Определения судебной коллегии по уголовным

Определения судебной коллегии по уголовным делам
Верховного суда Республики Калмыкия
1. Ошибочное установление судом момента возникновения умысла на хищение
чужого имущества повлекло изменение приговора с переквалификацией действий
виновного с п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ.
Приговором Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 2 августа
2007 года Н-в осужден по ч. 1 ст. 158 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 158
УК РФ, по ч. 1 ст. 228-1 УК РФ, ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 228-1 УК РФ к условному лишению
свободы.
Он признан виновным в совершении ряда краж, в том числе с незаконным
проникновением в жилище, а также в совершении преступлений, связанных с незаконным
оборотом наркотических средств.
Суд кассационной инстанции признал обоснованным вывод суда о виновности Нва в совершении преступлений, вместе с тем, квалификацию его действий по п. «а» ч. 3 ст.
158 УК РФ за совершение кражи цифрового фотоаппарата и сотового телефона в г. Элисте
из жилища С-ва на сумму 8580 рублей признал ошибочной по следующим основаниям.
Решая вопрос о наличии в действиях лица, совершившего кражу, признака
незаконного проникновения в жилище судам необходимо выяснять, с какой целью
виновный оказался в жилище и когда возник умысел на завладение чужим имуществом.
Если лицо находилось там правомерно, не имея преступного намерения, но впоследствии
совершило кражу, в его действиях указанный признак отсутствует.
Этот квалифицирующий признак отсутствует также в случаях, когда лицо
оказалось в жилище с согласия потерпевшего или лиц, под охраной которых находилось
имущество, в силу родственных отношений, знакомства либо находилось в торговом зале
магазина, в офисе и других помещениях, открытых для посещения гражданами.
Из показаний Н-ва следует, что он пришел домой к соседям вернуть ранее взятую у
них пилу и, увидев в комнате фотоаппарат и сотовый телефон, решил украсть их.
Потерпевший С-в в своих показаниях подтвердил, что Н-в брал у них пилу.
Таким образом, из материалов дела следует, что умысел на хищение чужого
имущества возник у виновного в момент, когда он уже находился в жилище
потерпевшего.
При таких обстоятельствах судебная коллегия
изменила приговор,
переквалифицировала действия Н-ва по краже имущества у С-ва с п. «а» ч. 3 ст. 158 УК
РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ, снизив наказание за указанное преступление, а также по
совокупности преступлений.
2. В соответствии со ст. 94 УК РФ сроки давности освобождения от уголовной
ответственности или от наказания, предусмотренные ст.ст. 78 и 83 УК РФ, в
отношении несовершеннолетних сокращаются наполовину.
Неприменение указанной нормы закона явилось основанием отмены постановления
суда апелляционной инстанции и изменения приговора мирового судьи.
Приговором мирового судьи Сарпинского судебного участка Республики
Калмыкия от 23 июля 2007 года Р-ко осужден по ч. 1 ст. 116 УК РФ к штрафу.
Постановлением апелляционной инстанции Сарпинского районного суда
Республики Калмыкия от 24 августа 2007 года приговор мирового судьи оставлен без
изменения.
Проверив по кассационной жалобе защитника законность и обоснованность
постановленных по делу судебных решений, судебная коллегия признала правильным
вывод о виновности Р-ко в причинении побоев Т-вой.
2
Вместе с тем, указала, что при рассмотрении уголовного дела в апелляционном
порядке суд не принял во внимание следующие обстоятельства.
Согласно ст. 15 УК РФ преступление, в совершении которого Р-ко признан
виновным, относится к категории небольшой тяжести.
В силу ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со
дня совершения преступления небольшой тяжести истекло 2 года.
Этот срок давности на основании ст. 94 УК РФ сокращается наполовину при
освобождении от уголовной ответственности несовершеннолетних.
Таким образом, срок давности привлечения несовершеннолетних к уголовной
ответственности за преступления небольшой тяжести составляет 1 год.
Как следует из материалов дела и установлено судом, Р-ко, 7 июля 1989 года
рождения, совершил преступление 23 октября 2005 года, то есть в несовершеннолетнем
возрасте. Со дня совершения преступления Р-ко 23 октября 2005 года до вынесения
приговора судом первой инстанции 23 июля 2007 года прошло более 1 года, от следствия
и суда он не уклонялся, потому течение срока давности не приостанавливалось.
В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 24 УК РФ истечение сроков давности уголовного
преследования является основанием прекращения уголовного дела.
Если это основание прекращения уголовного дела обнаруживается в ходе
судебного разбирательства, суду следует рассмотреть дело по существу в обычном
порядке и в соответствии с ч. 8 ст. 302 УПК РФ вынести обвинительный приговор с
освобождением осужденного от наказания.
Эти требования закона не были учтены судами первой и апелляционной
инстанции.
На основании изложенного судебная коллегия отменила постановление суда
апелляционной инстанции и обвинительный приговор мирового судьи в отношении Р-ко
изменила, освободив его от назначенного наказания на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УК РФ за
истечением сроков давности уголовного преследования.
3. Нарушение судом принципа непосредственности судебного разбирательства
повлекло отмену обвинительного приговора в кассационном порядке.
Приговором Элистинского городского суда от 7 августа 2007 года М-в осужден по
ч. 1 ст. 111 УК РФ к условному лишению свободы.
По
кассационному
представлению
государственного
обвинителя
о
несправедливости приговора судебная коллегия отменила постановленное по делу
судебное решение, указав на допущенные судом существенные нарушения норм
уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела.
Отменяя приговор, судебная коллегия указала следующее.
В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным,
обоснованным и справедливым, он признается таковым, если постановлен в соответствии
с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении
уголовного закона.
Согласно ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве в общем порядке все
доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию.
Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были
исследованы в судебном заседании.
В силу ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор может быть постановлен
только в том случае, если виновность подсудимого в совершении преступления
подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
При рассмотрении уголовного дела в отношении М-ва эти требования закона были
грубо нарушены судом первой инстанции.
3
Обосновывая вывод о виновности М-ва в умышленном причинении тяжкого вреда
здоровью Д-ву путем нанесения ножевого ранения в область груди, суд в приговоре
сослался на заключение судебно-медицинской экспертизы № 622 и протокол явки с
повинной М-ва о совершенном преступлении.
Однако из протокола судебного заседания следует, что сторонами не заявлялись
ходатайства об оглашении указанных письменных материалов дела, и они не
исследовались в судебном заседании.
Таким образом, обвинительный приговор в отношении М-ва был постановлен на
основании неисследованных в судебном заседании доказательств, что ставит под
сомнение вывод о виновности подсудимого.
Кроме того, во вводной части приговора суд необоснованно указал на наличие у
М-ва судимости по приговору Элистинского городского суда от 18 июля 2007 года,
поскольку согласно справке из Информационного центра МВД РК и материалам
уголовного дела М-в ранее судимости не имел.
Допущенные судом грубые нарушения уголовно-процессуального закона явились
основанием к отмене приговора с направлением уголовного дела на новое судебное
разбирательство.
4. По своему конституционно-правовому смыслу ч. 1 ст. 45 УПК РФ не исключает
участие в уголовном процессе лица, не являющегося адвокатом, в качестве
представителя потерпевшего.
М-в обратился в суд с жалобой на бездействие органов предварительного
следствия, связанное с длительным расследованием уголовного дела, по которому он
признан потерпевшим.
В ходе судебного заседания по рассмотрению жалобы в порядке досудебного
контроля М-в поддержал доводы жалобы и заявил ходатайство о допуске к участию в
судебном заседании своего представителя Г-ва, не являющегося адвокатом, свое
волеизъявление подтвердив нотариально заверенной доверенностью на имя своего
представителя.
Однако суд отказал в удовлетворении заявленного ходатайства, сославшись на ч. 1
ст. 45 УПК РФ, согласно которой представителями потерпевшего могут быть только
адвокаты.
Такой вывод суда судебная коллегия признала ошибочным, не соответствующим
требованиям закона и основанным на неправильном его применении, указав следующее.
В соответствии с ч. 1 ст. 45 УПК РФ представителями потерпевшего, гражданского
истца и частного обвинителя могут быть адвокаты, а представителями гражданского
истца, являющегося юридическим лицом, также и иные лица, правомочные в
соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации представлять его интересы.
Вместе с тем, отказывая в удовлетворении ходатайства потерпевшего о допуске к
участию в судебном заседании представителя, не являющегося адвокатом, суд не принял
во внимание, что по своему конституционно-правовому смыслу, изложенному в
определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2003 года №
446-О и № 447-О, от 5 февраля 2004 года № 25-О, ч. 1 ст. 45 УПК РФ не исключает, что
представителем потерпевшего и гражданского истца в уголовном процессе могут быть
иные - помимо адвокатов – лица, в том числе близкие родственники, о допуске которых
ходатайствует потерпевший или гражданский истец.
Иначе лишение потерпевшего или гражданского истца права обратиться за
юридической помощью к тому, кто, по их мнению, способен оказать квалифицированную
юридическую помощь, фактически приводит к ограничению свободы выбора, к
понуждению использовать вопреки собственной воле только один, определенный способ
защиты своих интересов, что противоречит ст. 52 Конституции Российской Федерации,
4
согласно которой права потерпевших от преступления подлежат охране законом, а
государство обеспечивает им доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
Неправильное применение норм уголовно-процессуального закона повлекло
существенное нарушение конституционных прав потерпевшего М-ва при рассмотрении
его жалобы в порядке досудебного контроля, в связи с чем постановление суда было в
кассационном порядке отменено с направлением материала на новое судебное
рассмотрение.