Объективная сторона соучастия в преступлении

Александр Трухин. Объективная сторона соучастия в преступлении //
Уголовное право. 2008, № 3.
Александр ТРУХИН
кандидат юридических наук, доцент юридического института
Сибирского федерального университета
ОБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ
Соучастие в преступлении в ст. 32 УК РФ определяется совокупностью
особых объективных и субъективных признаков, установление которых
является необходимым условием квалификации соучастия как уголовноправового явления.
Одним из признаков соучастия является «совместное участие двух или
более лиц в совершении преступления». Об объективно-субъективном
характере
совместности
участия
говорят
многие
авторы1.
То,
что
совместность участия должна охватываться умыслом соучастников, у нас не
вызывает сомнений, однако рассмотрение совместности «в субъективной
плоскости» не исключает отнесения ее к объективным признакам соучастия.
«Совместное участие двух или более лиц в совершении преступления»,
на наш взгляд, следует рассматривать как объективную сторону соучастия,
которая характеризуется совокупностью признаков. К ним принято относить
наличие двух или более лиц, подлежащих уголовной ответственности,
совместное участие таких лиц в совершении преступления, общий (единый
для всех соучастников) преступный результат и причинную связь между
деяниями
соучастников
криминалисты
относят
и
к
преступным
объективным
результатом2.
признакам
Некоторые
соучастия
также
причинную и функциональную связь между деяниями соучастников3.
Наибольшую сложность в характеристике соучастия представляет
установление его объективных признаков. Именно в определении этих
признаков существует наибольшее число различных точек зрения среди
криминалистов. Это обусловлено, на наш взгляд, прежде всего тем, что при
установлении и характеристике объективных признаков соучастия как
уголовно-правового явления не учитывается то, что «соучастия вообще» не
существует, а существует оно всегда в реальной жизни в конкретных видах и
формах. Именно через изучение этих конкретных видов и форм можно
определить те общие объективные признаки, которыми обладает любое
соучастие в преступлении и которые можно положить в характеристику
общего понятия соучастия в преступлении.
«От частного к общему, от общего к частному» – таков путь познания.
Пройдя этот путь, необходимо установить, действительно ли обязательным
признаком объективной стороны соучастия (любого, а не его отдельных
видов и форм) является наличие двух или более лиц, вменяемых и достигших
установленного законом возраста, наличие причинной связи между деяниями
всех
соучастников
и
преступным
результатом.
Действительно
ли
складываются деяния соучастников в одну общую (комплексную) причину
преступного результата, являются ли деяния всех соучастников, входящих в
преступную
группу,
нескольких
лиц,
элементами
совместно
единой
преступной
совершающих
одно
деятельности
преступление,
предусмотренное Особенной частью УК4 или нет.
Пройдя этот путь, мы пришли к выводу, что это вполне возможно, но
далеко не в любом соучастии, а только в его конкретных видах и формах,
которые не всегда адекватно определены в уголовном законе.
«Совместное
участие»
предполагает
участие
в
совершении
преступления не одного, а нескольких лиц. При этом такие признаки этих
лиц как вменяемость и возраст следует рассматривать при характеристике
субъекта соучастия, а также «совместности в субъективной плоскости». Для
характеристики объективной стороны соучастия имеют уголовно-правовое
значение деяния лиц, которые образуют совместное участие в совершении
преступления и находятся в объективной связи с преступным результатом.
В ст. 33 УК определены лица, совместно участвующие в преступлении,
как соучастники преступления по их конкретным деяниям. Вид соучастника
фактически определяется видом соучастия. Исполнитель преступления как
соучастник есть лицо, совершающее деяние, предусмотренное Особенной
частью УК. Кажется, что этот факт очевиден и не требует специального
обоснования. Однако большое распространение получала позиция, согласно
которой исполнителем преступления при определенных условиях следует
признавать и тех лиц, которые такое деяние не совершают5.
Эта позиция нашла свое отражение в ч. 2 ст. 33 и ст. 35 УК. Но не
любое исполнительство как вид соучастия в преступлении, предусмотренный
ч. 2 ст. 33 УК, всегда находится в причинной связи с преступным
результатом (при соучастии в преступлении с материальным составом). В
причинной связи с преступным результатом может находиться только такое
исполнительство,
которое
в
ч.
2
ст.
33
УК
определяется
как
«непосредственное совершение преступления» и «совершение преступления
посредством использования
других
лиц, не подлежащих
уголовной
ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств,
предусмотренных настоящим Кодексом».
При этом второй вид исполнительства будет «опосредованным
причинением» только в случае использования другого лица в качестве
«орудия преступления» или, как говорят в народе, в случае использования
«втемную», когда используемое лицо не осознает, в чем оно участвует и в
качестве кого (чего) его использует другое лицо. Здесь возникает вопрос об
адекватности юридической оценки фактического обстоятельства. Что же
касается
такого
исполнительства
как
«непосредственное
участие
в
совершении преступления», то оно, на наш взгляд, имеет еще меньше
оснований для отнесения его к исполнительству как разновидности
причиняющего фактора преступного результата.
В ч. 1 ст. 35 УК совершение преступления группой лиц определяется
как совместное участие в совершении преступления двух или более
исполнителей. Это определение абсолютно соответствует ситуации, при
которой два или более лица своими деяниями выполняют объективную
сторону преступления, предусмотренного Особенной частью УК. Такую
ситуацию принято называть соисполнительством в узком (настоящем)
смысле слова. Но можно ли назвать соисполнительством в этом смысле
ситуацию, при которой в процессе совершения преступления одно лицо
своим деянием выполняет объективную сторону преступления (например,
причиняет смерть), а другое лицо оказывает ему содействие (например,
держит жертву во время причинения смерти)? Нет. Такое совместное участие
принято называть соисполнительством в широком смысле, или соучастием с
техническим разделением ролей.
Оба вида соисполнительства принято относить к разновидностям
простого соучастия, которое должно квалифицироваться без ссылки на ст. 33
УК как «совершение преступления группой лиц» (ст. 35 УК) или как
«совершение преступления в составе группы лиц» (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК). Но
вся суть проблемы объективной стороны соучастия в том, что она не всегда
заключается в «совместном совершении преступления двумя или более
исполнителями». Отсюда вытекает, что совершение преступления группой
лиц может быть как простым, так и сложным соучастием.
В современной теории уголовного права существует точка зрения,
согласно которой «формула соучастия в действующем УК РФ фактически
уже в признаваемых законодательством и практикой способах взаимосвязи
при совершении преступлений» и «собственно соучастием (с точки зрения
УК РФ) следует считать групповую деятельность. А разноролевая
деятельность представляется не иначе как содействие одних другим и должна
быть выделена из соучастия в качестве самостоятельного института»6.
Данная точка зрения вызывает изумление. На наш взгляд, она
порождена
непониманием
сложной
природы
соучастия
как
особой
деятельности. Формула соучастия в ст. 32 УК является исключительно
удачной, охватывающей своими общими признаками все возможные в
реальной жизни конкретные проявления соучастия в преступлении.
Предложение выделить из соучастия самостоятельный институт нельзя
признать обоснованным.
«Совместное
участие
в
совершении»
нельзя
отождествлять
с
«совместным совершением». Сегодня совместное участие двух или более лиц
в совершении преступления, предусмотренное ст. 32 УК, следует понимать
значительно шире, чем это понималось ранее, когда институт соучастия
начал только формироваться. В период господства акцессорной теории под
соучастием обычно понималось совершение преступления толпой, скопом,
т.е. группой лиц. Но постепенно стало очевидно, что общественную
опасность представляют и другие случаи стечения в одном преступлении
деяний нескольких лиц. Помимо соисполнительства в узком смысле были
определены в уголовном законе и другие виды и формы соучастия в
преступлении. Стечение в одном преступлении таких видов соучастия стали
называть соучастием с юридическим разделением ролей, соучастием
сложным или соучастием в тесном смысле слова7.
Мы полагаем, что совместное участие с юридическим разделением
ролей (с разными видами соучастия) возможно и при «совершении
преступления группой лиц» (ст. 35 УК) и при совершении преступления в
составе группы лиц (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК). Чисто техническое (а не
юридическое) распределение ролей может иметь место только в случае
соисполнительства в узком смысле. Такое соучастие не нуждается в
квалификации по ст. 33 УК. При таком соучастии не возникает
необходимость
в
законодательной
дифференциации
уголовной
ответственности исполнителей преступления по отношению друг к другу,
поскольку все они субъекты деяния, предусмотренного Особенной частью
УК.
Неразработанность теорией уголовного права объективной стороны
соучастия
привела
к
неадекватному
законодательному
определению
исполнительства как вида соучастия в ч. 2 ст. 33 УК и соисполнительства как
формы соучастия в ст. 35 УК. Если ранее в УК РСФСР 1960 года
исполнительство определялось только как непосредственное совершение
преступления, то в УК РФ 1996 года исполнительство стало определяться
через три его разновидности.
Законодатель, конструируя дефиницию «совершение преступления
группой лиц» (ст. 35 УК), стремясь к усилению уголовной ответственности
за «групповую форму» соучастия, счел необходимым сделать это через
предварительное расширение исполнительства за счет других видов
соучастников
(пособников
и
руководителей),
непосредственно
не
совершающих преступление, но непосредственно участвующих в его
совершении. Совершение преступления группой лиц в ст. 35 УК определено
как совместное участие двух или более исполнителей. На наш взгляд, такой
подход оказался крайне неудачным.
Вместо того, чтобы четко определить совершение преступления
группой лиц через непосредственное совместное участие в совершении
преступления двух или более лиц без указания только на исполнителей в ч.
1 ст. 35 УК и снять проблему группы лиц с различными видами
соучастников, законодатель приравнял непосредственных пособников и
руководителей к исполнителям преступления. При этом он переоценил
непосредственного пособника и недооценил руководителя преступления.
Пособник, непосредственно участвующий в совершении преступлении
совместно с исполнителем, более значим, чем пособник, непосредственно не
участвующий
исполнитель
в
совершении
преступления.
преступления,
Организатор
и
но
менее
значим,
руководитель
как
чем
виды
соучастников определены в ч. 3 ст. 33 УК через союз «или» как
равнозначные субъекты. Более того, в ч. 1 ст. 33 УК руководитель даже не
называется в числе соучастников. Но деяния этих соучастников существенно
различны, фактически они определяют различные виды соучастия. Отсюда
следует, что руководитель как вид соучастника должен быть определен в
отдельной части ст. 33 УК.
Организация преступления есть особое, более значимое соучастие, чем
обычное пособничество на стадии приготовления преступления. Поэтому
законодатель совершенно обоснованно определил его в ч. 3 ст. 33 УК как
особое пособничество, выделив из содержания ч. 5 ст. 33 УК. Руководство же
есть
особое,
более
значимое,
чем
организация
и
исполнение,
непосредственное участие в совершении преступления. Руководство это не
пособничество исполнению, а руководство исполнением, что можно
признать
особым
случаем
совершения
преступления
посредством
использования деяния исполнителя в качестве инструмента (орудия) для
достижения преступной цели.
Для правильного определения видов и форм соучастия в уголовном
законе и в судебной практике необходимо четко себе представлять
особенности признаков, характеризующих их объективную сторону. Для
каждого вида и каждой формы соучастия присущи свои объективные
признаки. Однако, будучи конкретными проявлениями соучастия, они
обладают
и
общими
объективным
признаками,
которые
позволяют
отграничить соучастие от прикосновенности к преступлению.
Общий объективный признак соучастия заключается в том, что деяния
всех соучастников находятся в объективной связи с преступным результатом,
участвуют в его причинении, вносят в его причинение свой определенный
вклад. Этот общий признак имеет особенности своего проявления в разных
случаях
соучастия,
что
обусловило
необходимость
помимо
общего
определения соучастия определить в уголовном законе не только виды, но и
формы
соучастия
для
дифференциации
уголовной
ответственности
соучастников. Ведь различный характер объективных связей между
деяниями различных соучастников и преступным результатом является
одним из факторов, определяющих общественную опасность этих деяний.
Важен при этом не только характер деяния (что совершается), но и характер
объективной связи деяния с преступным результатом (как это деяние влияет
на наступление этого результата). Все это в целом, определяя характер и
степень соучастия, определяет характер и степень общественной опасности
соучастия как критерий криминализации и пенализации соучастия в
преступлении.
Для каждого вида соучастников, предусмотренных ст. 33 УК,
характерно свое деяние как вид соучастия. Характер же объективной связи
между этими деяниями и преступным результатом иногда одинаков. Так, для
подстрекательства,
пособничества
и
организаторства
характерна
необходимо-условная объективная связь. Мы ее назвали так по аналогии с
причинно-следственной связью. Причинно-следственная связь это связь
между причиной и следствием, а необходимо-условная связь это связь между
необходимым условием и следствием.
Необходимо-условная связь существует не только между деяниями
подстрекателя, пособника, организатора и преступным результатом, но и
между
их
деяниями
и
деянием
исполнителя.
Деяние,
например,
подстрекателя, не является причиной деяния исполнителя, как это считают
некоторые авторы, а является лишь необходимым условием. Мы не согласны
с положением «причина причины является условием следствия»8 как не
соответствующим диалектической закономерности.
Для исполнительства характерна причинно-следственная связь. Но она
может быть и необходимо-условной. Деяние исполнителя признается
причиной
наступления
преступного
результата
при
совершении
преступления, объективная сторона которого определена в Особенной части
УК как «причинение вреда». Если же деяние определяется как «повлекшее
причинение вреда», то оно может быть признано как причиной, так и
необходимым условием причинения. Это в равной мере относится как к
непосредственному, так и к опосредованному исполнению преступления.
Проблема определения объективной стороны соучастия, его видов и
форм заключается, на наш взгляд, в том, что, различая философские
категории
«причина» и
«условие», иногда не видят между ними
принципиального различия. Не придают им самостоятельного уголовно-
правового значения для дифференциации уголовной ответственности
соучастников преступления9. Признавая, что уголовное право не создает
своего учения о причинности, в то же время полагают, что причинная связь в
соучастии в преступлении имеет свои особенности10.
Мы полагаем, что никаких особенностей причинной связи в соучастии
не существует. В случае совместного совершения преступления двумя или
более исполнителями (соисполнительство в узком смысле) деяние каждого
исполнителя, внося свой вклад в причинение вреда, находится в причинной
связи с ним. Даже в этом случае деяния не сливаются в одну общую причину
и не определяются как комплексный причиняющий фактор. При совместном
причинении вреда всегда необходимо определять вклад каждого исполнителя
в
причинение
вреда,
рассматривать
их
деяния
как
относительно-
самостоятельные явления.
Для характеристики объективной стороны преступлений, в том числе и
соучастия в преступлении, уголовно-правовое значение имеют два вида
объективных связей: причинно-следственная и необходимо-условная. Для
всех соучастников преступное последствие, наступившее в результате
совместного участия в совершении преступления двух или более лиц,
является общим в объективном смысле – они все в определенной мере вносят
свой вклад в его наступление.
Некоторые авторы полагают, что «групповое преступление имеет
принципиальное отличие от соучастия в виде содействия (пособничества и
т.п.) прежде всего по субъективным причинам. В групповом преступлении с
тесной субъективной связью содействие утрачивает самостоятельный
характер, оно не выступает в виде вспомогательной деятельности. Здесь все
распределено и все необходимо. В качественном отношении любое действие
участника группы не отличается от действий других лиц. Различие может
быть лишь с количественной стороны (например, в усилиях и т.п.). Поэтому
функциональное разделение в таких преступлениях теряет самодовлеющее
значение из-за невозможности в силу тесной сплоченности одного без
другого»11.
Данная
позиция
вызывает
недоумение
относительно
подхода:
объективные признаки соучастия определяются по субъективным признакам.
Деяние не меняет свой характер в зависимости от того, совершается оно
единолично или совместно с другим деянием, Пособничество всегда остается
пособничеством, независимо от того, в какой форме оно совершается.
Дифференциация
уголовной
ответственности
соучастников
преступления определяется не только видом (ст. 33 УК), но и формой (ст. 35
УК) соучастия. Следовательно, для характеристики объективной стороны
соучастия необходимо установить еще такие объективные признаки как
время и место соучастия. Именно по этим объективным признакам
необходимо квалифицировать такую форму соучастия как «совершение
преступления группой лиц» (ст. 35 УК). При данной форме соучастия все
соучастники
непосредственно
совместно
участвуют
в
совершении
преступления (в одно время и в одном месте с исполнителем).
Уголовное право России. Т. 1. Общая часть / Под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. М., 2005, С. 256.
См., например: Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб., 2000. С. 170: Тельнов П.Ф.
Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 16
3
Ермакова Л.Д. Понятие соучастия / Энциклопедия уголовного права. Т. 6. Соучастие в преступлении.
СПб., 2007. С. 77; Козлов А.П. Соучастие в преступлении: традиции и реальность. Красноярск. 2000. С. 26.
4
См., например: Плотников А.И. Соучастие в преступлении: спорные вопросы // Научные труды
Московской государственной юридической академии. 2007. № 3. С. 517.
5
См., например: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург. 1999. С. 110-111.
6
См.: Плотников А.И. Указ. соч. С. 515.
7
См., например: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 80.
8
См.: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 77.
9
См., например: Малинин В.Б. Указ. соч. СПб., 2000, С. 111.
10
См., например Ковалев М.И. Указ. соч. С. 34.
11
Плотников А.И. Указ. соч. С. 517-518.
1
2
Сведения об авторе. Трухин Александр Михайлович, доцент кафедры
уголовного права юридического института Сибирского федерального
университета, кандидат юридических наук, доцент. Тел. сл. 21-31-92, дом.
69-07-49.