Арабские революции и протестные движения. Причины

Научное сообщение
«Арабские революции и протестные движения. Причины.
Движущие силы. Результаты».
Докладчик — академик Васильев Алексей Михайлович.
Волна революций существенно изменила политические, социальные и
экономические реалии региона Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки и
влияет на интересы как США и других стран Запада, так и России.
Революции произошли вследствие того, что образовалась критическая кризисная масса,
то есть комплекс обстоятельств, которые привели к взрывам:
1) Кризис авторитарных репрессивных режимов, коррупция, разрыв между верхами и
низами.
2) Психологический настрой масс на то, что дальше так жить невозможно.
3) Демографические факторы – так называемый «молодежный бугор» - резкое
возрастание пропорции молодежи, образованной или полуобразованной, но лишенной
работы и будущего.
4) Вброс в массы именно этой молодежи «демократических идей», которые якобы
решат все проблемы.
5) К пассионарности молодежи добавились информационные технологии –
мобильники, компьютеры, а также телеканалы, распространявшие западные ценности в
арабской упаковке.
6) Подготовка на Западе и рост изнутри «манипуляторов» людьми через ИТ.
7) Активное участие в революциях наиболее организованной части оппозиции –
исламистов.
Арабские революции продемонстрировали возрастающую роль информационных
технологий и электронных СМИ в организации масс.
При создании кризисных ситуаций манипуляторы ИТ могут воздействовать на
настроения, идеи и действия людей, возможность направить их на конкретные
политические акции, которые могут привести к непредсказуемым результатам. Идеи
демократических реформ вбрасывались Западом в сознание арабских масс в надежде
на то, что они будут проведены сверху при давлении снизу и сохранении в
неприкосновенности позиций Запада. Но у революций была своя логика, как и у масс
свои предпочтения.
Для США и стран Запада арабские революции с их размахом и спецификой оказались
неожиданными. Западные лидеры были в плену собственной идеологии и стремления
насадить демократию западного образца в чуждой им цивилизационной среде. Они
пытались перестроиться и наладить отношения с исламистами, которые становятся
весомой или главной политической силой в большинстве стран арабского мира. Опыт
такого сотрудничества был в 50-80-е годы на антисоветской основе, против светских
левонационалистических режимов. Сейчас проблема в том, что у Запада и исламистов
нет общего врага. Наоборот, для исламистов Израиль и сионизм – противник (хотя
часто риторический), а для Запада – союзник. Запад хочет использовать исламистов в
своих интересах, а исламисты надеются использовать Запад в своих. Несмотря на
колебания, Запад сделал ставку на свержение бааситского светского режима Асада,
хотя такой курс может по примеру Ливии привести или к хаосу и гражданской войне,
или к приходу к власти крайних исламистов, а возможно – и к тому и другому.
В настоящий момент в регионе нарастают социально-экономические проблемы. Все
революции всегда на начальном этапе приводят к экономическому упадку, и арабские
страны – не исключение. Демографический рост продолжается, увеличивается
безработица. Приток частных капиталов в страны, объятые волнениями, резко упал.
Резкосократился туризм. Опасность второй волны мирового финансовоэкономического кризиса делает невозможным осуществление «плана Маршалла» со
стороны стран Запада. Это означает усиление социальной напряженности,
возможность «хождения революций по кругу», возврата к диктаторским военным
режимам или хаос и гражданские войны.
Арабские страны настолько различаются по своим размерам, уровню экономики,
истории, что какой-то единый знаменатель найти трудно. Среди них есть одни из самых
бедных государств на планете (Йемен, Мавритания) и самые богатые страны по
уровню ВВП на душу населения (Катар, Кувейт, ОАЭ).
Исторические традиции тоже различны. Почему не было восстаний и борьба осталась
в рамках политического контекста в Марокко и Иордании? Прежде всего потому, что
правящие там династии имеют политическую и историческую легитимность – там
правят прямые потомки пророка Мухаммеда. Одновременно короли - сравнительно
молодые люди, имеющие хорошее западное образование.
Когда революции свершились, скажем, в Тунисе и Египте и попытались к обществу
этих стран применить западные стандарты демократии, всеобщего и тайного
голосования, оказалось, что наибольшей популярностью пользуются не прозападные
течения молодежи, а религиозно-политические структуры, типа египетской «Братьямусульмане» и тунисской «Ан-Нахда». На всеобщих выборах они и победили. В
Тунисе и Египте были сформированы исламистские правительства, а президентом
Египта стал представитель «Братьев-мусульман».
Однако оказалось, что исламисты у власти так и не смогли решить кричащие
социально-экономические проблемы по сумме обстоятельств: экономический упадок,
последствия мирового финансового кризиса, недостаточный опыт политического
управления. Когда в Египте и Тунисе произошло ускорение исламизации
государственного аппарата, СМИ и это дополнилось стремлением исламистов начать
передел собственности, вмешались не только светские организации, но и вооруженные
силы. Недовольство части населения вылилось практически в новое восстание, что
привело в Тунисе к отставке правительства, а в Египте фактически к государственному
перевороту, хотя таковым он не называется, и возвращению к режиму, похожему на
режим свергнутого Мубарака. Революции как бы ходили по кругу.
Но, как уже отмечалось, страны резко отличаются друг от друга. В Ливии оппозиция
смогла прийти к власти только после того, как в течение 6 месяцев натовцы
пробомбили ей путь к власти. В результате страна фактически расколота как на три
больших региона, так и на несколько десятков вооруженных групп по племенным,
местническим, религиозным принципам. Государство распалось.
Самая сложная обстановка, сопровождающаяся гражданской войной, сложилась в
Сирии. Напомним, что баасистский режим опирался на алавитские общины (примерно
10 % населения), частично на христиан (10 % населения) и часть суннитов (их всего
60 % населения). Оппозиция представлена разными группами, в которых все больший
вес приобретают крайние элементы исламистов суннитского толка. Именно их
поддерживают, финансируют и вооружают правительства Саудовской Аравии, Катара и
Турции.
Запад – в растерянности. С одной стороны, он хотел бы обеспечить свержение режима
Асада и установления демократических порядков в Сирии, с другой стороны,
совершенно очевидно, что события могут развиваться по ливийскому варианту с
преобладанием крайних экстремистов, возможным расколом страны и усилением
гражданской войны, которая уже унесла около 100 тысяч жизней.
Складывается впечатление, что какого-то определенного курса ни США, ни Запад в
целом не придерживаются и не знают, что делать. Прекраснодушные пожелания
создать
по-западному «демократические» режимы сталкиваются с суровой
реальностью.
Поэтому, когда было спровоцировано, скорее всего оппозицией, применение
химического оружия в Сирии, эта оппозиция надеялась на американский или натовский
военный удар по вооруженным силам режима с тем, чтобы повторить ливийский
вариант. Но ни США, ни Запад в целом не хотели бы вмешиваться в войну с
непредсказуемыми результатами, поэтому они с готовностью приняли вариант,
предложенный российским руководством об уничтожении химического оружия в
Сирии. Это – не решение сирийских проблем, но шаг к возможному решению.
Для США главным регионом становится тихоокеанский. Зависимость от
ближневосточной нефти резко уменьшилась, а понесенные расходы на Ирак (полтора
триллиона долларов) и Афганистан (несколько сот миллиардов) и людские потери
отнюдь не с положительными результатами делают Вашингтон осторожным.
Во внешней политике России за исторически обозримый срок арабские страны играли
особо важную роль только в период с 1956 – по 1990-й годы.
После распада СССР и до настоящего времени интересы России в регионе кажутся
второстепенными по отношению к главным направлениям странам СНГ, Европе,
США, Китаю, Японии, Индии. В регионе Россия
не предлагает социальнополитической модели для подражания, не занимает каких-либо конфронтационных
позиций по отношению к ведущим державам мира (хотя есть разногласия). В области
экономики регион был и остается ориентированным на экономическое сотрудничество
с Западом.
Но сравнительно ограниченные интересы России в арабских странах отнюдь не
умаляют значение региона в глобальном мире в целом: нефтегазовые ресурсы,
стратегическое положение на стыке Азии, Африки и Европы, растущий рынок
(приближается к полумиллиарду жителей), значительные объемы экспорта капитала,
растущая миграция населения в страны Запада. В регионе не решена проблема Ирака,
продолжается застарелый арабо-израильский конфликт и существует опасность новой
вспышки военных действий в районе Персидского залива. Отсюда исходит угроза
исламского экстремизма и терроризма.
Особое место в регионе для
России занимает Израиль - более миллиона
русскоязычная община, самая большая за пределами СНГ, воздействие еврейских
общин и самого Израиля на внешнюю политику многих ведущих стран мира.
Даже после 1990 года у России оставался сектор сотрудничества с арабскими странами
в области экономики и ВТС, по ряду политических вопросов. Российско-арабское
сотрудничество медленно, но постоянно расширялось.
После арабских революций и контрреволюций существенного ущерба реальным
интересам России не просматривается. Экономическое сотрудничество будет зависеть
от наших возможностей, активности, гибкости и политической воли. Возможно
установление нормальных отношений с новыми или новыми старыми арабскими
режимами. Вместе с тем потенциальное воспламенение арабо-израильского или
израильско-иранского конфликтов не соответствовало бы российским интересам. Но
рычагов повлиять на развитие событий у России мало, хотя квалифицированное
использование дипломатических инструментов дает или будет давать эффект. Можно
предположить, что ряд режимов пойдут с нами не только на сотрудничество в
гражданской области, но и на ВТС как по экономическим соображениям, если мы
предложим более выгодные условия, так и
с целью противовеса (хотя бы
символичного) Западу.
Опыт нормальных отношений со странами, где господствуют режимы,
функционирующие на базе шариата (Саудовская Аравия и другие арабские монархии в
Заливе), или пришли к власти исламисты разных оттенков (Турция, Иран), говорит о
возможностях достаточно широкого и взаимовыгодного сотрудничества и с ними.
Пример сохранения такого сотрудничества представляют собой российско-эфиопские
отношения. Крушение в результате кровавой гражданской войны режима Менгисту в
Эфиопии, существовавшего при поддержке СССР, не подорвало возможности связей
нового режима Мелеса с новой Россией. На это работает и история, и религия, и
геополитика. Резкого расширения этого сотрудничества у нас не произошло, потому
что не было ни возможностей, ни интересов, ни политической воли.
Для сохранения и упрочения позиций России в регионе было бы целесообразно
осуществить ряд шагов:
1. Активизировать контакты с арабами и на государственном уровне, и через наши
НПО самого широко профиля.
2. Установить контакты с пришедшими к власти силами по поводу ВТС с учетом
наших возможностей.
3. Сделать жесты гуманитарного плана – принять на лечение раненых или больных,
направить какое-то продовольствие в качестве дара, предоставить дополнительные
стипендии на учебу в наших ВУЗах.
4. Активизировать деятельность наших представительств культурно-образовательного
характера.
5. Активизировать контакты по линии частного бизнеса и оказывать ему всемерную
государственную поддержку как на ближайшую перспективу, так и на будущее.
6. Принять меры (в рамках демократических процедур) к недопущению в наших
печатных и электронных СМИ как антиисламской пропаганды, так и проповеди
исламского экстремизма. 7. Усилить аналитические исследования ситуации на Ближнем
и Среднем Востоке и в Северной Африке как в рамках РАН, так и в университетах и
других научных центрах.
8. Отношения с Израилем – особая и большая тема. Хотел бы отметить задачу
сохранить диалог и понимание с Израилем, подчеркивая нашу заинтересованность в
безопасности этой страны, но предостерегая руководство еврейского государства от
авантюристических действий (планируемые бомбардировки Ирана) и подталкивая
ближневосточное урегулирование.