Чёрный пруд

Алексей Егоров
ЧЕРНЫЙ ПРУД
неторопливая история
На сцене – РАССКАЗЧИК и его куклы.
Достает в течение своего рассказа
нужную фигуру и начинает играть от
лица персонажа.
-----------------------------------------------------ГОЛОС ОТЦА
Вставай, дрит-мадрит. Чтоб через пять минут на ногах был!
РАССКАЗЧИК
Жил да был мальчик Коля.
На прошлой неделе он стал старше еще на один год. День рождения, конечно, не
праздновали. Чего веселиться, если всего девять лет прошло. Обычно, в деревне
праздновали только круглые даты – 60 лет, 65, 70 лет, 80. Бабке Матрене недавно и
90 лет бабахнуло. Вся деревня гудела. Как говорится, два раза по сорок пять,
потому два раза и гуляли. То есть две. Первую, а потом вторую.
Гомон голосов.
Гармонь.
БАБА МАТРЕНА (поет)
Как пошла я за водой,
За водою чистой.
Коромысло, два ведра,
Только путь неблизкай.
Песню забивает какая-то развеселая
попса.
Топот и уханье танцующих.
РАССКАЗЧИК
Родственники именинницы приехали из города. Теленка, парочку гусей извели, а
«беленькой» уж никто не считал. И детям сладости тоже достались на славу. Коле
и братьям Христофоровым целая коробка чупа-чупсов досталась по соседству! Все
равно их всех пацанам роздали: не будешь, ведь, в одиночку ходить с набитой
щекой – тут же тебе капутик будет.
Вот такие дни праздновать можно. ДЕВЯНОСТА ЛЕТ. А тут – девять. Почти в сто
раз меньше.
Заснул Коля – было восемь. А проснулся – тут тебе и девять! Когда? Что? А уже
не восемь, и больше уже не будет. Так вот и прошла неделя в раздумиях. Как спать
ложится, в стенку взглядом упрется и смотрит... смотрит...
КОЛЯ
«Восемь»? «Девять»? Че они такое? Че они означают? Восемь куриц и девять
куриц – вроде есть разница, хотя и небольшая.
Восемь чупа-чупсов или девять – никакой разницы.
Восемь коров и девять коров – тут сразу разницу почувствуешь и ногами, и руками,
и криком, и тыком.
Номер восемь на футболке даже лучше, чем номер девять, потому что если на руки
встанешь, то сразу дурацкий номер шесть получится.
Восемь картошек и девять картошек – вроде не очень заметно. Хотя иногда
чувствуется разница. А года? Какой штукой их мерять?..
Вроде, лучше, когда много, а в то же время – девяноста лучше или восемьдесят?
Когда же «много» начинается?
И когда «хорошо» заканчивается?
РАССКАЗЧИК
Думал так Коля да засыпал.
Снился ему Черный Пруд.
Снились ему рыбы с крыльями.
И коты мяукающие.
И голос какой-то из воды...
ГОЛОС
Ты чего царство мое разоряешь?
КОЛЯ
К-какое царство?
ГОЛОС
Мой Черный Пруд.
КОЛЯ
А ты кто такой?
ГОЛОС
Я – Царь Черного Пруда и Заболотья тоже.
КОЛЯ
Не-а, неправда. Я ничего про царя такого не слышал.
ГОЛОС
Все равно Черный Пруд – мой.
КОЛЯ
Как же это твой, если все могут там рыбалить?
ГОЛОС
Если все, как ты, рыбалить будут, от моего царства одни пиявки останутся.
КОЛЯ
А я же совсем немного таскаю?
ГОЛОС
Так больше всех!
Хоть кого на деревне спроси – у тебя всегда больше рыбы в ведре!
КОЛЯ
Да, правда. Это я знаю.
ГОЛОС
Больше всех – это нехорошо. Надо – как у всех. Чтобы никто не завидовал никому.
И чтобы ты никому не хвастовался.
КОЛЯ
А кому я хвастовался-то?
ГОЛОС
Братьям Христофоровым. Сто раз.
И сто первый раз на прошлой неделе. Помнишь?
КОЛЯ
Помню.
ГОЛОС
А ты больше на Черный Пруд не ходи, а то я тебя стукну чем-нибудь!
КОЛЯ
Ну себе и на! Вот, блин, засада!
ГОЛОС ОТЦА
Вот, вена-антенна, спит и спит себе! Ну-ка, вставай, лентяй!
РАССКАЗЧИК
Проснулся тут Коля. Никак понять не может – ...
КОЛЯ
Что такое было?
Какой сон легкий был...
Царь снился? Из мультика?
Про рыбу что-то?
Может, клев сегодня отменный будет?
И еще он что-то важное мне сказал...
Вот непруха – важное слово какое-то...
Как же так! Почему не помнится!
РАССКАЗЧИК
И спать, вроде бы, Коле можно было еще.
И вставать, вроде бы, в то же время надо.
Повисел Коля между сном и пробуждением две секунды – раз! два! – и решил
пробуждаться.
КОЛЯ
Еще времени навалом, пока живность кормить да выгонять надо. Дай-ка сбегаю на
Черный Пруд, пока не засветлело сильно. Тут тебе черви на два выкопа. Тут –
удочки. Ведро. Кусок хлеба с молоком забацал на дорогу и айда!
Тихо.
ГОЛОС ОТЦА
Эх, париж-не горишь! Да чтоб тебя! Ну-ка, чертова телега!
Трактор завелся шумным рыком.
КОЛЯ
Это Батя на работу собирается.
Маманя на ферму еще убежала спозаранку.
Трактор уехал под шумные крики Отца.
КОЛЯ
Смотаюсь за рыбкой туда-сюда.
Никто не заметит.
Птицы насвистывают.
РАССКАЗЧИК
И тропинка, по которой Коля пошел, в овраг убежала. Тут еще сто раз топнуть,
через две кочки прыгнуть, и вот он – Черный Пруд.
А прозвали его Черным, потому как...
СЕРЕГА
А, ну-ка, постой, салабон!
РАССКАЗЧИК
И тут на дорогу из тумана Серега вышел. С Верхних Ворот.
Ему уже четырнадцать. Курит в открытую, когда его мать не видит. Как мужик
совсем. Даже усы растут.
СЕРЕГА
Эй, салабон, куды торопишься?
КОЛЯ
А я, Серега, за рыбой.
СЕРЕГА
На Черный?
КОЛЯ
Ага. А ты тоже, что ль?
СЕРЕГА
Угу-м.
РАССКАЗЧИК
И пошли они вдвоем. Ваня – чуть впереди. А за ним – Серега.
СЕРЕГА
Ты, салабон, говорят, рыбу ловишь нищтяцки?
КОЛЯ
Правда, что ль?
СЕРЕГА
Это я тебя спрашиваю.
КОЛЯ
Наверное.
СЕРЕГА
И чё? По скольку таранишь?
КОЛЯ
Могу ведро. Могу больше, только не принести столько.
СЕРЕГА
И чё делаешь с рыбой?
КОЛЯ
Жарим. Мама жарит. То есть мамка. Котам тоже даю.
СЕРЕГА
А чё ты вчера пацанам говорил?
КОЛЯ
Каким?
СЕРЕГА
Да этим братьям. Христофоровым.
КОЛЯ
А чего я им говорил?
СЕРЕГА
Будто лучше тебя никого нет, кто рыбу ловит?
КОЛЯ
Правда, что ль?
СЕРЕГА
Ты меня, салабон, не спрашивай! Это я тебя спрашиваю!
КОЛЯ
Не помню.
СЕРЕГА
А мне эти братья только так заливали: «Зазнался, мол, да я, да лучше всех! Мол,
Серега этот мне в подметки не годится! Мол, сколько захочу, столько и будет!»
Чё, правда?
КОЛЯ
Да врут они, Серега! Я совсем другое сказал. Я сказал, что... Да как им верить
можно! Им скажешь по секрету, а они, блин!..
СЕРЕГА
А чё про меня говорил?
РАССКАЗЧИК
Молчит Ваня. Вот какие пацаны-то бедовые – ты им по-соседски, а они тебе подетски.
СЕРЕГА
Ну, хана тебе, салабон!
КОЛЯ
Хана?
СЕРЕГА
Амба!
КОЛЯ
Амба?
СЕРЕГА
Капутик!
КОЛЯ
Капутик?
СЕРЕГА
Я сейчас тебя бить буду!..
Чего молчишь, салабон?
Ты не ссы – я тебя рыбалкой побью. Я сейчас больше твоего наловлю – это факт!
Так что тебе, салабон, капутик!
Я, блин, здесь буду сидеть вот тут на прикормленном месте, а ты иди куда хочешь.
И как свистну, сразу ко мне иди – тут и померяемся, у кого, блин, больше!
РАССКАЗЧИК
Поплелся Коля куда глаза глядят. Шел-шел. Подальше. В туман ушел. Сел где-то.
И на воду смотреть стал.
КОЛЯ
Хоть лови, хоть не лови – все равно капутик!
Все равно бить будет...
Ему что? Он уже взрослый. И потом курит. И усы уже растут. И потом... Тех
Христофоровых, помню, как отдубасил. Они еще чего-то сказали ему, а потом
получили по жопе...
А я сейчас ловить буду без наживки! Червяков выброшу – будто маленький совсем,
ничего не понимаю...
Ага! Так и сделаю!
РАССКАЗЧИК
Так и сделал Коля. Бросил червячков в кусты. Удочку голую запустил и сел рядом
на корточках.
Птицы поют.
Трактор прогромыхал.
ГОЛОС ОТЦА
Колька, ты где?! Опять, что ль тут?! Вот, москва-тоска!
Ну, попадешься мне потом!..
И чтоб без рыбы домой не появлялся!
Эх, рыболов без штанов!
КОЛЯ
Восемь – малки просим.
А чего у меня все просят? Чего я ИМ такого сделал? Чуть что сразу – «тебе уже не
восемь, а девять»!
Девять – еще больше просим!
Почему Им все можно?
Обижать всех?
Не понравиться чего-нибудь, то сразу капутик!
Чего-то не так – кричат сразу: «Куда тащишь?!» «Разрешенье спросил?!» «Почему
без спросу?!» «Ты кто такой?!»
И еще: «А, ну, пошел отсюда!»
Как будто, нельзя без пинков. И толкаться.
Как будто, это правильно. Или должно быть так...
А я все равно лучше ИХ! И всегда буду!
На всю жизнь запомню-запомню – Я ЛУЧШЕ И ВСЕГДА БУДУ!
БАБА МАТРЕНА (поет)
Как пошла я за водой,
За водою чистой.
Коромысло, два ведра,
Только путь неблизкай.
Как пошла я за водой
Прямо на рассвете.
Пела песни про тебе,
Про любовь на свете.
КОЛЯ
Потом Бабка Матрена еще какие-то песни пела. Про деревья какие-то. Ветры
всякие.
Смешно было. У самой внуков как жуков колорадских, а «про любовь» пела.
Пришлось слушать. Чтоб чупа-чупсы получить. И поесть, конечно.
Отец ведро рыбы им тогда отдал моей. Взял прямо из рук и унес им.
Не жалко, конечно.
А спросить мог бы.
Девять – ваще много спросим!
Девять... сверлять... пер... тер...
Девять – растут валенки в саду!
Какие валенки?
(смеется)
В саду каком-то!
Девять – опа! Опа! На фиг!
(смеется)
Восемь рыб и девять рыб? Много? Мало? Для кота много. Для двух котов – как раз.
А я? Как из восьми рыб вдруг девять получается? Откуда еще одна взялась? И за
крючок дергает. Дергает и дергает. Дергает и дергает...
А и взаправду дергает! Тянуть, что ли? Или отпустить? Ну, как тут отпустишь!
Отпускать ничего нельзя! Один раз отпустишь, потом ничего не придет! Нет,
тянуть надо!
Й-эх!
Ну себе и на...
Ничего нет, а все равно пришла. Вот, глупая какая...
Зачем?
СЕРЕГА
Ну, чё, салабон?
КОЛЯ
А! Это ты... Серега...
СЕРЕГА
Чё?! Поймал?!
КОЛЯ
Только одну, Серега. Ничего не идет. Наверное, совсем нету... у меня... не идет...
получается...
РАССКАЗЧИК
Тут размахнулся Серега и ка-ак стукнет Колю в плечо. Тот та-ак и полетел на
землю.
А сам Серега развернулся да ка-ак кинет свое пустое ведро в кусты! И удочки свои
– напополам!
Гром. Дождь.
РАССКАЗЧИК
Тут дождь набежал. Летний. Шустрый. Вроде все готовился-готовился, а все равно
как-то неожиданно получилось.
Серега с Колей в кузницу заброшенную забежали.
Коля-то все плачет. Больно. Обидно к тому же – за что драться-то? Рыба сама
пришла. Как говорится, «судьба не фраер».
А Серега надулся пузырем, покраснел и из одного угла в другой маячит.
СЕРЕГА
Эх-х-х!
КОЛЯ
Чё я сделал-то? Чё драться-то?
РАССКАЗЧИК
А Серега вдруг остановился, сжал кулаки и к Коле подошел.
СЕРЕГА
Так ты...
РАССКАЗЧИК
Договорить он не успел. Его тут молнией шибануло.
Как?
А вот так!
Молния. Гром.
Дождь утихает.
Птицы опять поют.
РАССКАЗЧИК
Вот и не стало Сереги...
Сгорел от злости своей...
А Кольку только оглушило. И даже больно ему не было ни чуточки. Вспышка. Бах!
Очнулся – уже в больнице. Все – белым-бело. И только голос в голове...
ГОЛОС
У-у-у... прости меня, Коля...
КОЛЯ
За что?
ГОЛОС
Не хотел я тебе вдарять... пугал только...
КОЛЯ
А небольно мне было. Ерунда это все.
ГОЛОС
А ты, салабон, все разницу ищешь – восемь, девять?
КОЛЯ
Да. А ты откуда знаешь?
ГОЛОС
Теперь знаю... я тебе одно скажу: «Четырнадцать – это очень много...»
БАБА МАТРЕНА
Чего, вот, ты знаешь, непутевый?
ГОЛОС
Бабка, а ты как тут очутилась?
БАБА МАТРЕНА
Я теперь только с такими, как ты и разговариваю. Все мои разговоры на другом
свете идут.
ГОЛОС
Подожди, так ты еще живая.
БАБА МАТРЕНА
Ай, какая тебе разница, пустобрех! От ведра два вершка, а уже учить начал других!
Ну-ка пошли отсюда!
ГОЛОС
Куда же нам идти?
БАБА МАТРЕНА
Да, хоть, на пруд ваш Черный!
РАССКАЗЧИК
Делать нечего – со стариками спорить себе хуже. Они только о себе и думают.
Отправились ребята к Пруду.
БАБА МАТРЕНА (поет)
Как пошла я за водой,
За водою чистой.
Коромысло, два ведра,
Только путь неблизкай.
Как пошла я за водой
Прямо на рассвете.
Пела песни про тебе,
Про любовь на свете.
Только высох мой ручей
Да ушла водица.
Ой, да горько мне теперь,
Милаи сестрицы.
РАССКАЗЧИК
И долго они еще шептались о том, чего много и чего мало.
А потом улеглись на илистом дне Черного Пруда и потихоньку заснули.