Во всем мире сейчас необычайно широк интерес к творчеству
реклама
Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа №43 г. Томска Конкурс ученических рефератов «Кругозор» Реферат «Россия в произведениях Н.В.Гоголя» (По поэме Н.В.Гоголя «Мёртвые души) Выполнила: Ларионова Дарья, обучающаяся 10 Б кл. МАОУ СОШ № 43г. Томска. Адрес: ул. Новосибирская 38. Телефон: 67 – 53 – 90. Руководитель: Ни Н.А, учитель русского языка и литературы. Томск - 2011 Содержание I. Введение. II. Основная часть. Россия в произведении Гоголя. 1. Интерес к творчеству Гоголя. 2. «Кто же, как не автор, должен сказать святую правду..?» 3. «Глаза мои все чаще смотрят только на Россию…» 4. «Необъятно пространство России, велики ее юные силы…» 5. «Русь, куда же несешься ты?...» 6. Роль лирических отступлений в поэме. 7. «Повесть о капитане Копейкине» в сюжете «Мертвых душ». 8. Значение дороги в поэме. 9. Народ и национальный характер. III. Заключение. «Мертвые души» Н.В. Гоголя, — удивительная книга, горький упрек современной Руси, но не безнадежный. А.И. Герцен Во всем мире сейчас необычайно широк интерес к творчеству Гоголя. На многих языках издают его книги, ставят пьесы и инсценировки прозаических произведений, создают кинофильмы, его наследие изучается во множестве научных центров и университетов, о нем публикуются сотни научных работ, ему посвящаются международные симпозиумы. Из русских классиков по степени популярности в мире Гоголь стоит в одном ряду с Достоевским и Толстым. Мне интересно творчество Н.В.Гоголя. Его произведения привлекают моё внимание отношением писателя к России, стремлением познать её через русский национальный характер, именно поэтому мне захотелось ещё раз перечитать его удивительную поэму «Мёртвые души», открыть для себя что-то новое, осмыслить содержание произведения с точки зрения современности. Целью моего реферата является исследование многоплановости текста и создаваемых образов – особенности поэмы, которая придаёт ей вневременную и всечеловеческую ценность. Актуальность заключается в том, что Н.В.Гоголь верил в духовное возрождение России, был убеждён в том, что путь к возрождению открыт для всех. Белинский обосновывал право писателя на всемирное значение: он должен с максимальной полнотой и художественной мощью отразить национальные свойства жизни своего народа. Творчество Гоголя имеет такое право. В неповторимом единстве комического и трагического был выражен его гуманистический пафос. Пронзительное чувство любви к своему народу и отечеству получило форму высокого лиризма. Он окрасил эпос Гоголя благородной эмоциональной субъективностью, которая становилась тем ярче, чем острее размышлял автор «Мертвых душ» о судьбах России, о будущем своей Родины. Перед читателем предстает Россия в нескольких ракурсах: помещичья, крестьянская, чиновничья. Открыв миру «всю Русь», ее смешные, печальные, драматические и героические стороны,— пророчески сказав об ее прекрасном Будущем, Гоголь создал книги, которые явились подлинным открытием в художественной культуре, оказали большое влияние на развитие русской литературы и искусства вообще. Книгам Гоголя суждена вечная жизнь: «Еще падет обвинение на автора со стороны, так называемых патриотов...» Заканчивая первый том «Мертвых душ», Гоголь высказывает задушевные мысли о значении своего художественного творчества, о смысле изображения в поэме пошлости, пошлого человека, незаметных мелочей обыденной жизни, разоблачения недостатков, всего подлого и низкого. Он видел свой долг писателя в том, чтобы показать действительную жизнь своей родины. «Кто же как не автор должен сказать святую правду?» — спрашивает он. Ожидая оскорблений, насмешек, ругательных статей по адресу «Мертвых душ», Гоголь все же писал их, движимый чувством патриотизма: «Глаза мои все чаще смотрят только на Россию, и нет меры любви моей к ней», — писал он в 1843 г. В поэме Гоголь создает обобщенный образ помещика, где каждый живет исключительно в рамках своего ограниченного сознания, оберегая свои принципы от любых разумных и неразумных доводов. Они не имеют никакой высокой духовной цели в жизни, и все, к чему они стремятся, сводится к приземленно-бытовому. Центральное место в I томе «Мертвых душ» занимают пять «портретных глав». Каждая из них посвящена конкретному человеческому типу, наделенному именем. Имена Чичикова, Манилова, Коробочки, Ноздрева, Собакевича, Плюшкина, пожалуй, относятся к числу наиболее известных среди всех имен героев классической русской литературы. Некоторые из них давно приобрели обобщающий смысл и стали нарицательными. Но что значат эти имена? Какими соображениями руководствовался писатель, размышляя о «наречении» героев поэмы? Фамилии эти – факт гоголевского языка, в котором нет полых, пустотелых слов. Исследователи языка Гоголя отмечают, что работа над словом велась писателем с предельным напряжением всех душевных сил, поскольку помимо самого предмета изображения, автора всегда занимало и слово, обозначающее этот предмет. Для Гоголя были важны как звучание слова, звуковая литературная фактура, там и смысловая сторона, семантика. Гоголь отличался умением «поворачивать» слово так, чтобы при этом извлечь из него максимальный художественный эффект. При создании образов писатель умел находить такие слова, посредством которых как бы ненароком сами по себе раскрывались неуловимые и невидимые черты характера. Сущность же образа передавалась самым главным словом, связанным с образом, - именем, фамилией, но передавалась не прямо, а путем заключения имени в глубинный художественный контекст. Вот почему имена героев Гоголя невозможно «прочитать» сразу, сходу. Для осмысления имени необходимо не только установить его внутреннюю связь с образом, но и самого образа с контекстом, в котором подаются также иные образы, и контекстом всего произведения в целом. Литературные имена такого типа называются скрытоговорящими. Применительно к произведениям Гоголя подобные имена характеризуются еще и неоднозначностью, обусловленной тем, что именование героя может осознаваться Гоголем на разных «срезах» текста, на его разных информационных пластах. Фамилии помещиков последовательности, в имеющей «Мертвых душах» подаются художественно-аллегорическую в и философскую значимость. Прочтение фамилий может осуществляться в двух планах – реальном и аллегорическом, иносказательном. Однако, читая Гоголя, следует помнить о скрытом смысле большинства его ключевых фраз и придуманных им имен. Гоголь – мастер говорить «эзоповым языком». Интересен эзоповский намек на царя в «Мертвых душах» при рассказе об имении Манилова, где есть, как пишет Гоголь, «аглицкий сад». Таким образом, фамилии помещиков представляются нам как своеобразие именования различных станций на пути человека, избравшего целый, только материальный идеал. Тема «омертвения» души человека реализуется во всех главных образах поэмы Гоголя. Именование же главного героя, имеющее подтекстовую семантическую нагрузку, является существенным языковым средством для раскрытия этой темы и реализации основной идеи писателя – о возможности возрождения человека. По Гоголю, в каждом падшем человека душа не умерла вовсе, поскольку по естеству своему она бессмертна. Писатель шел от евангельской традиции, к которой восходит понимание мертвой души как духовно умершей. Гоголевский подтекст заглавия поэмы «Мертвые души» созвучен христианскому нравственному закону, сформированному святым апостолом Павлом: «Как в Адаме все умирают, так в Христе все оживет». Прозаические интересы, мелкие и пошлые расчеты обширного царства «мертвых душ», картины серенькой деревенской жизни, «городишек, выстроенных живьем, с деревянными лавчонками», пошлые фигуры героев поэмы, описанные четкой, простой, реалистической речью, полной юмора, насмешки и сатиры, перебиваются в XI главе стилистической струей иного наполнения: то и дело звучат патетические речения из словаря мистиков-романтиков: «неведомая сила», «страшная сила», «непостижимая тайная сила», «неестественная власть», «пораженный божьим чудом созерцатель», «главу осенило грозное облако», «что пророчит сей необъятный простор», «сверкающая, чудная, незнакомая земле даль». Белинский говорил, что именно в «Мертвых душах» увидят эту злую сатиру, следствие холодности и нелюбви к родному, к отечественному, — они, которым так тепло в нажитых ими потихоньку домах и домиках, а может быть, и деревеньках — плодах благонамеренной и усердной службы... Впрочем, это и хорошо, с одной стороны, — добавляет Белинский, — это будет лучшею критическою оценкою поэмы... В «Мертвых душах» Гоголь поставил вопрос о путях развития России, ее настоящем и будущем. Все в ней находится в движении: «мертвые души» господствующих классов отходят назад, а вместо них выдвигаются живые души, присутствие которых в поэме так ярко ощущал Герцен. Белинский предвидел будущее величие своей родины. В 1839 г. он писал: «Необъятно пространство России, велики ее юные силы, беспредельна ее мощь — и дух замирает в трепетном восторге, от предощущения ее великого назначения, ее — законной наследницы жизни трех периодов человечества». В понимании будущего величия родины Гоголь и Белинский были близки. «Мертвые души» — произведение энциклопедическое по широте охвата жизненного материала. Идейным стержнем поэмы является мысль о трагической судьбе народной. Тема эта необъятна, как и необъятна тема познания всей России. Ключевыми в восприятии Руси в поэме являются лирические размышления автора о России и русском народе. Может показаться, что эти прекрасные места неуместны в сатирической поэме. Однако они крайне важны для всего замысла писателя. По Гоголю главный путь к постижению России — познание природы русского человека. Этот путь невозможен без познания самого себя. Как писал Гоголь графу Толстому, «найди только прежде ключ к своей собственной душе, когда же найдешь, тогда этим же ключом отопрешь души всех». Почти весь первый том «Мертвых душ» Гоголь писал за границей, среди прекрасной природы Швейцарии и Италии, среди шумной жизни Парижа. Оттуда он еще яснее видел Россию с ее тяжелой и грустной жизнью. Мысли о России возбуждали эмоциональное волнение Гоголя и выливались в лирические отступления. Именно через них автор показал нам Русь со всех сторон. Написанное к началу 1841 г. лирическое обращение к России раскрывает идею гражданского долга писателя перед родиной. Чтобы создать особый язык заключительных страниц первого тома, Гоголь долго «бился», провел сложную работу, которая показывает, что изменения лексики и грамматического строя были связаны с изменениями идейного содержания отступления. Первая редакция обращения к России: «Русь! Русь! вижу тебя...» — была такова: «Эх, ты, Русь моя... моя забубённая, разгульная, распривольная, расчудесная, расцелуй тебя бог, святая земля! Как не родиться в тебе беспредельной мысли, когда ты сама без конца?..» Создавая лирические отступления «Мертвых душ», Гоголь стал одним из зачинателей гармонизации прозы в русской литературе. «...Что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях?» Симфония дифирамбов» лирических XI главы отступлений, заканчивается «воззваний», «гневных торжественным аккордом- обращением к душе русского народа, любящего быстрое движение вперед, езду на летящей птице-тройке. Рассмотрим значение основных лирических отступлений в поэме «Мертвые души»: «Эх, тройка! птица-тройка, кто тебя выдумал?» Автор сравнивает Русь с «бойкой необгонимой тройкой». Это летит в свое великое будущее не Россия «мертвых душ», а Россия народная, Россия, обретающая свою силу в народе. Привычный Гоголю символ дороги и движения вперед, теперь обращенный ко всему народу, ко всей Руси, вызвал в душе писателя лирический восторг любви к родине, чувство гордости за нее и уверенность в величии ее будущих судеб. Реалистические эпитеты Гоголя, выделявшие в предметах их основные качества, точные и ясные, всегда выражавшие определенное, часто насмешливое отношение к изображаемому, сменились романтическими эпитетами, подчеркивающими таинственную сущность вещей и явлений, с горячим, необыкновенно страстным, но очень неопределенным содержанием. Гоголь высоко ценил способность писателя к лиризму, видя в нем необходимое качество поэтического таланта. Родник лиризма Гоголь видел не в «нежных», а в «густых и крепких струнах... русской природы» и определял «высшее состояние лиризма» как «твердый взлет в свете разума, верховное торжество духовной трезвости». Лирический призыв писателя должен касаться разнообразных сторон жизни: «много, много предметов для лирического поэта» видел Гоголь, для поэта, который возлюбит спасение земли своей и отдаст себя на служение родине. Лирическая поэзия есть «чистая личность самого поэта и чистая правда», в ней «отчет ощущений самого поэта», который повсюду высказывает «личные тайны... собственной души». Эти тайны души автора служат содержанием лирических отступлений «Мертвых душ», овеянных «вьюгой вдохновения». Таким образом, для Гоголя в лирическом отступлении была важна прежде всего мысль, идея, а не чувство, как это принималось поэтикой прошлых направлений, определявшей лиризм как выражение чувств, доходящих до восторга. Гоголевское понимание «строгого лиризма» было новым в художественной литературе. Высказываясь против лирических отступлений XI главы, Белинский не учитывал огромного эмоционального воздействия их неопределенно выраженного, но ярко патриотического содержания, усиленного «поющей» ритмизацией текста, общим значением возвеличивания России и русского народа в их быстролетном движении к будущему. «Русь, куда же несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа». Лирическая концовка «Мертвых душ» с уподоблением России птицетройке, написанная для второй редакции (1841 г.), была переработана очень незначительно. Исправления касались уточнения смысла предложений, грамматического и интонационного строя. Внесен вопрос — «ее ли не любить», подчеркивающий новый смысл: «его ли душе... не любить быструю езду» — ударение на особенный характер русского человека; «ее ли не любить» — ударение на слове «ее», определяющем быструю езду, восторженно-чудесное движение вперед. Гоголь достигает гармонизации речи, отступление звучит, особенно в словах: «слышится что-то восторженно-чудное». Тройка в конце поэмы — логическое завершение всего ее содержания. Образ России, созданный Гоголем в заключительном лирическом отступлении, и его риторический вопрос, обращенный к Руси, высокий лирический пафос автора, устремленного мыслями в будущее, дают надежду на возрождение страны. «Русь! Чего же ты хочешь от меня? Какая непостижимая связь таится между нами? Что глядишь ты так, и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?..» Неисповедимые пути русской истории («Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа») пересекаются с путями мирового развития. Кажется, что это те самые дороги, по которым плутает Чичиков. Символично, что из захолустья Коробочки Чичикова выводит на дорогу неграмотная девчонка Пелагея, не знающая, где право, где лево. Типаж, представляющий Россию, весьма разнообразен. От малолетней девочки Пелагеи до безымянных, умерших или беглых работников Собакевича и Плюшкина, которые не действуют, а лишь мимоходом упоминаются, перед нами проходит обширная галерея персонажей, многоцветный образ народной России. Широкий размах души, природная сметка, мастеровитость, богатырская удаль, чуткость к слову, разящему, меткому, — в этом и во многом другом проявляется у Гоголя истинная душа народа. Сила и острота народного ума сказались, по мысли Гоголя, в бойкости, меткости русского слова (глава пятая); глубина и цельность народного чувства — в задушевности русской песне (глава одиннадцатая); широта и щедрость души в яркости, безудержном веселье народных праздников (глава седьмая). Воспевая народ и национальный характер, писатель не опускается до тщеславия, слепоты. И в этой точности, честности его взгляда кроется действенное отношение к русской жизни, энергичный, а не созерцательный патриотизм. Гоголь видит, как искажаются высокие и добрые качества в царстве мертвых душ, как гибнут крестьяне, доведенные до отчаяния. Разрушение добрых задатков в человеке подчеркивает, как современная Гоголю жизнь, все еще не отмененное крепостное право губит народ. На фоне величественных, бескрайних просторов России, лирических пейзажей, которыми пронизана поэма, реальные картины жизни кажутся особо горькими. «Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?» — восклицает Гоголь, думая о возможностях Родины. Картины русской природы часто встречаются в «Мертвых душах». Гоголь, как и Пушкин, любил русские поля, леса, степи. Он описывает и печальные деревни, голые, унылые, и помещичий лес, который «темнел каким-то скучноватым цветом», и барский парк в имении Манилова, где «пять-шесть берез небольшими купами кое-где возносили свои мелколистные жиденькие вершины». Но основным пейзажем у Гоголя являются виды по сторонам дороги, мелькающие перед путешественником. Природа показана в одном тоне с изображением народной жизни, навевает тоску и грусть, удивляет неизмеримым простором; она живет вместе с народом, как бы делит его тяжелую участь. Обращение к Руси было выражением сильнейшего, действенного патриотизма Гоголя, полного волнующей силы глубокого чувства. Он писал, что при одном имени «Россия» «как-то вдруг просветляется взгляд у нашего русского поэта, раздвигается дальше его кругозор, все становится у него шире, и он сам как бы облекается величием, становясь превыше обыкновенного человека. Это что-то более, нежели обыкновенная любовь к отечеству». Высокое патриотическое признание общественной роли литературы и долга писателя, в основе близкое к взглядам Белинского, заставляло Гоголя ставить вопрос о значении собственного творчества для народа. Вопрос «Русь! чего же ты хочешь от меня?» не был риторическим приемом художественного стиля, он вызван общей идеей «Мертвых душ», как произведения писателя, сказавшего горькую правду о жизни народа для его же пользы.. В России, писал впоследствии Гоголь, «всякое звание и место требуют богатырства» «Русь! Русь! Вижу тебя, из моего чудного прекрасного далека тебя вижу...» В этом тексте сильна песенная фразеология — риторические восклицания — «Эх, ты, Русь моя...», «Эх, Русь!». Патетический тон поддерживают церковнославянизмы «вонзаю очи», «силы святые», «бог», «божий свет»… С ними контрастируют просторечные выражения «разгульная», «забубённая», «расцелуй», «замашка». Этот неслаженный язык не удовлетворил Гоголя. Он удалил просторечия, часть песенных присловий, добавил описание песни, как выражение силы и поэзии народа, как голоса России. Восклицания и вопросы первоначального текста приобрели значение обращения и вопросов автора к России и потеряли в какой-то мере свое риторическое значение. Изменилось содержание отступления — от хвалебного, неопределенного содержания дифирамба Руси - Гоголь перешел к проблеме долга писателя-гражданина. Для выражения этой идеи Гоголь создал особый язык - орудие экспрессивного и повышенно эмоционального воздействия на читателя. Сознание огромной ответственности за свой писательский труд поддерживалось в Гоголе высокими оценками Белинского его произведений, намерением показать в «Мертвых душах» «пути и дороги» не только помещиков, но и жизнь городского чиновничества. «Мертвая душа» и у главного героя поэмы. Чичиков — представитель рождающегося капиталистического строя. Не случайно Гоголь такое большое внимание уделил этому персонажу, который, следуя заветам отца, копит копейку и пытается ею добиться всего в жизни. Маленький, средненький и весьма посредственный по своим достоинствам человечек, обычный авантюрист, способный на паскудное служение. Гоголь именует Чичикова Павлом – (малым). (Павел Чичиков – «маленький Наполеончик»). Обстоятельства жизни рано воспитали в Павле Ивановиче тайное желание выбиться в люди. У него была своя карьера, свой «трон», которого он стремился достичь любыми средствами. Аналогично восходит к власти и Наполеон. И все-таки Наполеон – это не Чичиков, а Чичиков – не Наполеон. Он всего лишь «наполеончик». Пародируя в образе Чичикова русское восприятие Наполеона, писатель создает смеховой эффект даже самой внешней стороной фамилии своего героя. В словообразовательной паре Чичиков (от Чичик) есть внешние, вызывающее улыбку звуковые ассоциации, связанные с какой-то мелкой пташкою. Чичиков всегда выбрит, надушен, напомажен, всегда на нем чистое белье и модное платье разных цветов. Но это внешняя опрятность разительно контрастирует с внутренней грязью и нечистоплотностью героя-приобретателя. Смешно, по-птичьи звучащую фамилию носит хищник, способный перейти от покупки мертвых душ к охоте за душами живыми. Главный герой Павел Иванович идет по пути потери исконной человеческой сущности. Отчество Иванович (от имени Иван) обобщено и представляет всякого русского человека. Личное имя героя – Павел, ассоциируется с именем апостола и его жизненным путем. Автор хочет показать, что и буржуазный порядок делает души людей «мертвыми». Гоголь обличает чуждые живой душе человека чудовищный эгоизм и лицемерие представителей власти имущей России. Картина жизни России была бы неполной, если бы Гоголь ограничился только изображением помещиков. В сюжет включен еще один важный общественный слой – чиновничество. И хотя чиновников писатель рисует не так подробно, как помещиков, но они образуют весьма выразительный коллективный портрет губернской власти. Чиновничество представлено в поэме грабящим государство и просителей. Взяточничество, казнокрадство — явления повседневные. Гоголь создает групповой портрет, связанный круговой порукой. Произвол и беззаконие творят не только провинциальные чиновники. «Повесть о капитане «Копейкине» рассказывает о бездушном сановнике, выставившем инвалида Отечественной войны 1812 года. Художественное своеобразие «Повести о капитане Копейкине», этой, по словам почтмейстера, «в некотором роде целой поэмы», помогает уяснить и эстетическую природу «Мертвых душ». Создавая свое произведение — поэму подлинно народную и глубоко национальную, — Гоголь опирался на традиции народнопоэтической культуры. Отсюда и лирическое отступление: «Русь, Русь! Вижу тебя из своего чудного, прекрасного далека тебя вижу» Повесть существует в трех основных редакциях. Канонической считается вторая, не пропущенная цензурой, которая и печатается в составе «Мертвых душ» во всех современных изданиях. Первоначальная редакция отличается от последующих прежде всего своим финалом, где рассказывается о разбойничьих похождениях Копейкина, его бегстве за границу и письме оттуда Государю с объяснением мотивов своих поступков. Как уже не раз отмечалось исследователями, гоголевский образ капитана Копейкина восходит к фольклорному источнику — народным разбойничьим песням о воре Копейкине. Интерес и любовь Гоголя к народному песнетворчеству общеизвестны «Повесть о капитане Копейкине», в буквальном смысле слова вырастающая из песни, и явилась воплощением гоголевской мысли. Угадав в песне «стихию характера», писатель, говоря его же словами, «развивает ее и улетает несравненно выше своего оригинала». Приведем отрывок одной из песен о разбойнике Копейкине: Собирается вор Копейкин На славном на устье Карастане. Он со вечера, вор Копейкин, спать ложился, Ко полуночи вор Копейкин подымался, Он утренней росой умывался, Тафтяным платком утирался, На восточну сторонушку Богу Молился. «Вставайте, братцы полюбовны! Нехорош-то мне, братцы… Атаман разбойников Копейкин, каким он изображен в народной песенной традиции, ногою оступился, рукою за кропкое деревце ухватился. Эта окрашенная в трагические тона символическая подробность и является главной отличительной чертой данного фольклорного образа. Поэтическую символику песни Гоголь использует в описании внешнего облика своего героя: «ему оторвало руку и ногу». Создавая портрет капитана Копейкина, писатель приводит только эту подробность, связывающую персонажа поэмы с его фольклорным прототипом. Следует также подчеркнуть, что в народном творчестве оторвать кому-нибудь руку и ногу почитается за «шутку» или «баловство». Гоголевский Копейкин вовсе не вызывает к себе жалостливого отношения. Это лицо отнюдь не страдательное, не пассивное. Как отмечает Ю.В.Манн, «имя героя важно Гоголю еще потому, что в соответствии со своим скрытым значением, с этимологией, подсказывало ассоциации бесшабашной удали и дерзости: вспомним ходячее выражение: жизнь — копейка. В черновой редакции "повести", кстати, это выражение обыгрывалось: «...все это привыкло, знаете, к распускной жизни, всякому жизнь - копейка, забубённая везде жизнь, хоть трава не расти...» К сказанному, может быть, стоит добавить, что в сознании Гоголя выражение «жизнь — копейка» издавна ассоциировалось с дерзкой удалью и разбойничеством. Принято считать, что под давлением цензуры Гоголь вынужден был приглушить сатирические акценты Повести, ослабить ее политическую тенденцию и остроту — «выбросить весь генералитет», сделать менее привлекательным образ Копейкина и т.д. Из писем Гоголя явствует, однако, что эпизод с Копейкиным был важен ему вовсе не тем, чему придавали значение цензоры. Писатель без колебаний идет на переделку всех предполагаемых «предосудительных» мест, могущих вызвать неудовольствие цензуры. Созданная по законам сказовой поэтики (ориентация на живой разговорный язык, прямое обращение к слушателям, использование простонародных выражений и повествовательных приемов), гоголевская Повесть требует и соответствующего прочтения. Ее сказовая форма отчетливо проявляется и в слиянии народно-поэтического, фольклорного начала с реально-событийным, конкретно-историческим. Народная молва о разбойнике, уходящая в глубь народной поэзии, не менее важна для понимания эстетической природы Повести, чем хронологическая закрепленность образа за определенной эпохой — кампанией 1812 года. В изложении почтмейстера история капитана Копейкина менее всего есть пересказ реального происшествия. Действительность здесь преломлена через сознание героя-рассказчика, воплощающего, по Гоголю, особенности народного, национального мышления. Исторические события, имеющие государственное, общенациональное значение, всегда порождали в народе всевозможные устные рассказы и предания. При этом особенно активно творчески переосмыслялись и приспосабливались к новым историческим условиям традиционные эпические образы. Во всех трех известных редакциях Повести сразу же после пояснения, кто такой капитан Копейкин, следует указание на главное обстоятельство, вынудившее Копейкина самому добывать себе средства: «Ну, тогда еще не сделано было насчет раненых никаких, знаете, эдаких распоряжений; этот какой-нибудь инвалидный капитал был уже заведен, можете представить себе, в некотором роде, гораздо после». Таким образом, инвалидный капитал, обеспечивавший раненых, был учрежден, да только уже после того, как капитан Копейкин сам нашел себе средства. Причем, как это следует из первоначальной редакции, средства эти он берет из «казенного кармана». Шайка разбойников, которой предводительствует Копейкин, воюет исключительно с казной. «По дорогам никакого проезда нет, и все это собственно, так сказать, устремлено на одно только казенное. Если проезжающий по какой-нибудь своей надобности — ну, спросят только: "зачем?" — да и ступай своей дорогой. А как только какой-нибудь фураж казенный, провиант или деньги — словом, все что носит, так сказать, имя казны — спуска никакого». Видя «упущение» с Копейкиным, Государь «издал строжайшее предписание составить комитет исключительно с тем, чтобы заняться улучшением участи всех, то есть раненых...». Высшие государственные власти в России, и в первую очередь сам Государь, способны, по Гоголю, сделать правильные выводы, принять мудрое, справедливое решение, да вот только не сразу, а «опосля». Раненых обеспечили так, как ни в каких «других просвещенных государствах», но только тогда, когда гром уже грянул... Капитан Копейкин подался в разбойники не из-за черствости высоких государственных чинов, а из-за того, что так уже на Руси все устроено, задним умом крепки все, начиная с почтмейстера и Чичикова и кончая Государем. Способность русского человека и после ошибки сделать необходимые выводы и исправиться должна была, по мысли Гоголя, в полной мере реализоваться в следующих томах. В общем замысле поэмы сказалась причастность Гоголя к народной философии. Народная мудрость неоднозначна. Своей настоящей, подлинной жизнью пословица живет не в сборниках, а в живой народной речи. Смысл ее может меняться в зависимости от ситуации, в которой она употребляется. Подлинно народный характер гоголевской поэмы заключается не в том, что в ней обилие пословиц, а в том, что автор пользуется ими в соответствии с их бытованием в народе. Оценка писателем того или иного «свойства русской природы» всецело зависит от конкретной ситуации, в которой это «свойство» проявляется. Авторская ирония направлена не на само свойство, а на его реальное бытие. Писателю все же удалось создать облик живой России. Образ русского народа, его прекрасной души проходит через всю поэму. Гоголь почувствовал биение здорового народного сердца, разглядел живую Русь. В лирическом отступлении о «птице - тройке», в конце поэмы, звучат слова, полностью выражающие авторское отношение к дороге. Для Гоголя в дороге, «восторженно-чудной», летящей «невесть куда в пропадающую даль», вся русская душа, все ее простое и неизъяснимое обаяние, весь ее размах и полнота жизни. Русская душа — это «птица-тройка», которая не знает никаких внутренних ограничений: «Эх, тройка! Птица - тройка! кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могла только родиться, — в той земле, что не любит шутить, а ровнем — гладнем разметнулась на полсвета...». Как бы ни сковывали русскую душу рабские сети, она все равно остается духовно свободной, она вырывается из сетей и несется по необъятным просторам Руси. Гоголь проводит открытую параллель между «птицей-тройкой» и Русью: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?» Русь «мчится, вся вдохновенная Богом» и «неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях». Русь, как и русская душа, не знает ограничений. Русская душа и русская земля неразрывно связаны между собой. В конце поэмы автор намечает и некоторые перспективы духовного возрождения главного героя. Преодоление зла, по мнению писателя, заключается не в социальном переустройстве, а в неисчерпаемом потенциале русского народа, поэтому «горький упрек современной Руси», высказанный в поэме «Мертвые души», можно назвать пока не безнадежным. Произведение Н.В. Гоголя «Мертвые души» отразило те социальные явления и конфликты, которые были характерны для крепостной России 30—40-х годов XIX века. В нем представлен образ России. Но Россия не одна, их три. Россию «мертвых душ» представляют помещики и чиновники, это одна Россия. Второй образ — крестьянская Россия. Впоследствии появляется прекрасный художественный образ Руси-тройки, птицы-Тройки, которая становится символом будущей прекрасной России. «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Гоголь любил дорогу, дальние поездки, быструю езду, смену впечатлений. Он много путешествовал на пароходах, поездах, лошадях, «на перекладных» ямских тройках и дилижансах. Видел он Западную Европу, Малую Азию, был проездом в Греции и Турции, много ездил по России. Дорога, успокоительно действуя на Гоголя, пробуждала его творческие силы, была потребностью художника, давая ему необходимые впечатления, настраивая на высокопоэтический лад. «Голове моей и мыслям лучше в дороге…Сердце мое слышит, что бог мне поможет совершить в дороге все, для чего орудия и силы во мне доселе созревали», - писал Гоголь о значении дороги для его творчества. Образ «дороги», включая и автобиографические черты, отраженные в этом отступлении, был тесно связан с общей идеей поэмы, служил символом движения, символом жизни человека, нравственного совершенствования, символом жизни человека, находящегося «покамест на дороге и на станции, а не дома». В Х главе показал «всемирную летопись человечества», постоянные отклонения от «прямого пути», поиски его, «озаренного солнцем и освещенного всю ночь огнями», сопровождаемые неизменным вопросом: «где выход? где дорога?». Таким образом, дорога для Гоголя — это Русь, а Русь — это ничем не стесненная свобода. Как и для всех передовых людей, живших в начале XIX века. В 20—30 годы для Гоголя судьба России была глубоко волнующей темой. Он верил в Россию, верил в ее будущее. Поэтому можно с уверенностью сказать, что дорога в творчестве Гоголя — это дорога России к лучшему, светлому будущему. Сама Россия мыслится Гоголем тоже в развитии, как и национальный характер. Мотив движения, дороги, пути пронизывает всю поэму. Действие развивается по мере путешествия Чичикова. Это дало полную свободу изъездить вместе с героем всю Россию и вывести множество самых разнообразных характеров. Дорога в поэме предстает в своем прямом, реальном значении — это проселки, по которым колесит чичиковская бричка, — то ухабы, то пыль, то непролазная грязь. Чичиков блуждает по глухим закоулкам жизни в погоне за неизменной целью обогащения. По замыслу Гоголя, Чичиков, не сознавая этого, уже движется по пути к прямой дороге жизни. Поэтому образом дороги, движения («кони мчатся») предваряется биография Чичикова, героя поэмы, пробуждение каждого отдельного человека и все великой России к новой прекрасной жизни, о чем постоянно мечталось Гоголю. Конкретность, реалистичность и точность в описании дороги продолжают пушкинские традиции чистоты и безыскусственности. Таковы поэтически-простые выражения: «ясный день», «осенние листья», «холодный воздух»… Это простая речь осложняется восторженными лирическими восклицаниями, передающими личное ощущение автора: ведь это он рассказывает читателю о своей любви к дороге: «Какой славный холод! Какой чудный, вновь обнимающий тебя сон!». Включение этих восклицаний придает характер своеобразия и новизны складу речи отступления о дороге. В знаменитом лирическом отступлении 11-й главы эта дорога, с несущейся бричкой, неприметно превращается в фантастический путь, по которому летит Русь среди других народов и государств. Кажется, что это те самые дороги, по которым плутает Чичиков. Символично, что из захолустья Коробочки Чичикова выводит на дорогу неграмотная девчонка Пелагея, не знающая, где право, где лево. Типаж, представляющий Россию, весьма разнообразен. От малолетней девочки Пелагеи до безымянных, умерших или беглых работников Собакевича и Плюшкина, которые не действуют, а лишь мимоходом упоминаются. Перед нами проходит обширная галерея персонажей, многоцветный образ народной России. Широкий размах души, природная сметка, мастеровитость, богатырская удаль, чуткость к слову, разящему, меткому, — в этом и во многом другом проявляется у Гоголя истинная душа народа. Сила и острота народного ума сказались, по мысли Гоголя, в бойкости, меткости русского слова (глава пятая); глубина и цельность народного чувства — в задушевности русской песни (глава одиннадцатая); широта и щедрость души в яркости, безудержном веселье народных праздников (глава седьмая). Воспевая народ и национальный характер, писатель не опускается до тщеславия, слепоты. И в этой точности, честности его взгляда кроется действенное отношение к русской жизни, энергичный, а не созерцательный патриотизм. Гоголь видит, как искажаются высокие и добрые качества в царстве мертвых душ, как гибнут крестьяне, доведенные до отчаяния. Разрушение добрых задатков в человеке подчеркивает, как современная Гоголю жизнь, все еще не отмененное крепостное право губит народ. На фоне величественных, бескрайних просторов России, лирических пейзажей, которыми пронизана поэма, реальные картины жизни кажутся особо горькими. «Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?» — восклицает Гоголь, думая о возможностях Родины. По Гоголю, национальный характер не есть нечто раз и навсегда данное, неподвижное. Имея некоторые вечные, «субстанциальные» черты, он формируется и видоизменяется под влиянием определенных географических и исторических условий. «Мы еще растопленный металл, не отлившийся в свою национальную форму, — говорил Гоголь, — еще нам возможно выбросить, оттолкнуть от себя нам неприличное и внести в себя все, что уже невозможно другим народам, получившим форму и закалившимся в ней». И потому главная задача — для художника национального масштаба, каким был Гоголь, — показать все «достоинства и недостатки наши», чтобы воспитать первые и избавиться от вторых. Путь Гоголя — путь возрождения России, путь совершенствования общества, запутавшегося в противоречиях жизни. Гоголь писал: «Истинная национальность заключается... в самой душе народа». Но главный путь к постижению России — познание природы русского человека. Каков же, по Гоголю, путь этого познания? «Я видел ясно, как дважды два четыре, — писал он в "Авторской исповеди", — что прежде, покамест не определю себе самому определительно, ясно высокое и низкое русской природы нашей, достоинства и недостатки наши, мне нельзя приступить; а чтобы определить себе русскую природу, следует узнать получше природу человека вообще и душу человека вообще...». Анализ своей же собственной души привел Гоголя к убеждению, что «говорить и писать о высших чувствах и движеньях человека нельзя по воображенью: нужно заключить в себе самом хотя небольшую крупицу этого, словом — нужно сделаться лучшим». «Мертвые души» - широкая картина дворянско-помещичьей России первой половины ХІХ века до отмены крепостного права. В соответствии с замыслом поэмы, однако, предполагалось изображение не только той Руси, которую видел и знал Гоголь в действительности, но и Руси мыслимой, идеальной, заключающей в себе несметное богатство духа человека. Человек и путь человека – исходные, значимые понятия для всего творчества писателя, бытия человеческого, человеческой жизни и смысла человеческого существования. Таков и путь, который преодолел Гоголь в ходе осуществления своего замысла: познание России через русский национальный характер, человеческую душу вообще и свою собственную в частности. Работа над «Мертвыми душами» стала для Гоголя его «душевным делом». Для Гоголя «Мертвые души» стали делом всей жизни, хотя так и остались неоконченными после семнадцати лет работы. Известно, что сюжет «Мертвых душ» был подсказан Пушкиным. Гоголь нашел его более, чем подходящим для того, чтобы изобразить «хотя бы с одного боку... всю Русь». У автора это получилось. Мы увидели Россию помещичью, чиновничью, крестьянскую и будущую. Николай Васильевич не закончил своего произведения. У него было много планов для продолжения поэмы. Как свидетельствуют документы, писатель хотел показать не только плохое в России, но и ее живую душу. Одним из замыслов писателя было нравственное возрождение некоторых персонажей поэмы. К сожалению, это возрождение так и осталось для нас загадкой. В письмах 1840-х годов Гоголь настойчиво проводит мысль, что для продолжения поэмы и достижения ее главной цели необходимо конкретное изучение русского быта, экономики, обычаев — и самим автором, и всеми окружающими: «Велико незнанье России посреди России». Но Гоголь не был ни нигилистом, ни обличителем. Он был великим русским поэтом. «...Великий талант, гениальный поэт и первый писатель современной России», — писал Белинский. Литература 1.Н.В.Гоголь. Поэма «Мертвые души». М.1970г. 2. Н.В.Гоголь. Избранные сочинения.М.1987г. 3. Е.С.Смирнова-Чикина. Комментарий поэмы Н.В.Гоголя «Мертвые души». Ленинград.1974г. 4. Научно-методические журналы «Литература в школе» 1998г.№ 4,5.
