Райвола, 10 июля 2008 года

Райвола, 10 июля 2008 года.
Workshop:
Спасение и эсхатология в иудаизме и исламе: нормативное учение, вера и
практика (Средние века – XIX в.).
Еврейская традиция (А.Б. Ковельман).
А.Б. Ковельман:
Нет смысла рассказывать о том, что говорит Библия о человеке, спасении,
мессии. С чего начинать изложение в учебных курсах и как этому учить? Надо
начинать с древневосточных представлений (Гильгамеш, Египет, Библия), а также
с эллинистического котла. С того времени, когда возникло христианство и
раввинистический иудаизм (а мы повторим, что это 2 в.н.э.), мы имеем дело с
гигантским ростом индивидуальных ожиданий индивидуального спасения,
отразившегося в возникновении религиозных корпораций, строивших свои
практики по типу греческих мистерий: спасение и воскресение после смерти, по
образцу спасения и воскресения Диониса. Эта традиция восходит к 3 в. д.н.э. к
Птолемею IV и была описана в 3 Книге Маккавеев. Тогда попытка обратить евреев
культ Диониса не увенчалась успехом.
Индивидуальное ожидание спасения после смерти, воскресения во плоти
распространяется
в
Восточном
Средиземноморье.
Эти
ожидания
распространяются параллельно с надеждами нового века, которые коренились в
традиции иудаизма, который в это время распространился по всему региону.
Поэтому не только среди иудеев к началу Иудейской войны было распространено
представление о новом императоре-спасителе с Востока, из Иерусалима, но и
среди самих римлян (4 эклога Вергилия). Когда иудейская война закончилась,
римляне оказались правы: хотя это не был иудей, но это был Веспасиан Флавий,
начавший восхождение к власти из Иудеи.
Эсхатологические ожидания нового века коренились не только у иудеев, в
пророчествах Исайи, но и у стоиков о циклическом сгорании миров. Мир сгорит и
появится новый.
Между тем в самой Библии практически ничего нет о воскресении мертвых.
В псалмах и в книге пророка Даниила, написанной в 167-168 г. д.н.э., во время
преследований Антиоха Эпифана, есть туманные намеки на то, что это может
произойти (Дан.: 12:2): «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для
жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление». Вера в воскресение
упоминается среди догм в начале главы 10 талмудического трактата Санхедрин:
«Тот, кто говорит, что воскресение мертвых не подкрепляется Торой, не получит
доли в будущем мире». Согласно Иосифу Флавию (Война 2:8, 14; Древ. 18:1, 4),
этот вопрос был одним из основных пунктов, по которому расходились мнения
фарисеев и саддукеев: последние считали, что душа умирает вместе с телом, и
интерпретировали соответствующие стихи Иехезкеля (37:5 и следующие) как
символическое видение, а не как предсказание реального воскресения из мертвых
(Санх. 90б).
Особое внимание обращалось к видению Иезекииля о костях,
обрастающих
мясом.
Для
пророка
–
это
метафора.
Однако
в
раннераввинистическом иудаизме это трактуется буквально.
Как конкретно произойдет?
1
Раввинистический иудаизм
в отличие от эллинистического почти не
заимствовал греческую терминологию, касающейся области религии и
философии (в отличие от быта).
У Аверинцева есть четкая классификация. Согласно ей, есть два корня
цивилизации: Библия и Гомер, синтезом которого является христианство.
«Olam»
для
Аверенцева
–
это
совмещение
временного
и
пространственного, греческий космос – это категория пространства, на
перекрестке родилось представление о христианском космосе. Между тем в
Библии термин «olam» - это ни в коей мере не мир, а это либо отдаленное
будущее, либо отдаленное прошлое. В раввинистическим иудаизме «olam» – это
уже заимствованный у греков, стоиков, космос. Космос стоиков пространственный
и временной, который как рождается, так и сгорает. Это временное пространство,
сопряженное с эоном, платоновской вечностью. В таком плане этот космос был
заимствован иудаизмом и Новым Заветом.
«Le’olam» у пророков, - это «навсегда», которое в будущем, а в мидрашах
«le’olam» – для мира, в мире, для будущего мира («olam ha-ba»). Возникает
будущий мир, противостоящий ныне существующему миру («olam haze»).
Из стоической концепции сгорания миров заимствуется новое значение
термина Геенна огненная. Это конкретное место в Иерусалиме, долина Гай бен
Эном (Тель Ноф). Это заимствование происходит еще во времена фарисее...
Что происходит с людьми? По этому поводу существует путаница. И
царствие небесное и olam haba могут начинаться во времена эсхатона, в век
Мессии или сразу за порогом смерти. Либо человек попадает в этот мир после
своей смерти, либо надо ждать. Все эти противоречия надо согласовать. Геенна
огненная выступает как чистилище, куда ввергаются души средних людей после
смерти, в то время как души праведников прячутся под престол Господа, а души
грешников перебрасываются ангелами от конца мира в другой.
Равно как в стоицизме и в поздней античности, иудаизм делит людей на три
категории. Есть праведники и мудрецы, грешники и средние люди, которых
большинство.
«Злодеи Израиля», согрешившие телом, и злодеи других народов,
согрешившие телом, спускаются в Геенну, где над ними 12 месяцев вершится суд.
После двенадцати месяцев тело их истлевает, а душа сгорает, и ветер разносит
пепел их, бросая его под ноги праведников, как сказано: "И будете топтать
грешников, ибо станут они пеплом под ступнями ног ваших..." (Мал. 3:21). Но
еретики, доносчики, отступники, вольнодумцы, отрицающие Тору и воскресение из
мертвых, те, что сошли с пути народа, те, что наводили страх на жителей земли, и
те, что, согрешив, совратили многих, как Йеровам, сын Навата, и его сподвижники,
спускаются в геенну, и суд над ними не прекращается никогда, ибо сказано: "И
выйдут, и увидят трупы людей, отступившихся от Меня..." (Ис. 66:24). Геенне
приходит конец, а им нет» (Рош га-шана 16б,17а). Это одна версия. По другой
версии, конец приходит как Геенне, так и грешникам, которые атомизируются. Нет
единой, догматики, нет единой эсхатологии, нет единого учения о судьбах душ.
Все имеет право на существование.
Кто спасается? Этот вопрос важен для Павла, в формативный момент
христианства. Надо сказать, что как в христианстве, так и в иудаизме мнения
расходятся. По контексту слова Павла «весь Израиль спасется» относятся к
«плотскому Израилю». Ориген по этому поводу не испытывал сомнений, однако
Августин уже сомневался. Христиане пытаются примирить слова Павла с логикой,
утверждая, что речь идет о Новом Израиле, христианах.
В иудаизме шел спор о том, кто спасется: спасется ли весь Израиль, или
только часть, спасутся ли язычники? Мы видим, как создается этот вопрос в
2
корпусе раннераввинистической литературы. Скажем ли мы, что все спасутся. –
Отнюдь. Сказано, что спасутся лишь праведники. Праведники – это те, кто учат,
профессионалы, ученые люди. Это элитарная позиция противостоит концепции
всеобщего спасения. Есть другое представление, что люди будут очищены в
Геенне и в конечном счете войдут в Будущий мир. По поводу язычников также
существуют противоположные мнения. Если язычник - праведник и выполняет
законы Ноя, то и у него есть участь в вечной жизни. Другие говорят о том, что
язычники войдут, но не будут пользоваться там всеми правами, третьи отрицают
право язычников на спасение. В своем роде это отражение политической
концепции поздеримской империи: если евреи рассматривают Рай как
собственный cives, то им принадлежат все права, в то время как все остальные –
это лишь метеки. Ранние отцы Церкви пишут о том, что гражданами в Раю будут
лишь христиане, а евреи станут ими лишь тогда, когда придет Мессия.
М.В. Дмитриев:
Аркадий Бенционович, спасибо за Ваши очень полезные для нашего
предприятия советы и сведения. Мы надеемся продолжить совместную работу и
на сайте нашего проекта.
Переходя к дискуссии, хочу ещё раз подчеркнуть, что недостаточно было
бы, готовя сравнительные курсы, ограничиться лишь параллельным изложением
эсхатологических представлений, свойственных иудаизму, христианству,
исламу… Такая операция ещё не была бы сравнением. Как же нам подавать
материал и отвечать на вопрос, что общее, а что различное, в этом отношении,
между исламом христианством и иудаизмом?
Кроме того, как обычно, как минимум три параметра должны быть приняты
во внимание. Во-первых, разумеется, отличия одной эпохи от другой и одного
региона – от другого. Во-вторых, разрыв между нормативным и реально
«переживаемым» в истории религий. В-третьих, отличия друг от друга и разных
версий христианства, и разных версий иудаизма, и разных версий ислама…
С.И. Головащенко:
В конце 19-начале 20 в. в КДА был накоплен большой массив трудов, в
основном о библиистике. Однако были тексты Краснова о мессианстве,
мессианском царстве, и Глаголева интересным образом актуализировали
сопоставление
православной
и
еврейской
эсхатологии
в
контексте
зарождающегося сионистского движения. Политологический анализ того времени
сопоставлялся с призывом теологического освоения и осмысления традиционных
представлений. Этот аспект не исследован...
М.В. Дмитриев:
Был ли этот взгляд благожелательный, нейтральный или негативный?
С.И. Головащенко:
Политкорректный. Православным надо было разобраться, как быть
христианам в связи с новыми течениями. И все это оставалось в лоне
богословского дискурса, который противопоставлялся секулярному дискурсу, а
также социализму.
М.В. Дмитриев:
А что же, с точки зрения «классического иудаизма» и иудаизма
средневекового происходит с теми, кого в христианской системе взглядов
3
классифицируют как грешников? С одной стороны, «весь Израиль спасется». С
другой стороны, грешник есть грешник... Так что же, грешники горят в геенне, так
перестают быть частью Израиля? Или они спасаются, хотя они и грешники?
А.Б. Ковельман:
То, что они, горя в Геенне, исключаются из Израиля – логическое
построение, чуждое мидрашу...
Т. Хижая:
А какая точка зрения в современном иудаизме?
А.Б. Ковельман:
Реформистский иудаизм не делает различий между иудеями,
мусульманами и христианами. Все спасутся. Почти по Оригену. Это мнение
преобладает среди всех либералов религиозных традиций.
Ю. Шаповал:
А как соприкасаются идеи избранности еврейского народа и спасения?
А.Б. Ковельман:
Есть понятие am sgula, но это скорее не избранность, а выделенность. При
этом в иудаизме – это не корневое понятие. Ключевое понятие – это nahala,
наследование. Кто наследует Царствие небесное, которое еще не настало? С
точки зрения Павла, Царствие небесное наследуют христиане. Если с точки
зрения иудаизма, евреи – это Иаков, а римляне – это Исав, то наследуют евреи…
Т. Хижая:
А как же тогда идея о том, что мессия придет лишь к евреям?
А.Б. Ковельман:
Это разные традиции, которые надо согласовывать. Есть судороги мессии,
есть рассказ о двух мессиях (бен Йосеф и Бен Давид), о тысячелетнем царствии,
после которого наступит суд, где судьями будут праведники.
Ф. Дорофеев:
Как представления у евреев по поводу загробной жизни, кроме того что они
будут там есть Левиафана?
А.Б. Ковельман:
В будущем мире не женятся и ни разводятся. Правила кашрута в будущем
мире могут измениться, галаха вовсе исчезнуть. Что касается эсхатона, то прямых
указаний на то, что Тора не будет действовать, нет, но это постоянно висит в
воздухе.
М.В. Дмитриев:
Нам, как историкам, нужно изучать историю тех или иных общин.. И вот
если мы обратимся к конкретной общине, к амстердамской, кордовской или
краковской, - неужели все эти вопросы получали такие сложные ответы в
разговорах с равванами и проповедях? Как рядовой еврей представлял себе свою
посмертную судьбу? Судьбу других иудеев? Судьбу не-иудеев? Это вопросы, на
которые любопытствующие (то есть лучшие…) студенты непременно потребуют
ответа…
4
А.Б. Ковельман:
Такие вопросы у простых людей не возникают; возникают вопросы, как в
анекдоте, о козе. Как будет отвечать рав? По-разному. У нас будет
аристотелианец Маймонид. В его трактате «Рассуждение о воскресении из
мертвых» он приходит к выводу, что, конечно, воскресение будет иметь место, но
не как постоянный процесс; оно последует за периодом, в течение которого души
праведников получат воздаяние в будущем мире, после чего воскресшие снова
умрут и праведные еще раз вернутся в будущий мир, который явится их истинным
вознаграждением. У какого-нибудь галахического авторитета будет свой ответ. У
рядового еврея – усредненные в его среде фольклорные представления. То же
самое можно сказать о христианах из Ельца и Козлова.
Вопросы посмертного существования, наказания и воздаяния, а также
эсхатологических времен отразились прежде всего в произведениях еврейских
мистиков. Согласно учению о трехчастной душе, отразившейся, в том числе в
Зогаре, nefesh (низшая часть души) остается в могиле и несет наказание за
проступки после первого суда, который называется hibbut ha-kever (`наказание
могилы`) или din ha-kever (`суд могилы`). Ruah (`дух`) также терпит наказание за
свои прегрешения, однако спустя 12 месяцев он вступает в земной, или «нижний»,
Эдемский сад, в то время как высшая часть души — neshama — возвращается в
«горний Эдемский сад», поскольку не может быть грешной. В определенных
случаях нефеш поднимается до уровня руах, а руах — до уровня нешама. Црор
ха-хаим (`пучок жизни`), где пребывают нешамот, — это либо незримый рай,
предназначенный для услаждения нешама, либо «сокровищница» под троном
Славы, в которой нешама пребывает до воскресения из мертвых, либо одна из
сфирот или даже вся совокупность сфирот, где нешама пребывает вблизи Бога.
Следуя Нахманиду, каббалисты проводят фундаментальное различие между
олам ха-нешамот (`мир душ`), где души ведут блаженное существование после
смерти, и олам ха-ба, который возникнет после воскресения из мертвых. В олам
ха-нешамот души не сливаются с Божеством, а ведут индивидуальное
существование. Идея наказания в аду, где греховные души горят в духовном
пламени, сочетается в каббале с верой в переселение душ, причем среди
каббалистов не установилось единого мнения, за какие грехи душа наказывается
адским пламенем, а за какие — перевоплощением.
Мессианская эра продлится около тысячи лет. однако многие каббалисты
полагали, что эти годы не будут равны обычным годам, поскольку планеты и
звезды будут двигаться медленнее, и время будет тянуться дольше. Эти идеи
указывают на веру каббалистов в то, что в мессианскую эру естественный
порядок вещей изменится.
М.В. Дмитриев:
Одна из тем, которые активно разрабатывались в последние полвека – эта
тема восприятие смерти и страха смерти, наряду с темами
«большой
эсхатологии». Рядовой еврей не может не задаваться вопросом о смерти? Какого
свойства и качества был неизбежный страх смерти?
А.Б. Ковельман:
Я прочитаю кусочек из Брахот о р. Иоханане бар Заккае, который перед
смертью плакал, так как не знал своей судьбы после смерти. Это человек,
которого почитали наиболее праведным, плачет, ибо не знает. С точки зрения
нормального позднеантичного сознания, мудрец не должен плакать. Мудрецу
должна быть присуща атараксия. Еврейский мудрец плачет потому, что он знает,
5
что идет на суд, и на суде будет судиться, он знает, что он несовершенен,
совершил то, о чем вспомнить не сможет. Его судья – Бог - абсолютный
свидетель. Парадоксальным образом есть аналогичный рассказ у Филона. В нем
греческий мудрец плачет перед смертью, поскольку мог узнать больше, чем
узнал.
С.И. Головащенко:
Я хотел бы сказать фольклорных низовых представлений, которые
опосредуют высокое богословие. Обращу внимание на текст конца 19 в. А.
Олесницкому «Из талмудической мифологии». Это анализ талмудических
источников и их влияние на формирование фольклорных представлений. Это
очень интересный текст.
Е. Тельменко:
Есть маленький вопрос. Какой же все же суд?
А.Б. Ковельман:
Есть мера суда и мера милосердия и Господь сам судит и сам решает, кто
грешник, а кто праведник. В трактате Санхедрин мы четко увидим, что судит не
столько Господь, сколько Синедрион, 71 мудрец, существовавший во времена
последних царей, либо это еврейский суд, который будет существовать в
последние времена.
Т. Хижая:
Скажите, пожалуйста, каким образом идеи о загробном мире, будущем
мире связаны с еврейскими мучениками. Ведь считалось, что мученики, погибшие во время погромов евреи, в раю получают особое место.
А.Б. Ковельман:
Да. Есть понятие о киддуш хашем, освящение имени. Еврейский закон,
Галаха, отрицает самоубийство и считает его страшным грехом. Иосиф Флавий
описывает, как защитники Массады убивали себя и своих детей, чтобы не попасть
в руки осаждающих крепость римлянам. У израильского историка И. Юваля есть
статья, где он показывает, что резня в Массаде произошла в месяц ниссан, перед
еврейской Пасхой. Таким образом, убийство защитников ассоциировалось с
принесением пасхальной жертвы и соотносилось с жертвоприношением Авраама.
Более того, по мнению Юваля, защитники Массады, совершая убийство, верили в
наступление последних времен, эсхатона, когда Тора отменяется, в результате
чего убийство и самоубийство оказываются возможными и допустимыми. Такая
же ситуация произошла с немецкими общинами на Рейне, когда крестоносцы
требовали от евреев принятия христианства, а отказавшихся от новой веры
убивали.
А. Шпирт:
Надо уточнить, что есть понятие о активном и пассивном киддуш хашем и
их надо отличать. Если пассивный киддуш хашем, допустим и более того
является заповедью, то активный киддуш хашем, когда еврей убивает себя и
убивает свою семью – галахическая проблема, например, проблема тосафистов.
В целом, активный киддуш хашем не допускается…
Т. Хижая:
6
А антиномизм еврейского лже-мессии Якова Франка можно объяснить
идеей отмены Торы во время эсхатона?
А.Б. Ковельман:
Эксплицитно об этом никто не говорил, но эта идея присутствовала. При
этом надо добавить каббалистические идеи о том, что мессия собирает
божественные искры, которые находятся, в том числе среди язычников.
Конверсии Саббатая Цви, а затем Якова Франка, и нарушение ими заповедей
ислама и католицизма соответственно можно объяснить именно этой
каббалистической теорией освобождения божественных искр, присутствующих в
чужих религиях.
Л.В. Тимошенко:
Я вспомнил знаменитую работу Петра Скарги 1596 г. и его критику
православных за то, что они почитают умерших, чтобы умершие помогут
грешникам в их мучениях в аду. Есть ли что-то подобное в иудаизме, какие
традиции почитания умерших?
А.Б. Ковельман:
Есть. Есть могилы иудейских мудрецов почитающихся христианами,
мусульманами и иудеями. Есть необходимость заботиться о могилах. Так, р. Меир
заботился о могиле р. Элиши бен Авуйа (Ахер), который был выдающимся
ученым, но стал эпикурейцем. На его могиле поднялся огонь – он был такой
грешник, что Геенна наступила для него прямо на месте. Но Меир набросил на
пламя свой плащ и потушил огонь. Несмотря на всю неоднозначность Элиши, его
ученик Меир должен был заботиться о своем учителе. Меир – очень
замечательная фигура. В мидрашах он предстает как трикстер, плут. Но когда он
умирает, то ученикам он говорит, что умер Мессия.
С.И. Головащенко:
У меня вопрос о влиянии нормативных представлений на переживаемую
религиозность, на то, что потом становится частью культуры. Как Вы думаете,
повлияли ли эти идеи еврейской жертвенности, киддуш хашем на позицию
европейского еврейства во время Холокоста: поведение в гетто, в концлагерях,
сравнительно малый процент евреев в партизанском движении, сопротивлении?
А.Б. Ковельман:
По поводу партизанского движения, то это очевидно не результат
специфической религиозной культуры. Это результат того, что сложно создать
единое партизанское движение в сложной и, откровенно говоря, враждебной к
евреям, национальной среде.
Действительно, многие религиозные лидеры категорически отказались
уходить, считая, что с ними ничего не произойдет. При этом другие хасиды или
другие религиозные группы внутри еврейства – иешива в Мире, уехали и
спаслись. Но иешива в Воложине вся погибла. В целом я не думаю, что стоит
имплицировать все эти религиозные формулы на поведение людей 20 в. Люди
пытались спастись. И это стремление абсолютно понятно.
7
ИСЛАМ
Р.М. Шукуров:
Переходя к нашей сегодняшней теме, еще раз хочу подчеркнуть
релятивность идей в концепциях ислама о спасении и эсхатологии.
Противоречащие идеи могут существовать вполне непротиворечиво. Возможно,
счастье и несчастье европейской культуры - ее стремление к одной истине и то,
что навязать эту истину всем не получается. Это во многом и отличает
европейскую или христианскую культуру от средиземноморского мира, в котором
мы никогда не видели стремления к единомыслию.
Перспектива того, что ждет человечество, была высказана человечеству
еще до его рождения. В Коране есть поэтический заимствованный сюжет,
согласно которому из Адама было выведено все человечество, которое будет
жить от начала и до конца мира. Потенциально нереализованное человечество
признало существование единого Бога. Однако с течением времени под влиянием
каких-то обстоятельств кто-то стал язычником, кто-то христианином, иудеем или
мусульманином. Каждый ответит за свои неправильные поступки, но по сути это
единственные существа в тварном мире, которые знают своего Бога, но забыли о
Нем. Обретение Рая, вечного блаженства связано со спасением. Спасение
видится как совершенствование. Есть хадис, согласно которому Бог сотворил
человека из животного и ангела. Тот у кого разум (можно переводить как разум, и
ум и дух) победил свою похоть, тот выше ангела, а тот, у кого похоть победила
разум, тот хуже животного. Последний – это язычник, отношение к которым у
мусульман весьма жестоко. Язычникам предлагали или принятия ислама или
смерть. Это было в Индии, где мусульмане безуспешно пытались распространить
ислам, и в Средней Азии, где также распространение ислама не имело конечного
результата. Мусульмане стали платить людям за посещение мечетей одну
серебряную монету, и в скором времени ислам победил.
Что обеспечивало Спасение? На мой взгляд, это близко к христианству. Это
вера в Бога, пророков, включая Мухаммеда, причем вера во всех пророков и в их
учениях беспрекословная. Нельзя верить в Моисея и не верить в Иисуса; надо
верить во всех. Это вера в добрые дела (вера без дел недостаточна) и раскаяние.
В Коране есть разночтения: с одной стороны, что праведники попадут в Рай, не
уточняя, попадут ли они перед этим в ад, в других случаях и Коран и хадисы
говорят о том, что все первоначально будут в аду, где люди будут наказы в той
мере, в какой они грешили, а затем согласно одному толкованию Корана, все
люди попадут в Рай, а по другому - в Рай попадут лишь праведники.
Это каноническая проповедь. И эти тексты, касающиеся ада и рая
многочисленны для мекканского периода, начального этапа проповеди. Главная
тема мекканских сур – это наказание в аду и блаженство в раю. В мединский
период эта тематика отходит на задний план и трансформируется. Иными
словами, в Коране мы можем проследить некую эволюцию о Рае.
Как попадают в рай или в ад? Как и в христианстве, это будет суд, на
котором плохие и добрые дела людей будут взвешены на весах. Кто будет
судить? Здесь есть разночтения. По Корану, судить будет только Бог. Хотя в
сунне есть намеки на то, что к суду будет причастен Иисус. В мираже
восхождения Мухаммеда на небеса Мухаммед встречает Иисуса, единственного
человека, который знает, когда произойдет Судный день. В этой традиции Иисус
выступает как лицо, причастное к суду. Последующая суфиская традиция
называет Иисуса судьей мусульман и христиан. Между тем в каламе эта традиция
не воспринимается. В каламе говорится о том, что судить будет Бог, а Мухаммед
8
выступит в роли заступника мусульман. Иисус будет обвинителем лишь христиан.
В мистической традиции, которая впервые подробно разбирается ибн-Араби (13
в.), Иисус будет судить всех, поскольку он знает день суда, он – воплощенное
Слово, воплощенный дух Бога, бессмертен.
В Коране (в мекканских сурах) мы имеем детальное описание Рая. Здесь
нужно понимать среду, в которой Мухаммед возвещал свою проповедь. Основные
темы для Мекки – это ад, рай и единство Бога. Бог – един и если поверим в
единство Бога, мы окажемся в раю, если отвергнем, то нас ждет участь ада.
Далее шли описания ада и рая. Это натуралистические описания. Рай
представлен в виде сада, в котором дворцы, это город, чем просто гущи. Рай был
виртуализирован Большой мечетью в Дамаске; на стенах которой изображены
мозаики с кущами и горами. Эти представления, вероятно, восходят к
зороастризму. Большой дворец в Константинополе представлял собой город в
кущах или в саду и символизировал рай. То же самое символизировали дворцы
Ахаменидов и Сасанидов. Это города в садах. Отсюда греческое «парадизас» от
персидского «фердаус».
В пространстве рая текут реки, вода, молоко, вино, мед; там находятся
фонтаны, скульптуры, деревья. В дворцах живут блаженные и гурии. Сами
блаженные ходят в дорогих одеждах (упоминаются браслеты и благоухания), они
пируют и едят самую дорогую, вкусную и изысканную пищу, фрукты, мясо, пьют
вино.
Кто такие гурии? В Коране не уточняются, кто это такие. По всей видимости,
в раю будут не только мусульмане. Те, кто оказались в раю, живут семьями,
вместе с женами и детьми. Согласно поздней традиции, мужчины по форме лица
и тела будут как Адам, а по возрасту как Иисус (каждому будет 33 года). Это
толкования
позитивного
калама,
чуждого
негативному
богословию,
метафорической и аллегорической символике. Праведники живут семьями, с
другой стороны, там есть гурии. Здесь не нужно путать коранический текст и
позднюю экзегетику. В Коране о соитии с гуриями не говорится, лишь только то,
что эти гурии для ласк. Вывод мужчины, араба 7 в., был однозначный. Поздняя
экзегетика толкует эти слова как наличие в раю плотской любви. Гурии – это
девственницы, но те женщины, которые будут в раю, в 70 тысяч раз более
праведней, чем гурии. В Коране дается описание гурий. У них большие черные
глаза и скромный взгляд. Это идеал арабской женщины в ту эпоху, подобно тому,
как для Византии идеалом красоты в IX – XI вв. были викинги.
В раю все будут пить вино (что запрещалось шариатом); в отношении вина
и похоти запреты, видимо, считались тяжелыми и снимались (о свинине ничего не
упоминалось).
Надо представить арабскую общину начала VII в. и даже более позднего
времени. Чем привлечь арабов? как достучаться до их сознания? как их утешить?
Их идеалом были вино и женщины. Что касается последующей традиции,
мутазилитов, то подобного рода толкования, по всей видимости, их смущали. С
самого начала мутазилиты (сторонники рационального метода, Аристотеля)
говорили, что все эти описания рая – это не более чем, как аллегории. Ими была
выведена формулировка, которая применялась в том числе для райских
удовольствий: принимать, что написано в Коране и в хадисах без спрашивания
«как». Мы не знаем «как», Бог знает лучше. Идея заключалась в том, что
удовольствия в раю будут носить духовный, интеллектуальный характер, но и
будут иметь плотскую форму. Однако мы не можем дать ответа, как это
сочетается, как это будет происходить в реальности. Формула «не спрашивай
как» становится преобладающей в последующей юридической практике и
позитивного богословия.
9
Подобная позиция существует и в наши дни. Это философская традиция.
Между тем мистическая традиция также отвергает плотский характер утех.
Первой традиции следовал ибн-Сина (Авицена, 10 в.), тогда кристаллизуется
юридическая школа. Авицена говорил, что все эти удовольствия в Раю наступят
после воскрешения во плоти, которое он отвергал, считая метафорой для масс,
несведующих. В действительности после смерти интеллект сразу попадает либо в
рай, либо в ад; Страшный суд начинался сразу после смерти. Что касается
удовольствий, то они духовного свойства – это созерцание Бога; праведники
смотрят друг на друга и восхищаются.
В мистической традиции есть вариации. Одна линия следует
философскому направлению. Другая верит в метапсихоз. Другие суфии отвергали
метапсихоз и считали каждую душу новой (хотя может быть предвечной). Душа
человека растет от растительной до человеческой, от человеческой до души
праведника, от души праведника к совершенному человеку. Есть определенный
набор душ, который путем метапсихоза совершенствуется.
М.В. Дмитриев:
Давайте построим дискуссию по поводу исламского материала о том, как
здесь проявляется страх к смерти, страх перед концом мира. Есть большой зазор,
люфт касательно того, что нужно говорить в наших курсах и что известно из
абстрактного философского религиоведения. Нас интересует, как текст, Коран,
притча переходит в переживаемую культуру, как это влияет на образ жизни. И
много вопросов остаются открытыми. Я в очередной раз хочу подчеркнуть, что
было в реальной жизни?
А.Б. Ковельман:
Отличие ислама от христианства лежит в том, что ислам и христианство
оказались по разные стороны баррикад. Если на Западе происходила
варваризация и в подавляющем большинстве верующих путь к христианству
открывался через изобразительное искусство и архитектуру, то на Востоке, где
сохранялась мощная городская цивилизация, идеал обучения был крайне
важным.
М.В. Дмитриев:
Возьмем Европу в период развитого Средневековья. Приезжаем в Аугсбург,
Париж.. Там есть университеты. и как на самом деле эти города жили, сколько
было безграмотных, образованных, то сложно представить, что все были
образованные.
А.Б. Ковельман:
Вопрос не в этом, а в том, что требование учить Тору или Коран были
обязывающими в иудейской и мусульманской культурах, в то время как в
христианской такого императива не было.
М.В. Дмитриев:
Хочу обратить внимание на книгу Федотова, в которой он напоминает о
любви к книге и к книжности в Древней Руси с начала XI в. и это требование идет
через всю книжную культуру, по крайней мере, с точки зрения нормативов в
православной Руси. И уровень грамотности подтверждается целым массивом
источников - новгородские грамоты, деревянная книжка из 11 в. для письменных
занятий. И я не вижу тут серьезных различий между православием, иудаизмом и
исламом... Идеальное сообщество приобщается к книжности и это факт.
10
Церковнославянский язык, который был равнозначен сакральным языкам,
создавал другую ситуацию, чем, ту которую создавала латынь, непонятная
большинству населения средневековой Европы...
Начинаем нашу дискуссию о том, как перейти от нормативной к реальной
культуре...
Д. Полывянный:
Я хотел бы две разделившихся контрадикции противопоставления
поставить под вопрос. Первая касается уникальности письменной культуры. До
возникновения книгопечатания письменный текст во всех традициях уступает
тексту устному, изобразительному, пространственному. Соответственно,
мусульманин и еврей мог быть мусульманином и евреем, будучи неграмотным.
Известно, что большая часть православного духовенства была неграмотной. С
другой стороны, я не знаю, знают ли нынешние арабы канонический арабский
язык...
Во-вторых, в свое время была прекрасная, но мало замеченная публикация
нашей коллеги из Института
славяноведения Ольги Седаковой о
церковнославянском как языке искаженном устной традицией. Она составила
целый словарь, в котором более чем 300 слов в русском языке и часто в других
славянских языках православной традиции являются неверными толкованиями
своих церковнославянских прототипов. Начиная с классических примеров,
«довлеет в небе злоба сего», - у каждого дня своя забота – на злобу дня («злоба»
превратилась в «злобу»), тишина, и соответственно прозвище Алексея
Михайловича «Тишайший». Подготовленная к изданию книга так и не была
издалан и, кажется, ограничилась публикацией в журнале «Славяноведение». Но
без этой работы интерпретация многих текстов невозможна. Это показывает, что
церковнославянский текст болгарам и сербам в Средние века был не более
понятен, чем русскому сейчас. Эта оторванность перевода кирилломефодиевской Библии от всех существующих языковых традиций ставила своей
целью не создание непонятного прихожанину текста, но точную кальку с
греческого текста. С этой задачей славянские переводчики вплоть до Андрея
Курбского (они переводили «Шестоднев», критиковали болгарский перевод)
Василия Великого не знали и пользовались им в изложении Иоанна Экзарха.
Точно также это касается и «Изложения православной веры» как Иоанна
Дамаскина: его первый перевод, сделанный в Средневековой Болгарии, был
забракован как неточный. Поэтому я не делал надуманных противопоставлений
между письменной и устной культурами. Еще раз повторяю до книгопечатания в
любой религиозной традиции к чтению, толкованию и написанию книг был
допущен крайне узкий круг людей.
И один вопрос-замечание. В коранических интерпретациях загробной жизни
много общих мотивов со славянскими и греческими апокрифами, на которых жил
практически весь христианский Ближний Восток до прихода мусульман. Насколько
раннее христианство имело влияние на эту достаточно благостную картину
загробного мира? Вообще культура страха, на мой взгляд, несколько надуманна,
поскольку христианин боится не смерти, а Страшного суда. Божественная
природа человека, которую человек принимает вместе с актом крещения,
относится к этому акту; смерть для одной части человека – это конец, для другой
– это лишь торжество и только начало. Мне кажется, это мистический момент, но
он отчетливо понятен тем, которых мы называет простыми людьми, прихожанами.
Этот момент переходит в рассказы, которые мы слишком общо называем
апокрифами, которые могут быть вольными пересказами или интерпретациями
канонических текстов. С этими поправками я бы принял вопрос об отношении к
11
соотношении письменной, устной, а также пространственного и изобразительного
текстов.
Р.М. Шукуров:
Насчет образованности, то все-таки этот водораздел существовал.
Византия имеет промежуточный характер. У нас нет источников, сколько было
грамотных и безграмотных. Мусульманство было центрировано на тексте,
наименование Корана - это именно «писание».
Мухаммед не писал сам по разным причинам. Все экзегезы, исходя из
древних критериев пророческой миссии, говорят, что он был безграмотен. Что
касается самого пророка, то он говорил, что айяты Корана выгравированы на
сердце, и он их никогда не забывает. С одной стороны, есть материал для IX-XI
вв.? который показывает, что уровень грамотности был очень высок. Что можно
привезти в пример? Купля-продажа, завещания. На Ближнем Востоке и Византии
крестьяне подписываются очень ловко; они умели писать.
Это грамотность, которую обычные люди использовали в повседневности.
Они учились писать не для того, чтобы составлять метрические записи, они
учились писать и читать, чтобы читать книги. И последнее. Где мы видим
средневековую культуру мусульман? Это образованные территории: Северная
Африка, Средняя Азия, Ближний Восток. Конечно, учились не все хорошо. Он
учили узкий круг текстов, они учились читать и писать и как-то могли разобраться
с этими текстами. В XX в. эта грамотность была объявлена безграмотностью.
А.Б. Ковельман:
Я хотел бы развести два понятия, которые часто нами путаются. Есть два
разных противопоставления. Есть низкая, фольклорная, и высокая, письменная,
культура. И второе: есть устная и письменная культуры. В контексте поздней
античности все эти противопоставления не имеют между собой ничего общего,
наоборот, они переворачиваются. По мнению С. Аверенцева, на Ближнем Востоке
письменная культура имела большое значение, и фигура писца почиталась, в то
время как в Греции почиталась устная культура, а авторитетом выступал не
писец, а философ, ритор, которые не пишут, но говорят, как свободные граждане.
Высокая культура – это культура устная. Если говорить о поздней античности, то
эта контрадикция уже не работает. Для второй софистики высокой культурой
остается культура устная. За Оригеном шли быстрописцы, подаренные им какойто богатой матреной. Сам Ориген ничего не писал, лишь редактировал. Точно
также в раввинистическом иудаизме все эти мудрецы не писали, конспекты их
проповедей записывались учениками на восковых табличках (пинкасах). Кто же
писал? Писали амораи: они записывали зазубренный текст. Работа редакторов не
была так престижна, как работа танаев. Абба и Акива не писали, они были выше,
они были людьми высокой культуры. Поэтому термины письменной и высокой,
фольклорной и устной в контексте поздней античности не имеют ничего общего.
М.В. Дмитриев:
Спасибо большое! Это важно для понимания трансмиссии письменного и
устного знания. Но мне хотелось вернуть дискуссии к эсхатологии, ее восприятию
в высокой и низовой культуре, к тому, как ее переживали рядовые мусульмане,
христиане и иудеи. Разговор шел не о том, что литургические тексты были
славянские и воспринимались на слух более легко, чем латинские тексты на
Западе. Есть работы, которые показывают, в какой степени
родство
церковнославянского языка и с разговорным языком помогало усвоению основных
базисных идей и понятий православной традиции по сравнению с той ситуацией,
12
которую мы видим на примере Запада. Бесспорно, что латынь не понимал даже
самый деятельный горожанин, а церковнославянский язык хотя бы как-то понимал
безграмотный Иван. Базисные элементы, вероятно, как-то легче доходили и,
соответственно, христианизация была эффективней, термины высокой теологии
заимствовались легче.
13