Файл «Кукольный фестиваль»

Фестивали. «Петрушка». Год 2004
Куклотерапия
Будущее кукольного театра: уменьшается сцена, расширяется «зал» - зритель.
Будущее как таковое: внушает оптимизм. Основные впечатления от кукольного
фестиваля в Екатеринбурге
Марина Романова
Отдыхательные пристрастия бывают разные. Кто-то самозабвенно перелистывает
новостные программы, незаметно для себя подсев на иглу чужих трагедий. Кто-то
вслушивается в речи политиков, смакуя их переметчивость и собственную прозорливость.
Я же в силу своей профессии хожу в театр. Не всегда успевают принять ежедневную дозу
телеинформации, возможно, этим сберегая несколько лет жизни. Порой устаю, называя
себя тогда «утомленной творчеством, в основном чужим». Практически не болею. Театр
не дает отчаиваться, даже если вокруг немало для этого причин.
Примерно так думала я, сидя на спектаклях фестиваля далеко не самого мною любимого
жанра – кукольного. На сцене я видела не всегда гармоничные в осуществлении, но
искренние попытки творчества. В зале, второй составляющей театрального процесса,
наблюдала реакцию старшеклассников, совершенно адекватную происходящему на сцене.
И становилась оптимистом.
Только не подумайте, что таким психологическим маневром я зазываю в театр. Нет,
агитатором не работаю. Просто делюсь.
Сцена большая, сцена малая
Два года назад международный фестиваль «Малахитовая шкатулка» был инициирован
Екатеринбургским театром кукол. Если тогда он поведал о «кризисе жанра», то сегодня
отразил его подъем. Заявлены было две основные позиции, которые, по мнению
организаторов, определяют сейчас развитие кукольного театра. Во-первых, работа не
только на привычной большой сцене, но и на малой, камерной. Во-вторых, обращение к
зрителю любого возраста, в том числе и давно не играющему в куклы.
Из 18 представленных спектаклей 12 были рассчитаны на малую сцену. По словам
главного режиссера Екатеринбургского кукольного Александра Борока, во всем мире
кукольные театры существуют в семейном варианте или в виде небольших трупп по
интересам. Единственной страной, сохранившей крупные стационарные театры, остается
Россия. Кукловоды надеются, что мировая тенденция не закроет завтра же большие
театры, однако ориентируются на нее. Малые театры более подвижны, мобильны,
экономичны – определения, соответствующие времени. А что с содержанием?
Материальное – уменьшается, творческое – совсем нет.
«Наивный театр» из Саратова привез на Урал «Пустяки». Люди в черном в черной
комнате руками в белых перчатках изображали – что? Да так, пустяки: человеческие
взаимоотношения, стремления, обиды, бесполезные усилия. Молодой актерский состав
театра экспериментирует с выразительными средствами: во втором отделении в качестве
«субъекта» действовал подсвеченный лоскут материи, приводившийся в движение
палочками, имитирующими руки, ноги, голову; летающие кубы символизировали
внешний мир, посторонние силы, вселенную.
Искусство иного рода продемонстрировал знаменитый санкт-петербургский театр
«Кукольный дом». Золотомасочный «Сон фавна» - это балет, исполнители в котором –
куклы. Сложнейшей конструкции марионетки, редкое мастерство кукловодов, в
результате – зрелище красивое и неожиданное. Широкие экспериментаторские
возможности работы с куклами продемонстрировал на творческой мастерской московский
театр «Тень». Например, в одном из его спектаклей – «Гастроли Большого Лиликанского
королевского театра» - действие идет на некоем «лиликанском» языке, с синхронным
переводом, а зрителям (их всего несколько человек) выдаются наушники.
Екатеринбургский фестиваль показал, что и в малом формате выразить удается многое.
Зритель большой, зритель маленький
Искусствовед Борис Голдовский напоминает, что до начала XX века кукольный театр в
принципе был рассчитан на взрослую публику. Туда не только детей не пускали, но и
женщин. Куклам позволялось говорить и показывать то, что не допускалось по
политическим и моральным соображениями для живых артистов. Все серьезное же
прошлое столетие в куклы играли исключительно дети. Правда, режиссеры-постановщики
и театральные художники не удерживались порой на детской планке и сочиняли для
шестилеток что-нибудь заумное, реализуя собственные творческие амбиции. Однако
родителей, которые в кукольный театр ходили в качестве сопровождающих, это лишь
раздражало.
Несколько приучили к куклам зрителей конца XX века телевизионные «Куклы». Сегодня
в репертуаре екатеринбургского кукольного примерно пятая часть – постановки для
взрослых: старшеклассников, студентов, а также людей работающих и пенсионеров. И
хотя билеты на них не разбираются за пару месяцев, как на детские, залы всегда полны. В
афише фестиваля «взрослые» спектакли составили около половины. Показательно, что
началась «Малахитовая шкатулка», как и закончилась, вещами не для дошколят: «The
Hamlet» и «Чайка».
«The Hamlet» - спектакль, уже собравший «орденскую планку», на фестивале он «из
скромности» шел вне конкурса. Зато в русле тенденции: ремиксы и эклектика – черта
современного искусства. Режиссер Александр Борок обыгрывает перевод имени
шекспировского героя, как «деревня». Так Гамлета и кличут, по-русски: «Эй, Деревня!».
От Шекспира здесь только отталкиваются, руками и ногами. (Действуют «тантамарески»:
руки, лицо, туловище – человеческие, ноги – кукольные). Текст представляет собой
дичайшую компиляцию разношерстной классики. Быть или не быть, убить или не убить,
что я, тварь дрожащая? Эх, была - не была, идет охота на волков, идет охота, а кто
виноват?… Фарс, натуральный фарс. Но как иначе представить возвышенные
шекспировские страсти на добротно унавоженной российской почве? Серьезно говорить о
серьезном в условиях театра-представления, каким по определению является кукольный –
«не в масть», и времени нашему – «не в масть». Путь к сердцу взрослого зрителя лежит
через пародию. И вот, из двух часов литературных и музыкальных приколов, перепевов,
нарочитой пародийности вдруг возникает сильнейшее ощущение трагизма. Вряд ли
зрители-старшеклассники так замерли бы перед финальной сценой, если бы до этого не
хохотали, легко откликаясь на совмещение классики «замшелой», древней, и вполне
современной. Спектакль потрясает. А исполнителю главной роли Андрею Ефимову
взрослые дети, возможно, впервые в жизни, кричат «браво!».
На подобном же сочетании комического и трагического, хоть и менее ярком и внятном,
сделаны такие постановки, как «Поэт…» ижевского театра и «Чайка» екатеринбургского
(пародия на пародию Акунина на Чехова). Они тоже были услышаны и поняты молодым
взрослым поколением.
Кстати, еще главный кукольник России Сергей Образцов утверждал, что для взрослых
нужно ставить именно пародию. А вот для детей – классическую сказку. Не требуется
иносказание, когда и на «прямом» языке говоришь нетвердо, а куклы являются не
условными персонажами, а вполне реальными. Фестиваль показал, что отодвигаются и
нижние границы жанра. Не так давно служители кукольного культа возмущались при виде
трехлеток в своих залах: «еще бы с горшками приходили». Сегодня не против горшков.
Новая постановка екатеринбургского театра «Почему-потому» рассчитана на детей с
полутора лет. Самые непосредственные зрители становятся действующими лицами, и
подобное воспринимается не казусом, а нормой.
Кукольный театр определяется: с размерами, с ориентацией, со стилистикой. И с
настроением, когда даже трагическое вселяет оптимизм.
От Петрушки до Великого (врезка)
Фестиваль «Малахитовая шкатулка» переименовывается в «Петрушку Великого». Символ
Екатеринбургского театра кукол становится главным призом международного фестиваля.
В связи с этим Петрушка в разных видах и сущностях сопровождал участников и зрителей
фестивальной недели. Живые Петрушки представляли спектакли, каменные Петрушки
вручались лучшим, кукольные Петрушки рассказывали об истории и традициях. В театре
прошла экспозиция десяти уникальных кукол из Музея театра Образцова, где Петр
Петрович Уксусов (русский) соседствовал с Пульчинелло (итальянским аналогом
Петрушки), французом Гильолем, а вместо англичанина Панча на Урал прибыла его жена
Джуди. Все Петрушки, не взирая на национальности, веселые, носастые, большие плуты и
безусловные оптимисты.