статью Л. Мосионжника "Знамя Штефана"

Знамя Штефана
Л. Мосионжник (Высшая Антропологическая Школа)
Что мы знаем о великом Штефане? Казалось бы, любой молдавский школьник легко ответит:
воевал с турками, с венграми А ещё? Почему этот правитель, в жизни далеко не безгрешный,
стал Святым? Монархов-воинов в истории было много, а Штефан почему- то - один такой.
Да, Штефан много воевал, и из всех его
сражений лишь два были проиграны этим
не мог бы похвалиться даже Наполеон. Но
современники видели в нём другое. Для них
молдавский господарь был прежде всего
защитником веры, столпом и надеждой
православия. В 1453 г. рушится Византия.
Православная церковь остаётся без единого
центра, без опоры. В отличие от
католической, православная церковь не
могла нормально существовать без
государственной опеки, без льгот, дарений
и поддержки со стороны власти. Без этого
она была обречена на периферийное
существование, как в мусульманских
странах или в СССР. Но теперь власть была
другая. Султаны не стремились насильно
обратить всех подданных в мусульман: кто
же тогда налоги будет платить? Но и
поддерживать религию, до которой им не
было дела, они не собирались. Ещё в
византийское время на Святой Горе Афоне
сложился комплекс монастырей. Для
православной мысли это был такой же
центр, как знаменитые университеты во главе с Сорбонной для мысли католической.
Сказать, что Османы пытались удушить этот центр, несколько преувеличено. Но теперь
монастыри лишились налоговых льгот и должны были платить долги без надежды на
помощь властей. А это для них как раз и означало удушение. Помощи ждать было неоткуда:
другие православные страны тоже оказались под властью Турции. Кроме России, правда, но
она в то время только ещё заканчивала собирание земель вокруг Москвы, только собиралась
заявить о себе как о третьем Риме . Пока что Россия ничем помочь не могла. Спасителем
Афона стал Штефан. Мир, заключённый в 1487-1488 гг., сделал его привилегированным
вассалом Османской империи. Молдова осталась непокорённой страной, живущей по
собственным законам, но при этом союзной Турции. Послы господаря имели доступ к
султану и возможность обращаться к нему на правах скорее союзников, чем подданных.
Оценив выгоды такого положения, Штефан до конца жизни проводил твёрдый протурецкий
курс. Так продолжалось до 1539 г., когда Пётр Рареш, лишённый политической выдержки
Штефана, пошёл на лобовое столкновение с Турцией и проиграл безнадёжную войну с
Сулейманом Великолепным. Своё влияние при стамбульском дворе Штефан употребил на
то, чтобы спасти Афон. Он не допустил ни притеснения монастырей, ни их разорения.
Правда, для этого нужны были деньги, и немалые, но деньги у господаря были. Молдова в
XV в. была процветающей страной. Через неё проходил чуть ли не единственный торговый
путь на сказочно богатый Восток, охраняемый сильной рукой господарей. Из Трапезунда
через порты Крыма восточные товары попадали в низовья Днестра Килию и Четатя-Албэ.
Отсюда через Сучаву они шли по Молдавскому пути на Львов и Краков, а оттуда уже
расходились по всей Европе. Этот транзит приносил стране огромный доход. Ещё в 1539 г.,
захватив Сучаву, турки были поражены её богатствами. Время Штефана было временем не
только боевой славы, но и благосостояния, какого Молдавское княжество не знало никогда
позже, и это несмотря на бесконечные войны! Эти-то богатства и позволили поддержать
святогорские монастыри. Из них были выплачены долги монахов. Кроме того, взамен
монастырских земель, захваченных турками, Штефан пожаловал новые в своей стране. С
него берут начало приклонённые монастыри на молдавской земле, но как бы филиалы
других православных центров: иерусалимских, синайских, но прежде всего афонских,
которые и получали львиную долю доходов. Монастырь Кэприяна близ Кишинёва
принадлежал афонскому монастырю Зограф со времён Штефана до самого 1917 года. Даже
земельные реформы XIX века в Бессарабии его не коснулись, хотя в России церковные земли
были секуляризованы ещё при Екатерине II. Пострадавшие от военных действий монастыри
нуждались в ремонте. В 1472 г. Штефан строит башню в монастыре Ватопед. Здесь
сохранился барельеф, изображающий господаря и его герб. В монастыре св. Павла Штефан
построил акведук (водопровод) и крестильню, и это не считая огромных пожертвований. В
1502 г. пираты разграбили и сожгли монастырь св. Григория Штефан восстановил все его
здания (включая башню, которую сам же построил двумя годами раньше). К этому он
прибавил дарения в таких размерах, что был титулован вторым ктитором (основателем)
монастыря. В Хилендарском монастыре господаря тоже чтили как первого ктитора после
основавших эту обитель сербских королей. Но особенное внимание Штефан оказывал
монастырю Зограф. Этот монастырь, один из древнейших на Афоне, по преданию, был
основан в X в. тремя братьями из болгарского царского рода. В XIII в. ему
покровительствовали цари возрождённой Болгарии, особенно Иван Асень II, но затем
настали тяжкие времена. В 1276 г. крестоносцы захватили монастырь и заживо сожгли 26
монахов. После этого Зограф пришёл в упадок. До сих пор считалось, что эта обитель
возродилась лишь в XVII-XVIII веках. Но недавно на конференции, проходившей в
Кишинёве в феврале нынешнего года, было объявлено об открытии: болгарский
исследователь Николас Мердзимекис установил, что Зограф был восстановлен в XV веке, и
по всем признакам именно Штефаном, превратившим его в лавру Молдовы. Он построил
здесь соборную церковь от основания, он построил пристань и трапезную, он же собирался
строить башню (последнее сделал уже его сын Богдан III). Он же подчинил Зографу
монастыри Добровэц и Кэприяна в Молдове. Позже Кэприяну обновили Александр
Лэпушняну, Василе Лупу и Антиох Кантемир. Об этом рассказывает настенная надпись в
Зографе. И, разумеется, памятные подарки и пожертвования. Одной из главных святынь
Зографа было знамя Штефана Великого по преданию, изготовленное его дочерью, княжной
Еленой. (Это та самая Елена Волошанка, которая позже была выдана за Ивана Молодого,
первого наследника Ивана III Московского). Легенда гласит, что в битве у Подул Ыналт
(Высокого Моста), не выдержав напора неверных, Штефан решил спастись в стенах
крепости. Но мать господаря объявила: Не открою тебе врата, пока ты не победишь турок, и
если ты на поле не устоишь, то и крепостные стены тебе не помогут . В эту же ночь Штефану
явился во сне сам Георгий Победоносец с обещанием победы и с поручением обновить
разоренную обитель Зограф, что на Афоне. А икону с изображением святого войско должно
нести в бою впереди, а после победы икона должна быть отправлена в Зограф. И поистине
битва закончилась победой Стефана и выполнил господарь поручение великомученика.
Знамя Штефана и было этой иконой. На ней изображён святой Георгий, сидящий на троне с
мечом в руках и попирающий ногами побеждённого змея. Два ангела один с мечом, другой
со щитом в руках коронуют его девятилучёвым венцом с жемчужинами. Таким же венцом,
какой, судя по изображениям, носил и Штефан. Это не случайность. Святой Георгий издавна
считался покровителем византийских императоров. Изображение господаря в облике этого
святого (или наоборот, Георгия в венце Молдовы) ни много ни мало претензия на роль
нового Рима, нового покровителя православных. По словам болгарского исследователя
Георгия Атанасова, создатель знамени не только иллюстрировал факт, что св. Георгий
является покровителем-защитником Стефана Великого и молдавской армии, но косвенно
намекал, что для православных Стефан Великий является земным перевоплощением св.
Георгия Победоносца. Вот почему я безоговорочно отстаиваю идею, что знамя Стефана
Великого принадлежит к ярким памятникам, на которых наблюдается слияние иконографии
каппадокийского святого и правителей-христиан . И тот факт, что Зограф принял такое
пожертвование, говорит о его согласии с притязаниями господаря. А голос Зографа был
слышен во всём православном мире. Речь не о военных притязаниях. Таких у Штефана не
было: все его войны были оборонительными. Речь идёт о роли духовного и культурного
центра православного мира. Роли, которую балканские народы в то время признали и для
исполнения которой у молдавских господарей было всё необходимое. А это куда больше,
чем гром побед. Серьёзность притязаний Молдовы никем не оспаривалась, пока в Москве не
сложилась идея третьего Рима . Именно тогда Елена Волошанка была оттеснена от трона
Софьей Палеолог, византийской принцессой: крепнущая Россия отказалась от
посредничества Молдовы в передаче византийской традиции. Хотя её роль не была забыта.
Ещё полвека спустя Иван Пересветов, один из первых русских публицистов, вкладывает
наставительные речи в уста то Мегмета-салтана , то премудрого господаря по иронии
судьбы, им оказался Пётр Рареш. А что же знамя? До 1917 г. оно находилось в Зографе.
Однако во время первой мировой войны произошёл весьма странный случай. Французская
военная делегация (а именно французы были тогда главной силой на Салоникском фронте)
во главе с генералом Сарелем передала знамя румынскому консулу в Салониках. Тот
направил его в румынское посольство в Париж, а после войны оно было помещено в Музее
армии в Бухаресте. Там оно теперь и находится. Как могло такое случиться? Военная угроза?
Но Зограф пережил не одну войну и как-то сумел сберечь и себя, и свои святыни.
Возобновление традиции на родине? Но как раз в Румынии роль Штефана как защитника
православия и деятеля культуры никогда не оценивалась по достоинству. Возврат знамени
наследникам хозяина? Но хозяин уже распорядился им подарил лавре. А подарки, как
известно, не положено возвращать. Тем более это не могут делать третьи лица. Республика
Молдова осознаёт свою историческую преемственность с эпохой Великого и Святого
господаря. В наши дни в стране возрождаются монастыри, в том числе и монастырь
Кэприяна, духовные традиции которого веками связаны с Афоном. Ныне Кэприяна стала
символом духовного возрождения страны, и это закономерно. Республика не может вернуть
Афону знамя, некогда пожертвованное Штефаном. Но у нас есть возможность иным
способом восстановить историческую справедливость. Этим мы возобновим традицию,
освящённую великим господарем, заветы которого свято чтит новая Молдова.