Социологические науки Стратификационный подход к анализу общества Глотов Михаил Борисович
реклама
Социологические науки Стратификационный подход к анализу общества Глотов Михаил Борисович доктор социологических наук, профессор, Российский государственный педагогический университет им. А.И Герцена, кафедра истории и теории социологии e-mail: [email protected] тел. 8-953-364-84-91 Аннотация. В статье рассмотрен стратификационный подход к социальной структуре общества. Представлены: история вопроса, предлагаемые зарубежными и отечественными социологами модели стратификации. Выделены страты, показатели и индикаторы стратификации. Отмечена национальная специфика стратификационного подхода. Дана авторская модель стратификации современного общества. Предложены рекомендации по дестратификации социальной структуры российского общества. Ключевые слова: социальное неравенство, социальная страта, класс, индексы стратификации и индикаторы, одномерная и многомерная стратификация, уровни стратификации, модели стратификации, дестратификация. В противовес сословно-классовому подходу к анализу социальной структуры в западной социологии начала ХХ столетия получил распространение стратификационный подход. Исходным пунктом социальной стратификации было признание того, что социальное неравенство – атрибут любого типа общества. Сущность социального неравенства трактовалась как отсутствие равного доступа людей к социально значимым благам, материальным и духовным ценностям, социальным статусам в зависимости от принадлежности их к той или иной социальной общности. Стратификационный подход позволял исследовать установленное в данном обществе на основании традиций, норм и законов социальное неравенство, выраженное в неравномерном распределении общественных благ и привилегий, которые призваны стимулировать поведение людей. На основании этого структура общества могла быть представлена как ранжированные социальные слои в зависимости от того, каким объемом социально значимых благ обладает личность, и определить ее место в определенной страте. Обращаясь к ретроспективе истории развития общества, можно констатировать, что с древнейших времен в нем происходило формирование ранжированных социальных слоев в виде, например, кастового, сословного и классового расслоения. Так, например, кастовое расслоение древнеиндийского общества, сохранившееся в рудиментарной форме до сегодняшнего дня, представляло собой совокупность закрытых социальных групп, членом которых человек становился при рождении из-за того, что родители принадлежали определенной касте. Член данной касты на всю свою земную жизнь лишался права перехода в другую касту. Переход в другую касту был возможен только в процессе реинкарнации. Основных индийских каст четыре: шурды – крестьяне, вайшии – купцы, кшатрии – воины и брахманы – священники. Кроме них еще существовало множество неосновных каст и подкаст. Первая искусственная сословная стратификация имела место в Древнем Риме в результате реформы царя Сервия Туллия (годы правления 578–535 до н.э.), разделившего все население Рима на пять разрядов (социальных слоев) по имущественному цензу. И если кастовое расслоение состояло из закрытых общностей, то при сословном и классовом расслоении при определенных условиях (например, брак или заслуги) был возможен переход в группу более высокого слоя. Попытки представить стратификационную модель социальной структуры были предприняты еще античными мыслителями. Например, у Платона в качестве основного стратификационного признака выступало различие в функциональном предназначении членов общества, в соответствии с которым за правителями – мудрецами, воинами – стражами, и производителями – земледельцами и ремесленниками закреплялось право на неравное распределение общественных благ. Рабы в античности объявлялись орудиями труда и не считались членами общества. Аристотель в качестве основного стратификационного признака 2 предложил неравенство имущества, полученное гражданами за заслуги перед обществом. В соответствии с этим он в социальной структуре выделил три слоя: многоимущие, средний слой, малоимущие. Исходя из этого, им был сформулирован социологический закон, действующий и в настоящее время, согласно которому общество следует признать процветающим, если большинство его членов составляют представители среднего слоя. Основы современной теории социальной стратификации были заложены В. Парето, М. Вебером и П.А. Сорокиным. Итальянский социолог В. Парето, опираясь на предложенную им психологическую концепцию «остатков» и «производных» представил бинарную, состоящую из высшего и низшего слоя, стратификационную модель общества. Он один из первых в социологии вместо понятий «сословие» и «класс», употребил понятие «социальная страта». В. Парето признавал существование физических, интеллектуальных, профессиональных, религиозных и моральных различий между людьми. Однако он полагал, что эти различия не могут служить критериями деления общества на высшую (элитарную) и низшую социальные страты. Главным критерием отнесения к высшей или низшей социальной страте, по его мнению, выступает наличие у человека «остатков» (инстинктов) определенной группы. Если в человеке, утверждал В. Парето, преобладают «инстинкты комбинаций» или «инстинкты постоянства агрегатов», то он может претендовать на место в высшей, элитарной страте. Когда же эти инстинкты ослабевают, то человек переходит в низшую страту, а его место может занять тот из низшей страты, активное поведение которого будет определяться «инстинктами комбинаций» и «инстинктами постоянства агрегатов». В. Парето различал три вида элит: политическую, экономическую и духовную. В каждой из этих элит в зависимости от того, какие из остатков «инстинкты комбинаций» или «инстинкты постоянства агрегатов» преобладали у их представителей, он выделил по две группы, дав им условные названия. Модель элитарной страты В. Парето представлена в табл. 1. 3 Таблица 1 Модель элитарной страты В. Парето Виды элит «Остатки» политическая экономическая духовная «Инстинкты комбинаций» «лисы» «спекулянты» «критиканы» «Инстинкты постоянства «львы» «рантье» «оптимисты» агрегатов» В. Парето выделил в каждой из групп элиты присущие ее членам черты. Так, по его мнению, «лисы» – это политические руководители, которым свойственны хитрость и обман, коварство и вероломство. Они способны идти на компромисс, манипулировать массами для достижения своих целей. «Львы» – это политические деятели, которым присущи смелость, настойчивость, принципиальность. Поставленных целей они достигают, как правило, силовыми методами. «Спекулянты» – это крупные бизнесмены, которые стремятся к увеличению богатства любыми средствами и не боятся рисковать. «Рантье» – это деловые люди, для которых характерны расчетливость и осторожность в финансовых делах. «Критиканы» – это представители, как правило, научной и художественной интеллигенции, которые осуждают существующие порядки и предлагают новые духовные ценности и идеалы. «Оптимисты» – это представители интеллигенции, которые проповедуют консервативные взгляды и призывают к терпимости. Заслуга В. Парето состояла в том, что, анализируя различные типы представителей элит, он установил закономерности развития общества в зависимости от преобладания в каждой из правящих элит совокупности людей с присущими им одинаковыми остатками («комбинаций» или «постоянства агрегатов»). Согласно В. Парето, если в правящей элите преобладают «львы», «рантье» и «оптимисты», то в обществе наступает стабильность, и оно начинает загнивать. Когда же среди представителей элиты большинство составляют 4 «лисы», «спекулянты», «критиканы», тогда в обществе происходят прогрессивные изменения [1]. Основоположником современной теории социальной стратификации признается М. Вебер, выступивший против марксистского подхода к анализу сословно-классовой структуры общества. По его мнению, источником социального неравенства может быть не только собственность, но и знания, квалификация, профессиональное мастерство. В качестве основных стратификационных показателей он ввел богатство, престиж и власть. Если богатство как основной стратификационный показатель определяется индексом собственности, то престиж и власть – социальными статусами. Заслуга М. Вебера состояла в том, что он вместо существующих одномерных моделей социальной стратификации (по одному какому-либо признаку) предложил модель многомерной социальной стратификации. Выделение социальных страт М. Вебер определял как «способ, каким социальные почести распределяются в сообществе между типичными группами, участвующими в таком распределении». Поэтому, утверждал он, что, если класс детерминирован экономической ситуацией, то статусные группы – «специфическим социальным оцениванием почести». При этом М. Вебер признавал, что «классовые различия самыми разнообразными способами связаны со статусными различиями». По его мнению, с одной стороны, собственность не всегда признается в качестве статусной характеристики, хотя, в конечном счете, проявляет себя. С другой стороны, статусная почесть необязательно связана с «классовой ситуацией». Он считал нормальным, когда статусная почесть находится в оппозиции к собственности [2]. В классово-статусной модели социальной стратификации М. Вебер выделил следующие социальные слои: класс собственников, средний класс, социальный класс. 5 Употребляя вместо понятия «социальная страта» понятие «класс», М. Вебер представил социальную структуру как стратификационную, что позволило социологам в дальнейшем совмещать структурный анализ общества со стратификационным. Термин «социальная стратификация» был введен П.А. Сорокиным в работе 1927 года «Социальная мобильность». Основные положения его теории социальной стратификации нашли завершение в другой его работе «Социальная и культурная мобильность» (1959). Он определял социальную стратификацию как дифференциацию «некой данной совокупности людей на иерархически соподчиненные классы. Она проявляется в наличии высших и низших слоев» [3]. П.А. Сорокин исходил из аксиоматической предпосылки о наличие в любом обществе и в любой социальной общности расслоения в силу присущего им социального неравенства. Социальное расслоение общества он признавал законом его развития. По мнению социолога, реальное социальное равенство людей – это миф, который за всю историю человечества так и не стал реальностью. Особенность стратификационного подхода к социальной структуре общества П.А. Сорокина состояла в том, что введение им в социологию понятий горизонтальное и вертикальное «социальное пространство» позволяло представить социальную структуру, с одной стороны, как множество одномерных социальных страт в горизонтальном социальном пространстве по одному из признаков социального неравенства, а с другой стороны, как ранжированные многомерные социальные страты в вертикальном пространстве по нескольким определенным признакам социального неравенства. Входящие в состав многомерных социальных страт группы он обозначил как «кумулятивные». Сущность вертикальной социальной стратификации П.А. Сорокин видел «в неравномерном распределении прав и привилегий, обязанностей и ответственности, социальных благ и лишений, социальной власти и влияния среди членов того или иного сообщества» [3]. В качестве основных многомерных стратификационных показателей им были предложены экономический, политический и профессиональный статусы личности. П.А. Сорокин считал, что 6 нестрафицированного общества не бывает и что каждая социальная группа может быть стратифицирована. Свой стратификационный подход к анализу социальной структуры П.А. Сорокин дополнил теорией социальной мобильности, которая позволяет рассматривать возможность перемещения людей как внутри горизонтальной социальной страты, так и из одного вертикального стратификационного слоя в другой. Как отмечает Т.Е. Комогорцева: «Несмотря на то, что создателем теории стратификации был русский социолог, в России она долгое время находилась под идеологическим запретом. Термин "стратификация" был подвергнут в советской научной литературе критике, так как господствовала марксистская теория классов» [4]. В современной зарубежной социологии под социальной стратой понимают социальный слой или класс, принадлежность личности к которому зависит от наличия у неё установленной совокупности свойств. Используя операцию социологического измерения, осуществлялся расчет показателей и индикаторов, которые позволяли определить принадлежность личности к той или иной социальной страте. В эмпирической социологии выделяют три способа определения места личности в иерархии социальной стратификации. Первый – «объективный», который рассчитывается социологом на основе принятых критериев социальной дифференциации. Второй – «субъективный», при котором социолог определяет место личности в социальной страте на основе мнения других о его индексах стратификационных показателей. Третий – «самооценочный» или «идентификационный», когда социолог предоставляет респонденту возможность, используя условную шкалу показателей и 7 индикаторов, самому определить его принадлежность к определенному социальному слою. Дальнейшая разработка моделей социальной стратификации шла по двум направлениям: уточнение стратификационных показателей и создание новых моделей стратификационной структуры общества. Так, Т. Парсонс выделил шесть шкал стратификационных показателей: принадлежность к родственной ячейке, личные качества, достижения, владение, авторитет, власть. При этом он заявлял, что «статус любого данного индивида в системе стратификации общества может рассматриваться как результат всех оценок» по каждой шкале показателей [5]. Американский социолог Б. Барбер предложил шесть показателей стратификации: 1/ престиж профессий, 2/ степень власти и могущества, 3/ доход или богатство, 4/ образование или знание, 5/ религиозная или ритуальная чистота, 6/ ранжирование по родственным и этническим группам [6]. Другой американский социолог П.М. Блау выдвинул следующие стратификационные показатели: образование, доход, богатство, престиж, власть, происхождение, возраст, административная должность [7]. Польский социолог П. Штомка предлагает использовать термин «социальная стратификация» или разделение на социальные слои «только для описания групповых или статусных, но не индивидуальных различий» [8]. В качестве индикаторов стратификации он предлагает следующие ценности: богатство, власть, престиж, образование и здоровье. Однако приводимые им примеры стратификационных слоев являются ни чем иным как ранжированной одномерной стратификацией. Согласно мнению польского социолога, по уровню доходов врач (точнее, общность врачей) окажется на более высоком уровне, чем медсестра (медсестры), относительно власти директор (директора) расположен на более высоком уровне, чем рабочий (рабочие), по престижу телеведущий (телеведущие) займет более высокое место, чем учитель (учителя). Данный стратификационный подход ограничен, он не объясняет, почему люди, имеющие одинаковое 8 образование, престиж и состояние здоровья по уровню дохода или объема власти будут отнесены к разным социальным слоям. Большинство зарубежных социологов используют многомерную стратификацию и следующие стратификационные показатели и их индикаторы: экономический – размер частной собственности, величина годового дохода на одного члена семьи, уровень материального благосостояния; политический – объем распространяемой личной власти, занимаемая должность, известность; образовательный – количество лет и форма обучения, ученая степень и звание; профессиональный – ранг престижности основного вида деятельности, признание профессионального мастерства и квалификации. Неудовлетворенные традиционной трехслойной моделью стратификационной структуры (высший, средний, низший слои) они стали предлагать свои модификации. Американским социологом У.Л. Уорнером была предложена шестислойная стратификационная модель: верхний высший (богатые знатного происхождения), нижний высший (богатые, не имеющие знатного происхождения), верхний средний (высокообразованные интеллектуалы), нижний средний (служащие и мелкие предприниматели), верхний низкий (квалифицированные работники), нижний низкий (бедные и маргиналы) [9]. Немецкий социолог Р. Дарендорф делит всё современное общество на две основные страты: управляющие и управляемые. К управляющим он относит собственников и менеджеров, а управляемым – рабочую аристократию и неквалифицированных рабочих. Промежуточное положение, согласно его концепции стратификации, занимает средний класс как результат ассимиляции рабочей аристократии и служащих с управляющими [10]. 9 Исторический подход к моделированию стратификационной модели общества был предложен английским социологом Э. Гидденсом, который выделил четыре исторически сложившиеся стратификационные системы: рабство, касты, сословия и классы [11]. В современном западном обществе в качестве основных социальных слоев Э. Гидденс, следуя М. Веберу, выделил высший класс, средний класс и рабочий класс. Советская социология не признавала стратификационный подход, объявляя его лженаучным. В «Кратком словаре по социологии» (1988) указывалось, что теория социальной стратификации характерна для «буржуазной социологии» и «противостоит марксистской теории классов и классовой борьбе» [12]. Однако в 1990-е годы наметился постепенный переход к признанию возможности построения стратификационной модели социальной системы. Появление в России новых социальных групп (бизнесмены, предприниматели, менеджеры, наемные рабочие) требовало от отечественных социологов отказа от принятой в советской социологии социально-классовой структуры и поиска иного стратификационного подхода к изучению социальной системы. В эти годы появились первые в отечественной социологии публикации о социальной стратификации Н.А. Беляевой, Т.И. Заславской, В.И. Ильина, В.В. Радаева, О.И. Шкаратана, О.И. Уржа [13]. Так, например, попытку противопоставить социально-классовой модели стратификации советского общества этакратическую, выбрав в качестве критерия социальной стратификации распределение власти, предпринял В.В. Радаев. На основании выбранного критерия им были выделены пять стратификационных слоев: правящий слой – политическое руководство страны; номенклатурный слой – высшие партийные функционеры и хозяйственные управленцы; промежуточный слой – руководители среднего и низшего уровня; исполнительный слой – специалисты, квалифицированные работники, служащие и работники средней и низкой квалификации; 10 иждивенческий слой – учащиеся, инвалиды, пенсионеры; депривилегированный слой – безработные, деклассированные элементы, заключенные, солдаты [14]. Наиболее многопланово концепция социальной стратификации была рассмотрена В.В. Радаевым и О.И. Шкаратаном в специальной работе, в которой выделили девять форм исторической социальной стратификации – от архаично-традиционалистских до либеральномодернистских [15]. Предложенная Т.И. Заславской модель социальной стратификации, сохраняя этакратическую направленность, дополненная экономическими признаками, была близкой к модели западных социологов. Согласно её точке зрения, следует выделять следующие социальные страты: политическая и экономическая элита (высший слой), верхний слой, средний слой, базовый слой, нижний слой, «социальное дно» [16]. В дальнейшем Т.И. Заславская несколько уточнила ранее предложенную стратификационную модель российского общества. Так, в высшем и верхнем слоях она выделила три вида элит: господствующая, правящая и субэлита – крупные собственники и менеджеры. К среднему слою были отнесены: среднее звено бюрократии, предприниматели, средние директора офицерские небольших чины, мелкие государственных и средние предприятий, высококвалифицированные профессионалы. Базовый слой составляют 2/3 занятых в экономике и более половины россиян. Нижний слой представлен неквалифицированными рабочими и служащими, хроническими безработными, пенсионерами и инвалидами [17]. Т.И. Заславская также отмечала, что классовый и стратификационный как главные срезы социальной структуры представляют собой «альтернативные и в тоже время дополняющие друг друга методы» [18]. При этом стратификационный 11 срез «имеет преимущество при изучении общества с более размытой и латентной структурой, где классовые антагонизмы не являются главным определяющим фактором общественной жизни» [19]. Таким, по её мнению, является трансформирующееся в настоящее время российское общество. В коллективной монографии «Реальная Россия: Социальная стратификация современного российского общества» авторы на основе социологических опросов 15 тысяч респондентов в 408 населенных пунктах 59 субъектов Российской Федерации» предложили свою «цвето-воротничковую» стратификационную модель. Так как в поле их исследования не попали представители элитарного слоя, то в результате всех респондентов они ранжировали следующим образом: «белые воротнички – 1» (1,8%) – топ менеджеры, владельцы небольших собственных предприятий, специалисты высшей квалификации; «белые воротнички – 2» (5,4%) – менеджеры среднего звена управления, работники интеллектуального труда высокой и средней квалификации; «голубые воротнички – 1» (10,0%) – педагоги, врачи, служащие государственных предприятий; «голубые воротнички – 2» (5,0%) – работники сферы обслуживания; «синие воротнички – 1» (2,7%) – высококвалифицированные рабочие; «синие воротнички – 2» (5,5%) – квалифицированные рабочие; «синие воротнички – 3» (10,8%) – рабочие; «серые воротнички – 1» (10,0%) – токари, слесари, грузчики, строители, разнорабочие; «серые воротнички – 2» (4,8 %) – бедные; «неработающие» – 9,7 % Самым большим по численности оказался замыкающий слой – «пенсионеры» (31,0%) [20]. Несмотря на то, что исследователи опирались на результаты масштабного эмпирического исследования, предложенная ими модель социальной стратификации российского общества, вряд ли, можно назвать приемлемой. Она 12 дает представление не о стратификационном, а о профессионально- экономическом расслоение общества. Более близкая к стратификационной выглядит модель, основанная на выполненных коллективом под руководством М.К. Горшкова репрезентативных исследованиях российского общества, в работе «Россия реформирующаяся». В этой модели выделены 10 социальных слоев. Первые два слоя составляют находящиеся за чертой бедности по реальному уровню жизни 21% экономически активного населения, третий слой – 17% балансирующих на грани бедности, четвертый слой – 24% малообеспеченных. В сумме эти четыре страты охватывают 62% населения России. К слоям 5-8 отнесены 33% представители «среднего класса», к 9-10 – 5% богатых. Все слои авторы объединили в четыре страты: бедные (1-2), малообеспеченные (3-4), средние (5-8) и верхние (9-10) [21]. Н.Г. Багдасарьян, М.А. Козлова, Н.Р. Шушанян, выделяя традиционно три «стратификационных уровня»: высший средний и низший, предлагают внутри каждого из них различать следующие «стратовые блоки»: профессиональные администраторы, технические специалисты, предприниматели, интеллектуалы, квалифицированные рабочие, неквалифицированные рабочие [22]. Предложенные отечественными социологами стратификационные модели социальной структуры, с одной стороны, отражают специфику национального социального расслоения, а с другой, в них сохраняется классово- профессиональный подход к структурированию общества. Не отрицая правомерности национальных стратификационных моделей социальной структуры, было бы целесообразнее использовать такую модель, которая представлена в табл. 2 и могла бы быть применена к любому типу социальной системы. 13 Таблица 2 Стратификационная модель социальной системы ПОКАЗАТЕЛИ И ИНДИКАТОРЫ СТРАТЫ Богатство Власть Образование Престиж сверхбогатые глобальная ученая степень наивысший Высшая богатые национальная высокообразованные высокий Средняя зажиточные региональная средне образованные значимый Низшая бедные местная малограмотные низкий Маргинальная нищие бытовая безграмотные нелегитимный Элитарная В данной модели константными являются страты и показатели. Что касается индикаторов, то они могут иметь национальное своеобразие. Например, в некоторых странах в качестве экономического показателя может быть взят размер частной собственности, в других – величина душевого дохода. Индикатор величины душевого дохода может соизмеряться с минимальной оплатой труда, с прожиточным минимумом или размером минимального душевого дохода в данной стране. Однако следует учитывать, что, например, малоимущими в странах Европейского Сообщества считаются граждане с доходом не менее 600 евро в месяц. В России такой ежемесячный доход характерен для среднеимущих. Властные индикаторы должны учитывать не только объем политической, но и интеллектуальной и духовной власти. Отнесение к той или иной страте должно происходить посредством интеграции индикаторов всех четырех показателей. Национальную специфику также имеет престиж, который определяется не объективными, а субъективными индикаторами общественного мнения. Так, если российский профессор вуза по своим доходам признается зажиточным, его интеллектуальная влияние распространяется в пределах национального государства, уровень образования определяется докторской степенью, а престиж его профессии признается значимым, в результате он может быть отнесен к высшей социальной страте. Предлагаемые зарубежными и отечественными социологами модели стратификации социальной системы, как правило, акцентируют внимание только 14 на одном, главном экономическом показателе – уровне материального благосостояния, который и определяет место личности в стратификационной модели. Ф.Ф. Саетгалиева особо выделяет такой показатель как власть, которая, по ее мнению, носит универсальный характер, так как большой объем власти позволяет достигнуть высоких индексов по всем остальным показателям [23]. В 1991–1993 годах было проведено исследование экономической стратификации 17 стран Европы и Северной Америки. В результате было установлено, что, согласно расчетам экономического индекса, к верхнему слою принадлежат 7,5% населения этих стран, к среднему – 58,9%, к нижнему – 33,6%. Из приводимых в литературе данных относительно экономического положения населения США и России можно видеть разность экономической стратификации этих стран (см. табл. 3). Таблица 3 Экономической стратификации населения США и России (в %) СТРАТЫ США Россия Элитарная 4 0,5 Высшая 20 7,5 Средняя 60 20 Низшая 15 60 Маргинальная 1 12 Как утверждает Ж.Т. Тощенко: «десятикратная разница в доходах самых богатых и самых бедных слоев населения является критическим пороговым показателем, превышение которого чревато социально-политическими потрясениями в обществе» [24]. В России разрыв в уровнях доходов 10% низко доходных и 10% высоко доходных достигает более 30 раз. В промышленно развитых странах этот разрыв не превышает 6-8 раз. Проводимые исследования показывают, что соотношение доходов 20% самых богатых и 20% самых бедных в разных странах выглядит следующим образом: в США – 12 к 1, во Франции и Великобритании – 9 к 1, в ФРГ и Швеции – 5 к 1, в Японии – 4 к 1. 15 Резкая поляризация между высшей и низшей стратой требует от государства принятия мер по экономической дестратификации, которые позволят уменьшить социальное напряжение существующего социального неравенства. Такими мерами могут быть: прогрессивные ставки налогов на высокие доходы, официально установленный минимальный уровень оплаты в соответствии с прожиточным минимумом, увеличение заработной платы работникам бюджетных учреждений, поддержка благотворительности, предоставление возможности получения бесплатного среднего и высшего профессионального образования, а также бесплатного медицинского обслуживания для малоимущих, повышение пенсий, льгот и пособий малообеспеченным слоям, социальная защита детей, инвалидов, престарелых. К сожалению, в России введение единого подоходного налога, замена льгот компенсационными выплатами, даже, несмотря на увеличение размеров минимальной оплаты труда и пенсий, повышение ставок бюджетникам, в конечном счете, при сегодняшней «рыночной» экономике, темпах инфляции, неосуществленной жилищно-коммунальной реформе, с расширением платного образования способствует эффективной и медицинского экономической обслуживания, дестратификации не российского общества. Несмотря на то, что существует определенная зависимость и соответствие между экономическими, политическими, образовательными и профессиональными стратификационными показателями, однако не всегда только материальное положение личности определяет её принадлежность к той или иной социальной страте. Например, принадлежащие к элитарной социальной страте известные политики или выдающиеся ученые не обязательно бывают сверхбогатыми (в большинстве случаев по экономическим показателям они могут быть отнесены к средней социальной страте). Также некоторые, очутившиеся в маргинальной социальной страте, могут иметь высшее образование или прежде их профессии были престижными. Поэтому судить о принадлежности личности к той или иной социальной страте следует, исходя из комплексной оценки их индексов по каждому показателю. Так, невысокие индексы экономического и 16 политического показателей могут быть компенсированы высокими индексами образовательного и профессионального показателей, и наоборот. При субъективном и самооценочном способе определения места личности в стратификационной модели общества может возникать завышение или занижение некоторых индикаторов вследствие имитации или мимикрии реального социального статуса личности. Например, живущий в фешенебельном районе или посещающий элитный клуб человек со средним достатком будет восприниматься как принадлежащий к высшей социальной страте. Преувеличенно оцениваемый один из стратификационных показателей, позволяет человеку считать себя принадлежащим к более высокой социальной страте. Некоторые люди, которые имеют высокий индекс образовательного или профессионального показателей, но в быту ведут скромный образ жизни, могут быть отнесены окружающими к представителям низшей социальной страты. Если одни люди стараются всяческими средствами демонстрировать свою принадлежность к более высокой социальной страте, то другие, напротив, не хотят, чтобы их считали представителями высшей социальной страты. Чтобы иметь реальное представление о социальном расслоении современного общества, социологам необходимо при описании стратификационной модели социальной системы использовать многофакторный анализ социальных статусов людей, учитывая всё многообразие стратификационных показателей. Графическое изображение построенной на расчетах социологов стратификационной модели социальной системы может иметь либо ромбовидный вид, когда к средней социальной страте будет принадлежать большинство населения, либо усечено пирамидальный вид, в случае если большинство населения будет принадлежать к низшей социальной страте. Стратификационный подход к анализу общества, признавая правомерность социального расслоения, стимулирования в то же жизнедеятельности время людей, указывает на способствует возможность толерантному отношению к существующему социальному неравенству. 17 Литература 1. Парето, В. Компендиум по общей социологии /В. Парето. – М., 2007. Гл. 9-10. 2. Вебер, М. Основные понятия стратификации /М. Вебер // Социологические исследования. –1994. – № 5. С. 147-156. 3. Сорокин, П.А. Социальная мобильность /П.А. Сорокин. – М., 2005. С. 9. 4. Комогорцева, Т.Е. Теория стратификации П.А. Сорокина и стратификация современного российского общества /Т.Е.Комогорцева //Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. К 120-летию со дня рождения П.А. Сорокина и 20-летию факультета социологии СПбГУ /Материалы Международной научной конференции – Первых Санкт-Петербургских социологических чтений 16-17 апреля 2009 года. В 2-х т. Т. 1. – СПб., 2009. С.373. 5. Парсонс, Т. Аналитический подход к теории социальной стратификации /Т. Парсонс //Социальная стратификация. Вып. 1. – М., 1992. С. 120-121. 6. Барбер, Б. Структура социальной стратификации и тенденции социальной мобильности /Б. Барбер //Американская социология: Перспективы, проблемы, методы. – М., 1972. С. 235-242. 7. Blau, P. Inequality and Heterogenity /P. Blau. – N.Y., 1977. 8. Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества /П. Штомпка. – М., 2005. С. 353. 9. Warner, W.L. Social class in America /W.L. Warner. – N. Y., 1949. 10. Dahrendorf, R. Class and conflict in industrial society /R. Dahrendorf. – Stanford, 1959. 11. Гидденс, Э. Стратификация и классовая структура /Э. Гидденс // Социологические исследования. – 1992. – № 9 и 11. 12. Краткий словарь по социологии. – М., 1988. С. 391. 13. Беляева, Н.А. Формирование среднего слоя. Российская специфика /Н.А. Беляева. – М., 1994; Заславская, Т.И. Социальная стратификация и дифференциация доходов в России /Т.И. Заславская //Взаимосвязь социальной работы и социальной политики. – М., 1997; Ильин, В.И. Социальная стратификация /В.И. Ильин. – Сыктывкар, 1991; Радаев, В.В. Социальная стратификация. Учебник для вузов /В.В. Радаев, О.И. Шкаратан. – 1996; Уржа, О.И. Стратификация и социальное управление /О.И. Уржа. – М., 1998. 14. Радаев, В.В. Властная стратификация в системе советского типа /В.В. Радаев //Рубеж. 1991. №. 1. С. 130-132. 15. Радаев, В.В. Социальная стратификация. Учебник для вузов /В.В. Радаев, Шкаратан О.И. – М., 1996. С.56. 16. Заславская, Т.И. Социальная стратификация современного российского общества /Т.И. Заславская //Общественные науки и современность. – 1997. – № 2. С. 9. 17. Заславская, Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации /Т.И. Заславская. – М., 2004. С. 286-287. 18. Там же. С. 144. 19. Там же. С. 149. 18 20. Реальная Россия: Социальная стратификация современного российского общества. – М., 2006. С. 66. 21. Россия трансформирующаяся. – М., 2007. С. 3-9. 22. Багдасарьян, Н.Г. Социология / Н.Г. Багдасарьян, М.А. Козлова, Н.Р. Шушанян. Учебник /Под ред. Н.Г. Багдасарьян. – М., 2010. С. 109. 23. Саетгалиева, Ф.Ф. Социальная стратификация /Ф.Ф. Саетгалиева. – Ульяновск, 2000. С. 18. 24. Тощенко, Ж.Т. Социология /Ж.Т. Тощенко. Изд. 3-е. – М., 2005. С. 188. 19
