Социальный состав парижской публики последней четверти XVII века

Мария Борисовна Смирнова,
ФГНИУ «Государственный институт искусствознания»,
Москва.
Социальный состав парижской публики последней четверти XVII века
1673 и 1680 годы – две ключевые даты в истории французского театра второй
половины XVII века. В 1673 году умер Мольер. В 1680 года декретом Людовика XIV был
основан театр Комеди Франсез, объединивший труппы театров Генего и Бургундского
отеля. До смерти Мольера в Париже было три театра: Пале-Рояль, Бургундский отель и
Марэ. Но после смерти Мольера его труппа переехала в новое здание (отель Генего) и
объеденилась с труппой театра Марэ. Таким образом, в Париже осталось два театра,
причём один из них сменил адрес и обновил труппу.
В этой “театральной неразберихе” никто не беспокоился об аккуратном ведении
бухгалтерии, что делает исследование парижской публики указанного периода непростой
задачей. Однако до нас дошли сведения о посещаемости спектаклей и кассовых сборах в
театре Пале-Рояль времён Мольера и в Комеди Франсез. На них мы и будем опираться в
докладе.
Для начала попробуем выяснить, какое количество людей могло посещать театры
Парижа последней четверти XVII века. Все театры Парижа этого периода, кроме ПалеРояль, располагались в залах для игры в мяч. В XVII веке существовало два типа залов для
игры в мяч: размером 34 м в длину на 13 м в ширину и 32 м в длину на 13 м в ширину.
Таким образом, площадь большинства публичных театров различалась незначительно. И
поскольку устройство зрительного зала в этих театрах также было очень похоже, чтобы
понять, какое количество людей могло помещаться в театрах Парижа, достаточно сделать
расчёты для одного из публичных театров.
Приведём расчёты для театра Марэ. В зрительном зале было 36 боковых и 4
передних ложи, в каждой из которых было по три кресла и которые вмещали 120 зрителей.
Над боковыми ложами располагался раёк, где зрители смотрели спектакли стоя. Площадь
райка составляла примерно 31 м². По самым скромным подсчётам, он мог вмещать почти
200 человек (по три человека на 1 м²). В зале также был амфитеатр из восьми ступеней 7,6
м в длину. Если 0,6 м приходилось на проход между рядами амфитеатра, а один человек
занимал 0,5 м длины ступени, то амфитеатр вмещал 112 человек. Теперь обратимся к
партеру. Его площадь составляла 203 м², и в нём могло уместиться 609 человек (из расчёта
по три человека на 1 м²). Сложив все эти числа, получим, что Марэ вмещал в себя не
меньше 1027 зрителей, больше половины которых стояла в партере.
Теперь попробуем установить, какое число зрителей в действительности
присутствовало на спектаклях. Для этого проанализируем статистику посещаемости
спектаклей Комеди Франсез за 1680 – 1715 годы.
Число представлений даже самых удачных спектаклей в XVII веке было крайне
малым. Если один спектакль выдерживал от 10 до 15 представлений, это было успехом, а
30 – 40 представлений считалось триумфом. Проанализируем посещаемость четырёх
наиболее успешных спектаклей Комеди Франсез за этот период. Это «Сбор винограда в
Сурене» и «Безонская ярмарка» Флорана Данкура (49 представлений, 33000 зрителей и 30
представлений, 24000 зрителей), «Эзоп» Эдмэ Бурсо (43 представлений, 25000 зрителей),
«Андромеда» Пьера Корнеля (45 представлений, 27000 зрителей). Среднее количество
зрителей, присутствовавших на каждом из этих спектаклей, – 673, 800, 581, 600 человек,
соответственно. Зрительный зал этого театра был немного больше, чем в Марэ и мог
1
вмещать приблизительно до 1,3 – 1,5 тысяч человек. Получается, что и на самых
успешных спектаклях театр был полон примерно наполовину.
Выборка из наиболее успешных спектаклей может показаться нерепрезентативной,
поэтому проанализируем посещаемость нескольких спектаклей, имевших менее шумный
успех. Например, трагедий «Альсибиад» Жана-Гальбера Кампистрона, «Регалиан» Николя
Прадона, «Тесей» Шарля де Лафосса. Все они выдержали около 25 представлений и
собрали около 16000 зрителей, то есть в среднем на один спектакль приходило 640
человек. Ещё более скромный успех имели комедии Робба «Грабители» и Бурсо
«Любезный Меркурий», они были показаны по 18 раз и собрали 11203 и 10029 зрителей
соответственно. Средняя посещаемость этих комедий составила 622 и 557 человека. Как
видим, результат ничем не отличается от того, который мы получили, исследуя
посещаемость самых популярных спектаклей.
Есть все основания полагать, что в других парижских театрах дела шли не намного
лучше. Если Комеди Франсез конкурировала только с оперой и с итальянской комедией,
то, скажем, труппе Мольера в последние годы своего существования приходилось делить
зрителей с Бургундским отелем, театром Марэ, Академией оперы и итальянской комедией.
По приведённому выше количеству зрителей, посещавших популярные спектакли
Комеди Франсез, можно составить довольно точное представление о том, какая часть
населения Парижа составляла театральную аудиторию. Самые нашумевшие спектакли не
могут быть показательными, поскольку они могли привлекать даже тех людей, которые
обыкновенно не ходили в театр. Поэтому будем опираться на спектакли, выдержавшие от
18 до 25 представлений.
К 1680 году население Парижа составляло 515000 человек. Если успешные
спектакли собирали по 10000 – 16000 зрителей, получается, что их аудитория составляла
от 1/50 до 1/30 населения Парижа. Как видим, количество людей, посещавших театр хотя
бы время от времени, было небольшим. А, учитывая тот факт, что подавляющее
большинство спектаклей выдерживало меньше 18 представлений и собирало меньше
10000 зрителей, можно сделать вывод, что количество театральных завсегдатаев в Париже
в исследуемый период составляло даже менее 1/50 городского населения.
Попробуем теперь определить примерный социальный состав аудитории, а также
роль, которую играли те или иные группы зрителей в успехе спектакля.
Определимся для начала со стоимостью билетов на разные места в зрительном
зале. Французский музыковед Анри Пруньер сообщает следующие данные о стоимости
билетов на оперы Люлли: «Платили один луидор за места в ложах первого яруса, поллуидора – за ложу второго яруса, 30 су – за место в партере или амфитеатре». Сведения о
том, что цены на билеты в партер на премьерные спектакли обыкновенно составляли 30
су, содержатся также в финансовых сметах отеля Генего и Комеди Франсез. Это даёт
основания полагать, что ценовая политика на билеты была примерно одинаковой во всех
театрах Парижа второй половины XVII века. Однако кажется сомнительным, что цены на
места в партере и амфитеатре совсем не отличались друг от друга. Можно предположить,
что эти места стоили одинаково лишь на премьерных показах, пока цену на билеты в
партер не опускали вдвое, чтобы привлечь в театр новую публику. К сожалению, до нас не
дошло точных сведений о том, сколько стоили билеты в раёк. Очевидно лишь, что эти
места являлись самыми дешёвыми. Изначально места в райке предназначались для лакеев
и прочей домашней прислуги, а продаваться стали не ранее второй четверти XVII века.
Контингент зрителей райка не сильно изменился к концу века и до XVIII века у
большинства посетителей театра раёк ассоциировался с местом для плебса. Допустим,
стоимость билетов в раёк колебалась в пределах от 2 до 15 су. Верхняя оценка базируется
2
на том факте, что место в райке не могло стоить больше, чем место в партере. Что же до
нижней оценки, то монета в 2 су была едва ли не самой мелкой денежной единицей во
Франции XVII века. Меньше были только денье, фактически выступавшие в роли
разменной монеты.
Итак, самыми почётными и дорогими были места в первом ярусе лож. Понятно, что
заплатить за билет 1 луидор могла только знать, богатые предприниматели или
иностранные туристы. Первые ярусы лож были также излюбленным местом куртизанок.
Что касается второго яруса лож, билеты в который были в два раза дешевле, чем в
первый, то его, по-видимому, занимала, в основном обедневшая знать, а также те, кто
хотел попасть на нашумевшую премьеру, но не смог достать билеты в первый ярус.
До сих пор, в докладе не затрагивался вопрос с местами для зрителей на самой
сцене. Практика помещать некоторое количество зрителей на сцене была распространена в
XVII веке. Однако, поскольку до постройки второго здания Комеди Франсез, зрителей не
всегда допускали на сцену, анализ этой категории зрителей и её влияния на спектакль
представляется излишним.
Обратимся теперь к публике амфитеатра. Поскольку цена билетов в амфитеатр
составляла 30 су, можно предположить, что эти места занимал, в основном, средний класс:
состоятельные горожане, торговцы, домовладельцы.
Наконец, рассмотрим роль и социальный состав посетителей партера. Из расчётов
вместимости театра Марэ очевидно, что реакция зрителей партера играла важную роль в
успехе спектакля. Об этом свидетельствует также анализ финансовых смет Пале-Рояля за
театральный сезон 1672–1673 года, выполненный доктором Шварцем, из которого видно,
что на 113 из 131 спектакля, сыгранных в этот сезон, более половины аудитории стояла в
партере.
Сохранились свидетельства о том, что зрителями партера была городская беднота.
Но все они относятся к началу XVII века, когда плата за билет составляла 5 су.
Подорожание билетов не могло не привести к тому, что состав зрителей партера стал
более разнородным. Конечно, представители низших слоёв общества не перестали ходить
в театр. Но их роль была на порядки ниже, чем в начале XVII века.
Во-первых, в партере стояли сами драматурги, а также актёры и их родственники.
Там же можно было встретить людей, которые составляли контингент амфитеатра. Кроме
того, даже дворяне не брезговали стоять в партере вместе с другими зрителями.
Подтверждение этому можно найти в эпиграмме Франсуа Гакона, сочинённой в 1701 году,
и в «Свободе от обязательств» Лорана Борделона (1712 год).
Итак, в партере второй половины XVII века можно встретить представителей
практически всех классов французского общества. Но средний класс, представленный в
партере и в театре лучше всех остальных, оказывал определяющее влияние на успех
спектакля. Конечно, и аристократы, присутствующие на спектакле, сильно влияли на его
успех и на театральный репертуар. Ведь билеты в ложи первого яруса были намного
дороже, чем в партер. Многие драматурги того времени отдавали дань «учёной» публике в
своих пьесах, однако понимали, что для полного признания их творений необходимо
апеллировать к более широкому кругу зрителей.
Данные выводы вызывают весьма любопытные вопросы. Остаётся непонятным,
что являлось причиной низкой популярности публичных театров в Париже. Неясно, как
развлекалась та часть населения Парижа, которая не посещала публичные театры.
Возможно ли, что все эти люди устремились за более доступными ярмарочными
развлечениями? Эти вопросы представляют плодотворную почву для дальнейших
исследований парижской публики XVII века.
3