С. Г. Исаков, Т. К. Шор. Властители Российской империи на
advertisement
Русский исследовательский центр в Эстонии С. Г. И с а к о в, Т. К. Ш о р Властители Российской империи на эстонской земле Таллинн 1 Книга печатается на средства................................................................................................ С. Г. Исаков, Т. К. Шор. Властители Российской империи на эстонской земле. Таллинн, 2009. 000 с. (Русский исследовательский центр в Эстонии). В книге известных исследователей – профессора Тартуского университета Сергея Геннадиевича Исакова и главного специалиста Исторического архива Эстонии, dr. phil. Татьяны Кузьминичны Шор рассказывается о посещении Эстонии российскими императорами и императрицами, начиная с Петра I и кончая Николаем II. В книге раскрывается значение этих поездок в истории края. Это первый опыт подобного сводного труда с использованием разнообразных печатных и архивных источников на многих языках. Хотя в основу книги положены научные разыскания ее авторов, но в то же время она адресована не столько специалистам, сколько широкому кругу читателей, интересующихся родной историей. ISBN © С.Г.,Исаков, Т.К.Шор 2 Как известно, Россия до 1905 г. была абсолютной монархией. При такой форме государственного правления личность монарха приобретает исключительно важное значение и во многом определяет внешнюю и внутреннюю политику, весь облик страны. Монарху принадлежат верховные права в законодательстве, во всех областях управления страной, командование армией и флотом и т. д. Собственно, и в 1905-1917 гг., когда Российская империя уже была конституционной монархией, личность императора попрежнему оставалась немаловажным фактором всей государственной и политической жизни страны. В этих условиях посещение императором и членами императорской фамилии отдельных регионов обширной Российской державы становилось значимым и знаменательным событием в истории края, в ряде случаев влияющем на его последующую судьбу. Правда, этого нельзя сказать обо всех поездках монарха. Многие из них носили не столько «деловой», сколько «репрезентативный» характер. Но даже такие торжественные или церемониальные «вояжи» императора в отдельные губернии Российской империи оставляли порой заметный след, вызывали многочисленные и разнообразные отклики в местном обществе, запечатлевались в памяти современников и их потомков, давая, помимо трафаретных, различные интерпретации и конструкты образа монарха. Кроме того, довольно часты были «транзитные» путешествия правителей России по территории Эстонии. Дело в том, что через Эстонию проходил основной сухопутный тракт из столицы империи за границу, в Западную Европу, позже и в западные губернии России. Во всех этих поездках туда и обратно российские императоры и императрицы опять же посещали наш край, порою даже останавливаясь на короткое время в здешних городах и на почтовых станциях. Авторы этой книги не ставят своей целью давать сколько-нибудь подробную характеристику царствующих особ, посещавших Эстонию, не будут стремиться оценивать их деятельность на престоле, их роль в истории России и нашего края. За пределами публикации останется и характеристика той политики, которая проводилась отдельными российскими монархами во вверенном им Остзейском крае. Это всё темы специальных исследований. Наша задача будет несравненно более простой: рассказать читателям о конкретных фактах пребывания властителей Российской империи на эстонской земле, о 3 чем в течение последних шестидесяти с лишним лет не принято было говорить. В годы советской власти эта тема вообще считалась полузапретной. Во всяком случае, если о ней и заходила речь, то лишь для того, чтобы в очередной раз «разоблачить» российских императоров, этих гнусных «эксплуататоров» народа, паразитировавших на поте и крови своих подданных. В результате даже люди, живо интересующиеся отечественной историей, почти ничего не знают о посещении российскими императорами и императрицами Эстонии. Между тем без рассказа об этих поездках картина нашего прошлого будет неполной. Нам хотелось взглянуть на путешествия царствующих особ по Прибалтийскому краю как бы глазами современников, взором, еще не затуманенным «дискурсами» более поздних историков, каждый из которых смотрел на прошлое со своих идеологических позиций. Авторы публикации прекрасно понимают, что точка зрения современников тоже субъективна, но все-таки всякий порядочный историк, стремящийся дать более иль менее объективную картину прошлого, должен начинать с нее. Мы постарались идти именно этим путем, оставив вдумчивым читателям возможность самим оценивать приводимые факты и делать выводы. Журнальный вариант нашего труда уже был опубликован (см.: Таллинн. Альманах. Литература, искусство, критика. 2005. С. 183–221; Таллннн [журнал]. 2006. № 3. С. 85– 129). При подготовке настоящего, наиболее полного издания были привлечены новые материалы, книга снабжена иллюстрациями, именным указателем. * Остзейский край, историческая Прибалтика–Ливония, включавшая только Эстляндию, Лифляндию и позднее Курляндию (т. е. территории современных Эстонии и Латвии), занимала специфическое положение в Российской империи и привлекала к себе пристальное внимание правителей страны. Не случайно почти все российские императоры, начиная от первого – Петра Великого – и кончая последним – Николаем II, – посещали Остзейский край, в том числе и Эстонию, причем многие из них бывали здесь неоднократно. «Рекордсменом» по числу посещений Эстонии был, конечно, Петр I, что вполне закономерно. В политике великого преобразователя России Прибалтике суждено было занять особенно существенное, можно даже сказать первостепенной важности место. Одной из главных задач всей своей деятельности Петр I считал «прорубить окно в 4 Европу», без чего, по его убеждению, невозможно было коренное преобразование страны и процесс ее европеизации. Этой цели служила Северная война между Россией и Швецией, продолжавшаяся большую часть царствования Петра I – с 1700 по 1721 год, завершившаяся присоединением Эстляндии и Лифляндии к Российской державе. «Окном в Европу» для Петра I, прежде всего, был Остзейский край. Многие важные события Северной войны протекали на прибалтийских землях. Всё это и объясняет особое «пристрастие» Петра I к Прибалтике, где он бывал, пожалуй, чаще, чем в любом другом регионе империи. Не случайно Петр I однажды сказал, что, если бы Ревель и Рогервик (Палдиски) были бы в его владениях уже в 1702 году, то он воздвигнул бы столицу империи не на болотистых берегах Невы, а именно там. К тому же надо учитывать характернейшие особенности необыкновенно деятельной, активной, энергичной натуры царя: Петр I неизменно, в течение всей своей жизни, стремился лично увидеть всё то, что происходило в государстве, лично принять участие в его преобразовании, лично проверять, как выполняются его приказы, воплощаются в жизнь его планы. Всё это тоже способствовало частым поездкам царяреформатора в Прибалтику вообще и в Эстонию, в частности, поскольку этот край занимал важное место в его планах. Характерно, что в трех городах Эстонии были дома или дворцы первого российского императора – в Нарве, Ревеле и Рогервике, при этом в отношении Ревеля–Таллинна даже есть основание говорить о трех «резиденциях» Петра I. Мы не будем касаться сложного вопроса об оценке роли Петра I в истории Эстонии. С точки зрения современных эстонских историков, эта оценка, в основном, негативная: завоевание Эстонии войсками Петра I привело к разорению всего края, к массовой гибели его жителей, к ухудшению положения эстонского крестьянства, к усилению крепостного права и т. д. С точки же зрения русских историков, в результате завоевания края на эстонской земле на два столетия утвердился мир, в конечном итоге вхождение Эстонии в состав Российской империи способствовало развитию края, в том числе и его экономики. Нас будет интересовать не общая оценка роли Петра I в истории, а его конкретные личные контакты с Эстонией, пребывание его на эстонской земле. 5 Петр I Петр I впервые посетил Эстонию на исходе XVII века, в марте 1697 г., направляясь, в первый раз в жизни, в большое путешествие за границу, по странам Западной Европы. Именно это путешествие многое изменило в его взгляде на мир и окончательно убедило царя в необходимости преобразований, европеизации России. По пути из Пскова в Ригу Петр I 25 марта этого года пересек около Печор русско-шведскую границу, приехал в Новый городок (нем. Нейгаузен, эст. Вастселийна), где пробыл до вечера, и затем двинулся далее. Как отмечается в «Походном журнале», «день был тих и был снег и дождь, а ночь была с небольшим ветром» (1). На следующий день поутру Петр I со своими спутниками приехал в деревню Наревгу (это, видимо, нынешнее Рыуге) на почтовом тракте Псков – Рига, где, отобедав, поехал дальше уже по территории современной Латвии. Как видим, первое пребывание Петра I на эстонской земле было коротким во всех отношениях – во временном и в пространственном. Второе посещение Эстонии Петром I, как и почти все последующие, вплоть до 1721 г., связано уже с событиями Северной войны, начавшейся 19 августа 1700 г. В сентябре этого года русская армия приступила к осаде сильно укрепленной Нарвы. 23 сентября 1700 г. под Нарву прибыл Петр I и сразу же принял активное участие в боевых действиях. 28 сентября он был на рекогносцировке под стенами крепости; 29-го – на взморье, там, где сейчас Нарва-Йыэсуу, для определения места установки батареи, способной отразить нападение вражеского флота. 3 октября Петр осматривал работы по сооружению апрош – осадных рвов и насыпей для скрытого подхода к крепостным стенам, а 29 октября лично заложил кетель (т. е. место для установления мортир) «по левую сторону города близ Наровы реки». 6 ноября Петр выпустил особый манифест, адресованный жителям осажденной Нарвы. В нем он обещал сохранить все права горожан после того, как Нарва окажется под властью русских. Царь продолжал заниматься и общегосударственными делами, в том числе и дипломатическими. 18 ноября Петр I уезжает из-под Нарвы в Новгород для организации подмоги осаждающим (2). На следующий день под стенами Нарвы произошло кровопролитное сражение, в котором шведская армия, возглавляемая королем Карлом XII, разгромила русскую… Забегая немного вперед, отметим, что пребывание Петра I в Эстонии уже давно обросло многочисленными легендами, в основе которых чаще всего лежат подлинные, действительно имевшие место события, но их хронологическая «идентификация» крайне затруднена. Эти легенды восходят как к рассказам русских солдат и офицеров, так и к 6 воспоминаниям местных жителей. Они свидетельствуют о большой популярности царя у населения. В народных преданиях обычно подчеркивается простота Петра, его близость к скромным людям из народа, его чувство юмора. По-видимому, к поездке Петра в сентябре 1700 г. на Нарвское взморье восходит легенда о названии приморского поселения Гунгербург. Царь, будучи на взморье, проголодался и просил окружающих дать ему чтонибудь поесть. «Долго искали провианта, но ничего не могли найти. Царь приказал добыть хотя бы живого теленка, наскоро его зарезать и приготовить кушанье; но и теленка не могли найти по всему взморью. Тогда Петр дал местечку наименование Гунгербург» (3) (от немецкого Hungerburg – голодный город). Это было официальное название НарваЙыэсуу вплоть до создания независимой Эстонской Республики. Впрочем, русские в начале ХХ в. уже предпочитали называть дачный поселок Усть-Наровой. Третий и наиболее длительный приезд Петра I в Эстонию в 1704 г. также был связан с событиями Северной войны и вновь с Нарвой, как, впрочем, и с Дерптом–Тарту. В мае 1704 г. русские войска опять окружили Нарву и начали осаду города. Несколько позже, в начале июня, русская армия под командованием фельдмаршала Б. П. Шереметева приступила к осаде Дерпта. 22 мая 1704 г. Петр I в сопровождении А. Д. Меншикова, Г. И. Головкина и Ф. М. Апраксина из Петербурга направился к Нарве. 26 мая они уже были на нарвском устье и вслед за тем включились в боевые действия армии (4). Вместе с генералом Огильви царь совершил поездку к Вайварским высотам для определения второй линии обороны на случай, если шведские войска решатся придти на помощь нарвскому гарнизону. 27 июня Петр I встречался с польским послом Томашем Дзялынским, с которым велись переговоры о совместных действиях с Польшей. 16 августа под Нарвой они были завершены подписанием договора о военном союзе России и Польши (5). Между тем осада Дерпта, как сказано в «Журнале или поденной записке» Петра I, «зело медленно шла» (6). Царь был крайне этим недоволен, и 30 июня 1704 г. сам отправился к Дерпту. До Сыренца (Васкнарвы) он ехал сухопутным путем, а оттуда по Чудскому озеру и реке Амовже (Эмайыги) водным – на «трофейных» шведских судах. 2 (или 3) июля Петр уже был под стенами Дерпта. Он лично разработал план штурма города, в основу которого положен прорыв обороны с севера, где крепостные стены были не столь мощными. До этого считалось, что тут город защищен от неприятеля болотистой местностью, труднопроходимой для вражеского войска, но как раз лето 1704 г. было очень жарким и болото в значительной степени высохло. 6 июля начался обстрел 7 крепостных стен у Русских ворот, продолжавшийся семь дней и завершившийся 12 июля штурмом города, которым руководил сам царь. На следующий день шведский гарнизон капитулировал. «По взятии оной крепости и по осмотрении оной учинено благодарение Богу с троекратною пушечною и мелкого ружья стрельбою» (7). В середине июля 1704 г. Петр тем же путем возвратился к Нарве (8) и начал подготовку к штурму города, лично приняв участие в разработке его плана. Вряд ли есть необходимость подробно излагать историю взятия Нарвы русскими войсками: она многократно и подробно описывалась как в трудах историков, так и в художественных произведениях (в частности, в романе А. Н. Толстого «Петр I») да и известна большинству читателей по школьному курсу истории. Напомним лишь основные даты. С 30 июля по 8 августа шел обстрел бастиона Виктория. На предложение русских о капитуляции на очень почетных для шведов условиях шведский комендант Нарвы Г.Р.Горн ответил отказом. 9 августа начался штурм Нарвы, который завершился взятием города. Петр I сам участвовал в штурме, проявив при этом редкостную храбрость. О том, что было далее, рассказал знаменитый биограф Петра I И. И. Голиков: «Между тем разъяренные солдаты наши были, так сказать, глухи ко гласу начальников своих, по указу Государеву возбраняющих им убивать и грабить побежденных; и преслушанием Великий Государь в такое приведен был противу собственных своих солдат ожесточение, что, имея обнаженную шпагу, бросился между их сам, вырывая из рук их несчастные жертвы, кричал, чтобы унялися от грабежа и кровопролития, и неких, не внимавших его гласу, заколол своими руками. А потом обскакал верхом все улицы городские, повторяя со гневом спасительные побежденным повеления свои, и в охранение их имений расставил повсюду, а паче ко всем церквам и лучшим домам, караулы. И потом прибыл в ратушу, которая наполнена была трепещущими от страха гражданами, и, вошед в оную, имея обнаженную еще шпагу, покрыт пылью, потом и кровию, увидя между гражданами коменданта Горна, в жару своем жестокую дал ему пощечину и грозным гласом сказал ему: «Не ты ли виновник толь много и бесполезно пролитой крови? Не имея никакой надежды и помощи и никакого средства к спасению города, не мог ли ты давно уже выставить белого флага?». В то самое время, положив свою шпагу на стол: «Смотри, – продолжал гневный Государь, – шпага сия не шведскою, но российскою обагрена кровию: я умертвил ею собственных моих воинов, чтоб удержать их от страшного грабительства и убийства в городе, к чему они приведены были твоим безрассудным упрямством, и спасти бедных жителей от конечного истребления» (9). Петр I еще на некоторое время остался в Нарве, 15 августа он принял участие в благодарственном молебне в только что освященной (вернее, переосвященной) церкви. По одним сведениям 19 августа (10), по другим – 22 августа 1704 г. «изволил великий Государь идти из Нарвы со всеми ближними людьми в Дерпт» (11). Был выбран уже знакомый нам маршрут – через Сыренец по Чудскому озеру и Эмайыги. Но «за 8 противною погодою» Петру с многочисленной свитой пришлось прождать в Сыренце (Сыренске) пять дней, «и, не дождався способного ветра, принужден от Сыренска идти к Дерпту сухим путем» (12). В Дерпт царь прибыл то ли 28, то ли 30 августа. Пробыв в Дерпте–Тарту неделю, Петр отпустил своих приближенных, «министров и генералитет», обратно в Нарву, сам же отправился водным путем – через Чудское и Псковское озера и реку Великую – во Псков. В конце 1704 г. мы вновь видим Петра I в Нарве. 12 ноября царь прибыл сюда из Петербурга. Сюда же был приглашен для переговоров турецкий посол Мустафа-ага, и именно в Нарве он получил аудиенцию государя. 6 декабря 1704 г. Петр I из Нарвы отправился в Москву, где 19 декабря состоялись торжества по поводу взятия Нарвы и Дерпта, на которых были выставлены военные трофеи – шведские знамена и пушки, состоялся парад войск, возведены триумфальные ворота и пр. (13). В 1706 г. Петр I, по меньшей мере, четырежды посещал понравившуюся ему Нарву, причем первый визит носил более или менее официальный характер, а три последующих кратковременных визита представляли собой «транзитные» остановки. 20-28 марта царь специально побывал здесь, посетив дом А. Д. Меншикова. В Нарве он отпраздновал Пасху и назначил третьим бургомистром Христиана Гётте, с которым у него установились близкие, дружественные отношения (14). По свидетельству И. И. Голикова, Петр «пересмотрел и освидетельствовал в Нарве не только крепостное строение, артиллерию, канцелярию и дела комендантские, но почти каждый дом в городе» (15). В ночь на 29 марта Петр уехал из Нарвы в Петербург (16). Вторично Петр посетил Нарву 5-9 июня этого же года, направляясь на Украину. Путь туда из Нарвы лежал через Гдов и Псков. Насколько внимателен был царь даже к мелочам здешней жизни, свидетельствует его письмо из Пскова «к нарвскому начальнику генерал-майору Брюсу, чтоб он на мысу острова, что к морю (видимо, остров Камперсгольм – С. И., Т.Ш.), приказал пни дубового леса, который де напрасно вырублен, беречь; ибо, заключает сей великий хозяин, могут быть от оных отпрыски» (17). Петр I беспокоится о вырубленном на острове дубовом лесе! На обратном пути с Украины в столицу 4 сентября 1706 г. Петр I вновь остановился на несколько дней в Нарве. За это время он «не только успел всё осмотреть в крепости, но еще послать указ в московскую ратушу» (18). Поскольку война со Швецией 9 продолжалась, то Петр в свои посещения особое внимание уделял крепостным сооружениям Нарвы – восстановлению разрушенных и строительству новых. Наконец, 10 декабря 1706 г. Петр I направился вместе с царевичем Алексеем Петровичем из Петербурга в Нарву, чтобы отсюда ехать в Москву, но тут узнал о том, что польский король вступил в тайные переговоры со шведским, и вынужден был изменить маршрут – отправиться на Украину, ближе к Речи Посполитой, чтобы «удержать Польшу при себе» (19). Как и в предыдущие приезды, Петр в Нарве «всё осмотрел», дал ряд письменных указаний подчиненным, касающихся Петербурга да и государственной жизни страны вообще (20). Нарву он покинул 15 декабря 1706 г. (21). Выше мы отметили, что Петру I понравилась Нарва и он проявлял заботу о ее жителях, но это не спасло их от суровых репрессивных мер, когда царь заподозрил нарвитян и жителей Дерпта в измене и в сношениях со шведскими властями. В начале 1708 г. по приказу Петра I почти все жители Нарвы и Дерпта были насильственно депортированы в Россию, откуда им позволили вернуться в родные края только в 1714 и 1718 гг. Такова уж была та эпоха, отразившаяся в жизни и деяниях Петра I. В том же 1708 г. по пути из Петербурга в Смоленск и местечко Горки, где в ту пору дислоцировалась русская армия, Петр I в очередной раз посетил изрядно поредевшую Нарву. В поездке до Нарвы его сопровождали прибывшая из Москвы семья покойного соправителя Петра царя Иоанна Алексеевича: вдовствующая царица Парасковья Федоровна и ее дочери – Екатерина, Анна (будущая императрица Анна Иоанновна) и Парасковья Ивановны, а также сестры Петра I, в их числе любимая царем Наталья Алексеевна. Царь взял их с собой «для показания им тех новозавоеванных крепостей, с которых на приезде и на отпуске стреляли из пушек» (22). В Нарве Петр пробыл 25-30 июня 1708 г. Здесь он отпраздновал 29 июня свои именины, тезоименитство, как принято было в ту пору говорить, когда речь шла об именинах царствующих особ. В честь этого «была пушечная стрельба и на Нерове (реке Нарове – С. И., Т.Ш.) была на плотах огненная потеха» (23). Петр I также присутствовал на освящении православного храма – Спасо-Преображенского собора (бывшей немецкой лютеранской церкви во имя Иоанна Иерусалимского) (24). К 1708 г. относятся и первые дошедшие до нас сведения о строительстве в Нарве дворца Петра I в восточной части старого города (25). В ноябре следующего 1709 г., после переговоров с польским и датским королями, Петр I из Пруссии отправился домой, на родину через Лифляндию и Эстляндию. Вначале 10 он остановился под Ригой, осажденной русскими войсками, 17 ноября был в Дерпте, откуда выехал на другой день. В Нарву царь прибыл 19 ноября, «изволил кушать у оберкоменданта Нарышкина» и 22 ноября отправился отсюда в Петербург (26). В 1710 г. капитулировал Ревель и Эстония фактически стала частью Российского государства. Петр I лишь в декабре 1711 г. смог впервые побывать в главном городе Эстляндии, вслед за тем он посещал этот город еще восемь раз. Всех читателей, которые хотели бы как можно больше узнать о пребывании Петра I в Ревеле мы отсылаем к хорошо написанной, по-своему увлекательной книге нашего маститого историка и искусствоведа Юри Куускемаа «Peeter I ja Katariina I Tallinnas» (2004). Она должна появиться и в переводе на русский язык. Здесь же мы ограничимся лишь сравнительно краткими сведениями о посещении Петром I Ревеля и некоторыми рассказами, с этим связанными. В первый раз Петр приехал в Ревель вместе с супругой Екатериной 13 декабря 1711 г. из Риги, по пути остановившись в Пернове (Пярну). Известно его письмо сенаторам, написанное в Пернове 11 декабря (27). Депутация ревельских бюргеров встречала царя уже на мызе Ядивере. В Ревеле для торжественной встречи знатного гостя были сооружены две триумфальные арки, по пути следования были выставлены воткнутые в снег елочки, на подоконниках горели свечи, город был иллюминирован; в день прибытия царя был устроен фейерверк. Обосновался Петр в доме В. А. фон Шлиппенбаха на Тоомпеа. Правда, он попросил приобрести для него отдельный дом, обязательно с видом на море, где он мог бы останавливаться при посещении города в будущем. Это и было сделано в 1712 г. (дом на улице Лай). Северная война еще продолжалась, поэтому Ревель интересовал царя прежде всего как военная крепость и возможная база русского военно-морского флота. Именно эти вопросы Петр обсуждал с генерал-губернатором А. Д. Меншиковым, с генерал-адмиралом Ф. М. Апраксиным, с обер-комендантом Ревеля В. Н. Зотовым и с другими. По своему обыкновению, Петр осмотрел ревельские крепостные укрепления, бастионы, гавань, арсенал и корабли на рейде. Но все-таки он не ограничился лишь этим. Царю было очень важно поближе познакомиться с положением в крае, со своими новыми подданными, узнать из первых уст о том, что их волнует и интересует. Для Петра было немаловажно завоевать симпатии эстляндцев, завести в их среде хороших знакомых, с которыми можно было бы откровенно обсуждать все нелегкие проблемы завоеванного края. И это ему удалось. Хорошими знакомыми царя стали бюргермейстер Йоханн Лантинг, а из 11 представителей местного дворянства Рейнхольд фон Унгерн-Штернберг. Помимо прочего, в Ревеле Петр I занимался и общегосударственными делами. На Рождество Петр с Меншиковым побывал на лютеранском богослужении в церкви Нигулисте и с похвалой отозвался о нем. 25 же декабря 1711 г. эстляндское дворянство (рыцарство, как оно титуловало себя) дало в своей резиденции на нынешней улице Кохту торжественный обед царю и его супруге, после чего состоялся бал. Вечер Петр провел в ратуше с бюргерами и на следующий день царь обедал у одного бюргермейстера (видимо, у Й. Лантинга), посетил Братство Черноголовых и даже побывал на свадьбе у горожанина Йоханна Миндена. Особенно запомнился царю прием в Братстве Черноголовых, где его познакомили с очень своеобразными обычаями членов братства, с невиданным доселе кубком в виде козьей ноги, из которого ему пришлось пить вино. Петр был избран почетным членом Братства Черноголовых, расписался в книге почетных гостей и подарил 30 дублонов. 27 декабря 1711 г. Петр I уехал из Ревеля в Петербург (28). Возможно, к этому приезду царя в Ревель относится исторический анекдот о Петре I и Knappetiden или о таллиннских кильках, всероссийская известность которых, впрочем, относится к несравнимо более позднему времени. На одном из приемов царю была предложена закуска с кильками. Для царя такой деликатес был в новинку, и он обратился к супруге принимавшего его бюргермейстера с вопросом, что это за рыба. Перепуганная хозяйка решила, что кильки царю не понравились, и она ответила по-немецки: «Ach Majestät, es sind halt knappe Tiden», что означает: «Ох, Ваше Величество, наступили тяжелые времена». Царь, хотя и хорошо знал немецкий, все же не до конца понял смысл этой фразы, тем более, что она была произнесена на нижненемецком диалекте, но два последних слова – knappe Tiden – он запомнил. Позже в Петербурге Петр привел в замешательство своего придворного повара (мундкоха), когда в один прекрасный день потребовал, чтобы ему подали понравившиеся царю Knappetiden. Повар не знал такого кушанья. Поначалу и придворные не могли объяснить, что это за кнаппетиден, но позже один из них вспомнил историю в Ревеле на приеме у здешнего бюргера (29). В 1712 г. Петр I по пути в Померанию, где разворачивались боевые действия, останавливался на короткий срок в Нарве и Дерпте. Любопытен был уже маршрут царя. До устья Луги он шел на шняве «Лизетта» (шнява – легкий парусный корабль, вооруженный 14-18 пушками малого калибра), там 19 июня 1712 г. пересел на полугалеру и направился по реке Луге, затем по Россони в сторону Нарвы. «Чрез всю ночь шли на гребле, а иное тянули лошадьми» (30). 20 июня судно вошло в реку Нарову, и в тот же 12 день Петр прибыл в Нарву, где его уже ожидала Екатерина, ехавшая «сухопутным путем» и опередившая супруга на сутки. Царь осмотрел нарвскую крепость, дал указание оберкоменданту К. А. Нарышкину, принял представителей местного, теперь, в основном, русского купечества. 21 июня Петр с Екатериной отправились «на розставных подводах» далее и 22 июня уже были в Дерпте, откуда выехали на следующий день (31). После длительного пребывания в Германии Петр I в начале 1713 г. возвратился на родину. Ехал он обычным для того времени путем: Митава (Елгава) – Рига – Дерпт – Нарва – Петербург. Из «Походного журнала» известно, что царь выехал из Риги 17 марта; 18 марта заночевал в 12 верстах от Дерпта и прибыл туда 19-го числа, навестив коменданта города Монастырева. «И потом паки поехали, и, отъехав 16 верст, обедали на квартире генерал-майора Волконского, а ночевали на стану у реки Пухарь» (не совсем ясно, о какой реке идет речь; возможно, о Пунгерья). Затем царь направился в Сыренец, где он 20 марта «изволил кушать, и откушав, поехали оттоль водою до Нарвы, на лодках… И того же дня в Нарву изволил прибыть и тут ночевал» (32). Уже на следующий день Петр отправился в Петербург. В 1714 г. Петр I дважды приезжал в Ревель. Еще 12 ноября 1713 г. последовал указ Петра I о создании в Ревеле военно-морской и торговой гавани, для чего был послан туда генерал Антон Девиер с целью подготовки строительства (33). С этим и был связан приезд Петра в Ревель. 24 января 1714 г. он выехал вместе с генерал-адмиралом Ф. М. Апраксиным и генералом А. Вейдом из Петербурга. 25 или 26 января они были в Нарве, где царь «изволил быть перво в своем дому, а потом кушал у обер-коменданта Нарышкина». На следующий день Петр гулял по городу, «осматривал все фортеции» и поздно вечером отбыл в Ревель (34). Туда царь прибыл, по одним источникам, 28-го, а по другим, 29-го января 1714 г. (35) и почти сразу направился к «корабельной пристани». Главное событие имело место 2 февраля, когда состоялась торжественная закладка порта, несмотря на то, что в этот день «была великая вьюга» (36). О важности этого мероприятия свидетельствует хотя бы тот факт, что в кабинетном журнале Петра I «дело» о строительстве порта занимает 75 страниц. Вечером 2 февраля в ратуше состоялся торжественный прием с ужином. В этот свой приезд Петр I впервые обратил внимание и на район будущего Кадриорга – на плитняковый глинт Лаксберга (Ласнамяэ), откуда открывался чудесный вид на старый город и на море. Петр приказал приобрести здесь большой участок земли вместе с довольно невзрачным летним домиком недавно скончавшегося купца 13 Х. Дрентельна (37). В походном журнале 1714 г. дважды – 30 января и 1 февраля – упоминается, что в эти дни царь кушал «в загородном доме» (38). 3 февраля Петр выехал в Ригу. На следующий день он на несколько часов остановился в Пернове, осмотрел город и фортеции, пообедал у коменданта Панина и двинулся дальше (39). В Риге Петр пробыл пять дней и 10 (или 11) февраля отправился в обратный путь, при этом выбрал совершенно новый маршрут – морем до Вайвара и оттуда уже по суше в Нарву. Ночевал он за городом у уже знакомого нам Христиана Гётте, там же побывал и в мыльне (т. е. в бане). В Нарве царь находился, видимо, 13-14 февраля (40). С 11 июня по 18 июля 1714 г. Петр I вторично за этот год побывал в Ревеле. Этот приезд был, в первую очередь, связан с боевыми действиями русского военно-морского флота на Балтийском море, в которых Петр принимал непосредственное участие. Царя в этой поездке сопровождала Екатерина, которая приехала в Ревель сухопутным путем даже ранее своего супруга 7 июня и поселилась в летнем домике у подножья Лаксберга, к этому времени специально меблированном. Петр прибыл в Ревель 11 июня на корабле «Св. Екатерина» вместе со всей русской эскадрой. Как обычно, он был встречен торжественной канонадой стоявших на Ревельском рейде кораблей, в том числе и английских. Благодаря многочисленным записям в так называемых «походных журналах» мы можем расписать жизнь и деятельность Петра I в этот его приезд в Ревель по дням. Известно, чем он занимался каждый день, с кем встречался и беседовал, где ночевал и где обедал, у кого был в гостях и кто был его гостем, когда царь бывал в церкви, как проводил свободное время, куда ходил на прогулки, когда – в баню, как лечился и пр., и пр. (41). Конечно, как всегда, Петр много занимался государственными делами. Он подготовил и подписал ряд указов, отправлял распоряжения оставшимся в Петербурге высшим чиновникам, дипломатам, военачальникам. Кстати, многие из них специально приезжали в Ревель для встречи с царем (князь В. В. Долгоруков, П. И. Ягужинский, Н. И. Репнин и др.). Но все же предметом главного внимания Петра I в Ревеле был русский флот, ему он уделял больше всего времени. Царь побывал почти на всех судах русской эскадры, в эти дни стоявшей на Ревельском рейде. Он участвовал в боевых выходах эскадры в море для маневров и преследования шведских кораблей, занимался поисками лучшего места для сооружения военно-морского порта и с этой целью ездил в Рогервик (Палдиски), 14 следил за строительством гавани в Ревеле, за ремонтом судов (лично участвовал в их ремонте) и т. д. В Таллинне у Петра появились хорошие знакомые. Он бывал у обер-коменданта Ревеля Виллима фон Дельдена, часто ходил в гости и много беседовал с бюргермейстером Йоханном Лантингом, познакомился и сблизился с другим бюргермейстером – Йоханном Хюком (Johann Hueck). Царь несколько раз обедал с ревельскими бюргерами – купцами и ремесленниками. Так, 27 июня 1714 г. «кушали их Величества у бурмистров в ратуше и танцевали» (42). 18 июня у летнего домика царя за городом был устроен большой прием для бюргеров и рыцарства; правда, Петр не смог в нем лично принять участие в связи со срочным выходом эскадры в море. Петр I регулярно посещал богослужения в православном храме. 27 июня, например, он был на обедне в церкви Св. Николая Чудотворца, старейшем православном храме Ревеля. Из более торжественных событий можно отметить празднование тезоименитства Его Величества 29 июня 1714 г., когда царю пошел 45-ый год. В честь этого «палили со всего флота и с фортеции ревельской три раза». «В новых хоромах на горе над своим домом… при Его Величестве сидело за столом 60 персон, при Ее Величестве 25; еще за двумя столами шестьдесят» (43). Свободное время Петр I проводил по-разному. Особенно он любил прогулки на лоне природы. Так, 18 июня 1714 г. царь «гулял на горе и кругом города и за городом три версты» (44); 22 июня – «гулял от двора 6 верст», а 23 июня – «был на горе в хоромах и катался в ботике по озеру» (45). Порою такие прогулки сочетались и с заданиями прагматического характера. Например, 14 июня Петр побывал не только «на горе у озера», но и «на мельнице кожевной» (46). Впрочем, царь не чуждался в свободное время и занятий более прозаических и не столь высокого пошиба – охотно играл в кости. Этим грешила и его супруга, к игре привлекались и гости. Ночевал Петр I чаще всего «на загородном дворе» (т. е. в Катеринентале, Кадриорге), но нередко и на кораблях, в отдельных случаях вместе с Екатериной, хотя присутствие женщины на военном корабле не приветствовалось… Увы, к 1714 г. у монарха уже начали проявляться признаки недомогания. Вообщето человек крепкого телосложения, двухметрового роста, Петр отличался отменным здоровьем, но к середине 1710-х гг. он, по словам лейб-медика Арескина, был уже 15 подвержен «болезненным припадкам… вследствие несоблюдения диететических правил и неумеренного употребления горячительных напитков» (47). В Ревеле по предписанию врача он должен был принимать «лекарство, мокрицы и черви живые истолча» (48). Вряд ли это была приятная процедура… Особо следует отметить поездку Петра 13-14 июля 1714 г. в бывшее шведское поселение Рогервик (швед. Rǻgövik, нем. Rogerwieck). Она связана с поисками царем нового места для сооружения военно-морской базы. Дело в том, что ревельская гавань имела много недостатков: ее трудно было защищать от неприятеля, гавань ежегодно засорялась и мелела, была совершенно открыта для северных ветров (49). И вот Петр 13 июля по суше отправляется в Рогервик, по пути остановившись в Кеглях (Кейла). В Рогервике по его приказанию был произведен обмер акватории и ее глубины. Петр переночевал там и на следующий день вернулся в Ревель. После этого он еще многократно посещал Рогервик. 18 июля 1714 г. Петр I с русской эскадрой ушел к берегам Финляндии и в Ревель больше не возвратился. Между прочим, Екатерина осталась в Ревеле, в Петербург она вернулась только 22 августа. 27 июля 1714 г. под Гангутом при участии Петра I произошло знаменитое морское сражение русского и шведского флота, закончившееся победой русских. В плен был взят командующий шведским флотом, добычей русских стало много шведских кораблей. Эта победа была торжественно отмечена и в главном городе Эстляндии. Уже на следующий, 1715, год Петр вновь приехал в Ревель (50). И эта поездка была связана прежде всего с продолжающейся войной со шведами на море. 8 июля 1715 г. Петр со всей русской эскадрой прибыл в Ревель, где уже находились английская и голландская флотилии, охранявшие от шведских пиратов свои торговые суда. В последующие дни на ревельском рейде состоялись экзерциции, т. е. военные упражнения, маневры русских моряков. 16 июля в Ревель приехала и Екатерина, поселившаяся в «загородном доме». 17 июля 1715 г. русская эскадра, на одном из кораблей которой находился Петр I, отправилась к Рогервику на полуострове Пакри, где и «бросили якорь». Царь продолжал поиски удобной бухты для строительства новой базы русского военно-морского флота на Балтике. 18-19 июля он вместе с генерал-адмиралом Ф. М. Апраксиным осматривал бухту и острова близ Рогервика, производились морские измерения. Царю очень понравились Рогервик с близлежащими островами. 16 20-21 июля Петр всё с той же целью – найти место для базы флота – отправился из Рогервика на галерах в Гапсаль (Хаапсалу), по пути заночевав на острове Ормзот (т.е. Вормси). В Гапсале он осмотрел город с живописными развалинами епископского замка. Если верить одному рассказу, царь даже принял участие в починке крыши в доме гапсальского судейского чиновника Енкена. Из Гапсаля Петр съездил на расположенную близ города мызу Линден (эст. Унгру) своего старого знакомого Р. Унгерн-Штернберга, к этому времени, правда, скончавшегося. На мызе царя принимала его молодая вдова Аугуста София Унгерн-Штернберг. В парке под старым дубом она угощала Петра обедом с ликером. Во время обеда царю по невнимательности был предложен бокал с монограммой шведского короля Карла XII, его противника. Приближенные Петра, заметив это, попытались убрать бокал, но царь запротестовал и даже поднял тост за короля. За обедом же, полушутя, августейший гость выступил в роли свата, предложив вдове в супруги кого-то из своей свиты, но Аугуста София отказалась, сославшись на то, что уже сосватана. В имении Линден Петра заинтересовал и парк, он целый час проговорил о нем с садовником (51). 22 июля 1715 г. Петр, еще раз осмотрев море и морской берег близ Гапсаля, по суше отправился обратно в Рогервик (52). 23 июля царь принял окончательное решение начать именно здесь строительство новой военно-морской базы. И. И. Голиков писал: «Рогорвик (ныне Балтийский Порт) есть залив Балтийского моря на западном берегу Эстляндии, пред которым лежат в море два острова. Там Великий Государь определил быть гавани для воинских кораблей…, но намерение сие требовало величайших трудов, ибо надобно было с моря прикрыть от матерой земли до острова валом. Но как никакие трудности не устрашали монарха, то Его Величество по прибытии в него повелел производить сию великую работу, положа сему основание» (53). Нельзя, однако, не заметить, что, несмотря на огромные затраченные на это в течение почти полувека средства и усилия, военной гавани из Рогервика (в 1762 г. переименованного в Балтийский Порт) так и не получилось. Но это уже другая история. 24 июля 1715 г. Петр I вместе с русской эскадрой вернулся из Рогервика в Ревель. Он осмотрел работы в городе по строительству гавани и укреплений, нанес в последующие дни визиты командующим английской и голландской эскадрами и сам принимал их. В частности, 2 августа Петр и Екатерина обедали у английского адмирала Норриса; тогда же монарх «повелел на обе эскадры, английскую и голландскую, матросам дать на каждый корабль по две бочки французского вина» (54). Вообще на подарки иноземцам царь не скупился. 10 августа, принимая на своем корабле английского 17 адмирала и командующего голландской эскадрой, Петр «изволил их дарить алмазными вещми и соболями, тако же и всем капитанам по паре соболей послано» (55). В те же дни проводились при участии Петра маневры русского флота. 30 июля царь был у певчего Силы Беляева на именинах, а 7 августа – на свадьбе коменданта В. фон Дельдена, 14 августа – на похоронах жены Василия Зотова, первого русского коменданта Ревеля, 17 августа – у бюргермейстера Й. Лантинга. 21 августа Петр с Екатериной обедали у ландратов – представителей эстляндского рыцарства. Царь регулярно встречался с генерал-губернатором А. Д. Меншиковым и с командующим русской эскадрой Ф. М. Апраксиным. 22 августа Петр «спустил свой флаг» на корабле «и тако кампания окончилась» (56). В тот же день он посетил мызу ландрата Б. Й. Шульмана близ Ревеля, «где изволил гулять в огороде» (огородом в ту пору именовалось всякое огороженное место, в первую очередь, парк). 24 августа 1715 г. Петр покинул «сухим путем» Ревель и отправился в столицу. Ожидавшая ребенка, Екатерина выехала на день раньше. 25 августа Петр уже был в Нарве, 26-го – «ездил от Нарвы по Нарове и Россони 10 верст», а 27-го уехал в Ямбург и далее в Кронштадт и Петербург. 29 января 1716 г., отправляясь с женой Екатериной Алексеевной и племянницей Екатериной Иоанновной на лечение в Германию (поездка переросла в большое многомесячное путешествие царя по странам Западной Европы), Петр на короткий срок остановился в Нарве, где «гулял по огороду», а затем, 30 января, несколько часов провел в Дерпте. Как и в других подобных случаях, он посетил комендантов этих городов – Нарышкина и Воейкова (57). После длительного пребывания за границей Петр возвратился на родину осенью 1717 г. по маршруту Мемель (Клайпеда) – Рига – Пернов – Ревель – Нарва – Петербург. 1 октября 1717 г. Петр прибыл в Пернов, где навестил коменданта и посетил ратушу. 3 октября он уже был в Ревеле. За городом царя встретили генерал-адмирал Ф. М. Апраксин «со всеми бывшими в Ревеле штаб- и обер-офицерами. Долговременная отлучка монаршая извлекла из очей сего верного подданного (т. е. Ф. М. Апраксина – С. И., Т.Ш.) и из всех господ офицеров струи слезные, тронувшие самого монарха даже до слез. Он обнял сего верного подданного и всех пожаловал к руке. При въезде в город встретили рыцарство и мещанство, а между тем производилась с крепости пушечная стрельба… Осмотрел всё в городе, а особливо бывший там флот свой и гавани; посетил ратушу и некиих из граждан, и, все нужное повелев» (58). 5 октября Петр отправился дальше и 18 через два дня 7 октября прибыл в Нарву. На следующий день к нему сюда приехала Екатерина и царская чета покинула город. Заметим еще, что в 1717 г. по указанию Петра в Нарве был построен завод по выделке кожи. Лето 1718 г. Петр провел в морских походах по Балтике, в учениях и маневрах русского флота, одним из подразделений которого командовал сам царь под именем вицеадмирала Петра Михайлова. 19 июля этого года русская эскадра прибыла в Ревель и уже на следующий день царь инспектировал строительство военной гавани, а также работы по сооружению крепостных укреплений. В бумагах Петра Великого сохранилось множество планов и проектов строительства бастионов вокруг Ревеля. В этот же день Петр был на богослужении в Вышгороде, посетил Ф. М. Апраксина в его ревельском доме на улице Пикк и обедал у главного коменданта города генерал-майора В. фон Дельдена. 21 июля царь побывал на голландских кораблях, стоявших на ревельском рейде, и угощал голландцев и других гостей на своем корабле. На следующий день Петр находился в загородном доме у подножья Лаксберга, где наметил место будущего дворца и парка, для чего из Петербурга был приглашен архитектор Никколо Микетти. Вместе с Н. Микетти был определен ориентировочный план дворца и парка, так что 22 июля 1718 г. можно считать днем рождения дворцово-паркового ансамбля в Кадриорге. Коменданту Ревеля В. Дельдену было приказано незамедлительно приступить к его строительству, но, само собой разумеется, пока что дело ограничилось подготовительными работами. 23 июля Петр занимался в своем кабинете государственными делами, в частности, подготовкой мирных переговоров со Швецией. 25-26 июля Петр осматривал окрестности Ревеля и также работал в своем кабинете. 27 июля царь побывал сначала на корабле командующего флотом Ф. М. Апраксина, «оттуда следовал в крепость, в которой отслушав Св. литургию, кушал на корабле князя Меншикова со всеми начальниками морскими и корабельными; потом пригласил всех на свой корабль, на котором забавлялись до 12 часов вечера» (59). 28 июля Петр пробыл в имении Меншикова под Ревелем, 29-30-го – вновь работал в своем кабинете, но не в загородном доме, а на корабле «Ингерманландия», 31-го он участвовал в «упражнениях» русского флота да и вообще занимался самыми разными делами. Именно в эти дни, в частности, последовало распоряжение Петра о строительстве для него домов в Рогервике и на острове близ него. 1 августа Петр окончательно перебрался на борт «Ингерманландии», и на следующий день 2 августа русская эскадра покинула ревельский рейд (60). Очередное посещение Петром I Ревеля – уже седьмое по счету – относится к июню 1719 г. 16 июня 1719 г. русская эскадра, в которой находился и царь, стала на рейде между 19 островами Нарген (Найссаар) и Вульф (Аэгна). 17 июня Петр сошел на берег в Ревеле, где, как обычно, проверил, как идет строительство гавани, а также дворца и парка за городом; царь дал ряд конкретных указаний на этот счет. Вообще в эти годы Петр проявлял большой интерес к строительству дворцово-паркового ансамбля в Кадриорге. Из Петербурга в Ревель регулярно шли все новые и новые указания царя, что и как там нужно сделать. В этот свой приезд в Ревель Петр ночевал попеременно то в загородном домике, то на корабле. Он осмотрел захваченные у шведов в Эзельском сражении суда, навестил взятого в плен раненного шведского командора Врангеля. 21 июня Петр был у обедни, обедал «в вольном дому, где трактовал (угощал – С. И., Т.Ш.) генерал князь Репнин» (61). Как уже говорилось, другой постоянной заботой царя было сооружение военноморской базы в Рогервике. 22 июня 1719 г. Петр сухопутным путем отправился в Рогервик, приехал туда 23 июня (к этому времени в Рогервик прибыли и корабли русской эскадры). Там он осмотрел все производимые работы по строительству порта, переночевал «на берегу в своих хоромах» (62) и на следующий день вернулся на корабле в Ревель. В тот же день Петр I на «Ингерманландии» вместе со всей русской эскадрой отправился к берегам Финляндии. Юрии Куускемаа относит к этой же поездке Петра I в Рогервик обросшую легендами историю «конфликта» царя с владельцем имения Падисе фон Раммом. Она известна в нескольких вариантах. По одному из них Рамм отказался выполнить приказание царя о продаже строителям Рогервика провианта. Об этом доложили Петру. Очень разгневанный монарх незамедлительно отправился в Падисе и, не дожидаясь разъяснений его владельца, самолично поколотил его своей палкой. Рамм весьма остроумно вышел из положения: он заявил Петру, что на самом деле намеревался не п р о д а в а т ь провиант, а п о д а р и т ь его русским строителям и что просто его неверно поняли. Теперь уже царь оказался в щекотливом положении, и он ради примирения предложил Рамму изложить любую свою просьбу, обещая ее выполнить. Рамм в ответ попросил подарить ему палку, который был побит. Эта палка стала реликвией семейства Раммов и хранилась у его потомков вплоть до Второй мировой войны (63). По другой версии, Петр в пути пожелал пообедать у владельца имения фон Рамма, но тот заявил, что не хочет принимать и угощать монарха. Царь разгневался, наказал своей тяжелой дубинкой ослушника, все-таки остался у него обедать и за столом, сменив гнев на милость, так обворожил хозяина, что тот стал просить у царя прощения. В свою 20 очередь отходчивый Петр спросил Рамма, что тот хотел бы получить от царя в подарок, и Рамм попросил у него на память дубинку (64). Очередной вояж в Прибалтику Петр совершил в 1721 г. Эта поездка в Ригу и Ревель планировалась заранее. В ней участвовала Екатерина. Петр выехал из Петербурга 16 марта, «ехали день и ночь», 17-го царь был в Нарве, 18-го – в Дерпте и 22 марта прибыл в Ригу. 22 мая Петр заложил в Риге торговый порт и в тот же день отправился в Ревель. 24 мая царь «пред полуднем прибыл в Пернов, обедал у коменданта Болобонова, потом был в ратуше у бурмисторв; и по обеде паки поехал в путь» (65). 25 мая 1721 г. Петр приехал в Ревель. Торжественная встреча была по знакомому нам, уже налаженному ритуалу: почетная стража, при движении по улицам царя сопровождал конный отряд черноголовых, канонада из ружей и пушек, выступления городских музыкантов. Екатерина прибыла чуть позже – 27 мая. По предположению Ю. Куускемаа, на этот раз Петр и Екатерина уже останавливались в недавно построенном флигеле будущего дворца (66). В записях походного журнала за 1721 год, действительно, часто повторяются фразы «гулял в новом доме, в огороде» (т. е. в парке), «гуляли в новом огороде и в палатах» или же «гуляли в огородах, старых и новых» (67) и т. д. Катеринентальский парк становится излюбленным местом прогулок Петра и Екатерины. Царь внимательно следит за ходом строительства дворцово-паркового комплекса в Катеринентале, принимает ряд мер, чтобы его ускорить. Как и в свои предыдущие приезды в Ревель, Петр много внимания уделял «осмотру работ ревельских, особливо же гаванной и крепостной» (68). Он приходит к выводу, что при постройке гавани и системы укреплений не хватает опытного инженера, который мог бы со знанием дела руководить всем строительством. 27 мая царь приказывает в письме к А. Д. Меншикову срочно направить с этой целью в Ревель инженер-полковника Л.Й.П. Люббераса. Не забыл Петр и Рогервика. 8 июня 1721 г. он морским путем отправляется туда из Ревеля «для определения строения новой гавани, которую вознамерился там построить» (69). 9-го июня он уже был в Рогервике «на острову (откуда стреляли с берега на берег из пушки 20-ти фунтовой с ядром, для некоторой пробы) и гулял, на материке быв, по рощам» (70). Остановился Петр в небольшом домике на острове Малый Рого (ВяйкеПакри). 11 июня царь вместе со всей эскадрой возвратился из Рогервика в Ревель. 21 В это же время как раз начались в Финляндии в Ништадте (Уусикаупунки) переговоры со шведами о мире. Петр I из Ревеля напряженно следил за ними, быстро получал информацию о ходе переговоров, посылал отсюда дипломатам свои инструкции и пр. Вообще занятия Петра I в Ревеле носили, как всегда, самый разнообразный характер. Вместе с супругой он регулярно посещал православное богослужение – бывал на заутрене, обедне, вечерне или всенощной, чаще всего в церкви Св. Феодора Стратилата. 30 мая был торжественно отмечен день рождения царя. В ратуше в его честь состоялся прием, устроенный бургомистрами. В Катеринентале даже состоялась ассамблея (ассамблеи – общественные собрания увеселительного характера, введенные в России Петром I). Ревельцами была подготовлена и издана специальная брошюра, восхваляющая деяния Петра. 31 мая Петр был у полковника Лошакова и крестил его сына. Заметим, что царь вообще очень любил бывать на свадьбах и крестить детей своих знакомых, а порою и не очень знакомых людей. 1 июня Петр побывал на голландском и двух английских судах. 4 июня «пускал кровь банковую» (тогдашняя медицина считала кровопускание универсальным средством лечения многих болезней). 7 июня царь был «пополудни у купцов и у братства Черноголовых» (71). 14 июня Петр ездил на мызу Маарт (Маарду), принадлежавшую супруге – Екатерине. Мыза была как раз приведена в приличное состояние на средства царицы. В дни своих приездов в Ревель Екатерина неоднократно останавливалась в Маарду. К только что описанному посещению Петром I Ревеля, возможно, относится и несколько рассказов о царе, сохранившихся в народной памяти. Это предание о двух липах на улице Лай. Это также легенда о том, как на одной свадьбе в Ревеле сидевший на диване возле невесты царь уснул, и его голова склонилась на колени невесты. Бедняжка была в неведении, как ей поступить в данной ситуации. Меншиков посоветовал спокойно сидеть дальше: царь устал за день и скоро проснется сам. Действительно, царь вскоре пробудился от сна, поблагодарил невесту и сказал: «Здесь я могу смело положить свою голову на колени любому» (72). 16 июня 1721 г. Петр морем выехал из Ревеля и отправился в Кронштадт. Вслед за тем произошли важные события в жизни страны и в биографии Петра I. 30 августа 1721 г. был заключен Ништадтский мир со Швецией, положивший конец многолетней и кровопролитной Северной войне. Эстония и формально вошла в состав Российской державы, на ее территории установился мир. По предложению сената Петр I 11 ноября 1721 г. принял титул императора. Началась эпоха Российской империи. 22 Последний приезд Петра I в Таллинн да и в Эстонию вообще относится к 1723 году. 3 июля этого года император прибыл в Ревель из Кронштадта вместе с русской эскадрой. Состоялась обычная по церемониалу, но, может быть, чуть более торжественная встреча монарха – Ревель впервые встречал императора России. Петр за поздним временем остался ночевать на «Ингерманландии». Утром следующего дня он сразу же отправился на стройку дворца в Катеринентале, потом был обед в Доме коменданта на Тоомпеа (это здание сохранилось до наших дней). На этот раз большую часть времени Петр уделил строительству дворца и парка, на что в очередной раз были выделены большие средства. Еще до своего приезда в Ревель император направил из Петербурга письменное распоряжение о парке, состоящее из 11 пунктов и помеченное 24 июня 1723 г. Оно включало конкретные указания о том, каким должен быть создаваемый дворцовопарковый ансамбль в Кадриорге, о его водоснабжении, о внутренней отделке дворца, даже детальные указания о посадке деревьев в парке (73). Сохранилось описание Катеринентальского парка 1723 г., принадлежащее Ф.В.Берхгольцу, камер-юнкеру гольштинского герцога, сопровождавшему последнего во время его поездки в Ревель. «По приезде в сад мы сперва гуляли часа два одни, не подходя к императору, потому что видели, что он занят был со своим архитектором и отдавал разные приказания… Взошли на высокую гору, на которой сквозь скалы пробит канал, долженствующий служить проводником воды до фонтанов и каскадов из большого пруда, находящегося на верху этой горы. В Катеринентале большой, очень красивый дом с двумя флигелями; он стоит гораздо выше сада и прямо против моря, имея с одной стороны город, а с другой – красивую рощу. Вид из него поэтому очень хорош. Что касается самого сада, то нельзя себе вообразить, как много он усовершенствовался так быстро после своего разведения, т. е. в какие-нибудь три или четыре года, и как деревья в нем уже высоки и толсты… Употреблены были все старания, чтобы поскорее окончить и устроить его» (74). 9 июля 1723 г. Петр посетил резиденцию эстляндского дворянства (Landesstube) в Ревеле, где осмотрел знаменитую картину «Обращение апостола Павла». В тот же день он был приглашен на свадьбу барона Хастфера с девицей Барановой. Сама свадьба состоялась 11 июля. Хотя для императора было предусмотрено особое отдельное место под балдахином, Петр сел за стол вместе с другими гостями. Император принял участие в танцах: «Удостоил несколько раз протанцевать англез и польский» и даже участвовал в 23 церемониальном танце жениха с дружками. «По окончании всего император удалился, перецеловавшись на прощании со всеми дамами» (75). 12 июля Петр по суше отправился в Рогервик, чтобы освятить гавань. Здесь император пробыл целую неделю, улаживая массу проблем, вставших в связи со строительством военной гавани и военно-морской крепости. По-видимому, именно в этот свой приезд в Рогервик был заложен мол и Петр «приказал строить его по чертежу, собственноручно составленному, а также указал новое место для города, гавани и маяка. Итак, после долгих и тщательных исследований местности, выбранной для нового военного порта, Петр Великий решается осуществить свою первоначальную мысль: соорудить в Рогервике порт для военных и купеческих судов, построить адмиралтейство, верфь и город; всё прикрыть соответствующими укреплениями, а для защиты залива от ветров – сделать мол от средины острова Рого до материка» (76). Уже знакомый нам камер-юнкер Ф.В.Берхгольц так описал закладку мола, на которой сам побывал: «По совершении молитв всякий, от императора до последнего из присутствующих, обязан был донести до конца берега от 4 до 5 камней и бросить их в воду, причем многие, которым хотелось иметь честь тащить самые большие камни, таки порядочно попотели… В то время, как мы таскали камни, из расставленных по берегу пушек сделан был 21 выстрел и некоторые из присутствовавших заметили, что Его Величество, когда брошен был первый камень, возвел глаза к небу и испустил глубокий вздох. По окончании нашей работы каждый должен был давать по полтине великому адмиралу, который собирал эти деньги для солдат, занимавшихся здесь ломкою камня; император, впрочем, пожаловал 10 червонцев, Его Высочество (т. е. герцог или, точнее, принц гольштинский – С. И., Т.Ш.) и вельможи дали также по нескольку золотых монет. После сбора всякий получил за свои деньги по нескольку стаканов вина» (77). Петр I посетил также военный лазарет для больных и раненых. 19 июля 1723 г. император возвратился в Ревель. Затем он пять дней отдыхал на мызе Маарду, как мы уже отмечали, подаренной Екатерине, и 25 июля отправился в Петербург. Если многие рассказы о пребывании Петра I в Ревеле не могут быть документально обоснованы и соотнесены с определенным временем, то зато предание о том, как царь приказал открыть для всех горожан Катеринентальский парк, находит подтверждение в 24 дневниках современников (78). Приведем это предание, числящееся в собрании «Подлинных анекдотов о Петре Великом» под № 20, полностью. «Петр Великий по завладении всею Эстляндиею, овладевши и городом Ревелем, не только приказал привести в лучшее оборонительное состояние городские укрепления и гавань, но также в одной против гавани лежащей приятной стране завел большой увеселительный сад со всеми принадлежащими к оному украшениями, как-то: с прудами, островками, фонтанами и статуями из тамошнего лаксбергского камня и проч. и при оном построить прекрасный увеселительный замок с флигелями италианской архитектуры. Сие место назвал он в честь императрицы Катариненталь. Государь знал, что ему и супруге его, которая редко разлучалась с ним, когда он отправлялся в путешествие и даже в поход, не будет времени посещать сей сад, но он желал, чтобы всякой наслаждался в нем позволенным увеселением. Чрез несколько лет, прибывши с императрицею в Ревель, жил он в новопостроенном доме. Он удивлялся, не видя никого в саду гуляющего, и мимоходом спросил у часового, который стоял у входа: отчего это происходит, что никто из города не приезжает сюда гулять? «Мы никого сюда не пускаем», – отвечал солдат. «Как! – вскричал государь, рассердившись. – Какой дурак вам это приказал?». «Наши офицеры», – отвечал часовой. «Какие дураки! – сказал Государь. – Они думают, будто я только для себя, а не для всех завел этот сад с таким дорогим иждивением». На другой день по царскому повелению объявлено было в городе с барабанным боем, что всякому дозволено приезжать в Катариненталь, гулять там и веселиться, а караульные должны только наблюдать, что б не происходило каких-нибудь беспорядков и что б не портили дерев. Вследствие сего Катариненталь и поныне служит лучшим гульбищем для ревельских граждан» (79). Петр I больше в Эстонии не бывал, но указания императора, касающиеся сооружения парка и дворца в Катеринентале и гавани в Рогервике, продолжали поступать вплоть до самой его кончины, последовавшей 28 января 1725 г. XVIII век. После Петра I После смерти Петра I на российский престол вступила его вдова – Екатерина I Алексеевна, родом из Лифляндии, из простой крестьянской семьи. Она хорошо знала родной Остзейский край, как мы видели, много раз вместе с Петром I бывала в Эстонии, имела здесь имение Маарду, где не раз останавливалась. Именно в ее честь дворцовопарковый ансамбль под Ревелем получил название Катериненталя или Екатериненталя (ныне Кадриорг). Однако во время своего недолгого царствования (она умерла 6 мая 1727 г.) Екатерина I больше Эстонии не посещала. 25 Точно также нет сведений о том, чтобы в Эстонии бывал сменивший Екатерину I на российском престоле юный Петр II, сын царевича Алексея Петровича, внук Петра I. Ему было не до Прибалтики… В 1730-1740 гг. российский престол занимала Анна Иоанновна (Ивановна), племянница Петра I. До этого она в течение почти двадцати лет была герцогиней Курляндской, жила в столице герцогства Митаве (ныне Елгава, Латвия). Не подлежит сомнению, что по пути из Митавы в Петербург и обратно Анна Иоанновна не раз проезжала по территории современной Эстонии, поскольку основной сухопутный тракт из Курляндии в столицу Российской империи проходил через Дерпт и Нарву. На короткий срок во время своих «транзитных» поездок она могла останавливаться в этих городах. Однако в годы своего царствования Анна Иоанновна специальных «вояжей» в Эстонию не предпринимала. После смерти Анны Иоанновны всероссийским императором в октябре 1740 г. формально был объявлен Иван VI Антонович, сын герцога Антона Ульриха Брауншвейгского и Анны Леопольдовны (племянницы скончавшейся Анны Иоанновны). Ивану VI в это время было чуть более двух месяцев от роду… Судьба младенцаимператора была крайне печальной. В ноябре 1741 г. он был свергнут с престола и заключен в тюрьму, где и провел остаток своей жизни. После свержения при многочисленных переездах из одного города в другой в конце 1741 – начале 1742 года Иван VI некоторое время был в заключении в Нарве (80). Но к посещению российскими императорами Эстонии это, собственно, отношения уже не имеет… Итак, сменявшие друг друга после смерти Петра I правители России поездок в Эстонию не предпринимали. За всем этим стоит в числе прочего постепенный отход царствующих особ от той линии, которую в свое время проводил в жизнь первый российский император и в которой Эстляндия и Лифляндия занимали почетное место. Новые правители империи особого интереса к Остзейскому краю не проявляли. Край был завоеван, опасности его отпадения от империи не было; представители остзейского дворянства – особенно при Анне Иоанновне – заняли главенствующие посты при дворе императрицы и не были заинтересованы в каком-либо вмешательстве центральной российской власти в дела прибалтийских губерний. Положение несколько меняется со вступлением на российский престол в ноябре 1741 г. Елизаветы Петровны, дочери Петра I и Екатерины I. Она сразу же провозгласила возвращение к принципам царствования Петра I, к той линии, которую проводил ее отец. Было бы, пожалуй, преувеличением утверждать, что Елизавета Петровна, большая любительница балов, маскарадов и прочих увеселений, проявляла повышенный интерес к 26 своим остзейским провинциям, но все же именно при ней состоялось первое официальное, торжественное, «церемониальное» путешествие царствующей императрицы в Эстляндию. Правда, оно коренным образом отличалось от поездок в край Петра I. Все поездки императора в Эстонию носили сугубо деловой характер, вызывались конкретной исторической обстановкой, сопровождались реальными действиями Петра. Вояж же Елизаветы Петровны был, если так можно выразиться, променадно-развлекательным. Поездка состоялась в июле 1746 г., на пятом году царствования Елизаветы Петровны, когда она еще была в добром здравии и интересовалась государственными делами. В путешествии ее сопровождал наследник престола великий князь Петр Федорович (будущий император Петр III) с супругой Екатериной (будущей императрицей). Как мы уже отметили, всегда стремившаяся следовать по пути Петра I, Елизавета хотела поближе познакомиться с краем, который был «приобретением» отца и очень им любим. Местные немцы, в чьих руках фактически находилась вся власть в крае, прекрасно понимали, как важно для них заручиться благорасположением новой императрицы и постарались встретить ее как можно лучше. Прием Елизавете Петровне был устроен роскошный. Как замечает историк П. И. Бартенев, это было сделать тем более легко, что императрица «любила ездить по-русски, с прохвалою (т. е. вольготно, без натуги, прохлаждаясь – С.И., Т. Ш.), и на каждой станции либо кушала, либо почивала» (81). Уже прием в Нарве, что называется, превзошел все ожидания. В 4 верстах от города на петербургской дороге августейшая путешественница была встречена представителями магистрата, военными и населением. При громких приветственных кликах, музыке, колокольном звоне и пушечной пальбе императрица последовала до триумфальных ворот, специально для встречи ее построенных. Мост через реку она прошла пешком, у Водяных ворот ее приветствовало православное духовенство. Затем императрица опять села в экипаж и между поставленными шпалерами солдатами проследовала в замок, где приняла депутации от городского управления, военных и духовенства. Вечером Елизавета Петровна, сопровождаемая всадниками с зажженными факелами, объехала город, который был иллюминирован, осмотрела рыночную площадь, где была воздвигнута вторая триумфальная арка с большой, освещенной множеством огней пирамидой; там собрался весь магистрат. Мальчики и девочки, одетые в белые платья с голубыми бантами, исполнили приветственные кантаты. На другой день Елизавета Петровна посетила православную церковь, произвела смотр бюргерам, проходившим мимо нее церемониальным маршем, и в 5 часов вечера при пушечном салюте продолжила свой путь в Ревель (82). 27 Первая остановка была сделана на почтовой станции Пыдрусе. «Пыдрусе уподобился лагерю: такое множество было там экипажей, царских поваров, пекарей и народу всякого звания. Дворянство поставило 80 лошадей, 10 бочек пива, две бочки водки и по особой записке муки, яиц, кур, масла, быков, баранов и пр.» (83). Но все же елизаветинские времена еще в значительной мере характеризует простота нравов, которая исчезнет уже при Екатерине II. Никакой особой охраны у императрицы не было по ее собственному приказанию. Елизавета, будто бы, сказала: «Отец мой мог здесь положить каждому на колена свою голову. Я также» (84). В Пыдрусе императрица сначала отправилась гулять по лугу со своим возлюбленным графом А. Г. Разумовским. Великий князь Петр Федорович в это время развлекался распространенной в ту пору «русской игрой»: суть ее была в том, что нужно было забросить металлический рубль как можно ближе к воткнутой в землю палке; тот, кто забрасывал его ближе всего, получал этот рубль. Елизавета «по русскому обычаю приказала поднести каждому из приглашенных к ее столу по чарочке водки и начался обед» (85). После обеда и кратковременного отдыха царский поезд двинулся дальше к следующей почтовой станции Лооп (Лообу), поместью барона Б. Г. Тизенгаузена, который лично встретил императрицу и угощал ее «за кавалерским столом». Наконец, в четверг Елизавета Петровна прибыла в Ревель. Как в свое время при Петре I, ей навстречу выехали шварценгейптеры, черноголовые, в голубых мундирах, полевых куртках, с черными перьями на шляпах. Они приветствовали императрицу и сопровождали ее до Катериненталя. Сюда во дворец явились на прием члены магистрата и Большой гильдии. На следующий день императрице представлялось эстляндское дворянство. Ландрат А. Ф. Штакельберг произнес речь. 13 июля Елизавета Петровна в наряде амазонки в сопровождении великого князя и его супруги поехала верхом в город. «Потешаясь любопытством публики, она ехала то впереди, то посреди, то позади своей свиты» (86). Императрице очень понравились окрестности Ревеля. Первоначально Елизавета Петровна намеревалась отсюда отправиться в Ригу, но затем в Ревеле отменила этот план. В любимый отцом Рогервик императрица все же съездила. 17 июля 1746 г. эскадра в составе 32 военных кораблей отправилась к Рогервику, где должны были быть проведены маневры флота. 18 июля по суше туда же последовала и императрица с большой свитой. Правда, флотские маневры из-за безветренной погоды не состоялись. Важно, что императрица 19 июля признала необходимым возобновить сооружение крепости и гавани, претворить в жизнь план Петра I. Строительство военно-морской базы в Рогервике к этому времени почти прекратилось и домик Петра I на острове Малый Роге 28 «близок был к совершенному разрушению» (87). В Рогервике Елизавета дала аудиенцию австрийскому послу барону Претлаху. 20 июля 1746 г. Елизавета вернулась в Катериненталь, в тот же день она смотрела с горы Лаксберг маневры флота на Ревельском рейде. 23 июля императрица собралась в обратный путь. Для ее сопровождения в Катериненталь явились конная дружина Черноголовых, представители эстляндского рыцарства и городские депутаты. Все они были допущены к целованию руки императрицы. Отъезд Елизаветы Петровны из города, как обычно, сопровождался пальбою из пушек с валов крепости и с кораблей, а также колокольным звоном всех церквей (88). В ночь с 27 на 28 июля императрица проследовала через освещенную иллюминациями Нарву и заночевала в двух верстах от города в палатке. Император Петр III, как мы видели, бывал в Эстонии еще до своего восшествия на престол. Но сведений о том, чтобы он посещал наш край в короткий – менее года – период своего царствования (25 декабря 1761 – 7 июля 1762), не сохранилось. Зато сменившая его на престоле Екатерина II неоднократно бывала в Эстонии и вообще проявляла интерес к Остзейскому краю, к прибалтийским делам. Впервые Екатерина II, в ту пору еще София Фредерика Августа, принцесса Ангальт–Цербстская, невеста великого князя Петра Федоровича, посетила Эстонию в 1745 г., направляясь из Штеттина (Германия) в Петербург для заключения брака с наследником российского престола. В своих «Записках» она вспоминала, что проезжала через Дерпт и Нарву (89). Вторично Екатерина II побывала в Эстонии в 1746 г., сопровождая вместе с супругом Елизавету Петровну в описанном выше ее путешествии по Эстляндии. Об этой поездке у будущей российской императрицы остались далеко не самые лучшие воспоминания. В центре всего вояжа, естественно, была Елизавета Петровна, на Екатерину и Петра Федоровича никто особенного внимания не обращал. Екатерина в своих мемуарах жалуется на дурное размещение и на множество прочих неудобств во время этой поездки. К тому же она очень плохо себя чувствовала, испытывала боли в груди, в Ревеле у нее даже горлом пошла кровь (90). Следующие поездки Екатерины II в Эстонию падают уже на тот период, когда она была императрицей всероссийской. Особенно большой резонанс имело ее путешествие по Эстляндии и Лифляндии летом 1764 г. Оно основательно документировано, подробно описано (91); ему посвящен ряд печатных трудов (92). Это была первая длительная поездка Екатерины II по стране, за ней последовали поездки по Волге, Белоруссии, в Крым. С одной стороны, это было заранее спланированное, официальное, «репрезентативное» путешествие царствующей правительницы по одному из регионов 29 своей обширной империи, но его никак нельзя назвать «променадно-развлекательным». Путешествие императрицы преследовало серьезные цели: Екатерина II хотела поближе познакомиться с положением в крае, с тем, что здесь происходит, чтобы более четко определить свою политику в отношении Прибалтики. Правда, как раз эту сторону путешествия 1764 г. выявить значительно труднее, она не нашла отражения в официальных документах. Екатерина II выехала из Петербурга 20 июня в сопровождении большой свиты, в которую входили почти все первые лица империи: фаворит императрицы граф Григорий Орлов, обер-шталмейстер Лев Нарышкин, гетман Украины граф Кирилл Разумовский, статс-секретарь Иван Елагин, Петр Панин и др. Ранним утром 22 июня императорский кортеж прибыл в Нарву. При вступлении императрицы в Ивангород был произведен салют со стен крепости. Русские купцы преподнесли Екатерине хлеб–соль и плоды. Перед Водяными воротами при въезде в крепость императрицу приветствовал специально приехавший по этому случаю в Нарву епископ псковский и нарвский Иннокентий с православным духовенством. Здесь же ее встречал местный гарнизон. Императрица вышла из экипажа и, приложившись ко кресту, пешком последовала в город при колокольном звоне всех церквей и при пении архиерейского хора. Затем Екатерина немного отдохнула в замке, а с 12 часов там же принимала депутации сначала православного, а затем лютеранского духовенства, эстляндского дворянства, членов магистрата, представителей купечества. Произносились приветственные речи на немецком языке, на которые отвечал по указанию Екатерины II граф Г. Орлов на русском языке. Потом был обед при участии местных деятелей. «После обеда императрица в сопровождении блестящей свиты отправилась на водопад, где изволила осматривать находившиеся там три пильных мельницы (другими словами, лесопилки – С. И., Т. Ш.). Налюбовавшись прекрасным видом водопада и окрестных мест, Екатерина пешком прошла до Ивангорода, где посетила церковь Успения Пресвятой Богородицы» (93). Всё это входило в официальную программу пребывания императрицы в Нарве, нашедшую отражение в сохранившихся документах. Однако, по всей вероятности, в истории посещения Екатериной II Нарвы были и засекреченные эпизоды, о которых в печатных источниках умалчивалось. Молва утверждала, что Екатерина II, проезжая через Нарву, посетила здесь Анну Крамер, имела с ней «частную аудиенцию, продолжительность которой всеми была отмечена» (94). Чем же А.Крамер могла заинтересовать императрицу и привлечь ее внимание? Дочь нарвского купца, депортированного со своим семейством в начале XVIII в. в Казань, Анна Ивановна Крамер была человеком с удивительной судьбой, лицом, очень хорошо 30 осведомленным в тайнах закулисной жизни при дворе Петра I и его приемников. Из Казани молодая нарвитянка сумела выбраться в Петербург, стала горничной возлюбленной Петра I г-жи Гамильтон, казненной по приказу императора за измену. Вслед за тем А.Крамер – фрейлина при Екатерине I, сопровождает царскую семью в путешествии за границей. Она была красива, умна, ловка, сумела завоевать доверие Петра I. Скорее всего Анна становится его любовницей, но, главное, она выполняет ряд секретных поручений императора, в частности именно А.Крамер готовила к погребению тело убитого царевича Алексея (по слухам даже пришивала к туловищу царевича его отрубленную голову). По воспоминаниям современников, Петр любил беседовать с Анной Ивановной. Позже она стала гоффрейлиной и гофмейстериной царевны Наталии Алексеевны (сестры Петра I), возглавляла ее придворный штат. После смерти Натальи Алексеевны А.Крамен еще сравнительно молодой удалилась от двора и поселилась в родной Нарве, где и умерла в 1770 г. в возрасте 76 лет. Екатерину II, конечно, интересовали тайны двора российских императоров. Она хотела получить сведения о них из первых рук. Этим, вероятно, и объясняется визит императрицы к Анне Крамер. Вечером того же 22 июня Екатерина отбыла из Нарвы, ночевала на мызе Лагена (Лаагна) у обер-гофмаршала графа Карла Сиверса и отдыхала там до вечера следующего дня, т. е. 23 июня. «Во время обеда перед окнами государыни танцевали и пели крестьянские девушки» (95). Здесь впервые императрица могла слышать эстонские народные мелодии; впрочем, мы не знаем, каков был «репертуар» выступавших поселянок. 24 июня 1764 г. кортеж императрицы сделал остановку в имении графа Карла Магнуса Стенбока Кольк (Колга) и вечером двинулся далее в путь. Уже на подступах к Ревелю Екатерина была встречена эскадроном лейб-гвардии Конного полка под командованием Алексея Орлова. Поздно вечером при въезде в город ее ожидали местный генералитет, ландраты от эстляндского рыцарства, ревельский магистрат, шварценгейптеры. В их сопровождении при колокольном звоне и стрельбе Екатерина в полночь прибыла во дворец в Катеринентале. В Ревеле императрица пробыла шесть дней. На другой день, 25 июня, во дворце состоялся большой прием. Первыми – и это очень симптоматично! – были приняты представители православного духовенства, за ними последовали ландраты – представители эстляндского дворянства, лютеранское духовенство, магистрат, местные знатные дамы, русские генералитет и офицерство (в том числе и морское). Многие были приглашены на обед. Ближе к вечеру Екатерина отправилась в гавань, осмотрела строительство порта. Отсюда она двинулась в старый город, к ратуше и рынку, где 31 специально к визиту императрицы были построены роскошно украшенные триумфальные ворота. Огромные толпы народа окружали и провожали карету Екатерины II. На рынке русское купечество поднесло ей хлеб–соль. 27 июня 1764 г. Екатерина в сопровождении генералитета прослушала обедню в церкви Казанской Божьей Матери. По окончании обедни она со всею свитою поехала в ратушу, где ревельские бюргеры дали в ее честь обед. При выходе императрицы из кареты девочки, дочери знатных горожан, усыпали ее путь цветами. После обеда состоялся бал; впрочем, Екатерина не танцевала, а играла в это время в карты. После бала императрица прибыла в Катериненталь, переоделась в армейский мундир и в сопровождении генералитета отправилась на смотр войск – дивизии графа Румянцева (5 пехотных и 2 кавалерийских полка). По окончании смотра все генералы и штаб-офицеры были приглашены на ужин к императрице в специальную палатку. 28 июня праздновалось восшествие на престол Екатерины II, вновь был большой прием у императрицы и вечером ревельский генерал-губернатор устроил маскарад в ее честь. 29 июня отмечались именины наследника престола и был торжественный обед, данный эстляндским дворянством. 30 июня 1764 г. Екатерина в мундире лейб-гвардии Конного полка, провожаемая представителями власти и местных привилегированных сословий, отправилась морским путем из Ревеля в Балтийский Порт. Поездка должна была состояться на корабле «Папа Климент», но ветер был слаб и корабль никак не мог отправиться в путь. Екатерина пересела на императорскую яхту и на ней рано утром 1 июля прибыла в Балтийский Порт, где генерал-фельдмаршал Б. Миних показал ей крепостные постройки и все еще недостроенный мол. Императрица обедала на квартире фельдмаршала. В целом, как явствует из писем Екатерины, Балтийский Порт произвел на нее, несмотря на все заверения Б. Миниха, крайне неблагоприятное впечатление. В письме к Н. Панину она обещала рассказать ему при встрече «ужасы о Балтийском Порте», где всё еще работали, в основном, каторжники. 2 июля Екатерина отправилась к маяку в 5 верстах от Балтийского Порта и оттуда наблюдала за «баталиею морского сражения», т. е. за маневрами флота. Вечером того же дня Екатерина из Балтийского порта отправилась в Пернов. На почтовой станции Галик (Халинга) ее встречали рижский (лифляндский) генералгубернатор Броун и депутаты лифляндского дворянства. На границе Эстляндии и Лифляндии опять были воздвигнуты триумфальные ворота. 3 июля императрица со свитой прибыла в Пернов; как всегда при колокольном звоне и пушечной пальбе она была встречена представителями власти и русского военного гарнизона, а также толпами народа, которые проводили Екатерину до приготовленной ей квартиры в доме вдовы 32 Фольк. Там ей представились духовенство, штаб- и обер-офицеры, члены магистрата. Императрице была преподнесена ода, специально написанная здешним обер-фохтом Висселем на немецком языке. В воскресенье 4 июля Екатерина была у обедни в гарнизонной Александро-Невской церкви, обещала содействовать строительству нового православного храма в Пернове; после обеда в сопровождении генералфельдцейхмейстера А. Вильбоа осмотрела крепость и посетила ратушу. 5 июля императрица выехала из Пернова в Ригу, по пути остановившись для отдыха на мызе Абья. В Риге Екатерина была встречена даже, пожалуй, более пышно, чем в Ревеле. Несколько слов о том, как вообще был организован вояж императрицы по Прибалтике. За поездку отвечали офицеры лейб-гвардии, которые, конечно, все время поддерживали тесные контакты с местными властями, всячески стремившимися во всем пойти им навстречу: здешнему чиновничеству, рыцарству и бюргерству очень важно было произвести как можно лучшее впечатление на императрицу, показать свою преданность монархии. Каждый офицер отвечал за две почтовые станции. На каждой станции должны были ждать приезда императорского кортежа не менее 400 лошадей, из которых офицеры отбирали 120 лучших для императрицы и ее свиты. На станциях полагалось иметь запас провианта, шампанского, бургундских вин и экзотических фруктов – апельсинов и лимонов. Уже в процессе поездки приказано было удвоить запасы вина… Из Риги в обратный путь в сторону Дерпта Екатерина отправилась 15 июля 1764 г. Тяжелая песчаная дорога очень замедлила путешествие. К тому же на каждой почтовой станции устраивались торжественные встречи. В Дерпт императрица прибыла 18 июля в два часа ночи и остановилась в расположенном рядом с городом имении Ропка, принадлежавшем уже упоминавшемуся графу К. Сиверсу. В Дерпте Екатерина провела полтора дня. Распорядок был обычным: прием генералитета и городских чинов, обедня в Успенской церкви; русское купечество преподнесло императрице хлеб–соль и плоды (это входило в обязательный церемониал встреч!). После обеда Екатерина в сопровождении А. Вильбоа осматривала дерптские укрепления. Город был иллюминирован. Но все же именно в Дерпте имел место инцидент, выходивший за рамки официального распорядка. Подача каких-либо прошений на имя императрицы во время ее поездки по краю была строго запрещена. Но каменных дел мастер Георг Мельк, желая обратить внимание императрицы на беззакония, творимые дерптским магистратом, выставил большой транспарант, изображающий город и членов магистрата, которые избивают горожан палками (96). Императрице впоследствии пришлось защищать Г. Мелька от преследований со стороны магистрата. Дерпт к 1764 г. еще не успел 33 оправиться от разрушений периода Северной войны, когда город фактически был полностью уничтожен. Екатерина II подарила городу 10 000 рублей на благоустройство и плюс к этому приказала выделить магистрату для новых построек беспроцентную ссуду в размере 10 000 рублей. 19 июля 1764 г. после обеда Екатерина отправилась в дальнейший путь. Ночевала она на мызе фон Бока Сааренгоф (Сааре), которая была по этому поводу украшена. По некоторым сведениям, по пути, в имении Торма Екатерина II встречалась с местным пастором, замечательным прибалтийско-немецким публицистом Йоханном Георгом Эйзеном (97), автором радикальных проектов аграрных преобразований в крае, уже ранее знакомом императрице. Их беседа, если она состоялась, без сомнения, касалась вопроса о положении крестьян в крае. 20 июля в Ранна-Пунгерья на границе Лифляндии и Эстляндии в очередной раз произошла смена сопровождавшего императрицу губернского начальства: лифляндского генерал-губернатора Броуна сменил эстляндский – П. А. Гольштейн-Бек. Екатерина, как и на пути сюда, переночевала на мызе Лаагна, 21 июля прибыла в Нарву, где, впрочем, не останавливалась, и 23 июля в Петергофе ее путешествие закончилось. В Прибалтике Екатерина II провела целый месяц. Она пришла к убеждению в необходимости бóльшей интеграции остзейских губерний в состав Российской империи. Особенно примечательно, что императрица обратила внимание на крестьянский вопрос, на аграрные отношения в крае. По всей вероятности, уже во время пребывания здесь она предписала генерал-губернатору Г. Броуну принять меры по урегулированию взаимоотношений крестьян и помещиков, по недопущению роста барщины. По требованию властей лифляндский ландтаг в 1765 г. вынужден был, несмотря на возмущение и протесты большинства дворянства, принять «препозиции» по улучшению положения крестьян. Итак, Екатерина II в дни путешествия имела возможность ближе познакомиться с положением в крае. Собственно, этот процесс был взаимным. С другой стороны, жители остзейских губерний знакомились с царицей. «Пребывание российской императрицы в Остзейском крае определило лояльность и верноподданность как одно из необходимых условий политического взаимодействия края и метрополии, как один из факторов имперского единства. Вместе с тем, проявленная остзейцами поддержка, признание Екатерины своей императрицей способствовало легитимизации российской государыни, и тем самым усилению ее политического ресурса», – пишет современная исследовательница (98). 34 Поездка Екатерины II в Остзейский край вызвала отклики и в русском обществе. М. В. Ломоносов даже написал большое стихотворение «Его сиятельству графу Григорию Григорьевичу Орлову… на благополучное возвращение Ея Величества из Лифляндии поздравительное письмо» (99). В последний раз Екатерина II посетила Эстонию, точнее Нарву, в мае 1780 г., направляясь в недавно присоединенные к империи белорусские края. Опять же ее сопровождал весь цвет тогдашней российской правящей элиты – Г. А. Потемкин, граф И. Г. Чернышев, Л. А. Нарышкин, генерал-аншеф граф Я. А. Брюс, граф А. С. Строганов и др. Прием императрицы в Нарве 10-12 мая 1780 г. очень напоминал предыдущий. К этому времени уже окончательно установился определенный стандарт встречи августейших особ во время их поездок по стране. Он включал и колокольный перезвон, и пушечную стрельбу при встрече императрицы, и шпалеры солдат, и сооружение триумфальных арок или ворот, и девочек с корзинами цветов, которые они разбрасывают по пути следования государыни (в данный приезд это повторялось трижды, причем один раз девушки и юноши были одеты в пастушеские платья – белые с селадоновым, второй раз в костюме садовниц), и официальные приемы у императрицы или наоборот в ратуше у бюргеров, и музыку в исполнении воинских и городских оркестров, и иллюминации в городе, и поднесение детьми стихотворений, посвященных монархине, и многое другое. Екатерина на этот раз остановилась во дворце Петра I, где и состоялся прием. Как в свой предыдущий приезд в Нарву, Екатерина и на этот раз отправилась к водопаду. Здесь на острове Кренгольм в доме Карла Сутгофа императрице был предложен от имени города обед «на 34 куверта» (прибора за парадным обеденным столом), приготовленный городскими дамами, они же прислуживали за столом. При этом мужчины кушали отдельно, на нижнем этаже, а дамы – на верхнем. Во время обеда играла «Нарвского полка духовая и городская на трубах и литаврах музыка»; при звуках труб и пушечных выстрелов был предложен тост за императрицу. Свое пребывание у нарвского водопада и обед в доме Сутгофа императрица тогда же описала в игривом тоне, при этом не пощадила самодовольных нарвских матрон и дев. «Здешние красавицы страшно уродливы, желты, как айва, и худы, как клячи» (100). После обеда Екатерина II отправилась к устью Наровы, осматривала иностранные купеческие суда и гидротехнические работы на взморье, расспрашивала о состоянии нарвского фарватера. Сам путь от устья реки до города был во многих местах украшен арками из цветов и зелени, повсюду толпился народ, приветствовавший императрицу. Из Нарвы Екатерина II выехала 12 мая 1780 г. и направилась в Гдов (101). 35 В эти годы путешествия императрицы тщательно готовились. Ее сопровождала большая группа чиновников, включавшая, как мы уже отмечали, первых лиц империи. Сенаторами была подготовлена специальная инструкция для чиновников в форме вопросника, определявшая тот круг вопросов, которыми они должны были заниматься во время поездки императрицы по стране. При этом для каждого города, в котором останавливалась Екатерина II, была предусмотрена особая инструкция. Таковая имелась и для Нарвы. В ответах на вопросы, касающиеся Нарвы, отмечалось, что русские купцы отстранены от управления городом (как известно, вся власть в Нарве находилась в руках немецких купцов и бюргеров), они не имеют своих представителей в городской управе и «не дозволяется им производить торгу иностранными товарами» (102). По докладу чиновников позже были приняты меры по защите прав и интересов русского купечества в Нарве. Им было разрешено выбирать своего бургомистра и ратманов, вести оптовую торговлю иностранными товарами (103). Если поездки в Эстонию Екатерины II основательно документированы и хорошо описаны, то этого никак нельзя сказать о путешествиях ее наследника – Павла I, одного из наиболее загадочных российских монархов XVIII в., правившего страной в 1796-1801 гг. Он неоднократно бывал в Эстонии, правда, главным образом проездом. В июне 1776 г. Павел, в ту пору наследник престола, отправился из Петербурга в Берлин для встречи с невестой – вюртембергской принцессой Софией–Доротеей. Ехал он обычным для такого вояжа путем – через Нарву – Дерпт – Ригу, но первую продолжительную остановку сделал только в будущей столице Латвии (104). В августе 1776 г. Павел тем же путем возвратился в Петербург. Осенью 1781 г. Павел Петрович со своей супругой великой княгиней Марией Федоровной (так стала именоваться София–Доротея после перехода в православие и вступления в официальный брак с наследником российского престола) отправился в большое путешествие по странам Европы, посетил Австрию, Италию, Францию, Нидерланды, Швейцарию, Германию. Обратно в октябре – ноябре 1782 г. они возвращались через Ригу и Дерпт. В Историческом архиве Эстонии в Тарту сохранились документы, показывающие, какие меры должны были предпринимать власти, чтобы поездка наследника престола проходила без помех и осложнений. В «промемории» бригадира Дерптской комендатуры в магистрат сообщалось, что великий князь Павел Петрович по пути из-за границы в Петербург прибудет в Дерпт, «почему и рекомендовано соблюсти во всех местах чистоту, и нам повелено… противу деревянного и каменного мостов и в улицах недомощенных ямины… поскорее разровнять» (105). На благоустройство и украшение города и городских улиц, на программу торжественной 36 встречи наследника престола, предусматривавшую почетную стражу, приветственные речи, чтение стихов, музыкальные номера и многое другое, магистрату пришлось выделить 350 рублей серебром – по тому времени сумму значительную для скромного уездного городка. Были даже сооружены триумфальные ворота на Рижской горке, около которых двенадцать мальчиков и столько же девочек из семей здешних бюргеров, одетые под «амазонок» и «охотников», ожидали великокняжескую чету, которая провела в городе всего несколько часов… (106). В мае 1797 г. после коронации в Москве император Павел I решил совершить большое путешествие по «вверенной ему Богом» империи. Маршрут путешествия был разработан заранее: Смоленск – Орша – Минск – Гродно – Вильно (Вильнюс) – Ковно (Каунас) – Митава – Рига – Дерпт – Нарва – Гатчина. Первоначально планировалась также поездка в Ревель, но позже от этого решено было отказаться. Павел I известен своей страстью к детальной регламентации во всем. По его указанию была выработана специальная инструкция о предстоящей поездке с точными правилами, регламентировавшими абсолютно все стороны вояжа, вплоть до мелочей. Нужно еще иметь в виду, что Павел ненавидел всё, связанное с царствованием его матери – Екатерины II, и старался, если так можно выразиться, делать всё наоборот. Путешествия Екатерины II, как мы видели, были в высшей степени торжественными и церемониальными, к встрече императрицы привлекалось как можно больше лиц, собирались толпы народа, один за другим шли официальные приемы. Павел I запретил какие-либо «церемонии», пышные встречи при участии многих. Эстляндский губернатор заранее получил предписание: «Церемониальных встреч нигде на станциях не делать, а наблюдать только, чтобы везде все нужное как в провизии, так и для скорейшего проезда изготовлено было» (107). Запрещалось даже преподносить императору хлеб–соль. Не должно было быть «никаких иллюминаций и особенных убранств для проезда государева… Речей нигде никому не говорить». Губернское начальство не имело права ни встречать, ни провожать императора за пределами губернского города. Была даже выработана специальная инструкция для «отвращения» «могущих быть по дорогам от всякого звания людей нарочитых встреч» (108). Губернатор должен был наблюдать за «точнейшим исполнением Высочайшего повеления», «при открытии малейшего упущения неминуемо будет строгое наказание» (109). В то же время до пределов детально было расписано, сколько и какого полагается провианта на каждый день императорского вояжа. Мы находим длиннейший список, включавший «говядины кострец целый», как и «говядины грудь целая» и «говядины филей целый», телят, барашков и отдельно баранов, солонину, окороков и языков 37 копченых, «шпеку», поросят, индеек, «пулярд или гусей», каплунов, кур, цыплят, тетеревов, куропаток, рябчиков, «муки недомерочной» и «ситной, пеклеванной», масла сливочного (плюс отдельно – «масла свежего чухонского»), сахару, изюму, лимонов, пшена, крупы, «масла прованского», «уксуса ренского», «вина белого и красного», зелени и рыбы (110). Поражает и «Роспись о экипажах, сколько для кого оных определяется и сколько в каждый лошадей потребно». Императору полагалось три шестиместных кареты по 10 лошадей в каждой. Сыновьям Павла I великим князьям Константину и Александру Павловичам, сопровождавшим императора в этом путешествии, было положено по две коляски каждому (одна для «почивания») с 6 и 8 лошадьми. Имелись специальные коляски с шестью лошадьми для гардероба Его Величества, для императорских парикмахеров, для сопровождавших императора лиц из высшей знати, для лекарей, «под кухню обеденную» (4 коляски с 24 лошадьми) и «под кухню вечернюю» (в таком же составе), даже две коляски с шестью лошадями каждая «под запасные колеса и мастеровым». Всего императорский кортеж включал 3 кареты, 39 колясок с 274 лошадьми (111). Для их смены полагалось на каждой почтовой станции выставлять 350-400 новых лошадей, производился их отбор – крестьянские коняги не всегда годились для быстрой царской езды. При выше уже охарактеризованных порядках мало кто мог лицезреть императора, да и он, в свою очередь, мало что мог узнать о крае. На императорские обеды и ужины (сохранились списки присутствовавших на них лиц) редко приглашались местные деятели, их заполняла свита Павла I, включавшая тогдашних любимцев непостоянного императора – А. А. Безбородко, Г. Г. Кушелева, Д. П. Трощинского, Ф. В. Ростопчина, Ю. А. Нелединского-Мелецкого (кстати, небезызвестного поэта) и некоторых других. Из Латвии (Гулбене) на территорию современной Эстонии Павел I вступил после обеда 24 мая 1797 г. (112). На почтовой станции Тейлитс (эст. Тыллисте) близ Валги была смена лошадей; Павел I и его свита «кушали кофе», после чего направились в Уддерн (Удерна), куда прибыли вечером и где заночевали. На следующий день, 25 мая, с утра императорский кортеж отправился в Торма, где на почтовой станции состоялся обед на 12 «куверт». В Дерпте Павел I со свитой, судя по всему, не останавливался, а сразу же отправился далее – в Неннале (эст. Нинаси) была смена лошадей, там вновь пили кофе. К вечеру кортеж прибыл в Клейн–Пунгерн (Вяйке–Пунгерья), здесь поужинали и заночевали. Отсюда 26 мая 1797 г. повернули на Нарву, «куда прибыли в половине 1-го часа через Петербургские ворота прямо на плац-парад, где было учение Елецкого полка». 38 Заметим, что Павел I страстно любил парады, смены караулов и прочие образцы церемониальной шагистики. По окончании строевых учений император со свитой отправился «в Вышгород, в казенный дом, и имели обеденное кушанье на 17-ти кувертах». После обеда Павел с великими князьями (кстати, также большими любителями парадов и всякого рода воинских построений) пошли «к разводу; по окончании оного <император> изволил пойти и осмотреть к порогам (т. е. к водопаду – С. И., Т. Ш.), потом в дом Петра Великого, где кушали кофе и собравшееся там дворянство и купечество жаловал к руке, а потом прошли на крепость и, обойдя оную кругом, в начале 6-го отправились в Ополье» (113). В июне 1798 г. Павел I вновь изъявил намерение посетить Ревель, причем планировалось, что из Петербурга он поедет «сухим путем», а обратно возвратится – морским, на фрегате «Эммануил». Начата была подготовка поездки императора в главный город Эстляндии, но затем она была, как и год тому назад, отменена (114). XIX век Александр I Александр I (1777–1825), российский император в 1801-1825 гг., очень любил поездки, любил путешествовать. Современники утверждали, что он за 25 лет царствования проехал до 200 000 верст (115). Как и его отец, Павел I, Александр I не жаловал больших торжественных встреч и уже 11 августа 1802 г. подписал указ, чтобы при его поездках по стране «никаких встреч и приуготовлений не было». Императора обычно сопровождала – особенно в более поздние годы – лишь небольшая свита из трех – четырех приближенных. В то же время, в отличие от Павла, Александр не чуждался более близкого общения со своими подданными, устраивал приемы, посещал балы и прочие общественные мероприятия, лично беседовал с представителями власти и дворянства на местах, с военным начальством, даже в отдельных случаях с учеными и литераторами. Для него готовились всевозможные справки, сводные документы о состоянии губернии или города, исторические обзоры края и т. д., и т. п. Александр I посещал госпитали, сиротские дома, тюрьмы, военные казармы и пр., его поездки нередко приобретали инспекционный характер. 39 Помимо двух специальных путешествий в Эстонию Александр I неоднократно проезжал по ее территории при своих «транзитных» поездках – по пути в Польшу и за границу или обратно. Из этих поездок наибольшее значение для края имела одна – в мае 1802 г. по пути в Мемель (ныне Клайпеда) на встречу с прусским королем Фридрихом– Вильгельмом III. Направляясь из Петербурга в Мемель, Александр I 20 мая 1802 г. прибыл в Нарву, где его встречали комендант крепости генерал-майор Маркловский, офицеры Нарвского гарнизонного батальона и Елецкого мушкетерского полка, члены магистрата и чиновники, которые были представлены императору. В день прибытия Александра I в Нарву местный пастор шведо-финского прихода Эрик Вильгельм Скотте праздновал свою свадьбу и пригласил на это семейное торжество императора. Александр «не отверг этого приглашения и осчастливил новобрачных своим присутствием в их доме, причем очаровал всех своею любезностью. В качестве свадебного подарка он пожаловал новобрачной бриллиантовый перстень» (116). Что-что, а Александр I умел обворожить собеседников… На следующий день император побывал на учении двух рот Елецкого полка и при разводе, был на богослужении в Преображенском соборе, посетил дворец Петра Великого, причем обратил внимание на ветхий вид дворца и повелел принять меры к его сохранению. Вслед за тем он посетил ратушу, осмотрел водопад и находившиеся близ него пильные мельницы, а затем уже продолжил свой путь, остановившись на обед на мызе Иевве (Йыхви) (117). Ночевал император в Неннале (Нинаси). 22 мая 1802 г. Александр I был в Дерпте и посетил только что открытый Дерптский университет. Во временном его помещении (главное здание университета еще не было построено) императору были представлены все профессора университета, его познакомили с учебными программами и расписанием занятий. Профессор Г. Ф. Паррот от имени университета приветствовал монарха и произнес речь на французском языке, которая очень понравилась императору, и он пожелал ее иметь в письменном виде. Текст речи был доставлен Александру I курьером на ближайшую от города почтовую станцию Уддерн (Удерна), где император обедал. В кратком ответном слове Александр I обещал принять университет под свое покровительство (118). Таким образом начавшееся знакомство Александра I с профессором Г. Ф. Парротом, первым ректором Дерптского (Тартуского) университета, сыграло очень важную и в высшей степени позитивную роль в дальнейшей судьбе молодого университета. Дело в том, что у Г. Ф. Паррота после этого установились близкие 40 дружеские отношения с императором, продолжавшиеся много лет (119). Это позволило проникнутому идеями Просвещения, свободомыслящему Георгу Фридриху Парроту, противнику крепостнических порядков в крае, превратить университет по существу в автономное, независимое от местного рыцарства, высшее учебное заведение, в один из очагов прогрессивной мысли в Прибалтике (120). Второй ночлег императора на эстонской земле был в Валга (121). Специальное, заранее спланированное путешествие по Эстонии, причем по единственному в своем роде, больше никогда не повторенному российскими императорами маршруту, Александр I предпринял в мае 1804 г. Императора в этой поездке сопровождали обер-гофмейстер граф Н. А. Толстой, входившие в ближайшее окружение монарха князь А. А. Чарторыйский и президент Академии Наук Н. Н. Новосильцев, генерал-квартирмейстер П. К. Сухтелен, генерал-адъютант граф Х. А. Ливен и князь П. М. Волконский; позже к свите присоединился и остзейский (прибалтийский) генерал-губернатор Ф. Ф. Буксгевден. По пути в Ревель император с сопровождающими обедал в Иевве, а ночевал в Везенберге (Раквере). В Ревель он прибыл 9 мая вечером и сразу же отправился на нынешнюю Ратушную площадь (Markt), где его встречали весь состав магистрата, ревельское бюргерство вместе с шварценгейптерами, построенными в шеренги по воинскому образцу. Александр I разрешил шварценгейптерам сопровождать его в поездках по городу. Они составили своего рода почетный караул при монархе; со временем это стало традицией при посещении города российскими императорами. С Ратушной площади Александр I отправился на Вышгород (Dom), где в замке для него была приготовлена квартира. Там ему были представлены воинские начальники, губернские чины, представители дворянства, магистрата и духовенства. Вечером в резиденции эстляндского дворянства на Вышгороде состоялся бал. Александр I открыл бал, танцуя в паре с супругой главного командира Ревельского порта адмирала А. Г. Спиридова. Весь город был иллюминирован, на многих окнах были видны световые рисунки с инициалами и вензелями императора. 10 мая 1804 г. Александр I произвел смотр Петербургского гренадерского полка, частично расквартированного в Ревеле, посетил флотские казармы и госпиталь, побывал на богослужении в православном соборе. После обеда в Рыцарском доме (Rittterhaus) он осмотрел древнюю Домскую церковь на Вышгороде. По-видимому, в этот же день Александр I побывал в Екатеринентале в старом домике Петра I и в новом дворце. Они 41 произвели на императора далеко не лучшее впечатление. Вечером же в доме черноголовых был устроен бал, в котором принял участие император. Он расписался в книге почетных посетителей дома шварценгейптеров, где уже был автограф Петра I. 11 мая с утра Александр I присутствовал на вахт-параде, торжественном разводе караула, побывал на военной и в торговой гавани, в гражданских госпиталях. После этого император направился в ратушу для встречи с магистратом. Отсюда он последовал на свою квартиру в замке на Вышгороде, где собрались представители всех сословий и местной власти. В 11 часов император выехал из Ревеля в Балтийский Порт (122). Александр I остался доволен почти всем увиденным в Ревеле и удостоил разного рода наград едва ли не всех, с кем ему пришлось здесь встречаться и беседовать. По приказу императора всем низшим чинам Ревельского гарнизона было выдано по рублю, городским беднякам роздано 160 рублей (123). Монарх повелел «старый Петра Великого дворец, в Екатеринтале состоящий, исправить, также все дороги Екатеринтальского сада привести в первобытное состояние и содержать в чистоте» (124). Для Александра I было подготовлено множество справок, «ведомостей», отчетов о современном состоянии губернии, в том числе «Записка хронологическая о Эстляндии», планы городов, карта края и пр. (125). С некоторыми из этих документов император, без сомнения, познакомился (126). Судя по одной записке, он поинтересовался, как претворяется в жизнь знаменитый крестьянский регулятив, утвержденный императором 25 сентября 1802 г. (127). Этот регулятив впервые признавал за крестьянином право собственности на движимое имущество, на его основе был создан институт волостных судов из крестьян. Регулятив был подготовкой последовавших за ним важных преобразований в жизни эстонской деревни, местного крестьянства (128). Из Ревеля в путешествие по Эстляндской губернии Александр I отправился в сопровождении остзейского генерал-губернатора Ф. Ф. Буксгевдена, эстляндского предводителя дворянства Г. Х. Розенталя и ландратов (членов исполнительной коллегии губернского дворянского собрания) Х. Лёвенштерна и Я. Й. Паткуля. Прежде всего император посетил Балтийский Порт, прибыв туда в три часа пополудни. Там отобедал, осмотрел гавань и город. Затем он через Падисе и Сельякюла направился в Гапсаль (Хаапсалу), куда приехал поздно вечером и где заночевал в доме ландрата графа Я. П. Стенбока на Рыночной площади. 42 12 мая 1804 г. Александр I устроил смотр батальона Петербургского гренадерского полка, расквартированного в Гапсале. Затем император из Гапсаля поехал в имение Клейн–Руде (Вяйке–Рыуде), принадлежавшее Й. Э. Штакельбергу, где состоялся обед. Отсюда он через Леаль (Лихула) прибыл к 7 часам вечера в имение ландрата К. Т. фон Хельвига Вердер (Виртсу) и здесь остался на ночлег. 13 мая Александр I отправился на шлюпке на острова Моон (Муху) и Эзель (Сааремаа). Сохранилось подробное описание вояжа императора на эстонские острова, сделанное на основе как печатных, так и устных источников (129). Оно показывает, каким сверхважным, экстраординарным событием для островитян был приезд властителя империи, запомнившийся нескольким их поколениям. Местное начальство лишь за пять дней до описываемых событий получило сообщение о предстоящем приезде Александра I в Аренсбург (Курессааре). Немедленно начались срочные работы по приведению в порядок улиц и домов города, это был настоящий аврал. Дамы с волнением обсуждали проблему туалета на предстоящем балу в честь императора. Туалетный вопрос волновал и мужчин – в чем являться к монарху? На пути в Аренсбург вдоль дороги императора приветствовали крестьяне, одетые в эстонские национальные костюмы. Александр I обедал в имение Томель (Тумала) у барона Штакельберга. После обеда государь пожелал отдохнуть. Ему срочно приготовили постель из шести пуховиков. Венценосный гость, поблагодарив хозяев за радушие, предпочел прилечь на обыкновенном диване, который долго хранился в семье Штакельбергов как ценная реликвия. Ехал император в открытой коляске, делая по 20 верст в час, со станции Масса даже еще быстрее. В Аренсбург Александр I приехал к семи часам вечера и сразу же отправился на бал к ландмаршалу фон Гюльденштуббе, на котором протанцевал полонез с супругами четырех эзельских ландратов, с женой ландмаршала и с девицей Креввинг, считавшейся самой красивой женщиной острова. На балу император попросил стакан молока с черным хлебом. Знатные представительницы прекрасного пола срочно собрались на совет, где было решено подать императору стакан густых сливок, а вместо черного хлеба – пирог, присланный одной гувернантке из Гамбурга. Императору довольно долго пришлось ждать, пока, наконец, ему не принесли пирог, напоминавший ископаемое из эпохи каменного века. Александр I, вежливо поблагодарив дам, от пирога отказался и свою жажду утолил все же еще раз потребованным стаканом молока. Во время бала неожиданно прибыл фельдъегерь с донесениями из Парижа. Император тотчас оставил 43 бал и отправился в Дворянский дом (Ritterhaus), где он должен был ночевать. Но и на этот раз ему не удалось как следует выспаться. Постель была еще богаче пуховиками, нежели в Томеле, и достигала такой высоты, что, став перед ней, Александр рассмеялся и заметил: взобраться на постель без помощи лестницы невозможно. Он приказал положить матрац на диван и так провел ночь. Утром следующего дня Александр I осмотрел аренсбургский замок и отправился в обратный путь. К обеду он был уже в Вердере. Все, у кого монарх останавливался и кто принимал участие в его поездке по краю, были удостоены разного рода наград, в их числе были и гребцы шлюпки, на которой император ездил на эстонские острова (130). Из Вердера Александр I продолжил свой путь в Пернов (Пярну), куда прибыл поздно вечером 14 мая. Несмотря на поздний час, его ожидали толпы любопытствующих. Император остановился в доме купца Д. Й. Хардера. Утром 15 мая состоялась церемония представления царю местных чиновников, членов магистрата и гильдейского купечества. Вслед за тем Александр осмотрел крепостные сооружения, принял парад перновского гарнизонного батальона, побывал на богослужении, сходил в ратушу. Два детских хора – один из девочек, другой из мальчиков – приветствовали монарха. В 11 часов Александр I двинулся в дальнейший путь (131). В тот же день вечером он прибыл в Феллин (Вильянди). Квартира для императора была приготовлена в доме майора Г. фон Штадена, там его встречали девочки, дочери уважаемых горожан, бросавшие ему под ноги цветы. Дочь бюргермейстера Ф. В. Грубенера преподнесла Александру I стихотворение, изящно напечатанное в виде отдельного листка (132). На следующий день монарх через Оберпален (Пыльтсамаа) отправился в Дерпт. В Дерпте Александр I пробыл два дня 16 и 17 мая 1804 г. Самые важные моменты пребывания императора в этом городе, как и ранее, были связаны с университетом. Уже вечером в день прибытия его встречали на Рыночной (Ратушной) площади ректор университета Д. Г. Балк и деканы всех пяти факультетов (Г. Ф. Паррот, К. Моргенштерн, К. Ф. Мейер, М. Э. Стикс, Г. А. Бёлендорф). Они пригласили Александра I посетить университет, и монарх со свитой отправился в дом Бока, где в эти годы размещался университет. Здесь в большой аудитории императора ожидали профессора и студенты, а также приглашенная публика. Д. Г. Балк представил Александру профессоров и произнес краткую приветственную речь. Затем император осмотрел кабинеты физики и 44 естественно-исторический, побывал в университетской библиотеке, в помещении которой тогда хранились и экспонаты музея классических древностей. Директор библиотеки К. Моргенштерн обратил внимание государя на собрание книг, подаренное университету его братом – великим князем Константином Павловичем. Монарху был показан макет строящегося анатомического театра (ныне так наз. старый анатомикум). Как витиевато сообщалось в газетной заметке, император не скрывал своей радости от успехов молодого университета (133). После этого Александр I поднялся на Домберг, где осмотрел руины средневекового собора, на месте которого должно было быть воздвигнуто здание библиотеки, прошелся по новому мосту, ведущему к строящемуся анатомическому театру. Профессор архитектуры Й. В. Краузе давал объяснения императору. Александр I обозрел прекрасную панораму города, открывающуюся с Домберга, после чего отправился на свою квартиру на Рыночной площади. К 10 часам вечера он пригласил к себе для беседы наедине Г. Ф. Паррота. Разговор на этой «приватной аудиенции» в числе прочего шел о дальнейшем развитии университета и о его сложных взаимоотношениях с местным дворянством (134). На следующий день Александр I произвел смотр Ревельского мушкетерского полка, находившегося в летнем лагере близ Дерпта, и вслед за тем перед отъездом еще раз встретился с профессорами университета. 17 мая император отправился в дальнейший путь через Раннапунгерн (Раннапунгерья) и Вайвара в Петербург. Вторую важную для края поездку в Ревель Александр I предпринял летом 1825 г., незадолго до смерти, в последний год своего царствования, по пути из Варшавы, где император принял участие в работе польского сейма. В Ревель он прибыл 10 июня 1825 г. из Пернова. Его сопровождала очень маленькая свита, в которую входили начальник Главного штаба генерал-адъютант И. И. Дибич и лейб-медик Я. В. Виллие. В предместье Ревеля в доме титулярной советницы Аккерман монарх переоделся и отсюда отправился в кафедральный собор, где был встречен духовенством и губернским начальством (это было предусмотрено специальной инструкцией о поездке) (135). После богослужения Александр поехал в замок на Вышгороде, где в резиденции эстляндского гражданского губернатора Г. В. фон Будберга ему была приготовлена квартира. Там он побеседовал поочередно с командиром порта адмиралом А. Г. Спиридовым, с гражданским губернатором и с комендантом города генералом от инфантерии Г. Бергом (136). Для императора, как и в 1804 г., были подготовлены всевозможные «ведомости» и «записки» о состоянии края. 45 На следующий день, 11 июня, император осмотрел новую гавань, на катере съездил на расположенный невдалеке от Ревеля остров Клейн–Карлос, где побывал на недавно построенной сторожевой вышке. Возвратившись на материк, Александр осмотрел бастионы, городские укрепления, школу для военных сирот (воспитанникам этого учебного заведения император подарил тысячу рублей), побывал в городской тюрьме на Вышгороде. Во время поездки по городу монарх обратил внимание на руины сгоревшей церкви Олевисте и, будто бы, приказал восстановить ее башню в прежнем виде. Между часом и тремя был официальный прием у императора, на котором ему были представлены священнослужители всех конфессий, военное и гражданское начальство города и губернии, представители дворянства, магистрата, купечества и в заключение – прусский, английский и датский консулы. Как и в первый приезд Александра I в Ревель, почетный караул при императоре несли шварценгейптеры. Вечером был бал в Доме рыцарства (Ritterhaus). 12 июня 1825 г. император с раннего утра осмотрел госпитали Приказа общественного призрения и военные – сухопутный и морской, затем побывал в Екатеринентале, где посетил дворец и парк, поднялся на расположенный вблизи на Лаксберге маяк. Везде его встречали толпы народа. Император остался очень доволен увиденным в городе и поблагодарил губернатора и военное начальство за порядок во вверенных им учреждениях. Все армейские низшие чины вновь получили по рублю, а командиры и гражданские чиновники – ценные подарки. В тот же день Александр I покинул Ревель. Обедал он на почтовой станции Лооп (Лообу), а ночевал на мызе Иевве. Отметим, что императорский кортеж был достаточно скромен: на почтовых станциях полагалось иметь для смены только 58 лошадей, правда, на отдельных тяжелых участках пути между станциями были предусмотрены еще подставы с 40 лошадьми. Николай I Николай I (1796-1855), российский император в 1825-1855 гг., многократно бывал в Эстонии, хотя чаще всего это были «транзитные» либо кратковременные вояжи. Один из самых важных относится к 1817 г., когда молодой великий князь ехал на встречу к своей 46 невесте прусской принцессе Шарлотте, будущей императрице Александре Федоровне. Будучи императором, в своих поездках по Эстонии Николай I, в основном, следовал распорядку, утвержденному его предшественником на российском престоле Александром I; но кое-какие элементы церемониала были заимствованы из протокола императорских путешествий XVIII в. Поскольку православие было официальной религией Российской империи и поддержка православия входила в число приоритетов российской политики, совершенно обязательным для императоров во время их поездок по городам и весям державы было посещение православных храмов и присутствие на богослужении. Часто император и члены его семейства сразу же после приезда в тот или иной город отправлялись в церковь. Столь же обязательным элементом церемониала приема монарха было представление ему духовенства, местных гражданских и военных чинов, руководителей дворянства, магистрата и купечества. Здесь был свой порядок: гражданских лиц представлял императору губернатор, а военных – здешний военный начальник. Нередко отдельно представлялись русские купцы, преподносившие императору хлеб–соль. Они как бы символизировали русское начало на «инородческих» окраинах империи. Аудиенции давались только высшим чинам края или высшему военному начальству. Предметом особых забот российских императоров неизменно были армия и флот, поэтому почти всегда производился смотр войск, расквартированных в данной местности. Николай I особенно любил вахт-парады, торжественный развод караула. Едва ли не обязательным стал осмотр императором казарм, бастионов, военных укреплений, арсенала, армейских госпиталей; если речь шла о приморском городе, то посещение военной гавани и стоявших на рейде кораблей, а также маяков, сторожевых башен на материке и на островах. К тому же и Александр I, и Николай I вообще питали нежные чувства ко всему военному или напоминающему строгий военный порядок. Отсюда их пристрастие к почетным караулам «военизированного» типа, состоящим из гражданских лиц – из шварценгейптеров в Ревеле или из одетых в мундиры студентов в Дерпте. Николай I даже устраивал смотры пожарной стражи… Но все же императоры не ограничивались лишь воинскими смотрами и парадами. В обязательный распорядок их визитов в города Эстонии входило посещение казенных и частных учебных заведений, учреждений и попечительств: в Дерпте – университета, в Ревеле – гимназии и Домского рыцарского училища, а также сиротских домов, военно47 сиротских школ, приютов кантонистов и богаделен ведомства общественного призрения. Точно также почти обязательным был осмотр тюрем – «гражданских» и военных. Вообще во время поездок императора по стране дни его пребывания в том или ином городе были, как правило, до пределов насыщенными и включали всевозможные смотры, приемы, аудиенции, посещение всякого рода учреждений и заведений, общественные мероприятия и пр., и пр. Порою удивляешься, как это они всё успевали. Российских императоров XIX столетия можно обвинять, и вполне справедливо, во многих прегрешениях, но в лености их обвинить никак нельзя: во имя государства, которое, как они считали, было вверено им Богом, правители России честно трудились денно и нощно, исходя из собственного понимания своего долга перед страной, перед империей. Другое дело, что не всегда их усилия объективно шли на пользу населяющих империю народов… Императоры заботились о своем реноме и старались общаться с более широким кругом подданных. На устраиваемые монархами обеды приглашались местные гражданские чины, военное начальство и представители дворянства. Проводились торжественные приемы и балы; императоры неизменно принимали участие в этих балах, танцевали с местными дамами, беседовали с их мужьями. Монархи должны были демонстрировать щедрость и готовность вознаграждать своих верных подданных. Обычно в процессе посещения того или иного города или после этого следовали выражения монаршей благодарности, сопровождавшиеся и вещественными наградами – подарками чуть ли не всем, с кем общался монарх (само собой разумеется, за исключением тех, у кого император нашел «непорядок», впрочем, подобные «эксцессы» во время поездок в Эстонию крайне редки). В числе таких наград были, например, кольца с бриллиантами. Императоры не забывали также солдат, нижних армейских чинов: обычно после смотра всем нижним чинам выдавалось в подарок по рублю или по два рубля (в ту пору это была значительная сумма), иногда к этому добавлялась и чарка водки… Император и императрица почти неизменно выделяли деньги для раздачи бедным. Императорской чете не было особых оснований жадничать: средства, отпускаемые казной двору Его императорского величества, были огромными. Отметим, что все расходы на почтовых станциях и за прогоны оплачивались в двойном размере специальным фельдъегерским офицером, следовавшим в конце царского кортежа. 48 Церемониал приема наследников престола и других членов императорской фамилии – они тоже часто посещали Эстонию – был схож с только что охарактеризованным. Однако вернемся к Николаю I. Он бывал в Эстонии еще до вступления на престол в 1825 г., в ту пору, когда даже не считался наследником престола. Мы уже упоминали, что летом 1817 г. великий князь Николай Павлович с невестой будущей великой княгиней Александрой Федоровной проезжал через Нарву по пути от границы Пруссии в Петербург. Бракосочетание состоялось в день рождения принцессы Шарлотты 1 (13) июля этого года. В последующие годы Николай Павлович неоднократно посещал Нарву с целью осмотра здешних укреплений (137). Уже в ранге императора Николай I посетил наш край в 1827 г. (138). Рано утром 29 октября он прибыл в Ревель и отправился на свою квартиру в вышгородском замке, где императора уже ожидали приехавшие ранее министр двора князь П. М. Волконский, шеф жандармов и начальник III отделения А. Х. Бенкендорф, начальник Главного штаба И. И. Дибич и флигель-адъютант В. Ф. Адлерберг; чуть позднее подъехал и прибалтийский генерал-губернатор маркиз Ф. О. Паулуччи. После короткого отдыха Николай I принял командира Ревельского военного порта адмирала А. Г. Спиридова, коменданта города генерала Г. фон Берга, гражданского губернатора Г. В. фон Будберга. С 10 часов утра начался официальный прием: императору были представлены духовенство, местные военные и гражданские чины, представители эстляндского дворянства, ревельского магистрата, гильдий, старейшина шварценгейптеров, прусский, английский и датский консулы. Николай I разрешил шварценгейптерам составить почетный караул при императоре. После этого он отправился в русский кафедральный собор. За этим последовал смотр Великолукского полка, посещение адмиралтейства, Екатеринентальского дворца, маяка и казарм на Лаксберге и военно-морского госпиталя. Вторую половину дня Николай I провел в своем кабинете в Вышгороде, занимаясь, так сказать, общегосударственными делами. С императорскими распоряжениями в Петербург и другие города империи отправился целый ряд курьеров. В воскресенье 30 октября 1827 г. император принял большой вахт-парад Великолукского полка на Домской площади, после чего побывал на богослужении в православной церкви Св. Николая, посетил Ревельскую гимназию, новую батарею у гавани, военную гавань, тюрьму в башне Толстой Маргариты, городскую тюрьму, дом для военных сирот, где размещалась и школа кантонистов, гражданский госпиталь. Вслед за 49 тем император посетил Домское рыцарское училище (полузакрытое среднее учебное заведение для дворянских детей) и пансионат при нем. Николай I обратил внимание на слабое знание учащимися русского языка и стал расспрашивать о причинах этого. Сопровождающие монарха ссылались на нехватку хороших учителей. Император обещал помочь (139) и приказал нанять и в училище, и в городскую гимназию еще по одному учителю русского языка за счет казны. В 3 часа дня в резиденции эстляндского дворянства (Ritterhaus) был дан обед императору при участии местных деятелей и дворянства – всего на 51 персону. Вечером состоялся бал, устроенный шварценгейптерами, Николай I пробыл на балу полтора часа, перетанцевав со всеми дамами местного высшего света. 31 октября 1827 г. император с утра произвел новый смотр воинских частей, расквартированных в Ревеле, посетил пожарную стражу в порту, арсенал, проехался по улицам города, везде приветствуемый толпами горожан. После этого Николай I дал аудиенцию остзейскому генерал-губернатору и вечером отправился в Петербург, заранее приказав, чтобы не было никаких торжественных проводов. Императорских наград были удостоены все высшие чины, в том числе и старейшина черноголовых (шварценгейптеров) Бремер, получивший в дар кольцо с бриллиантами. Вообще шварценгейптеры очень понравились Николаю I. Он посетил их дом, расписался, подобно Петру I и Александру I, в их книге почетных посетителей и был избран членом общества черноголовых. Позже в Петербурге «в ознаменовании этого события» император приказал изготовить в подарок шварценгейптерам серебряный позолоченный кубок с приложением 4 000 рублей ассигнациями для распределения «бедным ремесленникам, членам сего общества, добропорядочным поведением своим заслужившим монаршего воззрения» (140). 22-23 июня 1830 г. по пути из-за границы в Петербург Николай I c супругой в сопровождении прусского принца Карла побывал в Дерпте, где остановился в доме К.Г. Липгардта на Рыночной площади близ Каменного моста. Уже через час после прибытия в город император с Александрой Федоровной отправился в университет, осмотрел университетскую обсерваторию, в том числе и знаменитый, в ту пору самый большой в мире рефрактор Й. Фраунгофера. Императорская чета совершила прогулку по Домбергу, после чего вернулась на свою квартиру. Их сопровождал почетный караул из студентов, одетых в мундиры. 50 С утра 23 июня Николай I осмотрел главное здание университета, встретился с его профессорско-преподавательским составом. Ему были отдельно представлены русские воспитанники Профессорского института при Дерптском университете, в котором лучшие выпускники российских высших учебных заведений готовились к профессорскому званию. Вслед за тем Николай I осмотрел Музей изящных искусств, кабинеты минералогии, зоологии, военного дела, архитектуры и технологии и, наконец, кабинеты физики и химии. В каждом кабинете императору давал разъяснения профессор соответствующей специальности. После этого из главного здания Николай I направился в университетскую медицинскую клинику, осмотрел все её палаты, переговорил с больными. Он был вполне удовлетворен порядками в клинике. Затем монарх осмотрел руины Домского собора, университетскую библиотеку, где ему в числе прочего были показаны старинные гравюры и рукописи. Из окна верхнего этажа библиотеки Николай I полюбовался прекрасным видом на город и его окрестности. После осмотра библиотеки император спустился вниз, в город, и продолжил путешествие в столицу (141). Летом 1832 г. Николай I на короткое время вновь посетил Ревель. Он прибыл в город 13 июня 1832 г. на пароходе «Проворный» в сопровождении А. Х. Бенкендорфа, начальника Морского штаба А. С. Меншикова и К. Ф. Адлерберга. Император сразу же отправился осматривать сторожевую башню и казематы на близлежащем острове Карлос и после этого мортирную батарею. Вслед за тем, несмотря на плохую погоду, император устроил смотр бригады в составе Невского и Софийского пехотных полков, только что вернувшейся с фронта боевых действий в Польше (подавление польского восстания). Каждый из нижних чинов бригады получил в дар от императора по 2 рубля деньгами, 2 фунта мяса и 2 стакана водки. Далее Николай I осмотрел западную батарею, восстановление церкви Св. Олая (Олевисте) и военный госпиталь, после чего отправился в Екатериненталь для встречи с приехавшими в Ревель дочерьми. По одним сведениям, император в тот же день поздно вечером покинул Ревель, по другим – сделал это на следующий день (142). Вообще-то дочери императора великие княжны Мария, Ольга и Александра Николаевны намеревались провести лето в германском курорте Доберан в великом герцогстве Мекленбург–Шверин, но там вспыхнула эпидемия холеры, и уже по пути в Германию по требованию отца княжнам пришлось изменить свои планы. Николай I приказал им вместо Доберана отдыхать в Ревеле в Екатеринентальском дворце. Как раз в эти десятилетия – в 1820-1830-е гг. – Ревель становится самым модным, более всего посещаемым столичной знатью да и столичной интеллигенцией, в том числе писателями и 51 художниками, курортом Российской империи. В летние месяцы «живописный и прелестный Ревель» превращался в некое дачное подобие Петербурга (143). Отдых великих княжен Марии, Ольги и Александры Николаевны в Ревеле органически вписывался в эту картину модного курорта и вместе с тем он еще более усилил приток сюда отдыхающих из столицы. Великие княжны приехали в Ревель 12 июня и пробыли здесь до 16 августа 1832 г. Они принимали морские ванны, побывали в имении А. Х. Бенкендорфа Фалль (КейлаЙоа); в честь дня рождения великой княжны Ольги Николаевны и именин Марии Николаевны в Ревельском театре было устроено специальное представление (144). Чтобы великие княжны не скучали, местное дворянство устроило им выезд 5 августа 1832 г. в имение барона Х. Тизенгаузена Нойенхоф (Косе–Ууэмыйза) в приходе Кош (Косе), где им было предложено эстонское национальное представление «Толока» (Talgud) – своего рода эстонский народный праздник в исполнении 640 крестьян – прямо во дворе имения на фоне красивого пейзажа. Крестьяне-эстонцы пели, играли на своих народных музыкальных инструментах, танцевали, устраивали игры; все крестьяне были в эстонских национальных костюмах. В общем, получилось большое фольклорно-этнографическое представление. Находившаяся при княжнах г-жа Ю. Баранова (урожд. Адлерберг) выросла в Эстонии и хорошо знала эстонский язык. Когда один из крестьян – Сеппа Юри обратился с приветствием к великим княжнам на эстонском языке, то она перевела его на русский. Крестьяне, судя по всему, старались имитировать подлинное народное празднество со снедью и горячительными напитками. Великие княжны даже попробовали крестьянский суп с хлебом. Представление было весьма продолжительным. Лишь в семь часов вечера княжны отправились в обратный путь в Ревель (145). Лучше всего документировано следующее по счету, самое длительное пребывание Николая I в Ревеле – 25-28 мая 1833 г. Ему даже посвящена специальная брошюра на русском языке ревельского учителя А. Бюргера (146). Император прибыл в Ревель 25 мая 1833 г. из Латвии, после инспекционной поездки в Динабург (ныне Даугавпилс) и Ригу. Императрица же приехала из Петербурга. Они остановились в Екатеринентальском дворце. Программа пребывания императора в Ревеле в мае 1833 г. напоминала более раннюю поездку Николая I в главный город Эстляндии в октябре 1827 г. 26 мая с утра в Екатеринентальском дворце состоялся официальный прием: военные чины были представлены императорской чете ревельским комендантом генерал-лейтенантом 52 В. Паткулем, гражданские же и представители дворянства – и. о. гражданского губернатора Эстляндии Л. Лёвенштерном и предводителем дворянства И. Грюневальдтом. Представители русского купечества преподнесли императору и императрице хлеб–соль. Николай расспрашивал коммерции советника, почетного гражданина К. Чернягина о «ревельской промышленности». После этого приема императорская чета отправилась на богослужение в православный собор, где их внимание привлек старинный иконостас, изготовленный еще при Петре I. После молебствия император осматривал ревельские бастионы и крепостные стены, всё еще восстанавливаемую после пожара церковь Св. Олая, западную батарею. Вслед за тем Николай I побывал на некоторых кораблях, стоявших на ревельском рейде; императрица же поднялась на Вышгород, в дом Стенбока, откуда открывался «самый живописный вид открытого моря, взморий, гавани, укреплений, деревенски расстилающихся предместий и пр.» (147). Высшие чины и депутаты от дворянства были приглашены императором на обед, который состоялся в Екатеринентальском дворце. В половине девятого вечером в купальном салоне (курзале) Б. Г. Витте на берегу моря, невдалеке от Екатеринентальского парка, эстляндское дворянство устроило бал в честь императорской четы при 250 приглашенных. Сохранилось подробнейшее описание бала с указанием тех лиц, с которыми танцевали император и императрица (148). Они пробыли на балу три часа. В субботу 27 мая 1833 г. с утра Николай I был на смотре полубатальона военных кантонистов, а затем с императрицей отправился в имение своего любимца А. Х. Бенкендорфа Фалль, где провел целый день. После обеда императорская чета гуляла по здешнему парку и «в память посещения своего собственноручно как императрица, так и император посадили по березке подле тех трех березок, которые в прошедшем году посажены Их величествами великими княжнами» (149). В воскресенье 28 мая 1833 г. утром император в сопровождении коменданта города В. Паткуля посетил военный госпиталь и вслед за тем отправился вместе с императрицей Александрой Федоровной к обедне в церкви Св. Николая. Позже состоялся обед в Екатеринентале. После обеда Александра Федоровна осматривала лютеранские церкви – Домскую на Вышгороде и Св. Николая (Нигулисте), затем «отправилась на лаксбергский маяк смотреть на море», а в заключение своего пребывания в Ревеле посетила сахарный завод Пономарева. Император же с А. С. Меншиковым поехал в гавань и начал смотр кораблей на ревельском рейде, который продолжался до пяти часов. Вечером того же дня 53 Николай I на фрегате «Беллоне» уехал в Финляндию, в Свеаборг. Туда же на пароходе «Ижора» направилась и императрица. Монарх соизволил заметить коменданту города, что «остались во всех отношениях совершенно довольны Ревелем» (150) (российские императоры, как известно, всегда говорили о себе во множественном числе – «Мы»). Николай I выделил ревельским беднякам 5 000 рублей, а Александра Федоровна – 3 000. Императрица Александра Федоровна, дочь прусского короля Фридриха– Вильгельма III, в 1830-е гг. довольно часто ездила на свою родину, в Берлин, нередко вместе с детьми. Путь ее в Германию почти всегда проходил через Эстонию. Так, в сентябре 1834 г. Александра Федоровна отправилась из Царского Села в Берлин и возвратилась оттуда домой в ноябре 1834 г. вместе с наследником престола; на обратном пути она ночевала в Дерпте (151). Новая поездка императрицы за рубеж состоялась в 1835 г. Известно, что она в октябре этого года вместе с дочерью, уже знакомой нам великой княжной Ольгой Николаевной по пути из-за границы в Петербург вновь останавливалась в Дерпте и ночевала в доме Липгардта (152). Очередная поездка Александры Федоровны в Берлин вместе с сыновьями Николаем и Михаилом относится к апрелю 1838 г. По дороге в Германию императрица и великие князья оставались на ночлег в Вайвара и Дерпте. Никаких торжественных встреч, впрочем, не было предусмотрено (153). Иногда маршрут путешествий высочайших особ за рубеж и обратно шел по морю. К этому времени уже было налажено пароходное сообщение с заграницей, хотя оно было связано с риском и его побаивались. 25 сентября 1838 г. утром, между 9 и 10 часами, ревельцы неожиданно услышали орудийные залпы с расположенных на берегу батарей – это был салют в честь прибытия в город императорской четы вместе с дочерьми, великими княжнами. Они возвращались на пароходах на родину после поездки за рубеж. Не прекращавшаяся штормовая погода, в особенности же поломка паровых машин на одном пароходе заставили императорскую семью сойти на берег и продолжить свое путешествие уже по суше. Николай I все же незамедлительно нашел себе занятие: он осмотрел западную батарею, посетил богослужение в местном православном соборе, в 12 часов дня пообедал в Екатеринентальском дворце, куда императрица с великими княжнами направилась сразу же после выхода на берег. Вслед за небольшим отдыхом в 5 часов пополудни императорская семья отправилась на лошадях в столицу (39). Летом 1845 г. в Нарве и ее окрестностях проходили большие маневры российской армии. Поздним вечером 24 июля 1845 г. в Нарву на эти маневры прибыл Николай I в 54 сопровождении императрицы Александры Федоровны, наследника престола цесаревича Александра Николаевича, великого князя Михаила Павловича, герцога Максимилиана Лейхтенбергского, прусского принца Карла, нидерландского принца Фридриха и других лиц. Город был иллюминирован и готов к встрече столь знатных особ. Николай I переночевал в доме коменданта крепости. 25 июля 1845 г. император сначала наблюдал за маневрами в том самом месте, вниз по течению Наровы, где в 1700 г. переправлялись через реку отступавшие полки Петра I. В тот же день на маневры прибыли юные сыновья Николая I – великие князья Николай Николаевич и Михаил Николаевич вместе с сотней кадетов. Начался главный этап маневров – штурм города, в котором участвовал ряд полков русской армии. Николай I со свитой наблюдал за этим с вала у Петровских ворот. Маневры для очень многих людей той эпохи были чем-то вроде яркого театрального представления. После завершения штурма Николай I с сопровождением возвратился в Петербург (155). Отметим, что принимавший участие в маневрах великий князь Михаил Павлович (четвертый сын императора Павла I, брат Николая I), командующий гвардией и начальник военно-учебных заведений империи с правами военного министра, и до этого весьма часто бывал в Нарве: в 1834-1836, 1838 и в 1841 гг. он инспектировал расквартированный в Нарве Петербургский гренадерский Его величества короля Прусского Фридриха– Вильгельма III полк (156). Многократно посещал Эстонию великий князь Александр Николаевич (будущий император Александр II), но об этом у нас пойдет речь в следующем подразделе. 4 июля 1849 г. вместе с Александром Николаевичем в Ревель приехала и его супруга великая княгиня Мария Александровна с малолетними сыновьями Николаем, Александром (будущим императором Александром III) и Владимиром. 10 июля Александр Николаевич уехал из Ревеля, Мария же Александровна с детьми осталась. Она проживала в июле– августе 1849 г. в Екатеринентальском дворце (157), тем самым как бы продолжив традицию летнего отдыха членов императорской фамилии на «ревельских водах». 10 августа 1849 г. под гул салюта с кораблей и береговых батарей в Ревель приехала императрица Александра Федоровна вместе с дочерью – великой княжной Ольгой Николаевной и с сыновьями – великими князьями Михаилом и Николаем Николаевичами, а также с вюртембергским кронпринцем. На причале императорского купального салона в Екатеринентале им был устроена торжественная встреча. Прибывшие 55 также обосновались в Екатеринентальском дворце. Вечером городская стража устроила в честь императрицы и сопровождающих ее лиц факельное шествие около дворца, а хор Ревельского общества любителей пения (Liedertafel) исполнил гимн и вечернюю серенаду. Императрица слушала хор на балконе дворца. 15 августа, в преддверие отъезда, городские власти устроили для знатных гостей прощальное празднество. Весь путь из Екатериненталя в город был освещен, Ревель иллюминирован. Вновь прозвучал салют. Были выступления хоровых коллективов – попеременно хора Liedertafel и русских кантонистов. В доме Штакельберга состоялся прием. 16 августа 1849 г. императрица покинула Ревель, великая княгиня Ольга Николаевна сделала это двумя днями раньше (158). Этот вояж также имел целью отдых членов императорской фамилии, но, возможно, известную роль тут сыграло и стремление укрыться от эпидемии холеры в Петербурге. Как видим, в царствование Николая I вояжи членов императорской фамилии в Эстонию были весьма частыми, причем к уже традиционным «деловым» и «транзитным» поездкам добавились новые – с целью отдыха и лечения; назовем их условно «курортными». Они были продолжены в начале царствования Александра II. Пожалуй, ни один другой регион Российской империи не посещался в эти годы императорским семейством столь часто, как Эстляндия. Александр II Сменивший в 1855 г. на российском престоле Николая I его старший сын Александр II (1818–1881), пожалуй, наиболее выдающийся русский монарх XIX столетия, царь–реформатор, посещал Эстонию уже с детских лет. Правда, после вступления на престол, в период «великих реформ» да и позже Александр II специальных поездок в Остзейский край не предпринимал: Прибалтика не входила в круг его политических приоритетов. Но с положением в крае, со здешней ситуацией Александр II был довольно хорошо знаком. Вероятно, впервые будущий российский император, в ту пору 11-летний мальчик, посетил Эстонию в июне 1829 г. Вместе со своим наставником К. К. Мердером он побывал в Дерпте и Ревеле. Это была прежде всего учебная поездка, предусматривавшая более близкое знакомство наследника престола с разными регионами России и включавшая также путешествие за границу. 56 В 1840-е гг. Александр Николаевич неоднократно бывал с дядей великим князем Михаилом Павловичем в Нарве на только что упоминавшихся смотрах Петербургского гренадерского полка, участвовал он и в нарвских маневрах в июле 1845 г. Как мы уже отметили, в июле 1849 г. Александр вместе со своей супругой Марией Александровной (до замужества и принятия православия – принцесса Гессен– Дармштадтская с очень длинным «сводным» именем – Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария) приезжал в Ревель. Прием был подобающий наследнику престола и очень напоминающий приемы императора. В гавани 4 июля его приветствовал хор, исполнивший гимн; сопровождаемый почетным экскортом шварценгейптеров Александр Николаевич отправился во дворец в Екатеринентале. 5 июля великий князь побывал на богослужении в православном соборе, ему были представлены священнослужители, военное и гражданское начальство, представители дворянства. 6 июля он посетил военный госпиталь, полубатальон кантонистов, церкви Св. Олая, Св. Николая (Нигулисте), Домскую. В тот же день наследник престола выступил на открытии эстляндского ландтага (дворянского губернского собрания) с приветственной речью и в последующие дни принимал участие в его работе. По-видимому, это и было главной целью его приезда. Эта поездка и послужила началом более близкого знакомства будущего императора с местными порядками. 10 июля 1849 г. Александр Николаевич покинул Ревель (159). Следующие посещения Эстонии Александром II связаны с Гапсалем (Хаапсалу). В середине XIX в. Гапсаль становится модным и популярным курортом Российской империи, не без успеха конкурирующим с Ревелем. Устанавливается прямое пароходное сообщение с Петербургом. В это время вообще происходит постепенное расширение эстонского курортного «ареала»: наряду с Гапсалем развиваются Аренсбург (Курессааре), Пернов (Пярну), в последней трети XIX в. к ним добавилось Нарвское взморье (Гунгербург, Силламягги и др.). Гапсаль начинают посещать и представители императорской фамилии, что является своеобразным показателем его известности как курорта и еще более способствует его популярности среди населения империи. 20 июня 1852 г. на пароходе «Вронченко» в Гапсаль прибыл наследник престола цесаревич Александр Николаевич вместе с супругой и детьми – великими князьями Николаем, Александром (будущим императором Александром III), Владимиром и Алексеем. На пристани их встречали еще за день до этого специально приехавшие в Гапсаль остзейский генерал-губернатор А. А. Суворов, эстляндский гражданский губернатор И. Грюневальдт, эстляндский предводитель дворянства Х. Бенкендорф и др. 57 Прием был, что называется, по высшему классу: пристань была украшена гирляндами цветов и вообще декорирована, даже были сооружены триумфальные ворота. Великокняжескую семью встречали 40 девиц в белых одеждах, они преподнесли цветы великой княгине Марии Александровне. Одна из них прочитала стихотворение местного поэта Ник. Ребиндера, специально отпечатанное к этой встрече. Цесаревич с семьей остановился в замке, в доме графа де ла Гарди. После обеда высочайшие особы побывали в окрестностях Гапсаля. 21 июня Александр Николаевич был на смотре расквартированного в Гапсале карабинерного полка. 22 июня все члены семьи посетили богослужение в местной православной церкви, после чего наследнику престола были представлены здешние чиновники и некоторые частные лица. В тот же день Александр на пароходе покинул Гапсаль (160). Великая же княгиня Мария Александровна с четырьмя сыновьями осталась в Гапсале. 25 июня в день рождения императора там состоялся прием у генералгубернатора, посещение церкви высочайшими особами и парад карабинеров под музыку оркестра гвардейского Преображенского полка. Кстати, оркестр все эти дни по вечерам играл в парке около замка. В тот же день был еще торжественный обед в купальном салоне, завершившийся балом под музыку все того же оркестра преображенцев (161). В качестве императора Александр II впервые посетил Эстонию летом 1856 г., вскоре после вступления на престол. В ночь на 29 мая 1856 г. он из Риги сухопутным путем вместе с остзейским генерал-губернатором А. А. Суворовым приехал в Ревель и остановился в Екатеринентальском дворце. Несколькими часами позже, но по морю прибыл брат императора, генерал–адмирал, управляющий Морским министерством и главный начальник флота великий князь Константин Николаевич, глава либерального лагеря при дворе. Церемониал приема нового императора в Ревеле очень напоминал уже нам хорошо знакомые встречи здесь Александра I и Николая I. Александр II, немного отдохнув, рано утром совершил прогулку по Екатеринентальскому парку и вслед за тем до 12 часов занимался государственными делами. С 12 же часов началось представление императору губернской и городской элиты, включая старейшины черноголовых и старосты русского купечества в Ревеле. Представители русского купечества преподнесли императору, как это было принято, хлеб–соль и серебряный ключ от города. Вновь почетный караул при монархе составляли шварценгейптеры. Когда Александр II со свитой покидал дворец, молодые девушки (их было 24) разбрасывали по пути следования императора цветы и 58 девица Э. фон Бунге преподнесла ему стихотворение, написанное известным прибалтийско-немецким поэтом Романом фон Будбергом, кстати, одним из первых переводчиков М. Ю. Лермонтова на немецкий язык. После этого император на Лаксберге произвел смотр частей ревельского гарнизона. Затем Александр II посетил береговые батареи и, пройдя через триумфальные ворота, побывал на богослужении в соборе. После него император отправился на Рыночную площадь, где при входе в ратушу его встречали бюргермейстеры и члены магистрата. Монарх посетил ратушу, осмотрел хранящиеся в ней древности и направился в церковь Св. Олая, познакомился с ее достопримечательностями. Далее его путь лежал к Репербану (Канатной горке в старом городе) и к новой батарее. После этого состоялся обед в Екатеринентальском дворце при участии местного военного и гражданского начальства. Напоминаем, что в XIX в. обеды происходили обычно весьма поздно, по нашим современным представлениям, в это время более естественным был бы ужин… После обеда была поездка в окрестности Ревеля. Возвратившегося в Екатериненталь Александра II встретила городская стража с факелами и знаменами при пении здешних хоров. Император с балкона поблагодарил певцов, и они исполнили еще несколько музыкальных номеров. Вечером Александр II с братом поехал через освещенный и разукрашенный город в Ritterhaus, где имел место быть бал, устроенный эстляндским дворянством в честь императора. Прямо с бала Александр II отправился на императорский пароход, на котором той же ночью уехал в Кронштадт (162). Через полтора месяца Александр II вновь побывал в Эстонии. 14 июля 1856 г. он вместе с императрицей Марией Александровной и сыновьями – великими князьями Николаем, Александром, Владимиром и Алексеем прибыл в Гапсаль. Как обычно, знатного гостя встречал начальник края – уже многократно упоминавшийся остзейский генерал-губернатор князь А. А. Суворов. Специально по этому случаю приглашенный хор Ревельского певческого общества (Liedertafel) исполнил национальный гимн. С пристани императорская фамилия отправилась в свою резиденцию близ замка. Когда они подъехали к ней, то из развалин замка послышалось громкое пение мужского хора. Всё тот же хор Ревельского певческого общества устроил целый концерт императору, который изъявил свою благодарность хористам и их руководителю. 15 июля императору после богослужения представлялись чиновники здешних присутственных мест, представители дворянства и некоторые из знатных отдыхающих на курорте. В это же время местные мальчики приветствовали юных великих князей. Мальчиков сопровождал школьный инспектор К. Ф. В. Руссвурм (между прочим, 59 известный фольклорист и этнограф), которого монарх поблагодарил. Мальчики же получили подарки от великих князей. Император также посетил военный лагерь близ города. К вечеру он возвратился в город, где в парке около замка матросы разыграли для монарха самодеятельное представление. 16 июля 1856 г. уездное дворянство устроило для императора и его семьи поездку на народное празднество на мысе Пуллапяэ, в 9 верстах от Гапсаля, куда все отправились на пароходе «Варяг» в сопровождении 15 более мелких судов. Там для простонародья был устроен праздник со всевозможными играми и увеселениями. Крестьяне тут же выпивали и закусывали. После этого дворянские дамы устроили чаепитие для императорской семьи, во время которого пел всё тот же хор «Liedertafel». Император и императрица спустились к хористам и беседовали с ними. За этим последовал бал на свежем воздухе на специальном помосте. Поздно вечером императорская чета вернулась в Гапсаль. Во время обратной поездки ехавшие рядом в лодках хористы продолжали услаждать ее пением. 17 июля 1856 г. Александр II с супругой покинул Гапсаль на пароходе. Императорская чета подарила беднякам Гапсаля 500 рублей и школе для бедных эстонских детей – 150 рублей. Великие же князья остались еще на несколько недель отдыхать в Гапсале, в спокойной обстановке, на лоне природы. Они ездили по окрестностям Гапсаля, в их распоряжении были две яхты – «Нева» и «Стикс». Специально командированный сюда саперный батальон соорудил для великих князей маленькую батарею, которая особенно привлекла юнцов. Кстати, один раз император лично присутствовал при военных играх с пальбой своих сыновей. При великих князьях находились их воспитатели и учителя, в частности генераладъютант Н. В. Зиновьев и академик Я. К. Грот. 24 июля 1856 г. они побывали в Гапсальском уездном училище на экзамене по русскому языку и русской истории. Великие князья остались довольны познаниями учеников. После этого они посетили приют Св. Марии и начальную школу, где участвовали в играх детей, которые опять же были вознаграждены всевозможными подарками, в том числе и книгами. 29 июля 1856 г. после богослужения великие князья на пароходе покинули Гапсаль. Их провожал эстляндский губернатор и другие чиновники высокого ранга (163). 60 Следующий приезд императора и членов его семьи в Гапсаль относится к лету 1859 г. Первым прибыл 10 июня 1859 г. для лечения старший сын Александра II, наследник престола великий князь Николай Александрович (164), вообще очень болезненный юноша (он рано умер – в 1865 г.). 18 июня в Гапсаль приехали его младшие братья – великие князья Алексей и Сергей со свитой, включавшей их воспитателей (165). В конце июня их круг пополнила дочь Александра II – великая княжна Мария Александровна. 7 июля 1859 г. Николай Александрович и Мария Александровна в сопровождении генерал-адъютанта Н. В. Зиновьева, фрейлины А. Ф. Тютчевой (дочери поэта Ф. И. Тютчева), генералгубернатора А. А. Суворова и наставника великих князей фон Гримма посетили Мариинский приют для детей, а 9 июля наследник престола с теми же сопровождающими побывал в Гапсальском уездном училище. Там было устроено испытание учащихся по русской истории и грамматике, а также по чтению и упражнениям в устной речи. Учащиеся показали хорошие познания по всем предметам (166). Император Александр II с супругой Марией Александровной и сыновьями Александром и Владимиром прибыли в Гапсаль пароходом 16 июля 1859 г. и, как всегда, остановились в доме графини де ла Гарди (167). Они были встречены, как и полагалось в таких случаях, высшим начальством края во главе с остзейским генерал-губернатором. Хор Ревельского общества мужского хорового пения приветствовал их на пристани и исполнил гимн. Вечером тот же хор устроил после факельного шествия концерт для монарха, причем по просьбе Александра II исполнил популярные немецкие песни “Loreley” и “Auf Wiedersehen”. В Гапсаль, помимо «служивого» начальства, прибыли и депутации эстляндского, лифляндского и курляндского дворянства. Остзейское дворянство было очень напугано всем тем, что происходило в крае да и во всей империи. За годы, прошедшие с последнего посещения прибалтийских губерний императором, по краю прокатилась волна крестьянских антифеодальных выступлений, вершиной которых стала так наз. «война в Махтра» в мае–июне 1857 г., жестоко подавленная вооруженной силой. Крестьянские волнения не могли не привлечь внимания центральных российских властей и самого императора. В Остзейский край был направлен в 1858 г. генерал-адъютант Н. В. Исаков, которому поручено было расследовать причины крестьянских волнений и вообще положение здешних крестьян. К тому же в России готовилась радикальная реформа – отмена крепостного права, и остзейское рыцарство с тревогой ожидало, что правительственные меры могут коснуться и Прибалтики. В этих условиях остзейцам надо было сделать всё возможное, чтобы продемонстрировать императору свою преданность 61 престолу, убедить его в том, что край не нуждается в радикальных преобразованиях и что, в сущности, в регионе всё обстоит хорошо, крестьянские волнения отошли уже в прошлое. Необходимо было во что бы то ни стало добиться благосклонности монарха. Для достижения этого местным дворянским руководством в числе прочего была разработана целая программа мероприятий, целью которых было сделать пребывание императора и его семьи в Гапсале максимально приятным, интересным и запоминающимся. Впоследствии эстляндский предводитель дворянства цинично признавался, что «без таких неустанных усилий вряд ли было бы возможно сделать всё удовлетворительным образом», указывая, в частности, на предложенную императору охоту, доставившую ему «такой приятный отдых» (168). Действительно, прием монарха и его семейства в Гапсале был по-своему уникален, отличался редкостным разнообразием и новизной, включал, выражаясь современными терминами, интересную культурную программу, частью которой был уже упоминавшийся концерт ревельского хора 16 июля 1859 г. Конечно, были и обычные «протокольные» мероприятия. Так, 17 июля 1859 г. императору представлялось местное начальство, в том числе и военные, представители дворянства. 18 июля для императора была устроена псовая охота на оленей, специально привезенных из Лифляндии, и затем охота на тетеревов. Император и наследник престола вернулись с охоты с богатой добычей. В Гапсаль был привезен зверинец. Император посетил его и посмотрел номера в исполнении дрессированного тюленя. Вечером в нанятом дворянством зале был дан большой концерт (в наши дни его бы назвали галаконцертом), в котором помимо капеллы Детте из Пруссии выступали еще зарубежные музыканты, игравшие на экзотических инструментах. После концерта был фейерверк. 19 июля эстляндское дворянство в старом замке дало обед в честь императорской четы. 20 июля был устроен концерт при участии гастролеров – приезжих певиц и музыкантов в пользу гапсальских бедняков с распродажей сувениров. В день именин императора 22 июля состоялось выступление большого мужского хора из Риги в составе 60 певцов под управлением Х. Прейса. Он выступал на площадке в старом замке, где была прекрасная акустика. После концерта император поблагодарил певцов, за этим вновь последовали фейерверк, ракеты, салют и пр. На развалинах башни замка засветились инициалы императора. Город был богато иллюминирован (169). Но, конечно, не это было главным и самым важным в дни пребывания Александра II в Гапсале летом 1859 г. Без сомнения, император обсуждал ситуацию в крае с генерал62 губернатором А. А. Суворовым. Состоялась его встреча с представителями остзейского дворянства, в центре которой стало обсуждение вопроса о положении крестьянства, об аграрных отношениях в прибалтийских губерниях. Представители дворянства постарались убедить императора в том, что положение в крае стабилизировалось и в целом вполне благополучное: дворянство уже внесло свои предложения по улучшению положения крестьянства и их вполне достаточно. Император выразил некоторое сомнение в этом. Он заметил, что несколько лет тому назад утвердил первоначальные предложения дворянства, но их оказалось явно недостаточно – последовали крестьянские волнения. Император счел нужным заметить: «Должен обратить ваше внимание на то, что ваши интересы тесно связаны с интересами крестьянства. В ваших собственных интересах хорошо обращаться с крестьянами». Далее Александр II спросил депутатов дворянства, наступило ли спокойствие в крае. Те отвечали, что наступило. В ответ император заметил, что это не совсем так – крестьянские выступления на севере Эстонии продолжаются, но представители рыцарства стали утверждать, что эти выступления не связаны с аграрными отношениями в крае (170). По-видимому, представителям дворянства все же до известной степени удалось убедить императора в своей правоте. По крайней мере, никаких серьезных мер по изменению положения крестьянства, по аграрным преобразованиям в крае правительством предпринято не было. Императорская чета с великими князьями Александром, Владимиром и Сергеем и великой княжной Марией уехали из Гапсаля 23 июля 1859 г. Наследник престола великий князь Николай и его брат Алексей остались в Гапсале до 30 июля. Незадолго до отъезда Александр II с супругой и с детьми опять посетили Мариинский приют для детей. Император обещал позаботиться о приюте, о новом здании для него. Детям были преподнесены угощения с императорской кухни. Инспектор К. Ф. В. Руссвурм вновь был удостоен благодарности монарха. Император подарил приюту 150 р., столько же эстонской школе; городской школе для девочек – 250 р.; для раздачи бедным города Гапсаля – 550 р. Городской кассе было выделено 700 р. для строительства нового причала, церкви в Мустла – 1000 р. Многие чиновники получили подарки (171). Больше специальных поездок в Эстонию Александр II, насколько нам известно, не предпринимал . 63 Александр III Будущий император Александр III (1845-1894), официально объявленный наследником престола только после смерти своего старшего брата Николая в 1865 г., как мы видели, уже в детские годы неоднократно бывал в летние месяцы в Гапсале. Сюда же он приезжал для отдыха и позже, уже в ранге наследника престола. Так, великий князь цесаревич Александр Александрович отдыхал в Гапсале 13–30 июня 1871 г. вместе с супругой Марией Федоровной и детьми. Им была уготовлена обычная торжественная встреча при участии высшего начальства края (генерал-губернатор, эстляндский губернатор и предводитель дворянства) по уже нам хорошо знакомому «сценарию», и останавливались они всё в том же доме графа Бреверна де ла Гарди (172). Не будем повторяться. Великая княгиня Мария Федоровна осталась с детьми в Гапсале и после отъезда супруга. Лишь 9 июля 1871 г. она прибыла в Ревель, где была организована ее торжественная встреча с традиционным посещением православной церкви, церкви Олевисте, Дома Черноголовых, русской школы для девочек, дворца в Екатеринентале. Состоялся обед в дворянском собрании (Ritterhaus), вечером великой княгине в замке на Вышгороде была представлена комедия Н. В. Гоголя «Женитьба» (173). Цесаревич Александр Александрович с Марией Федоровной вскоре вновь посетили Гапсаль в июле – августе того же 1871 г. 14 августа по пути в Гапсаль будущий российский император побывал и в Балтийском Порту (174). В последний раз в качестве наследника престола Александр III посетил полюбившийся ему Гапсаль летом 1880 г. Это было и самое длительное его пребывание на эстонской земле: вместе с семьей он отдыхал в Гапсале с 11 июня до 12 августа 1880 г. с коротким перерывом в конце июня – начале июля, вызванном поездкой в Петербург. Среди отдыхавших в Гапсале членов августейшего семейства был и сын Александра III – будущий император Николай II. В конце июля к ним присоединился брат Александра III великий князь Алексей Александрович, вскоре ставший главным начальником флота и морского ведомства. Братья выезжали на охоту в имение Уула (Уулу) близ Пернова. Известно также, что Александр III с домочадцами побывал в известном красотой местоположения имении Пуллапяэ (175). 64 На российский престол Александр III вступил в 1881 г. после убийства 1 марта 1881 г. народовольцами его отца Александра II. Путешествия российского императора по стране становились всё более опасными, и Александр III их число ограничил. Хотя Прибалтика считалась относительно мирным и безопасным для правителей России регионом, тем не менее в годы своего царствования Александр III не предпринял ни одного специального путешествия по Остзейскому краю. Зато с восшествием на престол Александра III круто изменилась политика властей в отношении прибалтийских губерний – начался период так называемой русификации, который основательно изменил облик края, но это предмет особого разговора, которого мы здесь касаться не будем. Из поездок высочайших особ в Эстонию в царствование Александра III наибольшее значение имело большое, многодневное, хорошо подготовленное и лучше всего описанное путешествие его младшего брата Владимира Александровича по прибалтийским губерниям в июне–июле 1886 г. Великий князь Владимир Александрович (1847–1909), третий сын императора Александра II, был личностью далеко не ординарной. Крупный государственный и военный деятель, генерал от инфантерии и генераладъютант, в то же время – президент Академии Художеств, завзятый охотник, любитель блестящих застолий и коллекционер меню с автографами после особо блистательных пиршеств. В эти годы он занимал ответственный пост главнокомандующего войсками гвардии и С.-Петербургского военного округа и пользовался большим влиянием при дворе и в правительственных кругах. Владимир Александрович был известен как меценат, его постоянно окружали актеры, певцы и художники. Будучи президентом Академии Художеств, он собрал богатую коллекцию живописи. Направляясь в большое путешествие по западным и северным губерниям империи, великий князь включил в свою свиту известного поэта и прозаика К. К. Случевского, который подробнейшим образом, художественно ярко описал вояж великого князя в своей большой книге «Балтийская сторона. Путешествия Их Императорских Высочеств Великого Князя Владимира Александровича и Великой Княгини Марии Павловны в 1886 и 1887 гг.», вышедшей в свет в Петербурге в 1888 г. В этой книге не только основательно описана фактическая сторона путешествия великого князя с супругой, но и приведено множество ценных свидетельств об истории городов и местностей, включенных в маршрут следования, сведений об их современном состоянии, об их достопримечательностях и т. д., и т. п. Заметим, что эту книгу давно следовало бы переиздать. Великий князь Владимир Александрович посетил не только остзейские губернии, но и Финляндию, северо-запад и север России. В Эстонию, в Ревель он прибыл на 65 пароходе «Олаф» из Выборга 12 июня 1886 г. и через два дня на том же пароходе отправился в Гапсаль, по пути посетив Балтийский Порт. Далее великий князь побывал в Пернове, оттуда съездил в Аренсбург и вслед за тем направился в Латвию. В конце июня через Псков и Гдов Владимир Александрович прибыл в Дерпт. Далее, уже в первых числах июля 1886 г., он посетил Вейсенштейн (Пайде), Везенберг (Раквере) и Нарву (2-4 июля), откуда совершил поездку в Усть–Нарову (Гунгербург, Нарва–Йыэсуу). Формально вояж Владимира Александровича преследовал прежде всего военные цели – инспектирование войск, расквартированных в западных губерниях страны и ему непосредственно подчиненных. Но, разумеется, он имел и немаловажное политическое значение, должен был убедить прибалтийско-немецкие круги в том, что власти Российской империи намерены последовательно проводить политику русификации края и отступлений от главной линии либо каких-нибудь послаблений не будет. В этом смысле принципиальное «знаковое» значение имела речь великого князя на завтраке в Дерпте 30 июня 1886 г., на который были приглашены представители дворянства, университета и горожан. Великий князь Владимир Александрович сказал: «Среди местной интеллигенции существуют сомнения в устойчивости мер к объединению прибалтийской окраины с нашим общим дорогим отечеством. Могу вам объявить, что все такие меры, по непреклонной воле самодержавного нашего Государя, применяются и будут применяться твердо и бесповоротно. В более тесном сближении вашем с русскою семьей Его Императорское Величество, мне хорошо известно, видит для здешнего края верный залог к его преуспеянию» (176). При посещении в июле 1886 г. Нарвы великий князь Владимир Александрович имел возможность послушать выступление оркестра и хора незадолго до этого основанного Нарвского музыкального общества. В 1887 г. по просьбе членов общества великий князь стал его попечителем. По новому уставу оно официально теперь именовалось «состоящим под Августейшим покровительством Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича Нарвским музыкальным обществом» (177). Великий князь Владимир Александрович и впоследствии неоднократно приезжал в Эстонию. Он посетил целый ряд эстонских городов летом 1892 и 1894 гг., был здесь в 1901 г. и т. д. 66 Что же касается императора Александра III, то он все же однажды побывал на эстонской земле – точнее, в Нарве (кстати, формально в это время входившей в состав С.-Петербургской губернии). Это весьма любопытное посещение Нарвы вызвало множество откликов в прессе и заложило основу еще одной разновидности поездок императора в западные, географически наиболее близкие к зарубежью губернии России – для встреч с руководителями стран Западной Европы. Такого рода вояжи можно условно назвать «дипломатическими». Они стали довольно частыми во многих странах мира в XIX и ХХ веке: для встречи руководителей двух стран выбирались не столичные города, а места, географически наиболее близкие для обеих сторон. В августе 1890 г. в Нарве состоялась встреча Александра III с германским императором Вильгельмом II. К этому времени уже начали определяться два противостоящих друг другу блока в Европе: Тройственный союз (Германия, Австро– Венгрия, Италия), с одной стороны, и Россия с Францией, с другой. Вокруг расстановки сил в Европе шла сложная дипломатическая борьба, причем особую активность проявляла Германия с молодым, недавно вступившим на престол императором Вильгельмом II, к тому же только что сменившим руководство правительством и министерством иностранных дел – в отставку вынужден был уйти многолетний канцлер О. Бисмарк. Встреча в Нарве и должна была прояснить позиции двух стран и, если возможно, сблизить их. Пожалуй, еще никогда до этого и никогда после этого Нарва не видела такого количества «августейших особ», т. е. членов императорских фамилий, и министров великих держав, как в августе 1890 г. Специально к встрече Александра III с Вильгельмом II была издана брошюра Н.Ф.Крузеншщтерна «Город Нарва. Исторический очерк». 4 августа 1990 г. Александр III и его супруга Мария Федоровна с многочисленной свитой на императорском поезде прибыли в Нарву (178). Для их приема была сооружена специальная железнодорожная платформа с башней в русском стиле, украшенной резьбою. Императорскую чету встречали на этой платформе великий князь Сергей Александрович, государственный секретарь А. А. Половцов и еще ряд высших сановников, петербургский губернатор граф С. А. Толь, командиры полков, нарвский городской голова А. И. Свинкин с представителями городской управы, депутация от купеческих гильдий и почетных лиц города. Городской голова, представители цехов и фабричных рабочих преподнесли императору хлеб–соль. Императрице же были подарены 67 цветы. После этого Александр III, Мария Федоровна и сопровождающие их лица отправились на расположенную близ города в парке дачу государственного секретаря А. А. Половцова, к которой была проложена прямая дорога с платформы и которая стала местом пребывания российского и германского императоров. По описаниям современников, это была роскошная двухэтажная дача с великолепной обстановкой, с массой цветов и с верандой с тепличными растениями. Дорога к даче была украшена (на ней, в частности, было возведено три красивых триумфальных арки), освещена электричеством, что еще было новым и непривычным, и «иллюминована газом». На первом этаже должен был разместиться германский император с принцем Генрихом Прусским, а на втором этаже – Александр III с императрицей и с дочерью – великой княжной Ксенией Александровной. В домиках в парке были поселены прочие «высокие особы». Великий же князь Владимир Александрович разместился в домике против нарвского водопада (179). Вечером 4 августа Нарвское общество любителей пения устроило факельное шествие к даче и исполнило несколько песен для прибывших гостей. В воскресенье, днем 5 августа 1890 г., в Ревель на своей яхте «Гогенцоллерн» в сопровождении крейсера «Ирене» прибыл Вильгельм II. Он был встречен великими князьями генерал-адмиралом Алексеем Александровичем и Владимиром Александровичем. После этого Вильгельм II на поезде отправился в Нарву. В этот же день с утра Александр III со свитой прежде всего побывал на богослужении в Преображенском соборе. Оттуда он отправился «по разукрашенным и наполненным народом городским улицам к месту закладки нового православного храма, сооружаемого Товариществом Кренгольмской мануфактуры» (180), – величественной Воскресенской церкви. Для ее освещения в Нарву прибыл епископ рижский и митавский Арсений. Император «положил первый камень» в основание новой церкви. После этого все отправились на речную пристань на императорскую яхту «Александрия» и на ней поехали в Гунгербург (Усть-Нарву), «где на пожертвования местных жителей сооружается православный храм во имя святого князя Владимира». На причале усть-нарвской пристани императора встречали эстляндский губернатор С.В. Шаховской, главный инспектор пограничной стражи и др. Был проложен помост от пристани до холма, на котором должна была быть сооружена церковь. Вдоль него шпалерами разместились дети с цветами в руках. Тут же стояли волостные и сельские старшины, депутация от эстонских крестьян, которые преподнесли императорской чете хлеб–соль и древности, найденные при раскопках. Александр III направился к месту 68 закладки храма по осыпанному цветами помосту при пении гимна. На холме состоялось молебствие и вслед за тем император «положил монету и первый камень, затем положили камни Ее Величество и прочие августейшие особы». После этого все отправились на яхте в обратный путь в Нарву. Александр III пожертвовал 5 000 р. на сооружение храма в Гунгербурге. Превосходный образец церковной архитектуры Владимирский храм в Нарва-Йыэсуу был разрушен в годы Второй мировой войны. Вечером 5 августа всё на той же временной платформе состоялась торжественная встреча прибывшего из Ревеля германского императора. Любопытно, что Александр III был в прусской военной форме, а Вильгельм II – в русской. В торжественном приеме приняли участие все приехавшие великие князья и российские министры. Вместе с Вильгельмом прибыл также германский канцлер генерал Г. Л. Каприви, выполнявший и обязанности министра иностранных дел. Вечером же состоялся обед в честь германского императора, после него гости направились на квартиру великого князя Владимира Александровича, «где на террасе пили чай, во время которого над водопадом было устроено освещение бенгальскими огнями. Здесь члены немецкого общества пения исполнили несколько номеров своих песен, а после них пел русский хор, составленный из детей и служащих на Кренгольмской мануфактуре» (181). Императоры возвратились на свою резиденцию на даче Половцова в начале первого ночи. 6 августа 1890 г. с утра против дачи Половцова состоялся так называемый церковный парад при участии лейб-гвардии Преображенского полка, гвардейской артиллерии и некоторых других подразделений. К этому времени в Нарву уже съехались все высокопоставленные участники встречи. Их состав был более чем внушителен. Российскую сторону, помимо Александра III и императрицы, представляли: наследник престола цесаревич Николай Александрович (будущий император Николай II), великие князья Владимир Александрович, Алексей Александрович, Сергей Александрович, генерал-фельдмаршалы Николай Николаевич–старший и Михаил Николаевич, Константин Константинович (президент Академии Наук, известный поэт), Николай Николаевич–младший, Александр Михайлович, герцог Лейхтенбергский и принц Александр Петрович Ольденбургский плюс министры – военный, императорского двора и иностранных дел. В императорскую свиту входили также великая княжна Ксения Александровна, великие княгини Мария Павловна (супруга Владимира Александровича) и Елизавета Федоровна (супруга великого князя Сергея Александровича, знаменитая благотворительница, позже зверски убитая большевиками и ныне причисленная к лику 69 святых). Германская сторона была не столь многочисленна, но тоже весьма представительна. Парадный церемониал начался по традиции с молебствия, которое вел протопресвитер военного и морского духовенства Александр Алексеевич Желобовский вместе со священнослужителями гвардейских полков и местного собора. Пел хор полковых певчих. Молебствие закончилось многолетием императору и всему царствующему дому, а также провозглашением вечной памяти всем почившим российским монархам, начиная с Петра I. Оба императора подходили ко кресту и были окроплены святой водой. После молебствия войска прошли церемониальным маршем перед императорами. После парада Александр III и Вильгельм II проехали к бивуаку преображенцев. Затем состоялся завтрак в палатке, на который были приглашены свиты обоих императоров, командиры и офицеры частей, участвовавших в параде. За завтраком играли оркестры Преображенского полка и 1-ой гвардейской артиллерийской бригады. Императоры поднимали тосты за здоровье друг друга и за благоденствие «дружеских держав». В тот же день состоялись народные празднества для рабочих нарвских мануфактур с выступлениями хоров, песельников, фокусников и пр. В 4 часа дня императоры и сопровождающие их лица посетили Ивангородскую крепость, где во дворе был построен лейб-гвардии Семеновский полк; в Ивангороде они осмотрели церковь Успения Божией Матери. Затем монархи посетили ратушу, дворец Петра Великого, после чего возвратились на дачу Половцова. Императрица Мария Федоровна на обратном пути побывала в богадельне Орлова в ивангородском форштадте. Наследник престола Николай Александрович с принцем Генрихом Прусским присутствовал на учении Преображенского полка. 7 и 8 августа императоры со свитой выезжали на большие маневры российской армии под Ямбургом. 9 августа 1890 г. с утра монархи со свитами осматривали Суконную и Льнопрядильную мануфактуры (бывшие Штиглица), а Мария Федоровна с великой княжной Ксенией Александровной в сопровождении петербургского губернатора посетили нарвские мужскую и женскую гимназии. В одной из гимназий состоялась также 70 встреча с воспитанниками приюта Орлова для детей бедных горожан Нарвы. Дети преподнесли императрице и княжне свои подарки – сделанные детскими руками всевозможные вещицы. В актовом зале мужской гимназии учащийся В. Будзелевич прочитал августейшим особам свое стихотворение, а в женской гимназии им были представлены наиболее отличившиеся гимназистки. Императрица осмотрела все помещения гимназии. Для бедняков Нарвы Александр III выделил 1000 р. Вильгельм II принимал в парке дачи Половцова депутации от германских обществ из Ревеля, Нарвы, Петербурга и Москвы. Речь от лица депутаций произнес один из президентов Московского немецкого общества Комескас. Министр иностранных дел России Н. К. Гирс и германский рейхсканцлер Г.Л. фон Каприви, как, впрочем, и императоры, вели все эти дни также дипломатические переговоры, суть которых нам не до конца известна. По крайней мере, дальнейшие исторические события показали, что они особенно не смягчили противоречия между двумя государствами (182). В тот же день, 9 августа 1890 г., императоры со свитами покинули Нарву. Н и к о л а й II Последний российский император Николай II (1868–1918), вступивший на престол в 1894 г., как мы могли удостовериться, еще в детстве бывал в Эстонии, посещал ее и в более поздние годы в ранге наследника престола. В начале ХХ в. император нередко приезжал в Эстонию. Цели и характер его поездок были разными, но особенно часто за ними стояли встречи в эстонском морском пространстве с руководителями Германии, Франции и Англии, дипломатические переговоры с германским императором Вильгельмом II, с французским президентом и английским королем. В начале августа 1901 г. Николай II, его супруга Александра Федоровна и ряд лиц из высшего руководства империи (великий князь Владимир Александрович, министры военный, путей сообщения и императорского двора) приняли участие в больших маневрах русской армии под Ямбургом и Нарвой. 6 августа они прибыли в Нарву, где были встречены эстляндским и петербургским губернаторами, депутациями от города, местного купечества и близлежащих волостей. Император со свитой на пароходе «Усть–Наровск» 71 направился к памятнику русским воинам, погибшим под Нарвой в 1700 году. Там состоялся церковный парад при участии лейб-гвардии Преображенского полка и трех батарей Первой гвардейской артиллерийской бригады. На следующий день Николай II у Смолки с правого берега реки Наровы наблюдал за продолжающимися маневрами русских войск, в частности за установкой пантонного моста через реку. В маневрах под Нарвой участвовали лейб-гвардии Преображенский, Уланский, Драгунский и Гусарский полки, а также ряд пехотных полков (183). В июле 1902 г. на ревельском рейде состоялась встреча Николая II с Вильгельмом II (184). Прием российского императора в Ревеле и все меры по его охране выпали на долю только что назначенного на должность эстляндского губернатора А. В. Бельгарда, еще плохо знакомого с местной обстановкой. Он подробно рассказал обо всем этом позже в своих воспоминаниях (185). 23 июля 1902 г. Николай II на императорской яхте «Штандарт» прибыл в Ревель в сопровождении генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича, управляющего Морским министерством адмирала П. П. Тыртова, министра императорского двора В. Б. Фредерикса, министра иностранных дел В. Н. Ламздорфа и др. После традиционной встречи императора в порту с местным начальством Николай II отправился для краткого молебствия в Александро–Невский собор, а оттуда в Вышгородский замок. При входе в замок императора ожидала депутация эстонских волостных старшин, в очередной раз преподнесших императору хлеб–соль на блюде с полотенцем в эстонском национальном стиле. Николай II начал расспрашивать старшин. Один из них не знал русского языка, и император переговорил с ним через переводчика, причем, как вспоминал А. В. Бельгард, на разговоре с ним настоял сам монарх. В замке Николаю II были представлены начальствующие лица губернии, гражданские чины, предводитель дворянства и ландраты, члены городской управы, консулы зарубежных стран. Присутствующие обратили внимание, что император почти с каждым перебросился парой слов. После представления Николай II посетил Домскую церковь, затем Дом рыцарства, где встретился с представителями эстляндского дворянства. Далее император последовал в ратушу, где его ожидали в полном составе гласные Ревельской городской думы. В ратуше Николай II несколько задержался, осмотрел старинную обстановку, картины, гобелены, расписался в книге почетных посетителей. Оттуда он направился к памятнику «Русалка», строительство которого только что было завершено. Памятник работы эстонского скульптура А. Адамсона понравился императору. После этого Николай II посетил домик Петра Великого, летнее помещение Морского собрания, 72 Екатеринентальский дворец. Здесь его ожидали новые приветствия, в частности председатель музыкального общества «Эстония» А. Тамм приветствовал его от имени эстонских обществ «Валвая», «Эстония», «Лоотус», земледельческого и Общества вспомоществования ремесленников. С балкона Екатеринентальского дворца Николай II прослушал концерт двух немецких, двух эстонских и одного русского (общества «Гусли») хоров; они выступали на трех «местных» языках. Император поблагодарил певцов и приказал подарить дирижерам немецких, эстонских и русского хоров золотые булавки с бриллиантами. После выступления хоров монарх покинул Екатериненталь и отправился в порт, а оттуда на свою яхту «Штандарт». В тот же вечер эстонские певческие общества исполнили на ревельском рейде перед императорской яхтой серенаду (186). 24 июля 1902 г. утром в Ревель прибыла германская эскадра, в составе которой была и яхта «Гогенцоллерн» с императором Вильгельмом II на борту. Начались взаимные посещения, представление германскому императору русских государственных и военных деятелей, а российскому – германских (в их числе имперский канцлер граф Б. Бюлов), совместные завтраки и обеды прямо на кораблях двух стран. Вильгельм II на берег не высаживался. Помимо этого оба императора 24 и 25 июля еще наблюдали за маневрами русского флота с артиллерийской стрельбой по движущимся мишеням и с примерной атакой броненосцев миноносцами. Параллельно на императорских яхтах шли и дипломатические переговоры российского и германского императоров, министра иностранных дел России В. Н. Ламздорфа и канцлера Германии Б. Бюлова. В связи с этим местная русская газета писала: «Свидание двух императоров в Ревеле есть событие первостепенной политической важности. Оно совершилось непосредственно после нового подтверждения франкорусского союза и возобновления тройственного». При всем том двум державам – России и Германии – «в высшей степени важно сохранять друг с другом добрые соседские и доверительные отношения» (187). Внешнеполитические интересы России в это время были в значительной мере «переориентированы» на Дальний Восток. Германские политики акцентировали свою готовность поддержать Россию в ее намерении перенести туда центр внимания. Вильгельм II обещал «кузену Ники» (Николаю II) гарантировать безопасность западной границы России и возможность послать Балтийский флот в Тихий океан. При расставании кейзер не удержался от театрального жеста, послав приветствие «адмиралу Тихого океана» от «адмирала Атлантического», каковым он считал себя (188). Всем этим германская дипломатия стремилась отвлечь внимание русских от Европы и за счет этого усилить здесь свое влияние. Хотя Николай II нередко поддавался уговорам 73 Вильгельма II, но на этот раз вряд ли немцы добились какого-либо особого успеха в дипломатических переговорах: русские дипломаты прекрасно осознавали, какую опасность для России представляет мощная в военном и экономическом отношении Германия. Пребывание на рейде двух императоров с многочисленными свитами, естественно, внесло большое оживление в жизнь Ревеля. На прилегающих к морю аллеях и улицах собирались толпы народа. Особенно прекрасный вид открывался вечером: все суда, стоявшие на рейде, были эффектно иллюминированы цветными электрическими лампочками. На темном фоне залива красиво вырисовывались огненными линиями силуэты кораблей. Власти разрешили ревельским немецким хорам 25 июля выступить на палубе специально нанятого парохода прямо в море перед яхтой Вильгельма II с пением немецких песен. 26 июля 1902 г. в полдень на «Штандарте» состоялся прощальный завтрак двух императоров. В 4 часа дня Вильгельм II на «Гогенцоллерне» покинул ревельский рейд. Николай II, попрощавшись с германским императором, посетил крейсер «Память Азова» и затем объехал на катере все суда артиллерийского отряда и благодарил их команды за успешно проведенные маневры. В 6 часов вечера Николай II на «Штандарте» также оставил Ревель. Перед отъездом император выделил значительные средства на подарки всем участникам встречи; 4 000 рублей было пожертвовано бедным города Ревеля. В 1904 г. началась Русско–японская война. В сентябре 1904 г. из Ревеля должна была отправиться на Дальний Восток 2-я Тихоокеанская эскадра под командованием вице-адмирала З. П. Рожественского, вслед за тем разбитая японцами при Цусиме. На проводы эскадры 17 сентября 1904 г. в Ревель прибыла вдова императора Александра III Мария Федоровна в сопровождении королевы эллинов Ольги Константиновны, великой княгине Ксении Александровны и великого князя Александра Михайловича. Вдовствующая императрица со своими спутниками посетила на ревельском рейде все броненосцы и крейсеры эскадры. После этого она направилась для молитвы в Александро–Невский собор и уже оттуда на вокзал, где собрались для приветствия Марии Федоровне ревельские русские, немецкие и эстонские хоры, причем эстонские хористы были в национальных костюмах. В тот же день вечером вдова Александра III покинула Ревель (189). 74 26 сентября 1904 г. для обозрения 2-ой Тихоокеанской эскадры в Ревель поездом из столицы приехал Николай II с супругой Александрой Федоровной и с двухмесячным сыном, наследником престола Алексеем Николаевичем в сопровождении великого князя генерал–адмирала Алексея Александровича. Последовал обычный церемониал встречи императора с преподнесением хлеба–соли и депутациями от всех сословий. Все отправились в порт, а оттуда на стоявшую на рейде императорскую яхту «Штандарт». 26 и 27 сентября император объехал всю эскадру, осмотрел все боевые суда, в том числе и флагманский корабль адмирала Рожественского броненосец «Князь Суворов». Везде на судах при объезде эскадры производился салют в 31 выстрел, а команды приветствовали императора криками «Ура!» (190). На всех судах Николай II обращался к офицерам и матросам с напутственной речью и с пожеланием им благополучного плавания и счастливого возвращения. Настроение и провожающих, и отправляющихся в плавание было нерадостным… 27 сентября 1904 г., закончив осмотр эскадры, Николай II отправился в Александро–Невский собор, а после него – в лютеранскую Домскую церковь. Императору еще в предыдущий приезд в Ревель очень понравился Екатеринентальский парк, и он неожиданно пожелал вновь его посетить, хотя это и не было предусмотрено программой пребывания в городе. По пути туда произошло веселое происшествие, несколько развеевшее общее мрачное настроение. Царскому кортежу, следовавшему по Нарвскому шоссе, неожиданно преградило дорогу большое стадо коров. Полиция, сопровождавшая императора, растерялась, царский экипаж оказался в самой середине стада. Бедный полицеймейстер был в отчаянии, но Николай II проявил полное спокойствие и добродушно просил руководителя полиции не нервничать. Перепуганному пастуху, который был взволнован, кажется, больше всего, император приказал выдать «для успокоения» десять рублей. Вечером Николай II с сопровождающими его лицами поездом отправился обратно в Петербург. Прощание с императорской четой происходило на вокзале. Там же императрице Александре Федоровне были представлены жены моряков, отправляющихся на Дальний Восток, жены военных, дворянки, затем горожанки и, наконец, медсестры из отряда Красного Креста. Здесь имел место еще один небольшой «инцидент», но уже совсем иного рода: дворянские дамы, так сказать, представительницы местного высшего света, были возмущены тем, что их будут представлять императрице в третью очередь да еще почти одновременно с медсестрами, «курсистками», только что закончившими срочные медицинские курсы. Но губернатор, отвечавший за этот прием, отказался что75 либо менять. То ли преднамеренно, то ли случайно император при представлении сразу же направился именно к сестрам Красного Креста, готовившимся к отправке на войну, и почти все время проговорил именно с ними (191). Через четыре года в 1908 г. Николай II дважды приезжал в Ревель для очень важных во внешнеполитическом отношении свиданий – в мае с английским королем Эдуардом VII, известным как сторонник сближения с Россией, а в июле – с президентом Франции К. А. Фальером. Эти встречи сыграли значительную роль в окончательном становлении Антанты – союза России, Франции и Англии, направленного прежде всего против Германии и Австро–Венгрии. Николай II прибыл в Ревель 27 мая 1908 г. специальным поездом вместе с семьей – императрицей Александрой Федоровной, наследником престола Алексеем и дочерьми. Прямо с городского (Балтийского) вокзала августейшие особы направились поездом же в Купеческую гавань, где император принял обязательный при встречах монарха рапорт начальника губернии, затем ему были представлены предводитель дворянства и ревельский городской голова. Церемониальная часть была сведена к минимуму. Вслед за тем императорская семья на катере отправилась на стоящую на рейде, хорошо нам знакомую яхту «Штандарт», ставшую «резиденцией» Николая II. Вскоре к пристани подошел и второй поезд, на котором в Ревель приехала вдовствующая императрица Мария Федоровна с сопровождающими ее королевой Греции Ольгой Константиновной, великим князем Михаилом Александровичем, великой княгиней Ольгой Александровной с супругом принцем Петром Александровичем Ольденбургским. Все вновь прибывшие остановились на второй императорской яхте – «Полярная звезда». Приезд Марии Федоровны объяснялся тем, что в Ревель с Эдуардом VII должна была прибыть и его супруга – английская королева Александра, приходившаяся Марии Федоровне сестрой, – обе они были из датской королевской семьи. Свидание с английским королем с полным основанием считалось важным событием в политической жизни Европы, поэтому вполне закономерно, что в Ревель приехало почти всё руководство Российской империи во главе с председателем Совета министров П. А. Столыпиным, включая министра иностранных дел А. П. Извольского, морского министра адмирала И. М. Дикова, министров путей сообщения и императорского двора. В тот же день, 27 мая 1908 г., в Ревель прибыла и английская эскадра с королем Эдуардом VII на борту яхты «Виктория и Альберт». Английскую эскадру в море встречал отряд русских миноносцев, возглавляемый командующим Балтийским флотом вице76 адмиралом Н. О. Эссеном, очень популярным у моряков. Тотчас по прибытии эскадры на ревельский рейд английский король и российский император обменялись визитами, причем Николай II был в форме подшефного Шотландского полка с лентой высшего английского ордена Подвязки, а Эдуард VII – в форме шефского 27-го драгунского полка (в это время уже 9-го гусарского) и с лентой ордена Андрея Первозванного. В первый день сначала на яхте «Полярная звезда» состоялся завтрак, а вечером на «Штандарте» – обед с участием министров и свиты двух монархов. Ревельские певческие общества наняли три парохода (русские «Гусли» – пароход «Молодец», эстонские общества «Эстония» и «Лоотус» – «Карлос», немецкие «Маннергезангферейн» и «Лидертафель» – «Лот») и вечером подъехали к «Штандарту», где обедали российский император и английский король со свитами. Хористы исполнили для них песни на русском, эстонском и немецком языках. Монархи выходили на палубу и благодарили хористов. Кстати, выступления хоров были повторены и на следующий вечер, когда состоялся торжественный обед уже на английской королевской яхте «Виктория и Альберт». Утром 28 мая 1908 г. на «Штандарте» императору и императрице представлялись депутации: от дворянства во главе с эстляндским предводителем дворянства Эд. Деллингсгаузеном, от города Ревеля в составе городского головы эстонца В. Лендера и членов городской управы, от податного сословия и от русской общины Ревеля (председатель Совета старшин Ревельского русского общественного собрания Н. А. Жаринов), а также депутация крестьян Эстляндской губернии, состоявшая из четырех волостных старшин – Сыренецкого (Васкнарвского), Ампельского (Амблаского), Наргенского (Найссаарского) и Леальского (Лихулаского). Любопытно, что волостные старшины вместо традиционного хлеба–соли преподнесли императору эстонский сепик, испеченный в деревне, а императрице – букет полевых цветов. Некоторые из названных лиц в тот же день были представлены и английскому королю, в их числе В. Лендер, его заместитель Белягин, Н. А. Жаринов, прибалтийский генерал–губернатор, эстляндский губернатор и др. Правда, волостных старшин среди них не было. Все участники встреч с императором были, как обычно, награждены ценными подарками: золотыми брошками и запонками, булавками с бриллиантами и сапфиром, серебряными портсигарами, золотыми и серебряными часами. Так, золотые часы с цепочкой получили дирижеры хоров певческих обществ: «Лидертафель» – К. Тюрнпу 77 (известный эстонский композитор и музыкальный деятель), «Гуслей» – Дьяконов, «Эстонии» – Я. Бергманн. Все эти дни город был украшен английскими и российскими флагами, изображениями гербов двух государств. Вечером на берегу и в море, на кораблях, зажигались иллюминации. Над газовым заводом горели две огромных буквы «Н» и «Э» – инициалы российского императора и английского короля. Четыре миноносца обеспечивали постоянную охрану рейда со стороны моря. Команды кораблей на берег не выпускались (192). Конечно, самой важной частью визита английского короля в Ревель были дипломатические переговоры, которые велись в течение двух дней и в которых, помимо обеих монархов, участвовали председатель Совета министров П. А. Столыпин и министр иностранных дел А. П. Извольский с российской стороны и помощник статс–секретаря Форейн офиса Ч. Гардинг с английской стороны. Английские политики явно стремились направить обмен мнениями в сторону грядущего военного столкновения с Германией. Ч. Гардинг подчеркивал выдающуюся роль, которую предстоит сыграть России в момент вероятного обострения англо– германских отношений, говорил о желании Англии видеть Россию как можно более сильной на суше и на море. Отсюда же его слова о необходимости установить между Россией и Англией самые сердечные и дружественные отношения (193). Российские политики не возражали, но прежде всего стремились уладить, согласовать все спорные вопросы, по которым до тех пор позиции двух правительств не совпадали. Это были, в первую очередь, противоречивые проблемы Ближнего и Среднего Востока (Персия, афганский вопрос) и Македония, македонские реформы. Хотя каких-либо общеполитических или военных соглашений заключено не было, все же важно, что стороны обменялись мнениями по целому ряду интересующих обе стороны вопросов и некоторые из них были согласованы. Как подчеркивают современные исследователи, ревельское свидание способствовало англо–русскому сближению (194). Любопытно, что российская сторона при этом стремилась не обострять отношений с Германией и русские представители всячески подчеркивали в публичных выступлениях, что англо–русские переговоры в Ревеле не направлены против Германии. Ревельские переговоры проходили в большой тайне. Для того, чтобы не допустить преувеличенных толкований результатов этих переговоров, А. П. Извольским и Ч. Гардингом было 78 составлено официальное сообщения для печати, появившееся в русских и зарубежных газетах и выдержанное в сугубо нейтральных тонах (195) Но русская и зарубежная пресса да и общественность не сомневалась в истинном смысле переговоров. Вообще ревельская встреча Николая II с Эдуардом VII в накаленной обстановке тех дней получила сильный международный резонанс. Русские газеты прямо писали, что свидание подтвердило и упрочило близкие союзнические отношения двух держав (196). В Германии, где реакция на англо–русские переговоры была особенно нервной, ревельское свидание не без основания было расценено как крупный шаг в образовании антигерманской коалиции. Вильгельм II на донесении своего посла в Петербурге о ревельском свидании написал: «Мы знаем теперь, чего можно ожидать от этих мерзавцев» (197). Встреча двух монархов вызвала тревогу в Турции, ускорив ее сближение с австро–германским блоком. Отрицательной были и реакция Австро–Венгрии (198). На рассвете 29 мая 1908 г. английская эскадра отправилась в обратный путь. Ее опять сопровождал отряд русских миноносцев под командованием Н. О. Эссена. Что же касается Николая II, то он остался в Ревеле еще на одни сутки. 29 мая он посетил на ревельском рейде пришедший утром из Тулона новый, выстроенный на французской верфи крейсер «Адмирал Макаров». Император с семьей покинул Ревель на яхте «Штандарт» 30 мая 1908 г. Через месяц с небольшим Николай II со своим семейством вновь приехал в Ревель – на этот раз для встречи с другим своим союзником, французским президентом К. А. Фальером. Утром 12 июля 1908 г. российский император прибыл сюда на яхте «Штандарт». Его встречали командир Ревельского военного порта контр-адмирал К. А. Ирецкий и эстляндский губернатор И. В. Коростовец. В тот же день Николай II в сопровождении морского министра И. М. Дикова посетил броненосец «Цесаревич», стоявший на ревельском рейде. В воскресенье, 13 июля, император с семьей присутствовал на «Штандарте» на богослужении; затем состоялся завтрак, на который были приглашены командиры всех стоящих на рейде военных судов. 13 же июля после полудня и на следующий день Николай II в сопровождении морского министра и министра императорского двора продолжил осмотр судов русской эскадры, находившейся в Ревеле. 14 июля на кораблях «Слава» и «Олег» Николай II и наследник престола испробовали матросский харч. Российский военно-морской флот в эти годы, в сущности, создавался заново после сокрушительного поражения в Русско–японской войне, когда 79 большая часть флота была уничтожена. Посещение кораблей балтийской эскадры императором имело в этих условиях особый, даже, можно сказать, в какой-то мере символический смысл. 14 июля 1908 г. днем в Ревель прибыла французская эскадра. Начались взаимные визиты: сначала президент Французской Республики К.-А. Фальер посетил российского императора на «Штандарте», после этого Николай II отправился на броненосец «Веритэ» в гости к французскому руководителю. Местная русская печать отмечала, что «встреча Государя Императора с Президентом Фальера носила самый сердечный характер» (199). Вечером на «Штандарте» состоялся парадный обед, на котором присутствовало и местное высокое начальство – прибалтийский генерал-губернатор А. Н. Меллер–Закомельский, эстляндский губернатор И. В. Коростовец, эстляндский предводитель дворянства Эд. фон Деллингсгаузен и др. 15 июля 1908 г. встречи возобновились: вначале был «высочайший завтрак» все на том же «Штандарте», затем торжественная встреча на французском крейсере «Дюпети Туар» и вечером обед на броненосце «Веритэ», где французскому президенту были представлены ландраты, ревельский городской голова В. Лендер, представители от русского населения города. Обед был накрыт под ажурным шатром на корме, стол имел форму подковы и утопал в цветах. Всё это время министры иностранных дел двух стран – А. П, Извольский и С. Пишон, как писала газета, «вели продолжительные собеседования, имевшие целью разъяснение всех текущих вопросов, а главным образом обсуждение тесных действий парижского, лондонского и петербургского комитетов» (200). В другом сообщении отмечалось, что «в беседах, имевших место между Государем Императором и Президентом, а равно в разговорах двух министров иностранных дел, выяснилась полная тождественность взглядов на все текущие вопросы в международной политике» (201). И это не было особым преувеличением журналистов, кстати, приехавших на встречу глав двух держав в Ревеле в июне 1908 г. в огромном количестве (их, впрочем, было много и на предыдущей встрече – с английским королем, когда журналисты даже зафрахтовали отдельный пароход, чтобы быть ближе к участникам встречи). Современный исследователь с полным основанием отмечает, что состоявшийся вскоре после свидания Николая II с Эдуардом VII «визит в Россию французского президента Фальера окончательно убедил широкое общественное мнение, что дело шло об образовании англо– франко–русской группировки держав, противостоящей австро–германскому союзу» (202). 80 Как и в мае при встрече с английским королем, город был роскошно иллюминирован, и на берегу тысячная толпа следила за двумя эскадрами и за перемещениями императора и президента с одного корабля на другой. В ночь с 15 на 16 июля 1908 г. французская эскадра под звуки доносящейся с русских кораблей мелодии «Марсельезы» покинула ревельский рейд. Утром 16 июля и императорская яхта «Штандарт» с российским монархом ушла в море. Летом 1910 г. Николай II с семьей почти целый месяц провел в Балтийском Порту (Палдиски) на своей яхте «Штандарт». Это была весьма необычная поездка российского императора. Он как бы решил отдохнуть здесь с близкими ему людьми вдали от столичной суете и от постоянных «дел». Императора сопровождали лишь министр двора В. Б. Фредерикс и флаг-капитан генерал-адъютант К. Д. Нилов. Николай II прибыл в Балтийский Порт 3 июня 1910 г. в сопровождении минных крейсеров «Уссуриец», «Амурец», «Гайдамак» и «Всадник». Его яхта стала на рейде. «Едва ли когда-либо в Балт.–Порте на станции, в гавани и на улицах замечалась такая кипучая жизнь, как в эти дни пребывания Августейших особ на Балт.–Портском рейде», – писала газета «Ревельские известия» (203). Для охраны императора были вызваны из Ревеля дополнительные наряды полиции и жандармов. В эти же дни в Балтийском Порту находился большой отряд русских военных кораблей. Николай II посещал их, в частности побывал на крейсерах «Олег», в будущем знаменитой «Авроре» (на «Авроре» даже состоялся бал) и «Диане», на минных заградителях «Енисей» и «Амур», на последнем он выезжал в море. На императорские обеды на яхте «Штандарт» иногда приглашались командиры и офицеры судов, находившихся на здешнем рейде. Время от времени для встреч с императором из Петербурга в Балтийский Порт приезжали высокопоставленные персоны, в том числе и иностранцы. Так, 17 июня приехал для беседы главнокомандующий войск гвардии и Петербургского военного округа великий князь Николай Николаевич, 25 июня – морской министр вице-адмирал С. А. Воеводский, 2 июля – начальник китайского Генерального штаба принц Цзай-Тао. 30 июня Николай II устроил на яхте «Штандарт» прием депутаций – эстляндского дворянства, ревельской и балтийско–портской городских управ, эстонских волостных старшин, как обычно преподнесших императору хлеб–соль, а императрице – букеты цветов. Но все-таки такого рода официальных мероприятий было немного и большую часть времени император мог уделять отдыху. Он часто бывал вместе с сыном и 81 дочерьми на о-ве Малый Рогэ (Вяйке-Пакри), устраивал длинные пешие прогулки на материке, катался на лодке. Особенное раздолье было для дочерей императора Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии, как и для сына Алексея. Они также совершали большие пешие прогулки или выезды в Балтийский Порт, на о-в Малый Рогэ и в окрестности города. Наследник престола принял участие в военных играх и занятиях гардемаринов и кадетов, прибывших в Балтийский Порт на учебных судах. Великие же княжны побывали в соседних имениях, в частности в поместье Леэтц (Леэтсе), и не только в них, но и в близлежащих крестьянских усадьбах. 26 июня они вместе с цесаревичем Алексеем «занимались уборкой сена на лугу одного рогэского крестьянина» (204). Особенно им понравилась усадьба крестьянина Эсплинга на Малом Рогэ. Они часто бывали там, играли на сеновале. Император остался доволен своим пребыванием в Балтийском Порту, «в особенности климат благоприятно повлиял на состояние здоровья Ее Величества Государыни Императрицы» (205). 2 июля 1910 г. на яхте «Штандарт» Николай II с семьей покинул Балтийский Порт и отправился в Ригу, где принял участие в открытии памятника Петру I (206). В июне 1912 г. Николай II вновь посетил Балтийский Порт для встречи с германским императором Вильгельмом II. Он приехал сюда на яхте «Штандарт» 20 июня вместе с супругой Александрой Федоровной и детьми. На следующий день на яхте «Гогенцоллерн» в сопровождении крейсера «Мольтке» на балтийско–портский рейд прибыл Вильгельм II. Российского императора сопровождали председатель Совета министров В. Н. Коковцев, министр иностранных дел С. Д. Сазонов, военный министр В. А. Сухомлинов, морской министр И. К. Григорович, министр двора В. Б. Фредерикс, командующий гвардией великий князь Николай Николаевич, а германского императора – канцлер Т. Бетман–Гольвег. Сначала имели место обычные при такого рода встречах «церемониальные» мероприятия. 22 июня в гавани в честь прибытия Вильгельма II был выстроен 86 пехотный Выборгский полк, шефом которого числился германский император. Состоялся парад полка, который прошел церемониальным маршем перед двумя императорами. После парада монархи осмотрели остатки крепостных сооружений времен Петра I, объяснения при этом давал эстляндский губернатор И. В. Коростовец. Затем императоры отправились на завтрак на яхту «Штандарт». Основное время было 82 занято дипломатическими переговорами при участии Николая II и Вильгельма II и их министров (207). Как и ранее, Вильгельм II всячески стремился привлечь Россию на свою сторону, внести раскол в англо–франко–русский союз. Повторяя то, что имело место в 1902 г., Вильгельм II пытался подтолкнуть Россию к активной политике на Дальнем Востоке, отвлечь ее от европейских дел. Русская дипломатия не поддалась этому нажиму, но в то же время, зная о том, что Россия еще не готова к войне, старалась не обострять отношений с Германией. Нельзя не отметить, что встреча Николая II с Вильгельмом II вызвала беспокойство французского правительства, опасавшегося, как бы русский монарх под влиянием немецкого императора и дипломатов не стал бы вносить коррективы в установившиеся к тому времени международные отношения. Но опасения французов оказались напрасными. В официальном коммюнике о встрече прямо указывалось, что ни о каком изменении в составе сложившихся блоков не может идти речи, что они направлены к поддержанию всеобщего мира (208). Истинную позицию России, пожалуй, особенно отчетливо прояснило следующее. Во второй половине дня 23 июня 1912 г. император Вильгельм II покинул балтийско– портский рейд. В тот же день там же, в Балтийском Порту, Николай II подписал рескрипт на имя морского министра, на которого была возложена задача восстановления российского военно-морского флота в таком объеме и в таком качестве, которые соответствовали бы «достоинству и славе России» (209). Вслед за этим последовала закладка нового военного порта в Ревеле. Ни для кого не было секретом, против кого были направлены эти меры. Николай II с семьей еще некоторое время провел в Балтийском Порту. Известно, что 25 июня он с дочерьми посетил Пакерортский маяк, осмотрел сад и жилые строения при маяке, затем побывал в Балтийско–портской православной церкви, поинтересовался ее историей, объяснения ему давал священник Якоб Герман. 27 июня Николай II опять же с дочерьми отправился в расположенное близ города имение И. Унгерн–Штернберг Леэтц, где «изволили кушать чай и молоко». Путь туда и обратно император со старшей дочкой Ольгой проделал пешком. На ремонт православного храма Николай II пожертвовал 1000 р., меньшие по размеру денежные дары были сделаны императором и в пользу лютеранской церкви, богадельни и двух местных училищ (210). 83 Закладка новой базы русского военно-морского флота в Ревеле состоялась 29 июня 1912 г. На нее прибыл Николай II, как обычно, с супругой и с детьми, а также морской министр, начальник Главного морского штаба, министр императорского двора, командующий Балтийским флотом и высокие гражданские чины. Получив благословение специально приехавшего в Ревель епископа рижского и митавского Иоанна, император заложил первый камень будущей базы, вслед за ним это сделал наследник престола, великие княжны, морской министр и другие начальствующие лица. В этот момент прогремел салют в 21 выстрел, была спета вечная память Петру I (гавань должна была получить название «Порта Императора Петра I»). В тот же день Николай II на «Штандарте» покинул Ревель (211). Кратковременные посещения эстонских городов Николаем II имели место и в другие годы. Так, 4 июля 1913 г. император прибыл в Ревель, пересел здесь на крейсер «Рюрик» и вместе с военным министром и командующим Балтийским флотом наблюдал за маневрами русских военных кораблей. Ближе к вечеру Николай II посетил еще учебное судно «Петр Великий» и осмотрел крейсер «Палладу». Вслед за тем он отбыл на своей яхте «Штандарт» (212). Примечания 1. 2. Походный журнал. СПб., 1853. Юрнал 205-го года. С. 5-6. Журнал или поденная записка блаженныя и вечнодостойныя памяти Государя Императора Петра Великого с 1698 года даже до заключения Нейштатского мира. СПб., 1770. С. 13-19. 3. Петров А. В. Город Нарва. Его прошлое и достопримечательности. СПб., 1901. С. 353 4. Походный журнал. Юрнал 1704-го года. С. 27-31, 88. 5. Петров А. В. Цит. соч. С. 333. 6. Журнал или поденная записка. С. 89. 7. Там же. С. 93. 8. В разных источниках приводятся разные даты возвращения Петра I из Дерпта к Нарве – 15, 16 или 17 июля. 9. Голиков И. И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. Изд. 2-е. Т. 2. М., 1837. С. 99-100. 10. Журнал или поденная записка. С. 104. 11. Походный журнал. Юрнал 1704-го года. С. 81. 12. Там же. С. 81-82. 13. Журнал или поденная записка. С. 106-108. Впрочем, в «Походном журнале» (с. 12) отъезд Петра I из Нарвы в Москву датируется 2 декабря. 14. Походные журналы 1706, 1707, 1708 и 1709 годов. СПб., 1854. Юрналы 1706-го года. С. 4. См. также: Журнал или поденная записка. С. 135. Существует легенда о том, что Петр I укрывался в доме Гётте еще в дни осады Нарвы, когда однажды в шведском одеянии тайком отправился на разведку в город. Лишь благодаря помощи нарвского бюргера Петру удалось спастись. За эту услугу царь позже щедро наградил Гётте, подарил ему деревню Йоала и даже крестил у него сына (см. Петров А. В. Цит. соч. С. 310-311). 15. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 3. М., 1837. С. 93. 84 16. У А. В. Петрова (Цит. соч. С. 333) отъезд Петра из Нарвы ошибочно датируется 25 марта. Между тем, известно письмо Петра I из Нарвы к Б. П. Шереметеву, помеченное 28 марта 1706 г. (см.: Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. IV. Ч. 1. СПб., 1900. С. 190). 17. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Т. 2. С. 221. 18. Там же. Т. 3. С. 151. 19. Журнал или поденная записка. С. 156. См. также: Походные журналы 1706, 1707, 1708 и 1709 годов. Юрналы 1706-го года. С. 12. 20. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Т. 2. С. 278. 21. У А. В. Петрова (Цит. соч. С. 333) есть указание на то, что Петр I приезжал в Нарву и в ноябре 1706 г. к именинам А. Д. Меншикова. Однако ни в «Походном журнале» за 1706 г., ни в «Журнале или поденной записке» за тот же год, ни в «Письмах и бумагах императора Петра Великого» (т. IV. СПб., 1900) об этом нет никаких сведений. 22. Журнал или поденная записка. С. 168. 23. Походные журналы 1706, 1707, 1708 и 1709 годов. Юрналы 1708-го года. С. 10. 24. Петров А. В. Цит. соч. С. 334. 25. Коченовский, Олег. Нарва. Градостроительное развитие и архитектура. Таллинн, 1991. С. 97. 26. Походные журналы 1706, 1707, 1708 и 1709 годов. Юрналы 1709-го года. С. 22. 27. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 15. М., 1843. С. 303. 28. Наш рассказ о пребывании Петра I в Ревеле в 1711 г. основан на материалах книги: Kuuskemaa, Jüri. Peeter I ja Katariina I Tallinnas. [Tallinn,] 2004. Lk. 8-14. 29. См.: E. P. Knappe Tiden // Revalsche Kalender für 1867. Reval, 1866. S. 57-58. 30. Походный журнал 1712 года. СПб., 1854. С. 16. 31. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 5. М., 1838. С. 79, 363. 32. Походный журнал 1713 года. СПб., 1854. С. 19. 33. Журнал или поденная записка. С. 424. 34. Походный журнал 1714 года. СПб., 1854. С. 2-3. 35. Даже в «походных журналах 1714 г.» приводятся противоречивые сведения на этот счет – в одних указывается в качестве дня приезда 28 января, а в других – 29-ое (см Походный журнал 1714 года. С. 3 и 85). 36. Походный журнал 1714 года. С. 86. 37. Kuuskemaa J. Op. cit. Lk. 24-26. 38. Походный журнал 1714 года. С. 85-86. 39. Там же. С 3-4. 40. Там же. С. 4 и 87. 41. См. там же. С. 29-33, 59-64, 112-119. 42. Там же. С 115. 43. Там же. С. 62 и 115. 44. Там же. С. 113. 45. Там же. С. 114. 46. Там же. С. 112. 47. Там же. С. 161. 48. Там же. С. 113. 49. Тарасов Н. В. Балтийский порт. Исторический очерк. СПб., 1914. С 3-4. 50. Наш последующий рассказ о пребывании Петра I в Эстонии в июле–августе 1715 г. основан на следующих источниках: Походный журнал 1715 года. СПб., 1855. С. 1-3, 18-25, 61-66; Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 6. М., 1838. С. 35-40, 317, 321 и след. 51. Russwurm C. Das Schloss zu Hapsal in Vergangenheit und Gegenwart. Reval, 1877. S. 83-85; Тюменев И. Гапсаль и предание о Петре Великом // Исторический вестник. 1895. Т. 60. № 6 (июнь). С. 810-813. См. также: U<ngern>–St<ernberg> R. Besuch des Kaisers Peter I in Linden bei Hapsal im J<ahre> 1713 // Das Inland. 1836. Nr. 35. S. 577-579. Посещение Петром I Линдена здесь ошибочно датировано 1713 г. Факт пребывания царя на мызе Линден документально подтвержден в «Походном журнале 1715 года» (с. 62) – 22 июля «Его Величество… был у Унгорши». 52. По данным одного из походных журналов, по дороге из Гапсаля в Рогервик Петр на полпути заночевал в деревне Куйегги (Куййые). См.: Походный журнал 1715 года. С. 62. 53. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 6. С. 37-38. 54. Там же. С. 39. 55. Походный журнал 1715 года. С. 23. 56. Там же. С. 25. 57. Походный журнал 1716 года. СПб., 1855. С. 15 и 62. 58. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 6. С. 260. 59. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 7. М., 1838. С. 372. 85 60. Пребывание Петра I в Ревеле в июле–августе 1718 г. мы воссоздаем на основе следующих источников: Походный журнал 1718 года. СПб., 1855. С. 12-14, 23-25, 35-36; Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 7. С. 141, 371-372. Использованы также данные книги: Kuuskemaa J. Op. сit. Lk. 50-56. 61. Походный журнал 1719 года. СПб., 1855. С. 41. 62. Там же. С. 42. 63. См.: Kuuskemaa J. Op. cit. Lk. 62. Впрочем, по мнению некоторых авторов, история с Раммом относится к 1715 г. (см.: Сухаро, Владимир. Город Гапсаль в топографическом, статистическом, гидрологическом, историческом и проч. отношениях и его жители с их нравами, обычаями и образом жизни. СПб., 1861. С. 35-36). 64. Дубинка Петра Великого // Исторический вестник. 1894. Т. LV. Январь. С. 276. 65. Походный журнал 1721 года. СПб., 1855. С. 43. 66. Kuuskemaa J. Op. cit. Lk. 70. 67. Походный журнал 1721 года. С. 43-45. 68. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Изд. 2-е. Т. 8. М., 1838. С. 489. 69. Там же. С. 212. 70. Походный журнал 1721 года. С. 46. 71. Там же. 72. [Pabst E.] Peter der Grosse in Ehstland und Reval // Revalsche Kalender für 1870. Reval, 1869. S. 6364; Kuuskemaa J. Op. cit. Lk. 73. 73. Подробнее об этом см.: Kuuskemaa J. Op. cit. Lk. 82-90. 74. Дневник камер-юнкера Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого, с 1721-го по 1725-й год / Пер. с нем. И. Аммон. Ч. 3. М., 1860. С. 155-156. 75. Там же. С. 154, 157-159. 76. Тарасов Н. В. Цит. соч. С. 9. 77. Дневник камер-юнкера Берхгольца. Ч. 3. С. 161-162. 78. См. там же. С. 153. 79. Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. Изд. 3-е, испр. Ч. 1. М., 1830. С. 70-71. 80. Петров А. В. Цит. соч. С. 372. 81. П. Б<артенев>. Поездка императрицы Елисаветы Петровны в Эстляндскую губернию. 1746 // Русский архив. 1895. № 9. С. 6. 82. Петров А. В. Цит. соч. С. 375. 83. П. Б<артенев>. Цит. соч. С. 6-7. 84. Там же. С. 12. 85. Там же. С. 8. 86. Императрица Елизавета Петровна в Ревеле в 1746 г. / Сообщ. А. А. Чумиков // Русская старина. 1885. Т. 46. Май. С. 419. 87. Тарасов Н. В. Цит. соч. С. 12. 88. Историю пребывания Елизаветы Петровны в Ревеле мы восстанавливали на основе работ П. И. Бартенева и А. А. Чумикова (см. сноски 81 и 86). Они в свою очередь базируются на мемуарном источнике: Jetze, Franz Christoph. Statistische, politische und galante Anekdoten von Schweden, Lief- und Russland. Liegnitz, 1788. S. 41-52. 89. Записки императрицы Екатерины Второй. Репринтное воспроизведение издания 1907 года. М., 1989. С. 36. 90. Там же. С. 89-94, 250-254. 91. Это в первую очередь: Журнал высочайшего путешествия императрицы Екатерины II в Нарву, Ревель, Ригу, Митаву и обратно в Санкт-Петербург, с 20 июня по 25 июля 1764 г. СПб., 1764. См. также: Bertram [G. Schultz]. Reise der Kaiserin Catharina II nach Est- und Livland vom 20. Juni bis zum 25. Juli 1764. Nach authentischen Quellen // Wagien. Baltische Studien und Erinnerungen. Dorpat, 1868. S. 142-156; Путешествие императрицы Екатерины II-й по Эстляндии и Лифляндии в 1764 г. // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Т. II. Рига, 1879. С. 555-590. 92. См.: Брикнер А. Путешествие императрицы Екатерины II в Прибалтийский край 1764 г. // Новь. 1885. Т. VI. № 21. С. 2-16; № 22. С. 151-165; Laur, Mati. Katariina Eesti- ja Liivimaal // Horisont. 1991. Nr. 9. Lk. 24-28; Ibneeva, Guzel’. Katharina II. und die Gesellschaft in den Ostseeprovinzen im Jahre 1764 // Narva und die Ostseeregion = Narva and the Baltic Sea Region / Hrsg. K. Brüggemann. Narva, 2004. S. 193-202; Ибнеева Г. В. Путешествие Екатерины II в Остзейский край в 1764 г. // Россия и Балтия. Остзейские губернии и Северо-западный край в политике реформ Российской империи. 2-я половина XVIII в. – ХХ в. М., 2004 (РАН. Ин-т всеобщей истории). С. 15-34. и др. 93. Петров А. В. Цит. соч. С. 393. 94. Записки князя Петра Долгорукова. СПб., 2007. С. 61. 95. Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Т. II. С. 567. 86 96. См. воспроизведение этого транспаранта в кн.: Eesti ajalugu. IV. Tartu, 2003. Lk. 101. 97. Ибнеева Г. В. Цит. соч. С.26. 98. Там же. С. 24. 99. См.: Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. Т. 8. М.; Л., 1959. С. 801-805. 100. Петров А. В. Цит. соч. С. 397. 101. Там же. С. 398. В основу вышеизложенного описания положена брошюра: Das erfreute und illuminirte Narva oder umständliche Beschreibung der erfreulichsten Ankunft und merkwürdigen Auffenthalts... Katharina der Zweiten zu Narva den 10-ten und 12-ten May 1780. St.-Petersburg, 1780. 102. Дневная записка путешествия Ее Императорского Величества чрез Псков и Полоцк в Могилев, а оттуда обратно чрез Смоленск и Новгород // Сборник Русского исторического общества. Т. 1. СПб., 1867. С. 388-390. 103 Петров А.В. Цит. соч. С. 400-401, 462. 104 Шильдер Н. К. Император Павел Первый. Историко-биографический очерк. СПб., 1901. С. 113. 105 Исторический архив Эстонии (ИАЭ). Ф. 995. Оп. 1. Ед. хр. 1750. Л. 1. 106 Подробнее о торжественной встрече Павла Петровича и Марии Федоровны в Дерпте 17 ноября 1782 г. см.: Hasselblatt R. Ein Keiserbesuch in Dorpat vor hundert Jahren (Sonderabdruck aus Sitzungsber. der Gel. Estn. Ges. 1890). Dorpat, 1890. 107 Письма к губернатору Лангелю по случаю путешествия императора Павла I // Эстляндский сборник. Ревель, 1870. С. 135. 108 Там же. С. 143. 109 Там же. С. 141, 148-149. 110 Там же. С. 139-140. 111 Там же. С. 145-148. 112 Все данные о путешествии Павла I взяты нами из кн.: Камер-фурьерский церемониальный журнал. Апрель – июнь 1797 год. СПб., 1897. С. 289-304. 113 Там же. С. 303-304. 114 Эстляндский сборник. С. 156-161. 115. Богданович М. И. История царствования императора Александра I и Россия в его время. Т. I. СПб., 1869. С. 29. 116. Петров А. В. Цит. соч. С. 433; ИАЭ. Ф. 4380. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 88 об. 117. Петров А. В. Цит. соч. С. 433-434. 118. Lenz Fr. D. Skizze einer Geschichte der Stadt Dorpat. Dorpat, 1803. S. 60-63; Петухов Е. В. Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, университет за сто лет его существования (1802-1902). Т. I. Юрьев, 1902. С. 111-112. 119. См. об этом: Bienemann Fr. Der Dorpater Professor Georg Friedrich Parrot und Keiser Alexander I. Reval, 1902. 120. См. об этом: Tartu ülikooli ajalugu. II / Koost. K. Siilivask. Tallinn, 1982. Lk. 38 jj. 121. См.: Dörptsche Zeitung. 1802. 1. Juny. № 44. 122. Историю пребывания Александра I в Ревеле в 1804 г. мы воссоздаем по статье: Reval, am 12-ten May 1804 // Revalische Wöchentliche Nachrichten. 1804. 16. May. № 20, – а также по архивному делу: О высочайшем присутствии Государя Императора в Ревеле в 1804 году // ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 309. 123. ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 309. Л. 17, 19–19 об., 64. 124. Там же. Л. 65. 125. См. там же: Л. 21, 34–36 об., 158–161 об. и др. 126. Косвенным свидетельством этого может служить письмо эстляндского губернатора Н. Н. Новосильцеву от 14 мая 1804 г. со списком документов (там же. Л. 20-21). 87 127. ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 309. Л. 20 об. Имеется ввиду документ, разработанный местным дворянством и призванный урегулировать статус и отношения крестьян Эстляндской губернии, известный в исторической науке по первому слову эстонского перевода «Iggaüks…». 128. См. об этом: Eesti ajalugu. IV. Tartu, 2003. Lk. 122, 206. 129. M. K<örber>. Oesel einst und jetzt. Band 1. Arensburg, 1887. S. 188–198. 130. Об этой части путешествия Александра I см.также: Fortgesetzte Relation von der Reise St. Kaiserlichen Majestät im Ehstländischen Gouvernement // Revalische Wöchentliche Nachrichten. 1804. 23. May. № 21; Arensburg, vom 13 May // Dörptsche Zeitung. 1804. 25. May. № 42. 131. Pernau, vom 14 May // Dörptsche Zeitung. 1804. 29. May. № 43. 132. Fellin, vom 20 May // Dörptsche Zeitung. 1804. 1. Juny. № 44. 133. Dorpat, den 20sten May // Dörptsche Zeitung. 1804. 22. May. № 41. 134. Петухов Е. В. Цит. соч. С. 299-300. 135 . ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 1395. Л. 56–57 об. 136. Историю пребывания Александра I в Ревеле в 1825 г. мы воссоздаем на основе следующих источников: Revalsche Wöchentliche Nachrichten. 1825. 22. Juny. № 25; Berg, Gregor von. Leben. Dresden, 1871. S. 353-355; Дело о путешествии Александра I через Эстляндскую губернию по пути следования из Варшавы в С.– Петербург // ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 1395; Auszug aus dem Ritterschaftsprotokoll betreffend den Aufenthalt des Kaisers Alexanders I in Reval 10-12 Juni 1825 // ИАЭ. Ф. 854. Оп. 2. Ед. хр. 1340. Листы не нумерованы. 137. См.: Hansen, Heinrich Johann. Geschichte der Stadt Narva. Dorpat, 1858. S. 330-331. 138. О пребывании Николая I в Ревеле в 1827 г. см.: Revalsche Wöchentliche Nachrichten. 1827. 14. Nov. № 46. См. также: Berg G. Op. сit. S. 363-367; Auszug aus einem Privatbrief des Baron Wilhelm Rossiljon // ИАЭ. Ф. 854. Оп. 2. Ед. хр. 1340. Листы не нумерованы. 139. См. об этом: Relation des Herrn Landrate und Ritters von Krusenstiern über den Besuch des Kaisers in der Ritter- und Domschule am 29. October 1827 (на самом деле 30 окт. – С. И., Т. Ш.) // ИАЭ. Ф. 854. Оп. 2. Ед. хр. 1340. Листы не нумерованы. 140. Соколовский М. Император Николай I, член клуба Черноголовых // Русская старина. 1907. Т. 129. С. 434. 141. О пребывании Николая I в Дерпте в 1830 г. см.: Dorpat, 24. Juni // Dörptsche Zeitung. 1830. 25. Juni. № 51; Erinnerungen des Bibliothekars Emil Anders (1810-1840)… // Baltische Monatsschrift. 1892. Bd. 39. S. 292-293; Арнольд, Юрий. Воспоминания. Вып. I. М., 1892. С. 162-165. 142. Revalsche Wöchentliche Nachrichten. 1832. 20. Juny. № 25. S. 615-616; -ll. Ueber den Aufenthalt Ihrer Kaiserlichen Hoheit der Grossfürstin Olga Nicolajewna von Russland, nachmaligen Königin von Württemberg, in Reval im Jahre 1832 // Revaler Beobachter. 1892. 23. Oct. № 240. S. 3; 24. Oct. № 241. S. 2; 26. Oct. № 242. S. 3. См. также: Дело касательно местопребывания Его Императорского Величества Государя Императора в Ревеле в 1832 году // ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 2273. 143. См. об этом: Исаков С. Г. Очерки истории русской культуры в Эстонии. Таллинн, 2005. С. 98-123. 144. См.: Revalsche Wöchentliche Nachrichten. 1832. 18. July. № 29. S. 742-743. 145. См.: -ll. Op. cit. 146. А. Б<юргер>. Пребывание Их Императорских Величеств в Ревеле 25-го, 26-го, 27-го и 28-го мая 1833 года. Ревель, 1833. См. также: Revalsche Wöchentliche Nachrichten. 1833. 5. Juny. № 23. S. 623-627. Много 88 любопытных подробностей о пребывании Николая I в Ревеле в письме барона В. Россильона от 31 мая 1833 г. и в «Auszug aus dem Ritterschaftsprotokoll betreffend den Aufenthalt des Kaisers Nikolai I und der Kaiserin Alexandra in Reval 25-28 Mai 1833» (обе: ИАЭ. Ф. 854. Оп. 2. Ед. хр. 1340. Листы не нумерованы). 147. А. Б<юргер>. Цит. соч. С. 16. 148. Там же. С. 19-20. 149. Там же. С. 25. 150. Там же. С. 31. 151. ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 5974. 152. Dorpat, 14. Oct. // Dörptsche Zeitung. 1835. 14. Oct. № 121 [Inländische Nachrichten]. См. также: Acte in Betreff der Rückreise Ihrer Majestät der Frau und Kaiserin von Kowno nach St.Petersburg am 15ten October 1835 // ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 6113. 153. ИАЭ. Ф. 29. Оп. 1. Ед. хр. 2978. 154. Reval, den 27. September // Das Inland. 1838. 5. Oct. № 40. P. 651. 155. Hansen H. J. Op. cit. S. 340-341. 156. Там же. С. 335. 157. Ehstland. Reval // Das Inland. 1849. 1. Aug. № 31. P. 531-532. 158. Reval, d. 27 August // Das Inland. 1849. 5. Sept. № 36. Р. 619-620. 159. Ehstland. Reval // Das Inland. 1849. 1. Aug. № 31. Р. 531-532. 160. Hapsal, den 23. Juni // Das Inland. 1852. 30. Juni. № 26. Р. 530-531. 161. Hapsal, d. 30. Juni // Das Inland. 1852. 7. Juli. № 27. Р. 551-552. 162. Reval, den 1. Juni // Das Inland. 1856. 25. Juni. № 26. Р. 419-421. 163. Hapsal, d. 19. Juli // Das Inland. 1856. 30. Juli. № 31. Р. 500-503; Hapsal // Ibid. 1856. 6. Aug. № 32. Р. 518; Hapsal // Ibid. 15. Aug. № 33. Р. 534-535. См. также: Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. Воспоминания. Дневник, 1853–1882. Тула, 1990. С. 237–240. 164. Hapsal // Das Inland. 1859. 22. Juni. № 25. Р. 511. 165. Hapsal // Das Inland. 1859. 6. Juli. № 27. Р. 543. 166. Hapsal // Das Inland. 1859. 10. Aug. № 32. Р. 650. 167. Hapsal // Das Inland. 1859. 27. Juli. № 30. Р. 612. 168. Protokoll des Ritterschaftlichen Ausschusses von 7. September 1859 // ИАЭ. Ф. 854. Оп. 2. Ед. хр. 1340. Листы не нумерованы. 169. Hapsal // Das Inland. 1859. 10. Aug. № 32. Р. 651-652. 170. Protokoll des Ritterschaftlichen Ausschusses von 7. September 1859 // ИАЭ. Ф. 854. Оп. 2. Ед. хр. 1340. Листы не нумерованы. 89 171. Das Inland. 1859. 10. Aug. № 32. Р. 652-653. 172. См.: Revalsche Zeitung. 1871. 17. Juni. № 187, 19. Juni. № 188; Эстляндские губернские ведомости. 1871. 16 июня. № 48. С. 251; 19 июня. № 49. С. 255. 173. См.: Revalsche Zeitung. 1871. 12. Juli. № 156; Эстляндские губернские ведомости.1871. 10 июля. № 55. С. 281. 174. Эстляндские губернские ведомости. 1871. 18 авг. № 66. С. 326. 175. О пребывании Александра III в Гапсале в 1880 г. см.: Revalsche Zeitung. 1880. 14. Juni. Nr. 136. S.2; 16. Juni. Nr. 137. S. 2; 28. Juni. Nr. 147. S. 1; 8. Juli. Nr. 155. S. 1; 29. Juli. Nr. 173. S. 1; 30. Juli. Nr. 174. S. 1–2; 11. Aug. Nr. 184. S. 1; 14. Aug. Nr. 187. S. 2. 176. Случевский К. К. Балтийская сторона. Путешествия Их Императорских Высочеств Великого Князя Владимира Александровича и Великой Княгини Марии Павловны в 1886 и 1887 гг. СПб., 1888. С. 259-260. Ср.: очень эмоциональное письмо эстляндского губернатора кн. С. В. Шаховского министру внутренних дел от 12 августа 1886 г. // Из архива князя С.В. Шаховского. Материалы для истории недавнего прошлого Прибалтийской окраины (1885–1894 гг.). Т. III. СПб., 1910. С. 217–238. 177. См.: [Козинцов Е.] Краткий исторический очерк состоящего под Августейшим покровительством Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича Нарвского музыкального общества. Нарва, 1891. С. 11 и след. 178. Пребывание Александра III в Нарве в августе 1890 г. мы воссоздаем на основе корреспонденций в официальной газете «Правительственный вестник» (1890. 8 авг.№ 173; 9 авг. № 174; 10 авг. № 175; 12 авг. № 177). См. также: Краткий обзор о деятельности Нарвского городского общественного управления с 1-го сент. 1889 г. по 1-е сент. 1893 г. / Сост. Э. Дикгоф. Нарва, 1893. С. 41-60; Переписка по случаю приезда в г. Нарву Их Императорских Величеств Государя Императора и Государыни Императрицы 1890 года // ИАЭ. Ф. 849. Оп. 1. Ед. хр. 710. 179. Любопытные подробности о размещении лиц, прибывших на встречу двух императоров, и вообще о «квартирмейстерской» подготовке встречи см.: Дневник государственного секретаря А.А.Половцова. Т. II. М., 1966. С. 300–308. Одна лишь свита императора Александра III насчитывала 250 человек. Интересно, что в составе свиты был и художник М.Зичи. 180. Нарва. 7-го августа // Правительственный вестник. 1890. 8 авг. № 173. С. 2. 181. Там же. 182. См. об этом: История внешней политики России. Вторая половина XIX века. М., 1999. С. 284 и след. 183. См.: Ревельские известия. 1901. 8 авг. № 178. С. 3; 10 авг. № 180. С. 2; 12 авг. № 182. С. 1–2. 184. См.: Царские дни в Ревеле 23–26 июля 1902 г. Ревель, 1903. 185. Bellegarde A. V. Minu mälestusi Eestimaa kubernerina. Tartu, 1937. Lk. 91-116. 186. Высокоторжественные дни в Ревеле // Ревельские известия. 1902. 24 июля. № 163. С. 1; 25 июля. № 164. С. 1; 26 июля. № 165. С. 1, 3; Bellegarde A. V. Op. cit. Lk. 101-109; Estländisches Verkehrs-und Adressbuch. 1900. Bd. III. Estland. Riga, 1900. S 28. 187. К свиданию императоров в Ревеле // Ревельские известия. 1902. 27 июля. № 166. С. 2. 188. См.: История внешней политики России. Конец XIX – начало ХХ века. М., 1999. С. 98–99. 189. Посещение города Ревеля Ее Величеством Государыней Императрицей Марией Феодоровной // Ревельские известия. 1904. 18 сент. № 213. С. 1-2. 90 190. Посещение города Ревеля Их Императорскими Величествами Государем Императором Николаем Александровичем и Государыней Императрицей… // Ревельские известия. 1904. 28 сент. № 221. С. 2; 29 сент. № 222. С. 1-2. 191. Bellegarde A. V. Op. cit. Lk. 231-233. 192. О пребывании Николая II и Эдуарда VII в Ревеле в мае 1908 г. см.: Ревельские известия. 1908. 27 мая. № 120. С. 3; 28 мая. № 121. С. 3; 29 мая. № 122. С. 1-3. 193. См.: Ефремов П.Н. Внешняя политика России (1907–1914 гг.). М., 1961. С. 67–68. 194. См.: История внешней политики России. Конец XIX – начало ХХ века. С. 228–229; Бестужев И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики, 1906–1910. М., 1961. С. 153–155. 195. См. об этом: Бестужев И.В. Цит. соч. С. 154; Ефремов П.Н. Цит. соч. С. 68. 196. См., напр.: К свиданию монархов // Ревельские известия. 1908. 30 мая. № 123. С. 3. 197. Бестужев И.В. Цит. соч. С. 155. См. также: Астафьев И.И. Русско–германские дипломатические отношения 1905–1911 гг. М., 1972. С. 127–130. 198. История внешней политики России. Конец XIX –начало ХХ века. С. 229. 199. Пребывание Государя Императора и Президента Франции на 1908. 15 июля. № 160. С. 2-3. евельском рейде // Ревельские известия. 200. Пребывание Государя Императора и Президента Франции на 1908. 16 июля. № 161. С. 3. евельском рейде // Ревельские известия. 201. Отъезд Их Императорских Величеств и Президента Фальера // Ревельские известия. 1908. 16 июля. № 161. С. 3. 202. Бестужев И.В. Цит. соч. С. 155. 203. Балтийский Порт // Ревельские известия. 1910. 5 июня. № 127. С. 3. 204. Ревельские известия. 1910. 28 июня. № 144. С. 2. 205. Там же. 1910. 9 июля. № 154. С. 3. 206. О пребывании Николая II на балтийско-портском рейде летом 1910 г. помимо публикаций, указанных в трех предыдущих сносках, см. также: Ревельские известия. 1910. 4 июня. № 126. С. 3; 8 июня. № 128. С. 2; 17 июня. № 136. С. 3; 21 июня. № 139. С. 3; 22 июня. № 140. С. 3; 25 июня. № 142. С. 3; 30 июня. № 146. С. 3; 1 июля. № 147. С. 3; 2 июля. № 148. С. 3; 3 июля. № 149. С. 3. 207. О пребывании Николая II на балтийско-портском рейде летом 1912 г. см.: Балтийский Порт // Ревельские известия. 1912. 21 июня. № 139. С. 2; 22 июня. № 140. С. 2-3; 23 июня. № 141. С. 2-3. 208. Аветян А.С. Русско–германские дипломатические отношения накануне первой мировой войны, 1910– 1914. М., 1985. С. 123–125. См. также: Ефремов П.Н. Цит. соч. С. 143. 209. Балтийский Порт // Ревельские известия. 1912. 25 июня. № 142. С. 2. 210. К пребыванию Их Императорских Величеств на Балтийско-Портском рейде // Ревельские известия. 1912. 7 июля. № 151. С. 1-2. 211. Городской дневник // Ревельские известия. 1912. 30 июня. № 147. С. 3. 91 212. Ревельские известия. 1913. 4 июля. № 149. С. 3; 5 июля. № 150. С. 3; 6 июля. № 151. С.2. Именной указатель Адамсон А. Антон Ульрих, герцог Брауншвейгский Адлерберг В.Ф. Апраксин Ф.М. Адлерберг К.Ф. Арескин Р., лейб–медик Аккерман, титулярная советница Арсений, епископ рижский и митавский Александр I Александр II Балк Д.Г. Александр III Баранова А. Александр Александрович, великий Баранова (урожд. Адлерберг) Ю. князь – см. Александр III Бартенев П.И. Александр Михайлович, великий князь Безбородко А.А. Александр Николаевич, цесаревич – см. Бёлендорф Г.А. Александр II Александра, английская королева Александра Николаевна, великая княжна, дочь Николая I Александра Федоровна, императрица, супруга Николая I Александра Федоровна, императрица, супруга Николая II Алексей Александрович, великий князь, сын Александра II Алексей Николаевич, цесаревич, сын Николая II Бельгард А.В. Белягин, Г. заместитель ревельского городского головы Беляев, Сила, певчий Бенкендорф А.Х. Бенкендорф Х. Берг Г. Бергман Я. Берхгольц Ф.В. Бетман–Гольвег Т. Бисмарк О. Бок фон, владелец мызы Сааренгоф Алексей Петрович, царевич Бок М.И. Анастасия Николаевна, великая Болобонов, комендант Пернова княжна, дочь Николая II Бреверн де ла Гарди – см. Де ла Гарди Анна Иоанновна, императрица Бремер, старейшина Черноголовых Анна Леопольдовна, правительница Броун Г. (Ю.) Ю. Российской империи Брюс, генерал–майор 92 Брюс Я.А. Горн Г.Р. Будберг Г.В. фон Григорович И.К. Будберг Роман фон Гримм А.Т. фон Будзелевич В. Грот Я.К. Буксгевден Ф.Ф. Грубенер Ф.В. Бунге Э. фон Грюневальдт И. Бюлов Б. Гюльденштуббе фон Бюргер А. Девиер, Антон Де ла Гарди, граф Вейд А. Де ла Гарди, графиня Виллие Я.В. Деллингсгаузен Эд. фон Вильбоа А. Дельден, Виллим фон Вильгельм II, германский император Детте, руководитель капеллы Виссель, Й. Д. обер–фохт Дзялынский, Томаш Витт Б.Г. Дибич И.И. Владимир, великий князь киевский, Диков И.М. святой Владимир Александрович, великий князь, сын Александра II Долгоруков В.В. Дрентельн Х. Дьяконов, дирижер хора об-ва «Гусли» Воеводский С.А. Воейков, комендант Дерпта Екатерина I Волконский, генерал–майор Екатерина II Волконский П.М. Екатиерина Ивановна (Иоанновна), Врангель, шведский командор царевна Елагин И.П. Гамильтон М. Гардинг Ч. Елизавета Петровна, российская императрица Генрих Прусский, принц Елизавета Федоровна, великая княгиня Герман, Якоб Енкен, судейский чиновник в Гапсале Гётте, Христиан Гирс Н.К. Жаринов Н.А. Гоголь Н.В. Желобовский А.А. Голиков И.И. Головкин Г.И. Зиновьев Н.В. Гольштейн–Бек П.А. Зичи М.А. 93 Зотов В.Н. Лёвенштерн Л. Лёвенштерн Х. Иван VI Антонович, российский император Лейхтенбергский, герцог Лендер В. Извольский А.П. Ливен Х.А., граф Иннокентий, епископ псковский и Липгардт К.Г. нарвский Ломоносов М.В. Иоанн, епископ рижский и митавский Лошаков, полковние Иоанн Алексеевич, русский царь Любберас Л.Й.П. Иоанн Иерусалимский Ирецкий К.А. Максимилиан Лейхтенбергский, герцог Исаков Н.В. Мария Александровна, великая княгиня, позже императрица, Каприви (Каприви де Капрера) Г.Л. Карл, прусский принц Карл XII, шведский король Коковцев В.Н. Комескас, президент Московского немецкого общества Константин Константинович, великий князь супруга Александра II Мария Александровна, великая княжна, дочь Александра II Мария Николаевна, великая княжна, дочь Николая I Мария Николаевна, великая княжна, дочь Николая II Мария Павловна, великая княгиня, Константин Николаевич, великий князь супруга великого князя Владимира Константин Павлович, великий князь Александровича Коростовец И.В. Крамер А.И. Краузе Й.В. Мария Федоровна, российская императрица, супруга Павла I Мария Федоровна, российская Креввинг императрица, супруга Александра Крузенштерн Н.Ф. III Ксения Александровна, великая княжна, дочь Александра III Маркловский, генерал–майор Мейер К.Ф. Куускемаа, Юри Меллер–Закомельский А.Н. Кушелев Г.Г. Мельк Г. Меншиков А.Д. Ламздорф В.Н. Меншиков А.С. Лантинг, Йоханн Мердер К.К. 94 Микетти, Никколо Ольга Константиновна, королева Минден, Йоханн Миних Б.Х. эллинов Ольга Николаевна, великая княжна, Михаил Александрович, великий князь, сын Александра III дочь Николая I. Ольга Николаевна, великая княжна, Михаил Николаевич, великий князь, сын Николая I дочь Николая II Ольденбургский, Александр Петрович, Михаил Павлович, великий князь, сын Павла I принц Ольденбургский, Петр Александрович, Михайлов, Петр – см. Петр I принц Монастырев, комендант Дерпта Орлов А.Г. Моргенштерн К. Орлов Г.Г. Мустафа–ага Орлов П.И. Нарышкин К.А. Павел I, российский император Нарышкин Л.А. Панин, комендант Пернова Наталия Алексеевна, царевна Панин, Никита Иванович Нелединский–Мелецкий Ю.А. Панин, Петр Иванович Николай I Парасковья Ивановна, царевна Николай II Парасковья Федоровна, царица. Николай Александрович, великий Паррот Г.Ф. князь, сын Александра II Николай Николаевич–старший, великий князь, сын Николая I Николай Николаевич–младший, Паткуль В. Паткуль Я.Й. Паулуччи Ф.О. Петр I великий князь, сын Николая Петр II Николаевича–старшего Петр III Нилов К.Д. Новосильцев Н.Н. Норрис, английский адмирал Петр Федорович, великий князь – см. Петр III Петров А.В. Пишон С. Огильви Г.В. Половцов А.А. Ольга Александровна, великая княгиня, Пономарев, владелец сахарного завода в дочь Александра III Ревеле Потемкин Г.А. 95 Прейс Х., руководитель хора из Риги Сутгоф, Карл Претлах, барон Сухтелен П.К. Разумовский А.Г. Тамм А. Разумовский К.Г. Татьяна Николаевна, великая княжна, Рамм, владелец имения Падисе дочь Николая I Ребиндер, Николай Тизенгаузен Б.Г. Репнин Н.И. Тизенгаузен Х. Рожественский З.П. Толстой А.Н. Розенталь Г.Х. Толстой Н.А. Ростопчин Ф.В. Толь (Толль) С.А. Румянцев П.А. Трощинский Д.П. Руссвурм К.Ф.В. Тыртов П.П. Тюрнпу К. Сазонов С.Д. Тютчев Ф.И. Свинкин А.И. Тютчева А.Ф. Сеппа Юри, эстонский крестьянин Сергей Александрович, великий князь, сын Александра II Унгерн-Штернберг, Аугуста София Унгерн–Штернберг И. Сиверс, Карл Унгерн–Штернберг, Рейнхольд фон Скотте, Эрик Вильгельм Фальер К.А. Случевский К.К. Феодор Стратилат, святой София Доротея, вюртембургская Фольк, вдова в Пернове принцесса – см. Мария Федоровна, Фраунгофер Й. российская императрица Фредерикс В.Б. София Фредерика Августа, принцесса Ангальт–Цербстская – см. Екатерина II Фридрих–Вильгельм III, прусский король Фридрих, нидерландский принц Спиридов А.Г. Стенбок, Карл Магнус Хардер Д.Й. Стенбок Я.П. Хастфер О.Ю. Стикс М.Э. Хельвиг К.Т. фон Столыпин П.А. Хюк, Йоханн Строганов А.С. Суворов А.А. Цзай–Тао 96 Чарторыйский А.А. Чернышев Н.Г. Чернягин К. Шарлота, принцесса – см. Александра Федоровна, российская императрица Шаховской С.В. Шереметев Б.П. Шлиппенбах В.А фон Штаден Г. фон Штакельберг Штакельберг А.Ф. Штакельберг Й.Э. Штиглиц А.Л. Шульман Б.Й. Эдуард VII, английский король Эйзен Й.Г. Эсплинг, эстонский крестьянин Эссен Н.О. Ягужинский П.И. Hueck, Johann – см. Хюк, Йоханн 97 Оглавление Вместо вступления …………………………………………………………………………3 Петр I ………………………………………………………………………………………..6 XVIII век. После Петра I …………………………………………………………………25 XIX век. Александр I …………………………………………………………………… 39 Николай I …………………………………………………………………………………. 46 Александр II ……………………………………………………………………………… 56 Александр III …………………………………………………………………………….. 64 Николай II ………………………………………………………………………………….71 Примечания ………………………………………………………………………………. 84 Именной указатель ………………………………………………………………………..92 98