На Луне

Антон Горынин
На Луне
Экзистенциальная история
Действующие:
Я.
Тху – зелёное человекоподобное существо.
Виола.
Великий Наблюдатель.
Не Менее Великий Помощник Великого Наблюдателя.
Жена Я.
Доктор.
Сестра.
Сцена первая.
Луна. Позади виднеется голубой купол – это Земля. Дует исключительно освежающий
ветер. Посреди Луны старая машина, в ней Я и Тху. Больше никого.
Я (обращаясь к зрителю): Я его подобрал на остановке в третьем часу ночи. Я вообще не
таксист… я вообще… никто. Просто с женой поругался и поехал... Да, немного выпил.
Но, я не планировал тогда за руль садиться. Просто жена на этот раз не успела ключи
спрятать. А так я никто, соответственно не хотел ничего плохого. (Украдкой поглядывает
на Тху). А этот всё просил побыстрей, в больницу ему надо было. Но он не был вот
таким… салатового оттенка такого. Нормальный мужик просто. И я ехал побыстрее, пока
не понял, что никуда мы не едем…
Тху: Ты с кем разговариваешь-то?
Я (кивает на зрителей): С ними.
Тху: Смешно. Они тебя не слышат.
Я: Вроде слушают.
Тху: Смешно.
Тху выходит из машины, потягивается, делает глубокий вдох. Я проделывает тоже самое,
но не по своей воле, а словно им кто-то управляет.
Я: Где мы?
Тху: На Луне.
Я: А ехали в больницу.
Тху: Из пункта «А», да в никуда, да ни зачем, да не за что я не продам себя тоске. На
самом дне мне всё же веселей, чем на краю. И я пою.
Я: Что это?
Тху: Так бы сказал сейчас наш Вой.
Я: Вой?
Тху: Да, есть у нас поэт такой.
Я (оглядывается назад): А это что, Земля?
Тху: Она родимая.
Я: Вы тоже родом оттуда?
Тху: А что, незаметно?
Я: Ну… в принципе… я тоже не красавец…
Тху: Смешно.
Я: Скажите сразу честно, я сошёл с ума, да?
Тху: Давай уже на ты?
Я: Ты… я сошёл с ума? Или умер?
Тху: Чтоб сойти с ума, надо сначала на него взойти. А чтобы умереть… как я устал от
этих вопросов. Смерти нет, прими это как данность.
Я: То есть, я просто на Луне.
Тху: Вот «просто» это просто слово-паразит какое-то у всех моих самых сложных
клиентов!
Я: Я ничего не понимаю.
Тху: А ты не понимай, а принимай.
Я: Как данность?
Тху: Как данность. И тогда ты можешь даже снова понравиться Великому Наблюдателю.
Я: Кому?
Тху: Ну вот опять.
Я: Хорошо, хорошо. Что дальше-то?
Тху: Пойдём, всё примешь, а там и до понимания недалеко.
Тху прогулочным шагом удаляется прочь от машины. Я суетливо пытается закрыть
машину на ключ.
Да не надо. Здесь никто не тронет.
Я нагоняет Тху и оба они удаляются из поля зрения зрителя.
Сцена вторая.
Маленькая кухня в «хрущёвке». Старые обои, в одном из верхних углов подтёк –
очевидно, по вине соседей сверху. Жена Я стоит возле раковины и вытирает посуду.
Периодически доносится стук молотка.
Жена Я: Ты к соседям-то ходил сегодня?
Голос Я: Мммм?
Жена Я: Ты слышал.
Голос Я: Зачем?
Жена Я: Я тебе всё утром сказала, дала задание сходить выяснить решают ли они
проблему со своей протечкой.
Голос Я: Они же сказали, что решают.
Жена Я: Ага, позавчера, а течёт до сих пор, даже ещё больше.
Голос Я: Ну сейчас схожу.
Жена Я: Да не надо сейчас.
Голос Я: Ещё же не поздно.
Жена Я (вытирает последнюю тарелку и с грохотом ставит её на стол): Не надо,
потому что у тебя целый день был на это! Я просила тебя только об одном! Чем ты
занимался весь день?
Голос Я: Тем же, чем и всегда!
Жена Я: Хернёй какой-нибудь…
Голос Я: Работу искал!
Жена Я: На остановку выезжал?
Голос Я: Я не таксист.
Жена Я (направляется в комнату): Конечно не таксист, мы же бедные, но гордые…
Жена Я скрывается за дверью и тут же раздаётся грохот, какой может создать падающий
человек.
Голос Жены Я: Твою мать-то, ногу сломала из-за тебя!
Голос Я: Я здесь не при чём, под ногу смотреть надо!
Голос Жены Я: Какого хрена ты ящик этот сюда поставил?
Голос Я: Это инструменты, полки прибиваю.
Голос Жены Я: О которых я полгода назад просила?
Голос Я: Да. Подожди вставать, ногу посмотрю.
Жена Я: Отвали! Сама.
Кухня исчезает под слёзные всхлипы Жены Я.
Сцена третья.
Луна. Тху уверенно и быстро идёт вперёд, Я едва за ним поспевает.
Я: Ну куда мы идём-то, почему так быстро?
Тху молчит.
Я: Ну ответь, как тебя… Тфу. Прими вопрос как данность.
Тху: Не Тфу, а Тху. Видишь ли, нам предстоит проделать путь к Великому Наблюдателю.
Я записал тебя к нему на девятнадцатые лунные сутки, мы не имеем права опоздать.
Я: А вы… ты-то кто?
Тху: Меня зовут Тху, я менеджер по экзистенциальному туризму.
Я: По какому туризму?
Тху: Я как-то непонятно выразился?
Я останавливается, тяжело дышит.
Я: Подожди ты… пожалуйста. Не привык я так быстро.
Тху тут же падает, как будто бы даже замертво. Я бросается к нему.
Э!
Тху: Я не Э, я Тху. Ложись рядом и расслабляйся.
Я (садится рядом с Тху): Это у нас привал типа?
Тху: Мы это называем прилуниться. Помолчим немного.
Поглядывая на Тху с недоверием, Я ложится с ним рядом.
Молчание и свежий космический ветер.
Я начинает себя щипать. Всё сильнее и сильнее. Встаёт, оглядывается по сторонам,
смотрит на лежащего Тху. В конце концов убегает со страшным криком.
У Тху звонит телефон, Тху, продолжая лежать, берёт трубку.
Тху: Да, Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя, я слушаю. Да, забрал. Всё
хорошо, сейчас побежал вон, так же, как и все, до безобразия все одинаковые. Да, как
вернётся, я выдам ему следующую порцию информации. Да, да, к девятнадцатым будем.
До встречи, Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя.
Тху засовывает трубку в карман, тяжело вздыхает и снова закрывает глаза.
Сцена четвёртая.
Кухня. Я и Жена Я сидят за столом и пьют чай. Жена Я ласково гладит Я по руке.
Жена Я: Печеньку возьми.
Я: Не хочу.
Жена Я: Возьми, возьми. Завтра аванс дадут, ещё куплю – ты же любишь.
Я: Ещё одну и всё.
Жена Я: Как хочешь.
Я откусывает печенье, Жена Я аккуратно мизинцем убирает крошки с уголка его рта.
Я: Тебе к скольки завтра?
Жена Я: Надо пораньше быть, к половине где-то, потом ещё задержусь, скорее всего…
Я: Опять?
Жена Я: Проверка грядёт.
Я: Опять?
Жена Я: Ну а что поделать, в такой стране живём – на одного работника пять
надзирателей.
Я: Не нравятся мне эти ваши проверки. Я вас там проверю как-нибудь.
Жена Я: Ревнуешь что ли? Мышонок ты мой…
Я: Просил же не называть меня так.
Жена Я: Но, ты же не просто мышонок, а самый лучший…
Я: Лучший… только никому до этого дела нет.
Жена Я: Будет.
Я: Когда?
Жена Я: Скоро, мышонок, скоро.
Я: Тебе хорошо говорить, ты востребована и уважаема.
Жена Я: Ну да, скорее, по простоте своей, загружена всякой работой бессмысленной,
которую и делать-то не обязана.
Я: Зато платят.
Жена Я (усмехается): Платят… Вот зачем ты опять?
Я: Что?
Жена Я: Ты понял.
Я: Не понял.
Жена Я: Мы же с тобой договаривались уже. Раз сто.
Я: О чём?
Жена Я: О том, что ты больше не будешь ныть.
Я: Так, я не ною, понятно тебе?
Жена Я: А что ты делаешь?
Я: Я констатирую факты, а не ною. Больше никогда так не говори!
Жена Я: А ты не ной, и говорить не буду!
Я: Нужно трезво к себе относиться!
Жена Я: Да пожалуйста! Только не ной!
Я: Я не ною!
Жена Я: А что ты делаешь сейчас, зачем ты мне опять мозг выносишь своим
настроением?
Я: Невозможно вынести то, чего нет!
Жена Я: Да пошёл ты в жопу! (Уходит в слезах).
Несколько секунд Я сидит неподвижно, затем допивает остатки чая, с грохотом ставит
кружку на стол и уходит вслед за женой.
Раздаются глухие удары и всё новые слёзные всхлипы Жены Я.
Голос Жены Я: Не надо, пожалуйста, не надо… Никогда ты меня ещё не бил…Это всё.
Сцена пятая.
Луна. Тху лежит там же, где мы его оставили, и так же. К нему устало возвращается Я.
Подходит. Смотрит на Тху. Ложится рядом и закрывает глаза.
Из-за горизонта со стороны Земли появляются Доктор и Сестра, они быстро подходят к Я.
Доктор (открывает пальцами веки Я и светит в его глаз маленьким фонариком): А этот
без изменений у нас...
Сестра: Да, стабильно тяжёлый.
Доктор: Ещё бы, с такой черепно-мозговой, как вообще жив-то остался.
Сестра: Да, в рубашке родился.
Доктор: Да, жалко, что ещё и не в шлеме.
Смеясь, Доктор и Сестра уходят.
Тху (встаёт): Ну всё, идём дальше.
Я неохотно поднимается в след за Тху и отряхивается.
Не надо отряхиваться, лунная пыль благородна.
Я: Чем же она благородна?
Тху: Тем, что лунная.
Я: А… ну да.
Тху идёт вперёд, Я покорно следует за ним.
Тху: Мы идём к самому большому кратеру, там и находится…
Я: Великий Наблюдатель?
Тху: Нет, Его Не менее Великий Помощник.
Я: Типа секретарь?
Тху: Нет, Помощник. Не менее великий.
Я: Ну, а сам он где, занят что ли? Мог бы и лично со мной встретиться.
Тху: Да, гордыня действительно твоя главная проблема.
Я: Это я уже от кого-то слышал.
Тху: От жены.
Я: Откуда знаешь?
Тху: Мы тут всё про всех знаем.
Я: Почему?
Тху: Потому что Луна - это не просто спутник, а один большой наблюдательный пункт,
можно так сказать.
Я: Лунатики наблюдают за людьми?
Тху останавливается и оборачивается, Я утыкается в Тху.
Тху (с искренним удивлением): Лунатики, кто это?
Я: Ну… ты не лунатик что ли?
Тху: Я Тху.
Тху продолжает идти, Я снова еле поспевает за ним.
Я: Ну а где же всё-таки сам Великий Наблюдатель? Секрет?
Тху: Видишь ли, он везде.
Я: Не понимаю, но принимаю.
Тху: Молодец, Я, делаешь успехи.
Я: Кто молодец? То есть, как ты меня назвал?
Я и Тху всё таким же быстрым шагом удаляются в лунно-космическую даль под всё
усиливающиеся завывания лунного ветра.
Сцена шестая.
Кухня. За столом сидит Я, на столе чекушка водки, в руке Я наполненная рюмка.
Я выпивает рюмку и поднимает глаза на пятно в углу потолка.
Я: Твари. Сложно отремонтировать что ли? На новую тачку бабло есть, на сантехнику…
Входит Жена Я с синяком на лице.
Жена Я: А ты не завидуй, они эту машину в кредит взяли, а сосед вообще работает
сутками.
Я: Ну, так иди к нему.
Жена Я: К кому?
Я: К соседу, он же работает сутками.
Жена Я: Чего несёшь-то?
Я: Да, он действительно крут, сутками работает, вообще не отдыхает, даже жене вдуть
некогда, работает сутками. А на тебя, может, время найдёт…
Жена Я: Хватит.
Я: Он сутками работает, а я хернёй занимаюсь. Выбор очевиден, а?
Жена Я (берёт со стола бутылку): Всё, хватит на сегодня.
Я: Куда?
Жена Я: В унитаз, где ты её прятал опять, а?
Жена Я уходит вместе с бутылкой, Я неуклюжа бросается вслед за ней.
Голос Жены Я: Ненавижу эту дрянь, ненавижу!
Голос Я: Сюда дай, алкоголика нашла!
Голос Жены Я: А кто ты?
Звук сливного бочка, следом звук захлопывающейся двери.
Голос Жены Я: Куда пошёл с ключами? Ты же пьяный!
Пауза.
Ну и вали, чтоб ты разбился нахер что ли… Устала.
Сцена седьмая.
Тху и Я шагают по поверхности Луны. Тху бодро идёт впереди, Я устало следует за ним.
Я: Вы тут всегда так быстро ходите?
Тху: Я же сказал, мы не имеем права опоздать.
Я: То есть тебе не в больницу надо было, а к Великому… то есть, К Не Менее Великому
Помощнику Великого Наблюдателя?
Тху: Не мне, а тебе. А, если бы ты не ехал так быстро по мокрой ночной дороге, мы бы не
попали в портал.
Я: Куда?
Тху: Ну, куда-куда, в портал. Не на ракете же тебя сюда забирать…
Я: Ничего не понимаю, но принимаю. Может, прилунимся ещё ненадолго?
Тху резко падает, как будто бы даже замертво. Я, тяжело дыша, падает рядом с Тху,
сначала на колени, затем просто ложится рядом.
На Луне появляются Сестра и Жена Я в белом халате и бахилах. Оглядываясь назад,
Сестра подводит Жену Я к Я. Жена Я передаёт Сестре несколько купюр.
Сестра: Несколько минут буквально.
Жена Я: Хорошо.
Сестра уходит, Жена Я смотрит на Я со слезами на глазах.
Жена Я: Доездился. Сволочь. Они говорят, состояние тяжёлое, но стабильное. Может,
хоть после удара башкой, что-то в тебе изменится? Если выживешь (ударяется в слёзы).
Я (открывает глаза): Тху.
Тху: Ммм?
Я: Я что-то чувствую. Да… не понимаю что, но что-то приятное, Тху.
Тху приподнимает голову и смотрит на Жену Я с явным недовольством.
Тху: Да, рановато что-то. Отдохнули, идём дальше (быстро встаёт и тянет Я за руку).
Я: Я ещё не отдохнул, хватит издеваться!
Тху: Пошли, дурень!
Сквозь лёгкий шум ветра пробиваются пронзительные частые «пики». Жена Я испуганно
оглядывается по сторонам. Быстро забегает Сестра и выталкивает Жену Я наружу.
Сестра: Уходи через приёмный, не заблудись только.
Жена Я: Ему хуже?
Сестра: Сейчас доктор придёт, разберётся. Уходи быстрее!
Сестра выталкивает Жену Я с поверхности Луны в сторону Земли, Тху за руку тащит за
собой нарочно лежащего Я. Сцена погружается в темноту под частые пронзительные
сигналы кардиографа, громкость которых постепенно увеличивается до невыносимого
предела.
Сцена восьмая.
Кухня. Поздний вечер. Жена я сидит за столом, на котором стоит чекушка водки и рюмка.
Жена Я задумчива, глаза её, кажется, выплакали все возможные слёзы.
Жена Я наполняет рюмку, поднимает глаза на мокрое пятно в углу потолка, пятно явно
подсохло.
Жена Я выпивает содержимое рюмки залпом, сильно морщится, тут же испытывает
рвотный позыв и, закрывая рот рукой, убегает из комнаты. Слышно как Жену Я вырывает.
Затишье. Звук сливного бочка. Звон ключей, захлопывающаяся дверь.
Сцена девятая.
Я и Тху идут по поверхности Луны уже не так быстро. Тху по-прежнему впереди, Я попрежнему позади.
Я: Знаешь что, Тху, здесь у вас довольно скучно.
Тху: А на Земле тебе было весело?
Я: Проблема в том, что мне и здесь скучно, и на домашнюю планету возвращаться не
охота.
Тху: Так, может, проблема не в небесных телах, а в тебе всё-таки?
Я: Да, да, да, сейчас начнёшь меня жизни учить.
Тху: Ну а как ещё, если ты сам не учишься?
Я (останавливается): Вот скажи мне, инопланетянин, в чём смысл жизни?
Тху (останавливается, задумчиво): Боюсь, что вообще смысла в жизни нет, тем более в
такой, как твоя.
Я: Это ты меня сейчас послал что ли так?
Тху: Да.
Я: Почему?
Тху: Потому что не надо мне задавать такие вопросы.
Я: Почему?
Тху: Потому что, кто я такой, чтобы на них отвечать?
Я: Ну, ты же как бы приближённый здесь к Великому Наблюдателю…
Тху: Все мы на одинаковом от него расстоянии.
Я, окончательно задумавшись, садится. У Тху звонит телефон, он тут же берёт трубку.
Тху: Алё, ну ты где? Скоро будешь? Одевай всё самое лучшее, только чтоб легко было это
снять. Да, клиент давно готов. О гонораре поговорим после того, как работу сделаешь. Да,
случай не простой – он, видите ли, жену любит. По-настоящему. Вот так вот, редко, но
бывает. Давай скорее уже.
Тху кладёт телефон в карман и садится рядом с Я.
Тху: Какая девушка будет с тобой работать.
Я: Какая девушка?
Тху: Внеземной красоты.
Я: Да ну… Я жену люблю.
Тху: Вот и посмотрим, как ты её любишь.
Тху и Я сидят на лунном песке с одинаковой задумчивостью, медленно исчезая в темноте.
Сцена десятая.
Луна-больница. Жена Я сидит рядом с лежащим Я. Сигналы кардиографа.
Жена Я: …И знаешь, что самое страшное? То, что я не хочу взять тебя за руку. Не не
могу, а не хочу. Понимаешь? Вряд ли ты что-то понимаешь, тем более, сейчас. Вот что с
тобой случилось? До свадьбы я встречалась с одним человеком, живу с другим… Люблю
и ненавижу. И сейчас уже скорее больше ненавижу. Что-то должно было случиться, если
мы всё это время добровольно не расставались. Вот зачем мы сами себе врали? Ведь мы
поженились от страха одиночества. Других причин не было. Вообще, сколько бед
происходит от этого страха. Но одиночество не так страшно, как мы его боимся…
Появляется Доктор с кружкой в руках. Жена Я быстро выпрямляется и проводит рукой по
волосам с целью проверить в порядке ли они.
Доктор: Молчит?
Жена Я: Молчит.
Доктор: Что ж вы его пьяным за руль-то пустили? Ладно столб, даже хрен с ней – с
машиной. А если б ещё кто-нибудь пострадал.
Жена Я: Да что я ему, нянька что ли, или мамка, отпускать или не отпускать его куда-то…
А насчёт «если бы»… не знаю.
Доктор протягивает Жене Я кружку.
Чай?
Доктор: Да, совсем немного отпил.
Жена Я (берёт кружку): Спасибо (отпивает).
Доктор: Думаю, из комы-то он выйдет, но жизнь надо будет начинать сначала.
Жена Я: В смысле?
Доктор: Он же будет как растение. Надо будет заново учиться ходить, говорить,
обслуживать себя…
Жена Я: Вот и наказание.
Доктор: Для кого?
Жена Я: Для меня. Когда он с ключами ушёл, я пожелал ему эту аварию.
Доктор: Да мало ли что можно на эмоциях сказать. Пойдёмте, в ординаторской поспите
хоть немного.
Жена Я, не отрывая взгляда от Я, встаёт и направляется к выходу. Доктор идёт следом.
Жена Я: А почему вы меня в реанимацию пустили?
Доктор: Честно?
Жена Я: Можете наврать.
Доктор: Вы мне понравились.
Последнюю фразу Доктор произносит уже будучи за сценой. Я не открывая глаз,
потягивается, переворачивается на другой бок, глубоко вздыхает и продолжает спать.
Свет гаснет.
Сцена одиннадцатая.
Снова появляется свет и возле спящего в той же позе, в какой мы его оставили в
предыдущей сцене, Я стоит Тху и задумчиво смотрит куда-то вдаль.
Раздаётся звонок мобильного телефона Тху. Тху тут же берёт трубку, он явно ждал этого
звонка.
Тху: Ну ты где? Здесь? Ну обозначься как-то, сколько раз просил, пришла – обозначилась
(морщится и дёргает головой так, словно его дёрнули за ухо).
Голос Виолы: Ты такой смешной, когда не понимаешь куда смотреть.
Тху: Я тоже рад тебя… не видеть.
Голос Виолы: Тху-Тху, что стало с твоим шикарным воображением? Мне так нравилось
то тело, которое дарило мне твоё эротоманское воображение…
Тху (ведёт телом так, словно его насильно обнимают, при этом довольно улыбается):
Виола прекрати, я на работе.
Голос Виолы: Кто же на это раз будет меня представлять?
Тху (кивает на Я): Да вот он. Может, ты ему приснишься для начала?
Голос Виолы: Не-а.
Тху: Тогда давай будить.
Тху внимательно наблюдает за тем, как Я переворачивается на спину, губы его
приоткрываются.
В следующую секунду Я резко открывает глаза, пытается встать, но что-то ему явно
мешает.
Тху: Добрых одиннадцатых лунных суток, Я.
Я: Добрых. Что происходит?
Тху (ехидно): А что происходит?
Я: Меня кто-то поцеловал… в губы… а сейчас держит.
Тху: Тебе приятно?
Я: Я… возбуждаюсь. Ну, ты меня понимаешь.
Раздаётся заливистый смех Виолы и Тху расплывается в улыбке.
Это что ещё за невидимый глюк? (И испугано, и вопросительно смотрит на Тху). Ты в
курсе что это, да?
Смех Виолы раздаётся с новой силой.
Тху: Это и есть Виола.
Я: Кто?
Тху: Женщина внеземной красоты.
Я: Блин, какой красоты, я её вообще не вижу!
Голос Виолы: А ты меня представь. Такой, какой хочешь. Не стесняйся.
Тху: Не стесняйся, Я, она этого терпеть не может.
Я открывает рот, чтобы что-то сказать, но его тут же припечатывает к Луне, губы снова
приоткрываются, Я пытается увернуться от нового невидимого поцелуя, но, в конце
концов, сдаётся, подняв руки так, как если бы на нём сидела девушка, тело которой он
ласкает.
Тху смущённо отворачивается. Свет гаснет.
Сцена двенадцатая.
Ординаторская. Свет выключен. На потёртом диване лежит Жена Я, глаза её открыты. В
ординаторскую тихо заходит Доктор, вид у него подавленный.
Жена Я: Умер?
Доктор: По мне так заметно?
Жена Я: Никогда не встречала врачей, которые так сильно переживали бы за своих
больных.
Доктор садится за стол, включает настольную лампу, открывает папку с бумагами, всё это
время Жена Я пристально наблюдает за ним с не скрываемым восхищением.
Доктор: Сам не понимаю. За пятнадцать лет работы давно уже тефлоновым должен
стать…
Жена Я: Вы – настоящий доктор.
Доктор: Вряд ли.
Жена Я: Почему?
Доктор: У настоящих докторов больные не умирают.
Жена Я: Даже у реаниматоров?
Доктор: Не знаю. Долбаный перфекционизм. Вы так и не спали?
Жена Я: Давай уже на ты?
Доктор отрывается от бумаг и сталкивается с недвусмысленным взглядом Жены Я.
У вас дверь на ключ закрывается?
Доктор: Да, а что?
Жена Я: У тебя есть женщина?
Доктор: Нет.
Жена Я: А у меня нет мужчины.
Доктор: Как это? Вы… Ты не поняла, умер не ваш муж, другой...
Жена Я: Я не о том. Ты сказал, что я тебе понравилась...
Доктор: Как человек.
Жена Я начинает смеяться страшно и горько.
Что такое?
Жена Я: Значит, была женщиной, осталась человеком.
Доктор подходит к Жене Я, встаёт на колени, берёт в руки её лицо и насильно целует в
губы. В следующую секунду в комнату заходит Сестра, Доктор пытается встать с колен,
но теперь уже Жена Я вцепилась в него мёртвой хваткой.
Сестра: У нас дверь на ключ закрывается так-то.
Доктор вырывается из объятий Жены Я и стыдливо поглядывает на Сестру.
Жена Я: Это я к нему приставала, так и скажите своим, когда будете сплетничать.
Сестра (Доктору): А как же твоя жена?
Жена Я: Какая жена?
Звонок стационарного телефона. Доктор хватается за телефонную трубку, как за
спасательный круг.
Доктор: Реанимация. Понял. (Кладёт трубку, Сестре). Пошли, везут двоих сразу.
Доктор и Сестра мгновенно покидают помещение. Жена Я несколько секунд смотрит в
никуда и кивает сама себе, затем начинает смеяться дико и грустно..
Сцена тринадцатая.
Луна. Я и Тху сидят на лунном песке, оба выглядят уставшими и подавленными.
Тху: Ну, попробуй ещё разок, родной.
Я: Я не могу. У меня сейчас мозг взорвётся. В прямом смысле.
Тху: Кривых смыслов здесь не бывает. Попробуй ещё, получится, я уверен. Почти.
Голос Виолы: Я, а знаешь, с каких пор меня зовут Виолой?
Я: Не знаю, и, если честно, вряд ли хочу зн...
Голос Виолы: Один клиент – несостоявшийся музыкант – представил меня в виде
виолончели.
Я: И что, имел связь с виолончелью?
Голос Виолы (с восторгом): Да! Это было самое романтичное, что со мной было.
Я: Даже не буду это представлять.
Тху: А ведь и правда, дело не в том кого, дело в том как.
Я: Что ты имеешь в виду?
Тху: Виолочка, что я имею в виду?
Голос Виолы: Всё дело в качестве чувства. Какая разница, к кому или чему.
Я задумывается, Тху смотрит на него с надеждой.
Я: А я, наверное, был счастливым человеком. Потому что, могу с уверенностью сказать,
что в моей жизни была любовь. К жене. Вот уж, где было качество. И как я мог о нём
забыть. Я полюбил её зимой...
На Луне появляется Жена Я в лёгком сарафане. Выглядит она значительно моложе,
улыбается и медленно подходит к Я.
...да, зимой. Помню, как подошёл к замороженному окну и написал на нём её имя. А
мысленно умолял Бога, или кто там есть, чтобы он отдал эту девушку мне. Я ему, или кто
там за него, сказал тогда, что это моя единственная просьба за всю жизнь. И, если она
станет моей, я сделаю всё, чтобы ей было хорошо...
Жена Я садится рядом с Я, за его спиной, её видит только Тху, время от времени они
перемигиваются.
...Я не сдержал обещания. Самое страшное, что я и не уловил тот момент, когда
превратился в папашу номер два.
Тху: Подбираемся к самому главному.
Я: А?
Тху: Я говорю, у тебя получается.
Я: Что?
Тху: Оглянись.
Я оглядывается на Жену Я, Жена Я протягивает ему руку, от которой он тут же
отстраняется.
Я: Ты?
Тху: Нет, это Виола, познакомься ещё раз.
Жена Я начинает смеяться дико и грустно.
Я (Тху): Виола?
Тху: Такой ты её представил, что говорит о многом.
Я: О чём?
Виола: О том, что твоя любовь никуда не делась, а, значит, есть шанс. Иди сюда.
Я бросается в объятия Виолы, начинает её целовать, отчаянно и жадно. Тху смотрит на Я
и Виолу с удовлетворением. Я кладёт Виолу на песок и задирает её сарафан. Тху
разворачивается и решительным шагом покидает Луну.
Свет гаснет.
Сцена четырнадцатая.
Внутренний двор больницы, серый день. По двору гуляют Жена Я и Доктор. Под ручку.
Жена Я: Невероятно. Нет, так не бывает.
Доктор: Бывает ещё и не так, наверное.
Жена Я: Две такие разные жизни и две такие одинаковые истории.
Доктор: Одинаковые?
Жена Я: Нет, конечно, пьющая жена это гораздо экстримальнее, чем пьющий муж. Но ты
тоже любил и любишь до сих пор.
Доктор: Какая разница. Здесь ключевое слово – «пьющий».
Жена Я: Да. Ты прав.
Доктор: И есть ещё одна большая разница – моя жена давно на том свете. А твой муж жив.
Жена Я: Жив… Сколько времени человек может пролежать в коме?
Доктор: Очень по-разному.
Жена Я: И что мне делать?
Доктор: В смысле?
Жена Я останавливается возле дверей приёмного покоя и обнимает Доктора. Из двери
приёмного покоя выходит Я, внимательно оглядываясь по сторонам. Через несколько
секунд его беспокойный взгляд останавливается на влюблённой паре.
Я: Это ещё что за хрень?
Жена Я: Он ещё жив. Как бы. А я уже хочу стать вдовой. Грешно, но я ведь должна жить
дальше. И я по-настоящему влюбилась.
Доктор: По-настоящему?
Жена Я: По-настоящему.
Доктор и Жена Я сливаются в долгом поцелуе. Я пытается их разнять, но его руки сами
останавливаются в сантиметре от пары.
Голос Тху: Смешно. Они тебя не видят.
Голос Виолы: И не чувствуют.
Я хватается за голову и отчаянно кричит.
Голос Тху: Смешно.
Крик Я смешивается с заливистым смехом Виолы.
Голос Тху: Ну всё, нам пора идти дальше. Хватит кричать, ты сам попросился на Землю.
Я успокаивается и, то и дело, оглядываясь на пару, уходит обратно в приёмный покой.
Жена Я и Доктор перестают целоваться.
Доктор: Ты желаешь ему смерти?
Жена Я: Кому? А… не знаю. Чувствую себя выдающейся сволочью, но ничего не могу с
этим поделать. Это лечиться, доктор?
Доктор: Нет, само проходит. Если повезёт.
Доктор и Жена Я скрываются за дверью приёмного покоя. Издалека доносится звук
сирены «скорой помощи».
Сцена пятнадцатая.
На Луне сильный ветер. Тху, Я и Виола (всё так же в образе Жены Я) сидят возле костра.
Им холодного.
Я: Что это?
Тху: Иногда бывает.
Я: Буря начинается?
Тху: Просто ветер.
Я: И часто это у вас?
Тху: Бывает иногда.
Я: Какие сегодня лунные сутки?
Тху: Пятнадцатые.
Я: Совсем немного осталось.
Тху: Да, скоро вы встретитесь.
Я: А с ним все встречаются?
Тху: Да. Рано или поздно.
Я: А я рано встречусь?
Тху: Сейчас сложно сказать. Если ты не выберешь возвращение в себя, то будем говорить
«поздно».
Я: А если выберу возвращение.
Тху: Это будет считаться рано. И твоя жизнь разделится на до и после.
Я: Второе рождение?
Тху: Что-то вроде этого.
Я (Виоле): Обними меня.
Виола обнимает Я крепко и с удовольствием.
Тху: Опасная женщина.
Я: Кто?
Тху: Да все они...
Я: Если я не вернусь в себя, я останусь с ней?
Тху: Поначалу, да.
Виола: Тху, замолчи лучше...
Тху: Потом...
Виола: Заткнись, Тху.
Я: Чего я ещё не знаю?
Тху: Действительно. Прости, Виола, пусть сделает выбор, не зная, что будет дальше.
Виола: А иначе это не выбор.
Я: Заинтриговали, но мне уже всё равно, кажется.
Виола целует Я в губы, Тху смотрит на это с грустной усмешкой.
Виола: Оставайся со мной, Я. Земная жизнь слишком тяжела для такого, как ты.
Я: Ты только что назвала меня слабым?
Виола: Ну, а какой ты, если отказался от любви к жизни в пользу любви к себе.
Я хочет что-то сказать, но не говорит и глубоко задумывается. Тху показывает Виоле
поднятый вверх большой палец и заговорчески ей подмигивает.
Ветер усиливается, Луна погружается во тьму.
Сцена шестнадцатая.
Кухня. Вечер. За романтически накрытым столом сидят Жена Я и Доктор. Жена Я
поглядывает на потолок, туда, где было мокрое место.
Жена Я: Такой скандал был из-за этого.
Доктор: Из-за чего?
Жена Я: Соседи затопили, я просила его пойти разобраться.
Доктор: Не разобрался?
Жена Я: Не пошёл.
Доктор: Он всегда был таким?
Жена Я: В том-то и дело, что нет. Я выходила за другого человека – весёлого, любящего
жизнь... и меня.
Доктор: Ты правда хочешь быть со мной?
Жена Я: Ну, откуда я знаю, давай подождём.
Доктор: Его смерти?
Жена Я: Я не знаю.
Доктор встаёт из-за стола и выходит из кухни.
Голос Доктора: Когда определишься, тогда и поговорим.
Жена Я: Зачем ты так?
Голос Доктора: Мы договаривались, что ты не будешь постоянно говорить о нём.
Жена Я: Прости, я больше не буду.
Голос Доктора: О его состоянии буду держать в курсе.
Жена Я: А как же наши отношения?
Голос Доктора: Пока оставим это.
Доносится звук закрывающийся двери, Жена Я ударяется в слёзы.
Сцена семнадцатая.
Тху, Я и Виола стоят на Луне спиной к зрителю, лицом к Земле.
Голос Доктора: О его состоянии буду держать в курсе.
Голос Жены Я: А как же наши отношения?
Голос Доктора: Пока оставим это.
Доносится звук закрывающийся двери, затем всхлипы Жены Я.
Я: Это действительно ты повлиял на него?
Тху кивает.
Ты крут, Тху. Я тоже так хочу.
Тху: Для этого надо покончить с земным существованием.
Виола (Я): Ты готов остаться со мной?
Я: Я? Нет… не знаю.
Виола: Жаль, нравишься ты мне.
Тху: Не ведись, Я. Ей все нравятся.
Виола: А этот по-особенному.
Тху: Потому что тебе за него по-особенному заплатят.
Я: В смысле?
Виола: Что «в смысле»? Это моя работа.
Я: У вас тут какая-то лунная валюта своя?
Тху: У нас нет денег.
Я: За что же вы работаете?
Тху: Мы трудимся за лунный джин.
Я: Что это?
Виола: Ещё попробуешь.
Я: Принимаю. И сколько литров я стою?
Тху: Миллиграмм.
Виола: Это, допустим, коммерческая тайна.
Тху поворачивается и начинает стремительно идти вперёд. За ним еле поспевают Я и
Виола.
Я: Ну почему опять так быстро?
Тху: Через сутки мы должны быть у Не менее Великого Помощника Великого
Наблюдателя. Некогда нам стоять и за несчастными женщинами подглядывать.
Я: Да, я сделал её несчастной, но это не значит, что меня нужно мордой в это тыкать всё
время. Ты понял меня?
Виола успокоительно гладит Я по руке. Все трое скрываются в лунной космической дали.
Сцена восемнадцатая.
Жена я и Доктор сидят за столиком в кафе. У каждого по чашке кофе и не более. Доктор
пытается взять Жену Я за руку, та убирает руку и тяжело вздыхает.
Доктор: Значит, обиделась.
Жена Я: Не в этом дело.
Доктор: Дело не в этом, но обиделась.
Жена Я: Я чувствую, что это не конец истории.
Доктор: Я, признаться, тоже на это надеюсь.
Жена Я: Я чувствую, что он проснётся и мы начнём жить по-новому. Очень тяжело, но поновому.
Доктор: А, ты об этом. Состояние тяжёлое, но стабильное, так что всё может быть. Если
он и очнётся, то будет как растение, даже ни как маленький ребёнок, а как растение…
Жена Я: Ты уже говорил. Ревнуешь меня к законному мужу, находящемуся в коме?
Доктор: Зачем ты со мной спала?
Жена Я: Думаю, что это было ошибкой.
Доктор: Да, мы это уже проходили.
Жена Я: Ты будешь помогать мне его выхаживать.
Доктор: Нет.
Жена Я: Тебе очень не хватает женщины, хочешь я познакомлю тебя со своей одинокой
подругой? Кажется, она и мечтала о враче…
Доктор: Нет. Я жену люблю.
Жена Я: Ах, да.
Диалог прерывает звонок мобильного телефона, Доктор в одно мгновение оперативно
подносит трубку к уху.
Доктор: Да? Кто? Сейчас буду.
Жена Я: На работу?
Доктор: Да, твой отойти пытается.
Жена Я: Куда?
Доктор: Туда или сюда, пока непонятно.
Жена Я: Я с тобой.
Доктор кладёт деньги на столик и они с Женой Я покидают кафе, куда врывается
устрашающий звук лунного ветра.
Сцена девятнадцатая.
Тху, Я и Виола стоят у большого лунного кратера.
Тху: Вот.
Я: Что?
Виола: Пришли.
Я: Пришли? Здесь он и живёт?
Тху: По-вашему «живёт», по-нашему «находится».
Я: Что-то я даже боюсь.
Виола: Это нормально. Ты ещё хорошо держишься.
Тху: Сейчас произойдёт самое важное событие в твоей жизни. Готов?
Я: Ничего себе. Как можно быть готовым к этому?
Тху: Он идёт. На колени!
Тху, Я и Виола падают на колени. Под торжественную космическую музыку выходит Не
менее Великий Помощник Великого Наблюдателя. Я тут же поднимается с колен.
Я: Батя?
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: Здравствуй, сынок. Вот и ты здесь
(Виоле и Тху). Вставайте. Заплатим по двойному тарифу, как обещал.
Тху и Виола встают с колен, отходят в сторону.
Я: Это ты что ли Помощник?
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: И не менее великий, чем Сам. На
Земле никчёмно прожил, зато здесь пригодился.
Я: И как же это получилось?
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: Говорят, за доброту назначен.
Видишь ли, прожить на Земле, среди людей, пусть и немного, как я, и остаться добрым
человеком далеко не каждый способен. Я смог, а здесь это особенно почётно. Вот и
назначили Помощником.
Я: Не менее Великим.
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: Да.
Я: То есть бухать, не обеспечивать семью, бить жену на глазах у сына и вообще
идиотничать по-всякому, считая всех кругом виноватыми в своих неудачах – это доброта?
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: Вам земным это действительно
трудно понять. Доброта часто путают со слабостью. Добрые люди не вписываются, с того
и бесятся. Я ведь сначала совсем не таким был, ты этого не застал. Но, я вас – тебя и маму
– действительно любил безумно, и люблю. Всегда. Веришь мне?
Я: Почему-то верю.
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: Так вот, когда меня тут сделали Не
менее Великим Помощником Великого Наблюдателя, я тут же стал злоупотреблять
своими полномочиями, оберегая тебя по жизни. Мне это позволялось с условием, что
будет какая-то развязка, после которой ты станешь намного лучше меня и проживёшь
дальнейшую жизнь совсем не так.
Я: Судя по всему, вот она – развязка.
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: Да, это она. Ты сейчас должен
сделать выбор. Такие потрясения, как твоя авария и кома, как правило, чётко
спланированы здесь и нужны для того, чтобы потрясённые что-то поняли и зажили подругому, понимаешь?
Я: Пока больше принимаю, чем понимаю.
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя достаёт бутылку, Тху подаёт две
пробирки ему и Я.
Я: Что это?
Тху: Тот самый лунный джин.
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: Прости меня, сынок. Давай выпьем
за твой выбор, каким бы он ни был. Больше мы не увидимся.
Тху и Виола отходят на второй план. Не менее Великий Помощник Великого
Наблюдателя и Я чокаются и выпивают, Не менее Великий Помощник Великого
Наблюдателя с удовольствием, Я с настороженностью.
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя: Прощай, сына. Будь счастлив, там
или здесь.
Не менее Великий Помощник Великого Наблюдателя уходит обратно в кратер. Тху и
Виола по-прежнему стоят в стороне и выжидающе смотрят на Я.
Я: Что смотрите? Жил себе, жил. Плохо ли, хорошо. Правильно, не правильно. Вдруг
выдёргивают меня и на тебе – надо вдруг «самое важное решение в жизни» принять. То
есть уйти или остаться, я так понимаю?
Тху и Виола кивают.
Ты, Виолончель, давеча назвала меня слабым. Мол, земная жизнь слишком тяжела для
меня. Да, это так. Я не вынес и не вписался, вот и мучал любимую женщину. Я не прав. И
я не уверен, что мне поможет второе дыхание. Ни там, ни тут, что называется (смотрит
прямо в зрительный зал). И какое же решение мне принять, дорогие мои пока ещё
однопланетники?
Занавес.
Вместо эпилога.
Занавес открывается. Сцена теперь представляет собой спальню. В окне видно звёздное
небо и большую Луну. В небольшой двухместной кровати лежат Доктор и Жена Я, спят.
А между ними лежит Я, глаза его открыты.
Я: Иногда один благородный поступок может перекрыть всю неправедную жизнь. Я
сделал свой выбор. Оставил её вдовой, чтобы остались они с Доктором. Только одного не
учёл: я-то навсегда останусь между ними. Глупо, наверное. Простите за не очень
счастливый финал.
Вот теперь ЗАНАВЕС.
Оренбург, 2015 г.