Основная волна пессимизма пришла из Евростата, который
реклама
Евродефолт – или кризис по-европейски На протяжении последних месяцев основное внимание экспертов и инвесторов приковано к развитию событий вокруг долгового кризиса в Еврозоне. При этом, если ещё полгода назад в умах некоторых экономистов ещё сохранялась надежда на возможность безболезненного разрешения проблемы избыточной долговой нагрузки в регионе и предотвращение утраты кредитоспособности со стороны группы PIIGS, то сейчас таких оптимистов стало существенно меньше. Прежде всего, это обусловлено значительным ухудшением общей макроэкономической ситуации в Европе, ставшей отражением усиливающегося охлаждения мировой экономики и нарастающей нестабильности на финансовых рынках. При этом масштабы сжатия деловой и инвестиционной активности в ряде крупнейших экономик мира, а также стремительность, с которой происходит падение темпов роста промышленного производства и потребительских расходов, всё больше говорят о том, что США, ЕС, Япония, а сними и вся мировая экономика бодрой поступью скатываются во вторую волну кризиса. О степени серьёзности происходящих в мировой экономике процессов и масштабах назревающего спада помимо сухих цифр статистических отчётов также свидетельствует то, что усиливающееся сжатие деловой, производственно и инвестиционной активности также были вынуждены признать практически все международные финансовые организации. Более того, в сторону существенного понижения ожидаемых темпов роста мировой экономики (с 2,7-3,5% до 1,3-1,7%) были вынуждены пересмотреть свои прогнозы не только МВФ, Всемирный Банк и БМР, но также практически все крупные транснациональные банки. С учётом той роли, которую международные финансовые институты и инвестиционные банки играют в современной экономике, а также выработке и реализации денежнокредитной политики денежных регуляторов, столь существенное урезание прогнозов по экономикам развитых стран свидетельствует о том, что худшие времена ещё впереди. И, насколько можно судить, в силу масштаба накопленных структурных противоречий и дисбалансов в мировой экономике, а также хронического нежелания правящих финансовых и политических элит даже их обсуждать, новая волна кризиса вполне может оказаться намного опасней и разрушительней, чем первая волна в 2008-2009гг. На фоне усиливающегося сжатия производственной и инвестиционной активности в крупнейших экономиках мира, а также возрастающей дестабилизации на международном валютно-финансовом рынке и набирающей обороты хаотизацией на Ближнем Востоке крупный спекулятивны капитал бросился на поиски новых «тихих гаваней». Закономерным итогом стал очередной виток масштабных распродаж рисковых активов и, в особенности, государственных долговых бумаг стран-членов печально известной группы «евро-свиней». По мере того, как всё большему числу участников рынка становится очевидно, что вслед за Грецией о свое неплатёжеспособности и неизбежности дефолта в той или иной форме будут вынуждены Португалия, а вслед за ней Ирландия, а также, возможно, Испания и Италия, начинает нарастать хаос. На фоне новой волны распродаж долговых бумаг стран «евро-банкротов» произошёл очередной скачок доходностей государственных облигаций. Так, доходность по 1 летним облигациям Греции подскочила с 44,7% 15 августа 2011г. до 121,8% 30 сентября и182,3% по итогам 18 октября, что стало абсолютным историческим рекордом. Доходность по 10ти летним заимствованиям за аналогичный период времени выросла с 15,4% до 22,6% и 24,3% соответственно. 1 Совершенно очевидно, что Греция, чья долговая нагрузка на экономику приближается к отметке в 160%, а спад в экономике на протяжении последнего года колеблется в диапазоне 3,7-5,5%, в принципе не в силах осуществлять даже элементарное обслуживание своих долговых обязательств. Доходность по 10-ти летним долговым бумагам Португалии выросла с 10,1% 1 сентября до 11,8% по итогам 18 октября текущего года, тогда как ещё в марте она не превышала отметку в 7,5%, а годом ранее и вовсе колебалась в пределах 5,5-5,7%. Чисто Несколько лучше складывается ситуация с доходностью облигаций государственного займа Ирландии, которая даже после снижения с 7,5% 5 октября текущего года до 8,4% по итогам 18 октября остаётся существенно ниже 15,5%, зафиксированных 17 июля. Однако это более чем в 2 раза превышает среднюю ставку заимствований, которая была характерна для ирландского правительства ещё в конце 2010г. При этом настораживает сама тенденция к усилению распродажи долговых бумаг правительства Ирландии, которая набирает обороты по мере охлаждения европейской и мировой экономики. Одновременно с этим происходит заметное ухудшение общей макроэкономической ситуации в стране, провоцирующей рост социальной напряжённости и вносящей дополнительную неопределенность в перспективы по преодолению надвигающегося бюджетного и финансового кризиса. В условиях, когда ВВП Ирландии снизился на 0,7% в 4 кв. 2010г., а по итогам 1-го кв. текущего года едва прирос на 0,1%, розничные продажи валятся на 3,6%, а индекс делового климата в промышленном секторе и сфере услуг находится на минимальных отметках за период с конца кризисного 2009г., когда безработица зашкаливает за 14% экономически активного населения, становится совершенно не понятно, каким образом правительство собирается обслуживать свои долговые обязательства. При том, что только за период с июня 2009г. по октябрь 2011г. совокупный государственный долг подскочил на 77,3% с $65,2 до $115,6 млрд. и превысил отметку в 103% ВВП. При ставке заимствований в 8,4% и подобном уровне долговой нагрузки, экономика Ирландии должна расти темпами в 8,6% годовых, чтобы обеспечить элементарное обслуживание процентных выплат кредиторам. Безусловно, в настоящий момент ставка заимствований по подавляющей части долга существенно ниже текущих рыночных значений и не превышает 3,5-4%. Однако даже в этом случае говорить о сохранении надежд на преодоление долгового кризиса практически не приходится. Не лучше обстоят дела в Испании, где на фоне масштабных распродаж рисковых активов в очередной раз подскочила доходность по 10-ти летним облигациям с 4,9% 10 октября до более чем до 5,4% по итогам 19 октября. На фоне экономического роста в 0,7%, едва заметного прироста промышленного производства на 0,3% сжатия розничного товарооборота на 4,4%, хронического дефициты счёта текущих операций в 3,5-6 млрд. евро и зашкаливающей за 20% нормой безработицы крайне сложно представить себе то, каким образом правительство Испании собирается преодолевать назревающий долговой кризис. Очередной раунд распродаж также коснулся долговых бумаг Италии, в результате чего доходность по 10-ти летним государственным облигациям подскочила с 4,8% 18 августа до 5,4% 6 октября и более 5,8% по итогам 18 октября текущего года. В условиях едва заметного роста экономики на 0,8%, снижения промышленного производства на 1,6% и снижающихся на 2,4% потребительских расходов даже этот уровень доходности не позволяет стране самостоятельно осуществлять даже самую элементарную уплату процентов без постоянного привлечения новых займов. В условиях, когда размер государственного долга Италии превысил отметку в 125%, экономика находится в состоянии самоусиливающегося спада, а дефицит внешнеторговых 2 операций перманентно расширяется, становится очевидно, что даже третья по величине экономика Еврозоны имеет все шансы повторить судьбу Греции. Безусловно, не в перспективе ближайших 3-6месяцев, однако шансов избежать дефолта становится всё меньше. Уже в течение ближайших 1-2 лет Италия, судя по всему, столкнётся с хронической неспособностью обслуживать свои долговые обязательства и будет вынуждена объявить программу реструктуризации, т.к. уже сейчас расходы на обслуживание государственного долга стали чуть ли не главной статьёй федерального и региональных бюджетов. В случае если Италия будет вынуждена признать свою некредитоспособность и объявит дефолт (не важно, в открытой или скрытой форме), то следующим претендентом на звание евро-банкрота станет уже Франция, которая является второй по величине экономикой Европы и ключевым звеном всей Еврозоны. При этом первый «звоночек» уже прозвучал. Буквально пару дней назад представители рейтингового агентства Moody’s заявили, что, несмотря на многочисленные заявления политического руководства о сохранении высокой степени платежеспособности Франции как заёмщика, что они вынуждены понизить суверенный кредитный рейтинг с уровня ААА. При этом под удар попала не только Франция, но и оплот всей идеи Европейской Интеграции – Германия. Мало того, что именно она является крупнейшей экономики Старого Света и крупнейшим донором в консолидированный бюджет ЕС, так она ещё играет роль спасательного жилета, удерживающего Европу от парада суверенных дефолтов. Всё то же агентство Moodys’s одновременно с снижением суверенного кредитного рейтинга Франции пригрозило пересмотреть оценку кредитоспособности Германии, что автоматически ставит под угрозу кредитоспособность всей модели Еврозоны, повышает риски массового бегства спекулятивного капитала из европейски активов и распада Валютного Союза. Еврозона Основная волна пессимизма пришла из Евростата, который опубликовал очередной ежеквартальный отчёт об уровне экономической активности в Еврозоне. В очередной раз инвесторы смогли наглядно убедиться в степени эффективности антикризисных мер, принимаемых экономическими властями Европы. Прежде всего, в глаза бросается беспрецедентное с 2008-го г. снижение темпов роста ВВП с 2,5% в 1-м кв. 2011г. до 1,6% по итогам 2-го кв. текущего года. Однако наибольшие опасения вызывает не само по себе охлаждение экономической активности, а сами масштабы этого явления. Столь низких темпов роста европейской экономики не наблюдалось с 1-го кв. кризисного 2010г., когда страны-члены Еврозоны только-только начали выходить из спирали дефляционного сжатия 2008-2009гг. Другое дело, что выходом из кризиса Европа обязана не разрешению давно назревших структурных проблем и перекосов в области социально-экономического и научнотехнического развития стран-членов, а самой банальной эмиссии евро и заливанию финансовой системы ликвидностью. С точки зрения квартальной динамики роста ВВП, то с учётом сезонного фактора экономика Еврозоны также продемонстрировала самые низкие темпы роста с 1-го кв. 2010г. и выросла на едва заметные 0,2%. Столь близко к рецессионному сжатию экономика Старого Света не находилась за всё время реализации масштабных мер по наращиванию денежного предложения со стороны ЕЦБ и выкупа активов с рынка. Совершенно удручающими оказались цифры по динамике розничного товарооборота, который традиционно рассматривается в качестве одного из основных опережающих 3 макроэкономических индикаторов, отражающих общую ситуацию с ожиданиями домашних хозяйств и их потребительскую активность. При условии, что на долю потребления домашних хозяйств приходится более 73% ВВП Еврозоны, усиление сжатия оборота розничной торговли на 1% по итогам августа 2011г. после снижения на 0,2% месяцем ранее также не внушает никакого оптимизма. Безусловно, падение потребительской активности на 1% в августе выглядит менее страшным на фоне обвала расходов на 1,9% в мае текущего года. Однако с учётом более высокой статистической базы сравнения и тем фактом, что ещё в апреле 2011г. розничные продажи росли на 1,1%, а в январе прибавляли 0,7%, нынешнее снижение в лучшем случае вызывает опасения. Не намного лучше обстоят дела и с уровнем инфляционного давления на экономику, которое, несмотря на полугодовую стабилизацию и даже снижение цен на сырьевые товары, продолжает оказывать избыточное давление на экономику Еврозоны. По итогам августа текущего года годовые темпы роста отпускных цен товаропроизводителей составили 5,9% после роста на 6,1% месяцем ранее и беспрецедентного скачка на 6,7% по итогам марта-апреля 2011г. Тем не менее, ещё в апреле предыдущего года инфляция производителей не превышала 2,8%, а в августе не поднималась выше 3,6%. В помесячной динамике и вовсе было зафиксировано снижение цен на 0,1%. Однако при условии, что месяцем ранее отпускные цены европейских товаропроизводителей подскочили аж на 0,5%, в апреле прибавили 0,9%,а по итогам января и вовсе выросли на 1,5%, снижение на 0,1% в августе иначе как статистической погрешностью не назовёшь. Столь существенный скачок инфляции сам по себе становится серьёзным фактором обесценения сбережений граждан, снижения покупательной способности расходов населения и, как следствие, парализации инвестиционной активности и разбалансировки экономических отношений. В условиях крайне высокой неопределенности с перспективами разрешения долгового кризиса в периферийных странах Еврозоны, рост инфляционного давления может стать дополнительным фактором бегства из номинированных в евро активов и дестабилизации финансовой системы Старого Света. Совершенно удручающим оказался отчёт по результатам опросов менеджеров по закупкам европейских компаний, выявивший не просто сжатие деловой активности у хозяйствующих субъектов, а полноценное охлаждение экономики. По итогам сентября 2011г. сводный индекс PMI впервые за период с конца кризисного 2009г. опустился до 49,1 пунктов, что ниже принципиально важной отметки в 50 пунктов, за которой начинается спад в промышленности и сфере услуг. Ещё больше опасений вызывает то, что ухудшение предпринимательской активности носит обвальный характер и продолжается уже более 8-ми месяцев подряд. Если в феврале текущего года значение сводного индекса деловой активности в экономике Еврозоны превышало отметку в 58,2 пунктов, то уже в мае оно снизилось до 55,8 пунктов, а по итогам августа и вовсе опустилось до приграничных 50,7 пунктов. Надо сказать, что помимо масштабов снижения деловой активности настораживает та стремительность, с которой она происходит. По сути, из состояния устойчивого и стабильного роста производственной и инвестиционной активности европейская экономика перешла в состояние рецессионного сжатия за неполные 8 месяцев. В последний раз такого рода обвал в настроениях наблюдался лишь в середине 2008г., когда вся мировая экономика, а с ней и европейская стремительно погружались в первую волну кризиса. Насколько можно судить, ещё хуже обстоят дела в секторе услуг, деловая активность в котором не просто сжалась, а рухнула до минимальных значений с июля кризисного 2009г. При этом значение индекса PMI для третичного сектора Еврозоны по итогам 4 сентября не просто ушло ниже 50 пунктов, а обвалилось сразу до 48,8 пунктов, что свидетельствует о нарастающей нестабильности и хаотизации не только в финансовой системе Старого Света, но и в третичном секторе экономике, на долю которого приходится более 77% ВВП стран-членов Валютного Союза. Для понимания масштабов снижения предпринимательской активности в сфере услуг Европы напомним, что ещё в марте значение индекса PMI превышало отметку в 57,2 пунктов, в июне составляло порядка 53,7 пунктов, а в августе не опускалось ниже 51,5 пунктов. Такого рода обвал в настроениях деловых кругов относительно дальнейших перспектив развития бизнеса и общей ситуации в регионе даёт наглядное представление о масштабах проблем в Еврозоне. Весьма красноречиво о степени конкурентоспособности европейской экономики на внешних рынках свидетельствует хроническая неспособность стран-членов Евро-зоны преодолеть хронический дефицит счёта текущих операций, который уже более 1,5 лет колеблется в диапазоне 3,5-12 млрд. евро в квартальном выражении. Особенно сильный вклад в столь масштабный отток иностранной валюты из региона обусловлен чрезмерно высоким оттоком капитала по счёту финансовых и капитальных операций в связи с нарастающей угрозой череды суверенных дефолтов в группе PIIGS. Однако даже в рамках внешнеторговых операций, которые традиционно выступали гордостью евро-бюрократов как подтверждение эффективности и конкурентоспособности европейских товаропроизводителей на мировом рынке товаров и услуг, набирают силу негативные тенденции. Прежде всего, речь идёт о беспрецедентном с апреля текущего года расширении дефицита внешней торговли до 3,4 млрд. евро, что за счёт одной лишь Германии и её товаропроизводителей Евросоюз существовать не может. А сделать хоть что-нибудь, для обеспечения качественного развития научно-технического потенциала и повышения конкурентоспособности производств периферийной Европы ни западноевропейские ТНК, ни евро-чиновники не хотят, т.к. в условиях сжимающегося конечного спроса это неизбежно ударит по монополистической ренте первых и ослаблению политического влияния и статусу последних. Германия Ещё больше опасений взывает ситуация в Германии, которая на протяжении последних десятилетий является крупнейшей экономикой Европы и традиционно рассматривается в качестве основного научно-технического и производственного центра Старого Света. Несмотря на то, что подавляющая часть евро-бюрократов связывает перспективы разрешения долгового кризиса в группе PIIGS с возможностью перекладывания долгового бремени «евро-свиней» на локомотив европейской экономики, в самой Германии полным ходом идёт процесс охлаждения экономической и инвестиционной активности. Прежде всего, в глаза бросается обвальное падение деловой активности в сфере услуг, о чём свидетельствует непрекращающееся более 9-ти месяцев обвальное падение индекса PMI с 60,3 пунктов в январе текущего года до 56,7 пунктов в июне и 49,7 пунктов по итогам сентября. Столь масштабное падение предпринимательской активности обусловлено усиливающимся сжатием потребительских расходов населения и нарастающей неопределённостью относительно перспектив как самой Германии, так и всего Евросоюза в целом. Не намного лучше обстоят дела в производственном секторе Германии, который, несмотря на высокую степень конкурентоспособности выпускаемой продукции, а также прекрасно известную инновационность и энергоэффективность, также не смог избежать сжатия участи остальной Европы. 5 Согласно последнему отчёту исследования мнения менеджеров по закупкам индекс деловой активности в промышленности Германии продолжил своё 8-ми месячное падение и опустился с 62,7 пунктов в феврале до 54,6 пунктов в июне и менее чем 50,3 пунктов по итогам сентября. Другими словами, деловой климат и предпринимательская уверенность в производственном секторе ухудшились настолько, что с высокой долей вероятности уже через месяц с полной уверенностью можно будет говорить не только о временном охлаждении промышленности Германии, но и о скатывании крупнейшей экономики Еврозоны во вторую фазу кризиса. Собственно говоря, о масштабах имеющихся проблем в экономике Германии и силе надвигающегося рецессионного сжатия свидетельствует неожиданное падение темпов роста экономики с 5,2% в 1-м кв. текущего года до менее чем 2,8% по итогам 2-го кв. Ещё больше пессимизма вызывает то, что столь низких темпов роста экономики ФРГ не наблюдалось аж с января-марта 2010г. (+1,7%), когда благодаря колоссальному раздуванию бюджетных дефицитов (до 7,5-10% ВВП) и беспрецедентному по своим масштабам за последние 70 лет наращиванию государственных расходов Германии удалось врываться из дефляционного сжатия 2008-2009гг. Помимо усиливающегося сжатия деловой активности и нарастающего охлаждения экономического роста стоит отметить чрезмерное инфляционное давление на экономику Германии, которое также не способствует росту потребительской и деловой активности и становится дополнительным фактором дестабилизации экономики ФРГ. Мало того, что годовые темпы роста потребительских цен в Германии находятся в близи своих исторических максимумов, так они ещё и демонстрируют крайне устойчивую повышательную динамику. Если в сентябре предыдущего года прирост цен не превышал 1,3% и укладывался в рекомендуемые Пактом стабильности и роста 2%, то уже в январе 2011г. они подскочили до 2%, а по итогам сентября превысили 2,6%. Другими словами, несмотря на все разговоры про энергоэффективность немецкой промышленности и низкую материалоёмкость производства, мы видим ситуацию, при которой даже самая инновационная и эффективная промышленность Германии не в силах справиться с ценами на нефть выше $100 за баррель без перекладывания инфляционного бремени на население. Некоторый оптимизм вызывает снижение темпов роста отпускных цен немецких товаропроизводителей с 6,4% в апреле текущего года до 5,5% по итогам сентября, что стало результатом незначительного снижения цен на основные сырьевые товары (нефть, промышленные металлы, удобрения, продовольствие и т.д.), торгуемые на международных товарно-сырьевых биржах. Однако даже 15-20% падение цен на основные статьи импорта не смогло в значительной степени помочь немецким промышленным компаниям существенно снизить свои отпускные цены и снизить инфляционное давление на экономику. О масштабах наблюдаемого охлаждения немецкой экономики и сжатия предпринимательской активности также свидетельствует резкое падение индекса делового оптимизма по версии института IFO с 114,5 пунктов в июне текущего года до менее чем 107,5 пунктов по итогам сентября, что стало наихудшим значением данного показателя с сентября 2010г. (106,8 пунктов). Наибольшие опасения вызывает не само по себе ухудшение оценки бизнесом перспектив своей экономической деятельности, а тот факт, что пессимизм в деловой среде нарастает уже более 4-х месяцев подряд и темпы этого роста лишь нарастают. Также стоит отметить весьма существенное ухудшение текущих условий для ведения бизнеса, о чём со всей очевидностью свидетельствует падение одноимённого индекса IFO 6 с 123,3 в июне до менее чем 117,9 пунктов по итогам сентября. Во многом это обусловлено тем, что немецкие компании со всё большим скептицизмом относятся к перспективам развития немецкой экономии и возможности предотвращения череды суверенных дефолтов стран-членов Еврозоны. Совершенно удручающими оказались цифры по динамике индекса экономических ожиданий частного сектора, который на протяжении последних 8-ми месяцев находится в состоянии свободного падения и уже успел обвалиться с 107,9 пунктов в феврале текущего года до менее чем 195 пунктов в июле и 98 пунктов по итогам сантября. Не намного лучше складывается ситуация в сфере потребительского доверия населения Германии и оценке социально-экономических перспектив со стороны домашних хозяйств. Только за период с марта по октябрь 2011г. индекс потребительского доверия по версии GfK снизился с 6 до 5,2 пунктов, что стало самой сильной просадкой данного показателя за период с октября кризисного 2009г. При этом ещё хуже обстоит ситуация с оценкой экономических перспектив Германии со стороны крупных инвесторов, о что подтверждается обвальным снижением одноимённого индекса по версии института ZEW с 53 пунктов в апреле 2010г. до 14,1 пунктов в марте и менее чем -48,3 по итогам октября. Наибольшие опасения вызывает тот факт, что столь низких значений индекса экономических ожиданий со стороны инвесторов в Германии не наблюдалось аж с ноября 2008г. (-53,5 пунктов), когда не только ФРГ, но и вся Европа с подавляющим большинством стран переживали наиболее острую и разрушительную фазу глобального финансово-экономического кризиса. Франция Не внушает оптимизма и ситуация во Франции, которая помимо того, что является второй опорой всего ЕС и Валютного Союза, так ещё и успела набрать больше всего долгов в группе экономически развитых стран Старой Европы (87% ВВП). Прежде всего в глаза бросается снижение годовых темпов экономического роста с 2,1% в 1-м кв. 2011г. до 1,6% по итогам 2-го кв. и с 0,9% по итогам января-марта в поквартальном измерении до 0% по итогам 2-го кв., что стало наихудшим значением за период с 2-го кв. кризисного 2009г. Несколько лучше обстоят дела с безработицей, которая снизилась с 10% в 4-м кв. 2009г. до 9,7% в 3-м кв. 2010г. и 9,6% по итогам апреля-июня 2011г. Безусловно, сам по себе вектор на увеличение занятости в экономике Франции выглядит крайне позитивно. Однако в настоящий момент показатель безработицы более чем в 1,5 раза превышает средний докризисный уровень и, несмотря на постоянное увеличение бюджетных расходов на поддержку экономики и ускоренное расширение долгового бремени, не демонстрирует пропорционального снижения. Достаточно неплохо себя чувствует оценка потребительского доверия, которое властям удаётся поддерживать на весьма приличном уровне благодаря непрекращающемуся последние 4 года расширению финансирования многочисленных социальных программ и выплат. Однако даже этот индикатор начинает демонстрировать первые признаки ухудшения и снизился с 85 пунктов в феврале текущего года до менее чем 80 пунктов по итогам сентября, что стало наихудшим значением за последние неполные 2 года. Несколько лучше обстоят дела в промышленном секторе, который по итогам августа текущего года продемонстрировал годовой прирост выпуска продукции на 3,5% после увеличения на 2,8% месяцем ранее. Однако настораживает то, что ещё в конце 2010 – начале 2011г. промышленное производство демонстрировало средние темпы роста в диапазоне 5-6,5% 7 При этом наиболее красноречиво о масштабах проблем в реальном секторе экономики свидетельствует непрекращающееся падение индекса деловой активности в промышленности с 55,7 пунктов в ноябре 2010г. до 50,1 пунктов в июле текущего года и менее чем 47,3 пунктов по итогам сентября. Напомним, что в последний раз индикатор оценки производственными компаниями текущей экономической ситуации и перспектив развития бизнеса находился ниже водораздельной отметки в 50 пунктов лишь в середине кризисного 2009г. При этом не лучше обстоят дела и в сфере услуг, в рамках которой также зафиксировано беспрецедентное падение предпринимательской активности за период с начала кризиса 2008-2009г. Так, если ещё в апреле текущего года значение индекса деловой активности в «третичном секторе» экономики превышало отметку в 62,9 пунктов, то уже в июле оно опустилось до 54,2 пунктов, а по итогам сентября и вовсе едва дотянуло до 51,5 пунктов. Закономерным итогом усиливающегося охлаждения деловой активности в промышленности и сфере услуг стало падение активности в рамках всей экономики Франции. Об это свидетельствует тот факт, что сводный индекс деловой активности уже более 8-ми месяцев подряд находится в состоянии свободного падения и уже успел опуститься с 59,5 пунктов в феврале текущего года до менее чем 50,7 пунктов по итогам сентября. При этом до прохождения отметки в 50 пунктов, после которой начинается сжатие выпуска продукции в обрабатывающих и добывающих отраслях, снижение капитальных вложений и падение объёма предоставляемых услуг, осталось совсем немного. Также достаточно сильные опасения относительно текущего положения дел во французской экономике и перспектив его улучшения вызывает непрекращающееся более 8-ми месяцев подряд обвальное падение индекса делового климата. Если ещё в январе текущего года его значения превышали отметку в 108 пунктов, то уже в июле он опустился до 105 пунктов, а по итогам октября и вовсе едва дотянул до 97 пунктов. Столь низких оценок деловой активности во Франции не наблюдалось аж с июня 2010г., когда ключевые страны ЕС переживали первые последствия долгового кризиса в группе «евросвиней». Некоторый оптимизм вызывает снижение отрицательного сальдо счёта текущих операций с 5-5,4 млрд. евро в конце 2010 – начале 2011гг. до 3,4 млрд. евро по итогам июня и 2,9 млрд. евро по итогам августа. Однако, было бы ошибочным связывать временное снижение дефицита по счёту текущих операций с существенным улучшением общей экономической ситуации, т.к. оно обусловлено снижением импортных цен на сырьевые товары и продовольствие, а также эффектом от укрепления курса евро по отношению к доллару и ряду других валют летом текущего года. Резюме Насколько можно судить, Европа стремительно и верно скатывается в новую волну кризиса. То охлаждение европейской экономики и промышленности, которое ещё совсем недавно рассматривалось большинством экспертов в качестве краткосрочного коррекционного движения, на деле оказалось проявлением первых признаков полноценной рецессии. Практически все ключевые макроэкономические индикаторы, отражающие динамику промышленного производства, деловой и инвестиционной активности, потребительских расходов и уровня занятости, опустились да наихудших значений за последние 2,5 года. При этом помимо самих масштабов ухудшения макроэкономической ситуации в Европе настораживает и стремительность наблюдаемого спада. Столь низких значений роста ВВП (1,6%), розничных продаж (-1%), промышленного производства (5,2%) и индекса потребительского доверия (-19,1) в Зоне Евро не 8 наблюдалось более года. При этом индексы деловой активности в промышленности (48,5 пунктов) и сфере услуг (48,8 пунктов), а также индикаторы доверия инвесторов (-18 пунктов) и делового климата (-0,06) обвалились до своих минимальных значений за период с середины кризисного 2009г. Мало того, что нулевые или даже отрицательные темпы роста экономики наблюдаются в подавляющем большинстве стран Еврозоны, так ещё и в крупнейших системообразующим экономиках Объединённой Европы полным ходом идёт сжатие производственной, инвестиционной и потребительской активности. В условиях, когда Германия, Франция и Италия сталкиваются с беспрецедентным за последние 3 года охлаждением экономики, когда подавляющая часть европейских экономик сталкивается с расширением бюджетных и внешнеторговых дефицитов, когда потребительская и производственная активность сжимается темпами, сопоставимыми с 2008г., становится совершенно непонятно, каким образом и за чей счёт евро-бюрократы собираются спасать от банкротства периферию Европы. Совершенно очевидно, что расширение уставного капитала европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) до 750 млрд. евро и даже 1,5 трлн. евро в принципе не способно разрешить проблему долгового кризиса. Прежде всего, это обусловлено стремлением переложить решение проблемы избыточной долговой нагрузки с больной головы на здоровую и заставить Германию оплатить счета «евро-банкротов». Принимая во внимание тот факт, что предлагаемый вариант преобразования EFSF в специализированный банк подразумевает помимо прочего формирование уставного капитала в объёме $450-500 млрд., а практически неизбежную нехватку денежных средств предлагается покрывать за счёт заимствований на долговом рынке. В условиях, когда крупнейшими держателями государственных облигаций стран группы PIIGS являются крупнейшие финансовые институты и инвестиционные банки, это означает осуществление выкупа долговых бумаг с баланса этих организаций за счёт их же кредитов. Другими словами, мало того, что крупнейшие ТНБ, зарабатывавшие на протяжении последних десятилетий миллиарды долларов за счёт дифференциала процентных ставок в доходностях государственных облигаций периферийной Европы и безрисковых активов, получили возможность не просто продать эти самые бумаги по номинальной цене, но и сделать это за счёт всё тех же европейских налогоплательщиков. Более того, представителям крупного европейского капитала удалось добиться не просто того, чтобы этот самый выкуп осуществлялся за счёт граждан ЕС, но и чтобы создаваемый для этого специализированный банк занимал у них средства. Другими словами, помимо ставшего уже традиционным для современной модели финансового капитализма лозунга о «приватизации прибылей и национализации убытков» мы имеем дело со стремлением крупных ТНБ заработать на спасении самих себя. Принятие или непринятие решения по поводу преобразования EFSF в специализированный банк спасения утопающих должно было обсуждаться на воскресном саммите ЕС 23 октября. Однако в связи с несогласием немецких элит с предложенным Францией планом по спасению евро-банкротов и нарастающими противоречиями в лагере евро-бюрократов, саммит перенесли на 26 октября. Судя по всему, канцлер Меркель, во многом обязанная своей карьерой наднациональным элитам Европы, не в силах игнорировать мнение подавляющего большинства граждан Германии и не может позволить себе в преддверии выборов в одностороннем порядке переложить на плечи немецких налогоплательщиков долги периферии ЕС. Судя по всему, всё возрастающее число инвесторов и экспертов постепенно начинают понимать, что основной проблемой современной Европы и модели европейской 9 интеграции является не избыточная долговая нагрузка на экономику, и даже не усиливающийся спад в промышленности и потребительской активности в отдельно взятых странах Старого Света. Основной проблемой Евросоюза является исчерпание самой модели европейской интеграции, которая в силу своего колониального характера, по сути, реализовывалась в интересах крупнейших европейских ТНК и финансовых институтов. Именно она в конечном итоге привела к мощнейшей деиндустриализации стран периферийной Европы. Наряду с распродажей наиболее конкурентоспособных и рентабельных производств, проходившей под лозунги о либерализации внешнеэкономической деятельности и снятия ограничений на трансграничное движение капитала, осуществлялось целенаправленное банкротство отдельно взятых компаний и целых отраслей промышленности, которые могли бы составить конкуренцию западным монополиям. В настоящий момент становится ясно, что ключевой проблемой современной Европы и всей модели Европейской интеграции является то, что страны периферийной части ЕС просто-напросто не имеют конкурентоспособных производств, им нечего предложить на едином рынке Объединённой Европы и у них нет источников получения прибыли. В этой ситуации становится совершенно неважно, на каком уровне в настоящий момент находится ставка заимствований, какой объём государственных заимствований они успели осуществить. Принципиально важно то, что подавляющая часть стран Южной и Восточной Европы априори является банкротом, т.к. практически никаких шансов на успех в конкуренции за доступ на европейский рынок против глобальных ТНК и западных монополий они не имеют по чисто объективным причинам. Речь идёт об эффекте масштаба производства, трансфертном ценообразовании, уклонении от уплаты налогов, контроле над ключевыми производственными и управленческими технологиями, низкой стоимости заёмного капитала, наличии мощнейших лоббистских ресурсов на высшем политическом уровне и прочих факторах, которыми обладают глобальные ТНК и которыми не обладает подавляющее число отечественных производителей Все эти факторы, взятые даже по отдельности, не оставляют практически никаких шансов национальным производителям стран в конкуренции с глобальными корпорациями и международным финансовым капиталом. Подтверждением этого является практически полный переход финансовой и банковской системы Венгрии, Словакии, Словении, Чехии, Польши, Румынии и прочих стран ЕС под контроль крупнейших транснациональных банков. Одновременно с этим происходило активное проникновением западноевропейских промышленных корпораций на внутренний рынок периферийной Европы, приведшей к падению конкурентоспособности и массовому банкротству мелких и средних товаропроизводителей. Наиболее отчётливо это видно по динамике сальдо внешней торговли стран периферийной Европы с внешним миром и членами ЕС, которое за последние 20 лет ушло из профицитной зоны в 1,5-2,5% в отрицательную зону и стабильно превышает 2,5-3% ВВП. Вся проблема заключается в том, что местные компании просто не в силах выстоять в конкурентной борьбе с европейскими промышленными гигантами, а также финансовыми институтами и вынуждены либо банкротиться, либо встраиваться в воспроизводственный контур глобальных ТНК в качестве аутсорсинговых фирм. Закономерным итогом беспрепятственного проникновения глобальных монополий на внутренние рынки стран периферийной Европы стала стремительная деградация структуры экономики, деиндустриализация и превращение этих стран в рынки сбыта для продукции и услуг для международных корпораций. 10 Безусловно, были и некоторые исключения в лице Чехии, Словакии и отчасти Польши, которые сумели хотя бы отчасти отстоять в борьбе с международным капиталом свой экономический и технологический суверенитет. Но это было обусловлено либо проявившимся эффектом инерционно сохранившихся подходов к реализации промышленной политики (Чехия и Словакия), либо изначально сильными позициями отечественных товаропроизводителей и промышленников, сумевших сохранить конкурентоспособные производства. Одновременно с этим происходило стремительное расширение кредитования домашних хозяйств, корпоративного сектора и государства со стороны крупнейших западноевропейских банков, способствовавшее беспрецедентному росту потребления и возникновению устойчивой иллюзии повышения уровня жизни. Постоянное увеличение потребления осуществлялось главным образом за счёт ускоренного роста долговой нагрузки и проедания производственного потенциала, что создавало иллюзию вхождения периферийной Европы в клуб экономически развитых стран. Одновременно с этим иллюзия создания общества всеобщего благоденствия окончательно сняла всяческую персональную ответственность как на персональном, так и на общегосударственном уровне за непомерное расширение долговой нагрузки на экономику. При этом крупнейшие международные банки и финансовые организации самым активным образом способствовали втягиванию стран Южной и Восточной Европы в систему неэквивалентного внешнеэкономического обмена за счёт ускоренного увеличения долгового бремени и целенаправленных действий по деиндустриализации региона с последующим превращением этих стран в рынки сбыта для продукции глобальных ТНК и поставщиков дешёвой рабочей силы. При этом обвинения в адрес манифестантов в Греции, Португалии, Испании, Италии и ряде других стран в том, что они не хотят работать, целенаправленно сидят на пособиях и превращаются в иждивенцев, являются оправданными лишь отчасти. Склонность ничего не делать и жить хорошо характерна для подавляющего большинства людей и задача власти чётко и ясно сформулировать национальные приоритеты, а также создать необходимые стимулы для вовлечения граждан в активную экономическую, политическую и общественную деятельность. На деле же всё получилось иначе. Политические элиты и представители наиболее приближенной к власти компрадорской буржуазии, как это всегда и бывает, перепутали национальные интересы с своим собственным карманом и под предлогом встраивания в единый валютно-экономический союз осуществляли самую элементарную легализацию капиталов и активов. Занимаясь болтовнёй про необходимость и неизбежность вхождения в лоно европейской цивилизации, местная политическая и экономическая элита вместо создания стимулов для повышения конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей, повышения капитализации национальной банковской системы и развития научно-технического потенциала предпочли просто-напросто снять все ограничения на трансграничное движение капитала и за бесценок распродать глобальным ТНК наиболее рентабельные производства. При этом, в силу объективно обусловленной психологической предрасположенности человека не воспринимать негативную информацию, истеблишмент периферийной Европы не был способен осознать того простого факта, что политическая и финансовая элита Старого Света, складывавшаяся на протяжении последних 3-4 столетий, в принципе не готова будет впустить их даже в предбанник европейской властной иерархии. Таким образом, совершенно неважно, удастся ли наднациональным политическим и финансовым элитам сломить сопротивление национального истеблишмента и осуществить идею по перекладыванию корпоративных убытков на плечи обычных граждан ЕС. Гораздо важнее то, что сама по себе модель Европейской Интеграции, по 11 сути носящая колониальный характер и реализовывавшаяся в интересах крупного международного финансового капитала и глобальных монополий, со всей степенью очевидности показала свою нежизнеспособность. Без коренного изменения основополагающих принципов построения Европейского Союза и Зоны Евро, а также переориентации модели европейской интеграции с продвижения интересов крупного транснационального капитала на комплексное развитие научнотехнического, производственного и человеческого потенциала всех стран-членов с одновременным проведением последовательной антимонопольной политики, кризис в Еврозоне будет носить перманентный характер и никакие объёмы финансовых вливаний не будут способствовать его преодолению. 12
