От кого приняла Русь христианство

Часть V
Киевская Русь и ее южные соседи
Глава шестнадцатая
Киевская Русь и Болгария
Кто все-таки крестил Владимира и Киевскую Русь?
Выше мы ознакомились со списком О. Рапова, перечисляющим основные проблемы,
по которым спорили историки христианства на Руси. Среди них есть одна почти
незаметная. Вспомним ее:
"- от кого приняла Русь христианство: от Константинополя, Рима, Охридской
патриархии?" (РАП с. 12-13)
Вспомним и констатацию О. Рапова о том, что
"По всем этим вопросам шла серьезная полемика, но ни по одному из них историки не
пришли к единому мнению." (РАП с. 12-13)
Спорили по всем упомянутым вопросам, в частности и о том, кто крестил Русь. Раз не
было единого мнения, то были разные мнения. Они и освящаются в монографии Рапова
РАП. Он очень подробно останавливается на данных о том, что христианство пришло в
Россию из Константинополя и комментирует даже такие сведения, которые считает
недостоверными или выдуманными с политическими целями. Немало внимания
уделяет и теориям о "римском" участии в крещении русских. Но о том, играли ли
Болгарская церковь и болгарское духовенство какую-нибудь роль в этом крещении, и
если играли, то какую, он ограничивается следующим замечанием:
"М. Д. Приселков считал, что Владимир Святославич принял крещение не от
Византии, а от Болгарии после болгарского похода. По его мнению, Русская
православная церковь попала в зависимость от Охридской архиепископии,
расположенной на территории Западно-Болгарского царства. Однако исследователь
не привел серьезных доводов в пользу данной гипотезы." (РАП с. 202)
Еще в конце XIX в. известный русский историк Е. Е. Голубинский выразил свое
убеждение, что сразу после крещения Руси туда попала почти вся церковная
литература в болгарских переводах, и особо подчеркнул, что только переписывание
даже доли этой огромной литературы вышло бы за рамки возможностей Киевской
Руси. Как это стало возможным? Содействовали ли этому процессу Болгарская
церковь и болгарские правители?
В монографии ЛИТ Г. Литаврин обобщает:
" ... в деле становления древнерусской христианской культуры решающую роль играли
две страны: Византия и Болгария." (ЛИТ с. 301),
но, выделяя особо роль Византии как ясную, несомненную и отчетливую, о Болгарии
пишет с осторожностью, что с ней дело обстоит иначе: результаты ее участия
очевидны, а как они были достигнуты – неизвестно (ЛИТ с. 301).
Чуть дальше он снова уделяет внимание феномену присутствия болгарского влияния на
раннее русское христианство:
"Наука, однако, не знает, какими путями происходило усвоение на Руси "болгарской
модели" византийской культуры." (ЛИТ с.307)
По его версии выходит, что болгарская культура - не более как некий вариант,
"проекция" или "модель", культуры Византии. Поэтому, если что-нибудь и пришло к
русским из Болгарии, то оно по сути тоже византийское - может быть, слегка
"смоделированное" болгарами. Иными словами, с болгарами могут быть связаны разве
что второстепенные детали.
Из другой монографии современных российских специалистов - Б.Н. Флоря, А. А.
Турилова и С. А. Иванова "Судьбы кирилло-мефодиевской традиции после Кирилла и
Мефодия" (см. ФТИ) - узнаем чуть больше. Они тоже упоминают о "гипотезе М. Д.
Приселкова о первоначальном крещении Руси и получении ею церковной иерархии от
болгарского патриарха в Охриде". Свое убеждение в несостоятельности этого тезиса
они основывают на работе А. В. Поппэ (POP), считая, что там она была убедительно
опровергнута (ФТИ с. 137), и выражают резко отрицательное отношение к нему
странной фразой:
" ... однако нет сомнений, что эта версия будет возрождаться и в дальнейшем в
спекулятивных научных и (по большинству) околонаучных построениях." (ФТИ с. 137138)
На фоне того, что во ФТИ Флоря, Турилов и Иванов ничего не пишут о других
публикациях, поддерживающих теорию Приселкова, это утверждение вызывает
удивление. В самом деле: со времени Приселкова прошло без малого 100 лет, и если за
это время никто ничего существенного к его доводам не добавил, откуда уверенность,
что на эту тему будут писать еще?
Вдобавок они как бы заранее клеймят доводы возможных оппонентов эпитетами
"спекулятивно научные" и "околонаучные". Это напоминает недавнее прошлое, когда
нам внушали, что и генетика, и кибернетика являются "лженауками", замалчивая их
результаты.
Поэтому полюбопытствуем: а были ли - и есть ли - сторонники теории Приселкова? И
как выглядит спор по этой теме с их точки зрения?
Вот что пишет об этом А. Чилингиров:
"Несмотря на то, что еще до Первой мировой войны в ряде работ исследуются более
или менее исчерпывающе проблемы, связанные с участием Болгарии в крещении
русских ... впервые Всеволод Николаев посвящает этой теме монографию (см. НИКВ).
После необычайно острой критики А. Ф. Вишняковой в Византийском Временнике
V/1952, с. 276-279, выражающей официальную советскую точку зрения по этому
вопросу, Николаев был смещен с руководящего поста в Институте истории БАН
и вскоре после этого при первой возможности эмигрировал в Бельгию и затем в
Америку, а его книга была включена в Список запрещенных в Болгарии книг. Ивану
Снегарову было поручено смягчить ярость великорусской казионной науки ... С тех пор
тема о болгарском участии в крещении русских становится табу для болгарской
историографии.» (ЧИЛ4 с. 103)
Чилингиров попытался поставить под вопрос основания официальной советской версии
в своем докладе на международном коллоквиуме в Мюльгаузене в 1980 г. Он пишет,
что по требованию д-ра Удальцовой его доклад был прерван председателем заседания.
Д-р Удальцова заявила дословно, что в современной византинистике вопросы о
крещении и вообще о религии относятся к надстройке, а не к базису, и
рекомендовала ему ознакомиться более серьезно с исследованиями советских
историков на эту тему (ЧИЛ4 с. 103).
Поучительная картина! Список запрещенных книг, тема табу, прерванный доклад,
надстройка-базис ... Остается надеяться, что скоро новое поколение ученых не поймет
добрую половину слов Чилингирова.
Но, узнав все это, мы понимаем, что спор о теории Приселкова выглядит совсем не так,
как его описывают в упомянутых выше монографиях.
Знали ли об этих "деталях" Рапов, Литаврин, Флоря,...?
Чем русско-болгарские религиозные связи раздражали (и по-видимому, раздражают до
сих пор) некоторых российских историков? Чем было вызвано включение монографии
Николаева в Список запрещенных в Болгарии книг? Ответ на такие вопросы как будто
уходит за рамки наших целей. И тем не менее, мы посвятим ему еще немало внимания,
так как, по-видимому, у него глубокие корни, связанные с фальсификацией
исторических сведений и памятников еще в глубоком прошлом. Нам придется
столкнуться со спорами о национальности того или иного исторического лица;
попытаемся найти причины запутанности достигшей до нас информации, понимая, что
каждый изолированный случай сам по себе для наших целей не очень важен.
Почему Болгария и Русь?
Дело в том, что памятники, датируемые концом X в., странным образом связывают
религии Болгарии и Руси.
Например, в булле (папской грамоте) папы Иоанна VIII Болеславу Чешскому (972 г.) об
основании Пражской епископии и девичьего монастыря, чей текст сохранился в
хронике Козьмы Пражского (COS с. 49), подчеркивается, чтобы они должны быть
устроены
"по уставу св. Бенедикта и под руководством нашей дочери аббатисы Марии. Но не по
секте болгарского народа или русского, и не на славянском языке ..." (ЧИЛ4 с. 98).
("Verumtamen non secundum ritus aut sectam Bulgariae gentis vel Ruziae, aut Sclavonicae
linguae, sed magis sequens instituta et decreta apostolica...", COS с. 49; ЛИБИ2 с. 136)
Это означает, что в представлениях Римской церкви в Болгарии и в России церковный
обряд совершается по правилам какой-то секты, чьи особенности не уточняются (ЧИЛ4
с. 98). На этот факт обращал внимание и Р. Пиккио. Примечательно и то, что
упоминаются болгары и русские, но не греки!
Но, кроме этих важных деталей, нельзя не заметить и еще один, не менее важный, факт:
"секта болгарского и русского народа" существует в 972 г., лет за 17 до крещения
Владимира (и Киевской Руси)!
Косвенным, но важным свидетельством связи русского и болгарского христианства
служит крестительскую роль, которую старые русские рукописи приписывают
апостолу Павлу. Как мы видели в главе одиннадцатой, ап. Павел и его ученики активно
и с большим успехом распространяли христианство среди болгар, и эта их деятельность
отразилась в житийной и другой религиозной литературе болгар, в их обычаях и
преданиях. Но имя ап. Павла попало и в русские рукописи как имя крестителя и
русских. Например М. А. Оболенский приводит такую цитату:
“Начало славянского языка от апостола Павла. К этому языку относимся и мы, Русь.
Поэтому Павел является учителем и нам, русским.” (ОБОЛ2 с. 188)
( Òîãî ðàäè íà÷àëî ñëîâåíñêîó -ç¥êó ó÷èòåëü Ïàâåëú. Îò íåãî æå -çûêà è ìû åñìû
Ðóñü. Òýìú æå è íàìú Ðóñè ó÷èòåëü Ïàâåëú.) (ОБОЛ2 с. 188)
Кое-что из старых документов
Сравним деталь из "Слова о законе и благодати" Илариона (середина XI в.):
"похвалим же и мы ... великого кагана нашей земли Владимира, внука старого Игоря
..." (ЛИТ с. 323-324)
с деталью из Воденской надписи болгарского царя Самуила (конца X в.):
"Аз, Самоил ... внук же Шишмане, стараго кавгана Търновом ..." (глава девятая и ТАБ5
с. 127 и 128; ТАБ6 с. 80, 81 и 83)
Очевидное сходство свидетельствует о близости культур болгар и русских в период
крещения. Более того, по-видимому, такая близость культур и религий существовала и
раньше, до принятия христианства.
Отметим, что в "Слове о законе и благодати", который специалисты датируют
серединой XI в. (т.е. примерно полвека после крещения), Илларион утверждает, что
отнюдь не Византия является источником христианства на Руси (ЛИТ с. 325).
Но если не Византия, то кто?
О том, причастны ли болгары к крещению русских, кроме Приселкова и Николаева,
писали и другие крупные историки; мы добавим еще имена Ф.И. Успенского, который
занимался вопросом о войне Самуила против Византии в 986-987 гг. и участием на его
стороне русских войск, В. Погорелова, М. В. Левченко (ЛЕВ), настаивавшего на более
широких и интенсивных связях Киевской Руси с болгарами, чем с Византией (ЛИТ с.
302), и Р. Пиккио.
Вот, например, какую картину крещения рисовал В. Погорелов:
1. мысль о принятии христианства явилась у князя Владимира под влиянием его жены христианки, болгарки, матери св. Бориса и Глеба;
2. его крещение состоялось в России в том же городе (недалеко от Киева), которому он
дал имя "Васильев";
3. оно было совершено болгарским духовенством, так же как и болгарское духовенство
крестило всю тогдашнюю Россию;
4. оно же и принесло в Россию славянскую Кирилловскую письменность;
5. через это духовенство пришла в Россию вся богатая церковнославянская литература,
которая сохранилась исключительно в России (НИКВ с. 12).
Здесь мы добавим еще один веский довод в пользу мнения Приселкова и его
последователей. Как писал Татищев, Иоакимовская летопись сообщает о том, что
болгарский царь Симеон послал в Россию иереев и книги:
"Царь же Симион присла иереи учены и книги довольны." (ТАТ, цит. по ДИМП с. 77)
(Öàðü æå Ѹì¸îí ïð¸ñëà ¸åðå¸ îy÷åí¥ ¸ êíèãè äîâîëüí¥ )
Принимая во внимание, что у болгарского царя Романа, современника Владимира и
крещения Руси, было крестное имя Симеон, то отсюда получается, что это он послал
иереев и книги в Россию. Не противоречит этому и другое известие этой летописи - что
цареградские император и патриарх по просьбе Владимира отправили к нему
митрополита Михаила, болгарина, с епископами, дьяконами и певцами из славян.
Присутствие болгарских певцов еще на столь ранней стадии проникновения
христианства в русское общество объясняет болгарское влияние на русскую церковную
музыку, свидетельством которого является «болгарский роспев» (ВОЗ1, ВОЗ2, ТОН и
др.).
Царица Анна и ее сыновья Борис и Глеб
Современный "учебник истории" считает, что великий князь Владимир, крестивший
Русь, женился на сестре византийского императора Василия II, "порфирородной"
гречанке Анне. Этот брак связывают с решением о крещении и с союзными
отношениями Киевской Руси с Византией. Кроме того, считается хорошо известным,
что заметную роль в первых шагах христианства на Руси играли сыновья Владимира Борис и Глеб.
Были ли Борис и Глеб сыновьями Анны? И сколько жен было у Владимира?
Об этом тоже шли споры.
Они были вызваны тем, что о Борисе и Глебе ряд первоисточников дает другие
сведения. Например, по ПВЛ, Владимир их "роди ... от болгарыни" (ПВЛ с. 37).
Таким образом, автор ПВЛ считал мать Бориса и Глеба болгаркой.
То же самое сообщает и "Сказание о Борисе и Глебе":
"а от болгарыни - Бориса и Глеба" (ПОВ с. 55) (ЧИЛ1 с. 51)
(à § Áîëãàðûí¸ Áîð¸ñà ¸ Ãëýáà!)
К такому же выводу пришел и В. Н. Татищев:
"Анну царевну Нестор сказует греческую, что в великом сумнении и погрешности ...
Бориса же и Глеба он положил от болгарыни, а от царевны Анны никого не показал ...
а сей (Иоаким - прим. автора) царевну Анну сказует мать Бориса и Глеба, то мню,
конечно, сия царевна была болгарская, а Василию и Константину сестра внучатая."
(ТАТ; цит. по ДИМП с. 50)
Тем не менее, среди исследователей XIX и XX вв. постепенно стало преобладающим
другое мнение. Например, Г. Подскальский считал более вероятным, что они были
детьми порфирородной гречанки Анны; то же самое утверждал А. Поппэ (см. ЛИТ с.
272 и 302) и другие.
С другой стороны, кроме данных ПВЛ, многие детали связывают Бориса и Глеба с
Болгарией. Все это очень хорошо объясняет Приселков, и мы ознакомимся с отрывком
из его рассуждений:
"В крещении братья получили имена Романа и Давида. Как Ольга в крещении приняла
христианское имя Елены в честь жены императора Константина, как Владимир
принял имя Василия в честь императора, так естественно спросить, в чью же честь
Борис получил имя Романа, а Глеб - Давида.» (ПРИ с. 37-38)
Далее Приселков объясняет, что Роман, сын болгарского царя Петра (927-969), после
987 г. уже был царем. Поэтому совершенно естественно, что Владимир, взяв
церковную иерархию для Киевской Руси из Болгарии, в знак дружбы дал своему сыну
Борису, родившемуся после крещения семьи Владимира в 987 г., при его крещении имя
Романа (ПРИ с. 37-38).
Приселков указывает и на Давида, вместе с отцом и братьями игравший ведущую роль
в восстании болгар против византийцев, и отмечает «темные известия о канонизации
Давида и перенесении его мощей из Преспы ... в Охриду" (ПРИ с. 37-38).
Напомним сведения из главы девятой: Петр (927-969) - царь Болгарии: Борис и Роман –
его сыновья; Давид - старший брат болгарского царя Самуила (997-1014). Повидимому, на короткий срок в интервале 971-979 г. Давид был царем. О том, что он
был царем и что был канонизирован, свидетельствуют его старые иконы (рис. 16-1, 162 и 11-4) и надпись на них «Давид царь болгарский».
Таким образом получается, что, во-первых, имена русского князя Бориса (в крещении
Роман) совпадают с именами болгарских князей Бориса и Романа, современников
Владимира. Во-вторых, крестное имя Глеба - Давид - совпадает с именем болгарского
царя святого Давида, старшего брата болгарского царя Самуила, тоже современника
Владимира.
Может быть, все это - случайные совпадения?
Из этих данных Приселков и Николаев выводили связь и даже зависимость Киевской
церкви от Охридской.
Зависимость или соборность?
Здесь мы должны отметить, что, поскольку речь идет о временах первоначального
христианства, о конце первого века от Рождества Христова, отношения между
болгарской и русской церквями нельзя определять в терминах зависимости. В то время
"Святой дух" передавался от апостолов к их ученикам - епископам, а затем – от
епископа к епископу и к другим церковным чинам. Поэтому возможно, что многие
русские иереи получили Святой Дух от "болгарских" епископов, со всеми
вытекающими отсюда почтением и свободой; а важные для христиан дела полагалось
решать на Соборах (не только Вселенских). По-видимому, до времен Ярослава (до 1037
г.) Киевская церковь обладала независимостью в достаточной степени.
На рис. 16-3 представлено изображение св. Владимира, Великого князя Киевской Руси,
на старой русской иконе.
Царские фамилии Болгарии, Византии и Руси
Большинство ученых выставляют против приведенного выше мнения Николаева очень
серьезный - на первый взгляд - довод: Анна, жена Владимира, была сестрой
византийского императора Василия и поэтому не могла быть болгаркой.
Более того, кроме сведений о том, что она - сестра византийских императоров Василия
и Константина, в некоторых летописях она названа гречанкой. Например, в
Переяславской летописи читаем, что перед смертью Владимир
"призва сына князя Бориса и княгиню Анну грекиню Царицю" (Временник ОИДР, с. 34;
цит. по ДИМП с. 53)
(ïðèçâà ñ)íà êí-ç-¢Áîðèñà¢è¢êí-ãèíþ¢Àííy¢Ãðýêèíþ¢Öð)öþ)
Кажется, данные противоречат друг другу.
В самом деле: во-первых, ряд первоисточников сообщает, что Анна - сестра
византийских императоров Василия и Константина. Во-вторых, ряд документов
свидетельствует о том, что Борис и Глеб - сыновья Анны. И в третьих, есть довольно
убедительные свидетельства о том, что мать Бориса и Глеба была болгаркой.
Однако оказывается, во всей этой картине пропущена небольшая, но существенная
деталь. Она сразу устраняет кажущееся противоречие в сведениях об Анне.
По-видимому, ее первым заметил Татищев; в приведенной несколько выше цитате он
высказывает мнение, что Анна - не родная сестра Василия и Константина, а
двоюродная или троюродная (в греческом языке, как и в русском, слово "сестра" не
обязательно означает "родная сестра"). Вот как описывает ситуацию А. Чилингиров.
Болгарский царь Петр был женат на внучке византийского императора Романа I,
которая поэтому являлась двоюродной сестрой императора Романа II, отца Василия II.
Поэтому ее дочь - если у нее была дочь - была бы сестрой (троюродной) Василия II, а
это означает, что она могла быть той сестрой Василия II, на которой был женат
Владимир.
Сопоставляя это с данными о Борисе и Глебе и о том, что их мать считали
"болгарыней", приходим к выводу, что, по-видимому, Анна, жена Владимира и сестра
Василия II, была дочерью болгарского царя Петра.
Это - объяснения Чилингирова, а мы добавим, что, возможно, Анна была дочерью
князя Бориса и внучкой Петра (см. работу П. Димитрова ДИМП).
Таким образом выходит, что, по-видимому, у "царицы Анны" было "двойное
происхождение" - в ее жилах текла кровь и болгарских царей, и византийских
императоров. Поэтому ее могли называть и "болгарыней" (соответственно "царицей" подчеркивая этим титул ее отца), и "гречанкой", и сестрой Василия и Константина зачастую это зависело от контекста.
Добавим и еще одно соображение. Почему Анна названа “царицей”? Титул киевских
владетелей был “великий князь”, возможно – “каган”; византийских – “василевс” или
император; кроме того, в Византии был титул “кесарь”, который можно рассматривать
как соответствующий титулу “царь”. Так что если бы титул Анны пришел из Византии,
он должен был бы быть “кесариса” или “кесаревна”. Напомним, что по утвердившейся
традиции, титул “царь” якобы появился в Болгарии в результате искажения латинского
слова “цезарь”1. То есть это специфическое болгарское искажение.
Но если болгарских книг в то время в Киевской Руси не было, а были византийские, и
если Анна – византийская принцесса, то откуда к ней приклеился болгарский титул?
Эта картина выглядит странно.
Попробуем посмотреть на нее и с другой стороны: перечислим имена, встречающиеся и
в болгарской, и в Киевской правящих династиях с конца ІХ в. до начала ХІ в.: Борис,
Анна, Владимир, Роман, Давид. Случайны ли эти совпадения?
Конечно, здесь возникает естественный вопрос: почему вообще появляется проблема с
происхождением Анны? Если между Болгарией и Русью существовали столь тесные
связи, и даже родственные связи правящих династий, почему об этом не пишут
напрямик старые хроники и летописи? Почему мы должны пытаться восстановить
настоящую картину по крупицам информации здесь и там?
Ответ на эти вопросы не очень приятен: правду об этом пытались скрыть. Надеемся,
что следующие страницы помогут читателям составить мнение, кто и зачем делал это, а
также почему до нас не достигло никаких болгарских летописей того времени.
Кто крестил Киевскую Русь?
Вернемся к знакомому уже вопросу: кто все-таки крестил Владимира и Киевскую Русь?
Обратим внимание на то, как формулирует его О. Рапов:
"- от кого приняла Русь христианство: от Константинополя, Рима, Охридской
патриархии?" (РАП с. 12-13)
Уже в самой его постановке молча подразумевается, что к тому времени было два
утвердившихся, с авторитетом и вековыми традициями центра христианства: Рим и
Константинополь. И что если какой-нибудь народ в мире крестился, то мог он это
сделать практически только в результате целенаправленного "крещения", исходящего
из одного из этих двух центров. На фоне этого укоренившегося мнения несколько
странно смотрится идея о новом "крестительском" центре - в Болгарии; и, конечно, так
В связи с этим историческая школа ХІХ-ХХ века сталкивается с неприятной проблемой: болгары якобы
появились на Балканах только в конце VІІ в., уже после утверждения в этом регионе греческого языка,
греческой культуры, греческих традиций, греческой титулатуры и т. д. И вдруг, вместо того чтобы
воспринять греческое слово “кесарь”, они обратились к забытому, казалось бы, латинскому слову
“цезарь”.
1
же странно выглядит "соперничество" Болгарии на роль "крестителя Руси".
Современный специалист ставит себя на место Владимира и пытается представить
себе, у кого бы Владимир попросил "дать ему христианство" - у могущественной
Византии - колыбели православия, страны-хранительницы христианских традиций, или
у Болгарии? Ответ нетрудно предугадать. Например, Л. Мюллер писал:
"По-моему, пора отбросить болгарский тезис со всеми последствиями, которые он
может произвести на раннюю историю русского христианства и на русскую
литературу, так как этот тезис не находит никакого подтверждения в
первоисточниках и не мог быть доказан каким-нибудь косвенным образом." (MUL с.
17)
Возражая Мюллеру, А. Чилингиров отмечает, что тот смешивает разные события: акт
крещения Владимира и процесс христианизации России, который засвидетельствован в
документах и который начался задолго (в скалигеровской картине прошлого) до
Владимира: достаточно упомянуть хотя бы о крещении великой княгини Ольги.
Но на самом деле заблуждение Мюллера и современных ученых гораздо глубже. Оно
основано на ошибочном представлении об уровне христианизации Рима и Византии во
времена Владимира.
Взгляд на Хронологическую Диаграмму дает нам возможность осознать, что Владимир
крестился в конце I в. от Р. Хр. Тогда в Риме все еще господствовало язычество.
Константинополь еще жил в кануне эпохи Константина Великого; хотя члены
правящей византийской династии поддерживали христианство, религиозная ситуация в
Восточной части Римской империи была весьма пестрой.
Эти утверждения могут вызвать удивление у историков традиционной школы. Тем не
менее, факты свидетельствуют о том, что они соответствуют действительности.
Конечно, их нельзя полностью доказать на нескольких страницах, и пока мы
ограничимся только парой доводов в поддержку сказанного выше о влиянии
христианства в Риме и Византии во времена Владимира.
1. Колизей в Риме.
Английский монах в Риме около 1450 г. описал Колизей как "храм ... посвященный
солнцу и луне" (AST. с. 31). Это говорит о том, что в скалигеровской хронологии около
1450 г. языческая религия и ее ритуалы пользовались популярностью и поддержкой, а
Колизей был еще цел. На рис. 16-4 мы видим изображение Колизея около 1480 г. и
разрушения - все еще довольно свежие.
2. Парфенон в Афинах.
В конце XIV в. Чириако д'Анкона нарисовал Парфенон, и позднее - в конце XV в. Джулиано да Сангало сделал копию его рисунка в "Кодекс Барберинианус";
изображение этой копии видим на рис. 16-5.
"Рисунок Чириако был почти наверняка аккуратным"
- пишет М. Астон, один из крупнейших современных специалистов по истории
средневековья –
"но эта копия "романизована"." (AST с. 87)
Обычно историки считают, что Парфенон еще раньше, во всяком случае не позднее X
в., был превращен в христианскую церковь, и что в этой церкви якобы Василий II
благодарил Божественную Деву за победу над болгарами.
Из рис. 16-5 очень хорошо видно, что Парфенон вовсе не был христианской церковью,
а был храмом божественной девы Афины, так что на самом деле благодарил Василий II
Афину, а не христианскую Богородицу.
3. Готская (арианская) церковь в Константинополе.
На рис. 16-6 и рис. 16-7 мы видим изображение храма Св. Софии в Константинополе по
рисунку XV в. В таком виде Св. София, по мнению историков, не могла существовать
после того, как в VI в. Юстиниан построил сохранившийся до наших дней храм, очень
сильно отличающийся от того, что глаза очевидца наблюдали в XV веке. На самом деле
даже храм на рис. 16-7 во времена Василия II и Владимира еще не был построен, а на
его месте стояла более старая церковь.
К наброску других деталей исторической картины времен Владимира мы вернемся в
следующих главах. А сейчас закончим замечанием, что, поскольку в Европе в I в.
больше всего христиан было в населенных преимущественно болгарами областях
Фракия и Македония, то естественно ожидать, что именно отсюда христианство
продолжало распространяться в другие страны нашего континента.
Рис. 16-1. Старая икона св. царя Давида (ЧИЛ4).
Рис. 16-2. «Св. Давид, царь Болгарский» - слева на фотографии фресок Бельовой церкви
недалеко от Самокова.
На рис. 16-3 представлено изображение св. Владимира, Великого князя Киевской Руси,
на старой русской иконе.
Рис 16-4. Колизей около 1480 г. (AST с. 31). Рисунок Сильвестро да Равенна из "Кодекс
Ескуриаленсис".
Рис. 16-5. Парфенон на копии конца XV в. ("Кодекс Барберинианус") с рисунка конца
XIV в. (AST с. 87).
Рис. 16-6. Старый рисунок Царьграда середины ХV в. Справа наверху видна готская
(арианская) церковь в Константинополе – Царьграде, якобы сгоревшая в ІV в. На ее
месте император Юстиниан построил (якобы еще в VІ в.) церковь, которая сейчас
является одним из достопримечательностей Царьграда. (ФОМ14 с. 49)
Рис. 16-7. Фрагмент рисунка 16-6. Готская (арианская) церковь, якобы сгоревшая
тысячу лет до того, как средневековый художник нарисовал ее в середине ХV в.