Приключения Эстендила Великого
реклама
Жит ие Эст ендила Великого, (или ист ория, записанная и собранная Йоханом Вагнером, адепт ом Ордена Священных Драконов, на привалах и в часы досуга, увеселения и развлечения ради.) Орден был создан эльфом Эстедилом более тысячи лет тому назад. История рождения самого Эстедила уникальна: В красавицу-эльфийку Эстальду, дочь одного из Северных Эльфийских королей, влюбился золотой дракон Аардил: юная дева была настолько прекрасна, что он был поражен ее красотой и не мог устоять перед соблазном. Он начал превращатся в юношу, правда, нельзя сказать, что юноша был прекрасен – тяжеловесная стать и угрюмость дракона неподвласны полиморфизму, и начал тайно встречатся с дочерью короля. Постепенно, девушка ответила ему взаимностью: нехватку красоты юноша щедро компенсировал заботой и лаской. Но девушка не знала, кто этот таинственный эльфийский юноша, но дорогие подарки заставили ее закрыть глаза на его сомнительное, вероятно, происхождение. Девушка то ничего и не знала, зато отец король отлично все знал – правда, ему понадобилось пару месяцев, пока стукачи и соглядотаи, летающие по небу в виде птиц и ползающие по земле в виде насекомых, открыли тайну. Король разгневался, и решил устроить охоту на дракона. Но это было не так-то просто. Дракон благополучно улетел, истребив половину войска, а красавица дочь оказалась в интересном, можно сказать, положении... Король был хоть и эльфийским королем, но самодуром еще тем: Более всего на свете он ценил честь. И конечно, он непотерпел, чтобы какая-то гулена оставалась вместе с другими дочерьми (а их у него было вагон и маленькая тележка) оставалась под сводами его прекрасного дворца и растлевала оставшихся дочерей расказами о сексе с драконом. Дал вобщем, он дочери слугу-хоббита, сто золотых и пинка под зад. И пошла она одна одинешенька по лесу, с хорошим личиком в слезах и брюхом на шестом месяце. Идет себе и думает, что где то в лесу дракон то ее ждать должен. Глядь – а перед ней эльфушка сидит, щуплый, маленький, весь в шрамах, только в литце что-то знакомое. И тут заговорил он – тут она сразу его узнала! Потом и спрашивает: что стало то с тобой, был справный да ладный, а стал шибздик занюханный? Ну а Аардил ей и отвечает: “-Боги как узнали что я наделал... Нет, войско тут непричем! Так и стали мне назидать – что же ты наделал! Развлекатся развлекайся, а жизни новой ты давать начало право имееш только с драконихой, ибо иначе неизвестно еще что за чудо-юдо может получится. А я им и говорю: нехочу с драконихой, там одна чешуя, а хочу с прекрасной девой эльфийской. А они говорят: Отрекись от своих слов! И убей плод греха, что в чреве девы зародился! А я им и говорю – нет, низачто! Тут меня как начало колбасить, так и расколбасило!» Делать нечего, поплакали, пошли дальше. Аардил больше никогда не смог в Дракона превращатся – боги от него отвернулись, наказали значит, за непослушание. Дошли они куда-то, дева эльфийская охотится была приученна, нашли полянку и построили хижину. Вскоре родился ребенок, и не чудо-юдо о семи головах, а нормальный эльфийский мальчик. Имя ему вместе придумали: половина имени матери, половина-отца. Но ребенок рос не по дням а по часам, и в скоре перерос и отца и мать. Аардил со временем поправился слегка, сила к нему вернулась, кузницу поставил, великие мечи делал! А мать на охоту ходила да кружева плела, прекрасней их небыло. И поставили они справную усадьбу да зажили счастливо. Но разве что детей у них больше не было, ибо мужская сила Аардила посе того как его расколбасило, ушла. А тем временем дочери короля повырастали, поразьехались. А Эстальда то у него любимая была. Скучно ему стало, отправил он гонцов дочь искать. Но ходили гонцы, ходили, и ничего не нашли. Тогда обозлился король на драконов, собрал рать несметную, даже хоббитов всех в строй поставил и вилы вручил... И пошли они в горы драконов вылавливать и истреблять. Много полегло тогда и эльфов и драконов и людей и хоббитов. И вековечный мир был нарушен, и стали враз Драконы врагами и людям и эльфам и хоббитам. С тех пор дракона убить есть поступок рыцарский: соседние короли на него насмотрались и давай своих драконов тромбить. Вобщем, скрылись драконы кто по пещерам кто по горам, а добрых драконов, которые с людьми хотели контакт наладить, все меньше и меньше становилось... Эстедил между тем рос, литцом и статью все более походя на мать, а силой и угрюмой решимостью на отца. Долгими зимними вечерами Аардил (а он почти оправился от удара и стал почти таким как тогда, когда познакомился с Эстальдой) рассказывал сыну странные вещи... Множество драконьих преданий, легенд и тайн, которые доселе неслыхал никто из эльфов, а уж о других и говорить не стоит! Эстедил слушал их как зачарованный, хотя и мало что понимал. Аардил научил сына языку почти всех драконов, расказал про древние эпохи зарождения мира, и про великое множество тайн, поведать которые мог только Дракон. Время текло, жизнь шла равномерной, размеренной чередой дней и ночей. Но вот в одно прекрасное утро Эстедил проснулся от страшного рева: Стены дрожали, а с потолка сыпалась пакля. Он выскочил на улицу и увидил то, что и ожидал увидеть: На поляне стоял огромный дракон и переливался всеми цветами радуги. В реве дракона ошеломленный Эстендил явно расслышал слова: «Сегодня страшшный день! Драконы Света поверженны! Сегодня на рассвете в страшных муках умер последний золотой дракон Асмадиил! Драконы поплатились за свою жадность! Случилось то, что я , Бахамат, Отец Светлых драконов предсказывал еще тысячу лет назад... Страсть к золоту... Светлые убивают светлых, темные убивают всех... Люди одержимы золотом! Они мстят нам за грехи, которые мы не совершали, но это не месть... Людям нужны сокровища! Я предупреждал...» Кожа дракона тут стала ослепительно синей, и покрылась сеткой электрических разрядов. В свечении голубых искр Эстедил различил фигуры родителей. Внезапно раздался хлопок, сноп ослепительного света олепил Эстедила, а волна раскаленного воздуха сбила его с ног... Через несколько мнгновений на том месте где стояли родители юноша увидел пару прекрасных золотых драконов... «Летим! Вы прощены! Силы Порядка и Хаоса с нами! Ваш род не должен угаснуть! В даль, за горы...» – Мощные крылья забили по воздуху и драконы стали подниматся в воздух... «Прощай, сынок!» - явно послышалось Эстедилу в криках золотых драконов... «Мы еще встретимся! Береги себя!». Бахамат задержался на минутку, и наклонил голову вниз. Эстендилу показалось, что он улыбнулся. «А тебя, маленький эльф, ждут великие дела! Пророчество сбылось, но я не сразу это понял! А теперь, прощай! И помни – Впереди целая вечность!» - с этими словами он взмахнул крыльями и улетел. Через пару дней к хутору подошол отряд королевской гвардии. Эстедила долго выспрашивали, видел ли он драконов, но он молчал. Тогда его заковали в колодки и погнали в город, а хутор подожгли. В одну из ночевок Эстендил сумел освободится от пут и бежал... *** Долго ли, коротко, странствовал юноша по городам, так и нигде не находя себе приюта, пока не попал в услужение к доброму священнику Абелиусу Мандиффу. Абелиус Мандифф был странствующим служителем Ахума, и многое из того, что говорил невзрачный с виду паренек, зажгло в нем жгучий интерес. Много лишений и невзгод пережили они в своих странствиях, многому научил Святой Отец Эстендила, а тот, в свою очередь, поведал много из старых легенд и сокрытых истин. В странствиях прошло более десяти лет. Молодой Эстендил был представлен Понтификату в Эльмариле и получил титул священника, несмотря на свое эльфийское произхождение. В конце-концов Мандифф осел на западноой границе Дулана, построив там свой монастырь, и сел писать книгу, основанную на рассказах Эстендила. Книга была написанна, и до сих пор в хороших библиотеках можно отыскать старинный фолиант в кожаной обложке с массивным золотым переплетом: “Abelius Mandiff. Draconis et Creation or Estilius.” Жизнь в монастыре текла серой будничной чередой, и, вскоре, по прошествии полугода, Эстендила обуяла смертная тоска. Абелиус уговаривал его остатся, намекая на то, что вместе, с опытом и мудростью старого Абелиуса и знаниями и юношеской энергией Эстендила они смогут постичь неведомое и разгадать таинства бытия, но зеленые холмы за каменными стенами, наивные пейзанточки, пасущие козочек, и дух дальних странствий прельщали молодого эльфа куда больше, чем занудные филосовские бурчания седобородого старца. И в один прекрасный день, неспрасив благословения, Эстендил покинул монастырь, с тем, что бы никогда более в него не вернутся. Узнав, что Понтификат собирает отряд добровольцев-миссионеров для обращения в Веру Ахума дикарей, живущих в северных землях, Абелиус без промедления записался в него. Жизнь была прекрасна, фляжка с церковным вином приятно тяготила бок, на поясе покоился вороненной стали кинжал – защита на случай нападения разбойников, а впереди была бегущая по зеленым холмам дорога, уходящая куда-то далеко в край, откуда прилетали белые красивые облака. Компания была вполне приличной и состояла главным образом из молодых обормотов-священников, отправляющихся в дальние дали либо что-бы сбежать от родительской опеки, либо в поисках славы, легкой жизни и приключений. Но благое настроение быстро рассеялось, как только бурсаки вышли за пределы Королевства: природа здесь была суровой и несомненно, таила множество явных и неявных опастностей, да и трактиры с дешевым молодым пойлом с Дуландских виноградников и не самыми недоступными в мире девками, остались далеко позади. Но Эстендила, в отличии от многих других, тяготы пути не останавливали, а напротив: все новое увиденное разжигало в нем живой интерес. Конечно, сказывался и десятилетний опыт скитаний с Мандиффом. Северные племена Веру в Ахума не понялми. И приняли миссионеров совсем не так, как те того ожидали. Наиболее самонадеянные адепты в первый же вечер знакомства украсили пиршество своим присутствием в качестве одного из главных блюд, наряду с жаренным на вертеле кабанчиком и печенным на углях лососем. Но Эстендил не был бы эльфом, если бы позволил бы так по глупому застать себя в расплох. Вместе с Теодором Убальвисом, сыном начальника одной из сторожевых башен, неплохо знающим приемы борьбы и рукопашного боя, им удалось бежать. Все запасы были разворованны, миссия проваленна, а хуже всего, пропал любимый сыночек Сусаиила – одного из самых богатых и влиятельных священников в Эльмариле. Назад дороги не было – дома их могола ждать дыба или виселица, в зависимости от настроения палача. Почти пол-года пролазили друзья по дикому северу. Теодор научил Эстендила обращатся с мечами, а луком тот с детства владел неплохо. Валандаясь без цели по лесам, питаясь дичью. Приближалась зима, и надо было как-то организовывать дальнейшую жизнь. Теодор подал идею пойти в Дулан и записатся там в дружину одного из местных владык. Так они и сделали. Пробравшись в королевство, они записались в войско молодого барона Ярда Карыльяка. Много бравых и лихих подвигов во имя вина, девок и молодетской удали совершили они вместе с бароном: набеги на соседние имения, в основном на винные погреба, покорение дорогих куртизанок, спасение от страшного гнета невинности молоденьких монашек – всего и не упомнишь. Конечно, после всего этого ни о каком служении Ахуму немогло идти и речи, но Эстендил пытался сохранить в памяти все знания, полученные от Абелиуса. Жизнь была прекрасна и удивительна, если бы не одно событие: надвигалась война. Большая война. И баронство Карыльяка лежало прямехонько на пути вторгнувшихся орд. Ярд был все-таки не какой нибудь там оболтус, а воин, потомственный гербовый рыцарь, и принял на себя удар, как тому и подобает настоящему рыцарю. Но силы были слишком неравны, и дружина отступила, укрепившись в крепости. Осада длилась более года, и как не кричал предводитель захватчиков Ясон Кандельбоббер, как не угрожал он стереть замок с литца земли, взять цитадель ему не удалось. Вскоре (непрошло и года!) обьединенная регулярная армия княжеств смела захватчиков далеко на север, и узники покинули свою цитадель: выжить им удалось только благодаря Эстендилу, который, когда кончились запасы продавольствие, магическим образом создавал пищу – не зря же он провел те пол-года в монастыре! К концу заточения они с Карыльяком стали настоящими друзьями. Но увы – вскоре Карыльяк встретил прекрасную деву, и дав ей рыцарский обет – принести ей на серебрянном блюде головы гидры, горгоны, гаргульи, гигантской зеброкрысы и прочую пакость, отправился совершать подвиги за моря (представляю, как жаждала сия дева увидеть сии головы у себя в опочивальне. Так, к слову!), завещав управление имением Эстендилу. Естественно, имение вскоре разорилось, а замок пошел с молотка. Делать было нечего – надо возвращать замок, ведь нельзя же так с друзьями! Ходил Эстендил по Дулану (а за ним и Теодор увязался!), искал работу, где бы денег подзаработать, чтобы замок вернуть. Ну была работа – кожи дубить, бондарить, плотничать да гончарить, да не был всему этому Эстендил обучен, да и не скоро так на замок заработаешь, хоть жизнь у эльфов и долгая. Воровать Эстендил не хотел, в Храм Ахумов его не брали... А что он еще умел? Воевать да убивать... Ну, давай они опять по стране валандатся, всяких чудищ за деньги убивать. Кикомор да упырей, да нечисть всякую. Эстендил этому делу по-любому наловчился, хоть двуруком, хоть двумя лонгушами, а мог кого по-проще, гуля там или брекекекса, голыми руками скрутить. Одно плохо – платили мало, десять серебром за чуду. Долго бы они еще виды редкие, реликтовые истребляли, так как замок-то недешовый был. Но на беду или на счастие повстречался им на пути один маг. Плохой это был маг, не в том смысле что колдовал плохо, а в том, что душа у него была черная, как задний проход у эфиопца. И звали сего колдователя Димиург Дрюйка, а попросту Лонгстер, за мятый коричневый колпак с полинялыми звездами невероятной длинны он назван был так, а не за что-то там другое, отнють! Ну, привел он героев наших в башню свою всю раздолбанную, везде, пардон, дерьмо и слизь, запах такой, словно скунс повесился, и давай зачесывать: “-Я есть великий колдун! Награда будет высока, а коли узнаю, что супротив меня лажу или измену замыслили, в жаб преврачу болотных, мало не покажется!» Сам стоит, мантия в каше, а за ним с монингстаром тельник его прогуливается, огр Виверныч! Злой как сто чертей. «–Я-говорит-есть не просто человек. Я есть человек-дракон! – увидев ухмылку на литце Эстендила, голос его сорвался на истеричный фальцет, а шкафоподобный Виверныч чуть было не ринулся в атаку с криками «Нихто не смеет обижать моего господина!» Ну, вобщем дал он задание – найти яйцо, извиняюсь, черного дракона. Как Виверныч проговорился, Димиург Дрюйка якобы способ нашел чтобы какие-то там хрюма-сомы которые в яйце есть, с собственными соединить, мутироватся, стать черным драконом, и летать, города палить! А Виверныч будет на нем восседать, да королям людским приказы отдавать, так как по-драконьему они не понимают! Непонравилось все это нашим друзьям, да делать нечего. Ну и полезли они на скалы, за которыми пещеры были, где еще драконы остались. Правда, что-бы герои наши не сбежали, или супротив него ничего не замыслили, Дрюйка им провожатого навязал – тоже огра (люди Дрюйку не выдерживали), по имени Адрурс Кабаныч. Ну, Кабаныч хоть на словах смелым был, да как драконий рев услышал, тут же деру дал. До самых Квымпенских трясин бежал, не останавливаясь, благо силы в нем было немеренно! Тут прямо перед носом у Эстендила черный дракон как вылетит, и как давай крыльями махать, ревет, аж горы трясутся! А Эстендил, даром что по рождению необычен был, понял, что рык сей означает, прямо слова расслышал! «Уходите! Я знаю за чем вы пришли! Будь проклят несчастный жалкий Дрюйко! Никогда он не получит того, что он хочет! Я могу высидеть лишь одного драконенка за сто лет, а проклятые люди с железками затравливают по дракону в год! Жалко, что вы, придурки, все равно ничего не поймете, а то бы я бы выпытала у вас, что еще замышляет поганец! Ну ладно, сейчас я вас поджарю – а то все быки да козлы... А за фигурой нужно следить! Ничто не сделает женщину такой обворожительно прекрасной, как поедание свеженьких, вкусненьких, молоденьких юношей!» - Дракониха кокетливо моргнула глазами, а из пасти ее потекли слюньки... “-Пшшкххх! Пшкхххссс!» - внезапно что есть мочи заорал Эстендил. Дракониха остановилась, моргнула глазками и тупо уставилась на путников: «-Кссс! Кгсспшш!» . Со стороны это выглядело довольно забавно. ...Дракониха была ошарашенна. Последний раз она разговаривала с кем-то лет пятдесят назад. И этот кто-то был дракон. И естественно, после услышанного «Нет! Не надо!» Крынзынбана (а именно так звали сию долгохвостую особу) решила ограничить свой рацион козлами и быками. Пока. «Надо проверить, может кроме этих слов он и ничего не знает. И знает ли он легенду о Великом Джабервоке, повелителе Волшебной Страны. И о Эльдемском змее Нааше. Нет, я не отпущу собеседника. Пусть он только и может только говорить, но долгие пятдесят лет...» – по телу драконихи поползли мурашки. В душе она страшно завидовала Драгоценным Драконам, умеющим превращатся в людей... Естественно, в начале нужно слегка попугать, потом покапризничать, а потом... Крынзынбана направила конус огня, но не на наших путников, а куда-то в сторону, и зашипела. «Ну тихо, тихо, успокойся, ласточка»! – прямо под ухом замурлыкал (если, конечно, так можно выразится применительно к шипению) “Ласточка?!” Дракониха кокетливо повела крыльями – «Давненько так меня никто не называл...» На удивление, пришелец знал и о Великом Бармаглоте из Волшебной страны, и о его двоюродном брате Брандашмыге, и о Эльдемском змее Нааше. Знал даже анекдот, в котором Нааш пытается соблазнить Хэльву яблоком, из которого в самый неподходящий момент вылез, мерзко облизываясь, здоровенный красный червяк. Крынзынбана заподозрила, что это не просто какой то там двуногий – она чуствовала что говорит с кем-то одной с ней крови, а чутье никогда не подводит драконов. «Наверное, это Каувазил, серебрянный дракон с Северных гор. Я слышала что он любит развлекать барышень, превращаясь в двуногих. Ну что же он тянет... Ему может быть и хочется поболтать и повести куртуазную беседу, а у меня уже целых пятдесят лет небыло мужчины, мужчины, мужчины... Ах!» Волны начали сотрясать тело драконихи. Путники попятились, и правильно сделали: Дракониха повалилась на спину, дрожь сотрясала ее тело, а хвост описывал плавные круги, и дробя ближайшие скалы острым как сталь костянным наконечником. Внезапно дракониха зашипела, дрожь стала мельче и из ее пасти вырвалось пламя. Через секунду она обмякла и повалилась на землю... «Упс... Нельзя же так... – подумала она, наслаждаясь теплыми волнами, пронизывающими ее тело» «...Ну чего же ты ждешь! Скажи еще что ты не дракон! Ну может хватит этого глупого цирка! Или ты не знаешь что нужно делать с красивой женщиной, у когорой пятдесят лет небыло парня! А может тебя самого интерисуют только парни? Нет? Что то не верится! Или ты забыл как это делается? Ах да, извини, ты всего-лишь забыл как превращаются обратно в дракона? А может ты меня не хочешь? Меняяя? Ты надомной издеваешся! Превращайся давай! Я тебе устрою... Покажу как издеватся над бедной несчастной девушкой! Ну...» Пятдесят лет Крынзынбана небыла взбешена до такой степени... «Бежим!» - что есть мочи заорал Теодором Убальвис, прыгая вниз и лишь в последний момент ухватившись за веревку. Следом за ним летел Эстендил, едва успевший вынырнуть из под столба драконьего огня. Веревка загорелась. Еще три метра. Бум! Кажется все кости целы. Хорошо что и здесь веревку не убрали. Быстрей! О черт! – дракониха пикировала паралельно скале, пытаясь вывернуть голову, что бы атаковать: «Я вам покажу, олухи, как смеятся над несчастной женщиной!». О, спасибо, Камень. «Прощай, дорогая!» – кажется, ты хорошо треснулась! А теперь еще спуск и в лес. Хороше что догадались одеть толстые кожанные перчатки – иначе бы сейчас дымились не они, а руки. «Я горю!» – ну вон внизу ручей, сигай прямо в него. А вот и лес. Здесь нашей... Ласточке... Непролететь... Быстрей, в чащу! Ты помнишь где мы спрятали еду и палатки? Да уж, приключенице... «...Уже третий день мы плутаем по лесам. Кажется, мы удалились от границ Дулана. Эстендил не рыцарь, мало того, он Эльф. Но дал слово вернуть замок и верен своему слову. Эльф. В сущности, нелюдь. Общается с драконами. Что я делаю в его обществе? Наверно, надо было ехать с Сэром Ярдом на поиски гидры и горгоны. Ну да ладно теперь. Я ведь тоже не рыцарь, а сын простого стражника. И говорят, кто – то из моих предков был горным бородачем. А значит нелюдем!» Друзья вышли на поляну. Хорошее место для привала. Заночуем тут. Все кости болели и ныли. Леса тут, казалось, были бескрайними. И полными диких кабанов. К счастью, время когда он их боялся, кончилось для Эстендила лет десять назад. Эстендил нехотел спать в палатке, а лег прямо под открытым небом, смотря на далекие, мерцающие звезды... Среди ночи его разбудил пристальный, гипнотический взгляд. Он почуствовал его всей кожей, которая тут же покрылась холодной испаренной. Это была она. “Ну, привет, беглецы... Теперь уже не уйдете... – голос Крынзынбаны был на удивление спокоен. – Да не бойтесь вы – сказала она, глядя на трясущуюсю мелкой дрожью палатку и бегающие глаза Эстендила – Ну разозлилась, с кем не бывает. Я вас это... Неправильно поняла...» – Эстендил бы дал голову на отсечение, что она слегка покраснела. Хотя драконы не краснеют. Особенно черные. И красные. «Три дня вас искала... Еле нашла. Вот уже пол века не слышала, что там в мире творится. Интерестно все-таки. И что вы на скалы приперлись? На этих головорезов с мечами вроде не похожи, да и не поднимутся они на скалы в своих консервных банках!» – Дракониха устроилась поудобнее и стала похожа на огромных размеров чешуйчатую кошку. Даже Теодор про себя отметил, как мало общего у нее с крокодилами или с ящерами, равно как и с прочими монструозными изображениями драконов. Глаза, вовсе не две маленькие точки, а огромные изумрудные глаза изумительной глубины. Почти кошачии. Или эльфийские. И аккуратный ротик с тремя рядами острых как бритва зубов... «Я знаю что была большая война. Я видела дымы, слышала гул сражений. Я знаю, что на сотни лиг вокруг перебиты все драконы. Я знаю, что орчье опять будет копить силы, и нападет снова, как только у них появится настоящий вождь. Я знаю, что миру осьалось жить всего каких-то сто тысячь лет. Но мне нет до этого всего никакого дела.» « Зато у меня есть дело до того кто вас послал. И зачем. И я этого незнаю.» - Дракнониха приготовилась слушать. - Нас послал Димиург Дрюйко – начал было Эстендил Что? Дрюйко? – Дракониха выговарила имя на всеобщем, получилось смешно. Примерно так: Тсдрршуйкко. - - - Ну да – Эстендил смутился Дрюйко – на этот раз у драконихи получилось намного лучше – это чудовище. Убойца. Самая низкая тварь. Надо же, он еще жив. Пятсот лет... А я то надеялась, что он уже давным давно мертв. Мерзкий человеческий чародей... Так значит, вы ему помогаете? И с ним за одно? – дракониха начала приходить в ярость. Успокойтесь, мадам. В смысле мадмазель. У нас с ним ничего общего. Просто он предложил нам небольшую работу... Н-да... Ну ладно, поверю. Только не пытайтесь врать – драконы чуствуют даже ничтожно маленькую ложь. Тогда наш разговор закончится – мне, знаете ли, надоели вонючие горные архары, а кабаны и лоси бегают по лесам, а я там, пардон, застряваю. Так что за дело? Он поручил нам это... – Эстендил запнуся Что – «Это»? Ну это... Что? Яйцо. Какое еще яйцо? Черного дракона... А причем здесь мои скалы? Ну Вы же черный дракон – Эстендил чувствовал, что ходит по краю. Я. Но у меня нет никакого дурацкого яйца! Ну он об этом незнал. А... Тогда ладно. А зачем этому душегубу яйцо? Ему что, своих мало? Ну я точно незнаю. Его тельник сказал что якобы он хочет с помощью яйца перевоплотится в драко... А! В дракона! Гад! Душегуб! Мало он драконов загубил своей магией! А которых магия не брала, на тех дураков с железками травил! Порошки видете-ли из драконов волшебные получаются! А теперь сам хочет в дракона! Небоится что его его же железячники на порошки пустят! - Дракониха входила в раж – Гад! Убью! Я его убью – вы слышите! Он убил моего любимого... Много лет назад. И его люди убили моих братьев и сестер. Всех... Где он! Вы покажите мне его! Я убью! Убью! Зажарю живьем в башне... А что он кстати вам пообещал? И почему вы согласились? Эстендил вкраце расказал историю с замком. Дракониха была взбешенна. - Вы не знаете, кто такой Дрюйко. Если вы думаете, что он убивает только драконов, то вы глубоко ошибаетесь. Дрюйко убивает всех! Знали бы вы, сколько истребил он ваших двуногих девственниц. На порошки. Какая гадость! Дрюйко убивает девственниц? Естественно. Ведь он черный маг. А все черные маги... Задери его единорог! Но ведь девственниц убивают не только черные маги. Но еще и черные драконы... – У Эстендила потемнело в глазах от собственной дерзости. Вспомнил... Жрут, конечно. Но не все. И не всегда. Только самцы. Это в некоторых случаях для них как лекарство... Ничего себе лекарство. Ну и от чего? Не от поноса же? – Эльф поражался собственной дерзости. Нет, не от поноса. – Дракониха была абсолютно серьезна. – От мужской несостоятельности. Ви-а-гра. Ви-а-что? Ну это я так. Вобщем, чтобы... Понятно, понятно. Слава Ахуму, что я не девственница. Крынзынбана надулася. - Я же сказала, только самцы. Да и то не все, слава Ахуму. Разговор продолжался, и наши путники сами незаметили как наступил полдень. - - Да неужели вы думаете, что у меня не хватит сокровищ что бы выкупить какой-то вшивенький замок? Кстати, спасибо за кабанчика, сто лет не ела такую вкуснятину – Теодор удачно сходил на охоту – Я знаю, драконам не принято разбазаривать свои сокровища на право и на лево, но если я этого не сделаю, то останусь последним драконом в Вэстленде. Да не деньги нам важны... Я понимаю. А про девственниц это правда? Драконы не врут! – сказала Крынзынбана и надулась... Прошло еще пару часов... - Значит, так. Вот башня Демиурга Дрюйки. Вот лес... Ыгы... Главное сначала... Ыгы... И тогда мы... Нет. Он слишком сильный маг. Вы ничего не сможете так сделать. Лучше сначала... Солнце клонилось к закату, медленно скрываясь за далекими горными грядами... *** Дрюйко расхаживал по башне взад и вперед. Гнилые половицы скрипели, и в смутном, дрожащем свете факелов Димеург был похож на утопленника: такой же бесцветно бледный, такой же страшный.Он был раздражен. Девственница, пойманная Вивернычем, никуда не годилась. И это он, чародей в восьмом поколении, понял только спустя пол часа. После того как принес ее в жертву. Обряд, к которому Дрюйко готовился пол года, был сорван. «Девственница» оказалась обыкновенной портовой шлюхой. И сейчас Вивернычь закапывал свою «ошибку» в подвале башни. Полгода расчетов, трудов и надежд. Порошки стоимостью в тысячи золотых, и все по вине этого олуха Виверныча! Тут еще нанятые бродяги куда-то пропали – «Они хотят купить замок!» - усмехнуля Димеург. Надо сказать Вивернычу, что бы поставил на них ловушку на выходе. Мне не нужны свидетели. И опять таки... Денег и без них нехватает! Но сначала я проучу этого олуха Виверныча! В дверь постучались. Дрюйко мановением руки отпер замок. На улице лил дождь. Загораживая тусклую луну, на пороге огромной мокрой тенью стоял Кабаныч. Зубы его отбивали дробь, а впалый живот говорил о неделе, проведенной в попытках питатся лесными ягодами и грибами. Картина Дрюйке понравилась. «Ага, голубчик! На ловца и зверь бежит!» Дикий, полный смертельного ужаса крик потонул в глубинах башни, там, где огр Виверныч закапывал останки «девственницы». Это была уже стопятидесятая. Прошло несколько часов. Дрюйко чуствовал раздражение и усталость. Неудавшийся обряд и перепитии с Кабанычем отняли у него слишком много сил. «Пора бы отправится почевать» – подумал горбун, но в этот самый момент в дверях снова раздался стук. - Эй, Виверныч, мать твою пробери! Кого там нелегкая несет! Если бродяги, всади им в лоб бельт из арбалета, ну сам знаешь, если кто поуважаемей, доложишь кто и пусть подождут до утра. А если это опять дурак недоучка Агырасуыл, добрый волшебник, понимаеш, хочет вызвать меня на магический поединок, так пусть тоже ждет до утра. Утром я угощу его фаерболом, а потом превращу, а потом... Дрюйко считал всех добрых магов педерастами. Хотя сам смотрел на противоположный пол исключительно как на ходячие комплекты маткомпонентов... - Открывай! Открывай, фокусник! Мы не будем ждать до утра, а пойдем к кому позговорчивей! Агырасуыл наверняка даст вдвое больше за яйцо! Посмотри, какое оно большое! Да оно не пролезет в твою дверь! Скажи своим зеленозадым дружкам, чтоб они долбили дверь, а то оно не пролезет внутрь! Горбун почесал плеш, одел шлепанцы с загнутыми носами и свою знаменитую шляпу, и встал с кровати... - У нас тут голова дракона! И потроха! Если ты не даш нам тысячу золотых, мы оттащим все это Агырасуылу! И он станит самым могущественным магом в Дулане! Нет, нет, подождите, я уже иду – затароторил Дрюйко. Он знал, какое могущество может дать голова. – Надеюсь, вы собрали кровь? Это самое ценное! Собрали. Два боченка. Один покупает благородный господин Агырасуыл! Если бы не обещание, мы бы продали ему все! Холодный пот пробил Лонгстера Дрюйку. Он пошарил под кроватью, нечаянно влез рукой в изпользаванный ночной горшок, чертыхнулся, обтер руку об фалды халата, нашарил тяжелый украшенный самоцветами ларец. Когда дело касалось могущества, Дрюйка не жалел ни каких средств. - Я уже иду, дорогие гости. Я дам вам столько, сколько вы скажите, если продадите мне оба боченка. Агырасуыл просто нищий студент! Я же вас озолочу! «А гости действительно дорогие... Ничего... Потом я найду способ вернуть свое. Когда поставлю на колени весь Дулан...» - Давай быстрей, а то голова протухнет! И деньги тащи, там договоримся. И пусть эти твои... Кабаны... Под ногами не путаются... От них, сам знаешь, толку мало. Дрюйко знал, что это правда. Толку от кабанов было действительно маловато... Демиург Дрюйко по прозвищу Лонгстер осторожно приоткрыл дверь. То что он увидел, поражало воображение. Перед ним стоял Эстендил. Легкий ночной ветер развевал его длинные волосы поветру. Левая рука у него была по локоть в крови, литцо опаленно, а под мышкой правой руки он сжимал безвольно висящую драконью голову. Рядом, на огромном сундуке, сидел Теодор и поигрывал окровавленным по самый эфес двуруком, а чуть по отдаль, на телеге запряженной мышастого цвета мулом, возвышалось яйцо. Наемники были правы: оно действительно было шире чем дверь. «Можно применить чары уменьшения... Но не потеряет ли оно тогда магических свойств? Нет, лучше все-таки разобрать кладку!» подумал Лонгстер. - Вот моя плата. – Димеург поставил перед собой ларец – А теперь я хотел бы поинтересоватся, что там у вас в том больше сундуке? И где боченки с кровью? Следующие события произошли быстрее, чем Дрюйко смог что либо сообразить. Драконья голова вдруг выпрямилась, обрела шею, открыла глаза и полыхнула огнем. Дрюйко инстинктивно пустил волшебную стрелу куда-то вперед. Через доли секунды он уже был обьят драконим пламенем, еще через доли секунды в него полетела пара дротиков, а спустя еще мнгновение на шею, ломая позвонки, опустился двурук. Прошла еще секунда. Безжизненное тело, истекая кровью, повалилось на землю, подпирая собой дверь. По лестнице послышались шаги. Еще секунда. Голова покатилась и упала рядом с ларцом. Теодор подобрал ларец, а Эстендил потощил сундучек назад к телеге. Дракониха вспорхнула, и как гиганская летучая мышь, поднялась в воздух, что-бы рушить и жечь ненавистную башню. Башню, где много лет назад изготавливали вытяжки и экстракты из ее друзей. Еще секунда. Огр вышиб дверь и повалился на тело саоего господина с арбалетом в одной руке и моргенштерном в другой. Дракониха снесла часть верхней баллюстрады и подожгла внутренние покои. С грохотом стали взрыватся колбы и реактивы, и пространство заполнилось едким ядовитым дымом. Друзья уже запрыгнули на телегу, зажимая нос. Огр взревел, видя что произошло с его господином. Поднялся и ринулся в атаку. Новый заход драконихи. Пламя, черепица, битый кирпич. Прямо на голову огра. Теодор разворачивается – «Может его добить?” - “Нет, он нам ничего плохого не сделал...» Еще долго пылала башня в рассветных лучах. А как только поднялось солнце, дракониха улетела куда-то на восток, провожая унылые зловонные останки своим взглядом. Мул медленно тащился по разбитой дороге, а под толсым слоем соломы на дне телеги покоились два ларца. «Да выкинь ты это яйцо! Те три золотые, что мы отдали столяру за работу, уже не вернуть. Разве что продать его кабачнику за сытный ужин. Пусть повесит над дверью да назовет свою корчму «Под Яйцом Дракона»... Если конечно захочет!» Друзья торопились. Им очень хотелось смыть с себя дорожную пыль, зловонную копоть и забродивший клюквенный сок... К воротам замка друзья подьехали затемно. И сразу же обратили внимание на интересное, можно сказать, явление. Разводной мост был поднят. Около вьезда на лошаде гарцевал рыцарь в латных доспехах, время от времени произнося проклятия и грозя в воздух кулаком. Рядом пасся ослик с увесистой поклажей... Как вы уже догадались, это был Ярд Карыльяк. Возрвратившийся домой. В свой родовой замок. Увидев боковым зрением путников, он развернулся и пошел на них в атаку. « ...Давай, тащи еще боченок!» – Карыльяк был уже несовсем трезв, но это его неостанавливало. «А когда гидра ринулась на меня... А я достал меч, а она как ринется...» Друзья обмывали возврат замка и возвращение барона. А барон, в свою очередь, рассказывал о своих подвигах. Особенно всех забавляла в четвертый раз рассказываемая история, как Карыльяк пытался отрубить голову каменной гаргулье на мосту в Нортлане, и был за это доставлен в каталажку... «Представляете! Восемь стражников! Я дрался как лев...» ...По дороге, ведущей в свободные северные земли, слегка хромая, шел огр Виверныч. В руке он нес достаточно большей баул, привлекавший внимание запоздалых путников, в который он собрал все уцелешее после пожара: порошки, слегка обгоревшие свитки, немного золота и драгоценных камней. Но никто из встречных не обращал внимания на странный кулек, болтающийся у него за спиной. ...Как это не странно для огра, Виверныч умел читать. ...В глазах рябило от доспехов, рыцарских гербов, позолоченных лат. То и дело туда-сюда суетливо пробегали оруженосцы. В воздухе витала атмосфера приключений и ратных подвигов. С почерневших картин на это все действо одобрительно смотрели предки в доспехах, под столом, полным явств, то и дело сновали собаки. Стол украшал запеченный целиком олень и боченок десятилетнего вина с южных Дуланских виноградников. - - Друзья мои! Я получил известия от моего дяди Вязимира Карыльяка. У северных границ империи собираются несметные полчища гоблинов! Мы, как северный форпост цивилизованного мира, должны дать им отпор! Иначе наши благословенные земли надолго покроет мрак невежества и разрушения. Вперед! За короля! За короля! За его светлость, его величество, Зверокубуса ван Глобиуса! За его светлость, ура! За Зверокубуса, ура! За Ван Глобиуса, ура! Выходим завтра на рассвете, орлы! Мы должны показать пример своей отвагой и доблестью всем остальным! Ура! И имена наши впишут в историю Великой Дуланской Державы! Ура! Героям достанется слава и почет, военные трофеи и благосклонность короля! Труса же ждет смерть! Шел четыреста шестидесятпятый год Первой Эпохи... *** “ ... О, мой лягушеночек! Может мы не будем его оживлять? “ “ Будем, свинка, будем...” Где-то далеко за горами садилось уставшее солнце, озаряя последними лучами унылую лачугу на окраине Квымпенских трясин... *** ...Гоблины наступали несметным полчищем... Казалось, что они должны быть проученны недавним позорным падением орков, но нет... ...Дулану не везло. Возможно, дело было в плохой харизме короля Зверокубуса ван Глобиуса, сидевшего на троне уже пятдесят лет. А может быть, и нет. *** ...Эстендил был счастлив. Теперь, с друзьями, в сияющих доспехах, посвященный в рыцари, он ехал на войну. Войну за правое дело. Конечно, он понимал, что на войне убивают... Но молодая горячая кровь искателя приключений брала свое... *** ...На холме стояли четверо. Один из них был бесцветным плешивым сгорбленным человечком в обгоревшей грязной шляпе. Второй по-виду был настоящим героем, косая сажень в плечах, огромные бицепсы и абсолютно бессмысленный взгляд. Если бы наблюдатель смог бы приблизится по ближе, то обратил бы внимание на мощные скулы, раскосые глаза, острые уши и слегка землистый цвет кожи – да, наш герой был полуорком, завсегдатаем всех кабачных драк и обитателем дуланских свалок. Если бы наблюдатель смог бы приблизится еще ближе, то он бы почувствовал резкий запах годами немытого тела, неменее резкий запах перегара и букет из ароматов свалок, которые заменяли нашему весьма харизматичному герою родовое поместье. У пары других была зеленоватая кожа с бугорками. Относительно их породы ни у кого не возникало сомнения: один из них был огром, другой-речным троллем. Хотя... При ближайшем рассмотрении речной троль оказался бы огрихой. Умной, нежной и ласковой. Какой может быть только огриха. Плешивый достал из сумки подзорную трубу, посмотрел на горную цепь далеко на западе, и что-то тихо скомандовал. Откуда-то, словно по мановению волшебной палочки, появился паланкин. Сгорбленный сел в него, предоставив ограм право тащить сие изобретение по острым неровным скалам. Огры неуклюже подпрыгивали, и лишь герой помоек шел с зади с широко расправленной грудью. Никто тогда бы не смог предположить, что имя этого провонявшнгося помоями героя пьяных драк войдет в историю всего Вестленда... *** ...Предводитель гоблинов Гобб аеп Нинкусс понял свою ошибку слишком поздно. Ну и что, что гоблинов было десять тысячь? Нельзя было быть таким самонадеянным... Зачем он внял рассказам этого подонка Зебба? «У людей богатые замки, в них много сокровищь... Люди хилые и хлипкие. Они совсем не умеют воевать... Даже вонючие лизарды гораздо более сильные воины...» Тьфу! И сейчас Гобб аеп Нинкусс стоял на холме в своей треуголки и наблюдал, как пару десятков «хлипких людишек», полностью закованных в железо и вооруженных до зубов, месит элитную хоругвь «Горный Кристалл», лучших из лучших. Да... Зебб говорил, что люди вооруженны вилами и серпами, а об доспехах неимеют никакого понятие. Его сведения устарели. Дротики и кортыши «Горногой Кристалла» не могли пробить броню людей. «Запомни, только гномы представляют для нас угрозу! Орки страшны, но не поворотливы, эльфы самонадеянны, огры недружны. Люди – вот будущее нашего народа. Они слабы, глупы и жадны. Они неповоротливы. Они никогда не умели воевать! На свободу из тесных шахт! И пусть людишки станут нашими рабами...» Тфу... Как я мог поверить этому глупому старикашке... Как только мы вернемся, надо будет приказать сталкнуть его в самую глубокую шахту... Гобб аеп Нинкусс понял свою ошибку. Он развернул свою армию и ушел назад. Туда, где расплодившиеся гномы издевались над его народом. Где для гоблинов было месо лишь в самых сырых, затхлых и вонючих шахтах. Гобб аеп Нинкусс увел свое войско. Ибо он понял истинну: с тех пор никогда больше в истории Вестленда гоблины не нападали на людей... *** ... Агырасуыл рыбачил на берегу моря. Уже три года как он перебрался на юг Дулана, поближе к ласковомутеплому морю, поближе к своим друзьям, магам-недотепам, ученмкам Великого Мырлена Мурыссыка, императорского чародея. По правде сказать, старикашка был злобен, обидчив и ворчлив. Но, несмотря на скрытный характер, свое дело знал очень хорошо. - Эй, Агар-агар, много рыбы наловил? – Из-за кустов показалась неунывающая рожа Брумкусилла. На нем был новый небесного цвета колпак с золотыми звездачками и кисточкой на конце. Агырасуыл знал, что это самый писк моды среди чародеев и различных звездочетов, алхимиков и других людей уважаемых творческих профессий. Такой колпак стоил немалых денег... - Посмотри что у меня есть! Наш старикашка сегодня был в ударе! - Где ты достал такой? - Ха! Ты здесь рыбу ловишь, а мы с Мурыссыком, раьзядрить его, вытащили эту милую вещицу. - Из какого места вы ее вытащили? - Из какого... Да уж не из того самого... - Так откуда же? - От верблюда... Из плана! - Из плана? - Ага. Там сейчас Арыструхх. Прямо в Селестии! - Ну да! А я здесь рыбу ловлю... - Ну и я о том же. Ладно, рыбак. Все равно неучами помрем. Сворачивай-ка лучше удочки, да пойдем в кабачек, пропустим по маленькой! Ну по-маленькой это я завсегда... *** Возвращавшихся рыцарей встречали как героев... Румяные пейзантки махали вслед платочками, гурьба детей бежала по всему пути следования войска. Мужчины, одетые в самые лучшие свои костюмы, стояли вдоль тракта и меланхолично снимали шляпы... Мелкопоместные дворяне разезжались по своим владениям. У Эстендила и Теодора владений небыло, и их путь лежал в замок Карыльяка. Карыльяк был немного ранен в руку, но держал себя геройски – об этом друзья узнали только на следующий день после битвы. Дротик попал в место сочленения доспехов и прошел навылет. Эстендил настоял на немедленном лечении – еслиб он не промыл и не пролечил рану, она бы наверняка загноилась, и это бы могло привести к печальным последствиям. У самого замка наших героев встречала красотка Эстрелла, та самая, ради которой Ярд ездил добывать головы диковинных чудовищь. Но головы не произвели впечатления на ветренную красавицу, а слуги донесли, что на следующий же день сии бесценные трофеи были обнаруженны в куче мусора возле родового гнезда молодой баронессы. Карыльяк чувствовал себя тогда обманутым и оскорбленным в самых лучших чувствах. «Король справедлив... Он не может быть не справедливым... Он же король...» – назойливо вертелось в голове Теодора... «Кто то из чиновников просто забыл внести наши имена в реестр награждений... Это просто ошибка, глупая случайность...» Фельдмаршал Бутт Бириндилл получил тысячу акров земли и золотой крест с брилиантами. Члены Тайной Канцелярии при дворе получили по железному кресту, фрейлины двора – по бериловой подвеске, придворный маг Мырлен Мурыссыкк – новую башню на берегу моря, Ярд Карыльяк – похвальную грамоту и освобождение от податей на пол года. Эстендил с Теодором неполучили ничего. Мало того, их имен даже небыло в списке поздравлений... «Король справедлив... Он не может быть не справедливым... Он же король...» – назойливо пульсировала мысль в голове Теодора... ... Свадьба была роскошной. Эстрелла казалась друзьям воплощением земной красоты, а Карыльяк выглядел настоящим франтом. Взглянув на лицо невесты, было понятно, что те три года, которые барон провел в ухаживаниях небыли потраченны зря... И Теодор, и Эстендил завидовали Ярду черной завистью... *** ... И снова дорога. Пыльные лиги, мерное покачивание седла... «Все прекрасно понятно. Женатый человек и холостяк это две большие разницы...» Непрошло и пол-месяца после свадьбы, как молодая баронесса де Карыльяк сначала тонкими намеками, потом все настойчивей потребовала друзей освободить помещение. Шумным дружеским пирушкам, охотничьим забавам и прочим мужским подвигам пришел конец. «Вы же понимаете... – смущенно бормотал Ярд – Семья. Ответственность. Конечно, вы всегда желанные гости в нашем доме... Но... Мы с Эстрочкой решили, что так будет лучше... Не поминайте лихом!» Конечно, на деньги из второго ларца (коий сейчас покоился за надежными стенами Дуландского Королевского Банка) друзья могли бы купить себе дом... Но ни Эстендил, ни Теодор не представляли себе, чем они будут в таком случае заниматся... Дорога влекла, звала за собой. Ветер странствий напевал свою вечную песню: «Вперед! Вперед! К Неизведанному!» Как говорилось в одной старой доброй сказке, стоит только стать на тропинку, и она неизменно тебя куда-нибудь да и приведет! - *** Запомни, ты великий орчий король! Ыгы... Да не «Ыгы», а Великий Брюс Урч Ба Первый Ыгы... Ну что за тупой олух. Смотри у меня! Отправишся обратно, на свою помойку! Хочешь? Не... То-то. Еще раз. Надуй щеки, поиграй мышцами. Ты великий орчий король Брюс Урч Ба Первый! Ыгы... Как ты смеешь сидеть в моем присутствии! То-то. Кстати, запомни, малыш. Я всегда буду сидеть в твоем присутствии. Понял? Ыгы... Димеург Дрюйко сидел в глубоком бархатном кресле в обросшей кристаллами пещере под горой Двухвостого Скорпиона. Пол пещеры был выложен мраморной плиткой в форме каббалистических знаков, а природный кристаллический свод был укреплен искустно сделанными мраморными колонами, богато инкрустированными драгоценными камнями. Новое место жительство нравилось Дрюйке намного больше чем провонявшаяся реактивами закопченная башня... - Ну давай сначала, олух. Так кто ты? Я его величество Король Брюс Урч Ба «Храброе Сердце» Первый – гаркнул «помоечный герой» так, что эхо еще долго сотрясало своды пещеры... Жалкое Сердце... Ну, так уже лучше! – Можете принести ему жрачку – небрежно кинул Дрюйка прислужающим у его трона Вивернычу и его возлюбленной огрихе Тарлинне. Впрочем, за весьма выдающуюся толстопузость всеми и всегда называемую Троллиной... Димеург был зол. Эти паршивые гномы были должны ему уже уйму денег (в обмен за некоторые услуги, магического, естественно, плана), но никогда не приносили плату вовремя. К тому же, парадная зала его нового дворца была до сих пор не готова, а изумруды и алмазы на новом троне обработанны недостаточно тщательно. К трону подошел маленький дрожащий кобольд. Маленький даже по меркам кобольда. От него пахло мокрой собакой. Дрюйко поморщился. Несмотря на сотни каратов драгоценностей в его новом жезле, он не расстался ни с старой тошнотворной шляпой, ни с мерзким коричневым халатом. Одияние Лонгстера благоухало почище дюжины горных троллей... - Ну, че пришел? Че приперся, толстяк? Я-а-а... (Худенький хлипкий кобольд заверещал что – то невнятное) Че пришел, Кабаныч? (несмотря на столь разительное изменение, это был именно он!) Я-а-а... Десять золотых! Секунда моего времени стоит десять золотых! Я... А знаешь сколько стоит дым от паровоза? (Дрюйко посмеялся собственной шутке) – Может кофе? Чай? Эль? Портер? Йя... Раскатал губу... Сорок золотых чашка... Че пришел? Яйцо... Какое яйцо, болван? (Дрюйко начинал закипать) – Если хочешь жрать, так иди на кухню к Вивернычу, а если хочешь чтоб тебе что отрезали, то к ниму же. Я не торгую яйцами, понял, болван! Яйцо... Ну что заладил. Эй, Виви, принеси этому болвану яйцо, да угости его как следует плеткой, пока я не размазал твоего дружка по стенке... Да, Господин... Ты должен бвл сказать «Слушаюсь, Ваше Величество...» Слушаюсь, Ваше Величество! Что «Слушаюсь?» Слушаюсь, Ваше Величество, принести яйцо... Только не могу. Как Это Немогуу! – Дрюйко закипал. Никак немогу, Ваше Величество. Яйца кончились. Так снеси! Никак немогу, Ваше Величество. Необучен. Болваны... Ничего не могут... Все надо делать самому... Да я сейчас, вот увидите, за раз три десятка яиц снесу! – Дрюйка брызгал слюной... Несомневаюсь, Ваше Величество. Яйцо... – монотонно произнес несчастный кобольд – Кобольд знает где драконье яйцо. Кобольд хороший. Кабаныч хороший, хороший. Ваше Величество не будет сердится на маленького глупого кобольда... Кобольд все сделает как надо... *** ...Эльмариль оказался большим портовым городом. Блеск дворцов богатых вельмож соседствовал здесь с нищетою рыбацких кварталов... - Я же говорю – Теодора трудно было переубедить, и он отстаивал свою точку зрения до последнего - Вульян Арчи Вулдум великий воин, народный герой... Он такой же как и мы! - Нет, ты ничего не понимаешь, Тео. Твой Вулдум обычный разбойник, пират. По нему плачет виселица! - Если по кому и плачет виселица, так это по нашему королю Зве... – Эстендил резким ударом прервал речь Теодора. Они и так привлекали слишком большое внимание зевак. - Ну ладно, хватит – примерительно произнес Эстендил. – Давай обсудем это в корчме за тарелкой ароматного жаркого и кружечкой портера! *** - Я и говорю – Теодор пытался агитировать и одновременно грызть куринную лапку – Будущее за Вулдумом. Народ любит пирата, он пойдет за ним. А старые короли останутся гнить в своих склепах! Пират разорит страну! Он привык к легкой добыче, и не имеет никакого понятия об экономике... О! Нашелся умник! Чья бы корова мычала! По чьей вине мы полезли на скалы знакомится с красоткой Квазигрызой... или как ее там... Она, кстати, едва нас не слопала! Кто прокутил замок за пол года, я спрашиваю? Ну, Тео, я же там был не один... Без тебя бы я наверняка бы не справился! Да уж ладно, скромняга выискался... Давай лучше еще выпьем! Ей, корчмарь, тащи нам еще боченок! Как будет угодно, сударь! Да... Сейчас выпьем, а потом по девочкам... Помнишь ту рыженькую? Она моя! Нет моя! Возмешь себе белобрысую! - Твоя белобрысина похожа на ездовую лошадь! А что плохого в ездовой лошаде, я не понимаю? Ну и бери себе лошадь, а я пойду с рыженькой! Давай кинем монетку! Давай! О, черт... - *** Да, рыжуля она конечно красотуля, но беляна то по-темпераментней будет... Согласен, внешность обманчива... А давай сегодня снимем тех чернявых сестричек, которых предлагает мадам Бувар? Ага... Знаешь сколько они стоят? Э, гвельф. Хватит жадствовать, ты жа не гном! Хочеш сказать, мы мало получили за василиска убитого на той неделе? За деньги, которые берет мадам Бувар можно отыметь Беляну ровно шестнадцать раз! Счетовод... Скряга... - *** Чертова курва мадам Бувар. Из за ее потаскух у нас скоро отвалятся носы... Я же говорил, не стоит... Говорил, говорил. А они вместе со всем дурацким бардаком Беляне в подметки негодятся! Точно! И Рыжуле! И Рыжуле... - С выздоровлением, князь! С выздоравлением, граф! Твои слова бы да Ахуму в уши! Но главное мы здоровы, понимаешь! У, Рыжжуля! У, Беляна! - *** - - *** Так пусть подымут кружки те, кто за пирата! Мыыы! – Дружный вопль сотряс стены трактира. А теперь те кто за короля! К вашему сведению, антиправительственная агитация приравневается к государственной измене и сурово карается... – Сидевший у окна тщедушный старикашка в пенсне был моментально заткнут волной негодования и выбрашенн из трактира за шиворот... А теперь, давай выпьем... За Рыжулю! За Беляну! Третьего мая четыреста семдесят третьего года, через три дня после празнования Бельтайна, Эстендил Сандерсторм и его друг Теодор Убальвис присоединились к повстанческим отрядам Вульян Арчи Вулдума. - - *** Ты должен быть в самом центре событий, Урч Ба! Ты должен стать одним из лидеров повстанцев, вождем! Угу... Я помогу тебе магией, дам сверестественную силу. Ты станешь совершенным оружием в моих руках! Угу... От тебя требуется только одно: быть в самом центре событий, своим примером вести их на бойню, проливать кровь... Рад старатся проливать кровь, Ваше Величество! Так... Хорошо... Ты принесешь мне на серебрянном блюде голову Короля, ничтожного Зверокубуса! Ы... Что такое? Дайте мне блюдо, Ваше Величество! *** Проклятый старикашка! Мерзкий Мурыссык! Испортить такой план. И все равно, ты молодец, Брюс. Чернь любит тебя, Брюс. Ведь ты один из них. Рад старатся, Ваше Величество! Спокойно, спокойно. Но я считаю что наш план провалился! Как же, Ваше Величество! Чернь любит Брюса. Брюс один из них! Это еще не все. Императорская власть слишком крепка. Да, нам удалось посеять хаос на Западе, а Вулдум и его идиоты только помогли нам в этом... Эльмариль в руинах, Нортлан пал. Но Дулан стоит как не в чем ни бывало... Я поведу свою армию на Дулан! Никуда ты не поведешь своих бродяг. Народ устал от войн, и непойдет. Даже за тобой... - - Уууу... Но не отчаивайся. У меня есть другой план. Мы подорвем императорский дом изнутри! Напалмом? Фу, какой ты грубый, Брюс. Есть способ подейственнее. Сейчас я напущу на тебя сильные чары иллюзии, а потом открою пространственный портал. Ты окажешся прямо в королевской опочивальне. Посмотри... Да нет не сюда, а в зеркальный шар! Императрица сейчас одна – короля я надолго нейтрализовал в Королевском Винном погребе. Поверь, сейчас ему не до нее. Ну дальше ты сам знаешь, что делать! Рад старатся, Ваше Величиство! Еще бы. Конечно, рад. Тебе просто чертовски повезло, что мадам Ван Глобиус хорошо сохранилась. Иначе бы мне пришлось применять на нее илюзорные чары, а поверь мне, колдовать на таком большем расстоянии штука сложная. Даже для Его Высочества Короля Эстиля Димеурга «Лонгстера» Дрюйко Первого! *** ...Клев был хороший. Друзья только и успевали закидывать удочки и менять наживку. - Хороший сегодня денек – сказал Агырасуыл - Хороший, хороший – словно эхо повторили Брумкусилл и Арыструхх, ученики Королевского мага Мырлена Мурыссыка. - Да... А я то-такое знаю про нашего старикана! - Чего? Что он к малолеткам пристает? Энто все знают! - Хы... К малолеткам... Да нет. Но просто так я вам ничего нескажу! Это тайна! - Нашел, дурак, от кого тайны делать! Ну, говори! - Не... А что мне за это будет - Ставлю боченок эля – завопил Брумкуссил – малый! - О! Вот энто я понимаю, энто ужо разговор! - Ну... Не тяни! - Сейчас... У меня клюет! О, черт, сорвалось! - Ну... - Слушайте. Наш дедок поклоняется Волондилу! - Ну, хватит заливать! Не может быть! - Может... Мало того, он хочет с помощью заклинания призвать самого Нонфингоса! - Нонфингос растерзает нашего старикашку... - Ага. А потом разрушит наш мир... - Точно. - Может, стукнуть завтра его по башке чем нибудь тяжелым... Авось забудет про Нонфингоса! - Может забудет, может и нет... - О, тяни, Агар-Агар! У тебя клюет! Мырлен Мурыссык был раздражен. Конечно, каждый уважающий себя маг должен иметь учеников. Но эти сосунки обладали исключительно ничтожной тягой к знаниям: только Арыструхх еще чего-то стоил. Но он был черезчур болтлив... Мырлен снял бархотную тряпку с хрустального шара, и принялся читать заклинание. Сначала шар наполнился дымом, который постепенно начал принемать сначала расплывчатые, потом все более четкие очертания... Резким хлопком ладоней Мурыссык включил звук. До него донеслись обрывки фраз: - Покланяется Волондилу... - Да он давно уже спятил! Волондил – ничтожество! - Зато Нонфингос уж точно не ничтожество! - Что есть, то есть! Только куда уж нашему пердуну вызвать Нонфингоса! - Точно... Он даже теплового беса призвать не может! - Нда... И у кого мы учимся! Лучшие годы нашей жизни проходят в пустую... Мырлен рассвирепел. Эти сосунки смеялись над ним. Мало того, они знали его намерения, и смеялись над ними! Кроме того, его намерения могут стать достоянием общественности... Может, в Дулане и нет сильных магов, но кто помешает какому-нибудь колдуну средней руки призвать помощь из за морей! С этим нужно было кончать... - А когда наш старикан пытается сотворить фантомного коня, у него получаются исключительно жирафы, вернее жирафихи... Все потому что он думает в этот момент отнють не про коня... Точно! Но я не пойму, почему все жирафихи у него исключительно с кривыми ногами? – друзья заржали как табун молодых жеребцов. Какой сам, такие и жирафихи! Это уж точно! Друзья не заметили, как из моря поднялась огромная волна, бесшумно, словно на мягких кошачих лапах, подкралась к берегу, и смыла оболтусов в море... *** ... Фелиция ван Глобиус была счастлива. Если еще бо вчерашнего дня ее еще обуревали смутные сомнения, то сегодня придворный лекарь развеял их полностью. Фелиция была на третьем месяце. «Надо скорее сообщить эту радостную новость мужу! Он будет счастлив...» – Фелиция весело спускалась по лестнице дворца... *** ...Эстендилу опять приснились отец и мать. «Иди на север... Там ты нужнее... Уходи из королевства... Ты нужен на севере...» Который раз снился ему этот сон... Эстендил отличился в боях. Вульян Арчи Вулдум жаловал ему за заслуги небольшее поместье, но это не радовало Эстендила. Бои закончились. Страна была разрушенна, сожженна. Голод и болезни бушевали на выжженных равнинах... Теодор после многих лет приключений вернулся домой. В звании полковника регулярных войск Вулдума. И привел в дом свою избранницу. Непонятно как, в хаосе войны, он сумел найти Рыжулю из Элмариля, ту самую Рыжулю. Его не смутило ее прошлое, и вскоре он сделал ей предложение. Свадьбу Тео не справлял. Впрочем, как и никто из выжевших в войне... Постепенно начала оформлятся власть, Вульян Арчи Вулдум был провозглашен императором... Согнанные с насиженных мест крестьяне вербовались на постройку Стены, которая должна была отделить новое государство от Дулана... «Иди на север... Ты нужен на севере...» Эстендил повиновался внутренниму голосу. В конце концов, в новом, становившемся на ноги государстве, его ничего не держало. Небыло ничего, что бы он мог назвать словом «мое»... *** “Cum Saxum Saxorum, In Duersum Montum Oparum Da, In Aetibulum, In Quinatum – Potenciatus Demonis...” - Ин Куинатум Потенциатус Демонис... – еще раз повторил последние слова заклятья Великий Лонгстер. В пентограмме, составленной из горящих черных свечей, зародился вихрь. Сначала он был маленьким, потом постепенно набрал силу и мощь в своем бесовском кружении... Со сводов пещеры посыпались камни, все вокруг тряслось. Внезапно в кружении материализовалось некое материальное тело, потом вихрь внезапно, с резким хлопком, изчез, предварительно изторгнув из своей сердцевины нечто... - Ты хто? – из угла пещеры на Дрюйку смотрели маленькие бегающие глазки... Сначала скажи, что ты за чудо такое, ошибка Ахумов! Я не ошибка! Ты меня вызывал? Я вызывал демона, большего, мощного и страшного демона! А ты кто? Я Гога! Это зовут меня так. Можно еще Игой. Между прочим, демон! Ты... Демон? – Дрюйко презрительно скривил губки. Ну да...- смутился Гога. Ну, конечно, не просто демон... Я Тепловой Бес! Кто? Тепловой Бес! Ты испортил мне заклинание, к которому я готовился пол-года! Поверь мне, я хотел призвать отнюдь не тебя... Пол года... Снова порошки, расчеты, каторжный труд... Ну как же, «Призвать не тебя...»! Ты звал демона, я услышал твое заклятье, и явился! О, горе мне, горе! Мне нужен Горный Ужас, а не маленькая занюханная шмакодявка... Горный Ужас – хмыкнул Гога – ну это я одной левой устрою... А платить-то, платить чем будешь? *** ... Руины еще дымились. В центре страны уже пол-года восцарился мир, но здесь, на окраинах, царили хаос и анархия. Войска Ван Глобиуса, войска Вулдума, народное ополчение, разбойничьи отряды – орчьи и людские, все перемешалось. Ко всему прочему свою лепту в неразбериху добавляли жадные до добычи Дуландские Бароны.... Все жгли, грабили, насиловали. Эстендил знал, что мир прийдет и сюда: регулярная армия добивала бандитов, попрятовшихся в лесах, а Ван Глобиус откажется от этой труднодоступной каманистой местности в глубоком тылу Вулдума... Эстендил опаздал всего на два дня: позапрошлой ночью северо запад освятило зарево пожара, и сердце сжелось в недобром предчувствии... Теперь уже было поздно... Вот здесь был монастырский садик, а под этой грудой камней покоятся остатки башни, в которой Абелиус Мандифф учил его уму-разуму... Эстендил повернул коня на север. Он ехал неоглядываясь, забыв про осторожность и возможность попасть в разбойничью засаду... Руки его дрожали от бессильной злобы... *** Сиигул-Борней Тзорон Третий уже неделю не мог спокойно спать. И дело было не в его впечатлительности – как истинный представитель своего народа, он не отличался ни излишней фантазией, ни впечатлительностью. Дело в том, что предсказание эльфьей гадалки сбылось... Древний ужас вернулся в глубины Сиигул-Дума. И только этого сейчас и нехватало... Подгорное царство росло... Триста лет спокойствия... Сиигул-Борней посмотрел на портрет. Вот он, его дед, Тзорон Первый. Он прекратил войны и сплотил подземные народы, гномов с дворфами, и помирил враждующие кланы. Сейчас же все вековое могущество начало трещать по швам... Древний Ужас проснулся в глубинах Сиигул-Дума. Сиигул-Борней Тзорон Третий хотел быть во всем похожим на своего великого деда... ... А между тем, подгорному народу становилось тесно. Сиигул знал, что гномы начали заселять нижние, сырые шреки. Те, в которых раньше брезговали селится даже гоблины. Теперь из этих шреков всему живому грозила неминуемая, огненная смерть... Безысходность мучила Сиигула... Но тут он посмотрел на портрет своего великого деда, и волна спокойствия снизошла на его разум... Ибо теперь Сиигул знал, что делать... *** ... Дрюйко знал, что его расчет будет безошибочно верен. Как ни жалок был тепловой бес Гога, свое дело он знал. И делал на пять с плюсом. «Сейчас эти бородатые недомерки начнут любезничать и лебезить. Как они не могут понять, что их грубые глотки не предназначенны для такой изысканной вещи, как этикет... Ого! Кто к нам пожаловал! Судя по дурацкой железке с килограммом алмазов на голове, это сам король!» - Его Величество Сиигул-Борней Тзорон Третий, повелитель Великого Сиигул-Дума – проревел гарольд, приземистый гном с крашенной в красный цвет бородой. - Его Высочество Король Эстиля Димеург «Лонгстер» Дрюйко Первый приветствует дорогих гостей – пропищал разряженный в оранжевые кружева кобольд. – По делу, или погостить? Гномы с трудом скрыли свое отвращение – кобольд, по их меркам, был существом наиомерзительнейшим... - Присаживайтесь, король! – Дрюйко высокомерно указал на стоящую на против трона грубую самодельную табуретку работы Виверныча. Дворф сел. Табуретка, по мнению Виверныча должная служить образцом удобства и изящества, была для него высока, и ноги дворфа болтались в воздухе... – чем обязан сему визиту? - Мы приехали просить вас о помощи... *** ... Нападавших было шестеро. Седьмого Эстендил уведел, когда было уже слишком поздно... - Ха! Берегитесь! Я пущу вам кишки по ветру раньше чем вы успеете вспомнить вашу долбанную мамочку! – Засада была устроенна грамотно, но Эстендил, сбитый с лошади, уже стоял на ногах. В руках его поблескивали два длинных клинка вороненной стали. - Бей его, братва! – завопил рыжебородый бандит в засаленном кожанном фартуке, и кинулся на эльфа с двумя топорами. Эстендил ударил первым. Удар пришелся бородатому ниже груди, и рассек брюхо. Бородатый с глухим бульканьем повалился на землю. Ударом второго меча эльф отбросил тело, и занял боевую позицию. - Он убил Харлеуса Бородатого! – завопила репанная девица в одежде из медвежьей шкуры с рванным ухом. – Мочи его! - Теперь ты живым не уйдешь! Мы думали слегка пощипать твой кошель, то теперь ты останишся здесь навсегда – проборматал лысый толстый полуорк в армейском доспехе, одетом прямо на голое тело – Харлеус был нам как мать! Круг сужался. Сабли, топоры, мечи замелькали перед глазами. Еще секунда. Время замедлилось. Краем глаза Эстендил заметил орка, заходившего к нему за спину и замахивающего самодельной шиповашшой булавой. - Бей! – шайка ринулась в атаку. Эстендил вывернулся, закружился в пируэте и рубанул три раза. Сначала орка с булавой – удар вскольз пришелся ему по груди. Орк пошатнулся и взревел от боли. Потом чумазого обормота с алебардой – обормот попытался запарировать удар и отлетел куда-то на пару метров. Следующий удар выбил саблю из рук девицы в медвежьей шкуре – честно говоря, несмотря на непрезентабильный вид сего создания, в планы Эстендила совсем не входило ее убивать. Человек в потрепанной треуголке, стоявший рядом с обормотом, нанес удар бердашем – Эстендил механически парировал его. В этот же момент он почувствовал боль в левом боку, и механически, на удачу, ткнул туда мечем. Меч вошел во что-то мягкое, и Эстендил услышал крик боли. Эльф попытался снова раскрутить пируэт. Но его движение уваязло в толпе нападавших. Бердашник ударил по плечу. Острый край топора пробил кольчугу. Эстендил пинком отшиб кого-то, пытавшегося подойти ударить спереди и стукнул бердашника. Меч соскальзнул, выравнивая неровный край дубленного кожуха. Эстендил почувствовал, что кто-то заходит с зади. Прости, красотка, так надо... Обормот... Так его... - Ну что! Получили! Силы нет, так нужен ум! Думать надо на кого нападать! Вдруг внезапно сверху раздался гром и в глазах потемнело. Эстендил продолжал наугад парировать удары, пока сверху не стали сыпатся стрелы. Вскоре в глазах потемнело совсем, и эльф рухнул на землю. ... Нападавших было семеро. Ошибкой Эстендила было что он не любил смотреть наверх... - - *** Молодец, Ардубас! Если бы не твое ведро, я незнаю, смогли бы мы уложить этого кабана. А теперь слезай с твоей дурацкой осины, видишь, у меня кровь! – Карнаухая была ранена в руку, и голос ее срывался на истеричные нотки. – Сегодня вечером я выберу себе нового муженька! Харлеус был неплохим парнем, но в постели был еще хуже чем в бою... Арчи – берданщик был ранен в левую ногу – закопай дохликов под тем дубом. Нет, этого не надо, пусть гниет тут! – Грызольда презрительно пнула эльфа носком сапожка. Полуорк уже шарил по карманам. Здесь ничего нету! – разочарованно завопил толстяк. Брось его и обшманай его лошадь, Хук. Неплохой коник... Пожалуй возьму его себе! Нашел! Нашел! – радостно завопил Хук размахивая бутылкой вина – Вот! И все? А че еще надо? – Осклабился тот – Четыреста пятидесятый год, дуланские виноградники! Болван! – завопила Грызольда. – Черт! Зато я избавилась от этого идиота Харлеуса! Че стоите? Снимайте с него доспехи и в лес. Арчи, поторапливайся, и запихай Харлеуса поглубже – еще не дай бог, оклимается и вылезет! Не вылезет, не вылезет – пробурчал Арчи. – Его лошадь теперь моя, и халупа моя, и ларец мой! - Да ты... – всхлипнула Грызольда да вовремя прикусила губу. В дали на дороге послышался топот копыт... Боевой рожок выдавал приблежение армейского патруля... *** ... Крынзынбана еще никогда в жизни небыла так счастлива. Кто бы мог подумать, что все эти годы в ее теле произходили изменения... Кто бы мог подумать! Но теперь, теперь... - - - *** И я поведу вас туда! Туда, гда эти неженки купаются в роскоше, где пасутся тучные стада овец, а в лесах полно живности! – толпа загудела - Мы займем их дома, сделает их жен наложницами, а детей – рабами! Вы ничего не теряете, бросив ваши вонючие кибитки и бесплодные земли! Мы привыкли выживать на пустынных землях, голодая и недоедая. Зимой мы мерзнем в продуваемых всеми ветрами халупах и сырых пещерах, а летом жаримся под палящим солнцем... Точно, точно! –по толпе прокатился ропот одобреня И поэтому мы сильны! Мы соберемся в единый кулак, и пойдем жечь, убивать и грабить. Жечь, убивать и грабить! – донеслись из толпы нестройные пока голоса. Тот, кто захочет там остатся, станет бароном, кто не захочет, вернется богачем! Видете те телеги? В них оружие! Лучшее оружие в мире, оружие, выкованное в темных сырых подземельях рабским трудом дворфов, наших братьев! Сейчас мы с ними в одной лодке! Неженки считают нас грязным вонючим отребьем, брезгуют нами. Точно! Правильно говоришь! Давай! Давай дальше! Они считают, что в их прекрасном будущем мире, сделанном по хлипким эльфийским проэктам бандой эльфьих извращенцев, нет места нам, вонючим и грубым! Так пусть ону умрут вместе с их фальшивым лживым мирком! Смерть! Бей-Убивай! Наш мир будет миром для мужиков, а не для сюсюкающих сосунков, красящих глаза! Смерть пидерам! Люди сделали свой выбор и они умрут! Они во всем подражают эльфам, вместо того чтобы учится дратся... Смерть! Смерть! – прокричала многотысячная топа. Бей-Убивай! Бей-Убивай! – бесновалась толпа Я поведу вас к славе и богатству! Ура! Ура! Бей-Убивай! ... Брюс Урч Ба не обладал интеллектом. Зато Брюс Урч Ба обладал феноменальной памятью. Он с легкостью выучил написанную Димеургом Дрюйко речь, и, без запинки, приукрашивая где надо смачными плевками, где надо топая ногой и, где надо, бья себя кулаками в грудь... *** ... Эстендил очнулся в придорожной канаве. Все тело болело, по всем членам расползлась ватная слабость. «Должо быть, я потерял много крови... Интересно, который сейчас час?» Солнце стояло в зените. Мухи облепили начавшую гноится рану на правом плече. «Интересно, сколько времени прошло? Сутки, двое?» – Эстендил с трудом поднялся на локтях. Неподалеку слышалось журчание ручья. «Пи-и-ть» - пронеслась мысль. «Пить... И промыть раны... Иначе...» - силы вдруг оставили эльфа, и он рухнул на землю. «Надо ползти к ручью...» – пульсировало в сознании. Рядом в канаве лежал человек. Сначала Эстендилу показалось, что тот бредит, но, несмотря на тяжелую рану, тот был в сознании. Кровь сочилась из распоротого живота, капля за каплей унося жизнь несчастного... Эстендил узнал его. Это был Бргозз. С ним, плечем к плечу, сражались они под знаменами Вулдума, не раз спасая друг другу жизнь. - Про-с-ти-и... – простонал умирающий – Про-с-ти ес-ли мо-о-ожешь... Я не-хо-тел... - За что простить? Как ты здесь оказался? Кто тебя ранил? - Ты-ы... Я са-а-м винова-ат... Я не разгля-я-де-л... - Но зачем? Глупо... Зачем ты связался с разбойниками? - Я хотел-л жи-и-ть... Война кончилась... Мне сказали... Иди-и-и на все-е... Четыре... Сто-о-ороны... Прости... Я... Не... Раненый закрыл глаза, и уста его сомкнулись. На веки. «Как глупо... Глупо и несправедливо... Так не должно быть... Почему... Почему мы должны были друг друга убивать?» Эстендил полз к ручью... Он все еще хотел жить... *** ... Били барабаны. Ревели волынки. Облако пыли, поднятое сотнями и сотнями ног, таило в себе угрозу. Сотни топоров, двуручных секир. Под бой барабанов. Этого в Дулане не ожидал никто. Министр Тайной Канцелярии Сигизмунд Коморро прекрасно знал о мятежных орках и новом орчьем вожде Брюсе. Он знал планы постройки стены Вульян Арчи Вулдума – политически, битва за западные земли Дулана была проигранна... Правда, агенты Сигизмунда предложили несеколько хитроумных планов покушения на Вулдума, но Сигизмунд Коморро не был бы Министром Тайной Канцелярии, если бы не знал,что земли уже не вернешь... Известие, принесенное агентом с северо-востока, застало Сигизмунда в расплох. «Что? Дворфы? Сотни и тысячи? Но... Зачем? Откуда? Как?» Сигизмунду стало не по-себе. Именно сейчас, когда все силы были стянуты на запад, остановить волну бунтарей, вылавливали шайки разбойников и сдерживали наступления орчья на дальних северных рубежах, никто не ожидал, что дворфы вылезут из своих штолен где-то в полутора сутках ходьбы от столицы. Холодный пот прошиб Коморро... “Но для чего... Для чего? Сидели себе мирно в своих пещерах с сотворения мира, и сидели бы еще столько... Нужно доложить королю!» Войско шло, останавливаясь лишь на короткие пятимянутные привалы, прямо к столице империи... - - *** Ура, ура! – Королевский глашатай резвился на помосте, установленном на центральной площади Дулана. Привлеченный звуками горнов, народ, сначала бродяги и праздношатаюшсие гуляки, прохожие и дремавшие на бричках извозчики, начинали заполнять площадь. Потом со своих мест повылазили наиболее любопытные ремесленники и подмастерья, купцы посылали мальчишек, а благородные дамы – горничных, что-бы узнать, что произходит на площади. Сегодняшний день обьявляется праздником по всей империи! Ура! Сегодня наш королевский трон Великих Ван Глобиусов обрел сразу двух наследников! Ура! Указ Короля гласит, что тот кто вознамерится работать в этот день, будет высечен плетьми прямо здесь, на площади! – Глашатай осадил взглядом заликовавшую чернь – Булошников, слуг и виночерпиев сей указ не касается! А сейчас... На площадь приедут фургоны с вином и явствами! Его Величество Зверокубус Ван Глобиус добрый и щедрый король! Пейте за наследников престола, веселитесь! Сегодня великий день! – глашатай взглянул на новый свиток который поднес ему человек в форме дворцовой стражи - Ого! Богатыри! Королевский волшебник, мудрец и звездочет Мырлен Мурыссык составил на них гороскоп! Их ждут великие дела! А младший надолго войдет в историю нашего королевства! Гип-Гип-Ура! Гип-Гип-Ура! (В воздух полетели чепчики, чалмы и картузы) Эхо ликования пронеслось по городу. Спустя пару часов в Дулане не осталось ни одного трезвого человека... Фокусники и циркачи, заполонившие улицы, уже с трудом жонглировали булавами, но пьяная толпа веселилась даже самым глупым шуткам не менее пьяных шутов. Стражники, падкие до халявы, солидно похрапывали, побрасав свои алебарды куда-попало... Взмыленный черный конь ворвался в толпу запрудившую улицы города. Всадник был остронос, черноволос и худощав. Оттопыренные маленькие усики делали его похожим на крысу. Размахивая шпагой, он пытался пробиватся через запрудившую улицы толпу. «Срочное донесение королю!» - проорал черноволосый, перепрыгнув через телегу со спящими на ней стражниками. ... Толпа была слишком вязкой и слишком пьяной. Нет ничего хуже пьяной толпы – Сигизмунд Коморра это знал... *** Эстендил очнулся у самого ручья... «Вперед... Еще чуть-чуть...». Он пытался вспомнить привидевшееся в бреду странное зрелище... Нет... Губы коснулись воды. Эльф пил, жадно глотая холодную, хрустально чистую воду, востанавливая потерянную живительную влагу... Сознание начало прояснятся. Дракон. Этот голос он уже слышал. Когда в последний раз видел родителей. «Ты будешь жить – голос звучал словно в самой сердцевине сознания – ты выживешь. Ты выбрал не ту дорогу, дорогу смерти, разрушения... Эта дорога ведет вникуда. Ты думаешь что защищаешь добро, а на деле становишся частью силы Хаоса. Смерть и разрушение... На чью сторону ты бы не встал. Люди уничтожают друг-друга. Они созданны чтобы уничтожать друг друга. Диалектика. Закон движения жизни. Щука в пруду ест карасей, но рыбак ловит щуку. И толко Время, само время, неподвластно этому закону. Время ест всех, и слабых, и сильных... Ты думаешь что ты эльф и у тебя впереди еще много времени... Я тоже думал так в первые тысячи лет своей жизни... Но мир меняется. Время необратимо. Еще чуть-чуть, и будет поздно... Эти глупцы уничтожают друг друга... Какую бы ты дорогу не выбрал, среди них уже нет правильных. Помнишь старого Мандиффа? Он был предан огню. Заживо. Он солдаты ворвались и стали брать книги и рукописи из библиотеки, что бы разжечь костер. Помишь Бразмира? Ты бился с ним плечем к плечу... Это были его воины... Ты-эльф. Пройдет ни так много времени, и эльфы будут выставленны за стены государство, те, что так спешно воздвигает Вулдум. Пират, который вдруг стал чего-то боятся... Конечно, ты мог бы присоединится к эльфам, вскоре ты с ними встретишься... Они будут говорить красивые слова о свободе, добре и справедливости, но они тоже сделали свой выбор... Они презирают людей, а нельзя творить добро, презирая... Иди на север... На север... Там ты нужнее...» ... Вода снимала усталость и несла жизнь. Если бы Эстендил мог бы видеть ручей с высоты птичего полета, то он бы увидел, что за пару сотен метров ручей возникал из ниоткуда, и уходил в никуда... *** На берегу моря сидели трое оборванцев. Одежда их была порванна, в волосах бурели засохшие водоросли... - Скажите спасибо Агырасуылу! – если бы я не прочитал «дышать водой» вы бы давно кормили на дне каракатиц! Хы! Тоже мне, крутой! Эсли бы я не нашел на дне старую калошу, и не уваличил бы ее, то вы бы все были поданными Морского царя – Брумкуссил не отставал от приятеля. Калошу! Сам ты калоша! Если бы я не заткнул дырку в твоем «фрегате» собственной....задой... то калоша бы пошла бы ко дну вместе с вашими хваленными заклинаниями! - - Ой, тоже мне умник нашелся! Нехитрое дело, задницей дырки затыкать! Небось привычно! А я то думаю, что это наш Мурыссык с тобой все таскался... «Арыстурхх такой, Арыстурх сякой!» Вот оно в чем... Заткнись! Заткнись, козел! Ну сейчас я тебя! Если бы я не умел ориентироватся по звездам, невидать бы нам берега – необращая внимания на дерущихся, произнес Агар-Агар... *** На вот, приложи к глазу – Агырасуыл подал Брумкуссилу кусок влажного морского моха – Может не так болеть будет... Интерестно, куда это нас занесло? Куда-куда... Туда. Ну, ночью посмотрим. Будет ли видна Цапля. Если Цапля будет у горизонта, то на восток, а если будет виден Ковш, то на запад... Ага, умник, а мы по твоему этого не знаем... Мало получил? Агар, подержи калошу... Ну щас я тебя! Кто получил? Сам-то за глаз держишся! Заткнись! Щас в жабу превращу! Хы... В жабу! А я тебя в мокрицу! Эй... У вас что, маткомпоненты остались? Да нет, а то бы я его давно... Но-но... Стойте... А, ну вас. Я лучше по берегу погуляю, чего сьестного поищу... Ну вот... Крабы... Морская капуста...- Крабы, выброшенные на берег, изрядно воняли тухлятиной. О том, что Агар называл «морской капустой», и говорить не приходилось... Фу! Фу! Сейчас бы наши удочки... *** ... Кровавая полная луна выплыла из облаков. На фоне островерхой башни Дринкенбурского Аббатства она выглядела особо зловеще. Пьянь валялась прямо на улицах. Многие напившиеся лавочники не смогли закрыть на ночь свои лавченки – просто не хватило сил... Для наиболее расчетливых воров эта ночь была настоящим кладом... На ступеньках дворца сидел человек в черной шляпе и плакал. Прилетевшая ворона села напротив него, нагло посмотрела под шляпу, громко каркнула и улетела восвояси... Сотни крепких ног входили в город через незапертые ворота. Шли строем, в абсолютном молчании, и, проснувшийся лавочник, случайно взглянув в окно, решил бы что вчерашнии излияния пробудили в нем белую горячку... Городские улочки сотрясались под кованными сапогами. Испуганный кот шмыгнул в подворотню и забился под старую телегу... Дворфы не жгли и не габили – это было не в их традиции. В отличии от орчья, они умели ценить свой или чужой труд. Огромные каменные галереи дворца и аббатства вызывали в них уважение. Отряд за отрядом входил в город. Выставлялись патрули, следом на улицы вьехала вереница полевых кухонь. Основные силы прошли к дворцу и заняли его без особого труда... ... В три часа двадцать девять минут по полуночи Великая Дуландская Империя пала. *** ... Дружина Остфрэйда Отважного ехала на восток. И ехала она не просто так, а по делу черезвычайной важности... Путь ее лежал через север земель, ныне подчиненные Вульян Арчи Вулдуму. ... Отряд рейнджеров возвратился с разведки. Рейнджеры доложили, что незаметили ничего подозрительного на пути отряда. Незадолго до этого, по видимому, на пути бесчинствовали разбойники, но кто-то, судя по почерку, патруль войск Арчи Вулдума, разгромил их логово и отправил, судя по следам, в кандалах, на юг страны. Еще рейнджеры доложили о виденных ими двух свежих могилах (одна из них, судя по всему, была братской) и об обнаруженных следах босых ног, уходящих на север... *** Тронный зал Дуланского королевского дворца был полон народу. Роскошные интерьеры, задрапированные шелковыми гобеленами, освещались не сотнями восковых свечей, как это было принято в праздники, а светом коптящих, чадящих факелов, покрывающих копотью фрески на сводах, изображающих великую героиню Элэрию, беседующую с латунным драконом... Из дверей, ведущих в левое крыло дворца, в котором распологались королевские опочивальни, в сопровождении четырех бородачей, покозался Зверокубус Ван Глобиус, бледный как простыня после брачной ночи с разгульной дочкой мельника. Сиигул-Борней Тзорон Третий уже занял пологающееся ему место, а именно королевский трон. - Кутс Туцц! – проорал новоявленный король Дулана – из за портьеры появился гном с длинным носом в расшитом серебрянными кротами кафтане и красном колпачке – принеси письменные принадлежности. - Несу, государь, несу! – голос Кутс Туцца проскрипел под сводами залы. - Гербовую печать! Сейчас мы будем подписывать пакт о капитуляции! - Несу, несу! Ван Глобиуса подвели к трону и поставили напротив него. Ван Глобиус вращал круглой головой и вопил: Это нечестно! Вы напали не по правилам! Я буду жаловатся... Ахуму! Вы были обязанны выслать дипломатический протокол за месяц, потом обьявить разрыв дипломатических отношений, и если бы мы согласились разорвать с вами отношения, то обьявить войну – увереннось в своей правоте стала постепенно приходить к Зверокубусу и он начал говорить на распев – А сейчас, если придерживатся букве закона, который, кстати, действует для всех, то вы находитесь в Дулане нелегально, то есть вас как бы вообще нет! Вы должны были оформить визы, а для такой большой делегации, как Ваша, с участием руководителей держав, просто необходим протокол и предварительные дипломатические договоренности... – Зверокубус взмахнул руками, дворфы, охранявшие его, уважительно расступились, что предало Ван Глобиусу дополнительную уверенность в своих силах – А теперь, - Зверокубус нагло подвинул к себе небольшей пуфик и сел на него – обьясните мне, как вы, нарушивши сразу пятнадцать законов и постановлений, придуманных, между прочим, не мной, а действующих на земле на которой вы в данный момент незаконно прибываете, и как, безусловно, честный че... дворф, еще не отправились садится в тюрьму! У нас каждый благородный господин, нарушивший закон, сам отправляется в тюрьму! Дворф открыл рот и почесал голову... - Но мы... Мы вас победили! Капитулируйте! - Если вы хотите нас победить, то должны сначала подписать необходимые циркуляры, разорвать дипломатические отношения и обьявить войну. Все это должно быть запротоколированно надлежащим образом. Потом вывести войска на специально отведенное место и выиграть сражение у наших войск, а потом все это грамотно оформить... А так... Я не понимаю, как у благородного господина как Вы, поворачивается язык говорить такие глупасти. Существуют правила ведения войн, и в них нигде не сказанно, что не разбив войска противника, можно было бы требовать капитуляции! - Но мы... – Дворф смутился и покраснел – Вы наш пленник! - Ничего подобного! А сейчас – в дверях появился Сигизмунд Коморро – Наш юрист зачитает список правил которые вы нарушили, и, так как у наших государств имеется соглашение об экстрадиции, просто выпишет штрафы... А теперь, уважаемый, уступите трон. Он, конечно, удобный, но по протоколу на нем должен сидеть я. Иначе все произходящее здесь незаконно и не имеет никакой юридической силы. Дворф слез с трона, раскрыв рот что-бы что-то сказать... - Теперь вы понимаете, сколь глупым и необдуманным был вас шаг... – продолжал Ван Глобиус - Но мы не уйдем отсюда! Мы заняли королевство и останемся здесь! - Пожалуйста – развел плечами Зверокубус – заплатите штрафы, оформим визы задним числом, и остовайтесь сколько угодно. Предупреждаю что для оформления гражданства вы должны будете прожить в Дулане не менее сорока лет, или инвестировать в его сельское хозяйство не менее ста тысяч золотых с человека, то есть с гнома, и тогда мы дадим гражданство сразу. А так вам прийдется продлевать визы каждую... - Нет! –перебил его Сиигул-Борней. Я все понял! Я не буду тлатить сто тысяч золотых! - Прошла неделя. Дворфы зажарили последнего павлина, изловленного в королевском саду, истоптали газон перед дворцом. - Мы не будим оформлять визы и платить штрафы. Я не знаю как там по науке, но я требую возмещения убытков за свой поход! – вопил что есть мочи Сиигул-Борней Тзорон Третий – иначе мы будем жить в вашам дворце и есть ваших павлинов! - Павлины уже кончились! – проверещал Кутс Туцц - Ладно... В порядке исключения визы будут выданны безплатно, а штраф оформлен как безпроцентный кредит на сто лет... Что касается компенсации... Прошла еще неделя. Дворфы выпили все вино из кладовых дворца, прокопали тоннель в казну (которая была пуста) и попытались переспать с королевой... - Так уж и быть. Во имя дружбы между народами штаф мы решили отменить. Что же касается компенсации, то в виду бедственного положения казны и винных погребов я считаю этот вопрос неуместным... - Фелиция Ван Глобиус – Завопил было Сиигул-Борней, но поймав на себе непонимающий взгляд Зверокубуса, тут же заткнулся... В следующую неделю дворфы разобрали уникальный подвесной сад и сделали из его кирпича кузню. Дым из нее шел прямо в окно королевской опочивальни. На дрова был вырублен уникальный яблоневый сад, а южная часть дворца, выходящая на площадь, начала приспосабливатся под лавченки, оружейные матерские и трактир «У Кутс Туцца Бородатого». В залу вбежал разьяренный Мырлен Мурыссык. Говорил он запинаясь, путая слова и от волнения срываясь на фальцет. - Господин Вампиратор... То есть Ваше Вели-ство Им Пиратр! Вы б-болжны что-то cделать! Эти дородатые карлики скоро разорят наше величество! То есть, я хотел сказать, ваше королевство! - В чем дело, уважаемый господин Звездочет? (Ван Глобиус всегда называл Мурыссыка именно так) – Все хорошо, королевство процветает, Вульян Арчи Вулдум остановлен, разбойники на севере перебиты, орки ушли в степи... Или вы увидели, уважаемый господин Звездочет, большую комету, летящую непосредственно в вашу башню? - Дво-о-орфы! – проорал господин Звездочет. - Что «Дво-о-орфы!» - спросил Ван Глобиус. Мырлен Мурыссык только сейчас заметил, что Король поглощен употреблением завалявшейся у него в спальне заначки в виде боченка крепленного вина в компании Сиигула-Борнея и еще пары бородачей – Их величество Сиигул сейчас описывает мне все достоинства моей жены – Так что, неужели моя старая корова все еще так уж и хороша? - Я бы непрочь бы иметь такую же, как вы выразились, корову – Сииггул был пьян в доску – я бы даже выразился, телку! Неужели Вун Глоибус не понима-е-ет, на какой красавице он... - Ваше Величество, я побеседую с вами завтра, прошу у вас аудиенции! - Иди, иди, Звездочет – махнул рукой Глобиус – так что, бородач, она действительно хороша? *** Мырлен Мурыссык, королевский Звездочет, по совместительству маг, колдун и целитель, стоял в Тронном Зале напротив Ван Глобиуса. Все тчательно взвешенные аргументы не действовали на ставшего сумасбродным Короля. Мурыссык хотел было прибегнуть к магии, но вовремя вспомнил, что Рендальф Коричневый, давно притендующий на его место Королевского Чародея, внимательно следит за каждым его шагом, мечтая подловить на чем-нибудь противозаконном. Между двумя этими магами давно существовала конкуренция. Ровестники, примерно равные по силе, они еще в молодости, вдоволь полупивши и чуть не поубивавши друг друга на магических поединках (впрочем, без всякого толка!), решили не тратить магии в пустую и боротся друг с другом сугубо политическими средствами. В данный момент лидировал Мырлен, достигший почетного положения Королевского Звездочета, а Рендальф, собиравший на него всяческий компромат, время от времени посылал Мырлену вызовы на кулачный поединок. Боксировать Мырлен не умел, и ему оставалось только смерится с распространяемыми Рендальфом слухами о его несостоятельности как спортсмена... - - - - И чем же Вас, Господин Звездочет, неустраивают гостящие в моем замке господа дворфы? – Ван Глобиус говорил самым миролюбивым из своих тонов. Они прокопали тонель под моей башней и обрушили три ее яруса! Разбились ценнейшие снадобья, начался пожар, и в огне погибли сотни волшебных свитков, пара хрустальных шаров, вся моя коллекция левитационных метел и множество маткомпонентов! Ну и что? – Ван Глобиус не изменил тона и даже улыбнулся Ну как же! И все это сотворили эти грязные дворфы, Ваше Величество! Грязные? Да это от вас, чародеев, вечно несет всякой мразью...А дворфы... Они построили баню во дворе, ну там где был бассеин с лебедями, и каждый день парятся там березовыми вениками! – Ван Глобиус знал, что если распускать дворовых чародеев, они имеют тенденцию садится на голову и быстро узурпировать власть. Они вырубили ваш висячий сад! – неунимался Мырлен Ну и что – парировал король – Мне он и сам, по правде, надоел! Они сожрали всех дворцовых павлинов! Н-да? Ах, ну да... Славное было жаркое! Они хотели совратить вашу жену! Да нет же – улыбка не сходила с уст короля – они просто обьяснили мне, каким богатством я обладаю! Но они превратили ваш дворец в вертеп! Лавки, кузница, кабак! Ты что, Мурыссык, забыл в какие времена мы живем? Коммерциализация! Казна пуста! Мы выгодно заключили договор об аренде. Пусть этот сарай – Глобиус обвел взглядом шикарный дворец, построенный двести лет назад – Так вот, пусть этот сарай тоже приносит прибыль! У тебя все? Ваше величество... Народ смеется над Вами. Дворфы подрывают ваш авторитет! Смеется? Мой народ? Да кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать? Во-о-он! Мурыссык поклонился и покинул зал. Однако, мысль запала в голову Ван Глобиуса, и эхом прыгала в глубинах огромной, похожей на шар головы... «Народ смеется над Вами. Смеется над Вами. Дворфы подрывают ваш авторитет» - Звездочета ко мне – Проорал король – Да пошевеливайтесь! Мырлен Мурыссык хорошо знал короля. Именно это позволило ему продержатся на своей должности так долго. - - - - *** Эй, бродяга, слезай с дерева! Слезай, а то хуже будет! – с едва заметным акцентом проорал на всеобщем ворууженный длинным луком всадник. Лук был сделан из полированного красного дерева с ясеневыми вставками, и на его поверхности были нанесенны какие-то руны. «Ого, семядесятка! – механически подумал Эстендил – никак не меньше. Из такого можно подстрелить оленя или лося...» Слезай сейчас же! – раздались еще голоса. Эстендил рассмотрел всадников. Их было четверо, и каждый из них был воруужен наборным тисовым луком, на поясе поблескивали кинжалы, а за спиной – мечи с инкрустированнвми драгоценными камнями гардами. На каждом из всадников был изящный шлем с забралом, впрочем, имеющий очень мало общего с «кастрюлями» дуландского рыцарства, легкие, но видимо, очень прочные кольчуги из странного серебристого металла, и плащи, делающие всадников незаметными. Их лошади были покрыты попонами из такого же материала, под которыми явно просматривался доспех. Позади всадников на пони ехал полурослик в таком-же плаще с охапкой длинных рыцарских копий. Сейчас, господа хорошие – Эстендил тянул время – Нога запуталась за ветку, сейчас, сейчас... На счет три – стреляем! Я уже спускаюсь! – Эстендил раскачался и прыгнул на ветку соседнего дерева. Стой! Как же, как же... Разбежался! – Эстендил снова раскачался и запрыгнул на стоявший рядом бук – Можете теперь стрелять, но учтите, я буду кидать ваши стрелы назад. Лука у меня нет, но не думайте что они не долетят до вас! Ха! Наглец! – Всадник с ясеневым луком натянул тетеву. Стрела запела в листве. Эстендил с легкостью увернулся от приблежающегося свиста, стрела вонзилась в ствол ровно в том месте, где секунду назад была его голова. Мало вас, засранцев, шляется тут по лесам, господа Лыцари. Что, уже все деревни пожгли, и грабить уже ничего не осталось? Лучше бы продали свои игрушечные мечи с камушками! Все равно, небось, пользоватся ими не умеете! Да кто ты такой, чтобы читать нам нотации? Ну-ка ребята, стреляй! – четыре стрелы взвились в воздух. Напугали! – Эстендил увернулся от первых трех стрел, четвертая слегка царапнула кожу на его ноге. Вырвав из ствола стрелу, о приметился и запустил в вожака. Стрела скользнула по кольчуге в пяти милиметрах от его горла. – Эсли бы у меня был бы лук, то вы, господа благородные рыцари, уже лежали бы здесь вповалку с пробитыми шеями! Стреляй! – скомандовал предводитель – воздух снова заполнился смертоносным свистом. Эстендил раскачался на руках и прыгнул на ближнего, едва не сломав лошади спину. Лучник был выбит из седла, но в последнее мгновенье Эстендил сумел вырвать из его ножен меч. Конь заржал и встал на дыбы. Предводитель уже заряжал стрелу, готовясь выстрелить, двое других схватились за мечи. - - Ничего игрушка! На мой взгляд, слегка вычурная, а так, пойдет! – Эльф осадил коня и ринулся на ближнего – стрела просвистела в миллиметре от его виска – Хорошо стрелять в безоружного, неправда ли? Ошибочка вышла... Вы думали, я муха, а я оса... – мечь прорезал кольчугу ближнего, он покачнулся в седле и схватился за бок – а у осы, как известно – Эстендил парировал сыпящиеся на него удары другого – у осы есть жало! – мощным ударом Эстендил выбил меч из рук нападавшего – ну, что, орлы? Плохо, да? – А все потому-что вы – Эльф отбил летящую на него стрелу – Никакие вы не орлы – пришпоривая лошадь проорал он – А обычные сосунки. Мне вас жаль. В здешних лесах таких убивают! Каких здесь убивают? – На поляну выехал витязь в позолоченных доспехах. Он был без шлема, и даже беглый взгляд не остовлял сомнений относительно его породы. Беглец скрылся за поворотом и только пыль напоминала о том, что секунду назад здесь был всадник. - За ним! – взревел сверкающий витязь – Elbereth Gintoniel! – Вперед, дружина! *** Ой, смотрите, что это за чудак? – Агырасуыл – плюнул в сторону подходящего к шалашу на песчанном берегу странного сгорбленного дедка и выразительно покрутил у виска пальцем. – Друзья заржали. - Да это, наверно, местный шут ищет свою шапку с бубенцами – ехидным тоном добавил Арыструх – дедок и в самом деле был одет весьма необычно. Одежду ему заменяла обвернутая вокруг тела простыня невообразимого оранжевого цвета, в руке был дорожный посох, сделанный из бамбуковой палки. - Да нет, это не шут. У шута одежда красная, синяя или черно белая, а у этого как у осла ссаки! – Осклабился Брумкуссил. - Нефига не как ссаки. Больше похоже на понос, когда обтрескаешся зеленого урюка – Арыстурх подхватил веселье – Знаете кто это? - Кто? – В один голо взревели обормоты! - Конь в пальто! Это гомик! - Кто? Гномик? Я думал у них красные шапочки и топоры что твой окорок... А этот старый хряк больше на орангутанга похож! - Сам ты орангутанг! Это гомик, он же педель. Читал я в одной книге, что де в заморских странах много этих, ну педелей! - А что они делают, эти пенделя? - А ничего не делают! Ловят таких обормотов как ты и шуруют... - Как это шуруют? - Как-как. Знамо дело, как. Как осел ослицу, прямо в за-дни-ц... - Заткнись! Дурак... Человек пожилой, почтенный. А тебе лишь бы ослицу... Больше ты никому не нужен... - Я... Да я... – Арыструхх покраснел – да я всех девок в Ду... - Ага. Конечно. Да ты сам и девки-то голой не видел! Только про пуделей каких то рассуждаешь! – Брумкуссил разошелся – Сразу видно. Монастырское воспитание. Монахи, говорят, на всякие такие дела большие выдумщики. Им хоть с ослицами, хоть с обормотами... - Заткнись! Заткнись! – Арыструхх сжал руки в кулаки. - Приветствую вас, почтенные молодые люди! – оранжевый стоял в дверях и улыбался. Друзья незаметили как он подошел. А пошел бы ты, хряк моржевый, пока мы те неподдали! – «теоретикам» вруг стало весело-превесело - Иди в жо, пердун оранжевый! - Проваливай! А то мы за просмотр деньги берем! А у тебя, голяк их и нету поди! - Молодые люди! – оранжевый продолжал улыбатся – Я пришнл сюда, поскольку вчера ночью меня посетило откровение Ахума... Я проделал тысячи лиг... - Ха-Ха-Ха! Мало того, что пудель, так еще и псих! «Тысячи лиг!» Ха-ха-ха! Как смешно! - Эй, дедуля, вали похорошему. А то мы маги, можем в лягушку превратить! - Ква-ква-ква – Запрыгал лягушкой по шалашу Брумкуссил... – В жабу, в жабу его! Старичок не думал уходить. Он стоял в дверях и улыбался... - Ха, да он не только придурок, но еще и глухой! Мочи его! – Брумкуссил достал с пола камень и запустил в старика... - Эй, робя... Может, не надо? Пожилой человек! Надо уважать, все таки... - Заткнись, зануда – Арыструхх смачно заехал в ухо Агырасуилу. - Бей его! Вали, пинай! Чтоб не шлялся тут! – вся ватага кинулась на старикашку. - ... Через несколько часов русалку, греющуюся на морских скалах, привлекло странное зрелище. Прямо по морской поверхности, как по-суху, опираясь на бамбуковый посох, шел сгорбленный старик в оранжевом балахоне. Следом за ним, буксируемые за волосы, по воздуху парили три бездыханных тела, со следами побоев. Если бы сирена разбиралась бы в боевых искусствах, то она бы поняла, что побои были нанесены бамбуковой палкой. Старичок весело насвистывал странную пентатоническую мелодию. Русалка выпятила груди, выразительно пошевелила бедрами и поднялась на хвост. Старичек не обратил на это никакого внимания, словно каждый день видел прекрасных морских дев. Русалка критично оглядела свое тело – странно, вроде все в порядке! – и глубоко оскорбленная, ушла в глубину, предварительно вспенив хвостом фонтан брызг. Русалка была разочарованна и подавленна. «Старею...» - подумала она - «Все таки семьсот пятьдесят семь лет это уже солидный возраст... Даже для русалки...» ... Волны прибоя бились об песчанную отмель, и лишь крик чаек оглашал ставший пустынным берег... *** ... Лошадь начинала хрипеть и плеватся пеной. Несомненно,большенство лошадей преследователей были лучше и чистокровней. Эстендил остановил скакуна и спрыгнул на землю – он не собирался издеватся далее над несчастным животным. Заняв позицию на поваленном бревне,спиной к небольшей скале, так, что бы никто не смог бы зайти сзади, он занял защитную позицию и приготовился к обороне... Меч Эстендилу не нравился – несомненно, хорошая работа, благордная сталь, неплохо отбалансированн... Но, пожалуй, коротковат. И слишком много идиотских финтифлюшек... Эстендил любил простые вещи... Грохот погони приближался. На поляну выехал первый загонщик, прицелился и выстрелил. Эстендил машинально перерубил летящую стрелу попалам, и отошел чуть-выше по бревну. Через секунду на поляну выехали еще трое. В одном из них он узнал недавнего знакомца с ясеневым луком... - Взять его! – заорал знакомец. Двое всадников ринулись на него, но кони застряли в валежнике и заплясали в паре саженей от него. Знакомец выстрелил. Эстендил успел увернутся. Вторая срела угодила бы ему в ногу, но Эстендил ни на секуду не замедлял движения, прыгая по бревну с ловкостью циркового акробата. Двое лошадников спешились, и, продираясь сквозь кусты, приближались к пляшущему на бревне эльфу. Эстендил, изпользуя приимущество в высоте, ударил первым. Меч рассек кольчугу одного из нападавших, и тот рухнул на землю, окрашивая траву красным. Следующий удар соскользнул по кольчуге второго нападавшего. Тот извернулся, пытаясь рубануть по ногам. Эстендил заметил краем глаза движение меча, подпрыгнул, и меч лишь рассек воздух под его ступнями... Полетели стрелы. В этот раз мимо, одна из стрел слегка царапнула локоть эльфа. Эстендил развернулся и атаковал противника. Удар, пришедшийся по шлему, непробил железо, но оставил глкбокую вмятину. Враг упал, теряя сознание. Эстендил спрыгнул с бревна, забрал у поверженного меч, поднырнул под бревно и занял оборону между бревном и скалой. Стрелы теперь по большей части, попадали в бревно, а те что не попадали, он без труда отбивал мечами... Из-за кустов выехал основная часть преследователей, числом около десяти. Впереди в позолоченном доспехе ехал статный светловолосый эльф. - Мы достанем этого гада, Владыка! Выцарапаем из его убежища – двое ехавших рядом с Остфрэйдом тельников хвастливо подбоченившись, поигрывали длинными зазубренными саблями... Эстендил, воспользовавшись секундным замешательством, поднырнул под ствол и вытащил из-под раненного дружинника лук и колчан. Лук был скользким от крови, но, слава богу, целым. Внезапно из-за бревна в дружину полетели стрелы. Причем весьма точно. Первая стрела пришлась ближнему лучнику точно в промежуток между кольчугой и шлемом, вторая пробила на груди наборный доспех одного из тельников, третья попала в одного из вскидывающих лук воинов. Град стрел посыпался в Эстендила. Тот, мнгновенно рухнув на землю, на мнгновение затаился, держа нападающих на прицеле. - В атаку, орлы! – высокий, слегка надломленный голос ясеневого лучника показался Эстендилу странным. Двое ринулись в его сторону с обнаженными мечами, и тут же рухнули, подкошенные стрелами. «Орлы» ответили новым градом стрел, однако подходить больше никто не решался. «Хорошо, что стрелы падают возле меня... Сейчас у меня покрайней мере пять стрел... На каждого! – подумал Эстендил, и для острастки выпустил стрелу. Стрела слегка царапнула край щека светловолосого. «Он мог меня убить... Но он не сделал этого. Я неверю, что он промахнулся – слишком искустный стрелок сидит в кустах. Но почему... Почему он этого не сделал?» Дружина отватила новым градом стрел. Все в пустую. Две стрелы прилетели из кустов, сложив наиболее ретивых стрелков точными попаданиями в стык доспехов... - Остановитесь! – Остфрэйд выехал вперед и слез с лошади. – Вам мало крови! - Стойте, господин! – лучник с высоким надтреснутым голосом попытался остановить Остфрейда – Он будет в вас стрелять! - Если бы он хотел меня убить, он бы давно это сделал! О, воин, прости, я не знаю твоего имени... Почему ты не убил меня, хотя у тебя была такая возможность? - Потому-что я уважаю воинов, сражающихся с открытым литцом – раздалось из за кустов. Лучник поднял лук. - Опустите оружие – дружина нехотя исполнила команду – хватит с нас крови! – Только без этих твоих штучек – ясеневый лучник нехотя убрал лук за спину – Кто ты такой, путник, и как тебя звать? - Северный ветер, вот мое имя. Не делайте глупостей, а не то ветер принесет на своих крыльях ваши же стрелы... А вы снабдили меня ими на десять лет вперед! - Мы хотим забрать раненных. Я думаю, что воин, нестреляющий в открытое литцо, будет милостлив к несчастным? - Может и будет... Если ваши люди сложат оружие на том месте, где ты сейчас стоишь... А ты сам-то не представился. Тебя-то самого как звать? - Меня зовут Остфрейд Светлый, защитник добра и справедливости... - Ничего себе, защитничек! По вашему, добро это есть нападать на одиноких безоружных путников неимеющих даже сапог, в лесу? - Наши люди бы не причинили бы тебе зла, Рыцарь Северный Ветер... Нужно было просто сдатся им... - Да никакой я не рыцарь. Просто, путник. Если бы я сдавался бы первым попавшимся бродягам, то давно был бы изжарен на вертеле какими нибудь местными людоедами... Многие из них до войны тоже были благородными рыцарями... До того как их поместья небыли выжженны до тла во имя справедливости... - И все таки Вам лучше было бы сдатся... - Ага... Тогда бы ваше великолепное войско осталось бы целым... Но на вашу беду, защитники справедливости, босоногий путник может за себя постоять... - Извините, Северный Ветер, произошла ошибка... Конечно, ошибка. С вашей стороны. Вы бы хладнокровно зарезали убегающего от войны босяка, а потом назвали бы это справедливостью... - Я еще раз приношу извинения. Мои люди задерганны, дороги кишат бандитами и орками... – к ногам Остфрейда стали складывать оружие... Складывали аккуратно. На дороге позади показалось несколько полуросликов на пони и ослах, навьюченных тюками с поклажей. На поляну вьехал и копьеносец, а следом за ним хоббиты волокли людей на носилках. – Сивиэль! – Остфрейд окликнул лучника – если ты сейчас не приступишь к делу, несчастным нельзя будет помочь... - Да... Конечно... – Лучник с ясеневым луком снял шлем. Волна огненно-рыжих волос упала на плечи. Прямой, слегка с горбинкой, точенный нос, огромные изумрудные глаза, четко очерченный, аккуратный маленький ротик... Эстендил никогда не видел рыжих эльфиек. И он благодарил провидение, что не выпустил ни одной стрелы по этой красоте... Чутье не подвело его... - Может, среди вас и есть эльфы – Эстендил попытался придать своему голосу презрительный тон – но может все остальные из вас орки! Сейчас запросто можно встретить эльфа и орка, совместно замышляющих убийство какогонибудь бедолаги-купца! - Ты лжешь! – Остфрейд покраснел (несмотря на то что эльфы вообще редко краснеют) – Эльф не может вместе с орком замышлять гнусное убийство! Снимите шлемы, ребята... Войско сняло шлемы. Да, это были действительно эльфы... ...Эстендил перешел на эльфийский. - Пускай твои люди пошевеливаются... А то твои «орки» испустят дух. А оживить их нельзя. Даже несмотря на то, что в душе они орки... Хоббиты расставляли палатки, а оставшаяся целой половина войска, действительно занялась раненными... Эстендил вылез из своего укрытия и с наглым видом уселся на бревно. - Эльф! – Воскликнул Остфрейд. - Нет... Если вы эльфы, то я гоблин! - Как ты можешь так говорить... Эльф не может вместе с орком замышлять гнусное убийство! - Ха! (Жизненный опыт доказывал Эстендилу обратное. Несмотря на неприязнь на генетическом уровне, ему случалось видеть вконец опустившихся эльфов и полуэльвов в разбойничьих бандах вместе с орками и гоблинами. Все дело в том, что у эльфов был очень слабый иммунитет к алкоголю. Многие из них быстро спивались и уже совсем не помнили, кто и что они...) Конечно! Нашему брату теперь и орк не нужен... Сам хуже орка стал! - Ты слишком много времени провел с людьми, с Dh’ oine. - А ты живешь в Faire, Стране Сказок, и тешишь себя дедушкиными легендами о эльфьих рыцарях, спасающих принцесс и убивающих при этом сотни не в чем ниповинных гоблинов! Или так: «Он убил ее злую старуху мать, скрягу отца, пятерых старших братьев и трех злых сестер, и они жили долго и счастливо...» Тьфу! – Эстендил смачно плюнул и грязно выругался. - Ты защищаешь гоблинов? Гоблины... Гоблины это низкие, подлые создания. Грязная кровь... - Да кто дал тебе право, Лыцарь В Сияющих Доспехах, судить чья кровь чистая, а чья грязная! Я знаю, многие эльфы считают и людей грязнокровками... Не из их ли ты числа, случайно? Остфрейд не смутился. - Всем известно, что люди стоят по уровню развитя намного ниже нас, эльфов. Ведь мы в конце-концов, старшая кровь! Люди, честно говоря, не так-уж сильно отличаются от их родственников – обезьян... Негладкая волосатая кожа, кривые зубы... Недоразвитые зрение и слух, низкий интеллект. Врожденное варварство. Смехотворно короткая жизнь. И они возомнили себя вершиной мирозданья! - Ты забыл одну очень важную вещь... - Эстендил улыбнулся – от них еще плохо пахнет! - Я считаю, что ирония неуместна. Люди разбудили Зло. Настоящее зло. Зло, которое может уничтожить весь мир, если его не остановить! - Ах, ну да. Вы едете уничтожать гипотетическое зло на краю мира, по дороге насаживая на пику всех встречных босяков? Знаешь, что сказал мне мой учитель Абелиус Мандифф, большей специалист по части Добра и Зла? - Что? - Что в каждом поступке есть кусочек добра и кусочек зла. Что бы ты не делал, ты льешь воду на обе эти мельницы... И может, где – то есть добрый палладин, который считает тебя самым большим в мире злом и едет через страны, чтоб уничтожить именно тебя! - Ну и кто же этот палладин? - Я. - Понятно – Остфрейд подумал, что с сумасшедшими лучше не связыватся. - Ты считаешь меня безумцем? – Прочел его мысли Эстендил – Зря. Знаешь что говорят о добре и зле туманные драконы? - Что? - Что добра и зла нет. Что есть только хаос и порядок. И если один из них изчезнет, изчезнет и весь мир... - Добро и зло есть... Что, Клодо? – К Остфрейду подошел полурослик – Вот. Только что умер убитый тобою эльф. Его звали Глириалр, и он был последним из рода Хенориллов. И ты мне будешь говорить о добре и зле? - Я всего лишь защищался. У меня не было цели убивать. Но... - Я чувствую, что наш разговор не ведет никуда. Так пусть боги решат, кто прав, а кто виноват. Тебе сейчас принесут доспехи. И ты будешь со мной дратся... - Нет. - Ты отказываешся? - Нет. Я не буду дратся в доспехах. - Но оружие и доспехи на поединке должны быть равны... - Может быть... - А, ладно! – Остфрейд скинул сапоги и снял кольчугу... - Много легенд сложат потом барды об этой битве... Оба воина были одинаково совершенны в ратном искусстве. Битва длилась двенадцать часов, и небыло между противниками различия, ибо силы их были равными. И никто из отдавших себя на суд богов не мог взять верх, и одолеть другого, пока вконец обессиленные и израненные, не упали противники на траву... *** ... Дракониха в отчаянии металась в небе над неприсупными скалами. Все было потерянно... Взмывая в верх, она пикировала на скалу, в отчаянии дробя камни... ... Вскоре она обиссилела и камнем рухнула вниз. Она лежала на скалистом выступе в скалах, орошая их черной драконьей кровью. Душа ее (а вы сомневались, что у драконов есть душа?) вырвалась из тела, сделала над ним круг, за мнгновенье пересекла огромные пространства, летя сквозь толщи скал, воду озер, над пепелищами сожженных деревень и залитыми кровью полями, и устремилась в звенящую высь, на мнгновение остановилась в зените и полетела обратно. Душа решила вернутся. Но теперь она уже знала, что нужно делать... Солнце палило на выжженом уступе, иссушая влажную кожу драконихи. Тут небеса внезапно покрыла тень, похожая на тень от большой, мягкой как подушка и глубокой как облако, руки... И облако разразилось мягкими, теплыми слезами дождя... Дождь прошел полосой, постепенно превращаясь в ливень, а мягкий теплый ветерок превращался в гневный холодный ураган... ... Ливень потушил горящую мельницу на северных холмах... Повалил деревья на лесной дороге, заперев до ночив двух честных купцов, которые, сами незная того, ехали на верную гибель прямо в разбойничью засаду... Ветер вспенил реку, вышедшую из русла, и река снесла мост, поо которому отряды Арчи Вулдума собирались пробратся в Дулан. А ветер летел дальше, насвистывая свою вечную песнь. Перевернул лавку скряги-процентщика, щедро полил поля, засеянные начавшими заново отстраиватся крестьянами, ударил молнией в золоченный шпиль черезмерно роскошного храма, и вырвался на морской простор переворачивать корабли... Первый из них был пиратским галеоном – впрочем, для начала ветер сдул с мачт юнгу и пару матросов, дав им тем самым возможность выжить. Второй был «кораблем дураков» – на этом судне, сами того не зная, собрались грешники. Собрались для того, чтобы умереть. Ветер перевернул судно вверх килем и умчался дальше, в далекие неизведанные страны. У него было много работы. И за всем этим чувствовалась чья-то рука. Рука того, кто знает все деяния каждого, малые или большие... *** ... Мырлен Мурыссык зашел в тронную залу и загадочно улыбнулся. - - - - Ваше Величество хотело меня видеть? Да. – Ван Глобиус поморщился. А могу я знать, для чего? – Мырлен хитрил. На самом деле он прекрастно знал, для чего. И пришел не с пустыми руками. Хитрый план, созревший в голове Мурыссыка, прорабатываемый уже в течении нескольких лет, подходил к своей развязке... Дворфы. Нам надо от них избавится... Народ смеется надо мной... Но как? Я всегда поражался вашей мудрости, Ваше Королевское Величество! – Ван Глобиус был падок до лести, даже такой грубой – Как вы своевременно и правильно заметили! Как жаль, что нам, ничтожным подданным, ранее не приходила такая, я бы сказал, гениальная мысль! Не расстраивайтесь! – Ван Глобиус покровительственно поглядел на чародея – В конце-то концов, король именно я, и я должен принимать такие тяжелые и ответственные решения по долгу службы народу и отечеству. Но как же это осуществить? Я знаю, что у вас, Государь, должен быть какой то план! Да нету у меня плана... К черту! Если Зверокубус ничего не придумает, так никто ни чего не придумает! У меня есть предложение... Собрать совет Мудрецов. Председательствовать на нем будете вы, Ваше Величество – Мурыссык прекрасно знал, что он будет делать, но должен был хорошо и грамотно все это обставить... Собирайте! Сегодня, после трапезы! Как скажете, Ваше Величество! «Люблю хороших, вышколенных слуг... Таких как этот... Чародей...» - подумал Ван Глобиус, и отправился к себе, наверх, заниматся более важными делами. Уже три месяца Ван Глобиус рисовал батальное полотно, изображающие нападение на отряд, ведомый королем Зверокубусом Ван Глобиусом, дикой Гигантообезьяны... *** ... Совет заседал в верхнем зале круглой башенки в восточном крыле дворца. На совете присутствовали: Ван Глобиус, император Дулана, Мырлен Мурыссык, Королевский Звездочет, Рендальф Коричневый, маг-консультант Его Величества, Сигизмунд Коморро, шеф тайной полиции, Фельдмаршал Бутт Бириндилл и еще несколько чиновников. Совет открыл Зверокубус. - Всех вас уже предупредили зачем мы здесь собрались. Жду ваших предложений, господа! - Нужно вызвать армию с северных рубежей, и выбить ренегатов из замка! – проорал в пышные кавалерийские усы Бутт Бириндилл. И открыть северные земли под удар орков? – ледяным монотонным голосом произнес Сигизмунд Коморро. Сядь, Бутт – Ван Глобиус был не доволен – и прежде чем говорить, думай. Надо заплатить им денег – произнес Воблантейл, бургомистр города, седой засушенный старик с коричневым лицом. Казна пуста, господа, и вы это знаете – Мырлен начал наступление – Я думаю, что мы должны сделать гномам подарок, от которого они не смогли бы отказатся! Давайте подарим им по пуду пороха в задницу! – Бутт осекся, поймав на себе гневный взгляд императора. Я предлгаю дать им земли – Робко начал Рендальф. Ни за что! – Хором заорали остальные. Мы не отдадим не пяди нашей земли! –проорал в усы Фельдмаршал. Считаю нужным напомнить вам, господа – тонкие губы Сигизмунда Коморро скривились в язвительной улыбке – что некто из здесь сидящих уже отдал половину империи на разграбления бандитам Вульян Вулдума... Это ложь! – взревел фельдмаршал – Грязная клевета! – Бутт Бириндилл снял латную перчатку и запустил ею в Сигизмунда Коморро – Вызываю вас на дуэль, несчастный! Извольте откланятся! – Сигизмунд передал перчатку обратно – Не мой фасон-с. Таких неношу-с. Гад! Я убью тебя! Фельдмаршал, ведите себя прилично, хотя бы в присутствии Короля – счел своим долгом напомнить Мырлен. Да ложил я на короля! ... С этого момента карьера Бутта Бириндилла пошла к закату: эту ночь он провел на тюремных нарах. Впрочем, как и все последующие ночи его жизни... Долго шумели, пререкались и спорили собравшиеся. Пока Мурыссык не почуствовал что пришло его время. - Ну, если господам собравшимся больше нечего предложить, то я хочу сделать свое предложение. В зале восцарилась тишина. - - Как известно некоторым, у меня есть древний, фамильный, бесценный артефакт. Артефакт, доставшийся мне от моего деда, а ему от его деда. Артефакт этот бесценен. – Мурыссык достал из под полы сюртука несколько свертков, завернутых в промасленную бумагу, и положил на стол. – Великий артефакт – Мырлен начал разворачивать бумагу. Жезл Контроля Нечисти! – завопил Рендальф Коричневый. Да, это именно он. Но он же не имеет цены! – орал Рендальф Вот именно! – Прошу учесть это, Ваше Величество, когда Вы будете раздавать милости и ордена! А как с помощью этой... Палки... Мы прогоним дворфов с их топорами? – Фельдмаршалл был в своем амплуа. Никак. Вы знаете, почему дворфы тут? Нет... – Рендальф поморщился. А все очень просто. Они пришли, потому что их выгнал из их подземельев Призрак. Страшный Призрак. – Сигизмунд Коморро любил показать свою осведомленность. Мы отдадим жезл, и гномы уйдут в свои горы! Ура! – Зверокубус прыгал от счастья как маленький ребенок, радуясь своей догадливости. Но этот жезл бесцененн! Я приказываю, чародей! – Зверокубус не любил, когда ему перечили – Можешь просить взамен о чем хочешь! Земли, замки. Не будь казна пустой, предложил бы золото... Я скромный чародей. Мне не нужны земли и замки, но если ваше величество не против... ... Мырлен подошел к королю и прошептал ему что-то на ушко. *** ... Дрюйко стоял около установленного на треноге палантира. Время сеанса приближалось. Внезапно бордовый дым внутри стеклянного шара растворился и на его месте оявилось изображение комнаты. За распахнутым окном бушевало море, а в кресле качалке сидел чародей и курил трубку... - Ну вот, я и погасил должок! – Мурыссык плавно покачивался в кресле, выпуская из трубки кольца дыма – Этот дурак Рендальф ничего не заподозрил. - Когда я его получу? - Он прибудет вместе с твоими бородатыми головорезами. - Как малыш? - Великолепно. Я принимал роды, и сделал так, что он больше похож на Зверокубуса, чем его собственный! - Благоразумно, благоразумно. Дрюйко поморщился. Между ним и Мурыссыком уже долгие годы тянулась сложная, запутанная шахматная партия, победой в которой был вызов Нонфигоса и восцарение на престоле Короля Мира: Если Нонфигос бог, то ему, несомненно, понадобится для «мелких земных делишек» и король. Но временами соперникам приходилось делать свои делишки сообща, иначе конечная цель была бы недостижима. Оба это понимали и скрепя зубами с этим мирились. - Ну спасибо, Мур. Надеюсь ты меня не обманываешь? Представь себе, нет. Но ты получишь жезл с одним условием. - Каким? Ты свергнешь Зверокубуса, на его место я посажу сам знаешь кого. А пока... Принц - Консорт меня вполне устраивает! С удовольствием свергну этого нахала. Меня, знаешь, давно уже бесит тот факт, что все деревья вдоль дорог пытаются стричь в форме шариков. Мелкая лесть, зато никакой тени... Мне тоже это не нравится. Так вот, ты свергнешь короля и уведешь войска назад! Как это? Таков наш договор... Не хочешь, не надо... Постой, постой я согласен... – Дрюйко скрипел зубами от злости. В конце концов, жезл давал могущество, а в мире было еще много стран... «Интерестно, почему Мырлен сам им не воспользуется» – подумал Димеург Дрюйко. - - А потому – что это не моя манера! – прочитал мысли Мырлен – Ты у нас черный маг, Дим, ты и пользуйся. А я маг добрый. Мягкий и пушистый. Сейчас я телепортирую свиток, ты подпишешь его своей кровью и телепортируешь назад. Хорошо – Дрюйко демонстративно сделал на руке довольно глубокий надрез и опустил туда перо. Шар начало заволакивать туманом... Внезапно прямо из воздуха материализовался пергамент. - Кабаныч, ко мне! – короткие ножки кобольда затопали по полу – Держи лапу... Так... – В руке Лонгстера блестнул нож Не надо, господин, не надо, Каби хороший кобольд, хороший... А-А-А! Ну вот и все! И совсем не больно! – Лонгстер одним движением руки закрыл порез у себя на запястье, и на его месте осталась лишь полоска красноватой кожи – А ты марш на кухню! Заляпаешь тут все, песий сын! Как скажете, господин, как скажете... «Господин!» Не «Господин...», а «Ваше Величество»! Лонгстер пинком придал ускорения маленькому неуклюжему кобольду... *** ... Остфрейд и Эстендил ехали стремя в стремя в голове эльфийского отряда, и вели беседу. - Ты эря считаешь меня лицемером. Не отнекивайся, я же вижу. Я не хочу с тобой спорить, но я хочу показать тебе, что зло, о котором я тебе говорю, реально... Я не считаю тебя лицемером, Остфрейд... Хотя... Ты говоришь, что добро должно восторжествовать. Но, наверное, никогда не задумывался, какой ценой это будет сделанно... Ты говоришь так, будто никогда не сталкивался со злом... Что-бы остановить его, я и мои люди не пожелеют своей жизни... Ты видел сожженные деревни, разрушенные города? Ты проезжаешь мимо них, даже не оглянувшись... А разве можно что-то здесь исправить? Для того, что-бы поймать за руку каждого злодея, вора и насильника, нужна целая армия... Полицейское государство... Ты сам понимаешь, что такое государство само по себе зло... Это правда... Но я считаю, что мы в силах предотвратить будущие войны и разрушения, найдя будущий источник зла, и удушив его в зародыше... Остфрейд... Да... Ты не боишся ошибится? Не ошибается только тот, кто ничего не делает... Долгое время путники ехали в молчании. - Эстендил, ты хороший воин, один стоишь десяти... Присоединяйся к нашему отряду! Нет. Ты увидишь, что зло наказуемо. Я не верю в зло... Но ты же сам видел... Сожженные города, кости на пепелищах... Воронье над полями... Судьба каждого из нас предначертанна. И если ты рожден, что бы умереть на виселице, то так тому и быть... Ты фаталист, Эстендил... А ты последний романтик, Остфрейд. Дружина выехала из лесочка на открытое пространство. Где то на юге небо было затянуто дымами пожаров. Прямо перед путниками выростал холм с четырьмя виселицами. Одна из них была пуста... Путники подьехали ближе. На под каждым из висельников была прибита табличка, на которой кривыми, неаккуратными буквами было что-то написанно. Такая же табличка была и под пустой виселицей. Запах гнили ударил в ноздри. Кони начали фыркать. Эстендил и Остфрейд спешились. На первой из виселиц висел орк. Табличка гласила: «Был пойман при попытке разбоя и поджога деревни. Так будет со всяким, присоединившимся к отрядам жалкого Брюса Урч Ба» На второй висел человек. «Этот купец сотрудничал с Брюсом Урч Ба и постовлял ему продовольствие. Так будет со всяким, сотрудничающим с орчьем» Ветер раскачивал виселицы, веревки скрипели. Спугнутое было воронье прилетело назад продолжить свою зловещую трапезу. На третьей висел эльф. «Этот нелюдь плюнул в лицо командиру патрульного отряда. Так будет со всяким, кому не нравится политика славного Вульян Вулдума» Под четвертой виселицей табличка гласила: «Остановись, путник, и подумай о деяниях своих! Будь верен королю, иначе завтра здесь можешь оказатся ты!» Несговариваясь, Остфрейд и Эстендил подошли к повешенному эльфу, перерезали веревку и спустили тело. Эстендил пинком ноги сбил табличку... На небольшей холмик, возвышающемся чуть поодаль от лобного места, Эстенил водрузил камень... Сосредоточился... Вспомнил заклинание, которому его научил Мандифф. Пальцы заискрились, голубые искры защелкали в воздухе... На камне начали проступать буквы... Надпись гласила: «Тут лежит тот, кто открыто говорил то, что он думает, невзирая на лица» *** ... Четыре часа Мырлен Мурыссык втолковывал Сиигул-Борнею для чего нужен жезл и почему дворфы должны уйти. Но когда до Сиигула дошло, что на самом деле представляет этот жезл, он тут-же принял все доводы мага. Дворфы задержались еще на пол дня, пока изготавливали ларец для транспортировки жезла: для его изготовления они использовали золото и серебро из переплавленных фамильных кубков Ван Глобиусов, а на инкрустацию пошли камни, бесцеремонно выломанные из короны. Дворфы ушли так-же быстро, как и появились. К вечеру ничего, кроме еще горячей кузницы, вывески на фасаде дворца «У Кутс Туцца» и произведенных разрушений, не напоминало об их присутствии. Ван Глобиус ходил по мигом опустевшему дворцу, словно в воду опущенный. Ему было жалко терять компаньона для выпивок, к тому же «правильного», королевского статуса, коим в последнее время стал для него Сиигул-Борней. Побродивши по дворцу, Зверокубус нашел утешение в виде собственных малолетних сыновей-близнецов. «Как они похожи на своего отца! – радовался он – Особенно тот, что покрупнее!» - *** По-м-о-г-и-те! По-м-о-г-и-те! – раздался голос из обрушенного колодца. ... Дружина въехала в деревню. Вернее, в местность, еще час назад бывшую деревней. ... От убогих глинянных домишек остались лишь одни стены. Бревенчатый дом старосты выгорел до основания, и только каменный храм упрямо стоял на косогоре. Двери в храм были выломанны, а алтарь разграбленн... - По-м-о-г-и-те! – снова раздалось из колодца. Пара эльфов подбежала к колдцу. Через пару минут они извлекли из него маленького чумазого хобитенка. - Они... Угнали... Всех... Папку, мамку, сестричек. Всех! Орки? Да. Всех угнали, старосту дядю Высья и батюшку нашего Варкалеписа прямо перед храмом конями разорвали... Кто сопротивлятся пытался всех убили и в ров за деревней сбросили... А ты как спасся-то? А я, дяденьки, в колодец нырнул, да вот вылести сам не смог... А много народа в деревне-то было? Народу много. Низушки, большаки, дворов двадцать... Гвельф был, лекарь наш и ученый, его так и сразу зарубили. Кузница нашего, Каракулу, в цепи заковали и на телеги увезли. Кузнецы, видать, им нужны... А что еще слышал-то? Да эти, страшные, орки, или как их, они все «Рюс Бурч Ба» да «Рюс Бурч Ба» кричали... Брюс Урч Ба? Ну да! Дяденьки, а вы спасети папку с мамкой? И сестричек? Я их очень люблю... Спасем, спасем, не плачь! А орчья много-то было? - Ой много! Тьма! И не только орки, большаков тоже много было, но какие-то странные. Злые. Сами хуже орков. А оркито кричали, что быстрей, дескать тут грабить нечего, надо на вырубку... А что на вырубке-то? А там деревенька «Глубокие Норы». Там только низушки живут, нор дюжина наберется. Папка говаривал... Глаза Остфрейда налились яростью. - По коням! Вперед, орлы! Вперед! ... Дружина ринулась вперед, оставляя за собой лишь облако пыли... *** (Продолжение следует) История записанна Аскадриилом Темным (Дуландским) со слов Эльрады, 865 год. By Йорг Сандерсен ([email protected]) 2002 All right reserved
