Автор, герой, рассказчик в повести Ю.Трифонова

Елизавета Александрова
Ирина Бутина
АВТОР, ГЕРОЙ, РАССКАЗЧИК В ПОВЕСТИ Ю.ТРИФОНОВА
«ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ»
Заглавие повести «Дом на набережной» - это литературное название
действительно существующего дома, находящегося по адресу улица
Серафимовича дом 2 на Берсеневской набережной Москва-реки. 24 июня
1927-го года стало известно, что все жилплощади, занятые служащими
госаппарата, перенаселены. Единственным выходом из сложившейся
ситуации было строительство, отражавшего масштаб эпохи и самих
государственных деятелей, дома, Дома Правительства. В комплекс 12этажного дома входили, кроме 505-и квартир, несколько магазинов,
прачечная, поликлиника, детский сад, почта, сберкасса, кинотеатр
«Ударник». В квартирах был дубовый паркет, художественная роспись на
потолках. Фрески делали специально приглашенные из Эрмитажа
живописцы-реставраторы. Одиннадцатый подъезд дома нежилой. В нем нет
ни одной квартиры. Нет в подъезде и лифта. Предполагается, что отсюда или
прослушивали квартиры жильцов других подъездов или за стенами скрыты
некие тайные помещения. Помимо этого подъезда в доме имелись
конспиративные квартиры чекистов. Чекисты работали в доме под видом
комендантов, консьержей, лифтеров и в своих квартирах встречались со
своими осведомителями или прятали таинственных жильцов. Многие жители
дома были репрессированы семьями.
В произведении автор представляет этот дом читателю как символ эпохи,
и на примере героя Вадима Глебова показывает влияние этой самой эпохи на
обычного человека.
Нельзя упустить тот факт, что многие произведения автора
автобиографичны. В детстве у Трифонова была компания, состоящая из
четырех друзей - Левы Федотова, Олега Сальковского, Михаила Коршунова
и самого Юрия Трифонова. Каждый из них послужил прототипом для героев
повести «Дом на набережной». Лева Федотов, был «гением этого места», а
впоследствии стал прототипом Антона Овчинникова. Лев был другом детства
Трифонова. Юрий Трифонов писал о Федотове: «Он был так не похож на
всех! С мальчишеских лет бурно, страстно развивал свою личность во все
стороны, поспешно поглощал все науки, все искусства, все книги, всю
музыку, весь мир, точно боялся опоздать куда-то. В двенадцатилетнем
возрасте он жил с ощущением, будто времени у него очень мало, а успеть
надо невероятно много». Он увлекался в особенности минералогией,
палеонтологией, океанографией, прекрасно рисовал, его акварели были на
выставке, он был влюблен в симфоническую музыку, писал романы в
толстых тетрадях в коленкоровых переплетах. Он был известен в школе как
местный Гумбольдт, как Леонардо из 7-го "Б". Устраивал Федотов и
литературные конкурсы, соревнуясь в мастерстве владения словом с юным
Трифоновым. Более того, он учредил дворовое Тайное общество испытания
воли (ТОИВ), вступить в которое можно было, только пройдя по перилам
балкона десятого этажа. Были и другие безумные затеи. Свою же волю,
помимо ходьбы по перилам, он закалял еще и тем, что ходил зимой в
коротких бриджах. Прославился Лева Федотов благодаря своим дневникам,
которые были обнаружены уже после войны. Это в общей сложности 15
общих пронумерованных тетрадей. За 17 дней до нападения Германии на
СССР он описал в своем дневнике, когда и как начнется война, какими
темпами будут продвигаться немецкие войска и где они будут остановлены.
Антон Овчинников в повести полностью повторяет судьбу Федотова.
«Антон был музыкант, поклонник Верди, оперу "Аида" мог напеть по памяти
всю…он был художник, лучший в школе…еще он был сочинитель
фантастических, научных романов, посвященных изучению пещер и
археологических древностей, интересовали его также палеонтология,
океанография, география и частично минералогия…жил Антон скромно, в
однокомнатной квартире, обставленной простой казенной мебелью»; «он был
коренаст, невысок, один из самых малорослых в классе, и ходил к тому же до
поздних холодов в коротких штанах, закаляя свой организм»
Прототипом Химиуса явился Михаил Коршунов, который также написал
несколько произведений о Доме Правительства. Прототип Моржа - Олег
Сальковский, который, так же как и в произведении, был рыхлым толстячком
и не мог участвовать в испытаниях общества ТОИВ. По словам Ольги
Трифоновой, жены писателя, прототипом другого героя повести – Левки
Шулепникова, мог быть Сережа Савицкий, который, как и Шулепа, был из
благополучной семьи, но закончил бомжом. Мать Левки Шулепникова,
Алина Федоровна, тоже имеет реально существовавший прототип. «Алина
Федоровна была высокая, смуглая, разговаривала строго, смотрела гордо.
…Что-то среднее между боярыней Морозовой и Пиковой Дамой», - пишет
Трифонов в повести. «Юрий Валентинович знал такую женщину - красавицу,
аристократку, дочь белого генерала. Она постоянно выходила замуж за
служащих НКВД - за тех, кто расследовал дело ее очередного мужа», доказывают слова Ольги Трифоновой.
В повествование о Вадиме Глебове от третьего лица автор вплетает
воспоминания о мимолетных моментах жизни некоего героя-рассказчика,
который дает свою личностную оценку всему происходящему и
окружающим, анализирует все через призму своего восприятия.
Этот персонаж также относился к их компании, имя его не упоминается.
Прототипами друзей героя-рассказчика были друзья самого Трифонова.
Трифонов некоторое время жил в том самом доме на набережной, как и
герой-рассказчик, и даже переезжал из этого дома в тот же месяц и год.
Можно предположить, что это голос самого автора, Юрия Трифонова.
Автор использует особую пространственно-временную композицию: не
выдает все эпизоды по порядку, а чередует различные времена, углы
видения. Композиция в произведении имеет кольцевой характер, она
начинается и заканчивается временем, когда «никого из этих мальчиков нет
теперь на белом свете. Кто погиб на войне, кто умер от болезни, иные
пропали безвестно. А некоторые, хотя и живут, превратились в других
людей». Повесть разделена на смысловые части, каждую из которых можно
отнести к одному из трех периодов – приблизительно 1937, 1947 или 1972
года. Это школьные, студенческие годы и «нынешнее» время.
1. Вступление
настоящее
От 1 л.
2. Встреча со взрослым Шулепниковым;
настоящее
От 3 л.
3. Шулепников в институте;
институт
4. Появление Шулепы в школе; Кино; Выдумки отца. Бычковы;
школа
От 3 л.
5. Сумасшедший, хождение по барьеру; драка;
школа
От 1 л.
6. Просьба к отцу Шулепы; вопрос о расправе;
школа
От 3 л.
7. Вторая встреча с Шулепниковым и его матерью;
институт
От 3 л.
8. Профессор Ганчук; вечеринки у Сони; статья Куника; зимой на
институт
От 3 л.
9. Встречи с Антоном; ТОИВ;
школа
От 1 л.
10. Отец и тётя Поля, Клавдия; визиты Сони;
институт
От 3 л.
11. Разговор с Друзяевым; разговор с Соней;
институт
От 3 л.
12. Переезд
школа
От 1 л.
13. Харитоньевское; просьба к Шулепникову; борьба из-за
настоящее
От 3 л
институт
От 1 л.
15. Разговор с Юлией Михайловной
институт
От 3 л
16. Разговор с Алиной Федоровной в поезде
1974
От 3 л
17. Кладбище
настоящее
От 1 л.
даче с однокурсниками; ночи на даче
Ганчука;
14. Встреча в сентябре 1941
Встреча с матерью Антона много лет спустя; дневники
Тем самым, Трифонов проводит параллели между приведенными
эпизодами из жизни обоих героев. Он показывает определенные события с
разных точек зрения, повествуя то от первого лица – глазами «Я»-героя, то
от третьего, описывая жизненный путь Вадима Глебова.
С какой целью автор вводит двух рассказчиков?
Скорее всего, чтобы избежать субъективности повествования от лица
одного героя, он старается как можно шире показать читателям эпоху в
которой живут герои, их быт, условия. Почти неуловимой тонкой нитью, это
«свинцовое» ощущение давления на людей протянуто через все
произведение. Ему удается передать настроения, царящие во времена
тоталитарного режима, не описывая при этом жестоких политических сцен,
таких как массовые репрессии, а лишь повседневную, каждодневную жизнь.
Также Трифонов показывает характер Глебова на контрасте с «я»- героем.
Герой является жителем статусного дом, в который так стремится Вадька
Батон из своего «дерюгинского подворья», но при этом герой не кичится
этим, не выставляет это напоказ. Глебову приходится постоянно бывать в
этом доме, видеть всю роскошь обстановки, уровень жизни: «Алина
Федоровна, мать Левки Шулепы, могла потыкать вилкою в кусок торта и
отодвинуть его, сказав: "По-моему, торт несвеж",- и торт уносили». Это
вызывало непонимание, негодование Вадима. Он не мог понять этого
пренебрежения. Все для него было новым, диким, неожиданным, и,
возвращаясь в свой полуразвалившийся дом, он еще сильнее, глубже ощущал
несправедливость. Тогда впервые открываются читателю глубинные чувства
Глебова, его темная сторона. В нем зародилась зависть, то тягостное чувство,
которое он пронесет потом через всю свою жизнь.
Примером для подражания лирического героя был Антон Овчинников.
Человек широких интересов, талантливый и трудолюбивый. А Глебов
стремился к Левке Шулепникову, который любил приврать, был
легкомысленным, но при этом добрым, открытым, компанейским человеком.
Это характеризует их как людей различных идеологических взглядов и,
следовательно, антиподов. Ту же Соню, которая была беззаветно влюблена в
Глебова, они воспринимали по-разному. «Я» считал ее идеальной: «Где еще я
встречу такого человека, как Соня? Да, разумеется, нигде на целом свете.
Бесцельно даже искать и на что-то надеяться. Конечно, есть люди, может
быть, красивее Сони, у них длинные косы, голубые глаза, какие-нибудь
особенные ресницы, но все это ерунда. Потому что они Соне в подметки не
годятся». Для Глебова же «Соня была лишь добавкой к тому солнечному,
многоликому, пестрому, что называлось – детство». Он не умалял достоинств
Сони, но при этом не ценил должным образом ее чувства к нему, играл с
ними, подстраивая под себя. И хотя потом он вроде бы начинает испытывать
к ней влечение, но это не более чем результат самовнушения. У лирического
героя в детстве возникает неприязнь к Глебову, из-за ревности. Он осознает
то, что Глебов недостоин любви Сони, выискивает в нем недостатки, но
порой высказывается весьма объективно по поводу поведения Вадима: «Он
был совершенно никакой, Вадик Батон. Но это, как я понял впоследствии,
редкий дар: быть никаким. Люди, умеющие быть гениальнейшим образом
никакими, продвигаются далеко. Вся суть в том, что те, кто имеет с ними
дело, довоображают и дорисовывают на никаком фоне все, что им
подсказывают их желания и их страхи». Это вполне обоснованная точка
зрения. Отец воспитывал Глебова на «трамвайном правиле»: «То, что он
говорил, посмеиваясь, в виде шутки - "Дети мои, следуйте трамвайному
правилу - не высовывайтесь!" - было не просто балагурством. Тут была
потайная мудрость, которую он исподволь, застенчиво и как бы
бессознательно пытался внушать». Можно сделать вывод, что Глебов
изначально был воспитан таким образом: конформизм чувствуется в его
поступках на протяжении всей жизни. Как в детстве - эпизод с расспросом
отчима Левки о нападении на его сына, когда он назвал нескольких
виновников, хотя сам отчасти был зачинщиком, но не признался в этом, так и
в зрелости, когда он не защитил своего наставника, хорошего друга,
профессора Ганчука. Тогда провокаторы Друзяев и Ширейко, сыграв на этом
качестве Глебова, склонили его к своего рода предательству. Хотя у него был
выбор, ввиду своего конформизма, Глебов остался в стороне и ни защитил
профессора, боясь не удостоиться Грибоедовской стипендии, ни пошел
против него, так как осознавал, что испортит дружественные отношения с
семьей Ганчуков, а просто не пришел и не выступил, оправдываясь смертью
близкого человека. Он постоянно находит оправдания своим недостойным
поступкам.
Вадим Глебов впоследствии не хочет вспоминать моменты прошлого. Он
надеется, что, если он не будет вспоминать, то это перестанет существовать в
его сознании. А вот «Я»- герой не боится воспоминаний, он уверен, что они
принесли полезный опыт, и даже, если о них не вспоминать, они никуда не
исчезнут.
У Трифонова в произведении очень точно получилось воссоздать
атмосферу того времени, показать величие Дома Правительства как
самостоятельного мира, донести до читателя его роль в судьбе героев, а, что
касается Глебова, показать отдельного человека на фоне эпохи, предоставив
его поступки на суд читателей.
Список литературы.
1. Трифонов Ю. Дом на набережной. М.: Детская литература, 1991.
2. Оклянский Ю. Юрий Трифонов. М., Советская Россия, 1987.
3. Вуколов Л.И. Современная проза в выпускном классе. М.: Просвещение,
2002.
4. Лейдерман И.Л., Липовецкий М.Н.Современная русская литература 19501990-е годы, том 2. М.: Академия, 2003, стр. 242-248