Краеведение и личность - Фонд имени Д. С. Лихачева
реклама
Н.В. Сизова (Кострома) Краеведение и личность От молодежи, ее умения самостоятельно осмыслить происходящие в мире события, способности и готовности к политическому диалогу, активной гражданской позиции во многом зависит наше будущее. Это аксиома. Основой, на которой может произрастать духовная культура и патриотизм у юношества, служит любовь к родному краю, знание его истории во всем ее многообразии. Стремление молодежи докопаться до корней проявляется сегодня все отчетливее, и краеведение, как основа воспитания любви к малой Родине, является одним из ведущих направлений деятельности Костромской областной юношеской библиотеки. Это путь восстановления незаслуженно забытых имен, внесших весомый вклад в развитие края. Особое внимание библиотекари уделяют судьбам деятелей культуры и искусства, предлагая читателям материалы о них. Основой для поиска служит фонд библиотеки. Маленькой сенсацией для читателей Костромской областной юношеской библиотеки и библиотек области стали информационно-библиографические материалы о костромичах-эмигрантах. Эмиграция, как историческое явление, возникла гораздо раньше, чем появилось само понятие. С развитием человеческой цивилизации увеличивалось количество и многообразие факторов, вызывающих этот феномен. В 20 веке он приобрел общемировой характер. Эмиграция из России представляет совершенно особое явление, уникальное и беспрецедентное по своим масштабам в мировой истории. В изгнании оказались миллионы российских граждан, рассеянных по свету в силу самых разных причин. И дело тут не только в количестве изгнанников, но и в их качестве – большинство русских эмигрантов принадлежало к культурной, научной, военной и политической элите России. Сейчас, глядя на этот фантастический список – сколь богатый блистательными именами и, увы, такой же бесконечно длинный, - испытываешь двоякие чувства. Первое – все же горечь утраты, безвозвратной потери огромного интеллектуального потенциала России, который невозможно точно оценить и восполнить. Но даже беглого взгляда на достижения россиян за рубежом достаточно для того, чтобы посетило и второе чувство – гордость за талант, ум, изобретательность «нашего» (все равно нашего) человека там. Особо заметный след в истории и культуре русского зарубежья принадлежит нашим землякам: П.И.Бирюкову, С.А.Жарову, А.А.Зиновьеву. Костромской биограф Льва Толстого (Павел Иванович Бирюков) Усадьба Ивановское, расположенная в 40 километрах от Костромы по Кинешемскому тракту, в начале ХХ века была своеобразным культурным центром с богатой библиотекой, художественной галереей, старинной мебелью красного дерева, предметами прикладного искусства, архивом документов по истории округа. Владелец усадьбы – Павел Иванович Бирюков, один из ближайших друзей Льва Николаевича Толстого, исследователь его творчества, биограф. Родился он 8 ноября 1860 года в усадьбе Ивановское бывшей Семеновской волости Костромского уезда. Его дед, генерал-майор Сергей Иванович Бирюков, был участником Отечественной войны 1812 года. В 1835 году он купил у князя А.Н.Вяземского имение Ивановское, которое и находилось во владении Бирюковых вплоть до 1918 года. Еще мальчиком Павел был отвезен родителями в Петербург и отдан в одно из самых привилегированных учебных заведений того времени – Пажеский корпус, готовивший в основном офицеров для гвардейских полков. Но он не захотел служить в сухопутных войсках, и, окончив шесть классов корпуса, перешел в Морское училище. По его окончании в 1880 году Бирюков был произведен в офицерский чин мичмана, а в 1884 году окончил гидрографическое отделение Морской академии. Знакомство молодого моряка с В.Г.Чертковым, бывшим кавалергардским офицером, а затем ревностным последователем учения Льва Толстого, резко изменило весь жизненный путь молодого гидрографа. Бирюков оставил военную службу и переехал в Москву. Через Черткова он познакомился с Л.Н.Толстым и стал частым гостем в Ясной Поляне. Павел Николаевич испытал сильное воздействие личности и взглядов Толстого, поэтому всю свою дальнейшую жизнь посвятил деятельности по пропаганде его учения. Вместе с Львом Николаевичем он организовывал помощь голодающим в Самарской губернии, позже побывал на Кавказе, где жили сосланные из Таврии духоборцы. В их защиту Бирюков написал работы «Духоборцы» и «Гонение на христиан», а также подписал составленное Чертковым и одобренное Толстым воззвание «Помогите», за что был арестован и в административном порядке выслан из Петербурга в г.Бауск Курляндской губернии. В конце 80-х годов Павел Иванович под воздействием толстовских идей решает сам заняться простым крестьянским трудом. В усадьбе Ивановское он попросил у матери и брата выделить ему участок, на котором построил себе крестьянскую избу, стал работать на земле. Это еще более возбудило подозрение властей, и он был «отдан под присмотр» местного священника. Переписка Бирюкова, по распоряжению костромского губернатора, подвергалась перлюстрации. Вскоре, однако, Павел Иванович оставляет свое крестьянское хозяйство и с еще большей энергией участвует в делах Л.Н.Толстого. Вместе с Львом Николаевичем и «толстовцами» Бирюков пытается облегчить участь духоборцев, которые преследовались властями. С 1898 года Павел Бирюков вместе с семьей обосновывался на постоянное жительство в Женеве, где у него был дом и участок земли. На рынке, к великой потехе швейцарцев и туристов, П.И.Бирюков появлялся босиком и в русской рубахе, продавая выращенное на своем огороде. С 1901 года он начинает работу над созданием подробной биографии Льва Толстого. Особую ценность этому труду придает то обстоятельство, что в процессе работы Павел Иванович пользовался советами самого писателя. По просьбе своего биографа Лев Николаевич начал писать «Воспоминания», ставшие ценнейшим источником сведений о его семье в раннем детстве. Первые два тома «Биографии Л.Н.Толстого» вышли в свет в 1906-1908г.г. В период между 1906 и 1917 г. Павел Иванович вместе со своей женой Павлой Николаевной Шараповой часто приезжал из Швейцарии в Россию, навещая «…Вы один из первых и лучших друзей, доставивших мне много радости и поддержки». (Л.Н.Толстой о Павле Бирюкове) Л.Н.Толстого в последние годы его жизни. В семье Льва Николаевича чету Бирюковых любовно звали: Павла Ивановича «Поша», а Павлу Николаевну «Паша». Во время своих приездов в Россию костромской биограф продолжает свою литературную работу - знакомится с известным книгоиздателем И.Д.Сытиным. Вместе с ним Павел Иванович работает над посмертным изданием собрания сочинений Л.Н.Толстого. П.И.Бирюков приложил немало труда и старания, чтобы собрать и выверить тексты литературного и философского наследия великого писателя. По отзывам специалистов, полное собрание сочинений Льва Николаевича Толстого под редакцией П.И.Бирюкова, изданное в 1913 году является лучшим (в смысле полноты и достоверности) дореволюционным изданием произведений писателя. В 1918 году Павел Иванович решил вернуться в Россию, куда его приглашал для работы по линии народного просвещения А.В.Луначарский. Он поехал с эшелоном возвращающихся на родину русских военнопленных, но в Германии попал в концлагерь, освободившись только после свержения кайзера Вильгельма II. Однако работать в Советской России Павлу Ивановичу не пришлось. Заместитель наркома просвещения М.Н.Покровский, имевший тогда большой вес в наркомате просвещения, не счел возможным принять на работу известного толстовца, и тому пришлось вернуться в Швейцарию. В середине 20-х годов он уехал в Канаду; там тяжело заболел и был перевезен женой в Швейцарию, где скончался в 1931 году. Как писал в одной из своих статей краевед В.Бочков: «Бирюков был глубоко русским человеком, и будь его воля, он никогда бы не променял родное Ивановское ни на какие европейские столицы, но по своим взглядам и образу жизни он был обречен на гонения».1 В настоящее время в запасниках костромского музея-заповедника и областного архива сохранилась часть книг, картин, фотографий и документов из личного архива семьи Бирюковых, вывезенных в 1918 году при национализации из усадьбы Ивановское. Знаменитый регент русского зарубежья (Сергей Алексеевич Жаров) «С.А.Жаров основал хор донских казаков, который с этого скромного начала превратился во всемирно известного исполнителя хоровой музыки. Америка приняла членов хора с открытыми объятиями, и к 1939 году все они стали гражданами нашей великой страны… Сергей Жаров в молодые годы 1 Сбитнева Л. Род //Молодой ленинец.-1991.- 23 ноября.-С.4. Искренне Ваш Рональд Рейган». Этими словами президент США приветствовал нашего земляка Сергея Алексеевича Жарова, основателя и бессменного руководителя всемирно известного казачьего хора по случаю введения его в Русско-Американскую Палату Славы. Этой чести были удостоены не многие русские, волею судеб оказавшиеся в Америке. В ответ на поздравления 85-летний Сергей Жаров сказал: «Не наша с вами вина, что мы собрались здесь, а не в России, но я верю, что это не навсегда». С этой верой он жил в эмиграции, она были залогом успеха созданного им хора – «жаровских чудо-богатырей». Но кто знает, кем стал бы маленький мальчик Сережа, поступи он в Нижегородское коммерческое училище и останься в России. В 60-х годах 19 века служил в городе Макарьеве фельдфебель Алексей Жаров. Накопив за время службы небольшой капитал, он вышел в отставку, завел торговлю, обзавелся собственным домом на Кладбищенской улице (ныне улица Юрия Смирнова) и стал купцом второй гильдии. В 1896 году от второго брака у него родился сын Сергей. Вскоре отец стал пить, торговля пошла плохо, лавку закрыли. После смерти отца 10-летнего Сергея хотели поместить в Нижегородское коммерческое училище, но к тому времени уже выяснилось, что он обладает прекрасным слухом и голосом, поэтому после прослушивания в августе 1906 года он был зачислен в Московское Синодальное училище церковного пения, которое готовило регентов. Об учебе в Синодальном училище Сергей Алексеевич вспоминал так: «Никогда не любил учиться. Любил сам учить, руководить и воспитывать».1 В разгар первой мировой войны 18-летнего Жарова назначают регентом хора военных инвалидов, находящегося под покровительством великой княгини Елизаветы Федоровны. Невысокий, худенький, почти мальчик, Сергей Жаров ездил с хором по военным госпиталям, однажды им выпала честь петь молебен в Храме Христа Спасителя. В марте 1917 года Сергей окончил Синодальное училище, а в июле 1918 года был назначен учителем пения в Макарьевскую женскую гимназию. За 1 Войтюк Т. «…Я верю, что это не навсегда» //Губернский дом. – 1997. - №1. – С.129. короткое время пребывания на родине Сергей Алексеевич создал прекрасный хор. Летом 1918 года постановлением Наркомпроса РСФСР гимназии были упразднены. Начались призывы в Красную Армию. Очевидно, в конце 1918 года или в начале следующего С.А.Жаров покинул Макарьев, а вскоре и Россию, как оказалось, навсегда. Жаров попал в Донскую дивизию генерала Абрамова, где на всю жизнь породнился с донскими казаками. С донцами он прошел всю гражданскую войну вплоть до эвакуации из Керчи в Турцию. 15 ноября 1920 года среди последних, покидавших Крым, казаки вышли в море на пароходе «Екатеринодар». Через несколько дней голодного пути пароход встал на константинопольский рейд. Формально французы своих бывших союзников в плен не брали, но обращались с ними хуже, чем с лютыми врагами - распределили по лагерям. Сергей Жаров попал в лагерь Чилингир под Константинополем. В этом «лагере смерти» он провел несколько очень тяжелых месяцев. Казаки сотнями умирали от истощения и болезней. Голод, оторванность от мира отнимали надежду на лучшее, но крепла вера в Бога. Казаки молились и пели. Так родился Донской казачий хор. С.А.Жаров вспоминал: «Приближался праздник Николая Чудотворца. Шли приготовления к торжественному молебну. Тогда начальник дивизии отдал приказ: лучших певцов всех полковых хоров, уже тогда имевшихся, собрать в один хор. Хор этот должен был своим участием в богослужениях содействовать поднятию угнетенного духа войск. В этот хор был призван как специалист и я».1 Вскоре, в марте 1921 года, началось расселение казаков из лагеря. Получив разрешение от болгарского царя Бориса, хористы прибыли в Софию, куда их пригласила петь русская посольская церковь. Много платить она не могла, поэтому донцам приходилось заниматься тяжелым физическим трудом. Жаров, например, работал на картонажной фабрике, мыл бутылки на пивоваренном заводе, позднее устроился преподавателем пения и гимнастики в гимназию. 1 Жаровский хор очень много работал, выступал в русских и Войтюк Т. «…Я верю, что это не навсегда»//Губернский дом.-1997.-№1.-С.131. болгарских полках. Однажды им пришлось дать концерт духовной музыки в соборе Александра Невского в Софии. Впечатление, произведенное хором, было таково, что с этого момента хор Жарова смог зарабатывать только концертами и полностью посвятить себя пению. В 1923 году известная балерина Тамара Карсавина, используя свои личные связи, устроила хористам визы во Францию через Белград с остановкой в Вене, где жил известный импрессарио Хеллер. Он устроил выступления хора в кафедральном соборе и в роскошном зале «Хофбург». 4 июля 1923 года должно было состояться первое выступление. Это было решение судьбы. До самого выхода на сцену они не верили, что через несколько минут должны стоять на самой большой европейской сцене. Предоставим слово самому С.А.Жарову: «Я собрал хористов вокруг себя, отдал им нужные инструкции. Как жалко они тогда выглядели в своих потертых, заштопанных гимнастерках различного цвета и покроя! Один в обмотках, другой – в сапогах… Я выбрал самых опрятных из них, чтобы «закрыть» ими, насколько это разрешало разделение голосов, наиболее потрепанных и рваных…»2 Наступил момент, когда открылась дверь на сцену, и хористы прошли на эстраду. Очередь была за дирижером. На всю жизнь Сергей Алексеевич запомнил этот миг: «…мне хотелось убежать… Спрятаться от целого света. Я сделал движение, чтобы повернуться, но чьи-то руки меня насильно толкнули через порог, и, ослепленный ярким светом, я очутился на сцене… Глухой шум покатился мне навстречу. Я понял, что это встречали меня. Как сквозь туман я увидел перед собой переполненный зал и близко, почти у самой эстрады, лица нарядной публики с первых рядов. Тогда вдруг дошло до моего сознания, как бедно я был одет, что через большую дыру моего ботинка, напоминая о жалком прошлом, виднелась белая военная портянка…Поборов стыд, робость и воспоминания, я поднял руки. Хор замер. В зале наступила тишина…»1 После концерта в гардеробной теснились толпы поздравляющих. Слезы радости и волнения заглушали аплодисменты. Наутро комната Сергея Жарова 2 1 Войтюк Т. «…Я верю, что это не навсегда» //Губернский дом.-1997.-№1.-С.132. Войтюк Т. «…Я верю, что это не навсегда» //Губернский дом.- 1997.- №1.-С.132. была усеяна цветами… Это было начало славы, начало долголетнего радостного труда. После счастливого концерта в Вене хор Жарова выступал во многих городах Австрии и Чехословакии, совершил триумфальное турне по Европе, летом 1923 года посетил Австралию. В 1930 году они впервые выступали в США. За шесть недель пребывания в Америке при полном сборе хор дал 41 концерт в 32 городах. Уже позади был небывалый успех на концерте в Карнеги Холле, а впереди – прощальный концерт в МетрополитенОпера. Теперь Сбылась он смог мечта Сергея сказать: Алексеевича. «Мы пели в Метрополитене». С тех пор казаки выступали в За рубежом Сергей Жаров был единственным «синодалом», т. е. профессиональным регентом высочайшего класса. Хор Жарова выступал буквально на всех обитаемых континентах и за 55 лет существования дал около 10 000 концертов. Америке каждый год, и в итоге стали гражданами этой страны. Русские, разбросанные, вернее, выброшенные революцией 1917 года во все уголки мира, неизменно собирались на концерты С.А.Жарова. Для них это были не просто концерты – это было свидание с Родиной. В 1934 году жаровцы совсем обосновались в США и, в виде исключения, получили американское гражданство, после чего привезли сюда и свои семьи. Здесь, в одной из самых старых русских колоний Америки, в Лейквуде (штат Нью-Джерси), до конца своих дней продолжал работать неутомимый Сергей Жаров. Он умер в госпитале в ночь с 5 на 6 октября 1985 года. Сергей Алексеевич был последним из участников хора, созданного им в 1920 году на острове Лемнос. С. А. Жаров достиг мирового признания, славы, почестей. Но на вопрос к чему он стремится и какова его заветная мечта, ответил: «Я хочу, чтобы мой хор на нашей Родине, перед нашим народом, на русской сцене, забыв годы изгнания, спел: «Верую!» По популярности жаровскому хору в свою эпоху не было равных. Притом в России Жарова до последнего времени почти не знали, разве что коекто из музыкантов слышал это имя. Сегодня Сергей Алексеевич Жаров возвращается в Россию: возвращается музыкой. «В столицах» уже можно купить записи концертов жаровского хора. В Макарьеве в центральной районной библиотеке сделан альбом к 100летию С.А.Жарова, опубликованы материалы о знаменитом земляке в газете «Макарьевский вестник». «Великий вопрекист» (Александр Александрович Зиновьев) В 1999 году, после 21 года проживания в Германии, возвратился в Москву наш земляк всемирно известный ученый, философ, педагог, логик, писатель, художник Александр Александрович Зиновьев. А.А.Зиновьев – один из трех известнейших логиков в мире, основоположник социальной логики в России. Он автор художественно-публицистических произведений. более С 50 той научных поры, и как Александра Александровича буквально выдворили в 1970-х из страны, на его имя наложили запрет. Слово земляка, послушать которого считают за честь сильные мира сего и крупные авторитеты во многих науках, долгие годы на Родине не звучало. Родился Саша Зиновьев в маленькой деревне Пахтино Чухломского района 29 октября 1922 года. Был он у крестьянки Апполинарии Васильевны и маляра Александра Яковлевича Зиновьевых шестым ребенком. Александр пошел в школу в родной деревне. По тогдашним меркам был очень хорошо подготовлен. Когда его сверстники топтались еще в третьем классе, он был уже в пятом. В нем рано проявились литературные и математические способности, и учителя рекомендовали ему учиться в Москве. В 1933 году Александр Яковлевич Зиновьев получил постоянное место в Москве, и Саша Зиновьев перебрался к отцу (мать с другими детьми переехала в Москву позже). В московской школе среди столичных ребят он быстро выделился не только медалями на математических олимпиадах, но и таким пониманием социальной действительности, какая оказалась недоступной многим умудренным опытом взрослым. В 1939 году Александр Зиновьев с отличием окончил школу и в 16 лет стал студентом одного из самых элитных вузов страны - Московского института философии, литературы, истории. Только учеба продолжалась недолго. За критику Сталина и его системы А.Зиновьев был исключен из института и арестован, однако по дороге с Лубянки в Бутырскую тюрьму он сбежал. Объявили всесоюзный розыск. Но напрасно. Александр не вернулся ни в московский подвал, ни в родную деревню. Он стал скитаться по стране, а год спустя, не дожидаясь срока призыва в армию, записался добровольцем в Красную Армию. С началом Великой Отечественной войны Александр Александрович добровольцем ушел на фронт, воевал под чужим именем. Был и кавалеристом, и танкистом, а, пройдя ускоренный курс обучения в авиаучилище, стал истребителем на знаменитых «летающих танках» - штурмовиках «Ил-2». Послужной список офицера - 31 боевой вылет, за что он был награжден орденом Красной Звезды и другими наградами. Войну Александр Зиновьев закончил в Вене. Из Австрии он привез чемодан, набитый рукописями. Одну из них показал двум известным писателям: К.Симонову и другому, который из «самых лучших побуждений» донес на автора. К счастью, Симонов был первым читателем. Произведение ему настолько понравилось, что посоветовал его уничтожить. Поэтому, когда к Зиновьеву пришли с обыском, то ничего не нашли. После войны А.А.Зиновьев учился в МГУ на философском факультете. В 1951 году он получил диплом с отличием и остался работать на кафедре в аспирантуре: защитил кандидатскую, докторскую, стал профессором. Впоследствии работал в Институте философии АН СССР, заведовал кафедрой логики в МГУ, имел учеников и последователей. Как ученый он написал много книг по логике и методологии науки, сотни статей, получил мировое признание, приглашался на все международные конгрессы, но власти не давали разрешения на выезд за границу. Его работы, глубокие по содержанию и правдивые по сути, вызывали недовольство власть имущих. В одном из интервью Зиновьев признался: «Для меня коммунистический период очень четко поставил проблему: быть или иметь… Я усвоил одно: жить по формуле «быть» - это гораздо более высокое качество жизни, чем жить по формуле «иметь»… это высочайшее качество жизни, которое я не сменяю ни на что другое».1 1 Егорова Л. Александр Зиновьев в Москве //Сев. правда. – 2003. – 7февраля. – С.4. В начале 1970-х годов начался фактически бойкот Зиновьева в профессиональной среде. Его сняли с должности за то, что он отказался увольнять двух преподавателей-диссидентов. Александр Александрович так вспоминает об этом «Если бы мне пришлось выбирать период, в который мне жить, а жил я зачастую плохо, я голодал, я нищим был совершенно, мне негде было спать, меня арестовывали, я скрывался…- все равно я выбрал бы тот период». А.А.Зиновьев времени: «Вскоре я лишился и профессуры. Появилось свободное время. Я начал писать тексты, которые вошли потом в книгу «Зияющие высоты». Один мой близкий друг донес на меня в КГБ, и я сразу же оказался под надзором. Моя жена, Ольга Мироновна, стала через наших знакомых пересылать тексты на Запад. На Западе накопилось много этих текстов, образовалась книга. Нашелся издатель… Между прочим, все русскоязычные издательства отказались печатать книгу. Печатал ее швейцарский издатель». На Западе книга «Зияющие высоты» вышла в 1976 году. В ней через бытовые эпизоды, случаи из жизни воссоздавалась советская действительность семидесятых годов во всей ее полноте. Книга произвела ошеломляющее впечатление, которого, пожалуй, не ожидал и сам автор. Через некоторое время она была переведена на десяток европейских языков, стала бестселлером. Ею зачитывались и в Старом, и Новом Свете. Критическая литература о «Зияющих высотах» превысила ее собственный объем. За публикацию этого романа ученый был уволен с работы, лишен степеней, званий, наград. В 1978 году его вынудили уехать из страны, лишив при этом и советского гражданства. Более 20 лет Александр Александрович проживал в Германии: писал книги, читал лекции по всему миру, много работал. Вслед за «Зияющими высотами» на Западе были опубликованы другие книги Зиновьева: «Записки ночного сторожа», «Светлое будущее», «В преддверии рая», «Желтый дом» и др. Его произведения были переведены более чем на 20 языков. Известность и слава Александра Александровича ширилась на Западе: он был избран в академии наук Финляндии, Баварии, Италии, нескольких академий наук России, стал лауреатом литературных премий Европы, премии великого социолога Алексиса де Токвиля. Зиновьеву присвоили звание почетного гражданина Авиньона, Оранжа и Равенны. Но все же писатель тосковал по России: «Я живу теперь на Западе, а ощущение такое, что меня выбросили в глухую русскую провинцию… Для меня только одно место в мире есть столица – это Москва… И я сделал великую глупость, покинув ее: я выпал из истории».1 Только через 12 лет после отъезда его восстановили в советском гражданстве. В 1997 году Александр Александрович приезжал в Россию, побывал с визитом и в Костроме. Знаменитый земляк встречался со студентами, учеными, творческими людьми, посетил Ипатьевский монастырь. Костромичи засыпали его вопросами, просьбами об автографах. Вот впечатление, которое осталось у А.А.Зиновьева после посещения нашего города: «Я пробыл в Костроме всего один день. Но этот день оставил в моей душе такой след, что я его не забуду никогда. Я впервые за много лет ощутил себя частичкой моего народа, причем – нужной ему». А осенью 1999 года ученый с семьей вернулся на постоянное жительство в Москву. Вернулся в историю… Александр Александрович продолжает напряженно работать: читает лекции в МГУ и Литературном институте, много печатается. Издательство «Центрполиграф» стало выпускать 10-томное издание его работ. Осенью 2002 года в Центральном доме журналиста в Москве прошла выставка картин Александра Зиновьева. Жизнь продолжается… «Краеведение, оно придает местности, не имеющей авторского происхождения, историзм, открывает в ее прошлом, хотя и недавнем, что-то совершенно новое, ценное, - отмечал Д.Лихачев. – Когда мы узнаем, кто жил в том или ином доме, для нас этот дом уже наполняется духовным содержанием. Преобразуется город, чью историю мы познаем». Эти слова российского ученого можно назвать ключевыми в работе библиотек области с юношеством по краеведению и нашей, Костромской областной юношеской библиотеки, в частности. 1 Егорова Л. Александр Зиновьев в Москве//Сев. правда. – 2003. – 7февраля. – С.4.
