ФЛЕР - PotterRus
реклама
ФЛЕР Флер готовилась к аппарации. Вещи преподавателя ЗОТС были давным-давно уложены, и теперь ей предстояла самая ответственная, но и самая приятная часть – привести себя в порядок. Она всерьез колебалась между серебристой мантией из плотной блестящей ткани и легчайшей бирюзовой с золотой отделкой, которая так восхитительно обтекала ее прекрасную фигуру. Девушка посмотрела в зеркало и мурлыкнула от удовольствия; Флер обожала свою бабушку, хотя и не видела ее ни разу. А дедушку – ненавидела. За несколько месяцев, проведенных по ту сторону Па-де-Кале, Флер составила себе самое радужное представление о Англии, а точнее о Хогвартсе, а точнее об особях мужского пола, которых она там встретила. Бедный Седрик – его смерть была единственным неприятным воспоминанием. Роджер – немного глуповат, но восхищался ее весьма добросовестно, так что этот небольшой недостаток можно простить. Мрачный, сердитый профессор – Флер забыла его имя - надо будет поближе с ним познакомиться. Милый маленький мальчик Гарри Поттер – такой серьезный, ответственный; девушка его жалела. И, наконец, длинноволосый парень с клыком в ухе. Гордость Флер не позволяла признаться кому бы то ни было, что он интересует ее не только как тот, ухаживания которого можно принимать с царственным видом, но и ради него самого. Вот какие впечатления оставила ей первая поездка за границу. Она рассчитывала, что вторая будет не менее, а возможно даже более приятной. Но это после, а сейчас надо думать про более важные, можно даже сказать жизненно необходимые вещи. Она нахмурила свои хорошенькие бровки, раздумывая над извечной проблемой выбора. Наконец Флер решила, что раз в прошлом году была на рождественском балу в серой мантии, то теперь следует одеть бирюзовую – никто не должен заподозрить представительницу древнего, но несмотря на это процветающего французского рода в том, что у нее всего одна парадная мантия! Флер в последний раз глянула в зеркало, отметила, как замечательно подходит одежда к цвету ее глаз и поправила волосы. Затем позвала эльфа-домовика, который должен был нести ее вещи, и аппартировала. Она рассчитала все таким образом, чтобы появиться в Большом зале уже после церемонии распределения. Она открыла дверь, и в следующую минуту директор сообщил изумленным ученикам: «Счастлив сообщить вам, что преподавателем Защиты от Темных Искусств в этом году станет выпускница Бобатона. Как я уже говорил вам два месяца назад, сейчас как никогда важно объединение волшебников из разных стран. Итак, встречайте, известная вам по Турниру Трех Волшебников – Флер Делакур!» Она неторопливо и грациозно прошла между ученических столов и села за преподавательский. На громкие аплодисменты она отвечала легкой благосклонной улыбкой. Флер пришла покорять Хогвартсе. Северус сидел у себя в комнате и задумчиво смотрел в окно. Я знаю, что в подземельях обычно не бывает окон, но именно это подземелье находилось у обрыва, поэтому там было целых два окна. Профессор пытался понять, почему из года в год Альбус берет на должность ЗОТС всяких… хм, ну ладно. А его не берет! Эта тема обдумывалась Северусом в первых числах сентября уже не первый год, но он так и не смог ответить себе на этот вопрос. В очередной раз сказав себе, что у Альбуса есть на это причины, он закрыл эту тему, а мысли его перекинулись на другое. Вскоре он обнаружил, что думает о Флер, но не с возмущением, вызванным тем, что она преподает теперь его любимый предмет, а с совершенно неадекватными эмоциями, такими как восхищением ее видом. Придя в ужас от такого открытия, Северус поскорее решил забыть об этом. Для этого он покинул свой родной кабинет и стал ходить по замку в поисках хоть какойпровинности со стороны любого из трех четвертей учащихся. Как назло, когтевранцы и пуффендуйцы вели себя на редкость примерно, а гриффиндорцы вообще не наблюдались. Но, естественно, профессор все-таки нашел в конце концов, кого оштрафовать, но ему это мало помогло – когда приходит любовь, ее не остановишь такими способами. Северус вошел в учительскую (не знаю зачем! Наверно, дело было какое-то важное) и обнаружил там двух людей, которых он хотел видеть меньше, чем всех остальных вместе взятых; а это показатель, так как профессор превыше других благ ценил уединенность. Получилась мерзкая сцена, просто безобразная. Действительно, сколько человек способен молча страдать? Северус наехал на бедную Флер, требуя ответы на такие вопросы, как: 1. Известно ли ей, что ее Люпин – оборотень? 2. Понимает ли она, что он опасен, что ему нельзя доверять? 3. Неужели она сознательно опустилась до общения с оборотнем? И многие другие в том же стиле. Сначала девушка от изумления не смогла даже ничего ответить, но как только к ней вернулся дар речи, она тут же дала должный отпор нахальному профессору. А потом окончательно изумила профессора, уткнувшись в плечо Римуса и разрыдавшись. Римус рассердился на Северуса (это представляете, что нужно для того, чтобы рассердить Римуса? Я, например, с трудом) и тоже сказал что-то резкое. Северус уже почти было ответил ему соответствующим образом, но все-таки одумался и вылетел из учительской, его знаменитая черная мантия развевалась, как и положено, за его спиной. Зайдя за угол, профессор оперся на стенку, перевел дух и сам себе наобещал, что больше не будет ввязываться в скандалы, потому что противно. И сдержал слово. Он вел себя как обычно. Только гриффиндорцы смутно чувствовали, что что-то не так. Что именно, сообразила Гермиона. Она сказала, что число баллов их факультета стремиться к нулю подобно гиперболе, и все это благодаря угадайте кому. Так что вышеупомянутые гриффиндорцы отрядили делегацию профессору МакГонагалл, чтобы добиться справедливости. Профессор МакГонагалл была истинным патриотом своего факультета. Она не побоялась поговорить с Северусом на эту тему, что бесспорно свидетельствует о ее самых лучших качествах. Непонятно, то ли мастер зельеварения действительно осознал свою неправоту, то ли он побоялся, что иначе профессор МакГонагалл пойдет жаловаться самому Дамблдору, но с этого раза он перестал снимать со своего любимого факультета по 20 баллов всякий раз, как кто-то из них попадался ему на глаза. Теперь он делал это только через раз, но даже это значительно улучшило положение учеников. Зато Северус не имел больше возможности срывать на них свое негативные эмоции, и они стали накапливаться, накапливаться… Флер сидела с Римусом в его кабинете. Настроение у нее было ужасным – настоящая хандра. Они долго молчали, пока наконец девушка не произнесла тяжелым, безнадежным, лишенным всякого выражения голосом: - Я ненавижу своего деда. - Я понимаю, - вздохнув, мягко сказал Римус.- А ты знаешь, что оборотень может полюбить только раз в жизни? Вместо ответа она посмотрела на него так, что сразу стало понятно: она прекрасно знает, и что знание это никак не способствует улучшению состояния ее души. Они еще недолго просидели молча, погруженные в свои мысли, большей частью не особо радостные; но в конце концов Флер встала и пошла к себе. Римус проводил ее грустным взглядом. Северус нес Люпину его Волчье Противоядие. С каждым разом ему становилось все труднее удержаться от соблазна подсыпать туда какую-нибудь гадость. Но наш любимый профессор не способен, конечно же, на такую низость, и потому он и на этот раз ничего туда не подложил. На подходе к двери кабинета он услышал голоса и сразу узнал их. А вы догадались, чьи голоса услышал Северус? Профессор знал, что подслушивать нехорошо, он просто забыл это. Не сомневайтесь, если бы он вспомнил это, то ни за что на свете не остановился бы у полуоткрытой двери, а сразу вошел бы. Но, увы, он стал подслушивать, как распоследний… Ну, допустим, Хвост. (Я чуть было не написала Малфой, но вовремя одумалась:) Простим Северусу этот поступок и поинтересуемся, что же именно он услышал. Р и м у с. Флер, зачем тянуть, если это можно сделать прямо сейчас? Ф л е р. Я боюсь. И я не уверена, что хочу этого… Р и м у с. Уверяю тебя, так будет намного лучше. И откладывая, ты только себя же мучаешь. Ф л е р. Ну… Посмотрим… Р и м у с. На что посмотрим? И если это так необходимо тебе, то посмотри прямо сейчас. Ф л е р. Хорошо. Сегодня же с этим будет покончено. Слов было сказано не особо много, но умный Северус сделал соответствующие выводы. С помощью нехитрого приема (отошел бесшумно на девять метров и затем, громко топая, приблизился к двери и постучал, если кто не знает. Милый приемчик) отведя от себя возможные подозрения, он вручил Римусу зелье и покинул влюбленную парочку. Северус, жутко злой, ворвался в свой кабинет. Только после нескольких минут ему удалось взять себя в руки – до такой степени, что даже смог шутить: придумал изобрести отворотное зелье. «Основные покупатели – ревнивые жены. Постоянным клиентам скидки». Воображение понеслось дальше. А что, если напоить этим будущим зельем не себя самого, а этих двух? А потом Флер еще и приворотным?.. Но только Северус дошел в своих мыслях до самого интересного места, как дверь тихонечко открылась и вошла Флер. Собственно, замечтавшийся мастер зельеделия этого ничего не увидел, а осознал, что не один, только после того, как девушка в третий раз многозначительно прокашлялась. Для Северуса было довольно неожиданно обнаружить объект своих размышлений так близко от себя; но он все же сообразил состроить свою характерную мину и спросить, чем, собственно, обязан. Но мог бы, в принципе и не спрашивать, потому как ничего связного так и не услышал. Но немного смущенное лицо Флер навело догадливого профессора на мысль, что она пришла объясняться в любви. Эта самая мысль заставила его почувствовать приятное тепло в районе левого легкого. Но воспоминания о том, что он наблюдал в течение последнего времени, вернуло туда привычное ощущение холода. Он перевел взгляд на девушку. Ее обычно столь гордые и неприступные глаза были подозрительно влажными и выражали отчаяние и мольбу. Но не успел Северус удивиться, как она выпрямилась, ее взгляд снова стал твердым, в общем она опять стала самой собой. Флер заговорила. - Северус, мне надо прояснить наши отношения. Я влюбилась в вас, ла-ла-ла-ла… Северус дальше слушать не стал, а зря. Он начал медленно пробираться к девушке с самыми что ни на есть серьезными намерениями. Видимо, она сказала что-то важное, потому что такая реакция ее, мягко говоря, удивила. Она в панике взглянула на закрытую дверь, на черное небо за окном. Она отступала к стене шаг за шагом по мере того, как не сводивший с нее глаз Северус приближался. И вот в какой-то момент черты ее лица потекли, потом и тело, и не прошло и нескольких секунд, как перед Северусом оказалась волчица. Человек, имеющий поэтический склад ума, сказал бы, что он застыл от изумления словно статуя, не сводя с нее взора. А можно выразиться проще: Снэйп встал, как пень, выкатив зенки на девушку-оборотня. Впрочем, простоял он так не долго, и, как только вернул способность мыслить и действовать, бросился к Флер, не слишком нежно развернул ее голову так, чтобы видеть глаза: - Это Люпин укусил тебя?! Не дожидаясь ответа, он кинулся к двери, прорычав на ходу: - Я не знаю, что с ним за это сделаю! Флер, тоже не знавшая это и ужасно испугавшаяся за жизнь и здоровье своего друга бросилась ему наперерез, так что они столкнулись у самой двери. После недолгой борьбы, в ходе которой Северус с неудовольствием отметил, что победа ему не светит, он хмуро уставился на волчицу: - Ну? Она проникновенно взглянула на него своими синими-синими не волчьими глазами. Так, разговорчик предстоит занятный… Итак, почему ты не хочешь, чтобы я убил этого гада? Никакого ответа. - Ладно, давай по-другому. Почему ты не хочешь, чтобы я воздал по заслугам этому подлецу, который испортил тебе жизнь? Она медленно покачала головой из стороны в сторону, явно говоря нет. - Флер, я уже понял, что ты этого не хочешь, я и спрашиваю – почему? - Но тут до Северуса наконец-то дошло. – А, так выходит, это не он виноват? Волчица с облегчением закивала. Северус погрузился в размышления. И так глубоко погрузился, что чуть не проворонил момент, когда волчица, грустно опустив голову и хвост, поплелась к себе. Он выразительно произнес: «Не понял!», но это не помогло. И вообще Флер была явно обижена на него за нелюбезное и неласковое обхождение. Тогда профессор поймал ее у самой двери, наложил на нее заклятие (на дверь), сбросил с кровати подушку и положил вместо нее волчицу. Ах, как хорошо спалось ему в эту ночь! Утром он проснулся, когда Флер уже снова превратилась обратно в человека. Она печально шла к выходу, прямо так же, как накануне в образе волчицы. Северуса не покидало смутное ощущение, что он забыл что-то. Наконец он догадался, что нужно сделать. Он встал, подошел к девушке, обнял ее, сказал то, что надо было сказать, и поцеловал ее. Северус угадал – после этого настроение у Флер заметно, очень заметно улучшилось. -
