Народности Хабаровского края(2)

Эвены, эвен (самоназвание), устаревшее русское – ламуты ("приморские жители", от
эвенкийского ламу – "море"), народ в Российской Федерации.
Эвенки, эвэнк (самоназвание), народ в Российской Федерации (29,9 тыс. чел.). Живут от
побережья Охотского моря на востоке до Енисея на западе, от Северного Ледовитого
океана на севере до Прибайкалья и реки Амур на юге: в Якутии (14,43 тыс. чел.), Эвенкии
(3,48 тыс. чел.), Дудинском районе Таймырского АО, Туруханском районе Красноярского
края (4,34 тыс. чел.), Иркутской области (1,37 тыс. чел.), Читинской области
(1,27 тыс. чел.), Бурятии (1,68 тыс. чел.), Амурской области (1,62 тыс. чел.), Хабаровском
крае (3,7 тыс. чел.), Сахалинской области (138 чел.), а также на северо-востоке Китая
(20 тыс. чел., отроги хребта Хинган) и в Монголии (около озера Буир-Нур и верховья реки
Иро). Местные самоназвания Эвенков: орочен (от реки Оро или от орон – "олень") –
забайкальско-амурские Эвенки; илэ ("человек") – катангские и верхнеленские; килэн –
Охотское побережье и др. Китайцы называли Эвенков килин, цилин, о-луньчунь (от
"орочен"), маньчжуры – орочнун, монголы – хамнеган (смотри Хамниганы), татары и
якуты – тонгус; устаревшее русское название – тунгусы.
Эвенки сложились на основе смешения местного населения Восточной Сибири с
тунгусскими племенами, расселявшимися из Прибайкалья и Забайкалья с конца 1-го
тысячелетия нашей эры. В результате этого смешения образовались различные
хозяйственно-культурные типы Эвенков – "пешие" (охотники), "оленные", орочен
(оленеводы) и конные, мурчен (коневоды), известные также в Забайкалье как хамнеган,
солон (русское солоны), онгкоры, в среднем Приамурье – как бирарчен (бирары), манягир
(манегры), кумарчен (по реке Кумара) и др.
Говорят на эвенкийском языке тунгусо-маньчжурской группы алтайской семьи.
Диалекты делятся на группы: северный – к северу от нижней Тунгуски и нижнего Витима,
южный – к югу от нижней Тунгуски и нижнего Витима и восточный – к востоку от
Витима и Лены. Распространены также русский (свободно владеют 55,7 % Эвенков,
считают родным – 28,3 %), якутский и бурятский языки. Верующие – православные.
Контакты с русскими с 1606, к середине 17 века были обложены ясаком. С 17 века
Эвенки вытесняются якутами, русскими и бурятами со среднего Вилюя, Ангары, Бирюсы,
верхней Ингоды, нижнего и среднего Баргузина, левобережья Амура, манегры и бирары
переселились в Северный Китай. В 19 веке Эвенки появились на нижнем Амуре и
Сахалине, часть Эвенков с Енисея ушла на Таз и Обь. В процессе контактов Эвенки были
частично ассимилированы русскими, якутами (особенно по Вилюю, Оленёку, Анабару и
нижнему Алдану), монголами и бурятами, даурами, маньчжурами и китайцами.
Нанайцы - народ тунгусо-манчжурской языковой группы. Живут преимущественно в
Хабаровском крае на Амуре. Небольшие группы имеются на Сахалине и в Приморском
крае.
Часть нанайцев (хэджэ) расселена в Северо-Восточном Китае в бассейне рек Сунгари
и Уссури. Там их насчитывается более 4 тыс. человек. Численность нанайцев в
Российской Федерации в 1989 г. 12 тыс. Выделяется несколько этнографических групп горинская, курурмийская, уссурийская и др. Основное самоназвание - нанай, нани,
("здешний человек"). В некоторых территориальных группах бытовали и другие
самоназвания - киле, акани и др. Старое название нанайцев - гольды. Гольдами до сих пор
называет себя часть нанайцев старшего поколения, особенно в некоторых районах
Приморья. Говорят на нанайском языке, имеющем три диалекта (горинский,
курурмийский, бикинский) и два наречия. Некоторый специалисты считают
курурмийский диалект особым языком. В основе современного литературного языка
нанайцев лежит найхинский говор среднеамурского наречия. На его основе в 1931 г. была
создана нанайская письменность на латинской графике. В 1963 г. она переведена на
русский алфавит. В 1989 г. нанайский язык считали родным 44 % нанайцев.
Историческая справка
В генетическом отношении современные нанайцы представляют собой сложную
историческую общность. Ряд исследователей считали, что их родина находится в
Маньчжурии, откуда они спустились в долину Уссури и достигли Нижнего Амура. По
другой точки зрения нанайцы - конгломерат родов самого различного происхождения. На
Нижний Амур в разное время приходили группы тунгусов, тюрок, монголов, маньчжуров,
которые, смешиваясь с автохтонным населением, формировались в различные этнические
общности. Одной из них и являются современные нанайцы. Несомненно, например, что
нанайские роды Киле, Самар, Дигор, Гайер, Хайтанин имеют эвенкийское (тунгусское)
происхождение. В составе рода Бельды имеются айнские подразделения, члены которых,
как и айны, именуют себя куями, а своим исконным местообитанием считают острова,
откуда они и переселились на материк. В состав других нанайских родов вошли китайцы,
маньчжуры, солоны и многие другие народы. В свою очередь от складывающейся
нанайской этнической общности откалывались периферийные группы, ассимилируемые
соседними народами - ульчами, нивхами и др.
Русские познакомились с предками современных нанайцев (натки, ачаны, гольдики)
еще в середине 17 века во время известных походов В.Пояркова и Е.Хабарова, однако
непосредственные контакты с ними возобновились лишь в середине 19 в., когда
Приамурье вновь вошло в состав Российского государства. В 1860 г. во время переписи
нанайских селений, расположенных по Амуру вверх от села Софийского до Хабаровска,
численность нанайцев была определена русской администрацией ориентировочно в 5345
человек. Не были учтены нанайцы, живущие на многочисленных амурских притоках. К
моменту прихода русских переселенцев на Амур разложение патриархального рода у
нанайцев сопровождалось формированием территориальной общины. Новый тип
объединения был основан не на родственных, а на соседских связях. В составе
территориальных общин все односельчане имели теперь общее название нанкан, т.е.
живущие в одном селении. О существовании родовой организации напоминали лишь
экзогамия, обычай родовой мести, да сфера религиозных отношений. Внутри общины шел
процесс имущественного расслоения. Активная русская колонизация бассейна Амура,
развитие пароходного сообщения, появление торговых центров вызвали территориальные
перемещения нанайцев внутри ареала обитания. Наблюдался отток населения с амурских
притоков на основное русло, где складывались благоприятные условия для торговообменных операций. Тесное соседство с русскими привело к значительной
трансформации традиционной культуры. Ускорился процесс разложения натурального
хозяйства. В административном отношении нанайцы управлялись собственными
старшинами, подчинявшимися окружным исправникам. Как и другие народы Амура, они
были освобождены от уплаты ясака, однако несли различные повинности наряду с
русским населением. К началу 20 в. нанайцы являлись крупнейшим народом тунгусоманчжурской группы. Их численность в 1926 г. составляла 5757 чел. и продолжала
увеличиваться в советский период. В настоящее время более трети всех нанайцев живет в
городах.
Хозяйство и быт
Первостепенное значение в жизнеобеспечении нанайцев имело рыболовство. В
хозяйственном календаре нанайцев целых пять месяцев носят свои названия по названиям
рыб, что свидетельствует о важности рыбного промысла. Характерная черта нанайского
рыболовства - высокая специализации орудий промысла. Широко использовались
крючковые снасти-переметы, различные типы острог и сетей. Из ловушечных орудий
наибольшее распространение имела ловушка типа вентеря. Запорное рыболовство
представлено заездками нескольких типов. Охота некогда играла в жизни нанайцев
значительно большую роль, чем в 19 в. В многочисленных фольклорных произведениях
герои занимаются в основном охотой. Охотничий промысел нашел свое отражение и в
хозяйственном календаре нанайцев. О важности этой отрасли свидетельствует и весьма
развитая охотничья терминология. Охотились нанайцы, как на пушных зверей, так и ради
мяса. Копытных добывали с помощью ловчих ям и засек, самострелами, медведей петлями из толстой лосинной шкуры, а также копьем гида.
Жилище
Поселения нанайцев были двух типов: постоянные и сезонные. Определяющим при
размещении построек был свободный выход к реке или озеру. Наиболее древней формой
жилищ были землянка серома и полуземлянка хурбу. Землянка располагалась в откосе
берега, в обрывах террас. Из наземных построек наиболее распространенным был
однокамерный дом хагдун. Стены его изготавливали из плетеных камышовых фашин,
жердей, тальника, которые затем обмазывались глиной перемешанной с травой или
шерстью. Главной конструкцией дома, которая определяла его размеры, являлась
отопительная система накан (отопительная лежанка). Наканы были основным местом
обитания человека: здесь он спал, принимал пищу, работал. Важнейшую роль в питании
нанайцев играла рыба. Во время массового хода кеты ее заготавливали в больших
количествах. Разделанную рыбу вялили, получая разнообразные виды юколы. Зимой рыбу
замораживали. Аналогичным способом консервировали продукцию охотничьего
промысла. Мясная пища имела более широкое распространение на притоках Амура.
Самым любимым была тала из свежей сырой рыбы, нарезанной тонкими ленточками с
добавлением соли, черемши, дикого лука и перца.
До прихода русских нанайцы изготавливали одежду и обувь из рыбьей кожи, шкур
животных, волокон конопли или крапивы. Верхней плечевой одеждой служил халат,
скроенный в виде кимоно. Существовало несколько разновидностей этой одежды.
Головным убором летом служила берестяная коническая шляпа. Зимой надевали
наушники сиаптун, а поверх - теплую меховую шапку элдумэпсэ, подбитую мехом соболя
или белки. Обувь из рыбьей кожи собгома ота отличалась хорошей теплоизоляцией. Для
прочности использовали кожу с чешуей. Зимой в обувь вставляли подстилку из осоки.
Основным поделочным материалом для изготовления домашней утвари были дерево
и береста. Здесь нанайцы проявляли завидную изобретательность. Основным средством
передвижения в летний период были лодки нескольких типов: долбленые, берестяные,
дощатые и каркасные.
Наиболее древние - выдолбленные из целого дерева оннимагда и утунгу. Гребли
двухлопастным веслом попеременно с левого и правого борта. Поднимаясь против
течения, пользовались шестом. В соответствии с половозрастным разделением труда у
нанайцев гребли обычно женщины или молодежь. В зимний период нанайцы
передвигались на лыжах без палок, используя посох-лук тунепун. Один его конец имел
развилку и служил подставкой для стрельбы из ружья, а другой заканчивался лопаточкой,
с помощью которой очищали лыжи. Для перевозки тяжестей использовали ручные,
собачьи, оленьи (на Горине, Куре и Урми) нарты. Нанайцы Уссури и Сунгари
использовали лошадь под седло и для перевозки грузов во вьюках.
Духовная культура
Религиозные верования нанайцев основывались на анимизме: небо, земля, вода,
тайга населялись в их воображении всевозможными духами, влиявшими на жизнь и
судьбы людей. Для облегчения сношений с духами нанайцы делали их изображения в
виде зооморфных и антропоморфных фигур, игравших важную роль в религиозных
обрядах.
Важное место в традиционном мировоззрении занимали промысловые культы тигра, медведя, а также погребальные и поминальные культы и вера в бессмертную душу.
Посредником между миром духов и людьми служил шаман. Основными его функциями
были лечение больных (Рис. 10), предсказание будущего и доставка душ умерших в буни
(мир мертвых). Шаманы разделялись на три категории: сиуринку саман - шаманы
врачеватели, нигмантэй-саман - шаман, совершающий помимо лечения больных обряды
при поминках, касасаман - шаман, доставлявший души умерших в загробный мир.
Касашаманом мог быть только мужчина. Декоративное искусство нанайцев по цветовой
гамме и орнаменту несет на себе отпечаток необычайно яркой природы Нижнего Амура.
Нанайские мастерицы умело использовали различные приемы обработки рыбьей
кожи, бересты, меха, других материалов. Существовало три основных способа нанесения
орнамента: тиснение, резьба и аппликация. Орнаментика нанайских изделий представлена
четырьмя типами: зооморфным, растительным, облаковидным и геометрическим.
Широкое распространение получила резьба по дереву. Резьбой покрывались окна и
двери домов, выступающие концы фронтонных досок, деревянная утварь.
Подлинным произведением искусства являются резные нанайские ложки, особенно
свадебные и ритуальные. Примечательное явление в искусстве нанайцев - декоративное
оформление лодок. Предки нанайцев оставили богатое фольклорное наследие, в котором
аккумулировались их древние верования, нормы морали, принципы народной педагогики,
историческая память. Основные фольклорные жанры: тэлунгу (мифы, мифологические
рассказы, предания, легенды), нингман (сказки-мифы и собственно сказки), сиохор
(заимствованные сказки), а также шаманские песнопения, песни, плачи, загадки,
скороговорки. В советский период развитие культуры нанайцев происходило на
профессиональной основе. Сформировался большой отряд национальной интеллигенции,
появились литература, театр, музыка. Широкую известность получили нанайские
писатели Г. Ходжер, А. Пассар, А. Самар, певец К.Бельды, ученые Н. Киле, С. Оненко, Ю.
Самар, общественный деятель Е. Гаер и др. Любимое лакомство многих рыбаков и
нанайцев Сырая мороженная рыба тала.
Негидальцы - небольшой тунгусо-манчжурский народ Дальнего Востока. Живут в
Хабаровском крае преимущественно в бассейне реки Амгунь (левый приток Амура в его
нижнем течении). Компактные поселения негидальцев имеются также в Николаевском
районе на Амуре и на озере Удыль.
По переписи 1989 г. их насчитывалось 587 чел. Этноним негидальцы - производное
от эвенкийского нге (низ, край) и гида (сторона), означает "живущие в нижней стороне".
Этноним впервые введен в научный оборот в середине 19 века А.Ф. Миддендорфом.
Самоназвания негидальцев - элкан бэйэнин (настоящие люди) и амгун бэенин (амгунские
люди). Русские в прошлом называли их, как и многих тунгусов, орочонами или, смешивая
с нивхами, гиляками.
Говорят на негидальском языке тунгусской ветви тунгусско-маньчжурской
языковой группы, имеющем 2 говора (некоторые исследователи считают их диалектами):
низовской и верховской, первый имеет много общего с языком ульчей, орочей, нанайцев;
во втором заметно влияние эвенков. В целом негидальский язык наиболее близок к
эвенкийскому. Язык бесписьменный, используется в бытовой сфере. В 1989 г. его
посчитали родным 26,6 % негидальцев (156 человек). Широко распространен русский
язык.
Историческая справка
По происхождению негидальцы - эвенки, смешавшиеся с нивхами, ульчами и
нанайцами. Для них характерны многие черты эвенкийской таежно-охотничьей культуры:
приемы охоты на пушного и мясного зверя, коническое жилище, широкие, подбитые
камусом, лыжи, нагрудник, кожаная и меховая одежда с разрезом по средней линии,
берестяная оморочка, форма колыбели и др. В верхнем течении Амгуни сохранялось и
верховое оленеводство эвенкийского типа. Весьма значительно и влияние нижнеамурской
культуры: собаководство, тип нарты, упряжка, дощатая плоскодонная лодка, охота на
морского зверя, одежда из рыбьих кож и способы их обработки и др.
В русских документах население Амгуни впервые упоминается в 80-х гг. 17 века.
Тогда же здесь были основаны и первые русские зимовья. В сведениях, полученных от
казаков, упоминаются лишь тунгусские пешие и оленные роды, в низовьях Амгуни гиляки (нивхи). Название "негидальцы" в донесениях отсутствуют, однако, родовой состав
амгуньских тунгусов 17 века частично совпадает с родовым составом современных
негидальцев.
Заселение русскими низовий Амгуни началось во второй половине 19 века. К этому
времени общественный строй негидальцев характеризовался сосуществованием родов и
соседских общин. Род регулировал брачные отношения, обычай взаимопомощи. В силу
малочисленности роды объединялись в союзы доха, в том числе и с иноплеменниками.
Все роды были экстерриториальными. Широко практиковались этнически смешанные
браки. Сельская община также не имела фиксированной территории. Каждая семья
составляла самостоятельную экономическую ячейку, вела свое индивидуальное
хозяйство. Управление негидальцами осуществлялось на общих для сибирских народов
основаниях. В административном отношении они входили в Удскую округу, официально
все числились православными. Отдельные миссионеры прилагали много усилий для
распространения среди коренного населения прогрессивных форм хозяйства и культуры.
Переписью 1897 г. было учтено 423 негидальца, к 1926 г. их численность увеличилась до
683 человек. В советский период культура негидальцев претерпела большие изменения. В
настоящее время все они живут в нескольких населенных пунктах совместно с русскими и
другими народами. Жилища, одежда, средства транспорта, хозяйственные занятия не
отличаются от окружающего населения. Повсеместно преобладают этнически смешанные
семьи. Вместе с тем национальное самосознание негидальцев отличается большой
устойчивостью.
Хозяйство и быт
Негидальцы были исконными рыбаками и охотниками. У верховских негидальцев
рыболовство и охота дополнялись оленеводством (основное отличие от низовских).
Однако их нельзя приравнять к кочевникам - оленеводам (эвенкам), так как они
пользовались оленями только в транспортных целях и вели оседлый образ жизни.
В низовьях Амгуни и на Амуре рыболовство играло ведущую. Основные орудия
рыбного промысла - заездки (при добыче лосося), небольшие невода, сети, крючковые
снасти. Каждая семья делала для себя большие запасы сушеного лосося - юколы.
Использовали и кожу рыб разных пород для изготовления одежды, обуви, бытовых
поделок.
Преобладающим был промысел в одиночку. Охотились негидальцы в течении всего
года. Добыча дикого оленя и лося имела потребительский характер. В пушном промысле
первостепенное значение имел соболь. На пушного зверя охотились верхом на олене, в
низовьях Амгуни - пешком с ручной нартой. В поисках соболя охотники выходили к
амурскому лиману, на Сахалин, в бассейн Горина и Хунгари. Пушная охота носила в
целом товарный характер. Способы охоты и орудия промысла не отличались от
эвенкийских. У части негидальцев распространенной была охота на морского зверя в
амурском лимане и на Охотском побережье. Нерп добывали с помощью ружей и острог. В
начале 20 в. негидальцы стали заниматься зимним извозом на собаках и оленях.
Распространение получило и огородничество.
У негидальцев известны четыре типа жилых каркасных построек: конические,
двускатные, в форме рассеченного цилиндра и прямоугольные с двускатной крышей.
Зимним жилищем в низовьях Амгуни служил каркасный однокамерный четырехугольный
дом хагду. Помещение отапливалось двумя-тремя очагами, дымоходы от которых
проходили под широкими глинобитными нарами, на которых спали члены семьи. В
верховьях Амгуни зимой жили в двускатных или пирамидальных домах из плах,
засыпанных землей, в небольших полуземлянках с низким срубом на поверхности, или в
чумах тунгусского типа. Отапливались жилища костром, в конце 19 века появились
железные печи. С приходом весны перебирались в летние селения на озерах и малых
речках. Жили в дюкча - каркасных постройках из жердей, крытых лиственничной или
березовой корой, иногда сеном. На уровне потолка устраивался решетчатый помост для
копчения рыбы. Временное жилье охотников сооружалось из гнутых тальниковых ветвей
в форме рассеченного цилиндра и покрывалось корой.
Одежда и обувь
В середине 19 века негидальцы шили одежду и обувь из рыбьей и оленьей кожи,
нерпичьих и собачьих шкур. Женщины умели выделывать шкуры и кожи, шить из них
одежду и обувь, украшать их затейливым тонким орнаментом, изготовлять утварь из
бересты.
В традиционный костюм входили халаты, шубы и куртки конго, наями, ноговицы
мэйэвун, обувь амурского (олочи) и тунгусского (лобдирма) типов. Мужчины на охоте и
рыбалке носили фартуки. Покрой мужских и женских халатов в низовьях Амгуни был
сходен с покроем этой одежды у нижнеамурских народов. Нивхское влияние выражалось
также в наличии у мужчин короткой юбки, которую надевали в дорогу. В верховьях
Амгуни одежда была ближе к эвенкийской. Все женщины носили эвенкийский нагрудник
с орнаментом характерным для амурских народов.
Пища
Основу питания в прошлом составляла рыба. Мясо диких животных важную роль
играло лишь у верхнеанюйских негидальцев. Рыбу и мясо заготавливали впрок. Мясо,
нарезанное тонкими длинными ломтями, сушили на солнце и коптили. Основная часть
лососевой рыбы заготавливалась в виде юколы. Из рыбы путем продолжительной варки и
сушки получали рыбную муку барча. Большое значение в питании имели дикоросы.
Травы и коренья в качестве приправы добавляли в супы, из них готовили разнообразные
салаты, которые обильно сдабривали рыбьим жиром. Наиболее распространенное блюдо холодец мосин из рыбьей кожи, черемши и лука.
В конце XIX века в рацион негидальцев входит картофель, который они выменивали
на рыбу у живших по соседству русских. Постепенно некоторые низовские негидальцы
сами начали сажать картофель.
Средством передвижения служили лыжи двух типов (голицы и камусные), летом дощатые плоскодонные лодки, берестяные оморочки и долбленки. Для перевозки грузов
охотники пользовались ручной нартой с полозьями, загнутыми с обеих сторон.
Негидальцы в низовьях Амгуни держали ездовых собак, которых запрягали в
специальную ездовую нарту. Верховские негидальцы ездили верхом на оленях, или
впрягали их в нарту такого же типа как у зейско-алданских эвенков.
Современные негидальцы проживают в основном в Ульчском районе и районе им.
Полины Осипенко. Жизнь их не отличается от других народов. Все находятся в одном
положении, но при этом внутреннее содержание в характере негидальцев несколько
отличается.
Имеют приусадебное хозяйство, содержат крупный рогатый скот, свиней, птиц,
имеют приусадебные участки, сажают овощи. На зиму заготавливают впрок консервы.
Духовная культура
Традиционное верование - анимизм, шаманизм. В религиозных верованиях
негидальцев много общего с ульчами. Вселенная, по их представлениям, состояла из трех
миров, расположенных один под другим. Верхний - голубой небесный свод - состоял из 9
сфер. Средний мир туй - земная поверхность - однослоен. В нижнем, подземном мире
буни живут умершие люди. Небо считалось высшей силой, а в качестве его духов
помощников выступали солнце и луна, обладавшие могущественной благодатной силой.
Почитание солнца нашло отражение в декоративном искусстве негидальцев.
Среди других духов-хозяев особо почитались синкэн (хозяин тайги, всех зверей),
уйгули (хозяин медведей), тамун (хозяин воды), подя (дух-хозяин огня). Изображения
духов-хозяев делались в виде плоских антропоморфных фигур, которые устанавливались
на лиственнице на родовом мольбище.
Ряд представлений, относящихся к разным этническим традициям, связан с
медведем. По одному из них, заимствованному от нивхов, медведь - это горный человек
уэй бэйэнин. Второй комплекс представлений о медведе дуэнтэ (дух-хозяин тайги)
характерен для всех тунгусо-манчжурских народов Амура. Добыча медведя
сопровождалась праздником. Кости и череп убитого медведя тщательно хоронили. В
срубах хоронили также убитого тигра. Представления о роли медведя и тигра наши
отражение в шаманском пантеоне. Усиление роли пушной охоты в жизни народа
способствовало выделению специальных духов-хозяев пушного промысла.
Из фольклорных жанров зафиксированы предания, сказки, пословицы и поговорки.
Декоративное искусство представлено орнаментацией на одежде и различных бытовых
предметах. Декоративное искусство в низовьях Амгуни близко к амурскому, в верховьях
рисунок орнамента эвенкийского типа. В прошлом была характерна вышивка подшейным
волосом лося, также характерная для эвенков.
Ульчи - народ в Хабаровском крае, живут в бассейне Нижнего Амура, преимущественно
в Ульчском районе (2028 чел.), а также в городах Хабаровске (207 чел.), Комсомольске на
Амуре (133 чел.) и в Николаевском районе (114 чел.). Общая численность ульчей в
Российской Федерации по переписи 1989 г.- 3173 чел. Самоназвание ульчей - нани
(местные жители), старое название - мангуны, под этим этнонимом они были впервые
описаны в литературе участниками Амурской экспедиции Г.И.Невельского. Мангу название реки Амур на языках тунгусских народов Приамурья, отсюда - мангуны,
мангуни (амурские). В начале 30-х гг. 20 века, когда решался вопрос о наименовании
народов Севера на основе их самоназваний, для бывших мангунов, называвших себя нани,
был принят этноним ульчи, поскольку по самоназванию нани были названы нанайцы. Со
временем этноним ульчи стал самоназванием народа. В антропологическом отношении
относятся к двум разным типам - наиболее древнему амуро-сахалинскому и более
позднему - байкальскому.
Говорят на ульчском языке, который в 30-е гг. считался диалектом нанайского.
Вместе с языками других народов Приамурья ульчский язык относится к группе тунгусоманчжурских языков, при этом он гораздо ближе к тунгусскому, чем к манчжурскому. В
современном ульчском языке присутствуют реликты древних алтайских языков. Ульчская
письменность создана в 1970-80-е гг. на основе русской графики.
Историческая справка
Этнические корни ульчей уходят в глубокую древность. Археологические материалы
свидетельствуют, что в культуре современных ульчей просматриваются определенные
параллели с культурой древних племен, обитавших на этой территории еще в мезолите.
Позднее аборигенное мезолитическое население подверглось культурному влиянию
неизвестных пришельцев с Юга (в 3 тысячелетии до н.э.), а также с Запада и с Севера.
Среди пришельцев с Запада и Севера были тунгусы, тюркоязычные и моноголоязычные
элементы. В процессе длительных контактов, в том числе этнически смешанных браков, в
бассейне Нижнего Амура и сформировались современные ульчи как этнос. В их состав
вошли различные этнические элементы - нанайские, нивхские, манчжурские,
негидальские, эвенкийские, айнские и многие другие. Все они оставили весьма заметный
след в родовом составе ульчей, их языке, хозяйстве, материальной и духовной культуре.
Этническая история
Первые известия русских об ульчах относятся к 17 веку. В "отписках" русских
казаков-землепроходцев они зафиксированы под именем нгатки и лонки. Последний
этноним, как выяснилось позднее, был названием одного из ульчских родов.
Тогда же были предприняты первые попытки обложить ульчей ясаком (В. Поярков и
др.). Возвращение Приамурья в состав российского государства в середине 19 века сделал
ульчей подданными России. Начинается активная колонизация бассейна Амура русскими
казаками и крестьянами-переселенцами. На территории расселения ульчей возникают
русские села Богородское, Михайловское, Иркутское. Контакты с русским
земледельческим населением оказали большое влияние на культуру, экономику,
социальное развитие ульчей. Их хозяйство активно вовлекается в сферу рыночных
отношений. Общественный строй ульчей во второй половине 19 века представлял собой
причудливое переплетение пережитков патриархального-родового строя со своеобразной
соседской общиной и элементами капиталистических отношений. Родовые пережитки
проявлялись в брачно-семейных отношениях, при исполнении религиозных обрядов.
Существовала классификационная система родства: группа родственников
различной степени родства называлась одним общим термином. Члены разных родов,
живущие в одном селении, вступали в дружеские союзы духа. Правовое положение
ульчей и других амурских народов несколько отличалось от положения народов,
вошедших в состав России в 17-18 веках. Они были освобождены от уплаты ясака.
Управлялись старшинами, которых избирали в каждом селении на общих собраниях из
числа родовой верхушки и состоятельных односельчан. В своей деятельности старшины
подчинялись непосредственно полицейским или волостным управлениям. В 1916 г.
Министерство внутренних дел разработало "Положение об управлении инородцами
Приамурского края", по которому большая часть народов юга Дальнего Востока
приравнивалась к крестьянскому сословию. По переписи 1897 г. в 39 селениях,
расположенных по Амуру от Адди и Кульгу на севере до Ухты на юге проживало 1455
ульчей.
Хозяйство и быт
Круглогодичное рыболовство - главная отрасль традиционного хозяйственного
комплекса ульчей. Наибольшее значение имела добыча проходных лососей.
Потребностями их добычи в значительной степени определялось расселение ульчей - по
правому берегу основного русла Амура, где проходят основные пути продвижения
лососей к местам нереста. Традиционный набор орудий промысла - сети, заездки,
крючковые снасти, разные типы острог и т.п. Каждое из них применялось в зависимости
от времени года, состояния погоды, уровня воды в реке, объектов промысла и множества
других характеристик. Рыбу добывали как для ежедневного употребления, так и для
заготовки впрок. Основным способом консервации улова было изготовление юколы вяленой на ветру и солнце рыбы в виде тонких длинных пластинок.
Охотничий промысел имел подсобное значение. В основном добывали пушного
зверя, поскольку пушнина пользовалась большим спросом у китайских и русских
торговцев. Охотились на колонка, белку, выдру, лисицу, но основным объектом пушной
охоты был соболь. В конце 19 в. на Амуре соболь встречался уже редко, поэтому за ним
отправлялись в дальние экспедиции на Сахалин, в бассейны Амгуни, Горина, Тумнина. На
копытных (лосей, оленей) охотились круглый год с помощью самострелов. Значительное
место в хозяйственной жизни занимала охота на морского зверя. Добывали различные
виды нерп и сивучей. Охотились на побережье Татарского пролива, куда отправлялись
небольшими артелями.
Ульчи вели оседлый образ жизни, жили в небольших селениях, состоящих из 2-5
домов. В селениях располагались как зимние, так и летние жилища. Старинное зимнее
жилище хагду - наземное каркасное сооружение из столбов и бревен с двускатной крышей
без потолка с земляным или глиняным полом. Дом отапливался двумя кановыми очагами.
В сильные холода пользовались также большими металлическими жаровнями на трех
ножках с горящими углями. Характерная особенность зимнего ульчского жилища наличие
"собачьего стола" уйчэу - низкого помоста, на котором кормили ездовых собак. Летние
жилища были двух типов - четырехугольные из жердей с двускатными крышами, крытые
корой (даура) и свайные летники (генгга). Находясь на промысле, ульчи строили
небольшие цилиндрические шалаши хомиран.
Одежда и обувь
Верхней летней мужской и женской одеждой были матерчатые халаты капчума
покроя кимоно с левой полой, застегивавшейся на правом боку. Орнамент на мужской
одежде встречался редко. Зимние халаты лэбэли были утепленными (стегаными на вате).
Зимой носили также меховые шубы, скроенные как халат и покрытые сверху
хлопчатобумажной или шелковой тканью. Зимние головные уборы имели вид капора с
верхом из белых собачьих камусов и лисьей опушкой вокруг лица. В сильные морозы под
такую шапку одевали меховые наушники дява. Летом пользовались берестяными
шляпами. Обувь изготовляли из рыбьей, оленьей и сохатиной кожи (ровдуги), нерпичьих
и сивучьих кож.
Пища
Основу питания составляла рыба. Зимой основную роль играла юкола. Юколу ели
сухой, размачивали и жарили на углях, из нее варили суп с добавкой круп, дикорастущих
растений, морской капусты. В больших количествах запасали на зиму рыбий жир, его
хранили в калужьих или сивучьих пузырях. Широко употреблялась и употребляется сырая
рыба. Мясо диких животных в рационе появлялось нерегулярно. Потребление медвежьего
мяса регламентировалось религиозными воззрениями. Ритуальный характер носило
употребление в пищу и мяса собак, причем, исключительно ездовых. Существенным
подспорьем в питании были дикорастущие растения: черемша, сарана, крапива, полынь,
дикий лук, желуди, лишайники и многие другие. Широко употреблялись в пищу
различные ягоды, орехи, древесные грибы. Основным средством передвижения в теплое
время года были лодки: большие дощатые плоскодонки угда и маленькие берестяные и
дощатые оморочки. Развитый рыболовный промысел позволял ульчам содержать большое
число ездовых собак.
Во многих семьях имелось по 2-3 упряжки, каждая из которых состояла из 10-12
животных. Ульчская ездовая нарта амурского типа - узкая и легкая с двухсторонне
загнутыми полозьями. Сидели на ней верхом, поставив ноги на маленькие лыжи.
Средством передвижения в зимнее время служили также лыжи двух видов: подклеенные
камусом или нерпичей шкурой и голицы.
Духовная культура
Религиозные верования ульчей во многом сходны с анимистическими верованиями
их соседей по региону. По их представлениям горы, реки, леса, промысловые угодья
имели своих духовхозяев. Космос, Землю. Солнце, Луну и звезды также олицетворяли
определенные духи-божества. Духам неба посвящался регулярный ритуал поклонения, в
котором участвовали обычно все сородичи. Регулярностью отличались поклонения духухозяину воды Тэму и духу-хозяину тайги Дуэнтэ Эдени. Одним из древнейших был культ
близнецов. В шаманстве ульчей много черт, сходных с нанайскими. Шаманами были не
только мужчины, но и женщины. Как и у нанайцев, шаманы по степени их силы
подразделялись на несколько категорий. Показателем популярности и авторитета шамана
являлись нашивки на рукавах и плечах его халата.
Искусство ульчей представлено художественной обработкой дерева, кости и металла
(мужчины), рыбьей кожи, ткани и бересты (женщины). Ажурной резьбой украшались
ковши, кроильные дощечки, другие бытовые предметы. Особенно тщательно украшались
ритуальные ложки, предназначенные для медвежьего праздника. Из рыбьей кожи,
нерпичьих и собачьих шкур, лосиной ровдуги изготавливали изумительные по красоте
халаты, нагрудники, обувь, другую одежду и бытовые вещи. Вышивали разноцветными
нитками, подшейным волосом оленя. Характерная особенность ульчского орнамента криволинейность с массой завитков и спиралей.
В фольклоре выделяются шаманские сказки о духах, животных и их происхождении.
Многие известные шаманы прославились и как замечательные сказители, проводившие
свои камлания как своеобразное театральное действо. Неотъемлемой частью духовной
культуры ульчей является музыкальный фольклор. Музыка сопровождала медвежий
праздник и различные обряды, музыкальное интонирование было составной частью
шаманских камланий. Из музыкальных инструментов наиболее характерны однострунные
скрипки тэнгэрэ и сирпакта с тембром, напоминающим альт, свирели, деревянные и
железные варганы. Оригинальным самозвучащим инструментом может служить
музыкальное бревно. Некоторые традиционные ульчские инструменты в настоящее время
реконструированы.
Музыкально-хореографическое искусство представлено "медвежьими танцами",
исполняющимися на медвежьем празднике, а также во время обрядов, связанных с
культом близнецов, и шаманскими плясками. Особой эмоциональностью и смысловой
нагрузкой отличался танец, исполнявшийся непосредственно перед ритуальным убиением
медведя и после его смерти. В остальные моменты праздника танцевали для развлечения.
Орочи, орочисэл (самоназвание) - народ тунгусо-манчжурской языковой группы. Живут в
Хабаровском крае, преимущественно в Совгаванском и Ванинском районах. Бытует и
другая форма самоназвания, заимствованная у нанайцев - нани, так же называют себя
ульчи. В прошлом орочи именовали себя по родовой принадлежности и месту
проживания. Местное русское население неправильно называло орочей орочонами.
Современный этноним орочи впервые введен в литературу французским мореплавателем
Лаперузом, который встретился с ними в 1787 году в заливе Де-Кастри. Этимология
этнонима связана с тунгусским словом орон - олень. В сочетании с суффиксом чи,
означающим обладание, слово орочи можно перевести как "оленный", "имеющие оленей".
Однако, эта общепризнанная этимология некоторыми учеными подвергается сомнению на
том основании, что у орочей нет оленей, а кроме того олень по орочски - ула. В 1989 г.
численность орочей была определена в 915 человек, но это явно завышенные данные. На
самом деле она вряд ли превышала 700 чел.
Говорят орочи на орочском языке, который, относят к южной (маньчжурской)
подгруппе тунгусо-маньчжурских языков. Однако в области морфологии он ближе к
тунгусской подгруппе. Язык бесписьменный. Молодое поколение владеет только русским
языком.
В расовом отношении орочи являются представителями байкальского
антропологического типа. Наряду с ороками они ближе располагаются к северным
тунгусам (эвенкам). В особенностях орочей четко прослеживается примесь амуросахалинского (нивхского) антропологического типа.
Историческая справка
Многие исследователи считают, что орочи сформировались в результате
взаимодействия автохтонных приморских племен с пришельцами тунгусского
происхождения. Действительно, в антропологическом отношении орочи вместе с нивхами
и отчасти ульчами относятся к наиболее древнему амуро-сахалинскому типу, однако у них
прослеживается и более поздний байкальский тип, характерный для части тунгусов. О
сильном тунгусском влиянии говорят и языковые данные. Известно, что орочский язык
стоит гораздо ближе к эвенкийскому, чем языки всех других народов Приамурья.
Определенную роль в сложении орочского этноса сыграли также нивхи, айны, племена
монгольского и маньчжурского происхождения.
Заметное русское влияние на культуру орочей стало сказываться со второй половины
XIX столетия. К этому времени орочи занимали обширную территорию на побережье
Японского моря от Де-Кастри на севере до устья реки Ботчи на юге. В конце Х1Х в. часть
орочей переселилась на Амур и Хунгари. Орочи, обитавшие в районе Императорской
(Советской) гавани, отошли на север в район Сюркума. Небольшая группа в начале 20
века перебралась на Сахалин. В результате сложилось пять территориальных группировок
орочей, отличавшихся особенностями культуры: Амурская, Хунгарийская, Тумнинская,
Приморская (Хадинская) и Коппинская. В ХХ веке этнический ареал орочей неизменно
сужался. Колхозное и совхозное строительство, создание предприятий рыбной
промышленности способствовало сосредоточению населения на территории,
прилегающей к экономическим центрам, перемешало представителей различных групп.
Практически перестали существовать хунгарийская, коппинская и хаддинская
группировки. В настоящее время наиболее крупные поселения орочей - села Датта и
Уська Орочская в Ванинском районе.
Хозяйство и быт
Основное занятие орочей - охота. Объектом охоты были кабарга, изюбр, лось, дикий
кабан, белка, соболь, нерпа и другие животные, а также водоплавающая и боровая дичь.
Пушных зверей выслеживали по следу, добывали волосяной петлей хукка, которую
устанавливали на перекинутых через ручьи и мелкие речки деревьях. С наступлением
сильных морозов предпочтение отдавали давящим ловушкам лангу.
Распространенным орудием промысла копытных был самострел. Рыболовство
играло не менее важную роль, чем охота. Рыбу ловили круглый год, но наиболее важным
временем для рыбалки были август-октябрь, когда в реки на нерест заходили горбуша и
кета. Основными орудиями рыболовства были острога, крючковые снасти, ставные сети,
закидные неводы и загородки. В начале XX века на побережье Татарского пролива стало
развиваться промышленное рыболовство, и орочи стали ловить рыбу на продажу.
Собирательство имело подсобный характер. Женщины собирали дикий лук, сарану,
кислицу, стебли белокопытника, черемшу, коренья дикой лилии, крапиву, различные
ягоды, которые служили как продуктом питания, так и лекарством от разных заболеваний.
Для предотвращения цинги весной использовали черемшу, дикий лук и чеснок. Сок
подорожника помогал при кишечно-желудочных заболеваний. При болях в животе пили
отвар из листьев красной смородины.
Жилище
Свои поселения орочи устраивали по берегам рек на значительном расстоянии друг
от друга. Наиболее распространенным жилым сооружением летом был двускатный шалаш
кава с вертикальными стенками. Зимой жили в полуземлянке с очаговым отоплением. Она
имела вид двускатной крыши поставленной на землю. Рядом с жилыми постройками
орочи сооружали и хозяйственные: свайные амбары, навесы, вешала для сушки сетей и
юколы. В конце XIX столетия у орочей стали появляться жилые дома русского типа.
Одежда и обувь
Традиционная одежда - халат покроя кимоно. Халаты были летние (без подклада),
весенне-осенние (с подкладом) и зимние из плотной ткани, подбитой ватой. Кроме
халатов, носили шубы из шкуры молодого сохатого или оленя мехом наружу. Нижняя
нательная одежда: ноговицы из рыбьей и сохатиной кожи, штаны, нагрудник. Женские
штаны имели спереди прямоугольный натазник. Головными уборами служили
конические, богато орнаментированные шляпы из бересты, мягкие фетровые шляпы с
высокой тульей и с узкими полями, зимой - круглая шапочка. Обувь шили из кожи
тайменя. Она имела вид тапочек, с загнутыми кверху острыми носками, с невысокими,
разрезанными спереди широкими голенищами. В настоящее время большинство орочей
носит одежду европейского покроя. Основным продуктом питания была рыба. В пищу
использовались практически все виды рыб. Особенно большое значение имели кета и
горбуша, их заготавливали в большом количестве. Основной способ консервации рыбы вяление.
Пища
Характерная особенность рыбной кулинарии орочей - широкое использование
полуфабрикатов, которые в условиях подвижного образа жизни можно было сохранять
достаточно длительное время. Орочи употребляли мясо большинства диких животных и
птиц, а также нерпы, сивуча и собак. Дичь, не ощипывая, обмазывали глиной и запекали
на углях.
Для передвижения по воде использовали речные и морские лодки. Зимой
индивидуальным средством передвижения являлись лыжи-голицы и с камусной
обшивкой. Грузы перевозили на низкой прямокопыльной нарте. Собачьей упряжкой
управляли сидя на нарте верхом.
Духовная культура
По своему мировоззрению орочи были анимистами. Широко развито почитание
тигра и медведя. В их честь совершались обряды, с ними связывали свое происхождение.
Культ медведя и тигра у орочей тесно связан с культом близнецов. Орочи считали, что в
их рождении принимают участие духи-животные, чаще всего животные-предки. Рождение
близнецов расценивалось как подарок судьбы. Широко почитались необычные объекты
природы
До середины 30-х гг. ХХ в. орочи регулярно пользовались услугами шаманов.
Шаманство являлось стержнем духовной культуры, хотя и не превратилось в
господствующую форму религиозных воззрений.
Устное народное творчество представлено различными фольклорными жанрами.
Известны различные виды песен с инструментальным аккомпанементом. На медвежьем
празднике применяли узазинку (музыкальное бревно).
Декоративное народное искусство орочей можно разделить на мужское и женское.
Мужчины славились резьбой по дереву и кости, женщины украшали берестяную утварь,
одежду и обувь. Технико-художественные приемы и орнаментика орочей обладают рядом
особенностей. Своеобразны техника нанесения орнамента на ровдугу краской, чаще всего
черной и рыже-красной, мозаичные узоры, составленные из квадратных или
прямоугольных кусочков цветных тканей. В целом, декоративные приемы украшения
свидетельствуют о большем, по сравнению с удэгейцами, удельном весе тунгусских
элементов в художественной культуре. В современной культурной жизни орочей
значительную роль играет национальная интеллигенция.
Нивхи - народ в Российской Федерации. Расселены в северной части острова Сахалин и в
бассейны реки Тымь (более 2 тыс. чел.), а также на Нижнем Амуре (2386 чел.). Общая
численность по переписи 1989 г. - 4631 чел. Относятся к центрально-азиатскому типу
североазиатской расы большой моноголоидной расы. Вместе с чукчами, коряками и
другими народами Северо-Востока входят в группу палеоазиатов. Самоназвание - нивхгу
(человек). Старое название - гиляки. Этот этноним широко употреблялся до 30-х годов 20
века. Часть старых нивхов называют себя гиляками и в настоящее время. Русские
гиляками кроме нивхов называли также ульчей, негидальцев и часть эвенков. Говорят на
нивхском языке, имеющим два диалекта: амурский и восточно-сахалинский. Нивхский
язык вместе с кетским относится к изолированным языкам. Широко распространен
русский язык. В 1989 г. нивхский язык назвали родным лишь 23.3 % нивхов.
Письменность создана в 1932 г. на основе латинского алфавита, в 1953 г. переведена на
русскую графику.
Историческая справка
Нивхи - прямые потомки древнейшего населения Сахалина и низовьев Амура. В
прошлом расселялись на значительно более обширной территории. Ареал расселения
нивхов простирался до бассейна Уды, о чем свидетельствуют данные топонимики,
археологические материалы и исторические документы. Существует точка зрения, что
предки современных нивхов, северо-восточных палеоазиатов, эскимосов и индейцев
Америки - звенья одной этнической цепи, охватывавшей в далеком прошлом северозападные берега Тихого океана. На современный этнический облик нивхов большое
влияние оказали их этнокультурные контакты с тунгусо-манчжурскими народами, айнами
и японцами.
Первые русские землепроходцы (И. Москвитин и др.) впервые познакомились с
нивхами в первой половине 17 века. В. Поярков во время своего амурского плавания
обложил амурских нивхов ясаком. Численность нивхов в 17 в. русские оценивали в 5700
человек. Во второй половине 17 в. непосредственные контакты русских с нивхами
прервались и были возобновлены лишь в середине 19 века, когда Амурская экспедиция Г.
Невельского присоединила Сахалин к России. В середине 19 века нивхи сохраняли
пережитки первобытнообщинного строя и родовое деление. У них существовала система
родства ирокезского типа. Члены каждого рода имели общее родовое название. Род
выполнял функции самоуправления и состоял из большесемейных общин и отдельных
семей. Род был экзогамным. Классическая форма брака - женитьба на дочери брата
матери. Каждый род имел свою территорию. И в настоящее время все нивхские семьи
хорошо помнят свои родовые названия и территории, которые принадлежали их родам.
Русская колонизация Сахалина и низовьев Амура оказала серьезное влияние на
социально-экономическую и культурную жизнь нивхов. Начинается интенсивный распад
родовой организации. Часть нивхов втягивается в товарно-денежные отношения,
появляются новые виды хозяйственных занятий - домашнее скотоводство, земледелие,
товарный промысел рыбы, отхожие промыслы. Широкое распространение получили
многие элементы русской материальной культуры. Активную деятельность вели
миссионеры русской православной церкви. К концу 19 в. все амурские нивхи были
крещены, однако идеи христианства не оказали существенного влияния на их сознание.
Перепись 1897 г. зафиксировала 4642 нивха, в том числе 2673 на материке и 1969 на
Сахалине.
Хозяйство и быт
Основные отрасли хозяйства нивхов - рыболовство и морской промысел. Сухопутная
охота и собирательство имели подсобное значение. Особенно важную роль в жизни
нивхов имел промысел проходных лососей - горбуши и кеты, которых ловили в больших
количествах и из которых готовили на зиму юколу. Ловили рыбу неводами, сетями,
крючковыми снастями и различными ловушками.
Морского зверя (нерпа, тюлени, белуха) добывали сетями из кожаных ремней,
ловушками и специальным орудием - длинным плавным гарпуном. Промыслом рыбы и
морского зверя занимались круглый год. Зимой рыбу добывали подо льдом ставными
сетями и удочками-махалками в лунках. Вблизи селений на морского зверя охотились
индивидуально, коллективная охота была связана с выходом в море, выездом на дальние
острова и лежбища. Известно, что с этой целью нивхи совершали длительные экспедиции
на Шантарские острова. Охота на пушного и мясного таежного зверя была
индивидуальной. В отдельных случаях, особенно при охоте на медведя в берлоге,
выезжало несколько охотников. Лесных зверей добывали различными ловушками,
петлями. На выдр, лисиц, копытных и медведя устанавливали самострелы. Медведя
добывали и с копьем.
Соболя ловили сетью. Распространенной была охота на птицу - уток, гусей, боровую
дичь. В период линьки птиц ловили сетью в небольших заливах и бухтах. На морском
побережье с помощью специального крючка эпы добывали чаек. Собирательством
занимались женщины, дети и подростки. Кроме ягод, орехов, съедобных растений
собирали морские водоросли, особенно морскую капусту, и моллюсков. На зиму обычно
заготавливали черемшу, желуди, корни сараны, орехи, а также некоторые виды ягод.
Моллюсков и раковидных не только собирали на приливной полосе, но и со дна. Для
этого использовали длинный шест с пучком остроконечных палочек на конце.
Широкое развитие получило у нивхов занятие собаководством, практиковалось
содержание животных в клетках, на семейных участках выращивались ценные растения сарана и др. В настоящее время в традиционных отраслях хозяйства занята лишь часть
нивхов. Большинство, особенно молодежь, работает в промышленности, различных
организациях и учреждениях. Все нивхские семьи в сельской местности занимаются
домашним животноводством и огородничеством.
Нивхи вели оседлый образ жизни. Их селения располагались на высоких лесистых
берегах Амура, в устьях нерестовых рек, на морском побережье, вблизи от промысловых
угодий. В апреле переселялись в летние селения, где жили до глубокой осени. Селения
были небольшими - от 2 до 10 домов. К началу ХХ в. отдельно стоящие летние селения
исчезли, их стали ставить вместе с зимними жилищами.
Традиционное жилище - полуземлянка торыв в форме простой или усеченной
пирамиды. Очаг-костер был в центре, вдоль стен - нары. Другой вид углубленного в
землю жилища (земляной дом) был срубным или каркасно-столбовым скатной формы.
Наземная постройка такой же конструкции (лочурладыв) отапливалась железной печкой.
С середины 19 в. стали строить зимние дома чадрыв. Это прямоугольный наземный дом
каркасно-столбовой конструкции, сооруженный пазовой техникой, с пологой двускатной
крышей. Летнее жилище - постройка на сваях с двускатной крышей, покрытой берестой.
На промысле в качестве временного жилья строили двускатные и сферические каркасные
постройки. Традиционная верхняя мужская и женская одежда шилась из рыбьей кожи,
шкур морских животных, оленя и лося и состояла из штанов и халата. В холодное время
надевали утепленные халаты, которые повязывались кушаками. Зимней одеждой служила
шуба из собачьего меха и нерпичьей шкуры без воротника и капюшона. Поверх шубы
надевали юбку из нерпичьей шкуры. Головной убор - меховая шапка, наушники, летом берестяная или матерчатая шляпа. Обувь шилась из тюленьей кожи и камусов.
Непременный атрибут одежды - нарукавники и наколенники. В настоящее время
большинство нивхов носит европейскую одежду, которую отдельные мастерицы
украшают национальным орнаментом.
Пища
Нивхи - классические ихтиофаги. Их основная пища - сырая, вареная и вяленая рыба.
Не менее важную роль играло в питании и мясо морских животных, которое в последние
десятилетия стало деликатесом. Лакомыми блюдами считали строганину и мось (студень
из рыбьей кожи с ягодой и нерпичьим жиром). Они и сегодня остаются любимой едой.
Чай заваривали из чаги, листьев брусники, побегов багульника и ягод. Средством
передвижения в зимнее время служили лыжи - голицы и обшитые камусом или тюленьей
шкурой, а также собачьи упряжки. По воде передвигались на лодках. Существовало два
типа лодок - дощатые и долбленки. Большая дощатая лодка в прошлом вмещала до 40
человек. Упряжное собаководство нивхов гиляцко-амурского типа. Характерные
особенности нивхской нарты - прямые копылья, загнутые с обеих сторон полозья и две
горизонтальные дуги - спереди и сзади. Собачью упряжку нивхи использовали и для
буксировки лодок по воде.
Духовная культура
По своему мировоззрению нивхи были анимистами. В каждом предмете они видели
живое начало и человеческие черты. Широкое распространение имел культ природы воды, тайги, земли. Чтобы сохранить хорошие отношения с их "хозяевами"-духами, нивхи
устраивали жертвоприношения - "кормления". Строго соблюдались все ритуалы,
связанные с огнем, существовали сложные обряды связанные с поеданием мяса белухи, с
охотой на медведя и других животных. Важная роль в духовной жизни нивхов, в их
мировоззрении принадлежала собаке. Любимую собаку после смерти хозяина убивали.
Существовал особый вид табуированных собак, которых приносили в жертву. С
религиозными воззрениями нивхов связаны два больших народных праздника "кормления воды" и медвежий, связанный с убоем выращенного в клетке медведя.
Он сопровождался спортивными соревнованиями, играми, игрой на музыкальных
инструментах. Главная идея праздника - почитание природы и ее обитателей. В настоящее
время предпринимаются попытки возродить медвежий праздник как основу
национального художественного творчества. В фольклоре нивхов выделяют 12
самостоятельных жанров: сказки, предания, лирические песни и т.п. Фольклорный герой
нивхов - безымянный, он борется со злыми духами, выступает на защиты обиженных как
поборник добра и справедливости. Декоративное искусство представлено орнаментом,
скульптурными изображениями, резными предметами. Особое место занимает
скульптура, изображающая близнецов, изображение медведя на ковшах и других
предметах. Сложный сюжет имеют ложки с резным орнаментом, блюда и ковши для
медвежьих праздников.
Достойное место в скульптурном искусстве занимают деревянные изображения
птиц, фигурки "хозяев" воды, огня и других охранителей. Орнаментом нивхи украшали
одежду, головные уборы, обувь, деревянную и берестяную утварь. Наиболее древний
способ украшения берестяных изделий - тиснение.
Среди мотивов в орнаменте часто встречаются листья деревьев, стилизованное
изображение птиц, парные спирали и листовидные узоры с симметрично
расположенными завитками. В настоящее время предпринимаются большие усилия для
возрождения всего комплекса традиционной духовной культуры. Регулярно проводятся
народные праздники, созданы фольклорные ансамбли в которых участвует молодежь. У
нивхов появилась профессиональная литература, наиболее известным представителем
которой является В.Санги. Широкой известностью в стране пользуется нивхский этнограф
Ч. Таксами.
Удэгейцы - народ тунгусо-манчжурской языковой группы. Живут в Хабаровском (697
чел.) и Приморском (766 чел.) краях. Общая численность по переписи 1989 г. - 2011
человек.
Говорят на удэгейском языке, который вместе с орочским занимает в южной группе
тунгусо-манчжурских языков промежуточное положение. По своим лексическим и
грамматическим особенностям близок к амурской группе тунгусских языков. В настоящее
время принято выделять три диалектные группы: приморскую (самаргинскохунгарийскую), хорско-анюйскую и бикино-иманскую. В основу литературного
удэгейского языка на латинской графике в 30-е гг. ХХ века был положен говор хорских
удэгейцев, однако в качестве письменного язык просуществовал недолго. В настоящее
время предпринимаются новые попытки разработать письменность на основе русской
графики. Все удэгейцы русскоязычны. В 1989 г. удэгейский язык в качестве родного
назвало лишь 24.3 % удэгейцев.
Историческая справка
До конца 19 века удэгейцев в качестве самостоятельного этноса не выделяли. Их и
орочей считали одним народом. Первым, кто обосновал их этническую
самостоятельность, был С.Н. Браиловский. Он же первым ввел в употребление и этноним
удихэ (удээ, удэхэ, удихэ), ставший самоназванием народа уже в 30-х гг. ХХ века. До
этого общего самоназвания не было. Каждая территориальная группа имела собственное
самоназвание: хунгарийская - хунгакэ, бикинская - бикинка, анюйская - унинка и др.
Выделяют три основных этнических компонента, на базе которых формировался
удэгейский этнос: автохтонный палеоазиатский, представленный янковской и близкими к
ней по облику археологическими культурами Кореи и Приамурья; аустронезийский в лице
мигрировавших сюда с побережья Желтого и Восточно-Китайского морей сушэней
(кроуновская археологическая культура) и тунгусский, первоначальную основу которого
составляли пешие охотники илоу, пришедшие из Забайкалья (ольгинская археологическая
культура). В процессе взаимодействия илоу с местными племенами к 7 веку на юге
Дальнего Востока сложилась новая тунгусоязычная общность мукри, дальнейшее
развитие которой происходило в сложных этнополитических условиях в неразрывной
связи с историей и культурой соседних стран и народов. Особенно большое влияние
оказали на нее древнетюркские и древнемонгольские народы, что в конечном итоге и
привело к образованию современных этносов южно-тунгусской языковой группы, в том
числе и удэгейцев.
Русские познакомились с удэгейцами во второй половине 19 века в связи с
присоединением к России Приамурья и Приморья. К этому времени они расселялись по
берегам рек, впадающих в Японское море, начиная от реки Раздольной до устья реки
Тадуши, а также занимали территорию бассейнов Бикина, Хора, Анюя, Хунгари, Имана.
Вака и некоторых других рек. По мере колонизации этой территории русскими
переселенцами ареал расселения аборигенов неуклонно сокращался. К началу ХХ века в
Приморье удэгейцы сконцентрировались в бассейнах труднодоступных рек Самарга и
Бикин, в Приамурье - в верховьях Хора, Анюя и Хунгари. Родовая организация удэгейцев
в 19 веке находилась уже на стадии глубокого разложения. Каждое поселение являлось
территориально-соседской общиной, в которой проживали представители различных
родов. Сохранялись многочисленные пережитки родового быта: обычай левирата и
аванкулата, кровная месть, культ межродового огня, разнообразные формы первобытного
коллективизма. В административном отношении в конце 19 века удэгейцы жили на
территории Удского, Уссурийского и Южно-Уссурийского округов Приморской области.
По переписи 1897 г их насчитывалось здесь 1841 человек. Во главе соседской общины
стояли выборные старшины, которые утверждались русской администрацией и
приравнивались в правах к деревенским старостам. Огромное влияние на материальную и
духовную культуру удэгейцев оказали контакты с русскими населением, особенно в
советский период. Коллективизация, техническая реконструкция промыслового хозяйства
в корне изменили весь образ жизни народа. Уже в 30-е годы началось сселение удэгейцев
в более крупные и благоустроенные поселения. Процессы концентрации удэгейского
населения продолжались и в последующие годы. С одной стороны, это способствовало
консолидации этноса, росту этнического самосознания аборигенов, улучшению их
социально-экономического положения, повышению культурного и образовательного
уровня. С другой - оказались утраченными многие элементы их традиционной культуры.
Хозяйство и быт
Традиционное хозяйство удэгейцев основывалось на охоте и рыболовстве. Рыбный
промысел играл определяющую роль у удэгейцев, живущих в бассейне рек Японского
моря, на крупных притоках Уссури и Амура. У живущих в верховьях притоков Уссури
основным занятием была охота.
Наиболее древний и любимый вид промысла - гоньба (преследование животного на
лыжах по глубокому снегу или весеннему насту). В этом случае чаще всего использовали
копье гида или лук со стрелами. Распространенной была охота с помощью самострелов
бэйсигу. На изюбра и лося охотились с оморочек в речных заводях, куда животные
приходили полакомиться водорослями. Осенью во время гона изюбров подманивали с
помощью берестяного манка буника. Охота на пушных зверей получила широкое
распространение лишь в последней четверти 19 века, когда в крае появились
многочисленные скупщики пушнины. Добывали енотов, колонков, выдр и особенно
соболей с помощью различных ловушек. Чаще всего зверя выслеживали по следу. Основу
удэгейского рыболовства составляла добыча кеты осенью и горбуши летом. Орудиями
лова служили остроги, крючковые снасти и ловушки. На Самарге, Бикине, на речках
побережья Японского моря удэгейцы добывали лососей небольшими запорами.
Собирательство - еще одна хозяйственная отрасль удэгейцев. Занимались этим делом
женщины. Женьшеневый промысел носил у удэгейцев товарный характер. Добытые корни
сдавали китайским торговцам, рассчитываясь, таким образом, с ними за старые долги.
Жилище
У удэгейцев существовало три типа поселений-стойбищ: постоянные (зимние),
сезонные и временные. Постоянные располагались в распадках, укрытых сопками от
зимних ветров, неподалеку от традиционных мест промысла и существовали
десятилетиями. К наиболее древним, насчитывающим по 100 и более лет, относятся
стойбища хорских удэгейцев Джоонго и Чукен, самаргинских - Зава и Исим, бикинских Олон и Сяин, анюйских - Бира и др. Сезонные и временные поселения чаще всего
устраивались на берегу реки. К наиболее распространенным жилым постоянным
постройкам относится полуземлянка туэдзи, имеющая вид двускатной крыши
поставленной на землю.
Жилое помещение делится на мужскую и женскую половины. В центре
полуземлянки располагается очаг, сразу за очагом напротив входа мужская половины
малу. Вдоль стен полуземлянки располагаются нары, покрытые берестой или шкурами.
Некоторые хунгарийские и иманские удэгейцы жили в полуземлянке с кановым
отоплением. Среди других зимних жилищ можно отметить конический чум тоза и
корьевой шалаш кава. Удэгейский чум по своей конструкции аналогичен эвенкийскому.
Шалаш представлял собой высокую и крутую крышу, поставленную на землю.
Хозяйственными постройками у удэгейцев были свайные амбары, а также вешала и
помосты, установленные на четырех столбах. Основным материалом для изготовления
одежды и обуви у удэгейцев в прошлом служили шкуры животных и рыбья кожа.
Верхней одеждой служил халат тэгэ запашного типа с застежкой на правом боку.
Большинство удэгейских халатов имеют стоячие воротники. Под халатом носили
натазники гокоги хэиги и длинные штаны с ноговицами амухи, нарукавники адапти для
защиты от комаров и мошки летом и снега зимой. Костюм дополняли накидка на голову и
плечи, наушники, шапка, меховые чулки с обувью и рукавицы. Обувь унта у удэгейцев
нижнеамурского (поршневидная) и восточносибирского (башмаковидная) типов.
Пища
Характер пищи удэгейцев зависел от сезона. С конца весны и до осени преобладала
рыбная и растительная пища. С декабря и до весны, а также в сентябре важную роль
играло мясо диких зверей. Удэгейцы не делали больших запасов свежего мяса. Когда оно
заканчивалось, охотник уходил за новой добычей.
Основным средством передвижения в летнее время у удэгейцев были лодкидолбленки. По конструкции носа и некоторым другим деталям они относятся к двум
типам: оморочка утунгиэ и лодка с лопатообразным носом ана (бат). Оморочка по
конструкции отличалась от бата овальным дном, заостренными кормой и носом.
Передвигались бат и оморочка с помощью шестов и весел. На оморочке пользовались
двухлопастным веслом. Поднимаясь против течения, в бат иногда впрягали собак. В
последние десятилетия лодки ана строят обычно из досок.
Основным зимним средством передвижения были лыжи двух разновидностей:
голицы кингилэ и с меховой подбивкой сугала. На лыжах ходили с посохом, нижний
конец которого имел костяной наконечник и ограничительное кольцо. Верхний конец
имел вид небольшой лопаточки. Спускаясь с горы, охотник садился на лыжную палку и
ловко скатывался вниз. Для перевозки грузов зимой пользовались низкой
прямокопыльной нартой без дуг. На ее левой стороне имелось правило, с помощью
которого охотник управлял нартой. Тянуть нарту охотнику помогала собака.
Духовная культура
В основе мировоззрения удэгейцев лежали анимистические представления о
природе. Весь окружающий мир для них был населен бесчисленным количеством добрых
и злых духов. Из анимистических представлений возник культ хозяев природы, тесно
связанный с промысловыми обрядами. Верования удэгейцев, связанные с промысловым
обрядом, находятся в неразрывном единстве с почитанием таких животных как медведь,
тигр, выдра и других, которые когда-то, видимо, были для удэгейцев тотемами.
Пережитки тотемизма сохранялись в культе удэгейцев вплоть до недавнего времени.
Большую роль в жизни удэгейцев играл шаманизм, также связанный с верой в духов.
Первоначально существовало лишь семейное шаманство, которое со временем стало
вытесняться профессиональным. Каждый шаман имел своих духов-покровителей и духовпомощников, которые изображались в виде человечков, зверей, рыб, птиц и насекомых.
Шаманский дар передавался по наследству из поколения в поколение.
Фольклор представлен историческими рассказами, преданиями, мифами, сказками и
другими жанрами. Музыкально-повествовательная традиция удэгейцев отличается
большой мобильностью: один и тот же сюжет может быть представлен и как
мифологическое повествование и как сказка с напевами. В основе фольклорных
произведений рассказы о действительных исторических событиях, родовые предания,
мифы, шаманские легенды, различные объяснения происхождения названий гор, озер и
других объектов природы. Особое место в устном народном творчестве занимала песня.
Ее характерная особенность - печальность и монотонность. Разнообразны способы
извлечения звуков: прерывистое горловое пение с небным оттенком, ротогорловая
кантилена с фальцетным оттенком и т.п. Песни исполнялись сидя, во время пения
жестикулировали, покачивая головой и корпусом. Хореографическое искусство
представлено обрядовыми и игровыми танцами. Танцы устраивали по случаю удачной
охоты на медведя или другого зверя. Танцевали вокруг костра женщины, специальную
пляску устраивал шаман. Шаманская пляска - сольная импровизация, состоящая из
иллюстративно-изобразительных, подражательных движений, переходящих в пантомиму.
Участники танцев имитировали движение зверей. Изобразительное искусство
представлено узором, орнаментом, скульптурой и плоскостным сюжетным рисунком.
Узором и орнаментом украшались бытовые предметы, орудия труда, принадлежности
культа. Широкое развитие получила орнаментация тканей, рыбьей кожи, бересты. При
украшении предметов из этих материалов использовали такие технические приемы как
роспись, аппликация, вышивка. В скульптуре больше место занимало изображение духов.
В целом удэгейское народное искусство имеет общую основу с искусством тунгусоманчжурских народов.
Освоение Сибири.
С Сибирью русские люди впервые могли познакомиться на рубеже XI-XII веков. В
1563 году в Сибирь отправился отряд волжских казаков во главе с Ермаком, они
положили начало эпопеи освоения Сибири. Трудовой люд увидел «За камнем»
возможность избавиться от гнета и нужды.
В чем же причины упорного продвижения русских на восток? И почему оно
приобрело широкий размах именно с конца XVI столетия?
Начало освоения русскими людьми Сибири пришлось на конец XVI в. не случайно.
До XVI в. особо ценную пушнину Русскому государству в основном давали печорские и
пермские земли, но к середине столетия они заметно «испромышлялись». В то же время
спрос на дорогие меха увеличился, особенно за границей. Русский соболь издавна высоко
ценился во многих европейских и азиатских странах. С середины XVI в. возможности
выгодной продажи пушнины резко возросли, так как были установлены прямые торговые
связи с Западной Европой через Белое море, а включение в состав России всего волжского
пути (после падения Казанского и Астраханского ханств) дало возможность вывозить
русские товары непосредственно в страны Востока.
Понятно, что в таких условиях Сибирь с ее, казалось, немыслимыми пушными
богатствами стала привлекать к себе особое внимание. «Соболиные места» стали
привлекать промышленников и торговцев. Но кровно заинтересованным в сибирских
мехах было и крепнувшее государство. С возрастание мощи увеличивались расходы, а с
пополнением казны были связаны определенные трудности. И Сибирь с ее природногеографическими условиями открывала перед государством Российским заметные
перспективы.
Еще одной немаловажной предпосылкой освоения Сибири была близость к
восточным пределам России Индии и Китая, торговля с которыми сулила огромный доход
казне.
«За камнем» надеялись найти месторождения драгоценных металлов (золота,
серебра), которые еще не были найдены в России, но требовалось их все больше и больше.
Поэтому в программу освоения Сибири входило прочное закрепление на ее просторах.
Для этого в сибирские города переводились пашенные крестьяне и казенные
ремесленники.
Параллельно с задачей освоения Сибири государство пыталось решить другую –
избавиться от всякого рода беспокойного, не надежного в политическом отношении люда,
по крайней мере, удалить его из центра государства. В сибирские города стали охотно
ссылать уголовных преступников, участников народных восстаний. Ссыльные составили
заметную часть оказавшихся за Уралом переселенцев, особенно в наименее
благоприятных для жизни районах.
Нерусские народы Европейской России влекло «За камень» стремление к лучшим
условиям хозяйствования.В период XVI-XVIIвв. положение для масс было достаточно
тяжелым : возрастали налоги, усиливался феодальный гнет и все прочнее утверждалось
крепостничество. Избавиться от угнетения всякого рода люди надеялись на новых землях.
Из ищущих лучшей доли и состоял основной поток вольных переселенцев. С
течением времени он все более нарастал и постепенно превысил число тех, кто
направлялся в Сибирь не по своей воле. Именно он в конечном итоге привел к ее
прочному вхождению в состав Российского государства.
Присоединение к Русскому государству Западной Сибири.
Во второй половине XVIв. Русское государство изживало последствия феодальной
раздробленности, окончательно формировалось как государство централизованное,
охватывающее земли европейской части страны с русским и нерусским населением.
Давние связи и общение русского народа с жителями Зауралья, пути, проложенные на
Восток промышленными и торговыми людьми, подготовили процесс присоединения
Сибирского края к России. Начало присоединения огромнейшего Сибирского края к
Русскому государству относится к концу XVIв. , когда развернулось переселение русских
в Зауралье и его освоение, в первую очередь крестьянами и ремесленниками. К началу
присоединения Западной Сибири к Русскому государству коренные ее жители находились
еще на стадии первобытнообщинного строя, в большей или меньшей степени затронутого
процессом разложения. Только у так называемых тобольских татар родоплеменные
отношения изживались, сложилась своя примитивная государственность – Сибирское
ханство. В начале 60-х годов XVIв. (1563 г.) территория Сибирского ханства была
захвачена чингисидом Кучумом, о захвате Сибирского ханства в Москве стало известно
летом того же года, правительство во главе с Иваном IVпыталось урегулировать
отношения с Кучумом мирным путем, в то же время к обороне восточных границ оно
привлекло богатейших предпринимателей Строгановых, имевших вотчины в Пермском
крае. Летом 1573 г. начались открытые враждебные действия Кучума, татары вторглись в
вотчины Строгановых. В этой обстановке Строгановы, используя данное им
правительством право набирать ратных людей, сформировали наемный казачий отряд.
Командовал отрядом атаман Ермак Тимофеевич. Ермак, поднявшись по р. Чусовой и
перевалив Уральский хребет, двигался вниз по течению рек восточных склонов Уральских
гор. В районе Епанчинских юрт казаки после трехдневного сражения одержали победу
над татарами. С этого момента продвигаясь все дальше, казаки Ермака отвоевывали
Сибирские земли. Поход этой дружины сыграл большую роль в подготовке процесса
присоединения территории Зауралья к Русскому государству. Он открыл возможности
широкого хозяйственного освоения Сибири русскими. В результате действий казачьей
дружины был нанесен непоправимый удар господству Кучума в Сибирском ханстве.
Бежавший в степи Кучум продолжал борьбу с Русским государством еще несколько лет,
но Сибирское ханство уже фактически перестало существовать. Отдельные татарские
улусы откочевали с Кучумом, но большая часть западносибирских татар перешла под
покровительство России. В состав России вошли ранее подвластные Кучуму башкиры,
манси, ханты, жившие в бассейнах рек Туры, Тавды, Тобола и Иртыша, было
окончательно закреплено за Россией хантыйское и мансийское население левобережной
части нижнего Приобъя.
Таким образом, начало присоединения и освоения Сибири было положено не
правительственными отрядами, а выходцами из народа, освободившими хантов, манси,
башкир, западносибирских татар и других от ига потомков чингисидов. Царское
правительство использовало победу для распространения своей власти на Сибирь.
Поскольку одним из основных стимулов русской колонизации Сибири на начальном
этапе была пушнина, то продвижение шло главным образом в таежные и тундровые
районы Сибири, наиболее богатые пушным зверем. Продвижение именно в этом
направлении было обусловлено также исключительно слабой заселенностью тайги и
тундры и угрозой опустошительных набегов для лесостепных и степных районов Южной
Сибири со стороны кочевников Казахских и Монгольских степей. В XVIв. наиболее
известной дорогой в Сибирскую землю был путь по притоку Камы р. Вишере. Далее через
горные перевалы путь шел по рекам восточных склонов Урала – Лозьве и Тавде. Для
освоения и укрепления этого пути был построен Лозвинский городок. В царских указах
вновь назначенным в Сибирь воеводам обязательно приписывалось идти через Лозьву,
через Лозьву передавались запасы продовольствия и боеприпасы, там же покорители
Сибири ждали начала навигации, и весной, когда «лед скроетца» спускались вниз по
Лозьве на лодках, стругах, дощаниках и судах до Тобольска, затем до Березова и Сургута,
от Сургута вверх по течению Оби двигались до Нарыма и Кетского острога, от Тобольска
вверх по Иртышу ездили до Тары, вверх по Тоболу – до Тюмени.
В начале 1593 г. развернулось наступление против враждебного России пелымского
князька Аблагирима. Для этой цели в Чердыни началось комплектование отряда,
воеводами которого были назначены Н.В. Траханиотов и П.И. Горчаков, сопротивление
Аблагирима было сломлено, подвластная ему территория вошла в состав России. Летом
1593 года участники отряда начали строительство Пелымского городка на берегу р.
Тавды. Тем самым был обеспечен путь между Лозьвинским городком и тобольском.
Царский наказ обязывал Горчакова организовать хлебное производство в Сибири, с тем,
чтобы уменьшить количество доставляемого из Европейской части государства
продовольствия для снабжения служилых людей. В дальнейшем, вплоть до конца XVIIв.
правительство неуклонно требовало от воевод Сибирских городов создания и расширения
казенной запашки, увеличения запашки служилых людей.
В феврале 1594 года из Москвы была направлена небольшая группа служилых людей
с воеводами Ф.П. Барятинским и В. Аничковым для закрепления в составе России земель
Приобья выше устья Иртыша. Соединенный отряд направился вверх по течению Оби в
пределы княжества Бардака. Хантыйский князек Бардак добровольно принял русское
подданство и оказал русским помощь в постройке крепости в центре подвластной ему
территории на правом берегу Оби при впадении в нее реки Сургутки. Новый город на Оби
стал называться Сургутом. Все селения хантов в Приобье выше устья Иртыша вошли в
состав нового Сургутского уезда. Сургут стал опорным пунктом царской власти в
Приобье в борьбе с союзом племен, известным в источниках под именем Пегой Орды.
В 1596 году с целью предотвращения набега Кучума в центре Пегой орды, был
построен Нарымский острог.
Вслед за Нарымским острогом на берегу правого притока Оби р. Кети был поставлен
Кетский острог, с его основанием представители воевод из Сургута и Нарыма начали
собирать ясак – (дань с местного населения) с населения бассейна р. Кети, продвигаясь на
восток к Енисею.
В 1594 году для предотвращения набегов остатков орды Кучума на Иртыше возле
речки Аргарки была возведена русская крепость, которая получила название тарского
городка. В состав постоянного тарского гарнизона было оставлено 320 человек. Тарские
улусы по Иртышу от Тобольска до Тары были включены в состав нового Тарского уезда.
В начале XVIIв. эуштинский князец Троян приехал в Москву и обратился с просьбой
к правительству Б.Годунова взять под защиту Российского государства селения томских
татар в нижнем Притомье и поставить в их земле русскую крепость. Со своей стороны
Троян пообещал помогать царской администрации нового города в обложении ясаком
соседних с томскими татарами тюркоязычных групп. В марте 1604 года в Москве было
окончательно принято решение о строительстве города на берегу р. Томи, местом для
сооружения укрепленного пункта был избран высокий мыс горы на правом берегу Томи, к
концу сентября 1604 года строительные работы окончились и в Томске наряду с ратными
людьми появились крестьяне и ремесленники. В начале XVIIв. Томск был самым
восточным городом Русского государства. Прилегающий к нему район нижнего течения
Томи, средней Оби и Причулымья вошел в состав Томского уезда.
В 1598 г. в верховьях р. Туры был поставлен Верхотурский городок, в строительстве
которого принимали участие жители Лозьвинского городка, переведенные в Верхотурье
на постоянное жительство. В связи с прекращением движения по старой дороге
Лозьвинский городок был уничтожен. С прокладкой новой дороги (от Соликамска через
горные перевалы на верховья р. Туры) Верхотурье стало на пртяжении всего XVIIв.
«главными воротами в Сибирь» через которые шли все официальные сношения Москвы с
Зауральем. Для обеспечения перевозки грузов из Верхотурья в Тюмень в 1600 г. на р. Туре
был основан Туринский острог.
К началу XVII в. почти вся территория западной Сибири от Обской губы на севере
до тары и Кузнецка на юге стала составной частью России. Выросли русские
административные центры – города и остроги. Многие из них стали центрами
сформировавшихся уездов.
Присоединение Западной Сибири к Русскому государству было не только
политическим актом. Более существенную роль в процессе включения Сибири в состав
России играло хозяйственное освоение территории русским народом, развитие
производительных сил, раскрытие производственных возможностей богатейшего по
природным ресурсам края. К концу XVIIв. в Западной Сибири преобладающей группой
русских жителей были уже не служилые люди, а крестьяне и ремесленники, занятые
производственной деятельностью. «Ведомость Сибирских городов» 1701 года отметила в
Западной Сибири 6442 семьи служилых людей, 1944 семьи посадского населения и 9342
семьи пашенных, оброчных и монастырских крестьян.
Присоединение к Русскому государству Восточной Сибири.
Присоединение к России народов, населявших Восточную Сибирь происходило в
основном на протяжении первой половины XVIIв., окраинные территории на юге, востоке
и северо-востоке Сибири вошли в состав России во второй половине XVIIв.
Присоединение Восточной Сибири началось с бассейна Енисея, прежде всего с его
северной и северо-западной части. Во второй половине XVIв. русские промышленники из
Поморья стали проникать в Обскую губу и далее по р. Тазу на восток к низовьям Енисея.
Промысловое предпринимательство осуществлялось различными путями, которые к
началу XVIIв. были уже традиционными. Промышленники проходили в указанный район
или морским путем (через Югорский шар, Карское море и полуостров Ямал), или
«чрезкаменным» путем (через Урал) в его различных вариантах. В 1616-1619 гг. русское
правительство, опасаясь проникновения в устье Оби кораблей английских и голландских
компаний, запретило пользоваться морским путем, что, впрочем, не нарушило
промысловых связей с низовьями Оби и Енисея.
Целые поколения поморских промышленников преемственно были связаны с
пушными промыслами в Енисейском крае. В первые десятилетия XVIIв. русские
промышленники стали энергично осваивать районы по крупнейшим восточным притокам
Енисея – Нижней и Подкаменной Тунгуске, а также продвигаться вдоль побережья
Северного Ледовитого океана к устью р. Пясины, до северо-восточных берегов Таймыра.
В первой половине XVIIв. мангазейскими промышленниками были основаны на Енисее
Дубическая слобода (1637 г.), Хантайская слобода, выросшая из зимовья (1626 г.), заимки
в верховьях Нижней Тунгуске и другие населенные пункты с постоянным населением.
Правительственная деятельность по установлению политического господства
началась только на рубеже XVIIв. Летом 1600 года из Тобольска по Оби и Обской губе
двинулись к устью р. Таза первые воеводы М.М. Шаховский и Д. Хрипунов, в бою с
местным населением они потерпели поражение, но все же им удалось укрепиться в
маленьком промысловом городке. В 1601 году на берегах Таза был основан город
Мангазея, ставший местным административным центром и важнейшим торговоперевалочным пунктом.
К 1607 году на нижнем Енисее были основаны Туруханское и Енбатское зимовья, и
ясачный режим был распространен на большинство энецких и остяцких родов. После
образования в Мангазее в 1625 году постоянного гарнизона (100 служилых людей)
местные власти создали сеть ясачных зимовьев, охватившую весь Мангазейский уезд и
процесс обьясачивания на этом участке был завершен. Таким образом, рассматриваемая
территория практически вошла в состав Русского государства к моменту, когда пушные
промыслы русских промышленников и их экономические связи с местным населением
были уже в расцвете. По мере удаления на восток основных районов пушных промыслов
Мангазея с 30-х годов стала терять свое значение торгово-перевалочного пункта и ее роль
перешла к Туруханскому зимовью в низовье Енисея. Оседавшее там промысловое
население концентрировалось в местах, удобных для рыболовства, прежде всего по
берегам Енисея ниже Туруханска, заселяло низовья Пясины, Хеты и Хатанги, постепенно
осваивая для постоянного жительства прибрехные районы Ледовитого океана.
Проникновение русских в бассейн среднего течения Енисея началось с XVIIв. После
основания Сургута, Нарыма, Томска и Кетска отряды людей вышли к Енисею, там был
основан Красноярский острог, затем остроги Маковский и Енисейский (1618 и 1619 гг.)
Таким образом, присоединение аборигенов – питских, варгаганских и приангарских
тунгусов и асанов, обитавших по притоку р. Ангары – р. Тасеевой, произошло на
протяжении 20-х годов XVIIв. К этому времени Енисейский острог становится важным
перевалочным центром для русских промышленников, а около него стало развиваться
сельское хозяйство. Во второй половине XVIIв. после сооружения в 1669 году Кемского и
Бельгийского острогов наиболее интенсивно стал заселяться бассейн Кеми и Белой,
привлекавший переселенцев «великими и хлебородными» полями, обилием покосов и
строевым «красным» лесом.
Присоединение населения по р.Кану к Русскому государству началось сразу же
после постройки Красноярского острога, но в борьбе с тубинскими и бурятскими
князцами русским служилым людям удалось укрепиться там только с 1636-1637 годов,
когда был сооружен Канский острог. Постройка Абаканского и Саянского острогов (1707
и 1709 гг.) окончательно обеспечивала безопасность русскому и ясачному населению
Енисейского края от киргизской и джунгарской агрессии.
Освоение русскими нижней и средней части бассейна Енисея было важным этапом в
процессе присоединения к России народов Сибири, населявших бассейн р. Лены и
Прибайкалья. Присоединение Якутии и Бурятии к России началось почти одновременно.
Впервые в Якутию русские промышленники проникли в начале 20-х годов XVII в. из
Мангазеи, по нижней Тунгуске. На освоение Якутских земель посылались отряды во главе
с А. Добрыниным и М.Васильевым, позже, из Енисейска через Ангару на Лену прошли
отряды служилых людей В. Бугра и И. Галкина, в 1631 г. Галкин достиг Якутской земли.
Долго якутские княцзы оказывали сопротивление русским землепроходцам, на смену
Галкину был послан из Енисейска стрелецкий сотник Бекетов, который поставил первый в
Якутии острог, вновь прибывший Галкин перенес острог с низменного берега на более
удобное место, а в 1643 г. по распоряжению воеводы П. Головина острог вновь перенесли
на Эюков луг. Новый острог был назван Якутским. В 1633 году якутские и бурятские
князцы попытались объединиться против русских колонизаторов и русским в силу их
малочисленности сложно было установить контроль над местным населением, Однако, по
причине можплеменной розни якутских народов и стремления отдельных князцов
использовать русские отряды в междоусобных распрях, некоторые из них переходили на
сторону русских. Борьба служилых людей за присоединение к России Якутских земель не
была столь успешной, как продвижение в их экономику русских промышленников. До
официального установления в Якутии воеводской власти на Лене широко развернули
свою деятельность «дома» первостатейного русского купечества, выгоды для местного
населения от контактов с ними были главным стимулом, ускорявшим процесс
присодинения Якутии к России. И в 1641 г. в Якутию прибыл первый воевода стольник
П.П. Головин. Образование Якутского воеводства завершило начальный этап процессы
присоединения Якутии к России.
В 1633 году русские служилые и промышленные люди во главе с И. Ребрасовым и
М. Перфильевым впервые вышли по Лене к Ледовитому океану. Следуя далее на восток
морским путем, они достигли устья Яны, а затем Индигирки и открыли Юкагирскую
землю. Одновременно через Верхоянский хребет была открыта сухопутная дорога к
верховьям Яны и Индигирки (С. Харитонов, П. Иванов). Вслед за тем возникали
Верхоянское (1638 г.) и Нижнеянское (1642 г.) зимовья на Яне, Подшиверское (1639 г.),
Уяндинское (1642 г.) и Олюбенское (1641 г.) на Индигирке, Алазейское (1642 г.) на
Алазее. В 40-х годах русские землепроходцы М. Стародухин и другие проникли на
Колыму и основали Средне –(1643 г.), Нижне – (1644 г.) и Верхнеколымское (1647 г.)
зимовья.
Пришло время освоения Дальнего Востока
«Свет мой, зеркальце! скажи...»
"Прошлое молчит, когда его ни о чем не спрашивают". Этот случайно услышанный
афоризм вспоминается мне каждый раз, когда после очередной лекции или рассказа о
далеком прошлом народов российского Дальнего Востока вдруг раздастся чей-то
недоверчивый возглас: "А откуда вы знаете, что все было именно так?" И тогда мне
приходится объяснять, что все это нам, археологам, стало известно благодаря тем ответам,
которые мы получаем на задаваемые нами вопросы при очередной находке какого-нибудь
древнего изделия, особенно если оно отличается необычностью своей конструкции,
формы или декоративного оформления.
Сказанное не следует, естественно, понимать в том смысле, что дело происходит как
в хорошо известной всем "Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях" А. С. Пушкина,
в которой стоило только царице воскликнуть: "Свет мой, зеркальце! скажи да всю правду
доложи", как зеркальце тотчас же давало ответ на заданный вопрос.
Для того, чтобы сработанное древним умельцем изделие, в том числе и зеркало,
действительно "заговорило", исследователю предстоит проделать большую и
кропотливую работу прежде всего по выявлению соответствующих аналогов, причем
нередко обнаруженных на весьма удаленных от места находки изучаемого изделия
территориях. Как все это получается, можно проиллюстрировать на примере двух недавно
найденных в Приморском крае бронзовых зеркал.
Одно из них было случайно найдено известным среди археологов Владивостока
краеведом из с. Черниговки Приморского края Ф. П. Тригубом. Зеркало, переданное им в
дар Институту истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО АН
СССР, сразу же обратило на себя внимание необычным для дальневосточных зеркал
ободком в виде высокого тонкого бортика и неприсущим для них декоративным
оформлением его тыльной стороны, выполненной в технике низкорельефного литья
вихревой розеткой (Зеркало с вихревой розеткой). Обнаружено оно было на вспаханной
поверхности средневекового поселения вблизи с. Дмитриевки, где люди жили в VIII—X и
в XII — начале XIII вв.
Как показали исследования, зеркала, декорированные вихревой розеткой, правда,
выполненные в совершенно иной манере, в результате чего розетка на них приобретала
вид рельефного цветка, в X—XIII вв. отливались в Китае. А поскольку у китайских зеркал
к тому же были совершенно иные ободки, это дало основание продолжить поиски, в
процессе которых удалось установить, что декор в виде вихревой розетки, символизирующей солнце, впервые появляется в Средней Азии и соседних с ней районах Ирана и
Афганистана еще в эпоху бронзового века. Но особую популярность этот декор получает
там в VIII-XI вв. И хотя зеркала с изображением вихревой розетки в Средней Азии пока не
обнаружены, нельзя не отметить, что этот вид декора очень часто встречается на
керамических сосудах и штампах VIII—XI вв., причем по стилю исполнения они
полностью соотносятся с вихревой розеткой на зеркале из Дмитриевского поселения в
Приморье. Таким образом, вся совокупность рассмотренных выше данных позволила
заключить, что это зеркало было изготовлено в Средней Азии, откуда где-то в VIII—X вв.
оно было привезено в Приморье, входившее в то время в состав созданного
тунгусоязычными племенами мукри государства Бохай (698—926 гг.).
Находка этого зеркала служит еше одним свидетельством в пользу существования
Собольей дороги согдийцев, которые вели интенсивную торговлю с бохайцами и
монголоязычными шибэрами Приамурья. Возможно, что именно к этому же времени
относится и обнаруженный на территории Хабаровского края клад серебряных
среднеазиатских драхм, представляющих собой подражания сасанидским драхмам Пероза
и Варахрана V и находившиеся в обращении с VII по XII в. включительно. Этот клад в
настоящее время хранится в фондах Хабаровского краевого краеведческого музея. Нет
необходимости доказывать, что наряду с торговыми связями между народами и
племенами российского Дальнего Востока и Средней Азии существовали и культурные
контакты, оказавшие, надо полагать, положительное воздействие на развитие
средневековых культур населения Приамурья и Приморья. В чем конкретно нашло это
свое проявление — предстоит еще ответить на основе детального анализа большого круга
данных археологических исследований.
Почти одновременно с находкой описанного выше зеркала на Ананьевском
городище — самом южном на территории Приморья памятнике культуры чжурчжэней
второй половины XII — первой трети ХШ вв. — было обнаружено еще одно не менее
интересное зеркало. В. А. Хорев, который бессменно руководит раскопками этого
памятника с 1972 г., сразу же обратил внимание на оригинальность его декоративного
оформления (Зеркало с четырьмя бабочками).
Зеркало с четырьмя бабочками
И действительно, ободок этого зеркала в разрезе имеет вид равнобедренного
треугольника, что крайне редко встречается на дальневосточных зеркалах. В центре его
тыльной стороны находится держатель в виде широколенточной петельки, которую на
некотором от нее удалении опоясывает окружность из перлов. Такая же окружность
имеется вдоль ободка. Обе окружности соединены между собой крестообразно
расположенными прямыми линиями также из перлов, разделяющими заключенное между
окружностями пространство на четыре равновеликих сектора. В каждом из этих секторов
имеется по стилизованному изображению бабочки, контуры которых обозначены
низкорельефными линиями. Головки бабочек составлены из трех относительно крупных
перлов, причем один из них, выступающий вперед, приходится на место носика с
хоботком, а два других, расположенных чуть позади и по бокам первого, — на место глаз.
Из-под глаз в обе стороны от головок отходят по длинному закручивающемуся на концах
в небольшую спираль усику. Туловище изображено в виде сильно удлиненного овала,
расчлененного двумя поперечными дужками на ячейки. Крылья у бабочек украшены
мелкими розетками, образованными самое малое из трех и самое большое из девяти
перлов.
Поиски аналогий привели меня в Семиречье, где недалеко от Алма-Аты на
Талгарском городище в развалах домов кара-киданьското ювелира и кара-киданьского
торевта в свое время были обнаружены два бронзовых зеркала. От ананьевского они
отличаются лишь тем, что вместо бабочек в секторах помещены изображения аистов: на
одном из них по летящему аисту и облаковидному завитку, а на другом — по три летящих
в разные стороны аиста. Тем не менее на всех трех зеркалах чувствуется единый почерк,
одна художественная школа, что и дает основание считать зеркало из Ананьевского
городища кара-киданьским по происхождению.
Кара-киданьское государство Западное Ляо (1124— 1211 гг.) было образовано
бежавшими в Семиречье и Восточный Туркестан киданями после разгрома чжурчжэнями
киданьской империи Ляо, включавшей в себя обширные районы Северо-Восточного
Китая (Маньчжурии), Восточной Монголии и Северного Китая. Переселившиеся в
Семиречье и Восточный Туркестан кидани получили наименование кара-киданей, т. е.
черных киданей. Здесь они подверглись значительному этнокультурному воздействию со
стороны народов Средней Азии, сохранив в то же время многое из того, что было
присуще ранее их культуре, когда они еще проживали на Дальнем Востоке. Поэтому,
касаясь семантики декора на зеркале из Ананьевского городища, следует отметить, что
бабочка у многих народов Дальнего Востока является символом долголетия и счастья.
Если учесть, что бабочек на зеркале четыре (по одной в каждом секторе), то весь декор
можно расшифровать как пожелание владельцу зеркала долголетия на протяжении
беспрерывно сменяющихся времен года — весны, лета, осени, зимы и снова в той же
последовательности каждый год.
Но как это зеркало могло попасть из далекого Семиречья в Приморье, учитывая, что
между чжурчжэньской Золотой империей и кара-киданьским государством Западное Ляо
всегда существовали крайне натянутые враждебные отношения?
Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно будет вспомнить, что среди киданей,
оставшихся на Дальнем Востоке, и кара-киданями Семиречья оказалось немало
разделенных друг с другом волею судеб родственников, которые, несмотря на
противодействие чжурчжэней, никогда не прерывали связей между собой, что, естественно, не могло не способствовать обмену культурными ценностями народов обоих столь
отдаленных регионов. Эти связи скорее всего осуществлялись все по той же Собольей
дороге, которую когда-то проторили древние согдийцы.
Так благодаря находке рассмотренных выше зеркал и анализу их декоративного
оформления они "рассказали" не только о своем происхождении, но и о некоторых
событиях прошлого, о которых в летописных источниках трудно найти хотя бы намека. В
этом и заключается научная ценность подобного рода находок, содержащих в себе
интересную и богатую информацию по истории и культуре наших далеких
предшественников. Следует в связи со сказанным подчеркнуть, что этой информации
могло бы и не быть, если бы не добровольные помощники археологов, такие, например,
как Ф. П. Тригуб, которые считают своим гражданским долгом передать в распоряжение
ученых случайно сделанные ими находки древних изделий и тем самым внести
посильную лепту в изучение далекого прошлого нашей многонациональной Родины.
Э.В. Шавкунов
Тайны древних зеркал
Как полировали зеркала дальневосточные зеркальщики
Одним из наиболее существенных недостатков бронзовых зеркал является то, что,
будучи однажды отполированными до ослепительного блеска, они под воздействием
внешних факторов со временем настолько тускнели, что переставали отражать. Поэтому
время от времени их необходимо было заново полировать или обновлять имеющийся на
них слой амальгамы. В средневековом Китае для этих целей существовала даже
специальная профессия — бродячие шлифовальщики зеркал, которые переходили из дома
в дом, полируя зеркала, находившиеся в употреблении". Вместе с тем там имелись и
целые заведения, занимавшиеся полировкой зеркал.