РОССИЙСКИЕ ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ В СТРАНАХ ЕС СФЕРА ЭКОНОМИКИ
реклама
Российские прямые инвестиции в странах ЕС 37 СФЕРА ЭКОНОМИКИ _____________________________________________________________________ Алексей КУЗНЕЦОВ РОССИЙСКИЕ ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ В СТРАНАХ ЕС В последние годы активизировался процесс поиска нового институционального формата взаимодействия России и Европейского Союза. Одним из ключевых элементов стала концепция четырёх общих пространств, в которой особое внимание уделяется долговременному сближению экономических и социальных систем. Однако совершенно ясно, что реальные результаты могут быть получены только тогда, когда принимаемые на государственном уровне договорённости подкрепляются развитием российско-европейских связей на уровне частных компаний и обычных граждан. Более того, если бы характер экономических отношений России и ЕС сохранял свою асимметричность (Россия – поставщик ресурсов, ЕС – источник технологий и инвестиций), процесс сближения партнёров на деле означал бы лишь приспособление России к стандартам Евросоюза. К счастью, действительность демонстрирует новые явления в отношениях сторон. И связаны они с таким феноменом, как российские прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в странах ЕС, объём которых постоянно растёт. Какие перспективы имеют зарождающиеся российские транснациональные компании (или, как принято говорить, корпорации – ТНК) в Европе? Будут ли их дочерние фирмы в ЕС функционировать по иным правилам, нежели в России, или же российские компании начнут применять на родине европейские стандарты предпринимательства, а может быть, напротив, повлияют на бизнес-среду в ЕС? Каково восприятие в Евросоюзе со стороны бюрократических структур и частных компаний новых инвесторов с востока? И как реагируют они на первые попытки российского государства стимулировать легальный экспорт производственного капитала? _____________________________________________________________ © Кузнецов Алексей Владимирович – к.э.н., заведующий сектором исследования ЕС ИМЭМО РАН. Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект №06-02-02048а. 38 Алексей Кузнецов Объёмы российских капиталовложений в Евросоюзе По сведениям Центробанка России, накопленные за границей российские прямые капиталовложения достигли к 1 января 2006 года 138,8 млрд долл., увеличившись за 2005 год на 31,6 млрд1. Чуть меньшие, но столь же впечатляющие цифры приводит ЮНКТАД – самая авторитетная международная организация в области изучения ПИИ: по её оценкам, аккумулированные российские ПИИ к началу 2006 года составили 120,4 млрд долл. (на начало 2005 г. ЮНКТАД оценивала показатель на уровне 81,9 млрд долл., тогда как Центробанк России сообщал о 107,3 млрд). Таким образом, Россия оказалась на 17-м месте в мире, опередив многих традиционных инвесторов из числа развивающихся государств и малых стран Европы2. Сопоставление данных ЮНКТАД о зарубежных активах российских ТНК с опубликованной в СМИ информацией о крупных сделках отдельных российских компаний за рубежом позволяет утверждать, что эти показатели значительно завышены. По-видимому, в них учтены затраты россиян на приобретение жилья за рубежом (обычно в статистике ПИИ если и учитываются вложения в недвижимость, то только в производственные здания и офисы), и дефакто портфельные заграничные инвестиции в пакеты акций, лишь немного превышающие 10% (формальный критерий МВФ и большинства стран для отнесения капиталовложений к прямым)3. Если же опираться исключительно на данные об активах ведущих российских компаний промышленности и сферы услуг (30–40 фирм), вложивших за рубежом не менее чем по 25 млн долл., то, по нашим оценкам, общая сумма российских ПИИ к началу 2005 года составляла 30–50 млрд долл., а к середине 2006 года – 50–70 млрд4. Впрочем, для постсоциалистической страны это тоже много (достаточно сказать, что это в 3–5 раз больше, чем у Польши, Чехии и Венгрии, вместе взятых). Существенным недостатком данных и Центробанка России, и ЮНКТАД является отсутствие разбивки по отдельным государствам – получателям российских ПИИ. Росстат публикует информацию по ряду стран, однако перечень их ограничен, а главное, в поле зрения этого ведомства попадает ничтожная часть таких капиталовложений (3,5–4 млрд долл.) При этом лидером среди получателей российских ПИИ названы Нидерланды (0,55 млрд долл. к началу 2006 г.)5. Центральный банк Российской Федерации. Международная инвестиционная позиция Российской Федерации в 2001–2006 гг. (www.cbr.ru). 2 UNCTAD. World Investment Report 2006. P. 303–306. 3 Самый яркий пример, пожалуй, связан с инвестициями не в Евросоюзе, а в Швейцарии, где группа В. Вексельберга “Ренова” летом 2006 года приобрела за 420 млн долл. 10,25% акций швейцарской компании “Эрликон”, действующей в сфере высоких технологий, что не является профильным бизнесом этой группы. 4 Здесь и далее основными источниками являются сайты компаний и сообщения ведущих информационных агентств. 5 Об иностранных инвестициях в экономику России в 2005 году (www.gks.ru). 1 Российские прямые инвестиции в странах ЕС 39 Неадекватность российской официальной статистики (поскольку Росстат формально не учитывает ПИИ только в финансовом секторе) связана с тем, что отечественные компании даже в случае легального прямого инвестирования не склонны особенно афишировать на родине вывоз своего капитала. В то же время в странах, получающих их средства, они реже заинтересованы преуменьшать размеры своих вложений, поскольку обычно ПИИ позитивно воздействуют на принимающую экономику (например, увеличивая число рабочих мест). Тем не менее информация по таким важным получателям российских ПИИ, как Великобритания и Италия, отсутствует. В частности, британское статистическое ведомство после 2000 года не обнародует данные о ПИИ из России (к концу 1999 года показатель достигал 0,31 млрд долл.). Некоторые государства (например, Нидерланды) часто являются местом регистрации российских дочерних структур, инвестирующих средства в третьи страны или репатриирующих капитал на родину, что снижает точность статистических сведений. И всё же сопоставление данных центральных банков разных стран позволяет получить общие представления о масштабах российских ПИИ в Евросоюзе (см. табл. 1). Таблица 1 Российские прямые инвестиции в ряде стран ЕС Страна Германия Австрия Франция Финляндия Польша Латвия Эстония Нидерланды Венгрия Чехия Накопленные ПИИ, млрд долл. 1.1.2002 1.1.2003 1.1.2004 1.1.2005 0,60 0,34 0,40 0,27 1,29 0,13 0,04 0,01 0,06 0,02 0,67 0,42 0,36 0,29 1,29 0,13 0,05 0,05 0,06 0,03 0,88 0,65 0,40 0,38 1,29 0,17 0,09 0,09 0,08 0,03 1,14 0,85 … 0,46 0,41 0,31 0,18 0,16 0,12 0,08 Изменение суммы ПИИ за 3 года рост в 1,9 раза рост в 2,5 раза нет данных рост в 1,7 раза падение в 3,1 раза рост в 1,4 раза рост в 4,5 раза рост в 16,0 раза рост в 2,0 раза рост в 4,0 раза Составлено по расчётам автора на основе сведений центральных (федеральных) банков и статистических ведомств соответствующих государств (www.bundesbank.de; www.oenb.at; www.banque-france.fr; www.bof.fi; paiz.gov.pl; www.bank.lv; www.eestipank.ee; www.statistics.dnb.nl; www.mnb.hu; www.cnb.cz); пересчёт в доллары по средним за последний для периода год курсам валют. Ещё одним источником информации о масштабах российских ПИИ в странах ЕС служат сообщения в СМИ о суммах сделок по покупке крупных компа- 40 Алексей Кузнецов ний. Так, в декабре 2005 года “Внешторгбанк” получил 1,3 млрд долл. бюджетных средств на выкуп у Центробанка России контрольных пакетов акций в загранбанках, созданных в европейских странах в советский период. Основная часть этих средств пришлась на “Моснарбанк”, учреждённый в Лондоне ещё в 1919 году, и парижский “Евробанк”, купленный в 1925 году. Кроме того, “Внешторгбанк” уже несколько лет владеет крупными пакетами акций основанных в начале 1970-х годов банков “Ост-Вест-Хандельсбанк” (во Франкфурте-наМайне), “Ист-Вест Юнайтед банк” (в Люксембурге) и “Донау банк” (в Вене), а также 100% капитала филиала “Русского коммерческого банка” на Кипре. С советских времен унаследовал зарубежную собственность в Великобритании, ФРГ, Австрии, Финляндии и Нидерландах и приватизированный “Ингосстрах”. Из других объектов, получивших прямые инвестиции российских финансовых структур, в первую очередь следует отметить “Амстердамский торговый банк”, одним из учредителей которого в 1994 году выступил “Альфа-банк” (сейчас ему принадлежат 100% акций стоимостью почти 50 млн долл.). Среди российских промышленных компаний крупнейшие ПИИ в Евросоюзе осуществил “Газпром”, хотя в прессе редко сообщается о суммах сделок с его участием. Однако можно предположить, что крупнейшие капиталовложения размещены в ФРГ, Польше и Австрии. Постоянно наращиваются ПИИ концерна в ряде стран Центрально-Восточной Европы и Великобритании – проникновение на газораспределительный рынок любой страны Евросоюза обходится по меньшей мере в несколько десятков миллионов долларов (например, покупка в 2003 году 34% акций “Лиетувос дуйос” обошлась компании “Газпром” приблизительно в 33 млн долл., а скрываемая сумма сделки по приобретению в 2006 году британской фирмы “Пеннин нэчурал газ” оценивается экспертами в 40–50 млн долл.1). В нефтяном бизнесе выделяется “ЛУКойл”, постоянно расширяющий сети автозаправочных станций во многих странах ЕС: в Финляндии, Венгрии, Чехии, Польше, Литве, Латвии, Эстонии и на Кипре. Зато из числа зарубежных инвесторов в Евросоюзе выпала компания “ЮКОС”, потерявшая 53,7% акций литовского НПЗ стоимостью более 1 млрд долл. Теперь крупнейшим российским инвестиционным проектом в Литве остаются капиталовложения в электроэнергетику – “Газпром” владеет 99% акций Каунасской ТЭЦ. Информация о российских ПИИ в металлургии более доступна. Прежде всего необходимо отметить покупку в 2006 году компанией “РУСАЛ” за приблизительно 1 млрд долл. 56,2% акций итальянского глиноземного предприятия “Евралюмина”. Ещё раньше, весной 2005 года, гигант “Северсталь” заплатил 0,5 млрд долл. за 60% акций итальянской фирмы “Луччини” с активами в нескольких странах ЕС, а летом того же года концерн “Евразхолдинг” победил в приватизационном конкурсе и за 289 млн долл. стал владельцем чешской компании “Витковице стил”. Затем “Евразхолдинг” купил за 61 млн долл. 75% ак1 Ведомости. 23.06.2006. Российские прямые инвестиции в странах ЕС 41 ций итальянской “Палини и Бертоли”, а “Северсталь” – за 35 млн долл. 100% британской “Кэррингтон Уайэ”. Кроме того, в 2006 году ОАО “НЛМК” (Новолипецкий металлургический комбинат) официально оформил собственность на датскую компанию “Данстил” за 104 млн долл. (ранее контроль осуществлялся через подставные структуры). Из других примечательных событий назовём приобретение весной 2004 года компанией “Объединённые машиностроительные заводы” за 45 млн долл. двух сталелитейных заводов и предприятия атомного машиностроения “Шкода” в Чехии. В принципе заметные российские ПИИ в машиностроительные компании стран ЕС крайне редки – например, за весь 2006 год можно вспомнить, пожалуй, лишь приобретение группой “ГАЗ” приблизительно за 50 млн долл. автомобильного завода “ЭлДиВи” в Великобритании и покупку концерном “Тракторные заводы” почти за 13 млн долл. 80% акций датской фирмы “Силватек”, производящей машины и оборудование для лесозаготовок. В современных отраслях наибольшие прямые инвестиции в ЕС осуществила компания “Ситроникс”, входящая в холдинг “Система”, купив в 2006 году за 150 млн долл. 51% акций греческой фирмы “Интраком телеком”. Первые же приобретения эта фирма сделала в 2002 году в Чехии, обменявшись частью акций с производителем телекоммуникационного оборудования “Стром телеком”. Особое место занимает перевод российского торгового флота под “дешёвые” флаги – формально в статистике этот процесс также отражается как ПИИ (поскольку имеют место вложения в основные фонды за рубежом), причём их величина исчисляется сотнями миллионов долларов. Например, “Совкомфлот” значительное число судов зарегистрировал на Кипре, а “Новошип” – на Мальте. Свою специфику имеют и ПИИ шинной компании “Амтел”, которая за более чем 0,2 млрд долл. приобрела в Нидерландах фирму “Фредештайн” (поскольку базирующийся в России холдинг создан при непосредственном участии сингапурского предпринимателя, это может приводить к неправильному учёту страны происхождения капиталовложений). В итоге, на основе проведенного нами анализа основных сделок российских фирм можно сделать вывод о том, что удельный вес ЕС в накопленных российских ПИИ составляет не менее 15–20% (а не 5–7%, как можно было бы заключить при сопоставлении приведенных в табл. 1 данных зарубежной статистики с информацией ЮНКТАД). По нашим оценкам, крупнейшими получателями российских капиталовложений выступают Великобритания и Италия – приблизительно по 2 млрд долл. в каждой стране. В Германии сумма ПИИ заметно превышает 1 млрд долл., а в Австрии, Франции, Финляндии и Польше приближается к этому значению (в последних двух странах во многом за счёт небольших фирм, которые не учитываются в официальной статистике соответствующих стран). Выделяются также Кипр, Чехия и Нидерланды, далее следуют Дания, страны Балтии и Мальта (за счёт перевода туда торгового флота). Хотя это значительные показатели ПИИ, в большинстве стран ЕС (в отличие от многих государств СНГ) Россия пока не входит в число ключевых инвесто- Алексей Кузнецов 42 ров. Заметный удельный вес России в привлечённых иностранных капиталовложениях наблюдается только в Латвии – около 7%. Во всех остальных странах ЕС (кроме Кипра, Эстонии и Австрии) доля России не достигает даже 1%. Другое дело, что российские ТНК устойчиво наращивают ПИИ в Евросоюзе. Перспективы российских ТНК за рубежом Массив российских инвесторов за границей крайне неоднороден. Соответственно различаются и перспективы наращивания их капиталовложений, в том числе по отдельным географическим направлениям (Евросоюз, СНГ, Балканские государства и Турция, страны Латинской Америки и Африки, США и Канада, Восточная, Юго-Восточная и Южная Азия). Ключевым фактором, определяющим характер развития их заграничной деятельности, оказывается не столько даже отраслевая принадлежность корпораций, сколько базовые предпосылки их интернационализации. С этих позиций российские ТНК можно разделить на пять основных типов. Фирмы-наследницы советских зарубежных предприятий. К ним, в частности, относятся “осколки красных ТНК” (“Техноинторг”, “Монголсовцветмет” и др.), но главную роль играют, конечно, трансформировавшиеся гиганты, значительная часть зарубежных активов которых возникла ещё в советский период (“Газпром”, “Внешторгбанк”, “Зарубежнефть”, “Ингосстрах”). ТНК, рождённые в ходе “цивилизованного развода” стран СНГ. Эти частные и государственные компании, возникшие на базе предприятий-смежников (“ТВЭЛ”, “Тракторные заводы”, “Атомредметзолото” и др.), чаще всего выпадают из поля зрения исследователей российских ПИИ. Единственным исключением является, пожалуй, проводник идеи “либеральной империи” РАО “ЕЭС России”. Классические ТНК. Эта наиболее многочисленная группа российских ТНК, которая развивает свою зарубежную деятельность по типичным для ТНК развивающихся государств схемам. Она представлена в основном приватизированными гигантами нефтяной промышленности, чёрной и цветной металлургии (“ЛУКойл”, “Норникель”, “РУСАЛ”, “Северсталь”, “Евразхолдинг”, “СУАЛ”, “Мечел” и др.). В то же время нельзя забывать, что на путь зарубежной экспансии, свойственной классическим ТНК, вступили и “молодые” фирмы, возникшие в период социально-экономической трансформации в России (“Ситроникс”, “Альфа-банк”, “Вимм-Билль-Данн”, “Глория Джинс”, “Настюша” и т.д.). Российские ТНК, интернационализацию которых обеспечил иностранный инвестор. Осуществление значительных ПИИ этим типом ТНК было бы немыслимо без привлечения на начальном этапе зарубежной экспансии средств крупных зарубежных концернов (лишь теперь источником финансирования новых сделок за границей стали главным образом прибыли самих российских компаний). Различия в масштабах капиталовложений по отдельным отраслям обусловили лидерство телекоммуникационных компаний “МТС” (изначально Российские прямые инвестиции в странах ЕС 43 стратегическим инвестором выступала германская фирма “Дойче телеком”) и “Вымпелком” (крупным пакетом акций владеет норвежский концерн “Теленор”). Однако ПИИ осуществлены и представителями традиционных отраслей (компаниями “ТНК-ВР”, “Амтел”, “Балтика”). Псевдо-ТНК. Часто эта группа компаний в силу высокого удельного веса их капиталовложений в статистических показателях российских ПИИ причисляется экспертами к ТНК, хотя они не являются таковыми с точки зрения принятых в научных исследованиях критериев. Среди них особо отметим крупные морские пароходства (“Совкомфлот”, “Новошип”, “Приморское морское пароходство”, “Дальневосточное морское пароходство”), а также общества с ограниченной ответственностью, созданные на Кипре и в некоторых других странах (чаще всего офшорах) для манипуляций с собственностью в России. Для многих типов ТНК в ближайшие годы инвестиционная экспансия будет ограничиваться только странами СНГ, где в большинстве случаев российские компании сталкиваются с низким уровнем конкуренции и невысокими требованиями к качеству продукции, бизнес-среда близка к российским условиям (не говоря о распространении русского языка), а кроме того, у многих предпринимателей сохранились с советских времен контакты с представителями местной деловой элиты. Для ТНК с крупной долей иностранного участия ограниченность интересов странами СНГ также объяснима – в других регионах зарубежные партнёры действуют непосредственно от имени своих материнских компаний. Перспективы псевдо-ТНК определяются изменениями предпринимательского климата в самой России – например, создание Российского международного реестра судов приведёт к ограничению новых ПИИ российских пароходств преимущественно зарубежными портово-ремонтными комплексами, а укрепление экономической и политической стабильности в стране сделает менее популярным создание за рубежом разного рода подставных структур. Пионером этого процесса можно назвать металлургическую компанию “Мечел”, которая официально интегрировала в свою структуру приобретенные в 2002–2004 годах через подставные фирмы заводы в Литве и Румынии. Её примеру уже последовали упомянутый выше “НЛМК”, “Трубная металлургическая компания” и некоторые другие российские ТНК классического типа. Именно классические ТНК будут активнее всего стремиться приобретать компании в Европе, причём расширение ЕС за счёт Болгарии и Румынии, где часть российских фирм уже имеет крупные ПИИ, может облегчить им проникновение и в соседние страны Евросоюза. Однако основными направлениями инвестиционной деятельности российских классических ТНК всё же останутся страны СНГ, а возрастающее значение будут иметь удалённые от России страны Азии, Латинской Америки и Африки. В этих регионах российские компании постараются установить контроль над сырьём (столь важным для таких отраслей, как нефтяная промышленность и металлургия) или захватить новые рынки сбыта (для сокращения рисков конъюнктурных колебаний). 44 Алексей Кузнецов Будет происходить географическая диверсификация ПИИ и фирм-наследниц советских зарубежных предприятий, большая часть капиталовложений которых сосредоточена в странах ЕС (за исключением компании “Зарубежнефть” с инвестициями во Вьетнаме и российско-монгольских совместных предприятий). Поскольку основной функцией многих небольших фирм по-прежнему являются торговые, финансовые или другие посреднические операции, в случае приватизации они будут успешно интегрироваться в структуры классических ТНК (как это уже произошло, например, с расположенной в Финляндии компанией по торговле автомобилями “Конела”, которая стала дочерней фирмой концерна “АВТОВАЗ”). Что касается трансформировавшихся советских гигантов, то их различия с классическими ТНК в ближайшие годы окончательно сотрутся, тем более что во многих частных российских компаниях государство опять начинает возвращать себе контроль (достаточно вспомнить действующую в цветной металлургии фирму “ВСМПО-Ависма” и “Объединённые машиностроительные заводы”). Стимулирование экспорта российских инвестиций и позиция ЕС Поскольку лишь в самое последнее время снизилась острота проблемы бегства капитала из России, в стране почти не реализуются меры по поддержке отечественных компаний, осуществляющих ПИИ. Немало созданных в 1990-е годы инструментов содержат формальные положения, не создающие эффективных стимулов для наращивания российских ПИИ (например, двусторонние инвестиционные соглашения, коих Россия заключила более 50, в том числе почти со всеми странами ЕС). Специфику новых шагов по стимулированию легального экспорта капитала в современной России, по-видимому, обуславливает нацеленность государственной экономической политики преимущественно на крупный, а не средний и малый бизнес (что является не только советским “наследием”, но и побочным результатом коррумпированности всей системы государственной власти). МИД России уже подписал соглашения о сотрудничестве не только с Торгово-промышленной палатой, Российским союзом промышленников и предпринимателей и Ассоциацией российских банков (то есть коллективными предпринимательскими организациями), но и отдельно с “Внешэкономбанком”, ОАО “РЖД” и РАО “ЕЭС России”. Данные соглашения предполагают расширение дипломатической поддержки деятельности крупнейших российских компаний в иностранных государствах, активное участие российских посольств в реализации совместных зарубежных проектов. Если информационная и правовая поддержка государством внешнеэкономической деятельности отечественных компаний – вещь очевидная, то стремление увязать её с внешней политикой России требует анализа. Заявление министра иностранных дел России С. Лаврова после подписания соглашения с ОАО “РЖД” о том, что “использование экономических возможностей государства во Российские прямые инвестиции в странах ЕС 45 внешней политике не является чем-то экстраординарным”1, явно опирается на опыт США, что трудно признать удачным решением, поскольку реализовываться концепция будет, скорее всего, в странах СНГ и Европы, в большинстве которых нет столь чёткой сцепки частных экономических интересов и государственных действий. При этом настораживает реакция главы другой компании, А. Чубайса, на подписание аналогичного соглашения с МИД России. Автор известной идеи построения “либеральной империи” на просторах СНГ (а возможно, и на Балканах – с учётом сорвавшихся только после энергетической катастрофы в Москве крупных приобретений в Болгарии) отметил, что “государство должно активно, а иногда агрессивно поддерживать собственный бизнес за рубежом”2. Такой подход вряд ли встретит понимание в ЕС, где стимулирование собственных ПИИ увязывается не с каким-то политическим прорывом, а с диверсификацией в целом востребованных на мировых рынках экспортных поставок. Поддержка капиталовложений нацелена на расширение перечня инвесторов (за счёт небольших компаний, получающих льготные кредиты или долевое участие государства) и географии их вложений (путём снижения некоммерческих рисков в странах с нестабильной экономикой или шатким политическим режимом). В этом отношении показательна система стимулирования экспорта капитала в ФРГ, оформившаяся ещё в 1960-70-е годы, то есть как раз в период масштабной послевоенной интернационализации западногерманского бизнеса. Например, специальная федеральная страховая схема защиты ПИИ от некоммерческих рисков (национализации без компенсации, разорения в результате войн или революций и т. п.) во многом была призвана поддержать работу западногерманских компаний в бывших колониях других европейских стран3. Фирмы ФРГ без труда могли выиграть в конкурентной борьбе, но в принципе боялись идти в нестабильные регионы. При этом внешнеэкономическая деятельность в соседних с ФРГ государствах по умолчанию не требовала такой защиты. Напротив, в России все чаще слышны предложения создать систему эффективной политической поддержки экспансии ведущих российских компаний в соседних странах СНГ, где предприниматели изначально действуют в комфортных условиях, либо в ЕС, где при стабильной экономической и политической среде конкурентные позиции большинства российских фирм изначально слабы (так что нередко приобретаемые в странах Евросоюза заводы не интегрируются в производственно-сбытовые цепочки российских компаний). Показательна бурная реакция российских экспертов и политиков на отказ люксембургской фирмы “Арселор” объединиться с металлургическим гигантом “Северсталь”, в основе которой лежали в основном экономические мотивы. В то же время пракЦит. по: сайт ОАО “Российские железные дороги”. 20.01.2006. Цит. по: KM.RU Бизнес. 29.03.2006. 3 Подробнее см.: Agarwal J.P., Gubitz A., Nunnenkamp P. Foreign direct investment in developing countries: The case of Germany // Kieler Studien. 1991. № 238. 1 2 Алексей Кузнецов 46 тически незамеченным оказалось аннулирование по политическим мотивам (по сути связанным с индо-пакистанским конфликтом) меньшей по масштабу (но все же исчисляющейся сотнями миллионов долларов) приватизационной сделки в Пакистане с участием ОАО “ММК” (Магнитогорского металлургического комбината). Более того, если при стимулировании ПИИ в ЕС появляются отраслевые приоритеты, речь идёт о проблемных секторах (например, энергетика и добыча минерального сырья в Германии в 1970–80-е годы1), тогда как в России говорится о защите успешных фирм-экспортеров, вкладывающих сверхприбыли в зарубежные активы. Нельзя также забывать, что слабая прямая или косвенная поддержка ПИИ российских частных компаний компенсируется наличием крупных корпораций, находящихся под полным или частичным государственным контролем. По нашим оценкам, они составляют половину первой десятки российских ТНК по величине зарубежных активов – среди них “Газпром”, “Совкомфлот”, “Внешторгбанк”, “Новошип” и “Зарубежнефть”. Помимо этого есть ещё РАО “ЕЭС России”, “Роснефть” и несколько менее крупных инвесторов. Напрасные страхи Поскольку роль России в общей сумме иностранных капиталовложений в странах ЕС всё ещё мала, европейские высокопоставленные чиновники могут позволить себе воздерживаться от официальных комментариев по поводу российской инвестиционной экспансии. Исключением, пожалуй, является энергетическая сфера, так как многие страны ЕС сильно зависят от поставок газа из России. Позиция представителей западноевропейских стран характеризуется при этом экономическим прагматизмом: доступ государственной компании “Газпром” на рынки ЕС будет расширяться лишь при параллельном облегчении проникновения западноевропейских фирм в нефтяной и газовый сектор России. Эта идея была озвучена, в частности, комиссаром Еврокомиссии по торговым вопросам П. Мандельсоном: “Мы не исключаем российские инвестиции в европейские компании, но и предприятия российской инфраструктуры должны в равной мере привлекать европейские капиталовложения”2. На практике это означает соответствующую реакцию адекватно ситуации. Так, настороженное отношение к проникновению концерна “Газпром” в Великобританию, по-видимому, целесообразно связывать с проблемами, которые 1 Barthel F., Busch K., Könnecker K., Thoste V., Wagner H. Zwanzig Jahre Explorationsförderung für mineralische Rohstoffe durch das Bundesministerium für Wirtschaft // Geologisches Jahrbuch A. 1991. №127. S. 271–288; Hiller K. ErdölexplorationsFörderprogramm DEMINEX (1969–1989) // Ibid. S. 289–298. 2 Цит. по: Netzeitung Global Village. 25.05.2006. Российские прямые инвестиции в странах ЕС 47 начали испытывать “Шелл” и “БиПи” в России – экологическими претензиями к методам реализации проекта “Сахалин-2” и соблюдению соглашения по проекту “Ковыкта”. А это, как представляется, имеет отношение, в частности, к планам компании “Газпром” потеснить британские нефтяные фирмы на российских месторождениях. В восточноевропейских странах-членах ЕС настороженное отношение к российским ТНК под государственным контролем обуславливается также политическим фактором – недоверием, порождённым советским доминированием в регионе в годы “холодной войны”. Например, лидер Союза молодых демократов (ФИДЕС) – крупнейшей оппозиционной партии Венгрии В. Орбан в период нахождения на посту премьер-министра заявлял, что с трудом может понять, чьим интересам служат российские инвестиции – внешней торговле или внешней политике1. Не случайно поэтому, что “Газпром” так и не смог реализовать запланированную покупку крупного химического завода “Боршод хем” в Венгрии. Впрочем, опасения политиков в Центрально-Восточной Европе связаны с намного большей зависимостью их стран (в сравнении с западноевропейскими государствами) от поставок энергоресурсов из России, учитывая желание “Газпрома” контролировать распределительные сети стран-импортёров. В частности, эксперты полагают, что российский гигант отказался выкупать в 2004–2005 годах опцион на 16,3% акций словацкой газовой фирмы “СПП” у франкогерманского консорциума (который в 2002 г. приобрёл 49%) не только потому, что цена из-за колебания курса евро выросла с 0,9 до 1,2 млрд долл. Важную роль сыграли изменения дальнейших планов приватизации словацкого монополиста, в результате которых “Газпром” лишался возможности купить ещё по меньшей мере 17% акций “СПП”2. Что касается других отраслей, где российские инвесторы проявляют активность в странах ЕС, на сегодняшний день можно говорить лишь о позиции отдельных европейских политиков и экспертов, формулируемой в прессе. В целом обзор европейских СМИ свидетельствует о более мягких высказываниях в сравнении с острой риторикой многих известных американских изданий. Тем не менее с ростом размера сделок российских компаний в ЕС стала прослеживаться определённая тенденция – пока ТНК из России покупали в ЕС компании среднего для своей отрасли размера, к тому же нередко находящиеся в плачевном финансовом состоянии, реакция со стороны европейцев почти отсутствовала. Когда же российский бизнес начал стремиться установить контроль над крупнейшими европейскими компаниями, что могло повлиять на развитие экономики отдельных стран ЕС, в руках защитников их конкурентных позиций оказался хороший козырь – сомнительное происхождение всех крупных частных капиталов в России и крепкая связь российского бизнеса (в том числе государственного) с коррумпированным чиновничеством. Достаточно 1 2 Цит. по: Economist. 10.12.2004. Время новостей. 27.02.2004; Ведомости. 14.06.2005. 48 Алексей Кузнецов вспомнить выводы британских аналитиков по случаю Петербургского международного экономического форума: они отмечали, что российский бюрократический аппарат и бизнес очень тесно переплетены, причём ни в одной другой стране “большой восьмерки” министры и высокопоставленные помощники главы государства или правительства не занимают посты в советах директоров государственных компаний1. Похожие материалы можно встретить в СМИ и других ведущих стран ЕС. Например, отмечается, что В. Путин, объявив войну олигархам, пошатнул позиции лишь нескольких человек. В то же время именно в период его президентства укрепился новый тип олигархов – чиновники-предприниматели, в основном из клана “питерских”2. Нередко российские предприниматели сами дают повод к страхам европейцев перед ухудшением стандартов деловой этики в ЕС, жестко преследуя узкие интересы крупного капитала, что (как и в России) приводит к ущемлению прав миноритарных акционеров, наёмных работников и т. д. Показателен уже упоминавшийся пример несостоявшегося слияния российского металлургического концерна “Северсталь” и люксембургского гиганта “Арселор”, однако интересна не реакция отечественных СМИ после срыва сделки, а звучавшие в ЕС высказывания в тот период, когда предполагалось, что объединение активов двух фирм пройдет успешно. В частности, глава финской делегации в Европарламенте П.-Н. Кауппи обратилась с открытым письмом в редакцию авторитетной газеты “Файнэншл таймс”. В нём отмечалось, что, когда Евросоюз (в лице Европарламента) наконец-то приступил к серьёзному изучению вопроса надежной защиты интересов миноритарных акционеров, руководство “Арселор” за спиной рядовых держателей акций договаривается о сделке с А. Мордашовым, который даже не выставил официального предложения о присоединении 3. Кстати, такая процедура по люксембургским законам требуется при покупке более 33% акций, а формально “Северсталь” становилась владельцем 32% акций “Арселор” (однако слияние сопровождалось обменом ценных бумаг, в результате которого у российского инвестора автоматически оказывалось 38% акций объединённой компании – как образно было сказано в известном британском журнале “Экономист”, с акционерами обошлись как с чугунными чушками4). Особую тревогу финского парламентария вызвали хорошие отношения А. Мордашова с В. Путиным, который назван сторонником идеи превращения России в корпоративное государство. Успехи в зарубежной инвестиционной экспансии частных компаний, руководство которых имеет налаженные отношеЦит. по: Financial Times. 19.06.2006. L’Express. 23.06.2006; русский текст доступен на сайте inosmi.ru (находящийся под контролем ВГТРК интернет-портал, на котором в оперативном режиме размещаются переводы статей из ведущих западных печатных СМИ). 3 Цит. по: Financial Times. 21.06.2006; русский перевод доступен на сайте inosmi.ru 4 Economist. 01.06.2006; русский перевод доступен на сайте inosmi.ru (дата перевода – 04.06.2006). 1 2 Российские прямые инвестиции в странах ЕС 49 ния с российским президентом, отмечаются и многими другими европейскими изданиями. Ряд экспертов усматривает в этом опасную возможность использования частных ТНК в российской внешней политике. Так, “благословение Путина” на сделку “Северстали”, которая должна была стать лишь первым шагом в череде поглощений с участием российских ТНК, отмечал и известный германский еженедельник “Ди цайт”. Автор статьи, посвященной слиянию с “Арселор”, вспомнил прозвище российского олигарха – “Танк” и его же любимую присказку “танки грязи не боятся”. Хотя надо отметить, что в статье отмечаются и нынешние производственные успехи компании “Северсталь”, её позитивная социальная политика1. Куда более жёсткая статья была помещена в известной германской газете “Хандельсблат”. В самом начале публикации поставлен принципиальный вопрос: может ли Европа согласиться с тем, чтобы её концерн, имеющий мировое значение, возглавлял российский олигарх? При этом конкретная сделка компании “Северсталь” оказалась на втором плане, хотя и отмечено, что А. Мордашов стал собственником Череповецкого металлургического комбината, купив за бесценок акции у рабочих, которым не платили месяцами заработную плату. Гораздо большее опасение у европейцев вызывают российские нефтяные ТНК, некоторые собственники которых оказались замешаны в заказных убийствах. Финальный вопрос статьи обращен к портфельным инвесторам в ЕС: “Нравственно ли покупать акции компаний, полученных олигархами, вне всяких сомнений, в результате мошеннических сделок по сговору?”2. На самом деле тема склонности российского бизнеса участвовать в разного рода сомнительных финансовых манипуляциях звучит в странах ЕС давно. В качестве иллюстрации можно вспомнить коррупционный скандал, разразившийся в Польше в 2004 году в связи с попыткой российской компании приобрести в ходе приватизации Гданьский НПЗ. Другой аспект, муссируемый прессой Евросоюза, заключается в прямом запугивании деловых кругов. Утверждается, например, что в отдельных случаях российская инвестиционная экспансия просто может навредить бизнесу европейских фирм. В качестве примера приводится аэрокосмический и оборонный холдинг “ИЭйДиСи”, в котором контролируемый российским государством “Внешторгбанк” приобрёл 5,02% акций (напомним, что испанцам – младшим партнёрам германского и французских участников группы – принадлежит 5,47%). В совместном заявлении немецкого и французского сопредседателей группы, приуроченном к визиту В. Путина в Париж, было отмечено, что “ИЭйДиСи” не готова рассматривать возможность представительства России в совете директоров и любые шаги, обеспечивающие России влияние на корпоративное управление. Основная экономическая причина такого заявления – 1 2 Die Zeit. 01.06.2006; русский перевод доступен на сайте inosmi.ru Handelsblatt. 07.06.2006; русский перевод доступен на сайте inosmi.ru Алексей Кузнецов 50 угроза срыва контрактов на крупные поставки в США, рынок которых намного привлекательнее для европейского холдинга по сравнению с российским1. Всё сказанное свидетельствует о том, что в ЕС склонны позитивно воспринимать российские ПИИ только стоимостью в несколько десятков миллионов долларов. Должны пройти годы, прежде чем в странах ЕС, убедившись в способности российских ТНК действовать по правилам европейского делового сообщества, оставят напрасные страхи и прекратят разными способами препятствовать более крупным приобретениям российских инвесторов. Другое дело, что активность представителей отечественного бизнеса иногда позволяет преодолеть все барьеры. Но имеет ли смысл сейчас на государственном уровне стремиться переломить негативное отношение в Евросоюзе к крупнейшим российским ТНК? Это ещё большой вопрос, поскольку внутри страны существует огромное количество более острых экономических и социальных проблем, которые нынешним российским властям всё-таки стоило бы попытаться не только обсуждать, но и решать. Сочетание внешнеэкономической экспансии отечественных ТНК с внешнеполитическими усилиями государства, конечно, может принести позитивные плоды, однако может при неуклюжих действиях и ухудшить имидж России. * * * В перспективе зарождающиеся российские ТНК по-прежнему будут стремиться осуществлять ПИИ в странах ЕС (тем более что сохранение благоприятной конъюнктуры на мировых рынках будет приносить в ближайшее время ведущим российским компаниям-экспортёрам всё новые свободные средства, вкладывать которые на родине у них не всегда есть возможность или желание). По своей важности европейских вектор инвестиционной экспансии будет уступать только одному направлению – СНГ, поскольку наличие предприятий в Евросоюзе облегчает российским фирмам экспорт, удешевляет привлечение зарубежного финансирования и в целом благоприятно воздействует на их имидж и внутри России, и за её пределами (впрочем, сходные мотивы существуют и при инвестировании в США). В то же время сделки государственных ТНК, а также крупные слияния с участием частных ТНК будут встречать насторожённое отношение в Евросоюзе, в результате чего многие из них не будут реализованы (как по политическим мотивам, так и в результате противодействия части акционеров). В этой связи можно прогнозировать дальнейшую диверсификацию географии российских ПИИ, в ходе которой сохранится тенденция к снижению удельного веса ЕС среди получателей инвестиций отечественных компаний. ____________________________________________ 1 Иностранная пресса. Обзор 02.10.2006 (www.inopressa.ru).
