костюмы народов северного кваказа
реклама
КОСТЮМЫ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КВАКАЗА ВВЕДЕНИЕ. ИСТОРИЯ ЗАРОЖДЕНИЯ КОСТЮМА НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА Многовековое культурное развитие Северного Кавказа отличает от других регионов сложное этнографическое разнообразие. В то же время в рамках этого региона сформировался единый комплекс народного костюма, который является ярким показателем общности исторического пути, культурных и экономических связей, основных этапов этнического развития проживающих здесь народов. Костюм не только непременный атрибут культуры, связанный с этническими и социальными категориями функционирования человеческого общества, но и полноценный исторический источник, несущий важную информацию о различных областях деятельности человека. Этот источник обретает особое значение в тех случаях, когда изучается бесписьменный период истории северокавказских народов. Информативность костюма основана на его материальных и идеальных свойствах, которые определяют утилитарные и символические функции костюма. Для исследователя практические функции костюма сопряжены с информацией о природной среде и экономической организации общества, содержат сведения о деятельности по производству одежды и обуви, ландшафтно-климатических условиях, определяющих использование тех или иных материалов, крой, выбор колорита. Семиотические функции костюма отражают этносоциальное устройство общества, религиозно-магические представления, политическую организацию, художественно-эстетические воззрения. За последнее столетие археологических исследований Северного Кавказа накоплен материал, позволяющий отразить единый процесс складывания народного костюма и выделить основные культурно-хронологические этапы его формирования, что представляется особенно актуальным на фоне описательного и узколокального характера предшествующих изысканий. Актуальным является рассмотрение костюма как элемента структуры повседневности. Исследуя этапы развития костюма на тысячелетнем отрезке времени, возможно в отдельных случаях установить соответствие между определенными элементами костюма и этнокультурной средой, с которой эти элементы генетически связаны. Для Северного Кавказа, являющегося зоной культурного взаимодействия Востока и Запада, это особенно важно. Выявление заимствований в области костюма позволяет прояснить некоторые моменты этнополитической истории региона. Северный Кавказ — один из самых многонациональных регионов нашей страны. Кроме десяти коренных народов (адыгейцы, черкесы, кабардинцы, абазины, ногайцы, карачаевцы, балкарцы, осетины, чеченцы и ингуши), населяющих автономные республики и области, здесь проживают русские, украинцы, армяне, грузины, греки и др. Все коренные народы региона являются автохтонами Северного Кавказа. Однако этногенетические процессы, которые привели к формированию основных этнических общностей на данной территории, были сложными и хронологически весьма протяженными. Их основным содержанием в течение веком было глубокое взаимодействие и глубокий синтез между аборигенным этнокультурным миром и пришлыми этническими волнами, которые разновременно достигали подножий Кавказских гор, оставляя каждый раз зримые следы своей исторической роли в сложении той этнокультурной мозаики, которая по сию пору отличает данный регион. Достаточно ярким показателем путей формирования местных пародов является их этнолингвистическая классификация. Адыги — адыгейцы, черкесы, кабардинцы — говорят на языках абхазо-адыгской группы северокавказской семья языков; на языке, относящемся к этой же группе, говорят абазины. Языки родственных народов — чеченцев и ингушей — составляют нахско-дагестанскую группу северокавказской языковой семьи. Карачаевцы и балкарцы, так же как ногайцы, по языку принадлежат к кыпчакской группе тюркских языков. Наконец, осетинский язык относится к иранской группе индоевропейских языков. Вместе с тем общность исторического пути, разнообразные культурные и экономические связи, уходящие корнями в далекое прошлое, издавна способствовали налаживанию тесных контактов между народами. появлению общих форм во многих областях материальной культуры, в том числе и в одежде. К тому периоду, который хронологически охвачен настоящим исследованием, основные комплексы традиционной одежды пародов Северного Кавказа уже сложились. Археологический материал позволяет с достаточной достоверностью подтвердить тезис о местном происхождении основных конструктивных деталей мужского и женского костюма, проследить, правда, пока лишь в самых общих чертах, основные этапы их развития. Можно сказать, что исторические формы одежды пародов Кавказа, фиксируемые исследователями на начало XVIII в., явились результатом длительной эволюции этой сферы материальной культуры, включавшей как спонтанную, внутреннюю динамику саморазвития, так и органическую адаптацию иноэтничных заимствований. Студенецкая Е.Н. Цветовая гамма и силуэт мужского и женского костюма (одежда народов Северного Кавказа XVIII – XX вв.) Северный Кавказ — один из самых многонациональных регионов нашей страны. Кроме десяти коренных народов (адыгейцы, черкесы, кабардинцы, абазины, ногайцы, карачаевцы, балкарцы, осетины, чеченцы и ингуши), населяющих автономные республики и области, здесь проживают русские, украинцы, армяне, грузины, греки и др.1 Все коренные народы региона являются автохтонами Северного Кавказа. Однако этногенетические процессы, которые привели к формированию основных этнических общностей на данной территории, были сложными и хронологически весьма протяженными. Их основным содержанием в течение веком было глубокое взаимодействие и глубокий синтез между аборигенным этнокультурным миром и пришлыми этническими волнами, которые разновременно достигали подножий Кавказских гор, оставляя каждый раз зримые следы своей исторической роли в сложении той этнокультурной мозаики, которая по сию пору отличает данный регион. Достаточно ярким показателем путей формирования местных пародов является их этнолингвистическая классификация. Адыги — адыгейцы, черкесы, кабардинцы — говорят на языках абхазо-адыгской группы северокавказской семья языков; на языке, относящемся к этой же группе, говорят абазины. Языки родственных народов — чеченцев и ингушей — составляют нахско-дагестанскую группу северокавказской языковой семьи. Карачаевцы и балкарцы, так же как ногайцы, по языку принадлежат к кыпчакской группе тюркских языков. Наконец, осетинский язык относится к иранской группе индоевропейских языков. Вместе с тем общность исторического пути, разнообразные культурные и экономические связи, уходящие корнями в далекое прошлое, издавна способствовали налаживанию тесных контактов между народами. появлению общих форм во многих областях материальной культуры, в том числе и в одежде. К тому периоду, который хронологически охвачен настоящим исследованием, основные комплексы традиционной одежды пародов Северного Кавказа уже сложились. Археологический материал позволяет с достаточной достоверностью подтвердить тезис о местном происхождении основных конструктивных деталей мужского и женского костюма, проследить, правда, пока лишь в самых общих чертах, основные этапы их развития. Можно сказать, что исторические формы одежды пародов Кавказа, фиксируемые исследователями на начало XVIII в., явились результатом длительной эволюции этой сферы материальной культуры, включавшей как спонтанную, внутреннюю динамику саморазвития, так и органическую адаптацию иноэтничных заимствований Одежда народов Кавказа не оставалась неизменной и в дальнейшем. Более того, XVIII и XIX века стали временем значительных, а период начала XX в. — поистине революционных изменений в одежде местных народов, что было связано с конкретной исторической, социально-экономической н этнокультурной ситуацией в регионе на протяжении последних двух с половиной столетий. XVIII век как бы подвел черту под предшествующими этапами многовекового исторического развития северокавказских этносов. Выход России на правобережье Кубани ознаменовал интенсификацию разносторонних русско-кавказских связей, которые протекали в русле неуклонного сближения. В то же время общая обстановка на Северном Кавказе продолжала оставаться нестабильной. Взаимное соперничество Российской империи и Оттоманской Порты в немалой степени подогревалось желанием каждой из держав укрепить свое влияние над кавказскими землями. В этом историческом споре победа осталась за Россией, КучукКайнарджийский мирный договор 1774 г., включение в 1783 г. Крымского ханства в состав России, признание Турцией р. Кубань официальной границей русских владений на СевероЗападном Кавказе значительно изменили здесь политическую ситуацию, повлекли за собой существенные сдвиги в социально-экономической структуре северокавказских обществ 2. Основными хозяйственными занятиями местных народов в рассматриваемую эпоху было скотоводство и земледелие. В разных экологических зонах их сочетание было различным. В горах п предгорьях (у части адыгов, кабардинцев, ногайцев, абазин, карачаевцев, балкарцев, чеченцев и ингушей) ведущей отраслью хозяйства было скотоводство, сочетавшееся с земледелием. В предгорьях и на низменностях — в нижнем течении Кубани, на Черноморском побережье — значительного развития достигли полеводство и садоводство. Важную роль в хозяйстве народов Северного Кавказа играла охота. Названные отрасли хозяйства поставляли сырье для домашнего изготовления одежды и обуви. Так, в домашних условиях изготовляли ткани, преимущественно шерстяпые, валяли бурки, ткали холсты, делали кожи для изготовления обуви 3. В то же время немало сырья, а также готовых изделий поступало на Северный Кавказ благодаря торговому обмену, который был достаточно интенсивным. Из России сюда везли множество промышленных товаров, среди них разнообразные ткани — холст, бязь, ситцы, сукна, полотно. Из Персии поставлялись предметы роскоши, в частности дорогие ткани (бархат, шелк, атлас), сафьян для пошива парадной обуви, драгоценные камни; сафьян и шелк поступали также из Крыма. Из Турции и стран Западной Европы привозили хлопчатобумажные ткани, шелк, кисею (для женских покрывал), нитки, полотно. Социальные отношения у местных народов детерминировались уровнем формационного развития, который к началу XVIII в. может быть определен как феодально-патриархальный. Однако за этим общим определением скрывается значительное разнообразие конкретных вариантов общественного устройства. Значительная степень феодализации наблюдалась, например, у кабардинцев. Типичные формы землевладения и землепользования, резко выраженная классовая стратификация, эксплуатация зависимых категорий населения, противопоставленность культурно-бытовых ориентации и поведенческих норм представителей разных сословий, находившая, кстати, отражение и в социальной маркированности одежды, — все это в значительной степени определяло специфические черты общественного устройства традиционного кабардинского общества. Сильно дифференцированную социальную структуру имели осетины, абазины, карачаевцы и балкарцы. Менее всего феодальные отношения получили развитие у чеченцев п ингушей. В то же время имущественное расслоение в местной среде было достаточно зримым, а у части чеченцев (аккинцы) даже выделилось сословие мурз. Своеобразная ситуация сложилась у западных групп адыгов — шапсугов, натухайцев, абадзехов. В результате мощного антифеодального движения крестьянству удалось приостановить процесс феодального закабаления. Более того, эволюция социальных отношений была как бы повернута вспять, так как в обычноправовой практике были возрождены многие патриархальные институты, обычаи и нормы. Впрочем, пережитки патриархальных отношений давали о себе знать даже в самых феодализированных обществах Северного Кавказа, в которых они служили по существу прикрытием типично феодальной эксплуатации основной крестьянской массы. XIX век в судьбах народов Северного Кавказа ознаменовался затяжной Кавказской войной (1817—1864). Военные действия особенпо интенсивно велись в 40—50-х годах, когда во главе повстанческого движения стоял Шамиль. Завершение войны стало началом окончательной административной интеграции Северного Кавказа в состав Российской империи, что повлекло за собой значительные изменения в жизни местного населения (в частности, русской администрацией был осуществлен ряд реформ). Земельная реформа была попыткой решить крайне запутанный вопрос о землевладении и землепользовании, что в ряде случаев осложнялось незавершенностью в крае сложения института феодальной частной собственности. Крестьянская реформа, вернее серия соответствующих законодательных актов, ликвидировала юридическую зависимость трудящихся масс крестьянства от местной дворянско-княжеской верхушки. Административная реформа ввела новое территориальное деление края, что облегчило властям управление разноязычными горскими народами. Несмотря на половинчатость и непоследовательность правительственных реформ на Кавказе, которые к тому же осуществлялись здесь позднее, чем в центральных губерниях, они стали во многом поворотным пунктом в дальнейшем социально-экономическом развитии местных народов. Патриархальные основы горской общины стали медленно размываться, традиционное хозяйство и быт оказались охваченными новыми движениями, Кавказ вовлекался в систему российского капитализма. Этот неоднозначный процесс был охарактеризован В. И. Лениным, который писал, что «русский капитализм втягивал таким образом Кавказ в мировое товарное обращение, нивелировал его местные особенности — остаток старинной патриархальной замкнутости — создавал себе рынок для своих фабрик» (ПСС.Т.З. С. 594). Кавказ все больше становился открытым для внешнего мира. Железные дороги укоротили расстояния, экономическая конкуренция ежегодно выталкивала с насиженных мест тысячи отходников, пытавшихся на стороне, вдали от лома занятия ремеслом и скопить состояние. Миграции, охватившие после крестьянской реформы практически всю Россию, влекли на Кавказ массы переселенцев, мечтавших натурализоваться в благодатном крае. Этнический состав населения Кавказа еще больше усложнился, бытовая культура местных народов чаще входила в соприкосновение с иноэтническими формами и жилище, пище, одежде, в сфере духовной культуры. Новым элементом северокавказской жизни стал быстрой рост городов. Правда, первые города появились здесь еще в конце XVIII в. — возникшие в 1780-х годах Моздок в Кизляр играли значительную роль в экономическом развитии Северного Кавказа. В первой половине XIX в. на карте появились Екатеринодар (ныне Краснодар). Владикавказ (Орджоникидзе), Грозный, ряд других городов и крепостей. Однако наибольшее развитие центры городской жизни получили лишь к концу века. Город стал проводником новых европеизированных культурно-бытовых стандартов в горскую среду. Отсюда, из города, проникали новые формы одежды, покупные ткани, предметы ремесленного производства, что способствовало изменению костюма горцев, делало закономерным процесс нивелировки местных особенностей. Последний этап трансформации горского костюма совпал по времени с первыми советскими десятилетиями. Великая Октябрьская социалистическая революция произвела коренные перемены в общественно-политическом строе, материальной и духовной культуре народов Кавказа. Ускоренные темпы этнокультурного развития усилили глобальные интеграционные процессы, интернационализировали все стороны местного быта. Правда, новации не сразу стали повседневной реальностью. Утверждение нового строя было достаточно сложным и трудным процессом; еще более сложным был процесс ломки традиционного сознания, тех идеологических устоев, которые веками освящали патриархальный горский быт. Как и во всяком крупном, переломном движении эпохи, не обошлось без потерь и неоправданных лишений. Однако народы Кавказа уже были на новом историческом пути, который принес им обновление национального быта, новую ориентированность его духовных и материальных аспектов. Основным источником изучения одежды древних эпох служат археологические памятники. К сожалению, от костюма древнего населения сохранились главным образом украшения. Они дают представление о способах скрепления одежды (булавки, фибулы), ее отделке (бляшки, подвески, накладки), а также об отдельно надеваемых украшениях (кольца, браслеты, серьги, цепочки). Но восстановить облик костюма полностью, его материал и особенно покрой почти невозможно. Одежда древнего населения Северного Кавказа не является предметом изучения в данной работе. Но одежда средневекового периода может многое подсказать в понимании более поздних форм костюма. Тем более, что в археологических находках этого периода, кроме украшении, часто встречаются куски тканей, а в ряде случаев — отдельные предметы одежды, позволяющие судить о ее покрое и составе, о привозных и местных тканях и изделиях. Богатый археологический материал, относящийся к аланам X—XIII вв. — предкам осетин, дают раскопки у станицы Змейской 4. Не менее ценны данные о культуре адыгов, полученные при изучении Белореченских курганов, могильников близ Карраса (район Пятигорья), датируемые XIV—XV вв. 5 Одежда тюркоязычных предков карачаевцев и балкарцев в какойто мере характеризуется изваяниями, известными под названием «каменные бабы» 6. Ценный материал по истории одежды начиная с XVI в. и вплоть до начала XIX в. могут дать захоронения в наземных п полуподземных склепах, известных почти на всей территории горных районов Северного Кавказа. В них сохранилась одежда, по которой можно судить о характере и цвете ткани, покрое, составе костюма, выявить социальные и половозрастные различия и многое другое. Но, к сожалению, пока склепы были еще не разграблены, их материалами мало интересовались. Археологам этот источник казался слишком поздним и поэтому малоинтересным, этнографы же не изучали его, считая могильники и склепы предметом археологического исследования. В результате этот ценнейший для истории развития одежды материал был почти полностью утрачен. Склепы, находившиеся в районах Карачая и Балкарии, уже к началу XX в. были опустошены (чему, видимо, способствовало отношениее местных жителей, считавших эти склепы чужими). Мы должны быть очень благодарны известному археологу, историку п краеведу Л. П. Семенову, который работал над материалами склепов Осетии, Ипгушетии. Чечни в 1920-х годах и оставил нам ряд их описаний 7. Однако собранные Л. П, Семеновым коллекции одежды не сохранились. Поэтому описания, сделанные в статьях Л. П. Семенова, представляют в настоящее время особенно большой интерес. В 1925—1926 гг. археолог и этнограф Б. А. Куфтин привез коллекцию одежды из осетинских склепов в Центральный музей народоведения (с 1930 г. — Музей народов СССР) в Москве. В 1948 г. эта коллекция была передана в Государственный музей этнографии народов СССР вместе со всеми этнографическими коллекциями Музея народов СССР. Исследования аланских памятников и осетинских склепов были продолжены целым рядом ученых. В. X. Тменов. например, работал в «Городе мертвых» близ с. Даргавс 8. Но в эти годы склеповый материал изучать уже стало сложно, захоронения в склепах были нарушены, одежда была представлена в основном обрывками тканей. В 1960-е годы были начаты раскопки погребении XIV—XVIII вв. в Карачае п Балкарии (археологи Г. И. Ионе. X. X. Биджиев, И. Мизиев с участием этнографа И. М. Шаманова) 9. Материалы из наземных склепов ингушей и отчасти чеченцев использованы в сводных работах по средневековой истории вайнахов Е. И. Крупнова. В. И. Марковина, М. Б. Мужухоева 10. О необходимости изучения позднесредневековой одежды вайнахов по материалам раскопок напоминает В. Б. Виноградов 11. При сходстве культур и этническом родстве этих народов в их одежде в период средневековья, видимо, были значительные различии. Для многих народов, в частности народов Закавказья, ценным источником для изучения одежды позднего средневековья являются памятники изобразительного искусства — фрески, миниатюры, а для более позднего периода — живописные произведения, особенно портреты. По народам Северного Кавказа подобный материал почти отсутствует. Описательный и изобразительный материал по одежде народов Северного Кавказа появляется в основном в XVIII—XIX вв. (в редких случаях к XVII в.). Это рисунки к описаниям путешествий, отдельные гравюры в исторических произведениях. Эти материалы имеют громадную ценность. Однако им свойственны определенные недостатки. Так, отдельные народы неравномерно освещены в источниках. Лучше всего представлены адыги (черкесы), о них имеются сведения с XIII по середину XIX в. Многие описания снабжены рисунками (начиная с XVII в.). Второе место по объему информации занимают осетины. Путешествия с описанием их быта охватывают XV—XIX вв. Еще меньше материала по чеченцам и ингушам. Что касается карачаевцев, балкарцев и других народов, то здесь описаний ранее второй половины XIX в. почти не имеется. К сожалению, не только описания, но и зарисовки с натуры не всегда привязаны к месту. Дается рисунок «черкес» вообще, «осетин» вообще, иногда с указанием социальной принадлежности. Часто отсутствуют датировки иллюстраций. Дату самой поездки или издания книги не всегда можно считать датой иллюстрации. Последняя может быть копией пли переработкой более ранних рисунков, а иногда и вольной фантазией художника на заданную тему. В ряде случаев рисунки сделаны «под Восток», соответственно существовавшим представлениям о нем в тот или иной период. К тому же иллюстрации отражали чаще всего костюм только социальной верхушки. Особо следует отметить для нашей темы значение иностранных источников, нередко интересно иллюстрированных, переводы которых появились в последние годы 12. Это отрадное явление, тем более что многие из таких работ на языках оригинала составляют в настоящее время библиографическую редкость. Однако все издания источников не воспроизводят имеющегося в них пллюстративпого материала. В предлагаемой монографии мы старались в максимальной степени использовать охарактеризованные выше источники при описании одежды XVIII — первой половины XIX вв. Большую помощь в розыске материалов оказал опубликованный Н. Г. Волковой обзор иллюстративных источников по этнографии народов Северного Кавказа 13. К сожалению, в нем использованы материалы только московских хранилищ. Характеризуя литературные источники по истории одежды второй половины XIX — начала XX в., следует отметить их фрагментарность. В описаниях путешественников этого периода и даже в трудах исследователей содержится мало сведений по интересующим нас вопросам. Основное внимание авторы уделяют описанию социальной структуры, в меньшей степепи их интересуют хозяйство, поселения, жилище; в самой общей форме они говорят об одежде, часто ограничиваясь фразой: «Обычный горский костюм». Отчасти это объясняется тем, что костюм горцев уже был знаком русскому читателю по произведениям художественной литературы. А. С. Пушкин. М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой открыли широкому читателю и описали одежду горцев раньше, чем этнографы. Но описали в общих чертах, создавая поэтические образы «горца» и «горянки», этническую принадлежность которых (например, лермонтовской Бэлы) определить не так-то легко. И путешественники, и даже исследователи в большинстве случаев не отмечали особенностей одежды у отдельных народов, локальные различия внутри народа. В дореволюционной литературе нет ни одной специальной работы по одежде народов Северного Кавказа. Краткие описания одежды отдельных пародов Северного Кавказа содержатся в сочинениях этнографического, антропологического, исторического характера, описаниях путешественников, воспоминаниях «кавказских пленников» и др. В большей степени эти сведения характеризуют женскую одежду 14. Ценнейшими собраниями одежды являются коллекции музеев, изученные нами по возможности полно. Но и в собраниях музеев материал по народам Северного Кавказа представлен недостаточно, а описания не всегда высокого качества. Часто не даются указа пня па место приобретения и бытования, нет точной датировки. Над собирателями иногда также тяготело представление об «общем горском костюме». Подобные недостатки присущи коллекциям даже такого фундаментального музея, как Государственный музей этнографии народов СССР (б. Этнографический отдел Русского музея). В начале 1920-х годов в Этнографический отдел поступили ценные коллекции по одежде богатых кабардинцев, отчасти осетин, из фондов бывших царских дворцов, часть которых имеет точную датировку (1888 г.). В 1948 г. Музею этнографии народов СССР былп переданы фонды Музея народов СССР в Москве. Представленная в пих одежда народов Северного Кавказа относится в осповном к копну XIX — началу XX в. и собиралась в 1924— 1939 гг. Основной собиратель Б.М. Шиллинг. Отдельные предметы XIX в. были в свое время переданы из Дашковского и Румянцевского музеев. Особо надо отметить уже упоминавшуюся коллекцию Б. А. Куфтина, включающую одежду из осетинских наземных склепов. Эту коллекцию скорее всего можно назвать палеоэтпографическои. Однако изучение ее материалов позволяет провести сопоставление с одеждой конца XIX — начала XX в. К сожалению, в описании этой коллекции не указано место сбора предметов одежды. Но известно, что этнографическую собирательскую работу в эти годы (1925—1926) Б. А. Куфтин проводил в Даргавсе и в Куртатинском ущелье. Эта одежда имеет исключительный интерес, особенно для освещения XVIII — первой половины XIX в. Отдельные образцы относятся, по-видимому, к XVII в. В нашей работе большинство этих материалов публикуется впервые и поэтому мы вынуждены давать подробные описания и рассматривать ряд деталей, имеющих аналоги в более раннем или более позднем периоде развития костюма народов Северного Кавказа. Значительная собирательская работа по одежде народов Северного Кавказа проведена сотрудниками ГМЭ 15. При этом во многих случаях удалось приобрести одежду XIX — начала XX в. Это в основном предметы женской одежды, украшенные золотым шитьем (шапочки, платья, кафтанчики, поясные и нарукавные подвески), а также серебряные пояса, нагрудные застежки, украшения. Наиболее представительны приобретения по карачаевцам, а также кабардинцам и осетинам. Из мужской одежды дореволюционного периода во время экспедиций 1932—1976 гг. куплены несколько поясов, бурок, бешметов и черкесок. Наиболее интересна пастушеская одежда карачаевцев (гебенек) и осетинские черкески разных типов. В 1920-х годах отдельные предметы одежды и украшения были собраны Л. Л. Миллером и Б. Е. Дегеном-Ковалевским. Важны также полевые записи и отчеты этих и других исследователей (Б. М. Шиллинг), хранящиеся в секции рукописей ГМЭ. С 1934 по 1976 г. основным собирателем коллекции одежды народов Северного Кавказа являлась Е. Н. Студенецкая, в собирательской работе участвовали также Э. Г. Topчинская, Л. Ф. Виноградова, Г. И. Новикова, Г. А. Плужникова. Собирание коллекций сочеталось с научноисследовательской полевой работой, изучением фондов местных музеев. Поэтому экспонаты, поступившие в мутен в советское время, отличаются лучшей и более подробной паспортизацией, чем коллекция б. Этнографического отдела Русского музея. Ценные, хотя и небольшие коллекции одежды балкарцев и чеченцев, собранные в начале XX в., хранятся в Государственном Музее Грузии в Тбилиси (б. Кавказский музей). Дополнительным источником по истории одежды в Музее Грузии является коллекция народных детских кукол, иногда весьма точно воспроизводящих реальные формы костюма. Коллекции одежды в краеведческих музеях Северного Кавказа интересны по составу, но, как правило, собирались уже в советский период и поэтому фрагментарны и тоже не могут дать полной картины одежды XIX в. Кроме того, они не всегда имеют точную датировку и привязку к месту приобретения. Вместе с тем сотрудники этих музеев проделали большую собирательскую работу, способствующую обогащению знаний по национальной культуре пародов Северного Кавказа 16. Музейные коллекции, и прежде всего ГМЭ, дают возможность представить одежду советского периода. В коллекции собраны традиционные мужские костюмы, «кавказские рубахи», пояса, женские платья, повседневные и свадебные. Многие музеи и библиотеки хранят разнообразные иллюстративные материалы по одежде народов Северного Кавказа. Это гравюры, акварели, рисунки художников-профессионалов и любителей-путешественников. Такие материалы имеются в фондах Государственного исторического музея, Музея этнографии народов СССР. Русского музея, Литературного музея Академии наук СССР и др. Прекрасные альбомы иллюстрации хранятся в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина (Москва). Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград), библиотеке Института им. II. Е. Репина (Ленинград), библиотеке Института художественной промышленности (Москва) и др. К сожалению, этим материалам также в значительной мере присущи недостатки, отмеченные нами по отношению к нарративным источникам (неточность датировки, отсутствие указаний на место, где была сделана зарисовка. стилизация и т. п.). Большую ценность. представляют собой фотографии, хранящиеся в музеях и архивах 17. Мы должны быть благодарны фотографам, работавшим на Кавказе и создавшим фотолетопись края, в которой отражены пейзажи, люди, жилище, одежда, бытовые сцены, памятники культуры этого интереснейшего края. Это Ройнов (Роинашвили), Энгель, Раевский, Д. И. Ермаков. Особенно велика роль Д. И. Ермакова, работавшего на Кавказе с 1870 по 1916 г. и не только обеспечившего фотофиксацию важных событий и материалов, но и широкое тиражирование фотодоку мечтой. Им было создано нечто вроде фототеки, где можно было наказать фотографии не только по Кавказу, но частично и по Ирану и Турции. Большие коллекции фотографий Д. И. Ермакова хранятся в ГМЭ, ГИМ'е, Музее, искусства народов Востока (Москва), в Гос. Музее Грузии и многих других музеях Кавказа, в Архиве кино-фото документов Грузинской ССР, Институте этнографии АЛ СССР. Географическом обществе. Значительный иллюстративный материал по одежде советского пе¬риода содержат фототеки и фотоархивы ГМЭ и Института этнографии АН СССР. Большая коллекция семейных и бытовых фотографий хранится в СОГОМИАЛ в г. Орджоникидзе. К сожалению, бытовые снимки были мало приняты у мусульманских народов, которые составляли большинство па Северном Кавказе. Материалы центральных и местных архивов, дающие в ряде случаев бесценный материал по истории народов, их хозяйству и культуре, содержат очень немногие сведения по одежде 18 в основном касающиеся вопросов ввоза и вывоза тканей и некоторых предметов одежды. Изучение одежды народов Северного Кавказа только начинается. Обобщающих фундаментальных работ по данной теме не имеется, опубликованы статьи 19, в том числе автором данной работы 20. Между тем историко-этнографическое изучение такого подвижного и изменчивого элемента культуры, как одежда, не может ограничиваться отдельно взятым народом. Оно должно включать сопоставление с родственными и соседи ими народами и анализ развития во времени. Кроме того, при описании одежды даже отдельных народов крайне важно учитывать социальную дифференциацию, часто ярко выражающуюся в одежде. Разделы, и освященные одежде, имеются в коллективных монографиях, но они крайне скупы и носят описательный характер 21. Изданные за последние годы труды по истории отдельных народов включают лишь краткие сведения по одежде на разные исторические периоды 22. Более подробные сведения содержатся в специальнвх исследованиях быта и культуры народов, особенно в работах по материальной культуре 23. Следует отметить отдельные работы по народному искусству (альбомы и монографии), в которых приведен значительный иллюстративный материал по одежде 24. В названных трудах, к сожалению, чаще всего нет точной привязки экспоната к определенным географическим пунктам пли хотя бы к районам, что важно для картографирования. При таком состоянии источников большое значение имеют полевые материалы, собиравшиеся автором на Северном Кавказе у карачаевцев, балкарцев, кабардинцев, адыгейцев, черкесов, осетин, в меньшей степени — чеченцев, и ингушей в течение 42 лет — с 1934 по 1976 г. Предлагаемый труд выполнен в плане регионального Кавказского историкоэтнографического атласа. В работе используются те же бланковки карт и применены такие же общие принципы картографирования (с учетом пространственного и временного распространения явлений), как и в опубликованных монографиях П. А. Калоева «Земледелие народов Северного Кавказа» (М., 1981) и В. П. Кобычева «Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX—XX вв.» (М, 1982). Фотографии с экспонатов ГМЭ выполнены сотрудниками Института этнографии АН СССР Г. А. Аргиропуло и С. И. Ивановым. Чертежи и рисунки сделаны художниками Г. В. Вороновой и М. М. Санниковым, цветные рисунки — Г. В. Вороновой. Картографическая часть работы выполнена А. С. Раповой. Научно-вспомогательную работу вела Н. Д. Пчелинцева. Фотографии с экспонатов других музеев предоставлены соответствующими музеями. В подборе вещевых экспонатов ГМЭ с автором работали научные сотрудники музея Э. Г. Торчинская, Г. Н. Комлева, Е. Б. Кочетова. В подборе фотографий в фототеке ГМЭ помогала В. К. Таут. Всем им автор выражает большую благодарность. Глубокую признательность автор приносит руководству музеев народов Кавказа и их сотрудникам. 1 Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX в. М., 1974; Она же. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973; Федоров Я. А. Историческая этнография Северного Кавказа. М., 1983. 2 Народы Кавказа. I. M., 1960. С. 84-86. 3 Физическая география СССР (зоны СССР. Европейская часть СССР, Кавказ и Урал). М., 1976. С. 193-196, 201-226; Гвоздецкий Я. Л. Физическая география Кавказа. Курс лекций. Вып. 1, 2. М., 1954, 1958: Маслов Е. П. Северный Кавказ. Экономико-географический очерк. М., 1962. 4 См.. например: Кузнецов В. А. Змейский катакомбный могильник (по раскопкам 1957 г.) //МАДИСО. 1961. Т. 1. 5 Самоквасов Л. Я. Могильные древности Пятигорского округа // Труды V Археол. съезда. М., 1887; Лавров Л. И. Кабардино-адыгейская культура XIII—XV вв.//СЭ. 1957. № 4; Левашева В. Н. Белореченские курганы // Труды ГИМ. 1953. Вып. 22; Мизиев И. М., Нагоев А. X. Раскопки кабардинских курганов // АО 1970. М., 1971. 6 Плетнева С. А. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях // МИА. 1958. № 62; Она же. Половецкие каменные изваяния // Археология СССР. М., 1974: Федоров-Давыдов Г. Р. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966. 7 Семенов Л. П. Археологические разыскания в Северной Осетии // ИСОНИИ. 1948. Т. XII; Он же. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 гг. Грозный, 1963. 8 См.: Кузнецов В. А. Аланские племена Северного Кавказа. М., 1962; Деопик В. Б. Классификация и хронология аланских украшений // Средневековые памятники Северной Осетии. М., 1963; Тменов В. X. Археологическое исследование «Города мертвых» у сел. Даргавс в 1967 г. // МАДИСО. 1969. Т. 2; Он же. «Город мертвых». Орджоникидзе, 1979; Мамукаев Т. В. К этнографии и антропологии «Города мертвых» // ВОАЭ. 1980. Т. 36. Вып. 1. 9 Ионе Г. И. Верхне-Чегемские памятники VI—XIV вв. // УЗКБНИИ. 1963. Т. XIX; Мизиев Н. М. Могильник Курнаят в Кабардино-Балкарии // АО 1968. М., 1969; Мо¬гильник у с КартДжурт в Карачаево-Черкессии // АО 1969. М., 1970; Биджи-ев X. X. Археологические раскопки в горном Карачае // АО 1969. М., 1970; Биджнее X. X., Шаманов И. М. Раскопки в Карачае // АО 1970. М., 1971; Биджиев X. X. Могильник Карт-Джурт // Археология и этнография Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1979; Мизиев И. М. Балкарцы и карачаевцы в памятниках истории. Нальчик, 1981. 10 Маркович В. П. Чеченские средневековые памятники в верховьях р. Чанты-Аргун // Древности Чечено-Ингушетии. М., 1963; Он оке. В ущельях Аргуна и Фортанти. М., 1965; Крупное Е. И. Средневековая Ингушетия. М., 1971; Мужухоев М.Б. Средневековая материальная культура Горной Ингушетии XIII-XVII вв. Грозный, 1977. 11 Виноградов В. Б. Первоочередная задача в изучении портняжного промысла у позднесредневековых вайнахов // Хозяйство и хозяйственный быт народов ЧеченоИнгушетии. Грозный, 1983. С. 62—68. 12 Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII—XIX вв.). Сост., вводная статья и прим. Б. А. Калоева. Орджоникидзе, 1967; Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII—XIX вв. Сост., введение и всуп. статьи В. К. Гарданова. Нальчик, 1974. 13 Волкова П. Г. Изобразительные материалы как источник изучения материальной культуры народов Кавказа // Хозяйство и материальная культура пародов Кавказа в XIX-XX пв. М., 1971. 14 Каламбий. На холме. Из записок черкеса // РВ. 1861. Т. 36. Ноябрь; Грабовский Н. Ф. Свадьба в горских обществах Кабардинского округа // ССКГ. 1869. Вып. 2; Он же. Экономический и домашний быт жителей горского участка Ингушевского округа // ССКГ. 1870. Вып. 3. С. 14; Он же. Ингуши // ССКГ. 1876. Вып. 9. С. 38: Шанаев Дж. Свадьба у северных осетин // ССКГ. 1870. Вып. 4; Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. Т. 1. Кн. 1. С. 64. 127-128 (черкесы), 291 (осетины), 422—424 (чеченцы); Пфаф В. Б. Этнологическое исследование об осетинах // ССК. 1872. Т. 2. С. 134136; Кокиев С. В. Заметки о быте осетин // СМЭ. 1885. Вып. 1. С. 87—91; Акимов В. Б. Свадебные обычаи и обряды чеченцев и ингушей // СМЭ. 1888. Вып. 3. С. 145-146; Харувин Н. По горам Северного Кавказа // BE. 1888. Кн. 10. 11; Гильченко Н. В. Материалы по антропологии Кавказа (Осетия). СПб., 1890. С. 46—48: Вертепов Г. Ингуши // ТС. 1892. Вып. 2. Кн. 2. С. 94; Он же. В горах Кавказа // ТС. 1903. Вып. 6. С. 166; Тепцов В.Я. По истокам Кубани и Терека // СМОМПК. 1892. Вып. 14. G. 96, 99; Вышоград Я. Д. Материалы для антропологии кабардинцев. СПб.1895. С. 14; Россикова А. Путешествие по центральной части Горной Чечни // ЗКОРГО. 1896. Кн. XVIII. С. 207: В. Н. Л. (А. Г. Ардасенов). Переходное состояние горцев Северного Кавказа // Новое обозрение. 1896. № 4258; Ган. К. Ф. По долинам Чороха. Уруха и Ардона // СМОМПК. 1898. Вып. 25. С. 31-32: Васильков В. В. Очерки быта темиргоевцев // СМОМПК. 1901. Вып. 29. С. 94. 102-105: Дьячков-Тарасов А. Н. Абадзехи // ЗКОРГО. 1902. Кн. XXII. Вып. 4. С. 14-15; Новицкий В. Ф. В горах Кавказа. Три поездки в окрестностях Эльбруса летом 1896 г. и восхождение на эту гору // ИРГО. 1903. Т. 39. Вып. 2. С. 105; Тульчинский Н. П. Пять горских обществ Кабарды // ТС. 1903. Вып. 5. С. 196, 205; Малинин К. И. К антропологии кабардинцев // РАЖ. 1905. Кн. XXIII-XXIV. С. 91- 92; Караулов Н. А, Болкары на Кавказе // СМОМПК. 1908. Вып. 38. С. 138-139; Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении // СМОМПК, 1913. Вып. 43. С. 64, 66; Щукин И.С. Материалы для изучения карачаевцев // РАЖ. 1913. Кн. XXXIIIXXXIV. С. 42-44; Гарданов М. К. Селение Христиановское в фактах жизни // ПСОПИИК. 1925. Вып. 1. С. 187-188; Чурсин Г. Ф. Осетины. Тифлис, 1925. С. 25-27; Хетагуров К. Собр. соч. Т. 4. М., 1960. С. 327-328; Хан-Гирей. Записки о Черкессии. Нальчик, 1978. С. 240-252. 15 Народы Кавказа. Каталог-указатель этнографических коллекции ГМЭ. Л.. 1981. 16 При подготовке данной работы использованы фонды следующих музеев: ГМЭ, ГИМ, ГМИА, СОГОМИАЛ, ЧИРКМ, КБРКМ, КЧОКМ, КГИАМ, СГОКМ. ПМК. В перечисленных музеях были изучены вещевые коллекции и фотоматериалы. 17 Использованы материалы из следующих архивов: АИЛ, АИЭ (фотоматериалы); АЛОИЭ (фотоматериалы); АКБНИИ; ЛСОНИИ; Архив (секция рукописей) ГМЭ; Адыгейский областной архив; Госархив КБАССР (Нальчик), фотоматериалы; фотоархив (фототека) РИМ. 18 Студенецкая Е. II. Архивные документы как источник изучения материальной культуры народов Северного Кавказа // Хозяйство и материальная культура народов Кавказа. Вып. 1. М., 1971. 19 Азаматова М. 3. Одежда адыгов XIX в. // Наш край. Материалы по изучению Краснодарского края. Вып. 1. Краснодар. 1960; Гаглоева 3. Д. Осетинский национальный костюм // ИЮОНИИ. 1964. Т. XIII; Коджесау Э. Л. Одежда у адыгов в XIX-XX вв. // УЗАНИИ. 1970. Т. XI; Ашхамахова Л. М. Адыгские женские головные уборы // Сборник статей по этнографии Адыгеи. Майкоп, 1975; Тайсаев К. У. Изменения в традиционной одежде осетин в связи с развитием капитализма // История горских и кочевых народов Северного Кавказа. Вып. 2. Ставрополь, 1976; Уарзиати В. С. Элементы традиционного костюма в современном быту осетин // ВОАЭ 1980. Вып. 1. Т. XXXVI; Он же. Влияние культурно-бытовых процессов на современную одежду осетин // Вопросы социологии и этнографии Северной Осетии. Орджоникидзе, 1982; Виноградов В. Б., Абдулвахабова Б. Б.А., Чахкиев Д. Ю. «Солнечный гребень» ингушских женщин (о парадном головном уборе кур-харс) // СЭ. 1985. № 3. 20 Студенецкая Е. И. К вопросу о национальной кабардинской одежде // УЗКНИИ. 1948. Т. IV; Она же. Украшение одежды у кабардинцев (XIX-XX вв.) // Там же. 1950. Т. V: Она же. Одежда народов Кавказа // СЭ. 1967. № 3; Она же. Одежда // Культура и быт народов Северного Кавказа (1917—1967 гг.). М., 1968; Она же. Общие черты в мужской одежде пародов Северного Кавказа и их отражение в терминологии // Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. Л., 1974; Она же. Одежда чеченцев и ингушей в XIX—XX вв. // Новое и традиционное в культуре и быту народов Чечено-Ингушетии. Грозный. 1985. 21 Народы Кавказа. М., 1960. Т. 1. С. 168-175, 207-209. 257-259, 286, 322-323, 362—364, 382— 383. 22 Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т. 1. Ставрополь, 1907; История Кабардино- Балкарской АССР с древнейших времен до наших дней. Т. 1. М.. 1967; Очерки истории Адыгеи. Т. 1. Майкоп, 1957; Очерки истории балкарского народа. Нальчик,1961. 23 Студенецкая Е. Н. Быт и культура кабардинского парода. XVIII - XIX вв. // Сборник статей по истории Кабарды. Вып. 3. Мальчик. 1954; Аутлев М. Г.. Зеваки» Е. С., Хоретлев А. О. Адыги. Историко-этнографическпй очерк. Майкоп, 1957; Мамбетов Г. X. Войлочные изделия в Кабарде и Балкарии во второй половине XIX—начала XX в. // УЗКБНИИ. 1963. Т. XIX; Он же. Материальная культура сельского населения Кабардино-Балкарии (вторая половина XIX — 60-е годы XX в.) Нальчик, 1971; Он же. Одежда в традициях и обычаях кабардинцев и балкарцев // ВКБНИИ. Нальчик, 1972. Вып. 5; Магометов А. X. Культура и быт осетинского народа. Орджоникидзе, 1968; Калоев Б. А. Осетины. М., 1971; Гаджиева С. Ш. Материальная культура ногайцев в XIX — начале XX в. М., 1976; Карачаевцы. Черкесск, 1978 (Раздел «Одежда», написанный Е. Н. Студенецкой); Меретуков М. А. Материальная культура адыгов // Культура и быт адыгов. Вып. 2. Майкоп, 1978; Гарданов В. К., Мамбетов Г. X. Материальная культура сельского населения // Новое и традиционное в культуре и быте кабардинцев и балкарцев. Нальчик. 1986. 21 Народное творчество адыго-кабардино-черкесов. Москва-Нальчик, 1957; Андиев Б. Ф.. Андиева Р. Ф. Осетинский орнамент (альбом). Орджоникидзе, 1960; Азаматова М. 3. Адыгейский народный орнамент (альбом). Майкоп, 1960; Калоев В. А. Материальная культура и прикладное искусство осетин. М., 1973; Кузнецова А. Я Народное искусство карачаевцев и балкарцев. Нальчик, 1982 (раздел «Одежда»). СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ И ВЛИЯНИЕ КОСТЮМОВ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА НА ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ОДЕЖДЫ НАРОДОВ КАРАЧАЕВО – ЧЕРКЕССКОЙ РЕСПУБЛИКИ КАРАЧАЕВСКАЯ ОДЕЖДА Мужской карачаевский костюм Балкарский женский костюм Карачаевский костюм имела свою специфику, сложившуюся на протяжении длительного времени. Одежда карачаевок и балкарок, как и мужская, имела много общего с одеждой других народов Кавказа Женская одежда сохранила элементы костюма аланского периода. К ним относится, например, наличие металлических венчиков, украшенных штампованным, точечным, геометрическим орнаментом, которые пришивались к головному убору. Этот убор представлял собой высокую, остроугольную, тканую шапочку, на верхушку которой нашивались металлические, покрытые узором, навершия (иногда с шариком на макушке). Следует отметить, что в Карачае, украшавшие эти шапочки и, очевидно, одежду бронзовые и серебряные пластины, а также навершия для шапочек и венчики, покрывались штампованным пунсонным узором, характерным для алан раннего средневековья. Платье средневековой карачаевки украшалось нагрудными серебряными пряжками пуговицами, пришивавшимися в два ряда к ткани. Средневековые традиции сохранялись вплоть до XIX в. В особенности, это касается головного убора. Праздничные платья девушек изготовлялись из бархата или шелка темнокрасного, реже — синего и зеленого цветов. Они украшались золотым шитьем и галунами. Также богато украшались шапочки (окъа бёрк). Неотъемлемой частью женского костюма был пояс (кямар), представлявший собой подлинное произведение ювелирного искусства. Мужская одежда более схожа с одеждой других горских народов Северного Кавказа: Туникообразная нательная рубашка. Бешмет (къаптал) из ткани черного, белого, иногда (праздничные) ярких цветов — яркосиний, оранжевый, полосатый. В повседневной жизни бешмет носили без черкески. Черкеска (чепкен), как правило, была выходной и праздничной одеждой. Шилась она в основном из черного, серого, бурого и белого материалов. Длина черкески доходила обычно до колен и ниже. Черкеска имела вырез на груди и накладные газыри. Газыри украшались серебряным чеканным или литым навершием, часто с чернью. Пояс (белибау) представлял собой узкий кожаный ремень с серебряными бляшками и подвесками из кожи, с серебряными же наконечниками. Это был обязательный атрибут мужского костюма. Он надевался на черкеску, если мужчина был без нее — на бешмет. Штаны (кёнчек) имели прямые, неширокие, слегка суженные книзу штанины, с большим ромбовидным клином (ау) между ними. Ширина клина доходила иногда до 80—90 см. Поверх штанов одевались ноговицы (ышым), доходившие до колен и выше. Под коленями ноговицы завязывались кожаными ремешками (ышым бау). Чабыры — обувь из сыромятной кожи, изготовлявшиеся из одного куска кожи со швом сзади. Доходили до лодыжек, где закреплялись ремешком. Надевались на босу ногу, в них подкладывали особую солому. Зимой носили войлочную обувь (уюкъ). Чабыры, как и уюкъ, носили и женщины. Головной убор был схож с головным убором других горцев. Карачаевцы носили меховые шапки-папахи (тери бёрк) и войлочные шляпы (кийиз бёрк). Праздничным головным убором мужчин считалась высокая каракулевая шапка (бухар бёрк), перешедшая к казакам под названием кубанка. Элементом походной одежды были бурка и башлык. И. М. Мизиев, «История Карачаево-Балкарского народа: с древнейших времен до присоединения к России», глава 6. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов КарачаевоЧеркесии. 1790—1917. Сборник документов. — Ростов-на-Дону, 1985 г., стр.39. Участие представителей Карачая в Первой мировой войне, Шамиль Батчаев. Черкесск, 2005. Традиционная одежда Национальная одежда карачаевцев не выходит из употребления и в наше время, хотя повседневно его носит только старшее поколение, вместо отдельные детали традиционного костюма является символом национальной идентификации карачаевцев. Карачаевский женская одежда характеризуется сохранением архаичных аланских традиций. Длинное платье, чаще из бархата или шелка темно-красного, реже - зеленого или синего цветов, было много расшитая золотым шитьем и украшенная нагрудными серебряными пряжками- пуговицами, пришитыми в два ряда к ткани, галунами подобное. Оригинальностью определяется женский головной убор - высокая остроугольная войлочная шапочка с нашитой металлической узорчатой верхушкой (иногда в форме шара). Неотъемлемая часть женского национального костюма - щедро украшенный пояс (кямар). Мужской карачаевский костюм напоминает костюмы других народов Северного Кавказа: нательная рубаха в форме туники. бешмет (кььаптал) - мужская верхняя одежда наразпах из черных, белых (на каждый день) или ярких (на праздники) тканей. В будни бешмет одевали без черкески. черкеска (чепкен) - верхняя мужская одежда, суконный приталенный кафтан без воротника с широкими рукавами и накладными газырями. Черкеска была преимущественно праздничной одеждой и шилась из грубого материала темного цвета. пояс белибау - узкий ремень с серебряными бляхами, которым подпоясывали бешмет или черкеску, и который представлял обязательный атрибут мужского костюма. неширокие брюки кьончек ноговицами Ишим поверх брюк, которые могли достигать колен и выше, подвязаны реминчикамы Ишим бау. чабиры - пошивочное кожаную обувь (мужское и женское) из цельного куска кожи и шовом позади. Зимой носили войлочные уюкь. головным убором служили Михов шапки - папахи (тери Бьорк) и войлочные шляпы кииз Бьорк. Праздничный головной убор мужчин - высокая каракулевая шапка Бухар Бьорк, известная в донских казаков как кубанка. бурка - войлочная накидка и башлык - капюшон служили производным одеждой. карачаевский народный танец Платки попадали в Карачай со всех уголков света. Из России сюда был завезен Николай джаулук - николаевский платок, получивший свое название от имени российского императора, - считавшийся очень дорогим и престижным, и купес джаулук, или купеческая шаль, которой довольствовались женщины из бедных семей. Из Индии, Сирии, Турции и Персии в Карачай попал лаудан джалук. Из Азербайджана женский гардероб пополнился шелковыми гулменди и гинадур, которые носили в основном немолодые женщины. У каждой женщины в зависимости от благосостояния было несколько платков. Одновременно носили до трех головных уборов. Платки носились в виде шали, заменяли пальто или повязывались вместо пояса. Больше всего ценились чилле джаулук - шелковые платки, расшитые кистями и узорами из шелковых нитей. Особенно престижным считалось, если у молодой женщины повязан платок белого цвета, а для женщины среднего возраста черный. Полностью расшитый шелковой вышивкой чилле джаулук назывался сау чилле джаулук. Он стоил невероятно дорого, иногда его цена могла доходить до стоимости нескольких коров. Помимо чилле джаулук девушки носили шарфы из вологодского кружева - шарф джаулук. Это был праздничный аксессуар для теплого времени года. По цвету лаудан джаулук женщины выбирали в соответствии со своим возрастом. Лаудан джалук были немногим дешевле чилле джаулук, но все равно ценились очень высоко. Спокойные расцветки носили пожилые женщины, более молодые выбирали яркие, пестрые расцветки. В богатых семьях голову покойницы было принято обвязывать несколькими такими платками, тем самым отдавая последние почести умершей. Помимо шелковых и кашемировых платков в Карачае были популярны пледы - керпе джаулук. По шкале престижности самым ценным считался зеленый или бордовый плед, поверхность которого с двух сторон была покрыта завитками длинного ворса. Различали также джарым керпе палтон джаулук - неполный плед-платок. У подобного рода пледов завиток не был сплошным, он дополнял основной животный или растительный орнамент. Если у карачаевской женщины в гардеробе имелся хотя бы один такой плед-платок, то она считалась богатой. Тех же, у кого было несколько керпе джаулук, знали в лицо все жители селения. Если по разновидности платка можно было узнать социальный статус женщины, то по способу его ношения определялся возраст. Молодые девушки и женщины оба конца платка откидывали назад за плечи, а пожилые женщины забрасывали назад только один конец, а другим покрывали голову. Исключения составляли шарф джаулук и чилле джаулук, которые девушки повязывали, оставляя один конец платка спереди, а второй откидывая назад. Платки в Карачае носят и в наше время, особенно популярны старинные платки ручной работы, чудом уцелевшие и доставшиеся современным карачаевкам от их прабабушек. Фарфоровая кукла в карачаевском праздничном костюме Ткани, из которых шили одежду, в Карачае издавна красили исключительно природными материалами. Чтобы получить различные оттенки от розового до бордового мастерицы использовали корни марены. В желтый цвет окрашивали скорлупой грецкого ореха, шелухой лука, кожурой граната, листьями барбариса и айвы, корой дуба и абрикоса. Окуная холсты в отвар бузины, можно было добиться серого и фиолетового цветов - в зависимости от продолжительности крашения. Иногда при окрашивании применяли глину, золу и сажу. Как и у любого другого народа, орнамент одежды жителей Карачая исполнял роль оберега. Так, узор «бараньи рога», вышитый на кафтане, должен был наделить человека силой и выносливостью. Трилистник вышивали на одежде, чтобы расположить к себе удачу и привлечь положительное внимание природных сил. Изображениями солнца, звезд и луны покрывали одежду женщин, символизируя древние языческие верования карачаевцев в зарождение нового мира, которое несла в себе каждая женщина. Обувь, сделанная из сафьяна, вышивалась серебром. У девушек из богатых семей в обиходе имелись «ходули» - агач-аяк (от агач - дерево), бархатная обувь на деревянной подошве из двух поперечных подставок. В самом широком месте ступни крепились на ремешки, куда и продевали ногу. Сверху «ходули» богато украшались. Надевали эту обувь обычно на свадьбу. Ходить в ней было неудобно, но она считались признаком высокого положения семьи. До конца XIX века девушки Карачая носили высокие остроугольные тканые шапочки, к которым пришивалея металлический венец, украшенный геометрическими орнаментами. Верхушку такого головного убора составляли металлические узорные навершия. После рождения ребенка женщина наглухо закрывала волосы платком, который повязывался особым способом: концы пропускались под косами и завязывались на темени. Верхний наряд карачаевки - каптал - украшался нагрудными серебряными пряжкамипуговицами, пришивавшимися к ткани в два ряда. На праздники капталы шили из бархата и шелка синего и зеленого цветов. Капталы красного цвета разрешалось носить только девушкам из знатных сословий. По краям каптал украшался золотым шитьем и галунами. Рукава шили облегающими, точно по руке, при этом отдельно надевалась нарукавная подвеска, имитировавшая разрезной рукав. Такой рукав назывался орус дженг - русский рукав, - получивший свое название от колоколообразных рукавов русских летников. Девушки подпоясывались поясом - кямар. Каждый из таких поясов был настоящим произведением ювелирного искусства. Поверх надевался черный или темно-красный кафтанчик с серебряными застежками. Одежда Женская одежда сохранила элементы костюма аланского периода. К ним относится, например, наличие металлических венчиков, украшенных штампованным, точечным, геометрическим орнаментом, которые пришивались к головному убору. Этот убор представлял собой высокую, остроугольную, тканую шапочку, на верхушку которой нашивались металлические, покрытые узором, навершия (иногда с шариком на макушке). Следует отметить, что в Карачае украшавшие эти шапочки и, очевидно, одежду бронзовые и серебряные пластины, а также навершия для шапочек и венчики, покрывались штампованным пунсонным узором, характерным для алан раннего Средневековья. Платье средневековой карачаевки украшалось нагрудными серебряными пряжками и пуговицами, пришивавшимися в два ряда к ткани. Средневековые традиции сохранялись вплоть до XIX в. В особенности это касается головного убора. Праздничные платья девушек изготовлялись из бархата или шёлка темно-красного, реже — синего и зелёного цветов. Они украшались золотым шитьём и галунами. Также богато украшались шапочки (окъа бёрк). Неотъемлемой частью женского костюма был пояс (кямар), представлявший собой подлинное произведение ювелирного искусства. Мужская одежда более схожа с одеждой других горских народов Северного Кавказа: Туникообразная нательная рубашка. Бешмет (къаптал) из ткани чёрного, белого, иногда (праздничные) ярких цветов — яркосиний, оранжевый, полосатый. В повседневной жизни бешмет носили без чекменя. Чекмень от карачаево-балкарского слова «чепкен», что обозначает и сукно домотканное, и верхнюю мужскую одежду из этого сукна, более позднее название «черкеска», как правило, была выходной и праздничной одеждой. Карачаевцы и балкарцы производили это сукно и войлочные изделия и для продажи, в частности, в соседнюю Грузию (Сванетия, Рачия), Абхазию, Кабарду. Ткалось сукно из шерстяных ниток на деревянном домашнем станке, по деталям, из которых в дальнейшем шился чекмень. В конце XIX века чекмень стали шить из фабричного сукна. Шилась она в основном из чёрного, серого, бурого и белого сукна. Длина чекменя доходила обычно до колен и ниже. Чекмень имел вырез на груди и накладные газыри для ношения в них готовых зарядов для огнестрельного оружия (от карачаевобалкарского слова «хазырла», то есть «готовые»). Газыри украшались серебряным чеканным или литым навершием, часто с чернью. Пояс (белибаў) представлял собой узкий кожаный ремень с серебряными бляшками и подвесками из кожи, с серебряными же наконечниками. Это был обязательный атрибут мужского костюма. Он надевался на чекмень, если мужчина был без неё — на бешмет. Штаны (кёнчек) имели прямые, неширокие, слегка суженные книзу штанины, с большим ромбовидным клином (ау) между ними. Ширина клина доходила иногда до 80-90 см. Поверх штанов одевались ноговицы (ышым), доходившие до колен и выше. Под коленями ноговицы завязывались кожаными ремешками (ышым бау). Чабыры — обувь из сыромятной кожи, изготовлявшиеся из одного куска кожи со швом сзади. Доходили до лодыжек, где закреплялись ремешком. Надевались на босу ногу, в них подкладывали особую солому. Зимой носили войлочную обувь (уюкъ). Чабыры, как и уюкъ, носили и женщины. Головной убор был схож с головным убором других горцев. Карачаевцы носили меховые шапки-папахи (тери бёрк) и войлочные шапочки, шляпы (кийиз бёрк, кийиз къалпакъ). Праздничным головным убором мужчин считалась высокая каракулевая шапка (бухар бёрк), перешедшая к казакам под названием кубанка. Элементами походной одежды были бурка (джамчы) и башлык (башлыкъ). Черкесский костюм Северный Кавказ считался колыбелью многих народов и национальностей. Не обходилось без войн и междоусобиц. Итогом этих войн, а также тесного соседства стало то, что обычаи и традиции видоизменялись. Если один народ видел что-то хорошее у другого, как правило, перенимал это. Так и сложилась кавказская культура. Исключительно красивый наряд, который мы сегодня называем «адыга фаща», начал формироваться еще в VI веке нашей эры. Это времена становления Византии, именно в тот момент адыги начали принимать христианство. Формирование национального костюма черкесов потребовало много времени. Окончательный вариант костюма адыги показали миру в конце ХVIII - начале XIX вв. Исходя из того, что земля на территории Северного Кавказа сухая, а климат оптимальный, мировое сообщество смогло увидеть вещи, найденные во время раскопок: женские шапочки, платки, нижнее белье, украшенные серебром передники, шаровары и обувь. Впервые про одежду черкесов заговорил арабский историк, географ и путешественник Масуди (X век нашей эры). Он писал: «Черкешенки шили свою одежду из шелка и красного бархата. Все орнаменты они вышивали золотыми нитками». Одежда, которая дошла до нас сегодня, - это прототип того костюма, который носили черкесы в конце XIX и в начале XX вв. У черкесов бытовали шлемы и кольчуги из железных или стальных колец, надевавшиеся на подкольчужник. Руки защищали металлическими налокотниками и боевыми рукавицами. Такого рода воинский костюм был, конечно, доступен только феодальной верхушке и, так же, как оружие, передавался из поколения в поколение. У мужчин верхней одеждой являлась черкеска, чаще всего черного, бурого или серого цветов. Длина черкески зависела от моды, обычная же длина - немного ниже колен. По обеим сторонам груди на черкеске нашивались кармашки для деревянных трубочек - газырей, в которых раньше хранили заряды для ружей. Парадные черкески имели разрезные откидные рукава, позднее - прямые широкие. Под черкеску поверх нательной рубашки надевали бешмет - кафтан с высоким стоячим воротником, застежкой спереди посередине до пояса, длинными и узкими рукавами. Богатые шили бешмет из бумажной, шелковой или тонкой шерстяной материи, часто ярких цветов; крестьяне - из домотканого сукна, а позднее из бумажной ткани. Штаны шили из домашнего или покупного сукна, и они имели очень простой покрой - две штанины соединялись большим ромбовидным клином и собирались у пояса специальным шнурком. На ноги надевали кожаные или войлочные ноговицы и кожаную мягкую обувь со швом посередине подошвы - чувяки. Князья часто носили красную сафьяновую обувь, украшенную галунами и вышитую золотом. Тонкая обувь из сафьяна служила признаком знатного происхождения. Упомянем еще кожаный узкий пояс с серебряными бляшками и подвешенными к нему сальницей, ружейной отверткой и кресалом. Женщина надевала на тело прямую длинную рубаху из бумажной или шелковой ткани, чаще всего красного или оранжевого цвета. Она была видна в разрезе платья. Под рубахой носили шаровары, собранные внизу. С периода созревания на девушку надевался короткий кафтанчик, сходный по покрою с бешметом. На груди он застегивался несколькими (до 20) парами массивных серебряных застежек. Цвет кафтанчика - темно-красный, черный, реже синий. Кафтанчик обшивали галуном, а рукава и в особенности полы его украшали золотым шитьем. Поверх кафтанчика надевали длинное платье, по покрою сходное с черкеской. Платье имело спереди разрез, через который были видны серебряные застежки кафтанчика и его полы, часто украшенные вышивкой. Нарядное платье шили из бархата или шелка темных цветов и украшали галунами и золотым шитьем. Рукава платья в конце XVIII - начале XIX в. делались длинными, разрезными, позднее стали шить платье с цельными рукавами до локтя, из-под которых были видны рукава кафтанчика и рубашки. Пояс с серебряной пряжкой дополнял нарядный костюм княжны или дворянки. Молодые женщины, согласно местному обычаю, теплой одежды носить не могли. Они защищались от холода только шерстяной шалью. Головной убор имел разнообразные формы, которые связывались с различными периодами жизни женщины. Девочка ходила в платке или даже с открытой головой, но когда она созревала для замужества, то надевала так называемую золотую шапочку, которую носила и после замужества до рождения первого ребенка. Шапочка имела высокий твердый околыш, украшенный золотым или серебряным галуном или вышивкой, закругленную, конусообразную или плоскую верхушку из сукна или бархата, украшенную галунами, а иногда и серебряной шишечкой на верхушке. Стоит отметить, что у черкесов больше в почете было серебро, нежели золото. Поверх шапочки накидывался тонкий шелковый платок, конец которого заматывался вокруг шеи. Женский головной убор, надевавшийся после рождения первого ребенка, состоял из небольшого платка темного цвета. Волосы были совершенно скрыты. Платье и шаль дарил молодой женщине ее отец, к рождению ребенка. Перемена головного убора отмечала периоды отрочества, половой зрелости и перехода в разряд женщин-матерей. На ногах носили сафьяновую или кожаную обувь, сходную с мужской - чувяки. Свадебная и вообще парадная обувь часто была красного цвета. Одним из показателей сословного различия служил цвет одежды. Платья красного цвета разрешалось носить только женщине дворянского происхождения. Обувь в виде высоких скамеечек, сделанных по форме ступни и обтянутых бархатом с серебряными украшениями, была принадлежностью только женщины высшего сословия. Остается загадкой по сей день, и никто не может ответить на этот вопрос - каким образом и при каких обстоятельствах казаки стали носить национальную одежду черкесов? Казаки переняли национальный костюм в 1828 году. В ходе боевых сражений генерал-лейтенанта Эммануэля начала раздражать разношерстная одежда казаков и он ввел единую для всех форму - черкеску. 16 января 1831 года указом царя Александра II национальная одежда черкесов была упразднена для всей русской армии. Если говорить о том, какое положение сегодня имеет национальная одежда черкесов, то нельзя говорить об этом без боли: черкесы ее уже практически не носят. Перенявшие эту одежду казаки носят ее намного чаще, чем адыги. Трудно будет найти семью, которая может похвастаться этой семейной реликвией. Трудно признать этот факт, но национальный костюм абсолютно забыт народом. Как бы тяжело ни было жить в нашем мире, но черкесы потихоньку возвращаются к своим истокам, заново познавая культуру, традиции, обычаи своего великого народа. Пройдет время, и наши дети вновь наденут свою национальную одежду с гордостью, не забывая о своих предках, которые костьми легли, но дали будущее своим потомкам. Адыгейский национальный костюм. Одежда адыгов, особенно женская, богато украшалась орнаментами, золотым и серебряным шитьем, басонными изделиями — позументами, тесьмой, галунами и серебряными изделиями. Шитьем мужской и женской одежды занимались все женщины с раннего возраста. Анализ истории развития одежды адыгейского народа показывает устойчивость самобытной формы покроя и шитья одежды. В данной работе показаны формы одежды XIX— XX веков. Одежда женщины и девушки украшалась богато и имела дорогой и нарядный вид. Будничные верхний платья были более скромными и простыми по убранству и покрою. Четырех - шестиклинная юбка гладкая или в складочку, смотря по качеству материала, пришивалась к кофточке, которая шилась по фигуре, рукава делались длинные и прямые с узким обшлагом. Подол и обшлаг обшивались узким узорным шнуром. Более богатые женщины обшлага рукавов и подол платья украшали еще золотым шитьем и позументами. «Цый»—так называемая в народе черкеска. Обычно черкешенки сами изготовляли из шерсти материал для шитья «цыя». Покрой «цыя» отличается от «сая» лишь тем, что в черкеске рукава длинные и широкие, имеется вырез на груди и полы короче. На груди слева и справа пришиваются гнезда для газырей. Подкладку подставляют только в верхнюю часть «цыя», до талии. Края украшают узорными шнурами и пуговицами из круглых шнуров, в виде орнаментальных узлов, так называемых «кIыIун», «кIыIушъхь». Кафтан (бешмет) шьют из тонкого материала. Цвет кафтана должен соответствовать цвету «цыя», так как он одевается под «цый». Форма покроя такая же как и у «цыя», только грудь закрытая, воротник высокий, стоячий и длина кафтана выше колен. Рукава узкие с застежками. Украшением кафтана служит обшивка гладким сутажом или шнуром краев воротника, обшлагов и боков до пояса. Бурка и башлык у адыгов служили для защиты от дождя и холода и изготовлялись руками, самих мастериц-адыгеек. Мастерицы золотого шитья и басонных изделий не жалели сил и времени для украшения бурки и башлыка вышивкой, сутажом, бахромой та прутиков, аппликацией воротника и т. д. Адыгейский национальный костюм состоит из комплекса различных элементов и несет в себе характерные, наиболее общие черты силуэта, кроя одежды северокавказских народов. Это объяснялось схожестью природно-климатических условий, хозяйственно-бытового уклада, военизированного образа жизни, рода занятий. Удобный в быту и в походной жизни, костюм кавказских народов еще в начале XIX века привлекал внимание российского казачества. Введение форменного казачьего костюма в 40-е годы XIX века, внешне сходного с костюмом кавказских горцев, обеспечило его популярность. На Северном Кавказе, особенно на Тереке и Кубани, казачий костюм, отдельные его элементы (черкеску, бешмет, кубанку, кинжал, ремень) стремилось перенять и население, не принадлежавшее казачьему сословию. Для праздников и будней не было различий в крое и назначении отдельных элементов костюма горцев. Цветовая же гамма имела определенное значение. Праздничный костюм адыгейцев отличался отбудничного светлыми тонами, яркостью отделки, качеством ткани, хотя крой его и силуэт остаются традиционными. Старинный адыгейский костюм богат украшениями, вышивкой, отделкой из тканей ярких расцветок . Женский адыгейский костюм состоит из комплекса элементов национальной одежды: верхнее платье—сае, нижнее платье—джанэ, короткий кафтанчик— кIэкIы, шапочка — паIо, к которой прикреплен шарф — шъхьатехъу, пояс — бгырыпх надевается поверх платья, на ногах чувяки — цокъэхъурай. Сае шьется из тканей, предназначенных для верхней женской одежды — парчи, бархата. Летнее или праздничное — из шелка, с длинным рукавом, отрезное по талии, со сквозными разрезами впереди. Лиф платья плотно облегает фигуру и застегивается на талии 2—3 крючками. Угольный вырез на груди обшивается золотым сутажем или галуном. Юбка платья - длинная, до пола, клешеная (6-8 клиньев). Полы и низ платья вышиты золотыми или серебряными нитками. Длинные рукава платья имеют умеренную ширину, они почти обтягивают руку до запястья, а у кисти застегиваются на 3-4 крючка. К рукаву, выше локтя; пришивается нарукавник, расшитый узорами адыгейского национального орнамента в тон вышивки платья. Праздничное верхнее женское платье имеет еще элемент украшения — «фонарик». К рукаву от запястья кругом пришивается кружево или прозрачная набивная ткань, длиной 15 см ниже пальцев руки. Эта деталь придает женскому костюму во время движения легкость, воздушность, элегантность, подчеркивает мягкость, чистоту и женственность характера в танце. Но есть и более утилитарное назначение этой детали. Платья с «фонариками» рекомендуем для танцев, где девушки и парни касаются рук друг друга, берутся за руки («Удж», «Удж-хурай»). Нижнее платье шьется из тонких тканей светлых тонов (белый, голубой, розовый), ситца, атласа, шелка. Крой его тот же, но без рукавов. Отрезное по талии, с плотнооблегающим фигуру лифом, оно застегивается на спине. Кафтан шьется из бархата или плюша, приталенным, 25—30 см ниже пояса, со стоячим воротником. Поверх него на грудь надевается угольный «нагрудник», украшенный пластинками из серебра с позолотой или вышивкой. Он состоит из двух застегивающихся половин. В женском адыгейском костюме «нагрудник» носится в сочетании с передником вместо кафтана. «Нагрудник» шьется со стоячим воротником, застегивающимся сзади. Передник завязывается, на талии. «Нагрудник» и передник обычно одного цвета ткани и украшены по низу золотом или серебром. Важным элементом женского адыгейского костюма является головной убор. Шапочка (паIо) изготовляется из твердой Б несколько слоев прессованной ткани, покрытой бархатом. Цвет ее соответствует ансамблю женского костюма в целом. Шапочки имеют свои размеры, разнообразны по форме: суженная вверх, высокая с плоским дном, выпуклым дном и т. п., в зависимости от назначения костюма. Шапочки расшиваются замысловатыми рисунками, поверх них набрасывается светлый (белый, розовый, голубой) шарф, который тоже украшается адыгейским, национальным орнаментом по краю. Шарф закрепляется на шапочке для более свободного передвижения в быту и в танцах. Обязательным элементом женского костюма служит пояс (бгырыпх). Он изготовляется из кожи, шириной в 3-4 см, ярко расшит, застегивается серебряной или металлической пряжкой с позолотой, рисунком замысловатой чеканки. Украшением служат и погоны с отвесками из серебра и позолоченных пластинок разной величины и формы. Женские чувяки (цокъэхъурай) являются традиционной обувью адыгейских женщин. Они изготовляются из мягкой кожи светлых тонов, иногда расшиваются национальным орнаментом. Мужской адыгейский костюм еще более традиционен и строг по составу элементов: черкеска — цые, бешмет — кIако, шаровары — гъончэдж, шапка — паIо, папаха — пэIобырац, башлык — шъхьархъон, пояс — бгырыпх, кинжал — къамэ, ноговицы — майстэ, бурка — кIакIо. Черкеска (цые) для праздников шьется из тонкой плотной шерсти белого, светло-серого, голубого цвета. В быту преобладают черкески темного цвета — черного, бордо, темносинего, зеленого и других. Крой черкески традиционен и отклонения от него не приняты. Верх плотно облегает фигуру, на груди угольный вырез со сквозным разрезом на полы, которые по талии спереди имеют узелковые застежки. Рукава длинные, широкие, подкладка к рукавам от низу до локтя шьется из той же ткани, что и бешмет. В быту, в походах рукава черкески, если они мешают движению, подворачиваются или наоборот распускаются. На праздниках и гуляниях длина рукава черкески определяется степенью активности движения руки исполнителей в танцах. Так, в танце «Зафак», «Исламий» — рукава опущены, так как здесь юноша и девушка во время движения не прикасаются друг к другу руками. К тому же, опущенный рукав черкески играет определенную роль в традиционной строгости линий, поз, ракурсов в мужском танце, что составляет своеобразие его архитектоники. В танцах «Удж» и «Удж-хурай» рукава черкески закатываются, освобождая запястья, так как это необходимо для общения исполнителей в танце, где юноши берут девушек под руки. В «Зыгальат» и «Льепечас» рукава закатываются выше локтя, так как импровизированный характер изобретательных движений, виртуозность исполнения требуют свободы рук танцовщика, что и достигается при высокой закатке рукава. Грудь черкески украшают слева и справа 8 гнезд для деревянных или костяных «газырей», которые украшаются наконечниками чеканной работы, серебром и позолотой. Длина черкески 3—4 см ниже коленей. Бешмет (кI.ако) шьется из тонкой шерсти или плотного шелка, констатирующего по цвету с черкеской. Высокий стоячий воротник продолжается до талии продольной застежкой на мелкие узелковые пуговицы или скрытые крючки. Верх бешмета плотно облегает фигуру, а низ — слегка расклешен и не доходит до колена. Длинные рукава бешмета заканчиваются у запястья манжетом, застегивающимся на узелковые пуговицы. Бешмет расшивается национальным орнаментом, который располагается по воротнику, обшлагам, полам и подолу. Шаровары шьются из черной ткани (шерсти или тяжелого плотного шелка). По талии шаровары собираются и застегиваются на учкуру, а в современном варианте шаровары носятся на резинке. Папаха-шапка шьется из черного, коричневого или серого каракуля и имеет разные формы: прямого кроя — высотой 14—36 см., расширенная кверху, суженная книзу. Дополнением к костюму является башлык, который в быту носится в непогоду. Он набрасывается на голову и плечи и шьется из шерстяной ткани белого, темного или яркого цвета, поддерживая цветовой ансамбль всего костюма. Узкий кожаный пояс является необходимой деталью мужского костюма. Серебряный набор и позолота пояса украшают костюм адыга. К поясу прикрепляется кинжал, ножны и рукоять которого украшены позолотой и чеканкой. Кожаные ноговицы из черной, белой или цветной кожи завершают мужской адыгейский костюм. Ноговицы шьются выше колен, точно по ноге, до колена, обтягивая ее, как чулок. У колена они опоясываются узким наборным ремешком. Сложившиеся народные традиции, что «Джэгур уджыкIэ аублз»— праздник, свадьба начинаются с музыки «Удж» —подтверждаются и сегодня. Обычно музыканты выходят из комнаты, играют одну мелодию из семейства «Удж» (пшъэшъэхэщ орэд). Они продолжают эту церемонию пока не соберется основная масса к торжеству. Обходя большой круг по двору с распорядителем (хьатыикIо), обозначают определенную площадку (пчэгу), где будут происходить танцы, после чего распорядитель дает музыкантам распоряжение начинать игру первого танца «Зафак». Золотое шитье адыгов Поиски начала — самые трудные поиски, в которые пускается пытливый ум человека. Любой вид творчества когда-то где-то возник. Но, спускаясь по лестнице времени до его истоков, находишь таинственную цепь превращений. Золотошвейное искусство появилось не сразу, как Афродита из морской пены, — оно постепенно вырастало из неискусства, формировалось и видоизменялось вместе с создающим его человеком. Многое из того, что было создано руками мастеров, разрушило неутомимое время. Недолговечность материалов, применявшихся в вышивке, активное использование вышитых предметов в быту — главные причины того, что дошедшие до нас образцы народной вышивки сделаны в основном в середине XIX — начале XX века. Это наследие отмечено богатством и оригинальностью орнаментальных композиций, многообразием и совершенством техники исполнения. Все это — примеры зрелого мастерства, свидетельствующие о древности и популярности вышивки в быту у адыгов. Первые письменные сведения об этом ремесле у адыгов появляются уже в X в. н.э. Арабский путешественник Масуди писал: " ... они носят белые одежды, римскую парчу, пурпур, иные виды шелковых материй, затканных золотом". История дальнейшего развития этого вида искусства в последующие пять веков окутана тайной. И лишь в XV веке итальянский путешественник Интериано сделает упоминание о знатных черкешенках — умелых вышивальщицах. Золотом и серебром расшивали одежду, колчаны для стрел, седла, кисеты, мешочки для пуль, сумочки для рукоделия, веера, а с XIX в. стали украшать часы, футляры для ламп и другие вещи городского быта. Умение шить золотом, ткать галуны, изготавливать из серебряных и золотых ниток басонные изделия (кисти, шарики, шнуры, цепочки, плетеные подвески) считалось обязательным для девушек из знатных семей. Этому искусству начинали обучать рано. Золотое шитье воспитывало эстетический вкус, обеспечивало строгое знание обычаев, скромность в манерах, сдержанность в выражении чувств, послушание и уважение к старшим, уважение к труду. Человек, создававший прекрасные работы, был таким же гармоничным, как его произведения. Не случайно исследователи считают искусство проявлением национальной культуры. "Женский пол княжеского рода отдается в чужой дом на воспитание узденским женам, которые содержат своих воспитанниц в строгом повиновении, обучают их шить золотом и серебром и другим рукоделиям", — писал М. Броневский. С детства девушки занимались приготовлением подарков для родственников будущего мужа. Вышиванием занимались и крепостные девушки, помогая своим знатным хозяйкам. Характерной особенностью золотого шитья адыгов было удивительно гармоничное сочетание вышивки с галунами, шнурами и басонными изделиями из золотых и серебряных ниток. Применение всех этих элементов в украшении одежды было тонко продумано и создавало специфический стиль, отличный от золотошвейного искусства других народов. Источником получения золотых и серебряных нитей, а также дорогих тканей в период средневековья были Византия, итальянские города Венеция и Генуя, позднее Турция, Крым. Еще раньше эти материалы могли поставляться адыгам из греко- римских эмперий Черноморского побережья. Имеются конкретные данные о торговле адыгов с иранскими купцами, приезжавшими в Астрахань и другие Каспийские порты. Народы Северо-Западного Кавказа использовали чеытре вида техники золотого шитья: шитье "в прикреп", шитье "гладь", тканье галуна и плетение басонных изделий, кружев. Для всех видов шитья применяли трафареты, вырезанные из бумаги, картона, а в давние времена — из пузыря животных. Их также выдавливали на глиняных плитах, которые затем обжигались. Трафареты изготавливали сами вышивальщицы, но были и специальные мастера по вырезке узоров. В основном это были женщины. Секреты изготовления узоров передавались из поколения в поколение. При изготовлении шитья "в прикреп" или выкладкой ("дышъэ идагъ") пользовались трафаретом только для нанесения контура узора, что позволяло его многократное использование. Когда же шили гладью, трафарет оставался под шитьем. Наиболее ценным и, несомненно, самым старинным был способ шитья "в прикреп" — "дышъэ идагъ". На пяльцы натягивали простую белую ткань, на которую при помощи трафарета наносили узор, обводя его ниткой, кусочком мыла или карандашом. Чаще всего изображались геометрические фигуры. В границах рисунка, нанесенного на белую ткань, делали настил из тонких шелковых ниток, которые прокладывались параллельными рядами. Настил служил для счета стежков. При шитье золотые или серебряные нити накладывали поперек, прикрепляя тончайшим шелком по краю орнаментального поля стежками снизу к настилу (при золоте — оранжевыми, при серебре — белыми). В результате на готовой вышивке получался мелкий внутренний узор геометрического характера. Шитье "в прикреп" требовало ювелирной точности и большой затраты времени — над кружком диаметром 5—6 см мастерица трудилась около месяца. Как только вышивка была готова, ее начинали обрабатывать: лицевую сторону вышивки лощили кабаньим клыком или костяной гладилкой, а с изнанки для твердости промазывали клеем. Затем готовый мотив вышивки осторожно вырезали из белой ткани и хранили как заготовку, иной раз по многу лет. Когда приступали к украшению какого-либо изделия, готовые части шитья раскладывали на ткани, подчиняя композицию узора форме будущей вещи. Отдельные элементы вышивки соединялись галуном или шнуром в виде орнамента. Шнуром также окаймляли края вышивки, чтобы прикрыть стежки по краям. Все это позволяет назвать шитье "в прикреп" аппликативным. Лощение и приклеивание придавали вышивке блеск и твердость, делая ее сходной с металлической пластинкой. Традиция украшения одежды металлическими пластинками и бляшками известна на СевероЗападном Кавказе с древности. Впервые такие пластинки были найдены в 1897 г. в Майкопском кургане Н.И.Веселовским. В средние века бытовала также аппликация из золоченой кожи (находки фрагментов одежды из Змейского катакомбного могильника). Таким образом, в шитье "в прикреп" прослеживаются древние традиции украшения одежды. Второй вид техники шитья — гладь, более поздний, он считался более простым и дешевым по сравнению с основными видами шитья, о чем говорят названия этого способа: "базарная вышивка", "городская вышивка". Этот термин может указывать на занесение данного типа вышивки из другой этнической среды. Наибольшее распространение гладь получила в XIX — начале XX веков, хотя встречалась и ранее. Узор вышивался непосредственно на украшаемой ткани. Предварительно из бумаги или тонкого картона вырезали трафарет, нашивали его на ткань, а затем покрывали поперек золотыми или серебряными нитями, закрепляя их шелком по контуру узора. Иногда контуры обводились тонкой тесьмой. Шитье «гладь» не лощили, и оно было более выпуклым за счет самого трафарета из картона или дополнительной прокладки. Вышивка гладью применялась чаще всего на мелких вещах, а в одежде — на женских головных уборах и нагрудниках. В конце XIX — в начале XX веков на одежде, кисетах и веерах можно было одновременно встретить сочетание первого и второго вида шитья. Третий вид — это тканье галуна (шъагьэ) на дощечках, являющееся самым архаичным приемом ткачества на территории Европы и широко распространенное на Кавказе. В качестве ткацкого станка служили четырехугольные тонкие деревянные дощечки (пхъэмбгъужъый) размером 6 — 8 см. По углам каждой дощечки просверливалось от четырех до шести отверстий. Через эти отверстия мастерицы протягивали нитки двух цветов, чтобы получить желаемый узор. Красота этих узоров зависела от сложности перебора ниток. От количества полок для узора на галуне и ширины галуна зависело количество дощечек. Обычно их бывало 15, 75, 85, 95. Готовая часть галуна наматывалась на металлический крючок, так называемый «шагъэкIэрыдз», прикреплявшийся к поясу мастерицы. В женской одежде галуном прежде всего богато украшалась шапочка — "дышьэ паIо". Околыш шапочки этого типа делался целиком из галуна. Издали создавалось впечатление литого металлического шлема. Галун употреблялся для выделения швов и обшивания краев одежды, особенно женской, а также входил в вышивку. Выделение шва одежды галуном придавало фигуре подчеркнутую стройность и являлось элементом, весьма украшавшим одежду. И, последний вид — плетение басонных изделий (тесьмы "уагьэ", кистей "кIыцэ цIыкIу" шариков "дэнлъэч", плетеных подвесок). В золотой вышивке широко применялась тесьма в сочетании с расшитыми элементами в технике "в прикреп". Разнообразные по типу шнурки, имеющие круглое или плоское сечение, плелись наиболее примитивно, без всякого станка, только руками мастериц. Одна из женщин надевала на палец особым образом натянутую основу — нить, другая надевала на пальцы обеих рук несколько петель, образованных с противоположной стороны основы. Вторая быстрым движением перебрасывала петли основы с одной руки на другую в определенном порядке, чередуя их через одну или две. Тесьма, плетущаяся из ниток, особенно золотых, имела иногда вид сложной цепочки и использовалась тогда не для обшивания одежды, а в виде отдельного элемента: шнур для револьвера, шейное женское украшение, шнур для часов. Из них же оплетается крупный шарик — пуговица-чыIу для верхушки женской шапочки, причем основой служит пучок ваты или ниток, оплетенный золотым шнуром. Мелкие кисточки украшают женскую тапочку, спускаясь на шнурке в виде бахромы, прикрывают переднюю часть шапочки. Большой кистью из шелковых и золотых нитей украшается конец мужского башлыка. Таким же шнуром или золотыми и серебряными нитками оплетались часто кисти покупного шелкового платка, образуя шарики. Из жесткого шнура, имеющего вид проволоки, изготовляли шарики "дэнлъэч", служившие в качестве застежек, основ кистей. Иногда они заменяли серебряные навершия женских шапочек. Размер и форма "дэнлъэч" определялись положенным в их основу твердым предметом — от маковки или просяного зернышка до косточки вишни или сливы. А в руках искусной мастерицы "дэнлъэч"превращался в отливающий золотом слиток, с богатой пластической поверхностью. Из плоской тесьмы плелись различные кружева. Праздничный наряд знатной черкешенки был очень красив и своеобразен. Основу костюма составляло распашное до пола платье из бархата или плотного шелка, богато украшенное золотым и серебряным шитьем и такими же галунами. Чаще всего встречались ткани темнокрасного, черного, реже — синего, фиолетового и темно- зеленого цветов. Под платье, поверх длинной рубахи из тонкого шелка, надевали короткий кафтанчик с крупными серебряными застежками на груди (кIыIу), низ кафтанчика, видневшийся между расходящимися полами платья, отделывали галунами или вышивкой. Вышивка на платье располагалась по бортам, подолу, низу рукавов, все швы прикрывались галунами. Из- под короткого рукава платья виднелись рукава кафтанчика, а от локтя почти до подола свешивались нарукавные подвески (Iашъхьа бэлагь) в виде округлых лопастей, расшитые золотом и серебром. Тонкую талию девушки туго перехватывал серебряный пояс. Высокие конусообразные или низкие цилиндрические шапочки, украшенные богатой вышивкой или обтянутые широким галуном, а также вышитые красные или черные изящные туфельки дополняли костюм, придавая ему завершенность и цельность. В старинных жилищах, когда дневной свет проникал через широкую трубу камина и открытую дверь, матовый блеск вышивки радовал глаз, вечером в мерцавшем свете горящей лучины и очага в игру вступало все золото и серебро костюма. Но особенно красив он был в ярких солнечных лучах на фоне голубого неба. Такая одежда была очень дорогой, и на изготовление ее затрачивались годы кропотливого труда, поэтому носить ее могли только женщины высших сословий, а в конце XIX века, в подражание знати, — девушки из самых зажиточных крестьянских семей. Мужской костюм отличался большой строгостью, и вышивку можно было видеть только на праздничных башлыках. В золотом шитье народов Северного Кавказа ярко прослеживаются их взаимовлияние и черты общности. Золотое шитье как вид искусства с его характерным орнаментом возрождается в наше время. Орнамент является определяющим компонентом народно-прикладного искусства адыгов. Образцы орнамента нашли яркое выражение в произведениях их многовекового творчества: в плетении циновок, украшении одежды, резьбе по дереву, в тонких узорах золотого шитья и ювелирных изделий. Его можно классифицировать по группам: геометрический, растительный, зооморфный, антропоморфный. Все элементы орнамента имели определенное смысловое значение и были связаны с культовыми обрядами. Крест, крест в круге встречаются на глиняных сосудах из меото-сарматских могильников Северо-Западного Кавказа, обозначал Солнце, которое отождествлялось с божеством, служило символом плодородия. В языческой религии адыгов существовало ритуальное поклонение священным деревьям, что свидетельствует о древности растительных мотивов в орнаменте адыгов. Древним культовым элементом адыгского орнамента является изображение дерева и отдельных его частей. Изображалось "мировое дерево" и отдельные его части: подземная, земная и небесная. Крона, ствол и корни дерева представлялись с характерными их обитателями. Древний орнаментальный элемент «бараньи рога» тоже, видимо, происходит от существовавшего в древности культа барана. Его приносили в жертву, и на очаг клали бараньи рога, так как они считались символом изобилия и оберега. Орнамент у адыгов формировался на тех же составляющих элементах, что и орнамент других народов: реалистические и схематические рисунки, магические и культовые знаки, тамговая система и солярные знаки. Конец XIX — начало XX веков — период, когда золотошвейные изделия вытеснились фабричными. Но при всех обстоятельствах искусство золотого шитья не исчезло из быта адыгов. В настоящее время традиции его пытаются возродить в современном декоративном искусстве. В альбоме представлены лучшие изделия золотого шитья адыгов XIX — XX веков из собрания Национального музея Республики Адыгея. На протяжении многих веков у адыгов были широко развиты такие виды ремесла и народного искусства, как изготовление холодного оружия, женских украшений и золотого шитья. Золотошвейное искусство выступает одним из маркирующих признаков адыгской культуры, с помощью которого можно рассматривать этнополитические, экономические и культурные отношения; проследить связи адыгов с другими народами и процессы, происходившие в адыгских общественных отношениях. Оно настолько вошло в обычаи и традиции этноса, что его можно назвать наиболее характерным видом адыгского искусства. Актуальность исследования золотошвейного искусства адыгов продиктована тем, что по данной проблематике отсутствуют специальные систематизированные труды. Кроме того, важность изучения поднимаемой темы обусловлена слабым представлением традиционного адыгского декоративного искусства в современном золотошвейном мастерстве. Современные виды изделий, техника их исполнения, форма и орнамент, претендующие на определенную этническую специфику, во многом искажают традиционный облик вещей. Хотя приверженность мастеров к полученному от старшего поколения опыту и сдерживает внесение новых черт, в то же время в них в меньшей степени проявляется доминирование новых элементов орнамента, видов и форм изделий инокультурного воздействия над их традиционными адыгскими аналогиями. В связи с таким состоянием золотошвейного искусства адыгов, становится актуальным выявление традиционных его элементов. Происхождение золотых 4 нитей и орнамента в историческом контексте непосредственно связано не только с экономическим и культурным уровнем развития изучаемого общества, но и с этнокультурными связями адыгов с другими народами, что позволяет рассматривать их и как один из источников по истории материальной культуры и религиозного мировоззрения адыгов. Необходимо отметить также, что золотошвейные изделия отражают половозрастной, социально-экономический статус и религиозные предпочтения своего владельца, свидетельствуют о структуре социальных отношений и общем уровне развития экономики данного общества. Изучение генезиса данного вида декоративно-прикладного искусства позволит пролить свет на сложные процессы культурогенеза, проходившие на огромной территории от Черного до Каспийского морей. На основе имеющихся литературных источников, археологических, архивных и этнографических материалов, данных музейных фондов исследовать в историкоэтнографическом аспекте развитие золотошвейного искусства адыгов. Для достижения намеченной цели поставлены следующие задачи, которые в свою очередь предопределили структуру работы. 1. Выявить и исследовать истоки появления золотошвейного искусства на Северо-Западном Кавказе. 2. Определить место золотого шитья в обрядово-культовой жизни и связь вышивки с социальной средой. 3. Раскрыть основные функции ремесла в жизни адыгов такие, как познание действительности и воспитание человека. 4. Реконструировать имеющиеся виды техники украшения предметов обихода золотыми нитями (вышивки «вприкреп» и «гладь», нашивание сутажа и галуна). 5. Выявить наиболее употребительные и типичные для адыгов в золотом шитье орнаментальные мотивы, формы и композиционные приемы. 6. Выделить орнаментальные комплексы и определить степень их распространения. 7. Установить взаимосвязь орнамента с различными видами техники исполнения, используемым материалом, бытовыми изделиями. 8. Показать религиозные истоки основных орнаментальных мотивов. 9. Выявить этнографические параллели золотошвейного искусства и орнамента у народов Северного Кавказа. 10. Осветить некоторые вопросы этнокультурной истории адыгов по данным орнамента. 11. Показать современное состояние изучаемого ремесла. Научная значимость темы заключается в том, что в данной диссертации впервые предпринято монографическое, историко-этнографическое исследование золотошвейного искусства адыгов. Золотое шитье и орнамент в нем, взятые по отдельности, дают богатый материал для интересных предположений об этногенезе народа в целом и отдельных его групп, в частности. Подкрепленные археологическими материалами, историческими источниками и фольклором, они позволяют сделать важные выводы в этом направлении. Исследование, выполненное на стыке таких наук, как этнография, археология, история и искусствоведение, дает возможность проследить процесс культурогенеза адыгов на широком хронологическом отрезке времени. 6 Практическая значимость работы заключается в том, что последовательный анализ имеющихся археологических и музейных материалов на территории Адыгеи, Черкесии и Кабарды дает возможность исследователям глубже понять материальную и духовную культуру адыгов, позволит возродить одно из древнейших видов народного творчества. Представленный в работе материал может быть использован в учебном процессе и в музеях с целью ознакомления с древней культурой адыгских этнических групп и художественного воспитания подрастающего поколения. Черкесский женский костюм Головные уборы женщин были весьма разнообразны: накосные подвески, шапки, украшенные галуном и золотым шитьём вприкреп, платки, шали. Головной убор указывал на происхождение, возраст, положение женщины. Косынки, платки, лёгкие шарфы из простых материалов были в обиходе у крестьянских девушек и прислуги, у девушек и женщин из высокого сословия гардероб был весьма разнообразным и сложным. Здесь, так же как и в примере с платьем, головные уборы можно разделить на две условные группы: девичьи и головные уборы замужних женщин. Накосники Черкесские и абазинские женщины из высших сословий особое внимание уделяли волосам и причёске. Молодые девушки, носившие шапочки или шаль, часто стригли чёлку и выпускали из под головного убора у висков тонкие локоны которые свободно ниспадали на плечи или же заплетали их в косы. Волосы отращивали довольно большой длины и для них имелись специальные «обвязки»: у замужних женщин — к основаниям заплетённых кос или разобранным на две ровные пряди волос креплялись длинные полосы ткани, которыми туго обтягивали волосы до их кончиков, затем их скручивали по спирали и завязывали шнурком; такой же способ был и у молодых девушек, но помимо этого у них имелась и другая разновидность накосников, основание которых было сделано в виде треугольника с петлёй у вершины, которой крепился к навершию шапки, а вниз спускались длинные ленты, пришитые к его основанию. Среди лент были прикреплены несколько шнурков, под которые протягивали косы, длина их соответствовала длине волос. Шили такие накосники из дорогих, тёмных материалов, богато украшали вышивкой и басонными изделиями. Накосники не имели широкого распространения среди молодых девушек. Они часто из головных уборов использовали одну шапочку иногда с лёгкой шалью поверх неё или же просто шаль свободно накинутую на голову. Шапки Навершие шапки, височные подвески и нагрудные застёжки По названиям шапки можно разделить на два типа: адыг. дышъэ паӀо, кабард.-черк. дыщэ пыӀэ — высокие с конусообразной или округлой верхушкой, которая полностью или большей частью была покрыта золотым шитьём «вприкреп», а по околышу обтянутые чередующимися золотом и серебром галунами; второй тип адыг. тэтэр паӀо, кабард.-черк. къазан пыӀэ — не высокие, цилиндрической формы или в виде усечённого конуса шапки из шёлка или бархата, украшенные золотым шитьём способом «гладь». До конца XIX века у абазин и черкесов женские шапки имели право носить только девушки из княжеских семей и из семей первостепенных дворян. У восточных абазин и кабардинцев шапки первого типа были довольно высоки. Верх шапки венчал серебряный или плетённый из золотой тесьмы шар небольшого размера, по верхнему краю околыша пришивались серебряные или плетённые из тесьмы нашивки в виде маленьких шариков, у височной части в редких случаях были подвески так же из серебра или в виде басонных изделий. Поверх таких шапок как правило накидывалась лекгая вязанная шёлковая шаль или газовый шарф. Второй тип шапок отличается от первого размерными вариациями, формой верха и способом вышивки. Высота околыша этих шапок была весьма разнообразной от 3 до 6 см, верх шапки всегда был плоским в центре, как и в предыдущем типе имелась венчающая фигурка из серебра в виде маленькой птицы, полумесяца или шара. Околыш и верх украшался тесьмой и вышивкой, орнамент чаще был растительного характера в виде побега, на верхушке — в виде розетки. От центральной части верхушки спускалась сложно плетённая тесьма, которую завершала довольно длинная кисть, спадавшая на плечо. Платки и шали Большое разнообразие платков и шалей имели в своём гардеробе замужние женщины. Различалось и большое разнообразие их повязываний и способов ношения. Обязательным для замужней женщины было наличие нижнего платка, скрывающего волосы. Часто количество головных уборов у женщины было весьма внушающим. Так на одной из фотографий конца XIX века изображена, молодая замужняя кабардинка, на которой — накосник, нижний платок, большая белая шаль и поверх неё более лёгкая шёлковая шаль. В цветовой гамме, как и в основной одежде, шали были сдержанных тонов, предпочтения отдавались белым, бежевым, темным с неброским рисунком, чёрным цветам. Покупным шалям часто меняли бахрома на ручные, собственной работы более усложнённых по переплетению рисунка и в редких случаях дополняя басонными изделиями в виде плетённых шариков, сложных узлов, или же нанизывали серебряные шарики. В основном шали были привозные из Азербайджана, Ближнего Востока и Южной Азии. Помимо покупных шалей черкешенки так же вязали легкие белые шёлковые шали, носили их только незамужние девушки поверх шапки. Обувь — изготовлялась из войлока или кожи. Войлочную обувь или обувь из кожи грубой выделки носили девушки и женщины из крестьянских семей или бывших в прислуге. В летнее время девушки часто ходили на босую ногу. У женщин из аристократических семей наоборот — считалось не позволительным появляться без обуви. В форме и цветовой гамме обуви были строгие классовые различия, которые особенно строго соблюдались у кабардинцев и у абазин-тапантинцев. Красные сафьяновые чувяки, украшенные галунами, тесьмой а иногда и вышивкой, имели право носить только девушки из дворянских семей. В Западной Черкесии существовала особая разновидность обуви с закрытым носом из плотного материала а подошва из лёгкой древесины с невысоким каблуком. Существовала особая разновидность обуви для высших аристократических сословий — деревянные сандалии в форме скамеечки с широким кожаным или матерчатым ремешком для продевания ноги в широкой части ступни. Их высота и способ отделки имели значительные различия, высота колебалась от 7 до 16 см, украшались резьбой, костью, накладными медными или серебряными пластинами, в редких случаях к нижней части крепились небольшие круглые бубенцы. Ремень, в который продевалась ступня, делали из кожи или материи, украшая вышивкой или галуном. Носили такую обувь поверх кожаных чувяк. К аксессуарам женского костюма можно отнести такие украшения как: браслеты, кольца, цепочки, серьги, и дополнительные элементы из серебра и басонных изделий которые пришивались к платью, кафтану или головному убору девушки. В редких случаях черкешенки носили бусы. Так же дополнительным рудиментом костюма был веер. Золотому шитью и орнаменту черкешенки уделяли большое внимание. Основными зонами их расположения были: на кафтане — рукав, угол подола, подол, ворот; на платье — рукав, угол подола, подол, в редких случаях ворот, дополнительным элементом который богато украшался вышивкой можно считать нарукавные подвески, что в ряде случаев были отдельным рудиментом костюма. Построение орнамента зависило от места его расположения на костюме: полы платья — орнамент в виде бардюра, меандра, отдельных растительных элементов, геометрических или солярных знаков, в редких случаях зооморфные мотивы; угол подола — треугольник направленный вершиной в угол, заполняя всё пространство, по его верху уже строился орнамент в виде выростающего из него побега или стилизованные рога животных направленные вверх с дополняющими их элементами растительного характера; нарукавные подвески — орнамент, украшавший их в большинстве случаев был симметричным, по центру располагался ромб, от углов которого отходили побеги, линии, несущие дополняющие орнаментальные мотивы. В очень редких случаях орнамент был асимметричным. Орнамент не был усложнённым, наоборот довольно лаконичным, у западных адыгов преобладали растительные мотивы у восточных зооморфные. Абазинки и черкешенки были очень консервативны в выборе цвета для своего костюма, не допускались яркие тона в одежде, предпочтение отдавалось сдержанным цветам или тканям с неброским рисунком. Не использовали никогда такие цвета как: синий, берюзовый, зелёный; жёлтый, оранжевый; так же избегали в использовании пёстрые ткани с ярким рисунком. Абазинский костюм Ногайский костюм Ногайцы как и многие тюркоязычные народы имеют сложный этногенез. Они сформировались процессе длительного исторического развития. Как свидетельствуют источники, история ногайцев связана с историей целого ряда племен и народов, некогда входивших в состав Тюркского каганата, империи монголов, государства Золотой Орды, а также с историей более древних племенных объединений таких, как болгары, хазары, печенеги. Одним из древних племенных объединений, сыгравших важную роль в этническом формировании ногайского народа были кыпчаки, уйгуры, кенегесы, найманы, мангыты и другие. Все же, надо полагать, что первостепенная роль в этническом процессе принадлежит кыпчакам. Об этом свидетельствует данные языка, которые относятся к кыпчаковской группе тюркских языков. "Ногайцы на определенных этапах своего исторического развития имеют тесные этнокультурные связи с монгольскими племенами, совершали с ними кочевия. После распада Золотой Орды значительная часть ногайцев, оторвавшись от кочевников Азии и Восточной Европы и переместившись в 17 веке в степи Предкавказья и Северного Кавказа, вступает в экономические и Северного Кавказа, вступает в экономические и культурные отношения с местным население. С этого времени история ногайцев связана с историей кавказских народов. В 19 веке ногайцы подразделялись на ряд обособленных этнических групп: караногайцев, населявших основную часть современной ногайской степи; кумыкских ногайцев делившихся на 3 группы - таръуногай, яхсай ноъгай, костек ноъгай, живущих в пределах ТерскогоСулакского междуречья, джембойлуковцев (а Биссей, Иргакли), едисанцев (а Кара-тюбе, Никус), кубанских ногайцев (долина рек Кубани, малого Зеленчука). "В пределах 3 уездов Таврической губернии жили кубанские ногайцы в астраханских степях, располагались аулы астраханских ногайцев, которые делились на 2 подгруппы: кундровских и юртовских. Наконец, самая западная группа ногайцев в целом рассматривалась как части былой мощной Ногайской Орды, разделенной и на множество едва связанных между собой усулов". производство войлока Немаловажную роль в изготовлении материалов для одежды, обуви и головных уборов играло валяльное производство. В этом деле славились ногайские мастерицы. Вообще, изделия их шерстив ногайском костюме играли важную роль. Еще Рубрук в 13 веке описывал одежду монголо-татар, отмечая, что они издерживают много шерсти. На войлочные изделия использовались разного качества, в зависимости от их назначения. "Техника изготовления войлока для одежды в основном была та же, что у соседних народов Северного Кавказа. Однако войлочные производство ногайцев имело и свои особенности". Ногайцы сначала очищали, мыли, перебирали и пропускали шерсть через гребень, Затем ровным слоем раскладывали ее на циновке, придавая слою определенную форму, толщину и величину в зависимости от изготовленного предмета. Для бурки, например, на большой циновке расстилали шерсть в форме трапеции. Затем шерсть обрызгивали кипятком, свернув вместе с циновкой в трубу. Перевязав трубку веревкой и сделав три воздушные петли, били трубку о землю 3-40минут. Затем войлок разворачивали, сбрызгивали еще раз кипятком и, и снова свернули в трубку, но уже без циновки, основательно валяли. После этого применялся еще такой прием: 4 женщины, две с одной стороны и две с другой, садились друг против друга и каждая пара по очереди отталкивала от себя ногами свернутый в трубку войлок. Этот процесс продолжался часа 1, 5 – 2. Затем войлок еще раз разворачивали и, сложив вдвое, опять катали. При этом одна женщина садилась на одном конце циновки, а другая – на другом. Они по очереди тянули войлок с себе в длину, вдвоем свертывали в трубку, перевязывали по середине веревкой и, поставив вертикально, сверху обливали 3-5 ведрами воды. В заключении войлок сушили в тени. Одежда Национальный костюм ногайцев складывался в течение многих веков. Он характеризовался чертами типичными как для кочевого, так и для оседлого образа жизни народа. "Материал для одежды ввозили или изготавливали сами. В пору расцвета Ногайской Орды, ногайцы получали из Москвы сукно, "платья всякие", холсты. Через существующий в Бухаре ногайский караван-сарай поступали китайский, индийский шелка и другие ткани. Импортные ткани, товары были доступны лишь богатым, а бедняки обходились тканями домашнего производства. В 19 веке к ногайцам все больше стали проникать фабричные ткани, одежда, обувь из России. Одежду у ногайцев шили вручную женщины. Богатые женщины украшали одежду дорогими вышивками, носили золотые, серебряные украшения. Бедняки носили одежду из грубого сукна и дешевых тканей. Мужчины одевали нательную рубаху, которая доходила до колен и заправлялась шаровары. Шли ее ситца или бязи. Штаны заправлялись в сапоги. Они были широкие, удобные для езды на лошади. Поясом служил шнурок. Он был узким с металлической пряжкой и ременными подвесками с гравированными чернью или золотом металлическими пластинами. На поясе висел нож или кинжал в сафьяновых ножнах. На рубаху ногайцы надевали курткубезрукавку. Существовал и кафтан без подкладки. Богатые ногайцы носили бешмет. Принадлежность легкого верхнего до колен. В 19 веке с ростом товарно-денежных отношений появились рубахи-косоворотки, пиджаки, брюки. Верхнюю мужскую одежду дополняла длинная бурка из тонкого войлока с широкими плехами. Зимой поверх легкой одежды надевали шубу из разных шкур. Разнообразными были и головные уборы. Общей для всех возрастных групп являлась зимняя шапка. "У причерноморских ногайцев было 3 головных убора: для сна, обрядная шапка и шапка-ушанка. Носили также баранью шапку с верхом. В дождливую и снежную ногайцы надевали башлык. Его шили в виде капюшона с острым верхом и двумя длинными "крыльями". Разнообразной была и мужская обувь. Самой распространенной были "ыдырык". Они шились из кожи крупного рогатого скота. Носили также баъпишь с чулками (мыес). В ходу были также красные или черные сапоги с загнутыми носом. Из войлока изготовляли "уюкъ" и "шорап". Мужскую одежду дополняло оружие (савыт) и воинские доспехи. Женский костюм по покрою аналогичен мужскому. Штаны по своему покрою были близки мужским. Они доходили до щиколоток, где суживались. Поверх штанов носили рубаху. На нательную рубаху надевали короткий шелковый кафтан, который плотно облегал фигуру. Зимой носили меховые шубы. Принадлежностью верхней женской одежды был передник. Женщины никогда не ходили с открытой головой. Традиционные женские головные уборы были разнообразны. Иногда женщины надевали чалму. Девичий головной убор подразделялся на уборы "такъыя", "кундыз боърк" и "ока боърк". После свадьбы в знак замужества девушка надевала белый платок (тастар). Во время свадьбы на тастар надевали "келиншек сылауш". Это была накидка в форме косынки с опускающимся концом. Спереди на нее нашивали кораллы (маржан), бисер (ынжы), монеты (акъша). На висках свисали серебряные подвески, кисточки. Основным материалом для изготовления женской обуви служили шерсть и кожа. Из войлока делали узорные чулки (уюкъ). Из сафьяна шили сапоги с прямым или концом. Так же носили на каблуках со звонками (конъырав) (рис.5). Большое внимание уделялось украшения. Они в большинстве были серебряные. Нагрудные украшения (тастуъйме) состояли из 8-20 парных застежек пришитых параллельно. Так же пользовались поясом "кемар". Украшение являлись обычные бусы, кольца, браслеты (блезик), головные украшения . реди женских украшений известны украшения, составляющие дополнения к костюму (пояса, кольца, серьги, браслеты, бусы, бисера, металлические подвески, и т.д.) и украшения, которые пришивались к одежде, составляя ее неотъемлемую часть. Украшения для головы и головных уборов составляли из разных монет, бисера, сердолика и т.д. Монетами женщины украшали налобную часть свадебного тастара. Праздничным налобным украшением, носили иногда и под подбородком, были бетаякъ т бастырман маржан. 2в. "Из ушных украшений были распространенны лишь серьги-къуланъшык. Еще в 6-7 летнем возрасте девочкам в ушах и в левой ноздре прокалывали отверстие. Ногайские серьги можно подразделять на 4 типа". Первый тип - имели форму кольца. Верхняя его часть служила дужкой, а к нижней прикреплялась при помощи тонкой прополки, одновременно служила и украшением, от первого до третьего полы шариков. Шарики имели петли, которые продевались в другие колечки. Разновидностью этого типа серег являлись серьги, имеющие вместо шариков бусины, а вместо колечек – монеты. Второй тип – имел длинные подвески из колечек или цепочек. Верхняя часть служила дужкой, а к нижней припаивалась литая фигурка в виде птички – къороу къулакъшин. Третий тип представляют серьги, основой которой служила толстая прополка в виде крючка, на который надевали полный шарик. Нижнюю часть проволоки оформляли в виде треугольника. Эта форма называлась буъкбе. В этом виде можно называть связь с чувашскими и киргизскими серьгами. Четвертый тип составляет литая и штампованная пластинка в форме полумесяца, к которой прикреплялись с помощью колечек четыре подвески из монет. Эти украшались накладной филигрань, чернью, разноцветными камнями . Носовая серьга было большой и тяжелой. Она представляла собой круглое кольцо с незамкнутыми концами. "Из шейных украшений – майнлыкъ – ногайки носили ожерелье из сердоликов, кораллов, серебряных, стеклянных бус, а так же из монет и жетонов". Характерными нагрудными украшениями были серебряные, оловянные, латунные 6-10 парные застежки . Из подвесных нагрудных украшений из серебра очень ценили кийлик, которые пришивались на бешмет ниже плечевого шва. Эти две массивные фигурные пластинки напоминали женскую фигуру. К нижней части припаивались 5 колечек, к которыми прикреплялись длинные цепочки с бляшками в виде розеток на концах. К подвесным прикреплялись длинные цепочки с бляшками в виде розеток на концах. К подвесным нагрудным украшениями относилось и сложное украшение гъамайлыкъ. Его прикрепляли на груди, а концы пришивали к плечам. С нарядным бешметом носили серебряные пояса – къусакъ, кемар. Наиболее применяемы был широкий пояс их серебряных пластин с пряжкой. Звенья пояса соединялись на шарнирах. Чаще всего пояса и пряжки украшались геометрическими орнаментами . Украшения для рук были представлены все возможными кольцами – юзик, браслетами – билезик. Кольца применялись шире, чем браслеты. Носились звенящие кольца – коъогъы – равюзик. Браслеты имели форму широкого кольца с несомкнутыми концами. Казачий костюм. Народный костюм является одним из древнейших и массовых видов народного декоративноприкладного искусства, обладает богатством форм выражения, широтой и глубиной культурных и художественных связей. Костюм представляет собой целостный художественный ансамбль гармонично согласованных предметов одежды, украшений и дополнений, обуви, головного убора, прически. В искусстве традиционного костюма органично соединяются различные виды декоративного творчества и используются разнообразные материалы. Народный костюм - это еще и традиционный комплекс одежды, характерный для определенной местности. Отличается особенностями кроя, композиционно - пластического решения, фактуры и колорита ткани, характера декора (мотивами и техникой выполнения орнамента), а также составом костюма и способом ношения различных его частей. Народная одежда различалась по назначению (будничная, праздничная, свадебная, траурная), возрасту, семейному положению. Чаще всего знаками различия были не покрой и вид одежды, а её цветность, количество декора (вышитых и вытканных узоров), применение шелковых, золотых и серебряных ниток. Самой нарядной была одежда из красной ткани. Мужской костюм Казачья старинная одежда очень древняя. Костюм казаков складывался веками, задолго до того, как степняки стали именоваться казаками. В первую очередь это относится к изобретению скифов — штанам, без которых невозможна жизнь кочевника-конника. За столетия покрой их не изменился: это широкие шаровары — в узких штанах на коня не сядешь, да и ноги они будут стирать, и движения всадника сковывать. Так что те шаровары, что находили в древних курганах, были такими же, какие носили казаки и в XVIII, и в XIX веках. Рубахи были двух видов — русская и бешмет. Русскую заправляли в шаровары, бешмет носили навыпуск. Шили их из холста или из шелка. Степняки вообще предпочитали шелк другим тканям — на шелке вошь не живет. Сверху — сукно, а на теле — шелк! Зимой носили нагольные полушубки, которые надевались шерстью на голое тело — так народы Севера носят кухлянку. От трения шерсти о тело возникает электрическое поле — так теплее, а если человек вспотеет — шерсть пот оботрет, он не впитается в одежду и не превратится в лед. Из верхней одежды казаки издавна предпочитали архалук (тюрк, арка — спина, тюрк. Лык — греть) — «спиногрей» — нечто среднее между стеганым татарским халатом и кафтаном. Кроме того, поверх тулупа зимой и в непогоду надевался балахон — валенный из овечьей или верблюжьей шерсти плащ с капюшоном. По нему скатывалась вода, в сильные морозы он не лопался, как кожаные вещи. На Кавказе балахон заменила бурка, а капюшон издавна существовал как самостоятельный головной убор — башлык. Сапог было великое множество — без сапог верховая езда невозможна, да и по сухой степи не пройдешь босиком. Особой любовью пользовались мягкие сапоги без каблуков — ичиги и «чирики» — туфли-галоши, которые надевали либо поверх ичиг, либо поверх толстых чесаных носков, в которые заправлялись шаровары. Носили и «башмаки» — кожаную обувь с ремнями, названную так потому, что изготовлялась она из телячьей кожи (тюрк. башмак — теленок). Но казак более всего ценил одежду не за ее стоимость и даже не за удобство, которым славилась казачья «справа», а за тот внутренний духовный смысл, которым были наполнены каждый стежок, каждая деталь казачьего костюма. По верованиям древних, одежда — вторая кожа, поэтому коренные казаки никогда не носили чужую одежду, не совершив над ней очистительных обрядов, и уж тем более одежду с убитых. Надеть «чуждые покровы» означало войти в «волю» дарителя и потерять свою. Поэтому казак ни за что не надел бы «шубу с царского плеча». А Пугачев принял на плечи «заячий тулупчик» недоросля Гринева — либо потому, что А.С. Пушкин казачьих обычаев не знал, а скорее всего, потому, что «Емелька» был выродком, то есть отбившимся от своего рода и национальной культуры. Награждая казаков, атаманы дарили им материал «на справу», но никогда не дарили атаманский кафтан. Наиболее ценилась одежда, шитая матерью или женой. Первую крестильную рубашку шила и дарила крестная, она надевалась один раз, всю жизнь сохранялась нестиранной вместе с прядями первых волос, погребалась с умершим или, если казак умирал вдалеке от дома, сжигалась вместе с вещами, которых он касался. Особое значение имели казачьи лампасы. Считалось, что введены они впервые Платовым, но лампасы обнаруживаются и на старинной казачьей одежде, и даже на одежде половцев, и еще раньше — скифов. Так что при Платове ношение лампасов было только узаконено, а существовали они и прежде, знаменуя принадлежность их хозяина к вольному воинству. Не случайно так гордились и гордятся ими казаки. Не случайно с ними огнем и мечом боролись большевики. За погон, за кокарду, за лампас полагался расстрел на месте. Костюм и в наши дни говорит о месте человека в обществе. Как говорится, «по одежке встречают...» Но в отличие, пожалуй, от всех народов и сословий мира казаки, жившие в строгих рамках военного сословия, обязанные носить стандартную униформу, видели в одежде и другое... Мельчайшие детали: пуговицы на мундире, серьга в ухе, особым образом повязанный башлык или надетая папаха — для казака были раскрытой книгой, паспортом, по которому он узнавал о незнакомом собрате все. Бешмет - разрезная рубаха навыпуск, с застежкой на крючки встык Русский народный костюм Изменялся русский костюм и под воздействием традиционной одежды соседних народов: норвежцев, ненцев, аборигенов Сибири, Северного Кавказа. В него включались отдельные предметы одежды этих народов - совик, малица, торбаза, малахай, чекмень и т. д., что было вызвано природными условиями, непривычными для русских, новыми для них занятиями (промысловое рыболовство, оленеводство), а также торговыми связями между этими народами. Эволюция традиционного костюма проходила не только под влиянием внешних факторов, но и, как уже говорилось выше, вследствие внутреннего развития. На протяжении XIX первой четверти XX века шла постепенная замена одних элементов костюма другими: сороки заменялись кокошниками, кокошники - повойниками, повойники - платками; сарафаны уступали место юбкам, кафтаны - поддевкам и т. д. Особенно заметно изменялся покрой одежды: косоклинные сарафаны заменялись круглыми, верхняя одежда с цельной прямой спинкой - одеждой с клиньями, затем с фалдами, настала очередь и другого типа кроя: костюм стал подрезным по талии с пышными сборками на спине. Заметно менялась ткань: домотканый холст, шерсть уступали место фабричной хлопчатобумажной ткани, шелку, сукну и другим, новым для традиционного костюма тканям. Устойчивость основных типов одежды, их вариативность внутри комплексов, включение в костюм заимствованных предметов одежды, воздействие европейской моды на народный костюм - все это нашло свое отражение в лексике. Фонд терминов народной одежды огромен и чрезвычайно разнообразен. Так, например, только на территории Сибири А. А. Лебедевой было зафиксировано 152 термина для обозначения верхней одежды, 85 - для обозначения обуви, 127 - для женских и мужских головных уборов. Среди терминов, применявшихся для обозначения того или иного предмета одежды, можно выделить термины, общие для всей территории его бытования, это рубаха, сарафан, юбка, понёва, кокошник, повязка, платок, косынка, повойник, порты, шуба, полушубок, армяк, тулуп, сапоги, лапти и т. д., но одновременно существуют термины для обозначения фактически всех возможных вариантов того или иного предмета одежды. Так, сарафан, в зависимости от покроя, материала, цвета, происхождения, назывался по-разному: штофник, бархатник, пестрядинник, маренник, набивник, клинник, саян, костыч, ферязь, кундыш... Женская и мужская обувь в зависимости от материала, кроя, назначения, места бытования тоже называлась по-разному: сапоги, бахилы, бутылы, коты, башмаки, черки, чирки, боторы, каныши, ичеги, уледи, упаки, поршни, неговани, скуты, обутки и т. д. Женские рубахи, при господстве основного термина "рубаха", могли называться в зависимости от местности станушкой, воротушкой, чехликом, долгорукавкой, проходницей... Следует также отметить, что одним термином часто обозначалось несколько предметов или, наоборот, один и тот же предмет в разных районах России имел и разные названия. Так, шубкой называли верхнюю меховую одежду, сарафан, короткую теплую кофту с рукавами и душегрею. В то же время короткая женская одежда на лямках назвалась душегрея, коротена, коротенька, перо, шубка. Предметы одежды европейского типа, вещи, заимствованные у соседей, входили в народный быт вместе со своим названием. Правда, на русской почве оно часто получало несколько иное звучание: верхняя одежда европейского типа спензель у русских получила название "пендель", "пенделюшка", теплое пальто модного покроя дипломат стало "тепломатом", пиджак - "спинжаком", "пенжаком" и т. д. Таким образом, русский традиционный костюм, известный нам по памятникам XVIII первой четверти XX века, представляет собой довольно своеобразное явление народной культуры. В нем, естественно, преобладают черты, возникшие на местной русской почве, восходящие к быту Древней Руси, но заимствование из костюма соседних народов и западноевропейского костюма, произошедшие на протяжении веков, заметно преобразили его. При этом характерной особенностью русского традиционного костюма остается удивительное многообразие вариантов одежды в зависимости от возрастного, социального фактора, специфики местной ситуации при сравнительной устойчивости основных комплексов. В ходе исследования Русского традиционного костюма сделана попытка показать русский народный костюм во всем его богатстве и разнообразии. В нее включены все основные типы одежды под теми названиями, что были приняты на территории их бытования. Их локальные варианты вошли в текст не полностью: нам не всегда доступны источники, где подробно описываются предметы, обозначенные тем или иным местным термином, да и объем энциклопедии ограничен. В книге рассматриваются предметы одежды, бытовавшие в конце XVIII - первой четверти XX века, вне зависимости от времени их включения в национальный русский костюм. Наряду с рубахой, понёвой, нагрудником, тулупом, шубой, т. е. предметами, характерными еще для одежды Древней Руси и считающимися как бы исконно русскими, в энциклопедии рассматриваются предметы, появившиеся в народном быту в более позднее время - в XVIII, XIX веках, - сарафан, квадратный платок, треугольная косынка, файшонка, картуз, фуражка и т. д. В статьи вошли и названия вещей, заимствованных у других народов, - ненецкие малица и совик, эвенкийские торбаза, башкирский малахай и другие, а также предметы, характерные для европейского костюма, сложившегося в урбанистическом обществе, - пиджак, жилет, капот и пр. Каждая статья лекции включает в себя сведения о назначении предмета одежды, его принадлежности определенной возрастной группе, материале, покрое, использовании в повседневной, праздничной, обрядовой жизни русского народа. В некоторых лекциях дается также информация о времени первого упоминания того или иного термина в письменных памятниках. Ввести такого рода информацию в каждую лекцию, к сожалению, не удалось термины народного костюма изучены лингвинистами еще не достаточно. Русский национальный костюм — используется с древних времён и до наших дней. Имеет заметные особенности в зависимости от конкретного региона. Праздничный и повседневный. Отличительная особенность русского национального костюма — большое количество верхней одежды. Одежда накидная и распашная. Накидную одежду надевали через голову, распашная имела разрез сверху донизу и застёгивалась встык на крючки или на пуговицы. Одежда знати — византийского типа. В XVII веке в одежде появились заимствования из Польши: польский кафтан, польская шуба. Для защиты национальной самобытности указом от 6 августа 1675 года стольникам, стряпчим, дворянам московским, жильцам и их слугам было запрещено носить одежду иностранного образца[1]. Костюмы знати изготавливались из дорогих тканей, с применением золота, серебра, жемчуга, дорогих пуговиц. Такая одежда передавалась по наследству. Фасон одежды не менялся столетиями. Понятия моды не существовало. Русский национальный костюм стал менее распространён после того, как Пётр I в 1699 году запретил ношение народного костюма для всех, кроме крестьян, монахов, священников и дьячков. Вначале было введено венгерское платье, а потом верхне-саксонское и французское, камзол и нижнее бельё — немецкие. Женщины должны были носить немецкое платье. 1 Рубаха-косоворотка Основой мужской одежды была сорочка или нижняя рубаха. У первых известных русских мужских рубах (XVI — XVII веков) под подмышками квадратные ластовицы, по бокам от пояса треугольные клинья. Рубахи шили из льняных и хлопчатобумажных тканей, а также из шёлка. Рукава у кисти узкие. Длина рукава, вероятно, зависела от назначения рубахи. Ворот либо отсутствовал (просто круглая горловина), либо в виде стойки, круглой или четырехугольной («каре»), с основой в виде кожи или бересты, высотой 2,5-4 см; застегивался на пуговицу. Наличие ворота предполагало разрез посередине груди или слева (косоворотка), с пуговицами или завязками. В народном костюме рубаха была верхней одеждой, а в костюме знати — нижней. Дома бояре носили горничную рубаху — она всегда была шелковой. Цвета рубах разные: чаще белые, синие и красные. Носили их навыпуск и подпоясывали нешироким поясом. На спину и грудь рубахи пришивали подкладку, которая называлась подоплёка. Зепь — вид кармана. Штаны. Гачи. Порты. Заправлялись в сапоги или онучи при лаптях. В шагу ромбовидная ластовица. В верхнюю часть продевается поясок-гашник (отсюда загашник — сумочка за поясом), шнур или веревка для подвязывания. Верхняя одежда[править] Зипун. Вид спереди и сзади Порты. Вид спереди и сзади Андрей Рябушкин «Пожалован шубой с царского плеча». 1902. Поверх рубашки мужчины надевали зипун из домашнего сукна. Поверх зипуна богатые люди надевали кафтан. Поверх кафтана бояре и дворяне надевали ферязь, или охабень. Летом поверх кафтана надевали однорядку. Крестьянской верхней одеждой бывал армяк. Опашень — долгополый кафтан (из сукна, шелка и пр.) с длинными широкими рукавами, частыми пуговицами донизу и пристежным меховым воротником. Свита (одежда). Обычное название для верхней одежды — свита. Она может быть и распашной (кафтан) и глухой (верхняя рубаха). Материал для верхней рубахи — сукно или плотный крашеный лён. Для кафтана — сукно, вероятно, с подкладкой. Свита снабжалась цветной окантовкой по краям рукавов, обычно также по подолу, вороту. У верхней рубахи между локтем и плечом иногда помещалась ещё одна цветная полоса. По крою же в общем соответствует сорочке (нижней рубахе). По борту кафтана располагалось около 8-12 пуговиц или завязок, с разговорами. Кожух (одежда) — зимний кафтан. Терлик Сермяга Вотола Корзно — парадный плащ. Бекеша - меховая одежда, урезаная в талии Однорядка — широкая долгополая одежда без ворота, с длинными рукавами, с нашивками и пуговицами или завязками. Шили её обычно из сукна и других шерстяных тканей. Носили и в рукава и внакидку. На однорядку походил охабень, но он имел отложной воротник, спускавшийся на спину, а длинные рукава откидывались назад и под ними имелись прорехи для рук, как и в однорядке. Простой охабень шился из сукна, мухояра, а нарядный — из бархата, обьяри, камки, парчи, украшался нашивками и застегивался пуговицами. Опашень по своему покрою сзади был несколько длиннее, чем спереди, и рукава к запястью суживались. Опашни шились из бархата, атласа, обьяри, камки, украшались кружевами, нашивками, застегивались посредством пуговиц и петель с кистями. Опашень носили и без пояса («наопашь») и внакидку. Безрукавная епанча (япанча) представляла собой плащ, надевавшийся в ненастье. Дорожная епанча — из грубого сукна или верблюжьей шерсти. Нарядная — из хорошей материи, подбитой мехом. Шубы носили все прослойки общества: крестьяне ходили в шубах из овчины, зайца, а знать — из куницы, соболя, черно-бурки. Древнерусская шуба массивная, по длине до самого пола, прямая. Рукава с лицевой стороны имели разрез до локтя, широкий отложной воротник и обшлага были декорированы мехом. Шуба шилась мехом вовнутрь, сверху шубу покрывали сукном. Мех всегда служил подкладкой. Сверху шуба покрывалась различными тканями: сукна, парчи и бархата. В парадных случаях шубу носили летом и в помещениях. Существовало несколько типов шуб: турецкие шубы, польские шубы, наиболее распространенными были русские и турские. Русские шубы походили на охабень и однорядку, но имели широкий отложной меховой воротник, начинавшийся от груди. Русская шуба была массивной и длинной, почти до самого пола, прямой, расширяющейся книзу — в подоле до 3,5 м. Спереди она завязывалась шнурками. Шубу шили с длинными рукавами, иногда спускавшимися почти, до пола и имевшими спереди до локтя, прорезы для продевания рук. Воротник и обшлаг были меховые. Турская шуба считалась чрезвычайно парадной. Носили её обычно внакидку. Она была длинной, со сравнительно короткими и широкими рукавами. Шубы застёгивались на пуговицы или кляпыши с петлями. Головные уборы[править] Иван Грозный. В. М. Васнецов. На голове царя тафья, в руке богато украшенный посох до плеча, перчатки с вышивкой, сафьяновые чеботы, шуба с 6 застёжками. На коротко остриженной голове обычно носили тафьи, в XVI веке не снимавшиеся даже в церкви, несмотря на порицания митрополита Филиппа. Тафья́ — маленькая круглая шапочка. Поверх тафьи надевали шапки: у простонародья — из войлока, поярка, сукманины, у людей богатых — из тонкого сукна и бархата. Кроме шапок в виде клобуков, носились треухи, мурмолки и горлатные шапки. Треухи — шапки с тремя лопастями — носились мужчинами и женщинами, причем у последних из-под треуха обычно виднелись подзатыльники, унизанные жемчугом. Мурмолки — высокие шапки с плоской, на голове расширявшейся тульёй из бархата или парчи, с меловой лопастью в виде отворотов. Шапки горлатные делались вышиной в локоть, кверху шире, а к голове уже; они обшивались лисьим, куньим или собольим мехом от горла, откуда их название. Женская одежда[править] Основой женского костюма была длинная рубаха. Рубаху украшали оторочкой или вышивкой, иногда расшивали жемчугом. Знатные женщины имели верхние рубахи — горничные. Горничные рубахи шили из яркой шёлковой ткани, часто красного цвета. Эти рубахи имели длинные узкие рукава с прорезом для рук и назывались долгорукавными. Длина рукавов могла достигать 8 — 10 локтей. Их собирали в складки на руках. Рубахи подпоясывали. Носили их дома, но не при гостях. Полики на рубахе — прямоугольные или клиновидные вставки. Женщины поверх белой или красной рубашки с пристегнутыми к рукавам вышитыми запястьями надевали длинный шелковый летник, застёгивавшийся до горла, с длинными рукавами с вошвами (золотым шитьём и жемчугом) и с пристегнутым воротом(ожерельем). Два основных вида русского женского костюма — сарафанный (северный) и понёвный (южный) комплексы: Сарафан — народная русская женская одежда в виде платья, чаще всего без рукавов. Сарафаны различались по тканям и покрою. Понёва — набедренная одежда, которую получали девушки, достигшие возраста невест и прошедшие инициацию. Запона — девичья холщевая одежда из прямоугольного отреза ткани, сложенного пополам и имевшего на сгибе отверстие для головы. Телогрея — одежда на меху или подкладке с длинными суживающимися рукавами, застёгивающаяся спереди от верха до подола. Приволока — безрукавная накидка. Шушпан — холщовый кафтан, с красною оторочкой, обшивкою, иногда вышитый гарусом. Верхняя одежда[править] Василиса Меленьтевна Женская верхняя одежда не подпоясывалась и застегивалась сверху донизу. Верхней выходной женской одеждой был длинный суконный опашень, с частыми пуговицами, украшенный по краям шёлковым или золотым шитьем, причём длинные рукава опашня висели, а руки продевались в особые разрезы; всё это покрывалось душегреями или телогреями и шубами. Телогреи, если надевались через голову, назывались накладными. Знатные женщины любили носить шубки — женскую разновидность шубы. Шубка была похожей на летник, но отличалась от него формой рукавов. Декоративные рукава шубки были длинными и откидными. Руки продевали в специальные прорези под рукавами. Если шубку носили в рукава, то рукава собирали в поперечные сборки. К шубке пристёгивали круглый меховой воротник. Короткую душегрею носили все слои населения, но для крестьян она была праздничной одеждой. На душегрею был похож шугай и его разновидность без рукавов бугай. Также женщины носили одежду, сходную с мужской: однорядку, шубу в накидку. Во времена Ивана Грозного богатые женщины носили по три платья, надевая одно на другое. Ношение одного платья приравнивалось к непристойности и бесчестию. Одежда боярыни могла весить 15 — 20 килограммов. Муфта — рукав, шитый мехом внутрь и с меховой опушкой. Головные уборы[править] Замужние женщины должны были обязательно прикрывать свои волосы и потому дома носили на голове волосники или повойники и повязывались еще платком, а при выезде из дома надевали богато украшенную кику или кокошник. Девицы носили на голове широкую вышитую повязку (венчик), с широкими лентами позади. Зимой женщины при выходе из дома надевали меховые шапки или покрывали свой головной убор платком. Другая отличительная черта русского национального костюма — большое разнообразие женских головных уборов: Кичка (головной убор) — праздничний головной убор замужней женщины. Сорока (головной убор) — род повязки с твёрдым околышем. Кокошник (головной убор) — в виде гребня (опахала или округлого щита) вокруг головы, символ русского традиционного костюма.[4] Повойник — мягкая шапочка, которая полностью закрывала волосы, заплетенные во время свадебного обряда из одной девичьей косы в две. Обувь[править] Лапти — низкая обувь, сплетённая из древесного лыка. Для прочности подошву подплетали лозой, лыком, верёвкой или подшивали кожей. Лапоть привязывался к ноге шнурками, скрученными из того же лыка, из которого изготавливались и сами лапти. Башмаки — изготовлялись из кожи и завязывались шнурками. Чеботы — вид сапог с коротким голенищем. Чеботы шились из сафьяна, дорогие — из атласа и бархата. Чёботы прямые и кривые. Кривые чоботы имели загнутые вверх носки. Голенища назывались прежники. Стельки войлочные. Поднаряд — внутренняя обшивка чебота. У холодных — из атласа, у тёплых из бобрового меха. Богатые чеботы украшались золотным и серебряным шитьём, жемчугом и драгоценными камнями. Верх голенищ обшивался золотом. Подошвы подбивались гвоздиками, каблуки серебряными или железными скобками. Ичиги — вид лёгкой обуви, имеющей форму сапог, с мягким носком и внутренним жёстким задником. Валенки — тёплые войлочные сапоги из свалянной овечьей шерсти; чаще делаются твёрдыми, но бывают и мягкими, под другую обувь. Онучи — длинная, широкая (около 30 см) полоса ткани белого, чёрного или коричневого цвета (холщовой, шерстяной) для обмотки ноги до колена (при обувании в лапти). Поршни — простейшая русская кожаная обувь. В городе носили сапоги. Примерно с начала XIV века, появляется обувь на каблуках. Носки сапог обычно были тупыми, а у знати иногда загнутыми вверх. Сапоги с короткими, ниже колен, голенищами срезанными к колену углом. Сапоги шили из цветной кожи, сафьяна, бархата, парчи, часто украшали вышивкой. Подковы и гвозди могли быть серебряными, носки и каблуки украшались жемчугом и драгоценными камнями. В конце XVII века знать начинает носить низкие туфли. Женщины носили сапоги и башмаки. Башмаки шили из бархата, парчи, кожи, первоначально с мягкой подошвой, а с XVI века — с каблуками. Каблук на женской обуви мог достигать 10 см. Ткани[править] Основные тканями были: посконные и льняные, сукно, шёлковые и бархат. Киндяк — подкладочная ткань. Одежда знати изготовлялась из дорогих привозных тканей: тафта, камка (куфтерь), парча (алтабас и аксамит), бархат (обычный, рытый, золотный), дороги, объярь (муар с золотым или серебряным узором), атлас, коноват, куршит, кутня (бухарская полушерстяная ткань). Хлопчатобумажные ткани (китайка, миткаль), сатынь (позже сатин), кумач. Пестрядь — ткань из разноцветных ниток (полушелковая или холстина). Цвета одежды[править] Применялись ткани ярких цветов: зелёные, малиновые, лиловые, голубые, розовые и пестрые. Чаще всего: белые, синие и красные[3]. Другие цвета, встречающиеся в описях Оружейной палаты: алый, белый, белый виноградный, багровый, брусничный, васильковый, вишнёвый, гвоздичный, дымчатый, еребелевый, жаркий, жёлтый, травный, коричный, крапивный, красно-вишнёвый, кирпичный, лазоревый, лимонный, лимонный московской краски, маковый, осинный, огненный, песочный, празелен, рудо-жёлтый, сахарный, серый, соломенный, светло-зелёный, светло-кирпичный, светлосерый, серо-горячий, светло-ценинный, таусинный (тёмно-фиолетовый), тёмно-гвоздичный, тёмно-серый, червчатый, шафранный, ценниный, чубарый, тёмно-лимонный, тёмнокрапивный, тёмно-багровый. Позже появились ткани чёрного цвета. С конца XVII века чёрный цвет стал считаться траурным Покрой одежды остаётся неизменным. Одежда богатых людей отличается богатством тканей, вышивки, украшений. По краям одежды и по подолу пришивали кружево — широкую кайму из цветной ткани с вышивкой. В качестве украшений используются: пуговицы, нашивки, съёмные воротники-«ожерелья», зарукавья, запоны. Запоны — пряжка, застёжка, кованная, с драгоценными камнями бляха. Зарукавья, запястья — накладные обшлага, род браслета. Всё это называлось нарядом, или снарядом платья. Без украшений одежда называлась чистой. Пуговицы изготовлялись из разных материалов, различных форм и размеров. Деревянная (или другая) основа пуговицы обшивалась тафтой, обвивалась, покрывалась золотой канителью, пряденым золотом или серебром, обнизывалась мелким жемчугом. Во время царствования Алексея Михайловича появляются алмазные пуговицы. Металлические пуговицы украшались финифтью, драгоценными камнями, золотились. Формы металлических пуговиц: круглые, четырёх- и восьми- угольные, прорезные, половинчатые, сенчатые, витые, грушевидные, в виде шишки, головы льва, карася, и другие. Кляпыши — разновидность пуговицы в виде бруска или палочки. Нашивки — поперечные полоски по числу пуговиц, иногда с завязками в виде кистей. Каждая нашивка имела петлю для пуговицы, поэтому позднее нашивки стали называться петлицами. До XVII века нашивки назывались образцами. Нашивки изготовлялись из тесьмы длиной три вершка и шириной в половину или до одного вершка. Они нашивались по обоим сторонам одежды. В богатом наряде нашивки из золотных тканей. Тесьма нашивок украшалась узорами в виде трав, цветков и т. д. Нашивки размещались на груди до пояса. В некоторых костюмах нашивки размещались по всей длине разреза — до подола, и по прорехам — на боковых вырезах. Нашивки размещались на равных расстояниях друг от друга или группами. Нашивки могли изготовляться в виде узлов — особое плетение шнура в виде узлов на концах. В XVII веке большой популярностью пользовались нашивки кызылбашские. В Москве жили кызылбашские мастера: нашивочных дел мастер Мамадалей Анатов, шелкового и тесмяночного дел мастер Шебан Иванов с 6 товарищи. Обучив русских мастеров, Мамадалей Анатов выехал из Москвы в мае 1662 года. Ожере́лье — нарядный воротник в одежде из расшитого жемчугом или камнями атласа, бархата, парчи, пристёгивавшийся к кафтану, шубе и т. п. Воротник стоячий или отложной. Височные кольца — колты. Шейная гривна. Мужской костюм знати дополнялся рукавицами с крагами. Рукавицы могли иметь богатую вышивку. Перчатки (рукавки персчатые) появились на Руси в XVI веке. К поясу подвешивалась сумка-калита. В торжественных случаях в руке держали посох. Одежду подпоясывали широким кушаком или поясом. В XVII веке начали часто носить козырь — высокий стоячий воротник. Фляшки (фляжки) носили на перевязи. Во фляжке могли находиться часы. Перевязь — золотая цепь, пришитая к атласной полосе. Женщины носили ширинку — платок, отрезанный по всей ширине ткани, рукавки (муфты на меху) и большое количество ювелирных украшений. Косоворотка Сарафан Панёва Кокошник (головной убор) Сорока (головной убор) Лапти Украинский национальный костюм Древняя одежда народов Восточной Европы. М.,1996 Пушкарева Н. Л. Женщины древней Руси. М., «Мысль», I999 Древняя Русь. Быт и культура. Археология. М.,"Наука",1997 Кудь Л. Н. Костюмъ И украшенія древнерусской женщины. Кіевъ, 1994 Брайчевская Е. А. Летописные данные о древнерусском мужском костюме X—XIII вв.// В кн. Земли Южной Руси в IX—XIV вв. Киев, «Наукова думка»,1995 Гиляровская Н. Русский исторический костюм для сцены. М.,-Л., «Искусство»,1945 На путях из Земли Пермской в Сибирь: очерки этнографии североуральского крестьянства XVII—XX вв. М.: Наука, 1989. ISBN 5020099554 Этнография русского крестьянства Сибири. XVII-середина XIX в. М.: Наука, 1981. Иван Забелин. «Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях». Издательство Транзиткнига. Москва. 2005 ISBN 5-9578-2773-8 РУССКАЯ НАРОДНАЯ ОДЕЖДА в рисунках B. Гордеевой. М., 1974 МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ К ЛАБОРАТОРНЫМ ЗАНЯТИЯМ На основе имеющихся литературных источников, археологических, архивных и этнографических материалов, данных музейных фондов исследовать в историкоэтнографическом аспекте развитие золотошвейного искусства адыгов. Для достижения намеченной цели поставлены следующие задачи, которые в свою очередь предопределили структуру работы. 1. Выявить и исследовать истоки появления золотошвейного искусства на Северо-Западном Кавказе. 2. Определить место золотого шитья в обрядово-культовой жизни и связь вышивки с социальной средой. 3. Раскрыть основные функции ремесла в жизни адыгов такие, как познание действительности и воспитание человека. 4. Реконструировать имеющиеся виды техники украшения предметов обихода золотыми нитями (вышивки «вприкреп» и «гладь», нашивание сутажа и галуна). 5. Выявить наиболее употребительные и типичные для адыгов в золотом шитье орнаментальные мотивы, формы и композиционные приемы. 6. Выделить орнаментальные комплексы и определить степень их распространения. 7. Установить взаимосвязь орнамента с различными видами техники исполнения, используемым материалом, бытовыми изделиями. 8. Показать религиозные истоки основных орнаментальных мотивов. 9. Выявить этнографические параллели золотошвейного искусства и орнамента у народов Северного Кавказа. 10. Осветить некоторые вопросы этнокультурной истории адыгов по данным орнамента. 11. Показать современное состояние изучаемого ремесла. Изучить форму, конструкции, функции костюма в историческом аспекте; формирование гармонически развитой личности, обладающей эстетическим вкусом, способной чутко воспринимать красоту окружающего нас предметного мира. Традиционная женская одежда карачаевцев Национальный костюм карачаевцев. Старинные костюмы карачаевцев, балкарцев. Костюмы народов Северного Кавказа. Мужской костюм. Одежда абазин. Женская. Мужская. Одежда черкесов. Женская. Мужская. Одежда ногайцев. Женская. Мужская. Русский костюм. Женская. Мужская. Казачьи костюм. Женская. Мужская. МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ К САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ СТУДЕНТОВ ПО ДИСЦИПЛИНЕ «КОСТЮМЫ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА» Внеаудиторная самостоятельная работа студентов – это планируемая учебная, учебноисследовательская, научно-исследовательская работа студентов, выполняемая во внеаудиторное время по заданию и при методическом руководстве преподавателя, при этом носящая сугубо индивидуальный характер. Целью самостоятельной работы студентов является овладение фундаментальными знаниями, профессиональными умениями и навыками деятельности по профилю, опытом творческой, исследовательской деятельности. Самостоятельная работа студентов способствует развитию самостоятельности, ответственности и организованности, творческого подхода к решению проблем учебного и профессионального уров ня. Для организации самостоятельной работы необходимы следующие условия: – готовность студентов к самостоятельному труду; – мотивация получения знаний; – наличие и доступность всего необходимого учебно-методического и справочного материала; – система регулярного контроля качества выполненной самостоятельной работы; – консультационная помощь преподавателя. Формы самостоятельной работы студентов определяются дисциплины, степенью подготовленности студентов. содержанием учебной Эта работа включает в себя: 1) самостоятельное изучение источников, в том числе нормативных правовых актов и практики их применения; 2) решение правовых задач; 3) подготовку к практическим занятиям; 4) подготовку к промежуточному контролю; 5) подготовку к зачету (экзамену). ТЕСТЫ ДЛЯ ПРОВЕРКИ ОСТАТОЧНЫХ ЗНАНИЙ СТУДЕНТОВ ПО ДИСЦИПЛИНЕ «КОСТЮМЫ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА» 1. 1) 2) 3) …— народная русская женская одежда в виде платья, чаще всего без рукавов. Понёва Запона Сарафан 2. …— набедренная одежда, которую получали девушки, достигшие возраста невест и прошедшие инициацию. 1) Понёва 2) Телогрея 3) Приволока 3. …— девичья холщевая одежда из прямоугольного отреза ткани, сложенного пополам и имевшего на сгибе отверстие для головы. 1) Запона 2) Приволока 3) Телогрея 4. …— одежда на меху или подкладке с длинными суживающимися рукавами, застёгивающаяся спереди от верха до подола. 1) Шушпан 2) Муфта 3) Телогрея 5. 1) 2) 3) …— безрукавная накидка. Приволока Шушпан Запона 6. …— холщовый кафтан, с красною оторочкой, обшивкою, иногда вышитый гарусом. Верхняя одежда[править] 1) Шушпан 2) Муфта 3) Телогрея 7. 1) 2) 3) …— рукав, шитый мехом внутрь и с меховой опушкой. Муфта Понёва Запона 8. 1) 2) 3) …(головной убор) — праздничний головной убор замужней женщины. Кичка Сорока Кокошник 9. …(головной убор) — род повязки с твёрдым околышем. 1) Кокошник 2) Повойник 3) Сорока 10. …(головной убор) — в виде гребня (опахала или округлого щита) вокруг головы, символ русского традиционного костюма.[4] 1) Кокошник 2) Повойник 3) Кичка 11. …— мягкая шапочка, которая полностью закрывала волосы, заплетенные во время свадебного обряда из одной девичьей косы в две. 1) Повойник 2) Кокошник 3) Сорока 12. …- низкая обувь, сплетённая из древесного лыка. Для прочности подошву подплетали лозой, лыком, верёвкой или подшивали кожей. 1) Лапти 2) Башмаки 3) Чеботы 13. …— изготовлялись из кожи и завязывались шнурками. 1) Башмаки 2) Чеботы 3) Ичиги 14. …— вид сапог с коротким голенищем. Чеботы шились из сафьяна, дорогие — из атласа и бархата. Чёботы прямые и кривые. Кривые чоботы имели загнутые вверх носки. 1) Чеботы 2) Валенки 3) Онучи 15. …назывались прежники. Стельки войлочные. Поднаряд — внутренняя обшивка чебота. У холодных — из атласа, у тёплых из бобрового меха. Богатые чеботы украшались золотным и серебряным шитьём, жемчугом и драгоценными камнями. Подошвы подбивались гвоздиками, каблуки серебряными или железными скобками. 1) Голенища 2) Ичиги 3) Онучи 16. …— вид лёгкой обуви, имеющей форму сапог, с мягким носком и внутренним жёстким задником. 1) Ичиги 2) Онучи 3) Поршни 17. …— тёплые войлочные сапоги из свалянной овечьей шерсти; чаще делаются твёрдыми, но бывают и мягкими, под другую обувь. 1) Валенки 2) Поршни 3) Онучи 18. …— длинная, широкая (около 30 см) полоса ткани белого, чёрного или коричневого цвета (холщовой, шерстяной) для обмотки ноги до колена (при обувании в лапти). 1) Поршни 2) Чеботы 3) Онучи 19. …— простейшая русская кожаная обувь. 1) Поршни 2) Поршни 3) Ичиги 20. …(кььаптал) - мужская верхняя одежда наразпах из черных, белых (на каждый день) или ярких (на праздники) тканей. В будни бешмет одевали без черкески. 1) Черкеска 2) Чабиры 3) бешмет Ключи к ответам: 1-3; 2-1; 3-1; 4-3; 5-1; 6-1; 7-1; 8-1; 9-3; 10-1; 11-1; 12-1; 13-1; 14-1; 15-1; 16-1; 17-1; 1 8-3; 19-1; 20-3. ГЛОССАРИЙ Комплексы мужской одежды народов Северного Кавказа конца XIX-начала XX в. Мужская одежда всех народов Северного Кавказа, как в отдельных предметах ее, так и в комплексах в целом, обнаруживает чрезвычайную близость, а в ряде случаев и тождество. Различия наблюдаются в мелочах, деталях, да и то не всегда. Ниже мы попытаемся разобраться в причинах сходства и в том, в какой исторический период оно могло сложиться. У всех народов Северного Кавказа было несколько комплексов одежды, связанных с различными жизненными обстоятельствами. Первый — это дорожный, походный комплекс одежды. Он включал в себя помимо той или иной обычной одежды бурку, башлык и папаху, т. е. те три обязательных предмета, которые собственно и превращали его в дорожный комплекс. В условиях длительных поездок и походов эти предметы были не только очень удобны, но и крайне необходимы. На первом месте, конечно, была бурка, о разнообразии употребления которой мы говорили ранее. Бурка наиболее специфична для народов Северного Кавказа. Горцы издавна изготовляли бурки не только для себя, но и на продажу. Бурка являлась предметом торговли, а часто прямого обмена с соседями, прежде всего с Западной Грузией79, в свою очередь служившей для народов Северного Кавказа источником получения различных тканей, ниток и т. п. Бурки продавались также и северным соседям — казачеству, где они не только вошли в быт, но и стали частью воинской казачьей формы. Наиболее популярны были бурки кабардинской, карачаевской и балкарской работы. Вторым характерным для дорожного комплекса предметом являлся башлык. Западноевропейские путешественники в ряде случаев так и называют башлык «дорожным капюшоном». Особенностью покроя башлыка были длинные лопасти, которые позволяли замотать ими шею, не защищенную ничем, кроме стоячего воротника бешмета, да и он, видимо, не всегда был высоким. Этими же лопастями можно было прикрыть лицо от ветра, холода (или при желании быть неузнанным). Башлыки также служили предметом вывоза в Закавказье, в Россию, в Крым. Народы Северного Кавказа в отличие от населения Западной Грузии и Абхазии носили башлык только поверх шапки, а не прямо на голову. И если в Западной Грузии существовали десятки способов завязывания башлыка, то на Северном Кавказе его просто накидывали поверх папахи, а концы спускали вперед или заматывали вокруг шеи. Размер башлыка в известной мере зависел от фасона папахи, так как, надетый поверх нее, он должен был закрывать и плечи. Папахи имели различную форму, что, однако, служило не столько этническим признаком, сколько временным; форма также определялась возрастом, приверженностью к моде и личным вкусам. Папаха обязательно входила в состав дорожного комплекса, даже если про запас имелась войлочная шляпа. Башлык надевали только на папаху, а возможность холодной и дождливой погоды в горах всегда надо было учитывать. Бурка, башлык и папаха составляли обязательный комплекс дорожной одежды всадника во второй половине XIX — начале XX в. и бытовали в качестве таковой почти по всему Кавказу. Второй комплекс — выходной, парадный. В нем также весьма ярко выступали общие черты бытовой культуры народов Северного Кавказа. Он включал в себя черкеску, бешмет, иногда рубаху, штаны (широкие или узкие в шагу), ноговицы, выходную обувь из кожи или сафьяна, чаще всего с мягкой подошвой, пояс с кинжалом и папаху того или иного фасона. В случае выезда за пределы селения парадный ансамбль иногда дополнялся буркой и башлыком, и таким образом первый и второй комплексы совмещались. Полный выходной костюм имели зажиточные люди. Порой костюмом или отдельными его предметами могли пользоваться другие лица — родственники и друзья хозяина. В парадный комплекс мог входить праздничный башлык, богато отделанный галуном, кистями, а иногда и вышивкой. Башлык в этих случаях носили на плечах с капюшоном и лопастями, спущенными за спину. Он закреплялся спереди при помощи завязок из галуна или шнура. Такой башлык молодые люди носили и внутри селения в торжественных случаях — на свадьбу, на танцы и т. п. Сочетание первого и второго комплексов одежды образовывало тот самый костюм, который бытописатели часто называли «обычный горский костюм». Второй комплекс был очень близок к одежде населения Западной Грузии (Имерети, Сванети, Рача, Мегрелия) и особенно Абхазии80. Это сходство наблюдалось главным образом в верхней одежде — черкеске (в западногрузинской чохе) и бешмете, обувь и головной убор имели отличия. Именно указанные выше области были более всего связаны в хозяйственном и историко-культурном отношениях с Северо-Западным и Центральным Кавказом — адыгскими народами, карачаевцами и балкарцами, а также осетинами (последние имели наиболее тесные связи с карталинцами). «Наряду с традиционным костюмом весьма популярной в Кахети и Картли была северокавказская черкеска из белого или желтого сукна с газырницами на груди» 81. Первый и второй комплексы, характерные для народов Северного Кавказа, бытовали в Дагестане 82, также в качестве парадного выходного костюма. Эти же комплексы распространились и среди терского и кубанского казачества и стали их военной формой. В конце XIX в. и особенно в начале XX в. второй комплекс распространяется и в Восточном Закавказье — Восточной Грузии83, Азербайджане 84 и Армении85. Здесь он сосуществовал с другими традиционными для этих мест костюмами (с чохой, архалуком и т. п.). Его бытование было ограничено определенными слоями населения, главным образом молодежью из зажиточных семей. Н. Г. Волкова и Г. Н. Джавахишвили. рассматривая вопрос о традициях и инновациях в грузинском мужском костюме, пишут: «В мужской одежде в конце XIX — начале XX в. более стабильны традиционные формы. Помимо них органической частью мужского костюма Грузии стали элементы, привнесенные с Северного Кавказа, из Персии, Турции (черкеска, разрезные рукава в чохе, остроконечный головной убор из меха и др.)» 86. Если сходство одежды Северо-Западного Кавказа и Северо-Западной Грузии, как можно предполагать, опирается на какие-то глубокие традиции и даже этногенетическое родство (абхазы и адыги), то на Восточном Кавказе комплекс с черкеской явно привнесен с Северного Кавказа. Характерно, что в этих районах местные женщины не умели шить черкеску, ее изготовляли только специалисты-портные. Костюм с черкеской северокавказского типа стал для населения значительной части Кавказа той общей формой одежды, которая предшествовала городскому костюму. Третий комплекс — это повседневная рабочая одежда. Она имела большие отличия у разных народов. Эти отличия выявлялись не столько в покрое и характере отдельных предметов, сколько в составе комплекса в целом. Повседневный комплекс одежды адыгских народов, а также карачаевцев и балкарцев, абазин и кубанских ногайцев состоял из бешмета, штанов с широким шагом, заправленных в ноговицы, и рабочей обуви из сыромятной кожи со швом на заднике и носке. При некоторых работах надевали обувь с плетеной из ремней подошвой. В летнее время на голову надевали войлочную шляпу или папаху. Зимой носили папаху и шубу. Рубашка при таком костюме была не обязательна (при выходе из селения надевали черкеску). Этот вариант повседневного комплекса условно можно назвать западным. У чеченцев и ингушей при наличии вышеописанного костюма чаще в качестве рабочей одежды носили рубаху, штаны, более узкие в шагу. папаху и иногда войлочную шляпу. Штаны иногда заправляли прямо в обувь, без ноговиц. Это восточный вариант комплекса. Рабочий костюм осетин занимал промежуточное место. У них бытовали и западный и восточный варианты комплекса повседневной одежды. Но они чаще, чем другие народы, носили войлочную шляпу. Для них типична также обувь из сукна с кожаной подошвой, которой почти не было на Северо-Западном Кавказе. По-видимому, в основном с осетинами надо связывать распространение черкески без газырей, иногда с высоким воротником. Она надевалась прямо на рубаху и считалась рабочей, повседневной одеждой. Такие черкески бытовали также у балкарцев, а иногда и в Карачае. Говоря о повседневной рабочей и домашней одежде, необходимо выделить четвертый комплекс— специализированную одежду для пастухов, продиктованную условиями их работы. По своему составу она совпадает с рабочей одеждой, но у разных народов в нее включалась специальная пастушеская одежда. В Карачае, Балкарии, Осетии (Дигории) и отчасти в Кабарде в состав одежды пастухов крупного рогатого скота, и овец входила войлочная одежда с рукавами, а также короткая бурка или просто накидка из куска войлока. У осетин была распространена короткая бурка, а еще также накидка из грубой ткани. У чеченцев и ингушей, кроме бурки, была накидка из домотканого сукна. Итак, в повседневной одежде наблюдались наибольшие различия, видимо, прежде всего потому, что она была наиболее приспособлена к бытовым особенностям жизни народа, отвечала его потребностям и возможностям. Все предметы повседневной одежды делались руками местных женщин, а не ремесленников, чье участие в создании костюма обычно приводит к известной его нивелировке. Можно условно выделить пятый комплекс — с шубой, указав при этом, что он является не столько сезонным (зимним), сколько более всего связанным с вертикальной зональностью, отгонным скотоводством, возрастными различиями. Шубы (чаще всего нагольные) разного покроя носили на горных пастбищах и летом. Они же могли служить покрывалом для спанья. В шубе летом можно было видеть стариков, особенно по вечерам. Адыгские народы, карачаевцы и балкарцы обычно надевали шубы поверх бешмета, иногда под черкеску. Осетины, чеченцы, ингуши носили шубу и прямо на рубаху. Крытые шубы носили более зажиточные люди и в качестве выходной одежды. Комплекс с шубой был характерен и для народов Дагестана — соседей чеченцев. Народы Дагестана в отличие от горцев Северного Кавказа имели разнообразный набор шуб 87. Причины сходства мужской одежды народов Северного Кавказа в XIX—XX вв. уже являлись предметом суждений в ряде наших работ. Кратко их можно сформулировать следующим образом: 1. Сходство географических условий и хозяйственной деятельности, связанной с вертикальной зональностью. Даже народы, жившие в предгориях, пасли свой скот на альпийских пастбищах, т. е. имели одинаковые условия производственного быта с жителями горных районов. Одинаковые формы производственной деятельности — в основном отгонное скотоводство в сочетании с земледелием — давали сходное сырье для производства одежды. 2. Наличие общих компонентов, участвовавших в этногенезе многих народов, а также общих исторических влияний. Значение аланской культуры, влияние тюрков-кочевников, прочные историко-культурные и экономические связи с русскими, с народами Закавказья, в первую очередь с грузинами. Источники получения материалов, отдельных предметов одежды были общими для всех народов Северного Кавказа. 3. Длительное соседство и исторические связи народов Северного Кавказа между собой имели большое значение в сложении общих форм и целых комплексов одежды. Специфические формы связей между народами: аталычество, куначество, побратимство, межплеменные и межнациональные браки — сопровождались обменом предметами одежды, ее дарением родственникам мужа, иногда одежда входила в состав выкупа за кровь и др. Поскольку создательницей костюма в основном была женщина, переход ее из одной этнической среды в другую служил одним из путей сложения общности одежды. Все эти виды связей, в особенности межэтнические браки, были характерны в основном для феодальной верхушки, где в наибольшей степени наблюдались заимствования, следование «моде». Несомненно влияние одежды кабардинских феодалов на одежду соседних народов, в первую очередь их привилегированных сословий, часто являвшихся вассалами кабардинских князей. Итак, причин, способствовавших сложению общности в одежде народов Северного Кавказа, было много. Но на разных этапах исторического развития наибольшее влияние оказывала та или иная причина или их сочетание. Такие причины, как сходство хозяйственной деятельности или торговые связи, в первую очередь обусловливали идентичность материала для одежды. Сходство покроя диктовалось общими чертами не только в хозяйстве, но и в быту, в частности воинском, и т. п. Но сказать «почему» и даже «как» — еще не значит сказать «когда». Для иллюстрации сложности ответа на этот вопрос приведем два мнения крупных кавказоведов. Е. И. Крупнов, говоря о второй половине I тысячелетия нашей эры, пишет о сходном культурном облике населения Северного Кавказа: «Эта культурная общность племенных групп разных районов Северного Кавказа, прослеживаемая по формам материальной культуры, совершенно не исключает существующих между ними языковых и других различий... По всем данным именно здесь, на Северном Кавказе, зарождаются основные типы современных горских костюмов: папаха, черкеска, бешмет, ноговицы и пояс, украшенный цветным металлом» 88. Рассматривая значительно более поздний период, Л. И. Лавров говорит: «Как видно из приведенных материалов, в XIV—XV вв. уже существовали прототипы таких позднейших видов адыгского костюма, как бешмет, бурка, ноговицы и чувяки». Что касается пояса, то он, по мнению Л. И. Лаврова, напоминает нынешний лишь формой металлического набора. Черкеска, папаха, башлык, низкая войлочная шляпа с большими полями XIX в. не имеют прототипов среди известных фрагментов адыгской одежды XIV—XV вв. Появление их в быту кабардинцев относится к более позднему периоду89. При изложении материала по конкретным разделам мы в ряде случаев говорили о древности той. или иной формы одежды. Но более точно ответить на этот вопрос смогут только позднейшие исследователи, в руках которых будет, надеемся, и новый материал. Мы высказали мнение о том, что терминология одежды может в какой-то мере способствовать определению времени появления того или иного типа одежды. Что же касается приведенных высказываний Е. И. Крупнова и Л. И. Лаврова, то при расхождении в отдельных моментах важно единое мнение обоих авторов в том, что основной комплекс мужской одежды сложился как общий для народов Северного Кавказа много столетий назад. Мы также можем подтвердить длительное сохранение традиционных упоминавшихся выше форм одежды. Наибольшей устойчивостью отличаются обувь и ноговицы, затем бурка, меховая шапка, бешмет, штаны, рубаха и пояс. Значительные изменения претерпели верхняя одежда (черкеска) и парадный головной убор. Общая тенденция развития к сближению форм особенно ясно выявилась во второй половине XIX — начале XX в. бешмет (кььаптал) - мужская верхняя одежда наразпах из черных, белых (на каждый день) или ярких (на праздники) тканей. В будни бешмет одевали без черкески. черкеска (чепкен) - верхняя мужская одежда, суконный приталенный кафтан без воротника с широкими рукавами и накладными газырями. Черкеска была преимущественно праздничной одеждой и шилась из грубого материала темного цвета. пояс белибау - узкий ремень с серебряными бляхами, которым подпоясывали бешмет или черкеску, и который представлял обязательный атрибут мужского костюма. неширокие брюки кьончек ноговицами Ишим поверх брюк, которые могли достигать колен и выше, подвязаны реминчикамы Ишим бау. чабиры - пошивочное кожаную обувь (мужское и женское) из цельного куска кожи и шовом позади. Зимой носили войлочные уюкь. головным убором служили Михов шапки - папахи (тери Бьорк) и войлочные шляпы кииз Бьорк. Праздничный головной убор мужчин - высокая каракулевая шапка Бухар Бьорк, известная в донских казаков как кубанка. бурка - войлочная накидка и башлык - капюшон служили производным одеждой.
