Килифаханту

Любовь Глотова,
28 лет, Самара,
[email protected]
Килифаханту
Сказка в двух действиях, с прологом и эпилогом
Действующие лица:
Арсений, четырехлетний мальчик, его играет молодой человек.
Антон, семилетний мальчик, его играет молодой человек побольше.
Люба, их мать. В первом действии ей: сначала два года, потом шесть, потом восемь лет. Во
втором действии - это молодая женщина, лет двадцати семи, в легком летнем платье. В конце
второго действия Люба появляется в костюме Тринити из «Матрицы».
Паша, папа Антона и Арсения, появляется в конце второго действия, сначала в обычной
одежде – джинсы, рубашка с коротким рукавом, потом - в костюме Нео из «Матрицы».
Дед, Любин дедуля, в клетчатой фланелевой рубашке, домашних трико и тапочках.
Мать, мама Любы, молодая женщина.
Голос бабушки.
Две старушки-веселушки, соседки деда.
Три богатыря, Илья, Алеша и Никита, одеты как богатыри.
Царь, одет как царь.
Мудрец, одет как Хоттабыч, но с кавказским акцентом.
Циклоп, одноглазый великан в одежде доисторического человека и с булавой в руках.
Два африканца, в современных костюмах (футболки, шорты, кроссовки), но с
разукрашенными лицами и с африканскими барабанами в руках.
Змей Горыныч, в костюме Змея Горыныча.
Три одноклассника Антона - Макс, «Барин» и третий мальчик, им тоже по семь лет и их
тоже играют взрослые актеры. «Барин» больше остальных. В детских компаниях таких ребят
зовут жирными, хотя во взрослом языке для человека подобного телосложения есть более
скромное определение - полный. Все трое - в деловых костюмах и в черных солнцезащитных
очках. Их нежный возраст выдают только школьные портфели за плечами.
Учительница Антона, женщина средних лет, в строгом платье, а в конце второго действия также в черных очках.
Детский хор, 30 человек, все в черных костюмах, таких же, как у Антона и его
одноклассников, и тоже в черных солнцезащитных очках.
Концертмейстер, женщина в черном нарядном платье, в черных очках, аккомпанирует хору
на фортепиано.
Первый голос
Второй голос }звучат, когда занавес еще опущен, в прологе
Третий голос
Пролог
Занавес опущен, голоса откуда-то сверху, как будто с неба (громко, возможно с
реверберацией)):
Первый голос: Ты маленький!
Второй голос: Нет, я не маленький!
Первый голос: Тебе только три!
Второй голос: Нет, мне пять, пять, пять!..
(эхо, небольшая пауза)
Третий голос: Это Арсений, которому через два месяца будет четыре года. Нелегко ему
спорить с Антоном. Антону через четыре месяца будет семь. Они братья.
Действие первое
Картина первая
На сцене - стол, на столе книги, шахматы, газета, игральные карты. За столом стоят
четыре стула, на одном из них - дед с книгой в руках и с папиросой во рту. В правом углу
сцены - фортепиано.
Люба, стоит рядом с фортепиано в коротком детском платьице и сандалиях: Мой дед был
Вася. Василий Савельевич. Фронтовик, учитель математики и шахматист. Еще он играл на
домре в самодеятельном народном оркестре техникума, в котором преподавал. Ему было 63
года, когда он сказал своей дочери, а моей матери:
Дед, говорит, глядя в зал и не выпуская папиросу изо рта: Родишь – ребенка нам оставь, а
сама замуж выходи. Мы его и без тебя вырастим.
Люба: Сердце замирает, как представлю, как бы он меня баловал. Вот идем на улицу, дед
всюду за мной. В магазине лучшие игрушки. Дома все по струнке – Люба на пианино играет.
Тут Люба громко бабахает по клавишам, на что голос бабушки откуда-то сверху, как
будто бы с неба: Тише, тише! Разве так можно!!
Дед (по-военному): Не сметь трогать ребенка!
Люба, отходит от пианино, продолжает: Но за месяц до того, как я родилась, дедулю, по
выражению бабули, трахнул второй инсульт, и он потерял память. Помнил, что давно. А что
недавно - не помнил. Вскоре народившаяся внучка, соответственно, попала во вторую
категорию... Вот я, двухлетка, ношусь по квартире.
Люба носится по сцене и убегает за кулисы.
Дед, кричит куда-то в пространство: Валя! Тут чья-то девочка бегает!
Голос бабушки, из другой комнаты (откуда-то сверху, как будто с неба): Тысячный раз
повторяю: это Любочка, наша внучка.
Дед, с изумлением и даже презрением, очень эмоционально: Вот дууура! У нас еще дети
маленькие!
Люба, вернувшись из-за кулис (уже в школьной форме и с портфелем за плечами),
укоризненно посмотрев на деда, но тут же забыв свою привычную уже обиду, садится за
стол рядом с дедом, занимается своими детскими делами.
Люба: Дед курит папиросы и самокрутки. Банки с табаком - на столе и подоконнике. Вот я
леплю из пластилина чебурашку и телевизор. Вокруг сиреневая вкусная дымка. А на полу коегде дедовские плевки в пузыриках. Бабуля не успевает их подтирать. Мама - на работе.
На сцене появляются старушки-веселушки, садятся за дедовский стол, раздают карты
на четверых.
Старушки-веселушки: Козырь крести, дураки на месте!
Люба: К деду приходят соседки-сверстницы, одна больнее другой, и мы вместе играем в
дурака. Карты старые, мягкие, как фланель дедовских рубашек, коричневые от прокуренных
дедовских пальцев с длинными гладкими желтыми ногтями, похожими на спины жуковносорогов. Мне шесть лет, но со мной особо никто не считается, фору не дает, и когда меня
оставляют дурой, я страшно злюсь, плачу и убегаю.
Люба злится, бросает карты и убегает в слезах. Старики хохочут. Вдруг начинает
звучать музыка, это «Синий платочек» в исполнении Майи Кристалинской. Все трое
вскакивают и начинают танцевать, продолжая хохотать и подшучивать уже друг над
другом, словно они - не обремененные возрастом и болезнями старики, а совсем молодые
люди. Танцуя, они уносят стулья и приносят кровать. Песня заканчивается, старушки
убегают, а дед ложится на постель и засыпает.
Картина вторая
На сцене кровать, на ней лежит дед. Рядом, за столом проверяет тетрадки мать Любы.
Люба, глядя в зрительный зал: Но вот мне уже восемь с половиной. Позавчера был дедулин
день рождения, ему исполнилось 72. Неделю назад у него случился третий инсульт. А сегодня
он умрет. Я все утро почему-то лежу в его кровати. Мне хочется быть рядом. Мне хорошо.
Это мой дед. На шее и плече у него вмятинки от пули, которая 52 года назад проскочила
сквозь него и навсегда оставила две любимые ямочки, а голос сделала хриплым. Тогда, в 20
лет, он притворился мертвым и выжил. Может, и сегодня притворится? Вдруг я выбегаю из
комнаты по своим детским делам, а когда возвращаюсь, мама держит зеркальце у дедулиного
рта.
Мать стоит с зеркальцем. Как будто извиняясь перед Любой, она пожимает плечами.
Люба убегает.
Действие второе
Картина первая
На сцене – двухъярусная кровать, стол с аквариумом и другие атрибуты детской
комнаты, в том числе - на том же месте, в правом углу сцены, стоит фортепиано. Рядом
дверь и окно с форточкой, которые могут отворяться и затворяться. В левой части
сцены – изба, вид изнутри: печь, стол, телевизор.
Арсений, в пижаме, играя в паровозики, катает их по сцене и декламирует, растягивая
звуки «ту-ту» и как «чу-чух-чу-чух» проговаривая «где-где-где-где»:
Поезд поезду говорил в темноту:
"Ту-ту... ту-ту..."
Поезд поезду отвечал в темноте:
"Где-где, где-где? Где-где, где-где?"
Следующая остановка – улица Божья Коровка! Чу-чух, чу-чух…
Люба: Сеня, пора спать, давай уже собирай игрушки и в кровать. Ты вот, кстати, спал в
садике сегодня?
Арсений: Да, но когда я не доспал, меня разбудил один человек.
Люба: Кто?!
Арсений: Кто-кто, хороший человек Шафига.
Люба: А как она тебя разбудила?
Арсений: Два человека, Шафига и еще одна девочка разговаривали, и я от этого слуха
проснулся.
Люба: И что ты сделал?
Арсений: Я претворялся.
Люба: Тем более, все, пора спать. Антон! (зовет Антона, он прибегает уже в пижаме) Спать.
Дети забираются на двухъярусную кровать, Арсений на первый ярус, Антон на второй:
готовятся ко сну.
Люба укрывает детей одеялами, допевает колыбельную: …и поймать перо Жар-Птицы,
глазки закрывай, баю-бай…
Арсений: Ма, а можно поймать не перо, а все туловище и домой принести?
Люба, улыбаясь: А вот раньше, ты меня, Сенечка, мамулечкой звал.
Арсений: Ну, тогда я еще на колясочке ездил, а теперь я совсем большой, скоро стану
маляром - красить дома буду… Это так сложно - красить дома.
Антон, свесившись со второго яруса кровати: Ничего красить дома не сложно. Вот строить
дома сложно.
Арсений: Нет, дом построить легко: кладешь бетон - кирпичи, кладешь бетон - кирпичи!... А
чтобы красить, надо быть хорошим учеником, как Пушкин, Пушкин – лучший ученик.
Люба, уходя из комнаты, затворяя за собой дверь: Всё. Спать.
Арсений (вдохновенно): Антош, смотри, какой я стишок придумал – «Дедулечка – пулечка»!
Антон (без воодушевления): Ага.
Арсений, бодро, что называется – сна ни в одном глазу: Антош, а Антош, а вот можно
зайти к Пушкину вконтакт?
Антон, сонно, явно желая отделаться от брата: Не знаю.
Арсений, с той же напористостью: Антош, смотри, в аквариуме, рыбка гонится за другой
рыбкой, как Геракл за Немейским львом, да?
Антон, с той же ленью в голосе: Не знаю.
Арсений: Антош, а вот из чего древние люди ели яичницу, из яиц мамонтов?
Антон, все с той же неохотой: Мамонты млекопитательные и не рожают яиц.
Арсений: Тогда расскажи сказку про мамонтов!
Антон: Не хочу.
Арсений, возмущенно: Ну, вот почему у меня только брат, а девчонки нет!? Родилась бы у
нас с тобой сейчас сестренка, стала бы девчонкой и сказки бы нам рассказывала на ночь. Ну,
Антоша, ну, расскажи сказку!
Антон: Не хочу, надоело.
Арсений: Ну, Антоша, ну, расскажи!
Антон, недовольно: Ладно, только не про мамонтов… Жил-был Айболит. Злой Айболит.
Поймал Бармалея, съел Бармалея. Навсегда. Злой шарманщик Айболит. Все!
Антон накрывается с головой, отворачивается к стенке.
Арсений: Такая маленькая – нечестно! Ты смешновник, Антон! Еще, еще, еще сказку хочу!
Антон, свесившись со второго яруса: Тогда вот. Убегай от анкилозавра, убегай. Булавой он
тебя ударит, булавой. Если ты еще с головой, убегай от анкилозавра, убегай от анкилозавра,
убегай! Антон показывает Арсению кулак и снова отворачивается к стенке.
Арсений: Нечестно, нечестно, это песня, а не сказка! А я сейчас тогда волшебничать начну! Я
ведь волшебное слово знаю. Скажу - и ты сразу новую большую-пребольшую сказку
расскажешь!
Антон: Какое такое волшебное слово?
Арсений (громко и торжественно): КИЛИФАХАНТУ!
Освещение сцены меняется, откуда-то издалека спускается на сцену волшебная музыка,
а Антон, сам тому удивляясь, тут же начинает рассказывать брату сказку.
Антон: Жили-были три бедняка у берега - Илья, Алеша и Никита.
Антон рассказывает, время от времени свешиваясь со второго яруса вниз головой.
Арсений слушает на первом ярусе, иногда кувыркаясь и вскакивая. Кроме того, оба
наблюдают за происходящим в левой части сцены, куда тут же после слов «жили-были»
выходят три богатыря. Антон рассказывает сказку, а сказочные персонажи ее - играют.
Антон: Илья всю жизнь на печи валялся. Алеша кушал много, стоял как вкопанный и ничего
не делал, только червяков копал. А Никита все время телевизор смотрел.
На сцене появляется мудрец, в восточном костюме, как у Хоттабыча, но - с кавказским
акцентом.
Антон: Пришел к ним из Киева мудрец и говорит:
Мудрец: Что это вы на печи валяетесь, кушаете и телевизор смотрите? Не стать ли вам
богатырями? Вас царь зовет!
Три богатыря, хором, нараспев: Нам лень.
Мудрец: А хотите, я вам водички дам - выпьете и станете богатырями?
Три богатыря, хором, нараспев: Нет, нам лень.
Антон: Тогда стал мудрец их из ложечки водичкой поить. И стали они богатырями.
Переплыли море, пролезли скалы и дошли до Киева.
В левой части сцены декорации меняются, их уносят сами богатыри, а приносят они
«царские палаты». На сцене появляется царь на троне.
Три богатыря, хором: Зачем ты звал нас, царь?
Царь, заговорщически, очень эмоционально (оглядываясь по сторонам, делая паузы и
переходя с шепота на крик): К нам десять лет назад пришел из прошлого похожий на
человека гигантский Циклоп с большим глазом, забрал у нас все золото и пошел в Вифанию!..
Тут же декорации меняются. Царь вместе с богатырями уносит «царские палаты», три
богатыря приносят море, водопад и огромный замок, стоящий на большой черепахе.
Антон: Три богатыря долго шли. Через море плыли-плыли, а моря еще много. Конца не
видно. И вдруг - конец Земли и сильный водопад. Начали все они падать и упали на
гигантскую черепаху, а там стоял этот гигантский замок. И ждет их там уже гигантский
Циклоп с большим глазом. Размахнулся он кулаком.
Циклоп, басом: Кто это тут хозяйничает в моем замке?
Илья: Промазал!
Алеша: Попробуй поймай!
Никита: Давай померимся силами!
Циклоп: А я Вас скину и вы будете вечно падать! Ха-ха-ха!... (эхо)
Циклоп бросает богатырей. Декорации меняются. Богатыри уносят все, что было в
левой части сцены до этого и приносят «космос».
Антон: И бросил он их в космос. Упали они и оказались на Плутоне. Сделали ракету и
полетели на черепаху.
Богатыри делают ракету, возвращаются обратно, меняя при этом декорации на
прежние.
Циклоп: Опять вернулись? Как дуну! У-у-у-у!
Антон: Зацепились они за панцирь черепахи, чтоб не упасть. Циклоп ногой хотел их
столкнуть. А они уже в замке. Циклоп хотел поймать их да и упал сам в свою ловушку и
сгорел.
Три богатыря, хором: Прощай, оБноглазый!
Антон: Забрали золото.
Богатыри держат «сундуки с золотом», которые до этого стояли рядом с Циклопом.
Три богатыря, хором: Как же нам добраться до земли?
Три богатыря, хором: Может, тут останемся - будем на печи лежать, телевизор смотреть,
кушать и ничего не делать?
Илья: Нет, надо лететь.
Алеша: У нас же ракета есть!
Никита: Полетели?
Три богатыря, хором: Полетели!
Летят. Декорации меняются на «царские палаты».
Антон: Вернулись три богатыря в Киев. Им сказали – «молодцы». И за доброту свою они
стали самыми-пресамыми героями.
Богатыри кланяются зрителям и героям, жмут руки Антону и Арсению звучит
«героическая» веселая, маршевая музыка.
Арсений, глядя на богатырей, царя, в зал: Ну, все, а теперь можно потишиней? Мы - в
театре снов.
Богатыри и все остальные сказочные персонажи подходят к малышам и, подоткнув
хорошенько одеяла, на цыпочках уходят. Дети засыпают.
Люба, выключая свет в детской комнате: Если выключить свет, сначала наступит тьма,
потом какой-нибудь тщедушный лучик (от фонаря, лампочки, что горит в доме напротив)
осветит все то, что кануло в небытие после щелчка выключателя. Если выключить свет...
Глаза привыкают к отсутствию света, забывают, что это значит и отсутствие цвета, и сами
начинают все разукрашивать. Стол - коричневый, занавески - желтые, пол - бежевый, ковер красный, собака - черная, дети - белые, их волосы – золотые. Их глаза - закрыты, но под
ресницами видно, как бегают туда-сюда, туда-сюда глазки, пытаясь лучше разглядеть,
запомнить, пережить то, чего нет. Все стало слишком цветным. Встану, щелкну два раза
выключателем, чтобы снова погрузиться во тьму.
Люба включает и тут же выключает свет, но в эту же секунду включается проекция в
глубине сцены, там идет фильм-сон. Люба поет. К концу песни все - Антон, Арсений и
Люба - прыгают, танцуют, радуются, распахивают дверь и окно и убегают за кулисы,
«улетают»:
Мой старший сын говорит, что ему снятся страшные сны.
А я думаю, что на улице скользко и далёко еще до весны.
Он продолжает: «Там воспитательница на диване сидит,
диван на улице, и она на меня не глядит».
Мне становится страшно, мы долго еще не ложимся спать,
мы закрываем двери и форточки, мы заглядываем под кровать –
там никого нет, видишь, видишь, сынок?
Да и кто бы пробраться, ну, кто бы зайти к нам смог?
Мы живем на горе, под горою бежит река,
за рекою лес, дорога сквозь лес не легка.
Никто не придет, никто тебя, милый, не съест!
Мы живем на горе, нас спасают река и лес.
Мы ложимся, меня он просит спеть про слона я пою про слона, про чижа, про то, что скоро придет весна.
Он успокаивается, он верит песням, что поет ему мать.
Мы открываем двери и форточки, мы начинаем летать.
Картина вторая
На сцене – кухня: что-то варится, на стене висит большая шумовка для пельменей.
Люба и Арсений готовят на кухне салат. Арсений режет для салата огурцы.
Люба: Сына, возьми другой нож, этот тупой.
Арсений: Он не тупой, он хороший. А я вот, мамулечка, стих сочинил, я поэт!
Люба: Расскажи.
Арсений: Николай Дроздов самый лучший. Николай Дроздов живет на дереве как Пушкин.
Николай Дроздов озвучивает солнце и звезды.
Люба: Ух ты как! А почему Дроздов-то?
Арсений: Ма, ты не понимаешь! Ма, он знает все! Он озвучивает «Прогулки с динозаврами»,
«Прогулки с доисторическими животными» и «Девочку, которая порезала пальчик». Я когда
вырасту, хочу быть Дроздовым, да, я буду – СЕНЯ НИКОЛАЙ!
Антон, пробегая мимо с игрушечным мечом, восторженно и воинственно: Я директор,
заУч и король!
Арсений, продолжая резать огурец тупым ножиком, серьезно, делая большие паузы,
видно, вопрос этот давно уже мучает его: Мам, я вот все хотел спросить… А негры - это
обезьяны?..
Люба, выронив от возмущения что-то из рук: Нет, Сеня! Что ты! Это люди, конечно же,
люди!
На сцене появляются два африканца в современной одежде: лица их разукрашены, в
руках - африканские барабаны. Потихоньку они начинают отбивать на барабанах
сложный африканский ритм. Люба и Арсений не придают этому значения.
Арсений: А почему тогда они черные?
Люба, тоном учительницы: Негры - темнокожие, потому что живут там, где очень жарко, и
темная кожа защищает их от солнца. Итак, Сеня, скажи своей маме, кто такие негры?
Арсений: Это люди, конечно же, это люди.
Антон, пробегая по квартире и удивленно глядя на африканцев, тащит за собой
большую мягкую игрушку: Я колдуууун! Я несу богатыряааа!
Люба: Какие люди?
Арсений: Темнокожие.
Люба: А почему?
Арсений, торжествующе, ведь он наконец-то понял, что к чему: Потому что они —
ГОРИЛЛЫ!
Люба, явно выходя из себя: Сеня, ну нет же! Это же люди, а не обезьяны и не гориллы!!! А
темнокожие они потому, что живут в Африке, там очень жарко, много солнца, и их кожа со
временем потемнела.
Арсений: А если мы поедем в Африку, мы станем неграми?
Люба: Нет, для того, чтобы кожа потемнела, надо жить там МНОГИЕ. ТЫСЯЧИ. ЛЕТ!
Антон, мимоходом подключаясь к разговору, многозначительно: НЕГРЫ БЕССМЕРТНЫЕ?!!!
Люба, Арсений, Антон и оба африканца выходят на передний край сцены и поют вместе.
Африканцы подыгрывают на барабанах:
Выходили белые рыбы,
плавниками гладили брюхо,
губами пыль собирали.
Белые рыбы пели:
«Не спи, небо -
рождай солнце.
Не спи, солнце рождай землю.
Не спи, земля рождай море.
Не спи, море рождай сушу».
Облепляли белые рыбы
пылью нёбо и пели дальше:
«Не спи, суша рождай душу».
Белые рыбы
плыли.
Уходя за кулисы, один из африканцев достает из своего кармана вилку и цепляет ею
пельмень из большой общей тарелки на столе.
Арсений: Это мое пельмение!
В руках у Арсения тут же появляется (ему передает Антон) что-то вроде фамильного
дворянского герба на котором белый пельмень нарисован на синем фоне, и он, с
гордостью неся его, первым покидает сцену. Звучит средневековая музыка,
напоминающая о временах рыцарей. Все герои уходят вслед за Арсением.
Картина третья
На сцене детская комната, стол. Арсений и Антон сидят за столом друг напротив друга и
рисуют. Арсений нечаянно задевает рисунок своего брата и случайно рвет его, впрочем,
тут же извиняется.
Арсений: Ничего страшного.
Антон, в ярости: Всё страшного!!!
Арсений, невозмутимо продолжая рисовать: А это - Кашалот, охотник за свиньЯми.
Антон, продолжая злиться на брата и думая, как бы ему отомстить: Кашалот не ест
свиней, он ест рыб! И вообще. Кашалот – вымер!
Арсений, рисуя, и пока еще спокойно: Клянусь акульим плавником, Кашалот не вымер!
Антон: А я говорю - вымер. Он был отдан на поедание Белым акулам!
Арсений, уже орет: Не на поедание, а на покусание!
Антон: Вымер!
Арсений: Не вымер, не вымер!!!
Люба прибегает на дикие вопли Арсения.
Арсений, подбегая к маме в слезах: Мама, Антон говорит, что Кашалот вымер!
Люба, утешая его: Ну, что ты сынок, если б вымер, мне бы сообщили. Динозавры - вымерли,
мамонты - вымерли, саблезубые тигры - тоже. А кашалот точно не вымер, правда-правда.
Арсений: А Змей Горыныч, а Муму?..
Тут из зала на сцену поднимается Змей Горыныч. Он идет с чайником и бидоном с
горячими пирожками. По дороге через зрительный зал Змей Горыныч раздает пирожки
всем желающим. Поднявшись на сцену, он наливает чай героям и угощает их
пирожками, после чего Люба, Змей Горыныч, Антон и Арсений вместе поют:
У Змея Горыныча
работенка на площади рыночной:
рыночному народу
кипятит воду,
разливает чай,
продает горячие пирожки.
А по ночам
сочиняет стишки.
А по ночам
звезды болтают с его душой.
И он сочиняет левой башкой,
потому что левша левшой:
«Космос такой большой
и рынок такой большой...»
Змей Горыныч, помахав, уходит.
Арсений, помахав ему в ответ: Хорошо, что Змей Горыныч не вымер и сочиняет стишки, как
я и Николай Дроздов… А Муму тоже не вымерла, она выжила, выплыла, точно-точно!..
Картина четвертая
В правой части сцены стол, на столе черный городской телефон, но - с двумя трубками,
рядом со столом на своем прежнем месте стоит фортепиано. В левой части сцены - дверь
в школьный кабинет. За столом сидят Люба и Паша. Вылетев из школьной двери, как
будто сзади его кто-то сильно пнул, Антон идет к родителям.
Антон, в строгом черном деловом костюме и с детским портфелем за плечами: Вы что
мне не сказали, что ВСЕ ЭТО - на одиннадцать лет?
Люба и Паша, не понимая, о чем речь, хором: Что - на одиннадцать лет?!
Антон, кидая портфель в угол и отчаянно жестикулируя: Ну, вот школа вот эта! Я думал,
схожу два раза и все, а тут!
Люба и Паша хором, друг другу: Действительно, надо было предупредить… (Антону) А что,
сынок?
Антон: Не пойду туда больше.
Люба и Паша хором: Почему?!!
Антон: Потому что. У меня. Нет. Ста. Рублей.
Люба (громко): Тааааак?!
Антон: В классе со мной никто не дружит, а Макс говорит – если я дам ему сто рублей, он
будет дружить…
Антон надевает портфель на спину и идет в левую часть сцены, где из школьной двери
выходят три его одноклассника в таких же деловых костюмах, с такими же портфелями,
но - в черных очках. Антон неуверенно идет к ним. Те стоят в своем кружке,
переминаясь с ноги на ногу, вертя что-то в руках (типа ключей от машины) и что-то
между собой обсуждая. Звучит «крутая музыка», как в фильме «Последствия любви»
Паоло Соррентино в тот момент, когда главный герой, бизнес-консультант Тито
Джироламо, едет в банк.
Макс, первый одноклассник, заметив Антона: Ну? Ты принес сто рублей?
Антон: У меня нет, мне не дают денег в школу.
Макс (Антону): Как хочешь, тогда я не буду с тобой дружить. (Второму однокласснику,
«Барину», показывая на Антона и намекая на что-то) Эй, Барин!
«Барин» подходит к Антону и бьет его поддых. Антон загибается и не отвечает на удар.
Теперь уже все трое одноклассника бьют Антона: каждый очень умело, даже
профессионально делает по два удара. Звучит та же «крутая музыка». Все уходят,
музыка затихает, а Антон возвращается к родителям, которые в ужасе от того, что он им
рассказал. Смотрят на Антона, потом друг на друга, опять на Антона, опять друг на
друга. Видимо, пытаются, что-то придумать. Наконец Паша говорит:
Паша: Ты не должен терпеть, когда тебя бьют.
Антон: Но их трое, а меня - один!
Паша: Все равно, сколько их. Хоть триста. Ты должен дать им сдачи и показать, что не
боишься боли.
Люба, неуверенно поддакивая мужу, видно, она очень расстроена и не знает, что сказать:
Да-да, сынок, мужчина не должен показывать, что боится боли…
Антон: Но учительница говорит, что драться нельзя и что дерутся только плохие мальчики.
Паша: Нападать нельзя! А защищаться и защищать других, особенно слабых, можно и нужно.
Смотри, сначала бьешь так (показывает на Антоне), потом так. Удары делай четкие и
сильные.
Люба, неуверенно: Да, да, сынок, именно так, давай потренируйся, вот - ударь мою руку!
Выставляет руку прямо, ладонью к сыну. Тот неуверенно бьет по ладони.
Люба: Молодец! Сильнее!
Антон бьет сильнее - похоже, этот необычный урок начинает ему нравиться. То же самое
он проделывает с папой. Антону кажется, что теперь он точно справится, и вовсе не
беда, что впереди еще одиннадцать лет! Он надевает портфель, снова идет в школу, в
левую часть сцены, где уже стоят трое его одноклассников.
Макс: Ну что, принес сто рублей?
Антон: У меня нет, мне не дают денег в школу.
Макс: Как хочешь, тогда я не буду с тобой дружить. (Второму однокласснику, показывая на
Антона и намекая на что-то) Эй, Барин!
«Барин», подходит к Антону и бьет его поддых. Антон загибается, но вскоре
поднимается и дает сдачи «Барину». Начинает звучать та же «крутая музыка». «Барин»
от неожиданности чуть не падает, но тут же приходит в себя и бьет Антона сильнее, к
нему подключается Макс, и третий первоклассник. Антон падает и закрывает голову
руками, трое одноклассников одновременно пинают его несколько раз и уходят в класс.
Учительница (лежащему Антону, спокойно): Ты почему дерешься с мальчишками? Разве я
не говорила, что драться нехорошо? Марш в угол и простоишь там весь урок.
Антон (чуть слышно): Я в туалет хочу.
Учительница (спокойно): Перемена кончилась. Марш в угол.
Антон плетется в угол, одновременно с этим возвращаясь в правую часть сцены, где
сидят удрученные все этой историей родители.
Люба: И ты простоял в углу весь урок и терпел?
Антон: Да, я чуть не описался.
Паша: Но в туалет можно ходить и среди урока, так всегда было! Надо просто поднять руку и
отпроситься.
Антон: Я боялся… Я хочу заняться кротами.
Люба: Какими кротами, сынок?
Антон: У нас Варя, она сидит за соседней партой, занимается кротами, это борьба такая.
Люба, улыбаясь: Сынок, мы обязательно запишем тебя на борьбу. Мы можем прийти и
поговорить с учительницей, с Максом и «Барином», с их родителями, мы можем пристыдить
их, но если ты будешь спускать им всем, они снова будут бить тебя, через неделю, месяц или
через год - не важно. Ты должен сам справиться именно сейчас, и без каратэ. Ведь Макс и
Барин не ходят на каратэ?
Антон: Нет, только Варя.
Папа: Ну вот. А теперь давай еще потренируемся.
Все втроем тренируют удары Антона. Затем Люба и Паша уходят за кулисы, а Антон
направляется в левую часть сцены. Отворяет дверь, заходит в класс. За дверью
слышится детский смех, следом звенит звонок, откуда-то издалека доносится мотив
песни «Школьные годы». Люба с Пашей в правой части сцены появляются в костюмах
Тринити и Нео из «Матрицы» братьев Вачовски. Они стоят и ждут чего-то, полные
решимости. Музыка затихает. На столе звонит телефон. У телефона две трубки. Люба и
Паша одновременно берут обе трубки.
Голос учительницы (откуда-то сверху, как будто бы с неба): Егоровы, я немедленно
вызываю вас и вашего сына к директору. Это немыслимо! Вы учите ребенка драться! Он
избил трех малышей, своих одноклассников, и сам, задрав нос, имеет наглость говорить мне,
что не виноват и что это мама и папа научили его драться!!!
Люба и Паша, хором: Мы сейчас будем.
Наши герои с решимостью Нео и Тринити идут в левую часть сцены, в школу,
скрываясь за школьной дверью. А на сцене быстро и четко выстраивается настоящий
детский хор. Под аккомпанемент фортепиано все хористы, в черных деловых костюмах
и в черных солнцезащитных очках, поют песню из к/ф «Первоклассница» «Школьные
годы» (сл. Е. Долматовского, муз. Д. Кабалевского). Впереди – хормейстер, это –
учительница Антона. Теперь она тоже в черных очках. К фортепиано подходит
концертмейстер, женщина в нарядном черном платье и черных очках, садится за
инструмент, смотрит на учительницу, та делает ей знак рукой, после которого
пианистка начинает играть. А хор, под управлением учительницы, звонко поет:
В первый погожий
Сентябрьский денёк
Робко входил я
Под школьные своды.
Первый учебник
И первый урок Так начинаются
Школьные годы.
Школьные годы
Чудесные,
С дружбою, с книгою,
С песнею,
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят
Без следа?
Нет, не забудет
Никто никогда
Школьные
Годы!
Вот на груди
Алый галстук расцвёл,
Юность бушует,
Как вешние воды.
Скоро мы будем
Вступать в комсомол Так продолжаются
Школьные годы!
Школьные годы
Чудесные,
С дружбою, с книгою,
С песнею,
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят
Без следа?
Нет, не забудет
Никто никогда
Школьные
Годы!
Жизнь - это самый
Серьёзный предмет.
Радость найдём,
Одолеем невзгоды...
Красная площадь,
Весенний рассвет Вот и кончаются
Школьные годы!
Школьные годы
Чудесные,
С дружбою, с книгою,
С песнею,
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят
Без следа?
Нет, не забудет
Никто никогда
Школьные
Годы!
Нет, не забудет
Никто никогда
Школьные
Годы!
Занавес опускается.
Эпилог
Все четверо - Люба, Паша, Арсений и Антон, в костюмах сказочных звездочетов,
разукрашенных разноцветными звездами, сидят на краю сцены, перед опущенным
занавесом, свесив ножки вниз. Занавес - это космос: звезды, планеты, и где-то - Земля.
Звучит космическая музыка.
Арсений (музыка продолжает звучать, но чуть тише): Мама, а что такое родина?
Люба: Это страна родная, сынок, там, где ты родился и будешь жить. Если жизнь не закинет
тебя куда подальше. Родина - она как мама: мама тебя родила, а родина – тебя и твоих
предков.
Арсений: А я во сне видел, что родина круглая и на палочке.
Люба: Что, так уж и на палочке?
Арсений: Да.
Люба: А ножки, глазки у нее есть?
Арсений: Нет, только палочка...
Антон: Папа, а Солнце больше Земли?
Паша: Да, намного больше.
Антон: А звезды еще больше Солнца?
Паша: Некоторые во много-много раз больше Солнца.
Антон: А космос - большой?
Паша: Огромный, возможно, бесконечный...
Антон: А когда космоса не было, что было?
Паша: Может быть, ничего не было...
Антон: А где же тогда был Бог?.. (пауза) А если нет планет, и нет звезд, и нет космоса, то что есть?.. Ничего?.. Только белая строчка... Как стихотворенье… (пауза) Мама, а Бог нас понастоящему придумал?
Герои замирают. Музыка замолкает на полуслове. Сначала - яркий свет в зал. Потом –
свет резко выключается и в зале, и на сцене. Тишина. Через полминуты свет
включается, но на сцене уже никого нет. Занавес открывается, все артисты, вместе с
хором, выходят на поклон.
Конец
Апрель 2014 года