Т2 Возникновение, эволюция и развитие языка

Попова З.Д., Стернин И.А. Общее языкознание. Воронеж, 2004. – С. – 45-67.
Тема 2.
Возникновение, эволюция и развитие языка
Возникновение языка
Возникновение языка является важнейшей составляющей эволюции человека на пути
от человекообразной обезьяны к гомо сампиенс. Без языка человека бы просто не было.
Вместе с тем, возникновение языка в процессе эволюции человека остается одной из
самых больших тайн науки о происхождении человека.
Существует несколько традиционных гипотез происхождения языка.
Звукоподражательная гипотеза. Согласно этой гипотезе, язык возник вследствие
подражания человека различным звукам природы, крикам животных,
звукам
производимых самим человеком действий и т.д.
Междометная гипотеза. Эта гипотеза исходит из того, что звуковой язык возник из
невольных выкриков человека в процессе трудовой деятельности, охоты, собирательства
под воздействием внешних обстоятельств или внутренних состояний.
Звукосимволическая гипотеза. Согласно данной гипотезе, в возникновении языка
ведущую роль сыграл звукосимволизм – бессознательно улавливаемая людьми связь
звуков с некоторыми качествами или признаками предметов. Так, замечено, что названия
маленьких предметов или понятий типа «близко», «здесь» содержат обычно звуки И, Е, а
названия больших предметов и понятий типа «далеко» содержат У, О.
Гипотеза общественного договора. Эта гипотеза принадлежит Ж.Ж.Руссо – люди
договорились, как будут называть предметы.
Жестовая гипотеза. Данная гипотеза исходит из того, что звуковому языку
предшествовал развитый ручной язык – язык жестов, и только потом жесты стали
сопровождаться звуковыми возгласами.
Трудовая гипотеза. Эта гипотеза известна как гипотеза Л.Нуаре и Ф.Энгельса и
основывается на том, что первые собственно человеческие слова возникают в процессе
совместной деятельности людей как обозначения трудовых процессов.
Все эти гипотезы имеют право на существование, и все они частично подтверждаются
фактами языка, исследованиями антропологов, наблюдениями над становлением речи
ребенка в онтогенезе. Не выдерживает критики лишь гипотеза общественного договора,
так как неясно, как, не имея языка, люди могли бы договориться о своем языке.
Любопытно, однако, что все перечисленные гипотезы исходят из того, что у
первобытного человека языка не было вообще, и пытаются объяснить, как язык вдруг
появился. При этом не учитывается то, что у первобытного человека уже была достаточно
развитая коммуникативная система, доставшаяся ему от обезьяньих предков. Эта
коммуникативная система никуда не исчезла, как не исчез никуда мозг человекообразной
обезьяны: мозг человека не возник на пустом месте, он эволюционировал из мозга
человекообразной обезьяны. Представления о коммуникативной системе человекообразных обезьян, полученные современными антропологами и этологами, позволяют
выдвинуть естественную гипотезу происхождения языка – язык сформировался из
коммуникативной системы человекообразной обезьяны эволюционным путем, путем ее
усложнения и развития, приспособления к растущим потребностям развивающегося
человека.
Коммуникативная система человекообразной обезьяны включает жесты, мимические
сигналы и звуки, многие из которых носили аффективный характер. Все эти
коммуникативные средства обнаруживаются и в языке современного человека. Кроме
того, наблюдения над формированием речи у ребенка показывают, что сначала в речи
1
ребенка преобладают жесты, мимические сигналы и аффективные вербализации, а затем
постепенно они уступают место все более и более членораздельным вербализациям, а
роль жестов и мимики, очень высокая на начальном этапе развития речевой способности,
постепенно сокращается и занимает место, которое соответствует нормам «взрослого»
языка. Жестикуляция сыграла свою роль в подготовке звукового языка; Вячеслав
Всеволодович Иванов предполагает, что принципы построения последовательностей
жестов рук в «языке жестов» гоминидов (семейство приматов, включающее Homo
sapiens), служившие главным способом передачи сложных значений, были позднее
перенесены на звуковые последовательности.
Анализируя с этой точки зрения остальные гипотезы происхождения языка, названные
выше, можно констатировать, что все они не противоречат естественной гипотезе, а
дополняют ее, раскрывая возможные пути развития звуковой стороны языка.
Однако все названные гипотезы тем или иным способом объясняют механизм
возникновения звукового языка, объясняют пути возникновения звуковых обозначений
предметов; но они не отвечают на важнейший вопрос – а почему возникает язык у
человека, почему человек не удовлетворился имевшимися в его распоряжении
коммуникативными средствами, а создал развитый язык с многочисленными
обозначениями предметов и процессов внешнего и внутреннего мира?
Создание языка явилось следствием совершенствования трудовой деятельности
человека, результатом накопления человеком знаний, следствием развития его мышления.
Лежащие в основе развития цивилизации потребности передавать и накапливать во
времени растущий объем знаний, сохранять накопленный опыт производственной
деятельности пришли в противоречие с возможностями наглядной передачи знаний и
опыта путем демонстрации способов и приемов деятельности по принципу «от человека к
человеку». Это и потребовало создания разветвленной системы знаков, которые могли бы
фиксировать опыт и знания и передавать их от поколения к поколению.
С другой стороны, наблюдения за многими племенами показывают, что охоту эти
племена описывают в виде пантомимы с описательной песней, причем пантомима
постепенно уступает место звуковому сопровождению с повелительной интонацией,
которое носит управленческий характер и исходит от лидеров и доминирующих
индивидов. Усложнение регулирующих функций в обществе – вторая причина
возникновения звукового языка. Решающую роль в формировании звукового языка
играло, видимо, общение доминирующих особей с остальными членами сообщества звуковые сигналы «изобретали» вожаки и доминирующие особи.
Жестовая и мимическая составляющие коммуникативной системы первобытного
человека как средства коммуникации выявили свою ограниченность в процессе эволюции
– они предполагают необходимость смотреть на говорящего человека, жесты отвлекают
руки от труда, жесты и мимика не видны ночью, не видны за препятствием. Звуковые
сигналы всех этих недостатков лишены, поэтому звуковой язык и оказался наиболее
пригодным для коммуникации и начал интенсивно развиваться. Впоследствии была
изобретена и письменность, что означало дальнейшее существенное совершенствование
средств эффективной передачи знаний в обществе.
Процесс возникновения языка в хронологии
Процесс становления естественного звукового языка человека называют глоттогенезом.
Глоттогенез может быть представлен в виде условных этапов развития человеческого
языка – условных потому, что эти этапы, как свидетельствует современная наука, часто
накладываются друг на друга, что связано с особенностями развития человека – в
определенные исторические периоды, к примеру, питекантроп сосуществовал с человеком
умелым, а неандерталец – с кроманьонцем.
Схематически процесс глоттогенеза может быть представлен следующим образом.
2
1-ая стадия. Австралопитек.
Жил 3-5 миллионов лет назад- 600 тыс. лет назад. Ходил по земле, руками хватал
предметы, орудий труда не изготовлял, пользовался камнями и дубинами. Мозг 420-650
см3, челюсть укорочена. Австралопитеки – еще обезьяны, последнее звено в эволюции
животного мира.
Пользовался коммуникативной системой животных.
2-ая стадия. Первобытный человек
Человек умелый (homo habilis). Обнаружен Л.Лики в 1959 г. в Олдувайском ущелье в
Танзании. Жил около 2 млн. лет назад. Обладал прямохождением, изготовлял орудия
труда.
Питекантроп.
Жил 1,3 - 0,8 млн. лет назад. Изготовлял орудия труда, объем мозга около 900 см3 . Лоб
покатый, узкий. Средняя продолжительность жизни – 20 лет.
Человек умелый и питекантроп пользовались коммуникативной системой животных.
Речь нечленораздельная. Звуковых сигналов 10 -15, не больше.
Синантроп.
Жил 800 тыс. - 300 тыс. лет назад, найден в Китае. Стал обогреваться огнем.
Гейдельбергский человек.
Жил 300-40 тыс. лет назад. Найден в Европе.
У синантропа и гейдельбергского человека, которые жили одновременно с неандертальцем, речь нечленораздельная, как у питекантропа. Используется коммуникативная
система животных. Возможно, возрастает число звуковых сигналов.
З-ья стадия.
Неандерталец( древний человек).
Жил 500 тыс.- 40 тыс. лет назад. Крупные размеры тела, большая мышечная масса.
Начал изготавливать специализированные орудия труда из кости и камня. Объем мозга
1300-1400см3 .
У неандертальца примерно 200 тыс. лет назад начинают появляться зачатки языка.
Начинает формироваться голосовой мускул, благодаря которому напряжение голосовых
связок становится независимым от работы стенок гортани. Этот мускул был предназначен
для передачи голосовым связкам команд из мозга, однако специального речевого центра в
мозге еще не было, и голосовой мускул не мог правильно использоваться. Это означает,
что у неандертальца произнесение любого звука вызывало колебание голосовых связок
(то есть гласный призвук) и эти гласные не могли дифференцироваться, они были все
похожи друг на друга. Звуки неандертальца были негармоничными, пронзительными,
сопровождались визгом, писком, было много носовых гласных, поскольку небная
занавеска у неандертальца отстояла дальше от стенки гортани, чем у современного
человека.
Нижняя челюсть неандертальца управлялась мощными, но малоподвижными
жевательными мышцами и не могла двигаться быстро. Отсутствие оформленного
подбородка сужало возможности для дифференцированных движений языка во рту, что не
позволяло членораздельно произносить звуки.
Поздний неандерталец уже обладает начатками членораздельной речи – заработал
голосовой мускул, более подвижной становится нижняя челюсть.
Постепенно формируются речевые центры в коре головного мозга, происходит
перестройка межполушарных связей, что меняет психику человека. У разных особей
процесс развивался неравномерно, стали выделяться более яркие индивидуальности.
4-ая стадия.
Кроманьонец ( современный человек).
Появляется примерно 100 тыс. лет назад, сосуществует с неандертальцем.
Объем мозга 1500 см3, 17 миллиардов нервных клеток. Небольшой рост, небольшая
мышечная масса. Оформился подбородок, что позволяет осуществлять членораздельную
3
артикуляцию. Развивается звуковысотный слух, в мозге появляются речевые центры.
В онтогенезе, как и в филогенезе развития мозга раньше всего формируются зоны
правого полушария, отвечающие за семантику жестов иероглифического типа, позже –
задние зоны левого полушария, которые ответственны за словесное название отдельных
предметов. Позднее всего формируются височно-лобные зоны левого полушария, занятые
построением синтаксически сложных структур.
Язык кроманьонца был моновокалическим, использовался один гласный звук. Слоги
различались согласными, появились односложные слова. Моновокалические слоги
различались тоном, тон использовался для смыслоразличения.
Примерно 30-50 тыс. лет назад появляется членораздельный устный язык в его
современном понимании.
В 8-6 тыс. до н.э. появляется пиктография – рисуночное письмо (ряд рисунков
передает связный рассказ), 6 тыс. лет назад появляется первая письменность – шумерское
клинописное письмо, 5 тыс. лет назад – китайское иероглифическое письмо, 4-3 тыс. лет
назад появляется фонетическое письмо – сначала слоговое (Индия, Персия, Эфиопия),
затем, в начале 1-го тысячелетия до нашей эры - буквенное (Египет, финикийцы, греки).
Становление языковой системы в филогенезе
Можно реконструировать определенную последовательность, в которой возникали
разные участки языковой системы.
Важный материал для подобного описания дают наблюдения над формированием речи
у детей, поскольку известно, что человек в своем внутриутробном и младенческом
развитии повторяет основные этапы филогенеза. Кроме того, исследователи установили,
что высшие приматы и ребенок в возрасте до 2 лет имеют очень много общего в
поведении и средствах коммуникации: оперируют категориями субъект и объект, место,
направление, экзистенциальность и принадлежность. У них общие формы первичной
коммуникации – волевые сигналы, слова-предложения, двусоставные категориальные
бинарные предложения. Это позволяет строить гипотезы о последовательности формирования различных участков языковой системы по наблюдениям за последовательностью
формирования системы родного языка у новорожденного ребенка.
Сначала возникают эмоции-команды, сигналы благополучного или неблагополучного
состояния. Так, у ребенка с 0 до 8 месяцев выделяются 5 типов сигналов: призыв к
общению с матерью, сигнал дискомфорта, сигнал благополучного пребывания во сне,
сигнал о нормальном кормлении, сигнал о благополучном пребывании на руках у матери.
Далее, с 9 месяцев до 1 г. 8 мес., формируются слова-предложения, которые
сопровождаются жестами. Два основных типа таких предложений: требование (дац –дай;
мака –дай молока) и констатация наличия предмета (му –вот корова, мама –вот мама). В
этот же период начинают формироваться двусловные грамматически неоформленные
предложения (ми бух –мишка упал, мама сёска – мама щетка, то есть мама метет). Запас
слов в этот период небольшой –10-15 единиц.
С 1 г. 9 мес. появляются многословные несинтаксированные высказывания из 3-4 слов
и резко и быстро начинает расти словарный запас – 80, 100, 200 слов (лексический взрыв).
Начинают появляться образования по аналогии.
Грамматическое оформление высказывания осваивается к 5, иногда – к 7 годам.
Формирование системы частей речи в языковом сознании ребенка выглядит
следующим образом:
существительные - появляются раньше всех; после усвоения примерно 100
существительных ребенок начинает образовывать их по аналогии;
глаголы - появляются после предметного словаря, долгое время опускаются. После
освоения 50 глаголов появляются первые глагольные категории;
прилагательные – появляются поздно, после существительных; долго ставятся после
4
существительных – козлик маленький; после освоения примерно 30 прилагательных
появляются их грамматические формы;
местоимения - появляются в числе первых и с самого начала употребляются правильно;
отдельные наречия – появляются рано, в числе первых слов (наречия места, времени и
температуры);
служебные слова – появляются после всех знаменательных частей речи, первыми
появляются предлоги.
Имеющиеся данные, полученные индоевропеистами, историками языка, специалистами по лингвистическим универсалиям, исследователями детской речи и афазии,
позволяют гипотетически представить облик древнейшего языка следующим образом.
Сначала появляются согласные с вокалическим призвуком, фонема включает в себя
целый слог, структурно неделимый. Позднее появляются гласные.
В этом языке существовали слоги трех типов: типа TA, типа A, типа S-S-S, L-L-L,
M-M-M ( с фрикативным или сонорным согласным). Эти слоги комбинировались в речи.
Смыслоразличительную роль играли место артикуляции звука и его высота, затем
носовой призвук.
Первыми возникшими согласными были сонорные в противопоставлении шумным,
затем к ним присоединились фрикативные, а потом возникло противопоставление глухиезвонкие.
Первые лексемы представляли собой, по-видимому, имена предметов и личные
местоимения, а также некоторые наречия. Позднее появляются глаголы и другие части
речи, служебные слова и, наконец, в некоторых языках — морфемы, формально
закрепляющие те или иные лексические и синтаксические значения. Состав морфем
постепенно увеличивается, а их функции усложняются.
В пополнении словарного запаса, появлении новых слов большую роль играла
аналогия.
Развитие синтаксиса шло от обозначения эмоций-команд и эмоций-состояний к предложениям-требованиям и констатациям наличия предмета. Язык долгое время был
«несинтаксирован», основу синтаксиса составляли простые двусоставные предложения;
сложные предложения сформировались в языке уже в новейший период.
Все предложения первоначально были простыми, а связи между словами формально не
выражались. Это наглядно прослеживается и на примерах из детской речи (мама книжка
читать), и из речи больных афазиями (Саша пить молоко, я жить город). Появление
грамматически выраженных связей было более поздним событием в развитии языка. От
простых предложений, сополагающихся друг с другом, к развитию специальных средств и
структурных схем сложного предложения - это общечеловеческое движение в синтаксической подсистеме языка.
Развитие сложного предложения связано с появлением письменности и особенно
книгопечатания. Младописьменные языки, как правило, не имеют развитого инвентаря
сложных предложений.
Основу первобытного общества составляло племя - группа людей, связанных кровным
родством. Мужчины и женщины выполняли разные работы - мужчины занимались охотой
и рыболовством, женщины - собиранием плодов и кореньев. Это обусловило важную роль
гендлерлектов в первобытном языке - языки мужчин и женщин обладали существенными
различиями.
Для древнейшего племенного языка была характерна быстрая обновляемость словаря.
У ряда современных народов, ведущих родоплеменной образ жизни, это сохранилось до
сих пор: в 20-ых г.г. исследователь языка эскимосов описал их язык, а когда через
несколько лет вернулся, застал многочисленные новые слова, даже игла была
переименована.
Наблюдалась большая территориальная дробность языков. Миклухо-Маклай в Новой
Гвинее второй половины 19-го века описал ситуацию, когда он посещал одну за другой
5
соседние деревни, и ему понадобилось несколько переводчиков, которые переводили друг
другу. Эту особенность древнейшего языка обозначают термином «первичная языковая
непрерывность» - каждый язык похож на соседний, но меньше - на следующий.
Таковы сегодняшние представления о древнейшем, дописьменном состоянии
человеческого языка.
Язык письменного периода также претерпел существенные изменения на пути к своему
современному состоянию. Каждый язык имеет свою судьбу, но многие изменения были
общими для большинства языков, функционировавших в сходных общественных
условиях. Так, в рабовладельческий период развития общества в большинстве культур
возникают понятия языковой нормы и языкового стиля, возникает понятие правильной и
неправильной речи, хорошей речи, возникают многочисленные синонимы, которые
обеспечивают выбор выразительных средств.
В период феодализма появляются кастовые языки, обслуживающие отдельные
социальные слои. В Индонезии до 15-го века знать говорила на санскрите, а крестьяне на
малайских наречиях, в Ирландии крестьяне использовали кельтский язык, а знать английский. В Англии в период французского владычества народ говорил по-английски, а
знать - по-французски и т.д. Однако постепенно кастовые языки исчезают, и к концу
феодального периода побеждают народные языки. Появляются литературно-письменные
языки, формируется книжная и народная подсистемы языка.
В период развивающегося капитализма происходит формирование наций, а значит, и
национальных языков. Происходит четкая дифференциация языковых стилей. Широкое
развитие получают социальные диалекты и жаргоны при ослаблении влияния
территориальных диалектов. В многонациональных государствах возникают языки
межнационального общения.
Основные закономерности эволюции и развития системы языка
Синхрония и диахрония системы языка
Человеку всегда кажется, что язык, на котором он говорит в течение всей своей жизни,
остается одним и тем же. Действительно, времени человеческой жизни недостаточно,
чтобы заметить сколько-нибудь существенные изменения в системе языка. Этим
объясняется то, что и наука о языке поднялась до осознания изменяемости языка во
времени только в XIX в., после того как лингвисты сопоставили разные индоевропейские
языки. Стало очевидным, что общая древнейшая индоевропейская парадигма склонения и
спряжения преобразовалась в разошедшихся родственных языках самым различным образом. Обращение к письменным памятникам прошлых эпох также показало, что система
языка, сохраняя много стабильных элементов и структур, в то же время постоянно изменяется, по-разному в разных частях.
Это открытие так поразило лингвистов, что приковало все их помыслы и интересы
почти на сто лет к изучению изменений, произошедших в индоевропейских языках на
протяжении их истории. Но к концу XIX в. волна исторического изучения языков стала
спадать, а соотношение работ по современным языкам и по их истории стало приходить в
равновесие.
Соссюр разграничил историю языков (диахронию), и их современное состояние —
(синхронию). Из его работ, которые произвели огромное впечатление на современных ему
лингвистов и лингвистов последующих поколений, был сделан вывод, что
противопоставление диахронии и синхронии абсолютно и не терпит компромисса, а
изучение системы современного языка может осуществляться без исторических знаний.
Эту установку довел до логического конца американский лингвист Блумфильд. Он
полагал, что знание истории языка при описании его современного состояния не только не
нужно, но и вредно, так как оно мешает исследователю непредвзято определить отно6
шения в системе современного языка.
Иначе решался вопрос о соотношении синхронии и диахронии в русском языкознании.
И.А.Бодуэн де Куртенэ и его ученики полагали, что диахроническое изучение важно и
нужно для понимания и объяснения явлений синхронии. А.А.Потебня писал, что
поверхность языка всегда более или менее пестреет образцами разнохарактерных пластов.
Не зная истории языка, нельзя понять соотношения старых и новых элементов в
современном языке, нельзя выявить тенденции их развития.
Познание системных отношений в современном языке позволяет глубже и полнее
осознать исторические изменения в языковых системах, понять диалектическую
взаимосвязь сдвигов в разных подсистемах языка. Академик А.Чикобава отмечает, что
лингвистика как объяснительная и гуманитарная наука невозможна без историзма. Не
противопоставление и разрыв синхронического и диахронического изучения языка, а
диалектическое объединение их для познания системы языка и законов его
функционирования - таков путь решения вопроса о соотношении диахронии и синхронии
в отечественном теоретическом языкознании.
Тенденции развития системы языка
Основной движущей силой развития языка является мышление народа, отражающее
все новые и новые явления объективного мира, выявляющее и устанавливающее между
ними все более и более глубокие и существенные связи. Через мышление на развитии
языка сказываются многочисленные обстоятельства жизни человеческого общества,
общественные процессы, экстралингвистические обстоятельства. Но многие изменения в
системе языка имеют и собственно лингвистические причины, вызываются
особенностями артикулирования и слухового восприятия звуков, закономерностями
развития самого языка как объективно существующего общественного явления.
Тенденции изменений в языке под воздействием обстоятельств жизни человеческого
общества называют внешними законами, а тенденции, обусловленные собственно
лингвистическими причинами — внутренними законами развития языка. Действие
внутренних законов обусловлено сущностью языка, его механизмом, специфическими
особенностями его устройства; они панхроничны, то есть действуют всегда. Внешние же
законы историчны, действуют в определенных конкретно-исторических общественных
условиях. Внешние и внутренние законы приводят к изменениям, которые представляют
собой либо эволюцию, либо развитие языка.
Эволюция - это изменения внутри языка, происходящие под влиянием его собственных
внутренних законов.
Развитие языка - это изменения, связанные с воздействием на язык общества,
приспособление языка к изменяющимся и усложняющимся условиям его
функционирования.
Можно провести аналогию с человеком: человек стареет, изменяются его органы,
увеличивается или уменьшается вес, появляются морщины – это эволюция его организма.
При этом человек умнеет, становится образованным, все больше знает и умеет – это его
развитие.
Эволюция и развитие в равной мере определяют изменения в языке.
Среди внутренних законов можно разграничить законы общие и частные. Общие
законы присущи всем языкам и вытекают из свойств языка, выполняющего функцию
средства общения людей. К таким законам относятся устойчивость системы языка и
постепенность ее изменения, вариантность языковых средств, действие закона аналогии и
другие.
Частные законы проявляются в конкретных изменениях, протекающих либо в одном
языке, либо в группе родственных языков, и касаются конкретного звукового изменения,
конкретных перестроек в системах склонения и спряжения, изменений в составе лексико7
семантических групп и т. п.
Приведем отдельные примеры, иллюстрирующие изменения в разных подсистемах
языка.
Изменения в подсистеме фонем
Изменения в произношении звуков идут в языке непрерывно. Они обусловлены естественной вариантностью произношения разных людей, к тому же поддерживаемой
разнообразными дефектами речи, такими, например, как шепелявость, гнусавость,
картавость и многими другими.
В условиях развитого литературного языка с хорошо отработанными и закрепленными
нормами произношения (правилами орфоэпии) подобные отклонения оцениваются как
ошибки. Их исправляют, иногда игнорируют, часто высмеивают. На общеязыковой
системе фонем такое варьирование произношения не отражается.
Иначе обстояло дело в дописьменный период, когда норма произношения складывалась
стихийно и никак не закреплялась. Смены поколения было достаточно, чтобы то или иное
отклонение в речи детей от речи родителей было принято как норма. Отклонение,
осознанное как норма, порождало новый фонемный образ и вело к утрате старого
фонемного образа. Там, где раньше произносили ке, ге, хе, появлялись че, же, ше; на
месте да, ба появлялись та, па, а на месте старых та, па произносили тха, пха и т. д.
Изменение состава и структурных связей фонем в языковом сознании говорящих
проявляется сразу во всех лексемах данного языка, имеющих тождественные позиции
фонем. Всюду, где раньше слышали к, г, х перед гласными переднего ряда, начинают
слышать ч, ж, ш или з, ц, с, как это было в славянских языках после первой и второй
палатализации.
Последовательность в изменении фонемного облика всех лексем с тождественной
позицией для изменяющейся фонемы была открыта младограмматиками, которые поняли
это явление как результат действия звуковых законов. Младограмматики создали культ
звуковых законов и поначалу приписывали им ту же неотвратимость и непреложность, с
какими действуют силы природы. Дальнейшие исследования показали, что «звуковые
законы» не всегда последовательны, результаты изменений могут утрачиваться; то, что
изменялось в одном веке, не изменяется в другом; то, что изменялось в одном языке, не
изменяется в другом, и т. д. Например, изменение звука j в ж или дж отмечено в
итальянском, иранских, тюркских языках, но оно не происходило в славянских языках.
Появление р между гласными на месте з отмечено в латинском, германских, тюркских
языках. Но в славянских языках его также не было.
В звуковых изменениях часто реализуются смещения места артикуляции звуков, очень
близких по положению языка или губ. Например, во многих языках отмечались мены р/л,
с/х, л/у (неслоговое), ч/ц и т. п. Такие изменения находят параллели в расстройствах
произношения. Картавость р — широко распространенное отклонение от обычного
переднеязычного р, но, например, во французском языке оно получило признание как
произношение нормативное. Свистящее, то есть произносимое сквозь зубы т, возможно в
любом языке, но, например, в английском оно закрепилось как самостоятельный
фонемный образ, обозначаемый буквами th, и т. п.
Звуковые изменения могут быть однонаправленными и разнонаправленными.
Древнеславянские дифтонги он, ом, ен, ем, став гласными у, а, уже не могут вернуться к
исходному состоянию. Не возвращаются к исходному звучанию дж из j, х из с, р из з и
ряд других.
Разнонаправленными являются изменения звонких в глухие и обратно (пбп, с
зс и т. п.); обратимы изменения с ш с, ао а, и е и и ряд других.
Источник изменений звуков во всех языках мира один и тот же: естественная
вариантность артикулирования. Одинаковы и тенденции изменений: смещение
8
артикуляции близких по месту и способу образования звуков. Но какие именно звуковые
изменения приведут к сдвигам фонемных образов, какие старые фонемы исчезнут, какие
новые фонемы образуются в системе языка - это будет решаться для каждого языка
отдельно.
Конкретный набор имевших место в истории данного языка перестроек системы фонем
составляет его неповторимую фонологическую историю. Точное знание этой истории
позволяет научно обоснованно определять родство языков, контакты языков,
происхождение слов и словоформ языка и другие события в истории данного языка.
Изменения в лексической подсистеме языка
Семантические изменения слов могут протекать без фонологических изменений, и
наоборот. Мы уже знаем, что к развитию лексической подсистемы языка толкает
расширяющийся мыслительный кругозор людей. В.Г.Гак указывает четыре
принципиальные возможности в изменении состава словесных знаков языка.
1. Использование старого знака для нового денотата.
2. Введение нового знака для старого, уже обозначенного денотата.
3. Введение нового знака для нового денотата.
4. Прекращение употребления знака.
Рассмотрим выделенные В.Г.Гаком тенденции на некоторых примерах.
1. В сфере семантического словообразования, т. е. в сфере использования старого
знака для нового денотата, прослеживаются следующие важнейшие тенденции:
1) закон Шпербера, 2) антропоморфизм, 3) переход от конкретного к абстрактному,
4) синестезия (букв. соощущение).
Закон Шпербера состоит в том, что основным источником метафорических
переносов значения слова в каждую эпоху служит комплекс идей, имеющих важное
значение и вызывающих общий интерес в данном обществе. В средние века такой
комплекс идей порождала охота, с появлением спортивных игр общий интерес
вызывает футбол, а в США - бейсбол; в начале XX в. внимание приковали автомобили,
во время первой и второй мировой войны - военные действия, в 60-ые г.г - освоение
космоса (ср. в русской фразеологии: выйти на орбиту, вывести на орбиту, сойти с
орбиты, мягкая посадка, состояние невесомости, стыковка и т. п.).
Популярные в Англии петушиные бои оставили след в английской фразеологии: that
cock won't fight (букв.: этот петух не будет драться) - этот номер не пройдет; to live like
a fighting cock (букв.: жить как боевой петух) - кататься как сыр в масле; to feel like a
fighting cock (букв.: чувствовать себя как боевой петух) - быть в форме для борьбы и др.
В послевоенный период в России на протяжении нескольких десятилетий
наблюдалась широкая экспансия военной лексики (битва за урожай, штаб уборки,
командиры производства, захватить плацдарм, наступление по всему фронту, быть в
авангарде (арьергарде), направить огонь критики на что-либо, выйти на рубежи,
осуществить прорыв, командовать строительством и мн.др.).
В 90-ые годы ХХ века наблюдается постепенное ослабление употребления военной
лексики и экспансия спортивной лексики (играть в свою игру, фальстарт
избирательной кампании, забег кандидатов на длинную дистанцию, провести
двухходовку, играть на поле соперника, политические тяжеловесы, игра в одни ворота,
установить правила игры, ключевой игрок, взять высоту, нарастить политические
бицепсы, считать разменной пешкой, равные стартовые возможности, играть на
грани фола, сходить с дистанции, отфутболить, стартует избирательная кампания,
предвыборная гонка, рокировка в администрации, ключевая фигура на политической
доске, перевести мяч на сторону противника и мн.др.).
Принцип антропоморфизма заключается в том, что познание мира человек начинает
с себя самого; в центре субъективного мира людей стоят они сами. Все окружающее ос9
мысляется в зависимости от степени близости / удаленности от жизненных интересов
людей. В частности, названия частей тела человека, одежды, домашней утвари, частей
жилища и т. п. широко используются для номинации более удаленных от человека
предметов. Ср., например, в названиях растений: медвежьи ушки, львиный зев,
кукушкины слезки, или названия частей тела в названиях предметов: ручка чайника,
двери, кресла; голова сахару, головка луку, горлышко бутылки, кувшина; ребро доски,
колено реки, язык колокола, бородка ключа и мн. др.
Переход от конкретных понятий к абстрактным отражается в семантическом
развитии многих слов. От лат. pensare (взвешивать) развивалось франц. penser (думать).
От греч. basis (ступенька) ведет начало современное базис — основание, исходные
постулаты теории, общественного устройства и т. п. Лат. aevum (шествие) развило значение время, возраст. От образа ставить перед (собой) родилось слово представление,
обозначающее мыслительный образ. Волноваться (вздыматься волнами, о море, водной
глади) стало названием беспокойного психологического состояния человека. От лат.
matrix (корневой ствол дерева) образовано лат. materia (древесина, строительный
материал), а затем и материя — самое абстрактное философское понятие.
Синестезия — способность человека одновременно воспринимать объекты внешнего
мира несколькими органами чувств. Благодаря этому одно и то же явление может быть
названо словами, относящимися к разным сферам восприятий: обонятельных и вкусовых,
зрительных и слуховых или тактильных, переживаемых как приятные или неприятные.
Вкусными называют не только продукты питания, но и запахи, и красивые вещи, и
приятные переживания. Ср.: бархатный голос и режущий голос, яркий звук и матовый
звук, светлый ум и темный человек, тяжелый труд и легкая работа, тяжелый человек и
легкая улыбка, острый язык и медовые речи и т. п. На явлении синестезии основано
использование наименований сильных эмоций (страх, ужас, сумасшествие и под.) для
обозначения экспрессии, высокой степени признака. Ср.: рус. ужасно много, страшно
доволен, франц. terriblement bien (ужасно замечательно), нем. toll, verruckt (букв.:
бешеный, сумасшедший) в значении шикарный, великолепный. Подобные переносы
значений, объясняемые синестезией, исследователи отмечают в самых разных языках:
русском, венгерском, индонезийском, узбекском, греческом и др.
2. Введение нового знака для старого, уже обозначенного денотата, может быть
проиллюстрировано таким языковым процессом как эвфемизация.
Эвфемизация - процесс создания эвфемизмов для табуированных слов и выражений:
если то или иное слово или понятие табуировано, то для его называния создается
смягченная форма – эвфемизм.
Многие слова в разных языках являются по своему происхождению эвфемизмами. Так,
в русском языке это такие слова как медведь (варианты - хозяин, сам, топтыгин), змея (от
земля, земляная), блаженный (в зн. сумасшедший) и др.
В английском языке гробовщика называют undertaker - букв. предприниматель;
говорят: desease (болезнь) – букв. неудобство, imbecile (сумасшедший) - от лат. imbecillus
“слабый”, silly (глупый) - букв. счастливый. Греческое слово idiot этимологически
означает “частное лицо, мирянин”, фр. crétin происходит от диалектной формы chrétien
(христианин), фр. benêt (глупец) - от лат. benédictus “благословенный” и т.д.
В современном западном мире, особенно в США, кампания по так называемой
политической корректности приводит к появлению многочисленных эвфемистических
номинаций: афроамериканец вместо негр, лицо с ограниченными физическими
возможностями – вместо инвалид, «горизонтально отягощенный» вместо толстый и
под.
Эвфемизмы пополняют словарный состав языка, обогащают его.
3. Введение нового знака для нового денотата
осуществляется путем
словообразования и заимствования.
В средние века в России было слово толмач – переводчик (заимствование из
10
немецкого языка), но это был только устный переводчик, а когда появилась
потребность переводить и письменные тексты, государственные документы, было
образовано современное слово переводчик, которое означает «переводчик устных и
письменных текстов». Новый денотат получил новое обозначение.
В первые годы советской власти возникло множество новых учреждений,
организаций и должностей, которые должны были получить наименования. Возникли
совет народных комиссаров, народные комиссариаты, народные комиссары,
партийный комитет, партийное бюро, профсоюзный комитет, профсоюзное бюро,
партийный организатор, профсоюзный организатор, спортивный организатор,
областной комитет, районный комитет, местный комитет, комитет бедноты и т.д.
Это были новые наименования, которые обладали в речи высокой частотностью,
вследствие чего в силу действия закона экономии они были сокращены, что и привело к
массовому возникновению аббревиатур – совнарком, нарком, наркомат, профком,
обком, райком, парторг, профорг, местком и т.д.
Заимствование – универсальная тенденция в развитии лексических систем языков
мира. Наиболее развитые в функциональном отношении языки в своем основном
словарном фонде насчитывают минимум 30-40% заимствованной лексики. В английском
языке насчитывают до 60% заимствований из романских языков, в корейском языке – до
75% лексики китайского происхождения. В русском языке на букву А исконно русскими
являются только слова азбука, ага, агу, ау, авось, авоська, аляповатый, остальные
заимствованы; на букву Э – только э, эй, эх, экий, эдак, этак, остальные заимствованы, а
на букву Ф в русском языке вообще нет ни одного исконного слова, все слова
заимствованные.
Заимствованные слова быстро адаптируются, осваиваются народом, приспосабливаются по произношению к национальным произносительным нормам, и большинство
из них сознанием народа перестает восприниматься как заимствования - часто носители
языка и не знают о заимствованном характере используемых ими слов (ср. рус. матрос,
катер, опера, ария, матч, чемпион, гол, символ, олимпиада, аптека, бульон, такси, крем,
тротуар, портфель, альбом, штопор, слесарь, плуг, флаг, штраф, артель, базар, шалаш,
чулок, сундук, булка, фляжка, адмирал и мн. др.)
Заимствование нельзя рассматривать как засорение языка – это объективный процесс,
который регулируется самим обществом: заимствуются слова, обозначающие
заимствованные народом предметы, явления и понятия. Язык регулирует пополнение
своего состава заимствованиями - заимствованные слова могут конкурировать с близкими
по значению «родными» и побеждает та единица, которая оказывается более удобной в
языковом и смысловом отношении. К примеру, в начале века в русском языке для
обозначения лица, пилотирующего самолет, конкурировали слова авиатор, льтец, летун
и летчик, и победу одержала русская лексема летчик. В 70-80-ые г.г. в русском языке
конкурировали единицы компьютер, электронно-вычислительная машина, ЭВМ, и
победу одержало заимствованное слово компьютер. Заимствованные слова либо
осваиваются языком (или отдельным профессиональным диалектом – например,
подъязыком политики, подъязыком финансов, музыкальным подъязыком и др.) либо не
допускаются в него, быстро выходят из употребления.
В современную эпоху число заимствований быстро растет во всех языках, что отражает
процессы глобализации в мире. Заимствование ведет к обогащению словарного состава
языка, его количественному и качественному росту.
4. Прекращение употребления знака.
Слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновением из общественной практики
называемого ими объекта (историзмы), уходят из активного словоупотребления, уходят из
современной лексической системы, но остаются в письменных памятниках
соответствующей эпохи.
Историзмами русской лексической системы являются такие единицы как алтын,
11
боярин, забрало, кольчуга, терем, соха, тысяцкий, вече, палица, сеча; более поздний
период – стряпчий, полицейский, урядник, лакей, лавочник, купец, половой, царь,
приказчик; историзмы советской эпохи – нэп, промфинплан, пятилетка, коминтерн,
выдвиженец, лишенец, комбед, красногвардеец, белогвардеец, коллективизация, генсек,
политбюро, стиляга, диссидент и др.
Историзмами периода перестройки в России можно считать такие единицы как
перестройка, новое мышление, ускорение, гласность, общеевропейский дом, застой,
административно-командная система, уравниловка, зона молчания, закрытая зона,
белые пятна истории, торможение, неформалы, холодная война, мирное
сосуществование, кооператор и др.
Слова в языке могут выйти из употребления, и в условиях сохранения соответствующего объекта в общественной практике слово просто заменяется на более
современное. Такие единицы, как известно, называются архаизмами, и они сохраняются в
письменных источниках, как и историзмы.
Различают лексические архаизмы – слова, вытесненные словами другого корня (шея
вместо выя, рулевой вместо кормчий, пахарь вместо ратай, актер вместо лицедей,
свидетель вместо послух, ученик вместо школяр, убийца вместо головник), лексикословообразовательные – вытесненные однокорневыми синонимами (бедствие вместо
бедство, воин вместо воитель, чувство вместо чувствие, фантазия вместо фантазм,
различие вместо разнота), лексико-фонетические – вытесненные вариантами,
отличающимися отдельными звуками в составе слова (героизм вместо ироизм, вокзал
вместо воксал).
Существуют также семантические архаизмы – устаревшие значения в семантеме
используемого сегодня слова. Так, в слове художество ранее присутствовало значение
«искусство», злокачественный – «обладающий плохими, дурными качествами», вертеп –
«пещера», вор – «бунтовщик», сволочь –«те, которых сволокли, собрали в одно место с
разных сторон», негодяй – «негодный к военной службе», истукан - «статуя», живот –
«жизнь», прозябать – «расти», позор – «зрелище», общественник – «член общины» и др.
Возможна в языке и реактивация лексики. Реактивация лексики представляет собой
возвращение в активное употребление лексем, ранее употреблявшихся, но на какой-то
исторический период ставших историзмами. Так, в русском языке в период перестройки
были реактивированы некоторые лексемы и устойчивые словосочетания, относящиеся к
сфере политики и рыночных отношений: Дума, думская фракция, думский комитет, суд
присяжных, забастовка, пособие по безработице, голодовка, биржа, торги, акциз,
вексель, предприниматель, банкрот, полиция, коммерческий банк, торговля
недвижимостью.
Появление новых лексем и развитие семантем у старых лексем, выход лексем и семем
из активного употребления с неизбежностью ведут к перестройкам структурных
отношений между словами и осложнению системы.
Изменения в синтаксической подсистеме языка
Изменения в синтаксической подсистеме языка протекают значительно медленнее, чем
в лексической. Осознание изменений в отношениях предметов обычно происходит после
того, как познаны предметы и осмыслено их место в той или иной ситуации. Накопление
изменений в лексической подсистеме языка ведет к перестройкам синтаксических
структур. Формируются новые структурные схемы и новые словоформы, появляются
новые служебные слова и другие средства.
Познание начинается с отношений между деятелем и объектом действия, с
пространственных отношений; позднее осмысляются более абстрактные отношения
времени, причины, цели, условия и т. д. Мы уже отмечали что развитие речи ребенка
(онтогенез) во многом проходит те же ступени, которые прошло человечество в ходе
12
создания языка (в филогенезе). Изучение группы детей — американских, финских, самоа
и луо в возрасте от 18 до 31 месяца, выполненное зарубежными психолингвистами,
показало, что дети овладевают структурными схемами в следующем порядке: деятель —
действие, действие — объект действия, указатель — объект указания, владелец — объект
владения.
Позднее появляются структурные схемы для выражения отношений определяемого и
определяющего, действия и места действия. Еще позднее дети овладевают специальными
вопросами и пассивными конструкциями. Освоение структурных схем сложных
предложений происходит в школьном возрасте по мере того, как мышление
подрастающего человека становится способным строить умозаключения, постигать связи
событий.
Изучение истории синтаксических конструкций в разных языках мира показывает, что
развитие синтаксической семантики идет именно по таким этапам. Простые
синтаксические структуры, части которых располагаются в соответствии с порядком
следования действия во времени, появляются раньше структур со сдвинутыми
соотношениями, которые А. Р. Лурия называет дистантными предложениями. Например,
последовательность Наступила зима, пошел снег, стало холодно состоит из простых
структур. А дистантной является структура Не опоздай я на поезд, не встретил бы вас.
Такое высказывание требует мысленной перестройки, чтобы стало понятно, опоздал
говорящий или нет, встретил он вас или не встретил. Дистантные предложения отражают
своеобразные мыслительные коды, которые возникли в последнем столетии, после
становления и закрепления норм литературных языков.
Познание человека движется от отражения наблюдаемых в повседневной трудовой
деятельности отношений к отражению отношений абстрактных, умозрительных;
соответственно этому постепенно возникают синтаксические конструкции разных
степеней сложности и абстрактности.
Изменения в составе морфологических типов и категорий
Формальные морфологические показатели, обслуживающие лексическую и
синтаксическую подсистемы языка, перестраиваются, чтобы лучше соответствовать
изменениям в семантике языка. По замечанию А.А.Потебни, язык легко расстается с
формальными приметами, за которыми уже нет различий смысловых.
Все индоевропейские языки утратили формы двойственного числа, сохранив формы
единственного и множественного. Произошли значительные перестройки типов
склонения и спряжения. В большинстве славянских языков утрачены различия четырех
форм прошедшего времени глаголов.
Появление новых лексических и синтаксических значений может стимулировать
создание новых формально-морфологических показателей для их обозначения. Например,
в славянских языках постоянно появляются новые префиксы и суффиксы для выражения
видовых значений и способов действия в глаголах. Увеличивается число словообразовательных морфем для создания новых словообразовательных моделей. Новые
служебные морфемы всегда создаются из лексических средств, которые утрачивают
лексические и приобретают грамматические семемы. Например, русский аффикс -ся в
прошлом был энклитической формой винительного падежа местоимения себя, а частица
бы - одной из форм аориста от глагола быть. Франц. homme (человек) дало
неопределенное местоимение on, из существительных pas (шаг), point (точка) получились
отрицательные частицы pas, point. Формант наречий -ment восходит к слову mens (разум).
Английское man (человек) входит в качестве морфемы в слова seaman (моряк), airman
(летчик), tankman (танкист) и др.
Морфемы могут заимствоваться из других языков. Например, слова спутник и
лунник, попав во французский язык, были осмыслены как слова с морфемой -ик. Когда
13
запустили ракету в сторону Венеры и в сторону Марса, во французском языке
появились Venusik и Marsik. Суффикс -ik стал формальным показателем для
обозначения искусственных космических тел.
По мере развития языка формируются новые предлоги и союзы, помогающие
выражать все более и более сложные синтаксические отношения причины, времени,
уступки и др.
Утраты и приобретения в составе морфем с неизбежностью ведут к изменениям в
словообразовательной подсистеме и морфологической парадигматике языка. Эти
изменения протекают очень медленно, в течение нескольких веков. Формы,
утратившие семантику, сохраняются по традиции (например, формы грамматического
рода у русских неодушевленных существительных). Способствуют перестройкам звуковые изменения, затрагивающие флексии и префиксы, а также действие закона
аналогии.
Как “работает” аналогия в сфере, например, словообразования, показывают
изобретения детей: нарядник и нарядница (дети, которые любят наряжаться), король и
королица (по аналогии с царь и царица), конькеист (ср. хоккеист), гребло (ср. весло),
кинокль (ср.бинокль) и мн. др.
Аналогия и создает парадигматические ряды, и разрушает их, и переводит речевые
явления в систему языка, и выводит из нее. Изолированные формы всегда тяготеют к
формам массовым. Аналогия сводит теоретически возможное бесконечное
разнообразие словоизменения, формо- и словообразования к сравнительно немногим
типам парадигм склонения, спряжения, словообразовательным моделям. Это позволяет лучше запоминать и удерживать в памяти необходимый для общения запас
словоформ.
В языках без морфем изменения идут в сфере фонем и просодем, в сфере
сочетаемости лексем и структурных синтаксических конструкций.
Движущие силы изменений в системе языка
Проблема скачка в развитии языковой системы
Развитие языка, как и развитие любого другого объекта природы и общества,
подчиняется основным законам диалектики, согласно которым постоянное движение,
изменение и развитие — это неотъемлемые свойства всего сущего. Во всеобщем непрерывном движении все взаимосвязано и взаимообусловлено, изменение одного ведет к
изменению другого. Диалектика видит источник постоянного развития в единстве и
борьбе противоположностей. Все законы диалектики проявляются в развитии языка и
анализируются лингвистами на множестве фактов.
Острую полемику вызвало изучение на языковых примерах закона перехода количества
в качество, т. е. перехода от незначительных и незаметных количественных изменений к
изменениям качественным, коренным. Момент перехода количественных изменений в
качественные некоторыми философами понимался только как скачок, т. е. быстрое, внезапное изменение.
Положение о скачках Н.Я.Марр применил к объяснению развития языка прямолинейно,
вульгаризаторски. Он утверждал, что скачок в развитии языка происходит как взрыв, который одним ударом отбрасывает старый язык и вводит новый. Моменты скачков Марр
также прямолинейно увязывает с моментами социальных революций в жизни общества.
История языка в «новом учении о языке» Марра — это последовательная смена стадий,
которая происходит путем цепи взрывов — скачков.
Факты не подтверждают такого понимания скачков в языке. Ни один язык не дает
примера внезапного изменения его системы. Переходы от одного качественного
состояния системы к другому длятся столетиями. Переход языка от старого качества к
14
новому происходит не путем взрыва, не путем уничтожения существующего языка и
создания нового, а путем постепенного накопления элементов нового качества и
постепенного отмирания элементов старого качества.
Лингвистические данные показывают, что качественное изменение системы языка
занимает два-три столетия. Древнерусский язык распался на русский, украинский и
белорусский в течение XII—XIII вв. Старорусский язык изменился в современный
русский за период с конца XVII по начало XIX в. На месте латинского языка
возникла семья романских языков за период с VI по IX в. Английский язык сложился
в результате взаимодействия норманнского и англосаксонского диалектов с VIII по
XI в.
В самом деле, для перехода общества к новому языку необходимо, чтобы
сменилось два-три поколения людей: ведь язык, усвоенный человеком в детстве,
сохраняется в памяти на всю жизнь. Чтобы принять новую языковую систему как
родную, говорящие должны усваивать ее в детстве, т. е. принадлежать уже к
поколению внуков и правнуков в обществе, переживающем переход на новую
языковую систему.
Со временем философы стали разграничивать скачок со взрывом (острая форма,
проявляющаяся внезапно) и скачок без взрыва (мирная форма, подготавливающаяся
постепенно), то есть признали относительность отрезка времени, занятого скачком.
Не всякий «скачок» укладывается в пределы человеческой жизни, а если обратить
взор на космические явления, — то и в пределы жизни всего человечества. Стало
быть, «скачки» имеют разные формы, зависящие от природы объекта и условий, в
которых протекает «скачок». Но этот факт не отменяет существования качественных
изменений в каждом явлении материального мира и, в частности, в языке.
Темп накопления элементов нового качества может быть и очень медленным, если
жизнь общества не испытывает серьезных перемен, и очень интенсивным в периоды
социальных революций и усиления научно-технического прогресса. Быстрое
накопление новых элементов (например, в эпоху Петра I, в советскую эпоху после
Октябрьской революции, в период общественных изменений в России 80-90-ых г.г.
ХХ века) ведет к серьезным перестройкам в организации лексической
парадигматики, а за ней и в развитии синтаксических структур разного рода. В той
или иной мере эти сдвиги могут отразиться на перестройках морфологической
парадигматики.
По отношению к периоду существования языка до «скачка» и после него время,
занятое перестройкой системы языка, является относительно небольшим. Следует
также учесть, что между старым и новым качеством языка сохраняется живая связь в
виде множества общих элементов. Но, вступив друг с другом и с новыми элементами в
иные отношения, чем раньше, они образуют новую систему. Это очень хорошо видно на
примере русского, украинского и белорусского языков, родившихся на заре нашей
истории из единого древнерусского языка. Сущность скачка - коренное перемещение
сторон противоречия. Однако механизмы скачка в языке, процессы коренного
изменения в устройстве языковой системы до настоящего времени детально не изучены
и не прояснены.
Факторы, обусловливающие изменения в языковой системе
Вопрос о причинах языковых изменений давно занимал лингвистов разных
теоретических направлений, лишь крайние структуралисты считали этот вопрос
псевдовопросом, недостойным обсуждения.
В.Гумбольдт видел причину языковых изменений в деятельности Духа.
Младограмматики считали, что источник языковых изменений находится в «темной сфере
подсознательного в душе человека», а все имеющие место изменения в языке подчинены
15
жестким звуковым законам и принципу аналогии.
И.А.Бодуэн де Куртенэ придавал большое значение проблеме причин языковых
изменений, он писал, что нельзя серьезно изучать язык, не выявляя причины его развития.
Он, в отличие от младограмматиков, выдвигал идею о множественности причин
языковых изменений: привычка («бессознательная память»), бессознательное забвение,
стремление к удобству, бессознательное обобщение, бессознательная абстракция и др.
Н.В.Крушевский полагал, что процесс языкового развития обусловлен вечным
антагонизмом между прогрессивной силой, вызываемой ассоциациями единиц по
сходству, и консервативной силой, вызываемой ассоциациями по смежности.
Ж.Вандриес считал, что развитие языка определяется борьбой тенденций к унификации
и дифференциации.
Ш.Балли полагал, что изменения в языке возникают в процессе борьбы тенденций к
экспрессивности и стандартизации выражения мысли.
Большинство ученых учитывали внутренние и внешние факторы изменений в языке, но
были и односторонние концепции. Так, А.Шлейхер, считавший язык естественным
явлением, полагал, что человек никак не может повлиять на свой язык, как не может
запеть жаворонком соловей; его единомышленник К.Мюллер писал, что язык не
поддается влиянию человека, как не поддается влиянию человека его рост или кровообращение, и, следовательно, есть только внутренние законы развития языка.
Г.Шухардт высказывал противоположную точку зрения – все изменения в языке
являются результатом заимствования или скрещивания языков, все определяется
внешними факторами.
В настоящее время лингвисты исходят из положения, что развитие языка не
определяется какой-либо одной тенденцией или причиной, действуют сразу несколько
тенденций как внешнего, так и внутреннего характера.
Существует несколько теорий, которыми лингвисты пытаются объяснить причины и
механизмы внутренних исторических изменений в языке.
Теория давления системы
Понятие «давление системы» было введено для объяснения языковых изменений младограмматиками. Содержание этого понятия у младограмматиков исчерпывалось
действием аналогии. По мере разработки понятия «система языка» углублялось и
понимание принципа «давления системы» на изменения в составе и соотношениях ее
элементов.
Российский
лингвист Никита Ильич Толстой считает, что давление системы
максимально в фонологии, меньше ощущается в морфологии и минимально — в лексике.
Энвер Ахмедович Макаев объясняет это тем, что для большего давления системы нужно
ее более простое устройство, меньше элементов, меньше вариантов. Чем больше
вариативность в системе, тем меньше ее давление на элементы.
Примером давления системы могут служить процессы ассимиляции иноязычных слов.
Французское слово пальто в русском литературном языке относится к несклоняемым
существительным, но в просторечии под давлением парадигм словоизменения слов
среднего рода на -о (типа село) пальто приобрело почти все русские падежные формы:
нет пальта, пришел в пальте, лежат польта, нет польт и др. Давление системы проявляется
во включении каждого нового слова в какую-либо часть речи, если в системе языка есть
части речи, и в присвоении слову всех словоформ, присущих этой системе. Если язык не
имеет морфем, то каждое новое значение, лексическое или синтаксическое, будет под
давлением системы находить лексемный способ выражения.
Признавая «давление системы» в качестве одного из факторов, влияющих на
направление языковых изменений, большинство лингвистов не считают этот фактор
определяющим. «Давление системы» регулирует, ограничивает возможности тех или
16
иных изменений.
Теория вероятностного развития языка
Естественная вариативность языка создает основу для множества возможных
изменений каждой единицы языка. Так, в одном из экспериментов дети в возрасте до
пяти лет предложили шесть вариантов образования сравнительной степени от прилагательного сладкий: сладкей, сладей, сладче, сластей, слаще, сладней; четыре варианта от
прилагательного высокий: высокей, высочей, высей, выше; пять вариантов от
прилагательного глубокий: глубокей, глубее, глубиней, глубже, глубочей.
Основываясь на явлении вариативности, Тимофей Петрович Ломтев построил
теорию вероятностного развития языка. По его мнению, каждая из возможностей
изменения языковой единицы имеет свою меру вероятности для осуществления.
Система языка в любой точке своего развития содержит множество вероятных
преобразований, одно из которых и реализуется. Например, в древнерусском языке
существовали вариантные формы для выражения значения конечного пункта
перемещения: к + дат. падеж, в + вин. падеж, до + род. падеж, на + вин. падеж.
Первоначально эти формы употреблялись после глаголов перемещения, имевших
соответствующие приставки в, на, до, при. После расхождения русского, украинского
и белорусского языков
взаимодействие между этими четырьмя
предложнопадежными формами про-исходило в каждом из восточнославянских языков в
отдельности и привело к разным результатам.
В русском языке дифференцировались все формы по значению. К + Дат. падеж
обозначает конечный пункт перемещения без непосредственного контакта с ним (идти
к столу); до + род. падеж обозначает конечный пункт перемещения, заканчивающегося
касанием с указанным пунктом (дойти до стены); в + вин. падеж указывает конечный
пункт, внутри которого заканчивается перемещение (приехать в город); на + вин.
падеж обозначает окончание перемещения на поверхности конечного пункта (прийти
на площадь).
Иначе осуществлялся этот процесс в украинском и белорусском языках. Форма к +
дат. падеж в них практически утрачена, форма до + род. падеж употребляется как указание конечного пункта перемещения без различия таких семантических признаков, как
касание объекта или его отсутствие: укр. до Кiева послал, пришол до мiстечка, бел.
падбегла да воза, пайшоу да азёр. Активно вытесняются и формы в + вин. падеж, на +
вин. падеж, хотя в ряде выражений они еще употребляются. В некоторых украинских
диалектах реализована еще одна возможность устранения дублетных форм,
выработано сложение и контаминация данных предлогов: йде дов школу, iди ид
коровi (до + к = д, ид).
Как видно из этого примера, три возможности избавиться от дублетности форм, а
именно: дифференциация по значению, вытеснение лишних форм и совмещение ряда
форм в одной, нашли свою реализацию в разных языковых системах.
Звук [г] на основе особенностей артикуляции имеет такие возможности
варьирования: преобразование во фрикативное γ, преобразование в фарингальное h,
преобразование в мягкое г' (ср. гы — ги), оглушение в к. В разных языках и диалектах
славян в разные исторические эпохи все эти возможности фактически реализовались.
Вопрос состоит в том, какая из возможностей имеет высокую меру вероятности
осуществления в интересующий нас момент развития данного языка. Однако ответ на
этот вопрос вряд ли может быть точным, поскольку наметившиеся в системе языка
сдвиги могут быть пресечены сознательной деятельностью по сохранению
культурной традиции, каким-либо неожиданным воздействием другого языка и
иными социальными факторами.
Не существует каких-либо обязательных сроков для реализации наметившихся
17
изменений. Интенсивно протекающий процесс типа падения редуцированных в
славянских языках или передвижения согласных в германских языках занимает 200—
300 лет. Но есть и такие процессы, которые текут очень вяло, растягиваясь на тысячи
лет. Например, вытеснение родительного падежа при глаголах восприятия (типа:
видеть дыма) винительным (типа: видеть дым) происходило с индоевропейской
эпохи до XIX в. в русском языке и до XX в. в украинском и белорусском.
Родительный падеж при отрицании (типа: не вижу моря) вытеснялся винительным
(типа: не вижу море) уже в старославянском языке; в русском языке этот процесс
начался в XVII в. и тянется до сих пор; далее всего в славянском мире он зашел в
сербохорватском языке.
Нет никаких гарантий, что начавшееся изменение будет завершено; оно может
быть погашено непредвиденными факторами, например, звуковым изменением,
которое внесет в начавшийся процесс «фонетическое возмущение». Например, в
русском языке формы из + род. падеж и с + род. падеж пространственных
существительных дифференцировались по значению. Из + род. падеж обозначает
исходный пункт перемещения, находящийся внутри обозначенного формой пункта
(выехать из города, выйти из дома). Форма с + род. падеж обозначает исходный пункт,
находящийся на плоскости или высоком месте (уйти с площади, спуститься с горы). В
украинском и белорусском языках предлог из утратил начальный гласный по общему
звуковому закону утраты начального и у всех лексем. Оставшееся з объединилось с предлогом с, получилась одна предложно-падежная форма с (з) + род. падеж.
Дифференциации значений двух форм по типу русского языка в украинском и
белорусском языках не произошло. В русских диалектах также получились зоны либо с
одной формой с + род. падеж, либо с двумя — с + род. падеж и из + род. падеж, но
употребляемыми не по нормам русского литературного языка (ср. просторечные с
Москвы, с армии, с города, с Землянска и т. п.).
Сдерживающую консервативную роль может играть сильная культурная норма. Так,
широко распространенное в южнорусском регионе фрикативное (щелевое) Г, даже при
явной тенденции замены г на х (Халя вместо Галя, хорот вместо город, особенно в речи
детей) не может выйти на уровень нормы в силу прочной орфографической традиции,
основанной на произношении северноруссов.
Вероятностная теория хорошо объясняет особенности системы языка, которые дают
возможности для постоянных изменений. Но эта теория не может ни предсказать, какая
возможность изменения осуществится, ни объяснить причину осуществления той или
иной возможности.
Теория инноваций
Развернутая теория, объясняющая причины и механизмы изменений в языке,
принадлежит зарубежному лингвисту Эугенио Косериу. Косериу признает существование в языке разнообразных отклонений от традиционной нормы, которые он
называет инновациями. Он рассматривает явление принятия или непринятия той или
иной инновации коллективом говорящих.
Появление инноваций Косериу, как и другие лингвисты, объясняет следующими
факторами: искажение традиционной модели; выбор одного из вариантов,
существующих в языке; изобретение форм под давлением системы; заимствование форм
из другого языка; функциональная экономия, отбрасывание избыточных различий.
Инновации в речи людей на любом языке многочисленны и разнообразны, но фактом
языка инновация становится лишь в случае ее принятия коллективом. Причины же принятия / непринятия лежат уже в сфере социальной и требуют изучения в социолингвистическом аспекте. В частности, на принятие / непринятие инноваций оказывает
воздействие их оценка — эстетическая (красиво / некрасиво), психологическая (легко /
18
трудно), социологическая (торжественно / грубо и т. п.) и др. Э.Косериу замечает, что
система языка изменяется прежде всего в слабых точках, там, где она не полностью
соответствует потребностям общения. Но возможность предсказания и здесь невелика, так
как сильная культурная норма может долго препятствовать даже необходимым
инновациям.
Итак, появление изменений в языке можно представить себе таким образом. Сначала
возникает потребность в выражении нового значения. Для ее удовлетворения используется какая-нибудь из возможных инноваций. Среди появившихся инноваций отбирается и
социально принимается одна, которая и становится нормой.
Язык существует как деятельность. Ежеминутно, ежечасно во всех точках территории
его распространения язык воспроизводится и производится в целях общения людей. Миллионы и миллиарды раз реализуются возможности как сохранения старых норм, так и
появления инноваций. В этом непрекращающемся движении состоит жизнь языка и
причины постоянных изменений в его системе, которые, однако, определяют лишь
немногие инновации, возникающие в речи людей. Выявить причины и направления
конкретных изменений в конкретном языке нельзя без обращения к социальным условиям
существования и развития языка.
Теория антиномий
Антиномиями называют противоречия, которые не могут быть окончательно
преодолены и, будучи разрешены на каком-то конкретном этапе развития системы, тут же
возникают вновь. К примеру, к разряду антиномий относится противоречие между
родителями и детьми – в конкретной ситуации конкретные родители могут урегулировать
противоречие с конкретными детьми, но назавтра оно возникнет опять и у них, и у всех
остальных родителей - противоречие неустранимо.
В монографии «Русский язык и советское общество. Лексика современного русского
литературного языка», вышедшей в 1968 г., теория антиномий была успешно применена к
анализу изменений в русской лексике. Выделенные авторами монографии антиномии
относятся к внутренним факторам, обусловливающим языковые изменения, они
действуют в языке как механизме.
Антиномия говорящего и слушающего
В интересах говорящего упростить высказывание мысли, в интересах слушающего –
облегчить понимание. Говорящему удобно говорить тихо, слушающему удобнее слушать
достаточно громкую речь. Говорящему удобнее использовать свой привычный словарь, а
слушающий не понимает некоторых его слов. Говорящему легче не задумываться над
четкостью артикуляции и синтаксической правильностью, а слушающему трудно понять
такую речь. Таким образом, чтобы сделать речь понятной слушателю, говорящий должен
напрягаться, находить какие-то особые формы речи, употреблять определенные слова и
выражения, чтобы его поняли.
Антиномия нормы и возможностей системы
Развитие языка определяется стремлением говорящих сохранить установившееся
употребление языковых единиц и невозможностью это сделать. Люди стремятся
сохранить норму и вместе с тем вынуждены постоянно ее менять. Норма ограничивает
использование языковых единиц и их сочетаний, а живые потребности общения
постоянно взламывают нормативные ограничения, используя возможности, заложенные в
языковой системе. Вследствие этого возникают такие употребления как висю, победю,
иметь роль, играть значение, сниженная лексика попадает в литературную речь и т.д.
Антиномия системы и текста
19
Увеличение числа языковых единиц приводит к сокращению текста (вместо женщина,
с которой я состою в браке мы говорим жена), но тогда усложняется сама система, что
невыгодно говорящим. Сокращение единиц системы удлиняет текст – приходится
использовать развернутые словосочетания (если выбросить из русского языка слово жена,
то придется говорить женщина, с которой я состою в браке). Создание новых слов,
таким образом, увеличивает систему, но сокращает текст. Людям выгодно иметь
компактную систему и короткие тексты и приходится балансировать между этими
полярными потребностями.
Антиномия стандартизации и экспрессивности
Говорящим легче использовать стандартные, привычные, регулярно употребляемые
единицы системы языка. Но иногда говорящий бывает склонен к нестандартному
употреблению экспрессивной выделенности единиц языка в речи - необычности
метафоры, нестандартности построения фразы, необычности стилистического
употребления единицы и т.д.
Антиномия потребностей общения
и психофизиологических возможностей человека (закон экономии)
Французский лингвист А.Мартине считал, что постоянное противоречие между
потребностями общения человека и его стремлением свести к минимуму свои умственные
и физические усилия может рассматриваться в качестве движущей силы языковых
изменений. Поведение человека подчинено закону наименьшего усилия, в соответствии с
которым человек растрачивает свои силы лишь в той степени, в какой это необходимо для
достижения определенной цели. Ученый заметил, что принцип экономии в языке
проявляется в постоянном стремлении достичь равновесия между противоречивыми
потребностями общения, с одной стороны, и инерцией памяти и инерцией органов речи - с
другой. Два последних фактора пребывают в состоянии постоянного противоречия.
Таким образом, данная антиномия устанавливает равновесие между физическими и
умственными затратами говорящего и целью сообщения: говорящий старается затратить
ровно столько сил, чтобы достичь результата, и не больше.
Различают парадигматическую и синтагматическую экономию. Парадигматическая
экономия - сохранение количества единиц в системе, чтобы не создавать и не запоминать
новые слова. Синтагматическая экономия - сокращение высказывания за счет
употребления более кратких языковых форм, более тихого или сокращенного
произнесения (субмарина вместо подводная лодка, щуп вместо термометрический зонд,
шурин вместо брат жены, «Мерс» вместо «Мерседес», шеф вместо начальник, здрассьте
вместо здравствуйте). Это разгрузка речи, но нагрузка памяти – придется помнить или
вспомнить более короткое слово.
К парадигматической экономии мы обычно прибегаем, когда единица малочастотна,
если же ее частотность возрастает, то мы обычно ее сокращаем (профком, зарплата,
электричка и т.д.). Редко употребляемые названия могут быть и длинными, например
пробковое дерево.
Анализируя историческое развитие языковой системы, мы находим много свидетельств
действия закона экономии, приведшего к тем или иным системным переменам.
Еще А.А.Потебня обратил внимание на то, что по мере упрочения ассоциативной связи
между звуковыми комплексами и выражаемыми ими идеями наблюдается упрощение,
укорачивание звукового комплекса. Происходит как бы «сгущение мысли» на более
коротком звуковом отрезке, уменьшение ее усилий.
И.А.Бодуэн де Куртенэ различал три вида экономии усилий: осуществление
стремления к удобству произношения, объединение слабых форм с сильными и переход
от конкретных образов к абстрактным. Ученик Бодуэна Николай Вацлавович Крушевский
видел экономию усилий речевого аппарата в сокращении длины звуковых комплексов.
20
Другой ученик Бодуэна Василий Алексеевич Богородицкий обнаружил явления экономии
в области словообразования, где он открыл явления переразложения, опрощения слов,
образования по аналогии и т. п.
История языка дает много примеров утраты словоформ, потерявших смысловые
различия, примеров укорочения лексем (например, действие закона открытого слога в
праславянском языке, утрата редуцированных в конце слова в древнерусском языке и др.).
Но любой факт такого рода сталкивается с противоречащими явлениями. Если становится
короче лексема, то у нее развивается больше семем. Утрачиваются дублеты — появляются
стилистические варианты, создаются новые синонимы и т. д. Можно сказать, что
телеграмма экономнее письма, но зато и информация в телеграмме неизмеримо беднее,
чем в письме.
Ученик Бодуэна Евгений Дмитриевич Поливанов, разрабатывая теорию экономии
речевых усилий, подчеркивал, что такая экономия может развиваться лишь до тех пор,
пока сокращение энергии не приведет к бесплодности всего процесса общения. Человек
говорит лишь настолько громко и внятно, насколько это нужно, чтобы быть услышанным
и понятым. Если смысл говоримого ясен из ситуации, языковой знак может значительно
укорачиваться. Вместо тщательно выговоренного здрав-ствуй-те, можно бросить
небрежно здрасьте, зсс, ссс. Такие «изношенные» варианты лексем нередко принимаются
младшим поколением как вполне достаточные для выражения нужного в данной ситуации
смысла. Ср. рус. спасибо из спаси бог. При переходе от языка одного поколения к языку
другого поколения, особенно в бесписьменный период, происходит множество подобных
утрат.
Но «экономя» в одном, язык наращивает свои средства для выражения другого. Так,
бывшие вариантами лексемы храм и хором превратились в самостоятельные
инвариантные лексемы: хором — жилое здание, боярский дом; храм — церковь, а затем и
место поклонения, почитания чего-либо (храм науки, храм искусства). Поливанов
определил это диалектическое противоречие в развитии языка как противоречие между
«экономией трудовой энергии» и желанием быть услышанным и понятым (сохранить
коммуникативную пригодность языка).
Рассматривая противодействие тенденций к экономии усилий и к сохранению
коммуникативной пригодности языка, Борис Александрович Серебренников
разграничивает две группы фактов. С одной стороны: упрощение групп согласных,
гаплологии, ассимиляции, метатезы, утраты слоговости плавных и носовых, действие
закона аналогии, устранение дублетов и некоторые другие явления. С другой стороны:
сохранение общеупотребительных словоформ, даже если они непродуктивны и являются
исключениями, как, например, формы глагола быть; развитие синонимов, создание
вторичных номинаций во имя экспрессивности выражения и некоторые другие.
Тенденция экономии усилий, проявляющаяся в первой группе фактов, прокладывает
себе дорогу через преодоление противоречий, создаваемых тенденцией к сохранению
коммуникативной пригодности языка, проявляющейся во второй группе фактов.
Рассмотренные антиномии можно рассматривать как проявление одной широкой по
своему содержании антиномии – противоречия между потребностями общения и
возможностями языковой системы
Проблема развитости языка
Можно ли считать один язык развитым, а другой неразвитым? Может ли один язык
быть более развитым, чем другой? Эти вопросы оказываются достаточно сложными для
решения.
Магомет Измайлович Исаев полагает, что у понятия «развитость языка» есть две
стороны - внутриструктурная и функциональная.
Функциональная развитость отражает прежде всего многообразие общественных
21
функций языка. Развитый язык есть у развитого общества, находящегося на высоком
уровне развития производства, имеющего развитую культуру, технику и общественнополитическую жизнь.
Развитость в этом смысле отражается:
в богатстве лексики разных тематических пластов;
в широте стилистической дифференциации языковых средств (у примитивных народов
в языке выделяются только разговорный и фольклорно-сказочный стили);
в многообразии функций языка (на данном языке есть художественная, научная
литература, выходит периодика, ведется обучение, государственная, хозяйственная,
правовая и общественно-политическая деятельность, осуществляется радио и ТВ вещание,
ведется частная переписка и т.д.).
С этой точки зрения есть функционально развитые и функционально неразвитые языки.
Важно помнить, что функциональная развитость языка - это производное от уровня
развития общества, в котором он используется.
Внутриструктурная развитость не дает оснований различать развитые и неразвитые
языки. Наличие или отсутствие грамматического рода, большого количества падежей,
сложной системы времен не свидетельствуют о развитости или неразвитости языка –все
это переменчиво и во многом обусловлено случайными факторами. Кроме того, как
показывает практика, каждый язык
как коммуникативное структурно-системное
образование полностью обслуживает коммуникативные потребности того общества, в
котором он в данный момент функционирует.
Таким образом, язык может быть функционально развитым или неразвитым, но не
может быть структурно развитым или неразвитым.
С проблемой развитости языка связана и теоретическая проблема прогресса в языке.
Неоднократно ученые пытались ответить на вопрос, является ли диахроническое
изменение системы языка прогрессом, регрессом или оно нецеленаправленно.
Развитие языка – приспособление языка к условиям его функционирования,
обогащение словаря, усложнение системы языка, расширение общественных функций
языка, появление и совершенствование письменности и др. - несомненно, отражают
прогресс в развитии языка, который обусловлен прогрессом общества – носителя этого
языка.
Регресс языка состоит прежде всего в сужении и сокращении его функций, это тоже
теснейшим образом связано с процессами развития общества.
Вместе с тем изменения, отражающие эволюцию языковой системы, нецеленаправленны, безразличны для прогресса: многие звуковые изменения, изменения в
морфологических парадигмах и др. не влияют на качество выполнения им своей основной
коммуникативной функции для соответствующего народа, который им пользуется.
Язык в глобальном обществе
Глобализация является доминирующей мировой тенденцией в современном
цивилизованном мире. Глобализация представляет собой процесс политического,
идеологического, экономического, финансового, социального и культурного сближения
ведущих экономически развитых демократических стран мира, сопровождаемый
выработкой согласованной политики во всех областях мировой жизни. Первые ростки
процесса глобализации появились еще в начале ХХ века, когда была создана Лига наций,
затем – ООН, Евросоюз и Европарламент, Шенгенское соглашение европейских стран,
формирование института «восьмерки» развитых стран и др.
Глобализация предполагает свободное перемещение граждан, примат международного
права. В условиях глобального общества языковые проблемы также становятся
глобальными и требуют глобального подхода. Это проявляется, прежде всего, в
формировании языков межнационального и международного общения и в признании
22
равноправия основных языков на международной арене.
Формируется категория «мировой язык». Языки, признаваемые международным
сообществом мировыми, должны обладать следующими признаками:
они преподаются во многих странах,
они специально выучиваются взрослым населением разных стран,
они являются рабочими в ряде международных организаций,
они выступают как аккумулятор человеческих знаний (на них пишут как на
иностранных и с них широко переводят на национальные языки),
они распространены за пределами своей исконной территории.
Такими языками являются английский, французский, испанский, немецкий, близки к
мировым языкам арабский, китайский и русский.
В условиях глобализации в мире сокращается количество языков за счет перехода
малых и бесписьменных народов на языки крупных наций.
Основные изменения в языках в эпоху глобализации происходят в лексике, а не в
фонетике и морфологии, причем особенно заметны изменения в общественнополитической и научной лексике.
Лексические системы языков становятся более проницаемыми, быстро растет число
заимствований во всех развитых языках.
Активно расширяется интернациональный словарный фонд, наблюдается тенденция к
сближению словарного состава разных языков.
Слова компьютер, монитор, радио, ТВ, супермаркет, ксерокс, футбол, спорт, террор,
киллер и мн. др. уже можно назвать глобализмами – они есть практически во всех языках.
Мгновенно распространяются наименования новых реалий в том языковом коде, в
котором данная реалия впервые была названа ( например, возникают новые виды
физкультуры и спорта, наименования которых без перевода входят сразу во все языки –
рестлинг, бодибилдинг, дайвинг, боулинг, стрит-рейсинг, стречинг, шейпинг, скейтинг,
скейт-бординг, сноу-бординг, спид-скиинг, маунтин-байк, рафтинг, вейк-бординг,
дайвинг, аква-байк , кайтинг, скай-серфинг и др. Эти слова известны во всех странах мира
именно в таком лексическом виде, хотя и используются в большинстве своем
преимущественно теми, кто занимается соответствующими экстремальными видами
спорта. По языковому же статусу это, несомненно, глобализмы.
Расширение интернет-переписки в мире приводит к формированию на базе
английского языка особого интернет-жаргона, понятного в своих основных чертах
носителям большинства языков (чат, ник, смайлик, сис-админ, мейл, апргейд, аникей,
винт, диск, гама, гамер, джобать, квотинг, запостить, веб-конференция, тред,
зазипованный и мн.др.). В Интернет-переписке широоко используются акронимы –
традиционные речевые этикетные обороты, сжатые в сложносокращенное слово.
Например: KISS – keep it simple, stupid – «будь проще, придурок»; АКА – also known as –
«так же известен как» (подобное сокращение обычно связывает обычную подпись и ник –
сетевой псевдоним); IMHO - in my humble opinion – «по моему скромному мнению»
(употребляемое и в русской транслитерации - ИМХО или ПМСМ); IMNSO - in my not so
humble opinion – «по моему не такому скромному мнению»; PG – pretty good – «весьма
недурно»; LOL – laughing out loud – «громко смеюсь»; ROLF – rolling on the floor laughing
– «катаюсь по полу от смеха».
Широкое распространение подобных единиц - одно из возможных направлений
формирования интернационального компьютерного сленга, появление которого будет
способствовать дальнейшей глобализации языковых процессов в современном обществе.
В эпоху глобализации заимствуются не только лексические единицы, но и междометия
( вау, оле-оле), готовые фразы и синтаксические конструкции (стоимость от … рублей,
ты в порядке? мы сделали это, в Украину и др.), так что процесс глобализации начинает
затрагивать все ярусы языка.
Усиливается профессиональная дифференциация языка, специальная лексика во много
23
раз превосходит общеупотребительную. Сокращается сфера функционирования
территориальных диалектов, но усиливается социальная дифференциация языка.
Изменяются функциональные стили, разговорная и сниженная лексика расширяет свои
функции, наблюдается процесс так называемой демократизации языка, который
затрагивает все ведущие страны.
Наблюдается процесс орализации общения – устная речь расширяет свои функции,
возрастает ее объем в коммуникации и эффективность устного речевого воздействия,
сокращается письменное общение.
Названные тенденции проявляются в языках практически всех развитых стран мира.
Глобализация и перспективы развития языков мира
Прогнозирование развития языков мира – задача трудная и со многими неизвестными.
Однако анализ тенденций развития языков позволяет выявить основные направления, по
которым языки, вероятнее всего, пойдут в своем развитии.
Сейчас в мире, по разным подсчетам, от 3 до 10 тысяч языков. Однако языков,
имеющих «обеспеченное будущее», из них не более 3-4 десятков.
Количество языков в мире неуклонно сокращается, и эту тенденцию следует признать
естественной и объективной.
В будущем продолжится и, возможно, усилится тенденция к сокращению числа языков
- малые народы, бесписьменные народы будут быстрее переходить на языки более
крупных народов, на которых они получат доступ к современному образованию,
современному информационному пространству.
Сфера использования мировых языков получит еще большее распространение,
основные мировые языки – английский, французский, а также испанский, немецкий,
арабский, возможно, русский будут языками международных политических и научных
конференций, будет расширяться практика выступлений на одном из этих языков без
перевода на другие. Мировые языки постепенно будут занимать в мире господствующее
положение; в настоящее время на первый план выступает английский язык.
Это не значит, однако, что народы средних по размеру стран утратят свои языки - в
глобальном масштабе будет расширяться многоязычие людей, в первую очередь
политиков, ученых, бизнес-элиты. Люди будут неизбежно владеть, кроме родного, еще и
одним или несколькими мировыми языками, иначе они не смогут жить и работать в
глобальном мире.
Глобализация в сфере экономики, культуры и политики будет продолжаться, мир
постепенно будет объединяться, что неизбежно приведет к расширению межъязыковых
контактов и развитию глобализационных процессов в языках мира.
Тотальный полилингвизм образованных слоев общества ведущих стран мира – это
ближайший путь языкового развития в эпоху глобализма.
Идущий параллельно процесс глобализации словарного состава ведущих мировых
языков – это тот путь, который ведет к постепенному сближению, а в перспективе – и
слиянию мировых языков (очевидно, через длительный этап сосуществования языков с
близким основным словарным фондом, но разной грамматикой).
Этот процесс будет идти естественно; возможно, некоторые страны будут стараться
приостановить глобализацию в языковой сфере законодательно, защищая законами
национальные языки, но вряд ли это сможет остановить тенденцию к сближению языков,
поскольку это часть общей тенденции глобализации мировой культуры и цивилизации.
Мир объединяется, а значит, будут сближаться экономические системы, политические
системы, культуры и языки.
Литература
Иванов Вяч. Вс. Глоттогенез. Лингвистический энциклопедический словарь. М.,1990.
Исаев М.И. О языках народов СССР. М., Наука», 1978.
24
Косериу Э. Синхрония, диахрония и история. // Новое в лингвистике. Вып.3. М., 1963.
Мартине А.Основы общей лингвистики. Новое в лингвистике. Вып.3. М., 1963.
Общее языкознание. Формы существования. Функции, история языка. М., 1970.
Руберт И.Б., Генидзе Н.К. Аналитическая тенденция в языковой эволюции // Филологические науки,
2003, №1, с.54-62.
Русский язык и советское общество. Т.1. М., 1968.
25