Дмитриев Ю. * Зачем России суд присяжных?

ОТ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА
Ю.А. ДМИТРИЕВ,
доктор юридических наук, профессор РУДН
ЗАЧЕМ РОССИИ СУД ПРИСЯЖНЫХ?
В 1864 г. в России произошла одна из самых знаменательных не только
для России, но и для всего мира реформа – судебная. В результате впервые в
нашей стране был введен бессословный суд и институт присяжных
заседателей.
И сейчас, спустя почти 150 лет, вопрос о суде присяжных вызывает
бесконечные споры. Одним из этапов этого спора стало решение
Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2010 г. о
конституционности
изменений
Уголовно-процессуального
кодекса,
внесенных Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 321-ФЗ «О
внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской
Федерации по вопросам противодействия терроризму»1. Этим Законом из
юрисдикции суда присяжных были выведены уголовные дела о терроризме и
их
рассмотрение
было
передано
коллегии,
состоящей
из
трех
профессиональных судей. Конституционность именно этого Закона и
рассматривал
Конституционный
Суд,
признавший
этот
Закон
не
противоречащим Конституции России.
Основным аргументом в обоснование этого решения в изложении
Председателя Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькина
является то, что присяжных можно запугать, а у профессионального судьи
чувство
1
2
страха
«атрофируется»2.
Во-первых,
подобная
аргументация
См.: СЗ РФ. 2009. № 1. Ст. 29.
См.: Закатнова А. Право на присяжных // Российская газета. 2010. № 83(5162) С. 2.
вызывает справедливые сомнения. Чем отличается профессиональный судья
от присяжных с точки зрения личностных и психических качеств, что его
нельзя запугать? Как показывают недавние события – убийство судьи Э.
Чувашова – именно эта категория судей чаще оказывается объектом мести и
устрашения, нежели присяжные заседатели. Нельзя не согласиться с
адвокатом А. Савицкой, полагающей, что на двенадцать присяжных более
сложно оказывать давление, чем на одного судью3.
На самом деле причина законодательных изменений совсем в другом.
Авторы внесения поправок в УПК, депутаты В. Васильев и М. Гришанков,
приводят такую статистику: в 2005 г. из 26 уголовных дел о совершении
террористических актов, рассмотренных присяжными на Северном Кавказе,
по 12 были вынесены оправдательные приговоры4. Далее приводятся ссылки
на
специфику
кавказского
региона:
присяжные
не
могут
вынести
обвинительный вердикт в отношении преступника, принадлежащего к тому
же тейпу, и т.п. На самом деле любой регион нашей страны имеет свою
специфику. И следуя логике законодателей, если вынести на суд московских
присяжных дело о недавнем покушении в метро, то они обязательно вынесут
обвинительный вердикт. Однако факты говорят о другом. Присяжные из
Москвы дважды выносили оправдательное решение в отношении выходцев с
Кавказа, обвинявшихся в убийстве журналиста А. Политковской.
Думается, причина заключается в качестве расследования и судебного
следствия, которые, особенно в делах о совершении террористических актов,
оставляют желать много лучшего. Зато неудовлетворительное качество
можно с успехом заменить рассмотрением дела коллегией из трех
профессиональных судей, которым можно «заказать» приговор, превратив
их, по меткому выражению судьи Конституционного Суда В. Ярославцева, в
См.: Решение Конституционного Суда об отмене суда присяжных для обвиняемых в
терроризме не было единогласным // http://53.kavkaz-uzel.ru/articles/167889.
4 http://www.pravo.ru/review/view/16037.
3
«особый уголовный суд»5. С присяжными заседателями так поступить
невозможно.
Вернемся к анализу рассматриваемого решения Конституционного Суда
и зададимся вопросом: если Конституция в отдельных случаях не
регламентирует деталей тех или иных правоотношений, а содержит
отсылочные нормы к федеральному законодательству, означает ли это, что
законодатель может по своему усмотрению менять закон и в сторону
либерализации, и в сторону ужесточения? Полагаю, что нет.
Если
в
развитие
конституционной
нормы
принят
ранее
не
действовавший закон, то ужесточить его требования можно только в случае
изменения обстоятельств, предусмотренных Конституцией. В этом, на наш
взгляд, заключается смысл правового, конституционного, демократического
государства. Речь идет о том, что если после вступления в силу Конституции,
устанавливающей право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с
участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным
законом (ч. 2 ст. 47), в Уголовно-процессуальный кодекс от 18 декабря 2001
г. № 174-ФЗ6 были внесены ст. 30 и гл. 42 об объеме юрисдикции суда
присяжных, то эти нормы должны меняться на основании, предусмотренном
Конституцией.
Что же принципиально изменилось в стране после завершения
формирования судов присяжных (последний создан в Чечне)? Только одно: в
Чеченской Республике отменен режим контртеррористической операции.
Значит, ситуация улучшилась? Почему же часть граждан России (лица,
подозреваемые в совершении террористических действий) лишена своего
конституционного права – права на суд присяжных (ст. 47)? К тому же
Конституция ясно гласит: «В Российской Федерации не должны издаваться
законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и
См.: Решение Конституционного Суда об отмене суда присяжных для обвиняемых в
терроризме не было единогласным // http://53.kavkaz-uzel.ru/articles/167889.
6 СЗ РФ. 2001. № 52. Ст. 4921.
5
гражданина» (ч. 2 ст. 55). А часть 3 ст. 56 прямо запрещает ограничивать
право на суд присяжных даже в условиях введения чрезвычайного
положения. Кстати, это касается и иных ситуаций: изменения порядка
легитимации губернаторов, выборов депутатов Государственной Думы,
досрочного прекращения полномочий членов Счетной палаты и мн.др.
Принятие Конституционным Судом подобного решения, на наш взгляд,
означает очередное наступление на юрисдикцию суда присяжных. В истории
нашей страны это уже было: когда присяжные оправдали В. Засулич после
совершения ею покушения на генерал-губернатора Ф.Ф. Трепова, число
составов преступлений, подпадавших под их деятельность, было сокращено.
После этого наступил контрреволюционный террор, ответом на который
была
серия
бунтов
и
революция,
уничтожившая
ненавистный
государственный режим.
Автор далек от такой далеко идущей аналогии, но хотелось бы
напомнить, что сокращение юрисдикции судов присяжных – это очередное
наступление на конституционные права человека – право на участие в
правосудии (ч. 5 ст. 32), что также представляется недопустимым по
изложенным выше основаниям.
На наш взгляд, сначала законодатель, а затем и Конституционный Суд
пошли на поводу у спецслужб. А эффективность их деятельности можно
оценить по стремительно растущему числу терактов, совершаемых как на
Кавказе, так и в иных регионах России.