Памятка на Преображение

которого Христос называет Илиею не потому, чтобы
он был Илия, а потому, что Иоанн совершал служение
Илии. Но книжники, сливая и то и другое и развращая
народ, упоминали перед народом об этом только втором пришествии и говорили, что ежели сей есть Христос, то Илия должен предварить Его своим пришествием… Какой же ответ дал Христос? Илия точно
придет тогда перед вторым Моим пришествием, но и
ныне пришел Илия, называя этим именем Иоанна;
этот Илия пришел, а ежели ты спрашиваешь о пророке Илии Фесвитянине, то он придет… чтобы убедить
иудеев принять веру в Иисуса Христа и чтобы когда
Христос придет, не все они совершенно погибли. Потому Он, приводя им это на память, сказал: “и устроит
все”, то есть исправит неверие иудеев тогдашнего
времени».
К этому дню был приурочен обычай благодарить
Бога за новый урожай, который собирали к этому времени. И урожай этот был, конечно же, не только в виде
яблок. Бога благодарили за различные фрукты и овощи, принося в храм лучшие из них.
Этот обычай – приносить плоды на благословение не нов. Он был установлен еще в Ветхом Завете: «Начатки плодов земли твоей приноси в дом Господа, Бога твоего» (Исх. 23, 19) и сохранился в христианстве.
Сама по себе традиция освящения (посвящения Богу)
первоплодов глубоко назидательна. Она учит человека
помнить, что всё — от Бога, что мы «Им движемся и существуем». Навык всё делать с Богом, все начинать и
заканчивать молитвой был хорошо усвоен нашими благочестивыми предками.
Конечно, такому важному событию в жизни земледельца как собирание урожая, определялось особое внимание. Как и во времена пророка Моисея, первый сноп
пшеницы, первая корзина фруктов, первая чашка меда
приносились в храм в дар Богу, в знак благодарности.
После благодарственных молений эти плоды раздавались церковному причту и неимущим. Но из всего
собранного и принесенного выделяли виноград и это
не случайно. Господь наш Иисус Христос говорил
своим ученикам о себе как о виноградной лозе. «Пре-
будьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и
вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви;
кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит
много плода; ибо без Меня не можете делать ничего.
Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как
ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают». (Иоан.15:4-6) Из винограда делают вино для главного таинства Церкви –
Святого Причащения. Вот о чем молится священник
вместе с народом в молитве на благословение винограда: «Боже, Спаситель наш, благоволивший виноградом наречь Единородного Твоего Сына, Господа
Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, и через
Него плод бессмертия нам даровавший! Сам и ныне
сей виноградный плод благослови, и нас, рабов Твоих,
вкушающих от него, причастниками Истинного Винограда соделай, в безопасности жизнь нашу сохрани, и мир нам всегда подавай, и вечными Твоими непреложными дарованиями жизнь нашу укрась…».
Как видно, в молитве не идет речь об освящении
самих плодов. В данном случае, объектом освящения
выступает сам человек. Освящение – это приближение к Богу через подражание своей жизни, жизни Христа. Благодарность – одна из важнейших добродетелей, которой учит нас Господь. Отдать лучшее, поделиться своим урожаем, открывая этим дорогу в душе к
любви и милосердию – вот то, что помогает человеку
стать лучше, а значит, освятиться. Настоящая ревность о Боге, осознание того, что всё от Бога понуждают человека на эту маленькую жертву веры.
Итак, благословение плодов — это урок благодарности.
Всехсвятский храм
г. Ростов-на-Дону, пер. Халтуринский 103
(площадь Здоровья)
Тел. 256-90-66
Тропарь праздника
Преобразился Ты на горе, Христе
Боже, показав ученикам Твоим славу
Твою, насколько это было для них возможно. Да воссияет и нам, грешным,
свет Твой вечный, по молитвам Богородицы. Податель света, слава Тебе!
Через шесть дней после этой беседы о предстоявших Ему страданиях, смерти и воскресении в третий
день, понимание которых не могло совместиться в
мысли учеников Его с их ожиданием земного возвеличения Иисуса и Его прославления в царстве земном,
ради того, чтобы вразумить их относительно истинного
значения славы, предстоявшей Ему, славы не мира
сего, но небесной, духовной, — Иисус, избрав трех из
них, а именно: Петра, Иакова и брата его Иоанна,
«возвел их на гору высокую одних» и там, в отдалении
от мира и среди полной сосредоточенности в молитве,
«преобразился пред ними: и просияло лице Его, как
солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет»
(Мф. 17, 1–2), как бы изображая ту, настоящую славу,
в которую предстоит облечься праведникам по всеобщем воскресении мертвых.
«И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были
Моисей и Илия; явившись во славе, они говорили об
исходе Его, который Ему надлежало совершить в
Иерусалиме. Петр же и бывшие с ним отягчены были
сном; но, пробудившись, увидели славу Его и двух мужей, стоявших с Ним». (Лк. 9, 30–32)
Явление пророков должно было показать ученикам Христовым ошибочность мнения некоторых современников, признававших Иисуса Христа за Илию
или за одного из пророков. Беседа же со Христом тех,
которые возвещали о Нем как о Мессии, напоминала
им и о предсказаниях пророков о Его смерти, которая
после того не могла более им казаться несовместимой
с их ожиданиями прославления, подобающего Его Божественному достоинству на земле, и являлась сообразной с пророчествами о совместимости в Иисусе
Христе Божественного с человеческим естеством.
«И когда они (Моисей и Илия) отходили от Него,
сказал Петр Иисусу: Наставник! хорошо нам здесь
быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и
одну Илии, — не зная, что говорил» (Лк. 9, 33).
«Святитель Иоанн Златоуст таким образом объясняет душевное состояние Петра, выразившееся в этих
словах его Иисусу Христу: «Так как Петр слышал, что
Иисусу должно взойти в Иерусалим и пострадать, то,
убоясь и трепеща за Него, он, после сделанного ему
упрека, не смеет приступить и повторить же — сохрани Бог, но от страха он ту же самую мысль выражает в
других, но уже не в столь ясных словах. Теперь, видя
гору и уединенную пустыню, он подумал, что самое
место доставлять безопасность, и не только надеялся
на безопасность места, но и думал, что Иисус уже не
сойдет в Иерусалим. Петр хочет, чтобы Иисус остался
здесь навсегда, потому и напоминает о шатрах… Если, думал он, станется это, то мы не пойдем в Иерусалим; а если не пойдем, то и Христос не умрет, ибо
там, говорил Иисус, нападут на Него книжники… Но,
не осмелившись сказать таким образом, а желая, чтобы это было, Петр без всякого опасения сказал: хорошо нам здесь быть; здесь находятся Моисей и Илия,
— Илия, низведший огонь с неба на гору; Моисей, вошедший во мрак и беседовавший с Богом, и никто не
узнает, что мы здесь…»
«Когда же он говорил это, явилось облако и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако. И был
из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте». (Лк. 9, 34–35)
«Ученики услышали глас из облака, такой же, как
и при крещении Христовом, с прибавлением слов: “Его
слушайте”, — слов, указывающих на пророка Моисея в
его пророчестве о пророке, подобном ему (см. Втор.
18, 5), и показывающих, что это пророчество Моисеево исполнилось именно на Иисусе Христе».
«И, услышав, ученики пали на лица свои и очень
испугались» (Мф. 17, 6).
«Хотя и прежде был такой голос при Иордане, при
стечении народа, — объясняет святитель Иоанн Златоуст, — но никто не испытал ничего подобного, и после опять, когда и гром был, как говорили (см. Ин. 12,
28–29), никто не испытал подобного. Отчего же поверглись они ниц на горе? Причины тому — уединенность и высота места, глубокое молчание, преображение, соединенное с их ужасом, свет чрезвычайный и
облако простертое; все это повергло их в сильный
трепет…». «Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведя же очи свои, они
никого не увидели, кроме одного Иисуса» (Мф. 17, 7–
8), к Которому, следовательно, и должны были отнести голос, бывший из облака.
«И когда сходили они с горы, Иисус запретил им,
говоря: никому не сказывайте об этом видении, доколе
Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (Мф.
17, 9). И они умолчали и никому не говорили в те дни о
том, что видели.
«Потому не говорили, — объясняет святитель
Иоанн Златоуст, — что чем более стали бы рассказывать о Нем чудесного, тем труднее было бы тогда для
многих верить этому. Притом соблазн о кресте от того
еще более увеличивался бы. Потому-то Христос велит
ученикам Своим молчать, и не просто велит, но снова
напоминает о страданиях Своих, как будто бы приводя
причину, по которой Он повелевает им молчать. Впрочем, Он не навсегда запретил им открывать это, но
только до тех пор, пока Он восстанет из мертвых…
Что же после того? Не могли ли они соблазниться?
Никак. Потому что нужно было только пройти времени
до Креста, а после они исполнились Духа и в знамениях находили голос, споспешествующий им… и события уже не возбуждали никакого соблазна».
Хотя ученики теперь и вполне убеждены были, что
Иисус есть Мессия, но было общее верование у иудеев, что пророк Илия должен предварить явление Его и
приготовить Ему путь, и потому они спросили Его: «Как
же книжники говорят, что Илии надлежит придти
прежде? Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить всё; но говорю вам, что
Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним,
как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от
них. Тогда ученики поняли, что Он говорил им об
Иоанне Крестителе». (Мф. 17, 10–13)
Святой Иоанн Златоуст о вопросе учеников и об
ответе Спасителя замечает: «Была молва о пришествии Христа и Илии, но они (книжники) несправедливо толковали ее. Писание повествует о двух пришествиях Христа, о бывшем и будущем. Также пророки
упоминают о том и о другом; они говорят, что предте-
чею второго из них будет Илия, а первого был
Иоанн,