ЗА СКРЕПКАМИ

ЗА СКРЕПКАМИ
Скучно в селе зимой. Из
развлечений - "Большой кулак", где
можно дать зуботычину соседу прилюдно,
да телевизор. Вот сижу я однажды днем на
электроплитке, для тепла, как вбегает
запыхавшийся кум и кричит:
- Нас обещали реабилитировать!
- Неужели посмертно - спрашиваю.
- Нет, при жизни еще, но для этого надо подвиг
совершить.
- Вот это да! Да неужели вся моя жизнь не может быть
приравнена к подвигу? Ну, все равно - рассказывай!
Я был заинтересован и поэтому слез с электроплитки.
- Нас позвала история - с пафосом начал рассказывать
кум - в лице Пирамиды Ивановны.
Надо сказать, что Пирамида Ивановна - генеральный
директор нашей сельской школы, в которой в этом году
овладевает знаниями рекордное число учеников - аж десять
человек! Ответственность, конечно, но ничего, она дама
боевая - ей в этом году всего 85 годков стукнуло. Пирамиду
Хеопса только видно закладывали, поэтому это событие
родители и увековечили в ее имени.
- Поманила она меня пальцем, как прежде - продолжил
кум - и спрашивает: "А чем это ты, Вован, сейчас
занимаешься? Какой бизнес крутишь?"
- А я ей правду, как на духу: "Скорлупу ореховую
добываю". Удивилась она : " Такого базара я еще не
слышала". А я: "Даю эксклюзивное интервью. Дело
прибыльное: куры ядрышки ореха склевывают и несутся...
"Сникерсом", а скорлупой я печку топлю, чтоб уголь не
покупать. Похвалила она меня: " Молоток, чувак!", а потом и
говорит: "В годах ты, Вован, а об авторитете не думаешь. Вот у
тебя в маляве (табеле) за третий класс двойка по поведению
стоит, да и у твоего кума дела не лучше - переводная двойка
по чистописанию - это просто удар по престижу и имиджу
честного бизнесмена. Что спиногрызы о родоках подумают?
Чем исправлять думаете?" Ну я сразу сказал, что скорлупой
могу отдать или весной в школьный двор своего Жорку смогу
загнать, чтобы бурьяны выполол. Кстати, я напомнил, что с
весны до глубокой осени у меня Жорка - нарасхват, трудодни
зарабатывает на зимний рацион, но она выслушала и
говорит: "Ты что, Вован, меня за лоха держишь?" Ну, я стою и
думаю, стоит ли мне своих кур на поденную работу для
склевывания шелухи подсолнечника вокруг школы отдавать.
Вокруг школы ее столько, что курам там работы на все лето, а
она хитро так на меня посмотрела и говорит: "Это я не
обнародывала твое курение "травки" на горшке и
сплевывание через соску. А такие, якобы, уважаемые люди!
Уж не знаю, как на это все посмотрят "авторитеты в законе".
Вообщем я понял, что хорошо, если мы, кум, отделаемся
постройкой второго этажа в школе или приглашением
Джоржа Буша в качестве преподавателя права в нашей
школе. Теперь тебе понятно, кум, почему я своего оболтуса,
когда ему придет время идти в школу, сразу хочу отдать в
Кембриджский университет - дешевле будет!
- Так что, генеральный директор "включил счетчик? спрашиваю я.
- Короче, кум! Разошлись с "авторитетом", подписав
сделку заведомо невыгодную для нас: она списывает нам
переводные двойки по поведению в третьем классе. Вспомни,
сколько их у нас было! Кстати, твою двойку по чистописанию
"отбить" не удалось, а мы ей... добываем что-нибудь для
школы. Здесь Пирамида Ивановна дала нам широкий
простор для наших творческих натур.
- А, это как в Гаи перед техосмотром в том году плакат
"спрашивал": "Дал ли ты чего-нибудь?".
- Вот-вот - говорит кум - школе подойдет все: от
гвоздей, лампочек и скрепок до красных пиджаков в качестве
формы для учеников, бассейна для уроков физкультуры и, на
худой конец -компьютерного класса.
- Эх, правду говорят: не ищи неприятностей - они сами
тебя найдут и по голове ударят - подумал я, а у кума спросил:"
Так каковы сроки поставок?"
- Две недели для постройки бассейна и второго этажа
для игры в гольф и два дня для скрепок и лампочек - чтоб
успеть к концу каникул.
Мы, как люди практичные, выбрали второе.
Разногласия возникли у нас с кумом только при согласовании
сумму инвестиций и вопроса, какой рынок мы сможем
облагодетельствовать своим посещением. Я предложил
продать свою последнюю утку в хозяйстве и на эту сумму
закупить сельский "Хозмаг" под "чистую": с выдохнувшимся
еще лет десять назад ацетоном, с зубной пастой прошлого
столетия, кстати, содержащийся в тюбике состав не уступал
по крепости цементу марки -500, с высохшими брусками
хозяйственного мыла и вечно синей от холода, стоявшего в
помещении, словно курица без потрохов, продавщицей. Но
кум, имел свой план, на который, под весом неоспоримых
преимуществ, я в итоге, согласился.
- Первое - начал развивать свою идею, кум. Нас позвала
не просто Пирамида Ивановна, а, если точнее - история.
Именно от истории поступил социальный заказ, а значит,
моей Марье и твоей Фекле мы сможем сказать, что едем в
командировку, а это - кум расплылся в широкой улыбке, - два
или даже три дня НЕОГРАНИЧЕННОЙ СВОБОДЫ!
Я аж крякнул от такой смелости в порыве чувств.
- Второе. Мой Жорка вел себя, как террорист в этом
сезоне. Его деятельность по подрыву нравственных устоев
местных козочек округи, равна работе преступной
группировки Бен Ладена. Из-за этого он всего-то несколько
раз вышел на прополку подсолнечника и в печальном итоге остался без фуража на зиму! Мне теперь приходится кормить
его ореховой скорлупой, которая предназначалась для
отопления дома, а это - серьезный удар по энергоресурсам
семьи. Вот я и хочу поехать в командировку туда, где тепло.
- Неужели денег с проданной утки нам хватит, чтобы
добраться до Африки - подпрыгнул я от радости вначале, но
затем с сомнением взглянул на кума.
- Третье - невозмутимо вел дальше кум. Мы поедем
туда, где полно туристов. Моя машина - раритет и я смогу,
может быть, за время командировки исполнить свою
заветную мечту - обменять свой исключительный
"Запорожец" на какой-нибудь обычный "Мерседес".
То, что у кума машина - раритет, трудно не согласиться.
Кум нашел ее на свалке под горой навоза и сгоревших
бутылок. "Запорожец", не смотря на свое прошлое, лихо
ездил по местным полям, посадкам, свалкам, обходясь без
многих комплектующих: дверей, крыши, сидений, капота.
Дыра в полу была незначительной и отсутствовала левая
фара - а так везде порядок. Чтобы "Запор" не выглядел
старым пиратом без глаза, кум, в зияющее отверстие, вставил
хорошенькую металлическую кастрюльку из большого
арсенала своей Марьи. Вот только рулевую колонку и номера
предстояло еще найти. Странно, конечно, что кто-то мог
выбросить на свалку почти новую машину в наших краях, но
фантастическое везение моего кума известно, но то уже
совсем другая история.
- Я думаю, что если мою машину увидит иностранец, то
он на коленях будет упрашивать меня поменяться машинами.
А что? Представляешь, кум, где-нибудь в Чикаго возле
шикарного банка или на автобане несется мой "Запарик" на
своей предельной скорости 30 км/час, слегка помигивая
своей уцелевшей правой фарой, поблескивая на солнце
"металликом" кастрюли, тормозя дырой в полу, открытый,
как кабриолет, без лишних деталей: сидений, дверей, стекол да все ж от зависти лопнут! У них "такого" - отродясь не
бывало! Я уже знаешь как думаю, кум - не буду я брать этот
паршивый "Мерс"! Неудобно мне будет в нем: закрытый весь
- бутылок по обочинам видно не будет. Я лучше деньгами
возьму - как думаешь?
Я согласился, что деньгами - лучше. А такую машину,
как у него была - он еще себе на свалке найдет! Может не
такую хорошую, как эта была, но найдет и доведет до уровня
проданной.
- Четвертое - продолжал бить меня аргументами кум.
Пора, наконец, закрыть эту застарелую задолженность перед
Пирамидой Ивановной. Здесь ни "Сельповские", ни даже
районные товары не "покатят". Нужно что-то такое - ну,
почти, заграничное!
Я согласился, рисуя в своем воображении мягкие,
пушистые шкуры леопардов и львов, которые мы, с кумом,
подстрелили на сафари в Африке, а Пирамида Ивановна,
веселая и деятельная, стригла их шерсть на кисточки для
рисования и склеивания коробочек, остатками хвостов
драила по полного лоска пол на втором этаже школы, где
школьники играли в гольф. Замечтавшись, я пропустил часть
речи кума, успев услышать лишь фразу:" С нами - теплее!"
- Ты что, спишь, кум? Я говорю, что надо ехать в Крым,
раз реклама приглашает.
После небольшой дискуссии о деталях
загранкомандировки, решено было ехать завтра. Куму еще
предстояло подготовить к дороге машину и жену, что в
равной степени было непросто. В машине предстояло
подвязать веревками глушитель, разбортировать и заменить
поливочные шланги, на которых, для удобства, кум ездит по
полям и посадкам на непрактичные, но привычные взору
гаишника скаты, подмести салон от прошлогодних остатков
помидор и другой сельхозпродукции и выдержать бой с
Марьей - согласитесь, немало.
Я тоже сменил тапочки на сапоги, бежать в них удобнее
и стал ждать любимую с работы. Ну, что сказала мне Фекла и
какими словами -передавать не буду, так как являюсь борцом
за чистоту языка, но побоище закончилось потерями с той и
другой стороны. Она- обламала об меня скалку и большая
чугунная сковорода получила значительную деформацию , я честь и достоинство. После "разговора" весь заклеенный
пластырем и залитый "зеленкой" - я задремал. Кум постучал
в мое окно только ближе к рассвету, так как разъяренная
Фекла доступ к моему телу запретила, путем закрытия дверей
на замок. Мы, как два подпольщика, встретились на
"явочной" квартире - в козлятнике, где проживает Жорка.
Кум был расстроен. Твердил только, что американоукраинские отношения, отныне, находятся в критической
точке.
Мне с трудом удалось выяснить у него следующее ехать на машине в Крым мы не можем: "кабриолетная
система" и дыра в полу создавали такой "хьюз", что даже
отопление в виде костра из остатков кожуры ореха не смогли
спасти от обморожения. Признаюсь, я чуть не заплакал, ведь
я уже "видел" пальмы, море, загорелых девочек и обезьян. Но
кума не просто было выбить из седла:
- Мы не сдадимся обстоятельствам - мы доберемся на
юг поездом - сказал он, как отрезал.
Ну, как мы прикрепляли продырявленные закаточные
крышечки на ботинки, коленки и другие возможные места
падения, чтобы перейти нашу речушку по льду - рассказывать
не буду - Вы тоже так делаете, а вот как на нас смотрели в
привокзальном ресторане в этих привязанных во всех
мыслимых местах падения, крышечках в дырочках рассказать стоило бы, но, ладно - в другой раз.
В теплые края приехали бы почти без приключений,
если бы кум, не засмотрелся в привокзальном ресторане на
шимпанзе, пьющую шампанское, которая, как заправский
пьяница, лихо опрокидывала в рот фужер с "шипучкой",
подносимой ее посетителями. Сейчас, видишь ли, модно,
чтобы каждое уважающее себя заведение имело пьющую
обезьяну, медведя, слона или попугая.
- Кум! А может это человек в шкуре завистливо провожал он
каждый фужер, оседавший в
желудке обезьяны. Скажи,
как думаешь, он от стакана
или от выработки деньги
получает? Может и нам в
кафе свое "такого" посадить?
Неделю ты - слоном, неделю
я - попугаем, чтобы не
спиться.
Ну, как бы там ни
было, а на поезд мы
опоздали часа на три. Не
знаю, что говорил кум
начальнику вокзала, но он
пристроил нас к скоростной
дрезине и мы... понеслись. Мелькал ландшафт, свистело в
ушах, так как шапки и куртки с нас сдуло в первую же минуту
движения. Мы обогнали свой поезд на целых пять часов, но
только когда нас снимали с дрезины со скрюченными и
сложенными, как лапки замороженной курицы, ногами и
руками, я думал, что на Земле снова начался Ледниковый
период.
Ожидая
свой поезд,
мы снова
отогревались
в местном
ресторане.
Здесь пил
козел. Кум,
созерцая его,
расстрогался:
- А что,
кум, если я
на зиму
пристрою на такую работу своего Жорку? Как думаешь, будет
он после работы со мной "заначкой" делиться?
Наш поезд пришел ночью, весь пропахший селедкой,
как трюм рыболовецкого траулера, с сонным проводником,
который носил чай, заправленный содой , исключительно
для цвета "Дилмаха", с разбитыми окнами, "заправленные"
матрасами. Мы, с кумом, лежали на третьей полке вдвоем,
укрытые рваной подушкой, из которой лезли ржавые перья и
мечтали о солнце, пальмах, теплом море.
В Симферополе, на задворках грязного центрального
рынка, вплотную к туалету и мусорным бакам мы увидели
чудный супермаркет, торгующий уцененными товарами
сэконд - хенда. Проглотив по хот-догу на пронзительном
морском ветру, который нес остатки льда, мы лихо промчали
по мегаполису и поняли - нас здесь не ждут. И только в этом
притуалетном универсаме наши сердца оттаяли. Здесь было
все: слегка поломанные утюги без ручки и шнура, пробитые,
явно ногой, новые двери, треснутые, но узорные стекла,
большие чашки с выщербленкой, коврики без шерсти,
карандаши без грифеля и многое - многое другое, от чего
нельзя было глаз отвести.
Как и во всяком приличном супермаркете, здесь
проводилась акция. К каждой выцветшей, потерявшей форму
еще в библейские времена коробочке, в которой лежало
десять заплесневевших, заржавевших, сплющенных со всех
сторон скрепок, давалась одна, почти новая коробочка... и
БЕСПЛАТНО.!!!?
- Халява!- радостно взвизгнул кум и закричал
чопорному менеджеру: "Беру все! Неси со складов! Снимай с
витрин! Беру ВСЕ! Слышишь, В-С-Ё!
И они понесли. Назад, к поезду, нас сопровождала
вереница машин. Тяжело нагруженная "Алка", пара
двадцатитонников, микроавтобусы - они везли нашу покупку.
На пронизывающем ветру, дувшем с моря, нас грело
сознание хорошо, выгодно прокрученной сделки.
- Слышишь, кум, а ведь одна десятая здесь - бесплатно не уставал повторять кум.
Нам уже нипочем был жестокий ветер со снегом и
дождем, замерзшие лужи, скрюченные листья пальм в
привокзальных ресторанах. Кум предложил "обмыть"
выгодную сделку в ресторане, пока озабоченные грузчики
супермаркета заваливали перрон громоздкими тюками. Я
смотрел на угрожающе увеличивающуюся кучу и спрашивал
себя:
- Как, как все ЭТО можно уместить в плацкартный
вагон?
- Ничего - кричал разгоряченный кум. Прорвемся!
Последний тюк, который кряхтя вынесли из "АЛКИ"
пятнадцать грузчиков, размером в средний туннель по
диаметру и протяженности, "добил", по-моему, даже кума.
_ НИ-ЧЕ-ГО себе! - присел он. После паузы сказал, но
уже, правда, без радости в голосе: Вот он-то нам и достался
бесплатно!
Мысль о том, что нам не надо было брать так много
посетила меня, но я отогнал ее, как крамольную. На
Сортировочной, куда нас с грузом определило вокзальное
начальство, нужный нам поезд должен был стоять полторы
минуты, но в виду всегдашней спешки - только
притормаживал. Здесь одиноко светил тусклый фонарь, в
километрах пяти от нас, и освещал радиус шага. Кума
основательно "развезло" после "обмыва" удачной сделки, но
он, временами, ловил меня за руки и кричал мне в ухо:
- Ничего! Прорвемся!"
Я же молча стаскивал в невероятный Эверест
гигантское число скрепок. Лязг и шипение поезда я услышал
издалека, а кум, прислонившись к огромной колонне,
уходившей в поднебесье и терявшейся в темных глубинах
Космоса, что была СКРЕПКОЙ, собранной в одном месте с
начала цивилизации и до сего времени, беззаботно спал.
Конечно, я не мог, просто не имел права оставить здесь хотя
бы одну.
Как я разбирал и забрасывал в темное, душное жерло
подошедшего поезда кума, тюки, свертки, кульки - описывать
не берусь, но точно знаю - не будет в моей жизни большего
впечатления! Но, когда от страшной спешки у меня под
руками расползся очередной тюк, на который кум возлагал
такие надежды и который был его главным козырем,
бесплатный я крикнул Богу:
- За что, Господи?
Я хватал и хватал, бросал и снова хватал что-то
блестящее и скользкое в темноте, вслушиваясь в угрожающее
шипение готового вот-вот ускорить ход, поезда.
Сейчас Пирамида Ивановна озабочена двумя
проблемами: как через Интернет продать американцам
лишние двести километров скрепок, так как Европу она уже
обеспечила скрепками до скончания века. А вторая обустройство музея. В качестве экспонатов у нее достаточно
крымской земли с сортировочного депо.
А двойку по чистописанию она мне так и не списала.
Кум намекает на новую командировку.