1 ноября практически все мировые финансовые рынки охватила
реклама
Евротупик и мировая рецессия В очередной раз внимание экономистов приковано к вопросу о том, является ли текущие охлаждение мировой экономики временным и краткосрочным явлением или же речь идёт о постепенном сползании во вторую волну глобального финансово-экономического кризиса. Спад деловой активности и потребительской уверенности, сжатие инвестиционных процессов, сжатие промышленного производства и предоставления услуг, ускоренный рост бюджетных дефицитов и ценового давления во всё большей степени начинают носить признаки затяжной коррекции. При этом настораживает даже не само охлаждение экономического роста в отдельно взятых странах и регионах мира. Беспокойство вызывает масштабность данного явления. И то, к каким последствиям для мировой экономики в целом и для России в частности оно приведёт. Судя по публикуемым в последнее время макроэкономическим данным, в зоне риска повторения печального опыта рецессионного падения экономики 2007-2009гг. оказались не только крупнейшие страны и регионы мира (США, Еврозона, Япония и т.д.), но и большинство развивающихся стран. При этом основной вопрос состоит даже не в том, будет ли само по себе повторение спада мировой экономики и очередного падения стоимости активов на финансовых рынках. Вопрос состоит в том, как скоро это произойдёт. В условиях, когда практически все без исключения структурные дисбалансы и перекосы в мировой экономике и ключевых регионах мира (США, ЕС, Китай, Япония и т.д.) не то что не решаются, а даже не обсуждаются и умышленно загоняются вглубь, другого развития событий ожидать крайне сложно. В начале ноября практически все мировые финансовые рынки охватила паника и целая волна распродаж рисковых активов в связи с неожиданным решением премьер-министра Греции Георгиоса Папандреу вынести на общенародный референдум вопрос о целесообразности членства Афин в Еврозоне и солидарности граждан с планами урезания бюджетных расходов, навязанных «большой тройкой» кредиторов. Принимая во внимание тот факт, что ещё пару дней назад было объявлено о достижении устойчивых договорённостей с Грецией, в обмен на которые Афины получают 100 млрд. евро для рефинансирования своих долгов и 30 млрд. евро на рекапитализацию банковской системы, этот поступок Папандреу поставил под вопрос перспективы преодоления долгового кризиса. По официальной версии, озвученной главой Еврогруппы Жан-Клодом Юнкером и главами крупнейших экономик Единой Европы в лице Ангелы Меркель и Николя Саркози, Папандреу совершил огромную ошибку, решив без согласования с еврочиновниками вынести достигнутые договорённости на всеобщее обсуждение. Однако с точки зрения греческого премьера этот поступок выглядит более чем логичным и ожидаемым. По сути, вынеся на общенародный референдум одновременно вопрос о членстве Греции в Еврозоне и вопрос о согласии граждан страны пойти на предложенные международным финансовым капиталом план урезания бюджетных расходов, Папандреу эффектно снял с себя персональную ответственность за принятие крайне непопулярных мер. Никто не хочет быть крайним и становиться пускай и греческим, но Кириенко, с именем которого будет ассоциироваться дефолт и падение уровня жизни населения. Теперь же греки вынуждены ли добровольно согласиться на единовременное масштабное снижение уровня своей жизни, либо Греция не получит очередной транш финансовой помощи, будет вынуждена объявить дефолт и выйдет из Валютного Союза. Безусловно, этот шаг позволит греческому премьеру получить политические очки в борьбе с оппозицией, т.к. де-юре все формальности были соблюдены: граждане сами поддержали план урезания расходов на социальное, медицинское и пенсионное обеспечение, им никто не навязывал чужую волю, и они по собственному желанию пошли на снижение уровня жизни. Другое дело, что ни Папандреу, ни многочисленные его предшественники, которые сначала втянули Грецию в ЕС в 1981г., а в 2001г. затащили в Еврозону, не предприняли ничего, чтобы сделать из Афин полноценного члена европейского валютноэкономического союза. Насколько можно судить, греческие политические и финансовые элиты, стремясь войти в европейский истеблишмент и легализовать свои капиталы, просто-напросто спутали свой собственный карман с интересами своей страны. Стремительно сняв все мыслимые и немыслимые ограничений на трансграничное движение капитала, греческая компрадорская элита и буржуазия распродала наиболее рентабельные и конкурентоспособные отрасли экономики западно-европейским ТНК и банкам. При этом огромное число мелких и средних промышленных предприятий было вынуждено либо разориться в неравной борьбе с европейскими монополиями, либо встроиться в их воспроизводственный контур на правах аутсорсинга. Те компании, которые потенциально могли составить конкуренцию транснациональному капиталу, просто-напросто успешно банкротились и закрывались методами, широко применявшимися до этого в Латинской Америке и Африке, а несколько позже в России в период либеральных реформ 1990-х гг. Надо сказать, что шансов не то что победить, но просто устоять в конкурентной борьбе с глобальными монополиями и крупными международными банками у греческих компаний просто не было по целому ряду объективно обусловленных причин. Среди них стоит отметить эффект масштаба производства, стоимость капитала, трансфертное ценообразование и многоступенчатые механизмы уклонения от уплаты налогов, контроль над ключевыми производственными и управленческими технологиями, а также наличие колоссальной политической и административной поддержки в высших эшелонах власти. Одновременно с этим происходило стремительное расширение кредитования домашних хозяйств, корпоративного сектора и государства со стороны крупнейших западноевропейских банков, способствовавшее беспрецедентному росту потребления и возникновению устойчивой иллюзии повышения уровня жизни. Постоянное увеличение потребления осуществлялось главным образом за счёт ускоренного роста долговой нагрузки и проедания производственного потенциала, что создавало иллюзию вхождения периферийной Европы в клуб экономически развитых стран. Одновременно с этим иллюзия создания общества всеобщего благоденствия окончательно сняла всяческую персональную ответственность как на персональном, так и на общегосударственном уровне за непомерное расширение долговой нагрузки на экономику. При этом крупнейшие международные банки и финансовые организации самым активным образом способствовали втягиванию стран Южной и Восточной Европы в систему неэквивалентного внешнеэкономического обмена за счёт ускоренного увеличения долгового бремени и целенаправленных действий по деиндустриализации региона с последующим превращением этих стран в рынки сбыта для продукции глобальных ТНК и поставщиков дешёвой рабочей силы. Судя по всему, население Греции не готово пойти на столь существенное урезание бюджетных расходов в связи с растущим недовольством подавляющей части страны эллинов относительно проводимой в стране политики санации бюджета. Безусловно, как и большинство обычных людей, греки не хотят отказываться от тех благ цивилизации и финансовой помощи со стороны государства, которая позволяла им поддержать уровень личного потребления на вполне сопоставимом с остальной частью Европы уровне. Другое дело, что государственные чиновники, сокращая финансирование науки, образования, медицины и даже минимально необходимого социального обеспечения тем самым способствуют ещё большей деградации общества, сдерживают развитие научнотехнического потенциала страны и подавляют рост конкурентоспособности греческой экономики в целом. Помимо этого программа сокращения бюджетных расходов предусматривает сворачивание практически всех мер по стимулированию занятости, поддержке среднего и малого бизнеса, развитию конкуренции и т.д. К чему приводит такая политика граждане России прекрасно помнят по печально известным результатам российских либерал-реформаторов, доведших благодаря перманентному сокращению финансирования приоритетных областей до развала всю промышленность, обрабатывающие производства, а также социальную, медицинскую и пенсионную систему. Закономерным итогом либеральных погромов в России стало падение ВВП на 45%, сжатие промышленного производства на 64%, обвал капитальных вложений в обновление и расширение основных фондов на 83%, спад выпуска технологичной продукции в 20 раз, рост бедности в 11 раз и многие другие «прелести» рыночных преобразований. Насколько можно судить по результатам предварительных опросов греческого населения, подавляющая часть граждан (70-75%) считают выход из Еврозоны недопустимым. При этом порядка 60% не согласны с планом урезания бюджетных расходов, предложенным представителями международных финансовых организаций и евро-бюрократами. Несмотря на колоссальное недовольство греков навязанным планом урезания расходов на социальное обеспечение, они в гораздо большей степени готовы согласиться на снижение качества своей жизни, нежели оказаться на задворках Европы. С фундаментальной точки зрения это крайне сложно объяснимо, но пропаганда и навязанный образ мышления делают своё дело. Напомним, что оживление на финансовых рынках и стремительный рост котировок на протяжении последних недель многом носил спекулятивный характер и был обусловлен как психологической усталостью участников рынка от шквала негативной информации по долговому кризису Еврозоны, так и самым элементарным желанием отыграть падение последних месяцев и показать прибыли перед окончанием года. Помимо этого столь существенный скачок оптимизма на рынке был обусловлен достигнутыми договорённостями между представляющей интересы крупнейших финансовых институтов «большой тройкой» с одной стороны и национальными лидерами стран-членов Еврозоны с другой стороны относительно списания 50% госдолга Афин. Помимо этого позитивный настрой участников рынка поддержала информация о том, что наряду со списанием половины долга Греция получит очередной экстренный транш финансовой помощи в размере 130 млрд. евро. Безусловно, очередная порция поддержки со стороны кредиторов и налогоплательщиков Объединённой Европы позволит оттянуть момент дефолта, однако в принципе не способна разрешить глубинные проблемы Афин и всего Валютного Союза. Фундаментальной проблемой Греции, также как Португалии, практически всей Восточной Европы и даже Испании является то, что им просто-напросто нечего предложить на рынке Единой Европы, у них конкурентоспособных производств и у них нет источников получения прибыли. Прежде всего, это обусловлено колониальным характером Европейской Интеграции, осуществлявшейся в интересах крупнейших западно-европейских ТНК и банков, сумевших за бесценок скупить наиболее рентабельные и конкурентоспособные производства. Совершенно очевидно, что списание даже половины государственного долга Греции (и других стран) без развития научно-технического потенциала, возрождения конкурентоспособных производств и проведения активной антимонопольной политики не окажет совершенно никакого позитивного эффекта. Также как и широко разрекламированные «меры бюджетной» экономии, подразумевающие сокращение пенсий и социальных пособий, а также урезание расходов на образование и медицину без стимулирования предпринимательской инициативы, поддержки экономики и ограничения влияния европейских монополий приведёт к ещё большей деградации экономики и загниванию промышленности. Сама по себе реструктуризация государственных долговых обязательств в принципе не способно разрешить структурных проблем в экономике Греции и давно назревших дисбалансов в рамках всего Европейского Союза. Долговые проблемы стран—членов печально известной группы PIIGS, а также назревающий бюджетный кризис в целом ряде системообразующих стран Еврозоны (Франции и Германии) являются лишь частным отображением кризиса всей модели Европейской Интеграции. На протяжении последних 30 лет расширение ЕС (а с конца 90-х годов и Валютного Союза) на юг и восток осуществлялось, главным образом, в интересах крупнейших западноевропейских корпораций и международных банков. Под красивую риторику о вхождение в лоно европейской цивилизации и либерализации системы внешнеэкономических отношений и снятия ограничений на трансграничное движение капитала, товаров и услуг происходила распродажа наиболее рентабельных и конкурентоспособных производств. При этом те компании и даже целые отрасли, которые представляли опасность для рыночных позиций европейских ТНК, простонапросто закрывались и банкротились. Подавляющая часть промышленных предприятий и банков, не выдерживая конкуренцию с международным капиталом по целому ряду объективных причин (стоимость капитала, эффект масштабов производства, трансфертное ценообразование, наличие мощного политического лобби и т.д.) была вынуждена либо объявить себя банкротом, либо встраивалась в воспроизводственный контур западноевропейских монополий на условиях аутсорсинга. Не играет практически никакой роли, согласились бы евро-бюрократы списать Греции долг на 45-50% или нет. В условиях, когда экономика сжимается на 5,5%, промышленное производство падает на 11,7%, розничные продажи снижаются на 4,3%, безработица зашкаливает за 16,5%, а бюджетные дефициты разрастаются до 13,5% ВВП реструктуризация долга, пускай даже и масштабная, в принципе не способна решить никаких проблем. И аналогичная ситуация характерна для всех остальных стран-членов PIIGS, фундаментальная проблема которых состоит в том, что они в принципе неконкурентоспособны на рынке Объединённой Европы. Еврозона и PIIGS За последнее время у участников рынка сформировался весьма устойчивый иммунитет к негативным новостям, который проявляется в желании подавляющего числа инвесторов и спекулянтов в принципе не воспринимать негативный информационный фон. Особенно отчётливо это проявилось в конце октября, когда даже выход целой порции крайне слабой макроэкономической статистики по Европе не смог существенно повлиять на динамику фондовых индексов. Прежде всего, в глаза бросается максимальное за последние 2 года снижение темпов роста заказов в промышленном секторе Еврозоны с 21,3% в феврале текущего года до 11,1% в июне и менее чем 6,2% по итогам сентября. При этом в июне и августе предыдущего года в экономике Старого Света наблюдалось столь стремительное оживление (во многом обусловленное эффектом низкой базы), что новые заказы в промышленности росли на 22,6% и 24,4% соответственно. Также совершенно удручающим оказался отчёт по динамике деловой активности, продемонстрировавший обвальное ухудшение предпринимательских настроений, которого не наблюдалось с начала кризисного 2009г. Сводный индекс PMI по Зоне Евро продолжил своё 8-ми месячное падение и снизился с 58,4 пунктов в феврале до 51,1 пунктов в августе и 47,2 пунктов по итогам октября. Столь низких оценок ситуации в экономике Еврозоны со стороны предпринимателей статистические службы не получали с лета 2009г., когда Единая Европа только-только стала выходить из разрушительного дефляционного сжатия. Примерно также обстоит ситуация с отраслевыми индикаторами деловой активности: индекс менеджеров по закупкам в промышленности рухнул с 59 пунктов в феврале до 47,1 пунктов по итогам октября, что стало наихудшим значением данного индикатора за период с июля кризисного 2009г. В сфере услуг аналогичный индикатор предпринимательской активности обвалился с 57,2 до 47,2 пунктов соответственно, что также стало наихудшим результатом с июля 2009г. Прежде всего, наибольшие опасения вызвал отчёт Евростата по ситуации на рынке труда в Зоне Евро, продемонстрировавший резкий скачок безработицы на фоне общего охлаждения европейской экономики. По итогам октября удельный вес безработных по отношению к общей численности экономически активного населения составил рекордные 10,2%, что стало абсолютным рекордом за период с июля 1999г. Напомним, что в именно в тот произошло юридическое оформление Еврозоны и именно в это время велась масштабная военная операция против Югославии, направленная, насколько можно судить, на хаотизацию Европы и нанесение удара по вновь созданной единой европейской валюте. При этом до кризиса 2008-2009гг. в августе 2007г. средняя норма безработицы не превышала отметку в 6,9%, а в целом за период колебалась в диапазоне 7-8%. Столь высокая норма безработицы наглядно показывает фундаментальную слабость европейской антикризисной программы и масштабы накопленных структурных диспропорций, обусловленных колониальным характером процесса евроинтеграции. Расширение ЕС и Зоны Евро на юг и восток было продиктовано объективными интересами крупнейших западноевропейских корпораций и международных банков расширить масштабы бизнеса и выйти на новые рынки сбыта. Вкупе с ускоренным снятием со стороны периферийной Европы всяческих ограничений на трансграничное движение капитала это привело к масштабной распродаже наиболее рентабельных предприятий в машиностроении, обрабатывающих промышленности, транспортной инфраструктуре, а также переходу всей национальной банковской системы в руки европейских монополий. Закономерным итогом стали массовое банкротство мелких и средних товаропроизводителей, масштабная деиндустриализаци, деградация структуры экономики, подсаживание на импорт и превращение целых регионов в рынки сбыта для продукции глобальных ТНК и поставщиков дешёвой рабочей силы. Также совершенно не порадовал отчёт Евростата по динамике потребительских цен, согласно которому инфляционное давление на европейскую экономику по-прежнему остаётся на запредельно высоком уровне в 3%. И это только по официальной версии. Согласно независимым экспертным оценкам, реальная инфляция в Еврозоне для подавляющей части граждан и наименее социально обеспеченных категорий людей (в структуре потребительских расходов которых затраты на продукты питания, транспорт, ЖКХ, медицину, а также услуги естественных монополий составляют более 50-65% совокупного бюджета) превышает отметку в 5,5-8%. Напомним, что годом ранее в октябре прирост цен едва превышал отметку в 1,9%, а в феврале того же года и вовсе не дотягивал до 0,9%. Сохранение годовых темпов инфляции на столь высоких уровнях (даже в условиях снижения цен на сырьевые товары и продовольствие) свидетельствует о том, что рост потребительских цен обусловлен не только ростом издержек производства, но и целым рядом других факторов: произволом монополий, общей нестабильностью в финансовой системе, недоверием частного сектора к проводимой экономической политике и т.д. Ещё больше опасений вызвало неожиданное снижение индекса деловой активности в промышленности Германии с 50 пунктов в сентябре до менее чем 49,1 пунктов по итогам октября, тогда как ещё в феврале текущего года он превышал 62,6 пунктов. Столь низких значений оценок предпринимательской активности и уверенности в крупнейшей экономике мира не наблюдалось уже более 2х лет – с июля 2009г., когда Европа делала первые шаги по выходу из первой фазы кризиса за счёт неограниченной эмиссии со стороны крупнейших Центробанков мира. При этом благодаря краткосрочному скачку предпринимательской активности в сфере услуг с 49,7 пунктов в сентябре до 52,1 пунктов по итогам октября сводному индексу PMI удалось продемонстрировать едва заметный рост с 50,8 пунктов до 51,2 за аналогичный период. Напомним, что ещё в феврале 2011г. индекс деловой активности в сфере услуг и сводный индикатор PMI находились выше отметок 59,5 и 61,5 пунктов соответственно. Не лучше обстоят дела с потребительской активностью немецких граждан, о чём свидетельствует падение годовых темпов роста розничных продаж с 3,6% в апреле текущего года до 2,2% в августе и менее 0,3% по итогам октября. Столь низкие темпы роста розничного товарооборота свидетельствуют как об ухудшении настроений домашних хозяйств в связи с разрастающимся долговым и экономическим кризисом в ЕС, так и о снижении общего доверия к проводимой в стране социально-экономической политике. Разочарование вызвали и цифры по рынку труда ФРГ, которые вопреки всем ожиданиям продемонстрировали рост уровня безработицы с 6,9% в сентябре до 7% по итогам октября, что является средним значением нормы безработицы за последние полгода. Не смогло сбить оптимизм российских и европейских инвесторов также усиливающееся охлаждение экономики Франции, которая наряду с Германией выступает в качестве несущей опоры не только Валютного Союза, но и всей идеи Европейской Интеграции. В отличие от Германии, по итогам октября сводный индекс деловой активности Франции опустился до 46,8 пунктов, тогда как ещё в июле он превышал 53,2 пунктов, а по итогам февраля и вовсе не опускался ниже 59,5 пунктов. При этом индикатор PMI в сфере услуг Франции и вовсе продемонстрировал обвальное падение, снизившись с 52,5 пунктов в сентябре до 46 пунктов в октябре, тогда как ещё в феврале он превышал 60,8 пунктов. Несколько лучше обстоят дела в реальном секторе экономики, в котором был зафиксирован рост индекса деловой активности с 47,3 пунктов в сентябре до 49 пунктов по итогам октября. При этом ещё в феврале текущего года данный индикатор находился выше отметки в 59 пунктов. Совершенно удручающим оказался отчёт по динамике предпринимательских настроений в Греции, которая уже не просто одной ногой стоит в долговой пропасти, но, насколько можно судить, обеими ногами встала во вторую волну кризиса. По крайней мере, ситуация в промышленности не даёт поводов в этом сомневаться: мало того, что индикатор деловой активности в промышленности уже более 1,5 лет находится устойчиво ниже отметки в 50 пунктов, так он ещё и продолжает уверенно снижаться. Если в марте текущего года данный показатель превышал 45,4 пунктов, то уже в сентябре он опустился до 43,2 пунктов, а по итогам октября и вовсе снизился до минимально рекордных 40,5 пунктов. Также не порадовал отчёт по динамике потребительской активности в Греции, согласно которому спад объём розничного товарооборота хоть и замедлился с 11,4% в июне до 4,3% в июле и 1,5% в августе, но всё ещё остаётся на крайне высоком уровне с учётом эффекта низкой базы. Во многом снижение масштабов сжатия потребительских расходов обусловлено тем, что в аналогичные месяца предыдущего года розничные продажи сокращались на 4,4%, 9,1% и 11,8% соответственно. Так что говорить о более-менее значимом улучшении ситуации с настроениями потребителей пока не приходится. Не намного лучше складывается ситуация в крупнейшей периферийной стране Еврозоны – Испании. Судя по последним данным, испанская промышленность по-прежнему находится в коматозном состоянии и не спешит из него выходить. По итогам сентябряоктября индекс деловой активности в производственном секторе продемонстрировал едва заметный рост с 43,7 до 43,9 пунктов соответственно. Однако на фоне того, что ещё в феврале текущего года данный индикатор экономической активности в реальном секторе находился выше 52,1 пунктов, воспринимать всёрьёз и с особым оптимизмом это едва заметное улучшение делового климата было бы большой ошибкой. Сюрприз преподнесла также Италия, в которой, несмотря не все заверения официальных властей и непрекращающиеся разговоры про эффективность проводимой в стране экономической политики, произошло резкое ухудшение ситуации на рынке труда. По итогам октября уровень безработицы подскочил до 8,3% после снижения до 7,9% месяцем ранее. Столь слабого рынка труда в Италии не было уже более 6-ти месяцев – с марта текущего года, когда норма безработицы поднималась выше 8,3%. Китай Некоторому росту оптимизма на финансовых рынках способствовало заявление премьерминистра КНР Вэнь Цзябао относительно того, что правительство Китая внимательно следит за развитием ситуации в экономике и финансовой системе Поднебесной и в случае ухудшения макроэкономической ситуации и усиления сжатия деловой активности будет готово внести коррективы в свою экономическую политику. В условиях нарастающего охлаждения китайской экономики (с 11,9% в 1-м кв. 2010г. до 9,1% в 3-м кв. текущего года), сокращения темпов роста промышленного производства (с 16-18% в начале 2010г. до13,8% в сентябре) и снижения показателей деловой активности (с 55,3 пунктов в ноябре 2010г. до 49,9 в октябре 2011г.) это стало сигналом к тому, что КПК готова пойти ва-банк и в очередной раз приступить к расширению эмиссионной поддержки экономики. При этом, как это всегда и бывает в условиях сильного желания купить что-нибудь на рынке, инвесторы предпочли не успеть проанализировать тот факт, что, благодаря реализованному правительством Китая за последние 3 года расширению кредитования и эмиссионной накачке экономики в размере 57% ВВП, Китай столкнулся с целым рядом негативных последствий, рискующих подорвать стабильность экономического развития Поднебесной. Прежде всего речь идёт о скачке потребительских цен (с 2,8% в апреле 2010г. до 6,1% по итогам сентября 2011г.), росте издержек и, как следствие, отпускных цен производителей (с 4,3% в январе 2010г. до 7,3% в августе текущего года) и накапливанию колоссального объёма избыточных производственных мощностей и нераспроданных квартир (более 142 млн. объектов). Судя по всему, эффективность политики перманентного расширения денежно-кредитного предложения не просто вызывает сомнения, но начинает носить отрицательный характер. В условиях крайне высокой зависимости от экспортных поставок на внешние рынки (ЕС, США, Япония) и искусственного сдерживания роста уровня жизни (для поддержания конкурентоспособности производимой продукции) расширение объёмов кредитования со стороны госбанков и накачивание экономики ликвидностью приведёт к ещё большему раздуванию пузырей на рынке недвижимости, фондовом рынке и увеличению объёмов плохих долгов (который уже сейчас приблизился к отметке в 17-25% ВВП). При этом поток негативных новостей по Китаю никак не спадает. В самом начале ноября был опубликован доклад Национального Статистического Бюро Поднебесной, продемонстрировавший совершенно удручающие охлаждение китайской экономики и нарастающий спад в производственной активности. Прежде всего речь идёт о непрекращающемся уже около года снижении индекса деловой активности (PMI) в промышленном секторе, который упал с 55,2 пунктов в ноябре 2010г. до 52,0 пунктов в мае и менее чем 50,4 пунктов по итогам октября. Безусловно, текущее значение индекса деловой активности всё ещё выше психологически важной отметки в 50 пунктов, ниже которой начинается сокращение выпуска продукции в промышленности, сжатие новых заказов, падение капитальных вложений и рост безработицы. Однако настораживает сам вектор движения данного индикатора и отсутствие каких бы то ни было значимых улучшений в реальном секторе экономики даже в условиях весьма существенного роста кредитования домашних хозяйств (13-15%). Однако наибольшие опасения вызывает непрекращающееся аж с 1-го кв. 2010г. сжатие темпов роста экономики Поднебесной. Если в январе-марте предыдущего года прирост ВВП составлял более 11,9% в годовом выражении, то уже в 1-м кв. 2011г. он снизился до 9,7%, а по итогам июля-сентября и вовсе едва дотянул до 9,1%. Насколько можно судить, власти Китая немного недооценили последствия столь масштабного сжатия денежно-кредитного предложения в экономике и не ожидали, что ответом на сокращение эмиссии станет столь существенное охлаждение предпринимательской и инвестиционной активности. Напомним, что средние темпы роста широкого денежного предложения (агрегат М2) ещё в январе 2010г. превышали отметку в 26%, тогда как в аналогичном месяце текущего года они снизились до 17,2%, а по итогам сентября и вовсе едва дотянули до 13%. Надо сказать, что столь скромных темпов роста эмиссии в Китае не наблюдалось уже более 4-х лет. Другими словами, результатом сжатия темпов роста эмиссионной накачки на 50% стало охлаждение экономического роста на 24%. При этом годовые темпы роста потребительских цен снизились в гораздо меньшей пропорции – с 1,5% в январе 2010г. они подскочили до 6,5% в июле и лишь затем немного снизились до 6,1% по итогам сентября. В условиях, когда сжатие денежного предложения в 2 раза приводит к снижению темпов роста экономики в 1,5 и практически никоим образом не сказывается на снижении инфляционного давления на потребителей, результаты от резкого ужесточения денежнокредитной политики без изменения общей структурной и промышленной политики могут оказаться крайне негативными. Аналогичная ситуация наблюдается в сфере кредитования домашних хозяйств и корпоративного сектора со стороны китайских банков. Если ещё в январе текущего года объём вновь выданных кредитов превышал отметку в 1 трлн. юаней, то уже в июне он снизился до 633,9 млрд. юаней, а по итогам сентября едва дотянул до 470 млрд. юаней. За период январь-сентябрь 2011г. объём новых кредитов, выданных китайскими банками и кредитными учреждениями, сократился на 9,6% по отношению к аналогичному периоду предыдущего года. Однако вопреки всем попыткам китайских властей сдержать кредитную экспансию госбанков объёмы кредитования экономики растут стремительными темпами (17-25%). И получается, что, либо дальше заявлений о необходимости сдерживания эмиссионной активности и ограничения кредитования экономики для предотвращения раздувания пузырей экономические власти не заходят. Либо в Китае крайне сильно развита теневая банковская система, функционирующая на неучтённые капиталы крупных китайских корпораций и банков. Также вполне возможно, что заявления руководства КПК Китая о необходимости борьбы с инфляцией и предотвращением раздувания пузырей на рынках были предназначены для внешнего пользования с целью успокоения мировой общественности. Тогда как сами китайские власти прекрасно понимают, что для нынешнего КНР гораздо большую опасность представляет не растущая инфляция, а также пузыри на рынке недвижимости и фондовом рынках, а резкое охлаждение экономики, которое неизбежно приведёт к обострению социальных противоречий и росту внутренней напряжённости. США Не лучше обстоят дела и в цитадели мирового капитализма, в которой уже более 8-ми месяцев подряд наблюдается усиление сжатия экономической и деловой активности. Прежде всего, в глаза бросается существенное охлаждение экономической активности и промышленного производства. Помимо прочего об этом свидетельствует непрекращающееся с февраля текущего года обвальное падение индекса экономических условий в производственном секторе с 61,4 пунктов в феврале до менее чем 55,3 пунктов в июне и 50,8 пунктов по итогам октября. На столь низком уровне оценка текущих экономических условий не находилась аж с июля кризисного 2009г. (48,9 пунктов), когда США только-только начали выходить из дефляционного сжатия посредством беспрецедентной по своему объёму эмиссии. в глаза бросается выход крайне слабого отчёта от Института Менеджеров по Закупкам по динамике деловой активности. Согласно результатам последнего опроса предпринимателей, в впервые за последние 2 года в Нью-Йорке наблюдается заметное снижение индекса деловой активности. По итогам октября он опустился до 534,9 пунктов, тогда как ещё в июле превышал отметку в 538,8 пунктов. Тот факт, что негативные тенденции в предпринимательском сообществе зафиксированы не только в находящихся в коматозном состоянии промышленных центрах и сельскохозяйственных штатах, но и в финансовом центре США, свидетельствует об усилении сжатия экономической активности. Порадовал инвесторов рост капитальных затрат в необоронном комплексе за исключением инвестиций в аэрокосмической отрасли на 2,4% в сентябре после прибавки на 1,1% месяцем ранее, что стало лучшим показателем с марта текущего года (+3,7%). Также намного лучше всех ожиданий оказался рост заказов на товары длительного пользования за исключением транспортного сектора на 1,7% в сентябре после снижения на 0,1% месяцем ранее, что также стало наилучшим показателем за период с августа 2010г. (+2%). Определённый оптимизм вызвал отчёт Бюро Переписи Населения, продемонстрировавший несущественный рост годовых продаж на американском рынке нового жилья с 295 тыс. в августе текущего года до более чем 313 тыс. по итогам октября. Однако наблюдаемый рост продаж на первичном рынке недвижимости носит столь слабый характер, а объём реализованных новостроек по прежнему колеблется вблизи исторических минимумов и практически в 5 раз ниже уровня лета 2005г. Вкупе с выходом смешанного по своему содержанию отчёта Университета Мичигана (отразившему наряду с увеличением основных индексов потребительского доверия и ожиданий рекордный рост недовольства проводимой в стране экономической политики) не порадовала инвесторов и другая часть макроэкономической статистики. Прежде всего, внимание экспертов привлек отчёт Федерального Резерва по динамике потребительских цен, продемонстрировавший весьма высокое инфляционное давление на экономику и потребительские расходы. По итогам сентября ценовой индекс потребителей (PCE price index) закрепился на рекордных значениях в 2,9%, достигнутых месяцем ранее. При этом ещё в сентябре-октябре предыдущего года потребительская инфляция колебалась в диапазоне 1-1,4% в годовом выражении. Также на весьма высоком уровне находится базовый индекс потребительских цен, которому никак не удаётся опустится ниже отметки в 1,6% уже целых 3 месяца, несмотря на перманентное снижение цен на сырьевые товары и продовольствие, которые, согласно официальной версии, и выступали основными факторами нарушения ценовой стабильности. Определённый скептицизм вызвал очередной ежемесячный отчёт по рынку жилой недвижимости от Case-Shiller, продемонстрировавший снижение цен в 20 крупнейших городах на 3,8% в годовом выражении после снижения на 4,1% месяцем ранее. Мало того, что фактический спад оказался существенно глубже ожиданий аналитиков (-3,5%), так его снижение ещё и обусловлено эффектом низкой базы: в августе 2010г. прирост цен на жильё составил 1,7%, тогда как в июле того же года рост превышал 3,2%. Напомним, что ещё в мае предыдущего года недвижимость в США дорожала на 4,6%. При этом альтернативный индекс цен на недвижимость, рассчитываемый NAHB, и вовсе обвалился по итогам августа на 4%, что существенно хуже 3,3% месяцем ранее. Судя по всему, ни искусственное удержание ставок по ипотеке на рекордных минимумах, ни многочисленные налоговые и бюджетные послабления на приобретение жилья, ни по прежнему рекордно низкие цены на объекты недвижимости не в силах оживить рынок жилья и подтолкнуть домашние хозяйства к покупке домов. Не обрадовал инвесторов отчёт ФРБ Чикаго, зафиксировавший очередное снижение индекса деловой активности в сфере услуг с 28 пунктов в апреле текущего года до менее чем -4 в сентябре и -8 по итогам октября. Также настораживает неожиданное падение индекса промышленных поставок с 30 пунктов в декабре 2010г. до -2 в сентябре и менее чем -6 пунктов по итогам октября. Не лучше обстоят дела с предпринимательской активностью в промышленном секторе, о чём свидетельствует стагнация одноимённого индекс от ФРБ Чикаго на отметке в -6 пунктов на протяжении сентября-октября текущего года. Безусловно, это несколько лучше, чем -10 пунктов в августе 2011г., но намного хуже, чем 25 пунктов по итогам декабря 2010г. и февраля текущего года. Несмотря на всю свою фундаментальную слабость, США по прежнему остаются ключевым звеном глобальной экономики, генерирующей более 41% совокупного спроса в мире и производящей не более 21% мирового ВВП. При этом вся современная международная валютно-финансовая система, по сути, базируется на гегемонии американского доллара и его неограниченной эмиссии со стороны Федерального Резерва США, выполняющего функции ключевого эмиссионного центра мира. В этой связи не может не вызывать обеспокоенности усиливающееся охлаждение крупнейшей экономики в мире, которая уже более 6-ти месяцев всё более и более отчётливо демонстрирует признаки сокращения деловой активности в промышленном секторе и сфере услуг, а также снижение потребительских расходов. При этом становится очевидным, что действия американского денежного регулятора по перманентному расширению денежно-кредитной эмиссии и кредитованию бюджетных дефицитов имеют не просто нулевую, но отрицательную эффективность для экономики в целом. В настоящий момент становится ясно, что базовые и структурные дисбалансы и противоречия как в американской, так и мировой экономике, спровоцировавшие начало кризиса 2008г., так и остаются неразрешенными. Более того, насколько можно судить, в экспертном сообществе и высших эшелонах власти США царит дружное желание не допустить даже элементарного обсуждения назревших структурных перекосов в экономике и финансовой системе. А, как известно, загнанная вглубь организма болезнь не только никогда сама по себе не проходит, но в большинстве случаев приводит к ещё более плачевным последствиям. К структурным дисбалансам американской экономики относятся избыточно высокая государственная долговая нагрузка (98% ВВП), чрезмерное долговое бремя всех субъектов экономики (365% ВВП), хронические дефициты федерального бюджета (11% ВВП) и торгового баланса (3,6%), чрезмерно низкая норма сбережений (4,5%), искусственно завышенное потребление домашних хозяйств, крайне высокая и растущая безработица (9,2% по официальной и 16,2% по альтернативной версии), продолжающийся спад на рынке жилья и т.д. Без проведения коренных изменений в структурной, промышленной, налогово-бюджетной и научно-технической политики ни о каком выходе из кризиса ни американской, ни уж тем более мировой экономики не может быть и речи. Резюме По мере усугубления кризисных явлений в мировой экономике всё большее число экспертов сходится во мнении, что в принципе невозможно разрешить структурные перекосы и системные дисбалансы в американской и мировой экономике посредством инструментов одной лишь денежно-кредитной политики. Тем более, когда вся ДКП сводится к примитивной и неограниченной эмиссии национальных валют с целью затопить финансовые рынки дешёвыми средствами и прокредитовать бюджетные дефициты. При этом совершенно непонятно, каким образом себя будут вести фондовые площадки. Говорить о каком бы то ни было существенном потенциале роста как американского, так и глобального фондового рынка в условиях наблюдаемого охлаждения глобальной экономики весьма проблематично. Не стоит уповать и на мнимую недооценку стоимости американского и прочих фондовых рынков. Как было показано выше, широко разрекламированный дисконт в бумагах большинства компаний и индексов, судя по всему, носит мнимы характер. По крайней мере, по показателям замещения активов Тобина и мультипликатору P/E в гораздо большей степени можно и нужно говорить не о потенциале роста фондовых рынков, а о гораздо более вероятном падении фондовых индексов на 13-20%. Это совершенно не значит, что в краткосрочной перспективе невозможен рост котировок на фондовом рынке. Существует огромное количество факторов как экономического, так и неэкономического характера, способных привести к временному и ограниченному росту цен на активы. В числе экономических факторов стоит отметить вероятность запуска третьего раунда неограниченной эмиссии долларов со стороны ФРС, временное оттягивание момента дефолта стран-членов группы PIIGS, ускорение темпов роста китайской экономики и т.д. В числе основных факторов неэкономического характера стоит отметить весьма вероятное и осознанное усугубление военного конфликта на Ближнем Востоке, рост военно-политической нестабильности в Африке и АТР, углубление политического кризиса в США и Еврозоне и т.д. И в таких условиях весьма сложно будет говорить о какой бы то ни было стабилизации на международном финансовом рынке и возобновлении растущего тренда на фондовых и сырьевых рынках. При этом вполне вероятно, что определённая часть политического истеблишмента США может осознанно пойти на усугубление военного конфликта на Ближнем Востоке с целью дестабилизации ситуации в регионе и провоцировании нестабильности на финансовых рынках. И этот сценарий выглядит весьма веротяным в условиях, когда Китай уже объявил о сокращении объёма вложений в долговые бумаги американского правительства, Япония испытывает крайне серьёзные потребности в финансовых ресурсов для восстановления последствий мартовского цунами, Еврозона стоит на краю финансового краха в связи с намечаемым парадом суверенных дефолтов «евро-свиней». Что характерно, ни о каком рыночном механизме ценообразования практически ни на одном сегменте международного финансового рынка не может быть и речи. Наблюдаемый рост на фондовых рынках развивающихся стран обусловлен не каким-то значимым улучшением макроэкономической ситуации в данной группе стран, а притоком колоссального объёма дешёвых и доступных финансовых ресурсов на товарно-сырьевые рынки вследствие невиданной доселе денежно-кредитной эмиссии ключевых центральных банков мира. Так, только Федеральный Резерв за период 2008-2011г. расширил совокупный баланс своих операций более чем в 3 раза с $0,95 до $2,9 трлн., ЕЦБ нарастил совокупный объём финансовых вливаний с 1,2 до 2 трлн. евро., а Народный Банк Китая и вовсе простимулировал рост кредитования национальной экономики со стороны государственных банков в размере 63% ВВП за аналогичный период времени. При этом в группе так называемых экономически развитых странах выделенные центральными банками и казначействами крупнейшим финансовым институтам ресурсы пошли отнюдь на расширение кредитования конечных потребителей и товаропроизводителей. Эти средства устремились в гораздо более рентабельные и рисковые сегменты финансового рынка и были вложены в спекулятивные операции на валютных, товарно-сырьевых и фондовых рынках. Впору говорить об отмене принципа рыночных отношений и ценообразования на активы под воздействием спроса и предложения и на ключевом сегменте финансового рынка – рынке долговых обязательств, от ситуации на котором зависит стоимость кредитных ресурсов в мировой экономике. В свою очередь, от стоимости денег на межбанковском рынке евродолларов (практически никем и нечем неконтролируемом сегменте международного финансового рынка), зависят пресловутые аппетиты к риску со стороны инвесторов и стоимость активов на всех остальных сегментах глобального финансового рынка. В настоящий момент, крупнейшим кредитором США являются… сами же США в лице Федерального Резерва, на балансе которого находится долговых бумаг Федерального Казначейства в объёме более $1,6 трлн. Это делает американский денежный регулятор крупнейшим держателем государственных облигаций США и позволяет ФРС удерживать процентные ставки по коротким долговым бумагам на исторически низких уровнях в 0,010,15% годовых. Искусственное занижение процентных ставок по краткосрочным векселям Министерства Финансов США позволяет удерживать на рекордно низких уровнях стоимость краткосрочных кредитов на межбанковском рынке евродолларов. Несмотря на скачок стоимости краткосрочных заимствований с 0,24% в середине июля текущего года до 0,43% по итогам 2 ноября для 3-х месячного LIBOR в связи с усилившимся долговым кризисом в США, на рынке всё ещё наблюдается колоссальный объём «дешёвых» и доступных денег, поддерживающих цены на фондовых и товарно-сырьевых биржах. При этом решение проблемы избыточной долговой нагрузки и чрезмерных бюджетных дефицитов в ключевых странах и регионах мира будет осуществляться посредством перманентного рефинансирования долговых обязательств под искусственно заниженные процентные ставки и нескончаемого расширения этого самого долгового бремени. Другими словами, строительство пирамиды долговых обязательств будет осуществляться центральными банками и наиболее приближенными к ним крупнейшими финансовыми институтами до тех пор, пока социально-экономические и политические издержки не превысят прибыли, извлекаемые от печатания денег. В пользу выбора данного сценария развития событий свидетельствует целый ряд факторов. Прежде всего, стоит отметить объявленное на минувших выходных с особой радостью заявление представителей группы G-8 относительно того, что крупнейшие центральные банки мира будут и впредь продолжать вкладывать средства своих ЗВР в приобретение долговых бумаг США. В условиях, когда более 43% конечного совокупного спроса в мировой экономике по паритету покупательной способности формируется в США, и практически 50% всех валютно-обменных операций приходится на американский доллар, никто не хочет рисковать своим экономическим здоровьем и обрушать долларовую пирамиду долгов. Настораживает лишь тот факт, что всё большее количество кредиторов американской экономики постепенно сокращают чистый объём своих вложений в американские долговые бумаги. Этому способствуют как отрицательные процентные ставки практические по всему спектру долговых бумаг (кроме 10 и 30-ти летних бондов), так и непрекращающееся обесценение доллара по отношению к ряду «защитных» активов, включая золото и до недавнего времени швейцарский франк. И совершенно не понятно, кто сможет прийти им на смену и стать полноценным кредитором американских бюджетных дефицитов. Особенно в условиях снижения суверенного кредитного рейтинга США и начала пересмотра позиций доллара в качестве ключевой международной резервной и платёжной валюты. Вполне вероятно, что таким образом руководство США решило пойти на сознательное провоцирование нестабильности на Ближнем Востоке с целью дестабилизации ситуации на финансовых рынках и провоцирование бегства в пресловутое «качество», коим и являются долговые бумаги Минфина США. Особенно высока вероятность усиления нестабильности в регионе на фоне исчерпания военно-политического потенциала США, вынуждающего их покидать либо ослаблять контроль над занимаемыми территориями. А в этих условиях начинает действовать логика «ни себе, ни кому», подразумевающая максимально возможную дестабилизацию ситуации в покидаемых странах и регионах с целью хаотизации политических, социальных и экономических систем. Другими словами, мы имеем дело с двойным процессом. С одной стороны, насколько можно судить, крупные финансовые институты и инвестиционные банки, по совместительству выполняющие функции крупнейших акционеров Федерального Резерва и основных бенефициаров эмиссии доллара, продолжают искусственно удерживать на низком уровне краткосрочные (и среднесрочные) ставки доходности. Тем самым достигаются две цели: во первых, происходит принуждение частных инвесторов и средних институциональных к инвестированию в более рискованные и высоко доходные активы. А во вторых, удерживается на искусственно заниженном уровне стоимость кредитов на межбанковском и денежном рынках, а также на рынке евродолларов, являющемся ключевым источником ликвидности для всей международной валютнофинансовой системы. Именно эта ликвидность, возникающая на основе операций керритрейд, и питает надувание пузырей на прочих сегментах финансового рынка, в том числе на фондовых рынках развивающихся стран, товарно-сырьевом рынке и сегменте «сырьевых» валют. При этом нужно отдавать себе отчёт в том, что ни монетизация государственного долга, ни расширение бюджетных дефицитов и совокупной долговой нагрузки не способны обеспечить выход из наблюдаемого финансово-экономического кризиса. Принципиально важным является изменение основных подходов к структурной, промышленной, налогово-бюджетной, научно-технической и социально-демографической политике, которые должны быть направлены на стимулирование научно-технического прогресса, расширение производственного контура нового технологического уклада и кардинальное повышение эффективности общественного производства. Одновременно с этим неизбежным станет демонтаж существующей международной валютно-финансовой системы, основанной на гегемонии американского доллара и его неограниченной эмиссии со стороны Федерального Резерва в интересах крупнейших финансовых институтов.
