Аркадий Липкин цивилизационной, субцивилизационной, этнической, коллективистской и

Аркадий Липкин1
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИЯХ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОБЩНОСТИ
И НАЦИОНАЛЬНОГО КУЛЬТУРНОГО ЯДРА
(Вестник российской нации, 2012, № 4 – 5, с. 155-176).
Аннотация: В статье понятие «национальной общности»
рассматривается в рамках системы понятий, в которую входят понятия
цивилизационной, субцивилизационной, этнической, коллективистской и
индивидуализированных
общностей,
регионального,
локального
и
национального государства. В последнем различаются три составляющие:
локальное государство, политическая и культурная общности.
Ключевые слова: нация, национализм, цивилизация, субцивилизация,
государство, этнос, культурное ядро, идеология, коллективизм,
индивидуализм.
Summary: The notion “national community” is considered in the network of
set of notions consisted of notions of civilization, subcivilization, ethnic,
collectivistic, individualistic communities, and regional, local and national states.
In the latter three components are distinguished: local state, political and cultural
communities
Key words: nation, nationalism, civilization, subcivilization, state, ethnic
community, cultural core, ideology, collectivism, individualism
Вводные замечания
В литературе постоянно смешиваются понятия цивилизационной,
национальной и этнической общностей, т.к. понятия общностей разного
уровня теоретически не проработаны. Проблематична сама нация как
научное понятие. Так, академик В.А. Тишков, опираясь на работы Ф. Барта,
Р. Брубейкера, Р. Суни, П. Холла, Г.-Р. Уикера, Т.-Х. Эриксена и свои,
говорит, что «нацию возможно рассматривать как семантикометафорическую категорию, которая обрела в современной истории
эмоциональную и политическую легитимность, но которая не стала и не
может быть научной дефиницией. В свою очередь, национальное как
коллективно разделяемый образ и национализм как политическое поле
(доктрина и практика) могут существовать и без признания нации в качестве
реально существующей общности»2. Наличие широкого спектра трактовок
Липкин Аркадий Исаакович – доктор философских наук, профессор Российского государственного
гуманитарного университета.
2
Тишков В.А. Нация // Новая философская энциклопедия. М., 2010. Т. III. С. 43.
1
1
концепта «нация» фиксируют и многие сборники и обзоры на эту тему 3. То
же можно сказать и про этнос, и про цивилизации4.
В данной статье делается попытка ввести понятие «национальной
общности» («нации») как понятие, принадлежащее определенной системе
понятий, в которую входят также понятия: глобальной, цивилизационной
(локально-цивилизационной),
субцивилизационной,
национальной
и
этнической общностей. В этом ряду общности следующего уровня входят в
предыдущую (образуя матрешечную структуру). Все эти понятия будем
рассматривать в рамках структуры:
«социальная общность – (культурное ядро + политическое ядро)»,
где центральным будет понятие «культурного ядра».
При этом соответствующая общность является частью или совпадает с
социумом как самовоспроизводящейся единицей развития (действия у Т.
Парсонса или деятельности у А. Тюкова5) и функционирования, являющейся
многослойной целостностью. В качестве слоев, в первую очередь,
выделяются собственно социальный (люди и формируемые ими группы),
экономический, политический и ряд культурных. Понятие «слой»6
предполагает определенную степень его автономии, т.е. наличие в нем
определенных структур и процессов, развивающихся по его собственной
логике. Но между структурами и процессами, происходящими в разных
слоях, существуют связи определенного типа: они помогают (способствуют)
или мешают (препятствуют) друг другу. В первом случае возникают
стабильные многослойные структуры7. Так выглядит многослойный подход,
где нет строгого взаимоподчинения слоев, нет господствующей инстанции
(типа экономического или технологического «базиса»).
Локальная цивилизация и субцивилизация
При таком рассмотрении для «локальной цивилизации» (глобальную мы
в данной статье не анализируем) «цивилизационное культурное ядро»
(«духовное ядро») содержит центральные смыслы, идеалы, высшие ценности
и принципы (только часть из которых задается религией), связанные со
смыслом жизни индивида. «Цивилизационное политическое ядро» содержит
базовые политические и, отчасти, экономические отношения в обществе
(институциональные принципы). Последнее менее специфично,
здесь
Кузнецов А.М. Этническое и национальное в политологическом дискурсе // Полис. 2007. № 6. С. 15;
Ноженко М.В. Национальные государства в Европе. СПб., 2007.
4
Ерасов Б.С. Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия. М., 1999. С. 20; Тимофеев Т.
Цивилизации и мировое развитие // Россия в многообразии цивилизаций / Под ред. Н. Шмелева, Т.
Тимофеева, В. Федорова. (Часть I). М., 2007. С. 27-28.
5
Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1993; Тюков А. Общая и социальная антропология. М.,
2002.
6
Слои – аналоги «функциональным подсистемам общества» у Т. Парсонса или «сферам организации
социума» у представителя Московского методологического кружка А. Тюкова.
7
Здесь используется фиксированная (неизменная) система четких (в меру возможностей) понятий
(«идеальных типов») для описания исторически меняющихся явлений типа нации-государства.
Альтернативой этому была бы попытка построить одно понятие (идеальный тип), приближенно
описывающее одно явление, которое надо было бы менять по мере изменения явления.
3
2
выделяются всего два типа: «приказной» и «договорной»8. Различных
«духовных ядер» значительно больше, именно они определяют разнообразие
локальных цивилизаций: Европу (Запад), Китай, Индию, исламский мир и др.
«Духовные ядра» разных локальных цивилизаций несоизмеримы, т.е. их
нельзя сопоставить как высшее и низшее, они задают разные видения мира и
вследствие
этого
взаимонепонятны,
т.е.
межцивилизационное
взаимопонимание требует особых усилий, средств и процедур. При этом
между культурным и политическим ядрами нет жесткой связи, что
демонстрирует то, что число «локальных цивилизаций» много больше двух.
Наряду с понятием цивилизационной общности полезно ввести понятие
субцивилизациной общности, которое выделяет общности с отличающимися,
но в основном общими или близкими (и поэтому понятными) системами
идеалов и смыслов (например, древнегреческая и древнеримская
субцивилизации внутри античной цивилизации, или арабская и иранотаджикская в исламской цивилизации)9.
Понятие субцивилизации требуется, скажем, для различения ЕС и США
в рамках «Запада» (западной или европейской (в широком смысле)
локальной цивилизации). Так, некоторое отличие идеалов, культивируемых в
ЕС и США отразилось в возникшем в последнее время противопоставлении
«европейской мечты» и «американской мечты»10. Это противопоставление,
конечно, касается лишь части «духовного ядра», базовые идеалы прав и
свободы личности и др. у них общие, да и те, что противопоставляются
понятны и знакомы для обеих субцивилизаций. Отсутствие французской,
немецкой, датской «мечты», по-видимому, говорит о том, что, с одной
стороны, речь идет о более глубоких различиях, чем национальные, с другой
– что старые различия между Южной, Центральной, Восточной, Северной
Европой отступают в прошлое11, и в лице ЕС и США мы имеем достаточно
четкий пример двух субцивилизаций.
Поскольку при разработке понятия «национальной общности» нам, как
правило, будет не важно различие между субцивилизацией и цивилизацией,
то будем далее употреблять термин «(суб)цивилизация», охватывающий оба
типа этих общностей.
Липкин А.И. Российская самодержавная система правления // Полис. 2007. № 3. С. 39-52; он же.
«Духовное» и «политическое» «ядра» «локальной цивилизации» и их столкновение в истории России.
Препринт WP17/2012/01. Серия WP17. Научные доклады Лаборатории сравнительного анализа развития
постсоциалистических обществ М.: ВШЭ, 2012 [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://www.hse.ru/data/2012/04/10/1251631302/WP17_2012_01_f.pdf.
9
Липкин А.И. «Духовное ядро» цивилизационной общности // Синтез цивилизации и культуры.
Международный альманах. Вып. 2. (ИНИОН РАН, Институт Европы РАН, Центр межцивилизационных
исследований). М., 2004. С. 310-340.
10
Rifkin J. The European Dream: How Europe’s Vision of the Future Is Quietly Eclipsing the American Dream.
N.Y., 2004.
11
Это относится и к отдельным странам, например, к Германии, у которой в XIX в. у Фихте и Гердера
можно найти что-то типа «немецкой мечты».
8
3
Коллективистская общность как основа этнической
и националистической общностей
Для различения «национальной», «этнической» и «националистической»
общностей введем еще одно очень важное различение – различение четырех
форм отношений «индивид – общество»: коллективистскую, индивидуальнопрагматистскую (эгоцентрическую, близкую той, которую часто называют
«индивидуалистической»),
индивидуально-идеалистическую12,
«коммунитаристскую».
Первая форма не- (до- или де-) индивидуальна, она ориентирована на
коллективное видение (нормативное) и действие, определяемое
коллективным мифом или идеологией, где индивидуальная жизнь
малозначима. Вторая отвечает эгоистическому индивидуализму (часто
гедонистическому), в котором индивиды связаны в общество
прагматическими
интересами.
Третья
подразумевает
индивида,
ориентирующегося на идеалы (а не на правила (нормы)), которые указывают
общественно значимые цели (включая следование добродетели), ориентацию
не столько на потребление («брать»), сколько на самоотдачу, на творчество и
появляющуюся в философии Платона высокую любовь (в том числе любовь
к Родине, называемую патриотизмом)13. В отличие от правил (норм), идеалы
предполагают «зазор» с реальностью, это поздний продукт культуры
(продукт «осевого времени» К. Ясперса), а в отличие от идеологии, они
предназначены не коллективу, а индивиду. «Коммунитаристская» форма
отвечает группе внутри индивидуализированного общества (иногда ее
называют «мы-сообщество»)14.
В ходе исторического развития цивилизационных общностей часто
можно наблюдать эти фазы и различные варианты перехода от одной к
другой15. Отметим, что общество, в котором доминирует тип ценностей,
Вводимые индивидов могут существовать в любой цивилизации, причем не только существовать, но и
сосуществовать в одно и то же время. При этом цивилизационно специфичными будут задействованные
смыслы и ценности, но не типы.
13
Этому «истинному» индивидуалистически-идеалистическому патриотизму, связанному с любовью и
подвигом, можно противопоставить «псевдопатриотизмы» двух типов: индивидуально-прагматический, где
им прикрываются эгоистические интересы, и «коллективистский». Именно последний критикует Л.Н.
Толстой, утверждая, что патриотизм ведет к войне, с псевдопатриотизмом связано и словосочетание
«квасной патриотизм», обозначающее безусловную похвалу всему своему.
14
Подробнее см.: Липкин А.И. Проблемы мультикультурных обществ. Межцивилизационный аспект в
условиях глобализации // От рисков нестабильности к устойчивому развитию. Часть II. Дилеммы
мультикультурализма и национализма. М., 2011. C. 7-23.
15
В древнегреческой культуре первым трем фазам отвечают: а) коллективное служение «государственным»
(олимпийским) богам и ориентация на традицию; б) ориентация на личное наслаждение независимо от
добродетели; в) ориентация на приобщение к миру идей во главе с идеей блага, необходимым условием чего
является (согласно Платону) следование добродетели (Липкин А.И. Духовный кризис и национальное
возрождение (Попытка культурно-исторического анализа). Философский очерк. Нижний Новгород, 1993). В
современных социологических исследованиях и моделях часто ограничиваются противопоставлением
«коллективизм – индивидуализм» (как в поддержанной Е.Г. Ясиным модели Г. Хофстеда (Ясин Е.Г.
Исследование культурных ценностей – общее дело социальных наук // Психология. Журнал Высшей школы
экономики. 2008. Т. 5. № 2. С. 29, 30), но этого недостаточно. Уже древняя история демонстрирует
указанную выше более сложную триаду. Это тройное различение близко шварцевскому (там же. С. 30), но
имеет более глубокие основания.
12
4
отвечающих второй фазе (что часто приписывается Западу, но характерно и
для современной России), находится в неустойчивом состоянии и через
относительно непродолжительное время сваливается назад в первое, или
прорывается к третьему. К введенным формам отношений «индивид –
общество» мы еще неоднократно вернемся.
Особый интерес для нас будет представлять коллективистская
общность, в качестве основных характеристик которой необходимо
выделить: 1) до- или де- индивидуальный характер этой общности (жизнь
индивида здесь имеет малую ценность, «коллектив – все, индивид – ничто»);
2) коллективную границу свои-чужие (другие), что сопровождается
самоназванием (этнонимом), которую 3) поддерживает какой-либо
коллективный миф (классический пример – тотемные мифы «первобытных»
племен) или идеология. Системообразующими здесь являются связанные
между собой граница общности (что сопровождается самоназванием
(этнонимом)) и идеология.
Поскольку идеология является в данном контексте очень важным
понятием, то, используя ряд базовых элементов из концепции К. Мангейма16,
дадим ей следующее определение: идеология задает коллективное видение
(«интерпретацию мира»), она содержит коллективный миф, обращенный к
коллективному бессознательному и чувствам (!) и обеспечивает
«мобилизационные,
нормативно-регуляторные,
контролирующие»
социальные функции. Т.е. идеология определяет то, что должно и
способствует консолидации коллектива в его коллективных действиях. От
системы идеалов и высокой культуры ее отличает коллективистский
характер.
В этих понятиях «этническая общность» – это коллективистская
общность с коллективным мифом про этнос, в которой имеет место
длительная эндогамия (т.е. число браков внутри сообщества выше, чем
браков с представителями других сообществ), настолько длительная, что это
закрепляется генетически и может проявляться в чертах внешности и,
возможно, характера. Такие этнические общности, как сообщил мне Э.А.
Паин в нашей переписке, возникают и сегодня: «буквально на наших глазах
во второй половине XX в. сложился этнос боснийцев из
мусульманизированных сербов, возможно, с добавками других этнических
групп; сравнительно недавно появились турки-месхетинцы из принявших
мусульманство грузин-месхов и турок, воспринявших грузино-месхетинскую
культуру». В процессе их образования важную роль играют культура и язык
как фактор, способствующий интенсификации коммуникации между
людьми, что стимулирует в современном обществе количество браков внутри
этого сообщества. Раньше к этому добавлялись границы расселения.
Как уже было сказано, понятие этноса (как и нации) не имеет четкого
определения в литературе. При этом оно сильно нагружено ассоциациями с
этносами-социумами, изучавшимися в классической этнографии, где слои
16
Мангейм К. Идеология и утопия: Диагноз нашего времени. М., 1994.
5
«коллективного мифа» и эндогамии, а также общности языка и
хозяйственной деятельности не разделены. Мы же, создавая указанную выше
систему понятий разделяем слои: 1) коллективного мифа и задаваемой им
границы; 2) биологического родства (эндогамии); 3) общности языка; 4)
общности хозяйственной деятельности и 5) политической общности,
полагая, что каждый из них имеет большую степень автономии и свою
логику развития (это входит во введенное выше понятие «слой»). При этом в
качестве главных при определении понятия «этническая общность» мы
выделяем первые два элемента. В частности, выносимая многими на первый
план определения этнической общности общность языка является
естественным следствием совместного проживания. Но можно привести
яркий пример, где это не соблюдается – городские евреи в СССР (наверное,
нечто похожее было и в ряде европейских стран), среди которых
поддерживалась достаточно высокая степень эндогамии, хотя были забыты и
язык, и религия, и обычаи. В этом случае основным фактором,
поддерживавшим эту этническую общность, были не язык, не совместная
хозяйственная деятельность или политическая общность, но время от
времени актуализировавшийся коллективный миф, в данном случае внешний
по отношению к ним, который в виде антисемитизма и различных форм
дискриминации (вспомним «пятый пункт» в советских анкетах и паспорте)
актуализировал внешнюю границу. Поэтому для этнической общности
главными, по-видимому, являются эндогамия, коллективный миф и
задаваемая им граница, а пункты (3-5) являются необязательными для ее
существования, хотя могут быть очень важными при ее формировании.
Коллективистский тип общности, по-видимому, отвечает за различные
вспышки деиндивидуализации в форме националистического, религиозного
или другого фанатизма. Основу этого типа общности составляют эмоции,
чувства и иррациональные мотивы, часто связанные с коллективным
бессознательным.
К
этому
типу
относятся
так
называемые
националистические и конфессиональные движения конца XX в., а также
националистические и социалистические (в отличие от социалдемократических) движения конца XIX – начала XX вв. и религиозные
войны XVI в. При этом не важно, вокруг какого коллективного мифа эта
общность выстраивается (этнической, религиозной, классовой или расовой
природы), важна лишь его коллективность (неиндивидуалистичность).
Коллективистский
характер
общности
отличает
понятие
«националистической» общности (и национализма) от национальной.
«Националистическая» общность, которую часто называют «этнической
нацией», представляет собой коллективистское объединение17 вокруг мифа о
«тысячелетней нации» при стремлении превратить эту общность в
государственную18. Такой коллективистский деиндивидуализированный
Следовательно, она несовместима с либерализмом. Поэтому в рамках введенных понятий можно говорить
о либеральной нации, но нельзя – о либеральном национализме.
18
См.: Капеллер А. Россия – многонациональная империя. М., 1997. С. 12.
17
6
национализм обладает мощной энергетикой, поэтому часто используется
политиками – это характерная черта «национализмов» конца XIX и XX вв.
Он часто возникал на определенной стадии формирования «национальной»
общности. Однако такой благополучный конец не гарантирован, т.к.
национализм представляет собой средство мощное, но опасное, ибо основан
на ненависти. Это – плохо управляемая энергия, способная смести все
индивидуализированное, всю высокую культуру. Он подобен пожару в сухом
лесу – его часто легко зажечь, но трудно потушить (насколько легко или нет
его поджечь, зависит от социальной устойчивости общества в данный
момент). Но в любом случае национализмы XIX–XX вв. начинаются с
коллективной идеологии-мифа о нации и предполагают нацию-государство
как цель, поэтому важно разобраться с этими понятиями.
О методе формирования понятия «национальная общность»
При анализе концепта нации будем исходить из предложенной во
введении структуры, к которой добавим еще один элемент – государство.
Результирующую единицу развития (социум в указанном выше смысле)
тогда можно представить так:
«социальная общность – (культурное ядро + политическое ядро) –
государство».
Соответственно в этой структуре выделим три слоя: «культурный»,
«политический» и «государственный». В первом слое, являющемся главным
предметом рассмотрения данной статьи, речь идет о нации как культурной
общности («культурной нации» О. Данна). В последнем слое речь идет о
формировании
государства
во
внешнеполитическом
контексте.
Политический слой связан с вопросом о суверене и гражданине, т.е. с
вопросом о распределении власти и ресурсов внутри государства, с вопросом
о формировании «политической нации».
Чтобы адекватно выделить «государственный» слой, введем понятие
«локального» государства. Эта политико-территориальной единица, с одной
стороны, большая по сравнению с городом-государством (включает много
городов), и этим отличается от последнего), с другой – отлична от
«регионального»
государства,
которое
рассматривает
себя
как
19
самодостаточное
(вне него – «варвары»), контакты с другими
государствами и обществами не принципиальны для его существования (как
в древнем Риме и Китае). Границы регионального государства часто
совпадают с границами (суб)цивилизационной общности. Представителем
последнего здесь является Священная Римская империя – наследница
империи Карла Великого. Для локального государства принципиально
важно, что оно является элементом системы, состоящей из тесно связанных с
ним множеством подобных государств (экономически, дипломатически и
Поликонфессиональность и полиэтничность – частые явления для него, но мы не считаем это
атрибутивным качеством, задающим определение регионального государства (часто в виде империи).
19
7
через войны)20. Система европейских государств до XX в. служит хорошим
примером такой системы.
Далее воспользуемся генетическим методом. Исходя из того, что
исторически образцы нации и национального государства (нациигосударства, nation-state) дала Англия для Франции, Франция – для остальной
Европы (включая Германию), а Европа – для остального мира, обратимся к
истории формирования европейских «национальных государств» (нацийгосударств, nation-states), которые для Европы XIX–XX вв. выступают
основной формой государства, полагая, что в этом вопросе
европоцентричный исходный взгляд является адекватным.
Такой подход позволяет ввести три принципиально разных типа
национальных государств (локальных), исходя из характера процесса их
формирования21. К первому типу отнесем национальные государства, где
процессы формирования локального государства и культурной и
политической национальной общности шли совместно, при ведущей роли
первого процесса, как это было в Англии и Франции. Ко второму типу
отнесем национальные государства, в которых, наоборот, ведущую роль
играл второй процесс. Они образовывались на основе уже почти
сформировавшейся ранее культурной национальной общности либо (подтип
a) путем интеграции-объединения (как это было в Германии), либо (подтип
б) путем дифференциации внутри более крупных государств, как это
произошло в результате развала ряда крупных государств после Первой и
Второй мировых войн и после окончания холодной войны, соответственно, в
начале, середине и конце XX в.22 К третьему типу отнесем локальные
государства, названные «национальными», поскольку во второй половине
XX в. так стали называть все государства, хотя внутри них национальные
общности не сформировались (массовое их возникновение связано с
процессом деколонизации во второй половине ХХ в.). В данной статье мы
почти не выходим за рамки Европы, поэтому третий тип рассматриваться не
будет.
Нам представляется, что процесс формирования «поздних»
национальных государств второго типа удачно схватывает трехфазная схема
М. Хроха23: «в фазе А пробуждается интерес сравнительно небольшой
группы образованных людей к языку, истории… За этой культурной фазой
развития следует фаза национальной агитации (фаза Б). Теперь группа
патриотов преследует цель внедрения национального сознания в более
широкие слои населения, мобилизации этого населения и его интеграции в
национальное сообщество. Если это достигнуто, национальное движение
Этот смысл сегодня вкладывается в понятие «национальных государств» в ООН, что согласуется с
первоначальным этимологическим понимание термина «нация» (для гильдий и землячеств в средневековых
университетах) как «инструмент отбора», то, что «сплачивало в общую массу одних людей, которых нужно
отличать от других, существующих бок о бок с первыми» (выделено мной. – А.Л.) (Тишков В.А. Указ. соч.).
21
Два первых, наиболее важных для нас, отвечают двум типам «национализма» у Ч. Тилли и Э. Геллнер
(см.: Ноженко М. Указ. соч. С. 50-51).
22
В обзоре М.В. Ноженко «Национальные государства в Европе» этот тип разбит на ряд подтипов.
23
Если ее очистить от примордиальной модели, к которой тяготел М. Хрох.
20
8
вступает в третью фазу (фазу В) – массовое движение, в котором большая
часть общества охвачена идеями национального самосознания и стремится к
такой цели как политическая автономия»24.
Наибольший интерес для нас представляет первый тип национальных
государств, т.е. Англия и Франция, поскольку именно здесь формируется
образец нации-государства и нации. Итак, мы будем анализировать процесс
становления национального государства как многослойного образования,
состоящего из локального государства и национальной общности со своими
культурным и политическим ядрами. Для рассматриваемого первого типа
локальных государств можно считать, что ареалы культурной и
политической общностей совпадают, ибо находятся в границах государства.
Одна из главных целей дальнейшего анализа – выделение характерных черт
этого «культурного ядра».
Начало процесса. Общецивилизационная ситуация
в Западной Европе XI–XIII вв.
Нации и нации-государства – продукт европейской (суб)цивилизации и
потому имеют общецивилизационные основания, которые высвечиваются
при исследовании «генезиса современного государства»25. Атрибутивными
качествами последнего полагают единое право и фискальную систему сбора
налогов, систему администрации, наличие «политического сообщества», с
которым государственная власть находится в состоянии диалога, включая
формы типа парламентских. Корни этого «современного» государства уходят
в XI–XIII вв., причем первыми «современными» государствами, как позже и
родиной первых наций, здесь оказываются Англия и Франция (при этом
вторая отставала от первой приблизительно на век, но зато стала образцом
для остальных).
Первая фаза конструирования европейских государств (локальных),
согласно Р. Куперу, относится приблизительно к XI–XIII вв., а «создание
средневековых государств во Франции и Англии» он относит к XII–XIII вв.
Это время выделяют как период инноваций и роста (экономического и
демографического)26. Но это также время формирования важнейших
элементов культурного и политического ядер западноевропейской
(суб)цивилизации, к которым мы относим рыцарскую (куртуазную),
бюргерскую, церковную, а также университетскую27 культуры. Особенно
важны два уникальных варианта идеалов личной свободы и ответственности
Цит. по: Капеллер А. Указ. соч. С. 156-157.
В 1984-1993 гг. оно проходило в рамках особой научно-исследовательской программы Национального
центра научных исследований (CNRS) и Европейского научного фонда.
26
Kaeuper R.W. Guerre, justice et ordre public. L’Angleterre et la France a’ la fin du Moyen Age. Paris, 1994. Р.
125-126.
27
К началу XII в. относится институционализация образовательной системы и начало серьезных изменений
в культуре (Genet J.-Ph. La mutation de l'education et de la culture medievales. Occident chretien (XII e siecle –
milieu du XVe siecle). Seli Arslan, 1999. Р. 19, 196), а в начале XIII в. основан Парижский университет.
24
25
9
(во многом антагонистические), лежащие в основе рыцарской и городской
культур28. Рассмотрим вклады указанных компонент.
Церковь (особенно монастыри) для варваризованной послеримской
Европы была хранительницей культуры поздней античности, культуры
духовной, административной, правовой, политической и даже хозяйственной
(монастыри были образцовыми хозяйствами). Это проявилось и при создании
империи Карла Великого, ставшей прообразом единой Священной Римской
империи, и в его «каролингском возрождении» IX в., и позже. Особую роль
сыграла «папская революция», начало которой ознаменовалось в 1075 г.
Диктатами папы Григория VII, а кульминация – в 1122 г. Вормским
конкордатом. Она, с одной стороны, привела к подъему морального уровня и
престижа церкви, к духовной экзальтации и (на фоне демографического
роста) к Крестовым походам конца XI в. (1-й) и XII в. (2-й и 3-й), давшим в
том числе важный опыт материально-экономической и военной организации
больших масс войск. С другой стороны, она «породила новое представление
о королевской власти в западном христианстве. Император и короли стали
рассматриваться как «светские» правители, главными задачами которых
были, во-первых, сохранение мира в пределах их королевств, т.е.
предотвращение насилия, и, во-вторых, осуществление правосудия, т.е.
управление в политической и экономической сферах… По словам Джозефа
Стрейера, «григорианское понятие церкви почти требовало изобретения
понятия государства». Само разделение на духовные и светские
политические образования вело к господству территориального
представления о королевской власти»29 (здесь и далее курсив – мой. – А.Л.).
Благодаря этому исходящему от церкви статусу короли, бывшие до XI в.
часто лишь номинальными вершинами феодальных вассальных пирамид,
образовавшихся после развала Империи Карла Великого, не имевшие
реальных ресурсов (уступая в мощи своим крупным вассалам), постепенно
становились действительно центрами власти, выполнявшими указанные
функции. Для Франции образцом такого короля стал Людовик IX Святой
(1226-1270).
Другая сторона «папской революции» – борьба пап с императорами за
власть (инвеституры), в ходе которой они раздавали королям и городам
привилегии за предоставленную им поддержку. Это стало важным фактором
в возникновении королевств и укреплении самостоятельности их и многих
городов.
Не менее важным был вклад феодальной вассально-сеньориальной
системы и рыцарской культуры. Становящееся «государство действовало…
через формы в основном феодальные, основанные на силе связи человека с
человеком, экзальтации рыцарских ценностей, этике служения, преданности
и «хорошего сеньора» у членов правящих классов»30. «Именно из
феодальных институтов выросли некоторые из важнейших политических
Липкин А.И. «Духовное ядро». Указ. соч. С. 310-340.
Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994. С. 378-379.
30
Genet J.-Ph. La genese de l’Etat modern. Culture et societe politique en Angleterre. Paris, 2003. Р. 12.
28
29
10
институтов современного государства. Феодальная curia regis, первоначально
бывшая собранием королевских вассалов, созванных, чтобы помочь королю
советом, которого он как господин имел право у них испрашивать, в XIII в.
сделалась во Франции центральным органом королевского правительства,
пользующимся услугами платных чиновников. В XIII в. Генеральные Штаты
во Франции и (Парламент) в Англии превратились из нерегулярных съездов,
созываемых в периоды чрезвычайного положения, в парламенты, которые
сделали свою былую обязанность своим правом. Точно так же и судебная
система Англии и Франции выросла из феодального института, а именно
права вассала на публичный суд, творимый не его господином, а третьим
лицом. Таким образом, невзирая на все свои противовластные тенденции,
феодализм предоставил в распоряжение западных монархов прекрасный
набор орудий, при помощи которых они сумели укрепить свою власть и
устроить централизованные государства. …Властителям Англии, Франции и
Испании это удалось, и, начиная с 1300 г., они заложили основания мощных
централизованных государств. В этих трех странах феодализм послужил
колыбелью, в которой было выпестовано современное государство»31.
Другие
компоненты
«современного»
локального
государства
формировались внутри европейских городов (которые вовне выступали как
«коллективные
сеньоры»).
«Наличие
городского
самоуправления
существенно изменило дух средневекового общества. В городе
провозглашался принцип политического равенства членов городской
общины… Они вырабатывали в сознании общества понятие воли
«большинства» вместо привычного и доминирующего представления о «воле
господина», сеньора… Наконец, утверждался принцип выборной,
коллегиальной власти, в наиболее яркой форме воплотившейся… в практике
итальянских городов-республик. Не менее существенной особенностью
освободительного движения городов явилась правовая оформленность его
результатов. Институционное самоопределение городской общности и его
правовая завершенность отличают западноевропейский город от
средневековых городов Востока и России32, делая его в ряду некоторых
других качеств важнейшим показателем и фактором цивилизационного
своеобразия Западной Европы»33.
Принципиально важной особенностью всех этих компонент было
доминирование двусторонних договорных отношений и права, в отношениях
как внутри сословий, так и между ними. Так, «Церковь и аристократия не
поддерживали тиранию. Обе полагали, что король связан договором:
обязательствами сеньора перед его людьми и священной присягой… Он
должен уважать священный закон и поддерживать церковь»34. Согласно
концепции французского права и конституции, «члены этого общества
Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 55.
На то же обращает внимание и Ле Гофф в своей книге «Рождение Европы» (СПб., 2007), сравнивая
европейские города с византийскими, мусульманскими и китайскими.
33
Хачатурян Н.А. Политическая организация средневекового города // Город средневековой цивилизации
Западной Европы. М., 1999. С. 336-340.
34
Petit-Dutaillis Ch. La monarchie feodale en France et en Angletere (Xe-XIIIe siecle). P., 1971. Р. 358.
31
32
11
(государства. – А.Л.): король, парламент (Генеральные Штаты в первый раз
собрались в 1302 г. – А.Л.), 12 пэров и три сословия трудились в согласии,
под властью закона во славу Господа и общего блага»35. Т.е. новые
государства и нации рождаются на весьма уникальной почве европейской
(суб)цивилизации и являются ее продуктом.
Национальные общности
Исходя из истории Англии и Франции, можно выделить определенную
последовательность этапов формирований наций первого типа.
Первоначально у основных сословий (церкви, рыцарства-дворянства и
бюргерства) были собственные культуры со своим культурным ядром36.
Образование
локальных
государств-королевств
приводит
к
политическому объединению нового типа – ранне-современных локальных
государств, формирование которых по современным представлениям тесно
связано с изменением характера войн в позднее Средневековье37. Для
позднего средневековья характерны «государственные» войны, т.е. войны,
между государствами-королевствами, имевшими совсем другие масштабы и
характеристики, чем прежние.
Хрестоматийным примером здесь служит Столетняя война между
Францией и Англией. Она является для феодального общества войной нового
«государственного» типа – длительной и требующей постоянной большой
армии, войны, ведущейся между королями, а не баронами. Это приводит к
ряду следствий. Во-первых, мобилизация баронов на королевскую
«государственную» войну препятствует прежним войнам между баронами и
консолидирует их в некую «государственную» общность, у военной элиты
возникает переосмысление своей идентичности, оно постепенно связывается
с королевством и королем. Во-вторых, новые войны потребовали большого
ресурса, находящегося у разных социальных субъектов, в первую очередь у
городов. Последнее приводит к формированию систем налогообложения,
администрации, правосудия, что ведет, с одной стороны, к формированию
общегосударственной идентичности и в среде горожан, а с другой, к
необходимости договариваться этим социальным субъектам, как с королем
(государственной властью), так и между собой. В результате «в XIII в. …во
Франции и Англии установились монархии; они были снабжены
чиновниками, единой армией, финансами, правосудием и полицией…, была
создана мистика королевской власти»38.
В итоге возникает «политическое сообщество», ведущее переговоры с
властью, и в этом сообществе возникает новое представление об обществе (а
не у королей, которые долго были поглощены «континентальными
Гринфельд Л. Национализм. Пять путей к современности. М., 2008. С. 101.
Для церкви речь идет о специфической культуре священников и монахов, установившейся после
григорианских реформ (папской революции), а не о вере мирян.
37
Genet J.-Ph. 2003. Op. cit.; Кревельд М. ван. Расцвет и упадок государства. М., 2006; Тили Ч. Принуждение,
капитал и европейские государства. М., 2009.
38
Petit-Dutaillis Ch. Op. cit. P. 11.
35
36
12
предприятиями» и династическими претензиями). Все эти элементы:
«политическое сообщество» и диалог, системы налогообложения,
администрации, правосудия – Ж.Ф. Жене и другие современные
исследователи относят к основным атрибутам «современного» государства39.
Представление о новой общности первоначально было тесно связано с
общностью подданства, т.е. с королем, и религиозной особостью. Этот тип
общности, предшествующий национальной, можно назвать «королевской»
(точнее, «королевско-конфессиональной»). В Англии она формируется в ходе
Реформации, сопровождавшейся отделением английской церкви от Папы
(1534) при Генрихе VIII (1491–1547).
Но в результате Реформации в Англии и Франции возникает
религиозный плюрализм, что приводит к полосе гражданских религиозных
войн и кризису королевско-конфессионального типа единства. Выход из
этого кризиса осуществляется на основе нового светского национального
«культурного ядра» (в форме национальной истории40 и литературы41), а
также «державного» политического ядра, заключающегося в смене культа
короля на культ государства-державы42. Все это происходит в высших
образованных слоях общества, где устанавливается идеал нового
внесословного благородства, основанного на образовании и культуре. Это
состояние отвечает эпохе абсолютизма и его можно назвать «державным»
(«державно-национальным»).
В рамках этой общности возрастает высокий статус человека и его
разума (наследие эпохи Возрождения), а «поскольку люди в этом очень
важном отношении были равны, то в принципе они имели равное право
участия в коллективных решениях. Таким образом, подразумевалось, что в
природе человеческой натуры заложено политическое участие, активное
членство в политическом сообществе, к которому данный человек
принадлежит – то есть то, что мы сейчас понимаем как гражданство»43. Здесь
же формируется понимание гуманизма, патриотизма как гражданской
доблести (virtus) и беззаветного желания служить своему политическому
Genet J.-Ph. 2003. Op. cit. Р. 353.
В елизаветинское время «возник целый новый класс людей, чьим главным занятием было исследовать и
писать – хроники, трактаты, поэмы, романы и пьесы – на английском языке, об Англии» (Гринфельд Л.
Указ. соч. С. 70). Появились общие истории Англии и описание «английского образа жизни». При этом
«историческая продукция развивалась в двух направлениях. Первое – это «популяризирующая» история,
усиленная театром 1580-1620 гг. ( Марлоу, Шэкспир). Это и есть «национальная» история – аналог истории
«Вечного города» древней Римской республики, она выступает в качестве социального интегратора и
идентификатора. Второе направление – «антикварная» или «научная» история, использующая научные
методы критики, развитые гуманистами. В Англии «страсть (passion) к истории вообще и истории
национальной в частности была живой силой (fort vive)» (Genet J.-Ph. 2003. Op. cit. Р. 347).
41
«Расцвет творчества в культуре Англии в XVI и начале XVII вв. был совершенно беспрецедентным и
внезапным». «К концу XVI в. секулярная нация завоевала преданность уже очень большого и все
увеличивающегося количества англичан» (Гринфельд Л. Указ. соч. С. 70, 68), а религия вытеснялась в
приватную сферу, сферу личного выбора.
42
Дж. Пойнет, бывший некоторое время епископом Винчестера и умерший в изгнании в 1556 г., писал:
«Люди должны относиться с большим уважением к своей стране, чем к своему правителю…Ибо страна и
общее благо находятся ступенью выше короля» (Гринфельд Л. Указ. соч. С. 59).
43
Гринфельд Л. Указ. соч. С. 32-33.
39
40
13
сообществу. Л. Гринфельд говорит это об итальянских городах эпохи
Возрождения, но это применимо и к их наследнице – «гражданской нации».
В результате в рамках «державной» общности вызревает противоречие
между высокими идеалами благородства, связываемого с высоким статусом
человека и разума в формирующемся национальном культурном ядре, и
закономерным загниванием системы абсолютизма. Это ведет к
формированию нового политического ядра, связанного с идеями гражданина
и народа как суверена, которое устанавливается после буржуазной
революции. Так осуществляется переход к гражданской нации, являющейся
более прочной общностью и обладающей более мощным потенциалом
мобилизации44. Очень важным для формирования культурной национальной
общности является образование, особенно преподавание истории и
литературы в школе, ибо именно посредством него к национальному
«культурному ядру» приобщаются широкие слои населения.
Учитывая это, сформулируем теоретическое понятие культурной
национальной
общности
как
культурной
общности
внутри
(суб)цивилизационной общности (т.е. относящейся к нижележащему
уровню), объединяющейся вокруг «национального культурного ядра»,
которое составляют два основных компонента: 1) «национальная история»45,
задающая идею «народа» (бессословного); 2) высокая светская
индивидуализированная национальная литература46, задающая типы
индивида, индивидуального поведения и переживания в разных жизненных,
светских ситуациях, а также воспитывающая чувство патриотизма. Причем
эти компоненты формируются сначала в элитарном образованном слое.
Отметим, что ядро (культурное и политическое) национальной
общности формируется в мире идей и в этом смысле это – «воображаемая
общность»47, но, овладевая людьми, она материализуется во вполне
реальную общность.
Что касается «националистической» общности, то она нередко
встречается как характерная фаза формирования национальных общностей
второго типа, формирующихся в XIX–XX вв. Основные концепции нации и
национализма48 относятся именно к этому времени, времени, где многое
определяет процесс индустриализации в экономике и усиление
бюрократического государства. Это ведет к унификации и «пересборке»
общностей, после чего, особенно в условиях острого военного и
При этом, несмотря на свою адресацию рационально развитому индивиду, многие элементы «культурного
ядра», такие как исторические праздники и символы – флаг, герб, гимн (первым государственным гимном
является британский, появившийся в 1740 г.), обращены к эмоциям и душе индивида и, пожалуй, содержат
элементы коллективного мифа (но здесь он не доминирует).
45
«Прошлое и есть то, что создает нацию» (Хобсбаум Э.Дж. Принцип этнической принадлежности и
национализм в современной Европе // Нации и национализм. М., 2002. С. 332).
46
При рассмотрении немецкой нации как культурной общности («культурной нации») О. Данном тоже
выделяются: формирование национальной литературы и истории как особо значимые процессы и
«образованный класс», в среде которого это происходит.
47
О чем говорят Б. Андерсон (в его книге «Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и
распространении национализма» (М., 2001)) и В. Тишков (в своем «Реквиеме по этносу (Исследования по
социально-культурной антропологии)» (М., 2003)).
48
Представленные, скажем, в сборнике «Нации и национализм» (М., 2002) и указанном обзоре М. Ноженко.
44
14
экономического соперничества между государствами, национальногосударственная общность выходит на первое место. Конечно, в этом
процессе очень важным оказывается политико-экономический слой, который
мы в данной статье не рассматриваем.
Но и в этих более поздних нациях (во многих элементах исходной
идеологии и в предполагаемом ими результате) в качестве основы
просвечивают образцы, заданные Англией и Францией49 и созданные до эры
индустриализации и выхода коллективистских движений на авансцену
европейской истории. В первых, как и в последних, есть культурное ядро,
основу которого составляют национальная история и литература, есть
политическое ядро в виде идеи народа как суверена и «общественного
договора», прав и свобод граждан, есть государство со своими границами. Но
выявление этих элементов, а главное – национального «культурного ядра» и
связанной с ним «культурной нации» четче видно на истории
первопроходцев-изобретателей. Кроме того, выявленные в истории Англии и
Франции фазы формирования нации имеют место и в других странах,
например, в России (без последней фазы) и Польше.
Используя введенные выше понятия, можно выделить три типа
политических национальных общностей в соответствии с разным
соотношением культурной национальной общности и политического
сообщества, которые хорошо коррелируют с предложенными О. Данном
тремя типами наций: современной «гражданской нации», «рейхнации» и
«организованного национализма»50.
Классическая «гражданская нация» предполагает наличие институтов
представительной демократии и суверенитет народа в качестве
«политического ядра». Она является типичным продуктом буржуазной
революции, в ходе которой на первое место, занимавшееся до этого королем,
ставится народ и устанавливаются республиканские институты. Светское
культурное ядро предполагает образованное индивидуализированное
общество, основанное на сочетании индивидуально-прагматистской,
индивидуально-идеалистической и коммунитаристской форм отношений
индивида в социуме. Большое значение в процессе приобщения широких
масс к идее нации (культурной и политической) имеют всеобщее начальное
образование и всеобщая воинская служба (особенно во время войны).
Классические образцы здесь дают Англия и Франция.
«Державная» нация представляют собой светскую «державную
общность», культурным интегратором которой являются светская
национально-державная история и литература (культура). Этот тип общности
не предполагает завершенной буржуазной революции, его типичными
примерами является предреволюционная Франция эпохи Просвещения,
германская «рейхнация» О. Данна, Россия (царская и советская).
«Национализм – это политическая программа… группы, определяемые как «нации»… обязаны
формировать государства того стандартного образца, который утвердился со времен Французской
революции» (Хобсбаум Э. Указ. соч. С. 334).
50
Данн О. Нации и национализм в Германии 1770-1990. СПб., 2003.
49
15
В «националистической» нации национальное «культурное ядро»
служит материалом для создания коллективного мифа. Здесь мы имеем
вырожденный случай, ибо предполагается, что национальное «культурное
ядро» было, но оно деиндивидуализируется и поэтому, согласно введенному
выше определению, здесь уже нельзя говорить о культурной национальной
общности. Это подтверждает и то, что в случае разгула национализма
высокая культура и ее носители притесняются или даже уничтожаются.
В первых двух случаях культурная национальная общность существует
и оказывает серьезное влияние на формирование политической общности.
Именно благодаря ей образуется новая светская, как правило
поликонфессиональная (а может и полирелигиозная) и полиэтническая
общность.
Итак, в основе введенной типологии лежит наличие национального
«культурного ядра» и отвечающего ему сообщества, именно с этим связано
употребление слова «национальный» во всех трех. При этом формирование
культурной национальной общности является важным (если не
необходимым) условием формирования политической «гражданской нации»,
но, оказывая сильное влияние друг на друга, политические и культурные
процессы идут в своих слоях по собственной логике. Кроме того, очень
важным
является
различение
коллективистской
и
трех
индивидуализированных форм индивида (и общностей), что позволяет
отличить
индивидуализированные
национальные
общности
от
коллективистских националистических. Введенные понятия позволяют
различить и соотнести национальные, этнические и (суб)цивилизационные
культурные общности.
Из этой введенной системы понятий и типологии вытекает также ряд
вопросов, требующих дальнейшего исследования. Во-первых, возникает
вопрос о державной общности: является ли она лишь неустойчивой
переходной фазой в процессе формирования «современного» государства
или может быть устойчивым и эффективным политическим образованием?
Во-вторых, может ли быть «современным» (т.е. обладающим институтами
разделения властей и права) не национальное, а «конфессиональное»,
например, исламское государство? В-третьих, поскольку национальное
«культурное ядро» играет очень важную, если не центральную роль в
консолидации общества в национальных государствах, то каковы границы
мультикультурности, совместимые с его существованием, а если
современные процессы глобализации ведут к превышению этих границ, то
какие формы политической организации будут отвечать этой новой
ситуации?
В последнем случае надо иметь в виду, что в конце XIX – начале XX вв.
(наступление Новейшего времени) особая активность национализмов была
связана с индустриализацией и урбанизацией в Европе, вследствие чего, с
одной стороны, на авансцену вышли пролетарские и мелкобуржуазные
коллективизмы, а с другой, произошло усиление современного
16
бюрократического государства51. С наступлением постновейшего времени в
последней трети XX в. ситуация в развитых странах принципиально
изменилась. Снята угроза межнациональных войн в западном мире,
экономики и мобильность широких слоев населения вышли за границы
отдельных государств, резкое поднятие уровня жизни в послевоенный
период сопровождалось индивидуализацией общества, ростом разнообразия
культуры и толерантности к этому разнообразию. Все это привело к
ослаблению роли национальных границ, с одной стороны, и национализмов,
с другой52. Коллективизмы и связанные с ними проблемы в Европе сегодня
возникают на основе межцивилизационной, а не межнациональной
мультикультурности53.
В заключение отметим, что «гражданская нация» и «нация-государство»
– очень сложные и поздние продукты европейской истории. Поэтому, хотя
все представленные в ООН «локальные» государства называются
«национальными», но не все ими являются. Так национальная общность
является светской, как правило, полирелигиозной, т.е. предполагает, что
религиозно-конфессиональные вопросы относятся к приватной, а не
публичной сфере. Поэтому государства исламского мира, за редким
исключением (на которое в XX в. претендовала Турция), являются
«локальными», но не национальными. Не являются национальными и многие
африканские государства, где в публичной сфере сильны этно-племенные
общности. Вместе с тем, Китай, Индия, возможно США, являются
(суб)цивилизационными
"региональными",
а
не
национальными
государствами (что касается России, то этот вопрос требует особого анализа).
Список литературы:
Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении
национализма. М., 2001.
Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994.
Гринфельд Л. Национализм. Пять путей к современности. М., 2008.
Данн О. Нации и национализм в Германии 1770-1990. СПб., 2003.
Ерасов Б.С. Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия. М., 1999.
Капеллер А. Россия – многонациональная империя. М., 1997.
Кревельд М. ван. Расцвет и упадок государства. М., 2006.
Кузнецов А.М. Этническое и национальное в политологическом дискурсе // Полис. 2007.
№ 6. С. 15.
Ле Гофф Ж. Рождение Европы. СПб., 2007.
Липкин А.И. «Духовное» и «политическое» «ядра» «локальной цивилизации» и их
столкновение в истории России. Препринт WP17/2012/01. Серия WP17. Научные доклады
Лаборатории сравнительного анализа развития постсоциалистических обществ М.: ВШЭ,
2012 [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://www.hse.ru/data/2012/04/10/1251631302/WP17_2012_01_f.pdf.
Липкин А.И. Проблемы мультикультурных обществ. Межцивилизационный аспект в
условиях глобализации // От рисков нестабильности к устойчивому развитию. Часть II.
Дилеммы мультикультурализма и национализма. М., 2011. C. 7-23.
Что подробно обсуждается в упомянутом обзоре М. Ноженко.
Это констатирует и Э. Геллнер (Ноженко М. Указ. соч. С. 46).
53
Подробнее см.: Липкин А.И. «Проблемы мультикультурных обществ…».
51
52
17
Липкин А.И. Российская самодержавная система правления // Полис. 2007. № 3. С. 39-52.
Липкин А.И. «Духовное ядро» цивилизационной общности // Синтез цивилизации и
культуры. Международный альманах. Вып. 2. (ИНИОН РАН, Институт Европы РАН,
Центр межцивилизационных исследований). М., 2004. С. 310-340.
Липкин А.И. Духовный кризис и национальное возрождение (Попытка культурноисторического анализа). Философский очерк. Нижний Новгород, 1993.
Мангейм К. Идеология и утопия: Диагноз нашего времени. М., 1994.
«Нации и национализм» / Б.Андерсон, О.Бауэр, М.Хрох и др.; Пер. с англ. и нем. М., 2002.
Ноженко М.В. Национальные государства в Европе. СПб., 2007.
Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993.
Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1993.
Тили Ч. Принуждение, капитал и европейские государства. М., 2009.
Тимофеев Т. Цивилизации и мировое развитие // Россия в многообразии цивилизаций /
Под ред. Н. Шмелева, Т. Тимофеева, В. Федорова. (Часть I). М., 2007.
Тишков В. Реквием по этносу (Исследования по социально-культурной антропологии).
М., 2003.
Тишков В.А. Нация // Новая философская энциклопедия. М., 2010. Т. III.
Тюков А. Общая и социальная антропология. М., 2002.
Хачатурян Н.А. Политическая организация средневекового города // Город средневековой
цивилизации Западной Европы. М., 1999. С. 336-340.
Хобсбаум Э.Дж. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной
Европе // Нации и национализм. М., 2002.
Ясин Е.Г. Исследование культурных ценностей – общее дело социальных наук //
Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2008. Т. 5. № 2.
Genet J.-Ph. La genese de l’Etat modern. Culture et societe politique en Angleterre. Paris, 2003.
Genet J.-Ph. La mutation de l'education et de la culture medievales. Occident chretien (XIIe
siecle – milieu du XVe siecle). Seli Arslan, 1999.
Kaeuper R.W. Guerre, justice et ordre public. L’Angleterre et la France a’ la fin du Moyen Age.
Paris, 1994.
Petit-Dutaillis Ch. La monarchie feodale en France et en Angletere (Xe-XIIIe siecle). P., 1971.
Rifkin J. The European Dream: How Europe’s Vision of the Future Is Quietly Eclipsing the
American Dream. N.Y., 2004.
18