культура Месопотамии
реклама
Тема 3. КУЛЬТУРА МЕСОПОТАМИИ 3.1. Исторические сведения Природные условия. Месопотамия (греч. Двуречье) обширная территория в Передней Азии в окрестностях двух больших рек: Тигр и Евфрат. Именно здесь в конце IV тыс. до н.э. возник один из самых древних центров цивилизации. Природа в этих местах в древности была достаточно суровой. Обширная плоская равнина, местами представляла собой пустыню, местами нескончаемые болота, кишащие ядовитыми насекомыми. В летнее время палящий зной иссушал землю настолько, что она превращалась в сухую потрескавшуюся корку. В зимний период, в сезон дождей, случались дождевые бури и катастрофические наводнения, в результате которых реки иногда меняли русла, а всё живое погибало под действием этой безудержной стихии. Библейское сказание о Всемирном Потопе берёт своё начало как раз в преданиях народов, населявших эти земли. Если к этому прибавить, что почва Месопотамии чрезвычайно бедна полезными ископаемыми (исключение нефть, но в древние времена она не находила себе применения), мы получим некоторое представление о суровых природных условиях этого края. Однако почва в Двуречье, при умелой ирригации, могла давать хорошие урожаи, что и явилось в конце концов подходящей материальной базой для возникновения здесь первых городов (номов), объединившихся затем в государство, известное под названием Шумер. Население. Шумерийцы, населившие южную часть Месопотамии племя, происхождение которого не выяснено. Сами себя они называли «черноголовые», а местом своего изначального обитания считали мифическую страну Дильмун. Первое государство на юге Месопотамии было образовано их усилиями; письменным и разговорным языком, вплоть до времени правления Саргона Древнего, был шумерский язык. В северных областях жили семитские племена, говорившие на языке, который мы сегодня называем аккадским. К периоду правления III династии Ура он становится разговорным языком на всей территории Месопотамии. Кроме шумерийцев, на соседних с Месопотамией землях (пустыни, полупустыни, степи) селились многочисленные кочевые племена кутии, амореи, халдеи, касситы и т.д.; они беспрестанно вторгались в пределы государств, существовавших на этой территории, иногда надолго захватывая власть на завоёванных землях. В частности, касситы правили в Месопотамии в течение почти 400 лет. В результате население этого региона неоднократно перемешивалось, и всё же мы имеем право говорить о преемственности 2 культурных традиций, как минимум, до покорения Вавилона персами в 539 г. до н.э. Социальная и политическая структура Древней Месопотамии в разные периоды её существования. В раннединастический период (2750 2310 гг.) по берегам обеих рек существовали небольшие города-государства: Киш, Лагаш, Эреду, Ур, Шуруппак, Урук, Умма, Ниппур, Ларса и т.д. Каждым из них управлял выборный военный вождь лугаль («большой человек»). В центре нома стоял храм в честь бога-покровителя; храмом управлял верховный жрец эн. Верховный жрец обычно возглавлял и совет старейшин города. В конце 4-го тыс. до н.э. военный вождь Урука Гильгамеш подчинил своему влиянию большинство номов на юге Месопотамии. Впоследствии Гильгамеш был обожествлён; его имя связано со знаменитым эпосом «О всё видавшем», первым значительным литературным произведением древности. Цари I династии Урука по-видимому, прямые потомки Гильгамеша. На первых порах государство Шумер представляло собою конфедерацию номов, возглавляемую Уруком. Основу социальной структуры общества представляла большесемейная земледельческая община. Политическая власть принадлежала совету старейшин; жрецы и военные вожди каждого нома безусловно ей подчинялись. Среди военных вождей впоследствии выделяется фигура лугаля-гегемона, который стремился к независимой от совета старейшин власти. Всевозможными способами эти военные вожди пытались захватить как можно больше влияния; они не останавливались и перед тем, чтобы присваивать земли, принадлежащие храмам. С другой стороны, всё больше земледельцев разорялись, лишались собственности на средства производства и начинали подвергаться внеэкономической эксплуатации, т.е., с одной стороны, шёл процесс формирования авторитарной власти, а с другой массы общинных земледельцев превращались в бесправных государственных работников, фактически находящихся на положении илотов. Логическим завершением этого процесса явилось формирование первой восточной деспотии. Государственную реформу, установившую эту форму власти, провёл царь-завоеватель Саргон Древний. Он был человеком незнатного происхождения (садовником и приёмным сыном водоноса), уроженцем города Аккаде, который дал впоследствии название самому государству «государство Шумера и Аккада» и новому государственному аккадскому языку. Саргон по происхождению был не шумерийцем, а семитом. Он не был связан с шумерскими храмами и их знатью, и мог действовать по отношению к ним, как диктатор-завоеватель. Он создал армию, вооружённую стрелковым оружием (лук и стрелы), которого шумерийцы не имели, ибо жили они в южной части региона, где не было подходящего для этого оружия материала (тисовых деревьев). С помощью успешных военных действий Саргон сумел объединить Северную и Южную Месопотамию. С этих пор (середина XXIII в. до н.э.) 3 начинает своё существование «царство Шумера и Аккада», чьи земли простирались от Средиземного моря до Персидского залива. Вот реформы, проведённые Саргоном: во-первых, он уничтожил остатки «первобытной демократии» распустил советы старейшин; руководители номов превратились фактически в царских чиновников и целиком ему подчинялись; их семьи были переселены в столицу (Ур), где находились фактически на положении заложников. Во-вторых, номовые дружины были распущены; вместо них было создано единое постоянное войско, которым командовал сам царь. В-третьих, Саргон ввёл единообразные меры длины, площади и веса по всей стране. И, наконец, Саргон многое сделал для упрочения государственной языческой религии: давал большие пожертвования храмам, подчёркнуто почтительно относился к главным богам, отдал в жрицы храма бога Луны свою старшую дочь. Тем самым он подчинил своему влиянию и сделал своим союзником номовое жречество. Итак, это был, по предположению, первый в Истории царь, обладавший в своём государстве единоличной деспотической властью, т.е. властью, для которой единственным законом является воля правителя. Такая власть никем не делегируется и никем не разделяется. Парадигма деспотической власти с этого времени была воспринята во многих странах Востока и считается с тех пор одним из традиционных оснований культуры всего этого региона. При Саргоне и после него разговорным языком в стране постепенно становится аккадский, но языком письменности и делопроизводства ещё в течение долгих веков оставался шумерский язык. Потомки этого царя начали принудительно скупать общинные земли по весьма низким ценам, что способствовало разорению большесемейных общин, которые пока ещё оставались основой низовой социальной организации. Постепенно средний слой государственных работников был весь переведён на илотские пайки. Установилась экономическая система, называемая в науке азиатским способом производства, характерными признаками которого считается государственное владение землёй, основными средствами производства и самими производителями, а также распределение продуктов труда в административном порядке, «паёк», величина которого не зависит от индивидуальных усилий работника: фактически работник существует здесь на положении государственного раба (илота). Проявились и другие признаки деспотической власти: потомки Саргона всё время пытались вести завоевательные войны, предпочитая военный разбой торговле. Особенно возвысился царь Нарам-Суэн, который уже объявил себя богом. Номовые общины пытались восставать, саргониды нещадно расправлялись с ними, истребляя при этом старую номовую знать. Новая предельная фаза деспотии наступила в эпоху так называемой III династии Ура, начиная с царствования Ур-Наммы (с 2111 г. до н.э.). В это время «царство Шумера и Аккада» приобретает вид казарменного государства, в котором деспотия берёт на вооружение изощрённую и громоздкую бюрократическую систему. Все земли стали единым 4 государственным хозяйством, где все работы контролировались чиновниками, а выполнялись государственными рабами (их называли гуруши, что значит «молодцы»). Все они были сведены в отряды, жили в казармах, должны были выполнять любую работу по разнарядке, получая одинаковый скудный паёк, едва позволявший поддерживать жизнь. По сути дела, это была трудовая армия. Чиновники тоже получали государственный паёк, (правда, более высокий). Они осуществляли строгий учёт и контроль за выполнением работ. Всё фиксировалось на специальных документах глиняных табличках, которых от этой эпохи сохранилось огромное количество. Страна была разделена на округа под началом чиновников. Общинные хозяйства ещё существовали, но купляпродажа земли была запрещена. Многоликий пантеон номовых божеств был упорядочен: возникла как бы «государство» богов во главе с Энлилем. Цари также причисляли себя к божествам… Этот чудовищный режим был первым, но далеко не единственным в истории мировой культуры. От империи инков до Сталинского социализма в России, в той или иной форме, идея казарменного государства воскресает вновь и вновь. Но почти нигде оно не было устойчивым. В самой Месопотамии режим III династии Ура продержался всего около 100 лет: к началу 2-го тыс. до н.э. он рухнул под ударами степных кочевников (амореев). В XVIII в. до н.э. Месопотамия как единое государство возродилась под управлением царя Хаммурапи. Новой столицей отныне становится Вавилон. Хаммурапи отдал землю и ремесленные мастерские в руки частных владельцев. Это способствовало быстрому оживлению хозяйства, разорённого набегами кочевников. Было восстановлено значение общинного земледелия. Хаммурапи также издал свод законов, где структура общества была определена в виде трёх сословий: авилум (свободные общинники), мушкенум («царские люди», т.е. зависимые работники, условия труда которых определялись указами царя) и вардум (рабы). Были установлены предельно суровые наказания за кражу и покушение на устои патриархальной семьи. Эти законы, в частности, ограничивали произвол ростовщиков. Важной особенностью внутригосударственной политики царей Вавилона (так же, впрочем, как и царей III династии Ура) был полный контроль над храмовым жречеством. Этот контроль, вероятно, со временем не ослабевал, а, наоборот, усиливался: археологические раскопки показывают, что размеры и роскошь царских дворцов со временем увеличивались, в противоположность храмам, становившимся всё скромнее (исключением был лишь знаменитый храм бога Мардука в Вавилоне). Итак, вплоть до окончательного падения Вавилона в результате натиска армии персидского царя Кира (539 г. до н.э.) политическая организация Месопотамии представляла собою деспотическую монархию, допускавшую время от времени, в целях сохранности государства, некоторую видимость законного порядка. Основными социальными ячейками были патриархальная семья и большесемейная (затем и соседская, называемая «братством») земледельческая община. Следует обратить внимание на большое количество 5 мушкенумов, «царских людей», которые, не будучи формально рабами, были, тем не менее, людьми, лично зависимыми от государственного аппарата и в этом смысле в определённом отношении напоминали трудовую армию гурушей времён III династии Ура. 3.2. Религия и мифология. На раннем этапе существования месопотамской цивилизации, в додинастический период (IV тыс. до н.э.) территория Двуречья, как уже говорилось, представляла собою несколько десятков городов-государств (номов). В каждом из них почитались свои боги-покровители, связанные, как правило, с основным видом хозяйственной деятельности населения этих номов. Поскольку во многих местах это было земледелие и скотоводство, преобладали боги плодородия. В центре каждого нома стоял храм в честь этого бога, и в храме его статуя. Храм обслуживался специальными служителями («энси»); руководил храмом верховный жрец («эн»). Храм считался домом бога; верующим доступа туда не было, они занимали место лишь на площади перед храмом. В храме могли присутствовать только жрецы. Статуя бога почиталась не как изображение только, но как Сама божественная персона: статую украшали, наряжали, «кормили» (т.е. предлагали пищу, после чего она считалась освящённой), выносили в паланкине на «прогулку» и т.д. После объединения номов имена главных номовых божеств сохранились. Сохранился также их культ. Но эти божества приобретают теперь новые функции и группируются вокруг Ана (бога неба). Вероятно, первенство этого бога связывалось с оплодотворяющей силой дождя, тем более, что женой Ана считалась богиня земли Ки. На храмовых фресках Ан нередко изображался в образе быка, (как известно, в древних культурах всего мира бык служил олицетворением силы мужского плодородия). Ан считался отцом и предком всех богов, а также демонов и бесчисленных злых духов. Он был как бы патриархальным главой огромной семьи: как отец, он возглавляет собрание богов, а с упрочением царской власти он делается «царём» необъятного небесного «государства». В конце концов Ан становится для верующих символом верховной власти, источником божественной воли. Этот бог считался в Шумере высшим олицетворением силы, способной превратить добытийный хаос в упорядоченное целое. Ан также тесно связан с властью земного царя: он самолично наделяет своего избранника царскими правами и обязанностями, даёт ему, так сказать, «санкцию» на земную власть. Величие Ана настолько неоспоримо, что сам он не принимает участие в какой-либо активной деятельности: одной лишь магической силы его небесной власти и воли вполне достаточно. Он владеет «табличками судеб» Ме, где записаны судьбы каждого их живущих; таким образом, он держит в руках все нити небесной и земной жизни. В вавилонской мифологии роль Ана отходит на второй план; его место занимает активное деятельное антропоморфное божество Мардук, бог 6 мудрости и ремесла, победитель хаоса в лице богини Тиамат и созидатель космического порядка. Важнейшее место, наряду с главными богами, занимает Энлиль («владыка-ветер») олицетворение активных сил природы. Этот бог также имеет прямое отношение к плодородию земли: по преданию, он создал мотыгу. Он источник влажных ветров, возвращающих природу к жизни. В письменах глиняных табличек сохранились многочисленные хвалы Энлилю, как божеству, дарующему плодородие: О могучий, во власти твоей небесные дожди и земные воды; Энлиль, ты правишь упряжкой богов природы. Отец Энлиль, только ты один наливаешь лозы зрелостью; Энлиль, ты взращиваешь рыб, нагревая своим теплом пучину; ты насыщаешь птиц в поднебесье и рыб в пучине. Вместе с тем, Энлиль выступает и как олицетворение грозовой бури, неуправляемой стихии, сметающей всё на своём пути. В этой своей ипостаси он является прямым воплощением тех разрушительных сил, которые время от времени проявляли себя в природе Месопотамии. Энлиль нередко пребывает в дурном расположении духа: в гневе он неистов и безжалостен. В одном из мифов он посылает на Землю потоп, чтобы истребить род человеческий. В триаду наиболее известных божеств входит также богиня Нинхурсаг (варианты: Нинмах, Нинтур, Мамми и др.). Это богиня-мать, по одной из мифологических версий сотворившая людей. Она также мать богов: «мать всех детей», как её именуют в одной из глиняных табличек. В мифах разных времён она выступает то как жена, то как сестра Энлиля. Также чрезвычайно важной фигурой в месопотамском пантеоне выступает бог Энки («владыка земли»), олицетворяющий плодородную силу пресных вод (рек, прудов и дождей), а также ритуального омовения и устранения скверны. Считалось, что тайная сила воды, обеспечивающая плодородие почвы, тождественна силе мужского семени. В шумерском языке то и другое обозначалось одним словом. Энки также славился как самый хитроумный и сообразительный из шумерских богов, мастер компромисса, способный найти выход из любого трудного положения. Инанна (в аккадском пантеоне Иштар) богиня плодородия, плотской любви и войны, жена пастушеского бога Думузи. В характере этой богини также присутствуют специфические черты, придающие её личностное своеобразие: капризность, взбалмошность, своеволие, безудержные приступы гнева, что также можно рассматривать, как олицетворение непредсказуемой природной стихии Месопотамии. Вот как, согласно одному из шумерских текстов, восхваляет себя эта богиня: 7 Мой отец дал мне землю, дал мне небо, я Инанна! Царственность он дал мне, ведение войны он дал мне, нападение он дал мне, потоп он дал мне, ураган он дал мне! Небеса возложил он венцом мне на главу, землю он надел как сандалии мне на ноги, священное одеяние он обернул вокруг моего тела, священный скипетр вложил мне в руку. Боги это воробьи, а я сокол; Аннунаки едва ковыляют я прекрасная дикая буйволица; я прекрасная дикая буйволица моего отца Энлиля, его прекрасная дикая буйволица, пролагающая путь! Для шумеро-аккадской мифологии также характерно старшинство бога луны (Нанна или Син) над богом солнца (Уту или Шамаш): Нанна является отцом солнечного бога. Это обстоятельство, в частности, сказалось на принятии в Месопотамии лунного (а не солнечного) календаря. В мусульманской традиции этот календарь действует до сих пор. В ритуальной практике Древней Месопотамии, как и в любой другой религии, было задействовано множество мифов. С течением времени они менялись, обрастали новыми вариантами, приобретали дополнительный смысл. Приведём для примера три мифа, игравшие большую роль в духовной жизни древнемесопотамского общества. Миф об Энки и Нинмах До появления человека боги испытывали большие трудности в добывании пищи. Аннунаки, сыновья бога Ана, пожаловались отцу на то, что они остаются без всякой помощи и нет возле них никого, чьё назначение служить бессмертным богам. Их жалобы услышала также Нинмах (Нинхурсаг), «матерь, породившая всех богов». Ан поручил ей и богу мудрости Энки создать для этой цели людей. Материалом для сотворения человека стало «сердце глины, что над бездной». Из глины этими богами были созданы разумные существа, имеющие внешний облик богов. По случаю удачно закончившегося дела боги устроили пир, на котором Энки и Нинмах выпили довольно много вина. Захмелев, они вновь принялись за дело, но на этот раз у них стали получаться неполноценные люди: калеки, бесплодные женщины, уроды, гермафродиты и т.д. Смысл мифа в истинном (по мнению шумерийцев) предназначении человека, как о нём говорит история человекотворения. Человек по самому замыслу своего создания, изначально есть раб, и его судьба судьба раба. В соответствии с этим, каждый житель Месопотамии носил на шее каменную печать, на которой значилось имя человека и имя бога, «рабом» которого он является. Даже сам царь в системе этих верований был не более, чем управляющим в поместье бога, т.е., по сути, старшим рабом. Эта идея хорошо 8 согласуется с деспотической социальной структурой месопотамского общества, рядовой член которого безусловно должен был подчиняться сначала своему отцу, главе семьи, затем чиновнику, затем царю и наконец своему богу, т.е. находился в центре неуклонно расширяющихся кругов власти. Сознание своей вечной зависимости от стихийных сил (природные катастрофы), превратностей исторической судьбы (набеги кочевников) и произвола властей наложило определённый отпечаток на ментальность жителей Месопотамии: их мироощущению как нельзя более был свойственен фатализм: вера в неотвратимость судьбы. В связи с этим важное место в их представлениях занимало понятие о «доле» человека шимту. Эта «доля» включала всё, что касалось индивидуальной человеческой судьбы, включая психологические качества личности. Миф об Инанне и Думузи Инанна, честолюбивая богиня плодородия, озабоченная тем, что глава богов Ан будто бы дал ей слишком мало власти, решила спуститься в подземный мир, Царство Мёртвых, «страну без возврата», где правила её родная сестра Эрешкигаль, и сделаться его владычицей. Перед тем, как отправиться в это опасное путешествие, она предупредила своего визиря: если три дня и три ночи она будет отсутствовать и не вернётся до этого срока, визирь должен совершить траурный обряд и обратиться за помощью к её высоким родственникам, богам Энлилю, Нанне или Энки (если первые двое откажутся ей помочь). Затем она облачилась в царский наряд и спустилась «страну без возврата». Чтобы попасть в лазуритовый храм Эрешкигаль, ей пришлось пройти через семь ворот, охраняемых огромными демонами. При проходе через каждые из них она вынуждена была, по их требованию, снимать с себя часть одежды. В конце концов, она осталась полностью обнажённой, а следовательно беззащитной перед злыми чарами обитателей подземного царства. Вот, наконец, она появляется в покоях богини подземного Царства и претерпевает последнее унижение: демоны ставят её на колени перед троном Эрешкигаль, которая, конечно, сразу поняла замысел Инанны и обращает на неё «взгляд смерти». Богиня плодородия падает замертво, её труп подвешивают на крюк, вбитый в стену. После этого все естественные процессы на земле и под землёй останавливаются: живая тварь не рожает, растения не приносят плодов… Богиня плодородия мертва! Через три дня и три ночи, как и было условлено, старший слуга Инанны, понимая, что с нею стряслась беда, совершает торжественный траурный обряд и отправляется за помощью сначала к Энлилю, владыке ветра, затем к Нанне, богу луны. Ни тот, ни другой не решаются прийти на помощь: велика власть демонов «страны без возврата»! Но хитроумный Энки, к которому затем обращается визирь, находит выход из положения: из грязи, которую он наскрёб из-под ногтей, этот бог создал двух карликов. Затем он им дал «воду жизни» и траву жизни», приказав с помощью этих средств вернуть Инанну к жизни. Юркие карлики незамеченными проскользнули сквозь семь ворот, и скоро очутились в покоях Эрешкигаль. Там они застали устрашающую картину: Эрешкигаль корчится в муках родов, не в силах родить (богиня плодородия мертва!). Карлики пообещали помочь несчастной Царице Мрака, но попросили выдать им сначала тело Инанны. Оживив эту богиню с помощью «воды жизни» и «травы жизни», они тем самым помогли возродить все естественные процессы в земной природе. Облегчение пришло и для Эрешкигаль, благополучно разрешившейся от бремени… Но отпустить Инанну обратно с миром ей никак нельзя: закон «страны без возврата» гласит, что никто не может живым возвратиться в наземный мир, если не представит себе равноценную замену. Инанне было дозволено 9 подняться на поверхность земли, но в сопровождении демонов, которым она должна указать того, кто должен занять её место. Боги-покровители городов, и все их жители, которых она встречала на пути, падали перед нею ниц, демонстрируя смирение и радость по поводу её возвращения! У Инанны просто не поднялась рука указать на них своим отвратительным стражам... Но, когда она прибыла в свой родной город Урук, она увидела картину, наполнившую яростью её сердце: её муж Думузи, вместо того, чтобы оплакивать участь своей супруги, беспечно пировал в своём дворце… Именно его разгневанная Инанна и передала в руки безжалостных демонов. Богиня растительности Гештинанна, родная сестра Думузи, пыталась спасти брата от преследования демонов, но безуспешно. Она была готова пожертвовать собою ради Думузи и вместо него уйти в царство мёртвых, но Инанна изрекает окончательный приговор: «Полгода ты, полгода она!». С этих пор Гештинанна половину года (вероятно, летнее время, когда в Месопотамии не было дождей и солнце выжигало всю растительность) обретается в Царстве Мёртвых, а осенью, с наступлением освежающих ливней и влажных ветров, она приходит снова на землю. В чём значение этого мифа? Перед нами один из первых в истории цивилизаций миф об умирающем и воскресающем боге (с этим сюжетом мы ещё не раз встретимся). Он, несомненно, связан с природными земледельческими циклами, с угасающей на какой-то период года и вновь воскресающей живой природой. Одним из важнейших мифов вавилонского периода миф о борьбе Мардука и Тиамат. Мардук, бог-покровитель Вавилона, центральная фигура в аккадской космогонической поэме «Энума элиш». В поэме Мардук описывается как «ребёнок-солнце», божественное дитя, во всём превосходящее предшествующих ему богов. На древних изображениях этот бог подобен человеку (антропоморфен). Тиамат, богиня хаоса, напротив, изображается в виде свирепого дракона, что подчёркивает её связь с древнейшими хтоническими культами. Собрав войско, Тиамат собирается идти войной на Вавилон. Богов охватывает страх; среди них один лишь Мардук согласен вступить в схватку с чудовищем, но требует, чтобы, в качестве награду за победу, его ввели в совет богов и сделали верховным божеством. Боги благословляют его на битву. Мардук вооружается луком, дубинкой, сетью и в сопровождении четырёх небесных ветров и семи бурь, специально созданных им против войска Тиамат, вступает в сражение. После победы над богиней хаоса Мардук рассекает тело Тиамат на две части. Из нижней он делает землю. Из верхней небо. Богам он определяет их владения, а небесным светилам их пути, после чего, по плану Мардука, боги создают человека. В этом мифе мы впервые встречаемся с теомахией борьбой богов, в результате которой боги младшего поколения, более разумные и цивилизованные, почти во всём похожие на человека, одерживают победу над древними, зооморфными или монстроподобными, воплощающими неистовство первобытных стихий божествами. С мифом о Мардуке и Тиамат, по-видимому, был связан обряд празднования вавилонского Нового года («акиту»). С началом периода дождей, знаменующем оживление плодородных сил природы, вавилоняне разыгрывали 10 мистерию, повторяющую схватку Мардука с Тиамат. Вначале мир как бы возвращался к хаосу, предшествовавшему творению неба и земли: всё в городе менялось местами, намеренно устранялся законный порядок, царь становился рабом, а раб царём. Затем две группы участников, представляющих силы Мардука и Тиамат, начинали борьбу, которая завершалась «праздником судеб», во время которого заново определялась судьба каждого месяца и каждого дня творимого года. Мир обретал форму, хаос вновь уступал место порядку, царь вновь получал свой трон, раба, который только что занимал его место, убивали. Всё это увенчивалось совершением «священного брака» между царём и храмовой блудницей, игравшей в этом обряде роль богини Иштар (Инанны). Особую роль в месопотамской религиозной практике играл культ домашних божеств, переросший, примерно в середине II тыс. до н.э., в религию личного бога. Среди домашних божеств особое значение принадлежит Ламассу, считавшейся личной «мамой» верующего (в момент его зачатия она отождествлялась «сливалась» с фактической матерью). Другим личным божеством считался Шеду, олицетворение жизненной силы человека. Важную роль также играл Шуму бог личного имени. Верующему удобнее было обращаться к этим и им подобным божествам, нежели к страшным и далеко стоящим владыкам космоса… Именно они, высокие обитатели дома, могли быть заступниками и «ходатаями» за перед грозными и свирепыми вершителями человеческих судеб, чьи статуи высились в роскошных и недоступных для простого смертного храмах. В каждом доме стояли алтари с изображениями личных богов. Им приносились жертвы, им даже писали письма. Они охраняли дом от злых духов и демонов, которых в вавилонской мифологии было великое множество… Постепенно родилась и форма обращения к личному богу (воспринятая позже мировыми религиями): МОЛИТВА. Вот одна из молитв, текст которой, сквозь века, сохранили для нас письмена глиняных табличек: Взываю к тебе, я, страдающий, изнурённый, измученный твой служитель. Узри меня, о, моя госпожа, прими молитвы! С доверьем взгляни на меня, услышь мольбу! Смилостивись надо мной, и сердце твоё смягчится, Смилостивись над несчастным телом моим, полным тревог и бедствий. Смилостивись над скорбным сердцем моим, полным слёз и рыданий. Смилостивись над предзнаменованиями моими, несчастными, тревожными, беспокойными. Смилостивись над домом моим бессонным, охваченным горьким плачем; Смилостивись над скорбью моей, полной слёз и рыданий. 11 3.3. Искусство Древней Месопотамии Ни один архитектурный памятник, из тех, что были созданы в рамках этой цивилизации, не дошёл до нас в сколько-нибудь сохранившемся виде. Виной этому не только разрушительные катаклизмы, свойственные природе Двуречья, но и тот факт, что абсолютное большинство зданий делались из кирпича-сырца, при почти полном отсутствии месторождений строительного камня. Между тем в письменных источниках сохранились указания на роскошь дворцов Вавилона, Ура и Ниневии, на великолепие и величие шумерских храмов. Некоторые из раскопанных археологами храмовых комплексов поддаются условной реконструкции (на чертежах), так что мы можем приблизительно представить себе облик святилищ, где обитали великие боги Древней Месопотамии. Это были огромные ступенчатые пирамиды, ориентированные по четырём сторонам света. Пирамиды, подобные этим, (в науке такое сооружение обозначается как зиккурат), археологи находят в некоторых других частях света, например, в Южной Америке. На том месте, где когда-то стоял город Ур, удалось освободить от песка и частично восстановить главный храм города, состоявший из трёх ступеней: нижняя была выкрашена в чёрный цвет и символизировала землю, средняя была выкрашена в красный цвет и символизировала воздушное пространство, верхняя в белый. На самом верху возвышалось святилище бога, помещение для его статуи (целла), выложенное голубым глазурированным кирпичом. Самый большой зиккурат, состоявший из 7 ступеней и посвящённый богу Мардуку, был построен в Вавилоне. Библейское сказание повествует о дерзком замысле жителей города, вознамерившихся построить здание высотой до самого неба, за что были наказаны Богом, смешавшим языки строителей этого храма. После того, как строители перестали понимать друг друга, они бросили свою затею и разбрелись во все концы земли, образовав различные племена и народы… На самом деле храм был полностью построен; это сооружение наблюдал воочию древнегреческий историк Геродот, оставивший нам его описание. Характерными приметами месопотамских зиккуратов являются широкие лестницы и террасы, по краям которых насыпалась почва и высаживались деревья. Аналогичные искусственные насаждения широко практиковались во дворцах; из них так называемые «висячие сады Семирамиды», устроенные царём Навухудоносором Вторым, вошли в число Семи чудес света. Остатки этого сооружения, вместе с трубами искусственоого орошения, были также обнаружены археологами. Изобразительное искусство народов Древней Месопотамии представлено скульптурами, рельефами на каменных стелах и на остатках дворцовых построек, фрагментами дворцовых фресок, резьбой на каменных печатях. Скульптура, за отсутствием подходящих скальных пород, не могла быть монументальной: это были глиняные и каменные фигурки, дошедшие до нас в отдельных захоронениях. Скульптуры людей отличаются рядом характерных 12 особенностей: пропорции частей тела искажены; позы, как правило, статичны, вообще не похоже, чтобы месопотамских скульпторов хоть в какой-то мере интересовала телесная пластика. Руки сложены возле груди, с соединёнными ладонями, в смиренной, молитвенной позе. На головах обращают на себя внимание удлинённые уши (по-шумерски «мудрый человек» звучит как «человек уха»). Самая же главная отличительная особенность месопотамской скульптуры огромные, выразительные, прямо-таки «огненные» глаза, в орбиты которых, по-видимому, помещались сверкающие драгоценные камни. Резьба на каменных печатях не ограничивается надписями: на этих печатях иногда можно увидеть рельефные изображения, почерпнутые из мифов. Рельеф делался вогнутым, в расчёте на то, что каменный цилиндр (именно такую форму имела печать), когда его прокатывали по глине, мог бы оставить выпуклое рельефное изображение. Такая резьба была, конечно, результатом весьма искусной работы и пользовалась большим спросом. Таким образом, художественный промысел, посвящённый резным изображениям на мелком камне глиптика был достаточно хорошо развит в Древней Месопотамии. Письменные памятники, сохранившиеся от цивилизаций Двуречья, довольно многочисленны. Именно им мы и обязаны большинству сведений, почерпнутых учёными о месопотамской культуре. Надписи эти были сделаны на практически вечном материале на глиняных табличках, обожжённых или высушенных на солнце. Глинистые почвы в изобилии поставляли этот «писчий материал». На первых порах письменность была рисуночной (пиктография). Она возникла для чисто практических надобностей: необходим был учёт храмовых и царских сокровищ, количества скота, инвентаря, зерна и т.д. Знаки постепенно становились условными, обозначающими не только понятия, но и любые отдельные слова, даже звуки. Сложился и тип письма клинопись система отпечатков от конца заострённой тростниковой палочки (в виде клиньев, особым образом сочетающихся друг с другом). Письменность приобрела со временем достаточно совершенный вид, чтобы с её помощью можно было запечатлевать на глине любую речь и любые мысли. Так появляется, с течением лет, первая клинописная литература: гимны в честь богов и царей, царские указы, распоряжения, тексты свадебных и любовных песен, басни, пословицы, поучения, и, наконец, в вавилонской литературе появляется первое в мире литературное произведение крупной формы: знаменитый эпос о Гильгамеше. Прототипом эпоса, по всей вероятности, явился исторически реальный персонаж: царь Урука Гильгамеш, который был первым объединителем номов на юге Месопотамии после победы над Аггой, царём Уммы, и пятым правителем Первой династии Урука. После смерти он стал героем многочисленных мифов, которые и послужили основой для поэмы анонимному поэту-сказителю. В эпических текстах Гильгамеш почти обожествлён: он представлен как сын царя и богини. Его богатырские подвиги (победа над 13 чудовищем Хумбабой в кедровых лесах Ливана, схватка со священным быком Инанны и пр.) были воспеты в эпических песнях ещё в III тыс. до н.э. Безымянный автор, несомненно, был знаком с различными версиями сказаний о Гильгамеше. Воспользовавшись некоторыми из них, он создал собственной произведение, которому суждено было стать одним из величайших в древневосточной литературе. Канвой сюжета послужила история дружбы двух героев Гильгамеша, царя Урука, и Энкиду, дикого человека, жившего в степи. Энкиду не знал цивилизации. Он жил невинной жизнью вместе со степными зверями до тех пор, пока блудница Шамаш, соблазнив отшельника, не приобщила его к миру людей и цивилизованной жизни. Гильгамеш, обладавший богатырской силой, лишь в лице Энкиду нашёл равного себе героя. Вместе они совершили ряд подвигов, главным из которых была победа над лесным чудовищем Хумбабой. К трагической кульминации повествование подходит после того, как Гильгамеш отвергает любовные домогательства богини Иштар. Оскорблённая богиня, замышляя погубить героев, насылает на них своего священного быка, но друзья-герои убивают чудовище, и Энкиду оскорбляет Иштар, швырнув срамную часть убитого быка ей в лицо. После этого следует наказанье: Энкиду поражён внезапной болезнью, и умирает на глазах убитого горем друга. Смерть Энкиду потрясла Гильгамеша не только потому, что тот был его единственным другом: перед духовными очами урукского царя словно упала пелена, и ему открылась воочию горестная судьба всех людей Земли, от ничтожного нищего до всевластного царя: все они равны перед лицом неизбежной смерти! Где же справедливость, если бессмертие дано лишь своенравным и жестоким богам, а человеку только тщета жизни и бесполезные страдания? И Гильгамеш делает то, что только и должен был осуществить герой в подобных обстоятельствах: он восстаёт против несправедливости судьбы, он отправляется в потусторонний мир, «Страну без возврата», на поиски бессмертия. Там он встречается с единственным человеком, которому за особые заслуги было даровано бессмертие, его звали Утнапиштим. От этого человека Гильгамеш услышал историю Всемирного Потопа, и то, как он единственный, вместе со своей семьёй, спасся от потопа в специально построенном ковчеге. (Таблички с описанием Потопа почти текстуально воспроизводят некоторые детали описания аналогичного события в книге Бытия Ветхого Завета). Сжалившись над героем, Утнапиштим сообщает ему секрет бессмертия: нужно достать со дна моря цветок, сохраняющий молодость. Гильгамеш воспрял духом: «Принесу я цветок в Урук ограждённый, накормлю народ мой, цветок испытаю, если старый человек от него молодеет, я поем от него возвратится моя юность!». Увы, судьба распорядилась иначе: цветок утащила змея, пока Гильгнамеш, утомлённый, спал на берегу. Герой так и не достиг бессмертия, к которому стремился, и не смог подарить его людям. 14 Поэма имеет глубокий философский подтекст: человек, даже самый мужественный и дерзкий, неизбежно должен примириться со своей трагической участью на Земле. 3.4. Наука и просвещение В Древней Месопотамии, особенно в вавилонский период её истории, существовал определённая система первоначальных научных знаний. От них эти знания заимствовали практически все народы Передней Азии. Важно отметить, что эти знания систематизировались только в ходе школьного преподавания, и вся наука была непосредственно с ним связана. Первые школы возникли ещё в Шумере, около 5 тыс. лет назад. На первых порах главной задачей таких школ было обучение письму и счёту. Письмо, вначале рисуночное, а затем иероглифическое, имело вид нанизанных друг на друга клиньев, которые выдавливались на сырых глиняных табличках углом среза тростниковой палочки. Таблички затем высушивались на солнце или обжигались, благодаря чему эти письменные документы могли храниться почти неограниченно долго, не подвергаясь разрушению. Система клинописи включала несколько сотен знаков, обозначающих слова, группы слов или отдельные слоги. Такой характер письменности предполагал систему зазубривания списка знаков и различных терминов, которые могли встретиться в хозяйственных документах. Это было тем более необходимо, что в шумерских школах (они назывались э-дуба «дом табличек») обучали, в основном, будущих жрецов и царских чиновников. Такое обучение, конечно, было весьма трудоёмким и приносило учащимся немало горьких испытаний, тем более что палка была едва ли не единственным «учебным пособием» в руках педагога. Зато выпускник на всю оставшуюся жизнь был избавлен от забот о хлебе насущном: должность чиновника или писца была ему обеспечена. Кроме письма, очевидна была необходимость в умении считать, но здесь шумерская цивилизация не остановилась на простом счислении, а пошла значительно дальше: возникла математическая наука (в школах решали даже квадратные уравнения), и на её основе теоретическая астрономия, с помощью которой вавилонские математики научились предсказывать лунные затмения. Основаниями для счёта служили цифры 5, 10 и 60. Следы шестидесятиричной системы счисления мы можем наблюдать до сих пор (24 часа в сутках, 60 минут в часе, 60 секунд в минуте, 360 градусов в окружности). Существовали также системы единиц длины, площади, веса. Поздневавилонскими астрономами был введён специальный знак для обозначения нуля. Со средневавилонского периода появляются серии клинописных таблиц, представляющих собою сборники алгебраических задач, сгруппированных по типам хода решения. В Месопотамии существовал лунный календарь. К лунному году (354 дня) время от времени добавлялся дополнительный «високосный» месяц. 15 Важную роль играли геометрические задачи, связанные главным образом с рытьём каналов и бассейнов, вычислением объёма зернохранилищ, строительством дамб и т.д. Решения большинства задач должно было выводиться путём последовательных логических умозаключений. Важно подчеркнуть то обстоятельство, что вавилонская математика, созданная ради школьного преподавания будущим писцам и администраторам, выросла в науку, целью которой была уже не столько хозяйственная практика, сколько «мудрость», т.е. умение поразить своей мыслью, в том числе и путём решения головоломки. Таким образом, в данном случае мы сталкиваемся, быть может, с первым в Истории зарождением «чистой» науки, развивающейся по собственным законам и не имеющей практического применения. С каждым столетием увеличивались число дисциплин и объём знаний, получаемых в школах. До нас дошёл перечень (не полный) экзаменационных требований для выпускников э-дубы четырёхтысячелетней давности. Он весьма впечатляет! Оканчивающий учение писец должен был уметь устно и письменно переводить с шумерского на аккадский и наоборот, знать наизусть шумерские писцовые и грамматические термины, спряжение и склонение, различные виды каллиграфии и тайнописи, жанры культовых песнопений, должен был уметь руководить хором и пользоваться музыкальными инструментами, уметь составить, завернуть в глиняный конверт и опечатать юридический или хозяйственный документ любого рода, знать математику, уметь подсчитать и распределить рационы для работников, знать различные нормы расходования материалов и продуктов, уметь вычислить объём землекопных работ и т.д. Отдельной причём, очень важной наукой в Месопотамии считалось гадание. Гадали по внутренностям жертвенных животных, маслу, накапанному в воду, дыму благовоний, полёту птиц и так далее. Были составлены обширные списки предзнаменований, включавшие в себя и народные «приметы», возникшие путём многолетних наблюдений над природными явлениями. Особое значение придавалось пророческим снам. Вавилонский царь, прежде чем принять важное государственное решение, отправлялся в храм Мардука, где проводил ночь, и затем рассказывал свой сон главному жрецу, чтобы тот истолковал его, опираясь на свои тайные знания. Summary Если мы попытаемся представить себе достижения месопотамской цивилизации в виде некой суммы идей, универсально значимых в контексте мировой культуры, то целесообразно выделить следующие: идея государственности; патернализм и связанная с ним парадигма восточной деспотии; общинный характер социальных связей; религия личного бога; идея предопределения и связанный с нею фатализм, ничтожество человека перед вышней волей; 16 приоритет духовного начала по отношению к материальному, сознание непрочности и преходящести материального мира; первые ростки духовно независимого творчества (математика и литература); начало идеи спасения (эпос о Гильгамеше). Контрольные вопросы Что собой представляла письменная культура Месопотамии? В чём значение мифа об Энки и Нинмах? Что такое религия личного бога в условиях Месопотамии, и какие она имела культурные последствия? Тематика и значение эпоса о Гильгамеше. Что собой представляла система научных знаний в Вавилоне? Что скрывается за понятием «восточная деспотия»? Что собой представляла социально-политическая структура Месопотамии в период III династии Ура? Что такое фатализм и почему он зародился в условиях Месопотамии?
