Иван Сергеевич Тургенев

Иван Сергеевич Тургенев
(1818—1883)
Разбор 18-й главы романа И.С.Тургенева «Отцы и дети»
(Базаров и Одинцова). Роль главы в развитии образа Базарова.
В 1861 г. Тургенев пишет, а в феврале 1862 г. публикует свой, пожалуй, самый знаменитый
роман - «Отцы и дети».
В центре романа образ Евгения Базарова, «нигилиста». Его друг Аркадий Кирсанов дает такое
объяснение этому термину: «Нигилист - это человек, который не склоняется ни перед какими
авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением не был окружен
этот принцип».
Казалось бы, вполне приемлемые качества; все ученые, к примеру, нигилисты, иначе бы и научных
открытий не было. Но дело в том,
что в Базарове нигилизм доведен до крайности - он отрицает все: искусство, чувства, традиции.
Но волею автора Базаров проходит через испытание любовью. Нельзя сказать, что до встречи с
Одинцовой Базаров не знал женщин. Нет, он не был аскетом:
— Кто это? - спросил его Базаров, как только они прошли мимо. - Какая хорошенькая!..
Базаров был великий охотник до женщин и до женской красоты, но любовь в смысле
идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительной
дурью...
Фенечка привлекает Базарова тем же, что и братьев Кирсановых, - молодостью, чистотой,
непосредственностью. Базаров не любит Фенечку, он испытывает к ней чисто инстинктивное,
физическое влечение.
Иное дело - отношения с Одинцовой:
Одинцова ему нравилась: распространенные слухи о ней, свобода и независимость ее мыслей,
ее несомненное расположение к нему - все, казалось, говорило в его пользу; но он скоро понял,
что с ней «не добьешься толку, а отвернуться от нее он, к изумлению своему, не имел сил.
Тургенев рисует внутреннюю борьбу героя с самим собой. Именно в этом, на наш взгляд,
заключается объяснение показного цинизма Базарова. «Этакое богатое тело!.. Хоть сейчас в
анатомический театр», - говорит он об Одинцовой.
Отношения Базарова к Анне Сергеевне меняют непреклонного героя. Слова про анатомический
театр произнесены в пятнадцатой главе. Базаров только-только начинает сознавать необычность своего
отношения к Одинцовой. Он сконфузился оттого, что смотрел на нее и говорил о ней, как и об
остальных женщинах.
В шестнадцатой главе происходит новое сближение, новая подвижка Базарова к Одинцовой.
Базаров продолжает иронизировать по поводу аристократизма Одинцовой, причем делает это, будучи у
нее в гостях, и вновь чувствует себя неловко. В конце шестнадцатой главы Базаров уже не может
сохранять свою обычную выдержку и самообладание. Он настолько погружается в мысли об Анне
Сергеевне, что говорит рассеянно Аркадию «Здравствуй!», хотя они уже виделись в этот день.
В семнадцатой главе Тургенев недвусмысленно говорит уже об изменениях, происходящих с
Базаровым:
В Базарове, к которому Анна Сергеевна очевидно благоволила, хотя редко с ним
соглашалась, стала проявляться небывалая прежде тревога: он легко раздражался, говорил
нехотя, глядел сердито и не мог усидеть на месте, словно что его подмывало...
Настоящею причиной всей этой «новизны» было чувство, внушенное Базарову Одинцовой, чувство, которое его мучило и бесило и от которого он тотчас отказался бы с презрительным
хохотом и циническою бранью, если бы кто-нибудь хотя отдаленно намекнул ему на
возможность того, что в нем происходило...
Один из исследователей творчества Тургенева - П.Г. Пустовойт в комментариях к роману
отмечает: «Попав в плен отрицаемой им ранее романтической любви, Базаров начинает оперировать
такими понятиями, как красота («Зачем вы, с вашим умом, с вашей красотою, живете в деревне?»),
ловит самого себя «на всякого рода “постыдных” мыслях, точно бес его дразнил».
Так шаг за шагом Тургенев подводит Базарова к главному испытанию в любви. Этому посвящена
восемнадцатая глава.
Глава начинается описанием того, как герои ищут возможность встретиться наедине. Они
чувствуют уже необходимость разговора. Их отношения друг к другу дошли до того, что они уже
реагируют на взгляды:
На следующий день, когда Одинцова явилась к чаю, Базаров долго сидел, нагнувшись над
своею чашкою, да вдруг взглянул на нее. Она обернулась к нему, как будто он ее толкнул, и ему
показалось, что лицо се слегка побледнело за ночь.
Одинцова берет инициативу в свои руки, когда утром, за завтраком, выяснилось, что день
дождливый и прогулки по окрестностям не состоится:
- Евгений Васильевич, - проговорила Анна Сергеевна, - пойдемте ко мне... Я хочу у вас
спросить... Вы назвали вчера одно руководство...
Наверху, в ее кабинете, они продолжают прерванный разговор. Речь шла о счастье. Счастье интересная тема, от нее так легко перейти на более значимые для молодых людей темы, что очень ловко
проделывает Одинцова:
— К чему вы себя готовите? Какая будущность ожидает вас? Я хочу сказать - какой цели
вы хотите достигнуть, куда вы идете, что у вас на душе? Словом, кто вы, что вы?
Базаров колеблется, он еще не решается на объяснение. Но Одинцова подталкивает его:
Или, может быть, вы меня, как женщину, не считаете достойною вашего доверия? Ведь
вы нас всех презираете.
Несколько минут между ними идет напряженная борьба, Одинцова упорно вызывает его на
откровенность:
— А я не вижу, почему нельзя высказать все, что имеешь на душе.
— Вы можете? - спросил Базаров.
— Могу - отвечала Анна Сергеевна после небольшого колебания. ‚
Наконец, Базаров сдается. Он рассказывает Анне Сергеевне самое сокровенное, то, что никогда
бы не рассказал другим. Евгений объяснялся Анне Сергеевне, не глядя ей в глаза. Эту деталь
подчеркивает автор:
Базаров встал и подошел к окну.
— И вы желали бы знать причину этой сдержанности, вы желали бы знать, что во мне
происходит?
—Да, - повторила Одинцова с каким-то, ей еще непонятным, испугом.
— И вы не рассердитесь?
— Нет.
— Нет? - Базаров стоял к ней спиною. - Так знайте же, что я люблю вас глупо, безумно...
Вот чего вы добились.
Дальше идет кульминация всего действия в восемнадцатой главе - реакция обоих на объяснение:
Одинцова протянула вперед обе руки, а Базаров уперся лбом в стекло окна. Он задыхался;
все тело его видимо трепетало. Но это было не трепетание юношеской робости, не сладкий
ужас первого признания овладел им: это страсть в нем билась, сильная и тяжелая - страсть,
похожая на злобу и, быть может, сродни ей...
Читая эту сцену, кажется, еще секунда - и герои упадут друг другу в объятия, наступит
счастливая развязка. Но...
— Евгений Васильевич, - проговорила она, и невольная нежность зазвенела в ее голосе.
Он быстро обернулся, бросил на нее пожирающий взор - и, схватив ее обе руки, внезапно
привлек ее к себе на грудь.
Она не тотчас освободилась из его объятий; но мгновенье спустя она уже стояла далеко в
углу и глядела оттуда на Базарова. Он рванулся к ней...
— Вы меня не поняли, прошептала она с торопливым испугом. Казалось, шагни он еще раз,
она бы вскрикнула... Базаров закусил губы и вышел.
Глава подходит к своему финалу. Автор передает нам психологическое состояние Одинцовой.
Она чувствует себя виноватой в том, что вызвала Базарова на откровенность. Анна Сергеевна пугается
происшедшим:
Она задумывалась и краснела, вспоминая почти зверское лицо Базарова, когда он бросился к
ней...
Одинцова выбрала спокойствие. В последнем предложении главы заключен большой
философский смысл:
Под влиянием различных смутных чувств, сознания уходящей жизни, желания новизны она
заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за нее - и увидала за ней
даже не бездну, а пустоту... или безобразие.
Базаров потерпел поражение. Начиная со злополучной для него восемнадцатой главы он
«заметно эволюционирует в сторону скептицизма и пессимизма. Попав во власть романтики, которую
он считал ранее белибердой, Базаров начинает поступаться многими своими убеждениями и взглядами»
(П.Г. Пустовойт).