Серафима Орлова: «Нашему времени не хватает человечности
реклама
Серафима Орлова: «Нашему времени не хватает человечности» Мы продолжаем конкурса публикацию драматургии интервью «Ремарка». С с финалистами автором «Профессор музыки» (номинации «Весь мир») пьесы Серафимой Орловой беседует сотрудник нашей редколлегии Ляля Кацман. Ляля: Серафима, вопросы будут разные. Не только о пьесе и «вехах жизни», но начнем с самого, может быть, ожидаемого. Зачем Вам в жизни понадобился театр? Серафима: У меня театральная семья: дедушка, бабушка, мама, тетя, дядя, зять – артисты, сестра – театральный художник, папа одно время работал в театре заведующим музыкальной частью. Театр окружал с детства, я фактически росла в нем и оттого всю жизнь думала, что буду заниматься точно не этим. Совершенно точно не хотелось в актрисы, когда видишь изнанку профессии, понимаешь, что она может быть непривлекательна. Быть материалом в чьих-то руках было не так интересно, как самостоятельно придумывать историю, которую бы оживили другие. Но к драматургии я пришла лишь во взрослом возрасте, хотя многие задавали мне вопрос, отчего я не пишу пьесы. Ляля: Что послужило толчком к написанию первой пьесы? Когда это было? Сколько у вас уже пьес? Серафима: Первую пьесу я написала, когда работала завлитом в Омском ТЮЗе. Мне просто пришлось читать гигантское количество пьес, и оттого форма как-то бессознательно усвоилась. У меня был набросок для повести или романа, реалистическая история, пришло в голову, что можно сначала написать по этому сюжету пьесу. Потому что пьеса – это нечто небольшое по объему текста и в то же время оставляющее впечатление большой, полновесной истории, это меня привлекало. Случилось это в 2013, и это было "Дерево без цветов". У пьесы было много приключений, сначала ее разобрали на форуме в Липках, потом она совершенно неожиданно заняла призовое место в конкурсе РАМТа "В поисках нового героя" к столетию В. Розова, и в декабре того же года ее уже читали в Черной комнате РАМТа в Москве. После этого нужно было написать вторую пьесу, а то вдруг с первой случайно так получилось... В 2014 году я написала три пьесы, небольшие по объему, одна - "Хочу по правде" была отмечена отборщиками на Любимовке2014, другая, экспериментальная, "Сто мертвых воздушных шаров", так никуда и не пошла, а третья, "Гилонома", была написана на Драмафоне-2014 и прочитана в Новосибирске товариществом сибирских драматургов DramSib. Пятая пьеса - это "Профессор музыки", она написана в 2015, прошла через первую читку в Омске, семинар драматургии при Союзе писателей Москвы, была переписана несколько раз. Итак, всего пьес пять... Ляля: Спектаклей еще не ставили по вашим пьесам, как я поняла? Только читки? Серафима: Да, спектаклей еще не ставили, но в прошлом году на форуме "Таврида" выигран грант на постановку спектакля по мотивам произведений и биографии омского писателя Антона Сорокина, и этот проект я веду, собираюсь завершить его к 300-летию Омска, таким образом, спектакль по специально написанной пьесе появится летом 2016 года. Ляля: Да, я читала интервью с вами по этому поводу. Из интервью я поняла, что Вы – человек, сильно привязанный к своей малой родине. Сейчас многие, наоборот, стремятся уехать из родного города. Такое стремление делать свой город лучше, а не уезжать в другой, восхищает. Когда появилась такая любовь к родному краю или для вас всегда было ясно, что ваш город – Омск, и Вы не хотите его покидать? Серафима: У всех, живущих не в столице и волей-неволей отрезанных от некоторых ресурсов, как, например, качественное образование в сфере кино и театра, есть планы на отъезд. У меня они тоже были, но мне хотелось выучиться и вернуться сюда. Об отъезде с целью учебы я по-прежнему думаю, это можно делать сериями, проектными эпизодами и затем возвращаться. Омск – уникальный город тем, что здесь очень много людей, способных создавать интересные вещи, и вообще много людей с большим голодом по этим самым интересным вещам. Поэтому проекты, которые здесь создаются, могут привлечь большое количество участников. Нужно попадать в то, что нужно людям. Проблемы, возникающие в жизни омичей, выработали у них с годами специфический юмор. Желание сделать хоть чтото "из желудей и спичек", чтобы украсить недообустроенные места города, породило необычные формы искусств, акционизм, социальную сознательность многих людей. Репутация города, во многом созданная имиджбордами, "наркоманский город", "Омская птица" и прочие мемы заставили окружающих и самих омичей смотреть на город, как на место, где весело сражаются с апокалипсисом. Омичи вышучивают и собственную лень, и депрессию, иронизируют над недостатком средств, обсмеивают ситуации, которые возникают в городе каждый день – ситуации сражения маленького, мало на что способного человека со странным, неподходящим для него порядком вещей, из-под которого выпячивается вообще какой-то древний хаос. Люди мечтают о яркой, настоящей жизни. Они готовы проживать тысячи других жизней вместе со своей собственной. В Омске гигантское количество театров. Если не ошибаюсь, восемь только государственных. И десятки любительских. В общем, это и есть импульс города - его душа: прожить жизнь ярко, на разрыв аорты, по-настоящему, с драмой, с юмором и сарказмом, с надеждой, с правдой о том, что нам дорого. Таким образом, для драматургов Омск – очень подходящий город. Здесь росли Ярослава Пулинович, Ринат Ташимов, Светлана Баженова, здесь живёт Дмитрий Войдак, Тимофей Юргелов. И при сегодняшней ситуации ясно, что и новые драматурги будут развиваться в Омске, предпосылки есть, для них нужно подготовить среду, чтобы они могли учиться и развиваться в родном городе, где такой потенциал для этого. Ляля: Здорово, что есть люди, которые любят города, в которых родились. У вас совершенно замечательное ощущение своего города, его настроения, атмосферы. А есть у вас ощущение времени, в котором вы живете? Серафима: "Время всегда хорошее", как говорится в одной замечательной книге с таким же названием. Мне кажется, что мы на пороге появления нормального гражданского общества, пройдет еще несколько лет, и та жажда деятельности, желание быть социально полезным и должный уровень критического мышления, что сейчас есть в молодых людях, даст качественный скачок в развитии. Люди, выросшие в условиях информационного шквала, ежедневных недоправд, имитации деятельности окружающим их "взрослым миром", захотят чего-то по-настоящему полезного и верного, не смогут не захотеть, иначе просто не смогут жить. В такой ситуации то важное, что мы можем делать сейчас – заниматься образованием и развитием молодых людей, вкладывать в это все, вкладывать в будущее. Человечность и объективность - вот два важных параметра, которые надо развивать и увеличивать. А нашему времени как раз этого и не хватает, мне кажется. Человечности. И объективного взгляда на вещи. Одно не уживается с другим, а чаще нет и того, и другого. Нужен баланс. Ляля: Да. Сейчас как никогда важно искать в себе человека, а если найти, то не потерять. Как я поняла, вы все равно ощущаете, что наше время – это определенный рубеж. Есть ощущение, что у переломных времен есть какие-то свои образы. Они появляются в литературе. Например, время революции породило образ метели. Такой круговерти. Метель становится знаковым образом в поэзии и прозе (Пастернак, Блок «Двенадцать», Пильняк с его «метельной» заумью). Этот образ диктовался самими погодными условиями – зимы 1919, 1920 года… были очень холодными и метельными. Если попробовать поискать такой символ в нашем времени, то что бы это могло быть? Серафима: Именно из сегодняшней реальности или как метафора, во все времена актуальная? Ляля: Как метафора. Серафима: Вообще-то у слепого и безногого много вариантов, как передвигаться самостоятельно: на коляске или на протезах, с палочкой и с собакой-поводырем, со здоровым человеком, который укажет, как идти. Все зависит от их средств, от сторонней помощи, от воли к жизни не в последнюю очередь. Но когда ничего этого нет, слепой должен нести безногого, а безногий – говорить, куда идти. Смотри внимательно, куда движешься, помогай другому, неси его в сердце – вот она, по-моему, метафора времени. Ляля: По-моему, хорошая "импровизация" получилась. Есть ли для вас режиссер в современном театральном пространстве России, которого вы особо выделяете? В интерпретации какого режиссера вы бы хотели увидеть свою пьесу? Это один и тот же человек или разные люди? Серафима: Николай Коляда и Коляда-театр, но это больше, чем просто режиссура – это прежде всего драматургия и развитие драматургии, развитие театра, умение создать "градообразующее предприятие", гигантский проект, который живет и растет так, что всем интересно, вот его опыт мне кажется важнейшим для России. А поставить мою пьесу или пьесы... Лучше пусть это будет много разных режиссеров, чем какой-то один, пусть и самый лучший. Интересно разнообразие и богатство вариантов. Ляля: Логично, что вы выделяете Коляду. Тоже пример человека, который делает свое прекрасное дело на периферии и известен всему миру. Что вас обычно толкает на написание пьесы? Сначала вы понимаете, что вам хочется сказать что-то важное, а потом упаковываете это в сюжет? Или у вас появляется какой-то сюжет, и вы прописываете в нем смыслы? Или есть третий вариант? Хочется просто приоткрыть дверь в лабораторию творчества. Серафима: Сначала, как правило, идет персонаж или персонажи. Носишься с ними, применяешь одну ситуацию, другую. Иногда ситуация уже есть. Тогда думаешь, как они пришли к жизни такой и что будет потом. Когда персонажи врастают в ситуацию, можно создать пьесу. Про то, что хочешь сказать, думаешь в процессе размышления над этим всем, но в итоге получается, что это просто точка, от которой идешь, в финале нечто неожиданное для тебя, открытие, которое тоже является твоим решением. Ляля: Если позволите, то теперь мы перейдем непосредственно к "Профессору музыки". И сначала напрашивается личный вопрос. Пьеса с посвящением, и есть даже дата и указание времени. Можете рассказать немного об этой истории, кому она посвящена и имеет ли отношение ее содержание к судьбе человека, которому она посвящена? Серафима: Александр Юрьевич Смольяков – режиссер, благодаря которому состоялась читка моей первой пьесы "Дерево без цветов" в Черной комнате РАМТа в 2013. Это он разглядел в ней "розовского героя". Во многом это он помог мне поверить в то, что я способна писать пьесы. Все свои работы я присылала ему. Он всегда интересовался моим развитием. Все читал, очень точные давал советы. Его не стало в мае 2015 года, это случилось неожиданно, потому что он не писал о своей болезни. В 41 год он внезапно покинул этот мир. Пьеса как раз дописывалась в это время и была посвящена ему – наставнику, который так хотел, чтобы у меня получилось создать человечную и реальную историю, подобную первой пьесе, но уровнем выше, с новым пониманием мастерства. Ляля: Выходит, что не специально, но история с посвящением наставнику "зарифмовывается" с образом Соломона из пьесы... Мне кажется, вам удалось создать именно человечную историю. Когда я прочитала пьесу, то почему-то для меня главным стало то, что вам удалось воплотить в слове противоречивую природу человека. Показать то, что не один человек не может быть оценен как-то однозначно. В каждом характере, который вы прописали, очень много красок. Каждого можно понять, если выслушать. А что для вас в пьесе главное? О чем вы ее писали? Серафима: Я, как ни странно, часто возвращаюсь к вопросу о том, что такое человеческий суд над человеком. И о том, как важно помнить, что ты не лучше других, не имеешь права считать себя лучше других, не имеешь права на основании того, что ты хорош в чем-то, распоряжаться личной свободой другого, давать ему оценки и наклеивать ярлыки. Ляля: Можно ли назвать Сережу Гамлетом нашего времени? Мне показалось, что есть перекличка с Шекспиром. Даже в самой ситуации – умер отец, мать, "не стоптав башмаков", приводит в дом других мужчин... Сын ее осуждает... Серафима: Были такие предположения у читателей пьесы, да. История часто начинается с вопроса "а что, если бы?.." Если рассматривать Сережу как Гамлета, то можно было бы задать вопрос: "А что, если бы Гамлет сражался не с внешними врагами, а с собственной ненавистью внутри?" Причем, он не по-буддистски сражается, не уходит в отрицание и непротивление, а все делает, ушибаясь об углы, глупо, с воплями и ложными выпадами. И мы оставляем его в той ситуации, где все может разрешиться благополучно, а может пойти по накатанной колее мстительности. Для меня это скорее ближе к истории о возвращении Одиссея, Пенелопа с ее женихами, вот это все, а Одиссей приходит в дом неузнанный и побеждает. Сережа в этом случае Телемах, который сначала сражается с толпой женихов, потом приводит "истинного" отца, не по крови, а по музыке родного. Ляля: В пьесе два финала, и, в принципе, для меня они оба открытые. Я так поняла, что первый финал – Соломон возвращается к своей матери, и, «настоящих вещей» не случается, но есть ключи, и это внушает какую-то надежду. Второй финал – Соломон бежит, но куда он бежит – вернуть ли Лидии ключи или просто вернуться к ней, чтобы ее не покидать уже, или он бежит еще куда-то… Или есть однозначное толкование финала? Как Вы расшифровываете сами эти два финала? Серафима: Нет, первый финал для меня – на сцену раньше, когда разбивается пианино. Момент с ключами – то, что не сразу заметно на сцене, и когда я дописала пьесу в первом варианте, я сама не заметила, что Соломон не отдал Лидии ключи. Потом до меня дошло, что история может продолжиться. Но продолжать ее или нет, решит режиссер. Он может все оборвать на более мрачном финале, где все усилия кончились ничем и глупо это все было, но надо как-то продолжать жить, или дать возможность дорисовать более светлое разрешение событий. Ляля: Получается, что текст сам потребовал, чтобы в нем появилась надежда. А вам было важно дать читателю, а в перспективе – зрителю – надежду? Серафима: Важно было показать, что судьбу надо стараться взять в свои руки, и, если даже ничего не исправишь, потом не будешь мучиться, что даже не попробовал. Ляля: И.... Та-дам! Последний вопрос! Что же такое «настоящие вещи» и существуют ли они в нашей жизни? Часто случаются или это, скорее, редкость? Серафима: Часто или редко в нашей жизни случаются настоящие вещи – зависит только от нас. Настоящесть – это тот смысл, которым мы наполняем все вокруг. Каким смыслом наполнить любовь, если она невзаимна? Каким смыслом наполнить нищету внешнюю и внутреннюю? Какой смысл нужно хранить в себе, находясь в кризисе приоритетов, когда все смешалось и почва выбита из-под ног? Где взять смысл, когда все вокруг разочаровывает и губит? Настоящие вещи позволяют стать сильнее в ответ на то, что пытается тебя убить. Они - в тебе.
