О любви

***
Если ты не любишь “своих” больше, чем кого угодно, а как-то ухитряешься чувствовать
одинаковую симпатию ко всем - тогда ты никоим образом не можешь узнать, что такое
настоящая любовь
[С другой стороны…]
…“я, мне, мое” (I, me, mine - еще одна песня Битлз), полностью отказываясь от верности
или симпатии к какой-либо группе - и таким образом мир получит самый богатый спектр
разнообразия и индивидуализма из всех возможных! Только представьте себе - шесть
миллиардов различных, особенных цветов!
Этот аргумент в самом деле отражает вывод, к которому пришло - сознательно или
бессознательно - большинство “разобщенного западного общества” (и ведь не зря говорят
о “разрушении семьи” на Западе). Но я утверждаю и на том стою: этот подход абсолютно
ничем не отличается от безумия “единой вселенной”, которое мы пытались одолеть и
опровергнуть на предыдущих страницах. Если ты любишь всех, то ты никого не
любишь - и если ты не любишь никого, ты никого не любишь.
Однажды, года полтора назад я сидел в ресторанчике, читал книгу и жевал йеменскую
лепешку. В семь часов мой покой был потревожен очередным выпуском новостей. После
рутинного сообщения …- диктор печальным голосом сообщил, что час назад двести
тридцать человек погибли при авиакатастрофе в Индонезии.
“Ужасно”, думаю я, обмакивая сочный кусок моей лепешки в тарелку с хумусом и
засовывая его в широко открытый рот, “Ну просто кошмар…” - и я тщательно
пережевываю еще кусочек цыпленка в пикантном соусе”, “Мммм… Очень вкусно!”
Тут я оборвал себя. Я в самом деле злился на себя за то, что не мог достаточно и
действительно сочувствовать всем этим двумстам тридцати индонезийским жертвам и их
несчастным родственникам, по крайней мере, хотя бы настолько, чтобы это испортило
мне аппетит хотя бы на пять секунд. Тогда я произвел эксперимент. Я взял только что
услышанное сообщение и изменил в нем пару слов:
Двести тридцать израильских солдат погибли при авиационной
катастрофе в Негеве.
Боже мой, какая боль. Я как будто получил удар под ложечку. У меня перехватило
дыхание. Так вот это ощущение! По крайней мере я о еде больше думать не могу напротив, поднимается тошнота. Теперь у меня есть хотя бы какое-то представление о
том, что чувствуют семьи тех несчастных погибших индонезийцев, когда получают это
страшное известие о том, что все счастье исчезло из их жизни как по мановению руки - и
навсегда. Господи Ты, Боже мой…
Вы можете мне не верить, но тогда я ушел из ресторана, так и не доев свою порцию. Да
понимаю я, понимаю - мой минутный аскетизм совершенно не помог этим индонезийским
семьям. Я не об этом. Позвольте мне привести еще один пример.
Несколько лет назад я ехал в Нью-Йоркской подземке. Когда поезд был примерно под 66
улицей, в вагон вошел безногий. Он шел на руках и держал в зубах ведро. Он не
произносил речей, не пытался разжалобить пассажиров, но я готов поспорить на что
угодно, что еще до конца вагона у него в ведре набралось не меньше пятидесяти долларов.
Люди подают милостыню по разным причинам. Но я могу сказать, что подвигло меня
вытащить бумажник, а не мелочь. Это не было “альтруизмом”, по крайней мере в моем
понимании этого туманного термина. Все было гораздо проще, гораздо сильнее. При виде
этого человека я инстинктивно подумал (как, наверное, и многие другие пассажиры того
поезда): “Господи, а если бы я был на его месте? Если бы это был мой отец, мой брат, мой
сын?”
…“возлюби ближнего с той же силой, с которой ты любишь себя” - раби Акива не верит
в такую искусственную любовь, как мы видели это в истории с фляжкой воды. Он
понимает этот текст иначе: …используй свои чувства по отношению к самому себе для
руководства своими чувствами по отношению к ближнему. Ты никогда не будешь
любить его с той же силой, как себя - ты и не должен любить его с той же силой, но ты
можешь научиться любить его хоть как-нибудь лишь при помощи той глубочайшей и
сильнейшей любви, которую ты испытываешь к себе и к “своим”. На этот процесс, а не на
что-либо другое, указывает Тора, когда снова и снова (больше двадцати раз в разных
версиях) заклинает нас: “Любите и вы пришельца; ибо сами были пришельцами в земле
Египетской” (Второзаконие 10: 19).