Слова и дела государевы
реклама
Слова и дела государевы Ровно четыре столетия миновало с той поры, когда в борьбу с неустройством Российской державы и ее врагами — внутренними и внешними — решительно вступил архиепископ Рязанский и Муромский Феодорит. Он был выучеником и сподвижником патриарха Гермогена, и теперь пришло время вступиться за сирый и растерянный народ самому святителю Феодориту… Ненастной вешней порой возвращался из костромской глухомани в Москву «двор» юного русского царя Михаила. Впрочем, сопровождающих государя воевод, бояр и архипастырей так именовать тогда было явно преждевременно, слишком уж пестрым получилось это окружение. Власть, как и саму страну, еще только предстояло сформировать, поэтому неслучайно подолгу пребывал в державном возке Михаила мудрый советчик нового царя, архиепископ Рязанский и Муромский Феодорит... Одному Богу известно, как сложилось бы царствование «воскресшего» Дмитрия, если бы не его попытка ввести на Руси католичество! Незнание русских обычаев тоже сыграло с ним дурную шутку: он пренебрегал послеобеденным сном (!), а однажды угораздило царя в гостях у думного дворянина Михаила Татищева потребовать и отведать жареной телятины. И Василий Шуйский, и хозяин дома почтительно намекнули государю, что люди русские во время Великого поста мясное вообще не едят, тем более — телятину. Осерчал Самозванец донельзя и немедля сослал Татищева в Вятку. Стоит ли уточнять, что позже именно Михаил Игнатьевич стал одним из вожаков заговора против Лжедмитрия?! А Самозванец тем временем продолжал переписку с Папой Римским, иезуиты с тайными посланиями чуть ли не каждодневно его навещали, да и ненаглядная супруга Марина Мнишек тоже доброй славы не прибавляла... Но и архипастыри христианской веры не в праздности пребывали, сознавая, что речь идет уже не просто о теологических расхождениях — о судьбе Державы самой! Наставник Рязань, более древняя, чем ее давняя соперница Москва, не раз удивляла весь крещеный мир ещё со времен Батыя. Достаточно сказать, что одним из русских патриархов стал архиепископ Рязанский Игнатий. Но за то, что присягнул на верность Самозванцу, был он сослан в Чудов монастырь тем, кому самому вскоре предстояло отправиться горьким путем — Василием Шуйским! Собор христианских епископов выбрал себе нового главу — казанского митрополита Гермогена. Русская церковь обрела в нем настоящего вождя — неподкупного, жесткого и весьма дальновидного! Еще в 1605 году он приметил особые дарования Феодорита и настоял на его назначении архиепископом Рязанским и Муромским. 12 лет истового служения архиепископа Господу и Отечеству доказали, что патриарх Гермоген не ошибся! Вместе с Феодоритом и другими умнейшими мужами России патриарх стал исподволь копить силы, понимая, что добру на Руси торжествовать еще не скоро. В самую критическую минуту Церковь снова пришла на помощь государству, хотя его правители о ней и не просили. Семеро знатнейших бояр, любя только безраздельную власть и люто ненавидя друг друга, додумались разрешить полякам без боя занять столицу! Вот тут-то и полетели в российские города патриаршие письма с призывом направить ратных людей на выручку преданной и проданной Москве! Изменники не раз приходили к Гермогену с требованием смириться, даже угрожали ему оружием, но, как утверждают средневековые летописи: «...патриарх остался непреклонен и ножу противопоставил крест». Ничего не оставалось делать польским интервентам и их сановным холуям, как отправить в Чудов монастырь и патриарха Гермогена. Однако даже выстуженный каменный мешок не остудил горячего сердца патриарха. Лицемерно повздыхав и усердно пряча глаза, русские бояре в угоду западным покровителям сокрушенно развели руками: в безвыходной ситуации надобно лишить патриарха и последней земной радости — хлеба насущного! 17 февраля 1612 года так и не покорившийся супостатам Гермоген умер голодной смертью... Не просто архиепископ До чего же тяжко пришлось рязанскому владыке после кончины мудрого наставника — не передать словами! Нет рядом духовного наставника и старшего товарища. Изрублен обманутыми казаками замечательный воитель, земляк Прокопий Ляпунов. От ратных дел вынужденно удалился в родовое поместье израненный басурманами князь Дмитрий Пожарский. Слабые духом в такой ситуации опускают руки. Сильные — засучивают рукава. Вместе с архимандритом Троице - Сергиевой лавры Дионисием Феодорит смог наладить переписку разрозненными со многими защитниками христианской Руси, и усилия князей церкви не пропали втуне. Вскоре изможденное, оборванное завшивевшее, войско опустившихся до недругов, бесславного людоедства, еле-еле выбрело из ворот освобожденного Кремля. Но до полной победы было еще очень далеко — не предполагалось лада и душевного согласия среди освободителей — дворянских детей, гулевых атаманов, ополченцев и просто примкнувших к государевым войскам вожаков разбойничьих отрядов. Впрочем, и государя-то самого тогда тоже еще не было. Низложенный Василий I, увезенный поляками вместе с братьями в качестве «самого драгоценного трофея», уже вымолил пощаду у сейма, вволю повалявшись в ногах у ясновельможных панов, а другие претенденты на трон Рюриковичей отгрызали кусок за куском лишь от дальних окраин страны... Земский собор 1613-го, для участия в котором съехались выборные люди от всех сословий, далеко не сразу подвел решительную черту под многодневными «прениями». В конце концов, осталась лишь одна достойная кандидатура — Михаила Романова. Будущий царь устраивал всех. Одни надеялись при юном государе править, как прежде. Другие — ограбить всласть, а третьи уже начали строить новые интриги. Но в защиту юного монарха выступили как представители дворян, так и грозных донских казаков, потому и дело сладилось ко всеобщему ликованию! Нелегкий удел Первым присягу Михаилу Федоровичу принес Переяславль Рязанский, а уж за ним вереницей потянулись в далекую Кострому заверения в преданности из других краев Руси. Тем временем владыка Феодорит готовился в многотрудный путь. Многолюдное посольство прибыло в Кострому в середине марта 1613 года и под колокольный звон двинулось с хоругвями к здешнему Ипатьевскому монастырю. После молебна прозвучали многократно выверенные строки грамоты об избрании Михаила на царство. Опешивший государь, едва не плача, немедленно от предложения отказался, а матушка Марфа горячо его поддержала: — Мыслей нет о троне, летами юн зело, а подданные всякой рвани служили, долг забыв! К тому же разорение повсюду, древние сокровища царские разграблены поляками и литовцами, села и города разорены, чем и кем державу охранять от ворогов?! Митрополит Филарет в Литве, как бы беды ему не сделали, а как Михаилу без отцова благословения править?! Верхушка посольства вела переговоры весьма настойчиво и успешно, поэтому, когда пришел загодя назначенный час, Михаил привычно отказался от царства, а Феодорит не менее решительно воззвал к его христианскому долгу: — Бог взыщет за конечное разорение государства! Это был последний и главный довод — Марфа прилюдно с предложенной высокой честью согласилась. Владыка Феодорит той ночью впервые спал долго и спокойно... Москва торопила нового царя, но Михаил и владыка Феодорит явно не спешили. Вводя юного государя в курс многотрудных дел, Феодорит подсказывал царю не только смысл, но и тон его первых указов! В грамоте из Троице-Сергиевой лавры Михаил строго-настрого предупредил бояр, что, если воровство, грабежи и разбои не прекратятся, он и вовсе не приедет в Москву! И хотя поначалу в официальных документах подпись Михаила стоит лишь 14-й, после имен знатнейших бояр, спустя недолгое время она уверенно заняла положенное ей место! К помощи Феодоровской иконы Божьей Матери воззвал архиепископ в самый решительный час, и сама Богородица вступилась за сирый российский люд — царь Михаил наконец- то согласился взойти на престол. С той поры все русские монархи считали своим долгом преклонить колени у этой иконы. Ее особенно почитали и первый из рода Романовых, Михаил, и последний самодержец России, Николай II... За последней чертой В покоях, где неколебимо застыла жарко натопленная тишина, Феодорит перебирал достославные деяния, коим был он не только свидетелем. Владыка с бережением восстанавливал в памяти лики соратников и недругов — всяких хватало на долгом его веку. Но особенно счастливым делало Феодорита ясное осознание того, что причастен был к обретению мощей святителя Василия Рязанского и что успел достроить Успенский собор. Спустя многие годы потомки назовут его Христорождественским. Игорь Чернов Герои нашего времени. – 2013. - № 1 (март-апрель). – С. 18-21
