Дмитриев Ю. * Адвокатские палаты

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
Ю. ДМИТРИЕВ,
доктор юридических наук, профессор
АДВОКАТСКИЕ ПАЛАТЫ - РЕАЛЬНЫЙ ОРГАН ЗАЩИТЫ
ПРАВ ЧЛЕНОВ СООБЩЕСТВА ИЛИ СИМВОЛ
ФОРМАЛЬНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА?
8 февраля 2011 г. Конституционный Суд Российской Федерации принял
Определение № 192-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы
Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации на нарушение
конституционных прав и свобод пунктом 2 статьи 35 Федерального закона
"Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации",1
всерьёз встревожившее адвокатское сообщество.
Рассмотрим подробнее аргументы сторон в данном споре. Согласно
содержанию оспариваемой части 2 ст. 35 Закона об адвокатуре, Федеральная
палата адвокатов создаётся в целях представительства и защиты интересов
адвокатов
в
органах
публичной
власти,
координации
деятельности
адвокатских палат, обеспечения высокого уровня оказываемой адвокатами
юридической
помощи.
Палата
уполномочена
представлять
интересы
адвокатов и региональных адвокатских палат при решении вопросов,
затрагивающих интересы адвокатского сообщества, в том числе - размер
оплаты труда адвокатов по назначению, производимой из федерального
бюджета, за участие в уголовном судопроизводстве.2
Руководствуясь своим правом представлять интересы адвокатов в
органах публичной власти, палата обратилась в Верховный Суд Российской
Документ официально опубликован не был. Цит. по: Вестник Федеральной палаты
адвокатов РФ. 2011. № 2(32). С. 109-121.
2
См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 23. Ст. 2102.
1
Федерации с жалобой на несправедливый размер оплаты труда адвокатов,
участвующих по назначению в уголовном судопроизводстве, установленный
печально
знаменитым
Постановлением
Правительства
Российской
Федерации от 4 июля 2003 г. № 400 (в ред. от 28 сентября 2007 г. № 625) "О
размере оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в
уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов
предварительного следствия или суда".3
Верховный Суд Определением от 9 сентября 2008 г. в принятии жалобы
к рассмотрению отказал, ссылаясь на содержание ч. 2 ст. 4 и ч. 1 ст. 46 ГПК
РФ, которыми право на обращение Федеральной палаты адвокатов в
Верховный Суд по данному вопросу не предусмотрено.4
При
вынесении
руководствовался
Определения
буквальным
Верховный
толкованием
Суд,
указанных
очевидно,
статьей
ГПК,
согласно которым гражданское дело может быть возбуждено по заявлению
лица, выступающего от своего имени в защиту прав, свобод и законных
интересов другого лица, неопределённого круга лиц или в защиту интересов
России, её субъектов, муниципальных образований.
Во-первых, Суд исходил из предположения преимущественного
обращения за защитой нарушенного права другого лица физических лиц
(адвокатов), а не их сообщества в целом в виде юридического лица Федеральной
адвокатской
диспозитивности
палаты.
гражданского
Особенности
действия
судопроизводства
принципа
определены
Постановлением Конституционного Суда от 14 февраля 2002 г. N 4-П (в
последствии ставшим одним из аргументов вынесения рассматриваемого
Определения) в виде формулы: "процессуальные отношения в гражданском
судопроизводстве
возникают,
изменяются
и
превращаются,
главным
образом 0 (выделено мной Ю.Д.), по инициативе непосредственных
участников спорного материального правоотношения" 5).
См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 28. Ст. 2925; 2007. №
40. Ст. 4808.
4
См.: Там же. 2002. № 46. Ст. 4532.
3
Во-вторых, он исходил из необходимости подачи просьбы от имени
лица или выступления в защиту неопределённого круга лиц (ч.1 ст. 46 ГПК).
И то, и другое при подаче жалобы в Верховный Суд отсутствовало: не было
заявлений от адвокатов, участвовавших в процессах по назначению, и не
было неопределённого круга лиц, поскольку количество адвокатов в России,
а также число региональных адвокатских палат точно известно. В третьих,
Суд, видимо, не обращался к анализу статуса Федеральной адвокатской
палаты, закреплённому Законом об адвокатуре, поскольку он не был
предметом обжалования в суде.5
Получив отказное Определение Верховного Суда, подтверждённое
Кассационной
коллегией
Верховного
Суда
Российской
Федерации,
Федеральная палата обжаловала его в Конституционный Суд Российской
Федерации не по мотивам его неправосудности, а по мотивам несоответствия
Конституции положений Закона об адвокатуре. На наш взгляд, надо было
продолжить логику, заложенную в содержании жалобы в Верховный Суд, о
нарушении
Постановлением
Правительства
конституционного
права
адвокатов на справедливое вознаграждение за выполненный труд. И
подкрепить
его
непосредственными
жалобами
отдельных
адвокатов,
подтверждающих этот мотив. Вместо этого была подана жалоба на
нарушение конституционных прав и свобод нормами Закона об адвокатуре.
В соответствии с содержанием жалобы, Конституционный Суд и занялся
анализом соответствия нормы Закона об адвокатуре Конституции России, а
не вопросом несправедливой оплаты труда адвокатов по назначению.
А
теперь
обратимся
к
анализу
содержания
аргументов
Конституционного Суда. Прежде всего, содержание ст. 30 (ч. 1) и 46 (ч. 1)
Конституции России "не исключает в случаях, предусмотренных законом,
возможность защиты интересов лиц посредством обращения в суд
образуемых ими объединений". Однако, по мнению Суда, содержание
Конституции "не обязывает федерального законодателя предоставлять
5
См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 8. Ст. 894.
любому объединению право обращаться в суд в защиту интересов его
участников, а равно право их процессуального представительства".
Дальше спор сводится к толкованию содержания абз. 2 ч. 2 ст. 35 Закона
об адвокатуре сторонами спора. Речь идёт о выражении: "Федеральная
палата... создаётся в целях представительства и защиты интересов адвокатов
в отношениях с федеральным органами государственной власти при решении
вопросов..., связанных с выделением средств федерального бюджета на
оплату труда адвокатов...". Можно предположить, что авторы жалобы в
Верховный Суд толковали эту норму, как право Палаты на обращение в Суд
за защитой права адвокатов по назначению на справедливое вознаграждение
за их труд.
А Суды (Верховный и Конституционный), видимо, рассматривали эту
норму как правило взаимоотношений Палаты исключительно с органом
федеральной власти, определяющим размер оплаты труда адвоката по
назначению, то есть Правительством и Министерствами юстиции и
финансов. Действительно, фраза "отношения с федеральными органами
власти", скорее всего, может толковаться именно таким образом, поскольку
"отношений" с судебными органами у Палаты нет и быть не может. А вот
право Палаты обжаловать в суде те или иные решения иных органов
публичной
власти
комментируемой
нормой
не
предусмотрено.
Как
справедливо заключил Конституционный Суд: "Оспариваемые в её (Палаты
- Ю.Д.) жалобе законоположения... не предопределяют содержание предмета
деятельности и объёма её прав (Палаты для защиты законных интересов
адвокатов) для достижения этой цели". На наш взгляд, налицо очевидный,
дефект законодательства.
В завершение этих рассуждений Конституционный Суд пришёл к
выводу: "Закон не относит Федеральную палату адвокатов Российской
Федерации к объединениям, имеющим право обращения в суд в интересах
неопределённого круга лиц, а равно к законным представителям адвокатов в
гражданских делах".
На наш взгляд, решение Конституционного Суда весьма сомнительно,
особенно с точки зрения общего вывода о невозможности Палаты
представлять интересы адвокатов в гражданских делах. Рассматриваемое
Определение Конституционного Суда по-своему уникально. Во-первых, тем,
что по нему высказано два особых мнения судей, не согласившихся с общей
аргументацией принятого решения, что в отношении определений Суда
случается
крайне
редко.
И
во-вторых,
поскольку
с
вынесенным
Определением не согласился и сам судья докладчик К.В. Арановский, что
вообще бывает крайне редко, а по отношению к Определению Суда, вообще,
произошло на нашей памяти впервые.
Так вот, во-первых, судья К.В. Арановский не согласился с отказом
Верховного Суда рассмотреть по существу жалобу Федеральной адвокатской
палаты, сославшись на п. 2 ч. 1 ст. 27 ГПК РФ, определяющей данный Суд
как суд первой инстанции для рассмотрения дел об оспаривании
нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации. Он
также в качестве аргумента привёл ссылку на п. 1 ст. 134 ГПК РФ, не
предусматривающую в виде закрытого списка оснований для отказа судом в
принятии искового заявления, изложенного в Определении Верховного Суда
по рассматриваемому вопросу. И в заключение он сослался на Определение
Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июля № 238-О, в
котором заявлено, что "пункт 1 статьи 134 ГПК РФ в системной связи с
частью 1 статьи 246 и частью первой 251 данного Кодекса (ГПК РФ - Ю.Д.)
не предполагает отказ суда в принятии заявления" (выделено мной - Ю.Д.).6
Что же касается существа дела, то судья К.А. Арановский правильно
отметил, что "судя по буквальному смыслу жалобы, Палата полагает, что она
вправе участвовать в судопроизводстве как представитель адвокатов". В
опровержение этого мнения судья приводит лексическое сравнение понятий
"представительство"
и
"представление"
При
этом
он
полагает
представительство возможно только в сфере политических отношений:
6
См.: Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2005. № 1. С. 93.
народное представительство, представительство избирателей политическими
партиями и т.п. В этом смысле он "определяет представительство и защиту
интересов адвокатов как цель создания, но не как право Палаты".
А представление интересов понимается им, как право субъекта
правоотношений представлять в суде интересы поимённо перечисленных
объектов этих отношений. Такое понимание данного термина "семантически
исключает такое истолкование, из которого бы следовало право Палаты
осуществлять процессуальное представительство в суде".
Этот сомнительный, по нашему мнению, вывод опроверг в своём
особом мнении
судья Конституционного
Суда (к сожалению, уже
сложивший по своей воле полномочия) В.Г. Ярославцев. Свои аргументы он,
прежде всего, мотивировал выводом, содержащимся в Постановлении
Конституционного Суда от 24 октября 1996 г. № 17-П, подтвердившем право
объединений граждан на обращение в Конституционный Суд с жалобой на
нарушение конституционных прав и свобод.7
В развитие этого тезиса и вопреки официальному мнению всего Суда и
судьи-докладчика, В.Г. Ярославцев однозначно утверждает, что "Палата
вправе быть истцом и ответчиком в суде, арбитражном и третейских судах,
заявителем в Конституционном Суде Российской Федерации... Из этого
вытекает, что закон определил не только уставные цели, но и предмет
деятельности палаты".
Общий
вывод
судьи
В.Г.
Ярославцева
таков:
"оспариваемые
законоположения по смыслу, придаваемому им правоприменительной
практикой, содержат неопределённость и могут рассматриваться как
нарушающие конституционные права адвокатов Российской Федерации".
Изложенное можно суммировать в следующих выводах.
1. В содержании части 2 ст. 35 Закона об адвокатуре действительно
содержится неопределённость, требующая устранения законотворческим
путём.
7
См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 45. Ст. 5202.
2. Постановление Правительства, определяющее размер оплаты труда
адвокатов
по
назначению,
закрепляет
несправедливый
порядок
его
исчисления и требует пересмотра.
3. Жалобы Федеральной адвокатской палаты, исходя из результата их
рассмотрения
Верховным
и
Конституционным
Судами,
по
рассматриваемому вопросу составлены некорректно.
4. Прежде Конституционный Суд и его судьи были смелее в своих
выводах и аргументах.