецкими левыми силами, имевшие
целью координировать действия в общей борьбе за социальные и национальные права.
Все
это
вызывало
беспокойство
и
тревогу
правящих
кругов
Турции.
Шовинистическая политика турецких властей особенно усилилась после военного
переворота в сентябре 1980 г. военные руководители стали заявлять, что не признают
никаких национальных прав за курдами. Так, глава государства Кенан Эврен с своем
интервью журналу «Шпигель» 19 октября 1981 г. говорил: «Курды восставали
неоднократно во времена и Османской империи, и Ататюрка. Перед нами дьявольский
план. Когда Турецкая Республика ослабевает, курды восстают. Турцию хотят расчленить с
помощью внешних сил…» И далее: «Курды есть. Однако мы не позволим им расколоть
страну. Они нечего не смогут получить от нас. Мы сделаем все, чтобы с корнем вырвать
этот вопрос»1. В свою очередь, тогдашний премьер-министр Бюлент Улусу утверждал:
«Наша армия всеми своими силами будет бороться против сепаратистов и подавит их».
Напряженность в Турецком Курдистане способствовала смене политического курса
властей в курдском вопросе. В начале 90-х годов президентом Озалом была предпринята
определенная либерализация общественной жизни в Восточной Анатолии. В частности, в
1991 г. был снят официальный запрет на курдский язык, который сохранялся в течение
Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. – М.: Институт востоковедения
РАН – Крафт+, 2001. – с. 305
1
128
129
семи десятилетий. Кроме того, в результате парламентских выборов в Турции в 1991 г. 22
места в парламенте получили курды, члены легальной Демократической партии,
выступавшей за мирное решение курдского вопроса. Однако эти и некоторые другие меры
не облегчили решение насущных политических, экономических и культурных проблем
курдского населения, сохранялась напряженность в связи с непрекращающейся
вооруженной борьбой его с правительственной армией. В начале 90-х годов турецкой
армией предпринимались бомбардировки некоторых населенных курдами районов,
уничтожались курдские деревни, курдские политические функционеры, подвергались
пыткам, их убивали, совершались террористические акты и т.п.
К силовым действиям в Турецком Курдистане Анкару толкают не только
политические амбиции, но и экономические причины: стремление связать турцию с
Кавказом и Центральной Азией путем прокладки нефтепроводов и их эксплуатации.
Причем некоторая их часть может пройти и через территорию курдов. Это лишь
усиливает турецко-курдское противостояние. Так, в 1994 г., когда шла подготовка в
стране к местным выборам, перед Анкарой возникла опасность того, что местная власть в
Курдистане перейдет в руки курдов, главным образом членов ТПТК. Поэтому все
кандидаты на руководящие посты накануне выборов были арестованы, а сама партия
запрещена. Эти акции сопровождались обещаниями премьер-министра Турции Тансу
Чилер создать курдское радио, курдское телевидение и даже предоставить курдам
автономию по образцу Страны Басков. Чилер подобные обещания раздавала за границей,
в Курдистане же даже не было создано ни одной курдской школы. Более того, летомосенью 1994 г. были разгромлены курдские культурные центры в Адане, Диярбакыре и
Измире, продолжились убийства политических функционеров различных политических
партий Турецкого Курдистана. С целью преследования курдских формирований турецкая
армия стала вторгаться на территорию Ирака.
Курдская
проблема
Турции
является
для
Евросоюза
удобным
и
часто
используемым рычагом с точки зрения отказа в приеме в свои ряды этой страны и
оказания перманентного давления на нее. Еврочиновники в Брюсселе, как впрочем, и в
Берлине, Лондоне, Париже и Риме, не могут даже представить, что Хакяри, Ширнак или
Джезире будут входить в Евросоюз, а их жители будут гражданами ЕС и соответственно
иметь право свободного перемещения в пределах ЕС. В случае присоединения Турции к
ЕС, курды бы стали одним из самых крупнейших этносов ЕС. Очевидно также, что
«европейцы», озабоченные ростом неконтролируемой миграции, не хотят граничить
129
130
непосредственно с Ираком, Сирией и Ираном, т.е. странами, границы с которыми Турция
никогда не могла полностью контролировать1. В обзорах ЕС, касающихся переговоров о
присоединении к нему Турции, откровенно говорилось, что включение Турции в
Евросоюз «расширит границы ЕС до стран, являющихся ныне источниками угроз, и
принесет проблемы региона в повестку дня внешних сношений ЕС». Имелись в виду Ирак
(с учетом нахождения на территории »Северного Ирака» ПРК), Сирия и Иран, которые,
как
подчеркивалось
в
обзоре,
сходятся
с
Турцией
в
вопросах
обеспечения
территориальной целостности Ирака и «сдерживания курдского сепаратизма». По этой
причине еврочиновники всегда найдут повод отказывать Анкаре в присоединении к ЕС.
Турцию они рассматривают в качестве буфера с Ближним и Средним Востоком.
Европейский союз, прикрываясь проблемой прав человека в Турции, также
проводит сугубо прагматическую политику по вступлению в ЕС. В тоже время он не
выпускает Турцию из своих объятий, понимая стратегическую ценность этой страны по
важнейшим для ЕС направлениям. Курдский вопрос стал для Брюсселя удобным
способом проведения своей политики «кнута и пряника» в отношении Турции.
Курдский вопрос является долгосрочной и основной перспективой на пути
вступления Турции в ЕС. Европейцы же активно используют курдскую проблему в своих
взаимоотношениях с Турцией, применяя «бренд» ЕС как одного из наиболее
авторитетных в мире защитников прав человека. Однако вопрос прав человека имеет для
ЕС и европейских государств чисто функциональное значение. Проблема курдов и вопрос
ПРК являются разменной монетой во взаимоотношениях и противоречиях с Турцией, а
политика ЕС и европейских стран в отношении курдов Турции является прагматической и
«политической», не оставляя никакого места высоким идеалам, которые традиционно
декларирует Европа. Особенно это проявилось в вопросе внесения Евросоюзом ПРК в
список террористических организаций.
1
Мосаки Н. З. Курдистан и курдский вопрос в политике Запада и России. М., 2011. С. 98
130
131
Заключение
В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:
- Идеи объединения Европы зародились ещё в период между двумя мировыми войнами,
получив особое развитие после Второй мировой войны, которая показала весь ужас
существования антагонизмов между ближайшими соседями и последствия, которые они
за собой несут. Начавшаяся холодная война поставила Европу между двух сверх держав,
мерившихся друг с другом силой в разных точках мира. Европейским странам, для того
чтобы избежать подобной участи, жизненно необходимо было объединиться. Концепции,
о том, каким путём должно происходить это объединение различались, но цель у них была
одна - не допустить больше возможности возникновения конфликтов. Постепенно в
Европе накапливался правовой и моральный материал, на основе которого можно было
развивать интеграционные процессы в Европе.
Объединение шести стран, с целью обеспечения безопасности в регионе и
недопущения новой войны, в XXI веке переросло в мощную общеевропейскую
организацию
и
занимается
задачами
не
только
региональной
безопасности
и
сотрудничества, но и вопросами обеспечения мира, стабильного развития мирового
сообщества и налаживания межгосударственных связей. Союз имеет большой потенциал
для дальнейшего развития, о чём свидетельствует принятие Лиссабонского договора в
2007 году. На сегодняшний день страны, желающие присоединиться к ЕС, должны
соответствовать требованиям Союза, что кардинально отличается от начальных этапов
развития Европейского сообщества. Европейский Союз приобретает всё более чёткую
структуру и, несмотря на то, что ещё существует разделение на национальные
государства, создатели ЕС добились больших успехов. Мы можем наблюдать
последовательное
объединение
национальных
государств
в
нечто
большее
-
наднациональный союз, который начинает приобретать атрибуты, соответствующие
государству: единую валюту, гражданство, символику и т.п. Робер Шуман, в своём
выступлении 9 мая 1950 года сказал, что "Европа не будет построена сразу… она будет
создана через конкретные достижения". Как сказал Жан Монне в своей работе "Мысли о
будущем": "Процветание государств Европы … будет возможно только, если они
образуют "европейское единство". И, хотя внутренне разделение Евросоюза на отдельные
государства ещё сильно, уже явно проступают очертания новой Европы. Это уже не
лоскутное одеяло, раздираемое войнами и конфликтами, как это было в начале XX века и
131
132
не разделительная территория между двумя сверхдержавами, как после Второй мировой
войны, а единое целое, имеющее целостную структуру и общие цели.
- Турция, находясь на стыке Азии, Европы и Африки, в силу своего геополитического
положения играет в мире стратегически важную роль и представляет собой уникальный
мост между западной и восточной цивилизациями. На протяжении всей своей истории,
Турция соседствуя со всем миром, находилась в самом центре основных торговых и
миграционных путей, и была тесно связана с европейскими государствами. Подводя итоги
развития Турции, мы убеждаемся в главном – после развала Османской империи,
лишившейся главного ориентира своего развития – бесконечных завоеваний –
политическая элита Турции нашла в себе силы отстоять на новых основах свою
государственность и независимость. При этом османская эклектическая европеизация XIX
в. сменилась республиканской модернизацией, а новая идеология, основанная на
принципах светскости и национализма, сменила прежнюю с ее остатками газавата,
османизма и шариата. Провозглашенная Кемалем Ататюрком и его сподвижниками
грандиозная историческая задача – подлинная модернизация всех сторон жизни турецкого
общества, генерируемая импульсами догоняющего развития, реализована менее чем за
столетие.
Сегодня
Турция
является
членом
многих
влиятельных
международных
организаций: ООН, Совет Европы, НАТО, Организация экономического сотрудничества и
развития, ВТО, Организация «Исламская конференция», Черноморское экономическое
сообщество.
Кроме экономических проблем, есть ряд политических препятствий вступления
Турции в ЕС. В первую очередь, это нерешенные проблемы курдского меньшинства в
Турции и вопрос о статусе Кипра. Именно кипрская проблема неоднократно упоминалась
как одна из важнейших со стороны ряда европейских стран [2, с.204-205]. Заметим, что
проблема о. Кипр стала играть негативную роль в отношениях Европейского Союза и
Турции только после 2004 года, когда республика Кипр стала частью общеевропейского
пространства. До этого времени главными препятствиями на пути Турции в ЕС
преимущественно были претензии со стороны ЕС в области прав человека в Турции и
особенностей политической системы этого государства. Но принятие решения о
вхождении республики Кипр в ЕС (позднее оцененное канцлером Германии Ангелой
Меркель как неверное) создало значительные трудности в переговорном процессе с
Турцией. Однако для Турции возможность пойти на односторонние уступки, и полностью
132
133
уступить предложениям ЕС − крайне затруднительно. Этот вопрос является слишком
болезненным как с точки зрения вопросов безопасности, так и, особенно, национальной
гордости и престижа. В своем интервью каналу Евроньюс премьер-министр Турции
Р.Эрдоган сказал следующее: «ЕС несет большую ответственность за нынешнюю
тупиковую ситуацию на Кипре. Он совершил историческую ошибку, приняв Южный
Кипр. Так или иначе, несмотря на взаимные усилия заинтересованных сторон,
переговорный
вопрос
по
урегулированию
проблемы
вокруг
о.
Кипр остается
незавершенным и продолжает негативно сказываться на взаимоотношениях ЕС и Турции.
Несмотря на большое число внутренних преобразований, проведенных Турцией
для соответствия требованиям ЕС (модернизация гражданского законодательства,
уравнивание в правах мужчин и женщин, изменение уголовно-процессуального кодекса,
отмена смертной казни), с начала переговоров о вступлении Турции в ЕС в конце 2005
года и до сегодняшнего дня ситуация не изменилась существенным образом и попрежнему далека от завершения. Таким образом, перспективы вступления Турции в
Европейский Союз остаются неопределенными, чему способствует большое число
экономических и политических факторов, а также неразрешенных противоречий,
препятствующих успешному переговорному процессу. Тем не менее, премьер-министр
Турецкой Республики Р.Эрдоган настроен на дальнейшее продолжение процесса
интеграции в Европейский Союз. В своем интервью он заявил: «Независимо от того, что
они делают (Германия и Франция) и какого рода препятствия они ставят перед нами, мы
будем терпеливо продолжать идти по этому пути. Конечно, этому может быть положен
конец, если все страны-члены ЕС скажут: «Мы не принимаем Турцию». Но пока они этого
не скажут, мы не остановимся».
В заключении вспомнить слова Жана Моннэ, одного из отцов-основателей
Европейского Союза – «Мы объединяем не нации, а людей». Надо сказать, что и в проекте
Европейской конституции, подготовленном Ж. Д'Эстеном, основным принципом ЕС
является «Единство в разнообразии». Вступление Турции в ЕС действительно привнесет
это разнообразие, но может быть и не в той степени, в которой так этого опасаются
нынешние члены ЕС. Уже очень сильно изменилась эта организация после того, как в мае
2004 года принял 10 новых членов – от Эстонии до Кипра, и мы видим, что в условиях
глобализации меняются как ЕС, так и Турция. Многие граждане Турции ощущают на себе
происходящие перемены и считают, что даже если Турция не станет членом ЕС, те
133
134
преобразования, которые произошли в стране благодаря ускорению экономических
реформ, безусловно, положительно сказались на развитии страны.
134
135
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Интернет-ресурсы:
1. Турция – часть Европы? http://scepsis.ru/library/id_277.html
2. Славянская пауза Евросоюза: Почему Сербию, Македонию и Черногорию не
принимают в ЕС? http://www.srpska.ru/article.php?nid=19267
3. Исландия отзовет заявку на вступление в ЕС//http://kommersant.ru/doc/2414591
4. Витол А. В. Османская империя (начало XVIII в.) – Москва: Наука, 1987 с. 136
http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000062/index.shtml
5. История возникновения Европейского Союза
//http://euroclub.odsgomel.org/index.php?Itemid=60&catid=41:ist&id=105:2011-08-1114-08-23&option=com_content&view=article (Дата обращения 15.08.2013 год)
6. Европейская социальная модель: содержание и перспективы
//http://www.lawinrussia.ru/evropeiskaya-sotsialnaya-model-soderzhanie-i-perspektivy
7. Миграционные процессы в современной Европе: эволюция миграционных
взаимодействий ЕС и государств Центральной и Восточной Европы
//http://migrocenter.ru/publ/konfer/m_odessa.php
8. В Вене открылась православно-католическая конференция, посвященная мисси
Церквей в сохранении христианского наследия Европы//
http://www.patriarchia.ru/db/text/109595.html
9. Хорватия – Европейский Союз: что дальше? //http://euroua.com/europe/eu/977-201201-25-22-38-45
10. Исландия отказалась выплачивать 5 млрд долларов компенсаций иностранным
вкладчикам // http://www.newsru.com/finance/05jan2010/iceland.html
11. Тэвдой-Бурмули А. Исландию не пустят в ЕС//
http://www.mgimo.ru/news/media/document139436.phtml
12. Европа и Османская империя в XVI — первой половине XVII в.
http://www.istmira.com/karpov-sp-istoriya-srednix-vekov-tom-2/1831-evropa-iosmanskaya-imperiya-v-xvi-pervoj.html
13. Address given by Romano Prodi on Turkey’s application for accession. Brussels, 6
October 2004. Fact Sheet, Text n 5680. http:// ena.lu
14. Турция на пути в Евросоюз: надежды и разочарования Анкары
http://www.perspektivy.info/print.php?ID=57954
1.
2.
3.
4.
5.
Источники:
Зиганшина Г. Турция: Марафон на пути в Европу / Г. Зиганшина// Азия и Африка
сегодня. – 2005. - № 5. – с. 40
Миклашевская А. Новых европейцев не ждут на островах: Великобритания и
Ирландия ввели ограничения на работу для болгар и румын// Газета
«Коммерсантъ». 9.04.2014
Билозир О. В. Проблемы развития правового урегулирования свободы
передвижения рабочей силы в рамках Европейского Союза/ О. Билозир// журнал
Евразийская адвокатура. – 2013. - № 6(7) – с. 90
Бутченко В. В., Браницкий А. Г. Исландия, Евросоюз и Россия: проблемы
интеграции и взаимодействия/ журнал Власть// - 2014. - № 1 - с. 134
Уразова Е. И К характеристике турецкой экономической модели. // Турция.
Современные проблемы экономики и политики. – М.: Институт востоковедения
РАН, 1997. С. 59
135
136
6. European Strategy for Turkey 1999//Official Journal of the European Communities. –
24.03.2001
7. European Commission, Enlargement Newsletter 21 Dec. 2004, p. 6.
8. Z. Kütük, «Turkey and the European Union: The Simple Complexity»//Turkish Studies,
Vol. 7, n. 2, June 2006 .p. 275-292
9. A. Usul. «Turkey-EU relations: the return of “high politics”. Today’s Zaman 06.10.2009.
10. «Turkey’s chief negotiator: “Privileged partnership” is an insult». Today’s Zaman
08.10.2009.
11. Van Bruinessen M.M. Kurdish Society, Ethnicity, Nationalism and Refugee problem. –
In: Kurdish Culture and Identity. L., 1996.
Литература:
1. Анисимов Л. Н. Проблема Кипра. Исторический и международно-правовой
аспекты. – М.: «Международные отношения», 1986. -184 с.
2. Батманова Е. С., Стровский Л. Е. Расширение ЕС и трансформация европейского
экономического пространства: Препринт. – Екатеринбург: Институт экономики
УрО РАН, 2004.
3. Борко Ю. А. Западная Европа: социальные последствия капиталистической
интеграции. – М.: Издательство «Наука», 1975. – 298 с.
4. Борко Ю. А.,Загорский А. В., Караганов С. А. Общий европейский дом: что мы о
нем думаем? – М.: Междунар. отношения, 1991. – 232 с.
5. Борко Ю. А. От европейской идеи – к единой Европе. – М.: Издательский Дом
«Деловая литература», 2003. – 464 с.
6. Браницкий А. Г., Каменская Г. В. История европейской интеграции: Учебное
пособие/ Под общей ред. Академика О. А. Колобова. – М.-Н. Новгород: ИМЭНО
РАН, ФМО ННГУ, 2003. – 234 с.
7. Браницкий А. Г. (1963-). Erit una Europa?: история объединения Европы:
противоречия, проекты, перспективы : монография /- Нижний Новгород : ННГУ,
2006 (Н.Новгород : ОЛИВЕР). - 320 с.
8. Васильев Л. С. История Востока. В2 т. Т. 2: Учебник/ Л. С. Васильев. – 4-е изд.,
испр. И доп. М.: Высш. Шк., 2005, - 575 с.
9. Гасратян, М.А. Очерки истории Турции / М.А. Гасратян, С.Ф. Орешкова, Ю.А.
Петросян. - М. : Наука, 1983.
10. Гасратян М. А. Курды в Турции в новейшее время. Ереван, 1990
11. Евдокимова А. А. История стран Востока в Новое время / А. А. Евдокимова –
Ростов н/Д: Феникс, 2011. – 344 с. – Высшее образование
12. Европа: новое начало. Декларация Шумана 1950-1990 гг. Европа и проблема
расширения. Москва: Международная издательская группа «ПРАВО», 1994. – 200
с.
13. Европейский Союз в XXI веке: время испытаний/ Под ред. О. Ю. Потемкиной (отв.
Ред.), Н. Ю. Кавешникова, Н. Б. Кондратьевой – М.: Издательство «Весь мир»,
2012 – 656 с. – (Старый Свет – новые времена)
14. Европейский союз на пороге ХХI века: выбор ст.ратегии развития. Под ред. Ю. А.
Борко и О. В. Буториной. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 472 с.
15. Европеизация и разрешение конфликтов: конкретные исследования европейской
перфирии. / Бруно Коппитерс, Майкл Эмерсон, Мишель Хейссен, Тамара
136
137
Ковзиридзе, Гергана Нутчева, Натали Точчи, Мариус Валь, с комментариями Нику
Попеску, Гиа Нодиа; с англ. – М.: Издательство «Весь мир», 2005 – 312 с.
16. Егоров Б. Г. Кипр: тревоги и надежды. – М.: Знание, 1986.
17. Еремеев, Д.Е., Мейер, М.С. История Турции в средние века и новое время. - М. :
Изд-во МГУ, 1992
18. Ильин Ю. Д. Лекции по истории и праву Европейского Союза /Ю. Д. Ильин. - М. :
Спарк, 2002. - 115 с.
19. История европейской интеграции (1945-1994 гг.) – М., ИВИ РАН, 1995. – 308 с.
20. История османского государства, общества и цивилизации: В 2 т. /под ред. Э.
Ихсаноглу; Исслед. Центрисламской истории, искусства и культуры (IRCICA); пер.
В. Б. Феоновой под ред. М. С. Мейера. – М.: 2006.
21. Кавешников Н. Ю. Трансформация институциональной структуры Европейского
союза. – М.: Навона, 2010. 480 с.
22. Киреев Н. Г. История Турции ХХ век/ Н. Г. Киреев. – Москва: ИВ РАН: Крафт +,
2007. – 608 с.
23. Кудряшова Ю. С. Турция и Европейский союз: история, проблемы и перспективы
взаимодействия. М., 2010. 364 с.
24. Метка А. Европейский Союз: видение политического объединения; пер. со
словенского. – М.: ОАО Изд-во «Экономика», 1998. – 467 с.
25. Миллер, А.Ф. Турция : актуальные проблемы новой и новейшей истории / А.Ф.
Миллер. - М. : Наука, 1983.
26. Новая история зарубежной Азии и Африки: уч. пособие. / Ефимов. – Л.: Изд-во
Ленингр. ун-та, 1971.
27. Новичев, А.Д. История Турции / А.Д. Новичев. - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1968-.
Т. 2, ч. 1 : Новое время. - 1968.
28. Ошлаков М. Ю. Сага о Свободе. Современная история Кипра. – М.: ООО «ИПЦ
''Маска''», 2009. – 300 с.
29. Петросян Ю. А. Идеи "европеизации" в общественно-политической жизни
Османской империи эпохи нового времени.- Тюркологический сборник 1976. М.,
1978
30. Расширение ЕС на восток: позиции стран Евросоюза / [В. П. Гутник, Ю. И.
Юданов, Э. Н. Иорданская и др.] ; Рос. акад. наук, Ин-т мировой экономики и
междунар. отношений. [Центр европ. исслед.]. - М. : ИМЭМО, 2002. - 120 с.
31. Расширение ЕС на восток: Предпосылки, проблемы, последствия/Ин-т мировой
экономики и междунар. отношений. – М.: Наука, 2003. – 344 с.
32. Расширение ЕС: угроза или шанс для России? Отв. редактор Н. К. Арбатова – М.:
Комитет «Россия в объединенной Европе». 2002 – 56 с.
33. Рытов А. Кипр: на пути к объединению. – М.: Издательство «Икар», 2005. – с. 140
34. Сиджански Д. Федералистское будущее Европы: От Европейского сообщества до
Европейского союза. М.: Российск. гос. гуманит. Ун-т, 1998. 420 с.
35. Морозов В. Е. Европейский союз в международных отношениях: Учебнометодическое пособие/ Отв. Ред. Проф. К. Х. Худолей. – СПб: Изд-во С.-Петерб.
Ун-та, 2002. – 80 с.
36. Соскина С. Н. The European Union. 1950-2002. Европейский союз. 1950-2002:
Хрестоматия. – Калиниград: Изд-во КГУ, 2003. – 126 с.
37. Справочник Республика Кипр. 3-е издание. – М.: «Наука», 1992. – 302 с.
137
138
38. Трыканова С. А. История европейской интеграции: Учебно-методическое пособие/
С. А. Трыканова; Ряз. гос. пед. ун-т. им. С. А. Есенина. –Рязань, 2004. – 64 с.
39. Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе ХХ века. –
М.:Институт востоковедения РАН – Крафт+, 2001. – 536 с.
40. Хитцель Ф. Османская империя / Ф. Хитцель. – М.: Вече, 2006. – 384 с.: ил. – (Гиды
цивилизаций)
41. Щенин, Р. К. Расширение Европейского Союза на Восток: качественно новый этап
европейской экономической интеграции / Р. К. Щенин, к.э.н., проф. ; М-во
образования Рос. Федерации, Гос. ун-т упр., Ин-т нац. и мировой экономики. - М. :
ГУУ, 2000. – 84 с.
42. Шишелина Л. Н. Европейский Союз и Восточная Европа / Л.Н. Шишелина ; Рос.
акад. наук, Ин-т междунар. экон. и полит. исслед. - Москва : ИМЭПИ, 2005. - 261 с.
43. Adnan Binyazar, Atatürk Yolunda, Istanbul, 1973
44. Atatürk, Mustafa Kemal: A Speech, Leipzig, 1929
45. Atatürk’ün söylev ve demeçleri. I-III. Ankara, 1989
46. Eroglu Hamza, Atatürkçülük, Ankara, 1981.
47. Georges Duhamel, La Turquie Nouvelle, Puissance d”Occident, Paris, Mercure, France,
1954
48. Kongar Emre, AtaturkUzerine, Istanbul, 1983
49. Mufassal Osmanlı Tarihi. Istanbul, 1962.
50. İnönü İsmet. Hatıralar. 1 kitap. Ankara, 1987.
51. Prof. Büllent Daver, “Atatürk ve Sosyo-politik Sistem Gürüsü” İstanbul, 2010
52. Saffet E. Kemalism Inkilabinin Prensipleri. Cilt I. İstanbul, 1938
53. Saray Mehmet. Atatürk ve Türk dünyası. Ankara, 1995
54. Tarhanlı Iştar. Müslüman Toplüm, «Laik» Devlet . Türkie”de Diyanet işleri Başkanlığı.
Istanbul, 1993
55. Türk toplumunda kadın. 2-nci baskı. İstanbul, 1982
56. Üçok C., Mumcu A. Türk hukuk tarihi. Ankara, 1985
138